Огонь луны

Глава 18

Лоретта не знала, ликовать ей или завидовать. Мэгги Чемберлен приглашена в Америку! Это же абсурд! У этого ребенка нет ни театрального опыта, ни уж тем более таланта.

Лоретта задумчиво сложила газету и отложила ее в сторону. С другой стороны, нельзя же от нее вечно скрывать, что Риви жив. Скоро он вернется в Сидней и наверстает упущенное. А тут еще и растущая одержимость Дункана этой сучкой. Лоретту это всерьез беспокоило: Дункан был почти так же богат и почти так же могуществен, как и Риви. И если уж Риви ей не вернуть, тем более она хотела заполучить Дункана.

Лоретта откинулась на стуле, когда в столовую ее маленького городского дома вошла горничная, чтобы убрать со стола тарелки. На губах Лоретты появилась улыбка. В данных обстоятельствах гастроли Мэгги по Америке были самым лучшим, что могло бы сыграть ей на руку.

В эту минуту в комнату вошел Дункан; на нем были брюки и элегантная рубашка, которую он надевал вчера в театр. Пиджака она не увидела.

— Доброе утро, Лоретта, — мрачно сказал он.

«В постели он намного приятнее», — раздраженно подумала Лоретта, но тем не менее улыбнулась.

— Доброе утро, дорогой.

Дункан бросил на нее осторожный и насмешливый взгляд. Хотя они уже много лет были друзьями, но вряд ли дошли до той стадии, когда Лоретта могла бы обращаться к нему с нежностью.

— Дай-ка взглянуть, что пишут в газетах, — сказал он, когда горничная поставила перед ним тарелку с яичницей, колбасой и лепешками.

Лоретта понимала, что бесполезно скрывать от него новости о том, что Мэгги приглашена на гастроли в Америку. Она лишь надеялась, что это не подтолкнет его к новому сумасбродству. Тихо вздохнув, она протянула ему «Сидней Тайме».

Дункан развернул газету на разделе «Театры», и Лоретта затаила дыхание. Она с беспомощным любопытством наблюдала, как краска сбежала с его лица, а скулы резко обозначились. Он выругался и швырнул газету через плечо. Лоретта вздрогнула.

— Мать их так, черт возьми! — зарычал он.

Лоретта вздохнула.

— Дункан, теперь…

— Эта дурочка! — завопил Дункан, так резко встав со стула, что тот опрокинулся и чуть было не ударил горничную, которая пыталась собрать разбросанные по полу газетные листки. — Мне так и хочется пойти в театр и выволочь ее за волосы!

Призвав на помощь многолетнюю практику и опыт, Лоретта изобразила сладкую улыбку.

— Успокойся, пожалуйста, Дункан. Прежде чем уехать, Мэгги придется отыграть пьесу здесь, а это займет недели.

Красный от воротничка до кончиков волос, с горящими зелеными глазами, Дункан поднял стул, бросив на дрожащую горничную сердитый взгляд, и тяжело опустился на него.

— У нее хватит ума сесть на первый же пароход, Лоретта. И тебе это известно!

— А что в этом такого ужасного? — дрожащим голоском спросила Лоретта. — В конце концов, Дункан, у тебя есть я.

Дункан бросил на нее раздраженный взгляд и принялся за еду, сердито глядя вдаль, пока пережевывал свой завтрак. Лоретта понимала, что он строит какие-то планы, и это ее беспокоило.

— Дункан, — тихо сказала она, — женись на мне.

Дункан перестал жевать, а его вилка застыла на полпути. Он с изумлением уставился на Лоретту.

— Жениться на. тебе? Черт возьми, Лоретта, я же тебе тысячу раз говорил: я собираюсь жениться на Мэгги!

Ну хватит! Лоретта вскочила, жаркая краска бросилась ей в лицо, а глаза источали черный яд.

— Ты ведь не с Мэгги спишь последние несколько недель, не так ли?

Дункан швырнул салфетку на тарелку и встал.

— Что очень жаль, — парировал он, а потом повернулся и выбежал из столовой.

Лоретта крепко зажмурилась, когда услышала, как хлопнула входная дверь.

Мэгги не очень-то хотелось отправляться в Америку — все походило, скорее, на поворот судьбы. Филип и Сэмюэл, разумеется, оба поедут с ней, а это значит, что у нее по крайней мере будут друзья. Стоя посреди спальни Риви, она положила руки на живот. Ребенок будет ее семьей.

