Охота на ректора, или Маскарад в академии зельеварения

Глава четвертая

У Дарии перехватило дыхание. Все внутри похолодело в ожидании чего-то ужасного. Не знала, нужно ли зажать уши, чтобы не слышать слов, или уже не поможет. Поймала взгляд декана и руки так и застыли на полпути: господин Куртис был совершенно спокоен. Его глаза смотрели изучающе, а на лице застыло выражение легкого недоумения. Потом он будто сообразил, в чем дело, и поспешил пояснить:

– Пение безопасно, – произнес торопливо, видимо, пытаясь успокоить спутницу. – Мы же не заклинатели. Наши слова действуют только на ингредиенты. А маг-пользователь применит это зелье без лишних разговоров. Но потом, когда оно будет готово.

Огляделся и покачал головой:

– А вот как выбраться из комнаты, я ума не приложу…

Дария вздохнула и посмотрела на спутника с благодарностью. Не стал юлить и издеваться над растерявшейся начальницей, сразу сознался, что все не так плохо.

– А ключ не поможет? – осторожно поинтересовалась она.

– Попробуем, – развел руками декан, – но обычно против происков духа это не срабатывает. Возможно, справится магия, – прищурился и довольно улыбнулся: – Кажется, у ваших есть заклинание, отпирающее замки. Вы им владеете?

– Владею. Не очень хорошо, но владею, – Дария обрадовалась, сама не зная чему. То ли тому, что умеет хоть немного, то ли тому, что этот мужчина увидел в ней зрелого чародея. И тоже поспешила поделиться мудростью: – Только замок должен быть действительно заперт. Если дверь закрыли с помощью магии, заклинание не подействует.

– У меня другое мнение, так что проверим все пути…

Куртис подошел к двери и попытался вставить в замок ключ. Бесполезно! Тот, как заговоренный, не желал входить в замочную скважину. Декан выругался вполголоса и покачал головой, отступая.

– Ваша очередь!

Дария послушно заняла его место. Погладила прохладное шершавое дерево двери, пытаясь сосредоточиться, и закрыла глаза. Сжала ручку. Отлично владела тридцатью заклинаниями из сотни известных, более или менее еще двадцатью. На остальные дара не хватало, и они чаще игнорировали ее волю, чем покорялись. Отпирающее заклинание было как раз из бунтовщиков: хорошо, если срабатывала одна попытка из десяти.

Страшно мешало чужое пение. Чистый голос заполнял мысли и не давал сконцентрироваться. Дария вздохнула, отрешаясь от внешнего воздействия, с трудом откидывая лишнее, и затянула знакомые слова. Магия привычно обожгла гортань, и звуки стали глуше, будто проговаривала их вовсе не чародейка, а другое, более грозное и могучее существо.

Ручка двери потеряла твердость и стала походить на восковую. Дария чуть не закричала от радости. Заклинание откликнулось! Напряглась каждой мышцей и продолжила пение. Точно знала: все делает правильно, но пока не понимала, будет ли результат.

Бешено колотилось сердце, а каждый звук будто уносил кусок жизни. Но слова подчинялись, плясали на языке, и довольная Дария перестала замечать все вокруг. Забыла о двери, декане, пении, остались только она и заклинание. Податливое, могучее, хоть и прожорливое. Наконец действо подошло к концу и ректор смогла остановиться. Накатила знакомая слабость, после применения магии такой было обычным делом. Дария вздохнула и тяжело оперлась на деревянное полотно. В замке что-то щелкнуло, и как по команде прекратилось чистое пение.

Подскочил декан. Одной рукой дернул за ручку, открывая дверь, а другой буквально сгреб Дарию в объятья и прижал к себе, не позволяя упасть. Ректор только прикрыла глаза: сил сопротивляться просто не было.

– Думаю, бежать во внутренний двор и смотреть, какие окна горят, поздно, – подытожил Куртис, выводя ее из комнаты. – А вам советую выпить. У меня в кабинете есть немного подходящего напитка. И ходить далеко не надо.

Осторожно оставил ее у стены, а сам принялся запирать комнату. Дария неловко улыбнулась. Следовало бы возразить, но нежданная близость господина Куртиса смущала настолько, что ректор чувствовала себя девочкой, которую в первый раз взял за руку знакомый мальчик.

