Огонь в его глазах

- Это все?

- Почти. Еще пятьдесят процентов средств на ваших счетах изымается в казну…

Яльсикар пожал плечами и только криво усмехнулся.

- И?

Каль опустил глаза:

- Ну, и… ты должен передать дела до конца сегодняшнего дня.

- Да неужели?

Яльсикар откровенно веселился, сохраняя мрачный вид и следя за выражением лица Каля, который был близок к сердечному приступу. Они оба понимали, что заставить его по-настоящему передавать дела, с пояснениями, которые были жизненно необходимы, не может никто, а это было самое главное – и для Ксеара, и для Ягиля.

- Хорошо, - Каль, выглядевший измученным, положил руки перед собой на стол. – Мне нужна твоя помощь. Просто скажи, что ты хочешь взамен?

Яльсикар посмотрел прямо в глаза упрямцу, который портил ему кровь без малого пятьдесят лет и не отрывался почти минуту. А потом его губы раздвинулись в легкой насмешливой улыбке:

- Ничего мне не надо от тебя.

Он встал, обошел стол, создал себе кресло рядом с креслом Каля и опустился в него:

- Смотри и запоминай, я повторять не буду, - сказал он, подвинув к себе сенсорную клавиатуру. – Начнем с моих… твоих личных баз данных.

Аквинсар.

Очнувшись в мирах, в закрытой комнате внутри Службы безопасности, он даже заскрежетал зубами. В реальности он заснул рядом с Зарайей, а здесь даже не мог позвонить ей – у арестованных отбирали коммуникаторы. Но долго скучать и пить кофе ведрами не пришлось: очень скоро его вызвал к себе Лей Ситте и зачитал приговор. Который мог бы показаться мягким, если бы не одно но: Ксеар фактически лишил его права на инкогнито, которое было у него всю жизнь. После того, как он начнет выполнять желания людей, они сразу же узнают, что он повелитель стихии. И не будет больше ему покоя от журналистов, особенно в ближайшее время: каждый из писак будет стремиться поговорить с ним и Яльсикаром, едва они покинут стены СБ.

Взгляд Лея упал на сжатые кулаки Аквинсара:

- Вы хотите оспорить приговор, повелитель? – бесстрастно спросил он.

- Нет.

- Вы уверены, что отказываетесь от суда присяжных?

Аквинсар усмехнулся. Еще только суда не хватало, для пущего к нему внимания.

- Да, уверен, - сказал он. Лей снял с него наручники и выдал коммуникатор. Едва взглянув на него, Аквинсар вздохнул: такое количество обязательств может на пару недель занять все его время. Ни работы в институте, ни вожделенных исследований в направлении мира Грея.

- Я позволил себе отсортировать эти просьбы. В отдельной папке все пожелания об улучшении квартир, постройке домов и так далее. Таких просьб большинство. Все, что не связано с архитектурным модерированием – отдельно. В третью папку продолжают поступать новые просьбы по мере того, как люди встречаются с Ксеаром, - пояснил Лей.

- Спасибо, - отозвался Аквинсар и встал. – Мой брат уже свободен?

- Он передает дела. Думаю, разговор с Калем затянется на много часов.

- Ясно.

Аквинсар попрощался и перенесся домой к своей невесте, едва не сбив с ног Зарайю, которая по невероятному совпадению оказалась в этой же точке, перемещаясь по своей квартире. Она вскрикнула от радости и крепко обняла его:

- Тебя освободили!

- Да, - он слегка раздул ноздри, не вернув ей объятье и посмотрел даже жестче, чем собирался, от чего она живо сделала два шага назад, а ее лицо приняло немного испуганное и жалобное выражение:

- Ты не представляешь, как я переживала, когда ты пропал… – оправдывалась она.

- Зато я ясно сказал, что не желаю видеть тебя в Петербурге, - зарычал он.

- А я тебя люблю, - сказала Зарайа с таким кротким выражением лица, что Аквинсар запнулся.

Но потом на него снова нахлынула горечь, и он отвернулся, вцепившись обеими руками во что-то первое попавшееся… спинку стула:

- Я не хотел, чтобы ты видела меня таким.

- Я люблю тебя, - твердо повторила она. – Мне очень-очень было хорошо с тобой.

Его глаза внимательно изучили ее лицо, задержались на порозовевших щеках:

- Правда?

- Да.

Она робко улыбнулась:

- Ты научишь меня говорить по-русски?

- А твои родители еще не объявили тебя в международный розыск?

- Они думают, что я улетела во Францию с подругой. У меня целая неделя, - просияла она.

Аквинсар вздохнул:

- Ладно. Иди сюда.

Зарайа крепко прижалась, когда он, наконец, раскрыл для нее объятия, и потерлась носом о его грудь:

- Ты не представляешь, как ты меня напугал, - тихо сказала она.

- Прости меня. Мне и в голову не приходило, что такое может с нами случиться.

- Да уж. Бедный Грей. Все это просто невероятно.

- Тут ты права. После попадания в миры я думал, что ничего более невероятного со мной уже случиться не может, а вот поди ж ты.

- Думаешь, его можно оттуда вытащить?

- Я почти уверен. И я намерен приложить к этому все силы, - твердо сказал Аквинсар.

Яльсикар.

Он медлил со звонком уже несколько часов с тех пор, как очутился на свободе, и сейчас задумчиво вертел в руках коммуникатор, наблюдая за лицами людей, пришедших на чертову лекцию. Городская сумасшедшая по имени Анжелика, подсуетившаяся со своим дурацким желанием, выглядела очень довольной и даже раскраснелась. Впрочем, она почти не могла на него смотреть, и лишь бросала короткие взгляды, опасливые и виноватые.

Очевидно, эта пустоголовая блондинка все же понимала, что перешла все границы, использовав повелителя стихии как ходячую рекламу для своего нелепого клуба. Яльсикар страшно злился. Он даже сам от себя не ожидал, что его будет так корежить во время выполнения дурацких пожеланий, ведь он смог спокойно пережить и арест, и шумиху вокруг. И чем дебильнее было задание – тем сложнее его выполнять. Поэтому сорокаминутная лекция, как ни странно, обещала отнять куда больше энергии, чем пять часов работы над благоустройством дома предыдущего «клиента».

