Одержимость

Но сначала надо позаботиться о Лиле.

С гулко стучащим сердцем я бросил книгу и встал. Лила стояла в ванне, крепко прижимая полотенце к обнажённому телу.

— Дай мне взглянуть, — я развернул её так, чтобы увидеть рану на её спине. Кожа уже зажила, но это место сделалось пурпурным, выделяясь на её золотистом теле. Клыки в моём рту удлинились.

Я смахнул её волосы с плеча, готовый немедленно впиться в неё зубами.

Она хмуро посмотрела на меня через плечо.

— Что ты делаешь? Это что, клыки?

Я наклонился и подхватил её на руки. Мой взгляд бродил по капелькам воды, стекавшим по её плечу.

— Моя демоническая сторона немедленно исцелит тебя, пока не стало слишком поздно.

Глава 12. Лила

Боль в моём плече и бедре была чертовски сильной, и меня скрутило беспокойство.

— В смысле пока не поздно? Я же бессмертная.

— Всё может дойти до такой стадии, от которой ты уже не оправишься.

Я покрепче затянула на себе полотенце, пока он нёс меня к постели.

Мои зубы застучали, и я не сомневалась в том, что мои губы посинели.

— А как же яд в тебе?

— Не беспокойся об этом, — его низкий голос вибрацией прокатился по мне, и Самаэль уложил меня на кровать лицом вниз. Я дёрнула полотенце ниже, прикрыв задницу.

— Мне придётся проколоть кожу и высосать яд, — сказал он.

— Чего? — я посмотрела на него через плечо. — С помощью твоих новеньких демонических клыков?

Его глаза потемнели, и он сверкнул длинными резцами.

«Чёрт подери».

Я моргнула.

— Ты же говорил, что как демон ты злой? Это точно хорошая идея?

— Я буду осторожен, и либо я кусаю тебя, либо яд разъедает тебя изнутри.

«Срань господня». Мой пульс участился, и я снова повернулась лицом вперёд, положив подбородок на руки. Самаэль забрался на меня, и его бёдра оказались по обе стороны от моих.

Он погладил пальцами мою лопатку. Даже лёгкое прикосновение его руки уже снимало боль, словно он исцелял касанием. Я чувствовала себя странно уязвимой, лёжа перед ним почти голой, но я практически чувствовала, как что-то там работает.

Затем Самаэль прижался губами к моему плечу. Я ожидала ощутить резкий прокол его зубов, но он сначала поцеловал меня, лаская горячим ртом кожу. Его язык закружил по проблемному месту, уже облегчая боль. Его сила растекалась по мне от его губ. Исцеляющая магия вибрировала в моём затылке, расходилась по груди и животу. Он поцеловал моё плечо. Когда я почувствую укус?

Ещё одно плавное движение языка, и по моему телу пронёсся жар. Я почти не ощущала боли, мои замёрзшие мышцы согревались, становясь податливыми. Моё дыхание участилось, бёдра сжались.

Затем… боль от его зубов, вонзившихся в плечо, заставила меня резко ахнуть — острое ощущение, одновременно изысканно болезненное и приятное. Я услышала, как Самаэль тихонько застонал. Он наслаждался этим? Наверное, фишка демонов.

Вопреки ощущению жжения, мои мышцы продолжали расслабляться от тепла. Я закрыла глаза, отдаваясь ошеломительным ощущениям.

Пока он вытягивал яд из моей крови, в моём сознании замелькали воспоминания. Но они не принадлежали мне или Лилит. Это было видение крови, текущей по земляным улицам Кловии. Затем прогулка в роще из освещённых солнцем платановых деревьев, земля, испещрённая золотистыми пятнышками света. Это было его прекрасное воспоминание, а не моё.

Язык Самаэля прошёлся по проколам, оставленным его зубами, и я увидела более давние его воспоминания, до падения. Я ощутила, каково это — парить на небесах во главе легиона ангелов. Самаэль сказал, что не помнил жизнь до падения, но его похороненные воспоминания где-то сохранились.

Затем я увидела его глазами первую встречу с Лилит. Он вытащил меч и смотрел, как она летит к нему, и её тёмные волосы развеваются за спиной. Её меч блестел от крови. Самаэль был потрясён, поражён её красотой.

Я была в его сознании и видела вещи, которые даже он сам не помнил, пока они не исчезли вновь.

Весь мой мир теперь сузился до ощущения его рта на моей коже, и во мне начало пробуждаться желание. Моя кровь быстро неслась по венам, и я часто дышала под ним. Эротическое напряжение усиливалось, сводя меня с ума, пока каждое движение его губ и языка не стало своеобразной пыткой, доводившей до безумия. Мои соски тёрлись о мягкое полотенце, вызывая волну предвкушения.

Я хотела полностью сбросить полотенце. Я хотела затащить его на себя и ощутить его тело на мне. Я хотела, чтобы он задрал полотенце повыше и потрогал меня.

Но мы ведь не этим тут занимались, так? Всё дело в яде. Конечно, дело в яде. Это не любовь. Наши отношения закончены, и это последний раз, когда я почувствую прикосновение его губ.

Самаэль сжал моё плечо, затем перевернул меня на спину. Взгляд его чёрных глаз пронизывал меня, с клыков капала кровь. На мгновение я увидела, как над его головой промелькнули бронзовые рога. Медные завитки струились по его скулам и груди. Губы изогнулись в порочной улыбке, пока он смотрел на меня.

К моей груди прилил румянец, и я дёрнула полотенце, прикрывшись.

Его тёмная сила ударила по мне волной жара, и Самаэль схватил меня за бёдра, подтащив ближе к краю кровати так, что мои ноги свесились. Затем он встал коленями на пол между моих ног. Он схватил меня одной рукой за бедро, другой за ногу, удерживая на месте.

И как только я ощутила его рот на своём бедре, та нервозность тут же растворилась. Остался лишь жар его языка, скользившего по моей коже, и его руки, крепко сжимавшие мои бёдра. И Боже, ноющее ощущение между ног было невыносимым, и я хотела, чтобы он дотронулся губами правее, лизнул там, где я была влажной. Острота моего желания была настоящей мукой.

Но дело не в любви… всё дело в яде.

«Это синонимы, дитя», — прошептала Лилит.

Я всё равно стиснула его волосы, чувствуя, как его сила льётся в меня, поднимается от бедра к животу.

Затем я ощутила, как его клыки прокололи кожу. Я зашипела от боли, слившейся с желанием.

Его руки удерживали меня на месте, пока язык двигался по моей кожи. Я пыталась подавить стон, но он всё равно сорвался с губ — гортанный, сдавленный звук. Я запуталась пальцами в его волосах. Удовольствие прокатывалось по мне волнами.

Глубинная нужда лишила меня всех рациональных мыслей, и я запрокинула голову, выгнув спину. Когда Самаэль убрал рот, посмотрев на меня и оставаясь между моих ног, у меня перехватило дыхание.

Боже, как я его хотела. Просто я не собиралась сообщать ему об этом.

Самаэль встал, сверля меня взглядом.

— Твоё сердце бешено стучит.

Всё ещё переводя дыхание, я покрепче замоталась в полотенце. Сев, я посмотрела на своё бедро и с удивлением увидела, что оно уже заживает.

Усевшись на краю кровати, я провела пальцем по красному шраму на бедре.

— Только-то и всего? Яд исчез?

— К сожалению, нет, — Самаэль подошёл к своему гардеробу и открыл его. — У нас обоих в организме имеется яд, и мы оба не сможем летать, пока не исправим эту ситуацию. И твоя магия может быть слабее, пока ты не отдохнёшь. Но тебе больше не надо беспокоиться о необратимом ущербе.

Он достал из гардероба свитер, и я смотрела, как он надевает его на свой голый торс. Тревожная красная полоса виднелась на его лопатке там, куда его ранили.

А ему надо беспокоиться о необратимом ущербе?

Глава 13. Лила

Одевшись, я села обратно на край кровати. Самаэль дал мне длинное угольно-серое кашемировое платье с элегантным широким воротником. К нему я взяла чёрный шарф и плащ из красной шерсти, чтобы не замерзнуть.

Закрыв глаза, я постаралась сосредоточиться на Мистериум Либер.

Мне потребовалось несколько минут, чтобы ощутить её — тягу из центра рёбер, влекущую меня к книге, заставляющую меня чувствовать себя пустой. Она двигалась быстро, змеилась по заснеженной земле.

В поезде?

Затем я услышала их голоса, шепчущие в моём сознании, говорящие на волшебном ангельском языке. «Белиал… Белиал… Ангел — твой враг. Оставь его, иначе он убьёт тебя. Примкни к нам ради силы, которой ты жаждешь».

В моём сознании взорвался образ — залитый лунным светом зал из золотистого камня. Высокие окна были прорезаны в округлых стенах, высоко вверх поднимались несколько этажей с изогнутыми балконами. Это был круглый дворец книг. Я отчаянно хотела быть в том месте, поглотить знания в его стенах.

«Ангел предначертан другой женщине. Ты обязана оставить его позади и примкнуть к нам. Стань Железной Королевой, которой и должна быть».

Я ощутила на своей коже волну силы Самаэля, и образ снова исчез.

Я открыла глаза.

— Мне сложно сосредоточиться, когда ты здесь.

Его губы медленно изогнулись в улыбке.

— Почему же я отвлекаю тебя, если я такой скучный?

Я вздохнула.

— Просто оставь меня на несколько минут одну. Тяга сильнее, когда твоя магия не вмешивается.

Когда Самаэль вышел из комнаты, меня накрыло мощным голодом. Мне нужна эта книга. Книга решит всё, ведь так? Книга сотворила меня, и мы должны быть вместе. Эти страницы вызвали Лилит из земли, и они коронуют её как королеву.

Само собой, я знала, что делать. Самаэль стоял между нами. Если мы сумеем избавиться от него… если я просто схвачу нож и всажу его в шею Самаэля…

Мысленным взором я вновь увидела комнату. Каждый балкончик был заполнен священным знанием. За окнами я видела ещё больше зданий из камней цвета мёда.

И откуда-то я знала, что в них лишь ещё больше знаний — магия звёзд, красота поэзии, секреты войны, ключи к власти. Дары ангелов, небес.

Вот где я стану королевой.

Я отчаянно хотела поглотить книги. Я хотела знать каждое заклинание. Я хотела знать всю историю с сотворения мира до настоящего времени.

Знание — это сила, и именно так я его получу.

Мне нужно лишь устранить Самаэля.

Мои глаза вновь распахнулись, и я осознала, что стискиваю край кровати.

Я вскочила, пытаясь заново сориентироваться.

— Чёрт подери, — книга манила, и я поддамся её чарам, если не буду осторожна. Я бросилась к двери, распахнув её.

Самаэль повернулся ко мне, с любопытством приподняв бровь.

— Магия сильна. Когда тебя нет рядом, она достаточно мощная, чтобы свести меня с ума. Свободный Народ пытается немедленно призвать меня к ним. Мистериум Либер находится в движении — её везут на поезде через какую-то сельскую местность, и они хотят, чтобы я последовала за ними.

— И ты видела, где это?

— Я не только видела, где это, но я также вижу, куда они направляются. Но, думаю, тебе надо оставаться рядом со мной. Когда ты не со мной, такое чувство, будто они начинают завладевать моим разумом и убеждают меня делать для них разные вещи. Думаю, вопреки твоим снам, ты — ключ к тому, чтобы я не сделалась злой. Мне нужно, чтобы ты был рядом, пока мы не разрушим чары.

Самаэль сунул руки в карманы и посмотрел на меня.

— Я с радостью останусь рядом столько времени, сколько потребуется. Как думаешь, куда направляется книга?

Я потёрла глаза.

— Я точно не уверена. Они говорили слово «Белиал». И я видела круглый зал, что-то вроде роскошной библиотеки из золотистого камня с арками и множеством этажей. И снаружи стоит ещё больше каменных зданий.

Он медленно кивнул, нахмурив лоб.

— Библиотека в университете Белиал. Туда можно доехать на поезде. Если прямо сейчас отправимся в путь, доберёмся меньше чем за час.

Я сморщила нос.

— Пожалуй, мне стоит предупредить тебя — они хотят, чтобы я отрезала тебе голову ножом.

— Ну, это не в первый раз, — мрачно буркнул Самаэль.

***

Весь поезд находился в нашем распоряжении. Граф мог организовать такое. Снаружи кирпично-красные лучи пронизывали туман, и солнце начинало садиться.

Я сидела напротив Самаэля, прислоняясь к холодному стеклу. Я никогда прежде не ездила по этой железнодорожной ветке, которая устремлялась на север через город.

Приподнятые железнодорожные пути пролегали мимо крыш. Отсюда я видела задние стены кирпичных домов. В опускающейся темноте светильники горели в кухнях и спальнях. Поезд проехал над одним из притоков реки, который полностью замёрз и покрылся снегом.

Должно быть, это одна из самых холодных зим на моей памяти. Такой холод пронизывал до костей и оставался там навсегда.

По мере того, как солнце опускалось за горизонт, облака начали редеть. Снег дрейфовал хлопьями и казался персиковым в лучах заката. Он падал на крыши и дымоходы, укрывал улицы белым одеялом. Слегка задрожав, я покрепче закуталась в плащ.

Впереди показались рушащиеся стены Доврена — самые северные окраины города.

Самаэль посмотрел в окно.

— Доврен простирается так далеко, что я никогда не видел весь город. Как называется этот район?

— Ворота Прокажённых.

Он повернулся и хмуро посмотрел на меня.

— Смертные посчитали это хорошим названием?

Я пожала плечами.

— Это просто описывает суть. Прокажённым и людям с другими болезнями не дозволялось жить в пределах города, так что они жили за воротами. Прокажённые, преступники, дубильщики кожи, потому что они вечно воняли мочой. Ну, ты понял суть.

Он откинулся на спинку своего сиденья, и его светлые глаза пронизывали меня в закатных сумерках.

— Очаровательная цивилизация.

— Не вини меня, я демон. Смертные и с моим видом не хотели знаться. Насколько я могу сказать, самые ужасные преступления в этом городе были совершены смертными, а не демонами.

Самаэль наклонился поближе через стол. Когда его брови приподнялись от любопытства, я снова увидела это — его душераздирающее выражение невинности и неопытности.

— Что случилось с Лилит? Ты сказала, она вернулась в место, где смертные её сжигали. Что случилось с ней там?

