Окрыленная мечтой

Глава 5

Ощущение счастья все еще грело Керри изнутри, когда она утром в понедельник вошла в здание Хартфорда. Они с Гартом замечательно провели воскресный день, съездив в Лагуну, колонию художников на побережье. Они ели жареные устрицы в ресторане под названием «Виктор Гюго», а затем гуляли в прекрасном саду, выходящем на обрывистый берег изумрудного моря. Расставаясь, они обсуждали планы на следующие выходные. В субботу Гарт хотел посмотреть пьесу в «Круглом театре». На воскресенье он предложил съездить в Дель-Мар на скачки. Первоклассное времяпрепровождение, как заметила Джина.

Но когда Керри вошла в двойные двери, ведущие в хирургическое отделение, она тут же отбросила все посторонние мысли и приятные воспоминания. Во время операции в голове не должно быть ничего, кроме указаний хирурга.

Сначала она ассистировала Гарту — запланированная гистэректомия; затем доктору Греншоу — удаление костной кисты у четырнадцатилетнего мальчика. Керри и не заметила, как подошло время ленча.

— Ты не поверишь! — Джина, встретила Керри у приемного покоя номер 7. У нее, похоже, были удивительные известия. — Меня временно освободили от дежурств и перевели в отделение интенсивной терапии. Я теперь спецсиделка.

Керри была озадачена. В интенсивной терапии было тяжело работать. Там лежали в основном пациенты в критическом состоянии, им требовалось постоянное внимание и уход.

Джина, не теряя времени, продолжила, и Керри узнала причину ее радости.

— Моего пациента зовут Тревор Маккензи. Владелец «Маккензи эйркрафт». Богатый, разведенный и совсем не старый.

— Да ну тебя, Джина!

— Не удивляйся. Девушка должна использовать каждую возможность. Он сказал, что я красивая. Но конечно, он был накачан обезболивающими и к тому же в кислородной маске.

Керри захихикала. На Джину нельзя было долго обижаться. Она обезоруживала своей откровенностью.

— А что с ним, кроме того, что за ним охотится красавица медсестра?

— Сердечный приступ. Но доктор Мэдисон уверен, что с ним все будет в порядке.

— Да, только ты, с твоей фигурой, не наклоняйся к нему слишком близко, а то может случиться рецидив, — предупредила Керри.

— Частный разговор? Или мужчинам можно присоединиться? — раздался глубокий, богатый интонациями голос Бретта Тейлора.

— Присоединяйся. — В глазах Джины прыгали чертики. — Мы с Керри разрабатываем коварный план того, как заполучить мужчину.

— Для тебя или для Керри?

В голос Джины вернулся знакомый сарказм.

— Конечно, для меня. У Керри на крючке доктор Гамильтон. Только она этого не ценит.

Улыбка сползла с лица Бретта Тейлора.

— Так вы с Гартом теперь пара? Мои поздравления. Тебя ждут стерильные отношения. Никакой опасности заразиться сильными чувствами.

Керри разозлилась — на Джину за то, что та, не спросив разрешения, посвятила Бретта в ее дела; на Бретта за его почти оскорбительные слова.

— Это не ваше дело, доктор Тейлор, но я не ищу сильных чувств.

Бретт оглядел ее — с головы до ног, нарочито медленно:

— Я бы хотел, чтобы вы стали моим делом. Начну с того, что приглашу вас в пятницу на свидание.

— Нет, спасибо, — сухо ответила Керри. — У меня другие планы.

Нахальство Бретта беспокоило ее. Даже пугало. В Бретте не было безопасности. Только вызов. Он прервал ее мысли:

— Тогда оставайся в своей башне из слоновой кости, принцесса. Оставайся нетронутой и в общем-то едва живой. Не стану я штурмовать твою крепость.

Керри резко повернулась, чтобы уйти. От злости у нее на глазах выступили слезы. Доктор Тейлор ни за что не должен увидеть, как она плачет.

— Еще увидимся, — бросил он ей в спину. — У тебя в час операция во второй операционной. Со мной. Тебя назначили вместо мисс Миллз. Она почувствовала себя плохо и отпросилась домой.

— Но…

Он ухмыльнулся:

— Прежде всего, постарайтесь успокоиться, мисс Кинкайд. Я не хочу, чтобы вы перерезали мне глотку, когда я попрошу скальпель.