Его появление, очевидно, произвело небывалый фурор. Местом проведения лекции хозяйка клуба выбрала открытое уличное кафе, которое за пятнадцать минут до начала было забито битком, при этом все новые и новые гости прилетали каждую минуту – в основном, девушки. Такого унижения Яльсикар не испытывал давно, хотя на его лице, разумеется, эмоции не отражались. Он вновь скосил взгляд на коммуникатор и решительно выключил его. Звонить Джаре сейчас, впопыхах перед лекцией, было бы глупо. Теперь уж после.

Он еле заметно стиснул зубы, когда сияющая девушка Анжелика вышла, чтобы представить его публике с использованием эпитетов «легендарный» и «загадочный». Он не считал себя агрессивным человеком, и даже в мыслях крайне редко обращался к насилию, но в тот момент явственно представил, как размахивается и опускает свой коммуникатор на голову этой вздорной женщины. Может, после этого у нее в голове бы прояснилось – и заодно у большинства присутствующих девушек, которые, по-видимому, ждали от него универсального суперсекретного рецепта счастья.

В телефонном разговоре накануне Анжелика сообщила, что темой лекции должны стать отношения между мужчиной и женщиной, и он обязательно должен дать советы как мужчинам, так и женщинам по тому, как лучше флиртовать и завоевывать представителей противоположного пола. Ничего глупее Яльсикар и представить не мог. Он был глубоко убежден, что такие вещи, как личное обаяние – исключительно врожденное свойство человека, как цвет глаз или волос. Над ним, конечно, можно работать, но какие тут могут советы – каждый ведь обаятелен по-своему.

Пока Анжелика продолжала щебетать, не осознавая, что собравшимся людям сейчас не слишком-то интересны долгие предисловия, Яльсикар вновь оглядел зал и едва не дернулся, увидев рыжеволосую юную девушку, стоявшую с краю. Она прилетела одной из последних, и ей не хватило места, чтобы сесть. Он сузил глаза, встретившись с ней взглядом, и Кая смущенно опустила взгляд, ощутив его недовольство. Но не двинулась с места.

Яльсикар с трудом удержал стон: его задача усложнялась на глазах. Фривольные шутки, которые лезли на ум и могли бы повеселить собравшуюся публику, не были предназначены для ушей ребенка. Но выставить ее с лекции при всех он не мог – для остальных она была такой же взрослой. И Касиану позвонить он уже не успеет…

- … А теперь Яльсикар поведает нам свои секреты, - услышал он из уст ненавистной Анжелики, и усилием воли вызвал широкую улыбку, когда все взгляды устремились на него. Сделав паузу, осмотрев лица, полные восторга и искреннего обожания, Яльсикар вдруг смягчился. Большинству присутствующих девушек было важно каждое его слово, каким бы глупым это ему не казалось, и Кая одна из них. Значит, он будет говорить для нее и таких, как она.

- Ладно, открою вам парочку тайн, - весело начал он. – Вы уверены, что готовы это услышать?

Зал озарился улыбками, смешками и криками: «да» и «еще как».

- Ну что ж, - с деланной задумчивостью произнес он и остановился: погодите, я даже не знаю, с чего начать. Вы уверены, что хотите самую страшную тайну? Может, начнем с чего-нибудь полегче?

Улыбки становились все шире с каждой секундой, и Яльсикар вдруг понял, что сам наслаждается спектаклем. Впервые за долгие годы он стоял перед публикой, не представляя Службу безопасности. Он мог позволить себе быть несерьезным. Он мог позволить себе быть даже глупым. Он был абсолютно свободен.

Собравшиеся – как минимум человек двести - реагировали как дети, причем не только девушки, но и мужчины. У людей разгорались глаза, они смеялись и вскоре начали аплодировать особо удачным шуткам. Ему никогда раньше не аплодировали – даже когда он объявлял о раскрытии опасных преступлений.

Хотя он нес сущую чепуху. Самый дельный совет, который он дал присутствующим, был обращен к девушкам: «Хотите, чтобы было второе свидание? Не болтайте много на первом – и все».

«И все? А как же запрет на секс на первом свидании? Это, получается, можно?» - негромко спросила девушка с розовыми крыльями на втором ряду и покраснела. Яльсикар скользнул по ней ироничным взглядом и поднял голову:

«Мужчины?»

«Можно!» - почти хором закричали все мужчины, присутствующие в зале, а потом все захохотали.

«В общем, по сравнению с болтовней – это мелочь», - подытожил он.

Последние пятнадцать минут он оставил на вопросы из зала, но их было так много, что уйти удалось лишь полчаса спустя после того времени, когда лекция должна была кончиться. К этому времени он уже опаздывал на следующую встречу и так и не успел позвонить Джаре.

Джара. Третий.

После пробуждения она первым делом сбежала в пятый, чтобы случайно не встретить Яльсикара: он не любил пятый, почти никогда в нем не бывал. Для нее, наоборот, пятый был жизненно необходим, хоть нахождение в нем и требовало сосредоточения и внутренней работы.

Видений не удалось избежать и на этот раз - сквозь них, как через экран, она взглянула на возвращение Яльсикара и Аквинсара: у всех серьезные лица, двое путешественников еле стоят на ногах. Когда Джара поняла, что Айи собирает всех у себя, она отключилась. Ей не хотелось при этом присутствовать, ни физически, ни виртуально. Она рассыпалась, чувствуя себя уставшей до тошноты, ни на что не способной, так и не выспавшейся, несмотря на то, что впервые за последние пару лет проспала по-настоящему целых пятнадцать минут. Видимо, ей нужно было нечто другое.

Через некоторое время она ощутила присутствие Айи и очнулась.

Они поговорили в третьем. Ксеару, в отличие от других повелителей, было практически все равно, в каком из миров быть. Как-то он признался ей, что любит все семь миров одинаково и старается проводить по немногу времени в каждом. Но в пятом Джара любила находиться только одна, он был для нее практически интимной зоной, а для бесед предпочтительнее выглядел Третий.

Для каждого близкого человека у нее там было свое местечко: с Дестиной они болтали под яблоней, с Аквинсаром, бывало, прогуливались туда-сюда, а с Айи – левитировали. Он показал ей как это делать еще в один из первых ее дней жизни в мирах, и с тех пор Джара привыкла общаться с Ксеаром, зависнув в семи-восьми метрах над землей. Время от времени на них диковато посматривали другие обитатели третьего, которые предпочитали двигаться, находясь в воздухе.

