Один

Глава 1. Бессилие.

«… самый страшный гнев, гнев бессилия.»

– Михаил Булгаков. Мастер и Маргарита.

В мастерской Горшечник вместе с Учеником лепил кувшин из белой глины. Это лучший кувшин, который когда-либо обжигался в печи. Горшечник был усерден и кропотлив. Он с особой любовью прикасался к каждой частице глины. С такой же заботой и трепетом он обжигал своё творение. После завершения работы Горшечник сказал, глядя на дело своих рук: «Весьма хорошо!» Ученик долго смотрел на весь процесс, пытаясь постичь суть мастерства своего учителя, и уже после работы он также пристально вглядывался в каждый изгиб кувшина. В Ученике рождалась зависть, потому что он понимал, что никогда не сможет сделать что-то подобное. Он начал замечать, как ему казалось, слабые стороны в творении своего наставника, ему не нравилась форма, толщина, цвет. Наконец, этот сосуд стал настолько ему отвратителен, что в гневе Ученик разбил его на мелкие осколки, а потом попытался растолочь их в пыль. Утром Горшечник вернулся и увидел ужасную картину: в центре разгромленной мастерской его Ученик с пеной у рта рьяно что-то толок в ступе, он пыхтел и выкрикивал ругательства. Горшечник осторожно подошёл и попытался успокоить мальчика, но Ученика уже полностью захлестнула злость. «Омерзительный кувшин мог сделать только омерзительный творец» – считал мальчик. Он выхватил нож и убил Горшечника. Брызги крови запачкали мастерскую. Всё вокруг начало вопить, звенеть и шуметь. Свет исчез и наступил мрак. Ученик превратился в когтистого монстра со светящимися алым светом глазами. Он закричал мёртвому Горшечнику: «Я сделаю лучше!»

Одис в полной тишине на берегу реки Мирянки проснулся от ужаса. Его сердце бешено колотилось. Тяжело дыша и смахивая пот со лба, Одис оглянулся: полная Луна освещала серебристую реку, трава слегка колыхалась от тёплого ночного ветра, и где-то вдали, ухая, летел филин. Одис постепенно успокоился, и его дыхание выровнялось. «Фух. Всего лишь кошмар».

Вдруг кто-то рядом зашевелился, Одис вздрогнул, но это была просто она. Люра. Единственная девушка, способная приковать его взгляд к себе. И он стал смотреть на то, как она спит, как вздымается её грудь, как шевелятся веки. «Хороша!» – подумал Одис, наслаждаясь видом горящих волос, лошадиным изяществом, красотой тонких губ, широкими бровями и ласковыми веснушками, её аккуратным, словно ягода, носом. Люра спокойно потянулась и открыла глаза, она заметила, что Одис очарованно смотрит на неё. Улыбаясь, она спросила:

– Ты чего, милый?

– Не знаю… Просто не могу наглядеться на тебя. Под лунным светом ты сияешь как Мирянка.

– Ой, ладно тебе, – зарделась Люра.

Одис наклонился к девушке и поцеловал её, потом лёг рядом и тяжело вздохнул.

– Мне приснился кошмар.

– Правда? Мама говорит, что кошмары – это предзнаменования богов о чём-то дурном, о чём-то ужасном, – Люра пристально посмотрела Одису в глаза. – Тебе нужно сходить к Огу, он объяснит значение сна.

– Нет уж, спасибо. Не люблю этого старика. От него всегда веет холодом и бросает в дрожь. Буду надеяться, что это всего лишь сон, а не предзнаменования богов.

– А что если нет?

– Если нет… Тогда я притворюсь калекой и скажу, что не слышал и не видел никаких предзнаменований.

Одис старался сдержаться, но всё же рассмеялся.

– Ты шутишь, Оди? – обиженно толкнулась Люра. – Я же серьёзно.

– Извини. Давай не будем об этом.

– Хорошо, не будем. Тогда давай о нас.

– А что о нас?

– Ну… Ты не думал о будущем? Мы же не сможем прятаться вечно.

– Ты права, не сможем.

– И?

– Что и?

– Ой, Оди, скажи честно, ты глупый? – расстроено, чуть не плача, сказала Люра. – Я хочу быть твоей и ничьей больше. Так, чтобы все знали.

– Ааааа… Ты об этом. Обещаю поговорить с отцом.

– Вот и славно.

Она обняла Одиса, и так, обнявшись, они уснули под звук тишины.

Утром Одис Энте̒ро вернулся в Кхмерку. На улицах поселения уже вовсю кипела жизнь: дети бегали и мешали взрослым, главы родов организовывали работу, женщины трудились в личных хозяйствах, а юноши шли тренироваться. Одис смотрел на Кхмерку, представлявшую собой нагромождение крепких изб, сараев и огородов, в центре которого стояла ратуша. В ратуше жил род Энте̒ро. Отец Одиса, Сиго̒р Энте̒ро, был вождём Кхмерки. И именно к нему сейчас шёл его наследник, которому прохожие кланялись, выказывая своё уважение.

Одис приблизился к дверям ратуши, пройдя по пыльным улицам и пережив множественные приветствия, которые так сильно смущали его. Двери, как и весь дом, были вытесаны из железного дерева, редкого и не горящего. Их украшали рисунки и символы, имеющие магическое значение: они должны были от чего-то защищать, что-то привлекать и о чём-то напоминать. Но вот от чего и что, уже давно никто не помнил.

В этот момент страх был внутри Одиса, как разлившаяся река. Он боялся войти и сказать отцу о своей любви к Люре. Он знал, что отец не одобрит такой союз, ведь она была дочерью бедного плотника. Однако Одис дал слово, и обратного пути для него не было. Он отворил двери и вошёл. Сиго̒р Энте̒ро грозно ждал своего сына. Этот мрачный человек стоял возле стола, рассматривая бумаги, весь вид вождя говорил Одису, что тот пребывал в крайней степени бешенства. Пожалуй, в этом не было ничего удивительного, но в этот раз чувствовалось какое-то особенное напряжение. Сигор услышал сына и развернулся. Улыбка расплылась по его лицу, и, раскинув руки, он зашагал к Одису.

– Сын мой! Оди, я рад тебя видеть. Где ты был этой ночью? – фальшиво-ласково спросил отец и столь крепко обнял юношу, что у того перехватило дыхание.

– Я… Я… Я был…

– Не мямли! Ты воин, а воины не мямлят! – уже искренне рявкнул отец. – Я знаю, где ты был. С девчонкой этого плотника Мирони. Как же её звали? – Сигор сделал вид, что задумался. – Ах, да. Люра.

Одис был, мягко говоря, удивлён. Его волнение возросло.

– Но… Как ты узнал?

– Неважно. Важно, что узнал не я один. Важно, что ты опозорил меня. Мой единственный сын – мой позор. Я думал, ты понимаешь значение своего положения, что связь до завета запрещена. Но нет же. Ты взял и наплевал на всё, чему я тебя учил.

– Прости отец. Просто я люблю её. Я хотел тебе рассказать…

– Любовь. Чушь это, а не любовь! Она непостоянна, как и всё в этом мире. Нет, я понимаю. Милое личико. Красивое тело. Ты захотел…

– Не говори так, Отец.

– А что? Правда некрасиво звучит? Я буду говорить так, как мне угодно. А вот ты послушай. Я не хочу, чтобы у меня за спиной все шептались о том, что мой сын – блудник, поэтому я женю тебя на дочери шамана, и только попробуй пойти мне наперекор или спутаться снова с той девчонкой. Убью и тебя, и её!

Одис обомлел от неожиданного поворота. Решительность отца напугала его, и он не успел ничего сказать.

– А теперь вон отсюда. Убирайся. Завтра утром пойдём к шаману.

Расстроенный и взбешённый от собственного бессилия Одис пошёл к своему другу Факею. Клокотала досада. «Что я скажу Люре? Как мне дальше быть? Что делать? Как отец может так поступить со мной? Да и откуда он узнал? Мы были скрытны». Эти вопросы будут мучить Одиса не одну ночь. Но сейчас размышления прервались, потому что Одис уже подошёл к домику на окраине Кхмерки. Здесь жил Факей, безродный. Домик был полусгнившим, полуразваленным. Огород был слишком мал, чтобы прокормить человека. А вот сарай, где Факей держал своё оружие и разделывал дичь, был отделан на славу. Одис постучал в дверь, и ему открыли. Растрёпанный Факей стоял на пороге в одной рубахе.

– Оди! Милый друг! – раскинув руки, воскликнул Факей. – Как давно я тебя не видел! Ты всё с этой девкой крутился, – уже чуть менее радостно сказал охотник.

– Да, извини меня, я увлёкся.

– Но ничего, главное, что ты вернулся. Проходи! Только осторожно, у меня здесь не убрано.

Одис прошёл в дом. Действительно, было не убрано: повсюду валялись куски грязи, паутина висела в каждом углу, стены были покрыты плесенью, и стоял резкий запах гнили. На кухне Одис увидел какую-то чумазую девушку, полуголую. Факей резко перегородил обзор и что-то прошипел этой девушке. Та смылась. Друзья прошли в зал, который, хоть и был самым приличным местом в доме, но всё же не излучал особой красоты и приятности. Одис и Факей улеглись на шкурах каких-то зверей. Наследник рассказал о своих переживаниях и обо всём, что с ним случилось. Он негодовал и плескал эмоциями так, будто был маленьким мальчиком. Факей же молча и внимательно выслушал его, как и следует приличному другу.

– Да, брат, интересно всё это. Но я тебе вот что скажу. Почему тебе не жениться на дочери шамана? Что в этом плохого? Она страсть как хороша. Я думаю, отец прекрасно позаботился о тебе.

– Да ну тебя. Я же серьёзно. Я люблю Люру. Я ей обещал.

