Он, другой и ты

Глава 12. Прорвало

«Токарев, видимо, устал от роли Дориана Грея и уехал»…

«Куда он уехал? Зачем?» — в очередной раз задалась вопросом Саша и стерла последнее предложение.

«Он выглядит уверенным в себе, его непросто вывести на эмоции, с ним не каждый сможет иметь дело».

«Ну просто серый волк какой-то», — она опять удалила текст.

«Его харизма и обаяние теперь припудрены легким цинизмом равнодушия»

«Онегин нервно курит в углу», — Нестерова зажала кнопку. Delete. Delete. Delete.

Саша встала из-за стола, вытирая потные ладони о домашние джинсы. Два дня назад она закончила статью, но текст был до мерзости сухим и безэмоциональным. На месте читателя она бы бросила его читать уже на середине. Не хватало совсем немного: ответов на те вопросы, которые Саша, как и обещала, отправила Токареву по почте. Но он ей не ответил. Протянув до последнего, девушка достала мобильный. Она, конечно, могла выдать статью и в таком виде, но ответственность все же была сильнее трусости. Слишком уж много Саша вложила в журнал, чтобы портить в нем материалы из-за собственных глупых комплексов.

— Алло, — ответил Дима буквально со второго гудка.

— Дмитрий, добрый вечер. Александра Нестерова из журнала «Рестораторъ» беспокоит. Извините, что звоню в воскресенье вечером… — оттарабанила Нестерова стандартное вступление для делового звонка. Правда, она не назвала Диму по отчеству, помятуя его угрозы на этот счет.

— О боже, Сашк, ты что ли? Не надоело еще страдать этой фигней?

— Я по делу. И нет, не надоело.

— Отлично. А меня вот твой тон жутко бесит. Давай я сейчас сделаю вид, что пропустил вызов, перезвоню и обсудим твое дело. И уж будь добра, поговори со мной нормально.

Не успела Саша и слово вставить, как из трубки послышались гудки. Она уставилась на телефон, словно вместо него было щупальце осьминога. Меньше, чем через минуту мобильник в ее руке зазвонил вновь.

— Привет, Саш. Звонила? Чем помочь? — с милейшим энтузиазмом полился ей в уши Димин голос.

Саша выдохнула, понимая: если она хочет больше информации, то ей придется играть по его правилам.

— Дим, я отправила тебе письмо с дополнительными вопросами, но ты так и не ответил.

— Господи, как же приятно разговаривать с человеком, а не роботом, — картинно возрадовался Токарев. — У тебя, наверное, старый мой ящик, я его не проверяю. Давай завтра гляну и отпишусь, хорошо?

— Плохо, — тут же сникла Саша, понимая, что настала расплата за кота, которого она тянула за причиндалы всю неделю. — Мне нужно сегодня.

— Эээ, я буду дома через час, а отвечу вообще ближе к ночи тогда.

Нестерову начало трясти. Любому своему журналисту она бы вскрыла черепную коробку за то, что протянул до крайнего дня верстки. Себя она убить не могла, ведь тогда вообще некому было бы дописать материал. Саша понимала, что придется выдать Диме правду, чтобы он вошел в ее положение.

— К ночи — нормально, я подожду, — девушка взяла со стола яблоко и подошла к крану, чтобы вымыть. Ей нужно было чем-то занять трясущиеся пальцы. Конечно, по закону подлости яблоко вырвалось из рук и укатилось под раковину. — Черт.

— У тебя все в порядке?

— Нормально. Погоди секунду, — Сашка положила трубку на пол и полезла за яблоком, но ее остановил звук капающей воды.

Нестерова попыталась посветить телефоном, в котором ее продолжал ждать Дима, но ничего не увидела, и решила прощупать трубы.

— Так как, посмотришь вопросы? — снова вернулась она на связь, продолжая одновременно пальпировать сифон. — Мать твою. Блин! Что за… Чертова хрень. Идрид-мадрид!

Ей в лицо хлестала вода, а сифон так и остался в руке. Или кусок сифона? И вообще, сифон ли это был? Саша не знала, да и не хотела знать. Она пыталась сообразить, куда бежать: за ведром или к соседям, чтобы узнать, где перекрывать воду. Благо ее спас Димин голос, который все это время беспокойно спрашивал, пока она тихо паниковала:

— Саш? Что у тебя там? Ты меня нахрен пугаешь. Саш. Саша!

— Вода хлещет из трубы на кухне, — она все-таки метнулась за тряпкой.

— Перекрой кран под раковиной, — посоветовал Дима.

— Ничего там не вижу.

