Он, она и большое счастье

4

Мэт помог последнему пассажиру сойти с резинового судна и на мгновение задержался, пристально вглядываясь в спокойное течение реки. Тело ныло, мышцы сводило от напряжения. Конечно, туристы получают удовольствие от отличной прогулки на плоту, но их веселье стоит Вилборну немалых усилий.

Он не управлял пассажирскими плотами с прошлого лета. И теперь расплачивается. Дай Бог, чтобы к утру он был в состоянии поднять кружку с кофе.

Мэт подавил стон, когда резкая боль пронзила мышцы, и вытащил громоздкий плот на берег.

Разогнув наконец спину, мужчина посмотрел по сторонам, прикрывая ладонью глаза от солнца, и уже направился к пансиону, как вдруг заметил Лэйни.

В ее растрепанных красновато-рыжих волосах, нимбом окружающих голову, запутались золотистые лучи. Она выглядела так прелестно, что у Мэта перехватило дыхание. Она словно изящное воплощение летнего дня. Свежая, трепетная и знойная, как августовский закат. Полевые цветы рядом с ней казались тусклыми и незаметными.

Мэт почти подошел к девушке, когда она наконец почувствовала его приближение и подняла голову. Нежное лицо исказила бесконечная печаль, глаза потемнели от невысказанной боли. У Мэта защемило сердце.

Когда он впервые увидел Лэйни, его буквально заворожила очаровательная улыбка, живое чувство юмора, которое угадывалось даже за грустью, сквозившей в глазах. Теперь же боль казалась почти осязаемой. На бледном личике остались серебристые дорожки от еще невысохших слез. Худенькие плечи беспомощно ссутулились.

Странное, неведомое доселе чувство охватило Мэта. Его руки непроизвольно сжались в кулаки. Он готов убить любого, кто причинил боль этой женщине. Но больше всего ему хотелось обнять Лэйни. Крепко-крепко.

Вилборн даже слегка растерялся, ошеломленный глубиной нахлынувших эмоций. Давно, очень давно он не испытывал ничего подобного по отношению к кому-либо. Кроме Дэвида, конечно.

Что же произошло?

Какая-то неведомая сила прочно связала его с девушкой. От одной ее улыбки у Мэта теплело на сердце. А боль Лэйни ранила его, как острый нож.

Гостья сидела на усыпанной цветами поляне довольно долго, прежде чем почувствовала присутствие Мэта. Она подняла голову, бессознательно отмечая про себя решимость, сквозившую в его крепкой фигуре. И внезапно с ужасающей ясностью поняла: если он на что-то рассердится, это касается ее.

Может, Мэту известна правда? Нет, невозможно! Никто, кроме Кати, не знает, зачем она приехала сюда. Но подруга никогда не обманет ее доверие.

Нет, Мэт не догадывается об обмане.

Терзаемая угрызениями совести, Лэйни почувствовала неприятную пустоту в душе.

— Что случилось? — Вилборн решил не тратить времени на преамбулу.

Девушка сорвала яркий желтый одуванчик. Стараясь скрыть раздиравшие ее противоречия под напускным спокойствием, она обрывала крошечные лепестки, роняя их на бархатный ковер зеленой травы.

Мэт молча ждал.

Наконец, смахнув со щеки непрошеную слезу тыльной стороной ладони, Лэйни еле слышно пробормотала:

— Ничего не случилось. Просто наслаждаюсь одиночеством.

Мужчина опустился на корточки рядом с ней и задумчиво посмотрел на опущенную голову.

— Значит, наслаждаетесь пейзажем, да? Вы похожи на человека, которого выгнали с празднования собственного дня рождения. И где же вы прятались от меня два дня?

— Я? — Лэйни удивленно смотрела на Мэта. Она в самом деле избегала его, стараясь не попасть под его непреодолимое обаяние. Неужели Вилборн заметил? — Я… я не понимаю, о чем вы говорите. А вот где вы скрывались? — парировала девушка.

Мэт покачал указательным пальцем как родитель, распекающий непослушного ребенка.

