Однажды в грозу…

Глава одиннадцатая

Касси очнулась в постели. Она с трудом села и, опустив голову на приподнятые колени, переживала происшедшую внизу сцену во всех ее обидных подробностях, до той самой минуты, когда она поддалась обмороку, с которым все время боролась, с тех пор как вернулась домой.

Но ведь я здесь не дома, уныло подумала она. Это его дом и его постель. Она твердо намеревалась покинуть и то и другое, как только соберется с силами. Как будто мало было огорчений, эта кровать, на которой она лежала, пробуждала воспоминания о брачной ночи, а у нее не хватало сил вынести это. Кроме того, если спать на одной кровати с Алеком, придется вместе пользоваться ванной комнатой, а это, если учесть сложившиеся обстоятельства, уже смахивало на излишне интимные отношения. Она осторожно опустила на пол ноги и неуверенной поступью направилась во вторую спальню. С облегчением увидев, что кровать постелена, она скользнула в прохладную, уютную постель и, закрыв глаза, постаралась ни о чем не думать.

Скоро, когда придет в себя, она придумает, как быть дальше. Но сейчас было слишком тяжело даже думать об этом. Все это, она давно знала, пройдет. Алек оскорблял ее и раньше. Его обвинения в неверности были лишены оснований тогда, когда ей было двадцать лет. Да и сейчас, спустя десять лет, ей не в чем было оправдываться. Но Алек, как никто, мог обидеть ее.

Касси задремала, но ее разбудил голос Алека. Он звал ее по имени и сильно сжимал ей руку.

– Касси, ты что тут делаешь?

Она приоткрыла глаза и увидела его злое, осуждающее лицо.

– Пытаюсь поспать, - мрачно произнесла она. - Будь добр, уйди и не беспокой меня.

– Не нужно было для этого так далеко ходить. Я сам собирался здесь спать, - огрызнулся он.

– Теперь можешь не утруждать себя. - Касси устало отвернулась.

– Тебе надо поесть.

– Мне ничего не надо. Спасибо, - вежливо добавила она. Она почувствовала, как кровать прогибается под тяжестью Алека. Он сел, не отпуская ее руку.

– Касси, я говорю с тобой как врач, а не… не как твой муж.

Она повернула голову и, презрительно улыбаясь, посмотрела на его посеревшее лицо.

– Боже, ты просто подавился, когда произнес это. Не беспокойся, я тебе не навязываю это звание. Мы позаботимся об этом при первой же возможности.

Глаза Алека заблестели холодно и заносчиво.

– И не думай. Ты не сможешь добиться развода - я для этого не давал повода. А я не намерен требовать развода у тебя.

Она нахмурилась.

– Неужели? Удивительно. После всего, что ты наговорил там, внизу, я думала, это будет первым, за что ты возьмешься.

– Честно говоря, есть некоторое преимущество в том, чтобы иметь такую супругу, как ты, - сказал он и потер пальцами ее руку - Ты хороша собой, талантливо пишешь, интересная собеседница, даже хорошо готовишь. А уж в постели твой талант превосходит все остальные. Что может побудить меня развестись с тобой?

Касси злобно уставилась на него огромными, кажущимися черными пятнами на бледном лице глазами.

– Ты только что привел немало доводов. - Ее глаза сощурились. - Или ты уважаешь общественное мнение? Было бы так некрасиво с твоей стороны выставить меня из дома прямо сейчас, после случившегося, и тому подобное. Могла бы пострадать твоя репутация. Кто-нибудь мог бы даже разделить твои сомнения в отцовстве моего ребенка. Это способно подорвать твое самолюбие.

– Это ты подрываешь мое самолюбие, - зарычал он и поднялся. - Теперь слушай меня. Если ты не станешь есть, окажешься снова в больнице. Так что я разогрею суп и буду стоять над тобой, пока ты его не проглотишь. - Алек остановился в дверях и посмотрел на ее сердитое лицо. - Да, и еще. Звонил Бен. Он, естественно, очень беспокоится. Мать ему велела докладывать о твоем состоянии. Я сказал, что он может зайти вечером.

К концу недели Касси физически стало гораздо лучше, но душевно она только еще больше расстроилась, если это было возможно. Она несколько раз принимала решение попытаться объяснить Алеку, что он неправильно представляет себе случившееся, но слова даже ей самой казались настолько неубедительными, что она отступала перед такой задачей. Бен почти каждый день приходил к ней на несколько минут, приносил то конфеты, то книжку, а однажды - видеокассету, которую ей хотелось посмотреть. Он относился к ней с сочувствием, был ласков, но мысль о ее выкидыше настолько явно смущала его, что Касси вообще перестала говорить об этом, чтобы пощадить и брата и себя. Она долго говорила по телефону с Кейт и пообещала приехать в Уэльс, как только позволят силы. В остальное время, в каком-то отрешенном состоянии, она жила в одном доме с Алеком, а их отношения можно было считать болезненным и неловким перемирием.

Вскоре Алек снова стал принимать пациентов у себя дома, а когда Касси несколько окрепла, он вернулся на свое место в отделении имени Бернса в пенништонской больнице. Отпуск, как он нарочито выражался, можно было отложить до выздоровления Касси. Маргарет, регистраторша, могла отвечать на телефонные звонки, а он был бы только рад оказать любую помощь своей жене.

