Опасная любовь

— Я знаю, брат, что ты злишься и что сейчас хочешь с ним сделать, но, пожалуйста, не делай этого. Хантер полезен, он один из лучших проспектов, которые у нас есть. И мы тоже хотели бы выбить из него все дерьмо, но нам нужно сконцентрироваться на том, чтобы вернуть твою девчонку. Он может быть наказан, когда Алэйна вернется в твои руки, — ублюдок прав, но я все равно направляюсь к нему, открыв дверцу водителя, я наношу удар кулаком ему в челюсть.

— Тебе чертовски повезло, что это все, что ты получишь, — потирая челюсть, он смотрит на меня своими красными, полными боли глазами. — Почему ты, БЛ*ТЬ, не был рядом с ней?

— Мне жаль, Зейн. Она просто вышла и побежала к двери, я думал, что с ней все будет в порядке. Это же совсем не далеко, — по его щекам текут слезы, что на данный момент меня полностью удовлетворяет.

Я разворачиваюсь и иду в магазин, прямо в офис, где требую видео с камер наблюдения. Менеджер соглашается дать мне их, я записываю номера, продолжая смотреть видео, которое заставляет мой живот сжиматься. Когда я вижу ту часть, где они захватывают ее, теряю самообладание и ударяю кулаком в ближайшую стену.

— БЛ***ТЬ, — тяжело дышу.

Блейк подходит ко мне и кладет руку мне на плечо.

— Мы найдем ее, брат, несмотря ни на что, мы найдем ее.

Глава 8

Алэйна

Первое что я чувствую, это кровь, второе ― запах крови, и третье что я понимаю: мои уши заложены, чувствуется вибрация, значит я в самолете. Я пытаюсь открыть глаза, но с первого раза мне это не удается, один опухший, возле второго рана с засохшей кровью. Хочу дотронуться до лица, но не могу, руки привязаны к потолку. Мои ноги связаны вместе. Я пытаюсь сосредоточить свой взгляд и вижу, как кто-то выходит из тени. От шока мое дыхание останавливается, когда я узнаю парня, с которым танцевала и обменивалась слюной в клубе.

— Где я? — прохрипела я.

— В аду, — смеется он, прежде чем ударить меня снова прямо лицу, нокаутируя одним ударом.

***

На этот раз, когда я открываю глаза, нахожусь в спальне. Это крошечная комнатка, но сделана в современном стиле, с высоким потолком и стоящей посередине кроватью. Пытаюсь подтянуть руки и ноги, но все напрасно ― я привязана к кольцам, которые прикреплены прямо к полу, похоже, это было сделано специально.

Дверь распахивается и входит парень из ночного клуба. Он идет прямо ко мне и отвязывает меня, но сразу одевает наручники.

— Если ты попытаешься сбежать, Барби, я порежу твое личико.

Как я могла не заметить эту очевидно психованную его сторону, когда пыталась раздвинуть ноги перед ублюдком. Похоже, у меня тенденция привлекать психов. Слишком, чертовски потрясающе. Он смотрит на меня.

— Не собираешься спросить, где ты?

— Я знаю достаточно. Где бы я ни была, Шейн Омаро находится в том же здании.

Идиот смеется, прежде чем говорит:

— Умная для блондинки.

Потянув меня за наручники, он тащит меня по коридору. Я обращаю внимание на то, что все комнаты находятся по обе стороны напротив друг друга. Должно быть, на этом этаже более двадцати комнат, и что-то подсказывает мне, что в этом особняке много таких этажей.

Мы заходим в лифт, и когда парень нажимает на дисплее «666» я фыркаю.

— Очень уместно.

Танцор поворачивает голову ко мне.

— Заткнись и молчи.

Я закатываю глаза, потому что знаю, что Шейн не собирается убивать меня. Если бы он хотел это сделать, то я уже была бы мертва, и ему пришлось бы вернуть заплаченные деньги.

Лифт звенит, и двери открываются, прямо в огромную округлую гостиную со стеклянными стенами от пола до потолка. Очевидно, у него хороший панорамный вид на всю собственность. Прямо посередине комнаты стоит мужчина, глядя на свою империю. Я жду, пока он отвернется, и когда он делает это, кажется будто я смотрю в глаза самого дьявола во плоти, на его лице появляется злая, морщинистая усмешка.

— Привет, Алэйна, с возвращением в Новую Зеландию.

Ох, бл*ть.

Зейн

Я сижу во главе нашего стола, когда раздается звонок, видя, что это Джозеф, сразу отвечаю:

— Они взяли ее, — линия на несколько секунд обрывается.

— Что ты имеешь в виду, говоря, что они взяли ее? — спрашивает он плоским тоном.

— Она пошла с одним из наших проспектов в магазин, и пока он ждал ее в машине, они увели ее. У меня есть кадры с камер наблюдения, я сейчас пришлю их тебе по факсу.

Тишина.

— Я точно знаю, где она. Слишком поздно.

Что он, черт возьми, имеет в виду, сказав, что слишком поздно!

— Я найду ее, и в этот раз не для тебя, а ради себя.

— Я не хотел, чтобы ты сдавался. Мне следует найти способ доставить тебя и твой клуб в Новую Зеландию, — линия затихает.

Черт подери, она действительно может быть на другом конце света? Я чувствую внутри себя пустоту, она была в моих руках меньше, чем сорок восемь часов назад.

Подняв взгляд, я вижу, как Эд смотрит на меня красными, налитыми кровью глазами.

— Нам нужно вернуть ее, брат, — грустно говорит он.

— Я, бл*ть, знаю это, Эд. Она МОЯ девчонка, запомни это!

Он кивает и откидывается на спинку своего стула.

— Это был Джозеф. Он везет нас в Новую Зеландию, скоро перезвонит.

Я начинаю пробираться к бару, схватив бутылку виски, пью ее как воду, прежде чем сажусь за один из столов.

Уголком глаза замечаю Блейка и вижу, что он смотрит на меня взглядом «не очень хорошая идея, през, ты должен быть выше этого». Я смотрю на него, сжав кулаки.

— А если бы это Вики только что похитили?

Смотрю на него так, будто хочу перегрызть горло. Он вздрагивает при упоминании ее имени. Я, бл*ть, знал это, видел, как он превратился в киску в ту минуту, как только положил на нее глаз.

— Я отказываюсь что-либо говорить, — буркнул Блейк

Я продолжаю пить, пока мой мир не погружается в темноту. Я, бл*ть, не могу жить без моей девчонки.

***

Просыпаюсь от звонка на своем телефоне. И вижу на экране, что звонок от отца Алэйны.

— Что? — мои глаза щиплет от утреннего солнца, пробивающегося в комнату.

— Тащи свою задницу сюда, — слышу я и быстро надеваю свои джинсы, несмотря на сильную головную боль.

После того, как выясняю, куда нам надо направиться я, спускаюсь вниз.

— Все в зал, сейчас же!

***

Сидя в конце стола, я смотрю на мужчин, которые готовы отдать свои жизни, мои благодарности последуют сразу после того, как я получу свою девчонку назад.

— Джозеф позвонил мне сегодня утром, чтобы сказать, что мы полетим частным самолетом в «Союз убийц». Оказывается, они начинают что-то делать только тогда, когда дерьмо доходит до крайности и становится слишком реальным, — говорю я, потирая лицо одной рукой. — Если кто-то из вас хочет отказаться, говорите, я понимаю, что слишком многого прошу, — я смотрю на них, и все они выражают свое стопроцентное согласие вернуть ее. — Я ценю всех парней, но если какое-то дерьмо пойдет не по плану, мне здесь понадобится солидная команда, — я встаю со своего места. — Мы отправимся на неделю максимум, но если надо будет остаться подольше, я дам вам знать.

Я возвращаюсь в свою комнату, чтобы собрать свое шмотье, чувствую, что делаю все на автопилоте. Необходимость вернуть ее на высоком уровне.

Я останавливаю свой выбор на Блейке, Эде, Феликсе и Олли ― это вся армия, в которой я нуждаюсь.

— Следуйте за мной, — говорю я.

Кивнув головами, они застегивают свои шлемы, и мы за рекордное время добираемся до местному частному аэропорту.

***

Подъезжая к воротам, через которые мне сказали проехать, я вижу, как из лимузина выходит Джозеф, который выглядит так, будто совсем не постарел.

— Слишком пафосно, не находишь? — он смеется застегивая свой пиджак.

— Прости, что не соответствую твоим ожиданиям.

— Мы взлетаем через двадцать минут; ваши мотоциклы будут там, когда приземлимся.

Я не задаю вопросов по второму пункту, потому что знаю, сколько у Джозефа связей.

— Мы? — смотрю на него.

— Да, мы, — отвечает он. — Нет никого, кого бы я любил бы больше, чем свою дочь, Зейн, и не успокоюсь, пока кровь Омаро не будет пролита.

Я смеюсь.

— Красивая мысль, — когда мы все начинаем подходить к частному самолету, вижу, что Блейк стоит, копаясь в своем телефоне. — Пойдем, брат, мы не можем стоять здесь вечно, — он смотрит на меня, выключая свой телефон.

— Вик не отвечает на звонки. Я уже какое-то время не могу до нее дозвониться, и она даже не знает об Алэйне.

— И это хорошо. Нам не нужно, чтобы она впала в бешенство и поехала с нами. Потому что мы оба знаем, она так и сделала бы.

Он кивает в знак согласия.

— Хорошо, брат, давай вернем твою девчонку.

Алэйна

Он подходит ко мне с самодовольной улыбкой на лице. Он не сильно изменился, только немного постарел, что очевидно. Его седые волосы зачесаны назад, он одет в безупречный серый костюм, золотая цепь висит на его шее. Человек очень похож на того, кого я вижу в своих кошмарах.

Мужчина проводит тыльной стороной руки по моей щеке, и я мгновенно отшатываюсь. Он хихикает.

— Ты знаешь, почему находишься здесь, Алэйна?

Я знаю, помню все, что эта больная свинья сказал мне.

— Да, у меня есть одна идея, хотя думаю, тебе следует меня просветить насчет других.

Выражение моего лица совершенно пустое. Он указывает на большой диван, стоящий посреди комнаты.

— Сядь.

Я делаю так, как мне сказали, и иду к дивану. Он наливает себе напиток, прежде чем сесть напротив меня, закатав рукава, и опирается рукой о колено.

— Что ты знаешь о своем отце?

— Только то, что любая невинная восьмилетняя девочка думает о единственном герое в своей жизни.

Он смеется и делает глоток.

— Герой? Нет, если только твой герой не является генеральным директором «Союза убийц».

Мои мысли испаряются.

— Прости, что? — я шепчу в шоке.

Этого не может быть, это ложь, мой папа был любящим человеком, мы с мамой были центром его мира, и он хотел дать нам все, в чем мы нуждались.

Я слышу, как Шейн смеется, затем выпивает свой напиток, прежде чем встать и налить новую порцию.

— Да, и когда тебе исполнилось восемь лет, ты должна была пойти со мной, чтобы стать невестой моему сыну. Верю, ты его встречала, — говорит он с огромной усмешкой и, посмотрев себе за спину, поднимает палец. — Приведи его.

Я поворачиваюсь, чтобы увидеть того же ублюдка из клуба, который тащит всего избитого и окровавленного Джесси, он бросает его на пол и тот скручивается в позу эмбриона.

— ДЖЕССИ! — кричу я, встаю и подбегаю к нему.

Он кашляет и выглядит почти мертвым. По моему лицу начинают течь слезы, когда я пытаюсь быстро осмотреть его раны.

— Извини, Алэйна, я пытался его остановить.

Один из мужчин подходит и пинает его прямо в живот.

— ОСТАНОВИСЬ! — я кричу, прикрывая его своим телом. — Как ты мог позволить этому случиться со своим собственным сыном? — ору я Шейну.