— Тогда в туалете. Там тоже должен быть вентиль. Общий.

Сашка смутно вспомнила, что в ванной за маленьким пластиковым люком возле счетчиков и правда есть какие-то краны. Она пулей метнулась в уборную, и со второго раза наконец перекрыла воду во всей квартире.

— Ух, — только и выдохнула Сашка, убедившись, что на кухне перестало течь.

— Все живы на борту?

— Порядок, спасибо, Дим, — вежливо ответила девушка.

Адреналин отступил, и ее снова начало колбасить от волнения.

— Ну я жду от тебя письмо, да? — Саша знала, что он ответит на ее вопросы общими фразами или слишком кратко, но даже это могло ей помочь.

— Чего там с кранами? Может, я приеду, посмотрю?

Нестерова не удержалась и прыснула.

— И чего ты там увидишь?

— Я мужик, Саш.

— Я помню, — она не удержалась вновь.

— Все мужики разбираются в таком дерьме.

— Не надо, Дим. Я позвоню…

Саша осеклась, задумавшись. Кому она позвонит? Геллеру, который только что вернулся из командировки и тискает своих детей? Бирюкову, чью жену отпустили на выходные из больницы, где она лежала на сохранении?

— Позвоню завтра мастеру, — наконец решила она вслух.

— Говори адрес, сейчас буду.

— Нет.

— Сашк, мы теряем время.

— Нет, Дим. Не надо.

— Ну ладно, тогда объясняю долго и популярно. Ты перекрыла всю воду, а это значит, что не сможешь ничего приготовить, помыться. Готова завтра ехать на работу с немытой головой? Хотя можно заскочить в салон. А вот — без душа? Почему-то мне кажется, что без него ты не обойдешься.

— Блин, — обреченно ругнулась Сашка, подтирая остатки воды с пола и осознавая весь масштаб трагедии.

— К тому же мы можем все твои вопросы обсудить лично, — он резал ее без ножа.

Нестерова, конечно, хотела поговорить с ним еще раз, выцепить больше подробностей, да и вода не была бы лишней. Но остаться с Димой один на один дома — эта перспектива пугала ее до дрожи.

— Ладно, — сдалась Сашка и продиктовала адрес. Разум победил, хотя сердце отчаянно подавало сигнал SOS.

— Сказал же, только время потеряем на треп, — посетовал Токарев и отключился.

Саша мигом привела себя в порядок, рассовала по шкафам все, что валялось не на месте, даже успела мазнуть тушью ресницы. Она, конечно, не собиралась очаровывать Диму, но и страшилищем выглядеть не хотелось. Меньше, чем через пять минут зазвонил домофон, и в дверях возник ее бывший босс. Едва Дима переступил порог Сашкиной квартиры, как ей стало тесно в собственном доме.

— Привет еще раз, — мило поздоровался гость, стаскивая куртку.

Сашка едва не села, увидев, что под верхней одеждой у него простая белая майка и голубые джинсы. Она постаралась взять себя в руки и даже не заметила, что и Дима окинул ее оценивающим взглядом. Он тоже вспомнил, как выглядела Саша семь лет назад. Без делового камуфляжа девушка нравилась ему больше, хотя он не без оснований предполагал, что и в домашнем виде она не так проста, как кажется.

— Инструменты есть? — деловито поинтересовался он, сразу двинув в кухню.

Саша только выразительно подняла брови и покачала головой.

— Понятно, — кивнул Дима и сменил направление в сторону ванной, где нашел небольшой чемоданчик с ключами, отвертками, пассатижами и прочей полезной лабудой.

Сашка предположила, что Костик оставил эту хрень, когда менял ей полотенцесушитель. Дима полез под кухонную раковину, и Нестерова некоторое время любовалась его ногами и полоской пресса, которая то и дело мелькала из-под задравшейся майки. Она как зомби таращилась туда, пытаясь разглядеть, есть кубики или нет.

— Саш, иди в ванную, когда скажу, включишь воду. Хорошо?

— Угу, — буркнула Сашка, едва сдерживаясь, чтобы не надавать себе отрезвляющих пощечин.

Она стояла у люка с трубами, ожидая сигнала, и он не заставил себя долго ждать. Нестерова повернула кран и тут же побежала на шум в кухне. Там опять хлестала вода, а Дима пытался вылезти из-под раковины, боднул что-то, матерясь и отплевываясь. Сашка рванула назад и снова перекрыла трубы.

— Ну супер, — Токарев показал вернувшейся девушке большой палец, сидя в луже на полу и вытирая лицо рукой. — Я же просто спросил, слышишь ты меня или нет.