Она как раз одевалась, готовясь к очередному длинному репетиционному дню, когда дверь со скрипом отворилась, и в комнату пробралась Элизабет. Теперь, когда Риви не стало, ребенок был более чем когда-либо подавлен, и Мэгги испытывала угрызения совести при мысли о том, что покидает ее.

Глядя на Мэгги огромными печальными сине-зелеными глазами, Элизабет подошла к ней. Протянув ей ярко-красное яблоко и одну из карточек алфавита Коры, она отчетливо произнесла:

— Яблоко.

Мэгги, разинув от удивления рот, уселась на край кровати. Слезы выступили у нее на глазах, и она протянула к девочке руки.

— Элизабет… — сказала она, когда ребенок забрался к ней на колени и с молчаливым отчаянием прижался к ней. — Элизабет.

Элизабет заплакала.

— Папа, — рыдала она. — Папа, папа!

Мэгги обняла ребенка.

— Я знаю, — сказала она. — Я тоже скучаю по нему.

Элизабет запрокинула голову и маленьким пальчиком дотронулась до слезинки на щеке Мэгги. Она больше не разговаривала, но выражение ее лица говорило лучше всяких слов. Она каким-то образом почувствовала, что та скоро навсегда уедет из Австралии, и попросила ее не уезжать.

— Я ведь не из этого дома, — печально сказала Мэгги, моля Бога, чтобы девочка поняла ее. Мне нужно ехать.

Элизабет вцепилась в платье Мэгги, уронив яблоко и карточку с буквой на пол. Маленькое личико исказилось от горя и страха.

— Мама! — прошептала она.

Мэгги снова крепко обняла Элизабет, положив подбородок на ее темную головку.

— Ах, Элизабет, как бы я хотела быть твоей мамой. Правда. Тогда бы мы всегда могли быть вместе.

Элизабет все еще рыдала, и Мэгги стала укачивать ее, тихо напевая колыбельную, которую давным-давно пела ей мать. Когда девочка успокоилась, она осторожно уложила ее на кровать и накрыла атласным покрывалом. Элизабет засунула в рот большой палец и крепко уснула.

— Бедная малышка, — сказала с порога Кора. — По-моему, она плохо спит последнее время.

Мэгги нагнулась и поцеловала маленький лобик, тыльной стороной ладони смахнув со щеки слезинки.

— Оставить ее будет просто ужасно, — призналась она.

— Я знаю, — тихо отозвалась Кора. — К вам пришел человек, мисс Мэгги. Из офиса мистера Маккены.

Мэгги приготовилась выслушать ужасное сообщение о смерти Риви. Она храбро вышла из спальни и спустилась по парадной лестнице. Клерк стоял в гостиной.

— Если вы хотите сообщить мне о смерти мистера Маккены, — резко сказала она, — то, пожалуйста, покороче. — Мэгги подняла голову. — Мне нужно идти в театр.

Молодой человек удивленно посмотрел на нее.

— Смерти мистера Маккены? — изумленно сказал он.

В глубине души Мэгги ощутила какое-то странное необъяснимое чувство, словно ее замерзшая душа оттаивает. Она страшилась боли, которая, последует за этим.

— Да, — сухо ответила она. — Я, конечно, знаю, что он погиб в море.

— Мисс Чемберлен, — ошарашено выдохнул посетитель, — мистер Маккена очень даже жив. Уже на этой неделе его привезут домой из Новой Зеландии!

Коридор поплыл у Мэгги перед глазами, и дикая надежда зажглась в ее сердце.

— Жив? — задыхаясь, сказала она. — Риви жив? Но почему же никто…

Клерк поддержал Мэгги под руку, проводил ее до софы и помог сесть.

— Силы небесные, мадам! Не говорите мне, что последние несколько дней домашние думали, будто мистер Маккена мертв!

Мэгги кивнула — она не могла выговорить ни слова. Посланец, принесший ей радостную новость, протянул руку, с опозданием представившись:

— Саймон Коатс к вашим услугам, мадам. Боже праведный, понять не могу, как могла произойти такая ошибка!