Однажды на карнавале Восточного Края я видела цилиндрическую машину с сепийными кадрами. Надо было повернуть рычажок, и картинки как будто двигались, оживая на твоих глазах. Такими были и воспоминания Лилит — кружились в моём сознании как те ожившие мелькающие картинки. И теперь я с каждым кадром чувствовала, как её тёмный дух пробуждается во мне. Её злость была холодной как лёд.

Мне хотелось бы вообще не видеть воспоминания, потому что они были ужасными.

— Стрелы… — сказала я с некоторым удивлением, когда воспоминание озарило мой разум — залп стрел, летящих по воздуху. — Отравленные стрелы вроде тех, которыми ранили нас. Так всё началось. Они охотились за ней на улицах города, и яд ослабил её. Яд не дал ей пользоваться магией. Они называли себя охотниками на ведьм, но на деле искали демонов. Они были предками Свободного Народа.

Глаза Самаэля темнели подобно опускавшейся за окном ночи, и он замер совершенно неподвижно.

— Что случилось с Лилит? Я хочу знать всё.

Глава 14. Лила

В моём горле встал ком.

— Они притащили её в старый римский амфитеатр. В те дни он ещё стоял над землёй. Это было возле дома Нико… — я задрожала. Некоторые вещи были слишком ужасными, чтобы облекать их в слова. — Они поражались тому, что она могла вынести.

Я глянула на руки Самаэля, испытав странный восторг от того, что он до сих пор носил своё золотое помолвочное кольцо, которое, по его мнению, должны были носить мужчины. Его ладонь сжалась в кулак. Похоже, это тревожило его так же сильно, как и меня.

— Что ещё? — его голос был мягким, нежным, но теперь я видела злость в его глазах. Его радужки темнели, превращаясь в чисто обсидиановые глубины.

— Охотники на ведьм превратили это в карнавал. Такими были смертные в те дни. Они устраивали спектакли страданий. Это был фестиваль, длившийся день за днём… Причинить боль Лилит, затем смотреть, как она исцелялась, — я склонила голову набок. — Так продолжалось очень долго. После этого она совершенно перестала чувствовать. И она ничего не чувствовала, пока не ожила вновь в моём теле. Когда ты её убил, она практически полностью онемела. Она испытывала ощущение потери и одиночества. Но не чувствовала боли.

Из его горла вырвалось низкое рычание, и медные завитки струились по его коже.

— Я хочу очень медленно и очень болезненно убить этих охотников на ведьм. Я хочу услышать их крики.

Мои губы изогнулись в улыбке, и я потянулась, чтобы дотронуться до его сжатого кулака.

— Они давным-давно умерли. Если хочешь кого-нибудь убить, сосредоточься на Свободном Народе. Они такие же.

Его глаза начали проясняться, тени рассеивались. Его взгляд снова скользнул к окну, но челюсти оставались крепко сжатыми.

— Я ничего этого не знал. Когда я раньше был с Лилит, я вообще её не понимал. Она ничего мне не говорила.

— Она сложная, — я посмотрела в окно, пока поезд нёсся из города в сельскую местность. Один из моих волков бежал по заледеневшему полю параллельно с поездом, и его тело светилось бледно-голубой магией. Он скакал по пустому застывшему ландшафту, мимо тёмных силуэтов похожих на скелеты деревьев.

Он следовал за мной? Я так не думала. Мне казалось, что Свободный Народ также приманивает моих зверей к себе. Они хотели, чтобы все мы оказались в одном месте для того, что они запланировали.

— Самаэль? Ты не мог бы отойти на другой конец вагона? Я хочу посмотреть, в библиотеке ли сейчас книга.

Он кивнул и встал, и когда он отошёл от меня, я слышала, как они зовут Лилит.

Я прислонилась к окну, закрыв глаза. Она вспыхнула передо мной — книга, полная волшебных слов… власть, которая может быть моей. За то, что смертные сделали со мной, Лилит превратит их мир в пепел. Месть, о которой она всегда мечтала, находилась буквально под носом. Она теперь лежала в библиотеке, раскрытая на столе на первом этаже. Слова на странице светились величественным золотистым светом.

«Моя».

Я крепко стиснула стол, ошеломлённая тягой книги.

«Иди к нам… — шептали они. — Оставь ангела позади и примкни к нам. Это твоя судьба, и он не может прийти с тобой. Ангел — твой враг. Только без него ты сумеешь стать королевой».

Я снова открыла глаза, но до сих пор могла видеть книгу, словно она лежала прямо передо мной.

«С Мистериум Либер у тебя будет абсолютная власть. Ты сможешь отомстить смертным. Самаэль планирует бросить тебя и жениться на смертной. Это твой шанс разделаться с ним и процветать как тёмная королева, которой ты и являешься. Стань владычицей их всех».

Я глянула в окно. Я чувствовала, чего они от меня хотели — разбить стекло, взять осколок. Оставить зазубренную красную рану на шее Самаэля и сбежать через разбитое окно…

«Стань королевой и владычицей их всех».

— Ты в порядке? — Самаэль стоял в проходе, нахмурив лоб. Я даже не видела, как он приблизился.

— Оставайся рядом со мной! — натянуто сказала я. — Книга уже там. Она сейчас в библиотеке, — я посмотрела в окно на земли льда, уходившие во тьму. — Свободный Народ очень убедителен, когда тебя нет рядом. И они весьма непреклонно настаивают, что ты не можешь прийти со мной. Нам надо быть осторожными. Я не удивлюсь, если они попытаются убить тебя в дороге.

— Что они говорят?

— Они напомнили мне о том, что я сама по себе. Что мне надо заботиться о себе. Они взывают к тому, как сильно Лилит хочет мести и власти из-за того, что случилось с ней в прошлом. И они хотят, чтобы я разбила это окно, схватила осколок и вонзила его тебе в горло.

Самаэль сел рядом, и его тепло окутало меня.

— Никаких осколков в горло до третьего свидания, — пробормотал он.

Когда он обнял меня рукой, я осознала, что расслабляюсь и льну к нему.

***

Оглушительный грохот сотряс меня до костей, разбудив. Помимо звука, первым ударившим по мне ощущением стал ледяной воздух и осколки стекла, полосовавшие кожу. Я прикрыла лицо, а Самаэль заслонил меня своим телом.

Затем в меня врезалась обжигающая волна жара. Запах дыма проникал в мои ноздри и лёгкие.

Я закашлялась, уткнувшись в плечо Самаэля. Слегка прочистив лёгкие, я окинула беглым взглядом вагон поезда. Буквально в трёх с лишним метрах от нас пламя высоко поднималось в воздух через зазубренную дыру в потолке. Погнутые и искорёженные металлические прутья торчали в ночное небо, похожие на скрюченные пальцы старухи, и вагон заполнился дымом.

Я всё ещё пыталась сбросить с себя сонливость, потрясённая увиденным. Самаэль схватил меня за руку.

— Пошли.

От дыма щипало глаза, я не могла дышать. Жар опалял мою кожу, лёгкие переполнились пеплом. Я прикрыла рот рукой, и мы поспешили через раскалённый вагон к двери. Моё сердце гулко стучало, пока я вдыхала запахи горелой резины, опалённого металла, и у меня возникло ужасное чувство, что вся эта штука в любой момент может взорваться ещё раз.

Когда мы добрались до двери вагона, Самаэль взялся за металлическую ручку. Он резко втянул воздух и быстро отдёрнул руку, как только дотронулся до неё. Мы поджаримся тут заживо.

И Лилит знала, каково это — когда ты горишь. Мной овладела паника, и я стала пинать дверь — раз, другой, пока та полностью не слетела с петель. Она упала в снег, зашипев.

— Неплохо, — прокомментировал Самаэль.

Мы спрыгнули, промазав мимо дымившейся двери. Рядом с Самаэлем тут же просвистела стрела, и он едва успел увернуться. Похоже, она прилетела из тёмного леса перед нами, но у нас не оставалось других вариантов, кроме как бежать в том направлении. Если мы попытаемся бежать вдоль длинного поезда, он в любой момент может взорваться.

— Беги! — крикнул Самаэль.

Быстро несясь к деревьям, мы оставляли после себя облачка снега, вскинутые в воздух нашими ногами. Ещё две стрелы пролетели мимо Самаэля, но он постоянно менял траекторию бега и петлял, усложняя лучникам задачу. Ни одна из стрел не попала в цель. Вокруг нас сыпался снег и пепел. Мы добежали до края леса и быстро понеслись между деревьями. Лунный свет просачивался сквозь голые ветки, освещая нам путь.

Впереди Самаэль содрал кого-то с дерева. Он свернул мужчине шею, мгновенно убив его. Он бросил труп в снег и осмотрел деревья в поисках других ассасинов.

— И всё? — спросила я, переводя дыхание.

Прежде чем он успел ответить, на горизонте раздался грохот, от которого снежинки посыпались с веток. Земля задрожала, и я упала вперёд. Жар опалил воздух, и я снова вскочила на ноги. Повернувшись, я увидела, как пламя после взрыва отступает к поезду.

Несколько веток с края леса полыхали в ночном небе как факелы, от них поднимались завитки дыма. Моё горло и лёгкие казались опалёнными, и я закашлялась в сгиб локтя.

Я снова отвернулась от взрыва. Что ж, мы хотя бы выбрались живыми. Интересно, повезло ли машинисту.

Дым всё ещё переполнял мои лёгкие. Кашляя, я выдавила:

— Это был Свободный Народ. Они любят использовать взрывчатку.

— Но откуда они знали, что мы здесь?

Ужас пробежался по моей спине.

— Не знаю. Но я могу видеть, где они. Они наверняка видят, где я. Поезд легко узнать, и они наверняка поняли, куда мы направляемся. Они сами, наверное, ехали на том же поезде час назад. Если они могут видеть, где мы…

— Нам придётся добираться туда таким способом, который они не узнают, — закончил Самаэль мою мысль. — Нам придётся идти лесом или маленькими тропками, которых они прежде не видели.

Приступы кашля сотрясали моё тело.

— Ты в порядке? — спросил Самаэль.

Слёзы текли из глаз, и я вытерла их.

— Я в норме. Просто вдохнула дым, — он пристально изучал меня, и его глаза сверкали как драгоценные камни.

— Маленькие кусочки стекла порезали твоё лицо.

Я подняла руку, чтобы дотронуться до щёк, и ладонь запачкалась кровью.

Лунный свет освещал высокие скулы Самаэля и глаза, пока он смотрел на меня.

— Я достану некоторые осколки, если смогу. Закрой глаза.

Зажмурившись, я почувствовала, как его тлеющая магия расходится по моему телу. Она приглушила ощущение холодного воздуха и боль от стекла в моих щеках.

Мгновение спустя он снова отстранился.

— Я хочу отвести тебя в какое-нибудь тёплое и безопасное место. Мы не можем идти через лес ночью, иначе замёрзнем.

— Ты имеешь хоть какое-нибудь представление о том, куда мы идём? — спросила я.

— Не особо, — на его губах играла тень улыбки. — Но я защищу тебя. Обещаю.

Глава 15. Лила

Пока мы шли, моё тело дрожало, а пальчики на ногах кололо от холода. Снег промочил мои тонкие кожаные сапожки.

— У меня теперь тело демона, — выговорила я, стуча зубами. — Почему я мёрзну? Я должна быть несокрушимой.

— У тебя тело демона с ядом в организме, — напомнил Самаэль.

Сосульки, свисавшие с веток, блестели в лунном свете. На ветках собрались тяжёлые сугробы. Здесь царило странное умиротворение, но оно казалось немного нервирующим для городского жителя вроде меня. Я раньше почти не покидала Доврен.

Но Лилит? Она знала этот лес. Уилд…

Давным-давно этот лес был жив, кишел пещерными львами и медведями, лосями и оленями. Когда Лилит ходила по этим землям, между деревьев бегали дикие кабаны и волки, а над ними летали орлы.

— Это Уилд? — спросила я.

— Да. Тут растут все виды дубов и тисов, некоторым из них тысячи лет. Чего тут нет, насколько я знаю, так это жилища. Но я знаю одну предсказательницу, у которой есть сестра. И сестра живёт где-то возле реки Брин. Думаю, я уже здесь слышу реку вдалеке.

Я вздрогнула.

— Это та предсказательница, которая утверждает, что я сделаюсь злой, если ты не женишься на той смертной засранке?

— Она самая. Если мы не найдём именно её сестру, на берегу реки могут быть другие дома. Пока что я просто хочу согреть тебя. Мне не нравится, как стучат твои зубы.

Когда мы прошли ещё немного, я тоже услышала шум реки. Я напрягала глаза, пока не сумела рассмотреть её в темноте — несущуюся массу воды с кусками льда.

Самаэль резко остановился, всмотревшись вдаль.

— Думаю, я вижу дом, — он показал на огромное здание, сделанное из бледного песчаника. Скорее похоже на маленький дворец, нежели на дом.

Мы прибавили шагу, нам не терпелось оказаться внутри. Дом выглядел тёмным, но у него хотя бы имелись стены. Порыв ледяного ветра сдул снег с веток мне в лицо.

Когда мы подошли ближе, я увидела, что здание выглядело как заброшенный собор — один из пережитков войны короля против священных братьев в далёком прошлом. Теперь заброшенные монастыри и аббатства усеивали королевство.

Самаэль кивнул на здание.

— Я не уверен, здесь ли живёт Тура. Если нет, может, мы сумеем развести там огонь.

Мои зубы застучали.

— Будем надеяться, тот, кто следит за моими мыслями, не сумеет найти нас здесь.

Его серые глаза сияли в темноте.

— Думаю, нам придётся пойти на этот риск. Мы сделаем себя уязвимыми для Свободного Народа, если замёрзнем до полусмерти. Нам надо, чтобы ты вновь набралась сил.

Мы подошли к старой деревянной двери в собор, и Самаэль толкнул её, открывая взгляду тёмное помещение. Мы шагнули внутрь, и у меня перехватило дыхание. Это место было великолепным.

Лунный свет лился через витражные окна, заливая серебристым светом интерьер. Когда мои глаза привыкли к темноте, я увидела, что кто-то превратил заброшенную церковь в дом. Там, где находился бы алтарь, стояла кровать — аккуратно застеленная и накрытая тёплыми с виду шкурами. В центре прохода стоял обеденный стол с незажжёнными свечами.

Сушёные цветы и травы висели на стенах, на полках стояли чашки и тарелки. Альков возле алтаря переделали в камин, и кто-то пробил там стену, сделав своеобразный дымоход. На каминной полке из камня стояли чайник и кружки. Порыв ветра залетел через дымоход, принеся с собой маленькие хлопья снега.

