Он, другой и ты

Глава 1. Самый лучший план

«Завязываю. Нет, серьезно, завязываю с этим дерьмом», – уже в сто пятый раз повторяла про себя Сашка Нестерова, сидя на бордюре у вокзала, утирая слезы и давясь сто пятой сигаретой. Она уже сама не понимала, с чем именно должна завязать: то ли с рыданиями, то ли с курением, то ли с великой любовью, за которой она притащилась сюда.

Отхлебнув минералки, дабы восполнить в обезвоженном от истерики организме запас влаги для следующего раунда рыданий, вытащила мобильный и начала судорожно тыкать кнопки.

– Гриш, Гришенька, возьми трубку, – скулила Саша под аккомпанемент гудков.

– Ммм, Нестерова, ты сдурела? Чего трезвонишь в такую рань? – заворчал ей в ухо ни разу не радостный Григорий Птицын, ее лучший друг, жилетка, иногда партнер для невинного секса по смс/интернету/телефону.

– Птиц, мы расстались, – всхлипнула Сашка.

– А?

– Мы с Женей расстались. Мне так плохо. Можно я сейчас приеду? – Саша судорожно прикидывала, хватит ли ей наличности доехать до Москвы и обратно, ведь Гриша жил именно там.

– Ооо, – нерешительно протянул лучший друг, – А я сейчас у матери. Лето ж, детка.

Мать Гришки жила в небольшом городке под Москвой, до которого добираться было очень неудобно. Саша прикусила губу, понимая, что денег если и хватит, то впритык. И придется не есть. И пИсать в кустиках. Подобная перспектива не радовала, даже если призом за такие лишения был утопленный в Гришкину жилетку нос.

Саша взяла паузу, после которой разумно выдала:

– Ясно. Ну значит в другой раз.

– Конечно, малыш, ты же знаешь, я всегда рад, но… – Гриша замялся.

… но у меня куча летних планов, и ты в них не вписываешься.

… но у меня с матерью сложные отношения, и она достанет разговорами о тебе.

… но сопливую бабенку хорошо успокаивать лишь в задушевной беседе по интернету, особенно, когда речь пойдет о ее бывшем подонке.

– Но ты же сама понимаешь, Саш.

Саша понимала. Она всех всегда понимала, никого не судила, почти всех прощала. Гришка уже с лихвой нахлебался от нее в сети да по смс. Грех еще и ехать к нему на родину, портить парню такой классный летний день.

– Понимаю, – почти беззвучно выдохнула она, уже зная, кому позвонит, как только Гришка задаст пару вежливых вопросов.

– Совсем хреново, да?

– Угу. Препаршиво. Но пройдет.

– Не пропадай, ладно? Приезжай осенью в Москву, погуляем.

– Конечно, сладкий. Целую, – почти радостно закончила Саша.

Даже не дослушав Гришкино «пока», она сбросила вызов и стала искать номер Дениса. С ним-то секс был никакой не виртуальный, а очень даже реальный и очень даже классный. Во всяком случае, по сравнению с Женей, ведь больше сравнивать ей было не с кем. Да, Сашка изменила. Совсем немного не дождалась, не выдержала. Хотя она больше корила себя за интрижку с Птицыным, в которого поначалу просто втрескалась, даже Жене об этом сказала. Ну не совсем об этом, просто сказала, что им не по пути. Но Женя Сергеев такое заявление не оценил, он продолжал писать, звонить. В общем, прилип, как банный лист, пока Гришка не обозначил, что любить его не надо, ибо он скот. Саша страдала пару месяцев, раздражаясь от назойливости Сергеева, который все никак не желал отступать.

Именно в этот период жесткой депрессухи она и познакомилась с Денисом. Ей нравилось тусоваться в его компании, да и самого Дэна она сразу выделила. Неделю они перемигивались, нечаянно касались друг друга, обменивались всевозможными знаками, а потом… Потом Саша почти случайно осталась ночевать. Конечно, совершенно случайно Дене не хватило места, и он пришел просить приюта в ее кровать. Стоит отметить, что Нестерова отчаянно боролась с ним и еще более доблестно с собой. Но он так классно целовался, так умело ласкал, так страстно шептал безумно возбуждающие пошлости, что она сдалась. Уже под утро Форт-Нокс пал.

Нужно ли говорить, что это было просто потрясающе. Во всяком случае, по сравнению с Женей, который физически не давал и половины того, что Саша испытала с Дэном.

