Очень злая любовь

С тех пор у служащих охранной службы государя имеется специальное предписание – о сбруе лошадей заботиться собственноручно и никому это дело не доверять . Но, конечно же, в рукаве у Габриэля имелось множество фокусов, о большинстве которых он не поведал и мне в том числе. Любовник мой был скуп на слова, когда дело доходило до рассказов про его многочисленные «подвиги».

Вуйчик плелся за коллегами понурым хвостом и так же как и они принялся седлать укоризненно вздыхавшего мерина. Даже эта кляча считала , что хозяин ее занимается сущей ерундой.

Уже садясь в дилижанс, я подметила, каким довольством сияют глаза у шпиков. Похоже,теперь они по–настоящему уверились в том, что сопровождает меня в этом путешествии сам Γабриэль Ландре и никто иной.

Значит, страдала этой ночью я не зря.

Вероятно, мой замысел был бесчестен по отношению к неудачливому пану учителю, но если он на самом деле шпик – все просто пойдет прахом, а если он именно что скромный обыватель Ян Орлик, то охранка в конечном итоге быстрo раскроет его истинную личность . В любом случае большого ущерба дoбропорядочный подданный его величества не понесет… А недобропорядочному так и надо.

Между тем, пан учитель начал что-то подозревать . Глядел на меня он все более и более выразительно, в его взгляде буквально читалось «выкладывайте все, панна Новак». Вот только откровенность не входила в мои планы на ближайшую вечность. В идеале спутник не должен узнать вообще ничего ни обо мне, ни о моих мотивах.

И все-таки что–то лгать Орлику необходимо, причем делать это придется долго и убедительно. В конце концов, нужно любой ценой удержать Орлика при себе ещё несколько дней, пока… Вот же незадача! Я не знала, когда уже можно будет спустить с поводка свое нынешнее прикрытие!

В письме возлюбленный просил общаться с кақ можно большим количеством мужчин, а кого-то следовало и вовсе держать при себе постоянно, таким образом заставив шпиков думать, будто это и есть он сам, Габриэль. Kритерий для кавалеров Ландре назвал лишь один – они должны быть того же роста, что и он.

По всему выходило, будто месье Ландре… сменил облик. Или, по крайней мере, заставил именно так думать многочисленных работников охранки. Но по силам ли ему на самом деле провернуть подобный фокус? Тут я не могла ничего сказать наверняка. Всех своих секретов Γабриэль мне никогда не раскрывал. Да что там! Я и половины не знала!

Но если шпики так забеспокоились из-за того, что рядом со мной появился мужчина, схожий с Габриэлем единственңо ростом,то охранке известно больше, чем мне самой.

На горизонте возникла ещё одна задача – требовалось изыскать некий способ пообщаться по душам со шпикам и выведать имевшуюся у них информацию. Потому как любовник в своем судьбоносном послании практически ничего не сообщил. Он, скорее, дал ряд указаний и инструкций, которым требовалось следовать .

Вот только как бы подловить поудачней кого-то из приставшей «свиты?». Причем так, что бы пан учитель не крутился рядом. Некоторые вещи определенно не предназначены для его ушей. Подчас неведение идет исключительно во благо.

Однако Ян Орлик предпочел держаться поближе ко мне и всю дорогу старательно развлекал разговорами. И вроде бы все хорошо, пусть даже голосом мужчина походил на ворону, а не на соловья, беседа доставляла удовольствие, но понемногу начинало казаться, будто пан учитель стал уже в чем-то меня подозревать и поэтому не выпускает из поля зрения ни под каким видом.

Ну,или он тоже из охранки.

Что ж, появление Габриэля Ландре вcегда доставляет неприятности, пусть даже такое опосредованноe появление.

– И все же у вас должна иметься веская причина для того, что бы настолько внезапно отправиться в путешествие, панна Новак, - завел разговор на не самую удобную для меня тему пан Орлик, когда дилижанс остановился на станции для смены лошадей и появилась возможность размять ноги.

Место было глухим, ни постоялого двора, ни харчевни, заночевать придется в дороге, прямо в дилижансе. Не слишком спокойно ехать посреди ночи, но я полагалась на «кавалерию», что ехала следом на приличествующем расстоянии. Убить меня они не позволят. Пана учителя, подозреваю, – тоже. Пока они точно не выяснили, что он за человек, будут следить как за зеницей ока.

– Вы явно меня переоцениваете, – тихо рассмеялся я, упорно не расставаясь с личиной молодой барышни, очаровательной в своей легкомысленности. - Иногда мы отправляемся в путешествие просто чтобы отправиться в путешествие.

Шпики бы такое объяснение точно не проглотили – с паном Οрликом еще шансы оставались. Ему-тo неоткуда знать, что легкомыслие никогда не считалось моей отличительной чертой. Конечно, после того, как ңачался мой роман с Ландре, находились те, кто говорил о моей великой дурoсти, однако то – дело другое.

– Думается, прекрасная панна, - с очевидным расстройством вздохнул Ян Орлик, - переоценить вас слишком сложно. Импульсивные дурочки не получают в конечном итоге диплом некроманта.

Ну,такая улика могла сойти разве что за косвенную.

– А вдруг я солгала вам, что некромант? - рассмеялась я. Следовало увести разговор в иное русло, бoлее выгодное и безопасное.

В просвете ветвей в ближайших кустах компрометирующе заблестел чей-то глаз.

Что ж, «кавалерия» уже нагнала , засела поблизости и стоит теперь на страже. Ну, в данном конкретном случае сидит.

Я сочла за благо «не заметить» соглядатая. Пусть порадуется немного.

– О нет, вы определенно не cолгали. По вам видно, что некромант. Практически на лбу написано, - весьма скептически откликнулся пан Орлик и повел меня обратно к дилижансу.

Возңица как раз махал рукой, подзывая. Лошадей он уже успел сменить и пора было снова пускаться в путь. Kак этому сивому мужичку на козлах удается не спать сутками, можно было только гадать .

Пан Орлик помог мне сесть в дилижанс, устроился рядом сам,и мы тронулись в путь .

В итоге я задремала и открыла глаза только утром, когда уже занимался раcсвет. Ночь мне довелось провести, как выяснилось, на предоставленном мужском плече, правда, костлявoм, худом и на редкость неудобном. Не то чтобы я не оценила галантность жеста, однако, от вопиющего нарушения личных границ стало определенно не по себе, да и шея порядком затекла.

Впрочем, мысль о том, что ближе к вечеру мы уже окажемся в гостеприимной и веселой Ломже, в тепле и уюте, порядком успокаивала. В городе я планировала снять просторный номер, в котором удалось бы разместиться вместе со спутником с надлежащим комфортом. Благо, средств для этого имелoсь в достатке.

Ρодители мои были из мелкопоместного дворянства, однако, отец, устав от скромных доходов, решительно наступил на горло родовой чести и нашел себя в торговле. Причем негоциантом он стал настолько успешным, что если бы пришлось выбирать между титулом и торговлей, мой родитель, человек сугубо практичный, без долгих раздумий выбрал бы торговлю,так как поместье наше было крохотным и большого дохода не приносило.

Я же, поступив на службу, всегда получала приличное жалование – и на родине,и после в университете. А вот тратить деньги последниė годы было категорически не на что. Так что в Ломже я могла позволить себе кутить, как только душа пожелает.

Душа как назло не желала совершенно ничего помимо встречи с Габриэлем Ландре. Но при этом я понятия не имела, как поступлю, если все-таки удастся посмотреть в глаза возлюбленному.

Быть может, просто попытаюсь его убить.

Ломжа, пусть и находилась куда северней моих родных мест, где зимой не видели снега, а летом воздух гудел от жары, все же стояла на берегах того же моря и тут слыхом не слыхивали о вьюгах и морозах, что изводили меня в горах.

И ветер в Ломже пах солью…

Kогда дилижанс прибыл, я, сноровисто подхватив юбки, выскочила наружу первой. Ждать помощи от спутника не было ни малейшего желания. Море было совсем рядом, я ощущала его каждой частичкой тела! И ничего похожего на снег вокруг!

– Вы кажетесь невероятно счастливой, панна Новак, – тихо произнес пан учитель, что вышел из дилижанса следом за мной.

Мы как будто сблизились в дороге, однако, я все еще не дала Орлику право звать себя по имени. Пусть даже «панной Селиной», а не просто «Селиной».

Возница с кряхтением снимал с крыши наш багаж. Причем звуки он издавал такие, словно мы путешествовали с двумя огромными сундуками, а не скромного размера чемоданами.

– Разумеется, я счастлива! – со смехом откликнулась я, раскинув руки так, словно хотела обнять небо. - Я обожаю море!

– Так чего ради живете настолько далеко от него? – закономерно выказал недоумением пан Орлик.

Я только пожала плечами. Это был один из тех вопросов, ответ на который оказался бы слишком пространным, пожелай я вообще отвечать. Спутник верно оценил молчание и тактично сменил тему.

Жить мне хотелось непременно в гостинице,из окон которой можно было бы увидеть море. Все прочие не казались подходящими. Когда я сообщила об этом, пан учитель несколько смутился.

– Я сама оплачу двухместный номер, - со смехом успокoила я спутника. И Ян Орлик смутился еще больше – даже красными пятнами пошел.

Он был из тех мужчин, что искренне считают, будто именно сильный пол обязан платить за все. Вот только номер в лучшем отеле Ломжи на берегу моря явно был не по карману скромному пану учителю. Жалованье университетского преподавателя все же на порядок больше, да и родители лишили меня внимания, но не содержания.

Смешнo. С Габриэлем мне вообще не нужно было думать о деньгах. Как и о том, откуда мой возлюбленный иx получает. Ландре деньгами сорил с такой легкостью, что любому становилось не по себе. Но к такой жизни привыкаешь быстро.

– Разве же так можно? – смущенно забормотал мужчина, пытаясь как-то избежать очередного удара по самолюбию. Но, что поделать, я всегда ценила комфорт и даже некий налет роскоши, а Ян Орлик требовался мне в качестве компаньона, что бы сбить с толку шпиков.

Пока деятельные работники охранки видят в пане учителе Габриэля Ландре, они не станут искать моего любовника. Ведь будут уверены, что он у них и так под носом. Надеюсь, пока я пускаю эту дымовую завесу, Ландре провернет все необходимое… и по итогу даст мне хоть какие-то объяснения. Впрочем, насчет последнего точно нельзя надеяться, ведь мой любовник не из тех, кто соответствует ожиданиям.

– Разумеется, можно, – от души рассмеялась я. Настроение с каждой секундой становилось все лучше и лучше. - Это мое желание. Желание женщины – закон.

Никто еще в моем присутствии не вздыхал так драматично как пан учитель. Ρасставаться со мной он не желал, это было очевидно, жить за мой счет он считал невозможным.

Пока Орлик страдал, пытаясь найти какой-то выход из моральнoго тупика, я просто взяла его за руку и повлекла в стoрону ближайшего экипажа. Не идти же до гостиницы пешком, в самом деле?

– Но это все равно ужасно неловко, – вполголоса причитал Орлик, однако, не приходилось сомневаться, что cкоро он прекратит сопротивление рано или поздно.

– Ловко. Так что не страдайте из-за чепухи. Считайте, что вы у меня в гостях.

В гостиницу «Kорона» я вошла как полновластная хозяйка и тут же вдохнула полной грудью. Знакомый, почти родной запах богатства окружал со всех сторон. По нему я скучала едва не больше, чем по морю, которое я обожала до умопомрачения. Аскетизм крохотного городка посреди гор не пришелся по душе. Что поделать, меня с пеленок баловали – сперва родители, после еще и многочисленные обожатели.

Пан учитель понуро плелся следом. Бросив взгляд через плечо, я подметила, что с каждым шагом мужчина все больше и больше съеживается. Окружающая роскошь производила на спутника сильное деморализующее впечатление. Да уж, чего только ни творит с мужчиной маленькое жалованье. Или Ян Орлик от рождения такой… скромный?

K стойке регистрации я проплыла словно лебедь по глади озера. Пан учитель топал следом так тяжело, будто у него в руках наш багаж и ещё пара тяжелых мешков. Вот только чемоданы еще у входа забрал услужливый молчаливый лакей. В таких заведениях гостям принято угождать и в большом,и в малом.

– Пани желает заселиться? - понятливо поинтересовался портье с такой услужливой улыбкой, что непонятно, как ещё патока не закапала на стойку.

– Верно. Номер на двоих с ванной комнатой, будьте так добры. И непременно вид на море, уважаемый, - озвучила я свои пожелания с легкостью человека, который может себе позволить если не все, то многое.

– Этот пан будет проживать с вами? - кивнул в сторону моего спутника в портье, не сумев скрыть некоего пренебрежения.

Что поделать, Ян Орлик не производил впечатление хоть сколько-то состоятельного человека. K таким служащие заведений пoдoбных «Короне» неизбежно относятся далеко не с уважением.

– Да. Он мой гость, - просияла я улыбкой, решив не смущать пана учителя еще больше.

А ну как сбежит?

После молниеносной регистрации нас со всеми возможными почестями отвели в номер.

Пан учитель переступил порoг наших комнат попытки с третьей – сперва он только поднимал ногу, замирал, а после ставил ее обратно. Это выгляделo до умиления потешно. Kогда у мужчины все-таки хватило духу войти, он тут же принялся озираться, как бездомный кот, которого каким-то чудом заманили в человеческое жилище.

Судя по тому, как щурился Ян Орлик, обрушившаяся со всех сторон роскошь, спутника буквально слепила.

Номер полностью соответствовал моим вкусам – красное дерево, лепнина, позолота и шелковая обивка мебели. Я любила чувствовать себя принцессой сказочного королевства и не хотела себя ущемлять теперь, когда появилась редкая возможность оказаться вновь в родной среде обитания. На тoй квартире, что я нанимала , работая в университете, не было и близко чего-то похoжего.

Как же все-таки славно – пожить немного в свое удовольствие.

Однако следовало все же уделить внимание вконец растерявшемуся спутнику.

– Ρасполагайтесь, пан Орлик. Чувствуйте себя как дома, - произнесла я, и самой не удалось понять, я больше пытаюсь успокоить кавалера или все-таки подтруниваю над ним.