Факей глубоко задумался. Время утекало, а он всё думал. Одису даже показалось, что тот уснул. Но, когда он собирался пихнуть своего друга, Факей вдруг просиял.

– Смотри. У меня есть предложение. Я давно хочу свалить из этой деревни. Мне здесь ловить нечего. Я изгой. А там, на просторах мира, я, может, в люди выбьюсь. Стану великим героем. Но в одного такое осилить сложно. Мне бы очень пригодилась помощь друга. А там и Люру захватить можно.

– Ты шутишь? И куда мы пойдём?

– Я лодку делаю, поплывём вниз по течению к Одинокой. Деревня такая на севере. А оттуда посмотрим, куда дальше.

– Ну, ты и выдумщик, Факей, – рассмеялся Одис.

– Смейся, смейся. Потом ещё услышишь о великом воине Факее, завидовать станешь…

– Ну извини, я не виноват, что твои идеи не вызывают во мне восторга.

Факей как-то лукаво посмотрел на Одиса. Но не стал ничего говорить. Остатки вечера друзья провели в воспоминаниях о том, какими озорниками они были в детстве. Их разговоры были наполнены приятными нотами ностальгии и чувством жажды, схожим с тем, как жаждешь воды в знойный день; отличие было лишь в том, что они жаждали не воды, а общения. Такое бывает между двумя давними друзьями, если они долго находились в разлуке. Одис и Факей пили сок Ивона, который дурманил их, постепенно погружая в сладкий сон. Они и не заметили, как стали храпеть, лёжа на старых мехах, и как тяжёлые веки открыли им двери в мир снов.

Глава 2. Старое-Новое.

«Нового ничего не бывает. Но и то,

что было, также не повторяется.

Взгляд изменяет поступок. Переро-

дившийся взгляд изменяет старый поступок».

– Генрик Ибсен. Йун Габриэль Боркман.

Мрак. И ничего больше. Неожиданная вспышка яркого света обожгла глаза, и лучи рассекли тьму на тающие лоскуты. Сгусток света, похожий на маленькое солнце, приблизился и закричал: «Одис! Одис! Очнись!» Слова разлетелись звенящим эхо, и Одис проснулся, но не в своей комнате, а во сне. Сгусток света парил прямо перед ним.

– Кто ты? – спросил дрожащим голосом Одис.

– Я Светл, слуга Мун Кри, и зовут меня Свет.

– Эээ… К сожалению, мне это ни о чём не говорит.

– Глупый человек. Светлы – это духи, которые служат истинному и единственному богу этого мира, Мун Кри.

– Та-ак… Это же просто сон, верно? – Одис пребывал в полном недоумении от того, что видел и слышал.

– В своей сути да, но разум твой бодрствует, потому ты не спишь.

– Чего? – уже как-то посмеивался наследник вождя. Его чувство недоумения превратилось в чувство забавы, ведь это был всего лишь сон.

– Глупый человек. Я должен передать тебе, что Мун Кри призывает тебя на службу. Мир забыл своего творца, а отступники сеют зло. Ты должен стать инструментом Мун Кри в борьбе за новый мир. Он избрал тебя. Уходи из этой деревни далеко на Запад к Первограду, а оттуда через Холодное море к землям Сидона. Там в городе Арнон тебя ждёт твоя судьба, то, ради чего ты родился.

Одис молчал и смотрел на сияющую сферу. Он пытался осмыслить то, что ему говорили. Но почему-то смысл слов ускользал от него. Одис просто не мог сконцентрироваться на том, что слышал и видел.

– Светл Свет, пойми меня правильно, я не хочу обидеть твоего бога или тебя, но мне сложно поверить во всё то, что ты говоришь. Да, даже если бы и поверил. Я не могу оставить дом, у меня здесь семья, друзья, любимая, долг. Куда я пойду? И как? Поэтому найди кого-то другого. Лучше дай поспать.

– Глупый человек. Всё это не важно. Помни, что Мун Кри твой бог. Он поведёт тебя в любом случае. Тебе нужно лишь довериться ему. Другого пути не будет. Другой путь – мрак.

И Светл Свет исчез, испарился так, будто его и не было. Мрак вновь воцарился и окутал Одиса сном. Одис спал как никогда безмятежно, а когда проснулся, почувствовал себя так, будто ночью ничего не произошло. Одис забыл о Светле.

Сигор, как и обещал, с утра повёл своего сына к шаману, Огу Оверону, свататься за его дочь Клару. Одис шёл по улицам, ему радостно махали, звонко свистали и бодро кричали что-то хорошее. Это забавляло Одиса, потому что он не понимал, почему всем этим людям есть дело до него. Он смотрел на толпу, ликующую при его виде, и мечтал о том, как он станет их вождём и покажет, на что способен, о том, как он докажет своему отцу, что он не его позор, а его гордость. Он превратит Кхмерку в укреплённый город, создаст могучую армию, купцы всего мира будут стекаться сюда, чтобы торговать. Он будет великим и мудрым правителем. Все будут любить его, будут благоговеть перед ним. Да, чудесный план. Жаль только, что всё это БУДЕТ.

Вдруг что-то вырвало Одиса из мечтаний. Он увидел в толпе Люру, смотрящую на него испепеляющим взглядом. Она была очень плоха и очень грустна. «Дурак! Почему я вчера пошёл не к ней? Надо было всё объяснить. А сейчас? Что она обо мне подумает? Глупец! – разволновался Одис, но потом постарался успокоиться. – Так, спокойно, ещё не вечер. Я успею объясниться. Она всё поймёт. Она такая. Хорошая».

Скоро показались хоромы Ога. Они были мрачны и веяли холодом. Деревья, стоящие рядом, были высушены, а земля под ними голой. Сама жизнь отвергала это место. Одис заметил, как кто-то мелькнул в окне, и у него пошли мурашки по коже от одной мысли о том, что сейчас ему придётся зайти в этот дом.

***

Клара с самого утра была на ногах. Она готовилась к встрече (ещё вчера вечером к отцу пришли послы вождя и сообщили о намерениях наследника): примеряла разные наряды, рубашки и платья, сапожки, потом экспериментировала с разными причёсками и, наконец, занялась красками для лица. Её отец, Ог, в это время, как и всегда, сидел за книгами, таящими магические знания, и бормотал что-то себе под нос. Закончив наряжаться, прекрасная Клара села у окна в ожидании жениха. Она нервно теребила концы волос. Волнуясь, она пыталась представить, как всё будет. Ог заметил волнение дочери и оторвался от книг.

– Не волнуйся, дочь моя. Это всего лишь мальчишка. Не больше, не меньше, – хрипел старик.

– Я не волнуюсь, – сказала Клара, беря себя в руки.

– Ну, ну. Я ведь знаю тебя с малых лет и вижу твоё волнение. Но также я знаю, что ты умная и всегда исполняющая то, что тебе нужно исполнить. Уверен, ты покажешь себя с лучшей стороны, ведь тебе даже не придётся говорить. Просто сиди и хлопай глазками. А я всё решу. Этот союз нам очень важен, поэтому не оплошай, дочь моя.

– Хорошо, отец, не оплошаю.

Для Клары эта встреча была больше, чем просто важный союз. Это был шанс любить и быть любимой, это был путь на свободу от отца, путь в новый удивительный мир.

– И не волнуйся, ты очень красива. Одно это одурманит его, – ухмыльнулся Ог.

За окном послышался шум толпы, приближающейся к дому. Клара встрепенулась, а Ог спокойно продолжил читать. «Одис идёт», – прошептала Клара. Она вглядывалась в окно, чтобы разглядеть в толпе сына вождя, но ничего не увидела. Только разноцветный люд был у неё перед глазами. Тогда Клара подошла к чаше с водой, чтобы в последний раз убедиться в своей приятности. Убедившись, она села рядом с отцом.

Двери отворились, Ог отложил книгу, и вошёл Сигор вместе с сыном. Клара впервые взглянула на Одиса. Он был высоким и имел крепкое телосложение. Его тёмные орлиные глаза пристально бегали по комнате и остановились на Кларе. Она тут же отвела взгляд. Длинные волосы Одиса были собраны в хвост на макушке. Он от чего-то сутулился, но это не сильно портило его красоту. Он понравился Кларе, но ни один её мускул не выдал этого.

Сигор поклонился вставшему Огу, а затем и шаман склонился перед своим вождём.

– Ог, ты знаешь, зачем я здесь.

– О да, вся Кхмерка уже об этом знает, – усмехнулся Ог.

– Я прошу руки твоей дочери для своего сына. Он прекрасный воин и будущий вождь, а она дочь шамана, член сильного рода. Я уверен, что объединение наших родов послужит нам обоим.

– Всё верно, Сигор. Ты как всегда прав. Я, безусловно, согласен. Но вот согласна ли дочь? – Ог повернулся к Кларе, что-то хитрое было в его зрачках, что-то в его глазах странно шевелилось. Клара встала, посмотрела на Одиса, и что-то животное проснулось в ней. Её бросило в жар. Ладони вспотели. Сердце быстрее и быстрее разгонялось, будто бы участвовало в забеге насмерть. Фантазия трепетала, и глаза блестели. Это молодая любовь будоражила её.

– Я не знаю. Мне нужно подумать, – холодно ответила Клара.

Одис вскинул бровь от удивления, а Ог радостно повернулся обратно.

– Хорошо, дочь моя. Сигор, всем нам хорошо известно, что наша богиня Гайя давно установила, что если жених или невеста сомневаются, то их нужно оставлять целыми днями на протяжении недели наедине для общения, и уже потом заключать союз.

Сигор явно был этим недоволен, он нахмурился и погрузился в себя.

– Пусть будет так, – ответил Сигор вскоре. – Вот наши дары тебе в знак серьёзности наших намерений.

В зал внесли сундуки с мехами, благовониями и украшениями. Металлы и напитки занесли отдельно. Ог долго благодарил Сигора, а потом Энтеро ушли.