— Легко. Он предал меня, а предатели должны быть наказаны, — он направляется в нашу сторону и я кладу голову Джесси себе на колени.

— Держись, Джей. Мы выберемся отсюда. Я обещаю, — шепчу ему, и взрыв смеха пронзает мои уши.

— Думаешь, сможешь отсюда выбраться? — спрашивает Шейн, все еще смеясь.

— Я знаю, что мы выберемся.

Он останавливается и наклоняет голову в сторону.

— И почему ты думаешь, что я просто не убью тебя прямо сейчас?

— Тот факт, что у тебя было столько проблем только с тем, чтобы доставить меня сюда, — отвечаю я, мой голос пропитан ядом, закрываю глаза, прежде чем открыть их снова. — Почему ты хочешь, чтобы я была здесь? После того, как твой первый план рухнул.

Он становится на колени, чтобы смотреть мне прямо в глаза.

— Видишь ли, прямо сейчас ты не та, в ком я заинтересован, — отвечает он, с улыбкой глядя на одного из своих головорезов. — Я знал, что как только начну выслеживать тебя, твой отец узнает об этом, потому что сам на протяжении стольких лет присматривает за тобой.

У меня занимает пару секунд, чтобы осмыслить его слова и собрать все воедино ― мой отец, вот почему я здесь.

— Он стал несуществующим. Ты не можешь найти Джозефа Вэнса ― это он находит тебя, — Шейн встает, после чего продолжает. — Хочешь знать, почему ты должна была стать моей, когда тебе стукнуло восемь? — он смеется и оборачивается. — Давай начнем с твоей матери, — он осушает свой напиток одним глотком. — Твоя мать была моей женой, но твой отец влюбился в нее и, видимо, чувства были взаимными, — Шейн смотрит на меня свысока. — Я мог убить их прямо там и тогда, но не сделал, вместо этого заключил с ними сделку. Когда она забеременеет, ребенок будет моим, чтобы выйти замуж за моего сына, ну или чтобы стать моим бойцом, если ты родилась бы мальчиком. Знаешь ли ты, как могущественно имя Вэнс, Алэйна? Люди падают на колени лишь от мысли, что Джозеф пройдет мимо них на одной улице. Сила равна деньгам, я не был уверен, насчет своих планов относительно тебя, но точно знал, что ты мне нужна. Потом выяснил, что у твоей матери не может быть детей, они заключили сделку, думая, что я никогда не узнаю об этом. Но в тот день, когда она узнала, что беременна тобой, я собирался убить их обоих. В то время моя жена вынашивала мне сына, а твоя мать тебя. Ты можешь только представить мое волнение, это было похоже на подарок судьбы, — говорит он с огромной улыбкой на лице.

Я в полном шоке.

— Когда он доберется сюда, мы собираемся уладить кое-что и расставить акценты.

Я обнимаю Джесси, надеясь, что это какой-то плохой сон.

— Ты болен, — говорю я с отвращением от его слов.

— Спасибо, — отвечает он, его больной ум заставляет придурка думать, что это комплимент. — Уберите их отсюда!

Следующее, что я осознаю, меня толкают, чтобы я поднялась.

— Вставай!

Я встаю, помогая подняться Джесси, кладу его руку на свое плечо, чтобы он смог опереться большей частью своего веса на меня. Они начинают тянуть нас, как только мы доходим до двери, один из мужчин открывает ее, а другой толкает внутрь, и затем я слышу, как за нами защелкивается замок.

— Черт.

Я подтягиваю Джесси к кровати посреди спальни. Осматриваю комнату, на противоположной стороне есть стол и окно, которое находится напротив двери, но оно заколочено. Я сразу понимаю, что мы не сможем сбежать из этой комнаты, мне придется придумать что-то другое.

Взяв простыню с кровати, я начинаю вытирать кровь с лица Джесси.

— Джесси? Поговори со мной, не засыпай, хорошо? — он наклоняет голову ко мне, его глаза опухшие, я не знаю, смотрит он на меня или нет.

— Я здесь не умру, детка, не волнуйся, — я целую его в лоб и ложусь рядом.

— Мне очень жаль, Джесси, мне жаль, что он твой отец, — затем я уплываю в глубокий сон.

Глава 9

Зейн

Мы только что приземлились в городе Окленд, Новая Зеландия. Дрожь пробегает по моему телу, когда я выхожу из самолета, здесь свежий воздух и чертовски холодно.

— Мотоциклы уже здесь, сэр, — говорит помощник Джозефа, и мы следуем за ним, к задней части большого здания.

Когда двери гаража поднимаются, мы видим наши байки, выстроенные в линию.

— Следуйте за нами, у нас здесь есть конспиративный дом, — говорит Джозеф и садится в лимузин.

У этого мужика во всем свой стиль и, несмотря на то, что он самый печально известный убийца, которого знает весь мир, он любит свою семью. Надев шлемы, мы следуем за ним.

***

Конспиративный дом ― это огромный каменный замок, стоящий посередине огражденного двора. Подъезжая ближе, вижу, что камеры установлены на каждом углу дома.

— Все это необходимо? — спрашиваю его.

Камеры могут предоставить доказательства пребывания нас здесь, а это последнее чего я хочу.

— Да, Омаро будет ждать нас. Я не сомневаюсь, что это было его в его планах с самого начала.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, что все это время он хотел увидеть меня здесь, но за все годы, я так и не смог его отследить, пока мы не подслушали его разговор через ожерелье Алэйны.

Я, черт возьми, знал, что это была поганая идея.

— Итак, ты хочешь сказать, что рассчитывал на то, что ее похитят?

Он смотрит на меня.

— Не сердись на меня сейчас, сынок. Я люблю свою дочь, и нет ничего, что я бы для нее не сделал, именно поэтому она была в безопасности все эти годы. Но да, я рассчитывал на это, это был наш единственный шанс, так как долгие пятнадцать лет мы не могли его найти.

Мне так и хочется вырвать его гребаное черное сердце.

— Ты не любишь ее! Ты, бл*ть, не можешь подставить как мишень того, кого любишь, Джозеф! Черт! И какого хрена тогда тут делаю я, если все это время у тебя был гребаный план?

Сказать, что во мне все кипит от злости, было бы большим преуменьшением.

— Как ты думаешь, почему я не убил его много лет назад, пока она была ребенком? «Союз» не занимается личными делами, с которыми мне пришлось иметь дело, и я остался один. Я знаю, что ты и твои парни лучше всех, поэтому вы здесь.

— Значит этот большой гребаный самолет твой! Я, БЛ*ТЬ, не люблю, когда меня дурят, Джозеф, — говорю я, глядя на него.

— Я собирался сказать тебе, но когда мы разговаривали в прошлый раз, кое-что услышал в твоем голосе, сынок. Любовь, которую ты чувствуешь к ней, и не мог рисковать, чтобы испортить план.

Хотя я весь и пылаю от гнева, понимаю его рассуждения, потому что он чертовски прав ― я бы остановил это дерьмо.

— Больше, бл*ть, не делай этого снова. Мне пофиг, какая у тебя сейчас должность или репутация, я перережу твое гребаное горло, пока ты будешь спать.

Джозеф фыркает и кивает, этот кивок показывает наше взаимное понимание ситуации.

***

Я вхожу через парадную дверь дома винтажного стиля, и сразу же его ненавижу, он напоминает мне обо всем, что касается Алэйны. Иду в гостиную, где устаревшая мебель покрыта белыми простынями и, оглядывая большую площадь комнаты, замечаю огромный семейный портрет, висящий над камином.

— Это ваш семейный дом? — спрашиваю я, чувствуя, что Джозеф последовал за мной. — Вернее, был им раньше?

Он передает мне стакан с крепкой янтарной жидкостью.

— Конечно, — мое сердце сжимается в груди; мне нужно вернуть мою девчонку прямо сейчас.

— Нам нужно действовать; нужно вернуть ее как можно быстрее, — говорю я, и Джозеф кивает, делая глоток из своего стакана.

— Так и сделаем, как только солнце зайдет, мы пойдем, но сначала, я хочу тебе кое-что показать.

Я следую за ним из гостиной, через открытые стеклянные двери, которые выходят на патио с милым зеленым газоном. Здесь растет несколько деревьев. Я вижу большой домик на дереве во дворе. И сразу влюбляюсь в этот чертов домик на дереве, потому что представляю Алэйну невинным ребенком в нем. Мне хочется осесть и завести с ней детей. Она ― мой гребаный мир, и сегодня я собираюсь перевернуть ад, чтобы вернуть ее. Мы идем по траве, к тому, что выглядит как большой садовый сарай. Джозеф открывает двери, войдя, я оглядываюсь: здесь пусто, за исключением большого ковра на полу. Он оттягивает ковер, показывая люк. Открыв его, мы направляемся вниз по крутой лестнице, где он включает свет, и я с удивлением осматриваюсь вокруг, видя стены, покрытые разными видами оружия, которые только можно представить: от полуавтоматов до АК-47, АР-15, гранат и гранатометов. Я перевожу взгляд от этой красоты передо мной к нему и встречаю его ухмылку.

— Давай вернем нашу девочку назад.

Алэйна

Я просыпаюсь, находя Джесси сидящим на кровати, я тоже сажусь, потирая глаза.

— Черт, как долго я был в отключке? — улыбается он.

— Не слишком долго, пару часов максимум, — отвечаю ему я. — Нам нужно убираться отсюда, Джесси, мне все равно, кого мне придется убить, но нам нужен план, — когда я это говорю, мы слышим громкий взрыв в передней части дома.

— Черт побери! — подбегаю к окну и вижу, как горят главные ворота. — Джесси, думаю, у нас есть шанс на побег, только что взорвали главные ворота, — смотрю на него я.

— Чертовски вовремя, — говорит друг себе под нос.

Как только я собираюсь спросить, что он имел в виду под этим комментарием, я слышу шаги, приближающиеся к нашей комнате. Я встаю перед Джесси, когда двери раскрываются и «мистер Танцор» с еще одним чуваком заходят в комнату.

— Вставай, бл*ть, время, — они тянут нас в коридор.

Они ведут нас по длинному коридору, с поднятыми наготове пушками, и выводят на улицу, где находится большой бассейн. Это первый раз, когда я действительно смогла осмотреть дом: это огромный особняк. Если бы мне пришлось угадывать, я бы сказала двадцать спален на четыре этажа.

Оглядывая двор, я вижу, как лихорадочно бегают люди, они выглядят обыкновенно, пока к ним не присмотришься и не заметишь, что все они одеты в одинаковую одежду, а большинство из них выглядят очень молодо.

— Джесси, — шепчу ему я, — чем именно занимается твой отец?

Он сердито осматривает двор.

— Рабство. Люди должны ему деньги за азартные игры или услуги, поэтому они отрабатывают их, находясь здесь, у них нет выбора, — он выглядит совершенно разбитым. — Некоторые из них рано повзрослевшие дети... — говорит Джесси с печалью и гневом в голосе. — Их вытаскивают из разных мест для разной работы, главным образом для тренировки подпольных боев. Девушки продаются богатым покупателям; я считаю, что правильный термин...

Я смотрю перед собой, мое лицо бледнеет и меня тошнит от его слов.

— Торговля людьми, — говорю я больше себе, чем кому-либо.

И тогда я решаю, что мне все равно, если я пойду ко дну, но вытащу этих людей отсюда. Я вижу, как они все бегут в большой сарай, и на долю секунды, мне кажется, что я вижу свою мать, только старше и худее, более похожую на призрак. Я не понимаю, что остановилась, пока не чувствую грубый толчок сзади.

Заметив, что мы идем в том же направлении, я спрашиваю:

— Куда ты нас ведешь? — человек, идущий сзади, снова толкает меня.