— Я не слышала, думала, ты просишь открыть, — Саша протянула ему чистое полотенце.

— У тебя сорвало кран, который на фильтре, а общий кухонный в порядке, — сообщил Токарев, вытираясь.

— Это хорошо?

— Ну, воды не будет только здесь, — Дима показал на раковину. — Я перекрыл уже, в ванной можешь включить. Завтра вызови слесаря что ли, там как-то странно все врезано. Иди сюда, покажу кран.

Саша присела на корточки рядом и, светя телефоном, рассмотрела вентиль, который прятался у дальней трубы. Дима объяснил, в какую сторону крутить, и начал подниматься. Саша тоже встала, оказавшись с ним лицом к лицу. Она отшатнулась, едва почувствовала тот невероятный запах, который всегда рвал шифер с ее крыши. Девушка сделала шаг назад, и снова ошибка. Теперь перед глазами был рельефный торс, обтянутый мокрым белым хлопком. Сашка залюбовалась, ведь все выглядело так, как она предполагала. Не качок, но подтянутый, так, как она любила. Пока Нестерова глазела на его мышцы, Дима зябко повел плечами.

— Ничего, если я майку сниму? Водичка прохладная, зараза.

— Ох, конечно, — Саша перевела взгляд ниже, заметив, что и джинсы все мокрые. — И штаны тоже снимай.

— Серьезно? Хочешь снять с меня штаны, малышка? — заржал Токарев над ее предложением, красочно лязгая пряжкой ремня.

— Заткнись, — огрызнулась Нестерова, но все же не смогла спрятать улыбку. — Повешу над газом. Майка мигом высохнет, ну и джинсы немного.

Сашка специально отвернулась, пока он снимал штаны, чтобы включить конфорки. Она закинула на веревку Димины шмотки, выдала ему свой огромный махровый халат, в котором обычно курила на балконе, и наконец вежливо предложила чаю гостю.

— Я б поел, если честно, — совершенно не стесняясь, признался Дима. — Давай пиццу закажем. Или роллов?

— Роллов, — кивнула Сашка, снова безуспешно пряча улыбку.

— Что смешного? — Токарев вскинул бровь, листая справочник в телефоне.

— Ничего, ничего.

— Калифорния? Лосось? Креветка? Нормально?

— И с тунцом, — добавила Саша.

— Окей.

Дима сделал заказ, без запинки назвав Сашин адрес, отчего девушке стало слегка не по себе. Еда приехала очень быстро, и они, слегка повздорив по поводу оплаты, все же поделили счет поровну, уютно устроились на той же кухне. Нестерова заулыбалась, едва Дима положил в рот первый ролл.

— Ну чего ты все ухмыляешься? — не выдержал он ее веселого взгляда.

— Немного ностальгирую, — махнула рукой Саша, отчего-то перестав нервничать в его присутствии, и призналась. — Я первый раз ела роллы именно с тобой.

Дима замер, подняв глаза на Сашу. Он смотрел, слегка прищурившись, пытаясь вспомнить.

— Да, да. Я буду пиво с орешками, — прокривлялся Токарев, изображая Сашку. — А потом умяла полтарелки.

Сашка засмеялась в голос, вспоминая, как они сидели в «Стене», как он кормил ее почти насильно.

— Это было очень мило и смело с твоей стороны, — внезапно охрипшим голосом добавил Дима.

— Мило и смело? Что за глупости? — не поняла Саша.

— Обычно девочки заказывают самое дорогое шампанское и навороченный десерт, а ты не постеснялась ограничиться пивом.

— Я как раз постеснялась заказать шампанское.

— Вот именно это и было очень мило.

Дима смотрел на нее слишком нежно, слишком интимно, и Саше снова стало не по себе. Он словно раздевал ее этим проникновенным взглядом. Копаясь в своей памяти, Токарев воскрешал в ней скромную студентку, которая отчаянно хотела своего босса.

— А потом ты призналась, что никогда не ела роллы. И я считаю, тебе потребовалось немало отваги для этого, — добил Дима.

— Я просто говорила правду.

— Немногие могут себе это позволить.

Саша опустила глаза, чтобы подцепить очередной ролл, но на ее тарелке ничего не осталось, и девушка решила спастись от этого разговора временным бегством.

— Я принесу ноут, хорошо? А то мы так и не поговорим по делу.

Дима кивнул, и она ушла в комнату. Пока Саша переносила компьютер на кухню, Токарев доел и прибрал на столе, оставив только две чашки чая, которые он вновь наполнил. Нестерова невольно вспомнила, что, несмотря на свой немалый достаток, Дима никогда не был снобом. Он так же естественно вел себя на кухне ее съемной квартиры сто лет назад. Очевидно, годы не поменяли привычек этого мужчины.

