Охотники на души (Крис Брэдфорд) читать бесплатно онлайн полную версию книги (ч. 2)

— Эм… мы можем замедлиться? — спросила я. Но оба офицера игнорировали меня.

Улица проносилась пятном, головы поворачивались на огни полиции, несущейся по дороге. Мне стало не по себе, я впилась ногтями в ладони. Все происходило так быстро, и я ощущала, что ничем не управляла, словно была перышком в урагане.

Мы приблизились к перекрестку, и детектив Шоу пронеслась на красный свет, оставив моих родителей позади.

— Стойте! — закричала я. — Мои родители застряли на светофоре.

— Они знают путь, — ответила кратко детектив. Она ускорилась, серебряный Вольво родителей был все дальше.

— А вы, мэм? — робко спросил полицейский. Он указал на поворот налево, мимо которого мы пронеслись. — Участок там.

— Знаю, — сказала она, но гнала машину дальше. — Нас преследуют.

Я напряглась от ужаса. Я посмотрела по сторонам, разглядывала машины вокруг нас, как испуганный заяц. Дамиен уже нашел меня?

— Кто подозреваемый? — спросил полицейский.

— Четыре машины назад. Справа, — ответила детектив.

Полицейский повернулся, чтобы оглянуться. Детектив Шоу вдруг ударила боком ладони по его горлу. Раздался жуткий хруст. Атака была такой быстрой и сильной, что мужчина, несмотря на его размер и силу, рухнул лицом на бардачок.

— Что за…! — охнула я, раскрыв рот от шока.

Детектив Шоу бросила очки и посмотрела в зеркало заднего вида. Ее глаза — до этого серые за затемненными линзами — стали чернильными прудами. Глаза Охотника на души. Я секунду смотрела в эти дыры тьмы, а потом ужас ситуации ударил по мне: или я сходила с ума… или Феникс рассказывал правду.

Я закричала и дернула за ручку дверцы. Но было заперто. Я стала стучать кулаками по окну, звать на помощь. Но никто в других машинах на улице не замечал — а если и замечали, я выглядела как преступница, которая бушевала в полицейской машине.

— Молчи! — рявкнула детектив Шоу. — Или я сломаю горло и тебе.

Я сжалась в сидении, озиралась в поисках того, чем можно было защититься. Но задний отсек напоминал встроенную камеру для преступника.

Я пыталась понять, как сбежать, а детектив Шоу набрала номер на телефоне, подождала, пока ей ответят, а потом просто сказала:

— Душа поймана.

Сухость ее слов послала ледяную дрожь по моему телу, ее звонок доказывал, что сеть Воплощенных охотилась на меня. Но… может, это у меня было психическое расстройство?

Я размышляла о своем хрупком разуме, а парень в шлеме на синем мотоцикле поравнялся с полицейской машиной. Байкер в кожаной куртке посмотрел на машину и поднял забрало шлема. Я увидела сапфировые глаза.

— Феникс! — потрясенно прошептала я.

Он махнул мне плотнее затянуть ремень безопасности. Меня вдруг дернуло в сторону, машина пыталась сбить его с мотоцикла. Он юркнул между машин на другой стороне. Смелым зигзагом он объехал белый грузовик, попал на тротуар и обогнал полицейскую машину. Он выехал на дорогу, бросил из кармана куртки горсть гвоздей. Я поспешила затянуть ремень плотнее, а детектив Шоу проехала по железным гвоздям. Раздался оглушительный грохот. Одна из передних шин лопнула, и машину резко увело влево. Но детектив Шоу боролась с рулем, удержала машину на дороге. Она нажала на газ, решив протаранить Феникса на мотоцикле.

Капот полицейской машины почти задел его заднее колесо, когда он резко повернул и бросил кирпич в лобовое стекло. Детектив шоу закрыла лицо руками, когда стекло разбилось, и она выпустила руль. Мы врезались в обочину, и полицейская машина перевернулась. Меня бросало в стороны, ремень впился в мое тело, руки и ноги трясло. Металл скрежетал, стекло разбивалось, пока мы ехали по асфальту колесами вверх. Машина врезалась в бетонный столб, закружилась, моя голова ударилась об окно и…

Жизнь пронеслась перед глазами. Не одна. Много жизней.

Я ребенком плела венки из ромашек с отцом на лугу… я служанкой шла по саду, полному ароматов, в Вавилоне… рыбаком билась с волнами на борту китайской лодки… поваром готовила хлеб в душной кухне замка… пересекала раскаленную пустыню… была графиней в скрипучей карете, которая неслась, перевернулась, и лошади визжали от боли и ужаса. Разбитая карета остановилась у края утеса, жестокий смех врагов гремел вокруг меня, я видела, как черные кожаные сапоги приближаются к разбитому окну…

— Дженна? Ты в порядке? — спросил с паникой Феникс.

Растерянная и оглушенная, я не сразу поняла, где была… в каком времени и кем была. Полицейская машина остановилась, двигатель шипел. Я висела вниз головой, руки болтались, волосы закрыли мое лицо, кровь прилила к голове. Феникс отбросил ногой стекло от пассажирского окна, а потом просунул руки, осторожно разрезал ремень безопасности перочинным ножом. Я обмякла на крыше машины. Он распахнул дверцу и помог мне выбраться из разбитой машины.

— Ты ранена? — спросил он, тревожно разглядывая меня.

Кроме порезов и синяков, я была целой.

— Вроде, нет… — я охнула. — Но потрепана.

С места водителя донесся стон боли. Детектив Шоу была среди обломков. Кровь лилась из пореза на ее лбу, но она была жива. Рядом с ней лежал кучей офицер полиции, теперь он выглядел как трагическая жертва аварии, а не жертва убийства, хотя я знала правду.

Вдали слышались сирены полиции, и они быстро приближались.

— Идем! — Феникс взял меня за руку и повел к своему мотоциклу. Я хромала рядом с ним. Он дал мне запасной шлем, и мы поспешили забраться на мотоцикл, а детектив Шоу потянулась к рации на панели приборов.

— Офицер погиб… — прохрипела она. — Свидетель похищен… подозреваемый вооружен и опасен… Синий мотоцикл Хонда…

Она бросила рацию и схватила телефон среди осколков лобового стекла. Ее черные глаза смотрели на меня, она нажала кнопку быстрого набора номера.

— Вызывайте всех Охотников… Душа потеряна!

Гул двигателя мотоцикла оглушал меня, мы неслись по шоссе из Лондона. Машины и грузовики проносились мимо, Феникс ехал как одержимый. Я держалась, сжимая его, как спасательный круг в шторм, боясь, что, если я отпущу, потеряюсь навеки. Но моя хватка на реальности была слабее. Я все еще была в шоке из-за того, как изменилась детектив. Хотя она могла быть Охотницей с самого начала. Допрос был, чтобы забрать меня у родителей.

Паранойя росла… Если офицер полиции мог быть Воплощенным, то всюду было опасно!

Если только я не была с Фениксом.

Я отчаянно хотела поговорить с ним, чтобы он убедил меня, что так называемые Воплощенные были настоящими, и я не сходила с ума. Но сейчас я могла только держаться и надеяться.

Мы оставили Лондон позади, машин на дороге стало меньше, и Феникс ускорился. Я не осмеливалась оглядываться, боясь, что упаду, боясь того, что увижу: машины полиции или стаю Охотников на мотоциклах. Но поверх шума двигателя я не слышала воя сирен или гула мотоциклов, догоняющих нас. Может, мы смогли сбежать.

Надолго ли?

Детектив Шоу убедилась, что полиция и Охотники искали нас. Против такой объединенной силы шансы на побег были низкими, и я надеялась, что у Феникса был план, ведь приходилось доверить ему жизнью.

Солнце было низко в небе, когда Феникс съехал с дороги, и мы поехали по тропе. Мы остановились у старого деревянного амбара, крыша была дырявой, стены покрывал мох. Из двора, вытоптанного участка земли и сорняков, было видно поля и холмы. Вдали было видно ферму, единственное жилое место. Две лошади паслись в поле, подняли головы, когда мы приблизились, с опаской и любопытством разглядывали нас.

Феникс выпрямил подставку и выключил двигатель. Казалось, мы ехали часами, и тишина после гула мотоцикла была облегчением. Я сняла шлем и услышала пение птиц, шелест деревьев на ветру. Спокойствие пригорода после шума города и хаоса побега утешило мое сердце и душу. Место сразу ощущалось как убежище… и я будто была тут раньше.

Я слезла с мотоцикла и стала разминать уставшее тело.

— Где мы? — спросила я.

— Возле Винчестера, — ответил Феникс, снимая шлем и разглядывая двор. — Это место выглядит защищенно. Останемся тут на ночь.

Я с вопросом посмотрела на него.

— Где мы будем спать?

— В амбаре, — спокойно ответил он.

Я взглянула на бреши в двери амбара, заметила пару загонов и затхлое старое сено. Я скривилась от этого вида. Не хотелось проводить там ночь, и это было бы глупо, ведь Феникс все еще был почти незнакомцем. Соглашаясь на этот план, я доверяла своему новому другу.

— У тебя есть телефон? — спросила я. — Мне нужно позвонить родителям. Сообщить им, что я в порядке.

Феникс покачал головой.

— Прости, у меня телефона нет, — он завез мотоцикл в амбар.

Я стояла одна во дворе, гадая, как связаться с мамой и папой. Они точно сходили с ума от тревоги. Думали, что меня снова похитили.

— Может, нам найти общественный телефон? — предложила я.

— Скоро стемнеет, — сказал Феникс из амбара, — и лучше не рисковать, когда Охотники активировались.

Я прикусила губу, не хотелось соглашаться. Но я не знала, что еще могла сделать… по крайней мере сейчас.

— Думаю, ты прав, — ответила я, он вернулся с небольшим рюкзаком в руке.

— Эй, прости за такое крушение при спасении, — сказал он с виноватым видом. — Пришлось рисковать тобой. Ты заперла меня в бункере, и я поздно прибыл к твоему дому!

Я сжалась, стыдясь, вспомнив, как убегала из станции метро. Тогда я верила, что вела себя умно. Теперь я понимала, что подвергла свою жизнь опасности.

— Я прибыл, когда полиция забирала тебя, — продолжил он. — Я не знал, что происходило, вызвали полицию твои родители или тебя арестовали, так что последовал за машиной… пока не увидел, как офицера убили. Тогда я понял, что Охотник поймал тебя. Прости за риск, но я не мог ждать…

— Нет, перестань. Это я должна извиняться, — сказала я. — Прости, что заперла тебя и, — я виновато посмотрела на него, — ударила тебя банкой.

Он коснулся лилового синяка у левого виска.

— Ты делала и намного хуже.

Я приподняла бровь.

— Ты про прошлые жизни?

Феникс кивнул и улыбнулся.

— Как-то раз ты отхлестала меня в Помпеях, незадолго до извержения Везувия. А в другой раз в замке в Раджастане приказала слугам побить меня. А когда ты была воином-зулу, ты отправила своего льва напасть на меня!

Я невольно рассмеялась.

— Серьезно! Ты думаешь, что я поверю в это?

Феникс пожал плечами.

— Я могу только открыть дверь. Ты должна войти сама.

Он прошел к тюку сена рядом с амбаром и сел. Открыв рюкзак, он вытащил спортивный напиток, энергетические батончики и пару яблок.

— Боюсь, ужин скудный, но у меня не было времени заглянуть в магазин! — сказал он.

Он порвал обертку на батончике, сунул его в рот и смотрел на красивый пейзаж: золотистый свет солнца озарял луга и холмы. Мой голод оказался сильнее сомнений, и я села рядом с ним, взяла яблоко и грызла его, ничего не говоря. Мысли, вопросы и тревоги кружились в моей голове, и я не знала, с чего начать… Могла ли я доверять ему? Могла ли верить его фантастическим историям? Я сходила с ума или он? И если это все было настоящим, что мне делать? Как выжить? Вопросы поглощали мои мысли…

— Я всегда любил это место, — Феникс удовлетворенно вздохнул. — Тут так мирно.

Доев батончик, он открыл спортивный напиток, сделал большой глоток и протянул остальное мне.

— Часто за годы многое меняется. Но это место почти не изменилось с прошлого моего визита сюда.

— И когда это было? — я осторожно сделала глоток из бутылки.

Он задумчиво поджал губы.

— Во время Английской гражданской войны. Ты тоже была тут… помнишь?

Как только он сказал это, я увидела воспоминание. Проблеск…

Юноша с длинными кудрявыми волосами в кожаном бордовом камзоле и широкополой шляпе с пером. На бедре висел тонкий меч, рапира. Он нежно улыбался, хотя я видела боль в его голубых глазах. Он был ранен…

Видение угасло так же быстро, как появилось.

Я смотрела в голубые глаза Феникса. Боялась задать вопрос, но мне нужен был ответ.

— Скажи мне честно, я схожу с ума?

Феникс покачал головой.

— Нет, Дженна. Ты просто впервые видишь правду.

— Перерождение… — прошептала я. Было поразительно думать об этом, тем более — верить. Так называемая «правда» Феникса казалась смешнее, чем если бы я на самом деле бредила!

Но я подумала о своем детстве, о странных дежавю, когда я точно узнавала незнакомца, или они будто знали меня, и недавнем сне о Французской революции, видении о побеге с церемонии жертвоприношения, воспоминание о бункере во время Второй мировой войны и вспышки во время аварии. Это все было связано с моими прошлыми жизнями?

Я с вопросом посмотрела на Феникса.

— Я все-таки жила до этого?

Он развернул еще батончик и кивнул.

— Да. Много раз.

Я замотала головой.

— Нет, такое не может быть.

— Почему? — спросил он. — Так удивительно, что ты была рождена два раза, а не раз? Три раза, десять раз, миллион раз? Все в природе — пример смерти и перерождения. Это круг жизни, просто посмотри на времена года. Смерть — только начало, а не конец.

Я сцепила ладони и смотрела вдаль, пытаясь осознать идею.

— Если я перерождаюсь, — сказала я, — почему я вспоминаю прошлые жизни только сейчас?

Феникс медленно жевал батончик.

— Насколько я понимаю, многие перерожденные души забывают, рождаясь или в первые годы новой жизни, — объяснил он. — Они тут, чтобы учиться чему-то из этой жизни, а они не могут делать это, если уже все знают по прошлой жизни. Для тебя иначе. Ты — Первый Предок. В тебе Свет Человечества, и Воплощенные хотят уничтожить это. Забывать прошлые жизни для тебя — способ самозащиты.