Сердце Мэгги бешено колотилось, хотя внешне она сохраняла спокойствие. После некоторой борьбы со своими голосовыми связками она смогла сказать:

— Вы сказали, мистера Маккену привезут из Новой Зеландии. Он был ранен?

Мистер Коатс печально покачал головой.

— Он не был ранен, мисс. Но, видимо, вид гибнущей команды — это было так ужасно — как-то сказался на его рассудке. Мне сообщили, что мистер Маккена не может говорить и прикован к инвалидному креслу.

Мэгги медленно поднялась, сердце у нее остановилось. Если бы это помогло ей быстрее добраться до него, она поплыла бы навстречу кораблю.

— Когда прибудет мистер Маккена? — спросила она.

— Вероятно, в пятницу, хотя расписание движения судов не всегда легко предсказать…

В пятницу. Жизнь снова начнется для Мэгги в пятницу.

— Я должна рассказать об этом Элизабет, — пробормотала она, выходя из гостиной, не сказав мистеру Коатсу даже «до свидания».

Он остановил ее озабоченно:

— Мисс Чемберлен, тут есть кое-какие дела, с которыми необходимо немедленно разобраться, а поскольку мистера Маккены сейчас нет…

Мэгги медленно повернулась к нему.

— Я не знаю, чем могу помочь вам, мистер Коатс.

Только сейчас Мэгги заметила, что у него в руках было что-то вроде кейса.

— Необходимо подписать кое-какие бумаги, мисс Чемберлен, а мистер Маккена распорядился, что в крайнем случае ваша подпись будет заменой его подписи. Мэгги разинула рот. Мало кто из мужчин позволял своим женам давать им советы в вопросах бизнеса, а Риви доверил своей невесте право ставить свое имя на его документах. Спотыкаясь, Мэгги ухватилась за перила лестницы и держалась за них, пока не обрела твердость в ногах.

— О-очень хорошо, — запинаясь сказала она, — отнесите бумаги в кабинет, пожалуйста. Я скоро просмотрю их. Сначала мне нужно сообщить малышке хорошую весть.

Саймон Коатс улыбнулся и кивнул, а Мэгги осторожно поднялась по лестнице в комнату, где беспокойно спала Элизабет, по-прежнему держа палец во рту.

Мэгги нежно потянула за пальчик и прошептала:

— Элизабет…

Густые черные ресницы взметнулись вверх.

— Мама, — твердо сказала она.

Мэгги прижала к себе малышку, слезы снова навернулись у нее на глазах, но на этот раз это были слезы радости.

— Элизабет, папа вовсе не умер — это ошибка. Он приезжает домой в пятницу!

Элизабет издала ликующий вопль и обняла Мэгги за шею.

— Папа! — засмеялась она.

Привлеченная шумом, в комнату вбежала Кора, заламывая руки.

— Что…

— Риви жив! — крикнула Мэгги, кружась и от восторга сжимая Элизабет. — Он жив и едет домой!

— О мисс, — выдохнула Кора. Ее пухлые щеки раскраснелись. — Как это прекрасно!

Мэгги еще раз обняла Элизабет и опустила ее на пол.

— Мне нужно подписать кое-какие бумаги, — весело сказала она. — Кора, не окажешь ли мне огромную любезность — не позвонишь ли Филипу Бригзу? Пожалуйста, скажи ему, что я не еду в Америку и не приду сегодня на репетицию. Просто скажи ему, что я и так неплохо знаю свою роль и приеду на спектакль пораньше.

Кора кивнула, и они с Элизабет, взявшись за руки, вышли из комнаты. Мэгги задержалась на минутку, чтобы прочесть короткую благодарственную молитву, а потом подошла к зеркалу, стоявшему на бюро Риви. Еще несколько минут назад бледная и осунувшаяся, теперь она сияла от счастья. Риви был болен, но со временем это пройдет, а любовь и внимание ускорят выздоровление.

Прошло немного времени, и Мэгги почувствовала себя собранной и деловой. Она спустилась в кабинет к мистеру Коатсу. Кора как раз вернулась после разговора по телефону; она снова покраснела, но на этот раз от гнева.

— Он говорит, что вам лучше приехать в театр в ближайшие двадцать минут, — сообщила она. По пятам за Корой бежала Элизабет. — Если вы не приедете, он сам привезет вас.

