Ох! Тибидох!

Глава 11

Димасик! Где же носит этого дурака?

— Твой сердечный дружок? — ухмыляется блондин. — Ох, вряд ли он мне обрадуется.

Кажется, это предположение очень позабавило моего гостя, но я не вижу причин переживать за Димкину реакцию. Я её предвкушаю. Вот только с желаниями стоит поторопиться, а то ведь и Димасик захочет на халяву поживиться.

— Хах, желания! Разгубастилась ты, подруга! Скромнее надо быть, деточка. Много у тебя желаний-то? Я пока слышу только одно. Ну, так уж и быть, посмотри, не стесняйся, а то окосеешь и твой Димасик тебя замуж не возьмёт. — И этот пошляк призывно качнул бёдрами. — Разрешаю даже потрогать.

Я в полном смятении встретилась с взглядом гостя и в его глазах отразилась моя пылающая физиономия.

— А Ваша Лилечка фантазировала изобретательно? — язвительно спросила я. — Видимо, очень, раз она такая незабываемая.

— Да-а, заводная была малышка и очень добрая, вот — трусы мне подарила.

— Вот и валил бы к своей дарительнице! — разозлилась я.

А с чего я вообще разозлилась, или это ревность? Думаю, в чём-то дух оказался прав — дурная я. Ведь ревновать сказочного, хоть и очень красивого, духа к его прежней освободительнице — глупо и нелогично.

— Вот именно, — с готовностью подтвердил красавчик. — А к Лилечке я уже не могу. Покидать сосуд консервации я могу только раз в три года, и ни одна женщина не может меня вызволить дважды. Лилечка как раз была последней.

Под насмешливым взглядом блондина я осмыслила полученную информацию.

— Так Вы что, свои трусы три года не меняли? — озвучила я шокирующий меня вывод и сморщила нос.

Дух закатил свои потрясающие глаза и спокойно резюмировал:

— И всё же Лилечка была умнее.

Я обиделась.

— И добрее, — промурлыкал он.

Я разозлилась.

— Потому что на трусы разорилась? Или четвёртым размером обогрела? Наверное, тогда в Вашей жизни была белая полоса. Ну, не отчаивайтесь, в нашем мире такое часто случается — хорошо там, где нас нет.

— Как раз это-то и плохо, что меня нет там, где хорошо.

— Ну, раз уж Вам так плохо здесь, то выполните, пожалуйста, свои обязательства и я не стану Вас задерживать.

— Будь по-твоему, моя госпожа, желай! — покладисто согласился дух.

Я даже растерялась — что, вот так просто? Я ведь приготовилась отстаивать свои права на три законных желания, но дух и не возражает больше. А в чём подвох-то? А-а, ему, наверное, стало скучно слушать мои незрелые детские фантазии. Что ж, тем лучше — своё главное желание я придумала и сформулировала в мыслях уже очень давно, ведь я постоянно живу в ожидании чуда. Вот сейчас и ошарашу чудесника.

— Я хочу, чтобы Вы в ближайшие сто лет ежедневно исполняли мои желания, — гордо провозгласила я, а глаза блондина, словно звёзды, засветились серебряным блеском.

— Будь по-твоему, моя госпожа, — серьёзно молвил дух.

И в тот момент, когда победная эйфория смешалась с моим серым веществом, кудесник громко заржал.

— Что? — обиженно спрашиваю.

— Дура! Ты сказку о рыбаке и рыбке читала? Забыла, к чему привела старухина жадность?

— Но Вы же не рыбка, — неуверенно бормочу, не желая отказываться от своей давней мечты.

— Это точно, я — не она! И у тебя даже могло бы выгореть, но…

— Но..? — взволнованно вторю я.

— Но желание было некорректно озвучено, а значит, не может быть приведено к исполнению.

Теплящаяся во мне надежда снова встрепенулась, и я взглянула в чудесные серебряные глаза.

— Да Вы бы мне сразу объяснили, и я б сформулировала, как положено.

— Ну что уж теперь-то? Первая попытка была неудачной, но у тебя ведь есть ещё в запасе пара желаний?

— Что значит пара? — взвизгнула я. — У меня их три, и я теперь буду желать корректно, скажите только как!

— Ладно, уболтала, — блондин лениво потянулся, отчего мышцы на его груди соблазнительно заиграли. Завораживающее зрелище, но ему не удастся меня отвлечь своими волшебными буграми.

— И-и… — напомнила я о главном.

— И пусть будет три желания, но повторяться нельзя, а ты уже совершила ошибку.

И столько ехидства в его тоне, что мне очень захотелось пожелать, чтобы он обделался в своём пузырьке и сидел потом в ЭТОМ три года.

— Вы аферист! Я почти пять лет думала над этим, я не могу изменить желание.

— Я тоже не могу изменить правила. Так что — ты отказываешься от своего права на три желания? — блондин даже торопливо встал с дивана во весь свой гренадерский рост, словно засобирался срочно отбыть.

Какой же он бесстыжий гад! Так подло меня обмануть! У меня от негодования даже руки задрожали, но я прекрасно понимаю, что если сорвусь, то дух может оскорбиться и вовсе ничего не исполнить…

— Я не отказываюсь, — поспешила ответить я. — Но мне надо подумать немного. А Вы расскажите мне, пожалуйста, как желать правильно.

Громила, всем своим видом демонстрируя недовольство, снова завалился на диван, и тот жалобно заскулил под непривычным весом.

— Во-первых, ты должна дать мне новое имя.

— А у Вас было старое? — удивлённо моргаю.

Но блондин в ответ только многозначительно хмыкнул.

И мне вдруг так стыдно стало, что я до сих пор об этом не спросила. А с другой стороны, он тоже игнорировал моё имя, хотя я и представилась. И вдруг меня осенило: «Имя, значит, тебе нужно? Ну, что ж, будь по-твоему, мой добрый волшебник!»

— Нарекаю тебя Каллистратом, о, мудрейший!