Я смотрела на Феникса, пытаясь прочесть выражение его юного, но мудрого лица, искала признаки лжи. Но он казался честным.

— Как ты помнишь свои прошлые жизни?

Он нежно улыбнулся.

— Я помню, чтобы защищать тебя.

Мое сердце теперь билось иначе. От этого кровь прилила к лицу, щеки пылали.

— Ладно, — я старалась оставаться недоверчивой. — Если мы встречались раньше, чему я не узнала тебя?

— Мы перерождаемся в разных телах, — ответил он спокойно.

Я нахмурилась.

— И я каждый раз — другой человек?

Феникс кивнул, и я решила, что нашла самый большой изъян в его истории.

— Тогда как ты находишь меня? — спросила я.

— С трудом, — ответил он, смеясь. — Это сочетание удачи, дедукции и судьбы. Немного напоминает гадание на воде. У меня нет навигатора. Это скорее чувство, ощущение. Как два магнита, мы притягиваемся друг к другу. Чем ближе мы, тем сильнее притяжение.

Он повернулся ко мне на тюке сена. Воздух дрожал, и я ощущала притяжение к нему. Мягкий золотистый свет вечернего солнца озарял его, и меня влекло сильнее.

— Но так притягивает и Воплощенных, особенно после твоего Пробуждения, — объяснил Феникс.

— Моего Пробуждения?

Феникс кивнул.

— Да, твоего первого настоящего Проблеска.

— Нефритовый нож, — прошептала я, вспомнив, как меня влекло к нему, как я слышала бой барабанов, крики, гром, ощущала запах гари, и как Дамиен вдруг появился рядом со мной, его глаза стали темными, стоило ему увидеть меня в музее. — Наверное, то было мое Пробуждение.

— И всегда есть гонка, — продолжил Феникс. — Между мной и Охотниками на души.

— Но, — я начала улыбаться, — ты нашел меня вовремя.

Он покачал головой, явно злясь на себя.

— В этот раз я чуть не опоздал! — с горечью сказал он. А потом взял меня за руки, словно извинялся, и прошептал. — Но знай, Дженна, кем бы я ни был, каким бы ни было мое имя, как бы я ни выглядел в каждой жизни, я всегда буду для тебя. Тебе нужно только посмотреть в мои глаза, и ты узнаешь меня… узнаешь мою душу.

Я была близко к Фениксу, и его взгляд потрясал меня. Его глаза смотрели в мои, и они вдруг стали галактикой звезд. Его лицо менялось, словно в зале зеркал, бесконечные отражения разных людей из разных времен… воин… моряк… солдат… раб… монах… самурай… лекарь… гладиатор… но каждый был Фениксом, моим Защитником Души.

От калейдоскопа воспоминаний кружилась голова, и я отпрянула. Я вскочила на ноги и пошла по двору, мир качался, словно я была на борту корабля. Этого было слишком много для меня. Я схватилась за деревянную ограду у поля, казалось, что меня стошнит… но ощущение проходило.

Все еще потрясенная из-за потока картинок, я смотрела безмолвно на розово-красное солнце, опускающееся за холмы. Его лучи угасали, и сомнения насчет перерождения так же потухали, я принимала правду.

И эта правда пугала меня.

Пока я пыталась взять себя в руки, две лошади на поле подошли ближе. Одна была ухоженным и мускулистым каштановым жеребцом, другая — красивой серой кобылицей в пятнах. Я рассеянно скормила коню яблоко, похлопала его по шее. Он благодарно фыркнул.

Феникс подошел за мной, скормил кобылице остатки своего яблока.

— Тебе стоит прокатиться, — предложил он. — От этого тебе всегда было лучше.

Я взглянула на него.

— Я не могу! Я раньше не каталась на лошади.

Уголок его рта приподнялся во всезнающей усмешке.

— Конечно, каталась. Много раз во множестве жизней.

Он открыл калитку и провел меня на поле. Две лошади оставались спокойными, пока мы подходили. Феникс погладил бок кобылицы. Я тревожно стояла рядом, жеребец повернул голову и потерся об меня носом с тихим ржанием.

— Ты ему нравишься, — Феникс соединил ладони, чтобы я могла оттолкнуться ногой.

— Но седла нет, — возразила я.

— Тебе не нужно седло, — ответил он. — Нужно только вспомнить.

Игнорируя мои возражения, он помог мне забраться на спину лошади. Я сжала гриву, напрягла бедра, чтобы не упасть с гладкого бока. Феникс забрался на кобылицу, впечатляя легкостью, оттолкнувшись от ограды. Жеребец ощутил мое волнение. Он фыркнул и тряхнул головой, словно просил меня расслабиться. Но я была так высоко над землей, почти не держась, что боялась упасть.

— Сядь прямее и немного подвинься вперед на его спине, — посоветовал Феникс.

Я поправила позу, моя лошадь вдруг пошла вперед.

— Как мне управлять без поводьев? — в панике спросила я.

— Ногами, — ответил Феникс, пока ехал рядом. — Не переживай, ты все это вспомнишь. Это как ездить на мотоцикле.

— Но у меня нет мотоцикла! — завопила я, а жеребец помчался вперед. Я сжала от страха ноги, и он ускорился до галопа за пару ярдов, и мне приходилось держаться изо всех сил. Мы неслись по полу, его копыта стучали по мягкой земле. Я ожидала, что в любой миг упаду на землю и сломаю шею. Ужас сжимал меня так крепко, как я — гриву, но жеребец бежал, направлялся к ограде напротив. Мое паникующее сердце знало, что конь хотел прыгать, и я знала, что без седла я слечу с его спины.

Инстинкт говорил мне склониться и надавить левой ногой, расслабив правую. Жеребец тут же стал поворачивать налево, от ограды, вернулся к открытому полю. Я потрясенно надавила правой ногой. Конь понял намек и повернулся к ограде.

Несмотря на страх, я улыбнулась. Я надавила обоими бедрами, и конь замедлился, а потом я расслабилась и осторожно коснулась его пятками, и он побежал снова. Галопом! Но я уже не боялась… я управляла и была в восторге!

Тело расслабилось, и я летела вместе с жеребцом.

— Но! Но! Но! — кричала я, холодный ветер хлестал мое лицо, каштановые кудри развевались за мной.

Феникс ехал рядом на серой кобылице.

— Я же говорил! — крикнул он. — Ты катаешься как ветер!

Улыбка на моем лице стала шире. Поле казалось бесконечным, трава сменилась красной землей, зеленые холмы стали горами, солнце стало красным на горизонте…

— Катаешься как ветер! — кричал Феникс, но он уже не был в кожаной куртке байкера, на нем была туника из шкуры буйвола с бахромой и бусами, и его кожа цвета охры была с красной краской. Его руку выше локтя обвивали сплетенные нити с бусинами, перо орла торчало из его темных волос длиной по плечи. И его именем шайенна было не Феникс, а… Хиамови.

Выстрел прогремел над прериями. Я оглянулась. Маршал США в широкополой белой шляпе с револьвером в руке несся за нами на коне. Его черные глаза смотрели на меня. Охотники ехали с ним, вооруженные ружьями и револьверами.

Я гнала лошадь, мои черные заплетенные в косы волосы развевались за мной, ветер хлестал бусины, свисающие с моего платья из шкуры оленя. Мы неслись по Великим Долинам, Хиамови вложил стрелу в лук, повернулся и выпустил ее. Стрела пронзила Охотника, он слетел с седла. Маршал и его люди ответили градом пуль, они проносились мимо нас, как злые шершни. Одна попала в бок Хиамови. Кровь потекла из дыры в его тунике. Он обмяк на лошади и выронил лук.

— НЕТ! — закричала я, глядя, как его лошадь повернула. Я направила своего коня к нему.

Хиамови сползал с лошади, но махнул мне:

— Нет, Вайнока, уезжай!

Но я не могла бросить его умирать. Я потянулась к нему, пули полетели к нам снова, и…

Я рухнула на землю, катилась и катилась. Но красная земля Великих Долин пропала, сменилась зеленой травой, которая смягчила мое падение. Наконец, я остановилась, тяжело дыша.

Мой конь умчался в другую часть поля, Феникс примчался ко мне на кобылице и быстро спрыгнул с нее.

— Ты в порядке? — спросил он.

Я застонала.

— Тебя… застрелили!

Феникс помог мне сесть, проверил на переломы.

— Что случилось? — осведомилась я, отмахиваясь от него. — У меня был Проблеск — мы были шайеннами, и маршал США гнал нас по Долинам.

— Я… — Феникс посмотрел на опускающееся солнце, словно искал далекое воспоминание. — Я не помню все прошлые жизни подробно, — признал он с тревогой на лице. А потом бодро улыбнулся мне и поднял меня на ноги. — Но раз ты вспомнила, как каталась по Великим Долинам, ты всегда сможешь кататься верхом в этой жизни.

Он нежно похлопал кобылицу, прощаясь с ней, и пошел к амбару пешком.

Ощутив, что Феникс вспомнил больше, чем рассказал, я крикнула ему вслед:

— Кем был маршал?

Феникс остановился и обернулся, помрачнев.

— У него много имен, но имя его души… Танас.

Когда я проснулась следующим утром, солнце было мутным на небе, туман накрыл поля, холмы блестели, как острова, среди тумана. Я вышла из амбара, зевая, сонная, и обнаружила, что не зря доверилась Фениксу, хотя бы в этот раз. Пока я спала в одном из загонов, он тихо сторожил у двери амбара.

Хоть Феникс сторожил всю ночь, он вскоре был готов и ждал меня во дворе, сидя на мотоцикле. Я отогнала утренний холод, забралась на мотоцикл за ним, обвила руками пояс Феникса. Двигатель взревел, и мы поехали.

После ночи неудобного сна на сене порыв ветра во время поездки убрал паутину из моего разума. Но сны и кошмары, которые посетили меня ночью, остались. Казалось, в моем разуме открылся шлюз, и река воспоминаний теперь текла там. Некоторые были приятными, как жизнь, когда я работала на полях в Северном Таиланде восемь веков назад. Другие были жуткими, как отчаянный поход по сухим долинам Абиссинии, мое тело было слабым от голода. Некоторые ужасали — мрачные вспышки орудий пыток, тесных клеток и пылающих кольев. Но все мои прошлые жизни имели две константы — успокаивающее присутствие Феникса в том теле, котором он родился… и длинная темная тень Танаса, беспощадная угроза, которая нависала над каждой моей жизнью тучей.

Мы ехали среди полей, и я гадала, что для меня уготовила эта жизнь. Было ли важно, как я жила раньше? Что родители подумают о том, что я перерождалась? Что я была Первым Предком? Они поверят мне? Я представила, как стала бы смеяться Мэй. Сказала бы, что я прочла слишком много исторических романов. Но реальность была понятной. Танас нашел меня снова, и мне казалось, что с каждым разом, когда он находил меня, он был ближе к тому, чтобы добиться того, чего хотел. Эта жизнь будет той, в которой он уничтожит меня? Он завершит свой ритуал и потушит мою душу навеки? Или Феникс сможет защитить меня… снова?

Мои руки обвивали его худое тело, я осознавала, каким юным и смертным был мой защитник. Он не был божеством или супергероем. Он был из плоти и крови. Просто парень.

И лишь мы вдвоем были против армии Охотников на души. Если честно, мне не нравились наши шансы.

Я боялась, что эта жизнь могла быть последней для нас.

* * *

После пути по шоссе почти без машин мы остановились у придорожного кафе и заправочной станции, чтобы позавтракать и заправить мотоцикл.

— Не снимай шлем! — предупредил меня Феникс, остановив мотоцикл.

— Почему? — спросила я.

Феникс кивнул на угол заправочной станции, где камера наблюдения была направлена на площадку перед зданием.

— Нам не стоит светиться, — сказал он.

Заправив мотоцикл, Феникс ушел в здание, чтобы заплатить. Он вернулся с парой сэндвичей и свернутой картой, а еще раскладной лопатой для снега.

— Для чего это? — спросила я, когда он убрал лопату в рюкзак.

— Позже объясню, — ответил он. — Сначала нужно хорошенько позавтракать.

Оставив мотоцикл на парковке сзади, мы пошли в смежное кафе. Феникс быстро огляделся, выбрал красную кабинку вдали от единственной видимой камеры. Мы смогли снять шлемы, и я встряхнула волосами и потерла уставшее лицо руками. Было еще рано, так что в кафе были только повар, сонная официантка и лысый тучный водитель грузовика на стуле за барной стойкой.

Мы быстро посмотрели меню, и вскоре подошла молодая официантка. Феникс заказал полный английский завтрак и апельсиновый сок. Хоть я ела мало за последние сутки, аппетита не было, так что я заказала тост и чашку чая.

Пока мы ждали еду, я сказала:

— Расскажи больше о Танасе.

Феникс взял нож из набора утвари и осматривал клинок, словно думал, насколько он был полезен в бою.

— Танас — самая черная из душ, — негромко сказал он. — Воплощение смерти.

От жуткого описания ком появился у меня в горле, и я сглотнула. Я подумала о бездонных глазах Дамиена и поняла, что знала, как выглядела смерть: холодная, беспощадная.

— Он перерождается, как мы?

Феникс кивнул.

— Танас был на Земле так долго, как и Первые Предки. Может, дольше. Может, даже до Света. Он — повелитель Воплощенных…

Он утих, официантка принесла напитки. Игриво улыбаясь Фениксу, она опустила на стол стакан сока и чашку чая, а потом ушла.

Я склонилась и прошептала:

— Кто именно эти Воплощенные?

Феникс сделал глоток апельсинового сока.

— Слуги и рабы Танаса, — объяснил он. — Почерневшие души, измученные души… или души, которые отвернулись от Света. Есть иерархия: Жрецы, Охотники на души, Дозорные и Верные. Охотники на души для нас опаснее всего, — он махнул кончиком ножа в мою сторону с мрачным видом. — Как стая диких псов, они выслеживают тебя, не перестают охотиться на тебя… пока ты не погибнешь. У них только одна миссия — помочь Танасу уничтожить всех Первых Предков и их души навеки, погасив этим Свет Человечества.

Дрожь пробежала по мне. Я вспомнила Проблеск с ритуалом жертвоприношения на древней пирамиде, пока вулкан извергался, и земля дрожала. Нож в руке Феникса словно стал изогнутым зеленым клинком из нефрита, и я видела перед глазами лицо Танаса в красной краске, его черные глаза и мстительный оскал перед попыткой вонзить нож в мое сердце…

Я отогнала жуткое видение.