Услышав от Ксеара историю о том, как Яльсикар и Аквинсар случайно открыли мир мертвых, и нашли Грея Люче, Джара некоторое время не могла даже слова вымолвить от удивления, но когда правитель мира словно между делом сообщил об аресте двух повелителей, девушка резко втянула в себя воздух, поперхнулась и закашлялась.

- Зачем ты это сделал? – изумленно осведомилась она, повернув голову: Айи парил в воздухе рядом и невозмутимо смотрел на нее:

- Потому что безопасность миров для меня не пустой звук. И чувства людей, которые все это время были перепуганы до смерти. Думаешь, их надо было наградить после всего, что мы пережили?

- Ты не боишься, что Аквинсар обидится на тебя и уйдет вместе с Яльсикаром? А с ним и Зарайа? – без обиняков быстро спросила Джара.

- Я думаю, что он достаточно разумен, чтобы не делать столь резких движений, - сказал Айи, немного помедлив. – Но если так – они заберут с собой часть граждан, и нагрузка будет перераспределена.

Глаза Джары расширились:

- Вы обсуждаете такой вариант? Разделить население миров пополам, как крепостных?

- Да нет, ничего мы не обсуждаем, - поморщился Айи и отвернулся, запрокинув голову, и закрыл глаза. – Просто вариантов миллион, и я не могу заставить Аквинсара, и кого бы то ни было остаться здесь. Но я могу потребовать от тех, кто здесь живет, вести себя уважительно по отношению к другим. Это не такое уж непосильное требование, а?

- Нет, не непосильное, - отозвалась Джара, тоже закрыв глаза. Немного поразмыслив, она подумала, что Айи прав. – А как ты их накажешь?

Он вздохнул:

- Не сильно, не волнуйся. Ты лучше мне скажи, как ты сама себя чувствуешь.

- Не очень хорошо. Я не знаю, что я сделала, но энергии вылилось море. Такое ощущение, что во мне до сих пор дыра, и из нее вытекают все силы.

- Это не удивительно, учитывая то, что ты творишь. Ты, должно быть, напугана?

- Нет.

Возражение было первым порывом, но Айи молчал, и Джара неохотно приоткрыла глаза, а потом медленно опустилась на землю, словно ее тело вдруг потяжелело. Ксеар спустился следом и внимательно посмотрел прямо в глаза. Теперь они стояли на одной из тропинок, которые запутанной, разветвленной сетью охватывали весь сад. Джара нервно оглянулась, ища повода перевести разговор на другую тему, отвлечься, но рядом никого не оказалось.

- Да, - наконец, ответила она с легким вздохом. – Я не понимаю, что произошло. Это было как будто я вытащила их с того света, только я понятия не имею, как. Это было как взрыв, очень страшно и там была непроницаемая стена. А потом как удар, и когда я упала, я думала, я умру от тяжести, меня словно покинули все силы. И я в первое мгновение даже не поняла, спасла я их или сделала хуже. Я не понимаю, я не чувствую…

Лишь когда Айи мягко обнял ее, она поняла, что плачет. Теплые руки равномерно гладили по спине, успокаивая, и постепенно стало легче.

- Что ты делаешь? – удивленно спросила Джара, ощутив неестественный прилив сил.

- Немного помогаю. Все хорошо, - сказал он, осторожно отодвинув ее от себя. – Так лучше?

- Да, - выдохнула Джара, смущенно и торопливо смахивая слезы с глаз. – Я не знала, что ты так можешь.

Айи молча смотрел сверху вниз, а потом медленно сказал:

- Я могу многое. О половине моих возможностей ты и понятия не имеешь, но что гораздо хуже – ты не знаешь о своих собственных возможностях. И, думается, в последнее время ты была мало увлечена их поиском и раскрытием. В этом и моя вина…

Он осекся и помотал головой, отступая на шаг, словно передумал что-то говорить дальше, и Джара невольно шагнула за ним:

- Айи, пожалуйста. Не сбегай. Ты так редко говоришь со мной, но мне очень важно знать, что ты думаешь. Думаешь, у меня нет будущего с Яльсикаром?

Ксеар помотал головой, не глядя на нее, словно запрещая себе говорить что-либо.

- Айи, - умоляюще позвала она снова.

- Я не знаю, - сказал он, продолжая мотать головой, но теперь его темные глаза смотрели прямо на нее. – Я не могу точно знать таких вещей, Джара. Чужая душа – потемки…

- Просто скажи, что ты видишь, - с какой-то непонятной надеждой прошептала она. Но Ксеар лишь еле заметно улыбнулся, взяв себя в руки:

- Я вижу перед собой взрослую сильную женщину, которая скоро сама во всем разберется, - мягко сказал он. - Все, что я хотел сказать: ты всегда можешь на меня рассчитывать. Что бы ты ни решила.

- Знаешь, когда я попала в миры, я думала – они просто созданы для того, чтобы люди в них были счастливы, - внезапно сказала Джара, когда Айи уже приготовился исчезнуть. Он замер:

- А теперь, что ты думаешь?

- Я не знаю, - она пожала плечами, разочарованно глядя на него.

Айи почесал нос:

- Вообще-то я не планировал никого осчастливливать. Я создавал миры из любопытства. Но я стал счастливым, пока строил их.

Каль. Служба безопасности.

- Я на минутку, - сообщила Дестина, появившись прямо перед Калем, погруженным в изучение какого-то заковыристого дела на коммуникаторе.

Подпрыгнув от неожиданности, глава службы безопасности тихо выругался.

- Господи, Дес, о чем ты только думаешь? У меня могли быть посетители… вообще положено переноситься ко входу, - сердито заявил он, уставившись на жену Ксеара.

- Извини, - она прикусила губу. – Я просто не хотела, чтобы меня здесь видели. Как ты осваиваешься?

- Нормально, - буркнул Каль. – Честно говоря, все это очень неожиданно.

Он встал, обошел стол и присел на его край. Дестина подошла и села рядом – они помолчали некоторое время, а потом она подняла голову, посмотрев снизу вверх:

- Думаешь, Айи ничего не узнает или, может, рассказать ему пока не поздно?

