Оковы прошлого. Книга вторая

Триша Вольф

"Оковы прошлого. Книга Вторая "

Серия: Порванные связи (книга 5)

Автор: Триша Вольф

Название на русском: Оковы прошлого. Книга вторая

Серия: Порванные связи

Перевод: TatiusK, YaninaP, qwert54321

Сверка: helenaposad

Бета-корректор: Critik

Редактор : Amelie_Holman

Оформление Skalapendra

Аннотация

Новая угроза нависла над Арлингтоном, и в центре внимания оказывается ведущий судмедэксперт Эйвери Джонсон, которую преследует серийный убийца, известный как Альфа Киллер.

Правда или вымысел, Альфа подкармливает СМИ сюжетами, организуя серию таких преступлений, что среди конкурентов ему нет равных. Запутанная ложь всё больше вовлекает Эйвери в садисткую игру Альфы, и единственное, чего она боится, - потерять Куинна. Имея столько же секретов за душой, сколько и неуловимый криминальный авторитет, Эйвери рискует не успеть рассказать всю правду Куину - упрямому, всегда действующему строго по правилам детективу, который готов пойти на все ради ее защиты.

Пока оперативная группа зарылась в недрах продажной адвокатской конторы, обнаружение крупной криминальной сети с широкими связями грозит сорвать маски со многих игроков. Как далеко зайдёт коррупция? На сколько далеко распространятся действия Альфы? В погоне за убийцей детектив Куинн сталкивается с неизбежным выбором. Предать любимую женщину или искать возмездия вне закона?

- В любви всегда есть немного безумия. Но и в безумии всегда есть немного разума.

Фридрих Ницше

Глава 1

Бесчувственный

Альфа

В современной культуре отсутствует понимание и образ настоящего психопата. Я виню в этом писателей. Голливудских сценаристов и романистов. Они скучные. Хотите продемонстрировать злодея? Просто сделайте его серийным психопатом-убийцей!

Нет мотива. Нет реалистичной истории. И в финале предсказуемая и скучная развязка.

На самом деле это чаще всего не так интересно.

Давайте взглянем на статистику. По факту, один процент населения можно причислить к активным психопатам. Это не серийные убийцы, преследующие вас с огромным кухонным ножом, покрытый кровью, при этом маниакально смеясь... Это ваши соседи, члены семьи, ваши врачи и адвокаты. Это люди у власти, люди, которым вы доверяете.

И вы им нужны.

Вы нужны им, чтобы стать жестче и бесчувственнее, когда речь заходит о принятии сложных решений. Вы нужны им именно для этого. Из войны не выходят победителем из-за сочувствия. Города и королевства не строились на вашем чувстве сомнительной симпатии. Сочувствие не приводит к успеху.

Я глубоко затягиваюсь сигаретой и выдыхаю дым. Наблюдая за тем, как завитки взлетают вверх, вырываясь наружу и растекаясь по кровавой резне передо мной, пока я перекатываю белый фильтр между большим и указательным пальцами. Он пропитался красным, соответствуя цементу, окрасившемуся в темно-малиновые оттенки.

Я ненавижу стереотипы. Но ирония заключается в том, что в данный момент я опустился до стереотипного психопата, что является прискорбным событием для меня. Я смотрю свысока на таких людей, как Вэллс и Мейсон, людей, у которых нет самоконтроля. Я выше их во всех отношениях, и все же я здесь, покрытый кровью после совершения очень импульсивного поступка.

- Убери этот беспорядок, - приказываю я Доновану, своей правой руке. Заняв место Алекса, он пресмыкается передо мной, стремясь доказать свою ценность. Пока что он ведет себя как хороший маленький прихвостень. Совсем как Алекс Кинг в былые времена.

В груди покалывает от тупой боли - потеря Алекса все ещё свежа для меня. Это была необходимая жертва, но все же я не испытываю наслаждение от того, что она обошлась мне дорого. Сложно находить толковых и преданных людей. Людей, которые будут служить вам без лишних вопросов. Готовых посвятить этому делу всю свою жизнь.

По правде говоря, Алекс не должен был умереть. Я мог спасти его. Мог публично унизить, и никто бы не усомнился во мне. В конце концов, он был моим любимчиком. Взращенный и воспитанный мной, все остальные равнялись на него.

Вот почему, друзья мои, его нужно было сделать примером для подражания.

Не из-за его промаха или единственной ошибки, которая мне стоила судмедэксперта. Его пришлось убрать, потому что в рядах не может быть разногласий.

Это была прекрасная возможность опозорить его и повысить мой авторитет, который не должен подвергаться сомнению.

Король Генрих говорил: «Но нет покоя голове в венце». Ох, Шекспир. Настоящий фундаментальный источник мудрости. Какие бы сомнения я не испытывал, я всегда могу обратиться к нему за наставлением.

На самом верху всегда одиноко.

И в ту самую секунду, когда я чувствую, что есть еще одна душа, на которую я могу возложить свою ношу... в этот момент я чувствую нож, вонзенный в мою спину.

Я опускаюсь на колени рядом с некогда пышногрудой блондинкой и наклоняю голову. Позволяю взгляду задержаться на её невидящих глазах и неподвижных чертах. Бездыханная. Бессмертная. Она застыла в одном мгновении, увековечив себя и испытанные ею муки. Она никогда не будет настолько прекрасна, как сейчас. Ее кожа все еще была теплой, а щеки раскрасневшимися. Остекленевшие глаза расширились в почти благоговейном выражении.

Рукой в перчатке я отбрасываю непослушные пряди, прилипшие к ее блеску для губ.

- Дорогая, теперь у тебя есть цель.

Спустившись взглядом ниже шеи, сложно определить, что является плотью, а что разломанными костями – единственное, что осталось от ее изуродованного тела. Метка, которую носят мои девочки на бёдрах, была срезана после порки. Её прекрасные, полные груди обнажены.

- Заверни её и собери посылку, - приказываю я.

Поднявшись на ноги, я окидываю взором множество мертвых женских тел, разбросанных по полу. Такая потеря и такой позор. И я, как холодная рыба, плаваю в этом красном море. Пропитанный кровавыми последствиями. Мое королевство было построено на этом, и я несу на своей голове всю тяжесть короны, видя, насколько была запятнана и осквернена земля, на которой я стою.

Я отбрасываю окурок и переступаю через блондинку. В глубине души появляется небольшое угрызение совести, но его легко погасить. Как окурок от сигареты, шипящий в луже крови

Глава 2

Армагеддон

Куинн

Разносящиеся крики звучат просто фоном на контрасте с моими хаотичными мыслями, которые становятся все более и более громкими. Капитан Векслер устроил мне свою фирменную выволочку. И кое-что я заслужил, и буду паршиво себя чувствовать из-за этого, но есть дело, к которому мне нужно вернуться.

- Ты меня слышишь, Куинн?

Вырвавшись из мыслей, я перевожу взгляд с Эйвери, слоняющейся по КПЗ с другой стороны от стеклянной стены, на разъяренное лицо Векслера.

- Да, сэр, - раздражение плохо скрыто в моем коротком ответе.

Его глаза опасно вспыхивают.

- Ты разбил машину. На чертовом шоссе во время преследования. Шоссе, полном других водителей. Ты нарушил протокол и исчез с Джонсоном на двадцать четыре часа, а на моем столе до сих пор нет отчета...

Я киваю на папку, лежащую у меня на коленях, подняв брови.

Его лицо заметно отпускает напряжение.

- Ты не оставляешь мне выбора.

Его слова перетягивают на себя все мое внимание.

– Какого выбора?

Потирая затылок, он подходит к столу и открывает верхний ящик.

- Твои значок и пистолет, - он протягивает руку в мою сторону. - Извини, Куинн, но ты отстранен от действующей службы до дальнейшего уведомления.

Я встаю со стула и упираюсь ладонями в край его стола, давая себе почувствовать опору, чтобы не натворить глупостей. Вроде брошенного стула в стеклянную перегородку.

– Не делайте этого. Вы же знаете, у нас нет времени на политику. Сэр, – я поправляю себя, – Эйвери все еще в опасности, и убийца на свободе…

Векслер тяжело вздыхает.

- Очевидно, что в моем отделе всегда есть кто-то, находящийся в опасности, и какой-нибудь преступник продолжает убивать, – на секунду черты его лицо искажается отчаянием, но он быстро берет себя в руки, становясь все тем же несгибаемым капитаном. - Надо мной тоже стоит начальство, детектив. И я всегда вытаскиваю твою задницу из дерьма, так что мне нужно, чтобы ты убрался отсюда, пока все не уляжется. Я обещаю, что Эйвери будет получать подробную информацию при любых обстоятельствах.

Безопасность Эйвери важнее всего на свете. Я верю, что Векслер и департамент намерены позаботиться о ее безопасности, но я не могу остаться в стороне.

Смирившись, я делаю глубокий вдох, достаю свой значок и кладу его на стол рядом с отчетом о похищении Эйвери. Затем я вытаскиваю свой «Глок» из кобуры и опускаю его рядом. Мою грудь сдавливает, словно в нее врезался крученый мяч. Меня еще никогда не отстраняли от дела. Более двадцати лет безупречной службы - и вот моя награда.

Единственный момент, когда я запаниковал, боясь потерять небезразличную мне женщину, разрушил все, над чем я работал годами.

Я разворачиваюсь, намереваясь покинуть кабинет начальства с гордостью. Ведь я не жалею ни секунды, что поставил Эйвери на первое место.

- Да... и, Куинн?

Я замираю, прижав руку к двери.

- Оставь свои записи по этому делу в своем кабинете. Хорошая работа. Я найду команду, которая займется этим.

Костяшки моих пальцев белеют, я берусь за ручку, открывая дверь.

- А Бондс? – спрашиваю я.

Я сжимаю зубы, слыша его кряхтение.

- Пусть проходит, – говорит он. – Она следующая.

Я закрываю дверь и поворачиваюсь к капитану.

- Вы не можете отстранить ее от этого дела, – я потрясен, что эти слова с такой легкостью слетели с моих губ. Всего двадцать четыре часа назад я еще не был уверен, насколько мне нужна Сэди, сомневаясь, смогу ли я когда-нибудь снова доверять своему партнеру.

Однако существует много уровней доверия. И прямо сейчас я верю, что Сэди сделает все возможное, чтобы защитить Эйвери. Чему я не верю - так это ее методу доводить дело до конца. Но и с этой мутью я справлюсь.

Векслер прищуривается.

– Она стреляла из движущегося по шоссе автомобиля, – он произносит это так, будто этого объяснения достаточно. И, действительно, Итан Куинн всего месяц назад был бы первым, кто подписал бумаги об увольнении Сэди за эти действия. Но сейчас, не задумываясь, я бы отдал ей этот приказ снова и снова, чтобы спасти Эйвери.

- Бондс лишь следовала моим указаниям, - говорю я, вздергивая подбородок. - Я беру всю ответственность на себя.

Но капитан отрицательно качает головой.

– Это очень похвально. Но ты знаешь, что это так не работает. Ее оружие - ее выговор.

Вспомнив о последнем деле и о том, как Бондс восприняла мой выговор, я коротко киваю Векслеру. Сэди отступит примерно так же, как и я: ни на йоту.

- Просто знайте, что агент Бондс сделала все, что должна была, чтобы вытащить Эйвери из того фургона.

Подняв брови, Векслер возражает:

– Это не личное, Куинн. Доктор Джонсон, – подчеркивает он, выделяя мое неформальное обращение к судмедэксперту нашего отдела, - является частью нашей команды. Каждый сотрудник уделяет максимальные усилия ее защите и раскрытию этого дела. Тебе нужно пересмотреть свои приоритеты. Быть дальновиднее.

Глубоко вздохнув и раздув ноздри, я выпрямляю спину.

– При всем уважении, капитан. Когда дело касается одного из нас, это становится личным, – я поворачиваюсь к двери и открываю ее. – Вы знаете, где меня найти, когда я понадоблюсь.

Прежде чем я успеваю выйти, он бросает мне:

– Ты понадобишься мне раньше, чем думаешь. Вот почему я прошу тебя взять паузу, чтобы разобраться со своим дерьмом.

Я быстро закрываю за собой дверь, чтобы не совершить ошибку, вступив в словесную перепалку с начальником. Я уже достаточно запятнал свою репутацию для одного дня.

Оказавшись в приемной, я едва могу посмотреть в нефритово-зеленые глаза Сэди. Предательство, которое она, должно быть, почувствовала, когда я снял ее с предыдущего дела, отдается в ней неприятными ощущениями.

- Все настолько плохо? – спрашивает она, засовывая руки в задние карманы.

Я скрещиваю руки на груди, отмечая ощущение пустоты от отсутствующего пистолета. Сэди сделала все возможное, чтобы сохранить мой значок, но кто-то должен принять удар. И, по справедливости, этим кем-то должен быть я.

- Я пытался взять весь удар на себя, но теперь твоя очередь. Векслер хочет тебя видеть.

Она морщится, испытывая беспокойство. Я знаю, что ее больше волнует не собственная судьба, но нет никакой причины говорить ей, что я отстранен от дела. Она скоро и сама все узнает.

- Я справлюсь с этим, – твердо заявляет она, и я не сомневаюсь, что Сэди способна усугубить ситуацию для Векслера.

Когда она направляется к капитану, я нахожу взглядом Эйвери и киваю в сторону своего кабинета. Закрыв за собой дверь, тем самым ограждая нас от постороннего шума, я мысленно проклинаю стеклянные стены, которые не дают нам уединиться. Впервые, с сегодняшнего утра, я остался с ней наедине, и все, что мне хочется, это прикоснуться к ней.

- Что происходит, Куинн? – спрашивает она. – Я думала, у нас все получилось. Или, по крайней мере, мы разобрались с этим.

Стоя к ней спиной, я опускаю жалюзи, создавая хотя бы иллюзию уединения.

- Политика, – выдаю я насколько возможно честный ответ. Когда я поворачиваюсь к ней, растерянный взгляд ее красивых карих глаз притягивает меня, как магнит.

Ее аромат лаванды захватывает все мои чувства, обжигая грудь. И я вынужден сделать глубокий вдох, чтобы очистить свой разум.