Как только Алек ушел из дома на весь день,

Касси уложила чемодан, дождалась, когда Маргарет пошла обедать, и оставила ей записку, что уходит на оставшиеся полдня. В чемодан она положила еду, по телефону заказала такси и велела шоферу отвезти ее в Комб-Астон. Оказавшись в коттедже, Касси включила отопление, так что стало жарко, прилегла на диван с бестселлером, который ей принес Бен, и впервые после обстрела обвинениями, которому подверг ее Алек, почувствовала себя спокойно.

В семь часов вечера, когда Алек должен был вернуться домой, зазвонил телефон. Касси подняла трубку и произнесла ровным голосом:

– Здравствуй, Алек.

– Как ты догадалась, что это я? - резко спросил он.

– Мои любовники успели доложить мне, - съязвила она.

Наступила пауза.

– Касси, ты недостаточно здорова, чтоб быть одной, - выдавил он наконец.

– Ошибаешься, Алек, - возразила она. - С тех пор как у меня был выкидыш, только сейчас мне действительно полегчало.

– Из-за того, что ты опять в своем драгоценном коттедже? - с горечью спросил он.

– Не станешь же ты отрицать, что в последние дни нам было не слишком легко проводить время в обществе друг друга, - напомнила она. - Я чувствую себя уютнее здесь, где никто мне не напоминает о моих придуманных грехах.

– Придуманных? - вспылил он. - Ты бы могла попытаться что-либо отрицать.

– Какой смысл было это делать? Ты взял на себя роль моего судьи и присяжных; судил, признал виновной и вынес приговор. Я не в состоянии предъявить хоть какие-нибудь доказательства того, что все, что ты сказал, неверно. Так зачем мне тратить на это время и силы?

Снова наступила пауза.

– Ты навсегда переехала в коттедж? - наконец спросил он.

– Нет, не беспокойся, я не стану позорить тебя своим побегом. Если хочешь, можешь заехать за мной позже, а утром прислать ко мне Маргарет с каким-нибудь поручением. Тогда никому в голову не придет, что я на какое-то время уехала.

– Касси, - сказал Алек таким голосом, что у нее прошел мороз по коже, - мне мало дела до того, что подумает Маргарет. Если тебе будет приятно переночевать в коттедже или пожить там, ты можешь так и поступить.

– В таком случае решено. Спокойной ночи, Алек. - Касси положила трубку, не дожидаясь его ответа, и собралась спокойно провести вечер в одиночестве.

Но неожиданно для себя она вскоре стала сожалеть о своем решении остаться. Дул сильный ветер, стропила скрипели, и Касси охватило тревожное чувство, которое ей не удалось побороть, даже громко включив телевизор. Ерунда, с раздражением подумала она. Никогда раньше она не обращала внимания на эти шумы. Просто коттедж постоял без отопления, и тепло, распространяясь по дому, создает всякие звуковые эффекты. Она приготовила себе на ужин омлет, но ела без аппетита. Ей стало казаться, что к шуму, возникающему в доме, прибавился звук шагов на дворе. Это все из-за твоих триллеров, сказала она себе. В ее воображении обыкновенные шумы становились чем-то зловещим. Сдерживая порыв позвонить Алеку, она поднялась на второй этаж и включила электроплед, потом сделала погромче радио, оделась в самую теплую ночную рубашку и залезла в постель, прихватив книгу. Перед этим она подперла креслом ручку двери.

Хорошо, что Алек не видит, подумала она с гримасой. Он, наверное, думает, что я отдыхаю в одиночестве. Честно говоря, она на это и надеялась, но, к несчастью, Касси все еще горячо любила Алека, и более всего ей хотелось быть рядом с ним. Возвращение в коттедж оказалось полезным хотя бы тем, что позволило ей осознать это. Но ничто на свете не заставило бы ее признаться в этом ему.

Касси ужасно провела ночь. Она прислушивалась к вою ветра, боялась погасить свет, а при свете заснуть не могла. Под утро она впала в тяжелую дремоту и была разбужена телефоном, который надрывался у самого ее уха.

– Касси? - Это был Алек. - Ты в порядке?

– Да, - сердито солгала она. - А что?

– Я не спросил, взяла ли ты чего-нибудь поесть.

– Конечно, взяла. Я же не совсем дура.

– Конечно, - невыразительным голосом сказал он. - Я и не считал тебя дурой. - Он помолчал. - Когда думаешь вернуться домой?

Домой? Касси оглядела свою спальню. Она когда-то верила, что всегда будет считать это своим домом. Теперь она сомневалась. Конечно, Бофорт-сквер "домом" не стал, но там хоть она не оставалась одна.

– Касси, - спросил Алек, - ты слышала, что я сказал?

– Да, слышала. Я приеду до обеда. Моя машина здесь, в гараже.

– Не надо. Я заеду за тобой.

– Не стоит…

– Сейчас я еду в Сент-Джон, - сухо перебил он. - Там я управлюсь к полудню и заеду за тобой, когда пойду обедать.

Касси со вздохом повесила трубку, выключила свет и отодвинула от двери кресло. При дневном свете ее страхи стали казаться нелепыми. Но всетаки ей было страшно одной. Итак, Комб-коттедж не оправдал себя как убежище. Еще вчера она хотела отменить его продажу. Теперь она колебалась.

Касси приняла ванну, отыскала в шкафу и надела коричневые твидовые брюки и ярко-розовый свитер, потом нашла коричневые шерстяные носки, надела замшевые ботинки на низком каблуке, причесалась, подвязала волосы коричневой бархатной лентой и спустилась, чтобы приготовить себе завтрак.

