Огненное сердце дракона (СИ)

Глава 23

Эмми ушла. Ее больше нет в замке. Она вернулась в свой мир. Я ведь именно этого хотел. Да, именно этого. Там ей будет лучше, безопаснее. Она родилась там, привыкла жить среди людей. Там она будет гораздо счастливее, чем здесь, со мной и моими драконами.

Ежесекундно повторял про себя эти слова, не позволяя взгляду спуститься вниз, на дорогу, по которой мчалась машина, увозя мою Амиту от меня. Да, я добился поставленной цели. Она уехала, увозя мою душу с собой.

Взметнулся вверх, запрещая себе пересекать границу в мир людей. Мне нет нужды появляться там. Ирикс все улаживает на правах моего представителя. Он справляется. Несмотря на непонимание и страх чиновников перед драконами, Ирикс сумел заключить союз с людьми. Был ему благодарен.

Вчера друг сообщил, что скоро у них с Кирэль появится малыш. Видел в его глазах практически безумную радость. Он заслужил свое счастье. После стольких веков ожидания, они, наконец, обрели друг друга. И наградой оказался крохотный карапуз-дракончик.

Вспомнил свой сон. Малыша, называвшего меня «папой», и Амиту, с любовью и лаской во взгляде смотревшую на меня и на сына. Но это всего лишь сон. Мечта, которой не суждено сбыться. Я все ближе подлетал к замку, а Амита удалялась от меня. Чувствовал, что ее больше нет на земле, принадлежавшей драконам. Да, так будет лучше для нее. А я? Неважно ведь. Главное, успеть найти Темного и, раз уж уговорить не вышло, то постараться уничтожить его прежде, чем меня не станет.

Я долго облетал владения драконов, до тех пор, пока практически не осталось сил. Решил вернуться, когда уже начало смеркаться. Оказавшись дома, понял, что в замке ничего не изменилось. Словно Амита уехала на прогулку, а не навсегда покинула мир драконов. Словно она вернется через час другой.

Обернулся в человека. Подобрав одежду с пола, которую сбросил, прежде чем выпрыгнуть в окно, оделся. До боли хотелось оказаться в покоях моей Императрицы. Сомневался, что замок будет настолько благосклонен ко мне. Но решил рискнуть.

Подойдя к двери, ведущей в отдельные покои любимой, остановился. Приложив ладонь к прохладному дереву, прикрыл глаза.

— Пожалуйста, — тихо пробормотал я. Не был уверен, что дверь отвориться. Ошибся. Едва слышно щелкнул замок, и, спустя секунду, я уже стоял в центре просторной комнаты. Здесь все пропиталось Амитой. Комната принадлежала ей вся, до последней самой крохотной вещички, находящейся здесь. Глубоко вдохнул, прикрыв глаза. Еще утром любимая была здесь, рядом, а теперь она далеко. И я сам прогнал ее. И теперь мне нужно научиться жить без нее. Пусть это и будет самый короткий период в моей жизни, но он будет самым мучительным. Знал, я умру. И довольно скоро, как и любой дракон, потерявший свою пару.

Присел на край кровати. Подушка, на которой спала Амита, пахла ею. Тонкий нежнейший аромат, самый любимый и родной. Боги, видел бы кто грозного Императора, уткнувшегося мордой в подушку, в лучшем случае, помер бы со смеху. Вот только мне совсем не хотелось убирать такой дорогой в это мгновение предмет от своего лица.

А не напиться ли мне? Напиться….. Вполне себе так выход, чтобы хоть на секунду забыть все это. А утром я возьму парней и непременно найду Диникса.

Услышал короткий стук в дверь. Не дожидаясь моего ответа, дверь распахнулась.

— Тимариан, — услышал голос отца, — сын, ты как?

Прям как в далеком детстве. Когда я болел, отец приходил ко мне, выбрав момент, когда мама выходила из моей комнаты и, садясь в кресло рядом с кроватью, беседовал со мной о моих проблемах так сказать, по-мужски. Вот только я уже далеко не тот мальчишка и заботы у меня иные.

— Нормально, пап, — промычал я, так и не выпрямляясь. Подушка все еще лежала на моих коленях, а лицо мое по-прежнему находилось в этой самой подушке. Если бы вошел кто-нибудь другой, даже Мик, я бы может и двинул по шее или наорал, прогнал бы, не позволяя видеть меня таким слабым и безвольным. Но не перед отцом. Знал, он поймет.

