Одержима и̶г̶р̶о̶й̶ тобой

Глава 10

Я внезапно открыла глаза. Сердце бешено колотилось, но дыхание уже постепенно восстанавливалось. Это был всего лишь сон, фуф.

Вот черт! Сейчас только 6 утра. Предматчевые сны - это самое ужасное. Мне приснилось, что финальная игра сегодня, а я ее проспала. Для уверенности, я нащупала телефон и открыла календарь. Выдохнув с облегчением, я отложила телефон. Сегодня двадцатое декабря - еще 2 дня.

Полторы недели были настолько насыщены событиями и эмоциями, что я не заметила, как пролетело время. Сердцебиение успокоилось, и я решила попытать удачу, попробовав снова уснуть.

Спустя 15 минут ворочания попытки расслабиться оказались тщетны. Волнение напрочь отбило сон. За окном еще было темно, до звонка будильника оставалось полтора часа. Надо срочно придумать себе занятие.

Залезла в телефон, в онлайне никого не было. Действительно, все адекватные люди спят в такую рань. Погасив экран, убрала его в сторону. Желудок тоже проснулся, напоминая о себе урчанием. Копошиться на кухне не хотелось, была большая вероятность разбудить маму. У нее как раз с сегодняшнего дня начался отпуск. Я приняла решение сходить за завтраком в пекарню. На районе как раз была одна, которая работа с самой рани для таких как я, не спящих в 6 часов утра.

Я бесшумно собралась, особо наряжаться не было смысла, максимум, кого я могла встретить - это дворники и ранних работяг.

Зимнее чудо на улицах города продолжалось. Снег блестел, отражаясь от света фонарей. Хотелось бежать вперед, напевая песню «отпусти и забудь». Я была неимоверно счастлива, что Новый год мы проведем по-настоящему снежно. После боя курантов пойдем запускать салют, делать бесчисленное количество фото на снегу, в снегу и со снегом и, убедившись на сто процентов, что все насквозь промокли, вернемся домой пить теплый какао и смотреть мультфильм «Клаус».

В сонном утреннем монотоне приятно и тепло светились окна маленькой пекарни. Аромат свежей выпечки разливался по темной улице, радуя мои вкусовые рецепторы и заставляя ускорить шаг. Открыв дверь, я обнаружила, что совсем не одинока в любви к утренним булочкам и прочей вкусноте. У прилавка стояли двое мужчин, одетых в деловые пиджаки, и женщина. Она сидела за ноутбуком со стаканом кофе. Заказав с собой два латте, круассаны с вишней и хлеб с цукатами, неспеша направилась домой.

На часах уже было без десяти семь, это означало, что мама вот-вот проснется. Я поспешила домой и зашла в квартиру ровно в семь часов. Еле успела. По звукам, доносящимся с ванной, я поняла, что пришла вовремя. Мой «отпускной» завтрак был почти готов. Разложив все на столе, я села дожидаться маму. Увидев ее благодарную и любящую улыбку, я поняла, что совсем не зря проснулась так рано. Приняв все ее бесконечные благодарности, мы наконец-то начали трапезу.

– Как проходят тренировки? Спросила мама, дуя на горячий кофе.

– Да, как обычно. Покрно слушаем Михаила Ивановича. На удивление, даже разногласий нет.

– Это ведь хорошо.

– Ну да...

– Я вижу, что тебя что-то тебя беспокоит, – почувствовав неуверенность в моем голосе, со всей нежностью спросила она.

– Все так странно в последнее время, – не тая, начала я. – Позавчера я пропустила тренировку, потому что была в гостях у Никиты. Я просто забыла про нее. И с девочками в последнее время мы редко видимся вне школы. Мне хочется больше времени на это все, – очертив руками круг, я устало вздохнула.

Мама встала из-за стола и, обойдя меня, приобняла. Вокруг нас сразу возник кокон из ее аромата - нежные пионы. Я чувствовала себя в безопасности. Сейчас даже грустные мысли не могли пробраться сквозь эту защиту.

– Ты взрослеешь, – начала она, нежно расчесывая рукой мои волосы. – Влюбляешься, – сделала паузу, ожидая моей реакции, но я покорно слушала дальше. – Время не стоит на месте. Каждый день преподносить новые сюрпризы и впечатления. Хочется продлевать эти моменты, насыщаться ими. А у вас всех сейчас важный период в жизни: решающая игра, экзамены в следующем году, выбор профессии. Столько ответственности и напряжения, а детство уходит. Мы никогда не будем такими молодыми и безудержным, как сейчас. Постарайся продлить это как можно дольше, – чмокнув в макушку, закончила мама.

И правда. Мы так озабочены победой, что ни о чем другом не думаем. Волейбол по прежнему остается важной частью наших жизней, но надо переключаться. Мы усердно тренировались, так что будет ровно так, как и должно быть. Победит сильнейший.

– Я тебя люблю, мам. Для меня будет счастьем увидеть тебя и Лешу на игре.

Мама невзначай поинтересовалась: – а Никита придет поболеть?

Я поперхнулась хлебом.

– Не знаю, наверное, мы это не обсуждали.

Но про себя то я знала, что он придет. Да еще и наряженный. Уголки губ поползли наверх, что скорее было больше похоже на оскал, чем на улыбку.

Мама заметила мою перемену в настроении.

Я уже поджидала ее провокационные вопросы и, опережая, ответила: – мам, ты все неправильно поняла, мы с Никитой просто друзья. Мы до недавнего момента вообще друг друга ненавидели.

Сложив руки в замок и положив на них подбородок, она внимательно уставила в меня свои изумрудные глаза.

– Ди, может, ты не замечаешь очевидного, но этот молодой человек никогда не ненавидел тебя. Больше скажу, он к тебе испытывает только теплые чувства.

Сказать, что я была удивлена данному заявлению, ничего не сказать.

– Но?

– Ты вчера достаточно долго возвращалась домой с тренировки так, что мы успели поговорить с Никитой по душам.

За секунду я успела испытать огромнейший спектр эмоций: шок, любопытство, недопонимание, симпатию. Я уставилась на маму ожидая продолжения, но она взяла в руку кофе и продолжила свой завтрак, как ни в чем не бывало.

– Что и все?! Ты больше ничего не расскажешь?!

Доев булочку, мама невозмутимо ответила: – нет, я пообещала ему. Захочешь сама его спросишь.