Спустя три четверти часа, когда Керри заняла свое место рядом с Бреттом, она чувствовала, что так до конца и не успокоилась. «Не стоит позволять ему себя расстраивать, — твердила, пытаясь успокоиться, Керри. — Он делает это нарочно, потому что я его отшила. Его непомерное эго не может этого вынести».

Керри не выносила Бретта как личность, но была поражена его профессиональными качествами. Oneрация была необходима трехлетнему мексиканскому мальчику — Бретт перевез его в Хартфорд в рамках «Проекта Эль Медико». Ему нужен был новый пищевод. Если бы эта редкая и тяжелая операция не удалась, мальчика неминуемо ждал бы летальный исход.

— Он сжег себе горло, выпив щелок, — объяснял Бретт группе врачей, медсестер и техников, задействованных в операции. — Я собираюсь сделать пищевод из части его желудка, провести его под грудиной и пришить к нижней части гортани. Думаю, нет необходимости напоминать, что это очень тяжелая и долгая операция. Давайте просто сделаем все возможное, чтобы помочь малышу.

Его «я», непропорционально выпяченное вне пределов операционной, теперь уступило место спокойной преданности делу. Керри не могла привыкнуть к мысли, что работает с тем же самым человеком, который так обидел ее всего час назад. Она отстранилась от мыслей о нем и взглянула на жалкое, худое тело ребенка. Он уже находился под наркозом. Как он, такой хрупкий с виду, сможет пережить столь серьезную операцию?

Время шло, и все постепенно теряли веру в успех. Три раза переставало биться измученное сердце мальчика. Когда это случилось в первый раз, Бретт, не теряя ни секунды, сделал надрез на груди ребенка и массировал неподвижное сердце до тех пор, пока оно не ожило. В отличие от Гарта он не старался привлечь внимание к своему искусству хирурга. Он работал тихо, тщательно. Бретт был полностью поглощен сложной операцией. Только бусинки пота, выступившие у него на лбу, выдавали сильнейшее напряжение, которое он испытывал.

Операция длилась четыре часа. Хуанито Санчес все еще был жив, и Бретт не собирался сдаваться. Если бы не чудовищная усталость, Керри, наверное, чувствовала бы радость.

Позже, когда они мыли руки, она попыталась дать понять доктору Тейлору, что восхищается им как хирургом.

— Вы сделали так много для этого мальчика, — сказала она. — Вы боролись за чудо и не сдались.

Его голос звучал устало. В нем не было обычной веселости.

— Иначе нельзя, Керри. Недостаточно просто хорошо делать свое дело. Хороший хирург отдает пациенту и сердце, и руки, и душу. Если он утаивает хотя бы что-нибудь, то не добьется успеха и не будет иметь права гордиться собой.

Керри удивилась. Она и не знала о существовании «серьезной» стороны доктора Тейлора. Преданный своему делу врач или самоуверенный плейбой? Который из двух настоящий?

Серьезность не покинула его голоса.

— Керри, я бы хотел, чтобы ты встретилась кое с кем. Она ждет меня внизу. Это не займет много времени. Что скажешь?

Она отвела взгляд от его пристальных серых глаз. Глядя в них, она всегда чувствовала себя немного неуверенно.

— Спасибо, доктор Тейлор, но мне уже пора домой. — Она посмотрела на часы. — Уже шестой час. Джина, наверное, беспокоится, что это я так долго.

— Это не приглашение на свидание, Керри. Это, скорее, профессиональная встреча. Я хочу, чтобы ты увиделась с матерью Хуанито. Она ждет в часовне.

— Ну… хорошо.

Пока Бретт придерживается профессиональных отношений, ей нечего бояться. А может, он хочет загладить свою грубость по поводу доктора Гамильтона. Тем более ей не стоило воротить нос.

По дороге в больничную часовню Бретт рассказал ей о сеньоре Санчес:

— Она замечательная женщина, Керри. Храбрая, в самом прямом смысле этого слова. Ее муж и трое других детей умерли от брюшного тифа. У нее нет никакого образования. Она так бедна, что ты не поверишь. Все, что у нее осталось, — умирающий сын и отчаянная надежда. Я впервые встретил ее в Санта-Маргарите. Это деревня, где базируется наш «Проект Эль Медико». Сеньора Санчес пришла туда пешком из другой деревни, с Хуанито на руках. Она прошла девяносто миль, надеясь, что в Санта-Маргарите ей помогут, сбила в кровь ноги и почти теряла сознание от голода и усталости. И ты знаешь, что она мне сказала?