- Расскажи, - кивнул Каль. – Или, хочешь, вместе расскажем?

- Нет, уж лучше я сама, - решительно помотала Дестина. – Я его успокою сначала, а то он может разозлиться на тебя.

Каль хмыкнул, и Дестина смущенно засмеялась:

- Ну, то есть, я хотела сказать - он, конечно, все равно разозлится, но… в общем, ты понимаешь.

- Если он не удалит меня из миров до конца жизни, а всего лишь на пару десятков лет, я буду считать это большим успехом, - криво улыбнулся Каль.

- Не удалит он тебя, - серьезно сказала Дестина.

- Да я знаю, - Каль протянул руку и растрепал ее волосы. – Как ты сама-то? Как там на Олимпе?

- Ты про Седьмой? – ее лицо осветила детская улыбка. – В целом спокойно все. Конечно, все немного напряжены, потому что Яльсикар может уйти со дня на день. Я очень боюсь, что с ним уйдет Аквинсар – нам тогда будет очень трудно.

- Может, не уйдет еще, - пожал плечами Каль. – У него вроде своя жизнь.

- Я очень на это надеюсь, - тихо проговорила Дестина и снова бросила на него задумчивый взгляд: Можно спросить?

- Конечно.

- Ты думал о том, что будешь делать, если миры вдруг исчезнут?

Каль хмыкнул, насмешливо глядя на свою юную собеседницу:

- А ты?

- Думала. Но я первая спросила, - быстро сказала она, одарив его упрямым взглядом.

- Ну, - он сделал вид, что задумался, а потом, дождавшись, когда она обратится в слух, серьезно произнес, глядя в сторону: Я бы сказал, что у прыжка с большой высоты есть преимущества перед выстрелом в голову. С другой стороны, современные яды позволяют практически ничего не почувствовать…

Розыгрыш удался: взгляд Дестины сначала стал диким, а потом – по-детски возмущенным, когда она разглядела смешинки в глубине его глаз.

- Каль, я серьезно! – завопила она, пиная его локтем в бок.

- Так и я серьезно, - засмеялся он, ограждая ладонью свои ребра от повторного удара. – Хватит, хватит! Не знаю я…

Под ее прямым заинтересованным взглядом он сдался, наконец, и вздохнул:

- В общем, я пережил несколько неприятных часов, как и все. Если бы я сказал, что эта мысль не приводит меня в отчаяние, я бы солгал. Меня пугает такая перспектива, как и перспектива быть удаленным отсюда на сколько бы то ни было часов, дней или месяцев. Я не знаю, что бы я делал днем, но каждую ночь я бы пытался вернуться, Дес. Это, пожалуй, все, что я могу сказать.

Дестина шумно выдохнула, глядя на него с облегчением:

- Я думала, только я такая трусиха. Мне было так стыдно перед всеми, и… я даже не могу поговорить об этом с Айи, потому что он все время так спокоен и кажется, что вроде и волноваться глупо.

- Поговори с ним, - от всего сердца посоветовал Каль. – Ему по должности положено быть спокойным, но я думаю, он прекрасно тебя поймет.

- Я не понимаю, как Альбумена могла оставаться такой спокойной – она ведь совсем недавно вернулась. Когда я думаю о том, что она пережила… потеряла 30 лет… я…

Дестина всхлипнула, и Каль, поколебавшись, обнял ее одной рукой, потерев по плечу ладонью:

- Может, это тебе кажется невозможным, но люди переживают и не такие трагедии. Это тяжело, но возможно. И, поверь, жизнь всегда стоит того, чтобы найти в себе силы и жить дальше.

Джара. Третий.

Многие не понимали, в чем смысл Третьего, даже те, кто мог в него ходить, редко здесь появлялись, считая, что он слишком похож на Первый. Ну, сад, ну, фрукты, ну, можно летать без крыльев – подумаешь. Джара сначала тоже не понимала, но постепенно до нее дошло очарование этого мира, глубокий смысл этой шутки. Это был мир-пародокс, мир-абсурд, мир-ребус. Внешнее сходство с Первым только внешним и ограничивалось.

Здесь можно было лететь вертикально вверх, лишь задумавшись об этом. Сила притяжения переставала действовать. Яблоки падали вверх, стоило лишь захотеть. Однажды она запустила яблоко высоко вверх – до тех пор, пока уже не могла его видеть, а только чувствовать, и заставила его лететь по орбите. Когда оно улетело за горизонт, Джара продолжала его чувствовать и ждала, что будет дальше – есть за горизонтом продолжение, планета, или нет. Но дождалась она лишь того, что яблоко исчезло с ее внутренних радаров, а две минуты спустя появился Ксеар с этим самым яблоком в руках.

- Не хулигань, - с легкой улыбкой сказал он, вложил яблоко в ее ладонь и исчез, а Джара еще некоторое время изумленно моргала, пытаясь понять, что же произошло.

Измерить Третий было невозможно, как и обойти: если быстро по нему бежать, то, словно в Зазеркалье Кэррола, можно было максимум остаться на том же месте. Гуляя по нему, Джара постоянно оказывалась на одних и тех же местах: большая яблоня – площадка переносов – запутанное перекрестье тропинок – одна тропинка – другая – опять большая яблоня.

Но ей нравилось это безумие: нравилось кувыркаться в воздухе и летать вертикально, нравилось есть сочный виноград и хрустящие яблоки, нравилось подвешивать фрукты в воздухе и наблюдать, как они падают при появлении любого другого человека в поле зрения. Постепенно до Джары дошло, что это тренировка веры для открытия следующих миров. И кто-то мог научиться верить в яблоки, падающие вверх, а кто-то нет. Кто-то пытался запустить этими яблоками за горизонт, а другому такое и в голову не приходило.

Иногда ей казалось, что Третий играет с ней, когда ей за шиворот вдруг падала виноградинка или знакомое дерево пропадало с того места возле тропинки, где всегда стояло. Пройдешь мимо – оглянешься – оно на месте. С каждым приходом сюда Джара все больше ощущала, что он тестирует ее, пока, наконец, не провалилась в Седьмой однажды, прямо из-под любимой яблони.

