Он меня не отпустит (СИ)

Глава 14

— Интересно, а если будет что-то не так с моим здоровьем, то все, мама запретит тебе жениться? А если после свадьбы у нас не будут получаться дети? Тогда что? Развод?

— Александра, истерику прекрати! — рявкнул Степа так, что у меня внутри все сжалось от страха.

Мы стояли в кухне его квартиры. В спальне были разбросаны вещи, которые, приехавшая сюда первой я, начала лихорадочно собирать. За этим занятием меня и застал Степа.

— Заткнулась и послушала сейчас меня, — Степа навис надо мной и я невольно вся сжалась, втягивая голову в плечи, такая агрессия и угроза от него исходили. — Мы на то и собрались этим вечером, чтоб обсудить пункты контракта. Как взрослые деловые люди…

Ага. Конечно. Только ты забыл мне сообщить зачем мы едем “к маме на ужин”. И вообще ни слова никогда не говорил, что у нас будет какой-то контракт. А тем более, что в него будут включены какие-то медицинские обследования. Не то что бы у меня имелись проблемы со здоровьем, либо секреты, но отчитываться в столь личных моментах чуть ли не под присягой. Дальше что?

Но все эти слова застряли в горле. А запал угас. Все потому, что я впервые почувствовала, что по-настоящему испугалась Степу. До дрожи во всем теле, до паники, затмевающей рассудок.

— … насчет всех этих медицинских справок мама перегнула палку. И, если бы ты не выскакивала из-за стола, как подросток, то узнала бы, что я вычеркнул этот пункт из контракта.

Отлично. Просто замечательно. Как это мило с твоей стороны попросить свою обожаемую мамочку не относиться к твоей невесте как к племенной кобылке, которую выбирают на ярмарке.

— Что молчишь, Саша? Стыдно? И мне, знаешь ли, стыдно за тебя. Перед мамой и перед Виктором Петровичем.

Это значит мне должно быть стыдно?!

— Я хочу отсюда уехать, — выпалила я. — Хочу побыть одна и подумать, нужно ли мне вообще…

— Ах, вот как? — рявкнул он. — Подумать тебе надо, да? Интересно, с чего вдруг возникли сомнения в том, нужно ли тебе “это”? Не из-за Демида ли Власова?

Вспомнилось то утро и тот поцелуй. И мои ощущения. И эмоции. И сомнения, да. Вспомнилось все то, о чем я запрещала себе вспоминать, за что было до ужаса стыдно.

— Ну? — Степа схватил меня за предплечье и дернул. — Отвечай!

— Отпусти меня! Мне больно, — пролепетала я.

— Больно тебе, да? — брызжа слюной, рявкнул мне в лицо. — А мне как, нормально, слышать, что моя любимая женщина хочет от меня уйти?! Не больно?

У меня из глаз сами собой брызнули слезы. От страха, от обиды….

— Дело в нем? В этом ублюдке? Отвечай!

— Причем тут он? Причем, скажи мне? Это из-за него ты не сказал мне про контракт? Знал же, зачем мы едем к твоей маме! Почему не сказал? — прорыдала я.

Хватка на моем предплечье ослабла.

— Что ты придолбалась к этому контракту, Саша? — с укоризной, но уже более спокойным тоном, сказал Степа. — Мы в двадцать первом веке живем, в правовом государстве. Сам брак это такой же контракт между людьми, но он почему-то обидок не вызывает, даже наоборот. Напомнить, что ты до помолвки не хотела съезжаться?

— Это совсем другое…

— Нет, это то же самое. И то, и другое, форма юридического договора. Только брак регламентирует статус, а контракт — имущественные и некоторые другие права и обязанности.

— На случай развода…

— Это только в частности, Саша, — он убрал руки. — Если бы ты разобралась в вопросе, то поняла бы, что брачный контракт выгоден нам обоим. Да, мама перегнула палку. Я бы вообще не вмешивал ее в это, если бы бизнес был создан лично мною, а не ими с папой.

— Мне не нужны твои деньги, Степа. У меня есть свои.

— Я это знаю. Но не знаю, в чем тогда проблема подписать контракт.

В том, что для меня предложение, свадьба — это про любовь и желание сделать женщину своей всеми возможными способами, про семью. А не про какие-то формальности и договора, заключенные чтоб обезопасить себя в будущем. Словно женишься уже планируя развестись…

Но это все про меня. Про мои взгляды на жизнь. Взгляды человека, который далек от бизнеса и от больших денег. Который эмоциями живет еще где-то в юности, в которой самое главное это чувства.

Перед мысленным взором всплыло лицо Демида. Кажется, я даже ощутила вкус мяты и кофе и давление твердых и холодных губ.

Ты фактически изменила Степе. Не важно, что это было секундное наваждение и ты вовремя взяла себя в руки. Это было.