Однако потом Нестерова быстро поняла, что с Денисом она хоть и кончает, как пулемет, но вот эмоции… Ее сердце не трепетало, когда на дисплее телефона она видела его номер, пальцы не дрожали, пока она снимала с него рубашку, и на душе не теплело, если Деня говорил при друзьях, какая она красивая, веселая и классная. Саша стала не только отвечать Жене, но и писать сама. Наверно, именно таким идиотским способом она смогла понять, что любит Женьку, что именно он ей нужен. А Денис… Что ж, нужно же ей было узнать, что секс может быть не только нежно-ванильным.

Немного печалило Сашу лишь то, что Денис в нее влюбился. Она сначала просто подозревала, а потом, когда его друг проговорился прямо при Дэне, убедилась. Тот, конечно, смутился, но повел себя очень умно, собственно, как и всегда. Он не отпирался, не впал в истерию, просто спустил на тормозах. Да и все их общение ехало на этих самых тормозах. Саша не скрывала, что у нее есть Женя, которого она «ждет», а Дэн никогда ничего не требовал, только предлагал то, от чего она не отказывалась. Лишь, когда Саша сдала сессию, а Денис защитил диплом, и настала пора разъезжаться по уездным городкам к родителям, парень бросил, словно между прочими:

– Если захочешь, приезжай в гости. Я буду рад тебе.

На том они и расстались. Конечно, убитая горем Саша вспомнила эту фразу и ухватилась за нее, как за спасательный круг. В целом, ей не очень хотелось сейчас тусоваться с Деней, тем более, спать с ним, но она отчаянно нуждалась в ком-то, с кем можно отвлечься, при ком она не будет говорить о Жене, а может, даже и думать о нем не будет. Дэн в этом плане подходил даже лучше Гриши, которому она беззастенчиво бы жаловалась на стерву-судьбу. С Денисом разговаривать о том, кого она любила, пока спала с ним, было бы, по меньшей мере, нетактично. Просто приехать к нему, погулять, поболтать, может, снять на ночь квартирку или таскаться до утра по тихим летним улочкам. Такая перспектива вполне устраивала Сашу, и она, утерев новую партию соплей рукавом, набрала номер Дэна.

Но стерва-судьба, видимо, не оценила ее план, и оповестила приятным женским голосом, что абонент не абонент. Намереваясь выплюнуть легкие, Саша снова прикурила и захныкала. Через несколько часов на маленьком вокзале родного городка ее встретила подруга, которую этим летом тоже бросила любовь всей ее жизни. Они в один голос поносили бывших, хотя ни та, ни другая не верили, что это конец. Каждая строила коварные планы по возвращению, ведь не может же такая любовь просто пройти, за нее нужно постоять. И неважно, что тупые мужики от них драпают. Это со страху. А девочки, они трудностей не боятся, они с ними борются.

Ну и конечно, для отличного старта нужно было «смазать колеса». Слегка злоупотребив, Саша вспомнила, что оставила у Жени зарядку от мобильного. Это послужило отличным поводом для звонка и первого шага в осуществлении коварного плана «все равно ты мой». Однако Женя ее порыв не оценил и на предложение приехать трусливо заявил, что пришлет зарядку бандеролью. Такой поворот событий просто добил и без того раненую девчонку. Она звонила ему снова и снова: умоляла, угрожала, просто плакала, прося объяснить, потом снова умоляла, негодовала и опять срывалась на рыдания. Женя заблокировал ее номер, но Саша повторила все то же самое с телефона подружки. И ее в блок.

«Все. Конец», – промелькнула в голове у Нестеровой. Эта вспышка высушила слезы, вычерпала из груди все внутренности, оставив лишь щемящую пустоту. Ах да, еще глаза жгло, но без слез. Хотелось плакать, а не получалось. Так бывает, когда кто-то слишком умный, взрослый и расчетливый бьет кулаком прямо по розовым очкам, которые носят все девочки. У Саши эти очки треснули, когда развелись родители, и она перестала верить в сказки про долго и счастливо, но упрямо носила их, назло не замечая дефектов. Женя же постарался на славу, он разбил их почти целиком, оставив лишь в уголках маленькие осколки, которые цеплялись за оправу благодаря недюжинному оптимизму и надежде на любовь, в которую Саша продолжала верить. Разбитое стекло она собрала и засунула в тайный ящик, куда отправила и фотографию Жени, которая весь этот год украшала ее стол.