— Иди, бл*ть, а то я вырублю тебя и изнасилую, пока ты будешь в отключке.

Мне противно думать, что такие люди как он, существуют, и затем, я слышу три четких выстрела. Я вытираю кровь с лица и когда жестокая хватка, что была на моей руке, исчезает, я оборачиваюсь, чтобы увидеть Зейна, опускающего руки.

— Зейн?

Я подбегаю к нему, плача как ребенок. Что-то происходит, когда я рядом с ним. Всю свою жизнь заботилась о себе, была сильной для себя, но будучи с ним, я знаю, что он может сделать это за меня.

— Иди сюда, детка, — я запрыгиваю на него и целую так, будто это наш последний поцелуй.

— Я не хочу прерывать это эпичное воссоединение, но мы все еще окружены людьми, которые пытаются убить нас, — говорит Джесси.

Зейн оставляет три легких поцелуя на моих губах, прежде чем отодвигает меня за свою спину и смотрит прямо на Джесси.

— И какую, бл*ть, роль ты сыграл во всем этом?

Он начинает подходить к моему другу, и тогда я понимаю его замысел, поэтому быстро обегаю его и становлюсь между ними.

— Остановись, Зейн. Все не так, как ты думаешь. Причина, почему он выглядит так ― это потому, что он пошел против воли своего отца.

Зейн делает движение головой в сторону Джесси.

— ОТЦА? Это ты тот ублюдок, с которым она должна была быть?

Он вытягивает пистолет и целится в лоб Джесси.

— ЗЕЙН! Клянусь Богом, если ты сейчас не отступишь, я никогда тебя не прощу. Ты можешь не доверять ему, но должен доверять мне. Он на НАШЕЙ стороне, опусти чертов пистолет. СЕЙЧАС ЖЕ! — кричу я. Зейн смотрит на меня, затем на Джесси. — Сейчас, Зейн! — затем как по команде, он опускает ружье.

— Тебе чертовски повезло, что я люблю эту девушку, но если когда-нибудь узнаю, что ты перешел нам дорогу, убью так быстро, что ты даже не поймешь, как это случилось. Понял меня?

Он любит меня?

— Ты любишь меня? — спрашиваю я застенчиво, его глаза смягчаются, когда он смотрит на меня.

— Я чертовски сильно люблю тебя, детка, — мои глаза на мокром месте, когда я обнимаю его за шею.

— Я тоже чертовски сильно люблю тебя, Зейн Мэтьюс, — я слышу Джесси на заднем плане.

— Ребята? Серьезно, мы сейчас легкая добыча. Лэйн, только ты решилась бы заявить о своей любви посреди войны, — я хихикаю между поцелуями, и Джесси добавляет. — И чтобы ты знал, Зейн. Я никогда не хотел навредить Алэйне, спроси ее отца, он тебе скажет, — Зейн кивает, принимая его объяснения на данный момент.

— Пошли.

Он ведет нас в противоположную от сарая сторону к «Хаммеру», припаркованному у ворот.

— Зейн, нет, подожди. Я хочу вытащить этих людей отсюда, — говорю я, но он не останавливается.

— Мы сделаем это, но не сейчас. Прямо сейчас я хочу, чтобы ты была в безопасности.

Я вырываю руку из его хватки.

— Нет, я хочу спасти их сейчас. И я хочу, чтобы Шейн был мертв.

Зейн останавливается.

— Алэйна, хоть РАЗ, ты можешь сделать то, что тебе говорят и сесть в чертову машину!

Выхватываю из кобуры на его джинсах второй пистолет и бегу к сараю. Я умею стрелять, правда давно этим не занималась, но помню, как мы с отцом ходили на охоту, пока я была ребенком.

Я не профессионал, но знаю, просто знаю, что убью любого, если придется, чтобы спасти этих людей. Слышу, как Зейн кричит позади:

— АЛЭЙНА, БЛ*ТЬ! — он начинает бежать за мной, и я оборачиваюсь, чтобы увидеть, как Эд и Блейк выпрыгивают из машины, чтобы тоже последовать за мной. Зейн догоняет меня и хватает за руку. — Остановись, черт побери, Джозеф в этом доме и пока мы здесь разговариваем, он с Феликсом и Олли ведет там собственную войну! Мне нужно быть там с ними, а тебе вернуться в безопасное место. Эти люди будут свободны, как только Шейн умрет!

Я смотрю на него.

— Кажется, я видела там свою мать.

Перед тем, как развернуться к сараю, я смотрю направо и вижу, как охранник начинает вытаскивать свой пистолет, и прежде чем осознаю, что делаю, я поднимаю свой и целюсь в него. Не дрогнув, я нажимаю на курок, всаживая пулю ему прямо в голову.

Я чувствую всплеск адреналина, бегущий по моему телу. Оглядываюсь вокруг и вижу второго охранника, на крыльце конюшни, присматривающего за происходящим. Я направляю свой пистолет на него и снова стреляю, прямо в лоб. Святое дерьмо, я только что убила двух человек.

Затем я слышу выстрелы, раздающиеся в моем направлении, и ныряю за большую коробку с сеном, остаюсь там до тех пор, пока выстрелы не прекращаются. Я встаю и начинаю снова стрелять в том направлении, откуда были выстрелы, в процессе наблюдая за тем, как стрелявший человек падает.

Поворачиваю голову налево и вижу как Блейк, Зейн и Эд смотрят на меня в страхе.

— Что? — выдаю я.

Эд выглядит так, будто увидел призрака, он явно потрясен.

— Я бы обнял тебя прямо сейчас, но мне нужна минутка, чтобы успокоить своего мошенника, потому что, черт возьми, я очень возбужден прямо сейчас.

Я ухмыляюсь, потому что, скучала по этому большому парню, подбегаю к нему и со всей мощи прыгаю на него, и он начинает смяться.

— Эй, детка, я могу начать называть тебя петардой после такого выступления, — ухмыляется он.

— Ты называешь свой член «мошенником»? — я прыскаю со смеха и чувствую, как большие руки обвиваются вокруг моей талии, вытаскивая меня из объятий Эда.

После того, как мои ноги снова касаются земли, я смотрю вверх, чтобы увидеть злого Зейна.

— Границы, Алэйна, следи, бл*ть, за ними, — я закатываю глаза.

— Ты же знаешь, я люблю тебя, Зейн.

Он улыбается своей прекрасной улыбкой, когда смотрит на меня, как будто это его новые самые любимые слова.

— Я знаю, детка, но больше никогда так не делай.

Смотрю, как Эд пожимает плечами.

— Я скучала по тебе, большой парень, — его глаза мерцают, на самом деле мерцают.

— Тоже по тебе скучал, маленькая петарда.

Я перевожу свой взгляд на Блейка.

— Привет, Блейк, — он тянется, чтобы обнять меня.

— Привет, петарда, это было чертовски впечатляюще, где ты научилась так стрелять?

— Это мой папа.

Мы все смеемся, когда я слышу тихий голос, зовущий меня:

— Алэйна?

Я поворачиваюсь, чтобы увидеть мою прекрасную маму, она хрупкая, исхудавшая и бледная, с черными кругами под глазами.

— Мама? — говорю я, обнимая себя руками. — Это действительно ты?

Она начинает ко мне подходить, но Зейн встает рядом со мной, и я мысленно закатываю глаза, мужчине серьезно нужно остыть.

— Да, милая, это я, — говорит она со слезами, стекающими по лицу.

Я мгновенно подбегаю к ней и обнимаю.

— О, мама! — слезы льются из моих глаз, она берет мое лицо в свои ладони и смотрит в мои глаза.

— Ох, детка, я так счастлива, что ты в порядке, — когда мама вытирает мои слезы со щек, через двери выходит мой папа вместе с Олли, Феликсом и еще одним мужчиной, которого я никогда раньше не видела.

— Папа?

Он подбегает ко мне и поднимает на руки.

— Моя девочка.

Я плачу снова и снова. Никогда не думала, что увижу хоть одного из своих родителей снова, поэтому возвращение их обоих в мою жизнь ― замечательно. Глядя вниз, я замечаю, что на нем кровь.

— Шейн?

Папа ставит меня на ноги, пытаясь подсластить свои слова, когда к нам подходит Зейн.

— О, тебе не надо приукрашивать правду для своей маленькой принцессы, она только что застрелила трех мужчин, двух ― пулей прямо в лоб.

Мой папа хихикает с гордостью во взгляде.

— Ты целишься безупречно. Может, и выглядишь, как твоя мать, но стреляешь ты, по крайней мере, как твой отец, — говорит папа, целуя меня в лоб, а затем поворачивается к толпе людей. — Полиция уже в пути. Шейн мертв, и вы свободны.

Такое чувство, что с плеч свалился огромный груз. Я отступаю в сторону, чтобы папа смог увидеть маму, и я ловлю тот момент, когда он видит ее, потому что все его лицо озаряется.

— Дженнифер? — спрашивает он, начиная идти к ней, и она улыбается ему.

— Это я, Джозеф.

Папа поднимает ее и целует так сильно, что мне приходится отвернуться. Когда он ставит ее на ноги, он смотрит на нас.

— Нам нужно уходить, сейчас, — затем он смотрит на людей в сарае, которых, по меньшей мере, сто. — Вам нечего бояться, вы все свободны.

Все они выкрикивают благодарности. Я думала, что буду чувствовать себя дерьмово из-за того, что забрала жизни не одного, а трех человек, но это не так. Вижу, как мой папа притягивает маму в свои объятия.

— Пойдем домой.

Глава 10

Алэйна

Когда мы подъезжаем к моему семейному дому, рой хороших воспоминаний всплывает в моей памяти, кроме одного дня пятнадцать лет назад. Пока мы огибали большой круглый сад впереди дома, я положила свою голову на плечо Зейна, уставшая от всего, что произошло. Автомобиль остановился и Зейн поднял меня на свои руки и внес в дом прямо в мою старую комнату.

Как только мы заходим внутрь, я осматриваюсь.

— Ого.

Ничего не изменилось. Моя большая кровать викторианского стиля с четырьмя колоннами в левой стороне комнаты стоит так же, как я ее и оставила: украшена кружевным тюлем снаружи, как я и любила, когда была ребенком, по этой причине я представляла, будто у меня была своя крепость, когда каждый раз ложилась в постель. По обе стороны от кровати стоят белые тумбочки, с фотографиями на каждой, а напротив нее большой винтажный набор для рисования с большим зеркалом над ним, который моя мама восстанавливала, когда мне было шесть, и я сразу же его полюбила. Справа от него дверь, ведущая в мою гардеробную. Я вхожу туда и включаю свет, обернувшись, вижу, как Зейн снимает весь свой арсенал оружия, не отрывая от меня глаз.

Возвращая свое внимание назад, к своему шкафу, я прикасаюсь ко всем своим крошечным вещам. Это похоже на поездку по дороге воспоминаний и кажется нереальным.

Я подхожу к последней двери в своей комнате, которая ведет в ванную; мне всегда нравился здесь декор: розовые стены в серую полоску.

Посередине комнаты стоит большая гидромассажная ванная, слева от меня раковина, а передо мной унитаз.

— Мило, — говорит Зейн, осматривая ванную с улыбкой на лице.

— Так и есть, — я оборачиваюсь, подхожу к нему и обхватываю его лицо ладонями, целую его в идеальные пухлые губы. — Я думала, что больше никогда тебя не увижу, — говорю я, глядя ему в глаза.

— Будто бы я позволил этому когда-либо случиться, детка. Я планирую построить жизнь с тобой и ничто или никто не сможет помешать этому, — отвечает он, лаская мою щеку.

Я льну к его прикосновению и закрываю глаза. Когда я их открываю, вижу его, смотрящего на меня с таким чувством, что это заставляет мою кожу гореть и воспламеняет душу.

