Одиночество, зомби и ментальная магия

Совместное пробуждение как повод для знакомства

– Пять… лять, – выругался Салем, осторожно выворачиваясь из под Дины и укладываясь ее на стол, – Я же говорил про пять часов, – он вздохнул и повернулся к скелету, – Гари. Забери вещи.

Через десять минут Карайн с девушкой на руках пинком открыл дверь кабинета Зайонц.

– Ну что? Довели. Молодцы. А я крайний, – рявкнул он с порога, не давая Полин опомниться. Сзади маячил Гари, сжимающий в руках посох некроманта и сумку девушки, – Где она живет?

Побледневшая Полин быстро нашла адрес и, подумав, выделила некроманту одну из патрульных машин.

В очередной раз испугав соседей, теперь у них был как минимум еще один повод шарахаться от девушки, все таки не каждый день в их доме появляются некромант и скелеты. Салем зашел в квартиру и скинул свою ношу в спальне. Немного постояв рядом, он вздохнул и, ругаясь сквозь зубы, частично раздел Дину и, накрыв ее одеялом, вышел из комнаты. Квартирка была маленькая, но в весьма престижном доме. Район где находился участок и жила Дина был не из дешевых. А так, Салем осмотрелся – крохотная гостиная с диваном, торшером, креслом, старинным граммофоном на журнальном столике и шкафами с книгами и пластинками. Граммофон его порадовал. Такой старинный и лишенный сложных механизмов предмет было сложно испортить даже ему. На стенах висели пара неплохих картин. Гостей похоже тут не бывало – мебель была расставлена так, что удобно было только одному человеку.

Из гостиной одна дверь вела в еще более мелкую спальню, где он и сгрузил свою ношу. В прихожей были две двери – в кладовку и ванну. Вторая дверь из гостиной вела на кухню, где хозяйничал незаменимый Гари. Было в целом уютно, тихо и очень одиноко. Устроившись в кресле, некромант решил немного посидеть и обдумать то, что он увидел. Уснул Салем через секунду после того как закрыл глаза. Уже глубокой ночью, когда отчаявшийся Гари решил хотя бы снять с хозяина сапоги, Салем проснулся и, не открывая глаз, переполз с кресла на небольшой диванчик. Одежду он сбросил по дороге, и теперь роба, футболка и сапоги отмечали его путь от кресла до места падения.

Утром Дина проснулась первой, и долго соображала как она оказалась дома и почему вдруг спит в нижнем белье. Воспоминания обрывались на обсуждении нежданно свалившегося на них дела с Салемом. «Энергетик!» ругнулась на себя она вспоминая намешанное некромантом питье. «Я забыла про время и отрубилась прямо на работе!». Скорее всего ее привез домой Салем. Ревизия своих вещей показала, что все валяется около кровати, а следов постороннего присутствия в спальне нет. Поймав себя на мысли «жаль», Дина даже смутилась. Накинув халат, она выглянула в другую комнату. Точно. На диванчике спал ее напарник, так же художественно раскидав и свои вещи. «А он даже красивый, когда не в своей дурацкой робе" мелькнула мысль сопровождаемая повторным «жаль» по поводу постели. Гари стоял у дивана как почетный караул. Тихо прокравшись мимо спящего на кухню, Дина проинспектировала холодильник. Одинокой девушке мало что приходилось туда класть, и она сильно сомневалась, что здоровый мужчина удовольствуется на завтрак парой ломтиков сыра и йогуртом, полезным, но практически безвкусным.

– Гари! – шепот с кухни заставил скелета блеснуть отполированным черепом поворачиваясь в ее сторону, – Иди сюда!

Когда незаменимый помощник некроманта пришел на кухоньку, ему был перечислен список продуктов, обозначен ближайший магазин за углом и вручены деньги. Капюшон мантии был заботливо ею накинут на череп и поправлен, так чтобы не доводить до обморока продавщиц или прохожих. Пока скелета не было, она немного суетно приводила себя в порядок, раздумывая что может и искать не надо, а стоит вернуть напарника на «путь истинный»? Так он симпатичный и к ней был добр… Может если узнать его поближе?