Пускай не будет, как в сказке. Пускай она не проживет всю жизнь с тем самым-самым, самым первым. Пускай он летит, куда хочет, без нее, но будет другой или третий, с кем она захочет прожить, может не так уж и долго, но счастливо и в любви.

К таким печальным, хотя и оптимистическим выводам пришла Саша, даже слегка протрезвев. Она собиралась просто отключиться на родной кровати и не думать, нет, ни в коем случае не думать, что именно на ней Женя сделал ее женщиной. Помешала мама, которая почему-то раньше времени приехала от бабушки. Мамы – они такие, все чувствуют. Сашке даже не досталось за поддатое состояние, мама только головой покачала. Они долго сидели на кровати, разговаривали и обнимались. Саша, наконец, без вранья и прикрас рассказала все об их с Женей романе. Мама, конечно, сочувствовала, но не особо пыталась скрыть, что Сергеев ей никогда не нравился. Саша ее не винила, ее саму разрывало от обиды и злости. На последок мама, разумеется, посоветовала больше не надираться и ушла спать. А дочка, как махровый эмо, поплакала, перечитала душераздирающие смски, снова поплакала и лишь к утру забылась крепким сном.

Остаток лета тянулся мучительно долго. Посиделки в парке с подругами, которые находили приключения на свои пятые точки, больше не будоражили молодую кровь. Саша пребывала в каком-то эмоциональном вакууме. Она на автопилоте вставала, ела, тусовалась, спала, что-то читала, смотрела телек. Через неделю пришла посылка – ее зарядка. И она снова немного поплакала.

Нестерова никогда особо не любила учиться, но в этом году она ждала первого сентября, как манну небесную. Ей нужно было сбежать из дома в свою квартирку, которую она снимала напополам с подругой, хотелось поскорее встретить друзей из универа, может, даже начать учиться немного прилежней.

Но и осень не спасла ее. Саша вспоминала, как год назад они весь месяц тусовались здесь, в ее квартире, с Женькой, как он приболел, как она (идиотка) мучилась с герпесом на губах, как он встречал ее после универа, как они ходили в кино, ели пиццу прямо на лавочке, по сто раз на дню занимались любовью…

Слезы, слезы, слезы.

Как он уезжал тогда, как оставил ее на вокзале совсем недавно.

Море слез, океан слез.

Из этого соленого аквапарка ее выудила смска:

«Привет, я в армии. Как жизнь? Денис».

У Саши просто крылья отрасли, она тут же настрочила ответ:

«Жизнь бьет связкой ключей по голове. Очень скучаю. Где служишь?»

Да, вот так, именно так. Ни слова о Жене, но четкий намек на расставание и кучу шансов для Дениса.

«Он же любит меня, не написал бы, если б не любил», – заверила себя Саша.

Ей так хотелось, чтобы сейчас ее хоть кто-нибудь любил, чтобы хоть кто-нибудь в ней нуждался. Она с трепетом ждала смс, но телефон запел, вызывая на разговор.

– Привет, – взволнованно выдохнула Саша в трубку.

– Чего там тебя жизнь-то забила? – без обиняков спросил Денис, словно они только вчера расстались.

– Да так, – вяло отозвалась девушка, не желая расписываться перед бывшим любовником в своей никчемности. – Ты где служишь?

– На севере, Архангельская область, она же жопа мира, – хохотнул Дэн, послушно меняя тему.

– А когда домой?

– Через два года. Ну и на недельку зимой, а что?

– Я скучаю.

– Правда?

– Да, – выдохнула Саша, надеясь, что Денис на том конце провода оценит ее томный голос.

– Слушай, Санек, ты это брось.

– Что? – не поняла она.

– Не надо по мне скучать.

– Почему?

– Потому что… – немного раздраженно ответил Денис. – Не путай меня с этим твоим… Меня ждать не надо, понимаешь?

– О,– только и выдала она. – Кажется, поняла. Без проблем, День. Но ты зимой дай знать, когда в городе будешь. Люблю с тобой зависать.

– Конечно, кисуль. Пиши, если скучно будет, целую, – наконец вернулся он к своему обычному стилю общения.

Саша буркнула «угу» и сбросила звонок. На глаза опять навернулись слезы. Даже Денис теперь ее не хочет. От осознания, что в попытке усидеть на двух стульях, она лишь отбила задницу об пол. Ни любви, ни секса, только синяк на жопочном самолюбии, да окончательно отлетевшие от очков куски розовых стекол.