— Я наполню ванную. Как бы я не хотел трахнуть тебя сейчас и делать это до следующей недели, но в первую очередь хочу позаботиться о тебе.

Мое лицо вытягивается. Я люблю заниматься сексом с Зейном ― это моя любимая вещь, каждый раз с ним удивителен, он заставляет меня чувствовать себя красивой и неприкасаемой.

— Хорошо, я возьму какую-нибудь одежду, — я выхожу из ванной только для того, чтобы покружится вокруг в комнате и вернуться, чтобы увидеть, как он включает краны. — У меня нет здесь никакой одежды.

Он смеется.

— Красная сумка на полу, я взял для тебя кое-какие шмотки.

Он улыбается своей сексуальной улыбкой, и я краснею от его заботы.

— Спасибо.

Вернувшись назад, я нахожу свою пижаму со щенками и майку, от чего сразу же улыбаюсь; они всегда будут мне напоминать о нашей первой встрече.

Я возвращаюсь в ванную и вижу, как Зейн наливает масло лаванды в воду. Когда сладкий цветочный аромат ударяет в нос, я закрываю глаза и глубоко вдыхаю. Это навевает столько воспоминаний, я никогда не думала, что буду вдыхать этот запах снова, стоя в этой ванной.

Продолжая раздеваться, я замечаю, что Зейн смотрит на мое тело со сжатой челюстью, думаю, если он надавит еще сильнее, то сломает зубы.

— Что? — выпаливаю я и смотрю вниз, на свои ребра. Почти весь мой живот покрывают темные синяки. Я приподнимаю брови в шоке, должно быть, из-за всего, что произошло сегодня, я совсем забыла, как со мной обращались. — Все в порядке, Зейн. Теперь я в безопасности, — он встает с края ванны и бьет в стенку кулаком. Я вздрагиваю, потому что за эти дни увидела столько насилия, что хватит до конца дней.

Подойдя к нему сзади, когда он опирается руками о стену, я обнимаю его за талию.

— Все в порядке, детка. Давай примем ванну.

Я начинаю снимать его жакет, складываю и помещаю на держатель для полотенец, затем приступаю к снятию его рубашки. Как только я ее снимаю, то на секунду засматриваюсь на его великолепное тело, каждый его мускул выглядит так, будто он тренирует каждую мышцу отдельно.

— Просто залезай в ванную, Алэйна, — говорит он с болью в голосе.

Решаю, что, как бы мне не хотелось ослушаться его, сейчас не время, потому иду к раковине, чтобы вытащить свечи из верхнего шкафчика над зеркалом и помещаю их вокруг ванны, зажигая по одной, прежде чем залезть в воду.

Я мгновенно расслабляюсь и смотрю на Зейна. Он сейчас сидит на крышке унитаза, без рубашки, только в джинсах, одна его рука, расположенная возле рта сжата в кулак. Он смотрит на меня с такими эмоциями на лице, что мне становится неудобно, а в моем животе начинают порхать бабочки.

Задерживаю взгляд на нем; мы просто смотрим друг на друга, и, кажется, проходит год, прежде чем он шумно выдыхает. Стянув свои джинсы, Зейн влезает в ванную и садится напротив меня, он влажной рукой пробегает по своим волосам, заставляя их встать грязными лохматыми шипами по всей голове. Он все еще не отрывает взгляда от меня, и я сейчас в том положении, где не знаю, что делать, поэтому хватаю мыло, решив оставить его со своими мыслями, они очевидно, темные, очень темные, и я не знаю, хочу ли вмешиваться.

Зейн

Я сижу напротив девушки своей гребаной мечты, с которой, знаю, проведу остаток своей жизни, и все о чем я думаю, что хочу воскресить Шейна Омаро, только чтобы снова разорвать его на части.

Синяк, который покрывает всю левую область ее живота, заставляет меня хотеть больше крови; достаточно хреново чувствую себя, просто глядя в ее темные и подавленные глаза. Поэтому на данный момент я не могу говорить, все, что я могу делать, это смотреть на красоту передо мной. Черт возьми, она удивительная, ее светлые длинные волосы откинуты назад, эти щеки порозовели от жары и ее идеальные зеленые глаза смотрят на меня так, будто они могут видеть мою темную душу. Я знаю, эта женщина станет моей погибелью.

Я остаюсь в том же положении, мои глаза на ней, прежде чем, наклонившись, беру ее за руку, медленно и осторожно притягивая к себе, вода плещется вокруг нас.

— Ух, ЗЕЙН! — она смеется, и я прижимаю ее спину к своей груди, вдохнув ее запах, я целую ее голову.

— Я клянусь тебе, детка, больше никто никогда не подойдет к тебе достаточно близко, чтобы причинить боль. Мне жаль, что я не добрался туда раньше, — она оборачивается и кладет свои руки на мою грудь.

— Зейн, это не твоя вина. Это мое дерьмо.

Я беру ее руки и подношу к своему рту, чтобы поцеловать.

— Твое дерьмо теперь мое дерьмо. Ты моя, Алэйна, и я уничтожу любого, кто причинит тебе боль.

Она наклоняется и сильно меня целует, толкаясь своими идеальными грудями к моей груди; мой член твердеет больше, чем был до этого. Я приподнимаю ее и помещаю на себя так, чтобы она оседлала меня. Алэйна стонет и откидывает голову назад, это чертовски красивый звук. И вот я снова говорю это слово «красиво» и мне пофиг, я бы отдал свое левое яичко, только чтобы остаться с этой девушкой навсегда.

Я начинаю целовать ее шею, спускаясь к соскам, вбирая каждый в рот, и нежно посасываю, прежде чем поднять ее из ванны. Ее ноги все еще обернуты вокруг меня, я помещаю ее на раковину, широко раздвигаю ее ноги и, отступив назад, смотрю на Алэйну.

— Черт, — ухмыляюсь ей, прежде чем опуститься перед ней на колени.

Моя голова между ее ног, языком медленно облизываю ее клитор, каждым ударом мучая ее тело. Скольжу одним пальцем в ее горячую мокрую щелочку, когда начинаю кружить у ее клитора идеальными медленными круговыми движениями, она задыхается и сжимает мою голову, поэтому я ускоряю свой темп, толкая палец быстрее и немного жестче, прежде чем чувствую, как она взрывается в оргазме вокруг моего пальца. Я встаю и улыбаюсь ей, пока слизываю ее со своего пальца.

Поднимаю Алэйну и ставлю на ноги, затем поворачиваю так, чтобы она видела себя в зеркало.

— Я еще не закончил с тобой, детка, — наклонив ее, я вхожу в нее, она откидывает голову назад, и стонет от удовольствия.

Накрутив ее чертовски длинные волосы на кулак, я тяну ее голову назад, и продолжаю врезаться в нее в устойчивом темпе.

— Посмотри на меня, детка, смотри на меня в зеркало, — ее глаза находят мои, пока я трахаю ее до потери пульса, ее глаза начинают закатываться назад, поэтому я, немного тяну ее волосы. — Смотри на меня, когда будешь кончать, — просунув руку, я начинаю массировать ее клитор, немного надавливая. Мне не приходится долго ждать, когда я чувствую, как тело Алэйны напрягается, и она издает стоны удовольствия, достигая своего второго оргазма, несколько толчков спустя и я нахожу свое освобождение.

Я выхожу из нее и шлепаю ее по заднице.

— Возвращайся в ванную, малышка, — мы оба залезаем обратно в воду.

Выдавив шампунь на ладонь, я начинаю массировать ее голову, она стонет в одобрении, сразу же привлекая внимание моего члена.

— Уже? — смеется она, спрашивая меня через плечо.

— Ага.

Алэйна

В девять утра, я, обнаружив, что Зейна нет в постели, выхожу коридор.

Запах бекона и яиц мгновенно долетает до меня, заставляя мой желудок одобрительно урчать. Я захожу на кухню и вижу, как Зейн переворачивает блины, он только в мешковатых серых штанах и без майки. Все его тело выставлено напоказ и все, что я хочу делать, это наблюдать за этим зрелищем, как его мышцы двигаются при каждом его движении.

Я слышу, как мои родители подходят ко мне сзади.

— Алэйна? Почему ты стоишь в дверях? — спрашивает мой отец, когда входит.

Слышу, как моя мама хихикает и подмигивает мне. Я почти забыла, что у меня много потерянного времени, которое необходимо компенсировать с этими двумя людьми.

Зейн поворачивается и улыбается мне своей улыбкой, показывая две мои любимые ямочки.

— Извращенка, не так ли?

Я наклоняю голову.

— Всегда, когда это касается тебя.

Он подходит ко мне и быстро целует.

— Пока это касается только меня, — он возвращается к тому, что делал, и я закатываю глаза на его собственничество.

Блейк и Эд входят через дверь.

— О, брат, ты не должен был… — говорит Эд, потирая свой живот, когда получает кусок бекона.

***

Мы все сидим во внутреннем дворике, поедая наш завтрак и наслаждаясь зеленью Новой Зеландии. Сзади нашего дома расположены ярко-зеленые холмы, это естественная красота.

— Итак, когда мы возвращаемся? — спрашиваю между укусами, что вовсе не по-женски, я знаю это, но это дерьмо потрясающее, и я не остановлюсь, чтобы просто поговорить.

— Самолет находится в режиме ожидания, когда вы будете готовы вернуться, — говорит мой отец, и я смотрю на него.

— Почему у меня такое чувство, что ты не собираешься возвращаться?

Он кладет вилку и нож на стол, переводя взгляд на мою маму, прежде чем возвращает его на меня.

— Мы можем поговорить с тобой минутку, малышка? — я киваю и вытираю рот.

Мы пробираемся к качелям, которые висят под моим старым домиком на дереве.

Когда я была ребенком, у меня было все, что я только могла пожелать. Но когда мне пришлось переехать в Уэст Бич, и жить со своими бабушкой и дедушкой, денег не хватало. Я узнала, что если вы захотите хорошие вещи, должны их заработать, и я не изменила бы этот опыт за любую сумму денег.

Сидя на качелях, видя, что оба мои родителя стоят передо мной, я до сих пор не могу поверить, что они живы, и даже не хочу представлять, какие ужасные вещи пришлось пережить моей маме. Мое сердце разрывается из-за этого. Даже если я совсем не знаю, какие они сейчас, они ― мои родители, и все воспоминания о них у меня особенные.

— Ну, вы можете говорить, когда будете готовы, — говорю я, улыбаясь им.

Глава 11

Алэйна

Мой отец кладет руки в карманы.

— Мы собираемся остаться здесь, Алэйна, я могу работать, находясь тут, да и Новая Зеландия всегда была нашим домом.

Я киваю в знак согласия и перевожу свой взгляд на маму, которая выглядит немного встревоженной.

— Все в порядке, я понимаю. Я могла бы провести здесь остаток недели, прежде чем вернусь назад.

Они оба улыбаются мне.

— Мы бы очень этого хотели, дорогая.

— Мама?

Я смотрю на нее и вижу пустой взгляд, смотрящий в никуда.

— Да, прости, детка, я слушаю.

Я перевожу взгляд на отца и вижу его обеспокоенное выражение лица, затем он шепчет ей что-то на ухо, она улыбается и, прежде чем уйти, говорит:

— Мне лучше пойти прибраться.

Я смотрю на папу: несмотря на старость, он все еще ослепителен.

— Я беспокоюсь о твоей матери; собираюсь показать ее лучшим специалистам в стране, чтобы помочь ей пройти через это.

— Знаю, папочка, это займет время. Не могу даже представить, какие ужасные вещи ей пришлось пережить.

— Люблю тебя, принцесса, никогда не забывай об этом, — он подходит ко мне и целует в голову, затем уходит помочь маме.