– Мааааам, так нечестно, я же твоя дочь, – простонала я и развалилась на стуле, сделав вид, будто умерла от ее предательства.

Ее было не провести. Она, не обратив внимания на мою актерскую игру, взяла крафт-пакет от булки, и тот с отвратительным ломким хрустом полетел в мусорку.

Выходя из кухни, она лишь добавила: – поговори с ним. Все будет хорошо, вот увидишь.

И она вышла, оставив меня думать над сказанным. Еще 20 минут я сидела и размышляла, что мама имела в виду. Кофе уже остыл и перестал быть вкусным, вылив его в раковину, я вернулась в свою комнату, чтобы собраться в школу.

Сегодня должна быть предпоследняя репетиция, завтра контрольный прогон, а в субботу игра, на которую придут посмотреть ребята со всей школы. С понедельника начнутся новогодние выступления каждый день для каждого класса (с 1 по 4 класс) и в пятницу будет долгожданная дискотека для 9-11 классов.

Тренер дал четкое распоряжение - моральный отдых перед игрой. И как бы не были сладки мысли про утренник и дискотеку, но первостепенной целью стоял матч. Сегодняшний выходной надо провести с пользой. Вспомнив утренний разговор с мамой, я схватила телефон и набрала брату.

Леша был первым человеком, кому я могла доверить свои мысли.. С раннего детства мы обменивались секретами и тайнами о проделанных шалостях. Спустя время мы стали проворачивать гадости вместе, и это стали наши с ним общие секреты. Повзрослев, я стала откровеннее с мамой, но некоторые вопросы я все равно обсуждала только с Лешей.

– Здравствуйте, я разговариваю с будущей легендой баскетбола? На другой стороне телефона раздалась усмешка, брат оценил мою подкол, хотя это была не лесть, я правда верю, что у него все получится.

– И тебе доброе утро, систр.

– Слушай, может после репетиции встретимся погулять? – сразу без лишних вопросов, озвучила ему идею.

Молчание в трубке затянулось, я даже проверила не отключился ли звонок, но Леша еще был на линии.

– Ди слушай, у меня уже были на сегодня планы, но если это что-то срочное, я их отменю.

Немного расстроившись, но не подав виду, ответила: – нет, не срочно, все хорошо. Тогда в другой раз.

Я уже готова была с ним прощаться, когда он добавил: – систр, если я освобожусь раньше, я тебе позвоню, хорошо?

– Ладно.

Печально было осознавать, что мы уже не дети, какими были раньше. В детстве мы со слезами на глазах расставались друг с другом, ну, точнее я со слезами, а Леша просто не отпускал меня, говоря мамам, что никуда не отдаст меня. Сейчас мы выросли, и все поменялось. Учеба и тренировки занимали большую часть времени. У него появились друзья в новом городе, а у меня, к счастью, остались девочки. Мы, конечно, были в курсе дел друг друга, но общались значительно реже – списывались хоть и подробно, но лишь несколько раз в месяц, а созванивались и того реже.

Поток грустных мыслей затянул меня, и настроение стало отвратительным. Всю дорогу до школы я занималась самокопанием, перебирая моменты, которые не вернуть. Не дождавшись девочек, я сразу пошла на урок. Зайдя в класс, села за парту, достав наушники, включила грустный плейлист и уставилась в окно. Погода была пасмурной, и только восходящее солнце старалось разбавить эту серость. Но небо затянуло так сильно, что казалось, что эта тьма поглотит каждого, кто в нее посмотрит. Кто-то коснулся моего плеча. От неожиданности я чуть ли не подпрыгнула на месте, резко обернувшись, увидела девочек.

– Зачем так пугать? – недовольным тоном спросила я.

– Ууу, кто-то не в духе, – попыталась отшутиться Саша, за что я наградила ее суровым взглядом.

– Ха-ха, очень смешно.

– Ди, что случилось? Зачем так грубо, это всего лишь шутка, – со взглядом олененка Бэмби посмотрела на меня Леся.

– Не смешная, – ответила я и надела наушники, давая понять, что разговор окончен.

В этот раз Никита пришел на урок за минуту до звонка. Войдя в класс, он со всей радостью помахал мне, однако это не смогло поднять мне настроения. Я махнула ему в ответ и снова отвернулась к окну, утопая в своих мыслях. Никита был озадачен моей реакцией. Я заметила это по его лицу, но в данный момент мне было все равно. К сожалению, я ничего не могла с этим поделать. Какая-то нескончаемая злость поглотила меня и затягивала все глубже в себя. До начала занятий мы с девочками больше не разговаривали, и во время тоже.

На уроке литературы мы проходили описание персонажей «Тихого Дона». Работать не хотелось от слова совсем.

Наталья Андреевна обратилась к классу с вопросом: – ребята, сколько любовных линий вы насчитали в романе?

Сонное царство поработило класс. Обычно на контакт шла наша четверка, но благодаря мне ни у меня, ни у девочек не было настроения работать.

– Диана, может ты скажешь сколько любовных линий в произведении?

Голос учительницы привел меня в сознание, но как я уже сказала, настроения не было, я даже не слушала урок.

– Не знаю, Наталья Андреевна. Однако стоит ли называть это «любовной линией», где главный герой мучает своей нерешительностью аж двух женщин? Одну любит, к другой привязан, а в итоге все несчастны остались, это разве любовь? Это треугольник – страданий.

Казалось, что в классе стало еще тише, если такое вообще было возможно. Время словно замедлилось. Учительница была потрясена моим заявлением, но, как и полагается преподавателю, она взяла все в свои руки.

– Такова любовь. Иногда она делает людей счастливыми, а иногда несчастными. Кто что заслуживает.

Она подошла впритык к нашему столу и, будто обращаясь ко мне лично, продолжила: – именно поэтому так важно говорить о своих чувствах открыто. Если нравится – признайся, и пусть ваша любовь расцветает, не нравится – тоже признайся, и пусть человек идет своей дорогой.

Отойдя от нашего стола она продолжила вести урок.

– Что ж, сегодня, видно, не рабочая атмосфера. На такой случай у меня для вас есть отрывок из фильма по данному произведению.

Класс ожил, издавая радостные звуки и хлопая в ладоши. Оставшуюся часть урока мы смотрели фильм. Я же снова погрузилась в размышления, переваривая очередную порцию подаренной мне информации.