Пока я разглядывала помещение, Самаэль начал зажигать свечи.

— Судя по запаху, тут в последнее время никто не жил. Не знаю, вернётся ли кто-нибудь и помешает нам, — он подошёл к камину и бросил туда несколько поленьев.

В трещинках между камнями пробивались дикие цветы. Я выдохнула, и моё дыхание заклубилось в воздухе. Я понимала, почему это место забросили. Зимой сложно обогревать такое большое пространство, но оно станет идеальным домом на лето с такими великолепными высокими окнами.

Разводя огонь, Самаэль обернулся и посмотрел на меня.

— Иди оттаивай под шкурами. Чем больше ты отдохнёшь и согреешься, тем в лучшем состоянии ты будешь, чтобы помочь мне убить тех людей.

— Ты такой романтик.

Прекрасный голубой и красный свет лился через витражные окна за алтарём. Я подошла к застеленной шкурами кровати. Сев на краю, я сняла заснеженные сапожки, затем припорошенный снегом плащ. Я повесила плащ на крючок в изножье кровати и забралась в уютную постель.

Огонь начал потрескивать, осветив каменный пол золотистым светом.

Самаэль встал, и когда он с улыбкой повернулся ко мне, в его глазах танцевали отсветы пламени.

— Я заварю чай, — он взял чайник с каминной полки.

Ну естественно. Естественно, он заварит чай.

Сбежав из Железной Крепости, я и не представляла, что такое случится — что он опять будет готовить мне чай, делить со мной постель. Мне надо помнить, что нельзя к такому привыкать.

Я смотрела, как Самаэль выходит наружу, и мне потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить — он пошёл собрать снег, чтобы растопить его в воду.

Вернувшись, он сверкнул улыбкой, от которой мои щёки запылали. Ну, разве не уютно тут устроились два древних врага, воевавших не на жизнь, а на смерть?

Он поставил чайник у камина, затем повесил его над огнём.

— Чай тебя согреет. Возможно, к утру яд выведется из твоего организма.

Я накрылась одеялами и шкурами и улыбнулась ему.

— А ангелу смерти нужен его вечерний чайный ритуал. Только что рванула бомба, нас отравили, на нас охотятся. Естественно, мы обязаны попить чаю.

Но он не улыбнулся в ответ, и его взгляд не отрывался от огня.

— Я не верю, что Соуриал поступил бы так. Он никогда не был изменником, и они убили его детей. Я не могу понять, как кто-то мог подставить его данной очень специфичной информацией о Проходе Призрачного Монаха, но может, такая вероятность существует.

Я нахмурилась, пока этот вопрос крутился в моём сознании.

— Возможно ли, что у него имеется весомая причина поступать так?

— Соуриал считает, что ты опасна. Но это недостаточно весомая причина, чтобы примкнуть к Свободному Народу.

— Да. Но я ведь опасна.

Он покачал головой.

— Я не знаю. Может, он считает, что как-то сможет захватить над ними контроль. Разрушить их изнутри.

Я прикусила губу.

— Если кто-то подделал его почерк…

— Это не отвечает на вопрос о том, как они узнали о Проходе Призрачного Монаха. Но причина должна быть, — он разлил чай по кружкам, и пар витал вокруг него. Воздух заполнился землистым, травяным запахом.

Самаэль повернулся и понёс кружки к постели. Для ужасающего ангела смерти вроде Самаэля это было очень домашнее поведение. А его неземная красота и телосложение воина лишь делали контраст ещё более странным.

Он сел рядом со мной на кровати и передал мне кружку чая.

— Мы не узнаем правду, пока не найдём его.

Я подула на чай, остужая его, затем склонила голову набок, глядя на Самаэля поверх кружки. Я чувствовала, как ворочается Лилит… и она была в дьявольском настроении чинить проблемы.

— Ты планируешь делить эту постель со мной? Твоя невеста не станет возражать?

Он снял плащ, затем меч с пояса и вскинул бровь.

— Она ещё не знает меня. Он согласилась выйти за меня просто потому, что это наделит её властью. Не думаю, что ей есть дело до чего-либо, кроме доступа к деньгам.

Я сделала глоток чая, ощутив лёгкий цветочный вкус.

— Может, лучше просто стать демоном, чем жениться на ней.

Самаэль смотрел в кружку так, будто пытался прочесть там будущее; его брови нахмурились. От задумчивого выражения на его лице моё сердце забилось быстрее, а когда он посмотрел на меня своими серыми глазами из-под ресниц, мой пульс начал зашкаливать.

— Я начинаю задаваться тем же вопросом, — он потёр большим пальцем свою нижнюю губу, изучая меня. — Я не могу жениться на этой женщине. Мы оба это понимаем, даже если предсказательница этого не осознаёт. Тем не менее, я всё равно думаю, что нам с тобой опасно быть вместе. Пока в тебе живёт душа Лилит, мы будем снова и снова разрушать друг друга. Будем ломать друг друга. И если я снова наврежу тебе, как в прошлый раз, это станет моей погибелью.

— И каковы твои доказательства, что так будет? — спросила я. — Сны? Предсказательницы?

— Лилит разрезала меня на кусочки на поле битвы. А я вырезал ей сердце ножом. Мы вышвырнули друг друга из окна на четвёртом этаже. Вот мои доказательства.

Разочарование разлилось в моей груди. Возможно, в его словах правда был смысл.

— Ладно, это примеры из реального мира.

— Она пробуждает во мне тёмную сторону, и я не уверен, что в силах это контролировать. И мы не можем изгнать её из тебя, иначе ты погибнешь. Я не допущу, чтобы ты умерла.

— Ты не можешь контролировать себя в присутствии Лилит? — я выгнула бровь. — Хоть у тебя и имеется многовековая практика подавления?

— Может, мне лучше поспать на полу.

Я глянула на холодный пол. Сквозняк проникал под дубовую дверь и разносил по каменному полу снежинки.

— Не говори глупостей. Ты не будешь спать на полу, когда тут имеется совершенно нормальная кровать, — я не была уверена, кто это говорит, я или Лилит. — Нас отравили. Мы замёрзли, вымотались и хотим просто поспать. Думаю, мы сможем поспать рядом, не убив друг друга и не потрахавшись, не так ли? И тебе надо быть в хорошем состоянии, когда придут следующие наёмники.

Самаэль снова нахмурил брови, и его глаза блеснули невинностью.

— Я не уверен, — выражение его лица изменилось, губы изогнулись в лукавой улыбке. — Я могу контролировать себя в постели с тобой, но я не так уверен, что ты сможешь держать руки при себе.

Я притворно зевнула, прикрыв рот ладошкой.

— Да я и так наполовину сплю в твоём скучном обществе. Не сомневайся, я буду полностью контролировать свою похоть. Потому что буду дрыхнуть без задних ног.

Он замер совершенно неподвижно, сверля меня серыми глазами.

— Серьёзно? Всё ещё притворяешься скучающей?

Я пожала плечами.

— У меня нет никакого интереса затаскивать тебя в постель, кроме одного факта — я не хочу, чтобы при нападении Свободного Народа ты был слаб и бесполезен просто потому, что по-дурацки спал на холодном каменном полу. Это неверное стратегическое решение.

Уголок его губ дёрнулся, и Самаэль выглядел так, будто не мог решить, то ли сердиться, то ли смеяться.

— Вот как? Мне лучше не принимать неверное стратегическое решение.

Господи, помоги мне, как же мне нравилось его дразнить.

— Я чувствую, что оправляюсь от яда. А вот ты? Ты можешь стать обузой, если не отдохнёшь как следует. Мышцы будут закоченевшими, от сквозняка вообще простынешь.

Он склонил голову набок.

— У ангела смерти не бывает простуды, — он откинул одеяла и просунул под них ноги. — Но ты права, мы оба совершенно в состоянии контролировать свои импульсы, потому что мы вообще ничего не чувствуем друг к другу. И ты уже почти спишь.

Я допила остаток чая и свесилась с края кровати, чтобы поставить кружку на пол.

— А ты бы никогда и не взглянул на отвратительную демоницу вроде меня.

Я заметила, что он немного вздрогнул, когда ложился. Он притворялся, будто всё хорошо, но я знала, что его плечо сильно болит.

Самаэль сложил руки за головой и посмотрел в потолок. Когда я уютно устроилась под одеялом рядом с ним, он бросил на меня взгляд.

— Я никогда не сплю в свитере.

Я пожала плечами.

— Ну так сними его. Мне без разницы.

На его губах играла тень улыбки.

— Всё равно как будто спишь с безликим манекеном шляпника.

Я снова изобразила зевок.

— Который продолжает болтать. Как ты говоришь без лица? Это немного жутковато.

Самаэль сел и стянул свитер, обнажая мощные мышцы спины. На мгновение по его коже заскользило золото, которое тут же вновь скрылось. «Дух захватывает».

Я захлопнула рот, пока он не увидел благоговейное выражение на моём лице, но ничего не сумела поделать с пылающими щеками.

Я потёрла глаза, стараясь изобразить усталость.

— Вот что я тебе скажу, Самаэль, ты как снотворное зелье. Идеально, правда.

Через дымоход вновь залетел ветер, отчего пламя погасло до тлеющих угольков. В помещении воцарилась тьма, если не считать нескольких подрагивающих свечей. Но тело Самаэля рядом со мной было горячим. Он подвинулся ближе, и его рука задела мою. От контакта его голой кожи с моим запястьем по телу пронёсся разряд. Я почувствовала, как его мышцы тоже напряглись.

Моё дыхание участилось, и я старалась не думать о том, каким поразительно идеальным он выглядел без рубашки, а также об аппетитно чувственном жаре, исходившем от его тела. Я не буду думать о том, как мне хотелось провести руками по его груди, ниже и ниже, пока он не ахнет…

Это означало бы сдаться, не так ли? Мне надо доказать свою правоту.

Моё тело напряглось от желания, но я снова громко зевнула.

— Ты так и будешь делать? — пробормотал он.

— Я так расслаблена, — соврала я. — Даже забыла, что ты здесь.

— Я уже задремал, но ты снова издала этот звук.

Моё предплечье прижималось к его животу сбоку, и его пресс казался сделанным из чистой стали. Каково было бы, если он сейчас обнял меня своими сильными руками, а я обхватила бы его талию бёдрами…

Я услышала, как он снова сделал глубокий вдох и медленно выдохнул.

И притворяясь, что сплю, я лежала в постели рядом с ним, пока моё сердце бешено стучало… ни капли сна ни в одном глазу.

***

Я не засыпала ни на минуту, хотя мне казалось, что я неплохо притворялась. Сон означал победу. Победа означала, что тебе всё равно. Мне надо было подумать о чём-то, кроме идеального тела Самаэля и ощущения его тёплых губ на моём бедре. Мне не надо думать о том, как он сорвёт мою одежду, придавит к постели и жёстко отымеет.

О чём ещё думать-то?

Мне было интересно, какая часть моей магии работала теперь, когда яд был высосан из моего организма. Мои мышцы ныли от усталости, но я чувствовала лёгкую вибрацию силы под поверхностью кожи; она пульсировала в моих венах. Если бы я умудрилась действительно поспать, думаю, утром я бы проснулась взбодрившейся и набравшейся сил.

Моя магия, похоже, работала лучше всего, когда я как-то была связана с землёй. Камни или почва помогали её направлять.

Я перекатилась и провела кончиками пальцев по камням стены. С восхитительным покалыванием я ощутила, как вибрации земли хлынули в мою ладонь и выше по руке. Ещё не полностью, но работает. Медленно восстанавливается.

Что именно я могла сделать с этой силой? Нечто прекрасное…

Я закрыла глаза, позволяя своему разуму соединиться с камнем и почвой под ним. Я представила маленькие фиолетовые звёздочки, кружившие по стенам и полу.

Когда я вновь открыла глаза, у меня перехватило дыхание. Завитки крошечных люминесцентных грибов покрыли стены, пол, и каждый из них сиял фиолетовым. Помещение слегка светилось маленькими галактиками фиолетового света, словно вокруг нас сияли звёзды.

«Как красиво».

Я опустила руку и снова постаралась заблокировать все мысли о Самаэле.

Глава 16. Самаэль

Я ни за что не смог бы уснуть по-настоящему. Но я притворялся, что сплю, ибо это почему-то ощущалось как победа. Я лишь не мог припомнить, почему это победа, потому что я чувствовал, как идеальное миниатюрное тело Лилы прижимается ко мне, и мог думать только о том, как восхитительно было бы разорвать её платье в клочья, целовать её между ног и заставлять её кричать.

Я прерывисто вдохнул, мои мышцы оставались напряжёнными.

Я готов был спать на полу. Весь мой план сводился к тому, чтобы оставаться подальше от Лилы, жениться на какой-то незнакомой идиотке просто для того, чтобы держать Лилу на расстоянии вытянутой руки. Уберечь её.

Это ужасный план, и я его ненавидел. Но это делалось ради Лилы, и это был очень чёткий план.

Так какого хера я делал сейчас, без рубашки прижимаясь к ней в темноте? Она снова зевнула, и я знал, что она делает это демонстративно, чтобы одержать победу в игре. В игре, согласно которой мы делали вид, будто нам всё равно. Она создала прекрасное разнообразие маленьких светящихся грибочков, крохотную галактику света, затем начала засыпать, заскучав и расслабившись.

Через тонкий кашемир её платья я чувствовал, как край её груди прижимается к моей руке. Я хотел, чтобы она лежала подо мной совершенно голой.

Но наше время вместе подошло к концу, я уже решил это. Как я объяснил ранее, мы представляли друг для друга глубинную опасность. Какие ещё доказательства мне нужны помимо факта, что мы постоянно пытались друг друга убить?

С Лилой я мог справиться. Но с Лилит? Ни за что.

Лилит была ходячей катастрофой. Прекрасным кошмаром. И, к сожалению для меня, Лилит никуда не денется. Как я мог прожить жизнь с той, которой однажды вырезал сердце и выбросил в ров? Одно лишь чувство вины сожрёт меня заживо.

И вдобавок тот факт, что Лилит обладала огромным коварством, жаждой мести; я ни за что на свете не мог доверять ей. Она могла в любой момент всплыть на поверхность и превратить весь мой мир в пепел.

Снова.

Я всё это знал. И всё же, когда Лила лежала рядом, вся моя кровь бежала не в ту сторону, отчего мысли путались.