Открыв ноут, Саша нашла файл со статьей, решив оставить заметки прямо под текстом. Она выдержала паузу, слегка растерявшись. Нестерова была готова задавать эти вопросы по ходу интервью, естественно вплетая их в беседу, но начать сразу было как-то неудобно. Девушка пробежала глазами по тексту, понимая, что тянет время, но слова просто не шли с языка.

— Давно ты вернулся в город? — наконец спросила она.

— Года полтора назад, — ответил Дима, прикинув сроки.

— У тебя остался только салун? Им ведь кто-то управлял, пока тебя не было?

— Да, я оставил сестру за главную.

— Сестру?

— Ну да. Когда уезжаешь далеко и надолго, не зная, вернешься ли вообще, лучше, чтобы тыл прикрывали родственники.

— Ты не хотел возвращаться?

— Я вообще мало, чего хотел.

— Так загадочно, — не сдержалась Сашка и закатила глаза.

А Дима, кажется, не оценил ее стеба. Он поджал губы и весь напрягся. Саша невольно вспомнила его тридцать третий день рождения и волну презрения, которой он окатил ее после вручения подарка. Девушка искала нужные слова, нужный вопрос, чтобы сгладить ситуацию, но слишком разволновалась, чтобы мыслить трезво.

— Хочешь знать, почему я уехал? Где я был? Что делал эти пять лет? — нарушил напряженное молчание сам Токарев.

— Не я. Читатели, — Саша вернулась к чопорной корреспондентке, наконец вспомнив, что его ответы важны именно для журнала, а не для утоления ее любопытства.

— Читателей это волновать не должно. Это мое личное дело, — обрубил Токарев.

— Неужели твои личные дела настолько омерзительны, что о них никому не стоит знать?

— Да, — просто ответил Дима, совладав с эмоциями.

Он посмотрел Саше прямо в глаза, словно искал там ответы на свои вопросы. Нестерова отвела взгляд, набирая какие-то слова на клавиатуре. Дима мягко коснулся пальцем ее подбородка, осторожно поворачивая лицо девушки к себе. Ненавидя себя за слабость, Саша, не сопротивляясь, снова посмотрела ему в глаза.

— Я обидел тебя? Сделал больно? Почему ты так злишься? — спросил он.

— Я не злюсь.

— Злишься.

— Ладно, я злюсь.

— На что именно?

— Дим, прекрати это, — вспылила Сашка, теряя терпение и вскакивая с табуретки.

Она подошла к окну, пытаясь выровнять дыхание и прекратить вспоминать рингтон его мобильника, Димины отрывистые фразы, которые смешивались с характерными шлепками, когда его бедра соприкасались с ее задницей.

— Саш, — он как-то очень тихо подкрался к ней сзади, окутывая своим запахом, заставляя девушку оцепенеть в отчаянном страхе.

— Все нормально, Дим. Ты просто трахнулся тогда, а я хотела большего. Глупая была, — Саша постаралась изобразить голосом спокойствие, изо всех сил стараясь отделаться от Димы и его участия. Она не желала его жалости, просто физически не могла вынести сочувствия.

— Почему ты не можешь просто рассказать, что было? Я ведь даже не знаю, за что должен извиниться, — он говорил тихо, но в интонациях уже улавливалось некоторое раздражение.

— Ты не должен извиняться.

— Должен. И я прошу прощения, если обидел тебя.

Сашка истерично захихикала, повернулась лицом к Токареву.

— Потрясающе. Ты не помнишь, но извиняешься.

— Помоги мне вспомнить.

— Расскажи, где ты был все эти пять лет.

Саша запьянела от запах и близости Димы. Только так можно было объяснить непонятно откуда взявшееся мужество, с которым она отчаянно требовала ответа на свой вопрос. Нестерова не ждала, что Дима расскажет, она просто провела между ними черту, за которую нельзя заходить. «Ты не лезешь в мою личную жизнь, а я в твою, — решила Саша, заранее ставя крест на качестве статьи. — Один материал не стоит того, чтобы снова смешивать себя с грязью»

Едва девушка так подумала и, снисходительно улыбнувшись, снова отвернулась к окну, полагая, что разговор закончен, как Дима едва слышно заговорил.

— Я жил в Непале. Потом немного в Индии. Это дешевые страны. Сестра присматривала за салуном, перечисляла мне иногда денег. Там все не так, как у нас, Саш. Там не хочется бухать и трахаться. Хочется просто жить. Если тебе однажды пресытятся все развлечения, работа, люди, поезжай туда, попробуй остановиться и подумать именно там. Попробуй заработать там хотя бы десятую часть того, что получаешь здесь. Только тогда научишься ценить то, что имеешь.