Урок закончился. Девочки не стали меня ждать и ушли втроем. Обижаться на них смысла не было, хоть и очень хотелось, но я прекрасно понимала, что сама заслужила это своими словесными выпадами. Никуда не торопясь, я собирала в сумку вещи, когда Наталья Андреевна позвала меня. Это была не самая лучшая идея, поскольку я еще не остыла, а это чревато последствиями. Подойдя к столу, я вела себя максимально сдержанно.

– Диана, тебя ничего не беспокоит? – поинтересовалась классная руководительница.

В голове вспыхнуло столько всего, хотелось кричать о том, что меня много чего беспокоит. На носу соревнования, а я поссорилась с девочками. Неминуемое взросление и отдаление близких людей. Невысказанные чувства. Это все так хотело вырваться из меня.

– Нет, Наталья Андреевна, у меня все в порядке, – сухо ответила я и улыбнулась, выдавливая из себя последние крупицы радости.

Не знаю, почему не смогла открыться ей. Я уверена, что она поняла бы меня и нашла нужные слова для каждой из проблем. Но мне хотелось хоть раз справиться самой без советов мамы, брата, подруг и учителя. Все было решаемо, я это прекрасно понимала. Мне как будто была необходима эта грусть. Хотелось пропустить ее через себя. Причин скрывать боль было много, выбрать одну было сложно.

Наталья Андреевна была мудрой женщиной и поняла, что я говорю неправду и также поняла, что на разговор я не настроена.

– Ладно, отличного тебе дня, Диана, – погладив меня по плечу, она занялась своими делами, а я направилась в следующий кабинет.

Оставшийся день мы с девочками не разговаривали. В столовую я не пошла и на уроках садилась одна за последнюю парту. Гнев во мне перерос в конфликт двух голосов. Один говорил, что я сама виновата в том, что заварила кашу, другой твердил, что настоящие друзья поняли бы и не обижались, а брат мог отменить планы. Дай Бог, раз в год видимся...

На сегодня осталось пережить только репетицию. Казалось бы, самое просто, но нет! С Никитой мы тоже весь день не общались. Прогон обещал быть тяжелым.

Подходя к актовому залу, я услышала доносящиеся звуки новогодней музыки и смеха. Заглянув, я увидела, как все радостно переодеваются в костюмы, бросаются мишурой, а Наталья Андреевна сидит за пультом управления музыкой и в такт качает ногой. Я же появилась, как грозовая туча среди ясного дня, но меня в мгновенье занесло в хоровод веселых ребят. За пару секунд меня успели закидать мишурой-дождиком и подхватить в танцы. Убирая с глаз яркий серпантин, я увидела, что стою в центре, а вокруг меня, радостно взявшись за руки, кружатся Оля, Дима и Никита. Их лица имели оттенки бордового, кричащие, что они на последнем издыхании от смеха. Однако окончанием веселья и не пахло.

Я попыталась выбраться из круга, но снова потерпела неудачу. Димка схватил меня за руки и принялся кружить, на фоне играла песня из рекламы Coca-Cola – праздник к нам приходит. В любой другой день я бы с радостью поддержала их затею, но не сегодня. Я резко остановилась, из-за чего Дима врезался в меня и чуть не сбил с ног. Я окинула его недружелюбным взглядом, тот только пожал плечами и вернулся в хоровод счастья к друзьям. Признаться, эти трое смогли немного поднять мне настроение. Этот водоворот веселья ненадолго отогнал мои мысли.

Стоя за кулисами, я снова нервничала. Страх сцены до сих пор не покидал меня, и сколько бы репетиций не прошло, он шел за мной по пятам. Внезапно я почувствовала теплое дыхание над своим ухом, поворачиваться не имело смысла, я знала, что прямо за мной стоит Никита. Что-то теплое пошло по моей груди к животу, ладошки вспотели. Интересно, от страха или от близости?

– Ты дрожишь, – прошептал он и стал справа от меня.

Сейчас должна быть сцена, где нам необходимо выйти, взявшись за руки, в честь того, что мы победили силы зла. Он протянул ко мне ладонь, а вот я не решалась. Меня злило, что мы до сих пор не решили, что же между нами. Я ненавидела подвешенные состояния. Я привыкла все контролировать, а эти непонятки давно вышли из под контроля.

– Нет, – повернув к нему голову, бросила я.

– Что нет?

Я закатила глаза еще больше злясь.

– Не возьму тебя за руку, пока не скажешь, о чем вы разговаривали с моей мамой.

– Ты любопытная лиса, Ди.

Ох, если он думал, что сегодня я пойму его юмор и игры, то это была катастрофическая ошибка.

Из зала послышались крики: – вы чего там застряли, вас все ждут.

Я бросила на него уперты взгляд.

– Нас все жду, – проигнорировал мой вопрос Власенко.

Я была на грани психоза. Значит, он не собирается ничего рассказывать!? Супер! Я дернула его руку, и мы пошли на сцену. Он тихо шикнул, скорее от испуга, чем от боли. Отрепетировав крайнюю часть и поклонившись, я спрыгнула со сцены, скинула с себя наряд снегурочки и вылетела из зала со скоростью света, кинув всем «до свидания».

Если я сейчас не окажусь в другом месте, то взорвусь и разнесу все. Примчавшись в гардероб, схватила с вешалки куртку и стала лихорадочно одеваться. Конечно же, запуталась в рукавах! В бешенстве швырнула куртку на скамейку, следом за ней полетела сумка.

– Диана, подожди!

По коридору бежал Никита. Вот же блин! И какого черта ему от меня теперь надо? Я моментально перестала беситься, схватила куртку и в одно движение надела. Но Власенко своими большими шагами сократил расстояние до минимума и уже стоял напротив меня.

– Ну и быстрая же ты однако, – хватая ртом воздух произнес он.

– Чего тебе?

Он нежно взял меня за плечи, стараясь заглянуть мне в глаза. Я прекрасно понимала, что если встречусь с ним взглядом, то не смогу устоять перед ним. И не дай бог, еще расплачусь.

– Диана, что происходит?

– Что происходит? Ты еще спрашиваешь! – Я в бешенстве сбросила с себя его руки.

Власенко молчал.

– Отлично, вот и поговорили.

Я не стала дожидаться его ответа, схватила сумку и вылетела из школы. На улице уже стемнело. Решив все равно идти пешком до дома, я надела наушники и включила музыку. Мне было просто необходимо проветрить голову. С каждым шагом ощущалась легкость. Кажется, я выплеснула всю сегодняшнюю злость на Никиту. Не удивлюсь, если после такого он отвернется от меня. Еще и девочкам нагрубила. Даже не представляю, как буду расхлебывать все это.