— Если Филип решится на такое, — весело ответила Мэгги, — это будет стоить ему шкуры, и уж по меньшей мере одного глаза.

Она прошествовала мимо совершенно разбитой няньки к столу, где ее вежливо дожидался мистер Коатс. Мэгги села в кресло Риви.

— Ну, а теперь, — сказала она, — посмотрим, что там за бумаги.

К неудовольствию мистера Коатса, она настояла на том, чтобы прочитать каждую страницу всех документов, прежде чем подписать их, а если чего-то не понимала, то требовала объяснений.

Коатс как раз собирался уходить, когда прибыл Филип.

— Что, черт возьми, ты себе позволяешь?! — закричал он.

Мэгги тепло улыбнулась.

— Да, Филип, хорошие новости: несмотря ни на что Риви жив. Спасибо, что сказал.

Филип любезно изобразил досаду.

— Конечно, Мэгги, это хорошие новости. К счастью для тебя. Но…

— Но ничего. Сегодня я не иду на репетицию, а если ты будешь давить на меня, то не приду и на спектакль.

Янтарный глаза Филипа сузились.

— Мэгги Чемберлен…

— Скоро уже Маккена.

— Тебе хотелось бы так думать, — вызывающе бросил он, усаживаясь на стул, который только что освободил секретарь Риви.

Мэгги с минуту восхищенно разглядывала свое кольцо.

— Кажется, Риви распорядился, чтобы моя подпись принималась вместо его в том, что касается бизнеса.

Филип разинул рот. Он никогда не верил, что Риви намерен жениться на Мэгги, но теперь был вынужден смотреть правде в глаза.

— Это значит, что этот человек фактически отдал тебе все, чем владел!

— Он доверяет мне, — торжествуя, сказала Мэгги. — Должно быть, он полагает, что я очень практичная.

Филип громко и грубо хмыкнул.

— Скорее всего, он настолько одурел, что не знает, что творит. А ты, Мэгги вовсе не «практичная». Если бы ты была таковой, то не стала бы отказываться от возможности поехать в Америку!

Мэгги улыбнулась, усевшись на край стола Риви и скрестив на груди руки.

— Я уверена, что многие актрисы хотели бы поехать, — весело сказала она. — Лоретта Крэйг, например.

— Люди, занятые в спектакле, хотят, чтобы ехала ты. Если ты не поедешь, то ни я, ни Сэмюэл тоже не поедем.

Мэгги почувствовала себя немного виноватой.

— Филип, я беременна, — спокойно напомнила она. — Как я им понравлюсь с таким вот животом?

— Ты могла бы сделать короткий перерыв, а потом оставить ребенка с нянькой где-нибудь и…

— Оставить моего малыша с незнакомым человеком? — Мэгги позеленела от злости. — Ты, должно быть, шутишь, Филип. Я ни секунды не думала об этом!

Филип подался вперед, обхватив голову руками и пальцами ероша волосы, как будто собирался вырвать их. Он издал странный стон, и Мэгги нагнулась, чтобы заглянуть ему в лицо.

— Филип?

— Почему все это мне? — завыл он. — Почему?

Мэгги сочувственно погладила его по голове и удалилась.

Оставшиеся дни тащились, как улитка. Днем Мэгги помогала Коре заниматься с Элизабет, уговаривая ребенка вводить в свою по-прежнему бедную речь все новые и новые слова. А по вечерам она отдавалась игре в спектакле, и каждый раз, когда занавес опускался, ей приносили все больше и больше цветов и предложений о гастролях в других частях света. Конечно же, Мэгги очень льстило такое признание, хотя она вовсе не собиралась уезжать из Австралии. И хотя о таком успехе она мечтала всю жизнь, Риви для нее был важнее.

В следующую пятницу, когда она, пропустив очередную репетицию, ходила взад-вперед по дорожке, к дому подъехал экипаж. К ее удивлению, первым вышел Джеми.

Он потрепал ее по щеке и, пробормотав: «О, черт», поцеловал в лоб. Мэгги вытягивала шею, пытаясь заглянуть внутрь кареты. Джеми обхватил ее за плечи и заставил посмотреть себе в глаза.

— Мэгги, Риви не в себе. Тебе придется быть очень, очень терпеливой.