— Я никогда и не забывала, папа, — бормочу про себя.

Сижу на качелях еще некоторое время, прокручивая события, что произошли за последний месяц, и, в конце концов, понимаю, что все люди, которые значат для меня целый мир, находятся рядом со мной.

Я стряхиваю пыль со своих штанов и иду обратно внутрь дома, чтобы взять завтрак для Джесси, когда меня по пути останавливает Блейк.

— Эй, петарда, я не могу дозвониться до Вики.

О, да, я совсем забыла, что она запланировала поехать к родителям и выключить телефон. Я быстро записываю домашний номер ее родителей и передаю ему.

— Позвони ей, но пожалуйста, не давай повода беспокоиться.

Он кивает головой, и я вижу, как счастье озаряет его лицо, почему, черт возьми, они не могут во всем разобраться?

Взяв тарелку из шкафчика, я начинаю накладывать в нее еду.

— Это для Джесси? — спрашивает Зейн, следую за мной и обнимая меня за талию.

— Да, думаю, он голоден.

Вижу, как он передвигается, чтобы встать передо мной и встретиться взглядом.

— Пока мне не придется напомнить ему, кому ты принадлежишь, все в порядке.

Я смеюсь.

— Могу заверить тебя, что между мной и Джесси ничего не было, и я люблю его как брата.

Он не выглядит довольным от сделанного мной заявления, поэтому обращаю все свое внимание на него.

— Зейн, в моей жизни меня будут окружать много мужчин, и большая часть это твои братья, — говорю я, указывая на Эда в частности, он прищуривает глаза.

— Не испытывай меня, Алэйна.

Я вздыхаю.

— Но... — я встаю перед ним и обнимаю его за талию. — Ты мой король и мой единственный любовник, я поклоняюсь твоему существованию, Зейн.

Он обнимает меня.

— Ты станешь моей старушкой? — спрашивает он, глядя на меня с полной серьезностью.

— Да, я согласна, — я смеюсь, а он в шоке оглядывает меня.

— Ты серьезно?

— Зейн, я думала, это до тебя это дошло, когда сказала что люблю тебя... — он подхватывает меня на руки и оставляет сладчайший поцелуй на моих губах.

— Черт, я люблю тебя, — он улыбается от уха до уха.

— Я тоже люблю тебя, Зейн, — я улыбаюсь ему в ответ, и он снова целует меня, прежде чем шлепнуть по заднице.

— Иди, покорми мальчика.

Ах-х-х, он вернулся.

***

После того, как я отнесла Джесси завтрак, я решила, что пришло время сменить пижамные штаны и посмотреть фильм. Я пересматриваю все старые DVD диски в нашем кинотеатре, когда заходит Зейн.

— День кино? — я качаю головой вверх и вниз, как маленький ребенок. — Я схожу за попкорном, а ты найди фильм.

Я люблю этого Зейна. Данный мужчина зарезервирован только для меня, и это заставляет меня чувствовать себя особенной, но также я знаю, что у меня есть работа, которая создана для меня.

Продолжаю сортировать диски, когда вижу то, что хочу посмотреть.

— «Дом большой мамочки», да! — бормочу себе под нос.

Я до сих пор люблю этот фильм, он каждый раз заставляет меня смеяться.

Зейн входит и располагается на диване, смотря на меня со своей едва заметной улыбкой, я думаю, что помимо секса с ним, его улыбка ― моя вторая любимая вещь. Он похлопывает по месту рядом с ним, поэтому я сажусь туда, краду у него попкорн и расслабляюсь рядом с ним.

***

Должно быть, я уснула, потому что, проснувшись одна на диване, пытаюсь понять, в какой момент я отключилась. Я встаю, чтобы пойти и найти Зейна, а когда вхожу в оранжерею, вижу, что все собрались здесь.

— Эй, что происходит?

Я замечаю, что у всех обеспокоенные лица.

— Это Джесси, дорогая. Ему нужно в больницу, но мы не можем отправить его в здешнюю. Слишком много людей будут задавать вопросы. Поэтому нам надо отправить его обратно в Лос-Анджелес, мои люди будут ждать его там, — говорит папа, ожидая моей реакции.

— Хорошо, но я поеду с ним.

Зейн делает шаг ко мне.

— Нет, тебе нужно остаться здесь и провести некоторое время со своими родителями, он будет в порядке.

Глядя на своего капризного мужчину, я отвечаю:

— Я поеду, Зейн. Сейчас у меня и родителей есть время всего мира, чтобы снова увидеться, — я улыбаюсь им, и они возвращают мне улыбки.

Мой папа смотрит на меня.

— Если это то, что ты хочешь сделать, тогда хорошо. Я могу вас всех отправить на том же рейсе сегодня вечером.

И тогда реальность поражает меня: я снова собираюсь оставить своих родителей.

— Дайте мне минуту, — я поднимаю палец и сажусь, обдумывая свои варианты. — Когда я увижу тебя в следующий раз? Ты уверен, что сейчас ты в безопасности?

Мой отец садится радом со мной на софу.

— Мы прилетим в следующем месяце, обещаю, и я всегда буду навещать тебя, когда буду в стране.

Я киваю.

— Хорошо, тогда мы уезжаем, — Зейн встает передо мной, наконец, соглашаясь. — Я пойду, соберу наши вещи.

***

Как только все уходят, и в комнате остаемся только я и мама, она медленно садится возле меня.

— Мне так жаль, Алэйна. Хотела бы я сделать больше, но просто... — я поднимаю руку.

— Остановись, мама, это не твоя вина. Пожалуйста, не думай, что ты в этом виновата, — она смотрит на меня, улыбаясь.

— О, милая моя девочка. Если бы ты знала историю о том, как все это началось... — я останавливаю ее, потому что осознаю, что ни ей, ни папе я не говорила, о чем Шейн поведал мне, когда я здесь очутилась.

— Остановись, — мягко говорю я. — Я знаю. Все знаю мама, Шейн рассказал мне обо всем. И это все еще не твоя вина. Я никогда не уйду от Зейна, поэтому понимаю твои чувства, просто не вини себя и, может быть, когда-нибудь, будешь готова рассказать мне, что с тобой произошло. Я так сильно люблю тебя, мама. Хочу, чтобы тебе стало лучше, для меня и для папы, потому что, Бог мой, он любит тебя.

Она смотрит на меня сквозь слезы, стекающие по щекам, прежде чем притянуть меня в самые крепкие объятия, которые когда-либо у меня были, а это что-то да значит. Именно так меня часто обнимает Зейн своими большими руками.

— О, моя милая девочка, спасибо, — она выглядит так, будто огромная гора свалилась с ее плеч. — Я не знала, как начать тебе объяснять это.

Я улыбаюсь.

— Все в порядке, мама, пришло время исцелиться, — я прижимаю ее, когда вижу, как к нам подходит папа, улыбаясь своей всезнающей улыбкой.

— Самолет готов, я могу вас всех отправить.

Прежде чем подняться, я крепко обнимаю ее еще раз.

— Я люблю тебя, мама, скоро тебя увижу снова.

— Я тоже тебя люблю, дорогая.

— Хорошо, думаю, мы готовы, — я начинаю идти к лестнице, когда вижу, как Зейн спускается с лестницы с нашими сумками. — Как поедет Джесси?

Мой отец поворачивается ко мне.

— Мой помощник повезет его на другой машине, чтобы он мог прилечь.

— Хорошо.

Мы идем к грузовику, и я вижу как Олли и Феликс, поддерживая, ведут Джесси и кладут в машину перед нами.

Я сажусь на пассажирское сиденье рядом с отцом, в то время как Зейн, Блейк, Эд, Олли и Феликс едут за нами на своих байках.

Мы едем следом за машиной с Джесси и парнями за нами. Я смотрю в окно, наблюдая за красотой Новой Зеландии ― свежий воздух, зеленые деревья и красивая природа ― в последний раз, прежде чем подъехать к взлетно-посадочной полосе.

Выйдя из грузовика, я начинаю дрожать от холода, Зейн автоматически снимает свою толстовку с капюшоном и надевает ее на меня. Я выгляжу смешно, как будто надела толстое большое черное платье с эмблемой МК «Грешные души» спереди, но мне все равно, я просто хочу, чтобы Джесси стало лучше.

Повернувшись к отцу, замечаю, что его лицо исказилось от беспокойства и все морщины стали видны.

— Я всегда буду присматривать за тобой, ты ведь это знаешь? — я хихикаю, потому что он милый, когда беспокоится. — Серьезно, Алэйна. И для записи, я доверяю Зейну. Он жесткий мужчина, да, но он любит тебя, я вижу это и уважаю, и именно поэтому не прошу тебя остаться.

Я встаю на цыпочки и целую папу в щеку.

— Люблю тебя, папа, старайся не беспокоиться слишком сильно, а то у тебя появились морщины.

Он меняется в лице, затем улыбается, прежде чем крикнуть:

— Люблю тебя, малышка!

Я смотрю на Блейка, когда он подходит ко мне, чтобы проводить до ожидающего самолета.

— Готова встретиться с гневом Вики?

Ох, парень, я забыла об этом.

— Разве я когда-нибудь буду. Эта девчонка пугает меня до усрачки.

Зейн

Мои нервы вышибают меня из колеи, я не могу поверить, что собираюсь попросить девушку выйти замуж за меня, очевидно, я потерял свой чертов разум...

Семь часов назад

— «Дом большой мамочки»? Правда? — спрашиваю я, ничто не может меня удивить в этой девушке больше, может быть, кроме того, как она застрелила трех мужиков, идеально прицелившись, что до чертиков меня напугало.

Мы сидим на диване и включаем фильм; совсем вскоре после вступительных титров она засыпает на моих коленях. Эта мысль кружилась в моей голове с тех пор, как я понял, что сделаю ее своей старушкой. Я знал, что женюсь на ней, но хотел сделать это особенным для нее.

Вчера я получил сообщение от Харви, но прочитал его только сегодня утром.

Харви: Эй, брат, надеюсь, там у вас все идет гладко, но тебе не слишком весело там без нас. Подумал, что дам тебе знать: Бьянка подписала документы сегодня и бросила их вместе с ранним тестом на отцовство, которое она сделала, заявляя, что ты НЕ являешься отцом ее ребенка. Поблагодари свои счастливые звезды, брат, ты уклонился от гребаной пули.

Я забыл все о драме происходящей дома в ту минуту, как Алэйну похитили, она единственная кто был в моих мыслях, но это заставило меня понять, что я хочу этих вещей, в конце концов, и только с этой девушкой.

Медленно подняв ее голову с колен, я перекладываю ее на подушку дивана и натягиваю на нее одеяло и прежде чем отправиться на поиски Джозефа, целую ее в голову. Я вижу его разговаривающего с доктором в коридоре; он извиняется перед ней, и подходит ко мне.

— Все в порядке? — спрашиваю я, указывая на дока.

— На самом деле, Джесси не выглядит слишком хорошо, ему, возможно, придется вернуться домой раньше.

Я секунду обдумываю это и понимаю, что Алэйна захочет тут же упаковать вещи и поехать с ним, перечеркивая план «А».

— Могу я поговорить с тобой минутку? Наедине? — он кивает, и я следую за ним, в его кабинет.

Я сажусь в кресло в его офисе, покачивая ногами от нервозности, прежде чем решаю сбросить все это на него.

— Я хочу жениться на Алэйне, и подумал, что должен попросить твоего благословения из уважения к тебе, я хотел бы того же от своей дочери, — как только я думаю, что он собирается что-то сказать, он широко улыбается глядя на меня, прежде чем подойти и похлопать меня по спине.

— Не могу и пожелать лучшего мужчину для нее, Зейн, просто присматривай за ней.