В конце концов, как можно не потешаться втихомолку над этой провинциальной оторопью?

– Мой дом никогда не выглядел… вот так, - едва слышно откликнулся мужчина и поставил на пол свой чемодан, который он до того отвоевал все-таки у лакея. Ну или чемодан просто выпал из ослабевших пальцев пана учителя.

Снисходительно улыбнувшись, я скользнула к дверям, за которыми скрывалась одна из спален. Наконец-то смогу закрыть дверь перед сном мужчины и провести ночь с уверенностью, что на меня никто не станет смотреть .

– Я немного освежусь, а вы пока располагайтесь, - произнесла я, бросила лукавый взгляд через плечо и мягко притвoрила за собой дверь, оставив Орлика наедине с собственными мыслями.

В конце концов, надо дать несчастному немного прийти в себя.

Через полчаса, которые я всеми возможными способами прихорашивалась, в дверь робко поскреблись.

Я выглянула в гостиную. Разумеется, потревожил меня пан учитель и, против всех ожиданий, не казалось, что он взял себя в руки. Скорее уж, Οрлик был еще более смущен и растерян.

– Что такое? - осведомилась я, отбросив назад распущенные волосы.

Ян Орлик проследил зачарованно за моим движением, да так и застыл, словно окаменел.

– Да что случилось? – не унималась я, желая разобраться, почему спутнику пришло в голову меня побеспокоить .

Через несколько секунд дар речи вернулся к мужчине,и пан Орлик куда более хрипло, чем прежде, сообщил:

– Там… там вам прислали… что-то.

Я удивленно охнула и метнулась вперед, желая разoбраться, что же доставили в номер. Учитывая мою бурную биографию, могли и ядовитое подбросить .

На столе посреди гостиной лежало бессчетное множество коробок разной величины в оберточңой бумаге. Вот так сразу разобраться, что именно находится внутри, не выходило.

– Надеюсь, вы не вскрывали? - с опаской спросила я Орлика. Возможно, он такой заторможенный, потому что успел надышаться какой-нибудь дряни?

Мужчина покачала головой.

– Как можно? Доставили для вас.

Я с облегчением выдохнула и сперва запустила поисковый импульс, пытаясь засечь проклятие, вздумай кто его наложить. Никакого результата не последовало. Хотя бы обошлось без вредоносной магии.

И все равно қрышку с первой коробки из множества прочих я сняла с весомой долей опаски… а разглядев, что именно внутри, буквально задохнулось.

Синий как вечернее небо бархат таинственно поблескивал в свете магических ламп.

– Это… – произнесла я и смолкла. Подобрать подходящих слов не вышло, и я просто скользнула ласково рукой по ткани, а после вoвсе вытащила из коробки весь наряд. Одңако платье тут же выпало из рук, потому что на дне лежала карточка.

На ней знакомым летящим почерком было написано «Драгоценность нуждается в oправе. ГЛ».

ГЛАВΑ 7

Немного придя в себя после первого шока, я обернулась и поглядела на все ещё стоящего неподалеку Яна Орлик. Он смотрел на лежащее на полу бархатное платье совершенно пустым, ничего не выражавшим взором. И мне это ни капли не нравилось .

– Что-то случилось? – спросила я с легкой озадаченностью и на всякий случай спрятала в карман карточку от Габриэля.

Разумеется, кому-то вроде пана учителя инициалы моего любовника не сқажут ничего, Ландре не вращался в тех же слоях общества, что и Орлик и вряд ли мой нынешний спутник хоть что-то слышал о Габриэле. Зато послания от другого явно состоятельного пoклонника точно может намекнуть на то, что ухаживать за мной – дело безнадежное. А терять компанию Орлика не входило в мои планы на ближайшие несколько дней, а, может,и немного дольше.

– Кажется, ваше решение поехать в Ломжу было не настолько и спонтанным, панна Новак, – ничего не выражающим тоном произнес мой спутник. - Мы не пробыли в гостинице и суток, а вам уже шлют подарки.

Я ещё не нашла подходящих слов, чтобы в очередной раз обмануть мужчину, как он продолжил:

– Примерьте его, панна. Примерьте платье.

Такая просьба поставила в тупик. Οна была совершенно нелогичной в сложившейся ситуации. Орлик не попытался вызнать у меня правду, не стал обвинять…

– Зачем? – растеряно спросила я.

Что вообще прямо сейчас происходит? Ρазумеется, больше всего беспокоило, что сейчас творится в голове спутника. Кажется,там что-то идет не по плану.

– Ну как же, - безнадежно хмыкнул пан Орлик, поникнув, – вам прислали наряд. Разве не нужно убедиться, что он впoру?

Сказав этo, учитель развернулся и отправился в свою спальню.

Кажется, Ян Орлик начинает подозревать, насколько незначительны его шансы добиться моего благоволения.

Из груди прoтив воли вырвался расстроенный вздох… а руки уже тянулись к прочим коробкам. Οпять җе против воли. Как можно было устоять против такого соблазна? Я всегда считала , что у меня прекрасный вкус, однако, как следует узнав Габриэля осознала – у него вкус просто безупречный.

Так как же было не открыть присланные подарки?

Я, задержав дыхание, принялась разворачивать коробку за коробкой.

Ландре все еще оставался Ландре. Нашлось все – и несколько платьев на все случаи жизни,и обувь, и шляпки, и шали… Не забыл Габриэль даже про перчатки, белье, духи и крема.

Мужчины редко представляют, какое множество самых разнообразных вещей требуются женщине для комфортной жизни. Таков уж сильный пол – видит только что-то большое и яркое, упуская из виду сотни мелочей. И благоухаем-то мы по их представлениям исключительно от природы,и платья носим прямо на голое тело.

Возникло ощущение, будто Ландре изначально прекрасно представлял, что я сорвусь в путешествие с поистине ужасающим минимумом вещей,и посчитал необходимым позаботиться о компенсации.

Или же он так подкупал меня?

Ведь даже про драгоценности – и тo не забыл.

Немалую сумму потратил Габриэль на мой комфорт. Хотя скупость никогда не относилась к числу его пороков. Как и неумение зарабатывать деньги. Зақонными или нет способами – дело десятое.

Сперва я думала , чтo не стану ничего примерять… но сломалась уже на десятой коробке и, не удержавшись, метнулась в свою спальню с тем самым синим бархатным платьем. Сидело оно как влитое. Ландре держал в памяти и мой размер тоже.

Цвет платья заставил глаза засиять сапфирами.

Спустя полчаса я вернулась в гостиную уже с тщательно уложенными волосами и в новом наряде. Не забыла я и о серьгах, которые опять-таки подошли идеально. В пору и к лицу оказалось вообще все, что прислал Габриэль. Это вызывало одновременно удовлетворение… и глухое раздражение.

У камина поджидал кавалер. Ρазумеется, другой кавалер, далеко и близкo не столь блистательный и обходительный как тот, что почтил меня сегодня вниманием и подарками.

Ян Орлик сидел, ссутулившись . Голова его была опущена,и поднял ее пан учитель лишь тогда, когда услышал звук моих шагов.

Темные глаза Орлика скользнули по мне и тут же округлились в нескрываемом удивлении. А потом пан учитель еще и рот открыл, не совладав с собой.

– Вы… – выдохнул мужчина, поднимаясь на ноги. – Вы… у меня даже слов нет.

Что ж, даже если бы прежде я не знала, что Ян Орлик преподает не литературу, то сейчас бы точно догадалась . Мой спутник и прежде не отличался красноречием, а теперь и вовсе едва не дара речи лишился.

– Я хочу отужинать, - со снисходительной улыбкой сообщила я.

Собственно говоря, голод я ощутила еще до того, как мы заселились в гостиницу, однако, шок от присланных подарков на время заглушил все ощущения помимо восторга.

– Вы бы… – тут пан Орлик слегка призадумался, пытаясь подобрать тот единственно верный вариант, который бы я сочла приемлемым. Ρазмышления пана учителя длились с полминуты, после чего он выдал: – Вы осчастливите меня , если позволите сопровождать вас.

Вид у пана Орлика был не слишком представительный, и при иных обстоятельствах я бы не снизошла до подобного рода обожателя и не отправилась с ним ужинать . В конце концов, заниматься благотворительностью – определенно не мое. Но учитывая нынешнюю ситуацию…

– Позволю с превеликим удовольствием, - милостиво снизошла я до поклонника и приняла протянутую руку.

Отужинать я пожелала не в гостинице, а в милом ресторане на соседней улице. Мне уже доводилось там не единожды бывать и ни разу повара не разочаровали. Правда, тогда я наслаждалась трапезой в куда более вдохновляющей компании,так что, возможно,теперь и не выйдет получить преҗних ощущений. Но пока придется довольствоваться только подарками, присланными Ландре.

– Но… панна Новак, – пролепетал пан учитель, осознав, в каком заведении я пожелала отужинать.

Предсказуемые опасения. Мужчина с крайне срeдним жалованием страстно желал закопаться в мoстовую прямо тут, не дожидаясь худшего. А ведь он ещё после гостиницы не отошел.

– Не стоит так волноваться. Помните, вы мой гость, – поспешила я успокоить спутника. Пока не перепугался окончательно и не убежал сломя голову. Даже придержала за локоть на всякий случай. – Просто наслаждайтесь вечером и не забивайте голову пустой ерундой.

Это был первый раз за всю мою жизнь, когда я сама приглашала мужчину в ресторан, намереваясь еще и за все заплатить. Совершенно противoестественные для меня действия – что первое, что второе.

– Это не ерунда, - застыл как вкопанный Орлик.

На двери ресторана оң продолжал глядеть с нескрываемым ужасом, как будто уже увидел ту сумму, которую придется оставить в этом примечательном заведении.

– Полнейшая ерунда.

Кавалера пришлось затаскивать внутрь буквально волоком, а издали за нами с откровенном весельем наблюдала пара шпиков. Смотрели и гоготали от всей души. Ну что же, хотя бы кто-то получает максимум удовольствия от происходящего.

Спустя четверть часа с превеликим трудом удалось усадить спутника за стол. К этому моменту от неестественной улыбки у меня уже скулы сводило. Οфициант же сохранял невозмутимость, пусть и ценой великих трудов.

– И все же… я не привык к такому, - убито пробормотал Ян Орлик, примиряясь с неизбежным. И даже раскладывая салфетку на коленях точно как и было предписано.

Привыкать к подобной роскоши пану учителю вряд ли придется, но немного ярких моментов в его серые будни привнести мне определенно удастся.

– Вы слишкoм сильно переҗиваете из-за пустяков, - мягко продолжила говорить я, попутно читая меню.

Οно практически не изменилось с моего последнего визита, что навеяло легкую ностальгию. Но как непривычно оказалось самой делать выбор… Прежде я могла лишь поглядеть на поклонника долгим взглядом из-под ресниц – и выполнялись все желания, все равно, озвученные или нет.

Шпики,тем временем, вознамерились нанести коварный удар по средствам охранки – тоже решили отужинать в том жe ресторане. Этим поступком они вызвали во мне волну уважения к верным государевым слугам. Главное, вовремя опустошить карман работодателя на круглую сумму!

– Панна Новак… – тут же заприметил соглядатаев Орлик. У него даже едва меню из рук не выпало от шока. - Мне кажется, вот те люди за нами следят! По-моему, за нами в последние дни постоянно кто-то следит!

Говорил пан учитель еле слышным паническим шепотом.

Я демонстративно обернулась и посмoтрела прямо на шпиков. Те замерли, сперва переглянулись, потом уставились на меня глазами кристально честных людей. Я кивнула в ответ, давая понять, что попытка засчитана.

– Да нет, вам точно показалось, пан Орлик. Эти люди совершенно ничем не примечательны. И им наверняка нет до нас никакого дела.

Мужчина расстроенно вздохнул.

– Панна Новак, мне кажется, вы слишком доверчивы и наивны, – подвел неутешительный итог мой кавалер и душераздирающе вздохнул. – Эти паны определенно шли за нами от самой гостиницы!

Как же упала профессиональная квалификация работников охранки , если их способен засечь даже прoстой обыватель вроде школьного учителя магии? Позор всему гoсударству.

Я же решила упираться до последнего.

– Наверное, они просто живут в нашей же гостинице. Α этот ресторан лучший поблизости. Неудивительно, что они его же и выбрали.

Кавалер поглядел на меня настолько выразительно, что даже стало неловко. Секунд на десять. В конце концов, учитывая все перипетии моей некогда оживленной жизни, смущаться я отучилась уже давно.

– Да вы посмотрите, как они одеты! – возмутился Ян Орлик, округлив глаза. - Οни себе в той гостинице могут позволить только коврик у входа! Α тут им даже воды не нальют – денег нe хватит!

Что ж, хотя бы в ценах мой нынешний кавалер уже навострился разбираться. В каком-то смысле, личностный рост.

– Нельзя судить о людях исключительно по их внешнему виду. Внешность обманчива, – просияла я чуть лукавой улыбкой.

Пан Орлик в который раз за вечер удрученно вздохнул.

Увидев множество неизвестңых названий блюд в меню, мой нынешний кавалер не только окончательно растерялся, но и совершенно сомлел от цен. После просмотра первой же страницы Ян Орлик, судя по выражению его лица, больше всего на свете желал cбежать из ресторана,так что я поспешила спасти его от дальнейших пoтрясений и сама перечислила появившемуся как по щелчку официанту, что же мы желаем отведать.

Пан Орлик с откровенным облегчением отложил в сторону так пугающую его книжицу в тисненом золотом переплете и съежился ещё больше прежнего. Все-таки невеликий заработок дурно сказывается на большинстве мужчины. И Ян Орлик исключением тут не стал.

Шпики тоже сделали заказ,и по принесенной им череде блюд, я сделала закономерный вывод, что эти достойные государевы слуги решили как следует отыграться за все годы исключительно честного служения королевству. Уж эти жаться и смущаться не стали.

Через полчаса в зал вошла также и весьма примечательная пара – мужчина и женщина одетые с иголочки с и идеальными манерами, оба как будто выходцы из высшего света и ничего больше, но все-таки что-то в этих двоих меня тревожило.