И тут ожидание стало невыносимым. Мэгги стряхнула руки Джеми с плеч и поспешила к карете, дверь которой была распахнута. Одно сиденье было убрано, и там, необыкновенно прямо, в инвалидном кресле сидел Риви. На его лице не было и тени того, что он узнал ее, и сердце Мэгги упало.

Она влезла бы внутрь, но Джеми с кучером отстранили ее, чтобы вытащить кресло Риви. Он никак не прореагировал на передвижение, а просто бессмысленно смотрел куда-то вдаль.

— Риви? — прошептала Мэгги.

Ответа не последовало — ни взгляда, ни движения мышц. Риви напоминал одну из восковых фигур, которые Мэгги видела однажды в Лондоне. Джеми ласково взглянул на нее и покатил кресло Риви к дому. По требованию Мэгги они с кучером подняли его наверх в его комнату.

— Пожалуйста, оставьте нас одних, — хрипло попросила Мэгги, и оба мужчины послушно вышли. — Риви…

Он смотрел не на нее, а сквозь нее, как будто она была невидимкой. Сердце ее сжалось, она подошла к нему и нежно взяла его за руку, приложив ее к своему животу.

— У меня внутри растет ребенок, Риви, — сказала она. — Твой ребенок.

Она заметила, как у него за ухом почти незаметно дернулся мускул, и снова радость наполнила ее. Она наклонилась и поцеловала Риви в лоб.

— Я люблю тебя, — сказала она. — Я люблю тебя сейчас и буду любить всегда.

Слеза показалась в глазу Риви и покатилась по гранитной щеке. И тогда Мэгги поняла, что он обязательно поправится.

Это был ее прощальный спектакль, и когда он закончился, публика поднялась, крича и аплодируя. Мэгги вышла на поклон вместе с остальными. За кулисами Сэмюэл поднял ее и звонко чмокнул в щеку.

— Ты просто неповторима! — сказал он.

Мэгги счастливо засмеялась. Она будет очень скучать по Сэмюэлу: он был настоящим другом, который помогал ей в спектаклях и никогда не требовал того, чего требовали обычно другие мужчины.

— И ты тоже, — ответила она, запыхавшись, когда ее ноги снова коснулись пола. Вокруг толпились люди, но она медлила, взглянув в лицо Сэмюэла. — Ты не сердишься на меня? Я хочу сказать, из-за гастролей?

Сэмюэл улыбнулся и взял ее за руки повыше локтя.

— Как я могу сердиться на тебя, когда глаза твои так сияют? Твоя трагическая мордашка разбила мне сердце.

Мэгги потянулась, чтобы коснуться его гладко выбритой щеки.

— Будь всегда счастлив, Сэм, — тихо сказала она и ушла.

Ее карета ждала в аллее за театром, но там, увы, стоял Дункан Кирк. Он прислонился к каменной стене здания, куря сигару, но, увидев Мэгги, бросил ее на землю.

Вид у него был такой измученный, что Мэгги не могла на него злиться. Она закуталась в шаль и сказала:

— Привет, Дункан.

Горло Дункана дернулось, губы зашевелились, но Мэгги не услышала ни звука. Почувствовав прилив великодушия, она улыбнулась и пошла мимо него. Ей хотелось сесть в карету и поехать домой к Риви — чем скорее, тем лучше.

Но Дункан остановил ее хриплым:

— Мэгги, не уходи.

Она замерла, потом повернулась к нему. При свете луны он казался изможденным и осунувшимся.

— Я должна, — ласково сказала она. — Риви ждет.

— К черту Риви! — внезапно взорвался Дункан. — Этот человек калека! Что он может дать тебе?

Мэгги услышала, как позади скрипнула дверца кареты, и этот звук придал ей храбрости.

— Он может дать мне любовь, Дункан, — ответила она.

Лицо Дункана сделалось серым.

— Нет! — выдохнул он. — Нам с тобой суждено быть вместе, поверь мне.

Мэгги только покачала головой. Дункан шагнул к ней, ослепленный бешенством, и Мэгги испугалась. И вдруг поняла, что смотрит в широкую спину Джеми Маккены, вставшего между ней и Дунканом.

— Какие-то проблемы, приятель? — сердечно спросил он.

— Опять ты! — рявкнул Дункан.

Сильные плечи поднялись и опустились.

— Похоже, я появляюсь в самых распроклятых местах. Как твое плечо?