Все оказалось гораздо проще, чем она думала. Но даже после этого она не могла относиться к Третьему, как к какому-то пройденному этапу, наоборот, после попадания в Седьмой она стала еще чаще бывать в нем. Широко шагая по тропинке к любимой яблоне, Джара глубоко задумалась, и не смотрела по сторонам, поэтому ее сердце едва не остановилось от страха, когда кто-то громко окликнул ее – совсем близко.

- Яльсикар… боже… как ты меня напугал, - выпалила она, обернувшись. Ее сердце часто колотилось от неожиданности: было похоже, что он перенесся только что, поэтому она его и не заметила на тропинке.

- Извини, я просто никак не мог найти тебя, и пришлось спросить у Айи.

Джара сглотнула. Яльсикар выглядел растерянным, еще больше, чем она сама, и из ее груди вырвался вздох, когда стало понятно, что защищаться не надо.

- Что ж, ты меня нашел, - без какого-либо выражения констатировала она, не зная, чего от него ожидать.

- Да. Я… я на самом деле хотел сказать тебе спасибо, что вытащила, и попросить у тебя прощения, - негромко сказал он, стоя на расстоянии метров трех и не приближаясь.

- За что? – удивилась Джара, невольно смущаясь от его прямого взгляда… к своей досаде, она осознала, что он все еще здорово смущал ее, и сейчас даже больше, чем когда они были вместе.

Словно услышав ее мысли, Яльсикар отвел взгляд:

- Я хотел расстаться с тобой и не нашел в себе смелости честно поговорить.

Ее рот приоткрылся, а глаза мгновенно закрылись, словно от удара. Ей даже на секунду показалось, что в район солнечного сплетения вошел нож и дважды повернулся. Он хотел с ней расстаться. Когда они еще были вместе. Как же это было? Вот она целует его, а он думает о том, как с ней расстаться. Вот они вместе обедают, а он думает…

- Прости меня, пожалуйста, - повторил он, и Джара прерывисто вздохнула, подняв сухие глаза, и ощутила гордость за то, что они остались сухими на этот раз.

- Принято, - сухо ответила она. – Что-нибудь еще?

- Я хотел сказать, что ты необыкновенная женщина, Джара. И то, что у нас возникли проблемы – это из-за меня, не из-за тебя. Я бываю эгоцентричным и невнимательным к другим людям. Я не горжусь этим, но я не знаю, как стать другим и могу ли я. Возможно, мне просто нужно время…

- У тебя есть все время мира, Яльсикар, - насмешливо проговорила она. – Я нахожу эгоцентричность все более привлекательной, и в ближайшие лет сто намерена заниматься только собой. Извини, если разочаровала, но мне больше не интересно обсуждать наши проблемы и как их исправить. Все кончено.

- Я знаю. Извини, если помешал.

Лицо Яльсикара закаменело, но Джара внезапно почувствовала, что и ей действительно на это плевать. У нее был Третий, у нее был Пятый, Седьмой, и еще четыре восхитительных недоисследованных мира. У нее была Дестина, у нее был Айи, Зарайа, Аквинсар, и еще с десятка два приятных людей, с которыми стоило дружить и жить бок о бок. В конце концов, она была у себя сама – сильная, с вагоном неизведанных способностей и неистощимой фантазией. Ей не нужен мужчина, который сам не знает, какую женщину хочет. Она не нуждается в его помощи, она сама его только что спасла. Она сама кому хочешь поможет.

- Прощай, Яльсикар, - с мягкой улыбкой сказала она. – Удачи тебе.

Лей. Служба безопасности.

На работе царила крайне редкая в СБ атмосфера праздника, пересменка. Дело о пожарах окончательно ушло в епархию Ксеара, ничего серьезного больше не было, лишь рутинная работа по оформлению новеньких и тех, кто приходил регистрировать изменения во внешности. Целый ворох однотипных дел со штрафами за оскорбление Ксеара – в отношении тех трусов, которые смылись, едва Айи объявил о предстоящем удалении.

Штрафы были довольно крупными, некоторые даже возмущались, но Лей лишь холодно спрашивал, не желают ли они вместо штрафа быть удаленными на пару недель, и все скандалисты моментально умолкали. Затем и их поток иссяк, и дела кончились. Можно было идти домой, да только Лею не хотелось этого совершенно. Ему хотелось только дождаться, когда Яльсикар закончит работать джинном, выполняющим желания, и они уже смогут попить пива и снова часами говорить о новом мире.

Уорд и другие его знакомые словно почувствовали, что он не хочет с ними общаться – никто даже не звонил и не звал, как обычно, в клуб или на рыбалку.

Лей один позанимался в спортзале, принял душ и заперся в кабинете, включив стрелялку на экране своего монитора. Но всласть поиграть не дали – через десять минут заглянула секретарша:

- Лей, к вам пришли. Посетитель.

Его брови поползли вверх. Посетители в СБ являлись крайне редко – здание ассоциировалось с неприятными процедурами, и даже его хорошие друзья, не работающие в Службе, старались встречаться на нейтральной территории.

- Ее зовут Анжелика, - сказала секретарь, сверившись с блокнотом.

Его брови поднялись еще выше. А потом его глаза сузились. Он слышал про лекцию Яльсикара, и воспринял это как личное оскорбление, хотя с шефом этого, конечно не обсуждал. По правде говоря, узнав о таком желании, Лей впал в ступор и легкое бешенство: кто такая вообще эта девица, чтобы использовать Бьякку словно цирковую болонку? И теперь, какого черта она приперлась к нему – неужели не поняла, что первое свидание не удалось?

Лей невольно прожег яростным взглядом секретаршу, и она попятилась. Неверно интерпретировав выражение, его подчиненная подумала, что он сердится на нее:

- Извините меня, пожалуйста… я думала, у вас назначено… сказать, что вы заняты? – залепетала она.

- Да нет, я выйду. Все в порядке, - бросил Лей, вернулся за стол, чтобы выключить компьютер, и вышел в приемный зал за младшей сотрудницей.

- Чем обязан? – с легкой прохладцей в голосе спросил он у девушки, стоявшей вполоборота в простом синем платье. Лей невольно пробежался взглядом по ней от макушки до пят, словно впервые видел. Но в ее внешности ничего не изменилось: те же темно-русые длинные волосы, заплетенные в косу, та же обычная стройная фигурка, маленький упрямый ротик, большие голубые глаза. Кукольная внешность – он даже не понимал теперь, чем она заинтересовала его в их первую встречу. Его губы сложились в презрительную усмешку, когда он заметил кулон сердечком, мелькнувший в скромно вырезе платья.