Лишь железной силой воли я останавливал себя, не давая себе повернуться и крепко поцеловать её. Я хотел сдёрнуть её платье ниже грудей, взять её сосок в рот…

Спать. Будучи древним небесным существом, я должен справиться с такой простой задачей как сон. Когда-то я вёл небесные армии в войне против демонических полчищ, оставляя позади поля мёртвых. Я в состоянии вздремнуть, чёрт возьми.

И что более важно… Лила спала. Она выиграла. Она выиграла, чёрт возьми. Ей реально всё равно, не так ли?

Я был манекеном шляпника.

Когда-то Лилит зарезала меня на поле битвы. Теперь Лила исполосовала моё эго. Брутально.

Я стиснул одеяло, крепко сжав его в кулаке. Как мне подавить это неудержимое желание?

Освальд. Освальд убьёт любую страсть. Я заставил себя дышать медленно и подумал об Освальде, просматривавшем список выполненных дел: сортировка стирки, замена постельного белья, управление кухонными подъёмниками, покраска стен, выброс мусора, ошеломляющее количество непрошеных напоминаний о том, что он действительно очень мужественен.

Моё сердцебиение замедлилось, когда монотонные монологи Освальда заполнили моё сознание.

Это работало, мои мышцы расслаблялись…

Лила поёрзала во сне, откатившись от меня. Но к сожалению, её задница прижалась к моему бедру, и она протяжно выдохнула. Моя кровь хлынула по венам.

Буквально на секунду, на одну секундочку, я позволю себе повернуться и обнять её рукой.

После этого путешествия мы больше не увидим друг друга. Так почему бы не прижаться своим телом к ней всего на несколько минут…

Это была плохая идея. Я уже чувствовал, как падаю, и моя демоническая сторона готова взять верх. Она даже не была голой, а мой контроль стремительно рушился.

Она прижалась ко мне бёдрами, и что-то во мне сорвалось. Мои мысли опустели.

Я её поимею.

Глава 17. Лила

Самаэль во сне повернулся, и его тело прижалось к моему. Его тепло разошлось по мне, и мой пульс опять участился. Я никогда не усну, если он будет лежать так близко ко мне.

Но спал ли он?

Если да, то ему снился откровенно эротический сон, если судить по твёрдости, прижимавшейся ко мне.

Что случится, если я потрусь об него попкой?

Как только я пошевелилась, одна его рука обвила мою талию, крепко удерживая меня. Прижимая меня к нему… теперь уже собственнически. Ха! Я победила.

На самом деле, он держал меня словно тисками, и его длина прижималась к моей заднице.

Значит, определённо не спит.

Я снова зевнула так, чтобы он услышал, затем вытянула руки над головой.

— Я спала, — пробормотала я. Абсолютная ложь. — Твоя рука обнимает меня. Что ты там говорил про то, что я не в состоянии контролировать себя в твоём присутствии?

Я ожидала едкой реплики, но обернувшись через плечо, чтобы посмотреть ему в лицо, я увидела совершенно другого Самаэля, не того, которого ожидала. Глаза чёрные, как беззвёздное небо, блеск медных завитков на щеках. Демонические рога выросли из головы. Но выражение его лица удивило меня сильнее всего — нечто иномирное.

Во мне затрепетал проблеск ужаса. То, что я видела раньше, не было его истинным лицом. Вот его истинное лицо — самая тёмная и доминирующая его сторона. Контролировал ли он себя в данный момент?

«Интересно».

Я, может, и нервничала, но Лилит была откровенно в восторге.

И может, мне тоже нравилось то, что я видела. Он был по-тёмному несовершенным, демоническим и прекрасным. И в данный момент не оставалось сомнений в том, как сильно он меня хотел.

Его дыхание согрело мою шею.

— Самаэль? — прошептала я.

Его единственным ответом был тихий рык, донёсшийся из его горла и прокатившийся по моему животу.

Его ладонь легла под мою грудь, и он опустил губы к моей шее. Учитывая свирепость его хватки, я ожидала грубого поцелуя, может, яростного укуса.

Вместо этого его губы мучительно нежно скользнули по моему горлу. От неожиданной лёгкости жеста жидкий жар хлынул в моё нутро. С губ сорвался стон, и его поцелуй стал чуть крепче. Меня опалил жар, пока он пробовал меня на вкус, водил языком по пульсирующей вене.

Я завела руку назад, чтобы дотронуться до его талии, провести пальцами по его прессу, легонько погладить верх брюк. Как только я слегка забралась пальцами под пояс штанов, Самаэль зашипел.

Затем его губы впились в мою шею, зубы надавили сильнее. Примитивный, животный жест, удерживавший меня на месте. На мгновение я задалась вопросом, вдруг он разорвёт мне горло, но затем он снова провёл языком по моей шее и заменил зубы поцелуем.

Его ладонь скользнула выше. Он помял мою обнажённую грудь, и в моём животе зародилось ноющее ощущение.

Я тихо застонала и снова двинула бёдрами назад, навстречу ему.

— Я хочу раздеть тебя, — в его голосе звучали свирепые нотки. Он сбросил с меня одеяла. Затем схватился за широкий ворот кашемирового платья и сдёрнул его по плечу до самого бицепса, обнажив грудь.

Мне нравилось его доминирование, его собственничество, и мой сосок затвердел от холодного воздуха. Самаэль зарычал, и этот тихий звук дрожью пронёсся по моей коже. Он собирался раздеть меня, и я не стану жаловаться.

Его чернильный взгляд скользнул по моему телу, любуясь моей обнажённой грудью. Затем он поднял руку и сдёрнул платье с другого плеча. Я изнывала по нему, он сводил меня с ума.

— Я хочу видеть тебя, — он подвинулся, и я перевернулась на спину, посмотрев на него снизу вверх.

Его ладони забрались под подол, скользнули по бёдрам, задирая платье. Он широко развёл мои ноги, затем опустил руку, проведя кончиком пальца по моим чёрным шёлковым трусикам. Это коварно нежное касание воспламенило меня, сделав влажной. Лёгкое трение сводило меня с ума.

Моя спина выгнулась, тело сжималось от нужды.

— Лежи смирно, — приказал Самаэль низким голосом.

— Ты помешан на контроле, — пробормотала я. Он мучил меня, потому что он был демоном смерти, и пытки наверняка давались ему естественно. Но я бы соврала, если бы сказала, что ненавижу это.

Он выписывал медленные круги, пожирая меня взглядом.

Я тихо застонала, готовая разлететься на куски от его деликатных касаний. Он сдвинул трусики в сторону, гладя моё влажное естество, и мой разум полностью опустел.

Словно издалека я услышала свой шёпот:

— Мне нужно больше, — мои ноги уже тряслись.

Он убрал руку, затем склонился надо мной, упираясь ладонями по обе стороны от моих плеч, а его бёдра оказались между моих ног. Его голова опустилась к моему лицу.

Самаэль накрыл мой рот губами и медленно целовал меня, не торопясь. Его язык дразнил меня. Но я чувствовал, как сильно он меня хочет, и его стояк прижимался к моим трусикам.

Когда он отстранился от поцелуя, я увидела, что его глаза становятся светлее, возвращаются к своему обычному цвету. И всё же они пылали свирепой интенсивностью, которая разрывала меня на куски.

— Вот ты и вернулся, Самаэль, — мой голос звучал с придыханием.

— Почему мой худший враг должен быть таким прекрасным, бл*дь? — его бархатный тон ласкал меня, и он наклонился, снова целуя меня, на сей раз глубже. С голодом и отчаянием, словно сократить расстояние между нами было для него способом обрести смысл. Это был такой поцелуй, от которого поджимались пальчики на ногах и забывалось собственное имя.

Я подумала, что ради него сделаю всё, что угодно.

Одна его ладонь прошлась по моей ключице, затем ниже, снова накрыв мою грудь. Меня затопило жидким жаром. Мои руки частично сдерживались платьем, содранным с плеч, но я потянулась и дотронулась до его лица. Безумная нужда заставила меня сильнее раздвинуть бёдра, будучи готовой для него.

Самаэль сказал, что мы погубим друг друга, будем снова и снова разрушать друг друга. Но мы также оживляли друг друга. Мы принадлежали друг другу, тёмные и сломанные.

Я не думала, что у нас есть выбор. Я никогда не смогу держаться подальше от него, как и он от меня.

Его опаляющий взгляд медленно бродил по моему телу. Затем его голова опустилась, и он взял один из моих сосков в рот.

Когда он провёл по мне языком, я запустила пальцы в его волосы и сжала. Мои бёдра двинулись ему навстречу, и он отпустил мой сосок.

Самаэль издал низкий рык.

— Я хочу тебя. Скажи, что ты чувствуешь то же самое.

— Ты же знаешь, что это так.

Он снова сел, и вот он — мой прекрасный, смертоносный падший ангел, который жаждал обрести смысл. Он потянулся к моим трусикам и окончательно стянул их.

— Я хочу это услышать.

— Я хочу тебя.

Убийца, который был девственником при нашей первой встрече. Он снял брюки и трусы, и я смогла увидеть каждый изумительный сантиметр его тела.

Я уставилась на медленные завитки, которые скользили по его груди как жидкая магия.

Его глаза опять стали абсолютно тёмными, над головой сверкнули демонические рога. Когда-то его истинное лицо заставило бы меня спасаться бегством от ужаса. Но теперь я была такой же ужасающей и брутальной, как он. И я не спасалась бегством.

Я потянулась к его прессу, дотронувшись до медных завитков.

— Как демон ты прекрасен.

Самаэль застыл. Затем поднял руку, и его пальцы задели рога, а мышцы дёрнулись.

— Я серьёзно, — сказала я. — Прекрасен, — конечно, он не хотел это слышать. Он не хотел быть демоном. Он думал, что его судьба — стать Королём Падших. А я думала, что вот это его судьба. По-моему, ему суждено быть демоном.

Уголок его рта дёрнулся, и по меркам демона выражение его лица было на удивление уязвимым.

— До недавнего времени мне было абсолютно наплевать, что кто-то думает о моей внешности. Наверное, мне повезло, что единственная персона, мнение которой внезапно стало важным для меня, обладает пугающим вкусом.

— Самаэль, ну теперь ты меня трахнешь или нет?

— Твоё желание для меня закон, — он расположился между моими бёдрами, помедлив у моего входа, дразня меня.

— Самаэль.

Затем медленно, дюйм за дюймом, он погрузился в меня, войдя полностью. Когда он полностью наполнил меня, я сжалась вокруг него, задрожав.

Он накрыл мои губы глубоким поцелуем и снова жёстко толкнулся в меня. Я осознала, что мои ногти царапают его спину. Он двигался быстро и грубо, испытывая то же отчаяние, что и я.

Мы были монстрами, да. И нам суждено быть вместе. Он снова и снова входил в меня, и мои крики эхом отражались от высокого потолка. Волны удовольствия накрыли меня, и я зажмурилась, крепко обхватив его бёдрами. Пока он двигался во мне, мои воспоминания начали смешиваться с его давно погребёнными воспоминаниями до падения. Ширь звёздного неба над ним. Небесное сияние его меча. Ощущение благоговения, когда он увидел Лилит…

Он полюбил её в тот самый первый момент. Он полюбил её сразу же, как только увидел. Он знал, что она разобьёт ему сердце, уничтожит его. И он всё равно её полюбил.

Словно услышав мои мысли, Самаэль пробормотал:

— Я люблю тебя.

Как и говорилось на кольце, мой возлюбленный принадлежал мне, а я ему.

Я чувствовала, как оргазм разрывает меня на куски. Я крепко сжалась вокруг него, пронизанная наслаждением, которое лишило меня связных мыслей. Мышцы Самаэля напряглись, и он простонал моё имя как мольбу, кончая и входя до упора.

Мои бёдра покачивались ему навстречу, и я дрожала от мощной разрядки, которая разнесла мой разум на миллион маленьких кусочков.

— Самаэль, — прошептала я, крепко обнимая его за шею.

Притянув меня в объятия, Самаэль уткнулся носом в мою шею. Моё тело расслабилось, прекрасно насытившись.

Мы переводили дыхание, обнимая друг друга, и наши сердца бились в одном ритме.

— Ты осветила комнату, чтобы она выглядела как мой дом, — пробормотал он мне в шею.

Я улыбнулась.

— Небеса. Может, тебе нужен новый дом.

— Может, он у меня уже есть, — на несколько долгих секунд он полностью опустился на меня, и его тело было влажным от пота.

В следующее мгновение он отвернулся от меня и потянулся к чему-то в отброшенных брюках. Вернувшись, он передал мне золотое кольцо, освещённое лучом лунного света.

— Я поднял его с брусчатки после того, как ты его так бесцеремонно выкинула.

Я надела кольцо на палец и улыбнулась. Моё тело по-прежнему оставалось переплетённым с ним.

«Я твой, а ты моя», гласило кольцо.

И только теперь я наконец-то знала, что смогу заснуть.

Глава 18. Лила

Я стояла в платановой роще, где в воздухе звучала самая прекрасная музыка и пение птиц. Вокруг меня деревья оживали, расцветали плодами и листвой. Но пока я смотрела на цветение леса, крик пронзил тишину и разрушил умиротворение.

— Самаэль прав, — голос эхом отразился от стволов деревьев вокруг меня. — Он снова убьёт тебя, как и прежде.

Воцарилась тишина. Тишина слишком подавляющая, заглушившая пение птиц. Затем деревья поредели, исчезая, и я оказалась в мутной воде ночью. Холод убьёт меня.

В моей разорванной груди зияла пустая рана. Самаэль выдрал моё сердце и вышвырнул в окно как помои, которые простые жители выливали наружу. Я чувствовала, как моё тело гниёт в ледяном рве.

— Это случится вновь, — провизжал голос. — Самаэль снова воплотит в жизнь твою судьбу. Смерть от его рук, идиотка.

Мои глаза распахнулись, и я резко села на постели. Лучи утреннего солнца лились через витражные окна, оставляя яркие пятна на каменном полу.

Ветерок играл в деревьях за окном, заставляя ветки покачиваться и стонать, а на полу, залитом разноцветными пятнами света, танцевали тени. Всё здесь выглядело умиротворённым.

Жаль, что вмешался кошмар.

Я потирала свои руки и плечи, испытывая облегчение от того, что ужасный сон закончился.

Но Самаэль прав — после ночи сна мои мышцы казались сильнее и в миллион раз здоровее, чем вчера. Самаэль мирно спал справа от меня, обхватив подушку. Его тёмные ресницы покоились на щеках, он выглядел таким умиротворённым.

Я гадала, не был ли кошмар делом рук Лилит. Её воспоминания пробуждались в моём мозгу? Может, она его ещё не до конца простила.