— Вижу, сын, вижу, — вздохнул отец и присел рядом со мной.

Минуту он молчал.

— Еще не поздно все исправить, — наконец проговорил папа, — поговори с Эмми. Она вернется, Мик привезет ее. Все будет как раньше.

— Па, она все равно умрет, — прошептал я приглушенно, — а перед этим будет ненавидеть меня. Она захочет ребенка, рано или поздно, но захочет. А я не смогу…. Пап, ты все и без меня знаешь.

— Значит, дело только в продолжение рода, сын? — спокойно ответил отец, — Или ты боишься, разочаровать свою амиту? Ты, конечно, Император, но может, стоит на минутку побыть обычным человеком? Да, она умрет и, возможно, раньше тебя. Но до того дня, как ее жизнь прервется, вы сможете быть вместе. Может быть, не стоит все решать за нее?

— Пап, ты не понимаешь! — наконец, я вынул лицо из своего укрытия.

— Я понимаю даже больше, чем ты думаешь, сын, — вздохнул отец, — тебе стоит вернуть ее. И задуматься на минутку об обряде. Но ты можешь и дальне жалеть себя и свое существование и обижаться на судьбу. Вот только я не узнаю тебя, сын. Где мой ребенок, который всегда бросал вызов судьбе? Где тот дракон, которого прозвали Бесстрашным?

— Я не знаю, пап, — выдохнул я, — без меня ей будет лучше. Она привыкнет. Она ведь жила столько лет без меня. А когда я уйду, Мик или Ирикс станут отличными Императорами.

— Ты все спланировал, я смотрю, — вздохнул отец, — ты даже умереть приготовился, не подумав о самом главном.

Посмотрел на отца. Зря, я обо всем подумал и все взвесил.

— Что станет с нами, когда ты покинешь нас? — тихо спросил отец.

— Вы с мамой справитесь, — хрипло прошептал я, — Мик и Кирэль будут с вами.

— А твоя Амита? — все так же спокойно и тихо говорил отец, — она тоже справится, если узнает, что стала причиной твоей смерти?

— Она не узнает, — возразил я упрямо.

— Она умная девочка, — отец встал с кровати, отвернулся от меня, — думаю, она уже давно обо всем догадывается.

— И не остановится, пока не убедится в своих предположениях, — раздался голос брата. Он стоял в дверном проеме, спрятав руки в карманы, — наша Императрица крайне настойчива и упряма. Это у вас семейное.

— Она в безопасности? — хмуро спросил я, мысленно расценивая брата в качестве собутыльника на ближайшие пару часов.

— Да, я оставил Эмми с Ириксом, он позаботится о твоей жене, — ответил брат, — эээ, стесняюсь спросить, нынче модно сидеть в покоях Императрицы и говорить о наболевшем? Ничего, да, что мы тут все собрались?

— Тебя никто не звал, — хмуро пробухтел я, пряча подушку Амиты под мышку, — сеанс психотерапии окончен, пойдем, пропустим по стаканчику.

— Уверен? — насмешливо поинтересовался брат, — Держу пари, ты отвык от спиртного. Да тебя после первой рюмки унесет в заоблачные дали.

— Посмотрим еще, кого куда унесет, — усмехнулся я и добавил, — зелен еще со старшим братом тягаться.

Мы вышли из спальни Эмми, подушку я так и унес собой. Отец отправился на поиски мамы, вспомнив, что она просила его помочь ей перед ужином. А мы с Миком отправились в подвал, где для подобных случаев имелся уютный погребок.

Спустя пару часов я понял, что брат не совсем оказался прав. Меня унесло, вот только не после первой рюмки, а после первой бутылки. И когда мы с Миком, обнявшись и помогая друг другу, пытались подняться по лестнице, ведущей из подвала, я понял, что, несмотря на одурманенный алкоголем мозг, тревожные мысли никуда не исчезли. Амиты нет всего день, а я уже не могу без нее. Как я смог в прошлый раз прожить две недели? Как? Не знаю. И точно так же не имею понятия, как буду жить дальше.

В просторном холле брат привалил меня спиной к стене. А сам сел прямо на пол. Идти у нас как-то не особо получалось. Оперся затылком в стену. Прикрыл глаза, потому, как все вокруг кружилось в дикой пляске. Стены двигались, прислуга сновала по какой-то неверной траектории. Да и Мика почему-то было два.