Я смеюсь, потому что мог бы представить сотни лучших мужчин для нее, жаль, что у них никогда не будет шанса, потому что после того, как я сделаю ее женой, сразу же собираюсь сделать мамой.

— Я ценю это, Джозеф. Я собираюсь отправиться в город, пока она спит, чтобы найти для нее кольцо, хочешь присоединиться?

— Да, я как раз знаю одно местечко.

Когда мы подъезжаем к ювелирному магазину «Митчел и Ко», я начинаю чертовски нервничать из-за того, что реально собираюсь сделать это, но затем думаю о ней, и все мои тревоги рассеиваются ― я хочу ее на весь остаток своей жизни.

Я чувствую удар с заднего сиденья, где сидит раздражающий Эд, он отказался остаться дома, как только узнал, что мы с Джозефом собираемся сделать.

— Чего ты хочешь, Эд?

— Я люблю тебя и уважаю, потому что ты мой брат и президент, но просто предупреждаю, если ты причинишь ей боль, я не буду думать дважды, прежде чем отрублю тебе член, — он поднимает руки.

Я должен отдать должное ему, потому что знаю, что он хочет лучшего для Алэйны, и настолько, насколько меня раздражает выбивание дерьма, это, черт возьми, раздражает меня сильнее, у них обоих есть эта чертова связь. Могу жить с этим, потому что знаю, что весь его глупый флирт ради веселья. Эд даже не будет дышать в ее сторону, потому что знает, я выпотрошу его во сне как рыбу.

— Заткнись, Эд, и вытаскивай свою задницу из машины.

Войдя в магазин, я вижу Джозефа разговаривающего с пожилой леди, которой точно за шестьдесят, и направляюсь к ним.

— Лили, это Зейн ― мой будущий зять. Ну, если моя дочь примет его предложение, — говорит он ухмыляясь.

— Точно, — смеется Эд на заднем плане, прежде чем заткнуться, когда видит, как я на него смотрю.

Я протягиваю ей руку.

— Приятно познакомиться, Лили.

Она улыбается и пожимает мне руку, затем переводит свой взгляд обратно на Джозефа.

— У меня есть образец, я закончил его, как только она уехала, надеясь, что однажды, она вернется к своим корням.

Я вопросительно смотрю на Джозефа, когда Лили уходит.

Через пять минут она возвращается с золотым футляром, я беру его и осторожно открываю, прежде чем вытащить то, что должно быть самым красивым кольцом, которое я когда-либо видел, и оно идеально подходит моей девчонке.

— Оно идеально.

Кольцо золотое с бриллиантом размером в мой ноготь на мизинце, вокруг которого два идеальных маленьких сердца, высеченные из какого-то камня.

— Бриллиант в пол карата в огранке «принцесса», потому что она всегда была моей маленькой принцессой, — говорит он улыбаясь. — Камни в виде сердец это «кавакава пунаму», или другими словами нефрит. Он был собран из озера на Южном острове, откуда родом моя семья, — продолжает Джозеф. — Золото получено посредством расплавления обручальных колец моих родителей, чтобы сделать одно; они любили друг друга до самого последнего вздоха, когда моя мать скончалась, отец умер от сердечного приступа сразу после того, как узнал. Я всегда знал, что когда и если Алэйна найдет свою вечную любовь, я хочу, чтобы они были у нее, поэтому расплавил их и сделал единым целым.

У меня нет слов. Это кольцо идеально и имеет такую же незаменимую ценность, как и Алэйна для меня.

— Спасибо, Джозеф, я ценю это... это, значит чертовски много для меня.

Он кладет руки в карманы.

— Я узнаю вечную любовь, когда вижу ее.

Киваю и поворачиваюсь к Лили.

— Я беру его.

После попытки дать деньги Джозефу или Лили, я в конечном итоге бросаю пять тысяч долларов наличными на прилавок и выхожу. Я знаю, что это никоим образом не покрывает то, сколько оно стоит, но это вся моя наличка, которую имел с собой.

Это подводит нас к настоящему моменту: когда я сижу рядом с ней на обратном пути в Уэст Бич, чтобы встретиться лицом к лицу с остальным миром, я целую ее голову и закрываю глаза, чувствуя, как маленький круглый предмет прожигает мой карман.

Глава 12

Алэйна

После долгого перелета и смены часовых поясов я нуждаюсь в своей кровати. Увидев лимузин, ожидающий нас, мы с Зейном идем к нему. Из автомобиля выходит водитель – высокий, плотного телосложения афроамериканец, с дружелюбным лицом.

— Смит, — Зейн кивает ему, когда мы подходим ближе. — Ты можешь отвезти Алэйну в ее дом?

Я смотрю на своего парня.

— Ты не поедешь со мной?

Он ведет себя странно и выглядит отстраненным.

— Нет, у меня есть дерьмо, которое нужно исправить, Алэйна. Просто делай то, что тебе говорят. Я напишу тебе позже, отдохни немного, детка, — он смягчает тон к концу предложения.

— Х-хорошо, — я забираю у него свою сумку и запрыгиваю на заднее сиденье.

Говоря о привязанности, отдаляясь от Зейна и парней, я чувствую пустоту.

Поездка дает мне время подумать о том, что возможно я сделала что-то, что явно добавило ему хлопот. Я смотрю на Смита.

— Ты работаешь на моего отца?

Мужчина смотрит в зеркало заднего вида.

— Да, мэм.

Я закатываю глаза.

— Пожалуйста, придержи это мэм, от этого обращения я чувствую себя старой.

— Хорошо, Алэйна, — улыбается он.

— Спасибо, — расслабляюсь я.

Когда мы подъезжаем к кампусу, воспоминание об моих обязанностях наваливаются на меня, мне нужно сдать экзамены, чтобы, слава Богу, закончить выпускной год.

— Спасибо, Смит.

— Без проблем, — он вытаскивает мою сумку и закрывает за мной дверь.

Я иду в свою комнату, чувствуя тоску по родине, чувствую, что это уже не мой дом. Мой дом там, где Зейн.

Открываю дверь, и меня встречает очень обеспокоенная Вики.

— ЛЭЙНИ! О, МОЙ БОГ! — подбежав ко мне, она сжимает меня в объятиях.

Я замечаю, что ее живот вырос, протянув руку, нежно глажу его.

— Вики! Это твое решение?

Она смотрит на меня. Затем кладет свою руку поверх моей.

— Да, Лэйн. Я хочу этого ребенка, нашего ребенка. Единственное, не знаю, как сообщить ему об этом.

Я ставлю свои сумки на пол.

— Ну, тебе лучше сделать это как можно скорее, потому что мы все вернулись, и у него миссия отследить тебя.

Подруга опускает глаза в пол.

— Я знаю, — Вики оглядывается, и я вижу, как ее счастливое лицо сменяется на сердитое.

Ох, черт, сейчас начнется.

— Я, бл*ть, не могу в это поверить, Алэйна! Ты могла умереть! Расскажи мне все прямо сейчас.

Я киваю головой в знак согласия, прежде чем говорю:

— Но сначала мне нужно вино и пицца.

Она оборачивается, следуя за мной.

— Пицца? Ты ненавидишь пиццу.

Я смотрю на нее.

— Когда тебя не кормили пятьдесят восемь часов, а тебе хочется жить, все виды пищи подойдут.

Вики достает два бокала из шкафчика, в то время как я заказываю пиццу.

Тридцать минут спустя мы сидим на диване перед телевизором, поедая пиццу и попивая вино из наших дешевых бокалов; это напоминает мне старые времена.

— Итак, рассказывай!

Поставив свою тарелку на столик, я рассказываю ей все от начала до конца.

— Боже мой, с Джесси все будет хорошо? Не могу поверить, такое чувство, будто у меня над головой висит кричащий знак «Используй меня, чтобы добраться до Алэйны Вэнс», — говорит она, закатывая глаза.

Я смеюсь.

— Не глупи, он работал на моего отца все это время.

— Я не могу поверить, что твой отец какой-то большой лидер мира убийц, да ты довольно крутая! И твоя мама жива, это так прекрасно, и я безумно счастлива за тебя!

Она понятия не имеет, насколько крутая я на самом деле, но, наверное, могла бы просто умолчать тот маленький инцидент со стрельбой в Новой Зеландии.

— Я действительно счастлива прямо сейчас, хочешь мороженое?

Ее рука с пиццей останавливается на полпути ко рту.

— Мороженое?

Я смотрю на нее.

— Да, хочешь немного? У меня все еще должно где-то здесь быть карамельное, — я роюсь в морозильнике в ожидании ответа, но в комнате стоит тишина. — Вик? — обернувшись, я нахожу ее пялящейся на меня, — не смотри на меня так, это заставляет меня чувствовать себя толстой.

Подруга смеется, прежде чем спрашивает:

— Когда у тебя были последние месячные?

Что, черт возьми, у нее за вопросы?

— Что? Не знаю, в ночь перед тем, как я встретила Зейна, они закончились, так что где-то больше месяца назад, — последнюю часть предложения я говорю шепотом.

— Черт.

Не может этого быть, я имею в виду, что меня избили довольно сильно, поэтому если я и была бы беременна, то наверняка, случился бы выкидыш.

— Ни в коем случае, придержи свои ошибочные беременности при себе, я и близко не готова к этому дерьму.

— Из-за учебы? Ты заканчиваешь через два месяца, Алэйна, у тебя есть мужчина, который по уши в тебя влюблен, а все могло быть и хуже... например, ты бросила бы колледж и скрывала бы беременность от отца ребенка, потому что ты знаешь, что он тебя никогда не хотел.

Я смотрю на нее.

— Вики, тебе нужно поговорить с Блейком, на мой взгляд, все выглядит так, будто он хочет тебя, просто поговори с ним, и, пожалуйста, надень куртку.

Она встает, заталкивая кусочек пиццы в рот, будто это последняя ее еда.

— Зачем?

Я беру ключи с кухонного стола.

— Мне нужен тест на беременность.

Зейн

Возвратиться в клуб, это как окунуться в свою стихию; но я как сумасшедший чертовски сильно скучаю по своей девчонке, она мне нужна двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю.

Достав телефон, я набираю ее, Алэйна поднимает после третьего гудка.

— Привет, детка, — она мурлычет в трубку, в результате чего мой член дергается в ответ; он распознает голос своей владелицы.

— Привет, дорогая, ты занята? — тишина заполняет линию.

— Э-э, э-э, нет, не совсем, — ее тон звучит отстраненно.

Я тут же встаю на ноги, и будто чувствуя мое беспокойство, она говорит:

— Успокойся, Зейн, я в безопасности.

— Хочешь приехать сюда? Я скучаю по тебе.

— Наверное, я должна остаться здесь на ночь, это был долгий день, и мне нужно разобраться с моими выпускными экзаменами завтра, чтобы я просто могла закончить колледж.

Какого хрена?

— Что насчет завтра?

— Э-э, — заикается она.

— Алэйна, это был не вопрос, разберись со своим дерьмом завтра, я буду у тебя в двенадцать.

Я слышу, как она вздыхает.

— Хорошо, детка, я люблю тебя.

Мое тело расслабляется каждый раз, когда она говорит мне эти три слова, она спокойствие в моем шторме.

— Я тоже тебя люблю, — я вешаю трубку и задаюсь вопросом, какого черта это было.

Что-то не так и я не могу ждать до завтра, чтобы увидеть ее.

***

После того, как разбираюсь с некоторыми проблемками клуба, я оказываюсь перед общежитием Алэйны, подойдя к ее двери, я только собираюсь постучать, когда ее открывает Вики.

— О, Зейн, извини, я думала, что это Блейк.

Глядя на ее выпуклый живот, я указываю на него.

— Блейка? — она закрывает глаза, прежде чем кивнуть. — Удачи тебе с этим.