На смену гневу пришло осознание. Глаза стали влажными, и я заплакала. Я дошла до парка и села на первую попавшуюся скамейку, уткнулась лицом в руки и наконец-то дала волю эмоциям. Я всхлипывала, вытерла щеки уже промокшими варежками и снова плакала, пока не кончились слезы. Голова начала болеть, но на сердце стало тише. Глянув на часы, удивилась – прошло не больше десяти минут. Встав со скамейки, я отряхнулась от снега и пошла дальше.

Под стать моему настроению заиграла песня группы Нервы. Глядя под ноги, я брела в сторону дома и шепотом подпевала:

И пропадает в миллионах навек, когда-то

Самый дорогой человек, правда

Слишком глубокая рана

Забывать друг друга пора нам.

Мое внимание привлекли две тени, появившиеся рядом со мной. Я решила не оборачиваться и прибавила шагу. Как бы я быстро не шла, тени не отставали. В наушниках играла уже другая песня, но я даже не могла вспомнить ее название, бешено стучащее сердце завладело моими ушами и разумом. Тук-тук, тук-тук и так до бесконечности. Мне казалось, что у меня выпрыгнет сердце. Или я просто схожу с ума и это паранойя. А вдруг там никого нет?

Я сбавила шаг и вытащила наушники. К сожалению, моя чуйка меня не подвела. Были слышны отчетливые шаги за спиной. Взяв себя в руки, я остановилась и, выждав несколько секунд, повернулась. Напротив меня остановились два высоких парня. Они казались старше меня, может на четыре или пять лет. Глаза их были стеклянные, а взгляд блуждал по мне.

– Малышка, ты чего убегала? – Спросил запыхавшись тот, что стоял справа.

От него разило перегаром, а лицо покрывало щетиной, за которой давно не ухаживали.

– Вам показалось.

Внутри меня все дрожало, но снаружи старалась не подавать вида. Второй был ниже и мощнее, глаза его жадно блестел.

– Сигаретки не найдется?

– Нет, – ответила я, стараясь чтобы голос не дрожал.

Они переглянулись. В надежде, что все позади, собралась уходить. Но рука здоровяка упала мне на плечо. Я покосилась на нее. Костяшки были поцарапаны, в некоторых местах виднелась запекшаяся кровь.

– Куда ты собралась, малышка? Мы еще не закончили.

Ма-лыш-ка, он еле выговаривал это слово. Оно было на вкус как что-то мерзкое. Страх начал пробираться внутрь меня. Внутренний голос твердил: беги, беги, не оглядывайся.

– Что вам еще нужно?!

Тот, что был ниже ростом, заплетающимся голосом повторял: – тише, тише, тише. Ты чего кричишь, внимание привлекаешь.

Мои глаза бегали по сторонам в поисках спасения. Хладнокровность улетучивалась и паника поглащала меня. Вот он, мой бумеранг, подумала я. Сжимая кулаки, я старалась сохранять самообладание или хотя бы не показать им своего страха. Но мое лихорадочное поведение, казалось, забавляло их.

Его друг подошел к нему и с пьяным оскалом, так, чтобы я услышала, протянул: – а она ничего такая.

Скользкая улыбка озарила их лица, а гадкие мысли так и сочились из них, ниточками пробираясь ко мне. Они вдвоем начали наступать на меня, медленно, крадучись. Я попятилась назад.

– Не подходите ко мне, я буду кричать.

Моя угроза их позабавила, оскал стал еще больше.

– Кричи. Тебя тут никто не услышит.

Только сейчас я разглядела место, где мы находимся - переулок с частично заброшенными гаражами, где на всю улицу горят всего два фонаря. Это был короткий путь домой. Зимой я старалась не ходить по нему, всегда было жутко. Относительно безопасно было светлое время суток. Сейчас же я настолько забылась в своей голове, что на автомате пошла здесь. Надо было не останавливаться и пройти чуть дальше, где людно. Но нет же, мы остановимся в самой глуши, Диана!

Я продолжала отступать, не смотря под ноги. Звук металла отразился эхом от стен гаражей. Я упала. Нога зацепилась о торчащую из под крепкого слоя снега арматуру. К счастью, я приземлилась на зад и ничего не повредила. К несчастью, эти двое еще шли ко мне, но уже смеясь над этой ситуацией.

В голову пришел план. Не идеальный, но все же план. Я могла выиграть немного времени на побег, если кину в них свой портфель. Лучше уж я пожертвую им, чем собой. Добегу до людного места, позову на помощь. Вдруг удасться и рюкзак спасти.

Подтянув к себе портфель, я уже собралась его бросать, как послышался глухой удар. Я машинально зажмурила глаза. Открыв сначала правый, а потом левый глаз, я увидела лежащего на земле одного из хулиганов. Это был тот, что называл меня малышкой. Рядом с ним стоял рассвирепевший Никита. Его глаза, как шторм, бросая молнии, смотрели на второго хулигана. На ногах остался парень покрупнее, он разминал кулаки, повернувшись ко мне спиной.

Идея осенила меня раньше, чем я смогла подумать о ее последствиях. Я понеслась к пьянице и со всей силы, что у меня еще оставалась, пнула его по сгибу коленок. Он упал на землю.

– Дрянь!

Он уже было потянулся ко мне, как Никита ударил его, прорычав: – не смей трогать ее, гадина!

Парень был крепким и не отключился. Он подполз к другу, взяв его за шиворот, тряс, пытаясь привести в сознание.

Тем временем ко мне подбежал Никита и принялся осматривать

– Ты как, Ди?

В его глазах читался страх. Он схватил ладонями мое лицо и принялся убирать волосы с лица, осматривая его.

– Все в порядке, – до сих пор пребывая в шоке, ответила я. – Ты мой новогодний подарок, – пробубнила я.

– Ты головой ударилась, – с подозрением спросил Никита, осматривая мой лоб, а потом затылок.

Я взяла его ладони в свои и увидела кровь на костяшка.

– Никита, – простонала я.

– Пустяки, – отмахнулся он.

Мы вместе повернулись на звук пьяной брани. Мерзавцы поднялись и, выругавшись в сторону Никиты, принялись отступать.

Никита крикнул им в след: – бегите, иначе полицию вызову!

И как по волшебству они исчезли за считанные секунды, правда их побег выглядел очень несуразно. Они бежали по кривой, оборачиваясь и несколько раз помогая друг другу подняться после падения.