– Заходить вечером в ваш кабинет опасно для репутации, – сама пугаясь своей смелости, пошутила Дария.

– Вы в безопасности, – как-то просто и холодно ответил собеседник. Будто близость с женщиной на работе – будничное явление и попасться во время процесса вполне нормально.

Закончил с дверью и предложил начальнице опереться на руку.

– Вы и не в моем вкусе, к тому же слишком молоды, и жениться в случае чего на вас придется, – он сально хохотнул: – Так что, уверяю, ваша репутация останется безупречной. И нетронутой.

– Хотелось бы, – вздохнула Дария. Нежелание жениться на ней отчего-то развеселило. Всегда считала себя неплохой партией.

– Слово зельевара! – бодро отрапортовал Куртис.

Дария только хмыкнула в ответ и сильнее оперлась на его руку. Каждый шаг давался с трудом, но исходящее от этого мужчины спокойствие подбадривало и обнадеживало. Будто одним своим прикосновением он убеждал, что все будет хорошо.

В кабинете декана оказалось неожиданно уютно. Приятный свет магических фонарей, легкий аромат орехов и чернил, удобная мебель. Господин Куртис усадил ее за свой необъятных размеров стол, налил в широкий бокал приятно-пахнущей жидкости, а сам устроился в кресле напротив. Пригубил и снова уставился на нее изучающе.

– Выпейте, – произнес мягко, как будто разговаривал с сумасшедшей, – станет легче.

Дария послушно сделала глоток. Тепло разлилось по языку, обожгло гортань не хуже заклинания и приятно разбежалось по телу. Напиток у декана был что надо! Да и сам декан на поверку оказался не таким плохим, как думалось вначале. Поймала его взгляд и тяжело проглотила слюну. Он смотрел как-то чересчур внимательно и даже тревожно.

– Вас что-то настораживает? – поинтересовалась вкрадчиво и отпила еще глоток. Новая порция скорее дурманила, чем согревала, но вкус остался превосходным.

– Немного, – закивал он торопливой внезапно потревоженной зверушкой. – Не понимаю, откуда слышалось пение. Над той комнатой ничего нет, а под ней обычное квадратное помещение. Не для зельеварения.

Дария вежливо улыбнулась. И без магии было отлично видно, что думал декан о другом.

– А снаружи? Что там за стеной, господин Куртис? – поддержала она его маленькую ложь.

– Зовите меня Эдриас, – собеседник залпом опустошил свой бокал и тоже состряпал улыбку. – Внутренний двор. Вряд ли стоит искать там.

– Надо посмотреть планы помещения…

– Или наведаться в комнату завтра днем. Особняк и впрямь уникальный, может подкинуть неожиданностей, – указал глазами на бутылку: – Еще?

– Не стоит, – Дария покачала головой. – Сегодня ужинаю с отцом и братом, не хотелось бы прийти во дворец навеселе.

– Почему же? – как-то по-доброму усмехнулся Эдриас, и вокруг его глаз обозначились задорные морщинки. – Будете как настоящая нерадивая дочь.

– В моем положении быть нерадивой дочерью – непозволительная роскошь, – медленно процедила Дария. Вероятно, подействовал алкоголь, и захотелось хоть с кем-то поделиться своими опасениями. – Можно лишиться всего…

Потом она поймала чересчур заинтересованный взгляд собеседника и осеклась. Незачем распространяться об отношениях с королем с малознакомыми людьми. С хорошо знакомыми, впрочем, тоже.

– Я, пожалуй, пойду, – поспешила ретироваться Дария. Не хватало еще, чтобы дошло до откровенностей про отца. Отставила пустой бокал и выбралась из-за стола. – Дайте знать, когда соберетесь в комнату снова, составлю вам компанию.

– Непременно, – понимающе улыбнулся декан и поднялся с кресла проводить начальницу. – Буду рад.

– И, если не затруднит, напишите мне список зелий, которые готовят с этой песней, – попросила она, уже стоя в приемной.

– Не затруднит, – он улыбнулся еще шире и плавно, почти ласково затворил за ней дверь.

Дария вздохнула с облегчением и направилась к выходу из здания. Захмелевшая глупышка! Нашла с кем разглагольствовать о семье! Забыла, что в ее ситуации молчание было самой ценной монетой.