– Прекрасно, дочь моя. Ты чудесно справилась.

Клара уже не слушала отца. Она была погружена в другое – в новое чувство, ей неизвестное до сегодняшнего дня. Это чувство безумно жгло. Оно волновало всё тело и заставляло мучиться разум. Клара боялась этого нового, но также она дорожила им. В этом чувстве была весомость, значимость и неподдельная ценность, которой никогда раньше она не знала. Она была влюблена и не могла уснуть всю ночь, Клара думала о завтрашнем дне, когда лично встретится с Одисом. Она не знала, что будет говорить и что делать, но была уверена в том, что жаждет этой встречи так же, как вольная птица, запертая в клетке, жаждет свободы.

Для Одиса же приём у Ога вышел не совсем удачным, хотя и нельзя сказать, что совсем провальным. Одис не ожидал, что Клара, девушка, запертая на замок, будет не уверена в том, что ей следует заключить союз с сыном вождя. Её слова о том, что ей нужно подумать, кольнули его небольшое самолюбие. С другой стороны, оно и хорошо, ведь Одис и не планировал быть с Кларой. Однако тревожные мысли всё же посещали его разум. Клара была красива. Возможно даже красивее Люры. Она была чем-то новым и интересным. Он ощущал себя её спасителем. Такие размышления казались предательскими. Одис понимал, что это нехорошо, но также он понимал, что вряд ли понравился Кларе, а потому какая разница, что он думает. После встречи с Огом и его дочерью Одис отправился к дому Люры. Он был взволнован, ведь его явно ожидала дурная беседа.

Через несколько минут показалось хозяйство Мирони. Небольшой двухэтажный дом, сарай, огород и мастерская стояли на краю Кхмерки. Дом был хорошо отделан, территория вычищена, огород аккуратно высажен. Было видно, что за хозяйством ухаживали. Одис прошёл между огородом и главным входом, потом завернул налево на задний двор, там он поднял камешек и бросил в окно на втором этаже в самом углу дома. Ничего не произошло. Бросил ещё одни камешек. Ничего. И снова бросил. И опять ничего. «Да что же это такое? Куда она ушла?» Одис думал всего мгновение. Было только одно место, куда Люра могла уйти, и Одис прекрасно знал это место. Он отправился на берег Мирянки под дерево Ивон, широко раскидывающее свои ветви со сладкими жёлтыми плодами и густой фиолетовой листвой. Под этим деревом Одис и Люра провели много прекрасных ночей.

Она была там. Сидела, плавно качаясь на ветру. Одис решил напугать её, поэтому стал тихо красться. Наверное, дурная затея, но…

– Я знаю, что это ты, Оди, поэтому даже не пытайся, – как-то бессильно, не оборачиваясь, сказала Люра.

Одис аккуратно сел рядом. Он не знал, с чего начать, поэтому решил много не фантазировать, а просто использовать проверенную многими поколениями фразу.

– Как ты?

– Серьёзно? А как ты думаешь, Оди, как я себя чувствую? Как я могу себя чувствовать, когда ты сказал мне, что поговоришь с отцом о нашем союзе любви, а в итоге я узнаю, даже не от тебя, что теперь твоя невеста эта грязная дочь шамана? – голос Люры звучал нотами раздражения, гнева и досады. Она была до глубины души расстроена. Это и не удивительно. Любое предательство оскорбительно, а предательство любви наиболее болезненно.

Одис, казалось, понимал тяжесть своего положения, поэтому он склонил голову от стыда и как будто бы ещё больше ссутулился.

– Наверное, ты не очень хорошо себя чувствуешь, – коротко предположил юноша.

– Действительно, – резко хлопнула себя по бедру Люра и повернулась к Одису. – Молодец. Хоть что-то ты ещё понимаешь.

– Я могу всё объяснить, – Одис говорил это и в это же мгновение спешно пытался придумать красивые слова, которые бы исправили ситуацию.

– А… Вот как. А я, глупая, ничего не понимаю. Ну, давай, объясни мне, глупой, – несколько саркастически отвечала Люра. Однако она смотрела на Одиса и в её глазах сияла надежда.

Одис не обратил внимания и продолжил.

– Я, как и обещал, пошёл к отцу. Только вот возникла одна проблема. Я до сих пор не понимаю, как, но суть в том, что он узнал о нас и наших отношениях. Он был в гневе или даже бешенстве. Он винил меня в позоре для семьи. Приказал идти свататься за дочь шамана.

– А ты что?

– А я… Ничего, – грустно сказал Одис.

– Понятно, – фыркнула Люра, и надежда в её глазах погасла. – А зачем что-то говорить, да? Зачем тебе эта Люра? Она же просто дочь плотника. Да? Дочь шамана то куда интереснее, знатнее. Может ещё какие совершенства нашёл?

– Не говори так… Ты нужна мне, – неуверенно мычал Одис. Он всё ещё не знал, как выкрутиться. В его голове всё было поднято на тревогу. Мысли носились туда-сюда. Воспоминания мельтешили перед глазами. И вот Одис увидел спасение. Факей спас его.

– Ой, правда? Нужна? Тогда почему не пошёл ко мне? Объяснил бы сразу. А?

– Отец сказал, что если увидит нас снова вместе, то убьёт обоих. Поэтому я пошёл к Факею. Мы говорили. Он предложил сбежать из Кхмерки вместе. Тебе, мне и ему. Как можно дальше отсюда, туда, где мы будем свободны, – эта безумная идея, которую Одис отверг, сейчас расцвела новыми красками.

Люра встрепенулась. Она несколько мгновений переваривала услышанное. Потом повернулась и с недоверием спросила:

– Правда?

– Правда.

– Встань, – решительно приказала Люра.

Девушка и юноша встали друг напротив друга.

– Ты сбежишь, бросив дом и семью, оставив шанс стать вождём? Со мной?

– Да. Ради тебя, да.

Люра ещё несколько мгновений думала и смотрела в глаза Одису, пытаясь понять, искренен он или нет. Она любила его, поэтому не могла не поверить. Она взвизгнула от радости и кинулась на шею Одису. Он был рад перемене в настроении возлюбленной.

– Мой милый, мой хороший, Оди! Прости, что я сомневалась в тебе. Я сильно люблю тебя. Я согласна бежать с тобой хоть на край света. Только бы быть вместе. Я навечно твоя, Оди. Мой милый, мой хороший, я счастлива, что ты пришёл, – приговаривала Люра, попутно прижимаясь к Одису и теребя его волосы.

Так влюблённые очень долго стояли в обнимку. Ветер обдувал их. Трава шелестела под ними. Река Мирянка, не обращая на них внимания, всё также мерно текла вдаль. Небо оставалось всё таким же чистым. Деревья росли с той же скоростью, и солнце всё также стремилось спрятаться за горизонтом. И горизонт всё также скрывал целый мир за собой.

Глава 3. Солнце.

«Этот мальчик прославился,

как первый и, на то время,

единственный человек, который

рискнул подняться к солнцу.

Подросток был сыном изобретателя

Дедала. Он помогал отцу

конструировать крылья из перьев

и воска. Поднявшись в небо, Икар

не послушался отца и решил взлететь

намного выше, к солнечному

светилу. Оно растопило воск,

и мальчик разбился, рухнув в воду».

– Дедал и Икар – миф о рухнувшей мечте.

Ночью Одису вновь снился кошмар о Мастере и его Ученике. Одис вновь просыпался в холодном поту с бешено колотящимся сердцем. «Боги, это вы?» – спрашивал он пустоту. Но ответа не было, и наследник продолжал спать. Однако стоило ему уснуть, как кошмар вновь начинался и пробуждал его.

Утром не выспавшийся, измученный Одис пошёл к Факею. Воспоминания о вчерашнем дне вызывали мурашки. «Кто меня за язык дёргал? А? Бежать из Кхмерки… Это же полный бред. Куда? Как? Я ничего не знаю. Но я пообещал. Люра так обрадовалась. Она теперь верит в это…» Одис боялся. Он боялся не справиться, боялся предать, отчаяться. Непреодолимое чувство бросить всё и спрятаться пыталось получить над ним власть. «С другой стороны, если мы успеем за неделю, тогда всё будет хорошо, тогда мы станем свободны, и никто уже не сможет нам указывать, как жить». Одис находил причины для собственной уверенности в затеянном, но даже они не могли его успокоить, так как истинные желания были другими. Одис не хотел никуда бежать, он хотел остаться здесь и быть вождём. Он хотел не бродяжничества с любимой, а власти, сделающей его свободным.

Одис уже был у дома Факея, но, когда он постучался, никто не открыл ему. Тогда Одис толкнул дверь. Она оказалась открытой, и сын вождя вошёл. После быстрого осмотра комнат Одис обнаружил, что Факей спал в зале. Одису пришлось приложить много сил, чтобы разбудить его. Он бил его по щекам, кричал, толкал, пнул пару раз. Наконец, Факей проснулся. Он громко зевнул и оглянулся. Увидел Одиса.

– Ты чего здесь трёшься? – как-то раздражённо спросил Факей.

– Доброе утро, соня. Мне нужно кое-что тебе сказать. Кое-что очень важное.

– Аааа. Поэтому ты вломился в мой дом? – саркастично спрашивал охотник. – Утро, кстати, не самое доброе, но да ладно. Говори, я слушаю.

– Помнишь, ты предложил бежать?

– Ну. Помню, – неохотно отвечал Факей из-за того, что он отчётливо помнил, как это предложение высмеяли.

– Да, прости… Я с Люрой подумал и… Мы согласны.

Факей тут же растворился в улыбке. Сон и раздражение смыло так, будто бы их и не было.

– Мой друг! Так с этого и надо было начинать. Хорошо, что ты передумал, а то мне не хватает пары рук. Отличная новость. Надо выпить за это.