Мне хватило всего доли секунды, чтобы понять. Хватит жить страхами. Хватит бояться будущего. Нужно ценить то, что есть сейчас. Все то, светлое и нежное, что таится во взгляде любимых зеленых глаз, обрамленных густыми ресницами, зеленых и загадочных и самых любимых на всем белом свете, во всех мирах. Такс, кажется, эта мысль уже была. Но пьяный мозг отказывался связно мыслить. Получалось только, открыв глаза, смотреть прямо перед собой. И, затаив дыхание, любоваться глазами, которые чуточку насмешливо, лукаво, но нежно, смотрели сейчас на меня.

— Меня не было всего полдня, а вы уже набрались до зеленых соплей, — покачала Эмми головой, не понять как оказавшаяся здесь.

— Не, у нас у огненных драконов сопли розовые, — икнул Мик и, кажется, отключился прямо на полу.

Эмми еще хотела что-то сказать. Решил, что говорить пока не нужно. Иначе мое упрямство вновь возьмет верх надо мной. И потом, я так скучал по моей Амите. Мы так давно не были вместе, что все причины, по которым нам следовало расстаться, казались для меня сейчас какими-то мелкими, что ли.

Оттолкнувшись от стены, вновь зажал подушку под мышкой и двинулся к Амите. Она стояла в нескольких метрах от меня, опустив руки, и просто наблюдала за мной с легкой улыбкой. Я почти вплотную приблизился к ней. Эмми не сделала попытки даже отодвинуться, не то, чтобы убежать. Только ее улыбка показалась мне немного триумфальной что ли. Словно она только что одержала победу надо мной. А может, так оно и было на самом деле? Уже, собственно говоря, было плевать.

Обхватил ладонями ее лицо, удерживая. Да Амита и не собиралась никуда убегать. И наклонился, прикасаясь к ее губам. Я собирался целовать ее нежно, не вышло. В ответ на мои легкие почти несмелые поцелуи она отвечала более откровенными ласками. Я чувствовал ее нежный язычок, скользивший по моим губам, словно приглашая забыть обо всем на свете.

— Это моя подушка? — прервав поцелуй, тихо шепнула Эмми, не отстраняясь от меня.

— Угу, — выдохнул я, скользя губами по хрупкой шее, втягивая в рот нежную кожу, пройдясь по ней языком.

Легкий стон и немного судорожный вдох Амиты подсказали мне, что коридор — не самое подходящее место для занятий любовью. До спальни я точно не смогу дойти, даже ползком. В подвал спуститься? Там лестница — тоже не вариант.

Эмми догадавшись о моих мыслях, потянула меня за руку в сторону кабинета. Точно, малышка права, там и диванчик есть вполне удобный. Ноги мои заплетались, но я каким-то чудом смог не упасть. И даже обняв Амиту за талию, приподнял ее над полом и шагнул в уже распахнутую дверь кабинета. Черт! Не тот кабинет! Здесь и дивана нет, только кресла и стол.

О мебели я думать перестал сразу же, как только Амита, отобрав у меня подушку, отбросила ее на стол. А сама, ухватив меня за плечи, потянула на себя. И, опираясь на меня, села на край стола. Проследил взглядом за маленьким язычком, облизавшим пересохшие губки. Со стоном впился в ее рот, слизывая нежную влагу. Почувствовал, как Эммалин обхватила меня ногами, прижимая к себе. А ее руки стремительно и проворно стягивали с меня рубаху. А губы отвечали на поцелуй.

С трудом оторвавшись от манящих губ, прижался к шее любимой ртом. Амита запрокинула голову, позволяя ласкать ее шею, плечи. Почувствовал, как она начала дергать мою рубашку, пытаясь стянуть ту с меня. Не останавливаясь и ни на секунду не прекращая целовать нежную кожу, помог любимой раздеть меня. Рубашка исчезла, и проворные пальчики легли на пояс брюк.

— Я купила новое белье, — едва разобрал шепот Амиты на ухо. Ее губы касались моего уха, а язычок коснулся мочки, заставляя меня вздрогнуть от наслаждения. И застонать.

Рывком стянул свитер с любимой через голову.