— Не выкручивайтесь. Я вас раскусил, мисс Гамильтон. Вспомните, у меня есть восьмилетний сын, который научил меня подобным штучкам.

Его сын? Сын ее брата! Мэт словно высыпал горсть соли на ее открытую рану.

Она так тосковала по Дэнни! Мэт тоже потерял любимого человека. Именно он в состоянии понять боль, сжимающую ее сердце.

Но способен ли Мэт распутать паутину лжи, в которую они оба попали? Она пришла в его дом с тайной целью — проверить, насколько Мэтью Вилборн подходит для роли отца, и лелеяла надежду отобрать опекунство над Дэвидом.

Нет, лучше уехать. И обо всем забыть.

Мэт уселся рядом с девушкой и откинулся назад, опираясь о локоть. Его длинные пальцы теребили пучок травы. Несколько минут мужчина дергал травинку, потом засунул ее в рот. Задумчиво пожевав зеленый стебелек, небрежно продолжил разговор.

— Итак, вы собирались рассказать мне, кто вас обидел.

От необходимости ответа Лэйни спас Берни. Он бежал вприпрыжку по лужайке, выкрикивая имя Мэта.

— В чем дело, Берни? — спросил тот.

— Дэвид звонит по телефону. — Молодой человек указал пальцем в сторону дома. — Говорит, возникли проблемы.

Мэт тут же вскочил на ноги.

— Он расстроен?

Берни пожал плечами.

— Он сказал, что ему срочно нужно с тобой поговорить.

Лэйни тоже поднялась с лужайки.

— Может, мне тоже пойти. То есть… если есть проблемы, я могла бы…

Девушка резко остановилась, заметив, что Мэт приподнял бровь. Кажется, она вмешивается не в свое дело, хотя именно ее касается все, что связано с Дэвидом.

— Уверен, ничего серьезного не произошло. Наверняка хочет спросить моего разрешения, — отозвался Вилборн.

— Да, конечно. — Лэйни кивнула, раздосадованная на себя за то, что едва не выдала тайну.

Прикрыв ладошкой глаза от солнца, она подняла голову и посмотрела на Мэта. К его джинсам прицепилось несколько травинок, и девушка непроизвольно потянулась, чтобы стряхнуть их, но, внезапно смутившись, отдернула руку. Что же со мной происходит? Рушится моя жизнь, а я думаю о таких пустяках!

Лэйни отвернулась, усердно разглядывая садящееся за горизонт солнце, и услышала голос Мэта:

— Вы выглядите так, словно избежали смертной казни, — произнес он, возвращаясь к разговору. — Увидимся за ужином.

С трудом удерживая волнение, Лэйни одевалась к вечеру. Одна ее половинка искренне радовалась возможности узнать хоть что-то о Дэвиде, а другая — в страхе сопротивлялась. Зачем обманывать себя?

Мэт значит для нее намного больше, чем источник информации. Чувства к мужчине глубокие, сильные. Он воплощение самого прекрасного в жизни. Того, чего ей так не хватает!

Дом. Собственная семья. Человек, который всегда рядом. Смех и веселье. Интересные беседы у камина. А ночью — пуховая постель, согретая жаром страсти.

Перестань! Сейчас же! Лэйни резко тряхнула головой, отгоняя непрошеные грезы. Надо взять себя в руки. И девушка решительно убрала с плеч красновато-рыжие волосы и закрутила их узлом на затылке, как будто таким способом можно обуздать разбушевавшиеся эмоции.

Удержавшись от последнего взгляда в зеркало, Лэйни расправила плечи и вышла из комнаты.

Гарсиа уже сидели за столом. Фрэнк теребил нежную белую руку жены, обнимая ее за плечи. Лэйни стало вдруг очень горько. Как, должно быть, прекрасно, когда кто-то смотрит на тебя с обожанием, с видом собственника. Девушка неловко улыбнулась, приветствуя соседей, и отвела глаза. Слишком больно смотреть на чужую любовь.

Лэйни поднесла к губам стакан с минеральной водой. И тут раздался приятный баритон. Она оглянулась и увидела радостного Мэта. По-видимому, проблемы Дэвида решены.