- Меня отстранили от работы.

Эйвери качает головой.

– Но они не могут этого сделать.

Я усмехаюсь.

– О, они могут и сделали это.

Я провожу пальцами по волосам, испытывая раздражение от того, что не могу просто взять и прижать эту женщину к груди. Я никогда не чувствовал себя таким чертовски уязвимым, и я ненавижу это чувство слабости, возникающее из-за того, что нуждаюсь в ней в этот момент.

Я отступаю на шаг и пытаюсь вдохнуть воздух, не пропитанный ее запахом.

- Отстранен от дела или нет… это не имеет значения, - я обхожу стол и достаю связку ключей, чтобы открыть нижний ящик. - Я не выпущу тебя из виду.

Я собираю копии документов, которые сделал, и флешку со всеми моими исследованиями. Векслер может оставить себе мои файлы, но копии я заберу с собой.

- Мне нужно работать, Куинн, – говорит Эйвери, и я смотрю, как она обхватывает себя руками. - Мне нужно убедиться, что вскрытие второй жертвы было проведено должным образом. Те мужчины тестировали наркотик на этих женщинах, - она неуверенно подносит пальцы ко рту, к шраму. - Я должна найти связь между наркотиком и их смертью, а у второй жертвы могут быть доказательства, необходимые для установления этой связи.

Я захлопываю ящик и швыряю папки на стол. Меня охватывает гнев, прежде чем я успеваю взять контроль над словами, слетающими с моих губ.

- Черт возьми, ты работаешь в этом здании. Тебя уже похищали не один раз, а дважды, Эйвери. Прямо здесь, в гребаном здании полицейского участка, напичканного копами, – я взмахиваю рукой для выразительности.

- Пожалуйста, не надо меня опекать, – ее плечи опускаются, и укол вины врезается мне в живот. – Ты хочешь сказать, что кто-то здесь работает на другую сторону?

Я качаю головой, чувство раздражения нарастает.

– Саймон, твой личный лаборант… так что да. Наверное, так оно и есть. Я никому здесь не доверяю, – пристально смотрю на нее. – Особенно, когда речь идет о твоей безопасности, а здесь ты не под защитой, Эйвери.

Ее взгляд смягчается, когда она всматривается в мое лицо.

- Ты никому не доверяешь. Даже Сэди?

Я открываю рот, чтобы опровергнуть это обвинение, но не могу сказать с уверенностью, что она не права.

- Я верю, что Сэди защитит тебя.

Эйвери чувствует двусмысленность моего ответа, но больше не задает вопросов. Как по команде, раздается стук в дверь. За ней стоит Сэди, источая страдания.

Черт.

- Это не обсуждается.

Я подхожу к двери и отпираю ее. Раздражение Эйвери вызывает напряжение в моих плечах. И я оказываюсь не готов к ярости Сэди, когда она проносится мимо меня.

Сэди встает со скрещенными руками посреди моего кабинета.

- Ты планировал сказать мне, что отстранен от дела?

Господи. Я окружен рассерженными женщинами. Где Карсон, когда он мне так нужен?

Я закрываю дверь.

- Ничего не изменилось. Мы придерживаемся плана. Скоро я вернусь на службу.

План состоял в том, что Сэди и Карсон займутся расследованием дела Мэддокса и его юридической фирмы, а мы с Эйвери займемся преступниками и уликами. Таким образом, я смогу обеспечить безопасность Эйвери, пока мы будем исследовать ее связи в даркнете. Но поскольку я больше не желанный член команды и даже не детектив без значка, об этом не может быть и речи.

Я сойду с ума от переживаний за Эйвери.

Посмотрев на Сэди, я чувствую полную уверенность в своем решении.

- Эйвери собирается взять отпуск.

- Нет, - Эйвери качает головой, вскинув руки. - Нет, я не собираюсь этого делать. Я не позволю этим чудовищам безнаказанно уйти от справедливости.

- Так будет лучше, - вмешивается Сэди, и сердитое выражение лица Эйвери исчезает. Шок от предательства ясно отразился на ее нахмуренном лбу. - Тебе действительно нужно отдохнуть, - продолжает Сэди. - Но это не конец. Еще нет. Ты под прицелом.

На долю секунды черты лица Эйвери искажает тревога. Но она быстро скрывает панику, расправляя плечи и поднимая голову.

- Я не боюсь их.

Сэди никогда не отличалась милосердием, черт, иногда я удивляюсь, способна ли она вообще на сострадание, но в этот раз я на ее стороне. Ее прямота необходима, чтобы заставить Эйвери осознать степень опасности, в которой она находится.

Я обращаюсь к Сэди: - Ты еще в деле?

- Теперь я занимаюсь просроченными штрафами за парковку, - отвечает она. -Значит, я не на скамейке запасных, если ты это имеешь в виду. Думаю, могло быть и хуже.

Возможно, она права, но разгребать штрафы за парковку - что может быть хуже для полицейского?

- Мы все еще работаем над этим делом, – я перевожу взгляд с Сэди на Эйвери. – Я, конечно, действую не официально, но никто больше не знает о твоих связях с этим, Эйвери. Это наше дело, и мы будем работать над ним.

Сэди поднимает брови.

- Детектив Куинн выходит за рамки закона?

Я бросаю тяжелый взгляд в ее сторону.

- Не надо так волноваться. Я не собираюсь заниматься самосудом, - прищуриваюсь. - Я просто не прочь немного понаблюдать со стороны. Я все еще хочу знать все новости о Мэддоксе и его юридической фирме. Все, что вы обнаружите по «Ларк» и «Ганнет», должно быть у меня, - я тяжело вздыхаю. - Держите меня в курсе, пока я не вернусь к делу.

Эйвери ловит взгляд Сэди, и между ними происходит какое-то безмолвное общение.

- Хорошо, - говорит Сэди, меняя позу. - Миссия «Куинн под прикрытием» начинается. Я буду держать тебя в курсе.

Она выходит из моего офиса, и я остаюсь со странным чувством настороженности, которое я не могу объяснить.

- Думаешь, с чего начать?

Я смотрю на Эйвери, и эта тяжесть в груди почти расплющивает меня изнутри.

- Да. Именно так.

Она робко подходит ко мне и опускает свою ладонь на мою руку. Я смотрю вниз, на наши переплетенные пальцы.

- Пошли, - говорит она, подталкивая меня к двери. - Если мы собираемся играть не по правилам, самое время начать.

Глава 3

На грани

Эйвери

Топот наших шагов отдается эхом, словно секундная стрелка тикающих часов. Ритмичный стук по линолеуму убаюкивает меня. Я иду по коридору с белыми стенами, будто меня зомбировали, и это самый страшный страх судмедэксперта.

Я думаю, это ирония судьбы. Я лишь пустая оболочка женщины, труп, направляющийся в морг. Если бы не Куинн, рискующий своей карьерой ради моей безопасности, я бы, скорее всего, сейчас лежала на столе в своей собственной лаборатории.

Я не знаю, что бы произошло, если бы Сэди и Куинн не остановили фургон. Но я уверенна, что рано или поздно эти люди убили бы меня. Они точно не позволили бы мне уйти и унести с собой все их секреты.

Секреты.

Один из них принадлежит мне. А так как мне все-таки удалось сбежать, интересно, сколько времени у меня осталось до того, как Мистер-в-галстуке - человек, который мне угрожал, и причина, по которой я никогда не забуду холодное ощущение стали внутри меня, - откроет мою проклятую тайну.

Но после событий последних сорока восьми часов апатия стала моим непосредственным врагом – угрозой, которая давила на меня с каждым изнуряющим шагом.

Я могла бы усерднее сопротивляться Куинну, противостоять его напору и отказаться покидать лабораторию, место, в котором я могу контролировать обнаруженные улики. Я могла бы это сделать, и я смогла бы его убедить в своей правоте, но мысль о том, чтобы, наконец, отдохнуть, была более привлекательной.

Мне хочется рассмеяться собственным рассуждениям. Рисковать жизнью, свободой и репутацией... лишь ради одного дополнительного часа сна. Но к черту сон. Сон - тоже мой враг.

На каждую потерянную секунду потребуются часы по восстановлению этого дела.

Я заставляю свои ноги двигаться вперед, ведя Куинна к криминалистической лаборатории. Я чувствую давление от его осязаемого присутствия за моей спиной. Поэтому, когда он хватает меня за запястье и тянет в укромный уголок коридора, я ощущаю лишь легкую тревогу.

- Что ты делаешь? - я смотрю ему в лицо, когда он возвышается надо мной.

- Мы должны быть на одной волне.

Он стоит слишком близко, заставляя мое сердце беспорядочно биться в груди.

Я с трудом сглатываю.

- Мы и так заодно, Куинн. Я поняла тебя.

Он скользит ладонью по моей руке, обхватывая предплечье, и уже в этом действии ясно читается его беспокойство.

- Введи свою команду в курс дела, но не давай им больше информации, чем нужно.

Мои плечи поникли. Я не уверена, на что должна ответить в первую очередь. На его очевидное беспокойство или властный темперамент. По мере того, как нарастает мое возмущение, во мне снова пробуждается злость из-за ситуации вокруг меня, и я выбираю занять оборонительную позицию.

- Они - не идиоты, - огрызаюсь я. - У них есть доступ ко всем уликам, и они должны знать, что с ними делать.

Он глубоко вздыхает и убирает руку.

- Я имел в виду твои личные обстоятельства. Единственная зацепка, которой мы располагаем в данный момент, - это твои связи в даркнете. Если кто-то из твоей лаборатории выяснит это... - он поджимает губы. - Я не хочу, чтобы какая-либо информация просочилась в прессу. Нежелательно, чтобы те люди, с которыми ты имеешь дело, испугались и исчезли.

- Почему ты думаешь, что эта утечка информации произошла именно из моего отдела?

Он приподнимает брови.

- В твоем департаменте произошло уже два инцидента. Саймон был чертовым серийным убийцей, и...

- А те люди, что ворвались вчера в мою лабораторию, не имеют никакого отношения к моим сотрудникам, - я стискиваю челюсть. Хотя мне и нечего сказать в качестве оправдания Саймона. Я до сих пор не знаю, как Прайс Вэллс вышел на него; был ли Саймон частью плана Вэллса с самого начала, а затем он внедрился в мою лабораторию, или Вэллс был им выбран уже после этого.

В любом случае это не имеет значения. Куинн прав. Криминалистическая лаборатория ненадежна. Монстр, вроде Вэллса, бросил лишь один взгляд на мою лабораторию и нашел все слабые места и лазейку. Как много других людей, работающих в этом здании, таких же слабых духом и ожидающих момента для удара.

Я качаю головой.

- Прости. Ты прав.

Куинн подходит ближе. Жар от его тела заставляет воздух резонировать, порождая желание прикоснуться к нему.

- Я не хочу оказаться правым, - говорит он. - Я просто хочу убедиться, что больше никто не пострадает.

Глубина его слов вызывает томление внутри меня. И когда он проводит ладонью по моей щеке, осторожно скользя шершавыми подушечками пальцев по моему лицу, я жалею, что не могу дать ему это обещание.

Между нами пропасть, которая растет с каждой секундой. Когда он, наконец, узнает правду обо мне и то, на что я способна и что сделала... не я буду испытывать боль, но я надеюсь, что смогу с этим справиться.

Прежде чем я поддаюсь соблазну коснуться губами его губ, он отстраняется.

- Давай получим ту информацию, в которой нуждаемся, а затем сложим в единую картину.

Я киваю, проводя ладонями по его рубашке, расправляя измятую ткань. Скоро я буду не в состоянии уберечь Куинна от своих секретов. Эти секреты разрушат наши и без того хрупкие чувства, уничтожив не только нас, но и его веру в закон.

И это знание убивает меня.

Я не хочу быть той, кто уничтожит его убеждения и веру в справедливость.

Пока мы идем по коридору, замечаю, что люминесцентные лампы над нашими головами светят до резкости ярко, и меня охватывает ощущение, будто я зависаю в пограничном состоянии между сном и реальностью. Меня поглощает усталость. Голова тяжелеет, такое чувство что меня вот-вот стошнит.

Однако бороться с надвигающимся состоянием бесполезно. Оно уже захватило мое сознание и тело. День, когда я согласилась помочь избавиться от Прайса Вэллса, моего похитителя, был днем, когда я приняла все это с распростертыми объятьями.

Саймон - не единственный, кто осквернил это место.

Когда я толкаю вращающиеся двери, чтобы войти внутрь, ко мне поворачиваются головы с широко открытыми глазами, откровенно пялясь на меня. Мои лаборанты замирают на месте. Я вижу бесконечную череду вопросов на их шокированных лицах. Почему я здесь? Насколько сильно я пострадала в этот раз? И одно подавляющее чувство страха, отражающееся в их глазах: кто следующий?

- Ты хочешь, чтобы я… - начинает Куинн.

- Нет, - резко останавливаю его. - Я справлюсь.

Вернуться в первый раз было чертовски сложно. В этот раз я не начинаю все по новой. Не надо снова пытаться войти в режим, оставив пережитое позади.

Меня охватывает выбивающая из колеи паника и проносится через всю комнату, предупреждая, что это лишь начало.

- Натали, - я подхожу к интерну, и она начинает тараторить в попытках меня успокоить, прежде чем я успеваю дать ей инструкции.

- Доктор Джонсон. Мой Бог, мы так беспокоились о Вас. Вы в порядке? - ее большие темные глаза умоляют солгать, сказать хоть что-нибудь. Желательно то, что сможет подавить ее беспокойство.

Я натянуто улыбаюсь.

- Я в порядке. Спасибо. Я не в праве обсуждать детали... - бросаю взгляд на Куинна, и он одобрительно кивает. - Но важно, чтобы мы сделали несколько вещей. Отчет о вскрытии должен быть исправлен, и мне нужно, чтобы вы сообщали мне о любых уликах и находках.

Пока я инструктировала лаборантов касательно двух жертв и корректировала судмедэкспертизу, Куинн ответил на звонок Сэди. Я едва могла сосредоточится, пытаясь подслушать. В эту самую секунду Сэди находится в том месте, где раньше работал мой похититель. Сидел ли Вэллс за столом, планируя свои преступления? Выбирал способ и представлял само действо, параллельно разговаривая с клиентами? Как Сэди вообще набралась смелости и вошла в эту юридическую фирму?