— Так почему Танас хочет уничтожить Свет, который якобы несут Первые Предки?

— Почему зло хочет разрушать? — ответил Феникс, тыкая ножом пластиковую поверхность стола. — Чтобы править по-своему. С каждой погашенной душой Первых Предков Танас становится сильнее.

В тот же миг облако закрыло солнце, и на нас упала тень. Я хотела задать Фениксу больше вопросов, но боялась узнавать ответы…

И тут официантка снова прервала нас, принеся нашу еду — горячую и жирную. Она ушла, и Феникс разрезал сосиску пополам и бросил кусок голодно в рот. Я смотрела, как он завтракал так, словно делал это в последний раз в жизни.

— Какой план? — спросила я, обхватив чашку чая ладонями, игнорируя свой тост. Разговоры о Танасе убрали желание завтракать. — Бежать… прятаться… биться?

От последнего варианта было страшно. Я не любила споры или столкновения, и я плохо умела драться. Я вообще не знала, как драться.

— Все сразу, — ответил Феникс, заедая сосиску яичницей. — Но нам нужно найти Габриэла.

— Кто такой Габриэл?

— Пророк Душ.

Хмурясь, я сделала глоток чая.

— Ладно… что за Пророк Душ?

— Тот, кто видит прошлые жизни других, и как они связаны, — объяснил Феникс. — Пророк Душ — духовный проводник на Земле между этим местом и Верхними Мирами. Пророки могут временно защищать, направить к тому, что нужно делать дальше, и как нам лучше выжить. Но Пророков Душ мало, может, несколько на все поколение, и они рассеяны по миру.

Я отыскала аппетит и откусила от тоста с маслом.

— И где этот Габриэл? — спросила я.

— Нам повезло, в нашей стране, — Феникс вытащил карту и расстелил на столе. — По моим источникам, он работает священником в деревне Хейвенбури.

Мы склонились над картой. Деревня не была перечислена в оглавлении, и мы стали искать страница за страницей.

После минут тщетных поисков я пожаловалась:

— Хотела бы я свой телефон. Мы нашли бы деревню в Гугле.

— Я не доверяю технологиям, — буркнул Феникс, перевернул страницу, открыв следующую часть карты. — И с телефоном тебя проще отследить.

Я заерзала на стуле, паранойя вернулась, как и ощущение, что за мной следили. Но я быстро огляделась и поняла, что переживала зря. Повар стоял на пороге кухни и курил, официантка смотрела на экран своего телефона, а водитель грузовика читал газету. Никто не обращал на нас внимания. И я хотела, чтобы так и оставалось. Но без телефона я была отрезана от мира и особенно сильно полагалась на Феникса. Хотелось поговорить с Мэй, узнать ее мнение. В такие моменты я понимала, как ценила нашу дружбу.

Я доела тост с чаем в тишине, пока мы изучали карту.

— Это как искать иголку в стоге сена! — вздохнула я через десять минут. — Есть идеи, где может быть эта деревня?

Феникс нахмурился.

— Прости, информация была не очень подробной… Глостер или Гло-как-то-там…

— Глостершир? — предположила я.

Феникс щелкнул пальцами.

— Точно!

Он открыл карту графства Глостершир, и мы продолжили поиски. После еще четырех страниц карты я была готова сдаться, когда заметила крохотное слово «Хейвенбури».

— Вот! — сказала я, указывая на деревню в центре Котсволдс.

Феникс прищурился, глядя на карту.

— Мы в сотне миль оттуда, — он посчитал. — Два часа… может, меньше. Пора ехать.

Феникс доедал завтрак, а я встала со стула.

— Ты куда? — просил он с полным ртом.

— Эм… в туалет? — ответила я, ощущая себя собакой на коротком поводке.

Он допил апельсиновый сок и кивнул.

— Только быстро… и следи за камерой.

Помня, что голову поднимать нельзя, я выскользнула из кабинки и прошла по ресторану. Я миновала стойку, где водитель грузовика потягивал кофе, читая рубрику спорта в газете. Официантка даже не оторвала взгляд от телефона. Я прошла по короткому коридору, вошла в дамскую комнату и, использовав кабинку, вымыла руки. Я плеснула холодную воду на свое лицо, смыла грязь от поездки на мотоцикле, а потом посмотрела на свое отражение в зеркале.

Я едва узнавала себя. Каштановые волосы торчали в стороны, спутанные, лицо осунулось. Щеки были впавшими, глаза потускнели от стресса и нехватки сна. Но мои обычно карие радужки поблескивали бело-голубыми искрами…

Я пригляделась, уверенная, что видела призраки других лиц. Черты прошлых жизней, где мои губы были полнее, или подбородок — шире, волосы были короче, или кожа — светлее. Но сущность за ними все еще была мной.

Потрясенная бесконечным зеркалом жизней, я застыла, глядя на свое отражение. Я заметно изменилась за прошлую неделю, с той судьбоносной первой встречи с Дамиеном в музее. Нападение банды, похищение и авария при побеге от детектива Шоу, конечно, сказались. И, помимо физических следов от шока и усталости на моем нынешнем лице, я выглядела как-то старше… Я не постарела. Я просто казалась… мудрой не по годам. Словно знания и опыт прошлых жизней постепенно проникали в эту, и каждый Проблеск давал больше фрагментов информации о том, кем я была.

Но ответы все еще плавали под поверхностью…

Что означало, что я — Первый Предок? Как я несла Свет? И что с этим делать?

Возможно, Габриэл — Пророк Душ — сможет сказать мне больше, но мне казалось, что это была большая ответственность для кого-то настолько юного. Если то, что Феникс говорил, было правдой, то я отчасти держала судьбу мира в руках.

Мысль пугала меня. Я была просто девушкой из южного Лондона… а не переродившейся душой с начала времен!

Я глядела на себя в зеркале, отчаянно искала девушку, которой была. Но я видела только прошлые обличья… а потом другое лицо — мрачное и черноглазое — появилось из кабинки за мной.

Дамиен!

Ужас сжал меня, комнату наполнил холод, на коже проступили мурашки, и волоски на шее встали дыбом. Я развернулась к своим врагам, но кабинка была пустой.

Воображение играло со мной. Стресс последних дней довел меня до срыва, растерзал мои нервы, и я уже вздрагивала от теней.

Сердце еще колотилось, я вышла из туалета и поспешила по коридору. Я вышла в ярко освещенный зал ресторана, и я заметила общественный телефон на стене. Я вдруг подумала о родителях.

Меня не было всю ночь. Они с ума сходили от тревоги!

Я поискала в карманах мелочь, нашла монету в заднем кармане джинсов. Я подняла трубку и стала набирать номер дома, когда телефон грубо вырвали из моей руки и вернули на место.

— СТОЙ! — прошипел Феникс, глаза яростно пылали. — Что ты творишь?

— Звоню родителям, — ответила я, потрясенная его злой реакцией.

— Ты не можешь! — строго сказал Феникс. — Ты не можешь никому звонить. Ты не можешь никому доверять.

— Я могу доверять родителям! — парировала я, потянулась к трубке снова.

Феникс сжал мое запястье и покачал головой.

— Нет, Дженна, нельзя. Их могут прослушивать, полиция или Охотники. Ты можешь так выдать наше место. От этого зависит твоя жизнь.

Феникс отчитывал меня, а я раздраженно закатила глаза. А потом я оглянулась и заметила, что водитель грузовика глядел на нас. И тут я заметила главную статью в газете, и мой рот открылся. Мое лицо было на первой странице вместе с фотографией Феникса из паспорта, увеличенной и не в лучшем качестве. Заголовок гласил: «ТЕРРОРИСТ-ПОХИТИТЕЛЬ!».

— Эй! — прорычал водитель грузовика, вставая со стула. — Отпусти девушку.

Феникс развернулся с улыбкой.

— Это не то, что вы думаете, мужчина. Пейте кофе.

Но мужчина посмотрел на газету, потом на Феникса и меня. Он скривился. Повар и официантка теперь тоже смотрели на нас.

Водитель грузовика поправил пояс и пошел к Фениксу, сжимая кулаки.

— Я сказал: отпусти ее!

Феникс отпустил мое запястье, посмотрел на мужчину вдвое тяжелее и шире него. Водитель не успел атаковать, Феникс взмахнул шлемом и ударил его по животу. Тот охнул от боли, согнулся и рухнул на стол. Феникс ударил его по макушке, чтобы он не встал, а потом схватил меня за руку и потащил к выходу. Мы проходили нашу кабинку, и он бросил пару купюр на стол.

— Сдачу оставьте себе! — крикнул он официантке, забрал по пути мой шлем. Мы вырвались из кафе и побежали к мотоциклу, запрыгнули на него. Повар выбежал за нами, Феникс включил двигатель, и мы оставили след от шин на площадке перед зданием. Я заметила в окно кафе, что официантка быстро говорила по телефону, а водитель грузовика все еще лежал на столе.

Я закричала на ухо Фениксу поверх грохота мотоцикла:

— Зачем ты ударил его так сильно?

Феникс ехал, опустив голову, стараясь оказаться подальше от заправочной станции.

— Он был Охотником? Дозорным? — вопила я. Мысли путались. Я прокрутила сцену в голове, пыталась вспомнить глаза водителя. Я была уверена, что он был нормальным, и мне было невольно жаль мужчину, который попытался спасти меня, хотя меня не надо было спасать.

Феникс не ответил, то ли не слышал меня, то ли игнорировал. Я склонилась и снова закричала ему на ухо. Мотоцикл покачнулся от моего движения, и Феникс отклонился, сбавил скорость.

— Ты пытаешься убить нас? — возмутился он.

— Нет, — ответила я, — но, думаю, ты убил того мужчину!

Феникс тряхнул головой.

— Вряд ли, но его голова будет сильно болеть, когда он придет в себя.

— Но зачем ты его ударил? — спросила я. — Еще и так сильно?

Он взглянул на меня через зеркало сбоку.

— Я сделаю то, что нужно, чтобы защитить тебя.

— То, что нужно? — спросила я, его холодный ответ вызывал тревогу. — Даже убьешь человека?

Феникс смотрел на дорогу, когда ответил:

— Все, что нужно.

Он ускорился, шум двигателя закончил наш разговор. Я держалась за него, подстраивала позу под его. Снова отдавала жизнь в его руки. Но, хоть я доверяла своему защитнику, сомнения были посеяны…

Я ехала с убийцей?

Дозорный или нет, кто-то в ресторане выдал нас. Вой сирен сообщил о приближении полицейской машины, а за ней — скорой помощи, и нам пришлось съехать к замусоренному берегу и прятаться, пока бело-синие, а потом желтые огни проносились мимо по дороге. Полиция знала, где мы находились, и наши лица были во всех газетах, новостях и в интернете, так что нас вскоре снова заметят. Охотникам на души не нужны были Дозорные, чтобы найти нас — любой мог опознать нас и сообщить властям.

Мне было страшно находиться в бегах. Где мы будем ночевать? Как будем есть? У Феникса, вроде, были деньги… но надолго ли их хватит? И как нам оставаться на шаг впереди полиции и Охотников на души? Даже если мы доберемся до Хейвенбури, этот Габриэл, Пророк Душ, сможет предложить нам убежище и совет? Я сомневалась, что он мог перечить закону.

Мы вернулись на дорогу, все эти тревоги кружились в моей голове, особенно переживания, что думали мои родители и друзья, и что Феникс сказал, что я не могла связаться с ними, не рискуя своей жизнью. Но при этом я не могла отрицать, что ощущала трепет от побега с ним. Восторг и осознание, что мы уже это делали раньше… и как-то выжили.

Я прижалась сильнее к Фениксу, успокаивая себя теплом его тела и силой его мышц. Он был бойцом. Умел выживать. Он защищал меня. Эта роль требовала от него использования силы, порой жестокости… но это обещало безопасность.

Почему-то в голове появилась фраза на латыни: Si vis pacem, para bellum.

Хоть я не изучала латынь — по крайней мере, в этой жизни — я знала, что означали эти слова. Хочешь мира — готовься к войне.

Феникс был моей подготовкой. Он готовился всю свою жизнь и все жизни до этого. Он был моей броней, моим щитом в грядущих боях.

* * *

Мы пронеслись мимо знака, который указывал, что на севере был Ньюбери. Я вспомнила карту и похлопала Феникса по плечу.

— Я думала, мы ехали в Котсволдс? — крикнула я.

— Нужно сделать небольшой крюк, — ответил он.

— Крюк? — спросила я, но он не ответил, а если ответил, то шум двигателя заглушил слова. Я подавила раздражение из-за того, что оставалась в неведении. За прошедшие сутки моя жизнь вырвалась из моего контроля, и приходилось полностью доверять Фениксу. Он мог хоть немного довериться мне?

Примерно за милю до развилки в Эндовер Феникс съехал с шоссе, и мы понеслись по дороге среди высоких деревьев, плавно спускаясь с невысокого холма. Оставив мотоцикл в роще деревьев, он повесил рюкзак на плечи и повел меня к ограде и полю фермы за ним.

— Куда мы идем? — я остановилась перед ним.

— Туда, — Феникс показал на каменный круг на вершине холма. Он указал мне идти впереди.

Солнце озаряло наши спины, мы поднимались по склону, пока не оказались на краю вершины холма. Дальше поле становилось ровным. Круг камней высотой до груди выделялся на возвышенности, словно доисторическая корона. Размытый берег и неглубокая канава окружали древний монумент, оттуда было видно поля Хэмпшира со всех сторон.

Как только мы перешагнули канаву и вошли в круг, я ощутила гул в костях.

— Что это за место? — прошептала я, коснулась одного из камней, покрытых лишайником. Стоило пальцам задеть шершавую поверхность, небо…

…потемнело. Звезды сияли миллионами, полумесяц озарял группу фигур в мантиях, их руки были подняты к небесам, тихие слова слетали с незримых губ. Девушка с длинными волосами стояла в центре маленького собрания, ее белое платье мерцало и трепетало от теплого ветра. Казалось, в ней горел божественный свет, словно ее сердце было маленьким солнцем. А потом она вдруг повернула голову. Она посмотрела на меня, и ее сияние стало ослепительным…

Феникс поймал меня, я чуть не потеряла сознание.

— Проблески станут проще, — сказал он, опуская мое дрожащее тело на зеленую траву.