Когда он посмотрел прямо ей в глаза, его взгляд, должно быть, отразил некоторую агрессию, потому что она растерянно захлопала ресницами.

- Я…

- Что ты? – грубо осведомился он, когда она нерешительно осеклась.

На звук его раздраженного голоса оглянулся один из офицеров, работающий за стойкой, и Анжелика покраснела под любопытным взглядом зеваки. Лей безжалостно сверлил ее взглядом, желая отомстить за шефа, поставить ее на место и с позором выставить из Службы безопасности. Пока он здесь работает, она нежеланный гость, и он собирался дать ей понять это прямо сейчас.

- Ты звонил… я просто хотела узнать, зачем, - тихо сказала она, без тени агрессии, и робко улыбнулась ему.

Черт. Лей совсем забыл о том дурацком порыве, о том, что, действительно, набирал ее номер, когда она была удалена. Но оставшийся у нее пропущенный вызов вовсе не был поводом являться к нему на работу, и он не собирался поощрять ее.

- Возможно, я ошибся номером, тебе не стоило беспокоиться, - бесстрастно сказал он. Лицо Анжелики отразило шок и залилось совсем уж яркой краской, и на секунду ему стало стыдно за свой грубый тон. Но потом она подняла подбородок и выдала нечто, чего он не ожидал:

- Знаешь, я с первой минуты поняла, что ты мудак. Приятно видеть, что не ошиблась.

Круто повернувшись на каблуках, она пересекла приемный зал так быстро, как могла, и через пару секунд уже вышла наружу. Лей застыл, краем глаза заметив, как его подчиненные стали усиленно шуршать за стойкой, изображая занятость. А потом еле слышно выругался и закрыл глаза, чтобы перенестись домой.

Походив немного по своей квартире, он понял, что не может этого так оставить. Не потому, что она назвала его мудаком, просто это был не его стиль – хамить девушкам. Яльсикар мог так делать, но он его не за это любил. Лей так не поступал никогда. Даже если девушки срывались на него, даже если оскорбляли, он не грубил.

Это вопрос самоуважения, того, как его воспитала мама: мужчина не вправе повышать голос, потому что он не базарная торговка. Мужчина не вправе унижать женщину, которой нравится, потому что сила и так на его стороне. Мужчина должен вести себя порядочно и уметь просить прощения, если поступил неправильно. Уперев обе руки в спинку дивана посреди гостиной, Лей закрыл глаза и шумно выдохнул.

Пришла пора отпустить историю с Дестиной и перестать сравнивать всех девушек с ней. Ему предстояла новая жизнь, и он должен войти в нее легко и весело, без депрессии и злости на всех, до кого мог дотянуться. Он никак не мог перестать ненавидеть Ксеара. Если бы Бьякка не пришел за ним, его ноги до сих пор бы не было в Семи мирах, но даже вернувшись, он уже умудрился нахамить Дестине, подраться с Калем, теперь вот оскорбил Анжелику. Он был сам не свой, и куколка с синими глазами тут ни при чем.

Лей опустил руку в карман брюк и сжал в ладони коммуникатор. Интересно, она ответит на звонок? Нет, надо встречаться лично, ведь он нагрубил ей в лицо, а не по телефону. Прикрыв глаза, он представил взлетную площадку ее дома и перенесся… и сходу налетел на кого-то.

- Ай!

Удар оказался болезненным и для него, и для нее. Анжелика отлетела к двери, ударившись в дополнение еще и плечом и зашипела, ошеломленно глядя на него.

- Черт… прости, прости, - пробормотал он, желая провалиться от стыда под землю.

- Ты совсем спятил? – закричала она, едва пришла в себя через секунду. – Ты не имеешь право переноситься к чужому дому!

Лей прикрыл глаза, признавая ее правоту. Он, как и большинство мирян, постоянно нарушал правила переноса, и в большинстве случаев расчет на то, что площадка окажется пустой, оправдывался. Но иногда случались и неприятные столкновения.

- Я не ожидал, что ты окажешься на площадке…

- Да неужели? А ты не подумал, что если просто соблюдать правила переноса, как все нормальные люди, этого не случится? Или ты совсем перестал соображать из-за своего величия, своей должности и полномочий?

Лей удивленно смотрел на девушку: он понятия не имел, что она так это видит. Тот факт, что задержанные и нарушители побаивались его с Яльсикаром, не был новым, но он никогда не пытался бравировать своими возможностями, высокой должностью и доступом к информации, тем более с теми, кто не совершал никаких преступлений. Он с самого начала старался следить за собой. Неужели он не заметил, как стал задаваться?

Ответа не было, зато была запыхавшаяся от злости девушка перед ним. И пора было сделать то, для чего он появился здесь.

- Прости меня. Прости, что я сбил тебя и что нагрубил сегодня в приемном зале, - выпалил он прежде, чем из ее рта вырвался бы очередной поток уничижительных фраз, вызванный праведным гневом.

Анжелика открыла рот и медленно закрыла его, осознав смысл его слов. Ее глаза были все еще недоверчивыми, но она дышала все ровнее и выпрямилась:

- Серьезно? – наконец, нерешительно спросила она, бросив на него еще один настороженный взгляд.

- Серьезно. Ты была права, я вел себя как мудак, - признал Лей. - И я действительно звонил тебе, но ты была удалена, а потом…

- Потом ты передумал, - ровным голосом сказала она, краснея. И он снова ощутил приступ стыда: она была беззащитна, когда пришла к нему, показав, что он ей нравится. И нарвалась на его неоправданную жесткость.

Поддавшись какому-то необъяснимому порыву, Лей шагнул вперед и взял ее лицо в свои ладони, провел большим пальцем по нижней губе:

- Я сейчас немного разобран, малышка. Не хочу тебя обижать. И так уже обидел.

Даже на каблуках, она казалась очень маленькой в его руках – разница в их росте была очень большой, как почти всегда в мирах. Анжелика запрокинула голову, глядя на него синими глазами, которые теперь не казались такими уж кукольными. В них было смущение и сомнение, и любопытство.

- Я тебя прощу, - серьезно сказала она. – Если поцелуешь.