Отец никогда не любил мать, воспользовался пару раз недалекой красоткой, и только. Вроде как она и не хотела даже. Заставил. Ни в детстве, ни став взрослой, Дария так и смогла понять зачем. Ребенка от этой связи никто не ждал: у короля подрастал наследник, да и его супруга не обрадовалась бы известию об измене. Но монарх хоть и не признал дочь, поступил честно: нашел ей достойного опекуна и девочка ни в чем не нуждалась. Почти не общались: отец приезжал на день рождения и иногда на праздник осени. И на этом все. В перерывах даже писем не писал.

Все изменилось после смерти королевы. Монарх будто вспомнил о подросшей дочери: та стала вхожа во дворец и даже принц и тот спокойно относился к ее присутствию. В какой-то момент Дария решила, что раньше король просто щадил самолюбие супруги и теперь проявит к кровинушке всю отцовскую любовь. Но со временем в голову стали закрадываться сомнения. А уж когда он прозрачно намекнул, что готов признать дочь, если та поможет навести порядок у зельеваров, Дария распрощалась с иллюзиями. Отец ее не любит, она нужна ему для каких-то то ли государственных, то ли личных целей. Так или иначе, сошлись на том, что король признает ее после ближайшего праздника осени, и последнее, чего хотела сейчас Дария, – дать ему повод передумать. Не понимала, зачем ей официальное признание, все вокруг и так знали, кто она, но сердце разгонялось от одной лишь мысли, что родитель открыто назовет ее дочерью.

Обманула Куртиса: встреча во дворце у нее намечалась завтра, а сегодня вечером она ужинала с Нариолем, отличным парнем и, наверное, единственным своим другом. Опекун не одобрял их общения, и, чтобы лишний раз не раздражать Трумеля, Дария солгала и ему. Сказала, что придет домой поздно, сослалась на занятость и сложности с новыми обязанностями. А сама направилась в тихое, но милое местечко недалеко от академии. После того как декан рецептурного факультета застал их в парке, молодые люди решили встречаться за пределами учебного заведения. Незачем было давать повод для сплетен.

Нариоль ждал подругу в тесном, но спрятанном от посторонних глаз кабинете с маленьким столиком на двоих. Уже успел напасть на запеченную свинину и тушеную капусту и сейчас неспешно потягивал квас из большой, раскрашенной яркими цветами кружки.

– Ну как, узнал что-нибудь? – вместо приветствия поинтересовалась Дария и уселась за стол напротив юноши. Положила себе еды и принялась за трапезу. Только сейчас почувствовала, как голодна. Свинина пахла перцем и манила сильнее самых изысканных сладостей. А во рту казалась пищей богов, не меньше. Таяла на языке и оставляла нежное послевкусие.

– Узнал, – усмехнулся Нариоль и взъерошил белобрысую шевелюру. Посмотрел на собеседницу и снова приложился к кружке.

Дария только усмехнулась и выжидающе уставилась на собеседника. Сколько помнила, Нариоль всегда любил подразнить, и сейчас ему требовалось несколько мгновений насладиться легким превосходством.

– Про духа-хранителя здания рецептурного факультета говорили всегда, – с улыбкой начал он неспешный рассказ, – но пение стали слышать два года назад. Точно после трехсотлетия основания академии. Сначала думали, шутит кто-то из студентов, но сразу ничего не нашли, а после решили, что триста лет – достаточный срок для духа. Даже легенду какую-то вспомнили про возлюбленную главного зельевара, которая до самого конца ждала его возвращения. Он вроде за ингредиентами ушел и не вернулся.

– А она так любила, что уготовила ему смерть? – ехидно заметила Дария.

– Может, из ревности? – скривился в ухмылке Нариоль и приложился к кружке с квасом. Вздохнул и покачал головой: – Хотя мне эта версия тоже кажется смешной…

– Думаю, все проще, – отрезала Дария и потянулась к кувшину с квасом. Добыть немного себе, пока приятель не выпил все. Вылила в кружку остатки и продолжила: – Зелье нельзя приготовить в другом месте, все подходящие заняты или одной из трех академий, или королевскими зельеваренными мануфактурами. Вот кто-то из местных и облюбовал особняк рецептурников для своих черных делишек. Не удивлюсь, если замешан кто-то из деканов. Куртис, Клейт или Тут…

– Клейт вероятнее всего, – Нариоль прищурился, – неприятная злая женщина…

– Мне тоже так показалось, – скривилась Дария и вернулась к трапезе.