Мою руку на клавиатуре свело от напряжения, и я поспешила расслабить пальцы.

- Доктор Джонсон?

Я дергаю ладонью.

- Лорен Картер, - начинаю я, привлекая внимание Натали к отчету. - Была привезена вчера, но все еще требуется надлежащая идентификация. Мне нужно полное вскрытие и токсикология. Я хочу, чтобы отчеты были выполнены самым тщательным образом, но предоставьте их мне как можно скорее.

Куинн переместился в угол лаборатории, разговаривая гневным и низким голосом. Я прислушиваюсь к нему, позволяя этим удерживать себя в реальности. Это помогает мне сфокусироваться на том, что я сейчас делаю.

Я все еще чувствую холодную сталь пистолета. Мои ноги дрожат, когда я позволяю жестоким воспоминаниям всплыть в моем сознании, вместо того чтобы сосредоточиться на мониторе.

- Я рада, что Вы взяли отпуск, - мое внимание вновь привлекает Натали.

Я едва не засмеялась. Звучит так, словно я только что вернулась с отпуска. Возможно, Куинн прав, и перевод моего департамента на другой этаж, ближе к отделу полиции, не такая уж и плохая идея.

- Мой отпуск будет недолгим, - заверяю я. - Пожалуйста, держи меня в курсе всего, что происходит.

Дверь моего кабинета не заперта, и когда я вхожу, внутри меня все сжимается от напряжения. Вещи лежат на тех же местах, что и вчера, но вся окружающая действительность ощущается как-то иначе. Словно этот кабинет больше не принадлежит мне.

- Тебе нужна помощь? - Куинн появляется в проходе.

Откинув волосы назад, я поворачиваюсь к столу.

- Мне нужны лишь ноутбук и несколько файлов. Практически все, что мне необходимо, хранится на моем домашнем компьютере.

- Его мы тоже заберем. А также все, что тебе понадобится

В замешательстве я свожу брови вместе и смотрю на него, не понимая, о чем он говорит.

- Забираем мои вещи... куда?

Смущение не идет Куинну. Его поза, руки в карманах брюк. Взгляд, смотрящий прямо на меня, губы, сжатые в тонкую линию.

- Ты останешься у меня.

От шока мой рот открывается, я не верю в услышанное.

- В твоем доме небезопасно, - продолжает он, вынимая руки из карманов и скрестив их на своей широкой груди, язык его тела говорит об уверенности и нежелании слушать какие-либо аргументы.

Я также заняла оборонительную позицию, уперев свои кулаки в бедра.

- Сейчас ты переходишь черту, Куинн. Извини, но я не настолько... беспомощна. Мой дом - это единственное место, где... - я замолкаю, стараясь подобрать нужные слова. - Это мой дом. Это единственное место, которое у меня осталось, где темнота до меня не доберется.

Все его тело напрягается, ноздри раздуваются. И в тот момент, когда его жесткая натура отступает, я вижу проблеск боли в его непоколебимой оболочке.

Черт. С таким же успехом я могла бы влепить ему пощечину. Я пытаюсь что-то сказать, дать ему понять, что я не это имела в виду... Черт, я не знаю, что я имела в виду. Да, с Куинном я чувствую себя в безопасности. Но я не хочу чувствовать себя зависимой от этого. Быть зависимой от него.

Ночи, которые он провел со мной, держа мою руку, пока я урывками спала на той больничной койке, вновь всплывают в моей памяти, внезапно и я чувствую себя подавленной. Где бы я ни была, он - моя гавань.

И он меня хочет.

- У меня должно быть что-то свое, - я пытаюсь обратить свои мысли в слова, что только усугубляет ситуацию. Господи, да что такое со мной? - Ты ведь понимаешь это?

Он делает шаг вперед и с громким щелчком захлопывает за собой дверь.

- Ты понимаешь, что люди, которые похитители тебя вчера, знают, кто ты такая. Как бы мне ни было больно это говорить, но ты должна услышать эти слова, Эйвери. У них не было намерения тебя отпускать. Ты знаешь слишком много, и они не дадут тебе просто...

- Остаться в живых?

Вырывается тяжелый вдох.

- Именно. Но я обещаю, мы решим эту проблему и поставим точку, чтобы ты смогла оставить все в прошлом.

Мне хочется закричать. Может, даже разрыдаться. Еще одна вещь, которую нужно оставить позади. Когда же это кончится? А что если бы я не стала изменять наркотик? «Трифекта» - так человек в маске назвал его. Если бы я просто стояла на своем и отказала ему в этом, он бы убил меня, и все было бы уже кончено. Не было бы нужды бежать. Не нужно было бы бояться.

Больше никаких секретов и никакой лжи.

Правда вертится у меня на языке, мне просто надо исповедаться в своих грехах. Куинн должен знать. Я должна рассказать ему все в надежде, что он сможет найти хоть одну зацепку, чтобы остановить это безумие.

Тем не менее, как и происходит в моей бесконечно ироничной жизни, зазвонил телефон, вытаскивая меня из глубин паники. Я делаю глубокий вдох, чтобы расправить легкие, и смотрю на телефон. На экране вспыхивает имя детектива Карсона.

- Джонсон, - отвечаю я, поднимая глаза на Куинна.

- Слышал, ты взяла отпуск, - говорит Карсон. - Это правда?

Я потираю лоб, мысли путаются.

- Эм, да. Это так. А что такое?

Несколько секунд тишины, а затем раздается его встревоженный голос: - Черт. Тогда мне нужно знать, с кем контактировать, - говорит Карсон. - Было найдено еще одно тело. Жертва, которую надо осмотреть...

- Выезжаю, - я все еще прижимаю телефон к уху, направляясь к своему шкафчику.

- Но я думал, ты в отпуске? Эйвери, ты можешь передать это...

- Карсон, - рявкаю я, а затем на мгновение закрываю глаза, пытаясь скрыть раздражение в голосе. - Я сказала, что выезжаю. На ней есть отметка? На бедре жертвы?

Пока Карсон продолжает говорить о том, что его только что вызвали из юридической фирмы, в поле моего зрения появляется Куинн.

- Дай мне телефон.

Я колеблюсь.

- Зачем?

- Я скажу Карсону, что ты никуда не едешь.

Я стойко выдерживаю тяжелый взгляд Куинна.

- Карсон, пожалуйста, захвати для меня кофе, встретимся через пять минут, - я заканчиваю разговор и поворачиваюсь к шкафчику, чтобы вытащить халат и брюки. - Я не хочу ничего слышать, Куинн. Дело не в тебе или во мне, мне просто нужно идти.

Он прижимает ладонь к деревянной дверце шкафчика, словно загоняя меня в ловушку.

- Я знаю, - поворачиваюсь к нему, чтобы встретиться с ним взглядом. - Я знаю, что ты чувствуешь. Просто... Черт.

Он ударяет ладонью по дверце, и я вздрагиваю. Дело не только в его желании защитить меня - ему нужно быть там и делать свою работу, а он не может.

- Тебя не проинформировали о новом теле.

Он бросает взгляд на молчащий телефон, пристегнутый к ремню.

- Я отстранен от дела, помнишь? - грустная, натянутая улыбка отразилась на его лице. – Итак, еще одна жертва. Еще одна женщина. Вероятно, еще одна проститутка, - Куинн опускает руку, ускользая от моего прикосновения, и я снова тянусь к своему медицинскому халату.

- Думаю, не имеет смысла напоминать, что это может быть очередная попытка выманить тебя.

На самом деле, я вообще об этом не подумала.

- Я буду в безопасности, - я стягиваю юбку, чтобы переодеться в штаны. Куинн отводит глаза, как и всегда, оставаясь джентльменом.

- Ничего такого, чего ты не видел раньше. Совсем недавно, на самом деле. - Мои слова заставляют его посмотреть на меня, и я подмигиваю.

- Есть правильное время и место, но сейчас не оно, - он приблизился, пока я натягивала брюки на бедра. - Но это не значит, что я не думаю о тебе постоянно с самого утра, - он хватается за завязки моих брюк и притягивает к себе, его губы оказываются в опасной близости от моих - слишком близко, когда он дергает за них, туго стягивая на талии.

У меня перехватывает дыхание, все тело замирает в напряжении, ожидания прикосновение его губ.

Он кладет ладони на мои бедра и прижимается губами к моему уху.

- Я хочу получать новости каждый час, и твоя команда будет с тобой, куда бы ты ни пошла. Это не обсуждается.

Я моргаю. Мое дыхание сбилось, вторя учащенному сердцебиению.

- С этим я справлюсь.

Он склоняет голову набок, блуждая взглядом по моему лицу.

- Хорошо, - и затем его рука зарывается в мои волосы, и он нежно целует меня в лоб. Он отстраняется, оставляя меня наедине с бушующим пламенем внизу живота. - Я буду там через секунду, если понадоблюсь.

На моих губах появляется легкая улыбка.

- Я знаю. Спасибо.

У Куинна могут быть трудности с самовыражением, когда речь заходит о делах сердечных... я не могу его в этом винить. Мы оба неумело обходим то, что между нами. Но когда речь заходит о его работе, он весь в ней.

- Вот здесь, - говорю я, направляясь к своему столу. Вырвав лист бумаги из тетради, я записываю свои логин и пароли. - Это даст тебе доступ к даркнету под моим аккаунтом, - я протягиваю ему листок. - Пока я устанавливаю личность новой жертвы, может быть, ты сможешь вычислить, каким образом эти ублюдки нашли меня.

Он сжимает бумажку, когда вкладываю ее в его ладонь. Меж его бровей появляется складка.

- Вот так просто ты даешь мне доступ?

Я пожимаю плечами.

- Я доверяю тебе.

Наши глаза остаются прикованными друг к другу, пока вся сила моего признания повисает в воздухе между нами.

- И я верю, что ты знаешь, как работать с этим интерфейсом, - добавляю я, поворачиваясь, чтобы взять сумку. - Ты говорил, что однажды работал над делом, где тебе необходимо было освоить немного больше, чем простые основы, так что не думаю, что ты все испортишь. Это было бы слишком.

Он усмехается, и это резко контрастирует с нашей текущей ситуацией. Свидетельство того, как много мы уже пережили.

- Ты меня слушала.

- Я должна была что-то сделать, чтобы не сорвать с тебя одежду и не наброситься, - я поднимаю голову и усмехаюсь, наслаждаясь тем, как этот серьезный мужчина, который сталкивался с множеством плохих парней, покрылся румянцем от моих слов.

- Ладно, - говорю я, перекидывая ремень через плечо. – Мне пора.

- Постой.

Это было единственным предупреждением, которое я получила, прежде чем Куинн обхватил меня за талию и прижал к стене. Он вдавил меня в угол, пока его губы так жадно искали меня, что у меня перехватило дыхание. Его губы были твердыми и требовательными, а язык проникал глубоко, пробуя меня, пока его руки блуждали под моим халатом, чтобы урвать быструю ласку, соприкоснувшись с голой плотью.

Не в силах противостоять этому, я застонала, не способная контролировать вспыхнувшее желание. Я была напугана – испытывала ужас из-за необходимости покинуть этот офис и столкнуться с угрожающими мне страхами, учитывая все испытания, выпавшие на мою долю. Я цепляюсь за его сильные плечи, потеряв над собой контроль в момент слабости.

Когда он отстраняется, его тяжелое дыхание становится таким же быстрым, как и мое, и он шепчет:

- Я должен пойти с тобой.

Как бы сильно я ни хотела этого... я не могла позволить себе стать зависимой от защиты Куинна.

- Векслер будет в бешенстве, если ты появишься на месте преступления.

Выражение его лица искажается гневом.

- Верно.

Хотела бы я знать, как облегчить эту ситуацию для него. Для Куинна отстранение от работы равносильно смерти. Я провожу рукой по его затылку, медленно целуя его, прежде чем сказать: - Я буду звонить каждый час. Мы разберемся с этим.

Скользнув языком по губам, он отходит и поднимает с пола мои пароли.

- Ты знаешь, где меня искать. Давай. Я пойду первым.

Я наблюдаю, как он выходит из моего кабинета, и задерживаюсь на секунду, чтобы собраться с мыслями, прежде чем смогу встретиться лицом к лицу со своей лабораторией. Еще одно тело, еще одна мертвая девушка. И на этот раз я знаю, что она умерла не в погоне за наркотиком «Трифекта».

Если альфа-киллер пытается отправить сообщение, оно уже получено.

Глава 4

Перекрестье

Куинн

Запах Эйвери витает в воздухе ее спальни - аромат лаванды и ванили, смешанный со слабым запахом антисептика криминалистической лаборатории. Знание того, что она далеко, тревожно стискивает грудь. Отрешившись от беспокойства, я быстро нахожу чемодан и собираю самые необходимые вещи на первое время.

За ней присматривает половина департамента на месте преступления, но это никак не успокаивает мои нервы. Если захочет уйти, она найдет способ сделать это. Я запихиваю в чемодан косметичку с ее зубной щеткой и другими туалетными принадлежностями, заставляя себя сохранять спокойствие. Чем меньше у нее будет поводов для беспокойства, тем легче ей будет смириться с необходимой мерой. Она должна быть с кем-то все время, пока это не закончится.

А поселив ее у себя, я гарантирую, что никто до нее не доберется, чего не скажешь про ее чертову лабораторию, там я не смогу ее контролировать. Для этого мне придется довериться Сэди. Как бы неловко мне ни было, я знаю, она - единственная, на кого я могу положиться, чтобы держать Эйвери под прикрытием.

Наконец, справившись с не самой простой задачей, в процессе потеряв терпение и забросав одежду по комнате, я раздраженно вздыхаю и ставлю ее чемодан рядом с дверью. Приберусь позже. Но сначала мне нужно найти ее ноутбук.