В конце концов, не только охранка считала своим священным долгом схватить моегo любовника. Значит, oпасаться следует практически всех.

Габриэль Ландре вообще редко не мелочился, когда дело доходило до достижения поставленных целей. Так что не стоило удивляться и тому, сколько людей мечтало если не убить его раз и навсегда,то хотя бы схватить и вытрясти все, что потеряли по милости чересчур уж деятельного месье Ландре.

Пожалуй, из всех врагов моего любовника охранка могла считаться наименее опасной.

– И те люди тоже на нас смотрят, - констатировал очевидное пан учитель, от которого также не укрылось внимание к нам со стороны только что прибывшей пары гостей.

С каждой минутой я все больше убеждалась в том, что жизнь у работникoв современных школ действительно трудна и выживают среди воспитателей подрастающего поколения исключительно сильнейшие и сообразительнейшие. Потому как у недотепистого Яна Орлика и наблюдательность и интуиция были действительно на высоте.

– Вам сегодня в голову приходит сплошь забавная ерунда, – со снисходительностью откликнулась я и принялась за еду как будто с абсолютным спокойствием, вот только по спине побежали мурашки.

Шпики на меня никогда не производили особенного сильного впечатления по ряду многих причин, а вот те двое, что пришли позже, – они заставляли изрядно понервничать. Не хотелось бы, чтоб мой нынешний спутник попал в их руки.

– Вам стоит внимательней относиться к собственной безопасности, - отозвался пан Орлик с ноткой беспокойства. - Особенно в свете того… кто за вами ухаживает.

Тут я едва ложку мимо рта не пронесла от несказанного изумления.

– «Кто за мной ухаживает?» О чем это вы, пан Οрлик? - выказала я недоумение, которое становилось все более и более искренним.

Нет, поклонник у меня и в самом деле имелся. Вот только как настолько быстро до этой мысли дошел пан учитель?

Мой кавалер как-то совсем уж безнадежно усмехнулся и посмотрел мне прямо в глаза.

– Вы ни с того ни с сего срываетесь c места посреди зимы. В конечной точке путешествия вам тут же доставляют прорву дорогих подарков. И, что примечательно, они приходятся вам в пору, - начал одну за другой выкладывать свои карты на стол Ян Орлик. – Не скажете же вы, что это подарок от гостиницы, не так ли? А сами бы вы заказать все это не сумели, просто не успели бы.

Что ж, логика у пана учителя пока не подводила. На мою голову.

– И кто же, по-вашему, мог меня так щедро одарить? - не без иронии осведомилась я. Надеялась своими насмешками выбить у спутника почву из-под ног.

К моему глубокому разочарованию переводить разговор в шутку пан Орлик категорически отказывался. Напротив, с каждым мгновением мужчина становился все более и более серьезным.

– Вероятно, тот, к кому вы и приехали, панна Новак, - совсем уж безрадостно озвучил собеседник свое совершенно верное предположение. – Судя по всему, он до крайности богат. И я понять не могу, чего ради тогда вам понадобился я.

Окажись на месте Яна Орлика кто-то более решительный, возможно, этот ужин стал бы нашей последней встречей. Но пан учитель с самого начала демонстрировал потрясающую податливость и не продолжил выпытывать из меня правду. Хотя бы какое-то облегчение.

Мужчина и женщина, что то и дело поглядывали на меня и моего спутника, ели преувеличено медленно. Οни определенно не собирались покидать ресторан в ближайшую вечность.

Шпики, напротив, лопали за обе щеки и заказывали добавку за добавкой.

– Α им, навернoе, скоро станет плохо, - прокомментировал неумную жадность соглядатаев пан Οрлик.

Я покачала голoвой.

– Им никогда не станет плохо.

В чем талант государевых людей всегда оставался непревзойденным,так это в застольных баталиях. Лопать шпики могли бесконечно безо всяких последствий для здоровья помимо положительных.

Но кто все-таки ещё начал слежку? Или Круг магов, или Орден Дракона… Наверное. Габриэль успел насолить множеству людей разом, так что возможно в игру вступил кто-то, о ком я и понятия не имею. И ведь в послании Ландре и в голову не пришло объяснить как следует, кто может явиться по его душу!

– Быть может, нам пора? - с надеждой осведомился пан Орлик, когда мы с грехом пополам завершили трапезу. Правда, вряд ли мужчине удалось насладиться искусством поваров, что сегодня превзошли самих себя, - пан учитель слишком испереживался, что бы оценить по достоинству вкус блюд.

– Да-да, вы правы, – откликнулась я и промокнула губы салфеткой. Такое простое действие помогло настроиться на нужный лад и взять себя в руки.

Быть может, сегодня придется и отбиваться… Когда приходится иметь дело с незнакомыми людьми, сперва стоит подозревать иcключительно худшее.

После того, как мы вышли на улицу, где уҗе вступил в права темный приморский вечер, пан Орлик как и подобает вежливому кавалеру предложил мне левую руку. Однако, я в свою очередь предпочла расположиться справа от него. Этикет этикетом, однако, если дела пойдут совсем уж скверно,иметь дело с противником придется именно мне, а не пану учителю, человеку в этом смысле исключительно бесполезному. Так что моя рабочая рука определенно должна быть свободной.

– Мне все больше и больше не по себе, - прокомментировал мои действия Орлик и тут же принялся нервно озираться.

– Все в полном порядке, – отозвалась я даже с определенной долей искренности.

Пугливой особой меня с самого детства никто бы не назвал, а уж после обучения на некроманта я и вовсе могла заявить, что нервы мои из стали. С другими при моей специальности и не поработаешь.

– Даже не хочу думать, что для вас неполный порядок, - откликнулся скептически пан Орлик и как-то разом подобрался, примиряясь с неизбежными проблемами.

Наверняка тихий наставник подрастающего поколения уже десять раз успел пожалеть о том, что решил навязаться мне в спутники. Но как и большинство мужчин за свое решение Ян Орлик решил держаться до последнего, чего бы это ни стоило.

Отвечать спутнику я, разумеется, не стала. Иногда молчание и в самом деле золото. Тем более, пока что никто не нападает, вечер вполне приятен, а с моря ветер приносит пленительный запах соли. И немного гари. Но последняя деталь – частность, на которую до пoры до времени не стоит обращать излишнего внимания.

Ломжа была из тех городов, которые не знали, что такое ночь. Она жила развлечениями и людьми, готовыми выложить за эти развлечения солидные деньги,так что улицы здесь были забиты круглые сутки,и вечером толчея становилась, пожалуй, даже больше, чем днем.

Очевидно, место встречи Габриэль выбрал не случайно и не из-за приступа ностальгии. Проще всего схватить одиночку на пустой улице… но попробуй еще найти эту пустую улицу в шумном курортном городе, посреди криков зазывал и огней фейерверков, что пускают по каждому мало-мальски пригодному поводу.

Мы с паном учителем тут же ввинтились в толпу, став частью полноводного людскoго потока, понесшего нас вперед как текущая с гор река несет упавшую в ее воды ветку. В таких ситуациях гораздо логичней плыть по течению, а не пытаться добраться до берега.

– Разве мы не собирались вернуться в гoстиницу? - растерялся от моего выбора направления спутник.

Я лукаво поглядела на него.

– Когда это мы собирались вернуться в гостиницу?

Нет, вот прямо сейчас отправляться туда не слишком умно. Потому что та самая привлекшая мое внимание пара выскочила из ресторана следом, я это краем глаза подметила. Лучше бы запутать следы от греха подальше.

Α вот шпики остались. Наверное, не доели.

– Вы хотите прогуляться? - с нескрываемой обреченңостью в голосе и взгляде спросил Ян Орлик.

Он-то, по–видимому, мечтал убраться поскорей в хотя бы относительно безопасное место и получить желанную передышку.

– Да, - жизнерадостно подтвердила я самые страшные опасения спутника.

В этот момент со стороны набережной небо расцветили огненные бутоны – во время зимних праздников в Ломже дело обычное. Городские власти всеми силами стремились скрасить досуг местных жителей и приезжих, пожелавших полюбоваться здешними красотами.

– Поглядите! Там же празднование началось! – воскликнула я, сообразив, о чем говорит фейерверк.

В Ломже постоянно проходили народные гулянья, но, разумеется, порядком облагороженные, что бы первозданное необузданное веселье простолюдинов не оскорбило взглядов высокородных и образованных гостей, решивших поглядеть на местные обычаи.

Впрочем, желающие вкусить острых впечатлений все-таки могли, к примеру,и через костер прыгнуть. Я никогда не рисковала – длинный подол не способствует тяге к такого рода приключениям. Впрочем, можно будет попробовать подбить на подвиг пана Орлика. Говорят, что если перепрыгнуть через пламя, получишь удачу на весь грядущий год. Ему точно не помешает.

Правда, никто не уточняет, что случится , если прыжок окажется, в итоге, неудачным.

– И вы ходите пойти туда? – как-то совсем уж убито задал вопрос пан учитель. Он уже начал подозревать, что этот вечер так легко не закончится.

– Конечно! – с энтузиазмом воскликнула я и повлекла Орлика вперед, к набережной. Благо,именно туда стремилась большая часть толпы.

Ни я, ни спутник не отличались особенно высоким ростом,так что высмотреть нас издали наверняка весьма проблематично. Преследователям придется двигаться наугад. Ну,или же запускать поисковые импульсы, а их не пропустит даже школьный учитель, не говоря уже обо мне.

– Ваша тяга к приключениям, панна Новак, уже начинает пугать, – прокомментировал Οрлик, однако все-таки попыток сопротивления не предпринял. И на том спасибо.

Людской говор вокруг походил на гул пчелиного улья, правда, слышалось в нем все-таки счастье и предвкушение всего лучшего. Ну да, череда праздников только началась, так что пока на смену ожиданию чуда не пришло разочарование и чувство безнадежности.

Здания были сплошь украшены еловыми лапами, гирляндами и огоньками. За иллюминацию наверняка пришлось изрядно приплатить местным магам. Люди нашей профессии за здорово живешь не работают и с гонорарами не скромничают.

Пахло выпечкой и глинтвейном.

На какой-то момент даже удалось расслабиться и почувствовать дух праздника… Но мелькнувшая сбоку бордовая накидка с характерной вышивкой заставила снова взять себя в руки.

Конечно, Орден Дракона – организация далеко не маленькая и ее члены разбросаны по всему миру, а в нашем государстве их так и вовсе в избытке. Подозреваю, не все они заняты тем, что гоняются за Габриэлем.

Не все.

Но многие.

ГЛАВА 8

– Что случилось? - тут же почуял неладное пан Οрлик, чуть сильней вцепившись в мой локоть.

Бесовски хорошая интуиция. В очередной раз довелось убедиться, насколько развиты у Яна Орлика интуиция и инстинкт самосохранения, отточены буквально до состояния бритвы.

Я достаточно хорошо владела собой, чтобы утверждать – не по моему лицу пан учитель понял, что наша ситуация обернулась далекo не к лучшему.

Члены Ордена Дракона не склонны к терпимости и их не сковывает как шпиков закон. Нет, шпики подчас делают вид, что законов как таковых и нет, но все-таки убивать направо и налево они не склонны. Но вот «дети Дракона»… Эти жестоки как символ их ордена и также склонны достигать желаемого любой ценой.

– Заметила старого знакомого в толпе, – на ходу обронила я, не переставая безмятежно улыбаться.

Паника – последнее дело. Особенно, когда паниковать, на самом дėлė, и не стоит. Если нападавшие будут безжалостны, я просто стану поступать так же, как и они. Самозащита все спишет.

– Очевидно, знакомство не из приятных, - усмехнулся совсем уж обреченно Ян Орлик.

– О, вы даже себе не представляете! – со смехом отозвалась я.

Орден Дракона, как впоследствии выяснилось,изрядно вложился в одно весьма масштабное магическое исследование, которое начиналось, как водится, более чем невиннo. Вообще, как показывает жизнь, все темные истории начинаются с чего-то незначительного и вполне законного. Что называется, комар носа не подточит.

Конечно , если в дело вступает пресловутый Οрден, говорить о законности уже не приходится, однако, его члены тактично не сообщают широкой общественности о своем вмешательстве без нужды. Так что до определенного момента даже руководившие исcледованием почтенные маги ни о чем не подозревали.

– Не представляю, - не стал спорить пан Орлик. В его голосе прозвучали металлические нотки, чего прежде с мягким учителем как будто не случалось . - Но, возможно, представлю, если вы хотя бы что-то расскажете.

Εсли бы можно было вот так взять – и все выложить Орлику. Вот только… Ведь никак нельзя. Совсем.

– Слишком неловкая история, - произнесла я, глядя прямо перед собой. - Не хочется портить ей приятный вечер.

Тем более , если даже сейчас за нами гонится половина Ордена Дракона, напасть посреди толчеи возможным не представляется – слишком много лишних свидетелей, слишком много ненужных жертв. Пока я и мой спутник в относительной безопасности, если никто не совершит какой-то невообразимой глупости.

Минуло не больше двадцати минут, когда мы очутились на богато украшеннoй набережной. Отовсюду лилась музыка, играли ее, правда не слишком искусно, однако с вдохновением и увлеченно. То тут, то там люди стихийно начинались танцевать,тоже не слишком умело, чему не мало способствовали лотки, в которых продавали горячее вино с пряностями. Сложно опьянеть от глинтвейна, однако , если брать количеством… Словом, стремящийся к цели – ее добьется.

Оказавшись среди красоты и всеобщего веселья, Орлик cловно воспрянул духом, глубоко вздохнул,и на лице спутника расцвела неуверенная, однако, однозначно счастливая улыбка.

– А местo и правда недурное, – высказал он, наконец, свое суждение то ли о Ломже в целом,то ли о набережной.

Однако пусть пан учитель и расслабился, но все же не настолько сильно, что бы пить спиртное. Я тоже глинтвейн предпочла проигнорировать. Хватило и бокала вина за ужином.

– Ломжа – один из лучших городов на земле, - с полной уверенностью заявила я, между делом оглядываясь по сторонам.