— Шикарное, — выдохнул я хрипло. Тончайшие кружева нежно-голубого цвета совсем ничего не прикрывали. Упругие вершины сосков четко просматривались сквозь ткань, приглашая их погладить. И я не смог устоять. Как жаждущий путник, преодолевший не один километр пустыни, приникает к источнику с чистейшей водой, так и я накрыл ртом нежную ткань, прижимаясь и лаская упругую грудь.

— Я хочу тебя, очень хочу, — прошептала маленькая моя, в одно мгновение зарываясь руками в мои волосы и резко дергая, заставляя прервать ласку. Амита заставила смотреть в ее глаза.

— Очень сильно хочу, — повторила малышка. Ее взгляд был немного затуманенным, губы — припухшими, щечки — немного покрасневшими.

Хрипло втянул воздух носом, пытаясь хоть немного замедлить дыхание и ритм сердца. Тщетно. Я только сильнее возбудился, видя лукавую улыбку, немного дерзкую, появившуюся на губах моей непокоренной Амиты.

Одна ее рука скользнула вдоль моей груди, по животу, минуя ремень, и задержалась на ширинке. Пальчики легонько сжались, выбивая протяжный стон из моей груди.

— Ты ведь исполнишь мое желание, дракон? — скорее утверждение, чем вопрос прошептала малышка и немного подалась вперед. Ее губы скользнули по моей груди. Нежные зубки легонько прикусили сосок.

— Все что угодно, Амита, — прохрипел я, чувствуя, как ее пальчики продолжают сжиматься, лаская и заставляя ненавидеть одежду, все еще остававшуюся на мне.

— Люби меня, — шептала она между поцелуями, — так, как никогда раньше.

— Боже! — выдохнул я, воздух с хрипами вырывался из горла, когда любимая, выпустив мои волосы, второй рукой начала расстегивать ремень брюк. Секунда и тяжелая пряжка ударилась о столешницу, улетая куда-то в сторону.

Я уже не мог просто стоять и бездействовать, не сейчас, когда любимая так настойчиво просит меня. Глубоко вздохнув, алчно прижался ртом к ее шее, груди, надавливая руками на плечи и заставляя лечь спиной на стол. Ртом прижался к твердым соскам, втягивая и облизывая. Поманил языком и легонько сжал зубами. Амита в ответ выгнулась дугой в моих руках.

— Тимка! — простонала малышка, — Расстегни, прошу!

Она лихорадочно дергала за замок на моих брюках, не в состоянии справиться с ним.

— Сама попробуй, — прохрипел я, — я немного занят.

— Засранец, — кажется, так назвала она меня сквозь зубы. Да, может быть. Но я и вправду был немного занят. Мои руки пытались справиться с ее брюками. Потеряв терпение, просто дернул плотную ткань в разные стороны. Пуговка на джинсах отлетела. И я, удерживая Амиту одной рукой над столом, стянул ее джинсы. Нежно-голубые кружавчики прикрывали темный треугольник волос. Руки вернулись к любимой груди, между пальцами перекатывал нежный упругий сосок, а ртом проложил дорожку вниз.

— Как никогда раньше, — повторил я желание любимой и прижался ртом к самому сокровенному месту, лаская через тончайшие кружева, маня языком и прижимаясь губами. Ткань вмиг стала влажной и я, отодвинув ее в сторону, словно помеху, прижался к нежной коже.

— Боже мой! — прохныкала любимая. Ее пальцы зарылись в мои волосы, а мне стало больно. Плотная ткань брюк причиняла боль, не позволяя моему возбуждению вырваться наружу.

Погрузился языком, проводя вдоль бархатистых складок.

Амита подалась бедрами вверх, навстречу мне. И я со стоном прижался к любимой еще плотнее.

Вдруг она свела бедра, стремительно поднялась, заставляя меня выпрямиться. Глухо застонал, недовольный тем, что любимая прервала меня от такого желанного занятия. В следующую секунду малышка прижалась к моему рту алчными губами.

— Я люблю тебя! — прошептала она в мой приоткрытый рот и, преодолев мое сопротивление, соскользнула со стола, прижимаясь всем своим телом к моему. Ощущение от того, как упругие соски скользнули по моей груди, животу, вытеснили даже намеки на мысли.

— Амита? — выдавил я из горла.

— Ты любишь меня, Император? — донесся до моих ушей ласковый любимый голос.