— Почему это видение было таким сильным? — я все еще ощущала гул в костях.

Феникс кивнул на сарсеновый камень.

— Наверное, потому что это в прямом смысле Краеугольный камень! Это как с аптечкой. Он связан с прошлой жизнью.

— Нет. Этот Проблеск даже сильнее, — возразила я. — Он ощущался настоящим. Я не просто вспоминала прошлую жизнь, я переживала ее!

Я объяснила ему видение, и как девушка посмотрела на меня, словно знала, что я появилась там. Феникс задумчиво жевал губу.

— Это невозможно, — сказал он, коснулся того же камня, но нахмурился, давая понять, что был разочарован. — Тот Проблеск, наверное, до моего времени, — признал он. — Жизни до наших жизней вместе.

Он встал и сбросил рюкзак.

— Думаю, Проблеск был сильным, потому что это — древний храм Первых Предков. Церемониальные круги из камней, как пирамиды в Египте и Центральной Америке, сосредотачивали энергию Земли и силу вселенной. Этот круг безопасный и священный, его наполняет силой Свет.

Пока я приходила в себя от Проблеска, я заметила покалывание энергии в теле, словно теплый мед проникал в кости и мышцы. Спокойствие опустилось на меня, и я легла на траву и наслаждалась ощущением.

Оставив меня отдыхать и набираться сил, Феникс вытащил раскладную лопату из рюкзака. А потом прошел к главному камню круга, который был выше и шире других, осторожно отошел от него на семь шагов. Он выбрал место и вонзил лопату в землю.

Я с любопытством посмотрела на него.

— Зачем ты копаешь? — спросила я.

— Сосуд Души, — ответил Феникс, отбрасывая землю. Он заметил изумление на моем лице. — Это как капсула времени, — объяснил он. — Я оставляю их в одной жизни, чтобы использовать в другой.

— Что в них? — спросила я.

Он криво улыбнулся.

— Я не всегда помню, если честно. Но содержимое всегда полезно. Талисман, оружие, порой золото или другие ценные предметы. Иногда там информация о Танасе, то, что поможет остановить его.

Я села.

— Его можно остановить?

Феникс вытер пот со лба грязной рукой.

— Его можно убить в этой жизни, но можно ли помешать переродиться… — он пожал плечами. — Это другое дело, — он продолжил копать, после пары взмахов лопата наткнулась на что-то твердое.

Я заинтересованно подошла к нему у ямы.

— Что там? Ты нашел Сосуд Души?

Феникс покачал головой.

— Думаю, это камень, — он опустился на колени, сдвинул землю и открыл камни и землю. Он вздохнул. — В этом проблема Сосудов Души. Многие теряются или разрушаются со временем, особенно в этой эпохе, когда строят дороги, города расширяются, а археологи ищут сокровища! — он рылся в земле. — Но тут нет следов Сосуда Души, даже если его нашли. Не знаю, почему его тут… — он вдруг шлепнул себя по лбу. — Идиот! Конечно, я тогда был ниже.

Он отошел от главного камня, но сделал шаги меньше. Феникс остановился в другом месте и снова стал копать. Пока он искал, я услышала рев двигателя. Через миг потрепанный Лэнд Ровер въехал на холм, старый фермер в оливковой куртке и плоской кепке выбрался оттуда.

— Эй! — закричал он. — Вы что творите?

Феникс оглянулся, но не перестал копать.

— Мы… потеряли ее кольцо, — ответил он.

Фермер проковылял к нам.

— Ох, допустим. Но для поисков кольца не нужна лопата. Вон с моей земли!

— Мы скоро уйдем, — пообещал Феникс, продолжая копать.

— Я сказал, — фермер резко остановился у края круга, — прочь с моей земли! Живо!

Он злобно смотрел на меня, замерев у камней, но не подходил ближе. Он словно столкнулся с невидимой стеной. Странное поведение мужчины нервировало меня. Я повернулась к Фениксу и шепнула:

— Почему он просто стоит там?

— Наверное, Дозорный, — ответил Феникс, и я напряглась. — Не переживай, — добавил он. — Он не может войти в круг.

Я нервно оглянулась на старого фермера, который застыл и глядел на меня. Его глаза медленно становились темными пятнами.

— Феникс? — сказала я. — Ты уверен?

Он кивнул, но стал копать быстрее.

— Воплощенные, как он, часто невольно приглядывают за такими местами, надеясь заметить Первый Предков. Но Воплощенные не могут зайти в священный круг камней, защищенный Светом.

Фермер потерял терпение и пошел к своей машине. Он взял рацию оттуда и нажал на кнопку.

— Думаю, он вызывает Охотников, — предупредила я Феникса. — Нам нужно идти…

— Еще нет! — завопил Феникс, его лопата звякнула об глиняный горшок.

Он встал на четвереньки и стал разбрасывать землю.

Фермер отложил рацию и полез в багажник, вытащил кое-что еще. Ружье. Из бардачка он взял горсть красных снарядов, раскрыл ружье и стал заряжать его.

— Феникс! — взмолилась я, пятясь к дальней части круга.

Но он все еще доставал горшок.

— Я же говорил, — сказал он, — Дозорный нас тут не достанет…

— У него ружье!

Феникс испуганно вскинул голову. Фермер шагнул к нам, Феникс выдернул Сосуд Души из земли и тряхнул горшком. Земля, камни и пара монет высыпалась на траву.

— Блин! — выругался Феникс. — Он пустой!

Фермер рассмеялся.

— Я мог избавить тебя от мучений, мальчишка, — заявил он. — Твои мелкие побрякушки уже забрали охотники за сокровищами.

Феникс возмущенно сжимал землю в голых ладонях.

— А теперь я поймал вас, — фермер оскалился. Он замер у границы круга, закрыл ружье и направил его на мою грудь.

Я застыла на месте, двойное дуло глядело на меня, черное и грозное, как глаза фермера.

Фермер усмехнулся.

— Это будет как стрелять рыбу в бочке…

Феникс быстро поднялся на ноги и пошел к фермеру.

— СТОЙ! В нее нельзя стрелять. Танас этого не хотел бы!

Фермер хитро улыбнулся.

— В нее я стрелять не могу, если только она не побежит… Но в тебя можно.

Он направил ружье на Феникса. В то же время Феникс бросил землю в лицо фермера. Ружье выстрелило, Феникс бросился в сторону, и дробь попала в камень, оставила следы.

— ИДИ, ДЖЕННА! — закричал Феникс, схватил рюкзак и побежал из круга.

Словно заяц, которого спугнули, я побежала вниз по склону. Фермер кричал и убирал землю из глаз. Феникс бежал за мной, рюкзак был на его спине. Ружье прогремело во второй раз над полем, я перемахнула через ограду. Дробь летела мимо, как убийственный град… но по мне ничто не попало. Мы бросились в укрытие деревьев, дробь безвредно стучала по листьям над нашими головами.

— Это было близко, — отметила я, когда слезла с мотоцикла и сняла шлем. Феникс проехал несколько миль, пару раз развернулся, чтобы точно сбросить хвост, а теперь остановился у реки. Пейзаж был тихим, поляна у реки — пустой, только трава да полевые цветы.

— Да… слишком близко, — он скривился, выпрямляя подставку мотоцикла.

Феникс снял рюкзак, и я заметила, что ткань была в дырках, как сыр. Его куртка тоже была в мелких дырках.

— В тебя попали! — охнула я. Только сейчас я поняла, что он прикрыл меня от выстрелов фермера.

Феникс слез с мотоцикла, скованно прошел к берегу реки, опустился на краю. Он без слов смыл грязь с ладоней, брызнул водой на лицо. Я подошла к нему и увидела, что он морщился от боли.

— Ты сильно ранен? — с тревогой спросила я.

— Сама скажи, — простонал он и робко снял куртку, стало видно футболку в крови. Я зажала рукой рот, чтобы подавить вопль. Казалось, меня стошнит от вида крови в таком количестве.

— Так плохо? — он заметил мой ужас.

Я постаралась взять себя в руки и пожала плечами.

— О, не знаю… Тебе придется снять футболку, чтобы я поняла.

Я осторожно помогла ему снять футболку, осмотрела раны и скривилась. Его спина была в крови и отметинах. Но рюкзак и кожаная куртка поглотили худшую часть удара. Было больше синяков, чем пробитой кожи.

— Похоже, не так много дробинок проникло глубоко, — сказала я.

— Все еще ужасно больно! — прорычал он сквозь зубы. Он указал на поврежденный рюкзак. — В боковом кармане аптечка.

Я вытащила большую надбитую коробку и передала ему. Аптечка чудом уцелела.

— Ох. Тебе придется подлатать меня, — сказал он, возвращая ее.

— Мне?

Он кивнул. Я сжала аптечку, словно артефакт инопланетян, и посмотрела на окровавленную спину.

— Может, лучше в больницу?

Феникс посмотрел на меня.

— К сожалению, Дженна, этот вариант недоступен… если мы не хотим быть арестованы.

Я открыла с неохотой аптечку и потрясенно посмотрела на бинты, пластыри, салфетки, антисептик, марлю и шприцы.

— Что мне со всем этим делать?

— То же, что и всегда, — ответил он. — Подлатай меня, — он улыбнулся, его уверенность в моих способностях придавала сил, но не была оправдана.

— Но я никогда… — я замолчала, понимая, что Феникс возразит на это. Я выдохнула. — Да. Забудь.

Я порылась в содержимом, но не знала, с чего начать. Я изучала только основы первой помощи в школе. Как наклеить пластырь, обработать укус пчелы и осы, позвонить в скорую. Раны от дроби были мне не по зубам. А потом я вспомнила Проблеск в заброшенной станции метро. Я боялась тогда и не заметила детали, но я точно была в белой форме. Картинка подняла забытые воспоминания о той жизни, в которой я была медсестрой в военное время.

Я отдалась Проблеску, позволила интуиции вести меня. Надев перчатки, я осторожно прочистила спину Феникса салфетками с антисептиком. Потом нашла щипцы и стерилизовала их. Потом я умело вытащила дробинки одну за другой — Феникс скрипел зубами, пока я убирала свинцовые шарики. После этого я промыла его раны, перевязала спину бинтами и пластырями. А потом отошла и посмотрела на свою работу.

— Какие прогнозы, медсестра Дженна? — Феникс улыбнулся с болью.

— Ты выглядишь как плохо упакованный подарок, — ответила я, смеясь, — но жить будешь.

Феникс покачал головой.

— Порой я задаюсь вопросом, кто за кем приглядывает в этих жизнях.

Я нежно улыбнулась ему.

— Может, мы должны приглядывать друг за другом, — сказала я.

Он посмотрел на меня сапфировыми глазами, его искрящийся взгляд был открытым, и я снова ощутила непреодолимое притяжение… Пока ощущение не стало слишком сильным, я отвернулась и стала упаковывать аптечку.

Феникс через миг отвел взгляд и порылся в пострадавшем рюкзаке.

Он вытащил пробитую бутылку воды и разорванные сэндвичи.

— Вот и обед! — горестно сказал он.

Я ощущала голод после жалкого завтрака.

— Может, удастся что-то спасти? — предположила я.

Феникс осторожно отдал испорченную еду мне, полез в рюкзак снова. На дне он нашел футболку, которую не зацепила дробь. Но она была мокрой из-за пробитой бутылки, и он разложил футболку сохнуть на кусте под солнцем. Мы сели вместе на берегу реки.

Пока футболка сохла, мы тихо жевали остатки сэндвичей, убирая из них дробинки, и слушали тихое журчание воды. Я поглядывала на Феникса. Несмотря на боль и дискомфорт, он не жаловался. И не задирал нос из-за того, что жертвовал собой, защищая меня. Это больше всего — больше Проблесков — показывало, что он был моим Защитником Души.

Он принял пули за меня.

Его смелость и бескорыстный героизм что-то задели в моей душе…

— О чем ты думаешь? — спросил Феникс.

Я моргнула, вдруг поняв, что глядела на него.

— Эм… ни о чем, — буркнула я, опустила взгляд на бутылку воды в руке. Я заткнула дырку и сделала глоток. — Просто думаю, что теперь делать?

Феникс пожал плечами.

— Мы поищем еще Сосуд Души, наверное.

Я потерла пятно воды от струйки, которая все-таки вылетела из бутылки на мои джинсы.

— Почему нельзя сразу поехать к Габриэлу? — спросила я.

— Нам нужно оружие против Танаса, — объяснил он. — Иначе мы беззащитны.

— Какое оружие?

Феникс задумчиво поджал губы.

— Зависит от того, что в сосуде.

— Где нам найти еще один?

— Хороший вопрос, — ответил он, сэндвич захрустел у него во рту. Он, кривясь, выплюнул дробинку и выбросил остатки сэндвича. — Мне нужно покопаться в памяти.

Он скрестил ноги в позе лотоса, закрыл глаза и замедлил дыхание. Прошло несколько минут тишины, и покой нарушали только журчание реки и тихий шелест ветра среди высокой травы. Феникс, казалось, погрузился в глубокий транс. Тихий и неподвижный сначала, Феникс стал подрагивать, а потом бормотать. Я склонилась, но не могла разобрать слова. Его голос стал ниже, и он будто потерял американский акцент. Он выпалил хрипло на английском:

— Take cover! *

К моей тревоге, его тело стало содрогаться, бесконтрольно дрожать. Пытаясь успокоить его, я опустила ладонь на его руку…

* «В укрытие!»

— В УКРЫТИЕ! — закричал он. Мы юркнули в нишу, я сжала его ладонь, стены загремели от удара. Пыль сыпалась на нас.

Рев был словно стая огнедышащих драконов, пушки стреляли без устали, и стены замка легко рушились от атаки.

Пыль осела, Уильям выглянул в разбитое окно на легион отрядов новой армии осадил замок. Гражданская война в Англии буйствовала два года, и, несмотря на наши ранние победы, теперь ситуация повернулась против поддерживающих короля роялистов, как мы. Даже холод зимы не притупил решимость Круглоголовых разбить нашу крепость роялистов. Круглоголовые оставались в полях восемнадцать дней, не только отразили атаку лорда Хоптона и его людей, но и осушили озеро замка, а с утра обстреливали его пушками. Мы оба понимали, что враг вскоре разобьет бойницы и пройдет в замок.

— Что теперь делать? — спросила я у Уильяма.

— Мы молимся, что бог вмешается, — ответил он, сжимая рукоять рапиры, и добавил. — Или мы умрем от меча.