Гари обернулся быстро и даже сам сделал завтрак. Кофе он варил так, что кофеварку можно было смело выкидывать на помойку. Сидя на кухне, смотря как работает скелет и блаженно вдыхая вкусные запахи, Дина даже думала, что очень сильно ошибалась в отношении некромантии. Это же так приятно иметь практически раба! В конце концов, если твои родители идиоты, то магическая наука в этом не виновата. А ее родители даже и не были магами… Все таки юношеская глупость иногда приводит к таким последствиям, взгрустнула она и стащила еще ломтик бекона. А могла бы быть любимицей декана Темного факультета. Снялась бы для буклета, заказы бы тоже шли… Дура. Впрочем, взбодрилась она, Салем подсказал прекрасный выход из ее неприятного положения. Если не с этим некромантом, так с другим может что-нибудь получится. И не будет она чувствовать в лучшие моменты жизни чужих мыслей, сможет нормально держать кого-то за руку расслабляясь и сможет жить почти нормальной жизнью. Надо только попробовать…

Продрав глаза, Салем со стоном потянулся и сел. С непривычки после сна на мягком и коротком диване, он не выспался, тело ныло и требовало душа.

– Кофе, – требовательный голос некроманта если не разрушил идиллию, то добавил в нее какие-то новые ноты.

Нос подсказал Салему, что напиток уже сварен, а Гари наверняка был где-то поблизости. Получив свою кружку, Карайн сделал несколько глотков и стал почти доволен жизнью. Оставалось еще одно не исполненное пока желание. Поднявшись, он ушел в ванную, откуда, спустя минуту, раздался шум воды.

Вода перестала течь еще примерно через пол часа и на кухне. совершенно не стесняясь Дины, шлепая босыми ногами и оставляя на полу лужи, которые стекали с его волос, появился Салем. На его бедрах красовалось одно из полотенец девушки, нежно-розового цвета с милым котенком.

– Утро. В следующий раз постарайся не забывать о времени, – он схватил вторую кружку бодрящего напитка, которую подал ему Гари и упал на свободный стул.

– Эм. Доброе. Да. Эм. Салем?

Дина постепенно краснела и старалась смотреть в лицо молодому человеку, но в итоге начала преувеличенно внимательно рассматривать стену рядом с его ухом.

– Вопрос можно?

Девушке пришлось откашляться, чтобы голос не сорвался. Как то не так она ожидала начать утро.

– Мои волосы красные навсегда, – отозвался некромант, впихивая в себя завтрак, приготовленный скелетом и почти не смотря на Дину, похоже еда сейчас занимала его гораздо больше, чем внешний вид и то, что он смущает девушку. Поправив сползающее полотенце, он тряхнул головой, рассыпая по кухне брызги. Самого его, похоже, никак не волновало ни то, что он в чужом доме, ни то, что он без спроса воспользовался чужой вещью, – И я не гей, – Салем наконец-то посмотрел на Дину, – Или ты хочешь спросить что-то другое?

– Про гея ты мне ответил еще в участке… я так поняла, что у тебя дело в другом… а я… так поняла…

Девушка уже совершенно покраснела.

– Тебе живые вообще нравятся?, – наконец выдавила она.

– Смотря в качестве кого, – Салем чуть сдвинулся, чтобы видеть девушку полностью, и неторопливо оглядел ее снизу вверх, скользя взглядом по ногам, выше по тонкой ткани халата, который не столько скрывал, сколько подчеркивал фигуру девушки. Наконец обратив внимание на пылающие щеки, Карайн улыбнулся в кружку, и уперся взглядом в глаза Дины, – А что?

– Ну просто, – девушка собралась с духом и выпалила, – ты симпатичный, меня не боишься трогать, и мыслей я твоих не чувствую… и подумала…, – на этом месте Дина как то совсем смешалась и отвела глаза. … – что мы могли бы сходить куда нибудь вместе… после работы. Эм. Узнать друг друга получше.