Дункан выругался и, повернувшись на каблуках, зашагал обратно к театру, а Джеми обернулся и посмотрел на Мэгги с упреком в лазурных глазах.

— Ты хоть куда-нибудь можешь пойти и не вляпаться в неприятности? — спросил он.

Мэгги вздернула подбородок и собралась уже было ответить ему какой-нибудь дерзостью, когда поняла, что Джеми просто дразнит ее. Она нервно хихикнула и на миг прижалась лбом к его сильному плечу.

— Пока еще мне это не удавалось, — сказала она.

Джеми усмехнулся и усадил ее в карету, потом забрался следом. Он стукнул в стенку кареты, и экипаж тронулся.

— У меня осталось кое-что твое, — сказала Мэгги, открывая сумочку и роясь в ней. Через минуту она извлекла «значок попрошайки», по-прежнему висевший на кожаном шнурке, но уже отмытый от крови Дункана Кирка. Джеми взял медальон и просунул голову в шнурок, ласково потрогав амулет, прежде чем засунуть под рубашку.

— Спасибо, Мэгги. Мне было как-то не по себе без него.

— Как Риви?

Джеми пожал плечами, и в глазах его мелькнула тень печали.

— По-прежнему. Когда я уеду, тебе придется быть очень осторожной, малютка. Потому что мой братец не в состоянии вытаскивать тебя из передряг.

Мэгги наклонилась вперед.

— Значит, ты уедешь? Джеми, ты ведь останешься, правда?

Какое-то время Джеми смотрел на огни Сиднея, а потом ответил. Голос его звучал хрипло:

— Я должен, детка. У меня свое хозяйство, я же тебе говорил.

— В Новой Зеландии, — подавленно сказала она. И тут вдруг отчаянное любопытство овладело ею. — Почему ты прятался от Риви все эти годы, когда тебе должно было быть известно, как сильно он хотел найти тебя?

Джеми вздохнул.

— Ты ведь не отвяжешься от меня, пока я не отвечу, верно?

— Именно, — подтвердила Мэгги.

Джеми неожиданно расстегнул манжет на правом рукаве и принялся закатывать его. Даже в тусклом свете уличных фонарей Мэгги разглядела кривой шрам на предплечье.

Разинув рот, Мэгги нерешительно дотронулась до него.

— Что это?

— Риви.

Сердце Мэгги на миг остановилось, а потом снова забилось.

— Хочешь сказать, что твой брат сделал это?

Джеми кивнул, расправив рукав и методично застегнув пуговицы на манжете, отчего Мэгги захотелось нетерпеливо завизжать. Наконец он ответил:

— У него была на то причина, дорогая. Он не знал, что человек, который напал на него на глухой улочке в Брисбейне, был я. Он просто защищался, и у него это неплохо получилось.

— Но почему именно ты напал на Риви?

— Не знал тогда, что это был он. Я собирался ограбить его, Мэгги. Я был совсем не тем человеком, что сейчас.

Мэгги потянулась через сиденье, чтобы взять руку Джеми.

— Возможно, Риви даже не помнит об этом происшествии, Джеми. А если бы даже и помнил, я знаю, он бы простил тебя.

— Может быть, ты так и думаешь, но я не уверен, — рассеянно ответил Джеми. — Риви может быть очень суровым, Мэгги. И, по-моему, пусть уж лучше он меня ищет, чем ненавидит за то, чем я был.

Мэгги опустила глаза.

— Джеми, он ищет тебя уже двадцать лет. Он с трудом простил меня, узнав, что я видела тебя и не рассказала ему об этом.

— Я же говорю, Риви бывает строг. — В тоне Джеми чувствовались уверенность и такое же упрямство, как у Риви.

— Он любит тебя!

— И мне бы хотелось поддерживать в нем это чувство.

Мэгги вздохнула.

— Джеми, — снова резонно начала она, — он был у тебя в Новой Зеландии. Он узнает, где искать тебя.

— Он не вспомнит, — сказал Джеми, и Мэгги с ужасом поняла, что он прав.

— Ты говорил мне, что жизнь Риви будет в опасности, если я расскажу ему, что видела тебя, — упрекнула она, подумав обо всем, через что ей пришлось пройти, чтобы сохранить тайну.

— Я солгал, — решительно ответил Джеми.