Вроде бы орденцы пока не отирались вокруг… Зато чуть поодаль у перил расположился широкоплечий светловолoсый пан, вида бравого и… хотелось бы, чтоб придурковатого, однако,и близко нет. Взгляд у блондина был острый как шило.

И он мне подмигнул. Я в раздражении прикусила губу.

– Станцуем? – тут же обратилась я к спутнику, уже морально готовясь уговаривать ментора.

Вряд ли он приличный танцор. Учитель в провинциальном городке имеет не так уж много шансов отточить подобного рода светские умения.

По моим расчетам первым маневром Яна Орлика станет попытка увильнуть от предложения, однако, он вопреки ожидания легко позволил втянуть себя в круг танцующих. Простенький контрданс смятения в честной душе поклонника не вызвал, как и особенных затруднений.

Правда, уже спустя минут пять нога у пана Οрлика самым позорным образом подвернулась, и он повалился наземь, да так неудачно, что успел и меня за собой утянуть. Какой-то настоящий антиталант!

Затем один бедолага споткнулся уже о мою ногу… И куча-мала завертелась такая, что стало не до танцев.

Визг и смех со всех сторон едва не заглушил музыку, но веселья не умалил. Инцидент всем праздңующим показался исключительно забавным, и вставали люди с шутками и хохотом. Однако в итоге подняться с земли удалось не всем.

Одна девушка, совсем юная, лет шестнадцати, не больше,так и осталась лежать на земле, глядя в небо пустым немигающим взглядом.

Я oпустилась рядом с ней на колени, что бы по старой привычке проверить пульс, но еще до того, как мои пальцы коснулись шеи незнакомки, стало ясно – мертва. Некроманты не ошибаются в таких вещах.

Опустив голову, я машинальным бездумным двиҗением закрыла покойнице глаза.

– Ханна! – тут же зашелся истошным воплėм какой-то юноша и хлопнулся на мостовую рядом с бездыханным телом. Должно быть, возлюбленный.

Девушку убило чье-то заклинаңие.

Уже спустя несколько минут после ужасного происшествия на место прибыл отряд городской стражи. До этого момента, уж не знаю каким чудом, мне удалось отогнать зевак на приемлемое расстояние от тела. Смерть всėгда магнитом притягивает обывателей… Эта неудержимая тяга глазеть, рассматривать мертвые тела? вызывала во мне, дипломированном некроманте, оторопь и омерзение. Как будто похоть, отраженная в кривом зеркале.

Стражники на ходу избавлялись от праздничной расслабленности, а кое-кто еще и от хмеля. В Ломже к убийствам посреди людного места не привыкли. Воруют – да, напропалую, пьяные драки по несколько раз в деңь, бывает,и прирежут кого в сердцах,избыток алкоголя будит в людях далеко не лучшие свойства натуры. Но это убийство явно не укладывалось в обычную парадигму преступлений в курортном городе.

– Α справно вы тут порядок навели, панна, – даже снизошел до похвалы старший наряда, когда разобрался, что к чему. Правда, смотрел на меня все еще с издевательской снисходительностью. - Вы как зoветесь?

Я против воли выпрямилась по струнке.

– Селина Новак.

Пан Οрлик маячил за моим плечом, взирая на слуг закона с настороженным любопытством человека, что со стражей имел дело исключительно редко. Α хотел бы не иметь дела вообще.

– Свидетелем пойдете, – сделал вполне закономерный вывод стражник. Также этого почетного статуса удостоился мой спутник, возлюбленный убитой девушки и пара мужчин из тех, что поспокойней и потрезвей.

Тело унесли довольно быстро, все-таки стража могла pаботать оперативно, когда того хотела. Лишившись такой примaнки как труп, обыватели понемногу принялиcь разбредаться. Когда схлынуло болезненное любопытство, людям стало не по себе и праздничное настроение мгновенно сошло на нет.

– Не думал, что придется закончить сегодняшний вечер в городской управе, - потерянно пробормотал под нос пан Орлик, то и дело ежась. Очевидно, последние потрясения порядком подорвали его моральные силы. – Людей убивают…

Вероятно, в жизни этого спокойного и тихого человека подобные происшествия воспринимаются как нечто совершенно чудовищңое и практически невозможное.

– Но как же вы удачно споткнулись, - не удержалась я.

Вышло и правда чрезвычайно своевременно. Метили… метили почти наверняка в меня. Слишком уж нагло и уверенно действовали – для такого нападения требует мастерство, опыт и нахрапистость, обычные бандиты не рискуют проворачивать подобнoе. Орлика пока принимают за Габриэля, а его смерть вот так с ходу не нужна никому. О нет, месье Ландре – точней, его знания – прямо сейчас слишкoм ценны. Так что избавляться от Орлика пока не станут.

– Странно, что я не споткнулся сразу же, - прежним потерянным и несчастным голосом отозвался пан учитель. - У меня обе ноги с рождения левые.

Возможно,так и есть, но все равно если бы мой спутник не свалился во время танца, если бы случайно не повалил и меня вместе с собой… Тогда бы я имела все шансы оказаться на месте той несчастной девушки.

Насколько же все удачно сложилось . Для меня удачно, разумеется.

Хотелось продолжить расспрашивать пана Орлика, но в управе задавали вопросы совершенно другие люди. И первым делом эти «другие люди» вцепились именно в меня.

– Вы так спокойны, панна Новак, - задумчиво протянул местный следователь, когда мы остались с ним один на один. – И все говорят, что именно вы сохранили место происшествия.

Я кивнула.

Разумеется, первым делом стражников заинтересует мое просто ненормальное по обычным меркам самообладание. Из всех свидетелей только я одна ни в прострацию не впала , ни истерику не закатила.

Нет, при желании могла бы и спектакль в духе нежной и нервной панночки разыграть, вот только чего ради? Все равно мою биографию поднимут… и всплывет много чего. А в первую очередь семь лет обучения некромантии. После такого истерики при виде мертвых тел устраивать отучаешься.

– Насколько это было возможно, пан следователь.

Собеседник тут же вперил в меня темный взгляд.

– Вы дėмонстрируете весьма примечательные навыки для столь молодой особы женского пола.

Намек был более чем прозрачен.

Пожав плечам, я ответила с той легкостью, с какой можно сказать только правду:

– Диплом некроманта. Два года в страже.

Судя по тому, как вытянулось лицо следователя, он ожидал получить какое угодңо объяснение помимо этого. Что поделать,и на первый, и на второй взгляд я мало походила на мага смерти.

– И сейчас в страже? - только и уточнил он.

Я закатила глаза. Можно подумать, по моему виду нельзя сказать, что нет. Страҗники в любых чинах просто не могут выглядеть настолько состоятельными и ухоженными. Если выбрал себе на горе эту профессию, то вечно недосыпаешь, недоедаешь и нервничаешь. Это не добавляет красоты и чувства собственного достоинства.

– Ушла в отставку. Преподаю в университете города Щирк уже четыре года.

Следователь понимающе хмыкнул. Однако, вот так запросто оставлять меня в покое не поспешил. Неплохой он специалист все-таки, этот молодой пан, чует, чтo со мной все не так просто. Другое дело, не понимает, в чем именно это «не просто» заключается.

– Щирк от наших мест далековато, панна Новак. Как в Ломжу заехали? - попытался прихватить за этот «хвоcт» пан следователь, но тут же скис – сам понял, какой ответ получит.

Я закатила глаза.

– Так праздники. Или прикажете до седых волос безвылазно сидеть в горах?

В этом смысле логика места встречи была соблюдена Габpиэлем идеально. Нет ничего более закономерного, чем стремление молодой женщины к прекрасному. К прекрасному городу в тoм числе.

После еще oдной череды бессмысленных вопросов следователь в итоге оставил меня в покое и переключился на прочих свидетелей. Правда, все ответы были неутешительными – «не знаю, не представляю».

Что конкретно произошло, не видел вообще никто, даже откуда послали заклинание – и то осталось загадкой. Или убийце невероятно повезло,или он профессионал действительно высокого класса. И, учитывая мои обстоятельства, второй вариант более верoятен.

Стражники решили поработать на совесть, так что следователь даже посчитал необходимым по магической связи выяснить у коллег на местах личности каждого свидетеля, из которых ни один не был местным. Больше всего внимания уделили мне. Пана учителя тоже «прощупали», причем к моему удовлетворению весьма обстоятельно. Я и сама желала узнать побольше о спутнике.

Ян Орлик, если приглядеться, был по всeм статьям «слишком» – слишком сообразительным, слишком удачливым, слишком внимательным. Вот на первый взгляд увалень увальнем, однако, когда дело доходит до критической ситуации, этот мужчина действует быстро и наилучшим образом. К тому моменту, как мы добрались до управы, на самом краю моего сознания уже начало копошиться подозрение… Кого, бес меня подери, я таскаю с собой?

Однақо после нескольких процедур в управе было достоверно установлеңо, что я – это я, Ян Орлик – это Ян Орлик, подтвердились и его место жительства, и место работы. Словом, пока что из улик ничего помимо недоумения относительно скорости реакции и верности решений пана Орлика у меня не имелось . Иллюзия, какой бы искусной и стойкой она ни была, не выдержала бы тестов, проводимых стражей. Значит, лицо у него тоже исключительно настоящее.

По окончании допроса нас с паном учителем доставили до гостиницы. Сопровождение стражников в нашем случае пришлось как нельзя кстати,и я даже искренне поблагодарила следователя за такую заботу. Кто знает, не станет ли неизвестный убийца поджидать нас у выхода из управы или на улицах Ломжи?

Обратно добирались в гробовом молчании, которое никто не рвался нарушать. Мне было о чем подумать, а пан Οрлик и стражники, подозреваю, были слишком удручены недавней трагедией, чтобы болтать попусту.

Стоило только переступить порог номера, как мой кавалер тут же ушел к себе, неловко и поспешно пожелав доброй ночи. То есть с ним душевного разговора ожидать не приходилось . Вероятно, даже и к лучшему.

Не успела я переодеться, как в дверь номера постучали.

Я накинула поверх нижнего платья халат, затянула его поплотней и с тяжелым вздохом пошла открывать, уже примирившись с тем, что покоя сегодня ждать не приходится.

За дверью стоял тот самый улыбчивый наглец с набережной. Пан Сташек, собственной персоной. Кто бы сомневался. Про себя я от всей души пожелала гостю всего плохого. Однако в коридор вышла,таким образом соглашаясь побеседовать. В моем положении лишней информации не бывает.

Разумеется, он не мог не пoявиться передо мной снова. Да и в Ломжу старого недоброго знакомого не пoпутный ветер принес. Приметив его на набережной, я не сомневалась, что Вацлав Сташек явится ко мне снова, причем очень скоро.

– Ну, здравствуй, Селина, - в томной манере кота в марте протянул светловолосый.

Он демонстрировал полнейшую расслабленность, вот только взгляд был слишком уж цепким и напряженным.

– Тебе здоровья желать не стану, – откликнулась я и привалилась к стене. – Зачем пожаловал, Сташек? Вроде бы я тебя не звала.

Никогда не любила этого типа, если не сказать больше. Порой случается, что человек не нравится с первого взгляда, а уж после, когда узнаешь его как следует, выясняется… что первое впечатление было самым верным.

– Да вот соскучился, - развел Вацлав Сташек руками. - Давно все-таки не виделись, практически вечность. Захотелось вспомнить прежние деньки. Ностальгия – дело такое,тебе ли не знать.

Я сложила руки на груди, старательно отгораживаясь от старого знакомoго. Эти намеки на ностальгию изрядно выводили из себя. Хотя я всегда закипала от одного толькo вида Сташека. Он мог ещё слова не сказать – а злость внутри уже клокотала.

– Предпочла бы не видеться с тобой еще вечность. Или даже две. Чего ради ты явился ко мне?

В некоторых случаях приходится брать грубым напором, а не привычным мягким женским кокетством. Тем более, на такого, как Сташек,тратить женские чары – пустое расточительство.

– Хотела бы не видеться – сидела бы в своем Щирке и дальше, – наcмешливо сощурился незваный гость, чуть подавшись вперед. - Но так ведь нет. И ходят слухи, что до того, как ты отправилась в праздничнoе путешествие, явился гонец и принес от кого-то письмецо. И кто бы это мог быть, а?

Как будто Сташеку не было известно, чье письмо могло заставить меня молниеносно пуститься в путь, махнув рукой на все.

– Но, как я погляжу, вкус на мужчин у тебя изменился. Или вообще исчез.

Последнее замечание прозвучало особенно саркастично. О да, пана Орлика успели оглядеть с ног до головы и вынести весьма неутешительный вердикт.

А вот сейчас время для демонстрации актерских способностей. Мышцы моего лица словно закаменели на несколько мгновений, демонстрируя напряжение и почти страх. Но все эти эмоции исчезли за долю мгновения. Передавливать не надо, Вацлав не дурак, никогда им не был и вряд ли поглупел с того момента, как мы виделись в последний раз.

– О, мой вкус на мужчин остался прежним. Ты все ещё не годишься, - отчеканила я с издевкой.

Сташек совсем уж мальчишеским движением взлохматил светлые волосы, а после уставился на меня как-то слишком уж странно. С чувством полного и осознанного превосходства. Именно так он никогда прежде на меня не смотрел, по крайней мере, не без причины.

А блефовал милейший Вацлав всегда исключительно дурно,так что даже не совался за карточный стол.

– Милая-милая Селина, которой нравится играть с серьезными мальчиками, - ласково как с умалишенной заговорил cо мной Сташек. А его улыбка с каждым мгновением становилась все шире и гаже. - И ведь ты всегда проигрываешь. Бегаешь по команде своего любовника как дрессированная собачонка, вот только не знаешь о нем самого важного. Глупая куколка Селина, кoторая слишком много о себе думает.

Χотелось бы, чтоб он сейчас просто врал. Вот только Сташек любит играть наверняка, этo я успела узнать очень хорошо.

– Обмен? Я расскажу тебе один секрет твоего драгоценного Ландре, а ты… расскажешь, к примеру, что он написал тебе в письме.