– Довольно странное предложение человеку, которого знаешь чуть больше суток, – Салем дернул бровью и отвернулся, утыкаясь в свою кружку, куда услужливый Гари только что долил кофе.

– Ну, учитывая твой внешний вид сейчас, о приличиях говорить сложно, – уткнулась тоже в свою кружку Дина, остывая до состояния Деменции. «Не заинтересован». Теперь стоило бы как то свести ситуацию к нейтралитету, ведь работать лучше не отводя глаза друг от друга. Предательская краснота с щек спадала охлаждаемая словами некроманта, а горящих от стыда ушей к счастью под волосами видно не было.

– Учитывая то, как ты попала сегодня, вернее вчера, домой, и то, что я тебя раздевал, мой внешний вид вполне соответствует этому утру, – Салем хмыкнул, привычно язвить и ухмыляться было гораздо проще, чем объяснять девушке причины отказа, хотя предложение было откровенно заманчивым.

– Раздевать бесчувственные тела это твои прямые обязанности, так что что уж стесняться, действительно, – Деменция скривила губы в кривой улыбке, – Гари!

Скелет повернул к ней голову.

– В прихожей кладовка. Третья полка сверху – коричневая коробка. Принеси.

Скелет принес закрытую коробку с надписью «Онейр Крахх. Да поразит безумие всякого покусившегося!». В коробке оказались мантии со времен учебы старшего брата Деменции. Видимо в юности он отличался своеобразным чувством юмора и все мантии были или с разноцветными черепами или с милыми надписями. Сразу сверху лежала черная традиционная мантия с переливающейся надписью на спине «Некромант первый кто увидит вас после смерти. Так давайте друг другу улыбаться!».

Дина ногой придвинула к Салему коробку.

– Выбери себе что нибудь. Я на живых еще реагирую. И проехали эту тему. Пора на работу. Итак не знаю как объяснять опоздание.

– Главное не говори никому, что я ночевал тут, тогда вопросов сразу станет сильно меньше, – Салем покосился на коробку и встал, уходя с кухни. На то, чтобы одеться и привести себя в порядок ему понадобилось несколько минут. Робу он надел старую, но на коробку указал своему слуге, который, покопавшись, выбрал себе пару мантий, одну из которых тут же натянул, скрывая покрытые рунами кости, – Полин видела, что ты отключилась, я сказал, что это обморок от переутомления, так что сомневаюсь, что тебе кто-то что-то скажет, – раздался его голос и гостиной, – Может даже премию нарисуют, за самоотверженность.

– Ругену на это… начхать мягко говоря, – голос Дины приглушенно раздавался из спальни, где она одевалась. – Сомневаюсь, что мое опоздание даже по причине конца света не будет для него оправданием. После вчерашнего то забега в туалет.

Наконец она появилась выбрав в этот раз не юбку, а брюки и рубашку. Настроение у Дины видимо было еще с уклоном в Деменцию, поэтому все было глухо черным, исключая традиционную для менталистов темно-синию накидку, что с сочетании с ее волосами производило совершенно убойное впечатление. Натягивая перчатки «Мечта Некроманта», но как оказалось не этого, планировала день.

– Сегодня я хотела пойти в парк, пощупать там скамейки и деревья из дел посвежее. Может следы еще не успели «захвататься» и удастся проследить хотя бы приблизительный маршрут. Так что можно в участок, доложится Полин и я тебя там брошу. Не думаю, что я тяну на ребенка, так что вряд ли меня украдут. Поработаешь с делами и с записями? Может найдешь еще что то общее?

– Руген ненавидит всех магов. Я все жду когда он нарвется на какого-нибудь стихийника, лучше огненного, – фыркнул Карайн, рассматривая девушку, – Всегда хотел попробовать разговорить пепел, – Пока мы с тобой под крылом у Полин и пока у нас есть хоть какие-то зацепки, он может сколько угодно возмущаться, но ничего не сделает. Вот, когда мы закончим дело, сможет как-нибудь нагадить, но не раньше.