Интерфейс достаточно простой для управления. Я кликаю мышью, чтобы войти в систему и нахожу ее контакты. Быстро вычленяю из списка имена или псевдонимы на экране, которые могут быть связаны с Мэддоксом. Это ничтожный шанс, знаю, но я все еще чувствую, что за этим юристом что-то кроется. Я не уверен, насколько этот тип продажный, но точно знаю, что он не безупречно чист, даже если его услуги клиентам распространяются на приобретение редких ингредиентов для лекарств, таких как амбра.

Доказать это будет непросто. При поддержке таких организаций, как «Ларк и Ганнет» и его компании, прикрывающей Содружество, Мэддокс выстроил вокруг себя прочную стену.

Если я обнаружу, что он хоть чем-то причастен к похищению Эйвери, ему, черт возьми, понадобится гораздо больше, чтобы защитить себя. Не обнаружив никаких зацепок по Мэддоксу, я сворачиваю поиск и проверяю последнее сообщение для нее. Все элементарно. Простой заказ и время передачи, когда Эйвери должна забрать амбру.

Я откидываюсь на спинку стула, всматриваясь в детали сообщения. Я должен быть на месте преступления вместе с Эйвери и моей командой. Каждая секунда важна, как и малейшая, самая незначительная улика, которая должна быть проанализирована прямо на месте, по горячим следам. Я смотрю на свой телефон и открываю последнее полученное сообщение.

Эйвери: Только что встретилась с Карсоном. Докладывать пока нечего. Буду держать тебя в курсе.

Проведя руками по лицу, я устремляю глаза на экран ноутбука. К черту. Я не при исполнении. У меня нет ни единого ответа. Поэтому я быстро набираю сообщение для FalconStar10, поставщика амбры для Эйвери, и нажимаю «отправить». Затем подхватываю ноутбук и направляюсь к двери.

Прежде чем уйти, я беру одну из фотографий в рамке на каминной полке. Она была опущена лицевой стороной вниз. Я заметил это еще в тот первый вечер, когда оказался здесь и искал хоть какие-то следы семьи Эйвери, людей, к которым она могла обратиться. Я открываю заднюю часть рамки и достаю фотографию Эйвери.

Ее карие глаза пристально смотрят на меня, на лице легкая улыбка. Должно быть, фото было сделано, когда она только переехала сюда - в ее первый день в качестве нового ведущего судмедэксперта. Я убираю фотографию в карман пиджака и выхожу.

****

«Капля» - небольшая кофейня на углу Уилсон и Бартон. Здесь царит довольно интимная обстановка, в отличие от более крупных сетевых заведений, идеальное место для встреч. Эйвери хорошо справилась. Она умна: выбрала общественное место, но не слишком загруженное, на случай если встреча пройдет неудачно.

Прошло уже десять минут, как я припарковался напротив «Бобовых друзей», ожидая мистера Фалконе. Поскольку Эйвери уже знает, как он выглядит, я не мог просить его надеть красную бейсболку. Придется полагаться на инстинкты.

Я откидываюсь на водительское сидение, опустив руки на руль. У меня было достаточно времени, чтобы завезти вещи Эйвери к себе домой, принять душ и переодеться перед встречей.

Фыркнув, я протягиваю руку и достаю телефон. Я перечитываю последние новости от Эйвери, вновь пытаясь определить, в каком она находится душевном состоянии, и вычленить любую подсказку, способную помочь понять, что происходит.

Эйвери: Все улики указывают на одного и того же преступника. Удостоверение личности жертвы пока не обнаружено. У меня будет больше информации, когда жертву доставят в лабораторию и проведут экспертизу.

Мою детективную интуицию покалывает от предчувствия. Расплывчатость ее отчета почти заставила меня забыть об этой встрече и направиться прямиком к Векслеру, требуя, чтобы меня вернули к делу. Тем более у двоих преступников, которых мы вчера арестовали, через пару часов состоится слушание по делу о залоге. Если Мэддокс выпустит своих клиентов под залог, и они уйдут...

От этой мысли моя кровь вскипает гневом. Этого не случится. Капитан не допустит. Я должен быть первым, кто попытается допросить этих ублюдков.

Последние два дня кажутся вечностью, нет времени на раздумья. И теперь, сидя в машине, в полной тишине, мой мозг не перестает работать - прокручивая варианты того, что эти ублюдки планировали сделать с Эйвери после того, как накачали ее наркотиками.

Я настолько крепко сжимаю руль, что недавно зажившая кожа на костяшках пальцев вновь трескается.

Эйвери была вне себя от искусственно вызванной похоти. Страдая в агонии, единственным способом облегчить мучения было добиться сексуального освобождения. Если синтетический наркотик, подобный этому, попадет на улицы, если такова их цель, то мир превратится в игровую площадку для насильников.

Мой желудок сжимается от нарастающей ярости, и я знаю, несмотря ни на что, мы должны остановить это.

Прежде чем эти тяжелые мысли успевают поглотить меня, погрузив в глубину моего собственного измученного разума, я замечаю парня с темным рюкзаком, направляющегося к кафе. Он не заходит внутрь. Несколько раз оглядывается по сторонам, прежде чем сесть за один из столиков на улице.

Он тот, кто мне нужен.

Я неторопливо выхожу из машины и пересекаю улицу, не спуская с него глаз, пока иду по направлению к главному входу. Я оказываюсь даже не в шаге от него, когда он замечает меня. Парень резко вскакивает со стула и пускается наутек.

Проклятье. Как же мне не хотелось гоняться за ним. Я ускоряю шаг, а затем перехожу на бег, как только сворачиваю за угол здания. Тот успевает добежать до середины переулка, когда я догоняю его.

- Стоять! Полиция! - я тянусь за своим значком, и, мать его, мой карман оказывается пуст. Пистолета тоже нет. Какого хрена я вообще пристегнул кобуру? С рычанием я хватаю его за воротник рубашки и одним резким движением укладываю на тротуар.

- Я сказал: «Полиция», придурок, - я тяжело дышу, пока завожу его руки за спину и застегиваю наручники на запястьях. По крайней мере, хотя бы они у меня есть.

- Где твой значок? - спрашивает он.

Похоже, его не в первый раз задерживают, он в курсе, какие вопросы нужно задавать. Я переворачиваю его лицом к себе и опускаю взгляд вниз.

- Остался в других брюках.

- Блять, - шипит он. - Ты стукач?

Отдышавшись, я кладу руки на бедра. Возраст берет свое. Черт.

- С какого хрена стукачу арестовывать тебя? - Он явно не настолько умен. - Что в сумке?

Парень замолкает, отказываясь отвечать на вопросы.

Ладно. Я сдергиваю его рюкзак с плеча и расстегиваю молнию. Достаю пакетик с травкой и трясу перед его лицом.

- Что это? - затем вытаскиваю крэк, завернутый в фольгу. Полагаю, это посылка для Эйвери. - И, похоже, у тебя здесь также есть крэк.

- Эй, мужик. Это не тот крэк, о котором ты думаешь.

Я раскрываю часть фольги и принюхиваюсь.

- На самом деле это именно то, о чем я думаю. Амбра.

Он косится на меня, и между его темными бровями пролегает глубокая морщина.

- Ты из Управления по контролю за лекарственными препаратами?

- Я твой самый худший кошмар, если ты мне все не расскажешь, - я рывком поднимаю его за рубашку, заставляя сесть. - Говори.

Этот тупица не может быть в сговоре с Мэддоксом и людьми в масках, которые похитили Эйвери. Те люди - опытные преступники, а этот парень выглядит так, будто обделается, если они свистнут ему за дозу.

- Это самый крупный заказ, что ты получал? - спрашиваю я.

На его мальчишеском лице проступает смущение.

- Да, чувак. Дурь моя. Для личного пользования. У меня есть рецепт от мигрени.

- Конечно. Ладно. Я позволю тебе уйти, - опускаясь на колено, я тычу ему амброй в лицо и достаю фото Эйвери. - А теперь расскажи мне все об этом дерьме и этой женщине.

- Я просто случайно натолкнулся на эту цыпочку, вот и все. Мой кузен служит во флоте, - он пожимает плечами, морщась от этого движения. - Он отправляет мне крэк, а я доставляю вещество ей. Я видел, как она размещала сообщения на форуме, пытаясь что-то купить. И я знал, что именно она ищет, - он широко улыбается. - Я вспомнил, как мой кузен говорил, что это дерьмо может дорого обойтись нужному человеку, - он снова пожимает плечами. - Это была судьба.

Я позволяю ему говорить. Большинство людей скажут вам то, что вы хотите знать, даже не спрашивая, если позволите им говорить достаточно долго. А этот тип весьма разговорчивый.

- Кто-нибудь еще на этом форуме пытался найти нечто похожее? – спрашиваю я.

- Нет, чувак. Только горячая цыпочка, - его улыбка растягивается, обнажая золотые зубные пластины. - Вообще-то я собирался сегодня с ней встретиться. У сучки отличная задница.

Сжав челюсть, я ударяю его по затылку.

- Сосредоточься, придурок. Кто-нибудь еще обращался к тебе, спрашивая об амбре или об этой женщине?

- Черт возьми, чувак. Это уже полицейская жестокость, - он качает головой. - Я сказал же, что нет. Только она.

Сыпля проклятия, я подхожу к нему сзади, чтобы снять наручники. Если бы я был на службе, то отвел бы его в камеру для надлежащего допроса. Чтобы выпытать все детали. Но у меня подозрение, что он будет лишь пустой тратой времени и ресурсов. Времени и ресурсов, которых у нас нет.

Та прибыль, которую он получает от своего кузена, не настолько велика, чтобы привлечь настоящих игроков в этой игре. По словам Эйвери, у тех, кто ее похитил, была целая лаборатория с таким количеством запрещенных чистых наркотиков, что их хватило бы на весь город.

У них есть свои связи, но они до сих пор нуждаются в талантливом ученом.

- О, хотя подожди-ка, - внезапно говорит он, потирая запястье. - Там был один подозрительный тип. Он задал ей вопрос на форуме. Что-то о соединениях и афродизиаках. Они перекинулись парой научных терминов.

Закончив обыск, я бросаю ему рюкзак.

- Ты только сейчас вспомнил об этом? – Почесывая затылок, он пожимает плечами. - И что же в этом тебе показалось подозрительным?

- Я не знаю. Может, потому что это наркофорум. Люди ищут инновационные способы получить кайф. Ну, знаешь, чтобы иметь успех, - он кивает пару раз, гордясь тем, что использует правильный сленг. Этот придурок понятия не имеет, с чем он связался.

- Что, твоя мамочка купила тебе на Рождество выход в даркнет? - я нетерпеливо взмахиваю рукой, подталкивая его продолжать. - И?

- И у нас ничего не получилось. Я имею в виду девушку, конечно. Было видно, что она законопослушная гражданка и просто ищет какое-то труднодоступное дерьмо. Но тот тип? Он будто целенаправленно искал ее. Понимаешь, о чем я?

Понимаю. Даже такой идиот, как этот парень, умеет читать между строк.

- Ты не начинаешь беседу с цыпочкой об афродизиаках, не имея скрытого мотива, - заканчивает он с самодовольной ухмылкой.

Я впечатлен, что он смог связно высказать это предложение.

А Эйвери, даже такой умный ученый, как она, этого не заметила. Она мыслит не как преступник. Или, черт возьми, мужчина.

- Как звали того парня на форуме?

Он встает и отряхивается.

- Мне причитается за это какое-то вознаграждение?

Я подхожу к нему и пристально смотрю сверху вниз, позволяя нашей значительной разнице в габаритах говорить за себя.

- Черт, - бормочет он. - Ладно, только не называй моего имени никому из своих информаторов или копов, и я все расскажу тебе. Это был Кинг.

Я поднимаю брови.

- Кинг?

- Да, я пытаюсь вспомнить. Это был А. Кинг или что-то в этом роде, - он поднимает руки. - Но я точно смогу достать про него информацию, когда вернусь домой.

- Уверен, ты сделаешь это, Лоренс, - говорю я, протягивая ему водительские права, которые вытащил из его рюкзака. – Пришлешь информацию на этот номер, - я протягиваю ему свою визитку, - или я приведу своих приятелей со значками в твой дом, где мы проведем веселую розыскную вечеринку.

- Черт, - он раздраженно качает головой. - Я все пришлю.

- В течение часа.

Вернувшись к своей машине, я пишу Эйвери, спрашивая о связи с этим Кингом, которого она может вспомнить. Выдержав несколько минут, мое беспокойство усиливается, когда она не отвечает. Я начинаю нервничать, заводя двигатель, и отправляюсь к себе домой. Это как раз недалеко от места преступления.

Глава 5

Страдание

Эйвери

Я кое-что потеряла. Свою способность справляться с проблемами, трезво рассуждать и свободно дышать. Желчь стоит в горле, желудок скручивает в тошнотворный узел, а грудь пронзает боль. Световой день в самом разгаре буквально прожигает мои веки - солнце слишком ярко светит. Стоит зажмуриться, как перед глазами начинают мелькать белые круги.

- Эйвери?

Я сгибаюсь пополам, хватая ртом воздух и втягивая обжигающие вдохи в свои словно сплюснутые легкие.

- Я в порядке. Просто дай мне минутку, - отвечаю я Карсону.

- Куинн надерет мне задницу, если я не сообщу ему об этом…

Я поднимаю руку, прерывая его.

– Пока не стоит, - мне удается взять себя в руки и очистить голову от постоянных мыслей о жертве. Ее тело находится позади меня, и сейчас его фотографируют. Оно словно гротескное произведение искусство, демонстрирующее себя на месте преступления.

- Я займусь этой жертвой, - продолжаю я, преисполненная решимостью, подбадривая себя. – Просто сказывается усталость. Скоро у меня откроется второе дыхание. Куинну не нужно об этом знать, - я нахожу взгляд Карсона, и тот неохотно кивает. Если Куинн узнает, он поступит, как пещерный человек - появится на месте преступления и перекинет меня через свое плечо. Черт, он уже делал это раньше.

Карсон предлагает мне кофе, но я отрицательно качаю головой.

- Думаю, все дело в кофеине. - К счастью, он не пытается усомниться в моем неубедительном порыве оправдать внезапную паническую атаку.

Но мы оба знаем правду. Вид и запах жертвы произвели слишком сильный эффект на меня. Реакция не была мгновенной, скорее всего, шок замедлил ее. Но, как только я оказалась рядом с телом, представляя и переживая ее последние мгновения... меня охватила паника. Крепко вонзила в меня когти, как смерть в эту несчастную женщину.