Когда я выскользнула из постели, подальше от тела Самаэля, меня окружил холод. Воздух был совершенно ледяным. Огонь полностью погас, за окнами сверкали снег и иней.

Когда я подошла к двери, волосы на моих руках встали дыбом. Почему мне было так неспокойно? По коже пробежали мурашки.

Что-то здесь не так. Я повернулась к Самаэлю и обнаружила, что сейчас он не выглядел таким умиротворённым и стиснул одеяла. Я поспешила обратно к постели, надела сапожки, затем плащ.

У меня возникло странное чувство, что за нами здесь наблюдают. И если так, я хотела знать, кто именно на нас смотрит. Я поспешила обратно к двери.

Когда я открыла её, мощное чувство ужаса врезалось в меня как кулак, ударивший по горлу. Вот только я не знала, почему. Здесь всё выглядело нормальным. Лучи утреннего солнца лились сквозь корявые ветки. Ветер сдувал с них снег, и снежинки искрили как бриллианты. С оледенелой ветки спорхнула ворона, закаркавшая и полетевшая над застывшей рекой.

Здесь должно царить умиротворение, пусть и ледяное, так в чём проблема? Лес казался угрожающим, словно деревья потянутся вниз и обхватят своими костлявыми пальцами моё горло. Проблеск движения привлёк моё внимание, и я молниеносно повернула голову. Во мне начинала подниматься тьма.

Я была уже не просто Лилой. Я была и Лилит тоже. Я гадала, хватит ли во мне магии, чтобы вновь оживить этот лес, использовать растения, чтобы убивать… или яд пока что разрушил данную способность.

Я принюхалась к воздуху. Что-то здесь пахло иначе… В лесу льда я вообще не должна была чувствовать какие-либо запахи. На ветру витал землистый аромат с едкими нотками серы.

Я повернулась обратно к заброшенной церкви и открыла дверь. Я обнаружила, что Самаэль одевается, натягивая свитер. Когда его голова проскочила в горловину, он бросил на меня взгляд, сообщивший мне, что он так же встревожен, как и я.

— Держись подальше от окон, — сказал он.

— Ты знаешь, что происходит?

Он схватил меч и повесил его на пояс.

— Я чую друдов.

Я уставилась на него.

— Что такое друд?

Он надел плащ.

— Это демоны, которые вызывают кошмарные видения. С ними сложно сражаться, поскольку они искажают твой разум. Если мы сразимся с ними, ты не будешь знать, что реально, а что нет. Я думал, они вымерли. Серьёзно, я не сталкивался с ними несколько столетий. Как они нашли нас?

Вот блин.

— Свободный Народ может поднимать вымерших демонов из мёртвых.

— Точно. Чёрт. Я…

Его слова перебил звон разбившегося витражного окна, и крошечные осколки посыпались на нас, искря яркими цветами в лучах солнца. Я заслонила лицо руками.

А опустив ладони, я увидела, что среди ярких разноцветных осколков стоит друд.

На нём была угольно-серая туника и красные штаны, а его кожа была цвета костей. Его губы были ярко-красными, зубы обнажились то ли в оскале, то ли в улыбке. Я не могла сказать, чем именно это являлось, но выглядело неестественно. Его глаза были цвета чистого обсидиана. С такой одеждой и волосами до подбородка он выглядел как демон из другой эпохи.

Но всего один маленький друд? Мы с ним справимся. Раз плюнуть.

Вот только когда Самаэль бросился на него с мечом, с противоположной стороны тоже разбилось стекло. Итак, он тут не один.

Я снова прикрыла лицо, затем развернулась, посмотрев на второго друда. Он улыбался красными губами, пальцы были длинными и костлявыми, как ветки деревьев снаружи. В воздухе воняло серой.

Я знала, зачем они здесь. Их миссия сводилась к тому, чтобы разделаться с Самаэлем и доставить меня к Свободному Народу.

Ни за что не бывать этому, чёрт возьми.

Я смотрела, как Самаэль быстро повернулся и описал мечом грациозную арку. Пусть сражались двое против одного, Самаэль представлял собой поистине ошеломительное зрелище. Его рога сверкали, пока он быстро поворачивался на месте, держа их обоих на расстоянии. Пока что они сосредоточились только на нём, но это не продлится долго.

Волоски на моих руках снова встали дыбом, и я почувствовала, что их здесь ещё больше.

Итак, у меня нет меча, но зато имелась сила Лилит. А магия Лилит происходила из земли, так что мне надо было соприкоснуться с камнями под моими ногами.

Я встала на колени, дотронувшись до камня, и почувствовала, как её магия струится в мои ступни, лодыжки, бёдра и переполняет всё тело.

Когда я подняла взгляд, ещё два друда прыгнули в разбитые окна. Они приземлились передо мной, сверкнув красногубыми оскалами.

Серьёзно, они не понимали, что дверь не заперта? Абсурд какой-то.

— Идём с нами, — прошипел один из них.

— Вот тут вы просчитались.

Сила взбурлила в моём теле. Магия Лилит ворвалась в меня через пол, и верёвки лиан выстрелили из песчаника под нами, произрастая прямо из пола. Их колючие завитки пронзали груди демонов, проколов их сердца.

Головы друдов свесились набок, и я осмотрела помещение в поисках следующего нападавшего.

Самаэль уже убил двух других демонов и стоял над ними. Его меч блестел от крови. Он уже вырезал их сердца.

Голова закружилась, и я пошатнулась на ногах. У меня возникло странное ощущение, что время ускоряется.

— Это всё? — спросила я.

Самаэль не ответил. Его лицо было абсолютно лишено выражения, глаза почернели.

Я моргнула, потирая глаза, пока Самаэль не позвал меня по имени. Когда я открыла глаза, он стоял прямо передо мной, словно он переместился сюда в мгновение ока.

Тёмные тени струились в его глазах. В следующее мгновение его меч оказался у моей груди.

С лезвия капала кровь.

— Откуда они узнали, что мы здесь? — его голос был холодным как лёд. — Лилит призвала их сюда, не так ли? Она хочет убрать меня с дороги, чтобы вы смогли найти Свободный Народ.

Мои мысли сделались медленными, спутанными.

— О чём ты говоришь? Они как-то узнали, что мы здесь.

— Ты хочешь моей смерти, — выражение его лица было отрешённым, свирепым.

Я покачала головой, стараясь думать сквозь дымку. Разве до этого между нами не всё было хорошо? Я больше не помнила. Я подумала, что в кровати что-то произошло, что-то идеальное. Но он был моим врагом, не так ли? Он сам так сказал.

— Что происходит?

Самаэль склонил голову набок, и его лицо сделалось безэмоциональной маской, от которой в моём нутре зародилась дрожь ужаса.

Вот каким он становился, когда превращался в демона? Я смутно помнила, что он меня предупреждал.

Он посильнее прижал меч к моей груди.

— Лилит хочет моей смерти.

Ледяная ярость пронеслась по моему телу, обострив все чувства. Я не обязана терпеть такое от него.

Кончик его клинка был наведён на моё сердце и уже проткнул плащ.

— Когда-то я думал, что у Лилит нет души, что она ничего не чувствует. С помощью своей соблазнительной магии ты убедила меня в обратном, но теперь я вижу, что ошибался. Лилит и сейчас такая, какой была всегда — бездушная, бессердечная и жестокая. Я убил её однажды, и сделаю это снова. Потому что теперь я такой же бездушный, как она.

Ярость вспыхнула. Кончик его меча теперь пронизывал и плащ, и платье.

— Мы были на одной стороне, не так ли? Но всего одно нападение демонов, и твою веру сдуло как семена одуванчиков.

— О, у меня есть вера, — его голос был низким, пустым, абсолютно лишённым эмоций. — У меня есть вера в своё предназначение, в то, что я стану Королём Падших. Твои отвлечения заставили меня забыть об этом. Лилит оторвала меня от моей судьбы. Являюсь ли я бессердечным и жестоким? Как демон — да. Я предупреждал тебя, не так ли?

— Ты всё равно женишься на Харлоу? — ледяной гнев пронёсся по моему телу. Мне это совсем не нравилось, и Лилит тоже.

Я сделала шаг назад, прижавшись спиной к каменной стене, и призвала магию Лилит. Ещё больше лиан выстрелило из пола, пробившись через песчаник.

Лианы начали обвивать Самаэля, его меч. Горе пронзило меня. Лилит разорвёт его на куски…

Всё это — кошмар. Демоническая версия Самаэля. Чудовищная сторона меня самой. Я была кошмаром.

Нет, это действительно кошмар, не так ли? Это провоцировали друды.

Я зажмурилась, зажала уши руками и заорала:

— Прекратите! Прекратите! Это не реально!

Когда я вновь открыла глаза, то увидела, что некоторые элементы кошмарного видения по-прежнему были здесь — мои лианы обвивали Самаэля. Бронзовые рога сверкали над его головой, медные завитки кружили по скулам. Его глаза были чёрными как ночь, на лице сохранялось отрешённое выражение.

Вот только его меча нигде не было видно.

— Что ты делаешь? — спросил он ледяным голосом, в котором слышалась тихая злость.

— Это был друд! Это было кошмарное видение. Я думала, ты собираешься меня убить.

— Но они же все мертвы, — в его голосе звенели резкие нотки. — И вот только что ты очень походила на Лилит.

— Не может быть, чтобы все они были мертвы, — я осмотрела комнату — только четыре трупа, два пронзённые лианами, два с вырезанными сердцами. Так откуда взялся кошмар?

Самаэль вздохнул.

— Убери от меня лианы, пожалуйста.

— Точно. Конечно, — я взмахнула рукой, и лианы отступили от него.

Я покачала головой.

— Но они не все мертвы. Должно быть, кто-то есть снаружи.

Самаэль отряхнулся.

— В такой момент я бы сказал, что тебе надо остаться здесь, а я пойду и убью оставшихся демонов. Но только что увидев, на что ты способна, я не беспокоюсь о твоей способности постоять за себя. Ты, пожалуй, самое ужасающее существо в радиусе нескольких миль.

Он достал меч из ножен и прошёл между убитыми демонами. Но прежде чем мы добрались до двери, сквозь разбитые окна посыпался град стрел.

Глава 19. Лила

Я поморщилась, когда одна из них вскользь задела мою руку, но на самом деле они метили в Самаэля.

Стрелы вонзились в его грудь и спину сверху, и он упал на колени. Были ли эти стрелы тоже отравлены?

Я побежала к нему, отчаянно желая утащить его в безопасное место. Но когда я потянула за него, мир потемнел. Пол церкви, разбитые окна, мёртвые тела демонов — всё это исчезло.

Постепенно вокруг меня стали появляться более знакомые стены. Теперь я снова оказалась в нашем трущобном доме и доставала маленькую ванну, чтобы помыться.

Где я только что была?

Отчаянное беспокойство терзало мой разум, но я не могла вспомнить, чем оно вызвано.

Окунув пальцы в воду, я обнаружила, что она слишком холодная. Всегда такая холодная…

Элис сидела на кровати, натягивая чулки.

— Прекрати волноваться, Лила. О чём ты теперь-то волнуешься?

Я уставилась на воду.

— Не помню. Мне казалось, что я в каком-то холодном месте.

Она драматично вздохнула.

— Ну что ты себе выдумала? Слушай, Лила. Ты же сегодня не наденешь опять то платье, ведь нет? Ты слишком хорошенькая, чтобы носить то старое тряпьё. Ты никогда не найдёшь себе дружка, если будешь так одеваться.

— Я никогда не найду себе дружка для брака, так что неважно, что я ношу.

Она скомкала рубашку и бросила её в меня.

— Не говори глупостей, само собой, ты выйдешь замуж. Все выходят замуж.

Чайник уже подогревался, почти кипел. Это меня согреет.

— Да что ты? И за кого же выйдешь ты, Элис?

Она поиграла с кончиками своих локонов.

— Я выйду замуж за короля. Я буду Королевой Альбии, и я буду жить в Замке Аида. Конечно, ты можешь приходить в гости.

Чайник засвистел, и я сняла его с железной плиты. Я вылила содержимое в ванну, и от неё повалил пар.

Закончив, я поставила чайник обратно на плиту и опустила руку в воду, чтобы размешать тепло с холодом.

В этот момент резкая сила надавила на мою шею сзади, опустив мою голову под воду. Это была Элис — руки Элис обхватили мою шею, погрузили меня под поверхность. Меня охватила паника и смятение.

Она пыталась утопить меня, но в этом просто не было смысла. Я билась и пиналась, пытаясь высвободиться из её хватки, но она была невероятно сильной. Жестокой.

Мои лёгкие готовы были взорваться. Что, бл*дь, она творит?

Она снова подняла меня, держа за мокрые волосы на затылке, и я хватала воздух ртом. Я хотела закричать на неё, но мне был нужен воздух в лёгких.

Я ощутила её губы возле моего рта.

— Я буду королевой, Лила. И знаешь, что обязана делать королева? Она должна поддерживать чистоту в королевстве, не так ли? Не нужно, чтобы подобные тебе кишели на наших улицах. Мелкая паразитка. Когда-то мы жили в нищете, но знаешь, что говорит Барон? Знаешь, Лила?

Это кошмар. Это не реально.

— Кто такой Барон? — прохрипела я.

Но её единственным ответом было снова опустить мою голову под воду.

Кошмарное видение развеялось перед моими глазами, и я осознала, что стою коленями на полу церкви, где между разбросанными осколками стекла струилась кровь. Я хватала воздух ртом.

Теперь я осталась одна, моё сердце ударялось о рёбра.

— Самаэль.

Кровь пятнала каменный пол, и её разводы вели к снегу.

«Самаэль». Я аккуратно выглянула из дверного проёма, прячась. Пусть думают, что я всё ещё в бреду. Самаэль пошатывался, пытаясь сражаться с тремя друдами. Но стрелы до сих пор торчали из его тела и замедляли его. Кровь лилась из его ран, и движения уже не были такими грациозными.

Четвёртый друд прислонялся к дубу, демонстрируя сверкающие белые зубы в ужасной имитации улыбки. Он смеялся над Самаэлем, и это вызвало у меня желание оторвать ему башку. Может, я так и поступлю.

Я опустилась на колени, дотронувшись буквально двумя кончиками пальцев до снега за порогом. Моё тело завибрировало, когда я призвала магию Лилит, и снег начал таять под моими пальцами. Но смеющийся друд, похоже, почувствовал перемену в воздухе и побежал ко мне.