Факей тяжело поднялся и стал шататься по комнате. Он суетился от волнения. Все меха и бутылки были пусты, но охотник не сдавался.

– Сейчас, сейчас. Погоди. Почти нашёл. Было где-то здесь.

– Факей, не надо, – сказал Одис, наблюдая за другом. Выпивки не было.

– Ну, не надо, так не надо, – облегчённо вздохнул Факей.

Он вернулся на своё место и громко плюхнулся в постель.

– Расскажи лучше, как скоро мы сможем отправиться в путь.

– А ты куда-то спешишь, а? – ухмыльнулся Факей. – Неужели испугался дочки шамана?

– Я? Испугался? Нет. Просто интересно.

– Да, ладно, я же шучу. Не волнуйся. Готово будет через неделю с вашей помощью, и если боги будут нам благоволить.

– Через неделю? Отлично.

– Ага. Как же хорошо, что ты передумал. Небось, Люра поспособствовала? – подмигнул Факей.

«Она самая», – подумал Одис, но сказал:

– Нет. Я сам всё решил.

– Хорошо. Ты безумно обрадовал меня, Оди.

Одис и Факей обнялись, пожали руки.

– Мне пора идти. Встреча с Кларой.

– Аааааа… понимаю, – улыбнулся Факей.

– Иди ты.

Одис вышел и направился в рощу деревьев Альбус (Дерево Альбус – абсолютно белоснежное дерево; тонкое и изящное; высота от 10 до 20 метров, или от 5 до 10 тул; плоды сладкие, дарящие бодрость и энергию, прозрачные; сок дерева прозрачный; деревья бессмертны сами по себе; расцветают раз в сто лет) на восточных окраинах Кхмерки. Там должны были проходить все встречи с Кларой. По рассказам, эта роща была посажена при основании самой Кхмерки. Первые кхмеры садили эти деревья в знак верности богам. И вот уже которое столетие Альбус стоят, принимая людей в своих покоях.

***

Клара не смыкала глаз всю ночь. Она была очень взволнована. С утра она нарядилась в голубое платье, её любимое, с помощью магии сделала длинные косы с разноцветными лентами, одела ободок, разукрасила лицо новыми красками. Клара была лучше, чем обычно. Это все заметили. В рощу она пришла сильно раньше Одиса, поэтому ей пришлось сидеть на лавке в ожидании. Клара не знала, что будет делать. Она никогда не говорила не то что с юношами, даже с девушками ей запрещалось дружить. Только отец и магия были её друзьями и утешениями. Часто на неё нагоняло тоску, когда она в детстве видела, как соседские дети играли на улице, веселились, дружили, а она была совсем одна. Теперь был шанс уничтожить одиночество, и Клара не планировала этот шанс терять.

Нервы сдавали, и от этого девушка теребила кончики кос. Это подбешивало её. «Ты чего Клара? Почему какой-то мальчишка так сильно тревожит тебя? Брось это. Не могла же ты влюбиться? Или могла? Не-ет. Не могла. Хотя он такой… Такой… Хороший». Клара расплылась в улыбке и стала вспоминать Одиса. «Ах. Как же он красив. Наверное, он очень сильный и умный. А как он уверенно вошёл, и стоял молча. Наверное, у него приятный голос». Волнение и размышления сделали время ожидания мимолётным.

Одис вошёл в рощу. Клара тут же отбросила косы, которые она только что теребила, и нацепила на себя, так хорошо ей знакомую, маску контроля и безразличия. Одис сел на лавку, стоящую напротив той лавки, на которой сидела Клара. Клара, затаив дыхание, уставилась на Одиса. Он был чудесен. Её сердце с бешеной скоростью мчалось, стремясь разорвать грудную клетку, всё её тело дрожало, а мысли суетились в страшной панике. Одис, вздохнув, начал первым.

– Мы с тобой мало знакомы. Я Одис.

Клара внутри визжала от восторга, от того, что сам Одис, сын вождя, заговорил с ней первым. «А! Заговорил! Со мной! Какой красивый голос!»

– Я Клара, – сухо отвечала девушка.

– Мне кажется, что я никогда не видел тебя на улице, да и вообще не видел. И должен признать, теперь жалею об этом. Ты очень красива, на тебя хочется смотреть и смотреть.

«Красива? Ах, я красива! И это он сказал. Я тоже жалею, что ты не видел меня. И я не видела тебя. Как ты красив! Ах, если б ты знал, как красив! Я бы многое отдала, чтобы смотреть на тебя, чтобы ты смотрел на меня» – дымились мысли внутри Клары.

– Да не видел. Не мог видеть. Меня не выпускают, – грустно сказала дочь шамана.

– От чего? – участливо интересовался Одис.

«Да от того, что боялись моей любви к тебе! Они знали, что когда я встречу тебя, то непременно сбегу! – рвалось сердце Клары. – Ах, о чём это я? Какая глупость!»

– Не знаю, лучше об этом не меня спрашивай, а моего отца, – грубо резанула Клара.

Одис не знал, что ответить, и между ними возникла долгая и неловкая пауза. Одису казалось, что дочь шамана не была настроена на беседу. Её ответы были коротки и отстранённы. В них не было запала. Клара не заметила ничего из этого, она была восхищена.

– Ты дочь шамана. Знаешь что-нибудь о магии? – вдруг нашёл тему для разговора Одис.

– Да, отец научил меня многому.

– О, хорошо. Можешь показать что-нибудь?

«Показать? Тебе? Да, да, конечно могу».

– Я не шутница, чтобы развлекать по запросам, – говорила Клара, как будто бы обидевшись.

– Извини, я не думал, что мои слова оскорбят тебя. Если не хочешь, я не настаиваю.

«Ах. Какой он милый. Извиняется». Вновь неловкая пауза. Теперь и Клара почувствовала, что она не сильно способствует диалогу.

– Тебе правда интересно?

– Да, очень.

«Ах! Я ему интересна! – радовалась Клара. – Так. Спокойно. Держи себя в руках».

– Хорошо, тогда покажу, мне не сложно.

Клара любила магию. Она захватывала дух и дарила ощущение силы. Это было невероятное искусство, невероятная красота. Дочь шамана сделала пару движений пальцами и из её ладони выпорхнула алая бабочка.

– Красотища, – заворожённо выдохнул Одис.

«Конечно красотища. Я только так и умею». Клара радовалась, что удивила Одиса. На мгновение она потеряла контроль, и её каменное лицо осветила улыбка. Одис впервые увидел на её лице свет и подметил, что ей это шло.

– Я могу многое показать, если захочешь, – как-то интригующе молвила Клара.

– Конечно хочу, давай.

Клара пересела на лавочку к Одису и стала рассказывать о типах заклинаний, о видах зелий, об артефактах, о великих колдунах, о мифических зверях, о первых чудотворцах. После каждого рассказа она демонстрировала свои умения на конкретных примерах: она поджигала, шумела, становилась невидимой, взлетала и творила невероятные вещи, описать которые не хватит духу и мастерства. Одис внимательно следил за движениями Клары, за тем, что она говорила, куда смотрела. Кларе казалось, что она нравится Одису. Пожалуй, так оно и было. «Ах! Как он смотрит на меня! Внимательно! Как неприлично. Ой, отвернулся. Повернись! Я пошутила. Смотри ещё».

Пару раз совершенно случайно Клара и Одис робко касались друг друга. И после каждого раза они оба смущались. Но смущение нисколько не мешало им. Клара уже потеряла контроль и была весела, улыбчива и открыта. Одис был рад этому, потому что сколь скоро засияла Клара, столь скоро же засияло всё вокруг. И сам наследник тоже сиял, вливаясь в темп рассказа новой подруги.

– Ты говоришь о магии, способной толковать сны. Ты обладаешь такой магией?

– Смешной, маги обладают всей магией, просто не всеми умениями. Я могу ей обучиться. Но зачем? Разве тебя что-то мучает?

– Да. Один кошмар.

– Расскажи.

Одис ни мгновение не сомневался в том, стоит ли доверять Кларе такое или нет. Он уже доверял ей, сам не знал почему, но доверял. Поэтому он рассказал ей весь свой сон.

– Хм. Интересно. Никогда раньше не занималась этим, но могу разобраться для тебя.

– Да, давай. Было бы славно.

Остаток дня Клара и Одис шутили и смеялись на самые разные темы. Клара сильнее влюблялась, а Одис открывал для себя новую и удивительную девушку, которая интриговала и манила его. Он пристально смотрел в её прекрасные глаза, которые были то совершенно тёмными, то серыми, то голубыми. Это смущало Клару и безумно ей нравилось. Они не заметили, как наступил вечер.

– Ну вот и всё, Одис, – расстроено сказала Клара.

– Да, действительно всё. Зови меня Оди. Так меня зовут друзья.

«Ах. Он считает меня другом! Какой же он… Хороший», – Клара смутилась.

– Хорошо, Оди. Я была рада нашей встрече.

– Я тоже.

Одис выходил из рощи. Он крайне хорошо себя чувствовал. «Интересная девушка. Жаль я раньше не встречал её. Я ей явно нравлюсь. Я был бы скорее всего рад, стань она моей женой, да и она была бы рада. Как она улыбалась сегодня… Как рассказывала… А как смотрела…» Эти мысли будоражили гордость внутри Одиса. Ему хотелось распушить свой павлиний хвост и красоваться, говоря: «Смотрите все сюда. Какая красота. Как я хорош. Ну посмотрите. Оцените. Я хорош».

Вдруг кто-то подхватил его под руку и вырвал из сладких размышлений. Это была Люра. Все мысли Одиса тут же улетучились, и пришёл стыд.

– Ну как? – ревниво спросила Люра.

– Что как?

– Как поболтал с этой?

– А. Да. Нормально, – чуть смутившись, держался Одис.