- Я могу вызвать сюда Бондс, - предлагает Карсон, и в его глазах появляется беспокойство. - Она могла бы дать нам некоторое представление о преступнике, возможно, и... - и держала бы меня за руку, догадываюсь я.

Будто каждый из присутствующих и так не думает о том, насколько я сломлена, испытывая сомнения, смогу ли я выполнить свою работу. И стоит ли мне вообще что-то делать. Я не нуждаюсь в аналитике, чтобы прибавить вес к имеющимся проблемам.

Я сама себе начальник, и я – единственный специалист, ответственный за эту работу. По дороге сюда я получила разрешение от психолога моего департамента. Изначально она горела желанием, чтобы сперва я нанесла визит ей, но, после того как я объяснила важность этого дела, она неохотно разрешила мне заняться им. Это дело стоит в приоритете для меня.

- Нет. Все в порядке, - я расправляю плечи и откидываю челку с глаз. Я жадно втягиваю еще один глоток свежего, пронизанного осенью воздуха, который не пропитан запахом изувеченного тела жертвы.

Хотя присутствие Сэди пошло бы на пользу делу - есть области знаний и навыков, в которых она превосходит Карсона и даже Куинна, но лучше, если бы она этого не делала. Я стала слишком зависимой даже от Сэди. Кроме того, ее присутствие в "Ларк и Ганнет", когда она задает каверзные вопросы, означает, мое фиско.

Я должна пройти через это. Если я сдамся сейчас, если позволю страху управлять мной, тогда я сделаю именно то, чего хотят эти ублюдки.

Они намерено разрядили жертву в мой лабораторный халат.

- Проинструктируй полицейских держаться подальше от жертвы, - говорю я Карсону, радуясь, что в отсутствие Куинна он присутствует на месте преступления. Карсон - хороший слушатель, не задает лишних вопросов и не ищет скрытого смысла в каждом моем слове.

Пока он уводит криминалистов и полицейских с места преступления, я достаю диктофон и ровным голосом называю дату и время.

- Жертва - белая женщина в возрасте от двадцати до двадцати пяти лет, – я нажимаю на паузу и внимательно изучаю ее бедра, чтобы удостовериться в своих предположениях. Они довольно узкие, и, насколько я могу судить, нет никаких определенных доказательств того, что она рожала при жизни.

На основании этого, возраст является обоснованным предположением, но имея то, с чем мне приходится работать... это лучшее, что я могу сделать, пока я не осмотрю ее тщательнее.

- Причина смерти, по-видимому... - Пытки. Экстремальные, садистские пытки. - Жестокое обращение. Различной глубины рваные раны на внешнем продольном слое указывают на то, что преступник использовал лезвие, возможно, длиной от четырех до шести дюймов, чтобы удалить кожу с тела жертвы. Значительная предсмертная кровопотеря говорит о том, что жертва была жива, пока с нее снимали кожу.

Я нажимаю на паузу и вытираю лоб рукавом пиджака. Карсон бросает на меня обеспокоенный взгляд, а затем поправляет пальто, поднимая воротник и прячась от ветра.

Я прочищаю горло и опускаюсь на колени рядом с жертвой. Паническая атака, случившаяся пару минут назад, произошла именно из-за моей непосредственной близости с убитой девушкой. Последний раз я пользовалась камфорной мазью, когда посещала тренажерный зал. Теперь же, роясь в сумочке в поисках старой баночки с мазью, которую всегда держала при себе, на случай если кому-то из интернов станет плохо, я чувствую себя жалкой. Сняв перчатку, я прикладываю к носу немного прохладной мятной мази.

Другой рукой, обтянутой перчаткой, я снимаю с тела белый медицинский халат - тот самый, в котором меня вчера похитили из лаборатории. Я знаю, что он точно принадлежит мне, так как заметно пятно от шоколада на кармане, что я оставила днем ранее, неудачно задев его рукой.

- Не хочу тебя пугать, - доносится голос Карсона, отвлекая мое внимание от жертвы, - но она похожа на тебя, Эйвери. Я имею в виду, общие характеристики. Светлые волосы. Схожие рост и телосложение. И на ней точно такой же халат, что и у тебя. Она работала в криминалистической лаборатории... или, ты думаешь, это может быть посланием?

Это не послание. Это угроза.

То, что скрывается под халатом, заставляет Карсона выругаться, а я могу только смотреть. Неуверенная в том, что чувствую. Оцепенение, раздражение, тошноту. Определенно тошноту. Я исследовала бесчисленное множество тел, некоторые из которых были в худшем состоянии, чем это. Но ненамного. Как медик, я не испытываю к девушке особого сочувствия, лишь понимаю, что мне нужно найти доказательства ее смерти. Но с человеческой точки зрения часть меня, которую я отключаю, чтобы абстрагироваться от вида тела в этом ужасном состоянии, я в абсолютном ужасе.

- Я пока не уверена, - осторожно отвечаю я. - Не думаю, что она работала в лаборатории или в нашем офисном здании. Но я не могу сказать наверняка. Я лишь уверена в том, что никогда прежде ее не видела.

И я, конечно же, пыталась вспомнить ее. Я помню, как мужчина в маске и с пистолетом втащил эту женщину в сырую, залитую зеленым светом комнату. Ее спутанные темные волосы и печальные глаза. Потекшая тушь от слез и размазанная по лицу. Эта жертва - эта женщина – находилась в соседней комнате? Была ли она одной из тех женщин, на которых ставили опыты и накачивали наркотиками? Теперь, когда человек в маске - если он действительно главный, - получил совершенный наркотик, то он прикончил всех своих подопытных, потому что те ему больше не нужны?

Мои внутренности скрутило от страха и отвращения. Я думала, что была храброй, пытаясь спасти эту женщину от инъекции. Когда мне ввели сыворотку вместо нее. В тот момент я не думала, а просто реагировала. И мне никогда не приходило в голову, что, исправляя недочеты в формуле наркотика, я выношу смертный приговор другим...

- Эйвери, - обеспокоенный голос Карсона прорывается сквозь мою нарастающую панику, и я отбрасываю свои мрачные мысли.

Затем нажимая на диктофон, продолжая запись.

- Молочные железы жертвы отделены от тела, вероятно, тем же лезвием, которым снимали кожу. Неровный, рифленый след на срезе и зазубрины на костях грудной клетки указывают на то, что преступник отпиливал грудь от туловища, - я крепче сжимаю записывающее устройство, чувствую дрожь в руке. – На лице жертвы несколько кровоподтеков и синяков, но в остальном оно сохранилось целым и невредимым. Ниже по телу фрагментно содраны участки кожи и мышц. Изуродованные гениталии и другие повреждения, нанесенные в области лобка, могут свидетельствовать о сексуальной травме. Но нужен более детальный осмотр, чтобы подтвердить это.

- Время смерти? – подсказывает Карсон.

- О... - я снова включаю диктофон. - При первоначальном осмотре температура тела составила девяносто два и восемь десятых градуса. Предполагаемое время смерти - от трех до пяти часов, - я бросаю взгляд на свой телефон. - Примерно между шестью и девятью часами утра, - добавляю я.

Возможно, подсознательно я избегала вычисления времени смерти. Жертва умерла не так давно... и по чудовищным, обширным травмам было понятно, что смерть пришла за ней не сразу. Перед этим она продолжительное время страдала. Подвергаясь мучительным пыткам, которые ни один человек не должен испытать на себе.

Я начинаю собирать образцы, запечатывая в пакеты любые видимые улики, когда Карсон присаживается рядом.

- Итак, лабораторный халат. И содранная кожа. Ничто из этого не связывает ее с предыдущими жертвами. Возможно, по причине того, что они хотели удалить метку или клеймо на бедре, тем самым отводя от себя подозрения и указывая на другого преступника, - он указывает на ногу жертвы, его лицо напряглось от ужасного зрелища. - Есть какой-нибудь способ определить, действительно ли у нее было клеймо?

- Может быть, - отвечаю я, но мне нет необходимости подвергать экспертизе мышцы и кожный покров тела на предмет наличия клейма. Доказательства того, что это сделал тот же самый подозреваемый, убивший первых двух жертв... и который ранил меня... не должны быть обнаружены.

Он погружается в собственные размышления.

Однако я хочу услышать мнение Куинна, прежде чем соглашусь с кем-либо еще из оперативной группы.

- У тебя есть какие-нибудь соображения относительно того, о чем думал преступник, когда вытворял подобное?

Я делаю глубокий вдох.

- Я не бихевиорист, Карсон. Прости. Я могу только предоставить тебе факты, касающиеся ее смерти и сходства орудия убийства.

- Верно. Я в курсе, - он оглядывается по сторонам, будто что-то или кого-то ищет.

Затем я понимаю, что он сейчас один, и меня захлестывает волна стыда. Я привыкла работать одна. Вообще-то, мне так даже больше нравится. С другой стороны, Карсону, вероятно, никогда не приходилось вести дело в одиночку. И с Куинном, жаждущим крови, которого без особой деликатности отстранили от дела, Карсон, скорее всего, испытывает сильное давление, боясь облажаться.

- Эй. - Когда он поворачивается ко мне, я смягчаю тон своего голоса: - Я думаю, что шансы на то, что это один и тот же подозреваемый или подозреваемые крайне велики. Даже более того, - я опускаю взгляд на свое пальто. - Хотя я не могу утверждать с полной уверенностью... учитывая чрезмерный уровень насилия, преступник, скорее всего, садист. Возможно, даже психопат.

Возможно, действительно стоит вызвать Сэди. Как у профессионального профайлера, у Сэди может быть полное представление о профиле убийцы. При этой мысли я чувствую укол совести. Особенные черты ее личности, которые помогли ей вычислить психопатов, также помогли и уничтожить моего похитителя.

Карсон внимательно наблюдает за мной, и я добавляю:

- Преступник либо застал жертву врасплох, либо напал на нее молниеносно, или же ее накачали наркотиками. Возможно, и то, и другое. На теле отсутствуют следы борьбы, - я опускаю глаза, ощущая приступ тошноты. - Впрочем, не исключено, что мне удастся обнаружить более глубокие раны, как только осмотрю ее.

- Принял к сведению, - подводит итог он, записывая мои худшие догадки в свой черный блокнот.

- Это может быть частью плана, чтобы сбить нас со следа, но это точно дело рук сексуального садиста. Или, по крайней мере, он хочет, чтобы мы так думали. Даже с учетом неоспоримого факта того, что он или они наслаждались процессом пыток и убийства, держу пари, что не менее значимой целью было ввести в заблуждение следствие.

Он хмурится, осмысливая мои слова.

- Заблуждение? В отношении чего?

Я сжимаю губы, обдумывая реальную угрозу. Пока мои коллеги пытаются защитить меня, никто не обращает внимания на то, что кроется за всем этим.

- Преследуя убийцу, мы гоняемся за призраками. - Увидев растерянное выражение его лица, я объясняю: - Мы должны бросить все силы на живых. Женщины, которые все еще живы.

К нему приходит понимание, и он медленно кивает.

- Это та часть, о которой меня намеренно держат в неведении.

Укол стыда пронзает мою грудь. Я не знаю, как много информации можно раскрыть и насколько вовлечь Карсона во все это, теперь, когда Куинн больше не ведет дело.

- Уверена, скоро тебя введут в курс дела, - ухожу я от объяснений, безуспешно пытаясь его ободрить.

- Все в порядке, - он встает, отряхивая руки. - Я застелил постель. Наверное, мне придется лежать на ней до тех пор, пока не проявлю себя должным образом.

Чувствуя замешательство, я поднимаюсь на ноги, в то время как вопросы, тяжелые, как свинец, вертятся на кончике языка. Прежде чем я успеваю озвучить их, внимание Карсона переключается на еще одного детектива, который врывается на место преступления.

- Филлипс, где ты был? Что у тебя? - спрашивает Карсон, когда тот приближается.

Детектив на мгновение отвлекается от вида тела. Его темные черты лица искажаются в неприятии и отвращении.

– Господи, - произносит он.

Я упаковываю образцы и складываю свой набор. Здесь я закончила. Я стараюсь не думать о труповозке, которая в скором времени прибудет на место преступления. Мне просто нужно возвратиться в лабораторию и сосредоточиться на работе.

- Вызвали ФБР, - заявляет Филлипс, заставляя нас с Карсоном обменяться взглядами.

- Да, этого следовало ожидать, - говорит Карсон, быстро приходя в себя.

Мы знали, что Сэди свяжется со специальным агентом Роллинсом. Но на самом деле это довольно быстрый ответ, учитывая в наличии лишь поверхностную информацию. Преступная группировка "Альфа-Омега" считается городской легендой в департаментах уголовного правосудия. Я предполагала, что агент Роллинс откажется от расследования.

- Ожидать? Ожидать, что ФБР возьмут на себя руководство делом? - Филлипс сердито смотрит на Карсона. - А два других тела тоже были в листе ожидания?

Ощущение неприятного холодка покалывает кожу, окутывая меня тошнотворным страхом.

Карсон в это время уже связывается с участком.

- Капитан... - он замолкает, и все, что я могу сделать, это затаить дыхание, ожидая подтверждения своих опасений.

Другие женщины.

Детектив Филлипс встает передо мной, его высокая и крепкая фигура служит щитом от пронизывающего ветра.

- Кого вызвали? - спрашиваю я его. Звонок Сэди специальному агенту Роллинсу не мог стать причиной всех этих последствий. Не тогда, когда я узнала, что специальный агент Проктор возглавляет обвинение по последнему делу.

Он тяжело вздыхает.

- Отдел по борьбе с организованной преступностью. - Его темные брови поднимаются. - Как тебе такая гребаная ирония? Простите за мой французский, но другие отчеты даже не дошли до нас. Проклятое ФБР перехватило их первыми. Политика Большого Брата, - он качает головой.

Я поворачиваюсь к нему, все еще пытаясь расслышать обрывки разговора Карсона.

- Какое сообщение было перехвачено?