Я выбежала наружу в снег. Когда он бросился на меня, я метнулась влево и скользнула за него, чтобы толкнуть его на землю. Он вскочил с нечеловеческой скоростью, уже замахнувшись для первого удара. Я заблокировала одну, две атаки, затем с силой боднула его головой в нос. Он отшатнулся и замахнулся на меня, но я пригнулась, и кулак просвистел над моей головой. Я схватила его за руку, заставляя снова опустить её, и едва не переломала ему кости.

К сожалению, друд был таким же сильным, как я, и вывернулся из моей хватки.

Я не могла использовать магию, пока мы дрались. Для этого мне нужна концентрация. Но, к счастью, он, похоже, тоже не мог использовать свою магию кошмаров. Он пошатывался, словно дезориентированный. Я схватила его за плечи, заставляя опустить голову, и резко подняла колено, пнув его по голове. Он упал на заснеженную землю, выведенный из строя.

Но другой быстро движущийся ублюдок уже оказался позади меня. И он приставил лезвие к моему горлу, слегка порезав кожу.

Он держал моё лицо одной рукой, впивался ногтями в щёки.

— О, но ты обязана увидеть шоу. Ты должна это увидеть. Подпитать свои кошмары ещё сильнее.

Увидеть что?

Затем мой взгляд сфокусировался. Паника пронеслась по моему телу, когда я заметила развернувшуюся передо мной сцену.

Пронзённый стрелами Самаэль лежал на снегу, и кровь вытекала из его тела. Три демона пригвоздили его к земле, и обломленная стрела воткнулась в землю под ним. Его пронзили насквозь, отравили, и при виде этого моё сердце сжалось.

Над ним стоял ещё один друд, угрожающе помахивающий ножом. Он широко оскалился, демонстрируя длинные зубы.

— Кошмары делают нас сильными. Я всегда хотел знать, каково это — вырезать сердце ангела.

Ужас стиснул моё сердце своими ледяными пальцами.

Я не стану смотреть, как это происходит.

Мой взгляд метнулся к деревьям над нами, чьи ветки как будто тянулись к нам.

Я закрыла глаза, думая о том, как Самаэль искал для меня жёлуди, чтобы я не боялась.

Я уничтожу любого, кто пытался ему навредить.

Я открыла глаза. Я выдохнула, и это произошло за мгновение, за доли секунды. Ветка выстрелила, пронёсшись по воздуху к мужчине позади меня, и друд выронил нож.

Я резко развернулась и увидела, что ветка обвила его шею, вздёрнув высоко в воздух. Другая ветка пронзила его грудь, разрывая сердце и рёбра.

Лилит была Железной Королевой, богиней жизни и смерти. Тела гнили под землёй, но из них прорастали мои цветы, делавшие их души вечными. Я буду убивать здесь, питать почву кровью, и я вновь сделаю Уилд живым.

Я резко развернулась, увидев, что один из друдов смотрит на меня. Он хотел питать мои кошмары.

Но они же не единственные монстры здесь, не так ли?

Небеса над нами темнели, ночь наступала быстро. Я чувствовала, как магия друдов сплетается вокруг моей головы, пробует, пытается наполнить меня кошмарами. Они хотели остановить меня. Но Самаэлю грозила опасность, и я оставалась абсолютно сосредоточенной.

Я подняла руки, сверкнув ослепительной улыбкой.

— Вам нравятся кошмары, да? Вам повезло. Я худший кошмар из всех, что вы когда-либо видели.

Я полоснула руками по воздуху, и голые ветки деревьев метнулись сверху. Они вонзились в пасти демонов, затем проткнули их груди. Прутья и ветки выстрелили между их рёбер и вздёрнули их в воздух. Будучи наколотыми заживо, они дёргались в воздухе, а на веточках распускались листья. Их руки безвольно повисли вдоль боков, на снег закапала кровь.

Когда Железная Королева любила, она не тратила время на глупости.

Присутствие друдов теперь исчезло. Когда я осмотрелась по сторонам, тёмные небеса прояснились, засияло солнце. Под ногами снег растаял до самой земли, зелёная трава прорастала невероятно быстро. Ветки вокруг меня распустились ярко-зелёной листвой, и из пастей поверженных демонов вырастала жизнь.

Я вдохнула свежий запах весны, на мгновение испытав эйфорию.

Затем я опустила взгляд на Самаэля.

Моё сердце затрепетало при виде него — кровь, струившаяся из груди, стрелы, пронзающие его тело.

Под его кожей виднелись тёмно-синие вены. Глаза оставались закрытыми.

От паники у меня перехватило дыхание. Он же не может быть мёртв, нет? Секс со смертной мог сделать его временно уязвимым. Но я больше не была смертной. Я понятия не имела, как долго длился период ослабления. День? Год? Мне это никто не объяснил.

С растущим чувством ужаса я поспешила к нему, отчаянно желая нащупать пульс. Самаэль застонал, когда я добралась до него. Я принялась вытаскивать из его тела стрелы, затем щепки, как он делал это со мной. Я трудилась со скоростью демона, лихорадочно желая спасти его. Кровь растекалась по зелёной земле. С каждой извлечённой стрелой его глаза приоткрывались чуть шире.

Наконец, я убрала из его тела все щепки до последней и тяжело сглотнула.

— Пора высосать яд.

Самаэль приподнялся на локтях, вздрогнув.

— Ты не можешь высосать яд.

— Почему нет? Ну то есть, помимо того, что это странно. Ты же сделал это для меня.

Он окинул взглядом весенний пейзаж — зелёная трава, растущие на деревьях листья… и демоны, пронзённые распустившимися ветками. Я создала оазис среди зимнего ландшафта.

— Это сделала ты? — спросил он.

— Конечно, — я дотронулась до его груди, отчаянно желая исцелить его. — Но как же яд?

Поморщившись, Самаэль стал подниматься, держась за свои рёбра.

— Есть риск. Если высосешь яд, то можешь переварить его и впитать в себя. От этого заболеешь.

Моё сердце сжалось при виде того, как ему больно.

— Ты пошёл на этот риск. Ты сказал, что от яда можно сгнить изнутри. Мы не можем допустить этого.

Он нахмурил брови, и в его глазах мелькнуло беспокойство.

— Высасывание яда будет последним средством. Сначала нам надо найти Туру.

Глава 20. Лила

Пока мы шли, я осознала, что лес оживает под моими ногами. Снег становился тоньше; сосульки на деревьях таяли, создавая капель. Янтарный свет лился сквозь ветки, танцуя на замшелых камнях.

Лилит вновь оживляла мир.

В воздухе пахло плодородной почвой и жизнью, на ветках появлялись зеленеющие почки. Никогда в жизни я не представляла, что весна может наступать так быстро.

Я мельком увидела лосей, бегущих вдалеке между деревьями. Лосей. Реальных лосей, а не моих светящихся демонических животных. Эти создания веками не водились в Альбии, но Лилит накормила лес, и лес дал ей свои дары.

— Ты трансформируешь мир, — сказал Самаэль с нотками благоговения в голосе.

— Я не хотела хвастаться.

Он прищурился.

— Нет, хотела.

— Ладно, в следующий раз буду хвастаться открыто, — шагая по мшистой земле, я была уверена, что не только я пробуждаю весну, но и почва пробуждает меня обратно к жизни. Сила лилась в моё тело из земли, помогая мне окрепнуть. Лопатки больше не болели и вибрировали силой. Я была практически уверена, что вновь могу летать.

— И если мне разрешается похвастаться ещё раз, думаю, мне хватит силы лететь и нести тебя.

— Исключено.

Я закатила глаза.

— Я думала, ты более уверен в своей мужественности, чем Освальд.

— Я абсолютно уверен, но не надо меня нести. Я сам могу лететь, если понадобится.

Я подняла руку.

— Ладно, погоди. У меня идея. Просто подожди здесь секундочку. Я взлечу, чтобы осмотреть окрестности, и тогда мы хотя бы будем знать, далеко ли идти. И я поищу дом предсказательницы, — я прищурилась от света. — Есть идеи, как выглядит её дом?

Он покачал головой.

— Я не знаю, но сдаётся мне, лесная предсказательница должна жить в какой-то лачуге из палок, покрытой мхом, костями и птичьим помётом, с раздражающей музыкой ветра.

— Звучит подходяще, — я выгнула спину, подставив лицо лучам солнечного света, лившимся между деревьями. Я чувствовала, как напитываюсь силой в золотистых лучах, пока мои ступни стояли на замшелой земле. Когда за спиной показались тёмные крылья, я взмыла в воздух.

Мои крылья задевали листву, пока я взлетала сквозь кроны. Теплеющий воздух проносился по моему телу, весенний ветерок развевал волосы. И пока я парила, весна расстилала свой зелёный покров подо мной. Листья и цветы распускались, лучи солнца сверкали в капельках тающего снега. Создавалось такое впечатление, будто тысячи мерцающих драгоценных камней усеивали лес подо мной.

Единственная проблема заключалась в том, что вдалеке от Самаэля я снова начала слышать Свободный Народ.

«Знание — это сила. Примкни к нам, и ты будешь контролировать мир».

Образ книги расцвёл в моём сознании — купающаяся в свете, лежащая на деревянном столе. Я чувствовала её как глубинную ноющую боль в груди, потребность обладать ею, листать страницы… Тяга вела меня к северо-западу отсюда, в университет Белиал, где полки с древними книгами покрывали стены, а окно выходило на золотистый город.

— Отвалите, — заорала я на видение.

От звуков моего голоса стайка скворцов вспорхнула с дерева внизу и принялась летать вокруг меня кружащей россыпью.

Я снова сосредоточилась на мире передо мной, стараясь переориентироваться… я находилась в Уилде, искала дом Туры. Я должна сосредоточить внимание здесь, вернуться к Самаэлю, пока эти пронырливые фашисты не завладели моим разумом полностью.

И я уже видела что-то… но не то, чего я ожидала. Вместо маленькой лачуги из палок и грязи, в поле зрения появился грандиозный особняк из стекла и песчаника. Он возвышался на три этажа перед стремительно несущейся рекой Брин.

Я описала круг, всматриваясь в огромные стеклянные окна. Внутри было полно людей. Когда я пролетела по дуге над домом, снег подо мной начал таять. Почки на деревьях вокруг стали набухать, птицы запели на ветках.

Опустившись ниже, я заметила надпись на камне над дверью: Особняк Туры.

Ну, это всё значительно упрощало. Нам нужно просто идти на север, и мы найдём нашу странную лесную предсказательницу. Я полетела по дуге назад, направляясь обратно к Самаэлю. Пролетая над лесом, я боролась с тягой, которая манила меня к Белиалу.

***

Я обнимала Самаэля рукой за талию, когда мы наконец-то приблизились к особняку. От реки к дубовой двери вела изогнутая каменная дорожка. Ярко-зелёный мох рос под нашими ногами подобно природному ковру.

Над нами огромные арочные окна выходили видом на леса. Один угол особняка был полностью стеклянным и давал идеальный вид на реку. Я видела, что люди стояли у окон и таращились.

Самаэль кивком указал на них.

— Они, наверное, гадают, как это весна наступила за пятнадцать минут.

— Это место выглядит изумительно, чёрт возьми.

Прежде чем мы успели постучать, дверь открыла женщина, просиявшая от восторга. Она была почти такой же высокой, как Самаэль, у неё была тёмно-бронзовая кожа и глаза орехового цвета. Её длинные волосы спадали на татуированные плечи, и она носила тонкий топик размером с носовой платок и кожаные брюки.

— Что ж, приветствую, — её взгляд скользнул от Самаэля ко мне и обратно. — Пришли ангел смерти и Лилит! — крикнула она. — Я же говорила вам, что у нас будут гости. Карты очень ясно дали это понять, — она с улыбкой поманила нас. — Прошу, заходите. Я Тура, которую вы ищете.

Тура пошире открыла дверь, и я шагнула внутрь, а Самаэль последовал за мной, не отставая.

Я улыбнулась.

— Можешь звать меня Лила.

Она повела нас по каменному коридору.

— Лила, ты выглядишь так, будто тебе не помешает выпить.

Было ещё утро, но она проявляла гостеприимство, и я не собиралась спорить.

— Ты правда можешь предсказать будущее?

Она пожала плечами.

— Конечно. Какой бы я была предсказательницей, если бы не умела этого? — маленькая сова приземлилась на её плечо.

— Но как твои карты сообщили тебе наши имена? — спросила я.

Она повернулась и улыбнулась мне.

— Карты мне этого не говорили. Но мало кто обладает такой внешностью, как граф, и моя сестра описывала его мне. Она всё рассказала мне про его тёмную любовницу Лилит, вестницу весны и смерти, — она прикусила губу. — И похоже, наступила весна, за что я бесконечно благодарна. Нахер зиму. Серьёзно.

Вздохнув, она завела нас в просторный зал с бассейном и изогнутым мезонином. Полуголые люди отдыхали у бассейна, пили что-то вроде фруктовых коктейлей, и солнце светило в окна.

— Моя сестра также сказала, что если Самаэль не женится на смертной женщине, по улицам потечёт кровь, и причиной тому будет Лилит.

В зале воцарилась тишина, все уставились на меня. «Вот и познакомились».

— Она могла ошибиться, — возразила я в качестве оправдания.

Тура покачала головой.

— О, она никогда не ошибается. Самаэль подтвердит это тебе.

— Я не стану жениться на смертной, — сказал Самаэль с окончательной убеждённостью.

Похоже, он верил предсказательнице, но готов был пожертвовать толпами смертных, лишь бы не жениться на Харлоу.

Тура пожала плечами.

— Тебе стоит жениться на той, которую ты хочешь взять в жёны. Мы же не знаем, вдруг кровь, текущая по улицам — это не плохо. Это как карта смерти. Иногда это просто означает перемены!

Я нахмурилась.

— Прошу прощения, но как залитые кровью улицы могут означать что-то позитивное? Это реально вызывает… — но как только вопрос слетел с моих губ, в груди зажглась надежда. Я повернулась, схватив Самаэля за руку. — Что, если это кровь армии Свободного Народа? Что, если мы с тобой сможем победить их вместе?

Глаза Самаэля засверкали, и его лицо согрела улыбка.

— Это очень хорошо подмечено, — он сжал свой кровоточащий бок. — Тура, твои карты могут сказать нам, победим ли мы наших врагов?

Она склонила голову набок, затем несколько раз постучала пальцем по губам.