Я снова повернулась к Никите и обняла его так крепко, как никогда раньше, как будто цеплялась за спасительный круг. Слезы хлынули новой волной.

– Ники, прости меня, я сегодня отвратительно себя вела, – всхлипывая, пыталась составить предложения. – Не знаю, что на меня нашло. Прости, прости, прости.

Никита одной рукой крепко прижимал к своей груди, а другой гладил мою голову, успокаивая.

– Семенова, ты точно моя заноза, – нежно поцеловал меня в лоб.

– Как ты тут оказался? – шмыгая носом спросила его.

Я почувствовала, как Власенко улыбнулся.

– Ты была права, давно надо было сказать о своих чувствах. Он ненадолго замолчал, а потом продолжил: – я не долго думая, схватил портфель и побежал в твою сторону, а ты же быстрая, Ди. Убежала так далеко, пришлось догонять, хорошо, что я успел вовремя.

– Стоп! – крикнул он и отскочил от меня, начав бегать глазами по моему лицу и телу. – Они тебе ничего не успели сделать? Никита принялся ощупывать меня с ног до головы, а я мило улыбалась, представляя абсурдность происходящего.

– Никита, мне щекотно.

Он остановился и посмотрел на меня с такой нежностью.

– Ди, ты - необыкновенная.

Я потеряла дар речи. Власенко притянул меня к себе и снова обнял, в этот раз не крепко, а очень осторожно, как будто, я самое хрупкое создание и шепнул на ухо: – я очень испугался за тебя.

Его теплое дыхание ласкало мою холодную кожу. Я задрала голову, чтобы увидеть лицо.

– Главное, что сейчас все хорошо, спасибо, что спас меня.

Его глаза заблестели, лицо подалось вперед. Он смахнул с моей щеки застывшую слезу и трепетно коснулся моих соленых губ. Мое сердце в ужасе замерло. Я перестала ощущать холодный ветер, который кружил вокруг нас. Внутри все полыхало от желания и невысказанных чувств. Его теплые губы слегка дрожали. Он обхватил мое лицо руками, а я обвила его шею и утонула в этой нежности. В этот момент мне захотелось остановить время. Продлить мгновенье и умножить на бесконечность.

Никита отстранился от меня и посмотрел в глаза, ища в них ответы на всевозможные вопросы. Оставшиеся крупицы адреналина еще искрили в моем организме, и я решила не отступать от своих чувств. Я сократила дистанцию, возвращая зрительный контакт. Подняв голову, я сначала легонько коснулась губами его подбородка. Потом приподнялась на носочки и запустила пальцы в его растрепанные от драки волосы. Никита глубоко вздохнул.

– Ди, – прошептал он, наклоняясь навстречу ко мне.

– Ни-ки, – успела я прошептать и наши губы вновь нашли друг друга.

Я стала перебирать пальцами его волосы, и Никита простонал. Я забыла, как дышать. Мое тело горело, а ноги предательски подкосились. Но Власенко не дал мне упасть. Он вцепился в меня так крепко, словно меня хотят отобрать у него. Реальность стала постепенно возвращаться, и, открыв глаза, я уперлась в полыхающий взгляд Власенко.

Я покраснела. Щеки, имевшие до этого розовый оттенок от слез, стали пунцовыми от смущения. Поцелуй был легкий, почти невесомый, но в него было вложено желание всех лет.

– Диана, мне столько тебе надо рассказать, но не здесь. Давай, может, посидим где-нибудь, а потом я тебя провожу?

– Нет! – вскрикнула я и Власенко тут же поник.

Взяв его руку в свою, я сплела наши пальцы. Придавая уверенности своим словам.

– Домой в следующий раз проводишь, хорошо? Мне в таком виде лучше дома не появляться. Мама начнет задавать вопросы. Если она узнает, что произошло, ее хватит удар, – искала в глазах Никиты понимания. – Я переночую у Саши. А еще я с удовольствием схожу с тобой в кафе. От этих нервов я удачно проголодалась.

Никита улыбнулся и крепче сжал мою руку.

– У меня как раз на такой случай примечено одно кафе. Тебе понравится!

Никита поднял мой портфель, отряхнул и закинул себе на плечо.

– Секундочку, – остановила его, доставая из портфеля одну очень важную вещь. – Дай руку, – приказала я Никите.

Он с не пониманием, но все же протянул мне руку.

– Я же ходячая катастрофа, – сделала паузу, чтобы найти подтверждения своим слова в лице Никиты. Тот слегка усмехнулся, мол еще спрашиваешь. А я продолжила: – поэтому я всегда ношу с собой пластыри. Правда они с котиками, но думаю твоя брутальность это выдержит.

Я старалась аккуратно приклеить лейкопластырь на его разбитую костяшку, но Никита дернул рукой.

– Прости, я нечаянно.

Он взял мои ладони в свои и поцеловал их.

– Спасибо тебе, Семушка, – произнес он с вожделением и его глаза заблестели от счастья.

Я отмахнулась. Пустяки, всего лишь пластырь. Закончив с заглатыванием ран, взявшись за руки, мы выдвинулись в сторону в кафе. В голове промелькнула мысль: хорошо, что брат все таки не освободился, а то этого всего могло бы и не случится. Случайности не случайны, подумала я и сосредоточила все свое внимание на Никите.

Мы шли и обсуждали произошедшее сегодня. – Ты его пнула, Ди.

Мы залились хохотом.

– Конечно, а нечего нападать на одиноких девушек. Будет знать теперь, – твердо ответила я. Власенко с восхищением посмотрел на меня.

– Такая грозная и такая прекрасная.

– Ты меня засмущал, – призналась я и захотела вытащить руку, но Никита крепко ее сжал.

– Не пытайся сбежать от меня. Я наконец-то поймал тебя и больше не отпущу.

***

Мы дошли до кофейни с кратким названием «Je t'aime», я с намеком глянула на Никиту. Тот, сделав вид, что ничего не заметил, наградил меня скромной улыбкой и потянул внутрь.

– Ты обязана попробовать Тарт Татен.

– Тартар? – я успела закончить предложение, до того момента как потеряла дар речи.

Кофейня внутри была не похожа на те, где я бывала одна или с девочками. Интерьер изобиловал картинками Парижа, раскинувшимися на всех трех стенах. На центральной была нарисована Эйфелева башня, с правой стороны Лувр, а с левой - Лазурный берег.