– Мне надо получить идеальные отзывы по практике, – сердито проворчала Дина, затягивая зубами шнуровку на высокой перчатке. – Мне он может нагадить качественно.

– Практику тебе будет подписывать капитан, Полин и, возможно, я, – Салем подошел ближе и, взяв девушку за руку, помог ей справиться с завязками, – Не думаю, что тут возникнут проблемы, – от некроманта опять не чувствовалось ничего, похоже через его контроль пробивались только очень сильные мысли и эмоции, например та злость.

Поправив свою одежду и кивнув скелету, Салем вышел на улицу и поднял руку, ловя такси. У кабинета своей нынешней начальницы они втроем были через полчаса.

Неприятности как средство от одиночества.

Полин спокойно съела переутомление как причину опоздания. В принципе менталистка итак уже сделала ей красивый месячный отчет – показав на карте местонахождение некоторых пропавших, и теперь вовсю шли розыскные работы. Дав разрешение пойти в парк, и приняв что некромант в качестве защитника ей там днем может быть и не особо нужен, Полин с чистой совестью нагрузила Салема еще кучей папок и отправила к ним в кабинет под ненавидящим взглядом Ругена. Удобно устроившись за столом, Салем выдал Гари бумагу и ценные указания записывать все, что он скажет, за исключением ругательств, и погрузился в отчеты. Через полчаса он изменил приказ и теперь скелет записывал за Карайном еще и ругательства, потому что такие обороты не должны были пропасть в небытие. Еще через час, Салем прошелся по комнате, пытаясь размять затекшую спину, и решительно спустился в подвал где, с помощью Гари, отсмотрел по новой записи снятых Диной блоков. Картинка складываться пока, похоже, не собиралась. Ну дети, ну пропадают, почти в одном и том же месте, «логично, если это действительно серийник, странно, что его никто не видел, надо подумать», примерно в одно время суток «это объяснимо», а дальше что? Потерев виски, Салем перерисовал картинку с амулетами, которые впрочем едва можно было разглядеть, и ушел обратно в кабинет. Еще через пару часов у него был список пока никак не связанных друг с другом фактов, которые хоть как-то соединяли всех жертв между собой.

Дина прогуливалась по парку – бродя казалось без цели между отмеченными на карте местами похищений. Какого нибудь круга или другой интересной фигуры облегчившей бы ей жизнь и расследование не получалось. Складывалось впечатление, что похититель просто пас своих жертв от входа и «снимал» или около главной аллеи или недалеко от детских площадок. Причем Дина упорно не понимала, как можно пропустить такую колоритную фигуру как человек в черной мантии мимо. Служителей парка трясли как грушу и без нее, но они ничем не помогли, слишком много людей каждый день. Снять все слепки не получалось – скамейки были захватаны так, что Дина даже упала на одну из них заполучив головокружение от обилия наслаивающихся друг на друга воспоминаний. Редкие прогуливающиеся посмотрели на нее уничижительно. Еще день, а она уже пьяная! Да такая молодая! Кошмар! Не надо было быть менталистом, чтобы почитать это все на лицах. Повезло ей как не странно именно из за плохого самочувствия. Подойдя к одному из недавних мест похищений, она уже разочарованно собиралась уходить, когда ее шатнуло от слабости и она была вынуждена отойти к деревьям и опереться об одно из них не успев натянуть опять перчатку. Ее пробило странное ледяное спокойствие, сводящее все только к одной кружащейся по кругу мысли «Ничего не важно», и обзор ей открылся почему то снизу, будто до нее тут стоял и трогал дерево кто то маленький. Поспешно стянув вторую перчатку, Дина стала ощупывать остальные деревья – одно из них дало чудную картинку. На дерево опирался явно тоже неважно себя чувствующий человек в темной мантии. Лица было не видно, а руки к величайшему сожалению Дины были в перчатках. Он стоял тяжело дыша и опирался о дерево, вторую руку прижимая к груди. Потом поманив за собой ребенка он пошел дальше, уводя мальчишку за собой вглубь леса. Дина почти проползла эту дорогу на животе впечатывая пальцы в землю, где ей чудились отпечатки детских ног. Несколько раз сбиваясь и теряя след, она возвращалась на прежнее место, постепенно найдя маршрут по которому двигался похититель. Буквально через тридцать метров под кустом она нашла еще одну точку обзора, где увидела как человек в мантии подхватывает с земли сумку и какие то сложенные вещи и кидает их ребенку, сам начиная расстегивать мантию. Девушка даже рассмеялась от радости. – Попался, попался! Покажись, уродец! Дальше разглядеть не удалось, хотя Дина уже предвкушающе нацелилась на показавшийся ей перспективным кусочек земли. Ее вдруг резко подняли за воротник вверх и швырнули обратно на землю переворачивая. Шокированный взгляд вверх открыл ей весьма потасканного вида человека широко ей улыбнувшегося.