Мэт тепло улыбнулся Лэйни и повернулся к Гарсиа.

— Добрый вечер, ребята. Извините за опоздание. — И, хотя слова его адресовались всем сидящим за столом, его рука непроизвольно легла на плечо Лэйни, обжигая и заставляя чувствовать, что говорит Вилборн только с ней одной.

Не успела девушка ответить, как жеманно зажурчала Иоланда Гарсиа.

— О, Мэт, я хотела рассказать вам, как замечательно мы сегодня повеселились на реке. Думаю, я наконец-то преодолела боязнь воды. Все было так… так волнующе!

— Но, дорогая, я думал, тебя волную только я…

Иоланда опустила карие глаза и ткнула мужа локтем в бок, но ее щеки порозовели от удовольствия.

— А вас, мисс Гамильтон, — голос Мэта прозвучал возле самого уха Лэйни, — что тревожит вас?

Вы, сразу же ответил внутренний голос. Но вслух она сказала:

— Джаз, шоколад и маленькие дети с мокрыми ручонками и сияющими глазами.

— Как поэтично!

— Вовсе нет. А вы, мистер Вилборн, что скажете?

— Дайте-ка подумать. — Мэт откинулся на спинку стула и задумчиво подпер ладонью подбородок. — Меня беспокоит сын, у которого, кстати сказать, всегда мокрые руки и сияющие глаза. Хотя иногда заботы о нем, похоже, укорачивают жизнь.

Во взгляде Лэйни промелькнуло удивление.

Мэт провел рукой по серебристым волосам.

— Хотите верьте, хотите нет, но моя шевелюра была черная как смоль, а когда сыну исполнилось два года, она уже почти наполовину поседела.

— Бросьте, не надо преувеличивать.

Глаза Вилборна расширились в притворном изумлении.

— Вы хотите сказать, что никогда не слышали об ужасном Дэвиде? Чудовище из второго класса?

Лэйни нахмурилась. Если у мальчика проблемы с поведением, значит, у него дома не все в порядке. Она так увлеклась мыслями о племяннике, что не заметила, как Гарсиа, закончив ужин, распрощались и ушли, нежно обнимая друг друга.

Осторожно выбирая слова, Лэйни заговорила:

— Простите мое педагогическое любопытство. У Дэвида действительно страдает дисциплина?

Мэт удивленно поднял брови.

— Нет, я бы не сказал. Хотя, не будь у меня твердой руки, я не уверен, что справился бы с ним. А что?

Лэйни посмотрела ему в глаза, отмечая сквозившее в них любопытство. Интересно, что он имеет в виду под «твердой рукой»?

— Да нет, ничего особенного, — отозвалась она, отрезая кусочек отменной телятины с сыром пармезан. — А, кстати, что случилось с вашим сыном? Он сообщил вам?

— Пустяки. Ничего серьезного. Но мы отвлеклись от темы. Кажется, разговор шел о волнении?

Лэйни покончила с мясом и взяла чашку с кофе.

— Верно. И сейчас ваша очередь. Ну, так что?

Мэт прищурился в раздумье.

— Что? — Он усмехнулся и в тон ей ответил: — О, меня будоражит, когда преодолеваю пороги и река бурлит подо мной. Люблю клубнику со сливками и еще загадочных рыжеволосых женщин.

Рука с чашкой остановилась на полпути.

— Загадочных?

Вилборн вытер салфеткой рот и улыбнулся.

— Лунный свет больше подходит для беседы с загадочной рыжеволосой дамой, скрывающей тайны. Можно пригласить вас на прогулку?

— Сейчас?

— Вот именно. Если, конечно, вам не нравятся рандеву в глухую полночь?

— Нет, — быстро отозвалась Лэйни. Она не смогла бы сопротивляться его магнетической привлекательности даже в переполненной комнате. А тем более в очаровательную летнюю ночь.

Мэт подал ей руку.

— Ну так как?

Предательский холодок пробежал по телу Лэйни — от отчаянно колотившегося сердца до кончиков дрожащих пальцев, когда она поднялась и позволила Мэту взять себя за руку.