Пока она ела, еще раз зазвонил телефон. Касси злобно посмотрела на него. Если Алек намерен каждые полчаса справляться о ней, она просто с ума сойдет!

Это была его регистраторша Маргарет. Она сообщила Касси, что некий инспектор Райли звонил и просил миссис Невиль принять его.

– Я не знала, как быть, - виновато проговорила она, - так что сказала ему, что вы вышли и чтоб он перезвонил через полчаса. Мистер Невиль ответил, что вы будете дома к обеду, но инспектор Райли, кажется, хотел как можно скорее поговорить с вами. Дать ему ваш телефон?

Касси задумалась.

– Вот что, Маргарет, - медленно произнесла она, - когда инспектор Райли перезвонит, скажите ему, пусть зайдет ко мне сюда. Он знает адрес. Если не сможет, скажите, что я буду в Бофорт-сквер после обеда.

Касси было интересно, о чем это Лайам спешит поговорить с ней. Она позавтракала, вымыла посуду и тут увидела, как подъехала машина, из которой вышел Лайам и направился по дорожке к дому. Касси с удовольствием следила за ним из окна: шел он бодрым шагом и, казалось, помолодел.

Она поспешила открыть ему и встретила его улыбкой.

– Здравствуй, Лайам. Заходи. Попьем кофе, или тебе нельзя тратить время на светские визиты?

Лайам неожиданно чмокнул ее в щеку и пошел следом за ней на кухню, заверив, что с удовольствием выпьет кофе.

– Потому что я на самом деле здесь не со светским визитом, - сообщил он ей.

– Трам-тарарам, всем стоять, не двигаться! - выпалила Касси, подняв руки.

Лайам рассмеялся и сел за стол. С раскованным и довольным видом он наблюдал за тем, как она наливала воду в чайник и расставляла чашки.

– Этим визитом я убиваю сразу двух зайцев, - сказал он. - Даже трех, - добавил он, смущенно улыбаясь. - Во-первых, Касси, поздравляю тебя… это что касается вступления в брак. Жаль, что ты заболела и не смогла путешествовать в медовый месяц.

Касси пристально взглянула на него, подавая ему чашку.

– Кто тебе рассказал об этом?

– Бен. Я звонил ему вчера вечером, чтоб узнать твой телефон, а он сказал, что ты неважнецки себя чувствуешь.

Касси села у противоположного края стола, подперев руками подбородок, и сердито посмотрела на него.

– Было похуже, Лайам. У меня был выкидыш.

– Как! - потрясение воскликнул он. - Черт,

Касси, не знаю, что сказать. Бен в подробности не вдавался.

– Ничего удивительного. - Касси отпила кофе. - Впрочем, не надо об этом. Ты сказал, у тебя три дела. Так где еще два?

Казалось, что Лайаму хочется выразить еще что-то сочувственное, но он погладил ее руку и удивил новостью о том, что часть ее имущества найдена.

– Не может быть, Лайам! - воскликнула она.

Он заверил ее, что еще как может быть: на нескольких толкучках в районе Бенбери было обнаружено немало краденых вещей. Воры пойманы, и мейсенские статуэтки, картины и пемброкский столик, принадлежавшие Касси, находились в полиции.

– Электротехники пока, увы, нет, но может тоже объявиться, - добавил Лайам.

– Это не имеет значения. Я беспокоилась о бабушкиных статуэтках и о мамином столике. - Касси вскочила на ноги и звонко поцеловала Лайама. - Так мило с твоей стороны приехать, чтоб лично сказать мне. Когда вернут вещи?

– Как только их привезут в Пеннингтон, - сказал Лайам и интригующе улыбнулся.

– Давай, Лайам, а третье?

– Мы с Дэттой снова вместе, - смущенно ответил он и встал, намереваясь уйти.

Касси поддалась порыву и обхватила его за плечи.

– Как я рада, Лайам. И за тебя, и за детей.

Китги и Тесе, должно быть, так счастливы.

– Они очень счастливы. А ты, Касси? - Он прикоснулся рукой к ее бледной щеке. - Ты выглядишь так, будто тебя ветром сдуть может. Невиль очень расстроился, когда ты потеряла ребенка?

– Еще как расстроился. - Касси уныло улыбнулась. - Он совершенно убежден, что, это твой ребенок.

Когда Алек приехал за Касси, он окинул ее профессиональным взглядом и заявил, что она действительно выглядит лучше.

– На тебя так подействовал свежий воздух или пребывание в коттедже? - спросил он, когда нес ее чемодан к машине.

– Наверно, и то и другое, - неискренне ответила она, потом, когда он сел рядом с ней, посмотрела прямо ему в лицо. - Лайам Райли заходил ко мне утром.

Алек вцепился руками в руль.

– Не мешало бы ему стать порядочным мужчиной и прекратить волочиться за тобой. Ты же замужем, черт… - Он замолчал, включил зажигание, и машина, слегка покачиваясь на неровной дорожке, выехала на шоссе.

– Сперва он позвонил в Бофорт-сквер, - сказала Касси, не обращая внимания на замечание Алека. - Можешь мне не верить, но цель его визита - не установить порочащую связь с новоиспеченной невестой, а уведомить меня о том, что кое-какие из моих вещей нашлись.

Алек слегка оттаял.

– А, ясно. Извини. Честно говоря, я был уверен, что больше тебе их не видать.