Нестерова немного погоревала, а потом решила, что лучший выход – это надеть новые очки, темные.

«Жизнь – дерьмо, и солнце – долбанный фонарь, – решила Саша. – Раз никакой любви нет (пока нет), нужно немного убавить романтизма и подумать о будущем».

В универе на своем рекламном отделении Нестерова считалась мастером копирайта. Она была любимицей куратора и даже успешно прошла практику в одном из самых популярных изданий города, где ей разрешили не только кофе варить да печеньки покупать, но и написать пару статей. Саша, хоть и оценила оказанное ей высокое доверие, но в денежном эквиваленте оно показалось ей все же недостаточно удовлетворительным. Главное, что там она получила, – это опыт и уверенность в себе. Она теперь точно знала, что справится с любым, даже самым бредовым заказом, и что немало важно, с самым придурошным и придирчивым заказчиком. Позабыв мечты о переезде после учебы к Жене, Нестерова вернулась к старой версии счастливого будущего. Покорение Москвы.

С одной стороны, Саша понимала, что в белокаменной и нерезиновой ее никто не ждет, но и в своем уездном городке ей было тесно. Талант в наличии имелся, усердие с трудолюбием тоже прилагались, плюс сдобренное положительными отзывами эго: все это богатство так и стремилось покорить столицу нашей необъятной родины. «А свое королевство маловато, – казалось Саше. – Развернуться негде». Другое дело, что родимые просторы вполне годятся для тренировки и накопления средств.

Понимая, что первое время жить ей в Москве будет негде, Саша всерьез озадачилась этой проблемой. Дабы скопить мало-мальски приличную сумму, она решила учиться и работать параллельно. Нестерова, разумеется, не боялась трудностей, полностью уверенная, что в универ ходить нужно в пору крайней нужды, а именно, ближе концу семестра, а то и не раньше зачетной недели. Такая система практиковалась на их курсе в полуофициальном виде, при условии, что студент усердно трудится по профильной специальности, не имея времени на всякие глупости, типа лекций и семинаров. Подобное новшество в весьма консервативном вузе ввел тот самый куратор, который очень ценил Сашину писанину. Он был поклонником западной системы образования, где рекламное и журналистское мастерство принято осваивать на практике. Наверное, это могло бы отлично сработать с человеком ответственным и серьезным, но ведь таковой Саша не являлась. Вернее, являлась, но в пору крайней нужды, когда горели сроки и репутация.

Как любой молодой талантливый и упрямый эгоист, Нестерова себя идеализировала. Она была уверена, что сможет спать по пять часов в сутки, что светить лицом на лекциях перед преподавателем необязательно, что сессию сдать – не проблема, и, что самое главное, самые легкие деньги зарабатывает официант.

Конечно, в чем-то Саша была права. Чтобы иметь заказы на копирайт, которые будут регулярно и хорошо оплачиваться, нужно пару лет пахать за копейки, пройти по парочке голов, дабы выбить место в штате. Или работать за бесплатно в сети, фриланся, набивая себе портфолио и репутацию, чтобы однажды (если повезет, конечно) отхватить заказ с реальными деньгами. Разумеется, на такой долгий путь к счастью юный максималистский разум согласия не дал, а вот идея разносить подносы показалась очень даже удачной.

Помониторив рынок труда в этой сфере, Саша решила, что наиболее подходящее для нее место – это кофейня. В этом году их открылось сразу три, и тут же эти заведения стали очень модными. На собеседование она отправилась в джинсах, простой водолазке и своих любимых туфельках на невысоком каблучке. Рядиться в пиджак было глупо, но и кроссовки – перебор.

Едва переступив порог своего будущего места работы, Саша сразу оценила аромат, который буквально погружал в транс такого кофемана, как она. Мама приучила ее пить натуральный кофе по выходным, а вот универ и такое похабное явление как сессия, наоборот, заставили возлюбить и растворяшку.

Однако ценитель в Саше не сдох, а лишь затаился, и здесь, в храме кофе, он тут же очнулся. Аромат свежемолотых зерен смешался с густым паркОм от не менее свежесваренного эспрессо. А дразнящий намек на горячую сдобу, которая, видимо, досиживала свои последние минутки в печке, добивал.