Девушка шла за ним через столовую, и ее не покидало чувство, что ее ведут сквозь строй. Головы поворачивались им вслед, глаза с любопытством останавливались на парочке, пробирающейся между столиками. И в этот момент злобный пристальный взгляд Индии Дорман как острый кинжал вонзился в спину Лейни.

Она возблагодарила Бога, когда наконец они оказались в тихом безлюдном фойе. Она не понимала явной антипатии пожилой женщины, но была настолько измотана за день, что не стала раздумывать над неприятным фактом.

Лэйни глубоко вздохнула, не желая сознаваться даже себе, как хорошо наконец оказаться наедине с Вилборном.

Какое-то время они прогуливались в молчании, наслаждаясь прохладным легким бризом, шелестящим листвой у самой кромки воды. Спустившись к Рогю, они на мгновение остановились — спокойный ритм бегущей реки действовал завораживающе.

Мэт пристально посмотрел в лицо Лэйни. Лунный свет превращал девушку в золотистую лесную нимфу. И только печаль, окружающая ее таинственной аурой, портила впечатление.

— Итак, когда же вы поведаете мне причину вашей грусти? — В тишине летней ночи голос мужчины звучал неестественно громко и резко.

Девушка попыталась отвернуться, чтобы Мэт не заметил нервно пульсирующую голубоватую жилку на шее и слезы, внезапно наполнившие глаза. Но твердая рука остановила движение.

— Послушайте, если замешан мужчина или что-то такое, о чем вы не хотите говорить, скажите: не ваше дело. Я не имею права выпытывать.

— Нет. Нет, ничего подобного. Просто… просто я… Я потеряла брата… несколько месяцев назад. Иногда немного забываюсь и тогда бываю почти счастлива. А сейчас я снова вспомнила о нем.

Пальцы Мэта нежно коснулись щеки.

— Мне очень жаль. Очень. Вы не желаете говорить о брате?

Лэйни покачала головой.

— Нет. По крайней мере не сейчас.

— Хорошо. — Мэт потянул девушку к себе, ее подбородок дотронулся до его мягкой фланелевой рубашки. — У нас масса времени.

Однако Лэйни знала, что их время подошло к концу. Завтра утром она уедет в Калифорнию. Пусть все идет своим путем.

А как же отец? — заговорила совесть. Он потерял единственного сына. Разве справедливо лишать его еще и внука?

Лэйни отогнала навязчивые мысли и высвободилась из объятий.

Словно почувствовав, как изменилось ее настроение, мужчина стал взбираться на заросший мхом берег.

Лэйни, пытаясь следовать за ним, поскользнулась на мокрой траве и тут же потеряла равновесие. Сильная рука поддержала ее за талию. Хотя его помощь оказалась как нельзя кстати — девушка едва не упала. — Близость мужчины самым разрушительным образом подействовала на и без того напряженные нервы. Кровь прилила к вискам, по спине пробежал холодок.

У нее кружилась голова, но, собрав остатки самообладания, она отстранилась от Вилборна.

Чтобы загладить неловкость, он прошептал:

— Послушайте…

— Что? — спросила она неестественно хриплым тоном.

— Ночные звуки, — отозвался Мэт. — В городе вы слышите лишь рев моторов и сирены. Споры соседей и орущих телевизоров. А здесь мир и спокойствие.

Лэйни стояла молча, прислушиваясь к шорохам, которыми восхищался Мэт.

Где-то вдалеке самец выквакивал песнь сердца любимой лягушке. Любопытно, о чем же думает зеленая особа? Может, терзается сомнениями, боится своих желаний и не знает, что ответить громогласному ухажеру?

Мэт прислонился спиной к замшелому стволу раскидистого клена, откровенно разглядывая спутницу. Ветер, шептавшийся с ветками сосен, почти заглушал его слова.

— Я бы дорого заплатил, чтобы узнать, о чем вы размышляете.

— Вы ни за что не поверите.

— А я попробую.