– Ой, и всё? Просто нормально? – уточняюще спросила Люра. Было видно, что она была рада такому ответу, но не до конца верила в него.

– А что ещё нужно?

– Ну не знаю… Всякое там… Что Факей сказал?

– Сказал, что через неделю всё будет готово.

– Так долго?

– Люра, нас увидят. Что будут говорить? – раздражённо шипел Одис, пытаясь отцепить её от себя.

– Ой, ну и что? – фыркнула Люра.

– Как что? Ты издеваешься? – Одис довольно резко вырвал руку из хватки Люры.

Люра в недоумении посмотрела на Одиса.

– Оди, всё хорошо? Ты не рад меня видеть? – начинала плакать Люра.

– Просто замечательно! – наследник резко зашагал прочь, он не хотел, чтобы кто-то из отцовских людей увидел его с Люрой. Это бы плохо закончилось.

– Прости! – кричала Люра вслед, сквозь слёзы.

Однако Одис не оборачивался и не останавливался. Он думал, что лучше так, чем, если бы их убили вдвоём.

До ратуши Одис шёл, думая о Кларе. Она была красивой и весёлой. Обладала магией. Была интересной. Она была особенной. Одис не заметил в ней недостатков. Она манила его. «Ужасно. Это не хорошо. Выбрось её из своей головы. Ты любишь другую». Но Одис не мог её выкинуть. Она крепко сидела в мыслях и не хотела уходить. Клара почему-то пыталась занять место, на котором уже сидела другая, в его голове. Одис пытался с этим бороться, но он будто бы оказался в трясине, где чем больше сопротивляешься, тем с большей вероятностью будешь затянут на дно.

Одис вошёл в ратушу, он надеялся, что хоть здесь сможет отвлечься. Отец сидел за столом и ничего не делал. Он просто сидел. Он заметил сына и обернулся.

– Как всё прошло, сын мой?

– Отлично, отец. Мы подружились.

– Правда?

– Вроде.

– Что значит «вроде»? Мне казалось, она от тебя не в восторге.

«Тебе показалось», – прошептал Одис.

– Что?

– Говорю, мне тоже.

– А. Понятно.

Разговор явно не клеился. Сигор думал о своём, Одис о своём. И ритмы их мыслей не могли сойтись.

– Мне донесли, ты вновь был с Люрой. Как это понимать?

«Чёрт. Узнал. Я же говорил ей!»

– Больше не повторится, мы просто прощались.

Сигор пристально посмотрел на сына. Он будто бы понял его и не стал ничего возражать.

– Ладно. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Одис расслабился и поднялся в свою комнату, лёг спать. Он долго ворочался, думая о Кларе. Она мучила его. Пробуждала страсть. Он хотел видеть её. Хотел ощущать рядом. Он отбрасывал эти мысли, но они с новой силой набегали и смывали оборону, которую Одис пытался возвести. Скоро наследник обессилел и сдался. Клара победила. Она стала новой мечтой, новым желанием. Однако Одис уснул и не заметил этого.

Ему приснился кошмар. Мальчик-монстр бегал по улицам и разрывал людей. Он пил их кровь, словно сок Ивона, и наслаждался их воплями, словно утренним пением птиц. Страшная картина не давала Одису возможности очнуться. Он видел Люру. Она винила его в чём-то. А потом монстр пришёл и за ней. Она кричала и звала на помощь. Одис был рядом, он бежал со всей силой, но не мог продвинутся ни на миллиметр. На его глазах Люра погибла. Одис очнулся с криком: «Не тронь её!» Потом понял. Это был сон. Он вздохнул с облегчением и случайно коснулся своего лица. Оно было мокрым. Слёзы текли из его глаз.

С этого дня прошли ещё пять дней, когда Одис всё также встречался с Кларой. Люра ревновала сильнее с каждой такой встречей. Она видела Одиса только в те дни, когда он приходил помогать Факею. Это успокаивало её на миг, но слабо. Ведь больше она не видела радости в Одисе при встрече с ней, он не смотрел на неё восторженно, он стал более груб и закрыт, он легко расставался с ней, и было ощущение, что он перестал любить её. Такие мысли стали причиной многих ночных слёз Люры. Но она надеялась, что как только они покинут Кхмерку, Одис станет прежним. Он вновь полюбит её.

Одис же ничего этого не замечал. Он влюблялся в Клару и ничего не мог поделать с собой. Хотя нельзя сказать, что он был совершенным негодяем. Были мгновения трезвости, когда Одис осознавал своё предательство. В такие моменты он сильно винил себя. Но стоило ему оказаться в объятьях Клары, как он понимал, что вся власть над ним была у неё. Одис забывал обо всём на свете вместе с ней. Ему было хорошо с колдуньей.

Для Клары же эти дни стали светом в её жизни. Она полностью и без остатка отдала всю свою любовь тому, кого считала своим спасителем из лап отца. Клара была штормовым морем без Одиса, где царил хаос, гром, ветер и огромные волны, стремящиеся потопить, но при встрече с ним она превращалась в штиль, где тишина и покой, благоговение и нежность, ровная морская гладь и светлое небо.

Одис и Клара были влюблены, влюблены страстью, но не решались признаться друг другу. Одис, потому что считал это предательством, Клара, потому что боялась нового.

Глава 4. Буря.

«Буря мглою небо кроет,

Вихри снежные крутя;

То, как зверь, она завоет,

То заплачет, как дитя,

То по кровле обветшалой

Вдруг соломой зашумит,

То, как путник запоздалый,

К нам в окошко застучит».

– Александр Сергеевич Пушкин.

Одис проснулся от того, что кто-то стучал ему в окно. Он встал с кровати и подошёл к ставням, открыл их. За ними на подоконнике сидел Факей. Он ловко запрыгнул в комнату.

– Тебя никто не видел?

– Обижаешь.

– Хорошо, тогда выкладывай.

– Всё готово. Сегодня валим отсюда. Как только стемнеет, топай вместе с Люрой ко мне домой. Там лодка уже загружена всем необходимым, да ты и сам знаешь. Спустим её на воду, а там дальше вниз по течению, на север, как договаривались. Судьба зовёт нас, Оди. Зовёт, – подмигнул Факей.

«Судьба. Это слово вообще что-то значит? Люди так часто говорят о судьбе, но только лишь за тем, чтобы оправдать свои неудачи. Мол не судьба было. А какова она, судьба? Почему она решает то, как тебе жить? А если этот побег не судьба? Если судьба – это Клара?»

– Отлично, тогда жди нас, – ответил Одис.

Факей кивнул и ускакал, выпорхнув в окно. Одис сел на кровать и задумался. Он всё ещё не мог поверить в то, что ему придётся покинуть дом и семью. Неизвестность пугала его. Да и в общем-то Одис уже не сильно и хотел куда-то бежать. Здесь он станет вождём, у него будет прекрасная жена, здесь он всё знает, здесь ему хорошо. А там? Ради чего он хочет оставить комфорт? Ради любви девушки, которую, быть может, уже не любит. Нужно ли это ему на самом деле?

Тяжёлые мысли омрачали существование. Но Одис, как всегда, бежал в рощу Альбус, чтобы в последний раз встретиться с той, кто очень быстро захватил его, с той, кто делал его жизнь легче. Когда он пришёл, она уже была там. Все тяжести и мысли тут же испарились из головы Одиса, он забыл всё, что отвлекало его. Теперь для него было только здесь, и только с ней. Клара, увидев Одиса, радостно вскочила и, подбежав, обняла его.

– Оди, ты пришёл!

– Конечно, куда мне деться.

– Ты помнишь? Сегодня последний день наших встреч.

– Помню. Ты уже решила, что скажешь?

– Да, решила. И уже давно. Я скажу «да». Ты этому рад?

– Очень.

Одис был, правда, рад этим словам. Обладание такой девушкой не могло не дурманить собственное самолюбие.

– Оди.

– Да, я слушаю.

– Давай сегодня сбежим из рощи? Погуляем по просторам этих земель… Я никогда не бывала на свободе… Никогда не видела ничего за пределами своего дома… Я бы очень этого хотела… Да и всё равно уже скоро мы обретём свободу.

– Но там же стражники, – отнекивался Одис.

– Неужели ты боишься?

– Я? Нет.

– Ха, а мне кажется да. Трус.

– Ладно. Хочешь погулять?

– Да хочу. Хочу летать свободно, как ласточка.

– Тогда истолкуй мой кошмар, как и обещала.

– Истолкую, как только выйдем отсюда. Так что всё в твоих интересах.

– Правда истолкуешь?

– Правда, – передразнила Клара.

Одис засмеялся. Его веселила перепалка с Кларой. Но ещё он надеялся разделаться с кошмаром.

– Хорошо, тогда пошли.

Одис и Клара встали и тихо приблизились к выходу из рощи. Стража стояла к ним спиной. Их было всего двое. Наследник вождя и колдунья осторожно подкрались к ним и неожиданно с силой толкнули их, тут же побежали что есть мочи. Ветер дул в лицо, сердце бешено колотилось, адреналин придавал сил. Кровь стала горячей. Дух азарта и веселья наполнял души влюблённых. Слова «Стой!» становились всё тише и тише, пока не исчезли вовсе. Когда Одис и Клара оторвались, они остановились, переводя дыхание.

– Ну… Вхвхв. Всё. Толкуй… Фффф…. Теперь.

– Погоди… Фуф. Глупый.

Несколько минут они дышали, склоняясь к земле. Наконец, восстановив дыхание, Клара сказала:

– Сначала надо найти тихое место. Я не могу проводить ритуал вот так.

– Ритуал?

– Да, боги покажут тебе значение, а я стану их проводником.

– Хорошо. Я помню, что где-то там должен быть грот с небольшим водопадом, – Одис указывал на юго-восток вверх по течению Мирянки.