— Ты там работал? — Саша не дышала, пока он говорил.

— Работал, учился, просто жил.

— Почему вернулся?

— Очень захотелось домой. Соскучился по маме, сестре, племяшке.

— А по отцу? — Нестерова не успела прикусить язык.

— Он умер, — бесцветным голосом быстро ответил Дима.

— Прости.

— Не извиняйся. Не ты же его убила, — чуть усмехнувшись, успокоил ее Дима.

Он положил ладонь Саше на плечо, аккуратно, но настойчиво заставляя ее повернуться к себе лицом. Девушка послушалась, хотя немного напряглась от того, что он не убирал руку.

— Так почему ты уехал? — она решила ковать, пока горячо.

— А вот это читателям знать необязательно, — Дима заправил Сашке за ухо непослушный локон, который выбился из хвостика. — У тебя сердце стучит, как бешенное.

— Крепкий чай, — ляпнула Саша первое, что пришло на ум.

— Проверим?

Нестерова не успела и глазом моргнуть, а он уже целовал ее. То ли от неожиданности, то ли под влиянием его откровенности, она не смогла отстраниться. А может, просто не хотела. Запах, который даже на расстоянии погружал ее в транс, теперь полностью окутал девушку, отключая логику, разум и другие полезные черты характера, присущие Александре Нестеровой. Она снова превратилась в Сашку, которая впервые целовалась с Димой. Со своим бывшем боссом, которого она не имела права желать, от которого буквально пахло грехом и неприятностями, в которого было так легко безответно влюбиться.

Дима обнял ладонями ее тонкую талию, прижимая теплое податливое тело к своему. Саша изо всех сил вцепилась в борта халата, который одолжила ему. Она отвечала на поцелуй, но не пыталась обнять Диму, притянуть его к себе ближе. Девушка словно за соломинку держалась за толстую мягкую ткань. Чтобы не упасть, не сорваться, но и не отпустить его сейчас. У нее не было сил прекратить это. Саша зажмурилась, чувствуя, как злые слезы беспомощности собираются в уголках глаз. Она провела языком по нижней губе Димы, легонько прикусила, вырывая из его горла тихий грудной стон. Если бы кто-то спросил ее, кого она ненавидела в этот момент сильнее: себя или его — Саша бы не ответила.

Оставив на ее губах несколько сладких звонкий поцелуев, Дима провел носом по Сашиной щеке и уткнулся им в основание шеи, тяжело дыша, щекоча своим дыханием чувствительную кожу девушки. Его рука медленно заскользила с талии вверх, к груди. Он очертил пальцем сосок, положил ладонь чуть выше, зашептал:

— Еще сильнее колотится. И чай тут не при чем.

Дима ничего не мог с собой поделать, он лыбился, как сытый котяра. Весь вечер ему не давали покоя ее губы и беспокойные дерганья. Токарев, конечно, предполагал, что Саша так реагирует именно на него, и все же не мог не проверить. Ему необходимо было получить от нее хоть что-то взамен, иметь защиту от проницательного взгляда и вопросов с подтекстом. И Дима поцеловал ее. И Саша ответила. Не так, как он хотел, конечно, но все же… Токарева так обрадовало это открытие, что он ляпнул, не подумав:

— Тебя тянет ко мне.

Саша прикрыла глаза на пару секунд, а потом аккуратно убрала его руку со своей груди, и вторую — с талии. Задрав голову, девушка обошла Диму и одним движением стащила его вещи с веревки, едва не подпалив при этом джинсы. Нестерова со всей силы швырнула шмотки ему в лицо.

— Убирайся, — без гнева, злости, но твердо.

— Мы не закончили.

— Мне хватит информации.

— Я не про статью.

Саша опять отвернулась к окну и попросила с холодной вежливостью:

— Токарев, сделай милость, исчезни.

Дима улыбнулся, отрицательно качая головой. Он не собирался исчезать.

Сбросив Сашин халат, мужчина натянул горячие шмотки и отправился к выходу, решив, что на сегодня с них обоих достаточно. Его остановил экран ноутбука. Дима зацепился взглядом за заставку. Комп видимо ушел в спящий режим, пока они целовались, и теперь на мониторе мелькали фотографии. Не без удивления и, черт подери, злости Токарев узнавал на фотках своего друга. Едва Дима вышел от Саши, как полез за телефоном.

— Да, Митяй, — ответил ему голос Кости Бирюкова.