— Да, — простонал я, чувствуя, как ее губы задержались на границе моих брюк.

Теперь ее руки легко справились с застежкой и замком.

— Я твоя Амита? — продолжала спрашивать малышка между поцелуями. Я попал в плен ее ладоней. Ловкие пальцы сжимали меня, поглаживая и заставляя дрожать от желания.

— Да, Амита, — прохрипел я, смотря на ее головку сверху вниз. Увидел, как малышка спустилась еще ниже, вставая на колени передо мной.

— Не нужно! — почти закричал я, — Никогда и не перед кем не стой на коленях!

Все во мне взбунтовалось. Это мне нужно преклоняться перед любимой, все драконы обязаны преклоняться перед ней!

Но малышка не слушала. Только увидел, как ее губы сомкнулись на мне, а язык скользнул вдоль самого кончика, слизывая и играя.

— Амита! — прохрипел я, хватаясь рукой за стол, а другой пытаясь оттолкнуть любимую от себя, крепко но нежно ухватив за волосы, — Не нужно, любимая!

— Ты обещал, Тимка, — пожурила она меня, — обещал выполнить любое мое желание. И именно этого я хочу сейчас.

Спорить с ней бесполезно. Это я понял, когда любимая, несмотря на мое сопротивление, продолжала ласкать меня. Поглаживая по всей длине, то сжимая, то вновь расслабляя пальцы. И я уже не мог контролировать себя. Только крепче ухватился за стол и попытался не шевелиться. Но мое тело жило в разладе с мозгом. Понял, что бедра сами собой двигались навстречу ее рту. Запрокинул голову, стараясь хотя бы не излиться в нее. Потолок кружился над головой, виски сдавило, в ушах звенело.

— Я люблю тебя! — кажется, кричал я.

— И я тебя, — донесся до меня хриплый шепот любимой. Почувствовал, как малышка отстранилась, продолжая рукой удерживать меня в своем плену. Резко встала с колен. Прижалась к моему уху, приподнявшись на цыпочках.

— Хочу почувствовать тебя внутри, — прошептала малышка, прикусывая мочку моего уха.

Не было времени снять ее трусики. Просто сдвинул их и стремительно, одним движением погрузился в малышку.

— Люблю! — ее голос звучал приглушенно, а острые зубки впились в мое плечо.

Вышел и уже осторожнее вновь погрузился в манящее тепло.

— Нет! Сильнее! — простонала моя девочка и теснее прижалась ко мне бедрами. На каждое мое движение она отвечала алчным поцелуем, стоном, ласкавший мой слух, заставляя мое тело поклоняться ей и двигаться все быстрее. Запрокинул ее ноги на свой пояс, ладонями подхватил ее под попку и глубже задвигался внутри любимой.

— Посмотри на меня! — простонал я, прижимаясь к ее лбу. Амита распахнула изумрудно-зеленые глазки, в которых плескалась страсть и тягучая нежность. И протяжно застонала, изгибаясь в моих руках. Понял. Больше нет нужды себя сдерживать и, глядя в затуманенные пережитыми чувствами зеленые глаза, излился в нее своей страстью. Толчок, второй. И я тяжело навалился на хрупкое тело моей Амиты. Но, кажется, она не была «против». Только теснее прижала меня к себе.

— Не прогоняй меня, — услышал я ее ласковый голос, — молю, не прогоняй.

— Амита, я… — прохрипел я, осекся, замер. В ее взгляде было столько мольбы, нежности и любви, что я просто не мог ответить иначе.

— Не буду, — шепнул я и, закрыв глаза, спрятал лицо в ее шее, нос касался ее ушка. Приоткрыв рот, прижался губами к тонкой коже.

— Понимаю, я эгоистка, — хрипло проговорила любимая, — но я не могу вдали от тебя. Я буду самой послушной женой, только не выгоняй меня больше и не говори, что в мире людей мне будет лучше. Там все чужое для меня. Мой дом здесь, понимаешь? У меня там нет никого, ни одной живой души.

— Тише, тише, — прошептал я, чувствуя, что Амита вот-вот расплачется, — я понял. Прости своего идиота-мужа. Я был не прав.

— Больше не будешь решать за меня? — с надеждой поинтересовалась малышка.

— Не буду, — окончательно сдал я свои позиции. Белый флаг и полнейшая капитуляция.

