Очевидный выбор

Глава 3

Барс несся с немыслимой скоростью, а рядом с ним так же стремительно несся второй. Ветер с такой силой врезался в лицо, что мне приходилось отворачиваться, прячась в густой, мягкой, теплой и на удивление вкусно пахнувшей, шерсти.

После развода, заполучив в распоряжение сто процентов своего времени, чем я только не занималась. В том числе прошла курс верховой езды. Да здравствует Сан Саныч, наш инструктор. Суровый мужик, из-за которого я в итоге перестала ходить на тренировки, ибо не выносила, когда на меня орут. Но то, чему он успел меня научить, отложилось в подкорке, буквально на уровне инстинктов, а потому я двигалась с животным синхронно, в такт размашистым шагам и длинным прыжкам.

Сначала Риг ступал аккуратно, но почувствовав, что на спине я чувствую себя уверенно, перешел на рысь, а поняв, что и тут я справляюсь, пустился в галоп. Сейчас же он едва не летел по белоснежному полю и у меня дух захватывало от скорости и силы животного. Очередной прыжок-полет и мы зависает в воздухе, чтобы в следующую секунду мягко приземлиться на передние лапы и, оттолкнувшись задними, вновь зависнуть в прыжке. Я открыла зажмуренные на очередном зависании в воздухе глаза и встретилась с чужими голубыми, принадлежащими бегущему рядом барсу. Он смотрел на меня с таким откровенным восторгом, что я почему-то начала собой гордиться.

Двигаясь практически синхронно с нами, он взглядом указал себе за спину. Я в ужасе помотала головой. Я поймала ритм бега одного животного, но не факт, что получится провернуть этот трюк с другим. Когда я пыталась играть в баскетбол (до развода я и не думала, что в сутках так много часов, и что у меня может быть настолько разнообразная жизнь), то одно время делала просто колоссальные успехи, но потом в какой-то момент у меня перестало получаться, и я даже не поняла в чем там было дело. Поэтому рисковать и менять «транспорт» не хотелось.

Но у разумного «транспорта» есть один недостаток — он разумен. А потому имеет свое мнение по любому поводу. Не знаю, как оборотни договорились, но Риг внезапно как-то хитро оттолкнулся лапами, подбрасывая меня в воздух, и я, растопырив от страха конечности, зависла в свободном полете, чтобы уже почти у самой земли меня мягко подхватил Мар. Завизжав, я вцепилась в мягкую шерсть изо всех сил. Зря, ох зря я жалела Рига и старалась не драть мех на шее. Надо было вцепиться посильнее, чтобы вместо с моими умершими нервными клетками он избавился еще и от пары клоков своей чудесной шкурки. Из которой я бы потом себе брелок сваляла, как трофей. И да, я ходила на курсы валяния шерсти.

Но вот я на спине у второго барса, и снова мы летим.

— Психи… Вы оба… чертовы… психи… — бормотала я в такт прыжкам дрожащим от страха голосом.

Мар ступал мягче, так что мне приходилось двигаться еще плавнее. Кажется, что он легче или сильнее, потому что в воздухе мы зависаем чуть дольше. Но все тот же полет и ветер в лицо, но вместо восторженных голубых глаз, рядом мелькают зеленые.

Но как бы хорошо я не держалась верхом, все же начала уставать. А может просто закончился адреналин в крови, а вместе с ним и мои силы. И как раз, когда я уже думала о том, чтобы попросить передышку, вдалеке показалось маленькое темное, стремительно приближающееся одинокое строение посреди холмистого поля, на самой границе темного леса.

Дистанция стремительно сокращалась, и вот мы уже совсем рядом с домом, и барсы замедляются. Когда перешли на шаг, я с облегчением выпрямилась, разминая задеревеневшие мышцы спины и ног, да и рук тоже. И даже шея затекла, потому что на протяжении всего немаленького пути приходилось оставаться почти без движения.

— Устала? — раздалось за спиной, и я вздрогнула, совершенно забыв, что барсы не совсем животные, и не ожидая человеческой речи. Но оказывается, Риг уже снова человек и стоит рядом, все так же не смущаясь наготы, по щиколотки утопая в снегу. Зато смутилась я, а потому поспешила отвернуться.