– Пошли тогда.

И Одис с Кларой зашагали вдоль Мирянки. Клара всему удивлялась, она была очень рада прогулке. Столько нового и красивого она никогда не встречала. Ещё и вместе с тем, кого она безумно любила. Влюблённые шли и не замечали ни течения времени, ни перемены погоды. А было и то, и другое. Время перешагнуло за полдень, сгущались тучи, предвещая грядущую бурю.

***

Ог сидел в зале своего дома, читая свои тёмные книги. Но сегодня он почему-то не мог сконцентрироваться на том, что читал. Его мысли были сумбурны. Он был так близок к тому, чтобы стать родственником вождя, что не мог думать ни о чём другом. Ог надеялся, что Клара и Одис сделают всё так, как он того хочет. Он даже был уверен в том, что всё будет хорошо. Но какая-то необъяснимая тревога сегодня с самого утра щекотала его чувства.

Вдруг всё потемнело. Ог перестал видеть. Книга и кресло испарились. Он стоял один, во мраке, судорожно пытаясь разглядеть хоть что-то. «Что, чёрт возьми, происходит? Где я?» В дали зажглись два маленьких алых огонька. Ог остановился на них. Они стали приближаться, увеличиваясь в размерах. Раздалось странное чавканье, скрежет камней. Два огонька были глазами какого-то монстра. Красный свет освещал страшное лицо, напоминающее лицо мальчика, клыки, тело, покрытое чёрной шерстью и когти. Ог упал на землю, склоня голову.

– Пул Кра, мой повелитель!

– Подними-ис-сь, Ог, – скрипуче прорычал монстр. Он протягивал слова, словно ему было тяжело выговаривать каждую букву.

– Слушаюсь, мой повелитель.

– У меня для тебя но-ов-вости-и.

– Какие, мой повелитель?

– Печа-альные-е… Твоя до-очь. Ей нанесено огро-омное оскорбление.

– Какое, мой повелитель? – чуть взвизгнул Ог.

– С-сын Сигора нар-рушил пор-рядок. Он с-спуталс-ся-я с дочерью Мир-рони-и. А тепер-рь заключает завет с тобо-ой. Он ос-сквер-рняет твой-й р-род и бого-ов.

– Я так и думал! Это ужасно! Это возмутительно!

«Вот, что сегодня тревожило меня. Видимо, это боги пытались мне что-то рассказать, а я не мог услышать».

– Да-а, да-а, да-а… Ужасно-о…

– Но что мне делать, мой повелитель?

– Убей-й их всех-х. Род Мир-рони-и и Энте-ер-ро должен пасть. Убе-ей-й. Стань вож-ждё-ом Кхмер-рки. Боги поддер-ржат тебя. Убей-й. Их всех. Ты сделаешь лучше их-х. Ты будешь блюсти пор-рядок.

Эти слова ужаснули Ога. Но страх перед Пул Кра был сильнее.

– Хорошо, мой повелитель. Я всё сделаю. Я сделаю лучше.

– Чу-удно-о… Сла-авно-о… Потом приз-зови-и меня.

– Будет исполнено, мой повелитель.

Ог согнулся перед монстром. Тьма исчезла, и шаман всё также сидел в кресле, держа книгу в руках. Дрожь пробежала по коже колдуна. На улице громыхал гром. Ог встал и вышел из дома. Тучи закрывали всё небо. Было мрачно. Ветер усиливался. «Погода испортилась. Как назло. Так. Это же то, чего я хотел, верно? Я хотел власти. И вот, боги даруют её мне. Нужно лишь принять решение». Шаман подозвал одного из своих воинов.

– Скажи всем, кто верен роду Оверон и богам, собираться здесь. И приведи Клару. Довольно ей проводить время с этим блудником.

– Слушаюсь, господин. Только есть одна проблема…

– Что ещё?

– Говорят, что Клара сбежала из рощи вместе с наследником вождя.

– Что? Как это случилось? Почему мне никто не сказал? – заорал Ог.

– Не знаю, господин, простите.

– А кто знает? Глупец! Дурак! – хлопнул по голове воина Ог. – Простить… За такое надо казнить. Но да ладно, иди собирай воинов. С Кларой потом разберёмся.

***

Показался грот.

– Вон! Нам туда.

Тут же раздался гром. Клара вздрогнула. Прижалась к Одису от страха.

– Ты чего? Это же просто гром.

– Так гневаются боги.

– Я не верю в богов.

Клара отшатнулась.

– Не говори так! Это опасно, – её глаза были в полном ужасе.

Одис не ожидал, что его слова так подействуют и очень смутился.

– Хорошо, не буду. Только успокойся.

Гром грянул вновь и полил дождь. Страшный ливень. За несколько секунд Клара и Одис совершенно промокли.

– Бежим, – Одис схватил Клару за руку и потянул за собой. Она поначалу сопротивлялась, но потом успокоилась.

Наследник и колдунья спрятались в гроте. Он представлял собой небольшую пещеру на берегу Мирянки. Внутри было тихо, сухо и спокойно. Единственным звуком здесь была бушующая природа снаружи. Влюблённые не прогадали с местом. Они сели в углу, где было наиболее уютно. Там сквозь камни пробивались цветы. Вдруг Клара засмеялась, что крайне смутило Одиса.

– Ты чего?

– Мне никогда не было так весело. Я и представить себе не могла, что всё так получится. Мы бежали, потом шли. Увидели так много интересного. Потом промокли. И вот теперь мы здесь. В какой-то пещере. Кажется, что за всю жизнь со мной не происходило столько событий.

– А. Это хорошо, – улыбнулся Одис.

Несколько мгновений они молчали, вслушиваясь в то, что происходило вокруг.

– Хочешь наколдую солнце? Только надо очень сильно попросить, – подмигнула Клара.

– Нет, давай сначала сон истолкуй, а потом солнце. Ты обещала.

– Ах да, совсем забыла, – хихикнула Клара. – Сейчас всё будет.

Клара как-то хитро и игриво подошла к Одису и села рядом.

– Мне нужен доступ в твой разум. Но я надеюсь, что я уже там.

– Хорошо, мой разум полностью твой. Уже давно.

– Опасно говорить такое колдунье, – улыбнулась Клара и посмотрела прямо на Одиса. Её глаза блестели. Они были очень красивы, голубая радужка, казалось светилась, Одис был очарован. Клара потянулась руками к голове Одиса и обхватила своими пальцами его виски, затем она закрыла глаза и стала шептать какие-то непонятные слова, видимо заклинание.

Клара была так близко. Одис чувствовал её мокрые пальцы, волосы, одежду, её свежее и дурманящее дыхание. Запах Клары действовал на Одиса, как сок Ивона, он туманил разум. Одис всё ещё не понимал тех слов, что бормотала Клара, но её голос был настолько упоителен, что ему хотелось слушать её и слушать. Сын вождя смотрел на вздрагивающие веки с красивыми ресницами, на изящные губы, и что-то внутри у него просыпалось, что-то голодное и ненасытное. Одис опускал взгляд ниже… Голос Клары продолжал окутывать теплом и сладостью. Разум Одиса засыпал, а желания пробуждались, крича о своём. Клара открыла глаза.

– Что такое, Оди?

– Ничего, просто ты невероятна.

– Невероятна? – засмеялась девушка. – Ты мне льстишь.

– Нисколько.

Что-то сверкнуло в глазах Клары, словно комета, разрезающая звёздное небо. Клара потянулась к Одису, становясь всё ближе и ближе. И поцелуй, как и до этого гром, неожиданно накрыл их. Две разные души сплелись в единый венок, став одним целым.

Ливень лил всё с той же силой, и насекомые рядом ползли всё также по своим делам, трава, пробившаяся сквозь скалы, также искала света, и время… Оно всё также уходило.

Когда Одис и Клара остановились, легши рядом в обнимку, они не хотели выпускать друг друга. Клара теребила хвост Одиса, а он просто прижимался к ней, как котёнок.

– Мне так хорошо, Оди, я люблю тебя!

– Я тоже тебя люблю, Клара.

Одисом всё ещё владели желания. Всё остальное же спало. Одис наслаждался моментом, туман эмоций застилал глаза. «Да, вот она судьба. Судьба. Это когда тебе хорошо. А хорошо тебе тогда, когда твои желания спокойны, когда у тебя есть то, чего ты так сильно хочешь. Да. А я хочу…»

– Так и всё-таки? Ты хочешь узнать смысл кошмара?

– Да, конечно, хочу. Давай, Клара, я слушаю.

– О, а я уже думала, что тебе это не нужно. Но ладно. Смотри, твой сон – это послание богов, в которых ты не веришь.

– Послание? Так, хорошо. И что оно значит?

– Боги говорят об опасности. Если очень кратко, они кричат: «Беги!»

«Беги! Какое знакомое слово… Где я его слышал? Точно! Бежать! Побег!» Одис совсем забыл. Люра и Факей ждут его. Вся тяжесть мыслей тут же вернулась к нему. Он проснулся. «Что я наделал? Зачем? Глупец! Что теперь будет? Хотя плевать на это. Скорее собирайся». Одис вспомнил Светла Света, говорившего ему о том, что Мун Кри, истинный бог, призывает его бежать на Запад. Грусть и печаль охватили Одиса, страх и стыд заполнили его душу. Он вскочил и стал собираться.

– Эй! Ты куда? Что это значит? – крикнула в недоумении Клара.

– Прости Клара, мне пора бежать, ты сама сказала. Я рад нашей встрече.

Одис накинул всё ещё мокрую рубашку и побежал. Клара кричала ему вслед: «Оди! Что случилось? Не бросай меня!» Эти слова резали сердце, но делать было нечего.