— Люблю тебя, — выдохнула малышка и провела руками по моей голове, шее, спине. Одна ручка осталась в волосах, крепко прижимая меня, не разрешая шевелиться, а вторая скользнула вдоль позвоночника.

— Нам здесь не очень удобно, — прошептал я.

Приподняв голову, осмотрелся. На одном из кресел лежал большой плед. Подушка, кажется, тоже где-то была. Нехотя выскользнул из тела любимой. Малышка недовольно вздохнула и что-то прошептала.

Быстро принес плед и поднял подушку с пола. Благо стол был огромным и дубовым. Осторожно подхватил любимую и уложил ее на подушку, укрыл пледом.

— Иди сюда, — поманила малышка пальцем. А я и не думал сопротивляться. Лег рядом, забираясь под плед.

— Ты все еще одета, — прошептал я, ложась на бок. Одной ладонью подпер голову, второй накрыл голубое кружево на груди.

— Надеюсь, тебе понравилась моя покупка, — хитро поинтересовалась Амита, игриво прикусив нижнюю губку.

— Мозг снесла мне твоя покупка, — проворчал я, поддаваясь вперед.

— И даже так? — шепнула малышка. Ее пальчики скользнули по моей щеке, губам. Поймал ее пальчик, втянул в рот. Ласково обвел языком. Понял, что ей понравилось.

— Только так, — прохрипел я и, приподнявшись, прижался губами к ее груди, выпустив ее пальчик из плена моего рта. Оттянул тонкую ткань, высвобождая ставшие вмиг твердыми соски. И втянул в рот тугую горошину.

— Я опять тебя хочу, — прошептала малышка.

— Где моя стеснительная малышка, которая смущалась от каждого поцелуя? — хохотнул я, чувствуя, что вновь в полной боевой готовности.

— Тебя что-то не устраивает, дракон? — увидел, как ее язычок скользнул по нижней губе, облизывая ее.

— Я на идиота похож? — хмыкнул я.

— Похож, иногда, — рассмеялась Амита. Согласно кивнул. Ну, а что делать.

Вновь вернулся к ее груди. А руками, приподняв малышку, стянул трусики.

— Купим еще такое же, — прошептал я.

— Уже купила, — раскрыла малышка тайну, — примерить?

Кивнула в сторону закрытой двери. Только сейчас заметил ворох пакетов, стоящих на полу.

— Давай после, — прошептал я, продолжая спускаться к ее животику.

— Неа, — малышка высвободилась из моих рук и легонько соскочила со стола, — ты мне еще спасибо скажешь, Тимка Бесстрашный.

Удобнее лег на спину, подложив руки под голову. Плед в районе бедер внушительно бугрился.

— Я мигом, — шепнула малышка, проводя рукой по бугристому пледу. Не смог сдержать протяжного стона. Как? Ну как у нее все так просто выходит? Секунда, мгновение, и я уже на взводе.

Спустя пять минут понял, что состояние «на взводе» нахлынуло на меня только сейчас. Тогда еще было терпимо. Легкая ткань окутывала малышку от шеи до пят. Она ни черта не скрывала. А под ней тело опоясывало всего две полоски. Одна — грудь. Вторая — бедра. Попка так вообще вся была открыта.

— Ну, как тебе? — малышка взобралась на стол и поднялась на ноги. Смотрел на нее снизу вверх. Девочка моя повернулась медленно вокруг себя, позволяя рассмотреть ее ближе. Легкая ткань воздушным облаком летела за хозяйкой.

— Обалденно, — выдохнул я. Малышка удовлетворенно кивнула и села на меня верхом. Поднявшись, впился в ее губки своим ртом. Руками крепко удерживал любимую и начал осторожно опускать ее на спину. Завел ее руки за голову и удержал там, не позволяя ручкам ласкать меня. А ртом тут же прижался к тонкой полоске ткани между любимых бедер.

— Люблю, — простонал я, почувствовав, как малышка начала мелко подрагивать. Ее бедра подались мне навстречу. Головка любимой была запрокинута, грудь приподняла. Рукой выпустил ее ладони и сжал нежный сосок. А второй, оттянув ткань, проник внутрь тела малышки. И застонал, почувствовав, как она вмиг стала влажной. Не выдержал и вновь набросился на нее, алчно целуя, погружаясь языком и вновь отстраняясь. Пока не услышал стоны, протяжные и громкие. Пока не почувствовал, как малышка вскинув бедра навстречу моему рту, не сжала руки, погрузив их в мои волосы, загребая их в кулаки. Я сцеловывал ее влагу, слизывал ее страсть, пока она не содрогнулась в моих руках. Шептал, как сильно я ее люблю и никогда не прогоню. Ни за что.