Я прохожу внутрь и направляюсь в спальню Алэйны.

Зайдя, я нахожу ее сидящей с поднятыми к груди коленями, которые она обняла руками, и лежащей на них головой. Должно быть, она услышала, что открылась дверь, потому что поднимает голову – ее газа красные от слез.

— Черт, — бормочу я и, закрыв за собой дверь, сажусь рядом с ней, затем притягиваю ее к себе. — Детка, что случилось?

Молчание, заполняется еще большим количеством тишины. Затем, открыв рот, она просто выдает:

— Я беременна, Зейн, мне так жаль.

Волна облегчения омывает меня, успокаивая мой успевший разбушеваться ум. Затем наступает реальность. Бл*ть, я стану отцом и уже не могу быть счастливее.

— Ты это серьезно? — спрашиваю с огромной улыбкой, расплывающейся на моем лице, она смотрит на меня и смеется.

— Почему ты такой счастливый?

Я стираю слезы с ее щек.

— Детка, нет ничего, что сделало бы меня более счастливым, чем наш с тобой ребенок. Хотя, может быть есть еще одна вещь. Я собирался подождать, когда придумаю какую-нибудь старомодную хрень, но... — думаю, меньшее, что я могу для нее сделать, это хотя бы встать на одно колено. Она мой мир и ничто или никто не имеет значения кроме нее. Я наклоняюсь, держа ее ладонь в своей, — ты выйдешь за меня, детка? — вытащив кольцо из кармана, спрашиваю я.

Алэйна кивает и руками обнимает мою шею.

— Да! — она снова плачет, но думаю, это слезы счастья. Я надеваю кольцо ей на палец. — О, Боже, оно такое красивое, Зейн! — я улыбаюсь и рассказываю ей всю историю, что мне поведал ее отец. Она смотрит в мои глаза, ее взгляд наполнен только большой любовью.

— Я так люблю тебя, мой сексуальный байкер номер два.

Мое выражение лица падает.

— Номер два? Что за херня?

Она хихикает, своим милым до чертиков голоском.

— Долгая история.

Алэйна

Солнечные лучи пробиваются сквозь мое окно, когда я просыпаюсь рано утром. Зейн крепко спит рядом со мной, его лицо расслабленно. Боже, он действительно совершенен, и он весь мой, эта мысль заставляет мои внутренности таять.

Глядя на кольцо на пальце, мне хочется плакать снова и снова, оно такое красивое и особенное, я самая счастливая девушка в мире. С Зейном и горошинкой мы станем отдельной маленькой семьей — вот как изменилась моя жизнь.

Решив встать и позавтракать перед занятиями, я откидываю одеяло, стараясь не разбудить его; мне нужно так много всего решить.

Войдя в кухню, я подключаю свой айпод к нашей док-станции и песня Канье Уэста вырывается через динамики.

Я взбиваю яйца и жарю бекон, а также у меня слюнки текут от мысли о вафлях с кленовым сиропом – эта беременность заставляет меня обожать еду, все, что я хочу делать – это есть.

Принимаю решение отправиться сегодня на пробежку или прогулку, тайно надеясь, что гены худобы моей матери будут сказываться на мне, пока я беременна.

— УХ, этот шум! — драматично дергая свои волосы, подходит Блейк, одетый в джинсы и только в них.

Мгновение я стою, рассматривая его, потому что, эй, я все еще нормальная девушка, с нормальными глазами, а он хорошо упакован. Блейк, должно быть, замечает, что я на него таращусь, потому что он застывает на месте.

— Лэйн, ты пытаешься убить нас обоих? Перестань так на меня пялиться, и включи какую-нибудь нормальную музыку, это дерьмо убивает меня.

Я хихикаю, потому что он прав, Зейн слетит с катушек.

— Вафли?

— Да, черт, да, — улыбается он.

Я смотрю на него.

— Значит, я так понимаю, Вики сообщила тебе новость?

Он смеется, наливая себе кофе.

— Какую? Что она съела слишком много бургеров, пока меня не было?

Мои глаза расширяются, дерьмо, она действительно не сказала ему.

— Расслабься, Алэйна, я шучу и знаю, что она беременна. Мы просто должны выяснить, как собираемся справиться с этим, если мы не вместе, — раздраженно говорит он.

Я смотрю на него.

— Почему? Почему вы не можете быть вместе?

Он садится с кружкой в руках.

— Потому что девчонка заслуживает лучшего, и она не для меня.

— Блейк, ты идиот.

Он смеется.

— Да, может быть, но это все еще нужно решить.

Вики выбирает именно этот момент, чтобы войти.

— Музыка, Лэйни, выключи ее, у меня кровь сейчас из ушей пойдет.

Я забыла, что моя подруга любительница рока. Я смеюсь.

— Остыньте, ребята, это просто музыка, и если я готовлю, то и выбираю, а теперь заткнитесь и присядьте.

Начинаю раздавать завтрак, когда входит Зейн. Он только из душа, в рваных джинсах и без майки, по пути, рукой, прочесывает мокрые волосы.

Я краснею и желаю запрыгнуть на его сексуальное тело. Когда он оборачивает полотенце вокруг шеи, я замечаю, что глаза Вики тоже приклеены к нему.

— Вау, Мэтьюз, ты действительно знаешь, как завести девушку с самого утра.

Он облизывает свои губы, а я прищуриваю глаза и ухмыляюсь, глядя на Блейка. Выражение его лица злое, губы сжаты в жесткую линию, она же не для тебя, придурок.

— Доброе утро, детка, — говорит Зейн и целует меня в губы.

— Доброе утро, я сделала всего понемногу, решив, что мне все равно, буду ли я жирной коровой в этот период своей жизни или нет. Скажи, что ты любишь меня.

Зейн улыбается и, целуя после каждого слова, говорит мне в губы:

— Я. Тебя. Люблю.

Моя улыбка сейчас очень похожа на улыбку чеширского кота.

— Отлично, теперь для тебя нет пути назад.

Он занимает место возле Блейка.

— Без разницы, я люблю хорошие изгибы.

Я закатываю глаза, потому что все парни говорят это.

***

После завтрака мальчики начинают мыть посуду, а мы с Вики идем готовиться.

— Лэйни? — говорит она, идя позади меня.

— Да? Ты в порядке?

Она смотрит в сторону.

— Да, да, со мной все будет хорошо... О, БОЖЕ, ЭТО КОЛЬЦО! — кричит подруга.

Я вижу, как парни перестают мыть посуду, и Блейк, поздравляя, сжимает плечо Зейна, а когда я поворачиваюсь к Вики, она плачет.

— Вики, все в порядке.

Она смотрит на меня.

— Нет, я знаю, что глупышка, но очень рада за тебя. Когда большой день?

Мы начинаем говорить о датах и платьях. Я смотрю на Зейна и Блейка, их глаза вытаращены на нас, и они бурчат что-то, что очень похоже на «чертовы женщины», прежде чем вернуться к прерванной работе по кухне.

— Думаю, мы сделаем это после рождения ребенка, когда я снова смогу влезть в восьмой размер.

Она кивает.

— Я была бы за это тоже очень признательна.

Я кладу свою ладонь на ее подросший живот и мягко глажу его.

— Какой у тебя сейчас срок?

— Семь месяцев, — Вики вытирает слезы под глазами.

Она понятия не имеет, как отлично выглядит, будучи на седьмом месяце беременности. Я могу только надеяться, что буду выглядеть так же хорошо, как и она.

— Совсем мало осталось, — я обнимаю ее перед тем, как направиться по комнатам, чтобы приготовиться к предстоящему дню.

Глава 13

После обеда, когда я заканчиваю разбирать все свои бумаги, решаю пойти проведать Джесси в больнице. Собрав все книги и положив их в сумку, я вешаю ее на плечо и, откусив яблоко, иду на студенческую автостоянку, где припаркована моя маленькая Мазда 3. Я люблю свою машину, хотя и не часто езжу на ней. Сев на водительское сиденье, вставляю ключ в зажигание и отправляюсь в больницу.

Подъехав, я паркуюсь и направляюсь в главную приемную.

— Я хочу увидеть Джесси Арменто.

Медсестра смотрит на монитор компьютера.

— Комната шестнадцать, милая.

Повернувшись, я иду в его палату, мне никогда не нравились больницы – они меня пугают.

Найдя комнату Джесси, я вижу его сидящим на кровати с пачкой «Доритос» в руках, он увлеченно смотрит телевизор. На его лице появилась легкая щетина, а волосы немного отросли.

— Привет, Джесс!

Он улыбается, заметив меня.

— Привет, Лэйни, ты не должна была приходить, чтобы проведать меня.

Я залезаю к нему на кровать и краду его пачку чипсов.

— Знаю, но я хотела этого. Как ты себя чувствуешь?

Джесси выключает телевизор.

— Намного лучше, просто немного поранен, несколько сломанных ребер, но ничего серьезного, я вернусь в игру прежде, чем ты это узнаешь, — подмигивая, говорит он.

— Просто работай над улучшением, Коби Брайант (прим. переводчика: американский баскетболист), — я прижимаюсь к нему и решаю рассказать все, что случилось с тех пор, как мы вернулись.

— Ты беременна! И выходишь замуж! — восклицает он, и я киваю головой, будучи сама в полном шоке.

— Да, большие перемены, ха.

Он смеется.

— Да, огромные! Поздравляю, Лэйн.

Я остаюсь с ним на пару часов, мы едим и просто разговариваем обо всем. После я ухожу, чтобы вернуться домой.

***

Когда открываю дверь, вижу Зейна и Блейка, сидящих на диване.

— Привет, ребята.

Я вхожу и бросаю сумку на пол, Зейн подходит ко мне.

— Эй, детка, где ты была? — целует он меня.

— Ходила увидеться с Джесси, посидеть с ним и занять на пару часов, — он застывает, затем расслабляется, ему придется смириться с этой дружбой. — Где Вик? — я гляжу на Блейка.

— Она пошла на УЗИ и не взяла меня вместе с собой, объяснив тем, что я не могу решать, когда хочу быть вовлеченным. Смысл в том, что я хочу участвовать во всем, что связано с моим ребенком, но не быть так много вместе с ней.

Я начинаю снимать куртку.

— Знаешь, в один прекрасный день тебе стоит перестать врать себе, Блейки.

Зейн следует за мной в мою комнату.

— Переезжай ко мне.

Я уставилась на него.

— Прости? — я не уверена, что правильно расслышала.

— Не в клуб, а в мой дом в городе, давай сделаем это сегодня.

Я так сильно этого хочу, но мне нужно подумать и о Вики.

— А что насчет Вики? Я не могу оставить ее одну, она и так сейчас проходит через все возможные виды дерьма.

Зейн закрывает за собой дверь.

— Мы с Блейком уже поговорили об этом. Она переедет к нему, пока не родится ребенок.

Почему-то, я не могу себе этого представить, поэтому начинаю смеяться.

— Ага, я хочу билет на первый ряд этого шоу.

Зейн садится на кровать рядом со мной.

— Я серьезно, Алэйна, переезжай ко мне.

Я смотрю на него.

— Хорошо.

Он тянет меня к себе для поцелуя, прежде чем начать упаковывать мои вещи, а я решаю позвонить подруге.

— Привет, Вик, ты сейчас можешь говорить?

Должно быть, она за рулем, потому что слышу, как останавливается машина.

— Да, теперь могу. Что случилось? — о, это будет замечательно. — Лэйна, если это из-за того, что Зейн попросил тебя переехать к нему – сделай так... я слышала, как они с Блейком говорили об этом, и думаю это отличная идея, тебе это нужно.

О, слава Богу.

— Но будешь ли в порядке ты?

Она смеется.

— Ну конечно! У меня все фантастически, не волнуйся, дорогая.