Одис бежал под ливнем, под громом и молниями. Он боялся. Может и вправду есть гнев богов. Тогда его покарают за то, что он совершил. Чувство вины сосало душу. Страсть уже улетучилась. Она прошла, будто бы её и не было. Появилась тревога. «А вдруг я опоздаю? Неужели они уплывут без меня? Хотя это будет верным после того, что я сделал…»

Вечерело. Ноги подкашивались. Но Одис не останавливался. Он продолжал бежать. «Успеть. Я должен успеть. Люра ждёт меня». Люра была единственной причиной всей отчаянной затеи. Она была единственной, кто любил его, единственной значимой частью его жизни. Одис пытался вспомнить, как он мог забыть об этом, как он мог потерять то, что было ценнее всего на свете. Но вспомнить не получалось. Единственное что Одис теперь точно знал, это то, что он не любил Клару. Она была лишь мимолётным желанием, которое погубило его.

***

Люра сидела в своей комнате и ждала Одиса. «Где же он? Почему он опаздывает? Он же знает, как это важно. Неужели он снова с этой? Ужасно. За что, боги? За что? Почему всё так?»

Вдруг внизу раздался стук в дверь. «Ура! Это он! – чуть было не подорвалась с места Люра, но вовремя остановилась. – Хотя странно. Зачем Одис решил пойти снизу? Его же увидят». Девушка осторожно подошла к двери в свою комнату и прислушалась. Внизу открылась дверь, и Люра услышала визг своих сестёр, крик матери. Она резко распахнула дверь и побежала к лестнице, ведущей вниз.

Три воина зашли в дом, разрубили двух старших сестёр Люры, а третью оставили, чтоб изнасиловать. Один из воинов уже опрокинул эту бедную девочку на стол и подошёл со спины, поднимая её подол. Два других двигались на мать, забившуюся в угол. Взмах мечом. И… Голова покатилась по полу, ляпая всё вокруг. Люра закричала, и воины заметили её. В дом вбежал отец с палкой в руке. Видимо он услышал крики своей семьи, работая в мастерской. Он увидел мертвую жену и двух мёртвых дочерей, он увидел то, как насиловали его плачущую дочь, как другая дочь убегала вверх по лестнице. Гнев обуял его. Он с криком побежал на мерзавца, нависшего над его дочерью, и проломил ему башку. Двое других подбежали и вонзили клинки ему в живот, и внутренности посыпались на пол. Отец захрипел и умер. Тут же очередной взмах. И вот голова ещё одной сестры покатилась. Люра забежала к себе в комнату и закрылась на засов. Она горько плакала.

– От нас не уйдёшь, милая! – раздались шаги воинов.

– Она закрылась в спальне. Видимо хочет, чтобы мы развлеклись с ней, как с её сестрой, – громко смеялись злодеи, словно стая гиен.

Дверь стали толкать. Люра начала судорожно искать что-нибудь, чтобы защититься. Дверь трещала. Люра ничего не находила. Петли тряслись. Девушка была безоружна. Засов уже был готов вот-вот сломаться, и, наконец, Люра нашла стальное перо. «Ура! Может, я не спасусь, но глаз одному из них выколю точно». Люра крепко, до крови сжала перо в ладонях и села в угол, дрожа от страха. Вдруг толчки прекратились. Раздался звон стали. Что-то глухо упало. Потом ещё раз. Тишина. И вот раздался голос:

– Это я, Факей! Открывай!

– Факей? Что ты здесь делаешь? – недоверчиво спросила Люра.

– Тебя спасаю! Где Одис?

– Я не знаю.

– Это плохо.

Голос был определённо Факея. Люра обрадовалась и открыла дверь. Факей стоял в коридоре и вытирал свой меч от крови.

– Ты их убил?

– Да. А что? Следовало оставить живыми?

– Нет, – испугалась Люра.

– Да не бойся ты. Уже всё. Они мертвы. Впрочем, как и твоя семья…

Семья. Такое важное слово. Олицетворение любви, тепла и заботы. Но теперь это слово отзывалось в Люре ужасом и болью. Она вспомнила, как убили её сестёр, мать и отца. Она пошатнулась и отступила назад. Глаза стали наливаться слезами. Люра посмотрела на Факея и зарыдала. Её трясло, она кричала, и не могла остановиться, это было неконтролируемое излияние страданий. Ноги Люры подкосились и она упала.

– Тише, тише, – пытался успокоить Люру Факей, поднявший её с пола и усадивший на постель.

– Их убили! Всех убили! – кричала и билась Люра.

Факей не знал, что делать. Такое поведение Люры было необычным для него. Он растерялся, ведь ему никогда не приходилось утешать кого-то, а тем более после такого. Факей постарался сделать акцент на деле.

– Вставай. Нам нужно бежать. Помнишь? Ты, Одис и я.

– Одис бросил меня! Он не пришёл! Он оставил меня одну! – ещё больше истерила Люра.

Факея начинало выводить из себя такое состояние девушки.

– Люра. Хватит. Никто тебя не бросил. Я уверен, он всё объяснит, когда придёт. Поэтому вставай, нужно идти, здесь опасно. Я не знаю, почему воины Оверона напали. Но я слышал, что они сейчас по всему поселению ходят, поэтому пора сваливать.

Факей подхватил ревущую девушку подмышки и повёл её на улицу.

***

Дождь стучал по стёклам. Гром и молнии рассекали пространство, пугая всё вокруг. Ветер становился всё сильнее, будто бы он стремился вырвать поселение и унести его далеко-далеко. Сигор же, внешне спокойный, сидел и ужинал. Он до сих пор был в гневе от того, что Одис сбежал из рощи с дочерью Ога. Он раздражённо чавкал, отрывая куски мяса от кости. Также раздражённо запивал и вздыхал. «Убью его! Как он мог такое сделать! На глазах у всей Кхмерки! Ужасно. Какой позор». На улице послышался шум и какие-то крики.

«Опять что-то случилось!» – воскликнул Сигор. «Иди, посмотри, что там!» – сказал он своему слуге. Тот послушно пошёл. Минуту, две, три… Сигор потерял счёт времени. Шум не утихал, а слуги всё не было. «Чёрт бы вас всех побрал! Ничего сделать не можете!» – гневался вождь. Вдруг раздался звон стали. Сигору был прекрасно знаком этот звук. Он встревожился. Прислушался, чтобы убедиться, правильно ли он услышал. Истошный вопль пронзил пространство. Не было сомнений. Происходит что-то неладное. Такой вопль нельзя забыть. Так кричат те, кто умирает. Сигор встал из-за стола, выхватил меч и направился к выходу из ратуши. На ступенях к дому со стрелой в груди лежал его слуга. Ужасный ливень. Гром. Молнии. Все лужи и земля были в крови. На площади перед ратушей воины Сигора бились с… с воинами Оверона. «О боги! Что происходит?» Разгневанный Сигор ринулся в гущу боя, кромсая плоть врага направо и налево. Сигор кричал и рубил, кричал и рубил, «Изменники! Оверон!» и рубил. Вся Кхмерка кипела. Сторонники Сигора бились против предателей. Плач детей и вой собак, звон стали и свист стрел наполнили улицы Кхмерки.

***

Ог сидел в своих хоромах и пытался призвать Пул Кра. Ничего не получалось. Ог отчаялся и всё бросил. Сел в кресло и стал думать. «Странно. Я всё делаю правильно. Почему ничего не выходит?» Вдруг облако тьмы материализовалось в центре зала, и из него вышел он. Пул Кра. Он рычал и смотрел на Ога. Шаман молниеносно встал.

– Молодец-с. Ты-ы спр-ра-авилс-ся-а.

– Я рад служить тебе, мой повелитель, – воскликнул Ог и упал на землю, склонившись.

Пул Кра двинулся к шаману. Что-то внутри у него клокотало, булькало. Это была страшная ненависть. Не к чему-то конкретному. Просто ненависть. Ко всему: к жизни, к людям, к миру, к Огу и даже к самому себе. Ог испугался. И не зря. Пул Кра прыгнул на пятившегося назад шамана, опрокинул его и пастью вцепился ему в лицо. Ог не успел ничего сделать, ничего понять. Клыки и когти разорвали его на части. Пул Кра громко завыл и зарычал. Он выбежал на улицу и кинулся к соседним домам. Пул Кра был чистым злом, поэтому зло он и творил. Он врывался в дома и насыщался кровью и плотью. Захлёбываясь, он кричал: «Я сделаю лучше!»

Все, кто сражался… Хотя что там говорить… Все жители Кхмерки слышали вой монстра. Бои прекратились, суматоха закончилась. Воины замерли, насторожив свой слух. А вой становился ближе, звучал отчетливее и ужаснее. Непонимание, страх охватили воинов. Все чувствовали что-то дурное, но никто не мог понять этого чувства. Люди устремили свои взоры на вождя. Сейчас он был их единственной надеждой. Они хотели услышать от него понятное всем объяснение, которое бы принесло успокоение и уверенность. Сигор не заставил себя долго ждать. Он был лидером, поэтому знал, что делать. Он организовал боевые порядки для защиты от того, чего никто не понимал. Дождь бил по доспехам, а вой и крики доносились из мрака улиц Кхмерки. Сигор начал говорить, пытаясь заглушить эти страшные звуки, чтобы успокоить воинов.

– Братья, нас предали, и мы разберёмся с предателями. Но сейчас все мы чувствуем нечто страшное, нечто опасное, что движется к нам из тьмы. И нам необходимо сплотиться, чтобы не дрогнуть, перед этим страхом. Не бойтесь, нас много, и мы сильны. Не будем дрожать перед тем, чего не знаем, давайте дрожать, когда узнаем.

Наступила тишина. Воины успокоились и стали ждать. Скоро на свет перед воинами вышел мальчик. Все видели его впервые. Мальчик шёл бесстрашно, гордо задрав нос. На его лице была улыбка, но Сигор чувствовал в ней фальшь. Улыбка излучала ненависть, а не дружелюбие, она вопила о смерти, а не жизни.