Судя по всему, приятелю нечего было добавить, а голод мучил страшно, да и мясо начало остывать. Холодного не хотелось. Сегодняшний день и так прошел в суете, так хоть поужинать стоило спокойно.

Вернулись к разговорам, уже когда ужин подошел к концу. Привычный к тому, что подруге требуется время поразмыслить над услышанным, Нариоль больше не заводил разговоров о делах, и остаток вечера прошел в праздной болтовне. Дария слушала студенческие байки, улыбалась шуткам собеседника и лишний раз благодарила судьбу, что у мужа матери оказался такой замечательный сын от первого брака. Да, Нариоль был младше на пять лет, но менее близким от этого не становился. Рядом с ним Дария чувствовала себя беззаботно и весело, как в детстве, в те дни, когда она приезжала к родительнице погостить. Тогда казалось, Нариоль и его отец радовались ей куда больше, чем матушка. А по сравнению с чопорным и вечно отстраненным опекуном эти двое и вовсе оказывали ей самые что ни на есть родственные почести. Жаль только, отчима давно не стало. Зато Нариоль вырос и кажется таким же надежным.

Собрались по домам затемно. Приятель предложил проводить, и Дария не стала отказываться: идти хоть и было недалеко, но вдвоем точно веселее. Трумель наверняка уже лег спать, а слугам плевать, с кем проводит время молодая госпожа.

В душном зале за пределами кабинета оказалось неожиданно людно. Дария усмехнулась, разглядев в неярком свете магических огней ребят в форме. Те явно занимали почти треть всех столиков. И, похоже, многие студенты были тут завсегдатаями. Сказывались цены и близость академии! Дария и Нариоль поспешили расплатиться и направились к выходу из заведения. Нового ректора еще никто толком не знал в лицо, но мелькать лишний раз среди студентов в ее планы не входило.

Вынырнули из двери и остановились на крыльце, прикидывая, какой путь короче. Дария огляделась и тут же отступила в тень. Приятель последовал ее примеру.

– Что случилось? – поинтересовался озабоченно.

Дария кивнула в сторону ближайшей арки. Там, около тусклого фонаря, скрытые от широкой дороги стеной здания справа, но зато хорошо заметные слева, стояли Мадрия Ворт, председатель попечительского совета академии, и Алюд Лур, декан факультета ординарных зелий. Эти двое явно что-то не поделили, и, хоть слов было не разобрать, – шипели друг на друга вполголоса – но спутать жестикуляцию было почти невозможно. Со стороны казалось, что эти двое сейчас вцепятся друг другу в шевелюру. Если, конечно, успеть забыть, что у Алюда вместо нее лысина. Красивое лицо Мадрии исказил оскал, а ее собеседник смотрел на нее с неприкрытой злостью.

– Как думаешь, можем подойти послушать? – едва слышно поинтересовалась Дария.

– Давай попробуем. Проведу тебя мимо арки…

– Нас заметят.

– Зато узнаем часть разговора.

Подхватил приятельницу под руку и резво увлек ее к нужному месту. Дария и охнуть не успела. К счастью, опасения оказались напрасными, те двое были слишком заняты друг другом и прежде, чем шпионов заметили, приятели услышали, как гневно фыркнул Алюд:

– Даю тебе три дня! Дольше ждать не намерен.

А потом он столкнулся взглядом с Дарией и, не задумываясь, кивнул в знак приветствия. Ректор ответила тем же, улыбаясь мысли, что если бы не мизансцена, у них вышла бы идиллия под названием «случайная встреча начальницы и подчиненного». Мадрия кивнула тоже, но, в отличие от собеседника, ее взгляд не обещал ничего хорошего. Нариоль увел спутницу за собой на тянущийся вдоль дороги тротуар. Идти было неуютно, Дарие казалось, что ее спину так и прожигают две пары глаз.

– Давай быстрее, – прошептала она приятелю, и тот послушно ускорил шаг.