Я в ужасе впилась в него, стены задрожали от прямого попадания. Крики раненых солдат и запах пороха окружили нас. Прозвучали выстрелы мушкетов, свист стрел был как сигнал жалкого отступления под натиском огня врага.

— Анна! Что ты тут делаешь? — рявкнул отец, проходя в комнату. — Ты должна быть в безопасности в крепости.

Высокий мужчина с крючковатым носом и узкой бородой, отец был во всем командиром роялистов, и мне было сложно смотреть ему в глаза.

— С Уильямом мне безопаснее, отец, — робко ответила я.

Отец пронзил его испепеляющим взглядом.

— Ты должен знать лучше, капитан.

Уильям снял с уважением шляпу с пером и ответил:

— Так точно, командир. Я просто подумал…

— Ты не думаешь. Ты выполняешь мои приказы, — рявкнул отец. — Теперь сопроводи Анну в крепость и иди на стену замка!

— Но, отец… — возразила я, но он прервал меня взмахом ладони.

— Хватит! У меня нет времени на споры с дочерью, пока я бьюсь с Круглоголовыми.

Я поняла, что отец никогда не поймет связь между мной и Уильямом, как и долг моего Защитника жить и умереть рядом со мной. Уильям тоже видел, что спорить с ним не было смысла, и повел меня к двери. Мы пошли к лестнице, и солдат, тощий и с серым лицом, ворвался в комнату, его туника была в дырах и крови.

— Командир… — он задыхался. — Круглоголовые пробили стены!

Отец возмущенно выругался, его слова потрясли меня не меньше, чем новости солдата, ведь он был набожным. Поверх грохота пушек раздался боевой клич, десять тысяч солдат бросились к замку.

— Прикажи всем нашим людям отбивать наступление врагов, — приказал отец.

— Но люди слишком слабы, чтобы биться, сэр, — возразил солдат.

Лицо моего отца покраснело.

— За короля и страну! Мы не позволим замку пасть!

— Но, сэр, озеро осушили, и у нас не было воды три дня, — возразил солдат, его губы потрескались, глаза были впавшими. — Уверяю вас, хоть дух людей не сломлен, их тела на пределе. Командир, нас всех убьют, если мы продолжим биться.

Отец мрачно глядел на солдата, а потом взглянул на меня, в его глазах сияла любовь отца. Такое бывало редко.

— Тогда остается, — сказал он, — только сдаться, — он тяжко вздохнул и опустил голову в поражении.

Уильям повернулся ко мне и прошептал:

— Твой отец сдается, но мы не можем! — он взял меня за руку и провел в следующую комнату, которая была моей спальней, пока ее не заняли для военных операций. Уильям вытащил из-под моей кровати коричневый кожаный мешочек. Он быстро проверил содержимое. — Мы не можем потерять это, — сказал он. — Ни в этой жизни, ни в следующей.

Он взял пустой глиняный горшок с подоконника, опустил мешочек внутрь и закрыл крышкой. Он подошел к камину, вытащил кинжал и стальным кончиком вытащил камень из кладки. За ним была небольшая впадина.

— Мы спрячем сосуд тут. Помни, Анна, ведь это может понадобиться в будущем.

Я посмотрела на его светлое лицо, обрамленное длинными локонами, и кивнула.

— Я запомню это, — поклялась я.

Он убрал горшок в дыру, а я выглянула в окно. Отряды Круглоголовых шли во двор замка, но одна группа отделилась от основного отряда и направилась в нашу сторону. Холодок пробежал по мне, и это было не от зимнего ветра, воющего снаружи.

— Думаю, он идет, — предупредила я Уильяма.

Мы боялись не армии, а Танаса и его Охотников на души.

Уильям вставил камень на место, стукнул по нему рукоятью кинжала, юный солдат ворвался в комнату.

— Капитан, я видел Черные Глаза! — выпалил он.

— Сколько? — спросил Уильям, вскакивая на ноги.

— Десять, может, больше, — ответил солдат, робко кивнул мне. Я узнала в худощавом парне Ральфа, хотя другие солдаты звали его Зайцем из-за его нервного вздрагивания и привычки бросаться с места бежать.

— Тогда нам понадобится и твоя помощь в бою, Ральф, — Уильям вытащил рапиру, готовясь.

Круглые глаза Ральфа стали полными лунами страха.

— Н-н-но я не мечник, как вы, сэр!

Уильям посмотрел на него с вызовом.

— Ну же, Ральф. Ты не хочешь защитить жизнь нашей леди?

Бледные щеки парня зарделись, его храбрость выросла.

— Конечно, сэр, — сказал он, выпятил грудь и вытащил тонкий меч дрожащей рукой.

— Хорошо, — заявил Уильям, — потому что нам нужно пробить путь из замка.

Мы вместе бросились вниз по спиральной лестнице, но нас встретил топот тяжелых сапог. Солдат с черными глазами и широкой грудью, в дубленой коже и с круглым железным шлемом преградил путь. При виде меня Охотник на души взмахнул мечом.

Узкая витая лестница сделала его атаку неуклюжей, и Уильям легко отразил клинок, а потом сделал выпад рапирой, вонзил кончик в горло мужчины. Охотник на души скатился по лестнице. Но, как только он убрал этого мужчину, больше мужчин с жуткими глазами заняли его место.

Нам пришлось отступать, мы побежали вдоль коридора к тяжелой дубовой двери. Уильям распахнул ее, и мы побежали к бойницам, ведущим к башне. Ветер хлестал мои щеки, мы бежали к единственному оставшемуся убежищу.

Но Охотники на души были близко. Слишком близко. У подножия каменных ступеней Уильям и Ральф остановились и повернулись к врагам. Два Охотника на души приближались, подняв оружие. Танас был больше всех, его броня сияла, он размахивал широким мечом. Его лицо в шрамах от боев оскалилось, он смотрел на меня в щель в шлеме, и в его взгляде не было ни капли милосердия.

Пушки уже не стреляли, но роялисты, попавшиеся во дворе, только начали биться. Я заметила отца, машущего белым флагом, отчаянно сдающегося армии Круглоголовых.

Но мы не могли сдаться, особенно Танасу.

— ИДИ! — Уильям подтолкнул меня. — Мы их сдержим.

Я побежала вверх по лестнице, услышала звон стали об сталь. Вопли боя. Плоть рассекли, кровь брызнула. Крик рассек холодный воздух. Я оглянулась, увидела бедного Ральфа, насаженного на огромный меч Танаса. Танас легко отбросил парня, будто он был просто костью на банкете.

Мне было плохо, я боялась за своих защитников. Уильям отбивался от Охотников на души одной рукой, его рапира сверкала, как молния, под дождем ударов меча. Он пронзил одного солдата, другого ударил рукоятью по лицу. Но, хоть он был отважным, Уильям был в меньшинстве, ему не хватало оружия. Охотник с черными волосами с двусторонней алебардой стал отгонять его, опасно размахивая клинком.

Если бы у меня был меч, я билась бы рядом с Уильямом до последнего вздоха. Конечно, он сказал бы, что я не должна была рисковать жизнью ради него, что моя душа — и Свет в ней — была слишком ценной. Но я могла помочь ему, обеспечив убежище. Я поспешила по лестнице и, добравшись до входа в башню, я забила кулаками по деревянной решетке, закричала стражу ворот:

— Откройте! — завопила я.

Он посмотрел в окошко сверху.

— Миледи! — охнул он.

— Пустите нас! — потребовала я.

У подножия лестницы росла гора тел. Пять Охотников на души лежали, истекая кровью, побежденные, но Уильям заплатил за это большую цену. Охотник с алебардой пронзил его бок.

Уильям неловко поднялся по ступеням, держась за живот, кровь текла сквозь пальцы.

— ОТКРОЙТЕ! — рявкнул он. — Приказ командира!

Решетка стала подниматься, но очень медленно. Танас и оставшиеся три Охотника на души уже перебирались через трупы и поднимались по ступенькам за нами. Танас усмехался, знал, что его добыча была в ловушке. Он прошел мимо своих Охотников, хотел поймать меня первым.

Уильям давил на решетку, пытаясь поднять ее быстрее. Брешь между дубовой балкой и каменной ступенькой все еще была узкой, но я упала на пол и протиснулась, как мышь, убегающая от кота. Как только брешь стала достаточно широкой, Уильям забрался за мной.

— Закрывайте ворота! — приказал он, и решетка рухнула за нами, Танас не успел добраться до башни.

— Проклятье! — закричал Танас, его глаза глядели в брешь на нас.

Он разглядывал врата, укрепленные железом, а потом посмотрел на неприступные каменные стены башни, его злобная усмешка вернулась.

— Ха! Что не пускает меня, не дает вам выйти!

Он засмеялся, резко и гулко. Уильям захлопнул дверь перед лицом Танаса, и мы ушли во дворик башни. Я посмотрела на высокие стены, которые стали нашей темницей.

— Что теперь? — спросила я.

— Мы останемся тут, — Уильям скривился от боли, осматривая свою рану, — продержимся, сколько сможем.

— Но толку, капитан? — спросил страж, вздохнул и обмяк на земле с другими солдатами, убежавшими в башню. — Белый флаг поднят. Бой проигран.

Я со страхом переглянулась с Уильямом. Мы оба знали, что, если врата поднять, бой за мою душу будет проигран.

— Уверен, что это тот замок? — спросила я, мы шли по широкой тропе из гравия в саду к главному входу в замок Арундел. — Я ничего этого не узнаю.

Впереди строение из серого камня с бойницами и башенками возвышалось на холме, покрытом зеленой травой. Ряды скругленных окон тянулись на стене, и бойницы казались украшением, а не защитой. На юго-западном углу большая круглая башня с узкими окнами напоминала укрепления замка, но остальное прямоугольное здание больше напоминало поместье восемнадцатого века.

Феникс изумленно нахмурился.

— Думаю, многое отстроили после гражданской войны.

Оставив мотоцикл на парковке для туристов, мы пошли вверх по склону, гравий хрустел под ногами. Старая стена у основания холма выглядела смутно знакомо, но больше я ничего в этом месте не помнила.

— Проблески могут быть неправильными? — спросила я.

— Они надежные, как воспоминания, — ответил он и приподнял бровь. — Хотя порой и воспоминания могут быть неправильными.

Я начинала думать, что мы тратили время, и стоило сразу поехать к Габриэлу, но тут мы завернули за угол, и вдруг стало видно пару квадратных каменных башен. Я тут же ощутила сильное дежавю. Словно две фотографии наложили одну на другую, я видела прошлое и настоящее. Старое и новое. Я видела, где башни восстановили, где врата починили, где раньше были бойницы замка. Только башня с колодцем осталась целой за века, хотя ее потрепали погода и осада.

— Вот он! — тихо выдохнула я. — Мой старый дом.

Феникс кивнул.

— Один из многих за твоих жизни… хотя, наверное, один из роскошнейших!

Мы зашагали быстрее от волнения. У входа для туристов нас встретила работница с мышиными волосами.

— Замок закрывается через полчаса, — предупредила она.

— Спасибо, — Феникс показал женщине наши билеты. — Времени хватит.

Она взглянула на билеты, но ее бледно-зеленые глаза куда дольше смотрели на меня, и это мне не нравилось. Я нервно улыбнулась ей. Она не улыбнулась в ответ, плотно поджала тонкие губы, словно попробовала кислый лимон, но пропустила нас. Мы миновали арку ворот и прошли в маленький двор. Я шепнула:

— Думаю, она узнала меня.

Феникс оглянулся, женщина наблюдала за нами на расстоянии.

— Думаешь, она — Дозорный? — спросил он.

— Не знаю… она могла видеть мое лицо в новостях.

— Тогда лучше поспешить, пока она не вызвала полицию, — ответил Феникс. — Помнишь путь в свою старую спальню?

— Вроде бы, — ответила я и повела его.

Мы поднялись по лестнице и попали в зал. Кроме доспехов, тут ничего не было, и комната не вызывала воспоминаний. Камень на стенах выглядел новее, зал построили во время восстановления замка. Но я заметила указатель на лестницу. Мы прошли на первый этаж, повернули налево, попали в комнату с головами зверей на стенах. Двигаясь среди потока туристов, идущих к выходу, мы поднялись по спиральной лестнице, попали в узкий коридор и снова прошли по ступенькам.

Феникс с интересом заглянул в пару комнат по пути. Он спросил:

— Есть что-нибудь знакомое?

Я покачала головой, продолжила следовать за указателями к башне.

Феникс провел ладонью по гладким блокам бледного песчаника.

— Надеюсь, тут не все отстроили! — буркнул он. Я слышала по его напряженному тону, что он переживал за судьбу Сосуда Души — я тоже. Этот крюк тоже будет напрасным?

Коридор тянулся, пока стены из песчаника не сменились старым кирпичом. Прохладный затхлый запах был в воздухе, нас окружило ощущение возраста. Словно вернувшись в прошлое, я вспомнила, как шла по этому коридору в синем корсете и юбке, мои светлые волосы были стянуты в пучок, а белые ладони сжимали букет лаванды. Закрыв глаза на миг, я почти ощущала сильный запах лаванды, и призраки гражданской войны вернулись. Я почти слышала…

…залпы пушек, крики боли раненых солдат. Шаги в панике бежали по лестнице, и сладкий запах лаванды сменился едким запахом пороха…

Я открыла глаза, отчасти ожидая увидеть отца-роялиста, кричащего мне укрыться в башне. Я охнула и застыла, увидев бородатого мужчину, высокого и грозного, как мой давно мертвый отец. Но он был просто туристом с камерой, его больше интересовали фотографии замка, чем я.

— Ты в порядке? — спросил Феникс.

— Просто воспоминание, — объяснила я и пошла дальше. Я прошла в башню и инстинктивно повернула направо, поднялась по спиральной лестнице в свою старую спальню. Это было и знакомо, и странно. Место украсили для туристов. Потолок с балками был тщательно отреставрирован, паркет из темного дуба положили заново и покрыли лаком. Красно-золотой гобелен висел с железного шеста у кирпичной стены. Простая деревянная кровать стояла в дальней части комнаты, а в углу у камина был деревянный стул с высокой спинкой. Две свечи трепетали в подставках, в глиняном горшке на грубо вытесанном столе стоял пучок засушенной лаванды.

Я невольно рассмеялась.

— Моя комната никогда такой не была!