— Я уже разложила ваши карты. Я видела, что вы можете победить, да. Если останетесь вместе. Но в то же время ты превратишься в демона, если не женишься на девственной смертной женщине. Это разочаровывает сильнее всего. Не знаю, почему все поднимают такую шумиху из-за девственности. Что мужчины, что женщины, девственники кошмарны в постели, — она побледнела. — Без обид, Самаэль. Уверена, ты был прекрасен.

Вау. Тура знала даже слишком много.

— Благодарю за веру в меня, — ответил Самаэль.

Она вздохнула.

— Как бы там ни было… да. Ты обязан жениться на скучной девственной идиотке, иначе превратишься в ужасного монстра. Могу я предложить вам кофе или утренний коктейль?

Я прочистила горло, отчаянно желая сменить тему.

— Прости, но у нас тут проблемка с ядом, — я показала на истерзанную грудь и живот Самаэля. — Полагаю, ты не сможешь помочь нам с этим? Это входит в квалификацию предсказательницы?

Она хмуро посмотрела на Самаэля.

— Ах, точно. Я и забыла про это. Да, ты, похоже, заливаешь кровушкой весь пол. Кошмар какой, — она хлопнула в ладоши. — Ну, это не мой конёк, но я знаю того, кто сможет помочь. Целитель! У нас тут кровью истекают!

Она перебросила волосы через плечо.

— Пока они заботятся о нём, думаю, я обязана отблагодарить тебя за принесённую весну. Я абсолютно ненавижу зиму. Совершенно терпеть не могу. А ты решила проблему! Тебе стоит приходить в гости каждый год, — она схватила меня за руку и потянула к лестнице. — Думаю, тебе это понравится.

Но я противилась, зная, что случится, если мы с Самаэлем разлучимся.

— Мы можем остаться вместе? Он буквально сохраняет мне рассудок.

— Конечно, — она снова хлопнула в ладоши и заорала: — Целитель! Тащи раненого ангела на балкон!

Глава 21. Лила

Следующее, что я помнила — я сидела в одних трусиках в чём-то, что она назвала «джакузи» — ванна из камня на балконе под открытым небом. На нас светило солнце, влажный ветерок целовал мою кожу. Вокруг меня журчала и пузырилась вода, как в горячем источнике.

Балкон выходил видом на стремительно несущуюся реку Брин и яркие кроны платановых деревьев, расцветавших под нами.

Я глянула через плечо в спальню, где целительница работала над ядом в Самаэле. Сначала она использовала какую-то штучку для высасывания яда, и я не могла на это смотреть. Теперь она наносила на его раны некую чёрную мазь. Я опустилась глубже в джакузи, и мои мышцы расслабились, пока я любовалась лесом.

Звук шагов заставил меня повернуть голову, и я увидела, что Тура снимает брюки позади меня.

— Ты не против, если я присоединюсь к тебе тут за завтраком?

Завтрак. «Да». Мой желудок заурчал, и я осознала, что умираю с голода.

— Вперёд и с песней.

Оставшись в топике и трусиках, она шагнула в воду.

— Здесь всё настолько красивее при свете солнца. Я видела настоящего волка. Никогда прежде не видела волка, — она подняла руки и хлопнула в ладоши. — Завтрак!

Я улыбнулась.

— У тебя очень хорошая жизнь, ты это знаешь?

Она пожала плечами.

— Я неплохо живу, — она снова хлопнула в ладоши. — И карты мои принесите! И шампанское с персиковым соком! И кофе!

Я задавалась вопросом, может, она родилась богатой.

— Откуда у тебя все эти слуги и чёртов здоровенный дворец? — наверное, грубо было задавать подобный вопрос, но поскольку она могла видеть моё будущее, полагаю, справедливо было порасспрашивать в ответ.

Она развела руки, положив их на край джакузи, и расслабилась. Её длинные серебряные серьги блестели на солнце.

— Легко инвестировать, когда можешь видеть будущее.

— Ну конечно. Гениально.

— Но жалко твоего приятеля, да? С другой стороны, может, ему стоит просто стать демоном. Немного извращённо, да? Мне никогда не доводилось перепихнуться с демоном. Как думаешь, они возбуждаются, если погладить их рога?

Я уставилась на неё.

— Не знаю.

— У тебя не появилось рогов, — она хмуро смотрела на меня и казалась разочарованной. — У демонов должны быть рога.

— У меня есть крылья. И я могу убивать людей растениями.

Она улыбнулась.

— Крутяк.

Мускулистый мужчина вышел на балкон, неся поднос. На нём были лишь кожаные брюки, и его длинные светлые волосы спадали на широкие плечи. На бледной коже виднелись тёмные татуировки, и он одарил Туру заигрывающей улыбкой.

— Спасибо, Клайд, — она вздохнула. — Они жалуются, когда им приходится выносить сюда напитки в холод, так что ты оказала мне огромную услугу.

Клайд поставил искрящий бокал с газированным фруктовым соком, тарелку с тонкими свёрнутыми блинчиками, сахарной пудрой и дольками лимона. Рядом он оставил миску с ягодами.

У меня потекли слюнки. Я откусила от блинчика, обнаружив внутри сладкий сыр, слегка приправленный лимоном. Это было настоящее блаженство.

— Тура. Я с радостью буду заглядывать в гости каждый год. Даже каждый месяц.

— Идеально.

Я отпила газированный напиток. Если бы не нависавшая угроза Свободного Народа, который мог использовать меня для сожжения мира, это могло бы ощущаться как изумительный отпуск.

Но Тура не ела. Она разложила карты по замысловатой схеме на камнях напротив меня.

Я съела несколько ягодок, и сладко-кислый вкус взорвался на моём языке. В Восточном Краю я никогда не пробовала ягод. Первый раз я съела их во фруктовом пироге, который дал мне Самаэль.

Я смотрела, как Тура заканчивает раскладывать карты.

— Что-то интересное?

— Ах, — она подняла одну из них, показывая мне, и там была изображена фигура в плаще. — Ты всё ещё не знаешь, кто именно твой враг, да?

Я выпрямилась, внезапно оживившись.

— Барон? Ты можешь сказать мне, кто он?

Она перевернула другую карту — с луной и звёздами.

Адреналин заструился по моим венам. На груди Соуриала был вытатуирован цикл лун. Это была особая область его знаний — то, что заставило его пасть, когда он обучил людей знаниям ангелов.

— Что это значит? — спросила я.

Она глянула на меня краем глаза.

— Погоди секундочку.

На следующей карте была изображена голая женщина, обернувшаяся цветочными гирляндами.

— Это карта мудрости в сочетании с лунами… — она склонила голову набок, перевернув карту, где на троне восседал мужчина с белыми крыльями ангела. — Ах. Ангел Соуриал. Мне говорили, что мои глаза похожи на его глаза.

— Какое он имеет отношение ко всему этому? Он как-то работает против нас?

Она покачала головой.

— Он был лишь временным противником. Тем, кто встал на твоём пути. Он не твой истинный враг.

Она перевернула ещё одну карту, на которой была изображена смерть — мужчина в плаще с косой, чьё лицо напоминало скелет. Смерть. Никаких сомнений в том, кого обозначала эта карта.

— Ну, вот и граф, — она повернулась и посмотрела на меня. — Он был твоим врагом в прошлом.

— Можно и так сказать.

Она перевернула карту с восемью сверкающими кинжалами, покрытыми кровью.

— Ну, это не к добру, не так ли?

— Не хочешь пояснить?

Она прикусила губу и посмотрела на меня.

— Нет, подожди. Я неправильно поняла, не так ли? Это не граф. Это смертность.

Моё сердце гулко стучало.

— И?

Она перевернула ещё одну карту — лебедь, затем ещё одну — поникший цветок.

— Аах… смертная. Вот что означает карта смерти с этими двумя. Смертная. Не Соуриал. Не Самаэль. Смертная — твой истинный враг. Ты недооцениваешь эту персону. Она кажется хрупкой, но это не так.

Харлоу. Это должна быть Харлоу. Или просто сказывается тот факт, что я терпеть её не могла?

— Она? — переспросила я.

— Или он. Карты мне этого не говорят. Мне просто не нравится предполагать, что все участники ситуации — мужчины, — она ослепительно улыбнулась. — Посмотрим, что уготовило тебе будущее?

Я отпила свой газированный напиток, позволив пузырькам перекатываться по языку.

— Не уверена, что хочу это знать.

Она перевернула последнюю карту, и на ней изображалось ужасающее, похожее на призрака существо с рубиново-красными губами, белой кожей и клыками, с которых капала кровь. Эта штука, казалось, ела человека.

Я сморщила нос.

— И в этом есть позитивный аспект?

— Зверь, — она нахмурилась, склонив голову и глядя на карту. — Не знаю точно, ты это или граф.

— На самом деле, это может быть любой из нас.

Она посмотрела мне в глаза.

— Но ты должна быть с ним, я уверена. Карты не говорят мне этого, но так подсказывает моё нутро. Даже если вы то и дело убиваете друг друга и превращаете в демонов, я думаю, вам стоит быть вместе. Он в некотором роде успокаивает тебя, не так ли? Он дарит тебе умиротворение. А ты возвращаешь его к жизни. Совсем как ты накормила лес кровью, и из него произросла жизнь.

А она правда хороша в этом.

— Верно. Но подожди. Ты можешь рассказать мне побольше о том, как во всём этом замешан Соуриал?

Она побарабанила пальцами по камню, уставившись на свои карты.

— Неясно. Может, если я просто… — ещё одна карта — горящая каменная башня, и люди то ли падали, то ли прыгали с её вершины. — Ох, дерьмо.

Моё сердце ухнуло в пятки.

— Что такое?

— О боже, о боже, — когда она посмотрела на меня, её глаза пылали интенсивностью. — У него большие проблемы.

У меня во рту пересохло.

— Что за проблемы? — я подвинулась в джакузи, мельком увидев картинку меча, с которого капала кровь. — Я так понимаю, физическая опасность?

— Да.

Ещё одна карта, на сей раз с тёмными облаками.

Самаэль появился на пороге, держась за повязку на животе.

— Жизни Соуриала угрожает опасность? — я слышала спешку в его голосе и знала, что он готов взмыть в небеса, и неважно, исцелился он полностью или нет.

Тура всё ещё переворачивала карты.

— Да, но не неситесь неподготовленными куда попало, — она закрыла глаза. — Они знают, что вы придёте за ними. Это ловушка.

Я схватила кофе и сделала глоток, чувствуя, как он придаёт мне энергии.

— Она права. Самаэль, они должны знать, что мы идём к ним. Они не сбежали из Белиала, а значит, они хотят, чтобы мы их нашли. И мы знаем, как всё закончилось в прошлый раз.

— Вы одержите успех только в том случае, если у вас будет план, — Тура достала ещё одну карту. — Но эти ваши враги — смертные. Есть ли шанс, что они знают, где вы?

Я сделала глубокий вдох.

— Это возможно, по крайней мере, если они знают, как найти это место. Думаю, они могут видеть то, что вижу я.

— Чёрт возьми. Ну, это может стать проблемой, — Тура уставилась на свои карты. — Потому что, похоже, ещё один гость очень скоро придёт к нашему порогу.

Я вскочила из ванны, и тёплая вода полилась по моему телу.

— Чёрт.

Крепче сжав повязку, Самаэль поспешил к окну и посмотрел на реку.

Я увидела, как расслабились его плечи.

— О. Это не враг. Это Эмма.

Глава 22. Лила

Я пила горячий кофе, сидя в самом мягком халате из всех, что когда-либо надевала в своей жизни. Мы расположились за длинным столом у окна, и солнце светило в него из простирающегося сада. Слуги принесли ещё кофе и наполнили чашечку для Эммы.

Эмма была опрятно одета в длинное платье из тёмного бархата с кремовым кружевным воротником. Она промокнула капельки пота со лба с помощью носового платка.

— Какая жара. Когда я уходила, не было так жарко.

— Это всё я, — сообщила я.

Самаэль расхаживал туда-сюда по паркету. Он по-прежнему был без рубашки, с повязкой, но уже не выглядел раненым.

— Эмма, как ты тут очутилась?

Она сжала чашку с кофе обеими руками.

— Я не знала, что происходит, понимаешь? Сначала исчез Соуриал. Потом исчезли вы двое. Потом кто-то забрал Освальда. Я не знала, то ли вас захватил Свободный Народ, то ли что.

Мои брови взлетели вверх.

— Подожди. Кто-то забрал Освальда?

— Он просто исчез, — сказала Эмма. — Все исчезают. Кроме Харлоу, и это печалит. Без обид, Самаэль.

— Никаких обид, — ответил Самаэль. — Но ты не объяснила, как нашла нас.

Она отвела мизинчик в сторону, потягивая кофе.

— Я пошла к Серене. Я знала, что она была одной из последних, с кем ты виделся, и она может заглядывать в будущее, и всё такое. Разложив карты, она увидела сову. Она сказала, что это её сестра, Тура. Она была уверена, что вы прибудете сюда.

Тура кивнула, просияв.

— Мы не всегда можем заглянуть далеко в будущее, но когда мы уверены, мы всегда правы, — она поднялась из-за стола. — Рада принять тебя здесь, Эмма. Просто дай знать, если тебе что-то понадобится, — она похлопала глазками, глядя на меня. — В ответ я лишь прошу сделать всё чуточку теплее.

— Постараюсь изо всех сил.

Она кивнула.

— Просто у меня есть бассейн на скале, откуда открывается вид на реку, и там просто изумительно в жаркую погоду.

— Звучит великолепно, — я начинала ощущать прилив бодрости от кофеина. — Но, к сожалению, мы не можем оставаться здесь долго. Если наши враги узнают это место, они могут заявиться сюда.

Она пожала плечами.

— Бассейн они не узнают. Он расположен высоко на скале, и никто не в курсе, как туда попасть. Внизу расположен секретный вход через пещеру, так что они могли увидеть его ранее только в том случае, если умеют летать. Вы можете провести там день, прорабатывая план нападения. Я пришлю вам еду, одежду и всё, что понадобится, — она пригвоздила меня взглядом, и её глаза пылали настойчивостью. — Но там правду лучше в жару.

— Я посмотрю, что можно сделать, — как только она покинула комнату, я встретилась взглядом с Самаэлем. Он, похоже, безоговорочно доверял Эмме, так что я полагала, что тоже могу ей доверять. — Эмма, мы не уверены, что именно случилось с Соуриалом. Не думаю, что мы получим ответы, пока не найдём его. Мы нашли записки, подписанные его именем и указывающие, что он работает на Свободный Народ, но…

Её рука взметнулась к груди.