Он наклоняется, понижая голос:

- Это оказалось не самым важным, - он кивает в сторону жертвы. - Капитан отправил нас на это место преступления, а ФБР занялось остальными. Вероятно, для того чтобы ни одна связь между этими случаями не попала в прессу.

На меня накатывает ощущение, словно из-под ног уходит почва, и яростные эмоции затаскивают меня в вязкий песок. И когда Карсон что-то бормочет в трубку, а затем заканчивает разговор, я все понимаю еще до того, как он находит мои глаза.

- Это официальное постановление, - говорит Карсон. - Дело только что перевели в разряд охоты на серийного убийцу. Прости, Эйвери. Похоже мы все-таки преследуем этих призраков.

Глава 6

Шлюха

Альфа

Моя мать была шлюхой.

Я помню зловоние совокупления в нашей маленькой грязной квартирке. Он пронизывал воздух, смешиваясь с кислым запахом свернувшегося молока, оставленного на столешнице, и заплесневелым душком от старого ковра и размякших от дождя обоев.

Я помню стоны, доносящиеся из-за двери её спальни. Стараясь заглушить яростные крики, я увеличивал громкость своих мультфильмов на маленьком телевизоре с помехами. Как и приглушенные рыдания, когда один из ее парней становился слишком жестоким.

Но некоторые звуки невозможно заглушить.

Или забыть.

Именно яркий свет экрана телевизора возвращает в это воспоминание. От выбеленных солнцем оконных рам, на которых никогда не было ставен, всегда исходил раздражающий свет. Первое, что я сделал, когда обзавёлся собственным жильём, - установил жалюзи.

- Задерни эти чертовы шторы.

Донаван беспрекословно выполняет приказ, и моя рука расслабляется на пульте, когда широкоэкранный дисплей становится четким и ярким в полутемной комнате. Я делаю глубокий вдох, втягивая свежий аромат кожи и олеандра. Сочетание, которое ничем не напоминает мне о доме моей матери.

Как я и предполагал, пресса вонзила свои жадные зубы в повальное увлечение серийными убийцами. Аппетит СМИ ненасытен, но его легко утолить. От маленького толчка разошлась целая волна. Дайте им приманку, и они будут грызть крючок до тех пор, пока десны не начнут кровоточить.

ФБР уже прибыло на место. Нет, эта поездка не по особому случаю. Они располагают комфортабельным офисом недалеко от Арлингтона, пресловутого сердца штата. Новости в прессе о перехвате ФБР дела Альфа-киллера, которое только сегодня было переведено в статус поиска серийного убийцы, означают, что мои красотки были обнаружены.

Я старался показать своих девочек в истинно садистской форме искусства.

И, о, как же я наслаждаюсь, наблюдая за их ничтожным копошением в ничтожных зацепках.

Медный привкус крови все еще исходит от моих рук. Когда проливается так много, невозможно смыть все дочиста.

Я погружаю кончик пальца в стаканчик с шоколадным мороженым и засовываю его в рот. Остаток металлического привкуса говорит о хорошо проделанной работе. Хотя я действительно горжусь результатом, это всего лишь работа и только. В деморализации империи мало приятного.

Хныканье нарушает моё уединение. Поставив стаканчик с мороженым, я отключаю звук телевизора.

Я приберег одно из своих сокровищ для собственной вечеринки. Мне нужно продемонстрировать результаты своего тяжелого труда. Она появляется в сопровождении Донавана и Майка, крепко держащих её за руки и указывающих ей встать передо мной на колени.

Она, конечно, не та награда, которую бы я очень хотел, но... Как говорил Доктор Лектер? Все хорошее для тех, кто умеет ждать.

Какая ирония, право. Цитировать вымышленного серийного убийцу при сложившихся обстоятельствах. Довольно дешево и сердито. Тем не менее, юмор можно отыскать везде, даже в самых черных душах.

И я терпелив. Моя очаровательная судмедэксперт будет прекрасной наградой.

Миниатюрное создание передо мной шарахается, когда я тянусь к ней. Я хватаю ее за подбородок и разворачиваю лицом к себе.

- Если будешь сопротивляться, - я приподнимаю ее дрожащий подбородок, - то все пройдет гораздо интереснее, чем я планировал.

Хватая одной рукой сыворотку, другой держу шлюху. Ее слезы скользят по моей коже, когда она протягивает дрожащую руку.

- Хорошая девочка, - я отпускаю ее лицо только для того, чтобы схватить за запястье и ввести иглу глубоко в предплечье.

Она вскрикивает. Больше от шока, чем от боли. Когда я нажимаю на поршень, то представляю, как обжигающее тепло растекается по венам, согревая её тело изнутри.

В считанные секунды ее глаза сделались стеклянными. Она едва сможет сопротивляться, даже если захочет. И сейчас, когда она склонила голову, а ее тело обмякло, ее глаза горят желанием позволить делать с ней все, что я захочу.

В этом вся прелесть.

Мы рабы наших желаний. Нужно только знать, как победить эти желания, чтобы полностью овладеть другим.

Я редко цитирую великих людей, если не могу отдать им должное. Так какого чёрта? Небольшая резня никогда не повредит, если только не в буквальном смысле этого слова.

- Те, кто сдерживают свои желания, делают это потому, что их желания не столь сильны, чтобы им противостоять, - я убираю влажные волосы с ее лица. Уильям Блейк перевернулся бы в могиле, но мне по душе пользоваться его высказываниями в качестве своих.

Движением подбородка, я приказываю Донавану и Майку оставить нас.

- Не думаю, что здесь нужна грубая сила.

Когда они выходят из комнаты, моя шлюха выгибает спину и кладет руки на мои бедра, потирая их.

- Так тепло... - она начинает задирать футболку, и я ловлю ее за запястье.

- Одежду не снимать.

Надув губы, она убирает руки с футболки и вновь касается моих бедер.

Я пинаю ее, и она с визгом падает на деревянный пол.

- Коробка с игрушками в твоём распоряжении, - я киваю в сторону ящика, который притащил Донаван. - Удовлетворяй себя сама, пока не будешь довольна.

Я достаю телефон и нажимаю на таймер. Пора посмотреть, насколько окупятся мои инвестиции. И если моя девочка устанет ублажать себя, Донаван или кто-нибудь ещё помогут ей. Возможно, в паре будет проще проверить устойчивость к наркотику.

Я выбрал эту особь, потому что она самая здоровая из всех. Все ее медицинские анализы оказались идеальными, и, конечно, я регулярно тренирую своих девочек. Я не занимаюсь контрабандой грязных шлюх, я занимаюсь тем, что обеспечиваю лучшее качество для своих клиентов.

Поэтому было вполне логично, что следующим шагом станет избавление рынка от наркозависимых, вечно хныкающих недомерков. Нанести настоящий удар по сбыту, когда они протрезвеют. Конечно, на том рынке существует и довольно выгодная клиентура. И я был в этом заинтересован. Но теперь мои взгляды устремлены выше. Обеспечение богатых и могущественных людей, которые управляют миром, готовыми рабами для удовлетворения всех их желаний.

Потому что, когда ты контролируешь этот рынок, ты контролируешьэтих самых богатых и влиятельных.

Наблюдая за тем, как шлюха широко раздвигает ноги и вставляет в свою дырку фаллоимитатор, постанывая от экстаза, чувствуя, как девайс возбуждает ее нервные окончания, я захожу в контакты и нахожу Мэддокса.

- Полагаю, всё уже готово для завтрашнего вечера.

Раздается шаркающий звук, и мое волнение достигает пика. С этим надо было уже давно разобраться.

- Одну минуту, - просит он.

- Не торопись, - отвечаю я, отталкивая шлюху каблуком. Она понимает намек, что я не в настроении для игр, и убирается подальше, прежде чем вновь приступить к самоудовлетворению. - У меня есть, кому поручить это дело, если для тебя это слишком сложно.

- Я здесь, - произносит он приглушенным голосом. Интересно, от кого он пытается скрыться? - Но у меня возникли некоторые сложности. Здесь находится агент-аналитик - профайлер из полиции и детектив, - он тяжело вздыхает. - Они задают вопросы и копаются в мелочах, создавая сложности для сегодняшнего дня. Я думал, ты собираешься держать меня подальше от всего этого?

Я выхожу из себя из-за того, что он считает, будто я в любом случае работаю на него. Я заставляю свой голос звучать спокойно.

- Скоро они будут заняты другими вопросами. - Доктор Джонсон уже получила свой подарок. Уверен, её команда разрабатывает стратегию, чтобы защитить ее.

Это должно их надолго занять, предоставляя мне достаточное прикрытие для того, чтобы провернуть это шоу.

- Кроме того, - добавляет Мэддокс, прерывая мои мысли. - Похоже, Ларкин не хочет играть по нашим правилам.

Я улыбаюсь.

- Просто напомни ему о долге передо мной. Или же я легко пущу под откос его юридическую конторку, включая его самого.

Калеб Мейсон, бывший партнер фирмы "Ларк и Ганнет", имел отвратительную привычку обвинять своих клиентов в изнасилованиях. Когда Мейсон решил обратить взор на прелестную маленькую помощницу Ларкина, я взял на себя смелость вмешаться. Исчезновение Мейсона не вызвало никаких подозрений у властей. Я позаботился, чтобы об этом не сообщали. Но с моей стороны было бы глупо окончательно избавиться от Мейсона. Возможно, он мне ещё пригодится, по крайней мере, его легко опознаваемые части.

- Для Ганнета было бы идеальным сделать свой ход, чтобы заполучить власть над фирмой, - продолжил Мэддокс. - Он практически приступил к делу.

- Что за проблемы тогда у Ганнета?

- Преобладающее число акционеров. - Пауза. – У меня есть запасной план, если кто-то из партнёров попытается приобрести контрольный пакет акций. Фирма вынужденно приостанавливает работу. Информация о членах фирмы уничтожается, а сами они исчезают, будто их вовсе и не было.

Интересно. Чейз Ларкин - опытный бизнесмен. Ведет бизнес-модель, которая вызывает у меня уважение. Но ни одна система и ни один человек не лишены слабости. Если его нельзя просто убрать, как препятствие, я найду способ найти брешь в его броне.

Уверен, его симпатичная помощница сможет мне помочь.

- У Ганнета есть какие-нибудь мысли на этот счет? - я подаюсь вперед.

- Есть помощник юриста, к которому Ларкин определенно питает слабость. Думаю, мы что-нибудь придумаем. – Кажется, Ганнет на нашей стороне. Хорошо. - В противном случае, я все приготовлю к завтрашнему вечеру.

- Я знаю, что так и будет, - я завершаю телефонный звонок, ощущая напряжение в шее. Давно я так не беспокоился за успех операции.

Мои губы растягиваются в улыбке, когда я понимаю, что мне нравится это соперничество. Подобные условия держат человека в тонусе. И, честно говоря, это избавляет от скуки. В игривом настроении, вызванным этим осознанием, я подхожу к своей маленькой шлюхе, корчащейся на полу.

Капли пота покрывают ее лицо, тело блестит от сдерживаемого желания. Я опускаюсь на колени рядом с ней и подхватываю одну из игрушек.

- Готова к представлению, красавица?

Я погружаю пальцы в ее волосы и с силой оттягиваю ее голову назад, вгоняя вибратор в ее задницу. Она дергается от боли, но вскоре начинает покачивать бедрами, прося о продолжении.

- Да, - выдыхает она.

- Хорошая шлюха.

За определенную цену мы все шлюхи.

Глава 7

Союзник

Куинн

Густой туман накатывает с реки, заслоняя полуденное солнце, словно предупреждая город об опасности. Странное погодное явление для этого времени суток. Будто сама природа чувствует надвигающиеся перемены.

Запах осени обычно успокаивает меня. Он свеж и чист, приносит с собой умиротворение после обычно неспокойного летнего сезона. Мне это нравится. Подобное спокойствие благотворно влияет на меня, подавляя симптомы навязчивого состояния.

Но сейчас я ощущаю нечто далекое от этого чувства, когда приближаюсь к месту преступления. Вязкий туман липнет к коже, источая смрад гнили и смерти. И опять помойка. Я хотел, чтобы преступник хотя бы раз был более изобретателен и оставил тело подальше от мусорных баков.

- Сэр, вам нельзя... - полицейский резко обрывает свое замечание. – О, простите, детектив Куинн, – потирая затылок, он выглядит смущенным, - нам было приказано не пускать вас...

- Все в порядке, – небрежно взмахиваю рукой. - Я не буду пересекать ленты, - указываю на полоску желтой ленты на месте преступления в нескольких футах впереди.

Кажется, парень кивает с облегчением.

- Мне лучше вернуться к работе. Вы не поверите... - он замолкает, понимая, что может взболтнуть лишнего, и уходит, прежде чем успеет произнести еще хоть слово.

Я выпускаю болезненный вдох из напряженных легких. Тот факт, что Векслер и пальцем не ударил, чтобы отменить мое чертово отстранение, вызывает раздражение. Конечно, еще не прошло и двадцати четырех часов, но я наивно надеялся, что он передумает к этому времени. Это то, что удерживало мое чувство собственного достоинства от полного уничтожения.

И, видя, как Эйвери вкладывается в это дело, не отвечая на мои сообщения, мое эго получает удар.

Насколько я нужен ей?

Я получаю ответ на этот вопрос, когда мой телефон оповещает о сообщении. Я делаю глубокий вдох. Наконец-то.

Эйвери: Прости, была занята. Я в порядке. Все хорошо. А. Кинг? Кажется, я как-то переписывалась с ним на форуме. Я думала, он тоже ученый. Так кто этот парень? Ты предполагаешь, он один из них? Так вот как они меня нашли?

Я могу чувствовать ее панику через текст.

Я: Ты не сделала ничего плохого. Я разберусь с этим. Но пусть рядом с тобой всегда будет кто-нибудь из полиции.

Я бросаю взгляд на оцепленное место преступление. Пресса тоже следит за происходящим: их фургоны стоят всего в нескольких футах, и репортеры вытягивают шеи, чтобы хоть мельком увидеть жертву.

Я замечаю, что Карсон разговаривает с другим детективом, и он выглядит... хорошо. Он спокоен. И уверен в себе.