Лей хмыкнул:

- Скромность – не твой конек, да, куколка? – добродушно спросил он и поднял ее за бедра, прижал к прохладному, полированному камню двери в ее квартиру. Анжелика крепко обхватила его ногами, и он наклонился, сначала мягко касаясь ее губ, а потом, вдруг ощутив голод по женщине, раскрыл мягкий маленький ротик языком, и почти сразу полез рукой под юбку, сжал в ладони ягодицу. Она тоже была очень голодной – это он понял сразу, по тому, как она ответила, и с огромным трудом оторвался, опустив ее на пол.

Они оба тяжело дышали, оба боролись с соблазном. Наконец, Анжелика тихо спросила, подняв хитрющие глаза:

- Кофе?

Лей громко хмыкнул, закрывая глаза, и тряхнул головой:

- Издеваешься?

- Немного, - улыбнулась она.

Он ответил сдержанной улыбкой:

- Скажи мне честно: тебя устроит один раз?

- Да, господин полицейский. Можете зафиксировать в протоколе, - без тени сомнения ответила она. И, не спуская глаз, открыла дверь, ведущую внутрь ее жилища.

- Я сейчас тебя зафиксирую, - пообещал Лей, сверкнул глазами и взял ее за руку, подтолкнув внутрь, а потом уже зашел сам и плотно закрыл за ними дверь.

Ксеар. Частные апартаменты, Первый.

Внимательно слушая жену, он не выдал ни тени эмоций. Дестина робко посмотрела на него, закончив рассказывать про встречи с Калем. Она так тяжело дышала, что он даже улыбнулся:

- Молодец, что рассказала. Я ждал этого, но боялся, что ты не решишься.

Дестина изменилась в лице, приоткрыв рот:

- Ты – знал?!

- Конечно, знал, солнышко, - хмыкнул он. – Я искал тебя, когда скакнула нагрузка, а где ты была, помнишь?

- Но…

Дестина осеклась и закрыла глаза. А потом закрыла лицо руками, глядя на мужа сквозь щелочки между пальцами:

- И ты тогда понял, что я ему рассказала про пожары? – простонала она в свои ладони.

- Два и два сложил, да, - негромко подтвердил Ксеар, с легкой насмешкой глядя на жену.

- И тебе не хотелось меня убить, за то, что скрываю, и что сливаю Калю информацию? – она отняла руки от лица, глядя все еще с легкой опаской.

- Сначала я рассердился, - кивнул Айи. – Потом попытался тебя понять. И понял.

Дестина некоторое время помолчала, не решаясь задать новый вопрос, а потом все же спросила, очень тихим голосом:

- И ты… ты не подумал ничего плохого, когда понял, что я у него дома?

На этот раз долго молчал Ксеар, безотрывно глядя в лицо жене:

- Эта мысль пришла мне в голову секунды на две. А потом я понял, что ты не могла так поступить. Я доверяю тебе, потому что я знаю, что ты меня любишь.

Дестина тихо перевела дыхание и улыбнулась мужу очень счастливой улыбкой:

- Ты не злишься на Каля?

- Нет, - не моргнув глазом, солгал Ксеар. Он знал, что злится, и ревнует… всегда будет ее ревновать. Но он научился сдерживать свои эмоции, и гордился тем, что они не влияют на его решения. Еще лет сто назад в такой ситуации Каля могли бы ждать очень жесткие репрессии, а его жену – разговор на повышенных тонах. Но Дестине повезло встретить его уже повзрослевшим и более мудрым, чем тогда.

Поэтому он просто привлек ее к себе и погладил по голове, и больше ничего не сказал.

- Можно у тебя спросить про пожары? – тихо спросила она, подняв голову. – Ты ничего не рассказывал последние дни. Ты намерен открывать портал снова?

- Да, - кивнул Айи. – Я не хочу отрезать Яльсикара и тех, кто уйдет с ним. Но риски остаются.

Дестина кивнула:

- Яльсикар сказал, что пожары – это, скорее всего, Грей, потому что он пытается вернуться. Думаешь, он сможет?

- Я уже ничему не удивляюсь. Но я боюсь, что Грей вынесет половину этого мира перед тем, как вернется. Он не контролирует то, что творит, но при этом он очень силен. Лучше бы Аквинсар нашел другой способ.

- А ты… ты будешь рад его появлению здесь? – осторожно спросила Дестина, во все глаза глядя на мужа. Айи запустил руку в свои темные волнистые волосы:

- Хороший вопрос, малыш. Я не знаю. В моей жизни много чего случалось, но с воскресшими мертвыми я еще не сталкивался. И я не знаю, чего от них ждать. Прежний Грей был безобиден, но сейчас… я просто не знаю, - честно ответил он.

- Но ты ведь не будешь мешать его возвращению?

- Хотел бы я знать, как это можно сделать, - иронично усмехнулся Ксеар.

Аквинсар. Частные апартаменты, Первый.

Первая бутылка вина подходила к концу. Аквинсар с сожалением посмотрел на опустевший сосуд и с жадностью – на вторую бутылку, допивая последний глоток в бокале. В вине Ксеар, очевидно, разбирался, и потчевал его настоящим французским Шато-как-то-его-там черт знает, какого лохматого года. Аквинсар, наоборот, ничего не понимал в алкоголе, но вкус этого вина насыщенно гранатового цвета ему очень понравился.

Никогда прежде они не разговаривали с Айи так долго, особенно вне Седьмого, где Аквинсар находился чаще и дольше всего. Но на этот раз Ксеар позвал его к себе домой, и сразу стало понятно, что разговор коротким не будет, еще когда откупорили первую бутылку. Закуска соответствовала изысканности напитка: хозяин угощал изысканными сырами, крабом и креветками.

Приглашение он получил накануне, и последовало оно после того, как Аквинсар твердо сказал Ксеару, что из Семи миров он не уйдет. Поэтому для него было загадкой, что Айи хочет обговорить еще. Но по мере того, как они беседовали и пили вино, становилось ясно: Ксеар расслаблен, и ему ничего не нужно, кроме демонстрации дружеского расположения. На второй час Аквинсар так погрузился в беседу, что даже удивился, почему же они раньше не говорили.

Оказалось, у них много общего, по крайней мере, их обоих захватывало устройство миров, обсуждение каждой детали и мелочи, и, конечно, смысла структуры миров в целом.