– И я так думала. - Касси взглянула на него. - Еще он хотел поделиться тем, что вернулся к жене и детям и теперь очень счастлив.

Алек нахмурился.

– Он сказал, что счастлив? Не слишком тактично с его стороны, при сложившихся обстоятельствах.

– Что за обстоятельства? - резко спросила она. - У Лайама все складывается наилучшим образом. Я рада и за него, и за Китги и Тесе.

Алек молча вел машину, потом не удержался и спросил, говорила ли она Лайаму о выкидыше.

– Да, Алек, я ему сказала. - Касси смотрела вперед на дорогу, лицо ее было каменным.

– И как он отреагировал?

– Он очень сокрушался.

– Еще бы он не сокрушался, - произнес

Алек настолько грубо, что Касси уже не стала ничего объяснять.

Вечером они вдвоем сели, в столовой за простой и вкусный ужин, приготовленный миссис Лукас, которая приходила у них убирать. Касси предпочла бы ужинать на кухне, но миссис Лукас решила во что бы то ни стало остаться подавать на стол, и пришлось разыграть полный спектакль с канделябрами и вином, из-за чего все это превратилось в фарс.

Касси почти не ела, зато два бокала вина выпила как лимонад, и кончилось тем, что уже после двух чашек кофе у нее разболелась голова. Она пожелала Алеку спокойной ночи и легла пораньше.

Нет, думала Касси, дожидаясь, чтобы подействовали таблетки аспирина, так никуда не годится, что это за супружеская жизнь! Завтра она поедет в Уэльс. И когда Алек зашел узнать, не надо ли ей чего, она сказала ему о своем решении.

– Ты не можешь так далеко вести машину. Ты еще нездорова, Касси, - непререкаемым тоном сказал он. Добавлять, что он лично запрещает даже думать об этом, не было необходимости: это можно было прочесть на его лице.

– Я поеду поездом, - сказала Касси, отворачиваясь. - Мне… хочется побыть с мамой.

Он глубоко вздохнул.

– Конечно. Я тебя понимаю. Приеду за тобой в конце недели.

Касси с вызовом посмотрела на него.

– Я, может быть, останусь подольше.

– Как хочешь. Но я все равно приеду в выходные, чтоб навестить тебя.

– Зачем?! - резко спросила она и скривилась от сильной головной боли.

– Так мне угодно! - рявкнул он и вышел из комнаты.

Кейт, с трудом скрывая беспокойство, встречала Касси на железнодорожной станции Кармартен.

– Ты ужасно выглядишь, - прямо сказала она, закутала в коврик колени Касси и села рядом, с беспокойством вглядываясь в лицо дочери.

Касси сверкнула глазами.

– И ты, Брут!

Кейт прикусила губу.

– Ясно. Он недоволен.

– Это касается самого путешествия, а не места назначения. Грозился приехать в выходные и проверить, как я веду себя. Надеюсь, вас это не стеснит.

– Мы всегда рады твоему мужу, - деликатно заметила мать. - А то, что он о тебе беспокоится, совершенно естественно, Кэтрин.

У Касси передернуло лицо. Мать редко обращалась к ней так официально, по имени.

– Все не так просто, мама, - с усталостью в голосе ответила она. - Я специально приехала посоветоваться. Надеюсь, ты найдешь, как помочь мне.

Майк, как всегда, радушно принял Касси, когда она доехала до Брайн-Морфа, а после ужина деликатно удалился на час в местный ресторан, чтобы дать Кейт поговорить с дочерью наедине. Касси все рассказала матери и спокойно ждала ответа, в полной уверенности, что мать способна выцарапать глаза Алеку Невилю за малейшее недоверие к рассказу ее милой доченьки.

– Касси, как я понимаю, ты даже не сделала попытки рассказать ему правду, - проговорила Кейг, подумав.

– А почему я должна ему рассказывать? - горячилась Касси. - Он мог бы доверять мне… - Она сердито стиснула зубы, услышав телефонный звонок, и злыми глазами посмотрела на мать, когда та вернулась из прихожей, чтобы сказать, что Алек хочет с ней поговорить.

– Ты не могла просто сказать ему, что я благополучно доехала?

– Касси, ступай поговори со своим мужем. Сейчас же.

Хоть ей и было уже тридцать лет, но Касси все еще подскакивала, слыша эту, интонацию в голосе матери.

– Здравствуй, Алек, - сказала она упавшим голосом.

– Я надеялся, что ты позвонишь мне, как только приедешь, - заявил он, не скрывая резких ноток в голосе.

– Я не знала, где ты будешь.

– Уже восьмой час, Касси. Ты прекрасно знаешь, где я бываю в это время.

– Извини, - пробормотала она, - я не подумала.

– Нелестное для меня признание.

– Извини. Как бы то ни было, я доехала целой и невредимой и чувствую себя прекрасно. Ну, не то чтоб прекрасно, но все в порядке.

– Хорошо. Я приеду в субботу к обеду. Спешу добавить, что Кейт настаивает на этом.

– Не сомневаюсь. Отлично. Пока.

– Касси, береги себя. Пожалуйста.

– Здесь мама, так что меня уберегут, - успокоила она его. В его голосе прозвучало что-то, от чего ей захотелось расплакаться. - Спокойной ночи, Алек.