- Мило. Очень мило. - Новичок внезапно становится важной птицей. Я нужен здесь не меньше, чем патрульный полицейский.

Когда Карсон замечает меня у места преступления, он направляется в мою сторону.

- Зачем ты здесь, хочешь, чтобы федералы выгнали нас? - Увидев мое озадаченное выражение лица, он добавляет: - Еще два тела... – Затем оглядывается, понизив голос: - Обнаружены еще два тела, но федералы забрали их. Они уже собрали свою команду, эксперты на месте преступления, а участок кишит черными костюмами.

Эта информация словно удар под дых. Три трупа. За один день. Черт возьми. Я кручу головой, пытаясь найти Эйвери.

- Тот же почерк? – спрашиваю я. Если недавние убийства связаны с нашим делом, то могу только представить, какое чувство вины гложет Эйвери за то, что выжила. Она сбежала, а другие женщины - нет.

Как только я собираюсь написать ей, Карсон произносит:

- Об этом тяжело говорить. С жертвы содрали чертову кожу. - Я опускаю телефон и смотрю на него. - Либо это тот же самый садист, - продолжает он, - либо кто-то хочет, чтобы мы так думали.

Черт. Я провожу рукой по лицу.

- Не может быть, чтобы преступник действовал в одиночку. Судя по времени смерти, потребуется, по крайней мере, двое, чтобы избавиться от жертв по всему городу, - я опускаю телефон в карман и стискиваю ладонями затылок.

Мне нужно больше информации. Причина смерти каждой жертвы. Способ убийств. Но больше всего мне нужна Эйвери. Во всех смыслах.

Карсон вскидывает брови.

- Это лишь подтверждает теорию о преступной группе.

Как бы неприятно было признавать, но это чертовски похоже на деятельность организованной группировки. Эйвери похитили, чтобы разработать наркотик для больших криминальных шишек, и теперь, похоже, они избавляются от ненужного балласта.

- Возможно, по этой причине в дело вмешался отдел по борьбе с организованной преступностью, - продолжает Карсон.

Я опускаю руки.

- Зачем?

Он оглядывается.

- Ты о федералах? Местная организованная преступность...

- Я понял. Я имел в виду, зачем им вмешиваться?

Карсон пожимает плечами.

- Они взялись за дело серийного убийцы, но, возможно, не купились на то, что это дело рук одного преступника. Они могут предполагать, что группа - организованная группа - стоит за убийством людей.

Неплохое предположение.

- А что говорит Эйвери?

Его лицо темнеет, под стать внезапно затянувшемуся тучами небу.

- Она потрясена. Жертва была одета в медицинский халат. Думаю, это застало ее врасплох.

- Где она сейчас?

- Вернулась в криминалистическую лабораторию, чтобы заняться обработкой улик. А я жду бригаду коронеров, которая заберет тело.

Мои внутренности скручиваются от понимания, что Эйвери не хотела быть рядом, когда приедет фургон. И я, черт возьми, не виню ее.

- Что-нибудь слышно о других местах преступления?

Карсон вздыхает.

- Судя по тому, что я слышал, они настолько же ужасны, как и это. Как только приедет автобус, я собираюсь добраться до следующего. Попытаюсь разузнать как можно больше информации.

Я киваю ему.

- Сделай одолжение, - прошу я, протягивая Карсону сложенный листок бумаги, - передай это техникам и узнай, могут ли они провести поиск по этому почерку.

Прежде чем приехать сюда, я зашел к себе домой и с помощью ноутбука Эйвери отследил сообщение на форуме от А. Кинга. Рядом с его именем на аватарке красовалось фото ребенка. Это и была та самая маленькая зацепка, бросившаяся в глаза, но она была достаточно подозрительной, чтобы у меня встали волосы дыбом. Мои собственные поиски ничего не дали: этот человек хорошо спрятался в киберпространстве. По крайней мере, это единственное, на что мне хватило собственных умений. Возможность найти его подразумевает выйти на преступников, ответственных за похищение Эйвери, или хотя бы обнаружить новую зацепку.

А. Кинг - он будто чертов король даркнета. Чертовски тщеславный манипулятор. Слишком сложно обнаружить его без навороченного оборудования.

- Это то, за что капитан надерет мне задницу?

Я прищуриваюсь, впиваясь взглядом в Карсона.

- А тебе не все равно?

Он вздыхает.

- Нет. Нет, если это означает, что мы поймаем ублюдков, и Эйвери будет в безопасности.

Мое горло сжимается. Я не один хочу ее защитить. Я знаю это, и все же некая эгоистичная часть меня хочет быть ее единственным защитником. Ее гребаным героем.

- Ей понадобится помощь, чтобы связаться с ближайшими родственниками убитых, - я перевожу взгляд на место преступления. - Нелегко, когда жертва одна, а теперь у нее целых пять трупов и пять отчетов.

Карсон кивает.

- Я справлюсь. Может, нам повезет, и мы обнаружим связь между жертвами. Их что-то должно связывать.

Но у меня есть предчувствие, что эти жертвы были выбраны именно из-за отсутствия связи между собой. Преступник, за которым мы охотимся, может быть и не серийный убийца, но его методы имеют схожесть. И мы можем это использовать.

- Ладно. Похоже, мне пора идти, - говорит Карсон, когда фургон подъезжает к месту преступления. - Пора посмотреть, во что превратился наш участок.

- Постой... - прямо на кончике моего языка вертятся слова одобрения, мне хочется сказать ему, что он прекрасно справляется со своей работой. Когда он переводит на меня взгляд в ожидании, я провожу рукой по волосам. - Держи меня в курсе и продолжай в том же духе.

Он криво улыбается.

- О. Спасибо, босс.

Мой телефон пищит, нарушая неловкий момент, и я чертовски благодарен за это.

- Ага. Только не позволяй федералам встать у тебя на пути.

Он салютует мне и уходит, пока я проверяю телефон.

Сэди: Тебе нужно добраться до «Ларк и Ганнет». Приходи один.

Я: Довольно загадочно. Уже в пути.

Восторг. Только так можно описать это заряженное адреналином ощущение. Всего одно проклятое сообщение, и я полон целеустремленности. Я уже на полпути к машине, когда понимаю, что бросаю Эйвери ради работы.

Нет, я делаю свою работу ради нее, несмотря на то, чего мне это будет стоить. И мысленно я соглашаюсь с собой, будто мне нужно убедить свой мозг, что это правда. Но если честно, я чувствую себя совершенно потерянным без своей работы.

Я посылаю Эйвери еще одно сообщение, чтобы она оставалась со своей группой в криминалистической лаборатории, пока не приеду за ней. Затем убираю телефон, чертовски надеясь, что она меня послушает.

* * *

«Ларк и Ганнет» - пафосная юридическая фирма, расположенная в центре города прямо рядом со зданием суда. Мне давно не терпелось попасть внутрь и вытрясти всё дерьмо касательно Мэддокса и других адвокатов, у которых, как я знаю, тоже имеются свои скелеты в шкафу.

И вот теперь я здесь.

Это не то, что я планировал изначально - применить более детективный, скрытный подход, использовать рациональные методы и тонкие приемы, чтобы подпалить их задницы. Но у нас мало времени. А у Эйвери его совсем нет. Поэтому я просто выбью из них все дерьмо, если понадобится.

И что капитан сделает со мной? Отстранит меня?

Когда я подхожу к двойным дверям, вижу Сэди у входа, ее волосы собраны в неряшливый хвост, а фирменная джинсовая куртка распахнута, открывая белую невзрачную футболку. Клянусь, она одевается так, будто все еще учится в колледже, просто чтобы сбить подозреваемых с толка.

Либо так, либо она действительно не хочет выделяться. Из-за этого образа ее трудно запомнить. Пытаться составить профиль на профайлера - все равно, что играть с мозгом в кошки-мышки: как только я думаю, что вижу взаимосвязь, все логические нити спутываются.

Приблизившись, я с любопытством смотрю на нее.

- Ты сообщила что-нибудь Векслеру или команде? - спрашиваю я.

Она наклоняет голову, щурясь от солнца, выглядывающего из-за облаков.

- Нет. Сначала я хотела услышать мнение моего напарника.

- Надо же, Бондс. Ты действительно знаешь, как задеть мужское самолюбие.

Она искренне улыбается.

- Подумала, ты заскучал.

Это еще мягко сказано.

- В чем дело? - спрашиваю я, когда мы входим в фойе.

- Честно говоря, я не уверена. Мы с Карсоном осмотрелись, задали несколько общих вопросов, пытаясь получить представление об адвокатах, но когда я вернулась в отделение, мне позвонил Чейз Ларкин.

Я резко останавливаюсь и смотрю на нее.

Она пожимает плечами.

- Он попросил, чтобы мы оба встретились с ним. И он был настойчив. Теперь ты знаешь столько же, сколько и я.

Сильно в этом сомневаюсь. Сэди обладает сверхъестественной способностью собирать информацию там, где обычный человек ничего не видит и не слышит. Вдобавок к этому у нее есть еще один мудрый навык скрывать эту информацию для своих собственных целей на будущее.

Я не имею ничего против... но было бы неплохо направить эти таланты на нашу работу, особенно сейчас, когда женщина с темными волосами, одетая в деловой костюм, направляется прямо к нам. Во что мы собираемся ввязаться?

- Детектив Куинн и агент Бондс? - обращается она к нам. Когда мы подтверждаем, что это мы, она направляет нас к лифту. - Пожалуйста, следуйте за мной.

Мы поднимаемся на верхний этаж, где она ведет нас мимо кабинетов и кабинок в самый угловой кабинет. На двери золотыми буквами было выведено имя Чейза Ларкина. И она была единственной, выполненная из непрозрачного материала.

- Мистер Ларкин ждет вас, - она открывает дверь и проводит нас внутрь.

Хотя подождите. Это было любопытно. Не знаю, чего я ожидал. Когда имеешь дело с адвокатами, обычно приходится прыгать через пылающие обручи и предъявлять ордера, написанные кровью.

- Тебе не пришлось прибегать к тактике уклонения? - шепчу я Сэди.

- Удивительно, но нет. Единственная загвоздка заключалась в том, что Ларкин настоял, чтобы ты тоже присутствовал на допросе.

Я жду, что женщина уйдет, но она занимает место рядом со столом Ларкина. Значит, никаких скрытых намерений. Мы не получим ничего существенного. Должно быть, это какая-то тактика затягивания.

Чейз Ларкин чисто выбрит и, вероятно, такой же скользкий, как его шелковый галстук. Он встает со стула и жестом указывает на кожаный диван.

- Пожалуйста, располагайтесь поудобнее, - обращается он к нам. - Могу я предложить вам что-нибудь выпить? Кофе?

Сэди отказывается, и я отрицательно качаю головой. Этот парень слишком приветлив и нетерпелив. Особенно после того, как узнал, что его фирма находится под следствием. Я киваю в сторону стеклянной шахматной доски.

- Любите играть, /или доска служит предметом декора?

Его губы растягиваются в улыбке.

- Иногда мне нравится играть, но не более одной-двух партий за раз.

Я тяжело выдыхаю.

- Что ж, давайте постараемся избежать лишних игр, - я отвечаю ему одной из своих самых ярких улыбок. - Мне любопытно, почему вы так рьяно сотрудничаете с нами, мистер Ларкин. Если вы не возражаете, я буду прямолинеен.

- Вовсе нет, - он обходит свой стол, чтобы занять место напротив нас. - Именно поэтому я и попросил вас прийти.

Прозвучало как комплимент, и все же он не ответил на вопрос. Я улыбаюсь, несмотря на то что мне хочется поставить его на место. Я здесь не по его просьбе.

- Я думаю, вы хотите, чтобы мы увидели, насколько вы и ваша фирма готовы сотрудничать, чтобы доказать, как мало вы скрываете. Надеюсь, вы не тратите наше время впустую, потому что я уверен, что вы уже знаете об убийствах, которые всполошили наш город.

Его резкие черты лица темнеют.

- Детектив Куинн, я прекрасно знаю об этом и о том, что формально вы вообще не имеете права меня допрашивать. Учитывая, что вас отстранили, - он сцепляет руки на столе. - Но мне нравится ваша прямолинейность. И я думаю, мы можем помочь друг другу.

Сэди косится на меня, и я понимаю, что единственная причина, по которой Ларкин хочет видеть меня здесь, проста: все, что он расскажет, может попасть в прессу из-за моего отстранения. Гребаные адвокаты.

Я киваю ей, чтобы она обратилась к Ларкину.

- Партнер вашей фирмы был знаком с одной из жертв, - начинает Сэди. - Вы что-нибудь знаете о Марси Белофф? Или как Райленд Мэддокс был связан с ней?

Ларкин расслабленно откидывается на спинку стула.

- Мне кажется, вы задаете не те вопросы. Вы ведете себя так, будто расследуете заурядное убийство.

Она приподнимает бровь.

- И как именно мы должны проводить это интервью?

Он переводит взгляд на женщину.

- Алексис, не могли бы вы передать офицерам копии? – Эта сотрудница, Алексис, мгновенно выполняет поручение, быстро собирая бумаги со стола. - Мисс Уайльд сейчас вам кое-что покажет, и я надеюсь, это останется между нами, информация, которую вы узнаете, не должна выйти за пределы офиса. По понятным причинам мое имя не может быть замешано в вашем расследовании. Любая информация, которую я вам сообщу, должна оставаться конфиденциальной, - он поднимает руку, и мисс Уайльд замирает на месте. - Я должен быть уверен в этом до того, как будет осуществлен обмен.

Если бы я когда-нибудь пожал руку дьяволу, у меня чувство, что на нем был бы костюм от «Армани» и шелковый галстук. Сэди кладет руку рядом со мной на обивку дивана, давая понять, что готова попытаться сдержать меня, если понадобится. Она знает, что я в двух секундах от того, чтобы схватить этого парня за шиворот и вытрясти из него всю информацию.

Если у него есть что-то, способное помочь Эйвери, он отдаст это мне прежде, чем я покину эту комнату. Как бы то ни было, мне придется заполучить то, чем он располагает.

В любом случае ради, чтобы подыграть, я подарю ему иллюзию того, что он контролирует ситуацию. Я делаю глубокий вдох.