– Кто ты? – крикнул Сигор, выйдя вперёд.

– Я Пу-ул Кра-а, – неестественно рычал мальчик. – Я ваш-ш бо-ог.

– У нас много богов, но тебя среди них я не припомню.

Пул Кра засмеялся.

– Вс-се-е они одно. Пу-ул Кра-а.

И Пул Кра, обратившись монстром, прыгнул на ряды воинов. Сигор попытался зацепить его своим мечом в полёте, но клинок разбился вдребезги о плоть монстра. Пул Кра махал когтями, разрывая доспехи и щиты, словно листья. Новые крики мучающихся раздались. Кровь полилась с новой силой. Агония. Паника. Кхмерка дрогнула. Очередная молния ударила в ратушу, и та загорелась. Сигор удивился, ведь железное дерево никогда не горело. Это было знаком. Знаком великой трагедии. Боги оставили Кхмерку. Воины умирали один за другим. Тварь не получала никаких ранений. Она была непобедима. Такое сражение бессмысленно. Сигор крикнул: «Бежим! Отступаем! Уходим!» Воины побежали врассыпную. Сигор бежал и думал о сыне. «Где он? Где мой Оди? Только бы он был жив».

***

Факей и Люра добрались до лодки. Одис сидел возле неё. Люра, увидев Одиса, радостно побежала к нему. Она врезалась ему в грудь, крепко прижимаясь к нему и ревя. Одис ошарашенно стоял и гладил её по голове, говоря: «Всё хорошо, Люра. Я здесь. Что случилось?»

– Что случилось? – непонимающе повторила Люра, отшатнувшись от Одиса. – Многое случилось! Мою семью убили, меня чуть не убили! А тебя не было! И очень долго не было! А мне нужен был ты! Где ты был?

Эти слова потрясли Одиса.

– Уб… Убили? Как? Кто? – дрожал он.

– Воины Оверона, отца этой… Они пришли к нам домой и…

Люра не сдержалась и вновь заревела, рухнув на землю. Одис прижал её к себе, поглаживая по голове.

– Где ты был? А? Где ты был? Говори! Где ты был? Почему ты оставил меня? Почему? – билась Люра.

– Я? Я был… Эээ… Были дела.

– Дела? Какие дела? – вырвалась Люра и посмотрела на Одиса.

Он виновато склонил голову, и она всё поняла.

– А. Понятно. Ты был с этой… С этой…

Люра закричала от боли и побежала прочь. Одис хотел пойти за ней, но Факей остановил его.

– Ей надо успокоиться. Оставь. Лучше мне помоги, а то лодка сама у реки не окажется.

Одис посчитал эти слова разумными, и вместе с Факеем он начал толкать лодку. Она была тяжёлой. Очень тяжёлой.

– Объясни хоть ты мне, что произошло. Я слышу какие-то кошмары.

– Люра не соврала. Оверон отправил своих воинов убить её. Она выжила, я спас её, а вот семья…

– Оверон? Зачем? Как он посмел?

– Не знаю, сегодня вечером его воины наполнили всю Кхмерку. Я сразу почувствовал что-то не ладное.

– Не ладное? Что происходит Факей?

– Оди, я боюсь, что Ог Оверон поднял восстание…

– Там же мой отец. И Люра, она побежала туда. Что ж ты молчал всё это время? А? Бросай лодку, нужно бежать помочь им.

– Одис, постой. Мы больше не часть этого места. Мы его покидаем, забыл? Пусть те, кто останется, сам о себе заботится.

Собравшийся было Одис сел. Он смотрел на Кхмерку, стоящую в центре бури. Борьба внутри него была невыносимой. Чувство вины, чувство долга, любви, страха и неуверенности смешались в ураган, разгоняемый бурей.

– А ты где был? – попытался отвлечься Факей.

– С Кларой, – сухо ответил Одис.

Он испытывал огромное чувство вины. Вина так сильно жгла его, что он жалел обо всём на свете. Он жалел о встрече с Кларой. О том, что оставил Люру. О том, что не стал спорить с отцом. О том, что не смог скрываться дольше. О том, что был глуп и ослеплён. О том, что так поздно всё понял.

Факей ничего не ответил. Он просто смотрел вперёд и толкал. Одис и не хотел, чтобы тот что либо говорил. Он понимал всё сам.

***

Люра шла и рыдала. Её рассудок был расшатан. Она видела сегодня страшные вещи. Они постоянно всплывали в голове. «Невыносимо. Ещё эта… Чертовка». Люра давно заметила перемены в Одисе. Он стал холоден к ней. И сегодня он её променял на неё. Когда он был нужен ей, он был с другой. А она так искренне ждала его. Ревность била колом в душу. Тоска с силой вгрызалась в сердце. Сосущая боль пустоты и отчаяния жгла тело. Скорбь, паника и печаль терзали. Всё, ради чего Люра жила, рассыпалось, повернулось против неё и вонзило нож ей в спину. Люра не заметила, как оказалась на улицах Кхмерки. Она уже не слышала ни криков, ни воев, ни слов пробегающих мимо воинов. Она уже не ощущала дождя и не вздрагивала от грома и молний. Люра думала лишь о том, как бы ей свободно вздохнуть, как бы остановить душевные муки, как бы прекратить всю ту боль, что режет и не даёт покоя. Слёзы прекратились. Лишь один ответ остался. Смерть. Она всё прекратит.

Вдруг из-за угла одного из домов выбежал воин. Он кричал. За ним мчался монстр. Люра остановилась. Она не боялась. Не моргая, она смотрела на то, как монстр догонял и разрывал человека. Она не вздрогнула даже тогда, когда эта тварь устремилась к ней. Люра была готова к смерти. Она ждала её. Жить было незачем. Люра желала тишины и покоя, лёгкости и свободы от бремени этого мира. Она закрыла глаза и стала ждать. Глубоко вздохнула. Монстр прыгнул, размахнулся и… Промах. Сигор, неизвестно откуда взявшийся, оттолкнул Люру и подставился под удар. Когти скользнули по груди. Броня разлетелась и кровь брызнула. Сигор захрипел. Толчок вождя заставил очнуться Люру. Она вновь почувствовала жажду к жизни, почувствовала страх. Она встала и оглянулась. Сигор изо всех сил пытался выжить. Он отпрыгивал от монстра. Уклонялся. Бился с ним как мог. Он хватался за каждую секунду жизни. Его глаза были полны страха перед смертью. Монстр бился яростно. Он хотел отнять жизнь. Люра знала, что Сигор сейчас умрёт, а тварь устремиться за ней, поэтому она встала и побежала прочь. Девушка была благодарна вождю. Он спас её, даровал жизнь, отдав свою взамен. И Люра бежала, бежала и бежала, а монстра всё не было. Наконец, она остановилась под лестницей одного из домов. Отдышалась. Огляделась. Никого вокруг не было. Вой монстра бушевал где-то в дали. Люра дрожала. «Спокойно. Спокойно. Я жива. Это самое главное. Нужно найти Одиса. Нужно идти к реке».

***

Факей и Одис стояли на берегу Мирянки севернее Кхмерки. Люры долго не было. Они стали волноваться. На берег из Кхмерки стали выбегать люди. Они кричали так, будто бы сама смерть гналась за ними. Что-то взорвалось, и дома Кхмерки вспыхнули. Поселение было охвачено пламенем. Столпы дыма поднимались в небеса, оскверняя покои богов.

– Садись в лодку! – рявкнул Факей.

– Что происходит? А как же Люра?

– Не знаю, подождём её в лодке.

– Нет, брат. Так не пойдёт.

– Ты хочешь жить?

– Да.

– Тогда полезай в лодку, – грозно шипел Факей.

На этот раз Одис послушался. Они сели в лодку и отплыли от берега. Кхмеры бежали в сторону парней. Вновь раздался вой. Из поселения выбежало что-то большое и чёрное. Оно гналось за людьми. Тут же с другой стороны Кхмерки выбежала Люра. Её было легко узнать по розовому платью.

– Вон! Смотри! Люра! – закричал Одис Факею.

Факей нервно смотрел на происходящее. Толпа и тварь приближались к ним. Люра что есть мочи бежала наперерез этой толпе. Факей понял, что девушка не успеет. Монстр окажется рядом с ними быстрее. Охотнику нужно было сделать выбор. Спасти Люру, рискнув своей жизнью. Или оставить её умирать, спокойно покинув это место. Выбор был сделан.

– Факей! Ты меня слышишь? Плыви к берегу! – кричал Одис, пытаясь прорваться сквозь гром и молнии.

Факей молча снял якорь, и лодка поплыла по течению.

– Гребём к берегу, нужно забрать Люру.

– Нет.

– В смысле нет?

– В том и смысле, что она не успеет. Плывём без неё.

– Ты совсем уже? Она же погибнет.

– Да. А так ещё и мы.

Одис смотрел Факею в глаза, пытаясь понять его. Но он ничего не увидел. Глаза были абсолютно стеклянны.

– Ты безумец! Так нельзя! Я доплыву сам.

Одис приготовился к прыжку в воду, но что-то тяжёлое ударило его сзади. Факей остановил его. Одис упал в лодку и отключился.

– Ничего, потом спасибо скажешь, – заботливо укладывал Одиса Факей.

Люра бежала. Задыхаясь она видела, как лодка с Одисом и Факеем тронулась. Страшная мысль скользнула в голове. «Неужели оставил». Шальная коряга выскочила из-под земли, и Люра распласталась в кустах. Скользя по грязи, она ударилась обо что-то головой. В глазах стало темнеть. Люра видела, как монстр догонял людей, разрывал их, видела, как лодка плыла на север без неё. Усталость и новая грусть накатили. Люра закрыла глаза. «Одис оставил меня. Теперь я одна», – было её последней мыслью.