До конца недели Касси ни дня не провела без общества своей матери. Иногда к ним присоединялся Майк, но он обычно давал возможность женщинам посекретничать, после того как услышал о делах Касси. Теперь, когда она уехала от Алека, Касси уже не так на него сердилась. Кейт настойчиво советовала, чтобы в субботу, когда он приедет, Касси подавила гордость, просто и ясно поговорила о своей беременности, и, может быть, здесь на нейтральной территории, окажется легче, чем в Пеннингтоне, во всем разобраться. Касси нисколько не сомневалась, что Алек ее любит, но она всей душой желала, чтобы он еще и доверял ей, верил тому, что она говорит ему.

Снег, выпавший ночью, был для нее неожиданностью. Когда она проснулась в субботу утром, весь мир побелел. Дрожа от холода, она накинула на себя что-то теплое и спустилась завтракать. Кейт и Майк тоже удивились такой погоде.

– Мне казалось, здесь не бывает снегопадов, - удивленно сказала Касси.

– Только изредка, ведь рядом - море. Может быть, ты позвонишь Алеку, чтобы он не приезжал? - сказал Майк, когда они услышали по радио прогноз погоды.

– Пожалуй, - обронила Касси. Эта мысль вызвала у нее глубоко скрытое недовольство. Но, набрав номер Бофорт-сквер, она услышала только пару слов, записанных Алеком на автоответчике. По-видимому, он уже выехал. Касси доложила об этом остальным, налила еще кофе, поговорила с Майком о новостях, а по окончании завтрака не позволила себе сидеть сложа руки и помогла Кейт по хозяйству. К обеду дом сверкал чистотой, стол был накрыт, из духовки аппетитно пахло. Но Касси от работы не устала. Она не могла избавиться от раздражения и чувства тревоги. Касси поднялась, приняла ванну, переоделась, повозилась с прической. Попробовала нарумянить щеки, но потом стерла румяна. Она оперлась ладонями о подоконник и вгляделась в узкую дорогу, извивающуюся посреди снежной белизны. Тревога и беспокойство не покидали ее. Прогноз погоды в полдень был мрачным: везде ожидались снегопады, в некоторых местах - обильные. Ну конечно же, успокаивала она себя, Алек догадается где-нибудь остановиться и переждать, если погода совсем разбушуется.

Неожиданно приняв решение, Касси стала рыться в шкафу, нашла старый шерстяной берет и длинный полосатый шарф, варежки из овчины и спустилась, чтобы попросить у Кейт ее утепленный плащ с накидкой.

– Прогуляюсь с Тэффом, - сказала она, натягивая резиновые сапоги. - Я недолго.

– Не ходи далеко, - предупредил ее Майк.

– И смотри не поскользнись, - добавила Кейт.

Касси свистнула Тэффу. Собака опрометью прибежала и стала подскакивать, как тявкающий резиновый мячик, радуясь тому, что ее выпускают в замечательный белый простор. Круто спускающаяся дорожка была скользкой, но, когда они оказались на проселочной дороге, идти стало легче, так как она была настолько защищена каменной стеной, заросшей живой изгородью, что в нескольких местах вообще не было снега. Здесь машина свободно могла проехать. Конечно, если она удачно минует крутые повороты серпантина главной дороги. Вздрогнув, Касси прогнала эту мысль и поспешила вслед за Тэффом, который норовил удрать в поле. В конце концов она оказалась вынуждена пристегнуть его на поводок, и собака затрусила рядом, вскидывая на хозяйку смеющуюся, с искорками в глазах кудлатую морду. Касси бодро шагала вперед. От прогулки ей становилось лучше. Вдруг на лицо село несколько снежинок, потом еще, еще, и Касси поняла, что начался обещанный буран. Она поспешила назад. Тэфф бежал следом, ему явно нравилось это, но Касси было тяжело. Когда она добралась до дома, то совсем запыхалась и была рада плюхнуться на стул и дать Майку снять с нее сапоги.

– Алек звонил? - с трудом проговорила она, стаскивая промокший берет.

– Нет, детка. Может быть, ему не хочется тратить время на поиски телефона-автомата.

– Но, мама, у него есть телефон в машине! - Касси вскочила на ноги, повесила насквозь промокший плащ на крючок за кухонной дверью и, поджав губы, посмотрела на часы. - Он задерживается.

Майк заверил ее, что удивляться нечему, протянул ей стакан хереса, похлопал по плечу и сказал, что лучше сидеть у камина и не дуться.

– Дуться! - с негодованием воскликнула Касси, потом нехотя улыбнулась и сделала, как он сказал. Она попыталась в течение нескольких минут принять участие в мирной беседе, и это помогло подавить овладевающий ею страх.

К двум часам Кейт уговорила всех поесть супу, а остальную еду оставить на ужин. К тому времени, когда они убирали со стола, никто даже не притворялся спокойным.

– Попробовать, что ли, позвонить в Ассоциацию автомобилистов и получить сводку об условиях на дорогах, - сказал Майк, но через минуту вернулся с озабоченным видом. - Телефон не работает, - доложил он. - Неудивительно, что Алек не дозвонился.

– Только не это! Как я узнаю, если он попадет в аварию? - взвизгнула Касси и подошла к окну. Обхватив себя руками, она уставилась на бушующую за окном бурю. - Может быть, он валяется где-нибудь на обочине или…

– Немедленно прекрати, - одернула ее Кейт и схватила под руку. - Садись к камину, успокойся.

Касси глубоко вздохнула, взяла себя в руки и жалко улыбнулась, извиняясь перед Кейт и Майком.

– Не сердитесь. Давайте поиграем в карты или в триктрак… Мне надо занять себя чем-нибудь!