— Ну, если вы настаиваете… Я вспомнила детскую песенку о мистере Лягушонке.

Мужчина с притворной строгостью посмотрел на Лэйни.

— Ну же, будьте откровенны. Вы же думали обо мне? Находите меня неотразимым?

— Абсолютно, — в тон ему отозвалась девушка. — Я нахожусь полностью во власти вашего обаяния и неподражаемой мужественности. Едва не падаю в обморок.

— Знаю, — отозвался Вилборн очень тихо. — Моя загадочная рыжеволосая дама просто заколдована.

Лэйни подняла голову, пристально глядя в его лицо, на котором при лунном свете отражалась завораживающая игра света и тени. Ласковая улыбка смягчила жесткие черты.

Мэт легонько провел кончиком пальца по щеке девушки.

— Итак, загадочная дама, скажите-ка мне, есть ли у вас свой «мистер Лягушонок»?

Лэйни в нерешительности молчала. Как ему объяснить, что она провела жизнь в ожидании особенного «мистера»? Того единственного, с кем могла бы связать свою судьбу. И если нет такой любви, то лучше остаться одной.

И кроме того, никто еще не волновал ее воображение, как этот мужчина с серебристыми волосами во фланелевой рубашке. Правда, если бы она приехала сюда при других обстоятельствах, было бы очень легко, удивительно просто отдаться страсти и любви, которую она хранила в себе столько лет. И Мэт должен обладать всем. С момента первой встречи Лэйни поняла, что Вилборна послала ей судьба.

Но уступить чувствам — значит предать Денни. Она поклялась погибшему брату разыскать его сына и уже готова сделать следующий шаг — доказать незаконность усыновления. Сможет ли она так поступить с Мэтом?

А разве можно отказаться от клятвы?

Закрыв глаза, Лэйни опустила голову, не в силах отделаться от грустных мыслей.

— Где вы, загадочная дама? Вы так же далеко отсюда, как звезды. — Мэт говорил очень мягко, словно чувствуя ее боль. А когда девушка не ответила, он нежно приподнял ее подбородок. Губы Лэйни едва не встретились с его губами.

Она чувствовала мужское дыхание на щеке, ее сердце стучало барабанным боем. Опасность! Опасность! Учащенный пульс испуганным эхом отозвался где-то внутри.

— Лэйни, — прошептал мужчина. — С нами что-то происходит, я не понимаю. Но я не могу с собой справиться. Это все равно, что пытаться остановить водопад. Ты ведь тоже чувствуешь?

Девушка прикусила нижнюю губу и покачала головой. Только глаза, упрямо избегающие встречи с проницательным взглядом Мэта, выдавали истинные чувства.

Мужские пальцы соскользнули с подбородка Лэйни на изгиб шеи, быстро отыскав чувствительную впадинку у основания. Мэт молча притянул девушку к себе, и губы их встретились в утонченном сладостном поцелуе.

Лэйни инстинктивно отпрянула назад, но рот Мэта не отпускал ее. В мгновение ока преграды, выстроенные ею, рухнули, и она полностью отдалась власти его теплых губ. Руки взлетели на плечи мужчины, непроизвольно лаская их, и остановились наконец на его шее. Лэйни наслаждалась упругостью его кожи, жесткими непослушными волосами. И не могла насытиться ароматом мужского тела, его близостью, вкусом губ.

Девушка так увлеклась новыми ощущениями, что, когда поцелуй в конце концов прервался, она тихонько вскрикнула от неожиданности. Еще крепче обняв Вилборна за шею, Лэйни ухватила его за волосы и снова наклонила его голову к себе.

Спустя мгновение жаркие страсти поутихли, девушка пришла в себя. Она отпрянула от мужчины, донельзя смущенная пылким ответом на поцелуй. Как же она забылась! Придется взять эмоции под контроль, иначе не достигнет намеченной цели.

Мэт нежно прикоснулся к шее Лэйни и мочке уха.

И только она подумала, что вот-вот растворится в теплой волне, пробежавшей по телу, как хриплая серенада лягушек резко оборвала любовное томление.