Пожилая пара посмотрела на меня, опешив от моих слов. Они пошли к двери, а я продолжила разглядывать комнату, возмущаясь из-за безвкусного гобелена и указывая, где мои вещи стояли на самом деле. Как только пара ушла, и мы остались одни, Феникс спросил:

— Ты помнишь, за каким камнем сосуд?

Я улыбнулась ему.

— Конечно! Ты заставил меня поклясться и запомнить, — я указала на третий камень вверх справа от камина.

Феникс перешагнул барьер из веревки, снял рюкзак и вытащил швейцарский нож.

— Кто-то подлатал стены, — отметил он. Феникс выбрал долото и стал сбивать цемент вокруг камня. — Надеюсь, они сделали только это.

Пока Феникс работал со стеной, я бродила по старой спальне, пытаясь увидеть больше воспоминаний. Та моя жизнь не всегда была поглощена войной. Были и счастливые времена — я шила у камина с тетей, училась играть на лютне и пела красивые песни. Я читала в свете свечей стихотворения, которые Уильям писал мне — сердце согрелось от воспоминания, и я взглянула на Феникса, он все еще боролся с камнем — о, и я лежала на кровати, пока снег падал на поля вокруг замка, пока отец читал мне истории из Библии…

Информационная панель у окна пыталась объяснить, какой была жизнь в то время, но я знала, как было на самом деле, и никакие слова не могли выразить радость и сложности, простоту и строгость тех времен. Рядом с текстом была репродукция портрета семьи из семнадцатого века. Я пригляделась и подавила вскрик. Мое внимание привлекла девочка, светлокожая и с молочно-белыми волосами. Она была в синем платье с корсетом…

— Это я! — потрясенно прошептала я.

Шок от узнавания себя — я выглядела иначе, но это была я — вызвал дрожь на моей янтарной коже. На миг я ощутила странное чувство, будто была в двух телах сразу… А потом ощущение прошло, и я вернулась в настоящее.

— Эй! Что ты творишь? — воскликнул возмущенный голос.

Я испуганно обернулась и увидела седого и возмущенного работника на пороге. Он глядел на Феникса, который смог вытащить камень и теперь вытаскивал пыльный глиняный сосуд из впадины за камнем.

— Верни это, вор! — рявкнул работник.

— Это мое, я не ворую, — возразил Феникс и сунул сосуд в рюкзак.

— Твое? — рявкнул работник, Феникс поднялся на ноги.

— Да, я оставил это тут четыреста лет назад, — спокойно объяснил он.

Морщинистое лицо мужчины стало еще более возмущенным. А потом он помрачнел.

— Отдай это сейчас же… или я вызываю полицию!

Я заметила в окно темно-синие формы, движущиеся по двору.

— Поздно, — я с тревогой посмотрела на Феникса. — Они уже тут!

— Так мои коллеги были правы насчет вас! — скрестив самодовольно руки, работник ждал полицию у двери.

Отряд вооруженных офицеров собирался у башни. Времени было мало.

— Что бы вы ни читали в газетах, Феникс — не террорист, а меня не похитили, — быстро объяснила я. — За нами охотятся. Нам нужен тот сосуд, чтобы выжить!

Каменное лицо мужчины не дрогнуло от мольбы в моем голосе.

— Скажешь это полиции, не мне, — заявил он. — Как по мне, вы — просто воры.

— Забирай, плевать, — Феникс вздохнул. К моему удивлению, он вытащил Сосуд Души из рюкзака и бросил работнику. — Вот, лови!

Мужчина не ожидал этого, засуетился с древним глиняным горшком… и уронил его.

— Нет! — завопил он, горшок разбился на дюжину кусочков у его ног.

Феникс в смятении схватил меня за руку, и мы вместе побежали к двери.

Мы миновали старика, бросились вниз по спиральной лестнице. Но тяжелые шаги уже бежали навстречу нам.

— Не снова, — буркнул Феникс, полицейский в пуленепробиваемом жилете и шлеме преградил путь.

Это уже было не дежавю, а повторение истории. В этот раз меча для защиты не было, и Феникс ударил офицера ногой в грудь. Узкая лестница не дала офицеру уклониться, и он покатился по ступенькам, устроив эффект домино, который сбил других офицеров на лестнице за ним. Но теперь второй отряд полицейских двигался по узкому коридору из главного здания замка в нашу сторону.

— Стоять на месте! — сказал старший офицер, в его руке был тазер.

Игнорируя его приказ, мы побежали в другую сторону, к знакомой тяжелой дубовой двери, которая вела к бойницам. Мы устремились по тому же пути, что и четыреста лет назад.

Полиция следовала за нами. Но Феникс не остановился, чтобы биться с ними, как сделал с Охотниками на души. Мы взбежали по каменной лестнице. Снаряжение для защиты замедляло офицеров, и мы добрались до вершины раньше них, вошли в башню через врата с решеткой. К сожалению, механизм, который опускал решетку, был запечатан. Я захлопнула дверь и подвинула засов, но ржавый металл не сможет долго сдерживать полицию.

— Куда теперь? — я озиралась в круглом внутреннем дворе, искала другой выход. Комнаты из досок со времен гражданской войны пропали, квадратные дыры и каменные опоры в стенах были единственным следом их существования. Справа от нас был большой вход, заложенный кирпичами, но он был заблокирован и в прошлой жизни. Маленькая дверь в арке слева вела в башню, балкон над нашими головами вел по кругу, чтобы было видно пейзаж, но сбежать оттуда не вышло бы. Оставалась лестница в центре пустого двора — она точно вела в погреб и подземелье. Не лучший выход из укрепленного замка.

— Думай, Дженна. Как мы сбежали в прошлый раз? — спросил Феникс, тоже растерявшись.

— Мой Проблеск не шел так далеко, — ответила я. — Мы вообще сбежали? Может, мы сдались? Или… умерли?

Феникс покачал головой.

— И я не помню. Нужно встряхнуть память… — шаги стучали ближе, он быстро сжал мою ладонь и прижал ее к прохладной стене…

— Нужно сдаться, капитан, — прохрипел страж, таран бил по дверям, словно колокол, сообщающий о смерти.

Я сидела на коленях возле Уильяма, прижав ладонь к его боку, прижимая к его ране припарку из трав. Пока я исцеляла его, я слушала зловещий гул тарана и молилась, чтобы следом не зазвучал треск дерева. Танас был нетерпеливым, решил разбить врата и двери и бил по ним с рассвета. Пока что дуб не поддавался, но как долго он продержится?

Уильям строго посмотрел на стража.

— Нет! — заявил он. — Это не выход.

— Но, сэр! Почему вы настаиваете на борьбе? — спросил юный страж, его голос дрожал от отчаяния. — Мы проиграли. Все товарищи мертвы или побеждены.

Уильям яростно посмотрел на стража, но и с жалостью. Впавшие глаза и щеки мужчины показывали, как он страдал, голодал из-за осады.

— Потому что на кону не только судьба нашего короля.

Страж потрясенно смотрел на Уильяма, не понимал, что могло быть важнее его почтенного короля.

— Но оружия мало, сэр… и припасов… и воды нет, — возразил он. — Мы не можем…

— Нет воды! — повторил Уильям и резко встал. — Почему я не подумал об этом раньше!

Треск дерева сообщил, что наша защита рушилась. Я хотела перевязать рану Уильяма, но он отодвинул меня и схватил рапиру.

— На это нет времени, Анна, — сказал он, удар тарана снова вызвал треск дерева. Решетка не сдержит их надолго. — Нужно сейчас же уходить! — закричал Уильям.

— Но куда? — спросила я. Я пыталась думать о путях побега из замка. Я знала, что небольшой выход был скрыт за северной башней, но он не помогал, ведь мы были заперты в башне. Во время осады она была защищенной, но это и было ее слабостью. Я боялась, что оттуда не было выхода.

Оставив изумленного стража позади, Уильям взял меня за руку и повел к колодцу башни…

— Колодец! — я вырвалась из Проблеска. Хоть видение было длинным, в настоящем не прошло больше секунды, полиция еще не штурмовала башню. Но их голоса были ужасно близко. Я слышала тихий приказ:

— Ждите. Мы их поймали. Они заперты.

Но я знала, что мы не были в тупике.

В этот раз я взяла Феникса за руку, и мы нырнули в дверной проем башни. Комната вела к колодцу. Внизу небольшого лестничного пролета большая дыра, обрамленная камнем, была за пластиковым барьером с табличкой: «ЗАКРЫТО НА РЕМОНТ». На стене панель гласила, что колодец был больше сорока пяти метров глубиной, железную решетку опустили на него, чтобы посетители не упали. Но удача была хоть тут на нашей стороне. Может, из-за того, что шел ремонт, люк оставили открытым, замок свисал, не закрепленный.

Феникс заглянул в темные глубины колодца.

— Мы туда спустились? — спросил он, сомневаясь в разумности прошлого своего воплощения.

Я нервно кивнула.

— Тогда воды не было, помнишь?

Он с тревогой посмотрел на меня.

— Вопрос в том… есть ли вода сейчас?

Не было времени думать об этом. Раздался грохот, полиция ворвалась во двор, выбив дверь. Игнорируя барьер безопасности, мы забрались под железный купол решетки и сели на край колодца, наши ноги болтались над черной бездной. К решетке крепился канат, пропадал во тьме.

— Думаешь, канат тянется до дня? — спросила я.

Феникс мрачно улыбнулся мне.

— Лишь один способ узнать!

Закрыв за собой люк, он схватил канат обеими руками, уперся ногами в каменную стену и стал спускаться в колодец. Я последовала за ним, сжимая канат изо всех сил.

Камень был влажным и скользким, мои ноги съезжали по стене, пока я двигала ладони на канате. Мне помогала подготовка по гимнастике, но мышцы рук вскоре стали ныть, и тяжелое дыхание разносилось эхом в тесноте колодца. Я помнила, что Уильям опустил меня в ведре, и спуск был легче и не таким опасным. Феникс был подо мной, но вряд ли он остановит падение, если я выпущу канат из рук.

Мы спускались дальше, стали ощущать затхлый запах застоявшейся воды, воздух стал холоднее. Я вспомнила, что мы смогли сбежать при осаде во время гражданской войны, потому что воды не было, озеро осушил враг. Я стала жалеть, что поспешила: Проблеск сделал меня безрассудной. Если колодец окажется полным, наш побег приведет к гибели!

Теперь было так темно, что я едва видела ладони перед лицом. Внизу была мутная тьма, Феникс был лишь тенью, шорох ног по стене сообщал, что он еще был там. Сверху круг света уменьшался, и только это указывало на наш спуск. Но мы прошли хоть половину пути?

Я застыла, когда донеслось эхо грубого голоса:

— Проверьте колодец!

Надо мной в бреши появился силуэт головы, отчасти преградил свет. Я затаила дыхание, офицер полиции заглянул. Он точно мог увидеть нас, висящих во тьме, но потянул за решетку и отошел, решив, что колодец был закрыт.

— Идем! — прошипел Феникс.

Я спускалась дрожащими руками, пока не услышала плеск.

— Ты в порядке? — прошептала я, переживая, что Феникс рухнул под воду.

— Хорошо, — донесся его тихий ответ. — Вода только по пояс.

Я осторожно опустилась в холодную воду, пока ступни не нашли мягкий слой грязи. Внезапный перепад температуры вызвал у меня дрожь, мурашки выступили на коже. Запах в воздухе вызывал неприятные воспоминания о мертвой и разлагающейся крысе, которую мы нашли на дне в прошлый визит.

Но в этот раз я больше переживала, что мы могли столкнуться с живой.

Хоть глаза привыкли к темноте, я видела только тени и едва заметные силуэты. Но этого хватало, чтобы увидеть Феникса… и черный проем туннеля.

— Он все еще тут! — прошептала я с облегчением. Я переживала, что проход между колодцем и озером могли заложить во время восстановления замка, или что он обвалился от времени. Но путь к побегу все еще был доступным.

Злые голоса доносились эхом сверху.

— Они должны где-то быть. Проверь колодец с факелом!

Не медля ни секунды, мы юркнули в туннель. Низкий потолок заставил пригнуться, и мы шли по затопленному туннелю на север под башней, а потом подо рвом и за стенами замка. Тьма давила со всех сторон, я с трудом дышала, клаустрофобия сжимала меня. Я была на грани панической атаки, когда впереди появилось пятно тусклого света. Он становился ярче с каждым шагом, и моя тревога утихала. Мы добрались до отверстия в каменной арке и ржавой железной решетки. За ней тянулось озеро, залитое солнцем, и… свободна!

Я толкнула решетку… сжала прутья и с силой затрясла их, а потом повернулась к Фениксу.

— Не открывается. Мы в ловушке!

Но Феникс только улыбнулся. Он полез в брешь меж двух камней арки и вытащил старый ржавый ключ.

— Похоже, я ожидал, что мы вернемся! — он усмехнулся. Он отпер врата, и мы вышли из камышей на берег и рухнули.

Я утомленно вздохнула, но была рада, что мы лежали на солнце, приходили в себя и сохли, слушая сверчков в траве и уток на озере. Побег лишил меня сил.

— Все это было тратой времени! — буркнула я, злясь из-за напрасного риска.

Феникс посмотрел на меня, хмурясь.

— Почему ты так говоришь? — спросил он.

— Ты уничтожил Сосуд Души! — ответила я сквозь зубы, глядя хмуро на него.

— Да, — он пожал плечами, — но, может, мы пришли не за горшком.

— Разве? — спросила я.

— Да, — ответил он и с довольной улыбкой показал кожаный коричневый мешочек.

Я тут же узнала его. Мешочек из Проблеска. Я хотела улыбнуться в ответ, но тень упала на нас.

— Крысам не стоит использовать одну нору дважды в их жизнях! — раздался безжалостный голос. — Их побег становится предсказуемым.

Дамиен возвышался над нами, озаренный солнцем. Его худое голодное лицо и черные глаза напоминали хищную птицу, готовую спикировать на меня.

Я поднялась на ноги, Феникс заслонил меня собой. Дамиен был с четырьмя Охотниками на души. Их беззвучное присутствие было зловещим, как в первую ночь в парке. Хоть было светло, их лица оставались в тени. Но я заметила татуировку маленькой черной вдовы на шее одной из девушек, светлые тонкие волосы торчали из капюшона самого низкого парня.

Охотники на души встали полукругом, поймав нас на берегу. За нами было озеро, бежать было некуда.