Усевшись с Майком за триктрак, она почувствовала себя лучше. Буря притихла, в комнате было уютно от полыхавшего камина. Кейт включила пару ламп, когда стало темнеть. По радио звучала тихая музыка. Кейт занималась вязанием, Касси и Майк сражались в триктрак, но это была только видимость покоя. Под личиной напускного спокойствия Касси цепенела от ужаса и, будучи не в состоянии более сидеть, пошла заваривать чай. Вдруг погас свет и замолкло радио, и только камин продолжал излучать свет и тепло.

Все стали суетиться. Кейт зажгла свечи, Майк пошел в гараж за газовой плиткой и баллоном к ней, за ним с лаем бросился Тэфф, решив, что хозяин для него затеял такую игру: носиться из дома в гараж. Касси порылась в ящике в поисках батареек для радио. Кейт откопала где-то старинный чугунный чайник и поставила его кипятиться на решетку камина. Она ворчала, что электричество могло бы отключиться чуть позже, дав им успеть приготовить чай.

– Хоть запеканка готова, - бодро сказала Касси, расставляя чашки на подносе. - Овощи мы приготовим на плитке, а… а… - Ее лицо вдруг исказилось, и она бросилась к Кейт. - Мама, мама, ну где же он?

Кейт крепко обняла дочь.

– Хоть я и мало знаю Алека, я уверена, что он в конце концов доберется. Просто погода его задерживает.

Несколько успокоенная разумным замечанием матери, Касси поцеловала ее в щеку и подбежала к Майку, чтобы помочь ему с дровами: он с охапкой застрял в дверях, а рядом вертелся взбудораженный Тэфф. Когда все несколько успокоились, Майк приподнял голову.

– Тихо все! Там какой-то шум на дороге.

Все побежали к двери и стали всматриваться в сумерки. Приглушенный снегом шум приближался. Это была какая-то машина. Она медленно двигалась и грохотала, совсем не как "даймлер" Алека, который можно было узнать по урчанию мотора. Машина остановилась внизу, у начала дорожки. Касси услышала громкие голоса, прислушалась к ним и стремглав бросилась вниз, скользя замшевыми туфлями, прямо к мужчине, который, бросив сумку, раскинул руки и поймал ее в свои объятия.

– Где тебя черт носил? - визжала она, обвивая руками его шею, а он наклонился, чтобы поцеловать ее. Они не замечали кружащихся вокруг них хлопьев снега.

– Как ты думаешь? - прохрипел он, на секунду поднял голову и снова стал целовать, пока не подошел Майк с собакой. Майк предложил им сначала войти в дом, а уж потом у камина продолжить свое занятие, пока оба еще не слегли с пневмонией.

Они вошли в дом. Поздоровавшись со всеми, Алек снял кожаную куртку и подошел к камину. В одной руке у него была дымящаяся чашка кофе, сдобренного коньяком, другой он обнимал Касси. Он стал рассказывать о своих злоключениях.

– Утром, перед тем как выехать, я заглянул в отделение имени Бернса, - начал Алек. - Когда я наконец оттуда выбрался, погода уже испортилась. - Он посмотрел на радостное лицо Касси. - Но мне не терпелось попасть сюда, так что я все-таки выехал. Скоро я понял, что надо было сделать крюк по шоссе, прежде чем пускаться по этим уэльским проселкам, но уже негде было сворачивать.

Проезжая через несколько охваченных снегопадом районов, Алек время от времени пытался дозвониться Касси, чтобы доложить о своем продвижении. Но тщетно.

– Телефон не работает, - объяснила Касси и так тепло улыбнулась ему, что Алек смутился, но тут же улыбнулся и продолжил свой рассказ:

– На побережье обрушились сильнейшие снегопады - таких никто и не припомнит. По кардиганской дороге еще можно было проехать, но здешняя - просто ужас. На этих крутых поворотах, должно быть, сложно ехать и в нормальную погоду, но сейчас только отчаянная голова пойдет на это!

Алек, чуть не свернув себе шею на особо крутом повороте, зашел на какую-то ферму разузнать, как можно проехать дальше, моля Бога, чтобы это было не слишком далеко от Брайн-Морфа, и с благодарностью принял неожиданное предложение фермера поставить "даймлер" в сарай и доехать на тракторе последние одну-две мили.

– Итак, я здесь, - в заключение сказал Алек и допил кофе. - Я замерз, промок, опоздал и бесконечно рад находиться с вами.

– И мы рады, что ты добрался, - с жаром ответила Кейт и встала. - Как видите, мы сидим не только без телефона, но и без света, так что с ужином, может быть, придется слегка подождать. К счастью, основное блюдо уже готово. Что же касается остального, это станет испытанием нашей с Майком сноровки. - Она улыбнулась рослому мужчине, не отпускавшему ее дочь. - Алек, к счастью, этот очаг подогревает воду, ее хватит, чтобы принять ванну. Потом отдохни как следует и спускайся выпить аперитив. Не спеши, времени еще много.

– Просто золото, а не теща, - сказал Алек. Он поставил пару подсвечников на туалетный столик, а Касси закрыла дверь спальни. - Ясно, Кейт понимает, что мне хочется побыть с тобой наедине.

Касси улыбнулась и прильнула к нему.

– Налить тебе ванну?

– Чуть позже. - Алек приподнял ее лицо. - Милая, давай пока ляжем. Просто обнимемся и полежим, а я тебе расскажу, как люблю тебя и какой я был свиньей, недостойной целовать и мизинец на твоей ноге.