Я подошла ближе, чтобы разглядеть рисунок. Возле меня появилась администратор. Я не смогла сдержать эмоции.

– Это просто невероятно, как будто настоящие. Она с располагающей улыбкой ответила: – они и правда чудесны, это рисовали ребята из художественной школы.

– Ого! – бесконтрольно вырвалось у меня.

Никита был прав, тут чудесно. Помимо рисунков, на стене висели фотографии Парижа, его достопримечательностей и звезд. Снимки были черно-белые и цветные, а в середине зала висела невероятной красоты хрустальная люстра, и все это сопровождалось приглушенной музыкой на французском языке.

Администратор проводила нас к столику и сразу выдала меню. Никита помог мне снять куртку, и как истинный джентльмен придвинул мне стул.

– Ты такой галантный, – игриво произнесла.

– Ди, ты еще многого обо мне не знаешь, – подмигнул мне и сел напротив.

В воздухе витал запах сливочного масла и слоеного теста, желудок предательски заурчал, что не прошло мимо ушей Власенко. Он подавил смешок, но я все равно его услышала.

– Я просто с утра ничего не ела, а тут такой прекрасный запах, – начала оправдываться я, но Никита тут же остановил меня.

– Я просто обязан тебя угостить.

– Но...

– Никаких НО, Диана, я ждал этого момента всю жизнь.

Не знаю, что потрясло меня больше, его желание заплатить или признание. Скорее второе. Меня снова бросило в краску до кончиков ушей. Пока Никита делал заказ, я набрала сообщение в общий чат девочек: «Дорогие мои, простите меня. Честное слово, не знаю, что на меня нашло, точнее знаю. Я просто взбесилась из-за брата и накрутила себя, а дальше все по наклонной. Знаю, что это не оправдание моим психам, поэтому я пойму, если вы не захотите со мной разговаривать. Я вас очень люблю».

Следом открыла чат с мамой. Уверенности, что девчонки меня простят, а Саша пустит к себе, не было, но одно я знала точно - домой сегодня я не вернусь. «Мамуль, привет. Меня Саша позвала сегодня в гости с ночевкой, ты не против?»

Нам принесли десерты и кофе.

– Так значит про этот тартар ты говорил?

Улыбка не покидала лицо Никиты весь сегодняшний вечер.

– Это тарт Татен - классический французский пирог. И да, просто обязана, – он сложил руки перед собой и уставился на меня.

– Ты что будешь смотреть как я ем?

Он молча двинул бровями в мою сторону, давай ясный беззвучный ответ.

– Ты ненормальный, – бросила на него последний взгляд и принялась за дессерт.

С первой ложки я поняла, почему Никита просто требует его попробовать. Это было божественно-мучное мучение. Моя любовь к маминой шерлоке была безгранична до этого самого момента. Этот тарт - безупречен. Тонкие слайсы яблок присыпанные корицей в нежном сливочном тесте. Сочетание сладости и сливочности вскружило мне голову и я невольно застонала.

– Мммм, это что-то нереальное.

Никита, который все это время глазу с меня не сводил, довольно улыбнулся и наконец-то принялся за свой десерт. Я еще несколько раз твердила одну и ту же фразу: – как же это невероятно. Никита изредка поднимал глаза на меня и победоносно ухмылялся.

– Ники, не говори пожалуйста моей маме, но это лучший десерт с яблоками, который я пробовала.

– Ммм, а что мне за это будет? – лукаво спросил он.

Отогревшись и объевшись сладким, нас разморило. Никита выглядел таким расслабленным, попивая свой кофе. Сейчас он походил на ласкового барса, который притаился и ждет своей добычи. В нашем случае - добыча я.

– Так что мне будет за сохранность секрета? Переспросил Власенко, поднося кружку с кофе ко рту.

– Опять твои игры, – нахмурилась я.

– Напоминаю. Это ты первая провела меня и стянула желание, – указал кружкой в мою сторону.

Очередная идея пришла в голову так неожиданно, что надо было решаться сейчас, иначе я снова могу упустить свой шанс.

– Давай секрет за секрет?

Никита заинтересованно наклонился к середине стола, готовясь выслушать мою тайну. Я решила создать небольшую интригу. Пощекотать нервишки ему и собраться с мыслями самой.

– Не знаю даже как тебе такое рассказать, – начала я, нагло играя с ним, – это такое личное, обещай, что никому не скажешь.

Никита показал, как закрывает рот ключом и отдает его мне. Подыгрывая ему, я забрала невидимый ключ и спрятала в карман джинсов.

– Ты точно готов?

Ответом был кивок. Я наклонилась навстречу Никите. Мы оказались лицом к лицу. Нас окутывал аромат свежесваренного кофе и печеных яблок. Окружающий нас гомон ушел на второй план, словно сам мир хотел услышать мой секрет.

– Я предупредила, – глубокий вдох, – ты мне очень нравишься.

Молчание. Взволнованность Никиты выдавал пульс на шее, который принял нечеловеческую скорость и щеки, приобретавшие розовый оттенок, подтверждая подлинность чувств.

– Ты не шутишь? С опаской уточнил он.

Я сократила расстояние до минимума и шепотом, рядом с его губами произнесла: – нет.

Его пальцы нежно обхватили мой подбородок. Они были теплыми и слегка влажными. Большим пальцем он невесомо очертил контур моих губ и оставил на них легкий поцелуй.

Внезапная вибрация телефона прервала нашу идиллию. Девчонки как чувствовали. Посыпался град сообщений в общем чате, вдобавок активизировалась мама. Решив первым делом разобраться с простым, открыла диалог с мамой: «Хорошо дорогая, только напиши мне перед сном. Целую, до завтра». Фуф на одну проблему меньше, но вопрос с ночевкой до сих пор актуален.

Мельком глянула на Никиту. Волосы хаотично разбросаны, щеки остывают, напоминая момент искренности, а пальцы барабанят по экрану телефона, набирая сообщение. Если присмотреться, то заметно, как дрожат оба больших пальца в моменты паузы. Эта с виду неброская деталь умиляла. Ведь Никита старается выглядеть уверенным и стойким, что сказать честно, получается очень хорошо. Однако организм протестующе выдает его, как бы показывая мне: вот он, как и ты, волнуется. Увиденное меня улыбнуло, и больше не беспокоясь за собеседника, вернулась к сообщениям.