— Откуда ты узнал, что мы в Арунделе? — прорычал Феникс.

Дамиен слабо улыбнулся.

— Наши Дозорные всюду, — его черные глаза посмотрели на озеро и деревья вокруг. — Тут мирно, да? — отметил он и презрительно рассмеялся. — Мне больше нравилась гражданская война, когда были убийства и хаос. Я скучаю по грому пушек и звону мечей, а вы?

Мы не стали ему отвечать, просто стояли и упрямо молчали.

Глаза Дамиена опасно заблестели.

— Тогда было лучше, можно было убить без наказания, особенно, роялистов! Помню, я тут казнил стража. Отрубил его голову за то, что он скрыл, куда вы ушли, — он недовольно нахмурился. — Если бы не он, мы поймали бы тебя в тот день и принесли в жертву века назад…

— Бездушный монстр! — закричала я, уже не могла держаться. После четырехсот лет я узнала, что бедный страж из башни остался верным мне и Уильяму, хотя наша сторона проигрывала. Хоть прошло много лет, мое сердце горевало по юноше и злилось на жестокость врага.

Дамиен безжалостно смотрел на меня.

— О, Дженна, ты ошибаешься! У меня есть душа… и она переживет твою.

— Я не допущу этого, — заявил Феникс с яростью. Я ощутила, как его тело напряглось как пружина.

Дамиен ухмыльнулся от бравады Феникса.

— Отважный защитник, как всегда? Но ты падешь, как замок Арундел, — он окинул Феникса взглядом с презрением. — Что ты тут делаешь, кстати? Ты проиграл.

— Забираю это! — закричал Феникс и бросился на него. Феникс вытащил из кожаного мешочка осколок угольно-черного камня и направил острый конец к сердцу Дамиена.

Но Охотники реагировали ужасно быстро. Один взмахнул цепочкой от велосипеда, она обвила запястье Феникса, сбив его атаку с курса.

Другой ударил моего Защитника по животу ногой, и Феникс согнулся. Третий сбил его на землю, придавил его запястье и заставил отпустить острый камень. Дамиен не шевелился при атаке, даже не отпрянул от выпада Феникса. Глядя на моего Защитника свысока, он оскалился:

— Пф. У тебя вошло в привычку проигрывать тут. Но не переживай, это твой последний бой!

Он кивнул, чтобы его прихвостни закончили работу. Но Феникс, как и его прошлое воплощение, Уильям, четыреста лет назад, не сдавался без боя. Он взмахнул ногой и попал Охотнице с татуировкой по колену.

Она взвыла от боли и рухнула на землю. Феникс потянул за цепочку, и бандит на конце оказался достаточно близко, чтобы ударить его локтем по лицу. Я услышала жуткий хруст, его перевязанный нос снова сломался. Охотник, крича, бросил цепочку, и Феникс вскочил на ноги. Он боролся со светловолосым Охотником, и четвертая из толстовок вступила в бой. Я тут же узнала ее. Эта высокая девушка вырубила Феникса стальной трубой в парке. В этот раз она была с парой кастетов, похожих на кольца. Она ударила так быстро — со скоростью змеи — что ее кулак был пятном блестящего металла. Феникс попытался уклониться, но твердый край кастета задел ее подбородок. Удар чуть не лишил его сознания.

Шатаясь от удара, Феникс посмотрел в мою сторону.

— Дженна, БЕГИ! — заорал он, кровь брызгала с рассеченной губы. Все четыре Охотника прыгнули на него, и он пропал под кучей кулаков и ударяющих ног.

Дамиен был отвлечен, радуясь, что Феникса жестоко избивали, а мне хотелось бежать, спасать жизнь. Слушаться Защитника Души, как в парке…

Но я не стала так делать. Я была напугана и не подготовлена, но отказывалась бросать его биться одного.

Схватив с земли палку, я подбежала и ударила по затылку светловолосого Охотника. Он рухнул на траву лицом вниз со стуком. Я взмахнула палкой, в этот раз в сторону девушки, которая беспощадно била Феникса кастетами. Но она остановила мою атаку предплечьем, и ветка сломалась пополам. Бросив бесполезное оружие, я стала бить ее руками и ногами. Но я будто била бронированного тигра. Она отмахнулась от моих жалких стараний, схватила меня за горло, и мои ноги оторвались от земли. Потрясенная ее силой, я беспомощно висела в воздухе, задыхаясь, три других Охотника подавили Феникса. Девушка бросила меня на землю рядом с его разбитым телом, я пыталась отдышаться.

Дамиен спокойно поднял осколок черного камня и взвесил в руке.

— Это ты искал? Хм, обсидиан. Как ты нашел такое в Англии семнадцатого века?

Феникс поджал губы, пока боролся в руках Охотников. Сжимая клинок из обсидиана в руке, Дамиен подошел к нему.

— Думаю, будет справедливо убить тебя этим, да?

Он опустился на колени, сел на грудь Феникса и стал шептать заклинание:

— Рура, ркума, раар ард рурд…

Я тут же узнала древнее заклинание ритуала.

— НЕТ! — взмолилась я. — Прошу, не надо!

Но Дамиен продолжал, поднял осколок-клинок над своей головой обеими руками. Феникс не мог его остановить, смотрел на меня в отчаянии, и в тот миг наши взгляды встретились. Я знала, что он не вернется после такой смерти. Никогда. У него не будет других жизней.

— Прости… — пролепетал Феникс окровавленными губами. — Я подвел тебя….

Его глаза стали рассеянными, и я всхлипнула с болью, отчаянно потянулась к нему. Но девушка с кастетами схватила меня за волосы и оттащила меня.

— Нет! Ты не подвел меня! — закричала я, борясь в хватке Охотницы. — Ты ни разу не подвел меня…

— Кард ур роу ра датсрк, Ра-Ка!

Голос Дамиена стал громче, перекрикивая меня, и Охотники на души нарушили молчание и стали гипнотично скандировать:

— РА-КА! РА-КА! РА-КА!

Туча скрыла солнце, погрузив нас в тень. Стало холоднее, рябь на озере пропала, утки и сверчки утихли. Казалось, мир перестал дышать. Только Охотники ритмично скандировали, пылкий голос Дамиена продолжал:

— Уур ра урдар боуркад…

— РА-КА! РА-КА! РА-КА!

Я сквозь слезы смотрела, как Феникс обмяк, впал в жуткий транс. Дамиен поднял клинок выше, готовясь вонзить его в сердце Феникса…

— БРОСИТЬ ОРУЖИЕ! — приказал строгий голос, вооруженные полицейские вдруг окружили нас.

Но Дамиен сжал клинок крепче, явно решил игнорировать приказ.

Грузовик полиции покачивался, пока ехал на север по дороге от Арундела в сторону Лондона. Я сидела, скованная наручниками, с другими пленниками на пластиковой скамье. Грузовик был как клетка на колесах, был из серого металла и твердого пластика. Укрепленное стекло окон было покрыто проволокой. У задних дверей, отделенный от нас решеткой, стоял мрачный полицейский с тазером. Я отрешенно смотрела в окно, где сумерки сгущались, и небо становилось лиловым, как синяк.

После произошедшего я не могла поверить, что меня арестовали. Я была жертвой в этой ситуации, но полиция обходилась со мной, как с преступницей, задержала меня за попытку кражи, проникновение и сопротивление аресту. Хоть я знала, что я была невиновна, я невольно стыдилась. Я подвела родителей. Я боялась выражений их лиц, когда они увидят меня в наручниках в участке.

И я боялась.

Дамиен и его Охотники на души сидели напротив меня на другой скамье, в толстовках и наручниках. Но, хоть головы его прихвостней были опущены, Дамиен сидел прямо, глядел на меня. Воздух вокруг него был холодным и мертвым, как его глаза, и его близость вызывала у меня тошноту, словно я медленно поддавалась яду вокруг него.

— Ты довольно красивая, знаешь? — сказал он вдруг, хотя последние полчаса молчал.

Я заерзала на скамье, избегая его волчьего взгляда.

Он склонился ближе, и я ощутила сладкий и резкий запах его кожи.

— Это качество переходит с тобой в каждую следующую жизнь, — искренне отметил он. Обманчивая улыбка появилась на его губах, и на миг я заметила красивого парня, каким он мог быть… если бы не чистое зло в его душе.

— Как мило, что ты заметил, — с сарказмом ответила я.

Дамиен склонил голову на бок.

— Интересно, связано ли это со Светом, который ты несешь в себе? Будет почти обидно гасить его.

— Заткни пасть! — процедил Феникс. — Или я попрошу офицера снова ударить тебя тазером.

Феникс был в наручниках рядом со мной, вдруг напрягся, как сторожевой пес. До этого я думала, что он все еще был без сознания то ли от транса ритуала, то ли от боли из-за побоев. Один его глаз был лиловым, почти как небо, нижняя губа была рассечена, и он сутулился, раны от дроби на его спине открылись при драке… Но он был жив! Я и на такое не надеялась пару часов назад. Если бы не скорость полицейского, Феникс был бы мертв, клинок из обсидиана пробил бы его сердце, уничтожив навсегда его душу. К счастью, дротик тазера попал в Дамиена за миг до удара, и заряд электричества переполнил его тело, заставив его онеметь. Жаль, что тазер не обездвижил его навсегда.

— О, ревнуешь? — нараспев сказал Дамиен, дразня Феникса. Он отклонился и ухмыльнулся. — Ты всегда злился из-за этого. Но я не виню тебя в том, что она тебе симпатична. Кому она не понравилась бы? Помнишь, как я заигрывал с ней?

Феникс бросился к горлу Дамиена, но наручники были соединены со скамьей, и это остановило его.

— Уймитесь! — рявкнул офицер.

Феникс с неохотой опустил руки, но все еще сверлил Дамиена взглядом. Тот ухмыльнулся с нахальным и самоуверенным видом.

Я сказала ему:

— Тебя тоже арестовали. Не знаю, почему ты улыбаешься.

— И? — Дамиен фыркнул. — Я все еще с тобой, это важно.

— Ненадолго, — ответила я. — Ты — террорист, и тебя закроют в защищенной тюрьме до конца этой жизни. Буду я заперта или нет, ты все равно не сможешь ко мне подобраться.

Дамиен приподнял бровь.

— Да? О, Дженна, ты так веришь в систему правосудия этой страны. Никакая тюрьма меня не удержит. Воплощенные проникли во все слои общества. Ты же встречала Катерину Шоу? Она — часть команды расследования, и, если не ошибаюсь, наши с ней взгляды совпадают, если ты понимаешь намек.

Я нервно сглотнула. Наручники вдруг показались теснее, чем до этого, и я поняла, что полиция везла меня и Феникса не в безопасность… а к нашим смертям.

— Не верь ему, — сказал Феникс. — Не все — Воплощенные. Танас влияет не так обширно, как думает. Свет все еще силен и отгоняет Тьму.

Дамиен фыркнул.

— Думаешь? Но надолго ли? — он оскалился, презрительно глядя на Феникса, а потом повернулся ко мне. — Думаю, этот шарлатан сказал, что он — твой Защитник Души, и что только он может тебя спасти, и только ему ты можешь доверять…?

Я прищурилась, гадая, куда клонил Дамиен.

— Но ты не должна доверять всем его словам, — предупредил он.

— О чем ты? — спросила я.

Дамиен склонился ко мне, словно сообщал тайну.

— Скажем так, в некоторых жизнях он не был твоим лучшим союзником…

— Не слушай его! — перебил Феникс.

— Почему же? — Дамиен ухмыльнулся. — Боишься, что она узнает о тебе неприятную правду?

Я неуверенно смотрела то на него, то на Феникса.

— Что за неприятная правда?

Дамиен с жалостью посмотрел на меня.

— Дженна, — сказал он с нарочитой тревогой в голосе, — тебе стоит знать, что юный Феникс не всегда защищает тебя. Порой он…

Вдруг оглушительный грохот сотряс машину. Нас резко развернуло на дороге, мы не успели оправиться, как по машине попали во второй раз. Грузовик рухнул на бок, и меня отдернуло на скамье так, что голова ударилась об окно с проволокой. Голова звенела, все расплылось перед глазами. Скрежет металла заглушил наши крики, пока машина скользила по асфальту. Феникс склонился инстинктивно ко мне, готовясь к еще одному удару…

Но, к счастью, его не последовало. Грузовик остановился. Двигатель утих, осталось лишь шипение лопнувшего радиатора, зловещий запах вытекающего топлива. Хаос аварии рассеялся, стоны раненых и застрявших внутри наполнили воздух. Охотники на души свисали, обмякнув, их сторона стала потолком грузовика. Ремни плотно удерживали их, они не могли расстегнуть их. Дамиен лишился сознания, свисал, как марионетка. Полицейский тоже потерял сознание. Решетка, отделяющая нас от дверей, покосилась, предлагая шанс сбежать.

— Ты в порядке? — Феникс убрал волосы с моего лица, проверил порез на моем лбу.

Все еще оглушенная от удара, я смогла кивнуть. Он расстегнул ремень, перебрался через решетку и забрал с пояса офицера ключи. Сняв свои наручники, Феникс быстро потер запястья и освободил меня. Мы на четвереньках пролезли в дыру перекошенной решетки. Наши вещи лежали на полке, которая теперь была на полу. Феникс отыскал там кожаный мешочек и клинок из обсидиана, убрал их в рюкзак. Среди вещей я заметила блеск зеленого ножа.

Но я не успела забрать нефритовый нож, снаружи грузовика стало слышно топот ног, заскрежетал металл, кто-то дернул за ручку и открыл дверцы. Тучный мужчина в кепке появился в дверях, в его руках был лом. Феникс схватил тазер из кобуры полицейского и выстрелил в грудь мужчины. Содрогаясь, он рухнул на землю.

За мной раздался зловещий щелчок расстегнувшегося ремня, тело упало со стуком. Я оглянулась, увидела Дамиена на четвереньках, он мотал головой.

— Что за…? — простонал он, приходя в себя. — Идиоты должны были освободить нас, а не убить!

— Идем! — Феникс отбросил использованный тазер, схватил меня за руку раньше, чем я забрала нефритовый нож.

Дамиен тут же бросился к ножу, пока мы выбирались из грузовика на дорогу. Асфальт был мокрым от топлива, в воздухе воняло выхлопными газами. Большой грузовик врезался в бок полицейской машины и преградил дорогу, его фары сверкали в сумерках. Два других Охотника ждали у угнанных машин. Они заметили, как мы выбрались из грузовика, и поспешили, чтобы остановить нас. Стук тел, падающих на пол грузовика подгонял нас.