- На самом деле, я даже не чувствую себя создателем, честно, - признался Ксеар где-то между третьим и четвертым бокалом. – Не более, чем мальчишка, купивший в магазине запчасти и слепивший из них модель самолета. Мне кажется, структура была готова, я просто прошел по ней и наполнил своим содержанием.

- Все семь миров? – уточнил Аквинсар.

- Ну да. Мне так кажется, я не уверен. Когда я попал сюда, была только пустыня в Первом и почти такая же пустыня в Седьмом. Я даже не сразу понял, что это разные миры… слои этого мира. Потом появился шестой и все остальные миры в обратном порядке до первого.

- Скажи, я прав, что третий – это четвертый, а четвертый – это третий, на самом деле? – спросил Аквинсар, поворачивая бокал в ладони. Ксеар, который был занят откупориванием второй бутылки, замер с ней в руках:

- Как ты понял?

- Четвертый – материален, а третий – нет.

- Конечно. Ты прав, - улыбнулся Айи, ловко вытащив пробку, и протянул руку за его бокалом, который Аквинсар с готовностью подал.

- Зачем ты их тогда неправильно пронумеровал?

- О, это не я. Просто люди попадали сначала в сад, потом в море, и я не стал их разубеждать. Это было еще до твоего появления здесь. Только большинство дальше четвертого редко ходит, вот что плохо.

- Да… хотя я не представляю густо населенный седьмой.

Ксеар хмыкнул:

- Я тоже.

Они помолчали, делая по глотку вина. Аквинсар протянул руку за кусочком крабового мяса, с наслаждением положил его на язык:

- Это восхитительно, Айи. Я давно так вкусно не ел.

Ксеар последовал его примеру, закусив крабом, а потом наклонил голову и спросил:

- Перейти было сложно?

- К Яльсикару? – уточнил он и тут же покачал головой: Нет, совсем нет. А вот выйти от Грея…

- Я так понимаю, непросто, - улыбнулся Ксеар после долгой паузы.

- Нет, - горячо возразил Аквинсар. – Не непросто. Невозможно. Если бы не Джара – мне кажется, мы остались бы там навсегда. Мне показалось, оттуда должен кто-то вытаскивать, самому нельзя.

- Да? А у Грея хорошо получается. Я замучился его гасить на всех слоях, - возразил Ксеар.

- То, что ты гасишь – это не Грей. Это, максимум, его след, тридесятая вибрация его сущности. Не думаю, что это опасно для семи миров.

- Надеюсь, ты не ошибся. Потому что я открою переход для Яльсикара и не буду его больше закрывать, - сообщил Айи. Глаза Аквинсара просияли:

- Спасибо тебе. Это очень важно для всех нас.

Когда вторая бутылка закончилась, Айи положил руки на стол и внезапно посмотрел в глаза Аквинсару так серьезно, словно собирался объявить нечто неприятное.

- Я хочу сделать тебе подарок. И хочу, чтобы ты понял правильно и принял его без глупых задних мыслей.

- Звучит угрожающе, - Аквинсар изогнул губы в насмешливой улыбке: Надеюсь, это не вотчина, подобная тем, что мой брат обещает всем в новом мире. Мне некогда заниматься обустройством города или вроде того…

- Это деньги. Я знаю, что Андрей зарабатывает совсем немного. А я состоятельный человек.

Выражение лица собеседника Ксеара на этот раз отразило настоящий шок. А потом его черты заострились, ноздри на секунду раздулись, и голова резко мотнулась в сторону:

- Нет, Айи, это я не возьму. Одно дело подарок здесь, и совсем другое…

Аквинсар даже отодвинулся от стола и занял оборонительную позицию, сложив руки на груди. Тот, кто сидел напротив, не удивился не на секунду, лишь подался еще немного вперед:

- За этим нет никаких подвохов, и я ничего не потребую взамен. Небольшая сумма на отдельное жилье и безбедное существование вместе с Зарайей, если она захочет переехать к тебе. Я устрою тебя на заочный факультет в университет в Париже. Когда закончишь – сможешь получить хорошую работу и перестанешь брать у меня деньги, - быстро добавил Ксеар, не позволяя ему возразить.

- Но у Андрея достаточно денег. На университет в Париже не хватит, конечно, но все необходимое, и даже больше…

- Ты никогда не задумывался, откуда у Андрея деньги на все необходимое и особенно на «даже больше», при зарплате рядового полицейского? - немного насмешливо перебил Айи.

Под этим взглядом рот его собеседника открылся и молча закрылся, а зубы сжались:

- Я не знал.

- Ты не должен испытывать каких-то негативных эмоций по этому поводу. Андрей получал от меня эти деньги не за красивые глаза. Он уже больше ста лет мечтает о своем мире, и мы договорились о разумном компромиссе. Но, разумеется, когда он уйдет, я перестану быть спонсором, и это скажется на тебе. А ты не здоров, в отличие от Андрея, и я не хочу тебя держать в заложниках.

Аквинсар сделал длинный вдох и посмотрел в сторону, а потом снова бросил быстрый взгляд на собеседника:

- То, что ты предлагаешь мне, тоже лет на сто, Айи. Пока я буду там учиться, пока найду работу… Все это время тебе будет очень удобно держать меня здесь, не так ли?

Лицо Ксеара потемнело.

- Я так не поступаю, - рявкнул он, убирая руки со стола. – Если бы я хотел обсудить такие условия с тобой, я бы так и сказал. Ты можешь уйти хоть завтра.

- Извини, - тихо сказал Аквинсар, оценив его тон и выражение лица. – Я ошибся. Но это очень неожиданное предложение и выглядит слишком щедрым.

- Да брось. Не говори, что восьмой так уж много для тебя значит, вместе со всеми реальными деньгами. Для меня уже давно – не так много, - серьезно сказал Айи, словно делая какое-то важное признание. На этот раз темные внимательные глаза задержались на лице Аквинсара, следя за реакцией.

- Восьмой не так много для меня значит, - медленно ответил тот. – Но это часть нашей жизни, верно? По крайней мере, пока.

- Пока, - эхом отозвался Ксеар, удовлетворенный ответом. Он отвел взгляд, и мужчины почти синхронно сделали по глотку вина из своих бокалов.

Конец.