– Не надо целовать мне мизинец. По крайней мере не сразу, - смеясь, ответила она и стащила через голову свой алый свитер. - Ну, Алек Невиль! Кто последний, с того штраф.

– Ах, вот как! - воскликнул Алек. Шнурок на ботинке задержал его на долю секунды, и он последним залез под одеяло.

Касси вдруг стала очень серьезной. Они лежали, обнявшись, лицом к лицу в мягко трепещущем полумраке. Алек в напряжении ждал, что она ответит.

– Скажи, какой штраф хочешь с меня получить, Касси, - выдавил он наконец.

– Хочу, чтобы ты мне верил. Я знаю, что ты меня любишь, - туг же добавила она, - но этого недостаточно, Алек.

Он глубоко и неровно вздохнул.

– Не надо все объяснять, Касси. Прости. Я такого наговорил, удивительно, что ты меня вообще на порог пустила. Я не плачу никогда, но чуть было не прослезился, когда ты кубарем скатилась в мои объятия.

– Я беспокоилась, - ответила Касси. Она вздрогнула и прижалась крепче к Алеку. - Я все представляла себе, как ты лежишь где-нибудь на обочине или в какой-то больнице и никто не знает, как сообщить мне об этом.

– Так ты все еще любишь меня, Касси? - сказал он, глубоко вздохнул и нежно ее поцеловал, без малейшего оттенка страсти. - Не пойму, как это тебе удается.

– И я тоже, - сердито ответила она. - Ты вел себя не очень-то достойно, Алек Невиль.

– Я был вне себя от ревности, любимая.

– Надеешься вот так оправдать себя?

– Нет, просто хочу все объяснить.

Касси слегка отстранилась и вдруг нахмурилась, вглядываясь в находящееся рядом и скрытое в тени лицо.

– А я тебе ничего еще не объяснила, Алек. - Ее глаза вдруг так просияли, что Алек растрогался и нежно потерся щекой о ее щеку. - Значит, ты мне веришь?

Он поднял голову и посмотрел на нее.

– Я бы многое отдал, чтоб это было так, но на настоящем этапе нашей жизни ты имеешь право на полное и без прикрас признание. - Он на мгновение стиснул зубы, глубоко вздохнул и продолжал, глядя ей прямо в глаза: - Лайам Райли заходил накануне. Он сказал, что я набитый дурак и не стою такой, как ты, чудной жены; что он дал бы отрубить себе правую руку, лишь бы сблизиться с тобой, но ты никогда ему этого не позволяла. Он сказал мне еще пару крепких словечек, потом пошел домой к жене и детям, а я остался сидеть, как Наполеон после Ватерлоо.

Касси лежала неподвижно и широко раскрыв глаза.

– Боже мой, - сказала она, потрясенная, - что могло заставить его так поступить?

– Не что, Касси, а кто! - Алек закусил губу. - Интересно, понимает ли миссис Райли, что она чуть было окончательно не потеряла мужа? У меня сложилось полное впечатление, что стоило тебе в любой момент пальчиком поманить его, и вся история кончилась бы совсем иначе.

– Нет, - решительно возразила Касси, - ты забываешь Китти и Тесе. У Дэтты всегда было больше, чем у меня, средств удержать его.

Мрачное лицо Алека выражало сомнение.

– Теперь, узнав, что это Райли вразумил меня, ты разочарована?

Касси подумала.

– Не так сильно, как ожидала. Ведь если бы ты был равнодушен, зачем тебе было настаивать на том, чтобы приехать сюда, еще до того, как ты встретился с Лайамом? Ты мог позволить мне бежать к маме и спокойно дождаться моего возвращения.

– Я не смог бы, - хрипло произнес он и нежно поцеловал ее. - Как только ты села на этот поезд, я понял, что мне дела нет до того, что тебя заставило выйти за меня замуж, лишь бы ты была моей женой. - Он глубоко заглянул ей в глаза. - Ты знаешь, в моей жизни было много женщин. Но единственной, кроме тебя, с кем я имел серьезные отношения, была Хелен. Мне было неприятно застать ее с бывшим любовником, но моя гордость пострадала больше, чем чувства, которые в конце концов почти полностью свелись к чувству вины и недоверия, которое прибавилось к тому, что ты посеяла в моем сердце десять лет тому назад.

Она протянула руку, чтобы разгладить глубокую морщину, образовавшуюся между его густыми черными бровями.

– Поэтому ты так вел себя, когда узнал о ребенке, Алек?

– Наверное, и поэтому. Я был просто убит, Касси. Теперь, когда я все знаю, мне самому трудно понять это, но мысль о том, что ты носишь в себе ребенка другого мужчины, доводила меня до безумия. Не отрицаю, я вел себя как последний дурак, но ведь ты могла это предотвратить, милая!

– Но как? - возмущенно спросила она.

– Ты просто должна была рассказать мне правду, в любое время. Я бы тебе поверил.

– Поверил бы, Алек? - многозначительно спросила она. - В самом деле, поверил бы?

Он закрыл глаза и сжал ее в объятиях.

– Всей душой надеюсь, что да. Ты знаешь, что я люблю тебя, но именно эта любовь будет вызывать у меня ревность, всегда, даже тогда, когда ты уже будешь толстой и седой старухой.

Она сглотнула и потерлась щекой о его щеку.