Первым было сообщение от Леры, весьма эмоциональное, сопровождающиеся большим количеством эмодзи: «Ну ты, конечно, даешь, Диана (много злых эмодзи). Ты та еще ведьма (эмодзи улыбающегося демона), но мы тебя любим и все прекрасно понимаем. У нас у всех бывают плохие дни ( много-много эмодзи сердечек)». Дальше было сообщение от Саши. Она просто поставила «+» к сообщению Леры и эмодзи поцелуйчик. И большое сообщение от Олеси: «Ди, я переживала за тебя. Надеюсь, ничего такого не случилось, из-за чего у тебя было такое гневное настроение. Ты же знаешь, что можешь всегда нам все рассказать. Я согласна с Лерой, что мы все прекрасно понимаем и любим тебя!».

Мне показалось, что Саша до сих пор держит на меня обиду. Ведь с утра наше разногласие началось именно с ее шутки. Была не была, сейчас самое время написать ей. «Сашуль, прости меня, злюку. Может, как в старые добрые, я к тебе с ночевкой и по пицце?».

Отложив телефон, оставалось надеяться, что она не откажет. Власенко уже убрал телефон и с удовольствием допивал оставшийся кофе.

– Ты правда придешь на игру?

Он непонимающе посмотрел на меня.

– Конечно, у нас же уговор.

Опустив глаза, я нервно ощипывала салфетку, боясь задать следующий вопрос.

Никита покорно ждал, за что ему огромное спасибо. Я просто терпеть не могла, когда меня торопят.

– Ты только из-за спора придешь? Покусывая нижнюю губу и заламывая пальцы под столом, решилась задать вопрос.

Власенко выпрямился и грациозным движением поставил кружку на предназначенное блюдце.

– Ты единственная причина, по которой я хожу на каждую вашу игру, – подчеркнул интонацией последние слова. – Для меня в момент матча на поле есть только ты. И отвечая на твой вопрос. Нет, не из-за спора.

– Афигеть. То есть, классно, – ударив себя по голове ладонью. – Я хотела сказать, – выдохнула, собирая мысли воедино, – спасибо.

Позорище. С его слов можно поэмы писать, а моми только с пьяницами разговаривать. Сразу представила, как девочки отреагировали на эту ситуацию. Лесе было бы стыдно, Лера бы просто закатила глаза, а Сашка бы поддержала мою ересь. Я скучала по своим подругам.

***

– Спасибо тебе за вечер, место и правда чудесное. Никита помог надеть мне куртку и, подавая руку, чтобы я за нее зацепилась, мы как пара вышли из кофейни.

– Тебе спасибо, – искренне ответил Никита прижимаясь ко мне. – Куда теперь держим путь? – спросил он, выдыхая клубки теплого пара.

На часах уже стукнуло шесть вечера и морозец начал покрывать улицы.

– Мы пойдем вместе? – удивилась я.

На что Никита спокойно, как будто так было всегда, ответил: – конечно, так будет спокойнее. А то вдруг тебя снова захотят похитить.

–Ха-ха, смешно, – сухо ответила я.

– А я и не шучу, – твердо заявило он.

Когда Никита говорил серьезно, его голос доносился откуда-то из преисподней - басистый и гортанный. Бывало такое, что этот звук становился катализатором моих мурашек. В такие моменты я держалась изо всех сил, чтобы не расплыться в лужицу.

Помню, как в девятом классе на выпускном вечере он пришел в костюме и лакированных туфлях. Волосы тогда еще были блондинистые, без пепельной окраски. Он зачесал их назад, и они блестели в свете стробоскопов. К тому времени у него уже прошел этап ломки голоса, и он был сформирован, как сейчас.

Все девчонки пускали слюни по нему в тот вечер, даже Леся захотела с ним потанцевать. Но он был неприступен, как скала. Единственный раз за вечер он позвал девочку на танец и угадайте кого? Да-да. Я, конечно же, отказала.

Сейчас же все по другому. Можно подумать, что такого могло пройти за год или полтора? Поверьте, многое! Например, Никита покрасил волосы, подкачался, перестал быть навязчивым. Список длинный и нет, я не следила за ним, просто наблюдательная. Я бы все отдала, чтобы он пришел в школу хотя бы в рубашке, а не в излюбленной им толстовке.

– Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. На сегодня приключений хватит.

Он был настойчив и уверен в своих словах. Это выглядело мужественно-прекрасно, но загвоздка была в том, что я до сих пор не знала, куда нам идти.

Моля судьбу, я полезла в телефон с надеждой на одно единственное сообщение. 0 уведомлений. Глаза предательски защипало. Я до последнего надеялась, что Саша простит меня. Полностью отчаявшись, я стала убирать телефон, и он завибрировал. На экране высветилась наша с Сашей фотка, где мы корчим рожицы.

– Алло, – тихо ответила я.

– Привет, Ди. Прости, что так поздно отвечаю, занята была, – раздался бодрый голос на другом конце телефона. – Конечно приходи. Мама с папой только за. Они как раз готовят твою любимую пасту.

Попрощавшись, настроение ударило мне в голову, и на радостях я принялась танцевать. Никита наблюдал, как я кружила вокруг него. Любой человек посмотрел бы на меня, как на сумасшедшую, но не Власенко. Он подыграл мне и, подхватив за талию, начал кружить. Я начала вопить. Мы начали. Это было что-то бессвязное, набор гласных букв, слившихся в один звук. Проходящие мимо люди озирались на нас. Некоторые что-то бубнили себе под нос, другие крутили пальцем у виска.

Никита поставил меня на землю и мы взяли паузу, чтобы отдышаться.

– Мы идем к Саше, по пути зайдем в пиццерию.

– Окей, но сначала кое-что... Я не стала спрашивать что, а просто следила за его действиями. Власенко полез в рюкзак. Долго роясь, он наконец-то достал наушники и протянул мне один, другой вставил себе. – Вот теперь можно идти.

Весь путь прошел молча, мы держались за руки, слушая его плейлист. Вспоминая слова тренера про моральный выходной, невольно усмехнулась. Сегодня был самый настоящий эмоциональный аттракцион. Но я ни капли не жалела. Не смотря на ужасное начало дня, к вечеру все сложилось как нельзя лучше. И это еще не конец.

Мы пришли к Сашиному подъезду.

– Спасибо еще раз за этот неожиданно чудесный вечер и прости за день, – подняв глаза, посмотрела на Никиту.