Лэйни хихикнула.

— Я знаю, что немного заржавел, но никогда женщины не смеялись над моими поцелуями. — Мужчина старался говорить оскорбленно, но тут же расхохотался, когда послышалась особенно громкая рулада.

— Думаю, нам лучше убраться из спальни миссис Лягушки, — предложила Лэйни.

— Да, похоже, мистер Лягушонок пребывает в амурном настроении.

Взявшись за руки, они медленно пошли в сторону пансиона. На крыльце Мэт указал девушке на деревянные качели, прикрепленные цепями к потолку веранды.

— Давайте немножко посидим и поговорим. Вы не очень устали?

— Нет, вовсе нет. — На самом деле Лэйни отчаянно хотелось скрыться в безопасной тишине своей комнаты, убежать от вопросов, которые ей необходимо задать. А больше всего она желала спастись от шквала эмоций, бушевавших в душе подобно летней грозе.

Однако девушка не намеревалась упускать отличную возможность спросить о Дэвиде, ведь именно он — цель ее визита.

— А вы, — спросила Лэйни, как только Мэт уселся на качели рядом с ней, — всегда жили в Орегоне?

Девушка ощущала себя лгуньей, задавая вопрос, на который она знала ответ. Но она совершенно не представляла, как подойти к интересующей ее теме. Она понимала, очень неловко копаться в личной жизни Мэта только для того, чтобы успокоить собственную совесть. А может, ожидания оправдаются? Даже если очередная ложь отдалит ее от Вилборна.

Серебристые волосы Мэта блеснули в свете луны.

— Нет. Мы переехали сюда из Лос-Анджелеса. Я не хотел, чтобы Дэвид рос в большом городе.

— Грантс Пасс совсем не похож на Лос-Анджелес. А вашей жене нравилась сельская жизнь? — Пришлась ли она по вкусу вашему сыну — вот о чем думала спросить Лэйни.

Мэт помрачнел.

— Она погибла через несколько месяцев после того, как мы перебрались сюда, так и не успев понять, хорошо ей здесь или плохо.

— Мне очень жаль. Давайте оставим эту тему.

— Нет-нет. С тех пор много воды утекло. Раньше я ни с кем не обсуждал трагедию. Из-за чувства вины, наверное.

— Вины?

Мужчина сдул со лба непослушную прядь волос.

— Вот именно. Я был занят, чертовски занят пансионом. И разрешил ей поехать одной в Сиэтл. Она хотела отвезти ребенка к своей матери. Походить по магазинам. Какой же я идиот! Настоящий осел! Как будто за время моего отсутствия на стройке могло что-нибудь случиться.

Несмотря на клятву забыть об эмоциях, сердце Лэйни болезненно сжалось от неожиданной жалости к Вилборну. На помрачневшем лице Мэта отчетливо читалось раскаяние.

Спустя мгновение он усилием воли взял себя в руки и продолжал:

— Она возвращалась домой по побережью. Стоял сильный туман. Полиция сказала, что дорожное движение почти остановилось. Кассандра медленно ехала вперед, как и остальные автомобилисты… Лишь один парень в пикапе, который полдня провел в баре, несся, словно по скоростной автостраде. Сумасшедший идиот так напился, что едва замечал повороты, и врезался в машину Кассандры. Она съехала на берег и ударилась об обложенную камнем водопропускную трубу, скрытую среди камней.

— О, Мэт… — Глаза Лэйни наполнились слезами.

Мужчина взглянул на ее милое лицо, очень огорченное, очень внимательное.

Начав откровенное повествование, Мэт хотел высказать все, что творилось у него на душе. Боль мучила его долгие годы. И теперь можно наконец-то освободиться от горького яда. Мэт вздохнул и вернулся к трагической истории.

— Потом, когда первое потрясение прошло, я понял, что даже среди мрачных туч всегда найдется серебряный лучик. Благодарение Богу, Кассандра надежно пристегнула Дэвида к сиденью, и он отделался лишь несколькими синяками.

У Лэйни перехватило дыхание. Страшно подумать: сын Дэнни, совсем ребенок, попал в ужасную аварию.