Саша моргнула, борясь с желанием послать к чертям собеседование, работу, планы и просто присесть за столик, дабы сделать заказ, но разум (такая редкая стерва) как всегда свернул всю душевную самодеятельность. Она обратилась к молоденькому бармену с просьбой позвать администратора. Парень за стойкой окинул ее оценивающим взглядом и, видимо, сделав для себя положительный вывод, улыбнулся и крикнул в дверь, которая вела в служебные помещения.

Саша закатила глаза: «Все мужики как животные».

На зов бармена из-за двери показался мужчина немного за сорок, лысеющий, но опрятный и обаятельный. Он представился Владимиром и тут же одарил ее примерно тем же взглядом, что и бармен.

«О боже», – взмолилась Саша во второй, но не в последний раз за этот час.

Что старый, что малый. Однако все «левые» взгляды тут же пропали, и далее менеджер Владимир лишь спрашивал и рассказывал. Вид он напустил на себя деловой и даже несколько суровый, что Нестерову почти веселило. Спустя десять минут Саша была вооружена информацией о требованиях, ответственности и оплате за этот нелегкий труд. Она оставила свои координаты и деловито протянула Владимиру руку, благодаря за оказанное ей внимание и время. Менеджер обещал перезвонить, если она подойдет, но его теплая улыбка весьма недвусмысленно уверяла, что девушка уже в штате.

Покидая кофейню, Саша не могла перестать улыбаться. Она мысленно примеряла симпатичную рубашку-форму, которая идеально подойдет к ее туфлям. Каждое утро встречать гостей, улыбаться и видеть их ответные улыбки, дарить бодрость, с удовольствием наблюдая, как оживают те, кто встал, но забыл проснуться…

Бах!

Разумеется, Саша налетела на кого-то, пока была в себе. Паршивая привычка – витать в облаках, не глядя, куда идешь.

– Хей, поймал!

Ее обнял запах океана и мускуса, чего-то терпкого, но одновременно свежего. Потрясающе. Нестерова никогда не любила парфюмы, особенно мужские, особенно в избытке, чем обычно грешили все мужики. Но этот запах, именно запах, а не аромат, очень ей понравился. Словно он был естественным, а не искусно созданным парфюмерами.

Весь это бред пронесся в голове у Саши за доли секунды, которые понадобились ей, чтобы налететь на парня, а ему – не дать ей упасть. Она подняла голову и встретила веселые глаза странного цвета, очень светлые, словно играющий на солнце янтарь.

– Простите, – только и смогла буркнуть Саша, в нужный момент растеряв все свое красноречие.

Как всегда, как всегда. Она только успела разглядеть непокорные русые кудри и белую майку, а парень уже отпустил ее, направляясь к кофейне со словами:

– Не падай у меня тут, – он улыбнулся, окинул ее плотоядным взглядом с ног до головы и скрылся за дверью.

Семеня по тротуарной плитке к автобусной остановке, Саша продолжала улыбаться. Ее буквально качало от нахлынувших эмоций и впечатлений. Мало того, что не успел выветриться адреналин собеседования, так еще и этот парень запудрил ей мозг окончательно.

«Судя по всему, он приехал сюда на машине, ведь в майке пешком в сентябре не очень-то и комфортно. Наверное, постоянный, ну или частый гость. Лет двадцать пять-двадцать семь. А улыбка, как у пацана. Такая теплая и задорная… Глаза и запах. С ума сойти», – снова и снова прокручивала она в голове образ.

Не падай у меня тут, – волшебная фраза. Любая девчонка видит за ней кучу скрытых знаков, даже если их нет.

Не падай – заботливый.

У меня – хочет сделать своей.

Тут – ну и там тоже не надо падать, везде ловить не смогу.

Конечно, по закону жанра незнакомец был просто обязан взять у нее телефон, позвонить, пригласить на свидание, а после бурного романа они бы поженились и завели детей. Но никто же не требует от мужчин всего и сразу. Они ж такие недалекие создания, рефлекса хватает только, чтобы обсмотреть с головы до ног.

Сашино эго танцевало джигу. Ей не часто доставались такие взгляды, а сегодня целых три. Возможно, это волшебство золотой осени, и таким образом мужики в последний раз тешат глаз еще не спрятанными под сто свитеров и курток девичьими формами, а может, Саша просто перестала игнорировать внимание к себе. По пути домой осеннее солнце весело ей подмигивало, а душа снова пела, предвкушая новые встречи и новую жизнь. Без оглядки.

«Пусть Женя и Денис останутся в прошлом», – решила для себя Саша.

Однако еще не раз прошлое совершенно бесцеремонно будет оспаривать это решение