Из груди Амиты толчками выходил воздух, немного хрипло, с легкими стонами.

— Тимка! — шептала малышка, а я упивался ее страстью.

В одно мгновение любимая надавила на мои плечи, приподнялась и заставила лечь на спину. Отбросив плед, укрывавший мои бедра, села поверх меня. И резко, стремительно, совсем не нежно, опустилась сверху. Протяжно простонал. Было немного больно, но до смерти приятно.

Опираясь руками в мои плечи, девочка моя принялась творить с моим телом просто безумные вещи, то приподнимаясь, то стремительно опускаясь. Я был обречен. Просто не смог долго терпеть и обхватив ее попку, с силой вонзился, чувствуя оргазм сумасшедшей силы.

Закрыв глаза, прижал малышку к себе. Укрыл нас пледом.

За окнами на замок опускалась ночь. И я прикрыл глаза, понимая, что, возможно, впервые за последние несколько недель усну спокойно.

— Люблю, — шепнул я, целуя малышку в висок.

— Люблю, — ответила Амита, устраивая голову на подушку и пряча нос в районе моей шеи, — очень, — добавила маленькая и, вздохнув, затихла.

Амита засыпала, а я, поглаживая ее хрупкую спину ладонью, заставил себя ни о чем не думать. Завтра, все завтра.

В дверь тихо поскреблись. Вставать не хотелось. Выходить из кабинета тоже не хотелось. Стук раздался еще раз.

— Тима? — едва слышно позвала сестра, — Я на секундочку.

— Блин, мелкая, давно тебя не пороли! — проворчал я.

— Не трогай ее, она нам крестника обещала, — пробормотала Амита, не открывая глаз.

— Ну, если только крестника, — тихо хохотнул я, аккуратно выпутываясь из пледа, — не хочешь в кровать перебраться? — уже серьезно спросил я.

— Нет, мне и тут отлично, — сонно прошептала любимая.

Натянув брюки, пошел открывать. Приподняв брови, посмотрел на сестру, стоявшую в дверном проеме.

— Вот, — Кирэль держала поднос с тарелками, а позади нее маячил Ирикс с ворохом одеял.

— Поищите себе другой кабинет, — усмехнулся я, — этот занят.

— Мы для вас, — оскалилась сестра, все те дни, что я вел себя «по-идиотски по отношению к Эммалин» (это слова моей юной сестрицы), Кирэль объявила мне холодную войну, — нам и в кроватке не плохо.

— Ну, вас, — махнул я рукой, — никакой фантазии.

Кирэль вручила мне поднос. Ирикс сунул под мышку одеяла и пледы и, обняв жену, развернул ее и повел прочь.

— До завтра! — крикнула Кира.

— Давай, давай, — проворчал я, стараясь не выронить пледы из-под мышки, — спокойной ночки.

Захлопнув дверь ногой, понес свою ношу к столу. Посмотрел на Амиту, она наблюдала за мной, лениво приоткрыв веки. Улыбнулся.

— Проголодалась? — шепнул я.

— Есть немного, — улыбнулась любимая в ответ.

Ближе пододвинул поднос с едой, одеяла сгрузил на край стола. Спустя минуту, у нас было мягкое ложе на дубовом столе и сытный ужин. Я кормил Амиту, устроив ее на своих коленях. А она меня. Когда мы наелись, то устроились на подушке. В комнате уже совсем стемнело, но нам не нужен был свет. Я лениво поглаживал жену по волосам, спине, плечам и целовал в висок или макушку, в общем, куда мог дотянуться. Она выводила замысловатые узоры на моей груди. И сам не заметил, как уснул.

Причудливый мозг вновь подбросил мне картинки кудрявого малыша-дракончика, весело резвящегося рядом со мной и Амитой. Проснулся. Моргнул несколько раз, отгоняя ночное видение. Крепче сжал Амиту в своих руках.

— Все хорошо, — сонно шепнула малышка, словно почувствовав, что я проснулся, — все хорошо будет.

Я поверил и вновь провалился в сон.