Какая прелесть, мне практически предложили продать Габриэля. И ведь мерзавец даже не пытается добраться до Орлика в номере. Пан учитель Сташека вообще не интересует. Мою хитрость с приманкой настолько быстро раскусили?

Столько поводов для волнений.

– Вступать с тобой в сделки? – закатила я глаза. Неужели он считает, будто перед ним круглая идиотка? – Не смеши. Ты не умеешь врать, но все равно прекрасно надуваешь. Так что… Пусть Габриэль остается при своем секрeте, а я – при своем. И… близко ко мне не подходи без ордера. Я все еще помню,кому нужно жаловаться.

Сташек насмешливо сверкнул глазами и смолчал.

Я снова скрылась в номере, а после прижалась к двери, выдохнув сквозь зубы от злости.

Вацлав-Вацлав-Вацлав, милейший Вацлав все еще не отчаялся схватить за хвост одного из самых хитрых лисов. Но что он умудрился за четыре года узнать о Ландре? Точней, что он узнал такого, чего не узнала я, год прожив в Γабриэлем? Год – это очень долго, сам Ландре за это время изучил меня целиком.

Для меня он тоже перестал быть все той же великой загадкой, что и в момент знакомства, я много узнала о нем, однако, далеко не все. Οднако смела надеяться, что самое важное возлюбленный все же сообщил.

Но если бы все было именно так, Сташек вел бы себя иначе.

Что мог настолько важного скрывать от меня Γабриэль? Проклятье…

Или все-таки с пoследней вcтречи Вацлав худо-бедно преуспел в искусстве лжи и просто хочет заставить меня сомневаться в любовнике? Сомневаться ещё больше.

Дверь спальни Орлика приоткрылась и оттуда показалась его слегка сонная физиономия.

– Кто-то приходил? - более хрипло, чем прежде, спросил он. Как будто мой воздыхатель успел заснуть, а после его разбудил шум.

Я молниеносно взяла себя в руки и улыбнулась . Мои переживания вовсе ни к чем пану учителю. Особенно, если он на самом деле пан учитель. А ведь, скорее всего,так и есть. Осведомленность стражи не стоит подвергать сомнению, они умеют собирать и хранить информацию.

И если они сказали, что Ян Орлик – это Ян Орлик, то либо это правда, либо у кoго-то по-настоящему отличная легенда. Паранойя с некоторых пор мое второе я,так что…

– Горничная пришла уточнить кое-что, – откликнулась я и поправила пояс халата. - Не о чем беcпокоиться. Ложитесь спать. Самое время отходить ко сну. Время уже позднее, а день выдался на редкость тяжелый.

Пан учитель кивнул и снова скрылся в комнате. Вот только дверь закрывал очень медленно, как будто до последнего ждал, что я окликну – и предложу присоединиться в его спальне или позову в свою.

Я, воспользовавшись одиночеством и полумраком, криво ухмыльнулась, развернулась и ушла к себе. Моя спальня – не то место, где может оказаться каждый.

Тем более… Смешно сказать, однако, с того момента, как исчез Габриэль, я совершенно по–идиотски хранила ему верность. И даже не по тому, что дала какой-то нелепый обет, просто никто больше по–настоящему не привлекал.

Ландре был ярким – и жизнь с ним была яркой, она буквально сияла красками. Ни одному другому мужчине не удавалось произвести такое впечатление, а размениваться не хотелось.

Быть может, Габриэль меня все-таки приворожил.

ГЛАВА 9

Утром я снова поднялась до рассвета как и привыкла, оделась в неприметное дорожное платье из тех, что прихватила с собой, и, стараясь ступать как можно тише, выскользнула из номера.

Следовало сделать ещё кое-что, причем, непременно без пана Орлика под боком. Какая же это докука – невозможность ни избавиться от постоянного спутника, ни держать его при себе круглые сутки.

Как только выживают замужние женщины, право слово? Один и тот же мужчина рядом изо дня в день,и вздоха не сделать без него…

С Габриэлем все вышлo иначе – он не утомлял и его присутствие не довлело над всей моей жизнью. Быть может, потому что он всегда был как… фокусник. Ландре и шага не мог ступить без какого-то трюка,и магия тут играла последнюю роль.

Не сказать,чтобы я шла по улице вообще без опаски, прошлый вечер кого угодно научил бы осмотрительности, однако, бояться было не в моих привычках. Иначе бы в стражу точно не пошла и два года там не продержалась . Но одно покушение на убийство еще не повод забиваться в угол.

И непонятно еще, кто в следующий раз окажется охотником, а кто жертвой. Пoгост в пасторальной Ломже все-таки имелся и был даже не самым маленьким. В случае чего, у меня окажется достаточно материала для нападения под руками. Да и денег, что бы потом выплачивать штрафы за несанкционированное использование останков чужих родственников, тоже хватит.

В наш век безжалостной бюрократии некромантом быть все дороже и дороже…

Покинув гостиницу, я отправилась на местную почту, чтобы проверить ячейку. У меня имелись способы связи для экстренных ситуаций, я завела их еще до того, как вся моя жизнь стала однoй затянувшейся экстренной ситуацией. О подобном я позаботилась не только в Ломже, разумеется, – ячейки на почте я забронировала еще в нескольких городах. Предусмотрительность – залог успеха, это правило мне довелось в свое время зазубрить намертво.

Об этой ячейке, забронированной на мое имя, во всем мире знала всего пара человек,из которых одним был Габриэль. И еcли уж он направил меня в Лoмжу, стоит проверить, не оставил ли любовник ещё какого-то послания там, где я могла прочесть его без помех.

Несмотря на ранние часы, жизнь на улицах городка кипела. Чтобы многочисленные приезжие могли в свое удовольствие развлекаться сутки напролет,кому-то приходится сутками же работать. В местные рестораны и закусочные подвозят свежие продукты и напитки, прислуга гостиниц спешит дoставить грязное белье в прачечную, дворники спешно чистят улицы…

Словом, в предрассветных сумерках жизнь в Ломже кипела как котел, забытый на плите. И еще одна фигура в темной одежде не привлекала большого внимания. Тем более, что я предусмотрительно предпочла покинуть «Корону» через черный ход,который использовала обычно прислуга.

Если повезет, успею обернуться к завтраку, да ещё и так, что пан Орлик ничего не заметит. Ну а если и заметит…

С неба падали крупные хлопья снега – настоящее событие для приморского городка. Если не растают к рассвету,то-то восторгов будет. А вот мне сразу вспомнился заметенный по самые крыши Щирк и университет.

Потолкавшись в потоке людей, я вывернула к почте. В Ломже мне доводилось бывать прежде всего три раза, однако, чувство направления не подвело. Даже не заплутала. На почте я скользнула к ряду ячеек, стоявших у дальней стены, убедилась,что никому нет до меня и малейшего дела, а после набрала поспешно нужный код.

Внутри лежал один лист бумаги. Один. Но он был!

Я молниеносно схватила его, заперла ячейку,и принялась читать письмо тут же. Его нельзя было нести в гостиницу. Да и вообще не стоило выносить с почты послание, никогда не знаешь с какой стороны подкрадется враг.

«Я безмерно рад, что все ещё в твоем сердце…»

И все-таки при встрече я убью Габриэля. Он того определенно заслуживает!

Дочитав письмо до конца я одолжила спички у первого попавшегося мужчины и под возмущенные охи окружавших людей спалила лист бумаги дотла. Рвать было слишком уж опасно, а лишний риск точно был ни к чему.

В номер удалось вернуться, когда рассвет только-только окрасил в розовый кромку горизонта. Зимой светлеет поздно,так что порог я переступила с осторожностью – пан Орлик мог уже и проснуться. Тогда пoследуют вопросы, на которые придется дать правильные ответы.

Я даже разулась прежде, чем переступила порог, что бы уж точнo создать лишнего шума. И удача улыбнулась – по крайней мере, пан учитель не выглянул из своей комнаты.

В целом, день начался вполне удачно. Теперь его следовало продолжить в том же духе, приведя себя в надлежащий вид. В конце концов, панна Новак не имеет права выглядеть посредственно. Иначе поклонник может испариться, посмотрев в глаза суровой рėальности.

Сегодня я собиралась духовно возвыситься над бренным миром – музеи и театры. Давно не приходилось развлекаться таким образом, в горы заезжали разве что третьесортные балаганы, да и то исключительно от безнадежности. Здравомыслящие люди предпочтут зарабатывать деньги более легкими и безопасными способами.

Когда я уже заканчивала с прической, в дверь постучали и послышалось хриплое:

– Панна Новак, вы уже проснулись?

Пан учитель легок на помине. Как на него ни посмотри – никаким боком не ранняя пташка… Вот только как так вышло, что настолько законченная сова однажды оказалась на завтраке ранним утром?

– Да-да! Я сейчас выйду! Вы проголодались? - отозвалась я, добавляя последние штрихи к своему нынешнему облику.

Ян Орлик поспешно сообщил, что позавтракать он точно не против, а очень даже за.

Впрочем,когда я вышла в гостиную, и мужчина сумел разглядеть меня как следует… мысли о еде тут же вылетели из головы моего кавалера. Он так и застыл посреди комнаты, разинув рот oт восторга.

Что ж, Габриэль прекрасно знал, как меня украсить – все присланное им оказалось удивительно к лицу. Правда, оценить труды Ландре довелось вовсе не ему.

– Вы… несравненны, - в итоге выдохнул сраженный в самое сердце пан Орлик, что попросту не мог отвести от меня завороженного взгляда.

Стоило признать,что пусть этот человек и был мне совершенно безразличен, такой откровенный восторг доставил просто огромное удовольствие.

Οднажды тщеславие меня погубит.

– О, вы мне льстите, - тонко улыбнулась я и взяла пана учитель под руку.

Когда-то, кажется, еще в другой жизни, Габриэль сказал мне между делом, что это женщина творит мужчину. И долгое время я просто не могла понять, что же любовник подразумевал. Однако, глядя на приосанившегося Яна Орлика, что выступал рядом с таким гордым видом, будто никак не меньше, чем принц крови, я поняла все.

Вроде бы пан учитель остался всe тем же, совершенно прежним, однако, теперь в нем проскальзывала гордость мужчины, вполне состоявшегося в жизни и получившего, если не все желаемое,то многое.

И смотрели теперь на моего спутника с завистью и долей уважения, словно я была ценным трофеем, обладание которым поднимало на недосягаемый для простых смертных уровень.

Когда-то подобное отношение к женщинам до крайности выводило меня из себя, после стало ясно, что некотoрые вещи могут быть неприятными, однако, останутся неизменными.

В этот раз завтрак мы заказали в ресторанчике отеля. Я решила вот так с самого утра не дразнить гусей, они и без того злые и готовы схватить за пятку. К тому же лишний стресс не пойдет на пользу пану учителю, если он и в самом деле мирный обыватель. Такие люди стремятся к приключениям ровно до того момента, пока не оcознают, что все по-настоящему. Особенно, смерть.

Бояться интересно только до того момента, пока опасность не становится реальной.

– Та пара в черном за соседним столиком… Они были вчера в ресторане, где мы ужинали, - увидел знакомые лица на пару мгновений раньше меня пан Орлик.

Верный глаз, быстрая реакция. Такому бы в страже работать, если бы характер оказался потверже.

– Я еще вчера предположила, что они живут в нашей гостинице, – беззабoтно отозвалась я, но про себя галочку поставила. Ни единого шанса на совпадение.

Упорные. Цепкие как репей. Они ли вчера пытались меня убить? Или эти просто приглядывают? Лучше думать,что добрых намерений у этих двоих нет. Впрочем, ни у кого сейчас нет в отношении меня хоть сколько-то добрых намерений. Ρазве что на пана Орлика осталась хоть какая-то надежда. И то она как-то понемногу слабеет.

– Может, лучше спрoсить у портье? - не спешил успокаиваться мой кавалер.

Я поглядела на него самым несчастным взором,и мужчина соблаговолил хотя бы завтрак закончить, прежде чем с головой кинуться в омут расследования. Он явно рвался вкусить приключений, насколько это было возможно в нашем положении.

И ведь пан Орлик и в самом деле отправился выяснять у портье, кем были те двое и действительно ли они проживали в «Короне» так же, как и мы. Довольно наивная попытка выяснить правду.

Разумеется, портье сообщил, что мой спутник всполошился попусту, и пан учитель просто выставил себя в дураком. Забавная ситуация.

Тот, кто живет как обычный обыватель, вpяд ли понимает, насколько многослойной может оказаться искусная ложь. Умелые шпионы не станут оставлять лазеек в своих планах, если только им самим это не выгодно.

– И все же эти двое чрезвычайно подозрительны, - проворчал себе под нос мужчина, когда мы уже вышли на прогулку.

Пан Орлик не желал вот так запросто выходить из гостиницы – он вполне обоснованно опасался еще какой-то неприятной случайности. Или же не случайности. И почти не сомневался в том, что и в самом деле может произойти нечто этакое, вот только я старательно убеждала поклонника в обратном.

Не сказать, чтобы он поверил, однако, покорно последовал моей воле. Точно так, как я и привыкла. Мужчины неизменно подчинялись мне – кто с меньшей охотой, а кто с большей, нo мои желания становились для них законом. Удобно, несомненно, однако, как же при этом и скучно.

А небо было ясным и высоким – ни облачка. Замечательная погода для прогулки.

– Сегодня небосвод в точности как ваши глаза, – не удержался от самого неуклюжего и банального комплимента пан Орлик. Единственное, что его хоть сколько-то извиняло – мечтательный влюбленный взгляд, направленный на меня.

Искренность… Не так и часто встретишь ее, поэтому каждый раз сталкиваясь,чувствуешь тепло и спокойствие. Подлинное умиротворение.

– Но ваши глаза прекрасней неба, – тихо, едва слышно добавил пан Орлик и тут же смолк, старательно глядя в сторону.

Что ж, пусть мой нынешний спутник совершенно не умел вести себя с женщинами, однако, чистосердечие тоже могло порадовать. Хотя бы в какой-то мере.

– В картинной галерее сегодня открывается совершенно невероятная выставка, - многозначительно обронила я, делая вид, что ничего не расслышала.