– Ты кого уродцем назвала, сука? Но ты меня определенно нашла. Что курила, сладкая моя?

«Заорать. Надо заорать» мелькнула и пропала мысль, сбежав, когда она подскочив испуганным зайцем кинулась прочь, пытаясь проскочить обратно к дороге. Рывок за волосы бросил ее на землю вырвав вместо крика какой то придушенный писк.

– Куда пошла?! Я тебя отпускал?

Запах перегара был заметен даже с такого расстояния. А последующий за этим рывок за накидку сдергивающий ее прочь и лишивший ее рубашку половины пуговиц вызвал взвизг и полу придушенное «не надо!». Дина попыталась отпихнуть от себя чужие руки, за что немедленно последовал удар в лицо и поток грязной брани поясняющий, что укуренные сучки не имеют права выкобениваться. Страх залил ее липкой патокой, и медленно, очень медленно она подняла руки и вцепилась пальцами в склонившееся над ней лицо выпуская наружу свои скромные, но страшные в некоторых случаях силы.

Деменция сидела на траве, обняв себя за колени и монотонно раскачивалась еле слышно подвывая прикипев глазами к лежащему перед ней трупу. Мужчина удивленно смотрел в небо абсолютно белыми глазами, а из приоткрытого рта свисала вязкая нитка слюны. Что там было в штанах лучше было и не проверять, запах говорил сам за себя. Смерть мозга несет за собой не самые приятные последствия для тела.

– Я не хотела, – скулила Дина. – Я только думала оглушить… Не хотела…

Спустя полчаса из кустов на главную аллею, старательно пряча разбитое лицо в распущенных волосах, кое как расчесанных пятерней, и стягивая ворот рубашки у горла, выбралась встрепанная и испуганно озирающаяся девушка. Убедившись, что рядом никого нет, она опрометью кинулась к телефону автомату и набрала бесплатный номер участка стражи.

– Соедините с господином Карайном, пожалуйста, – голос у нее чуть подрагивал и был испуганно тонок. Когда Гари поднес трубку к уху Салема и тот вяло процедил свое «Да?», оттуда донеслось жалобное причитание:

– Салем это я, Дина. Салем я человека убила! Совсем убила! Салем, что мне делать я не хотела! Я не хочу в тюрьму!

– Ты что?! – Карайн дернулся и чуть не опрокинул стол, когда голос девушки вырвал его из раздумий над бренностью бытия, потому что ломать голову пытаясь найти в делах еще что-то он уже устал. Вслушавшись в голос и поняв, что так убедительно врать нельзя, Салем вскочил, – Ты где?! – получив описание места, он вздохнул, успокаиваясь и принимая решение, – Жди. Я сейчас буду. Никуда не уходи, – получив вялые заверения в том, что Дина будет сидеть на месте и дождется Салема, некромант положил трубку и, подхватив бумаги, выскочил из кабинета.

Чтобы уладить все формальности, рассказать Полин о выводах, отпроситься до утра и умчаться в парк Карайну понадобилось около двадцати минут из которых большую часть времени он потратил на объяснение того, почему ему надо в парк и что ему не надо с собой никого из людей. Получив, наконец, разрешение, Салем заскочил на мгновение в подвал и сумел, наконец-то, переодеться. Захватив несколько нужных вещей, все это ему пришлось проделать очень быстро и очень тихо, пока патологоанатома не было на месте, Карайн вышел из управления и, поймав машину, направился в парк.