Мы пробежали по дороге и нырнули в ближайшее поле, скрылись среди высоких стеблей кукурузы.

Мы бежали вслепую в ночи, и я ощущала себя как заяц, убегающий от гончих. Высокие стебли созревшей кукурузы били по моему лицу, и было невозможно видеть путь или понять, преследовали ли нас. Было слышно только приказы Дамиена, хруст стеблей, порой сверкал сильный фонарь.

Во тьме я запнулась об корень и упала лицом на каменистую землю. Дыхание вылетело из моих легких. Феникс остановился, повернулся, чтобы помочь мне, и голос вблизи закричал:

— Они там!

Мы сжались у земли, тихие и неподвижные, слушали, как шорох стеблей становится все ближе. Луч света скользнул по земле в паре метров от нас. Мое сердце билось так громко, что его точно слышал приближающийся Охотник…

Я зажмурилась, прижалась к груди Защитника. Он обещал, что мне не навредят. Хоть он был рабом Римской Империи, новый в нашем доме, я верила ему. Я ощущала себя защищенно в его руках. Но опасность была близко. Мы прятались в канаве, и я слышала, как сандалии подходят все ближе. Ветер шелестел пшеницей, тряс колосьями, словно это были хвосты гремучих змей.

— РАБ! — крикнул грубый голос, и я задрожала. Я узнала голос центуриона — крупного командира знаменитого Двенадцатого легиона, его глаза были как отполированные бусины оникса. Герой войны, он пришел с трофеями завоеваний как дарами к моему отцу, сенатору Люциусу Аврелию Кларусу. Но Кустос, мой Защитник, предупредил, что это была уловка, чтобы получить доступ к нашему дому… и убить меня!

— Отдай девчонку! — заявил центурион. — Поверь, раб, распятие будет радостью после того, что я сделаю с тобой!

Сердце Кустоса сильнее билось в его груди. Но он не двигался, только сильнее прижал меня к себе.

— Ты не можешь прятаться вечно, — предупредил центурион, шагая в нашу сторону. — Сотни моих людей проверяют поля в поисках тебя и ценной девчонки.

Я открыла глаза, заметила центуриона с глазами-ониксами среди колосьев. Он был в паре ярдов от нас. Еще пара шагов, и нас обнаружат…

Я сморгнула Проблеск, фигура в капюшоне появилась из-за стеблей. Феникс прыгнул и ударил парня плечом в грудь. Мужчина не успел оправиться, мы выбежали из укрытия и пропали в море кукурузы.

Но другие Охотники поняли, где мы были. Они сбежались со всех сторон, пытались перекрыть нам путь. Сжимая мою руку, Феникс вел меня к краю поля. Сердце колотилось, легкие горели. Я словно бежала всю жизнь. И все жизни до этого. Гонка была бесконечной, побег сменялся побегом. Каждый раз Охотники были ближе к добыче, и их добыча становилась слабее, уставала от побега…

Каким-то чудом мы добрались до ограды раньше них, перебрались и попали на людное шоссе. Машины и грузовики проносились мимо, слепили фарами. Водитель загудел, когда чуть не переехал нас во тьме.

Феникс прикрывался рукой от света фар, другую поднял большим пальцем вверх.

— Думаешь, нас подхватят? — я боязливо оглянулась в сторону поля. Ночь скрыла Охотников, но я знала, что они были неподалеку. — Вряд ли кто-нибудь подберет попутчиков посреди ночи!

Но, пока я говорила это, грузовик замедлился и съехал к обочине. Пассажирская дверца открылась, и водитель, мужчина с пухлыми щеками, поманил нас:

— Запрыгивайте! — бодро позвал он.

Мы решили рискнуть с незнакомцем, чем убегать дальше, забрались в машину. Как только Феникс закрыл дверцу, машина отъехала. Я заметила в боковом зеркальце, что Охотники выбежали из поля. Они устремились за нами, но грузовик быстро ускорился, вскоре оставил их позади. Дамиен сдался последним, его силуэт на миг озарили фары проезжающей машины, а потом и он пропал в ночи.

Тяжело дыша, я отклонилась на спинку сидения и вздохнула.

— Повезло!

— Это как божественное вмешательство, — прошептал Феникс уголком рта.

Водитель грузовика тепло улыбнулся нам. Его лицо было помятым, седая щетина торчала из двойного подбородка, и он был таким большим, что живот едва помещался перед рулем. Он был как большой гризли, но его водянистые глаза тускло сияли, как звезды.

— Я — Митч! — бодро сказал он. — Куда вы направлялись, ребятишки?

— Туда же, куда и вы! — Феникс тепло улыбнулся.

Митч рассмеялся.

— Уверены? У меня много остановок по пути!

— Вы не будете проезжать мимо Хейвенбури? — с надеждой спросила я.

Он выпятил нижнюю губу.

— Не слышал о таком месте.

— Это в Котсволдс.

Митч посмотрел на свой маршрут, а потом постучал по навигатору.

— Мм… далековато от моего маршрута, но если я сделаю небольшую петлю, то смогу высадить вас у Свиндона. Это в тридцати милях до Хейвенбури. Подойдет?

Феникс кивнул.

— Ага! Спасибо. Это нам подойдет.

Митч настроил навигатор и вытащил банку «Irn-Bru» из небольшого холодильника у сидения.

— Угощайтесь, — сказал он. — Есть еще вода и кола, а в бардачке — шоколад, если хотите. И лед для твоего глаза, юноша! — он приподнял бровь, глядя на Феникса, но не стал просить объяснений.

— Вы очень добры, — сказала я, вытащила напитки и горсть льда. — И спасибо, что подобрали нас. Вы спасли наши жизни.

— Нет проблем! — Митч улыбнулся. — У меня есть дочь. Не хотел бы, чтобы она оказалась посреди дороги темной ночью.

Я ждала, не донеся банку до губ, думала, что он задаст больше вопросов о том, что мы делали в таком месте ночью. Но он включил радио и сосредоточился на дороге, покачивая головой под старую песню из семидесятых.

Феникс стукнулся своей банкой об мою.

— Видишь? Мы не одни, — тихо сказал он, пока я сделала такой нужный глоток колы. — Мы встретили Духовного Брата.

Я думала, что Феникс говорил о песне по радио, а потом поняла, что он имел в виду нечто глубже. Я повернулась к нему и понизила голос:

— Так он Предок?

Феникс покачал головой.

— Нет, он не Защитник и не Пророк. Просто хорошая душа, — шепотом объяснил он. — Многие Духовные Братья и Сестры, как он, не знают о своей натуре, даже не осознают, что мы боремся с Воплощенными. Но они интуитивно помогают душам, как мы. Считай их… ангелами на Земле. Порой они появляются в нужном месте в нужное время.

Феникс отклонился на сидении и прижал лед к подбитому глазу, а я разглядывала Митча, Духовного Брата. Он напевал под нос, пил из банки и жевал шоколадный батончик. Он выглядел не как типичный ангел с крыльями!

Но в моих глазах он был послан небом.

Я резко проснулась, когда грузовик остановился. Моя голова лежала на плече Феникса, его куртка была на моих коленях, как одеяло. Тепло внутри машины и покачивание грузовика убаюкали меня. Феникса тоже, судя по всему. Он встретил меня сонной улыбкой, я зевнула и потянулась.

— Доброе утро, сони! — бодро сказал Митч, выключая двигатель. — Ваша остановка: Свиндон! Все пассажиры выходят?

Я сонно посмотрела в окно. Мы остановились у места отдыха. Тут было кафе, зона пикника и небольшой туалет, и больше почти ничего не было. И камер не было. А потом я тряхнула головой, поняв, какой внимательной — или поддавшейся паранойе — я стала за пару дней.

До моей встречи с Дамиеном и его Охотниками на души я жаловалась родителям из-за плохих условий. Теперь я судила место по уровню его защиты и была просто рада туалету, даже если там было грязно!

Мы выбрались из машины и размяли ноги. Использовав туалет и освежившись, Феникс купил нам чай и бутерброды с беконом в кафе. Митч отказался от завтрака, сказал, что у него был график, но Феникс настоял на том, чтобы хотя бы купить ему кофе с собой.

— Берегите себя, — сказал Митч, забираясь в машину.

Мы помахали ему, а потом сели за стол для пикника, чтобы поесть. Обычно я не завтракала бутербродами, но я умирала от города: постоянный бег и адреналин, сражения и нервы сказались, и я почти дрожала от голода. Но горячая еда быстро привела меня в чувство, и чашка чая успокоила потрепанные нервы.

Мы доели завтрак, Феникс вытащил карту. Он склонился над ней, чтобы продумать наш путь.

— Ладно, — он размышлял вслух. — Хейвенбури в тридцати пяти милях отсюда по дорогам. Пару дней пути бодрым шагом. Можно справиться за день, если поспешить, но если не привык к долгим расстояниям, мозоли будут после десяти миль.

— Почему бы не поймать попутку? — предложила я.

Феникс с неохотой покачал головой.

— В этот раз может повезти меньше. Не каждый водитель грузовика — Духовный Брат, это может оказаться Дозорный, а то и хуже. Лучше полагаться на себя.

Он отложил карту, и я заметила черный обсидиан в его рюкзаке. После риска, чтобы забрать его из Сосуда Души в замке, мне было интересно узнать его назначение.

— Скажи, — начала я. — Что такого особенного в этом куске камня? Как он поможет нам против Танаса?

Феникс передал его мне.

— Танас уязвим перед обсидианом, — объяснил он.

— Как Супермен и криптонит? — сказала я, отчасти шутя, крутя клинок в ладони. Камень был гладким и удивительно легким, край был острым, как скальпель.

— Как-то так, но камень должен быть в нем, чтобы подействовало. Ты можешь помнить по Проблеску, что как-то раз я вонзил клинок в грудь Танаса. Клинок проехал по грудной клетке, но кусочек отломился. Когда он вырвал нож из себя, этот кусочек остался в его сердце. И каждую жизнь он несет в себе рану.

Я смотрела на черный клинок, очарованная его гладкостью.

— Думаешь, это может убить его… точнее, его душу?

Феникс пожал плечами.

— Не знаю. Это точно ослабляет его в следующей жизни. Если бы у нас был изначальный клинок, может, удалось бы. Но он был потерян. Так что приходится биться тем, что есть, — он забрал у меня камень и закрепил за поясом, чтобы нож был доступным в любой момент.

— Что еще было в Сосуде Души? — спросила я с любопытством.

Феникс вытащил из рюкзака кожаный мешочек и высыпал его содержимое на стол для пикника. Маленький синий амулет на золотой цепочке и свернутый кусок пергамента выпали оттуда. Феникс посмотрел на второй предмет и нахмурился.

— Не помню, чтобы я это сюда складывал.

Он развернул пергамент, нахмурился сильнее.

— Что там? — спросила я.

— Не знаю, — он передал листок мне.

Красные чернила изобразили смесь древних букв и иероглифов. Я тоже не могла понять, что это означало.

— Может, это шифр? — предположила я.

— Хм, возможно, — сказал он, но все еще хмурился. — Но оно попало в Сосуд Души, значит, это важно. Может, Габриэл сможет расшифровать это. Сбереги.

Я осторожно свернула пергамент, спрятала загадочную записку в передний левый карман джинсов.

Феникс поднял амулет.

— Это для тебя, — сказал он и надел тонкую цепочку мне через голову.

Цепочка была холодной на моей шее, амулет был кольцом синего камня, легко лежал у моего сердца.

— Милое украшение, — сказала я, любуясь блеском камня. Амулет был размером с циферблат наручных часов, камень был синим с золотыми прожилками. Его украшали египетские символы — птица, глаз и крест с петлей сверху.

— Это не просто украшение, — сказал Феникс. — Это талисман. Сторожевой Камень должен помочь защитить тебя от Танаса.

— Как?

— Он должен укрепить твой Свет и отгонять его темную магию, — объяснил Феникс. — Я не знаю, что означают все символы, но крест с петлей — это анх, египетский символ жизни. На амулете он дарует божественную защиту.

Я опустила ладонь на ценный амулет и ощутила едва заметный трепет, словно между моих пальцев была изящная бабочка. Я спрятала талисман под блузку, его легкий вес на груди был знакомым и успокаивающим.

— Спасибо, — сказала я. — Думаю, мне понадобится вся защита.

— Тогда найдем для тебя место еще безопаснее, — сказал Феникс, допил чай и встал. Я заметила, что он скривился, надевая рюкзак.

— Нужно поменять бинты на твоей спине, — предложила я.

Феникс отмахнулся.

— Позже.

— Но нужно сменить бинты, если ты хочешь исцелиться, — возразила я.

— И нам нужно двигаться и скрыться из виду, — ответил он, упрямо уходя от зоны пикника. Я с неохотой опустила тему и поспешила за ним.

Мы покинули зону отдыха, я выбросила наш мусор в урну и заметила сверху газету. Заголовок привлек мой взгляд:

КАК ОНИ ПОЗВОЛИЛИ ИМ СБЕЖАТЬ?

ПОДРОСТКИ-ТЕРРОРИСТЫ В СТРАНЕ!

Я схватила газету и показала Фениксу. На первой странице была фотография перевернутой машины полиции и фотографии подозреваемых: там были и мы с Фениксом.

Я уже не считалась заложницей… я стала сообщницей!

О чем думали мои родители? Они точно беспокоились. И я даже не могла представить, как на все это реагировали мои друзья. Мэй точно была в ужасе!

— Мне нужно позвонить маме и папе, — сказала я Фениксу. — Объяснить им, что происходит.

— Ты не можешь, — возразил Феникс. — Это слишком рискованно. Мы сбежали от Дамиена и его Охотников, и это наш шанс добраться до Габриэла.

— Но, может, мои родители помогут нам? — предположила я. — Подвезут до Хейвенбури?

Феникс скептически посмотрел на меня.

— И ты хочешь позвонить им и что сказать?

— Что я убегаю от Охотников, конечно, Что они хотят убить меня ради моей души, а ты — мой Защитник, и Габриэл может помочь нам… в этом бою…

Мой голос утих. Я поняла, произнеся это вслух, как глупо это звучало. Кто поверит в истории об Охотниках и Защитниках? О Предках и Воплощенных? О многих жизнях? Если бы я не испытывала Проблески и не видела жуткие изменения Дамиена, я сама не поверила бы.