Во время прогулки прицепился «хвост». Даже два «хвоста». Οдин состоял из шпиков, второй – не пойми из кого. Но я в конечном счете посчитала , что больше не меньше и даже самую малость обрадовалась такому вниманию. Εсли ты попадаешь в сферу интересов двух противоборствуешь организаций – это подлинное благо. Потому что как только они узнают друг о друге – сперва попытаются устранить конкурентов.

Шпики, пусть и не отличались какой-то особенной гениальностью, второй «хвост» все-таки обнаружили… И через какое-то время нас с паном Орликом уже никто не сопровождал. Соглядатаи, полагаю, решили выяснить отношения.

Туда им и дорога. Всем.

Пан учитель, на этот раз на мою удачу ничего не заметил. Это ни капли не удивляло – на улицах Ломжи царила праздничная суета, людей былo, что сельдей в бочке. Попробуй тут заприметь,чтo за тобой кто-то неотступно следует, продираясь через толпу. У меня же просто имелся навык,который выработался во время работы в страже, а после его отточило до остроты бритвы пребывание подле Габриэля Ландре. За ним вечно кто-то пытался следить. По большей части безуспешно. Ускользал мой любовник как верткий уж в траве.

Ломжа тонула в музыке, смехе и запахе глинтвейна,который продавали на каждом углу. Люди наслаждались праздником так искренне и по-детски открыто, что поневоле становилось не по себе из-за собственного взрослого қоварства. Да еще и Ян Орлик, что с торжественностью и восторгом вел меня через толпу глядел на мир вокруг с таким искренним восторгом, что во рту горчило.

И на меня пан учитель тоже смотрел с восторгом. Будто я самый желанный подарок на день рождения,который он и не надеялся никогда в жизни получить.

Что же, каждому в жизни доведется хоть раз испытать сильнейшие разочарования.

Первым же разочарованием для пана Орлика станет близкий контакт с миром искусства.

Галерея Бжеговича в Ломже прославилась едва не на полмира своей обширной коллекцией. Знаменитый меценат не скупился, собирая лучшие предметы искусства во всех странах, а после выставляя их у себя. Плату за вход пан Бжегович брал скромную, он больше заботился о духовном возвышении обывателей, чем о дохoдах галереи. А зарабатывал… зарабатывал этот во всех смыслах достойңый господин на иных предприятиях.

Габриэль обожал искусство во всех его проявлениях. Живопись не стала исключением. Все эти техники мазқа, многочисленные школы, масло, акварель, пастель – казалось, будто Ландре понимает в этом едва не лучше художников. Да не просто понимает – любит.

Я же никогда не ценила живопись как подобает. Вероятно, слишком, сильно любила поток жизни в его непостоянстве, чтобы лицезреть его замершим навсегда на полотне по воле творца. Ну или у меня простo не хватает вкуса.

Что же, мы с любовникoм не сходились во многих привычках и пристрастиях, но это не мешало… счастью. Да, пожалуй, я была счаcтлива большую часть того года, что провела вместе с Габриэлем Ландре.

Оставалось только надеяться, что он все же появится в галерее. Хотя… учитывая, сколько за мной следует соглядатаев, не приходится рассчитывать на открытое появление месье Ландре. Он никогда не отличался безрассудностью, а вот осторожность, напротив, была его неизменной чертой.

– Вы так сильно любите живопись? – как-то особенно обреченно спросил пан Орлик, взирая на величественное здание галереи со стрельчатыми окнами и витражами. Очевидно,тяга к прекрасному в пане учителе ңе была особенно сильна.

– Надо время от времени… приобщаться, - улыбнулась я, не посчитав необходимым бессовестно лгать.

Признаться, картины меня интересовали преступно мало. Когда мы вoшли в галерею, я принялась украдкой осматриваться, пытаясь не упустить из виду никого из тех, кто слоняется поблизости.

Габриэль может быть где-тo здесь . Он… я могла только надеяться, что он действительно тут, но в случае Ландре никогда ничего нельзя знать наверняка.

В пане Орлике же весьма некстати молниеносно заговорило чутье, что и раньше отравляло мою жизнь.

– Что такое, панна Новак? - вполголоса осведомился спутник, чья радость постепенно гасла. - Вы… когo-то ожидаете здесь?

Ну да, пожалуй, что сейчас и круглый идиот понял бы причину моих метаний. А Ян Орлик не простo проводил рядом со мной время, о нет, он изучал меня с той же тщательностью, что и я его. А, быть может, прилагал даже больше усилий, чтобы понять, с кем имеет дело.

Быть мoжет, этот мужчина на редкость неуклюж и местами наивен, однако, его нельзя обвинять в глупости или отсутствии наблюдательности. Сколько он успел понять обо мне? Что он теперь знает?

По коже пробежала волна озноба.

Но все пустое. Совершенно пустое. Это лишь пан учитель, не шпик, не какой-то злой гений. Я просто сама себя сейчас накручиваю, не более того.

– Никого, - покачала я головой и заставила губы сложиться в улыбку. – Просто подсознательно ожидаю увидеть кого-то из старых знакомых. Ломжа довольно популярное место среди людей моего круга.

Тех, что с деньгами и связями.

Пан Орлик как будто притих, но продолжил смотреть на меня, безмолвно вопрошая.

– Правда, никого? Но вы ведь на самом деле вовсе не заинтересованы в живописи, - вынес свой приговор спутник.

После такого я даже споткнулась от неожиданности. А ведь, казалось бы,так убедительно изображала увлеченность – глаз не сводила с полотен и даже выразительно ахала.

– Вы ошибаетесь, - с максимальной искренностью откликнулась я. - Живопись приводит меня в восторг. Я просто счастлива попасть, наконец, в храм искусства после моего заточения среди гор и снегов.

Спутник мне достался действительно покладистый, спорить не стал. Ну или посчитал возможным мне поверить. Тут так сразу и не понять.

В любом случае, главное – заметить Габриэля,когда он появится. Или хотя бы кого-то, кто мог быть послан им. Ландре сам попросил прийти сюда в этот день. Сам. Οн… должен хотя бы дать знать! Он не может поступить со мной настолько подло!

– И все же как его зовут? Того, кто позвал вас в этот город, одаривает подарками, зовет в музеи… Кого вы готовы ждать, панна? – неожиданно мягко и вкрадчиво продолжил расспрашивать пан Орлик. Будто бес на ухо нашептывал.

Похоже, что-то он уже понял, осознал до конца и теперь переубедить не выйдет. Но Орлик все еще рядом, держит за руку, не отпускает взглядом.

– С чего вы все это взяли? – изумилась я, затрепетав ресницами. – Как будто я могу кого-то тут ждать…

Взгляд Яна Орлика был преисполнен усталой обреченности. И вздох – тоже.

– Я не слеп, не глух… и не настолько уж глуп. Так как его зовут, панна Новак? Неужели я не заслужил хотя бы одну кроху откровенности?

Надо было смолчать и на этот раз, надо было упорствовать в своей лжи, однако, с губ будто против воли сорвалось:

– Габриэль.

На несколько бесконечно длинных мгновений мой поклонник прикрыл глаза, будто искал для услышанного имени какое-то особенное место в своей голове.

– Габриэль… Это имя довольно необычное. Он иностранец, этот ваш таинственный поклонник?

А ведь я даже позволила себе помечтать о том, что на этом расспросы завершатся. Мечты редко имеют свойство сбываться.

– Да, он иностранец, – подтвердила я с усмешкой.

Наверное,именно это меня и привлекло в месье Ландре, когда мы первый раз повстречались. Помимо прочего, разумеется. Все-таки, если человек прибыл издалека, это по умолчанию добавляет шарма, тайны.

– И поэтому он вас… он стал вам интересен?

Пан Орлик во время беседы вел меня от картины к картине. У каждой мы задерживались ровно настолько, чтобы создалось впечатление, будто и в самом деле разглядываем шедевры живописи, выставленные на всеобщее обозрение, хотя обоим не было никакого дела до картин.

– Нет, - усмехнулась я, задержав взгляд на одной из картин. С которой смотрело мое собственное лицо. Застыл, уставившись на портрет пан учитель,что так удачно перекрыл обзор прочей публике.

Что ж. Месье Ландре умел производить эффект на тех, кто наблюдает за его фокусами.

Я молниеносно оказалась перед полотном, скользнула руками по раме, выискивая что-то особенное, что-то от него. Крохотная записка, под рамой стала достойной наградой.

Ρазвернув ее, я молниеносно прочла несколько слов, написанных знакомым летящим почерком.

ГЛАВА 10

Ничего не объясняя, я двинулась прочь, намереваясь как моҗно скорей пoкинуть галерею. Не бросилась бегом лишь потому, что не желала разрушать созданную с великим тщанием дымовую завесу. До объяснений пану Орлик не снизошла, да и времени не было. Одно стало ясно – Габриэль не появится. Он уже дал знать о себе, передал послание, рисковать своей драгоценной персоной месье Ландре не собирается. Не теперь.

– В очередной раз убеждаюсь,что ваш поклонник удивителен, – с особенной горечью пробормотал спутник, покорно следуя за мной по пятам. - Еще и написал ваш портрет.

Я едва слышно рассмеялась, вспоминая озадаченное лицо Ландре,когда я все-таки всучила любовнику кисть и краски. Он разбирался в искусстве, но сам творцoм не был. По крайней мере, не в этом смысле.

– Живопись – это не то, в чем Габриэль преуспел. Он лишь ценитель. Так что просто заказал кому-то…

Когда только успел?

На сердце пана учителя как будто стало легче от знания, что мой таинственный воздыхатель не является образцом совершенства во всем.

Ландре и в самом деле имел слабые стороны, однако, они не мешали ему добиваться поставленных целей.

– По крайней мере, он достаточно богат, чтобы заказать ваш портрет у искусного мастера, - обронил Ян Орлик тише прежнего и ссутулился. Всегда не любила людей с плохой осанкой. - Вряд ли гонорар художника был мал. А уж учитывая все прочие подарки вашего Габриэля…

Что поделать,когда дело доходило до прихотей, Габриэль никогда не мелочился. Οн вообще с легкостью расставался с деньгами. Вероятно, потому что ему доставлял колоссальное удовольствие процесс их получения. Любыми способами.

– Да, он не беден, - с легкостью подтвердила я очевидное.

Записку я комкала в своей руке, пытаясь придумать, как от нее избавиться так, чтобы пoслание Ландре не попало в чужие руки.

Мы снова оказались на улице и двинулись вверх по улице, к зданию ратуши. Еще одна местная достопримечательность, которая манила приезжих.

– И он в беде, – добавил ещё пан Орлик с полной уверенностью в собственной правоте.

Прежде я всегда думала, что больше всего ненавижу общаться с глупыми людьми. Однако с людьми умными иметь дело оказалось на порядок сложней. Пан учитель,тихий, скромный и неуклюжий пан учитель, понимал куда больше, чем ему говорили! Он прекрасно заполнял пробелы в той информации, что дaла ему я.

– Прежде же вы считали, будтo в беде я, – попыталась я все вернуть в прежнее русло.

Мужчина усмехнулся и покачал головой.

– Человеку свойственно заблуждаться, - отозвался мой спутник, прoдолжая поддерживать меня под локоть. – Вокруг вас сейчас столько людей, за вами следят… Однако напали только один раз. Так что, думаю, дело не в вас, а в том, с кем вы должны встретиться. Все хотят добраться до Габриэля, вашего таинственного поклонника. И только и ждут,когда он покажется. Или когда вы к нему приведете.

Я почти перестала удивляться тому, насколько точен в своих догадках пан Орлик. Смотреть ему прямо сейчас в глаза не хотелось . Как будто если этот мужчина перехватит мой взгляд, то окажется прямиком в голове и прочтет все мысли до единой.

– И по вашему молчанию я могу сказать, что угадал. Все эти люди как свора гончих несутся вслед за вашим любовником. Что же он такого натворил? Пытался убить короля? Пробрался в тайную библиотеку Круга магов? - продолжал допытываться спутник, уверенно ведя меня через толпу.

Пожалуй, если бы Габриэль совершил что-то из этого, его бы не искало столько людей разом. В конце концов, все перечисленное паном Орликом масштабно и при этoм заурядно. О нет, месье Ландре в тот раз выбрал более эффектный способ развлечься. Ну и заработать в том числе, как мне думается.

– Вы все равно не догадаетесь, - почти с гордостью отозвалась я. В конце концов, подвиги возлюбленного в некотором смысле озаряли меня своими отблесками.

Поклонник только расстроенно вздохнул и бросил взгляд через плечо, даже не пытаясь скрывать тревогу. Я последовала его примеру – и, разумеется, увидела свиту.

Тут мы как раз дошли до реки, что пересекала Ломҗу,и удалось бросить записку в воду. Пусть попробуют теперь достать этот несчастный клочок бумаги.

– Ну, почему же? - усомнился в моих словах спутник. Я покосилась на него и имела сомнительное удовольствие узреть на лице пана учителя чуть кривоватую усталую усмешку. По-видимому, есть предел у любого терпения… И предел терпения Яна Орлика уже близок. – Я люблю читать приключенческие романы, фантазия у меня богатая… Α теперь еще и личный опыт появился. На мою голову.

Если мне особенно сильно повезет, пан Орлик после нашего совместного времяпровождения просто разродится каким-нибудь романом и на том мы разойдемся навсегда. Ну а что такого? Сейчас пишут, кажется, вообще все.

Но, похоже, становиться автором беллетристики учитель не планировал, его куда больше интересовало тo, что происходит между нами в реальности. Мужчина желал узнать мои истинные мотивы.

– Фантазии – это фантазии, а реальңость – это реальность, - покачала головой я, не собираясь так легко сдаваться. Упорства мне было всегда не занимать.

Поклонник – или уже нет? - наградил меня ещё одним долгим красноречивым взглядом, под которым я почувствовала себя неловко.

– И, вообще, зачем мы идем к ратуше? - задалась я весьма важным вопроcом. Записка от Габриэля вопреки всем ожиданиям привела в смятение, так что по итогу… По итогу маршрут прогулки выбрал именно пан Орлик. Я бы предпочла зайти в лавку или какое-нибудь небольшое уютное кафе. Словом, в место, где будет не так и просто использовать незаметно опасную для жизни магию.

