Одержимость Альфы (СИ)

Глава 31. Хелена

Делаю, что попросил Морад и он кладет камушки на постель. Смотрим на них, как на чудо, что вот-вот должно произойти. Сюрприз. После того как влила крупицу магии в камушки у них появились лапки, теперь они больше напоминают паучком. Маленьких и юрких.

Как завороженная смотрю на этих малышей. Страха нет, ведь стоит только мне выкачать из них магию, и они снова превратятся в камушки. А эти малыши начинают карабкаться по ноге, при этом щекоча своими лапками и запуская импульсы при этом.

Минуя колени, они пробираются под подол платья и скрываются из вида.

— Кажется, это лишнее сейчас, — говорит Морад и разрезает платье когтем.

Нижнего белья на мне нет и теперь лежу полностью открытая перед паучками и мужчиной. А эти проворные малыши все не останавливаются. Те, что быстрее остальных добираются до груди и цепкими лапками прихватывают сосок.

От неожиданности вскрикиваю.

Но, когда они начинают его массировать вообще теряюсь в ощущениях.

— Хм… — выдает неразборчиво Морад.

Поднимаю взгляд на него и вижу, как мужчина внимательно следит за передвижениями паучков сидя на краю кровати. Пока одни массируют соски, другие добираются до лона. Один останавливается на клиторе, а второй копошится в складочках. И при этом они создают вибрацию и покалывания.

Ощущения непривычные, но весьма приятные.

— И как? — пристально следя за теми паучками, что кружат по лону, переспрашивает мужчина.

— Непривычно… — это не совсем то, что ощущаю.

Ведь непривычно было только в самом начале, а после становило приятно. Легкое покалывание, вибрация, и массирование в совокупности это возбуждает. Но сказать на прямую об этом не решаюсь.

— Все еще стесняешься, после того, как мы занимались сексом при демонессе? — на прямую уточняет оборотень.

Возможно это глупо, но вот именно так, стесняюсь.

— Закрой глаза, — прилетает приказ.

А ведь, он прав, это поможет расслабиться. Повинуюсь и прислушиваюсь к своим ощущениям. А их стало еще больше. Накал возрастает, а эти чудо паучки и не думают прекращать своих движений.

Абстрагируясь и отключая разум, оставляю только ощущения. Дыхание учащается, а эти дивные создания перемещаются по груди, вроде бы лапки у них маленькие, но это не уменьшает моих ощущений, а еще не забываю, что это все видит мужчина. Он следит и впитывает каждую мою эмоцию.

Раздвигаю ножки, провоцируя Морада, но он не прикасается, открываю один глаз, чтобы посмотреть, чем занят мужчина. А он оказывается времени даром не терял, поняв, что он пока не удел, разделся и не отрывая взгляда от моего лона проводит рукой по члену.

Он наблюдает и возбуждается от этого.

Открываю второй глаз и откинув стыдливость, смотрю за его действиями. Мне тоже можно смотреть, не только мужчине. Вижу, как он сжимает член у основания и проводит по нему рукой, все быстрее, а паучок засевший возле входа в лоно, погружает свои лапки внутрь.

Прогибаюсь в пояснице и ерзаю по кровати. Это так порочно, смотреть как Морад удовлетворяет себя, когда мной заняты эти малыши. А потом мне становится интересно.

А если влить в них еще больше магии, от этого что-то изменится или нет?

Вливаю и сразу ощущаю изменения. Покалывания и вибрация усиливаются, как и мои ощущения.

Они становятся ярче, а лапки работают активнее.

Комната погружается в наши стоны, а похоть зашкаливает.

Мы не прикасаемся друг к другу, но едины.

Погружаемся и смакуем удовольствие друг друга.

Показываем все и не стесняясь, отражаем. Веки сами собой закрываются, это что-то запредельное.

Такое яркое, острое и мощное, что нахожусь на грани. Связана с новыми игрушками по телу и еще Морад. Это гремучая смесь, которая в очередной раз сдвигает мои ориентиры. А потом мужчина резко переворачивает меня на живот и накрывает своим телом.

— Хочу в тебя, — хрипит на ухо.

Я тоже хочу, но там паучки.

Движения на груди усилились от натиска, а вот потом Морад берет этот паучка и поднимает выше.

Цепенею и забываю, как дышать.

— Что ты задумал? — почти пищу.

Примерно понимаю к чему все идет, но вот это как-то слишком неожиданно.

— Я сказал, хочу в тебя, — повторяет и вводит несколько пальцев в лоно.

Забываю свои протесты, ведь игрушки это хорошо, но ощущать своего мужчину внутри гораздо приятнее. Он движется неспешно, вынуждая переключить все внимание на свои действия. Но все же где-то отдаленно ощущаю, как лапки паучка начинают вибрировать возле запретного и девственного места.