— Немного, — но меня не волновала его нагота (волновала и еще как, просто важнее было другое). — Надеюсь, хотя бы сейчас вы мне объясните…

Договорить не успела, потому что животное подо мной начало трансформироваться, не дожидаясь, пока я спешусь. Казалось, что барс встал на задние лапы, придерживая при этом мои ноги передними, но потом я поняла, что строение его тела меняется, становясь все больше похожим на человеческое. Никакого треска костей и жутких хрипов, он просто плавно перетекал из одного состояния в другое.

Прокляв этих двоих в который раз за вечер, я вцепилась в шерсть на шее, но когда и она начала втягиваться в кожу, спохватилась и обхватила уже саму шею. А спустя секунду я висела уже на мужчине, который, ну естественно, оказался обнаженным. Чертовы извращенцы.

— Отпусти меня, — прошипела на ухо.

— Да я и не держу, — удивился Мар, оглядываясь, и я поняла, что он и правда всего лишь поддерживает мои ноги, чтобы я не съехала по нему в сугроб. Озадаченно моргнув, я выпрямила одеревеневшее тело и нетвердо встала на ноги.

— Ты и правда очень милая, — рассмеялся Риг.

— Объясните мне уже, что тут происходит, — потребовала устало, стараясь смотреть исключительно в их глаза. Ну может еще на грудь немного, прям краешком глаза. Чертова извращенка.

— Давайте сначала войдем в дом, перекусим и тогда все обсудим?

Предложение показалось разумным, потому что стресс я привыкла заедать вкусняшкой. Тем более, подготавливаясь к празднику, я весь день почти ничего не ела и сейчас была уставшая и голодная (стало жалко оставленную дома оливьешку… пропадет ведь). Но почему-то не злая, хотя терпеть не могу, когда решают за меня. Видимо, просто в шоке.

Первым в домик вошел Мар, приложив ладонь к небольшой прямоугольной панеле на стене, отчего напрашивался вывод, что хозяин именно он.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌ Не считая заглядывавшего в окна тусклого света полной луны, в доме было темно. Мар подошел к витому настенному канделябру рядом с дверью и, чиркнув длинной спичкой, зажег свечу. Как по команде по всему дому одна за другой вспыхнули десятки свечей, освещая большое помещение мягким теплым светом.

Слева кухонный островок, за ним небольшой гарнитур. В домике была всего одна комната, хотя справа виднелась узкая лестница из темного дерева, ведущая на второй этаж. Под лестницей камин, а напротив, буквально через пару-тройку метров от него, впечатляющих размеров кровать на небольшом круглом возвышении. Почему-то глядя на нее я смутилась. Наверно, потому что она одна. А нас трое. Хотя барсы наверно и на полу могут поспать, в качестве зверей, конечно. Или на втором этаже гостевые комнаты? Очень на это надеюсь. А может меня уже сегодня вернут домой? Хотелось бы верить.

— Чувствуй себя как дома, — прошептал Риг на ухо, и я замерла, резко выпрямившись и чувствуя разбегающиеся от его шепота по телу щекотные мурашки, а он, обойдя меня, расстегнул мой пуховик, и Мар, который оказался за моей спиной, не растерялся и потянул его с плеч.

Они действовали так слаженно, будто репетировали эту сценку, что я растерялась, не сумев выдавить и слова против.

Под курткой у меня была блузка и узкие джинсы, но почему-то я почувствовала себя обнаженной.

Не сумев сдержать смятения, нервно поправила одежду и смущенно оглянулась за спину, встретившись с Маром взглядом. Даже в темноте они казались необычно светлыми.

Риг тем временем подошел к огромному камину, который очевидно служил не простой декорацией, и деловито, будто ничего особенного не происходит, принялся за розжиг огня, аккуратно складывая бревнышки. И все бы ничего, если бы он не был по-прежнему обнажен.

— Может оденетесь? — проворчала я, отводя взгляд и преувеличенно внимательно разглядывая потолок с деревянными толстыми балками. Я вообще люблю дерево в интерьере. Но если эти двое не оденутся, у меня разовьется косоглазие.

— Да, видимо, все-таки придется, — задумчиво пробормотал Мар, покосившись на меня. Я вот вообще не поняла, он рассчитывал на что-то другое? А может у них одежду, в принципе, не принято носить? А что, оборотни, свободные нравы. По крайней мере, если судить по поведению этих двоих, нравы свободнее некуда: захотел — похитил, захотел — разделся… Страшно представить, что меня ждет дальше!