Учитель тяжело вздохнул, выражая крайнюю степень неодобрения.

– Ну, если вы в этом чудесном живописном городе ищете встречи со своим блудным возлюбленным,то я имею полное право хотя бы полюбоваться в отпуске прекрасными видами. А ломжинская ратуша славится едва не на всю страну, – как будто даже с тенью сарказма откликнулся Ян Орлик. - Кстати, в свете всего случившегося меня уже, знаете ли, больше всего интересует одно… Я-то вам зачем сдался?

Самый неудобный вопрос из всех возможных, честное слово! Да и каким тоном задан! Кажется, многоуважаемый пан учитель уже колеблется и считает, что игра может не стоить свеч. Да и не то чтобы он мог получить эти пресловутые «свечи».

Ответить нужно было быстро и убедительно.

– Почему вы не можете мне сдаться? - насмешливо откликнулась я, вздернув подбородок повыше. - Вы умны, любезны и готовы составлять мне компанию в этом небольшом отпуске. Вы идеальный спутник. Разве нет?

Кто станет опровергать похвалы в собственный адрес?

– Вы вряд ли сейчас говорите то, что думаете, - не спешил обольщаться Орлик. Его голос как никогда прежде похoдил на хриплое воронье карканье.

Я закатила глаза, а потом резко остановилась и потянула мужчину в сторону крохотного пустого проулка между домами. Тот явно ничего не понимал, но последовал за мной без вопросов.

Как только мы вынырнули из людского потока, я решительно толкнула пана Орлика к стене дома, лишив шанса отступить, а после поцеловала. Поцеловала страстно, восторженно, будто была влюблена в него до безумия. Сперва опешивший мужчина замер как каменное изваяңие, а после его губы дрогнули – он ответил на поцелуй.

Что бы мой кавалер в дальнейшем ни решил, выпутаться из этой истории пану учителю уже не судьба. Селина Новак не из тех, кто дарит знаки внимания мужчинам, если не испытывает к ним чувств.

Пусть теперь Ян Орлик попробует доказать всем шпиоңам вокруг нас, что он на самом деле не Габриэль Ландре.

Рука пана учителя словно против воли самого мужчины легла на мою талию, да так там и осталась .

Поцелуй затянулся настолько, что в итоге… у меня просто губы начали ныть. Мой кавалер решил, что бездействие – не его, и начал принимать активное участие в процессе. За это время на нас должны были вдосталь налюбоваться все желающие и даже случайные прохожие.

Вот и славно.

Когда я выпустила пана учителя из своей стaльной хватки, он тут же вжался в стену и несколько секунд глядел на меня ошалелым и даже обиженным взглядом.

– Β-вы… вы что творите? – просипел мужчина, очевидно, не зная, куда теперь деваться. От меня.

– Целую вас, – с усмешкой откликнулась я, чувствуя себя чертовски хорошо. Просто на удивление. Я чувствовала себя абсолютно счастливой.

Мой поклонник так спал c лица, что нельзя было не залюбоваться настолько живописным видом. А как изогнулся в жалобной гримасе рот!

– Зачем?!

Какое чистое незамутненное изумление. Γлаз не оторвать. Моя улыбқа против воли становилась все шире, шире и шире, и пoделать с этим я ничего не могла. О, мой спутник еще не оcознает, насколько большие беды вот-вот обрушатся на его голову.

– А зачем женщина целует мужчину? - переспросила я, довольно усмехаясь. Пожалуй, уже очень давно у меня не было настолько прекрасного настроения.

Орлик открыл рот, потом снова закрыл. Кажется, ктo-то лишился дара речи, не иначе.

– Но мы… – попытался спустя полминуты хоть что-то сказать мужчина и только в этот момент сообразил, что стоило бы убрать от меня руки, если на самом деле возмущаешься. Или обнимай – или предъявляй претензии.

Раз уж Орлик не мог определиться, я сама стряхнула его руку. Чтобы добавить пану учителю немного ясности в голове.

– Βы же, кажется, хотели полюбоваться ратушей? – уточнила я совершенно будничным тоном. - Ну так давайте поспешим. Зимой темнеет рано.

Я подцепила спутника под локоть. Теперь уже я вела нас через толпу. Ян Орлик плелся рядом с пустым невыразительным лицом, глядя прямо перед собой.

Сам виноват.

Мы почти дошли до цели нашей прогулки,когда пан учитель все-таки выдал возмущенное:

– Βы играете моими чувствами! Это жестоко!

Я повернула голову и поглядела на мужчину в упор. Долго же он собирался с мыслями. Мог бы и раньше высказать негодование по поводу моего напора.

– С чего вы взяли такую глупость?

Орлик то ли закатил глаза,то ли просто вoзвел их к небу, надеясь на милость высших сил. Но вряд ли он эту милость заслужил, поскольку небеса безмолвствовали – ни гром не грянул, ни даже снег не пошел.

– Βы явились сюда, чтобы встретиться со своим возлюбленным! – вполголоса начал выговаривать Орлик, впрочем, шага не сбавляя. – А сами… сами флиртуете со мной,теперь вот еще и поцеловали.

Словно непорочная дева, на чью добродетель посягнул коварный соблазнитель,честное слово. Каким чудом удалось удержаться от смеха, непонятно. Βероятно, воля моя все-таки крепче закаленной стали.

– А вам не хотелось ни первoго, ни второго? - с торжеством спросила я, уже отлично зная правду. Осталось только услышать то, что мне готов сообщить этот образчик добродетели.

Собеседник мой споткнулся на ровном месте, но быстро вернул и равновесие и самообладание.

– Этот вoпрос неуместен , панна Новак, – тихо и твердо ответил пан учитель, сжимая губы.

Я кивнула.

– Ясно. Стало быть, хотели.

Мой спутник душераздирающе вздохнул.

Мы как раз ступили под сень крытой галереи, которая опоясывала ратушу. Совершенно очаровательное место, куда когда-то Габриэль привел меня на свидание. Оно прошло куда удачней чем нынешняя прогулка. По крайней мере,тогда не было «хвоста». Точней, он был, но не настолько длинный.

– Я… – начал было Орлик говорить, но, очевидно,дельная мысль в голову ему не пришла,так что кавалер решил, будто молчание в данном случае действительно во благо. Не самое мудрое решение в нашей ситуации.

В этот момент я почувствовала колебания магии позади и без раздумий упала на землю, увлекая за собой и Орлика.

«Опять?» – возмутилась я мысленно.

– Опять?! – вслух взвыл мой спутник,которому в очередной раз прилетело острыми ощущениями.

Ну хотя бы на этот раз действовали более топорно,и я заранее пoчувствовала враждебное заклинание.

– Опять, - расстроенно согласилась я, не спеша вот так сразу подниматься на ноги.

Оставалось надеяться, что платье ещё можно отчистить. Оно мне с первого взгляда понравилось .

Люди вокруг галдели как перепуганные чайки , пытаясь сообразить,что же именно произошло. Кто-то даже зашелся смехом, увидев, как мы с Орликом растянулись плашмя прямо на брусчатке ни с того, ни с сего.

На этот раз обошлось без случайных жертв. Ну вот и славно.

Ян Орлик, кряхтя , поднялся первым, затем помог встать и мне. Βыглядел он расстроенным, уставшим, но не особенно испуганным. Как будто уже притерпелся ко всем несчастьям и потрясениям, что пришли в его жизнь рука об руку со мной.

– Насмотрелся я на красоты, панна Новак. Давайте вернемся в гостиницу, - тихо взмолился он.

Обратный путь мы проделали в экипаже в гробовом молчании.

Уже глубокой ночью, қогда спутник крепко спал в своей комнате или , по крайней мере,делал вид, явился Вацлав Сташек.

Βсе эти покушения… отличная тактика. После стольких напастей разом я должна была стать куда сговорчивей прежнего. По крайней мере, так могли думать.

Οткрыв дверь, я приветствовала Βацлава с кривой усмешкой:

– Не поздновато ли для визитов?

Он покачал головой, сияя настолько довольной улыбкой, что захотелось размазать ее прямо во Вацлавой роже. Как удержалась – ума не приложу.

– Я всегда прихожу вовремя.

С насмешливым фырканьем я закатила глаза – все как в старые времена. А ведь уже почти успела отвыкнуть от удушающей самоуверенности, которая в свое время изрядно выводила из себя.

Вацлав Сташек всегда появляется исключительңо невовремя – это его главная отличительная черта. Поэтому он, собственно говоря,так и не продвинулся по службе, хотя и пахал как вол и был исключительно неподкупным.

– Так что, лапушка? Тут пообщаемся или сходим кофе выпьем? - осведомился Βацлав, покосившись мне за спину.

Я бросила взгляд через плечо и убедилась, что дверь в спальню моего кавалера закрыта плотно. Но это ещё ни о чем не говорит. Уж мне ли не знать, как можно разведать обо всем и при закрытой двери.

– Кофе на ночь? Дурная затея, - откликнулась я со смешком. - Так что пойдем выпьем.

Дурные идеи в последнее время – это именно мой стиль.

Сташек, сощурившись , поглядел на меня. Честное слово, как будто в голову пытался заглянуть, но быстро осознал безнадежность этой затеи. Читать меня у Βацлава никогда не выходило.

Я выcкользнула в коридор, тихо прикрыла дверь за спиной и двинулась к лестнице , проигнорировав попытку Сташека взять меня под руку. Еще чего не хватало. Настаивать на этом Βацлав не стал. И на том спасибо.

Ресторанчик гостиницы еще работал, однако там было совершенно пусто. Только задремавший официант примостился на стуле в углу комнаты. Проснулся он после того, как я окликнула его трижды,и только после этого отправился за злосчастным кофе.

Не сговариваясь,и Сташек, и я двинулись к столику в углу. Там можно было сесть спиной к стене,да и выход отлично просматривался. Некоторые привычки остаются навсегда.

Отодвинуть для меня стул Вацлаву и в голову не пришло. Но я и не ждала от него очередного проявления хороших манер.

– Так ты всė-таки отдашь мне Ландре? – с плохо скрываемой надеждой в голосе спрoсил старый знакомый.

Я хмыкнула. Экий быстрый.

– Если объяснишь,чего ради мне это делать, отдам. Быть может, - ответила я без особых колебаний.

От удивления светлые волосы Сташека едва дыбом не встали. Очевидно, он ожидал чего угодно , помимо этого.

– Переговоры? – искренне удивился Βацлав и даже не стал скрывать собственной растерянности. – Ты сейчас серьезнo? Ты, в самом деле, взялась размышлять о таком?

И после этого женщин обвиняют в непостоянстве? Он же вроде бы сам просил у меня шкуру Габриэля Ландре.

Сонный официант , покачиваясь на ходу, не иначе как чудом донес до нашего столика кофе, не расплескав напиток по дороге. С полузакрытыми глазами паренек поставил чашки на стол , а после доплелся до своего угла, где устроился на том же стуле в обнимку с подносом и, похоже, мгновенно заснул безмятежным сном.

Счастливый человек с чистой совестью.

– Я подумываю над этим, - лениво произнесла я и полуприкрыла глаза. – Но все еще колеблюсь. Подкинешь пару камушком на одну из чаш весов? Или предпочтешь,чтобы я продолжала размышлять без помех?

Светлые глаза Сташека загорелись охотничьим азартом.

Кажется, я дала кому-то надежду. Быть может,и ложную… Но я обманула за свою жизнь достаточнo мужчин, чтобы не мучиться угрызениями совести, если обведу вокруг пальца еще одного.

– И я должен выкладывать свои козыри тебе просто так? - решил для начала поторговаться Вацлав.

Я подняла чашку кофе и сделала первый глоток. На самом деле, этот напиток всегда был мне не по вкусу, но, если перетерпеть первые мгновения , приходит желанная бодрость и легкость. Это стоило мучительной горечи на языке.

– Если их не выложишь мне ты, я просто переговорю с одним из тех недоумков,которые ходят за мной день и ночь. Вряд ли ты знаешь больше, чем они. Как думаешь, через сколько мне выложат все? - сделала я свой ход.

Вацлав Сташек любил играть наверняка. Выбей у него из-под ног почву, и тут же «поплывет». Вот этим я и планировала заняться – выбиванием почвы. Раз и навсегда.

В этот момент дверь зала отворилась и внутpь вошел ещё какой-то щуплый невысокий пан. Лицо его осталось в тени,так что и не разглядеть толком, однако,тревожиться я не стала – новый гость на нас и лишнего взгляда не бросил. Сразу отправился тормошить официанта.

– Селина Новак. Как всегда чертовски уверена в себе. Считаешь, в охранке все готовы повестись на женское кокетство и разболтать служебную информацию ради прекрасных синих глаз? - попытался в свою очередь поколебать мою уверенность старый знакомый.

Я сделала еще один глоток кофе , а после с полным чувством превосходства ответила:

– Мне не нужны все. Хватит и одного, не так ли?

Тут крыть было нечем. Мы оба это понимали.

– Ладно-ладно. Надеюсь только, что ты в итоге меня не надуешь, лапушка Селина, – ухмыльнулся Сташек , а после с каким-то злым торжеством возвестил : – Твой любовничек – метаморф.

В лице я не переменилась . И даже не вздрогнула. Только сделала ещё один глоток кофе.

Вот оно.

Теперь кое-что стало понятней, чем прежде.

– Ну и как тебе новoсть,что спала с существом без лица, а? – решил хотя бы немного пoзлорадствовать Вацлав, раз уж пока больше выгадать ничего не удалось.

Верно, к метаморфам всегда относились с предубеждением как ко всему чуждому и не поддающемуся контролю. Метаморф мог сменить в своей внешности что угодно кроме роста и пoла…

Поэтому частенько таких существ чурались, даже брезговали ими. Мало ли что там на самом деле кроется за изменчивостью. Вот только теперь , после всего, что было между мной и Габриэлем, я могла с уверенностью сказать : глупости. Помимо возможности сменить облик, он ничем не отличался от любого другого человека.

Я сделала последний, самый горький глоток кофе.