— Сашенька, я люблю тебя. И хочу на тебе жениться. Хочу чтоб у нас была семья, дети. Да, я бываю полным болваном, знаю. Но все это потому, что я потерял голову просто… А знаешь, слушай, ну его этот контракт. Не будем ничего подписывать. Мне все равно без тебя ничего не надо…

Он притянул меня к себе и нашел губы. Стал их целовать, сминая мое тело и прижимая крепче. Просто давление. Тепло. Просто приятно. Но никакого огня. Никаких мурашек на коже.

Да что с тобой такое, Зорина?

— Нет, Степа. Я согласна на контракт. Но хочу его обсуждать вдвоем.

— Я же сказал, что…

— Нет, ты прав. Серьезно. Я не против.

— Я так люблю тебя, моя Сашенька…

— И я… Тебя, — почему-то слово “люблю” застряло в горле.

*******

— Саша, давай-ка я тебе убавлю, загонишь себя, — сказала Альбина, мой персональный тренер.

— Мне нормально, — отмахнулась я, продолжая бежать по беговой дорожке.

Именно бежать. Так, словно опаздываю на автобус. Ведь иначе, если не дать выход эмоциям через физическую нагрузку- я прям чувствовала это — просто взорвусь к чертям.

А ведь все было нормально аж целую неделю. Брачный контракт оказался в общем и целом простой формальностью, закрепляющей само собой разумеющийся факт — в случае развода я не получаю долю от Степиного бизнеса. Никакой обиды на него не было. В конце-концов, разве я иногда не думала, что вполне может так случиться, что мы когда-то разведемся, а значит моя работа это не только по любви, но и затем, чтоб не остаться без ничего лет в сорок-сорок пять.

Работа… Да…

Снова вспомнилась физиономия главврача и я почувствовала, как все внутри снова начало клокотать от ярости.

Вызвал меня к себе в кабинет ни с того ни с сего. То есть опять уточнить по какому-то отчетному документу.

— Саша, я знаю один неплохой ресторанчик неподалеку. Давайте сегодня поужинаем вместе? — буднично так, словно нет ничего необычного в том, чтоб звать на ужин чужую невесту.

— Дмитрий Денисович, не думаю, что это хорошая идея…

— Просто дружеский ужин, Саша.

Дружеский. Ага.

— Извините, Дмитрий Денисович, но нет. Если это все, то можно я пойду работать? У меня скоро пациент.

Маленькие глазки главврача сузились в тонюсенькие щелочки.

— Саша, я всегда стараюсь быть лояльным к сотрудникам, но делаю это недолго, если лояльность не обоюдна.

— Что вы имеете ввиду? Нечто похожее на дело Харви Вайнштейна, да? Нужно будет узнать у моего папы, были ли в его практике следователя дела о харассменте с участием ветеринарных врачей, или вы будете первым.

— Больная что ли? Что себе напридумывала?

— А, так я неправильно вас поняла, да? Тогда прошу прощения, Дмитрий Денисович. Пойду работать.

— Угу… Работай. Пока что, — пробормотал себе под нос главврач, когда я выходила за дверь его кабинета…

Испугался намека на папу-следователя? Кто его знает. В любом случае, учитывая, что у меня нет никаких доказательств, да и сам Резник не перешел, так сказать, от слов к делу, то скорее он найдет повод меня уволить, чем я его в чем-то обвинить.

Ну вот и что теперь? Может быть зря я так резко ответила? Стоило на жениха съехать? Но что бы это глобально изменило?

Степе о таком не расскажешь. Он сразу потребует чтоб увольнялась. Потому, что ему сам факт внимания ко мне, это всегда повод удалить меня подальше от того, кто это самое внимание проявил. Физически. Без вариантов. Он вообще только рад будет, если я уволюсь. Чем не шанс избавиться от моей ненавистной работы. Не то чтоб я не смогла найти новую, хотя, если с Резника станется разнести какие-то слухи либо уволить меня по статье…

Можно еще рассказать папе. Но такое уже было. И я помню, чем закончилось. Я так и так останусь без работы…

Что ж так не везет-то, а?

— Все, хватит, Саша. Восстанавливай дыхание и идем румынскую делать.

Мы перешли в другую часть зала и там Альбина повесила пару десяти килограммовых “блинов” на штангу.

— Давай. Спину не округлять, колени мягкие, тянемся бедрами, смотрим в зеркало.

И вот, как раз когда я опустила штангу чуть ниже колен, глядя в зеркало, в нем отразился… Никто иной, как Демид Власов.

В черной футболке, туго облегающей каждый рельеф его мускулистого тела и черных шортах, он так и просился на рекламу зала. Типа пашите здесь по четыре часа пять раз в неделю, платите бабки тренеру и может быть лет через пять вы будете выглядеть вот так же, как этот счастливый обладатель широченных плеч, кубиков на прессе, украшенных татуировками мощных предплечий с тугими жгутами вен и упругой пятой точки…

— Саша, чего зависла? — громко спросила Альбина.

И, конечно же, Демид повернул голову и увидел меня.