– Алек, что за чудесные слова ты сказал!

Он снова поцеловал ее, теперь более горячо.

– Так ты простила?

– Да. - Касси так ответила на поцелуй, что он понял и перестал сдерживать чувство, грозившее вырваться из-под контроля с той самой минуты, когда они вместе легли в постель.

– Касси, - сказал он немного спустя таким голосом, что она совершенно растаяла, - утром я уже принял ванну.

– Вот и хорошо, - ответила она и, не сдержавшись, хихикнула, как девчонка. - И я тоже приняла.

– Раз мы оба сверкаем чистотой, зачем нам терять время в ванной комнате, когда можно оставаться здесь до самого ужина?. - спросил Алек и нырнул под одеяло.

– Что ты хочешь делать?

– Поцеловать твой мизинчик!

Они залились смехом, и этот смех стал началом такого радостного изъявления нежности, что Касси поняла: она всю жизнь будет вспоминать эту освещенную свечами комнату в заснеженном Уэльсе как место истинного начала их супружеской жизни.

– Ты отдаешь себе отчет, Алек Невиль, что не прошло и пары месяцев, а мы миримся после второй уже размолвки? - сонным голосом произнесла Касси, наблюдая за тем, как Алек одевается.

Он кивнул, с улыбкой глядя на ее разрумянившееся лицо, обрамленное рассыпавшимися по подушке буйными волосами.

– Второй, и последний, - твердо произнес он, просовывая голову в ворот свитера. - Отныне нам предстоит, сударыня, жить неразлучно, насколько это вообще в человеческих силах. - Он протянул ей руку. - Вставай, соня. Кейт и Майк ведут себя более чем тактично, но дольше нам нельзя тут оставаться.

Касси нехотя рассталась с теплой постелью и стала поспешно натягивать на себя одежду, все еще стесняясь того, что он на нее смотрит.

– Не смотри на меня так, - заворчала она и спрятала голову в свитер.

– А что, нельзя? - Он улыбнулся ей, в его синих глазах засветилось что-то такое, чего, с замиранием сердца поняла она, никому, кроме нее, никогда не увидеть. - Привела себя в порядок? Подойди сюда.

– Ты же сам сказал, что нам пора идти, - напомнила она, и они снова обнялись.

– Я только хотел сказать еще одну вещь, милая. - Алек нежно приподнял пальцем ее подбородок. - Мне очень жаль, что так, получилось с ребенком. Я имею в виду не только мои непростительные подозрения, но сам факт, что мы его потеряли. Я говорил с Чарльзом, перед тем как выехать. Он утверждает, что нет препятствий тому, чтобы у нас еще были дети. Сколько угодно детей.

– Ох, Алек, - дрожащим голосом сказала она, со счастливой улыбкой глядя ему в глаза. - Ты не представляешь себе, как я рада от тебя это слышать.

– Обещаю впредь постараться понимать твои чувства, - сказал он, запечатлел на ее губах долгий поцелуй, задул оплывшие свечи и, обняв, вывел ее из комнаты. - Я думаю, что ты сильно проголодалась. Надеюсь, это так. Сам я голоден как волк.

Они засмеялись и пошли на ощупь к лестнице и к приглушенному свету, видневшемуся на нижнем этаже. Касси вдруг остановилась на верхней ступеньке.

– Есть еще одна вещь, Алек.

– Только покороче, пожалуйста! У меня упадок сил от недоедания.

– А вот за это я могу и не сказать.

– Что не сказать?

– Почему я обозвала тебя болваном.

Алек сосредоточился.

– А, да, - мрачно произнес он, впиваясь пальцами в ее талию. - Я уже забыл. Давай говори.

– Помнишь, как ты взбесился из-за любовных сцен в моем романе?

– Еще бы не помнить!

– Вспомни описание Руфуса Кернса: высокий, широкоплечий, синие глаза, черные волосы.

Алек напрягся.

– Ты писала "копна черных волос", Касси. Совсем как у Райли.

– Ошибка. Совсем как у тебя десять лет тому назад.

Алек больно сжал ей пальцы.

– Ты хочешь сказать, что этого героя Кернса ты писала с меня? - Он потащил ее вниз, и они сели рядом на верхней ступеньке. - А эти любовные сцены?

– Если возьмешься перечитать эту книгу, они тоже могут показаться тебе знакомыми, Алек Невиль, - сухо произнесла она. - Или ты забыл, что было на барже много лет назад? Всему, что мне известно о любви, я научилась у тебя… - Все, что она хотела еще сказать, Алек заглушил поцелуем. Он подсадил ее к себе на колени и продолжал целовать с таким самозабвением, что они не заметили, как включился свет.

Моргая глазами, они оторвались друг от друга, когда снизу донеслось деликатное покашливание. Они вскочили и увидели Кейт. Она улыбалась, и ее глаза, так похожие на глаза Касси, светились радостью.

– Теперь, когда наконец будет видно, что у нас в тарелке, вы не откажетесь уделить внимание столь обыденному предмету, как еда? Мы с Майком умираем от голода. - Она лукаво усмехнулась. - Посидите с нами за столом минут этак двадцать, и мы оставим вас в покое до завтрака!

– Из-за тебя опаздываем, - смеясь, сказала Касси, когда мать исчезла на кухне.

– При чем тут я? - возмутился Алек и потащил ее за руку к столу.

– Вы были так внимательны к лежащему в постели, доктор, что я просто не могла уклониться от вашего ухаживания.