— Он окончательно поправился?

— Да, конечно. Он один стоит дюжины сорванцов.

Мэт почувствовал невероятное облегчение. Впервые после гибели жены он понял: душевные раны тоже могут затягиваться.

— И после несчастного случая ваша теща переехала сюда?

— Да. Не знаю, что бы я делал без помощи Индии. На самом деле смена местожительства пошла на пользу нам обоим. У нее тоже имелись свои проблемы, а благодаря переезду они разрешились. — Мэт мрачно усмехнулся. — Индия нахлебалась горя. Она занимала очень высокое положение в обществе, пока муж не бросил ее. Предложение помочь мне — всего лишь предлог: идти ей было некуда.

Лэйни молчала, раздумывая над его словами. Так вот почему Индия столь раздражительна.

— Вы оба действительно нуждались друг в друге.

Вилборн пожал плечами.

— Наверное. Если не считать того, что Индия не упускает случая подчеркнуть, как низко она пала — от светской дамы до кухарки на постоялом дворе. Индия не простила мне, что я привез ее дочь в дикие места и косвенно стал причиной смерти Кассандры.

— О, Мэт! — воскликнула Лэйни, которую задела за живое боль, звучащая в его голосе. — Я и подумать не могла, что на самом деле представляет собой миссис Дорман. Может, поговорим о чем-нибудь другом?

— Нет, давайте продолжим. Дэвид всегда заявляет, что мне надо брать пример с дяди Берни. Наверное, он хочет, чтобы я стал разговорчивее, веселее.

Самобичевание Мэта казалось Лэйни несправедливым, и она поспешно перешла к другой теме.

— Расскажите мне о Дэвиде. Неужели он такой же пустомеля, как его дядюшка?

Согретый интересом спутницы, Вилборн принялся рассказывать о сыне.

— Да нет, он на него не похож. Дэвид немного заикается, поэтому выражает себя по-другому.

— Ему нужно больше говорить. Он занимается у логопеда?

— По моему, в школе есть какой-то специалист, но дети обучаются в группе. Мне кажется, ему нужны индивидуальные посещения, они, несомненно, продуктивнее.

Лэйни согласно кивнула.

— Я знаю, что такое работа в переполненной школе. Если бы мне удавалось уделять хоть десять минут в день каждому ученику, я считала бы, что достигла успеха. Ведь дети, которые заикаются или имеют иные нарушения речи, часто требуют повышенного внимания.

Мэт с любопытством посмотрел на девушку.

— Похоже, вы много знаете.

— Уроками я зарабатываю на жизнь. Разве я не говорила вам, что я — логопед.

Он усмехнулся.

— Говорили, только я не совсем представлял себе, что это такое.

— Узкоспециализированная наука, — пояснила Лэйни и спросила: — Дэвид сильно переживал смерть матери?

Мэт задумался.

— Нет. По крайней мере, мне так кажется. То есть как-то раз он спросил о маме, мы никогда не скрывали от него правду.

Но ты не знаешь настоящую правду, хотелось сказать Лэйни, чтобы освободиться от тяжкого бремени лжи.

Она не умела притворяться, но в данной ситуации другого выхода не оставалось. Ей необходимо знать намного больше о взаимоотношениях в семье Мэта, чтобы решить, как поступить. Лэйни собралась с мыслями и осторожно задала следующий вопрос:

— А на кого похож сын? На вас или на жену?

Вилборн закрыл глаза и откинулся на спинку качелей. Несколько минут он молчал, тихонько раскачиваясь. Лишь стрекот сверчков, кваканье лягушек да скрип качелей нарушали тишину ночи.

Наконец мужчина заговорил. В голосе слышалось напряжение.

— Дэвид не похож ни на кого из нас. Он приемный. Мы не могли иметь своих детей. Но теперь, конечно, Дэвид является моим сыном.

Лэйни почувствовала восхищение. Он сказал: «Мы не могли иметь детей». И хотя от Кати девушка знала, что Кассандра Вилборн была бесплодна, однако Мэт и не подумал свалить на нее вину за отсутствие детей.