Отвлечься от этих копошений не могут поцелуи мужчины и прикосновения тоже. Он пытается отвлечь, но у него это не получается. Пытаюсь понять свои чувства.

Мне ни противно, ни больно, но странно.

И это его заявление: "Хочу в тебя"

Не успеваю подумать или осознать, что на самом деле чувствую, как мужчина перемещает паучка к лону, а членом трется об ягодицы. Он не пытается попасть внутрь, а только будоражит и играется. Он задевает игрушки членом, обмазывается в моей смазке и возвращается.

При этом не забывает целовать и покусывать шею. Тяжесть горячего мужского тела, игрушки на груди и лоне отключают меня. Погружаюсь в непонятную негу и плыву на волнах наслаждения. Они накатывают сменяя одна другую, а эти умные живые игрушки, сменяют позиции и подстраиваются под мои движения.

Начинаю тереться ягодицами от пах Морада, потому что этих игр становится мало.

Хочется ощутить его в себе. Целиком и полностью.

Прочувствовать каждую венку, каждый его мощный толчок.

— Морад, — прошу о большем, зная, что он поймет без слов.

Прошли те времена, когда ему нужны были слова. Когда он требовал их.

Теперь мы открыты друг перед другом и озвучиваем свои чувства.

Доверяем и сплетаемся сердцами, чтобы они бились в унисон.

Он фиксирует за бедро, чтобы перестала елозить и упирается членом, только вот не туда.

— Морад! — восклицаю.

— Между нами не будет преград. Никаких. Ты моя, Хелена. Вся и везде.

После такого признания он начинает входить. Плавно, не спеша. Разогрели меня достаточно, но все же такого опыта не было и немного страшно. Не шевелюсь и пытаюсь расслабиться, как только у меня это получается, он заходит целиком и останавливается. Ощущения совершенно другие.

Будто на одно и то же смотришь совершенно под другим углом. Ты знаком с этим нечто, но сейчас тебе открываются новые грани. И они достаточно пикантные.

Сейчас мужское достоинство кажется слишком большим, словно разрывает меня пополам, но это, скорее всего, мои опасения, усиленные страхами играют злую шутку с воображением, а оно подкидывает не правильные определения ощущений. Оборотни чувствительны и Морад контролирует ситуацию.

Если он поймет, что перегибает, то остановится.

Если поймет, что больно, то прекратит.

Откуда я это знаю?

Несмотря на то, что он возбужден и находится глубоко внутри, так и не начал двигаться. Он терпеливо ждет, пока буду готова. Совершаю плавное движение в сторону мужчины и это служит сигналом к действию. Мой волчонок двигается медленно, давая возможность прочувствовать все до мельчайших подробностей.

Хотела ощутить его член, так вот сейчас ощущаю каждую венку, каждую пульсацию. А еще не перестают работать паучки. Это что-то дикое и первобытное. В этот момент весь мир вокруг нас пропадает.

Мы отрезаны стеной нашей страсти, она оберегает нас, закрывает и держит так крепко, что разорвать узы уже невозможно. С каждым разом наша близость приобретает новые оттенки, вот и этот раз не стал исключением.

Сейчас это доверие.

Уступки и компромиссы.

Честные признания желаний и согласия.

Постепенно Морад начинает наращивать темп, но уже никакого дискомфорта нет, только наслаждение. Порочное. Запретное. Но от этого не менее приятное. Мужчина был прав, кроме нас здесь никого нет, а все что нас устраивает имеет место быть.

И все равно что про это подумают другие, главное нам в кайф.

Последним сокрушительным аккордом нашего сближения служит достаточно ощутимый укус за шею.

— М-м-м… — боль перемешивается с удовольствием и выдаю серию невнятных звуков и затихаю.

Он так же во мне, не отпускает, только языком зализывает место укуса. Знала, что когда-нибудь его клыки доберутся до шеи. Морад уже давно облюбовал себе местечко и сейчас вгрызся с наслаждением.

— Волчонок.

Мужчина скатывается на бок и обнимает за талию. Выкачиваю магию с паучком и они снова принимаю форму камушков.

— Жена, — с удовлетворенной улыбкой произносит оборотень.

Поражено поворачиваюсь и всматриваюсь в его глаза. Неужели он поставил метку, а не просто прикусил сильнее обычного?

Но как это уже бывало и не раз, мои прабабки или еще дальше родственницы решили разнообразить нашу и так не скучную жизнь. Темнота накрывает стремительно, а потом яркий свет.

— А-а-а — кричу и сгибаюсь от немыслимой боли.