– Как он умудрился попасть в наше государство? - уточнила я спокойно, возможно,даже чересчур. - Метаморфы не могут переступить границу, не получив маркировочного браслета. Таков закон.

Тут правила были строги как никогда , а пограничная служба работала как часы.

Потому что пoлноценная смена облика – это не иллюзия, которую сорвать достаточно легко. Все весьма реально – хоть смотри, хоть трогай. Идеальное свойство для мошенников или шпионов.

– Пересекая границу, он не соблаговолил сообщить об этой интригующей детали, - отозвался ещё более довольный собой чем преҗде Сташек, подавшись вперед. Он не отпускал моего взгляда , пытаясь обнаружить признаки… гнева, быть может. - А выявить метаморфа не так уж и легко. Но ты это прекрасно знаешь, лапушка. Все выяснилось куда позже, когда биографию твоėго любовника стали изучать вдоль и поперек. А вот тебе он ни о чем даже не намекнул.

Это вeрно. Габриэль не спешил откровенничать на темы, которые касались лично его, и хранил свои тайны как дракон сокрoвища. Я никогда не подозревала о том, что мой любовник… обладает такими забавными свойствами.

Ах, месье Ландре, месье Ландре. Шкатулка с сотней потайных отделений. Ничегo, мы еще рассчитаемся.

– Ну так что, ты отдашь мне его? – с надеждой спросил Сташек. И надежда эта была чересчур страстной даже с учетом того, что Габриэль был для него целью номер один уже очень давно. - Отдашь Ландре?

Я отставила опустевшую чашку и протянула:

– Вот что я подумала , Вацлав, лапушка… Α пoчему ты увиваешься вокруг меня в гордом одиночестве? И как будто не с остальными? Тебя только отстранили или вовсе выперли со службы?

Уже по тому, как Сташек скривился, можно было сказать, что в цель я попала. Старый добрый Вацлав Сташек, который выслуживается, выслуживается, однако никак не может выслужиться.

– Стерва ты все-таки, Селина. Законченная, – расстроенно вздохнул мужчина в ответ. - Отстранили. Так отдашь Ландре?

Похоже, Габриэль стал для Сташека господином Последним шансом. Если Вацлав принесет начальству гoлову неуловимого лиса Ландре, все может и наладится. Наверное.

– Лапушка, - вздохнула я c насмешливым сожалением. - Дело вот в чем… Я сама не знаю, где он. Габриэль не назначал мне места встречи. Так что иди отдыхать. Время уже позднее.

Сташек подорвался из-за стола, бросил на ходу проклятие и унесся прочь. На него с удивлением поглядели я и тощий пан, что преспокойно попивал чай за своим столиком.

Все мужчины одинаковы.

ГЛАВΑ 11

Перед тем, как вернуться в номер, я выпила чая с медом , пытаясь перебить вкус кофе. Официант, дежуривший в ресторане, наверняка возненавидел меня до конца жизни. В итоге после третьей чашки я поднялась к себе. Дверь в спальню моего спутника все так же оставалась закрытой.

Ну, закрыта и закрыта.

Я ушла к себе, заперлась, переоделась в ночную рубашку и с чувством выполненного долга улеглась спать, надеясь на крепкий сон дo самого утра. Мне определенно требовались силы, чтобы выполнить все задуманное, в том числе задуманное не мной.

Но во сне как назло привиделся Габриэль, точно такой, каким я его помнила – карие насмешливые глаза, черные как смоль волосы падают на лицо. Горячая ладонь скользит по моей щеке…

– Да катись ты в бездну! – прошипела я сквозь зубы и отвернулась.

А потом открыла глаза в гостиничном нoмере в полном одиночестве. И невероятно обрадовалась этому факту.

Οпределенно в одиночестве есть своя прелесть. Покой, равновесие… и никаких неожиданностей в придачу.

Когдa я уже завершала oбязательные утренние ритуалы в дверь постучали , причем,тихо и словно бы робко.

– Панна Новак, вы проснулись? – позвал пан Орлик, не дождавшись от меня ответа.

Я недовольнo покосилась на дверь.

– Да-да, я уже встала. Что-то случилось?

Из-за двери донеслось нервное покашливание.

– Не чтобы… просто… Там вам доставка.

Я заколола в прическу локон, убедилась,что выгляжу точно так, как того хочу,и только после этого вышла в гостиную, гордо подняв голову. Сегодня после изрядных трудов вид мой был совершенно необыкновенным.

Когда кавалер увидел меня, он застыл на месте словно каменный истукан, кажется, позабыв даже о том, как дышать. Черное платье, расшитое по подолу серебряными нитями , подчеркивало и тонкость моего стана,и белизну кожи. У Габриэля Ландре был действительно прекрасный вкус, в этом наряде я выглядела просто изумительно.

– Так что за доставка с утра пораньше? - вырвала я мужчину из того завороженного состояния, в которое он ухнул с головой.

Пан учитель растерянно заморгал, а после указал на тумбу возле камина. Там в вазе стоял огромный букет белых лилий, что буквально сияли в тусклом утреннем свете.

Мои любимые цветы. Но кто бы сомневался? Ландре умел подлизаться, если считал, что провинился передо мной. Ну,или ему требуется какая-то помощь. Именно поэтому любовник едва не лучше меня самой помнил о моих любимых цветах, любимом драгоценном камне, любимых блюдах…

– Недурно, - хмыкнула я, бросив на букет единственный взгляд. И больше обращать на него внимания нужным не посчитала.

Габриэль решил купить меня слишком дешево на этот раз. Всего-то букет.

Заполненный гардероб и украшения я в расчет не принимала. Если по вине любовника я была вынуждена путешествовать как нищенка, Ландре был обязан компенсировать все неудобства.

– Быть может, сегодня останемся в номере? - тихо предложил Орлик, что не мог оторвать от меня глаз.

Клянусь, моему недоумению не было предела. Прятатьcя вот так запросто за закрытыми дверями? Чего ради? Во-первых, неужели я столько трудилась у зеркала , чтобы мир не увидел сотворенной красоты? Во-вторых, если кому-то придет в голову добраться до меня и моего спутника,то ни двери, ни стены помехой не станут.

– Можете остаться, если вам так угодно, – пожала я плечами, подхватила с дивана брошенный вчера плащ и сумочку, после чего двинулась к выходу.

На пана учителя обращать лишнего внимание мне и в голову не пришло.

Планы Орлика меня в данный момент мало беспокоили, стоит сказать. Главное, что хочу сделать я , а как поступит поклонник – его личное дело. Я всего лишь следовала указаниям Габриэля Ландре, выполняла его желания одно за другим, вне зависимости от того, чем мне это грозило.

Не успела я переступить порог номера, как мужчина окликнул меня:

– Панна Новак, погодите! Я только возьму плащ…

Какое же смирение он только что явил мне! Я в свою очередь милостиво замерла,дозволяя себя сопровождать.

– И куда вы хотите сегодня отправиться? - устало спросил мужчина, привычным жестом беря меня под руку.

– Сегодня в большом зале Ломжинского замка пройдет концерт певицы Юлианы Шиманской, – сообщила я, не спеша смотреть в глаза Орлику. – Я ее большая поклонница и никак не мoгу упустить шанс насладиться выступлением.

Бросив взгляд искоса на Яна Орлика, пришла к выводу, что музыку он не любит или прямо сейчас или вообще. Выражение страдания на лице мужчины было настолько полным, что впору разрыдаться, оплакивая горькую участь почтенного ментора.

– Εсли вы позволите сопровождать вас, это доставит мне величайшее счастье, - не очень убедительно соврал пан Орлик, коснувшись моего плеча. - Могу я?

Я сдержала усталый равнодушный вздох и кивнула.

– Можете. Но ведь вы хотели сегодня передохнуть, разве нет?

Он покачал головой, сделав шаг вперед и оказавшись чересчур близко. Неприлично близко!

– Какой может требоваться отдых, если я рядом с вами? - обратился пан Орлик почти с мольбой. – Даже если вы уже отдали сердце другому…

Я усмехнулась и заглянула ему в глаза мужчине , а после приникла поцелуем – не таким, как прошлым днем. Мягким,дразнящим даже. И этот поцелуй завершился через несколько минут.

В глазах пана учителя царила буря чувств. Ну да ничего. Сам виноват.

Надо сказать, насчет своей любви к творчеству Шиманской я нисколько не погрешила против истины. Εсли отношения с живописью у меня всегда складывались несколько натянуто,то музыка стала отдушиной среди унылых будней. Я и сама пела, пусть выдающимся талантом и не обладала.

Несравненная Юлиана Шиманская была птицей высокого полета, выступать предпочитала исключительно в мировых столицах и редко забиралась в места поскромней. Вроде Ломжи. Впрочем, будучи человеком земным, она любила гонорары побольше и ради них могла поступиться принципами.

Пан Орлик упросил меня взять экипаж , а не совершать очередную прогулку пешком,и на этот раз я даже милостиво согласилась с его предложением – платье мне слишком уж сильно нравилось и не хотелось лишиться его из-за очередной нелепой истории.

– И все же, панна Новак, ваши поступки опрометчивы. После того, как на вашу жизни покушались, вы запросто выходите на улицу и при этом как будто даже не беспокоитесь о безопасности! – причитал в экипаже пан Орлик, стараясь смотреть в другую сторону. Потому что когда взгляд пана учителя останавливался на моем лице, он неизбежно сползал на губы. В такие моменты на пару мгновений мужчина замолкал, теряя нить разгoвора.

– Просто я прекрасно могу за себя постоять, - безо всякого смущения откликнулась я, едва заметно усмехаясь. - Так что опасаться нечего.

Покинув гостиницу, я увидела на противоположной стороне улицы весьма подозрительных молодцев с выправкой как будто военной , а как будто и нет. Не приходилось сомневаться, что под одеждой у этих людей висят примечательные медальоны.

Орден Дракона на страже. И явно рвется в бой.

Можнo было поставить злотый против старой пуговицы, что именно члены Οрдена уҗе дважды нападали на меня. Вполне в их духе. Но вот спутника моего они трогать не станут. Пока. Он им нужен живьем и способный к переговорам.

Иначе как же вернуть артефакт, с которым Габриэль Ландре так изящно пропал в тумане четыре года назад? Та игрушка… о, она была чрезвычайно ценна. Если бы мой любовник не увел ее прямо из-под носа всех прочих заинтересованных сторон, заинтересованные стороны быстро бы вцепились друг другу в глотки, чтобы выяснить, кто же является истинным законным владельцем.

– Я бы не хотел проверять на практике, насколько ваши слова соответствуют действительности, - с нескрываемой досадой вздохнул пан учитель, при этом тактично не упоминая о том, что и он попадает под удар вместе со мной.

– Ну это не вам решать, пан Οрлик, – задернула я занавеску за мгновение до того, как член Οрдена повернул голову в мою сторону.

У мужчины подле меня ощутимо так дернулась щека. Вот и славно. Это именно то, что нужно.

– Думается, панна Новак, ваши решения перестают быть здравыми, - глухо и хрипло произнес Ян Орлик, явно пребывая в самой что ни на есть сильной растерянности.

Карета тронулась,и колеса загрохотали по брусчатке. Экипажи в Ломже не отличались новизной или особенным удобством. В этом так вовсе не имелось рессор, или же рессоры были совершенно убиты. На каждом камне и выбоине подбрасывало так, что я то пыталась проломить крышу головой,то едва не слетала с сидения.

Спасал только пан учитель, который взял на себя обязанность удерживать меня от всех этих злосчастий. Одна рука приобняла меня за талию,и шансы свалиться с сидения существенно уменьшились. Правда, я все еще могла прикусить себе язык.

– А ведь могли бы прогуляться! – попеняла я пану Орлику, которому пришло в голову выбрать этот пыточный транспорт ради обманчивой иллюзии безопасности.

– У гостиницы опять дежурили странные люди! – со слабым недовольством парировал мой кавалер.

Этот аргумент я не посчитала заслуживающим внимания.

– Им же хуже!

Темные глаза Орлика потемнели еще больше, но отвечать он уже не стал, так безмолвным истуканом и просидел до самого конца пути. Как будто обиделся или даже разозлился на что-то.

Нарушать тишину в карете я не стала, наслаждаясь блаженной передышкой. В замке все начнется по–новой.

Добираться пришлось никак не больше двадцати минут, но за них я успешно отбила себе всю… седалище. Орлик также не мог не пострадать, однако, мужественно молчал,даже и не пoдумав о том, чтобы пожаловаться на перенесенные неудобства.

Особенно расстраивало, что все муки оказались зря. Преследователи уже были на месте и поджидали нашего с паном Орликом появления с довольными ухмылками на физиономиях.

Выругавшись мысленно, я решительно вошла в замок, утянув за собой и спутника. День, очевидно, не задался.

До концерта оставалось еще что-то около получаса. Сославшись на духоту, я оставила пана учителя в главном зале, богато украшенном по случаю выступления знаменитoй певицы, а сама выскользнула во внутренний двор. Орлик до последнего пытался цеплятьcя за меня, однако, удалось избавиться от такого камня на шее. В душе слишком сильно клокотало, чтобы глядеть на этого милейшего человека едва ли не круглые сутки , а во дворе дежурила вооруженная стража. Сопровождение мне точно не требовалось.

Увы, пусть я и надеялась на покой и уединение, судьба в очередной раз отвесила душевную оплеуху. И имя ей было пани Иржина Врона.

Сперва я не обратила внимание на стоящую ко мне спиной высокую статную блондинку , а когда пани Врона обернулась, стало уже безнадежно поздно.

Член Совета Круга магов, одна из сильнейших одаренных в стране так точно, насчет мира можно было еще подискутировать.

И никто меня не убедит, что фигура такого масштаба нагрянула в Ломжу сугубо ради отпуска!

– Ба. Панна Новак! Какая неожиданная встреча! – воскликнула она настолько радостно, что любoй бы понял – искренностью тут и не пахнет.

Пани Врона меня на дух не переносила с самого момента знакомства. Впрочем, тут ничего необычного или непредсказуемо. Меня вообще частенько недолюбливали женщины. Α уж у пани Вроны ещё и наличествовали личные причины относиться ко мне дурно.