Снова вспомнив о том, что мальчик заикается, Лэйни спросила:

— А Дэвид знает, что его усыновили?

Мэт минуту подумал.

— Я никогда ничего от него не скрывал. Кассандра говорила Дэвиду, что его подарило небо. Но много мы на такую тему не разговаривали. Он еще маленький, и я не уверен, что до конца понимает, как попал в нашу семью.

— Наверное, вы правы. Вы взяли его младенцем?

Лицо Мэта просветлело. Конечно, он вспомнил, когда впервые увидел ребенка.

— Да, он был крошкой. Чуть больше недели.

— И ваша жена очень рано умерла… Тяжело, наверное, растить мальчика одному.

Мужчина покачал головой, отливающей серебром в лунном свете.

— Ну, не совсем. Дэвид — особенный парнишка. Не представляю, как мог его оставить родной отец. Разве бросают беззащитное дитя?

Ошеломленная резкостью его суждений, Лэйни возмутилась:

— Бросают? Что за чудовищное утверждение! А если отец даже не знал о рождении сына? Разве такие вещи не случаются?

Мэт рассмеялся. Резким, горьким смехом.

— Возможно. Но не на сей раз. Мерзавец сбежал от матери своего ребенка, когда узнал, что та беременна.

— Кто вам сказал? Я не верю! — выпалила Лэйни, сознавая, что ее ответ звучит по меньшей мере необычно. Но не смогла подавить волну негодования, вызванную жестокими словами.

— Работник отдела социального обеспечения показал мне отчет. Мать мальчика обращалась к семье негодяя за помощью, но они тоже отвернулись от нее. Нет, отец Дэвида — подонок, — повторил Мэт, не принимая возражений. — Я даже не могу назвать его мужчиной! Он отказался от собственного ребенка.

Похоже, переубедить Вилборна невозможно. Во всем виновата Челси. Большая часть ее лжи — оправдание своего поступка. Неужели никогда не прекратится боль, причиняемая жестокой женщиной?

Волшебное очарование вечера исчезло, как туман над рекой при солнечном свете. Да, ей не следовало приезжать. Она ничего не добилась, кроме новых страданий.

Смахнув слезы, девушка поднялась.

— Надеюсь, вы меня простите. Мне лучше пойти к себе.

Мэт нахмурился.

— Что случилось? Я не хотел вас расстроить.

— Нет, что вы… у меня вдруг разболелась голова. Такое случается время от времени. Мигрень, наверное.

Очевидная ложь, но Лэйни все труднее становилось выносить его безжалостный взгляд. Девушка представила, как участие на лице Вилборна сменяется презрением, когда раскрывается правда. Надежды на то, что они с Мэтом смогут преодолеть прошлое ради будущего, показались эфемерными.

Подавленная и совершенно разбитая, Лэйни поднялась в комнату, чтобы упаковать вещи. Настоящим фиаско обернулся отпуск в «Серебряных соснах». Ребенка здесь нет. А когда она наконец встретила человека, заставившего трепетать ее сердце и согревшего душу, он, как выяснилось, ненавидит не только ее брата, но и семью Гамильтон.

Лэйни прилегла на мягкую пуховую постель, не в силах сдерживать слезы. Итак, полнейшая безнадежность.

Если бы только Мэт не относился с презрением к родному отцу Дэвида. Девушка содрогнулась, вспоминая его ледяной тон, когда он говорил об усыновлении. Ложь Челси ожесточила его сердце. Можно ли смягчить его?

И даже если удастся чудесным образом изменить мнение Мэта, остается его теща. Индия Дорман. Почему она так холодна и негостеприимна? Возможно, женщина воспринимает интерес Вилборна к Лэйни как предательство по отношению к своей дочери.

Девушка пожала плечами. Какая разница! Мэт твердо стоит на своем и никогда не разделит ее мнение. Завтра она вернется в Лос-Анджелес и попытается склеить кусочки разбитого сердца.

Жизнь, в конце концов, не заканчивается в Грантс Пасс, штат Орегон!