— Он никогда не стал бы добровольно работать на Свободный Народ. Если только он не пытается разрушить их изнутри.

— Согласен, — сказал Самаэль. — Или так, или кто-то очень постарался, чтобы подставить его.

Эмма покачала головой.

— Не знаю. Может, Свободный Народ захватил заложников — Освальда и Соуриала — чтобы попытаться заманить вас в ловушку. Может, они посчитали, что вы броситесь спасать своих друзей.

— Мы знаем, что Соуриал спешно покинул замок, и мы знаем, что он зол на Лилит, но на этом всё, — сказала я. — Может, он заметил приближение Свободного Народа, и они его схватили. А может, они могут слышать мои слова, а не только смотреть моими глазами, — вероятности сводили с ума, и я закрыла лицо ладонями.

— Когда мы отправимся в Белиал, — сказал Самаэль, — мы должны полностью застать их врасплох. Никаких шпионов, никакого подглядывания в голову Лилы.

Я откинулась на спинку стула.

— То есть, в этот раз мы не можем разведать обстановку до прибытия. Если я пойду в Белиал на разведку, Свободный Народ увидит это моими глазами. Если Самаэль отправится без меня, я сойду с ума и превращусь в Злобную Лилит.

Эмма разгладила складки своего платья.

— Значит, я так понимаю, я поеду на Кевине в университет Белиал.

— На Кевине? — переспросила я.

— Это моя лошадь.

Самаэль тяжело вздохнул.

— Если ты сможешь разведать остановку, это послужит колоссальной помощью, — он бросил на меня нервный взгляд. — Может, нам с Эммой стоит полностью скрывать от тебя планы. Конечно, тебе придётся оставаться рядом со мной, но ты не можешь слушать.

— Хорошая идея, — я поднялась из-за стола. — Нельзя допускать, чтобы они что-то узнали о нашем плане. Но может, пока я буду сидеть с заткнутыми ушами, я могу находиться в бассейне, который упомянула Тура?

***

Я сидела за столом на краю естественного бассейна.

На меня светило солнце. Сам бассейн частично находился в скале, и там присутствовало лёгкое течение. Вода вытекала из скалы на солнце. На краю скалы она спадала в реку Брин, искря янтарными отблесками.

По краям водоёма несколько деревьев шелестело на ветерке. С одного бока рос колючий смилакс. Я уже собрала несколько маленьких тёмно-зелёных ягодок, росших на лианах. В глубинах моего сознания Лилит сказала, что они могут мне пригодиться.

Я вдыхала тёплый воздух. Пока я поднималась наверх, мне завязали глаза. Свободный Народ не будет иметь представления, как сюда попасть. Так что я расслаблялась на протяжении нескольких часов, дыша ароматами колокольчиков, наперстянки и орхидей.

Я глянула на тёмную пещеру. Там, за булыжником, находился Самаэль, строящий какие-то секретные планы. Достаточно близко ко мне, чтобы я не лишилась рассудка.

Тура дала мне кучу одежды: чёрные кожаные брюки и рубашки для нашей миссии позднее и тонкое цветочное платье для моего дня у воды. Она также послала слуг, чтобы они поставили для меня столик на солнце, сервировав его шампанским и фруктовым соком. Я никогда прежде не пробовала апельсиновый сок, и он сладко и приятно перекатывался на языке.

Пока я пила его, Клайд вышел из пещеры, неся поднос с серебряной крышкой.

Он улыбнулся мне.

— Тура пожелала прислать вам фондю.

Что вообще такое фондю?

Я получила ответ, когда он расставил это на столе передо мной — металлическая миска с расплавленным сыром, а под ней находилась свеча, чтобы поддерживать содержимое горячим. Вместе с этим Клайд разложил хлеб, фрукты и овощи, которые я могла макать в сыр.

— Спасибо, Клайд, — сказала я с благоговением. — Ты поистине творишь чудеса.

Когда Клайд оставил меня, я макнула кусочек хлеба в сыр. В моём рту это ощущалось как настоящий рай. Если честно, всё это место было раем.

За все годы моего существования, да и за годы Лилит тоже, это была самая искусная подача еды, которую я видела. Я глотнула шампанского, чтобы запить.

Чувствовала ли я себя виноватой, сидя тут с шампанским и расплавленным сыром, пока Соуриал и Освальд были в беде? А Самаэль прикладывал настоящие усилия, чтобы как-то подготовиться? А Эмма подвергала себя опасности? Немножко. Но был ли смысл терзать себя угрызениями совести? Нет. Так что я не чувствовала себя виноватой.

Взяв вилочку, я макнула кусочек брокколи в сыр. Серьёзно, это божественное изобретение. Вдохновлённое самими небесами.

Но может, я могла хотя бы поделиться.

— Самаэль! — крикнула я. — Ты всё ещё работаешь? Это лучшее, что я когда-либо ела.

— Лучше фруктового пирога? — отозвался он из-за булыжника.

— Да.

— Я не голоден.

Прохладный ветерок обдувал меня, вызывая мурашки на коже. В тонком платье я всё равно чувствовала холод.

Набив желудок, я подошла к воде. Если присесть и посмотреть вперёд, бассейн казался абсолютно ровным, и вода стекала через край. Подойдя ближе, я увидела внизу второй бассейн, где вода спадала каскадом, образуя водопад.

Окунув пальцы в воду, я задрожала от холода. Сток с горы. Я даже видела, что там плавает несколько кусочков льда.

Я в долгу перед Турой, не так ли? Посмотрим, смогу ли я действительно согреть эту местность для неё.

Я окунула ноги в воду, задрожав от холода. Затем я закрыла глаза и представила солнце, травянистый холм, спускавшийся к реке. Я представила платановое дерево в летнем цветении.

Сделав это, я ощутила знакомое присутствие магии, рябью прокатившееся по коже. Дерево в моём сознании росло там, где прежде бывала Лилит под руку с Вороньим Королём. Они проводили лето на холме в Доврене, задолго до того, как город полностью построили. Это был тот самый холм, где потом воздвигли Замок Аида.

Откуда-то я знала, что там росла дикая вишня, и это было одним из счастливых воспоминаний Лилит. Её прошлое не сводилось исключительно к боли, жестокости и сгоранию. Там была не только ярость и месть. Когда Вороний Король находился рядом, она светилась. Я даже слышала смех короля.

Согреваясь, я испытала странное ощущение, что Лилит начинает успокаиваться во мне. Что она становится счастливее, что она довольна жить бок о бок с моей душой. Может, когда-то она отключила эмоции, но теперь она вновь могла чувствовать. И ей это нравилось.

Вновь открыв глаза, я почувствовала, как тёплая вода накатывает на мои ноги. Я улыбнулась от ощущения лета вокруг меня. Затем я схватила со стола шампанское. Пора немножко окунуться.

Потянувшись к подолу, я сняла платье, оставшись в трусиках, и скользнула в бассейн. Он был достаточно глубоким, чтобы мои пальцы на ногах задевали скользкие камни дна. Солнце светило с синего неба, и отсюда мне открывался идеальный вид на лес и реку. Я находилась так высоко, что видела все верхушки деревьев. В воздухе витало пение птиц, порхали ярко-оранжевые и синие бабочки.

— Не возражаешь, если я присоединюсь к тебе? — стоя возле бассейна, Самаэль снял рубашку. Я видела, что его раны уже заживают. Что бы ни сделала целительница, это сработало безупречно.

— Да! Присоединяйся, — я хотела, чтобы он находился как можно ближе. — Ещё несколько часов будет светить солнце.

Сложно было не пялиться на него, когда он снимал брюки и остальную одежду. Его тело было абсолютным совершенством в золотистом свете солнца.

Он опустился в воду. Его глаза потемнели, и он одарил меня соблазнительной улыбкой.

Глава 23. Лила

Тёплая вода накатила на мои груди, и взгляд Самаэля опустился ниже.

— Ты сделала ещё теплее?

— Да! И у меня случилось видение Вороньего Короля, когда я закрыла глаза. Лилит сидела с ним на холме, который стал Замком Аида. Думаю, это хороший знак. Наверное, сегодня вечером нас ждёт успех.

— Вороний Король, — Самаэль выгнул бровь. — Мне стоит к нему ревновать?

Я улыбнулась ему.

— Если бы он не умер и не был похоронен под замком, тогда, может, и стоило бы, если бы ты хотел завоевать вечную любовь Лилит. Но ты — мой выбор, и думаю, Лилит тоже смягчилась в отношении тебя.

Его лицо озарилось улыбкой. Я так редко видела, чтобы он улыбался, и от этого у меня перехватило дыхание.

— Это место волшебно, — тихо сказала я.

Он покачал головой.

— Нет, это ты волшебная. До твоего прибытия здесь была застывшая зимняя пустошь.

Самаэль нырнул под воду, и когда он снова поднялся, я наблюдала за капельками воды на его коже.

— Мне нужен такой бассейн.

— Да! Когда вернёмся в Железную Крепость, тебе надо организовать что-то подобное. Или джакузи. Какой смысл быть абсурдно богатым, если у тебя нет бассейна…

Я оборвала себя на полуслове. Потому что когда мы вернёмся в Железную Крепость и Замок Аида, они уже не будут принадлежать ему, так? Кловианская армия и падшие ангелы не позволят, чтобы их возглавлял демон.

— Забудь. Всё идеально так, как есть. Я никогда прежде не бывала на природе, — сказала я, быстро сменив тему. — Но Лилит бывала. И она это любила. Я проводила свои дни в маленьких людных комнатах, или в доках, или на улицах, которые пахли дымом и людьми. Всегда окружена людьми, шумом и грязью. Но это настоящая красота. Особенно когда ты здесь.

— Я не безликий манекен шляпника?

Я положила руки на гладкие камни.

— Я начинаю привыкать к этому.

Самаэль подвинулся ближе, его руки оказались по обе стороны от меня.

— Если бы ты стала Железной Королевой, как бы ты правила Альбией?

— Во-первых, джакузи. Затем я бы сделала горячие ванны, которыми могли бы пользоваться люди в Восточном Краю. Купальни. Ты знаешь, что я мылась в бадье, пока сосед-извращенец подглядывал из-за шторки?

Самаэль стиснул зубы.

— Надеюсь, ты его убила.

— Нет, но я швырнула ему яблоко в голову.

Тень улыбки заиграла на его губах.

— Может, править как король для меня уже не вариант, но я всё равно хочу сделать тебя своей королевой.

Золотистые лучи солнца подчёркивали идеальные черты его лица, и я протянула руку, чтобы дотронуться до его щеки. Беспокойство всё ещё глодало мои мысли.

— И ты теперь не против быть демоном? Ты не боишься, что мы снова попытаемся убить друг друга?

Его серые глаза блестели, пока он обдумывал этот вопрос.

— Теперь я осознаю, что не смогу навредить тебе, даже будучи демоном. Когда на нас напали друды, и Лилит обвила меня своими лианами, моим самым базовым и примитивным инстинктом было защитить тебя. Даже будучи демоном, и даже когда я думал, что ты можешь вырвать мне сердце. Моей всепоглощающей потребностью было уберечь тебя. Я чувствовал, как появляются рога, как мои мысли меняются, становятся темнее. И всё же даже в своём самом чудовищном состоянии я бы и пальцем тебя не тронул. Может, это просто моя истинная натура наконец-то проступает на поверхность.

— Демоны могут чувствовать, — сказала я. — У нас есть души, как и у всех остальных.

Его ладонь поглаживала меня по спине, и он прижался ко мне своим телом.

— О, я определённо могу чувствовать. И мне нравится чувствовать тебя рядом, — его нижняя губа чувственно изогнулась. — Единственный вопрос — сможешь ли ты жить с демоном смерти? И сможет ли Лилит?

Я обвила руками его шею. Я прильнула грудью к его обнажённой груди, и мои соски затвердели.

— Думаю, мы сможем с тобой жить, да. Лилит не такая ужасная, как ты думаешь.

— Зато я могу быть ужасным, — проурчал он. — Но, надеюсь, ты к этому привыкнешь.

Я смотрела ему в глаза, и на моих губах играла порочная улыбка.

— Как думаешь, сколько у нас есть времени до возвращения Эммы?

Самаэль под водой провёл рукой по моей талии, затем нежно погладил костяшками верхний край моих трусиков.

— Не знаю. Мне сейчас сложно думать, — пробормотал он.

Расплавленный жар опалял меня от легчайших его прикосновений. Он был таким прекрасным, что это причиняло боль.

Самаэль наклонился, прижавшись горячими губами к моей шее. Когда он провёл зубами по моему горлу, я выгнула шею, отдаваясь приливу удовольствия.

Он с тихим рыком потянулся к моим трусикам, и вода окатила меня от его рывка, когда он стянул их и оставил меня обнажённой. Затем он уставился на меня с благоговением.

Его радужки сделались тёмными.

— Может, я наслаждаюсь своей демонической стороной больше, чем следовало.

Жар его тела окутывал меня, нагревающаяся вода бассейна лизала мою кожу. Его неземная красота с высокими скулами и темнеющими глазами зачаровывала меня.

— Может, я тоже, — прошептала я.

Самаэль наклонился к моему горлу, пробормотав:

— Я думал, что превращение в демона — это худшее, что может случиться, но я неправильно воспринимал демонов. Я неправильно воспринимал Лилит. Наверное, я смогу жить как монстр. Но не думаю, что смогу жить без тебя.

От его слов в моей груди расцвело тепло, и я провела рукой по его мускулистой груди.

— Мне нравится твоя демоническая сторона. Но у тебя есть идеи, что ты будешь делать, когда уже не сможешь возглавлять ангелов? Они будут на тебя охотиться?

— Я не стану проживать свою жизнь как загнанное животное, и ты тоже не будешь, — капельки воды блестели на его золотистой коже и повисли на его длинных чёрных ресницах как крохотные драгоценные камни. — Мы найдём способ примириться с Падшими или же уедем. Я даже близко не подпущу их к тебе, если они захотят тебе навредить.

Капелька воды стекла по моей щеке, и Самаэль проследил за ней кончиком пальца.

— Может, я построю новый замок, и там будет такой балкон — бассейн воды, которая сливается с небом. И оттуда мог бы открываться вид на море.

— Звучит замечательно, — солнце начинало крениться к лесу, и длинные красные и пурпурные полосы тянулись вдоль горизонта.

Самаэль подвинулся ближе, и его длина прижалась ко мне.

— И в этом бассейне с видом на море ты постоянно будешь полностью обнажённой. Это станет правилом.