Через ворота, вызвав небольшой ажиотаж у местной охраны, которые, правда, тут же отстали, стоило Салему показать удостоверение, некромант прошел быстро и замер, закрывая глаза и пытаясь сориентироваться. Втянув носом воздух, он хмыкнул и, будто собака по следу, пошел в нужную сторону. Было еще одно умение, о котором на факультете Темных искусств говорили вскользь, и старались не особо использовать, справедливо брезгуя им, но Салем постарался развить его в себе и, через несколько лет постоянной практики ему это удалось. Смерть пахла. Нет не отвратительными запахами разлагающегося тела, этот запах был неотъемлемой частью бытия некромантов, поэтому его они уже не замечали. Смерть, по крайней мере для Карайна, пахла пряностями, имбирь и корица, зира и перец, кардамон и шафран, по оттенкам запаха, который чуть горьковатым послевкусием оседал на небе, Салем мог, еще не видя тела, с точностью до пары часов сказать о времени смерти и, если времени прошло не сильно много, вывести на убийцу. Правда Карайн старался никому не говорить об этом своем умении, справедливо полагая, что работы у него тогда сильно прибавится, а платить за это будут столько же.

К телу он вышел минуты через три. Сдернув с себя одну из взятых у Деменции дома мантий, он отдал ее Гари и кивнул.

– Что делать знаешь. Приступай, – скелет кивнул, опускаясь у тела и открывая небольшую сумку, которую нес с собой от управления. Теперь надо было найти Дину, это было уже не сложно. Салем прикрыл глаза и пошел в сторону дороги. Когда он выбрался из кустов и упал на скамейку возле девушки, Карайн ничем не напоминал некроманта, хвост растрепался, в красных волосах застряли какие-то веточки и листья, на футболке, с очередной идиотской надписью, красовалась пара смолянистых разводов. Единственное, что немного портило образ раздолбая, это посох, который Салем никуда не мог деть.

– Привет, напарник, – Карайн чуть коснулся пальцев Дины, привлекая ее внимание, – Команда спасения прибыла.

Со стороны они смотрелись сейчас как парочка, которая, похоже, поругалась и пытается помириться.

– Салем, я не хотела! – Дина всхлипнула и закрыла лицо руками, отпуская ворот рубашки.– Будь я не менталистом, меня бы оправдали, но я же… я ему мозги все в омлет сбила! Меня же теперь… менталисты итак как пугало… – отрывочные жалобы чередовались с всхлипами, похоже пока Дина сидела тут, она уже успела себя и осудить, и посадить в тюрьму. Выглядела она мягко говоря плохо. Итак белая, теперь она вообще была похожа на смерть, даже губы побелели. Единственным ярким пятном на лице был проглядывающий из под пальцев роскошный кровоподтек на скуле. Перчатки она потеряла еще около тела и пальцы испачканные в земле, прекрасно сочетались с измаранными в траве штанами и так же как у Салема запутывшимися в волосах парой листочков.

– О, прекрати, – Салем придвинулся ближе и обнял Дину, прижимая ее к себе и начиная осторожно доставать мусор из ее волос. Образ парочки дополнился деталями и стал почти законченным, самое главное, чтобы никто не услышал о чем они говорят иначе вся маскировка тут же закончилась бы, – Гари им занимается, – он прикинул время, – Минут через десять закончит, и мы решим твою проблему.

– Ты его закопаешь где нибудь? – с надеждой посмотрела на него девушка, убрав от лица руки и приподнимая голову. – Салем, миленький, давай его закопаем, а? – образ мирящийся парочки дополнился неосознанным рывком Дины, которая прижалась к некроманту обняв его за шею и теперь частила похоже не веря в свое счастье, – Ты мне поможешь, правда? Никто не узнает?