- Уверяю вас, мистер Ларкин, что бы ни случилось в этой комнате, это не выйдет за ее пределы. – И лучше бы это оказалось правдой.

Его улыбка не выглядит такой самодовольной, какой должна быть. Он кивает, давая мисс Уайльд разрешение продолжить.

- Мистер Ларкин получил это сообщение в тот день, когда его посетил неизвестный человек, - поясняет она.

Сначала она протягивает Сэди ксерокопию страницы, а потом и мне. Мои брови сходятся, когда я смотрю на копию визитной карточки, отображенной с обеих сторон. Карточка принадлежит Райланду Мэддоксу, адвокату. Там стандартно указаны его номер телефона и адрес фирмы, но у меня челюсть отвисает от увиденного на обратной стороне визитки.

Это всего лишь подпись, но теперь я узнаю в ней Альфу.

- Где оригинал? – спрашиваю я.

- В безопасном месте.

- Вы хотите сказать, что Альфа дал вам визитку Мэддокса? - я смотрю Ларкину прямо в глаза. - Зачем? Он, что, и есть Альфа?

Адвокат выдерживает мой взгляд.

- Я ничего не пытаюсь вам сказать, детектив Куинн. Я передаю вам конфиденциальную информацию. Информацию о той самой преступной сети, чье дело вы расследуете. И я не знаю, является ли Мэддокс Альфой или нет.

Я качаю головой, отложив лист бумаги в сторону.

- Предоставлять нам ложную зацепку, чтобы снять все подозрения с вашей фирмы, не только бестактно, но и незаконно. Как вы, наверняка, знаете, я могу предъявить вам обвинение о вмешательстве в официальное расследование.

- Уверяю вас, - произносит Алексис, обращая все внимание на себя. - Мы прекрасно понимаем, что подразумевается под фальсификацией доказательств. Я - свидетель сделки, которая произошла между мистером Ларкиным и анонимным источником.

Я перевожу взгляд на Ларкина, пристально изучая его лицо.

- Возможно, вам стоит поручить все переговоры своей помощнице, - говорю я. - Мисс Уайльд, кажется, более подготовлена к сотрудничеству с полицией.

Сэди резко подалась вперед. И по этому жесту я могу утверждать, что она теряет терпение из-за моего характера, который я не могу удержать в узде.

- Давайте предположим, что это послание настоящее. Почему вы, мистер Ларкин? Почему глава преступной группировки поручил именно вам нанять конкретного адвоката?

Ларкин наклоняется вперед, упираясь локтями в колени, и сцепляет пальцы.

- Чтобы у них был доступ к фирме.

Я качаю головой.

- Слишком неопределенная причина. Вы знаете, чего от вас хочет этот человек? Нечто конкретное. Отмывание денег? Или что-то более привлекательное. Например, представлять интересы членов этой преступной группировки. И сделать так, чтобы они не загремели за решетку, - я прищуриваюсь на него. - То, чем ваш парень Мэддокс уже занимается.

Лицо Ларкина каменеет. Я задел его за живое. Он здесь главный. Человек, контролирующий ситуацию. И очевидно, что он не только нанял Мэддокса, но и сделал его равноправным партнером, подчиняясь просьбе одного определенного лица. А это значит, что тот, кто дал ему эту визитку, имеет довольно большой компромат на Ларкина.

- Вы мыслите слишком мелко, детектив, - Ларкин встает и прислоняется к столу, чтобы убедиться, что он смотрит на нас сверху вниз. - Этот человек не просто хочет получить доступ к моей юридической фирме - они хотят доступ к фирме… - на мое очевидное замешательство, он добавляет: - Я управляю эксклюзивной организацией только для... - он делает паузу, тщательно подбирая слова, - для элиты общества. Для тех, кто не хочет, чтобы их сексуальные аппетиты были выставлены на всеобщее обозрение.

Черт возьми. Этот город полон грёбаных извращенцев. Я провожу рукой по волосам, намеренно избегая зрительного контакта с Сэди. Это как раз по ее части, и мне вдруг становится горько. Горько с примесью гнева. Потому что я ничего не знаю о подпольной деятельности моего собственного города.

Наивность - наихудшая черта характера. Я – словно большой, неуклюжий и глупый ребенок, толкающийся в одной песочнице с остальными крутыми детьми.

Несмотря на мое желание покончить с этой темой и получить немедленные ответы, я позволяю Сэди взять инициативу на себя. Это ее чертова специализация, и мне нужно обращать внимание на любые тонкие нюансы во время их разговора.

Как по сигналу, Сэди подхватывает тему, выглядя гораздо менее обеспокоенной этой информацией, чем я.

– Значит, фирма принадлежит вам, - говорит она, и мне хочется вставить едкий комментарий. Конечно, она знает о ее существовании. Наверняка со своим парнем, любителем веревок, они часто бывают в таких местах.

Ларкин улыбается, выглядя впечатленным.

- Вообще-то, фирма принадлежит членам клуба. Я просто приглядываю за ней. Слежу, чтобы все играли по правилам.

Она медленно кивает.

- Правила очень важны для вас, - продолжает она, вставая и подходя к стеклянной шахматной доске. - Вы построили свою жизнь и свою компанию вокруг определенных правил, которые считаете необходимыми, и угроза этой структуре станет довольно сильным стрессом.

Сэди касается фигуры на доске и оглядывается через плечо на Ларкина. Между ними разворачивается какая-то немая битва. Я вижу это по тому, как поджимаются его губы. Его взгляд прикован к шахматной фигуре. Пешка.

Наконец, Ларкин встречается глазами с Сэди и улыбается.

- Я не из тех, кого можно анализировать. Вы можете профилировать меня сколько угодно, но зря потратите время. Это не приблизит вас к вашей цели, агент Бондс.

Сэди сдвигает пешку вперед на доске и поворачивается лицом к Ларкину.

- И мы не собираемся становиться пешками в вашей игре, мистер Ларкин. Если Альфа представляет для вас угрозу, вы могли просто устранить его. Игра окончена. Но вы пригласили нас сделать за вас всю грязную работу, - она скрещивает руки на груди и подходит ближе к его столу. - Либо вы знаете, кем является Альфа, и понимаете, что не можете воздействовать на него. Или вы вообще не знаете, кто он, и хотите, чтобы мы вычислили его для вас.

Широкая улыбка Ларкина выглядит тщательно отработанным приемом.

– Один: ноль в вашу пользу, агент. Вы довольно хороши.

Сэди вскидывает голову.

- Так какие ваши истинные мотивы, и как вы планируете выйти сухим из воды?

Он выпрямляет спину. И его лицо становится серьезным.

- Выяснение личности Альфы поможет не только мне, но и вам, - он слегка склоняет голову, давая понять, что Сэди была права в своих выводах. - Иначе зачем бы я предложил это, если бы оно не принесло мне пользы? Каждый человек на этой планете думает только о себе. В нашей человеческой природе преследовать только личные цели.

- Так, ладно, - я вмешиваюсь в разговор. - Я устал от этой /канители. У вас есть что-нибудь полезное для нас, или это просто уловка, чтобы выведать информацию для себя? Я в одном шаге от того, чтобы позволить своему напарнику арестовать вас за препятствование нашему расследованию.

Он бросает на меня свирепый взгляд. Этот парень явно не любит, когда ему угрожают, а Сэди приперла его к стенке.

- А если я скажу вам, что, возможно, знаю, где Альфа будет завтра ночью?

Это заставляет меня подняться с дивана. Я подхожу к нему со сжатыми кулаками.

- Я бы сказал, что у вас осталось меньше минуты.

Сэди касается моей руки, и я останавливаюсь. Но если то, что он знает, может поставить под удар Эйвери... тогда я получу эту информацию. Так или иначе.

Ларкин обменивается взглядом с Алексис, и та кивает, поощряя его. Я не понимаю характер его взаимоотношений с ассистенткой, и пока мысленно откладываю это до следующего раза.

- Я знаю, где будет Альфа завтра вечером, - говорит Ларкин, расправляя плечи. - Существует одно маленькое окошко возможностей для всех нас, чтобы получить то, что мы хотим. И мы сделаем это по-моему... - он переводит взгляд с Сэди на меня, - потому что я не хочу, чтобы ФБР или ваша неуклюжая оперативная группа все испортили.

Это было впервые, когда я увидел его истинное лицо. Самодовольный ублюдок. Я улыбаюсь. С этим уже можно работать.

Глава 8

Кроличья нора

Эйвери

Криминалистическая лаборатория превратилась во что-то вроде Алькатраса. Были усилены основные меры безопасности, гарантирующие, что никто, кроме лаборантов и сотрудников правоохранительных органов, не получит доступ на территорию. Офицеры стоят на страже у входа, требуя регистрацию от всех техников и стажеров, а затем сверяются с базами данных.

Но усиление заключалось не только в выставленной охране, но и в постоянном наблюдении за лабораторией.

Это сильно нервирует. Я чувствую себя в ловушке. Как крыса в колесе, круг за кругом, просто ожидая, когда один из моих протеже бросит палку, чтобы поставить мне подножку. А затем весь этот спектакль прекратится.

Честно говоря, я почти рада, что это может закончиться. Усталость начинает играть с моим разумом. И работа сопровождается паранойей. Я подвергаю сомнению каждый взгляд и каждое слово, исходящие от моих сотрудников. Что заставляет меня совершать промахи.

И, конечно, хотя дополнительные средства безопасности обеспечивают сохранность моей лаборатории, это также отражается и на персонале. С момента вчерашнего происшествия... Нет, даже не так. С того момента, как меня в первый раз похитил Вэллс, весь наш отдел пронизан тонкой нитью страха.

Даже учитывая то, насколько каждый из сотрудников был внимателен и определенно заметил изменившуюся атмосферу в лаборатории, никто не говорит на эту тему. Но это заметно по их натянутым и добрым улыбкам. Они либо ненавидят цензуру так же сильно, как и я, либо вообще хотят уйти.

Они работали бок о бок с убийцей-садистом в течение нескольких месяцев... Я не могу винить их за то, что они хотят убраться подальше из этого сумасшедшего дома.

Кроме того, когда ФБР представил - довольно ненавязчиво - свою специальную команду судмедэкспертов, мы оказались в стороне. И превратились просто в дополнительные руки. Я даже не знаю, почему меня вызвали на первое место преступления сегодня, разве только для того, чтобы проверить меня. Проанализировать мою реакцию на жертву, одетую в мой медицинский халат.

Или это просто моя разыгравшаяся паранойя.

Теперь же медицинский халат идентифицирован как принадлежащий мне. Специальный судмедэксперт Обри Полсен указал на это всего несколько минут назад. Затем он принялся отчитывать меня перед моей же собственной лабораторией, требуя в не самой деликатной манере, чтобы я взяла выходной.

Но я никуда не уйду, пока не привезут двух других жертв. Я должна знать, есть ли на них какое-либо послание для меня. Знать, вернется ли все это ко мне и к моей роли в избавлении от Вэллса.

Человек в маске знал, что я сделала, и он угрожал раскрыть эту информацию перед общественностью. Сбежав и расстроив его планы, какую бы ужасную судьбу он мне ни уготовил, я привела механизм в действие.

Как он собирается раскрыть мой секрет?

Я прижимаю ладони к тележке для вскрытия. Холодная сталь помогает выровнять дыхание. По правде говоря, я запустила процесс в тот момент, когда посмотрела Сэди в глаза и пожелала смерти своему похитителю. Как только это стало реальностью, пути назад уже не было. Эта искаженная и уродливая реальность – моя награда, и как только мир обо всем узнает, я больше не буду бояться за свою жизнь. Разве физическая смерть меньшее наказание, чем уничтожение моей карьеры и репутации? Мне противно сравнивать такие вещи.

Смерть или тюрьма? Мне бы не хотелось выбирать между ними.

Двойные двери распахиваются с громким стуком, и я вздрагиваю. Мои тяжелые думы отодвигаются в сторону, пока я готовлюсь. Я вытираю руки о пальто, пока помощники подкатывают тележку с телом к центру лаборатории.

Доктор Полсен опускает руку на мое плечо, и я едва не отскакиваю от его прикосновения.

- Расслабьтесь, - говорит он, но убирает руку. - Я просто повторю свои слова о том, чтобы вы взяли выходной, доктор Джонсон, - его светло-серые глаза и поразительно красивое лицо опускаются в раздумье. - Вам необязательно быть здесь для этого.

Я начинаю злиться. Я должна быть здесь, потому что это моя лаборатория.

- Я ценю вашу заботу, доктор Полсен, - я достаю из кармана пару перчаток. - Но уверена, будь вы на моем месте, то захотели бы присутствовать в собственной лаборатории во время вскрытия.

Его губы изгибаются в легкой улыбке.

- Разумеется. И, пожалуйста, зовите меня Обри. Никаких формальностей среди коллег, верно?

Я делаю напряженный вдох, соглашаясь кивком.

- Эйвери. Идет. Спасибо.

Мимолетная дружеская атмосфера вскоре рассеивается, когда появляется второе тело, завершая подсчет жертв на трех трупах. Обри ведет себя весьма любезно, расписываясь в бумагах о доставке, пока я размеренными шагами направляюсь ко второй жертве.

После того как я закончила осмотр первой, задокументировав жестокие действия, которым та подверглась, я чувствую, что готова принять следующий вызов. Однако я не готова к густой желчи, которая обжигает горло от ядовитого запаха, исходящего от тела.

Я расстегиваю молнию на белом мешке для трупов и подавляю вздох.

Ее расчленили.

У этой жертвы все еще есть кожа, но ее внутренности выпотрошены. Торс рассечен, прямо через грудную полость и вниз к тазовым костям. Ее разрезали ровно посередине, как переспевший арбуз.

Как долго она оставалась в живых после этих пыток?

Я отвожу взгляд, ненавидя себя за то, что скоро найду ответ на этот вопрос.

Обри начинает записывать данные по жертве, переходя прямо к гротескным фактам о причине ее смерти. Я слушаю, как он подробно описывает каждый удаленный орган и перечисляет несколько остатков ее кишок и внутренностей, которые вывались за пределы стенок брюшины.

- Флоре Портер было двадцать лет и...

- Что?