Неожиданно с неба начали обрываться тяжелые снежинки, и, отражаясь от света фонарей, вся улица заблестела. Окружающая нас картина походила на Диснеевский мультфильм о прекрасном принце и не самой удачливой принцессе. Я улыбнулась, увидев, как на кончик носа Никиты села пухлая снежинка. Вероятно его лицо очень замерзло, потому что она растаяла только через пару секунд.

– Какая же ты красивая, – почти тихо произнес он и обнял меня. В его голосе слышалось восхищение.

– Блин, – выругалась я.

Момент был упущен. Зазвонил мой телефон. На экране высветилось «Сашик».

– Ди ты скоро? Мы ужинать садимся.

– Да, я уже у подъезда, сейчас зайду.

– Супер, – ответила она и отключилась.

– Ну что ж, я наверное пойду, – в голосе Никиты слышались отголоски разочарования.

– Да, спасибо сотый раз, – по идиотски махнула ему рукой.

Он кивнул, развернулся и пошел в сторону дома.

– Черт! – снова выругавшись себе под нос, за два больших шага догнала Никиту и дернула его за рукав так, что его развернуло ко мне лицом.

Мы оба поскользнулись, но Власенко смог меня удержать. Оказавшись друг к другу лицом, его пепельная челка колебалась на ветру, успев полностью покрыться разноугольчатыми снежинками. Будь что будет – решила я про себя и поцеловала его в щеку. Быстро, но очень нежно, вкладывая все свои чувства в этот крошечный момент.

– Оо, – издал он, но я уже бежала в сторону подъезда, не хотелось еще больше заставлять ждать всю семью, причем не мою.

Открывая тяжелую железную дверь, я обернулась посмотреть на Никиту, тот стоял на том же месте, где я его оставила. С щеками алого цвета и горящими глазами, он жадно смотрел на меня.

– Иди уже! И напиши дома! Крикнула на весь двор.

С порога меня встретила Саша и теплый аромат предстоящего ужина. Ее мама, сколько я себя помнила, всегда бесподобно готовила. Забежав в ванную, чтобы быстро сполоснуть руки, я написала маме короткое смс: «Я у Саши, все хорошо».

Ужин был по-настоящему семейным и уютным. Родители рассказали, что тоже придут посмотреть матч. Если так подумать, это даже хорошо, что игру перенесли. Сейчас у наших семей получится прийти и поболеть за нас.

Поужинав, мы с Сашей помогли убрать со стола и пошли к ней в комнату. Забрав принесенную мной пиццу, я принялась рассказывать причину неудавшегося с утра дня. Подруга как-то неоднозначно отреагировала на историю с братом.

– Саааш, – тронула ее за коленку, – земля вызывает АЛЕКСАНДРУ, – голосом робота я привлекла ее внимание.

– А, да. Прости, задумалась.

– Рассказывай, – сев напротив нее, я взяла ее руки в свои.

Она молчала.

– Я мысли еще не научилась читать, ты хотя бы скажи, все хорошо или нет?

Она продолжала молчать.

– Лааадно.

Я уже начала вставать, как она схватила меня за руку и выпалила: – это из-за меня вы сегодня с братом не увиделись.

Я села обратно.

– Ты о чем?

Она вздохнула, потирая ладошки о пижамные штаны.

– Мы сегодня с твоим братом гуляли, поэтому он не смог увидеться с тобой. Прости, если бы я знала, что это была причина твоего расстройства, я бы не пошла, – продолжала тараторить она.

Я одернула ее за руку, чтобы она успокоилась.

– Эй, эй, эй. Ты чего? Я очень рада за вас. Если бы ты или он сказали мне об этом раньше, я бы не злилась. Я наоборот счастлива за вас.

– Правда? – с недоверием спросила она.

– Конечно! Кинулась обнимать подругу. – Я, конечно, знала, что вы симпатичны друг другу, но не думала, что у вас все серьезно.

И Сашу прорвало. Подруга принялась рассказывать, как они с Лешей начали общаться и поддерживали общение на расстоянии. Было видно, что она давно хранила этот секрет, и ей было необходимо высказаться.

Телефон завибрировал от пришедшего уведомления: +1 непрочитанное сообщение от Никиты. Я не стала останавливать рассказ, мельком глянула, что он написал: «Я дома. Пришел давно и с порога пошел помогать Насте с поделкой. Освободился только сейчас».

Я не заметила, как Саша замолчала и уже во всю смотрела в моей телефон через плечо. Быстро заблокировав телефон, спрятала его.

– Таак, подруга, теперь твоя очередь все рассказать мне.

Я сделал вид, что не понимаю о чем она говорит.

– Тут нечего рассказывать.

Я встала и пошла в кровать. Но не тут то было, в моменте я поняла, что лечу лицом на одеяло и это все сопровождается криком Саши.

– Ааа нууу стооой!

Эта сумасшедшая прыгнула мне на спину, и мы бухнулись на постель, а потом решив воспользоваться запрещенным приемом, начала меня щекотать.

– Ладно, ладно, сдаюсь. Я все тебе расскажу.

Она изобразила победный жест. В этот момент я подловила ее и кинула в лицо подушку. Мы отцепились друг от дружки и упали на кровать, продолжая задыхаться от дикого хохота.

В комнату влетел папа Саши.

– Что тут такое случилось, кого режут?

Мы посмотрели на него и только громче начали смеяться. Саша постаралась успокоить отца, тот оглядев нас в крайний раз, ушел в комнату.

Я в подробностях пересказала сегодняшний день. Сашино лицо менялось в многочисленных эмоциях, а под конец истории, которая закончилось поцелуем в щеку у ее подъезда, она запищала: – АААААААААААА.

Я снова кинула в нее подушку.

– Тише, а то твой отец снова прибежит, и меня больше не пустят к тебе с ночевкой.

– Подружка, я очень рада за вас!

На часах 22:20 мы лежим под одеялом и доедаем пиццу. Обе счастливые, делимся историями – лучшее завершение вечера.

Чуть не забыла написать маме сообщение: «Мы спать. Сладких снов, до завтра, целую». В непрочитанных висело сообщение от Леши: «Ди, прости. Сегодня не получится увидеться, давай завтра? Буду ждать ответа». Я одним сообщение ответила: «Все хорошо, завтра утром тебе наберу». И напоследок написала сообщение Никите: «Сладких снов, Ники. Это лучший вечер за последнее время!» Решила не дожидаться ответа, выключила уведомления, чмокнула подругу в щеку и отвернулась к стене.