Керри отрицательно покачала головой. Неудивительно, что он так заботится об этих людях.

— Она сказала, что ее десятидневный переход через пустыню «не имеет значения». Что она спустится в ад и вернется оттуда ради того, чтобы спасти жизнь своего ребенка. Разве я мог отказать этой женщине в помощи?

У Керри стоял комок в горле. Какое это, наверное, замечательное чувство — помогать таким людям. Отдавать себя и свое умение тем, у кого ничего нет. В этот момент она поняла, что «Проект Эль Медико» значит для Бретта гораздо больше, чем просто расплата за грехи отца. Этой работе и этим людям принадлежало его сердце.

Неконфессиональную часовню Хартфорда мягко освещало летнее солнце, пробивавшееся через цветное стекло витражей. Перед небольшим алтарем, сжимая в руках распятие, сидела маленькая женщина в черном. Она повернула голову на звук их шагов. Ее бледное лицо зажглось одновременно страхом и надеждой.

Бретт ускорил шаг и начал говорить по-испански. Керри учила испанский в школе, но мало что помнила с тех пор, как ее закончила. Однако ее знаний хватило для того, чтобы понять, о чем идет речь: Бретт говорил об успешной операции, о том, что Хуанито жив.

— Madre de Dios!

Женщина упала на колени, плача от непосильной радости. Затем она схватила руку Бретта и попыталась ее поцеловать.

Он смутился и поспешил поставить ее на ноги.

— Ну, хватит, хватит, не нужно, — бормотал он. — Хуанито спит. Его можно навестить завтра. Я отвезу вас домой.

— Si, si, — отвечала она сквозь слезы, которые все текли и текли.

Бретт повернулся к Керри:

— Сеньора Санчес живет сейчас в Старом городе — в мексиканском районе Сан-Диего. Я знаю там одну женщину, хозяйку ресторана с домом на заднем дворе. Она никогда не отказывает в ночлеге таким людям, как сеньора Санчес.

— Она, наверное, замечательная, — сказала Керри.

Он кивнул, улыбаясь:

— Все ее сто с лишним килограмм. Слушай, Керри, поехали туда со мной и сеньорой Санчес. Если будешь хорошо себя вести, я, может быть, даже соглашусь угостить тебя тако и энчиладой. Люпита их прекрасно готовит. — Керри колебалась, поэтому он быстро добавил: — Обещаю быть паинькой. Никаких шпилек, никакого сарказма. Бретт Тейлор, бойскаут. Идет?

Керри рассмеялась. Когда хотел, он мог быть очень милым.

— Идет.

Она импульсивно протянула ему руку, которая тут же потерялась в его большой ладони.

Керри, опомнившись, отняла свою ладонь, но недостаточно быстро для того, чтобы не почувствовать электрического разряда, пробежавшего между ними. Бесшумного, мощного, пугающего — прикосновение Бретта будило что-то, спрятанное глубоко внутри нее.

Магия исчезла, когда сеньора Санчес, улыбнувшись, спросила Бретта:

— Estas su novia?

Он энергично покачал головой, затем объяснил Керри:

— Она спрашивает: «Она твоя возлюбленная?» Порывшись в памяти, Керри с трудом нашла нужное слово. Показывая на Бретта, она сказала сеньоре Санчес:

— Mi amigo.

Бретт улыбнулся:

— Ну по крайней мере, лед уже тронулся. Утром ты готова была перерезать мне глотку.

— Ты слишком ценен для медицины, чтобы я сделала нечто подобное, — спокойно ответила Керри.

— А я ожидал несколько иного ответа. — В его голос вернулись поддразнивающие интонации.

— Ты обещал… — напомнила ему Керри.

— Да, обещал. Ну хорошо, ты, невозможная женщина! Беги и предупреди Джину, чтобы она тебя не ждала. Встретимся на стоянке для автомобилей сотрудников. Кремовый «тиберд».

Керри нашла Джину и рассказала ей о неожиданном приглашении на ужин.

— Ты не расстроилась?

— Слушай, дорогуша, я в восторге. Я же желала тебе хорошо провести время, разве нет? Может, я приглашу Майка и отдам ему твою порцию цыпленка.