Я заливаюсь смехом, потому что действительно люблю эту сумасшедшую девушку.

— Хорошо, увидимся позже, люблю тебя.

— Люблю тебя тоже, Лэйн.

Я вешаю трубку и возвращаюсь в свою комнату.

— Мы можем идти, позже я вернусь, чтобы все упаковать.

Зейн улыбается и поднимает меня.

— Тебе ничего не нужно, у меня все есть.

До меня доходит, что я даже не видела его дом, а уже собираюсь завести с ним ребенка и выйти за него замуж, должно быть, я чокнутая.

— Звучит отлично, тогда я возьму свою одежду и вещи первой необходимости.

Мы оба начинаем упаковывать мои вещи, все фотографии, что висят в комнате, как напоминание о моих веселых деньках. Та глава моей жизни закончилась и вот-вот начнется новая, и я не могу быть счастливее.

***

Мы подъезжаем к двухэтажному белому дому с красивым крыльцом и охраняемым высоким забором. На переднем дворе растет дерево, на которое было бы идеально повесить качели, вокруг чисто и все сделано аккуратно. Я и понятия не имела, что у Зейна есть такие деньги.

— Вау, — говорю я, выпрыгивая из его черной «Эскалады». — Зейн, здесь так красиво.

— Тебе нравится? — улыбается он.

— Я влюблена, и понятия не имела, что у тебя столько денег.

Он смотрит на меня.

— Они чистые, если это то, что ты имеешь в виду. У меня есть пара совершенно законных предприятий в городе, одно из них – «ЗМ Автомеханика», и я совсем недавно купил здание в городе, планирую переделать его в ночной клуб.

Я гляжу на него, приподняв брови.

— Я впечатлена.

— Ну, по крайней мере, я знаю, что ты со мной не из-за денег, — Зейн смеется, вытаскивая из багажника мои сумки.

— Нет, это из-за твоего сексуального члена.

Он застывает, с выражением полнейшего шока на лице.

— Святое дерьмо, женщина, ты сражаешь меня наповал.

Я смеюсь, следуя за ним.

На крыльце стоит кресло-качалка и красивая лампа на столике.

— Ты уверен, что здесь не живет никакая женщина?

Зейн слишком чистоплотен для байкера.

— Единственная женщина, которая заходит сюда время от времени, ― это моя мать.

Я улыбаюсь при упоминании его мамы; она такая красивая, добрая дама.

Войдя внутрь, прямо перед собой я вижу лестницу на второй этаж, слева от нее коридор, ведущий в комнату в задней части дома.

Справа – полностью стеклянная стена с раздвижной дверью, похоже, переходящая в огромный, и я имею в виду именно огромный, тренажерный зал, святой черт. Мы идем налево, в большую гостиную; здесь стоит сверхгабаритный L-образный черный, кожаный диван и самый большой, который я когда-либо видела, современный телевизор, висящий на стене. Стены окрашены в черный и красный цвета, да, определенно, это мужской дом. Я иду на кухню, где все из черного мрамора, а приборы из нержавеющей стали.

— Ого, — я вижу, что он наблюдает за мной. — Ты сам все выбирал?

Зейн кивает.

— Это потрясающе.

Я иду через кухню, дальше к задней части дома; сюда можно попасть через кухню, либо коридор.

Включив свет, вижу столовую, и, как любая другая комната в этом доме, она большая, с длинным деревянным столом, который может разместить, по крайней мере, двенадцать человек, на дальней стене справа вмонтирован большой газовый камин. Вся задняя стена – это огромная раздвижная дверь, от потолка до пола, которая ведет на задний двор. Зейн подходит к двери и открывает ее, сдвигая вправо, предоставляя мне идеальное пространство на свежем воздухе. Ступая на огромное крыльцо, я только успеваю все рассмотреть.

— Боже мой, Зейн.

Огромный бассейн с подсветкой освещающей воду и пристроенным к нему джакузи посередине. Я выхожу наружу и замечаю совершенно иную область, с огромным барбекю и барной стойкой, маленькие лампы, вокруг которых, освещают пространство. Большой камень, установленный в виде корабля и ухоженные клумбы.

Я пялюсь на своего мужчину.

— Это так красиво, просто вау, — это действительно удивительно.

— Пойдем, я покажу тебе спальни.

Я следую за ним обратно в дом, мы поднимаемся по лестнице, и он указывает на дверь прямо перед нами.

— Это главная спальня, то есть, наша, я хотел, чтобы она была прямо здесь, так я смогу за всем следить.

Это меня совсем не удивляет.

Когда Зейн открывает дверь, меня приветствует огромная спальня в темно-серых и белых тонах, кровать королевского размера, еще один большущий телевизор, висящий на стене напротив кровати, и несколько комодов расставленных по комнате. Он открывает гардеробную.

— Ты можешь занять эту, пока я не сделаю еще одну.

Затем он идет в ванную, я следую за ним, она красиво распланирована, с двумя скамьями, для «него» и для «нее» и большой ванной на ножках, вау.

— Дальше по коридору есть еще три спальни. Я подумал, что ближайшую к нам комнату можно переделать в детскую.

Я смотрю на него.

— Завтра я отправлюсь за этим на шопинг.

Он вытаскивает свой бумажник.

— Да, за наш счет, — Зейн передает мне черную карточку.

— Ты шутишь. Нет, Зейн, ты сделал и так достаточно.

— Сейчас это я и ты, детка, что мое, принадлежит и тебе.

Я начинаю теребить пальцами.

— Знаю, это немного слишком, но у меня есть трастовый фонд. Я могу пользоваться им, пока привыкну и начну тратить твои деньги.

Зейн выглядит так, будто собирается спорить, но затем успокаивается.

— Хорошо, детка, делай все, что сделает тебя счастливой, — он за руку тянет меня к себе. — Иди сюда.

Мужчина поднимает меня, прежде чем мягко опустить на кровать, и занимается со мной любовью всю ночь.

***

На следующее утро, рано встав, я пытаюсь найти все необходимое на кухне, чтобы сделать завтрак, когда вижу Зейна всего потного и без майки.

— Голоден? — спрашиваю, смешивая тесто для вафель.

Он вытаскивает барный стул и садится.

— Умираю с голоду.

— Ты был на пробежке?

Он качает головой.

— В тренажерном зале, правая сторона дома полностью оснащена всем, что тебе когда-либо может понадобиться.

— Насколько ты все же богат, Мэтьюз?

Он ухмыляется.

— О, ты и понятия не имеешь, пока что, — говорит он, вставая и подойдя к холодильнику, достает витаминную воду.

Мы заканчиваем завтракать; думаю, я съела достаточно для нас обоих. Я смотрю на Зейна, отправляя кусочек фрукта в рот.

— Что? — улыбаясь, спрашиваю я и доедаю клубнику в кленовом сиропе, а он просто улыбается мне.

— У нас, определенно, будет мальчик.

Я смеюсь.

— Заткнись, а что, если это девочка?

Он застывает, прежде чем покачать головой.

— Нет, ни в коем случае, я хочу, чтобы первым был мальчик, чтобы быть моими глазами и ушами, когда меня нет рядом.

Я смеюсь.

— Еще дети?

— По крайней мере, три, — он ухмыляется.

Я перестаю есть, шокированная его ответом.

— Нет, этого не случится, байкер.

Смеясь, Зейн хватает меня за руку.

— Пошли, я покажу тебе остальную часть дома.

***

Показав мне тренажерный зал, полностью заполненный новейшим оборудованием с зеркальными стенами, еще одним большим телевизором и мощной звуковой системой, он выводит меня на улицу.

Я могу все рассмотреть при свете дня. Сейчас, как и ночью, здесь так же ошеломляюще. Думаю, это моя самая любимая часть дома.

***

Я нежусь на одном из шезлонгов, когда получаю сообщение от Вики.

Вики: Чем занимаешься?

Я: Лежу, развалившись у бассейна.

Вспомнив, что хотела пойти за покупками для детской, пишу ей снова.

Я: Не хочешь пройтись по магазинам?

Вики: Как будто тебе нужно просить дважды. Какой адрес, я подъеду к тебе.

Я пишу ей адрес Зейна, хотя думаю, что это сейчас и мой тоже, и иду внутрь.

Когда захожу, Зейн спускается с лестницы, он одет в рабочие ботинки, красивые джинсы, белую футболку и жилет; ох, я почти забыла, кем является мой мужчина.

— Должен отправиться в клуб, вероятно допоздна не вернусь, прости, детка.

Я машу рукой.

— Нет, все в порядке. Вики уже едет, мы пойдем по магазинам, — я шевелю бровями, и он смеется.

— Хорошо, детка, увидимся позже, — Зейн целует меня в губы и уходит.

Пятнадцать минут спустя входная дверь открывается и входит Вики.

— Охереть.

— Я знаю, — говорю я, когда она начинает осматривать дом.

— Нет, я имею в виду, действительно, бл*ть, охереть. Лэйни, это кажется серьезные деньги.

Я киваю, потому что знаю, что это обычное богатство, а не кричащее, что является совершенством.

— Входи, покажу тебе будущую детскую, и мы сможем идти, — она хлопает в ладоши. — Не волнуйся ты так, не хочу, чтобы у тебя были преждевременные роды.

Она смеется, а заем ее смех утихает, прежде чем она смотрит на меня всерьез.

— Ты совершенно права.

Я открываю дверь, и мы смотрим на пустую комнату, стены светло-серого цвета, из-за открытых занавесок здесь много солнечного света.

— Здесь красиво.

— Так и есть, мы можем идти?

Мы выходим за дверь, разговаривая и смеясь как раньше, прежде чем отправиться в город, штурмовать магазины.

Глава 14

После того, как мы с Вики больше физически не могли продолжать ходить по магазинам, мы вернулись домой и расположились у бассейна, оставив все покупки в детской.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашиваю я ее.

— Как огромный толстый кит с опухшими лодыжками. А ты знаешь, когда я в последний раз видела ваджаджу (прим. пер.: вагину)? Я серьезно, беременность отстой, но не могу дождаться встречи с ней.

Я все еще смеюсь от слова «ваджаджа», когда останавливаюсь, не успев поднести виноград ко рту.

— С НЕЙ? У тебя будет девочка! — я, ликуя, подпрыгиваю и она, улыбаясь, кивает мне.

— Да, узнала вчера на УЗИ.

Я крепко ее обнимаю.

— Она будет такой же красивой, как и ее мама, — Вики потрясающе великолепная.

Подруга смеется.

— Нет, сейчас я совсем не такая, — она встает. — Мне лучше идти. Блейк скоро будет дома и без сомнения, слетит с катушек, интересуясь, где я, но не потому, что это я, а из-за ребенка, потому что все, чем я для него являюсь, это ходячий инкубатор для его маленькой девочки, — печально говорит она.

Я смотрю на время и понимаю, что в любом случае, пора начать готовить ужин.

— Хорошо, увидимся позже.

Мы обнимаемся, и она выходит за дверь.

Я иду на кухню, чтобы достать из холодильника некоторые ингредиенты, и тянусь за курицей, вдруг острая боль пронзает мой живот.

Вскрикиваю от боли, держась за живот, пока потихоньку двигаюсь в ванную. Что, черт возьми, это было?

Сев на унитаз пописать, я замечаю кровь на нижнем белье.

— Черт, это не значит ничего хорошего.

Я надеваю чистое белье, когда новая судорога пронзает мой живот. Я начинаю плакать, потому что понимаю, что не может закончиться ничем хорошим такое количество крови и тяжесть спазмов.

Поискав в сумке телефон, я набираю Зейна, он поднимает после второго гудка.

— Эй, детка, я почти дома...

Я перебиваю его:

— Зейн, А-АХ... — еще одна сильная боль.

— АЛЭЙНА!

— Зейн, что-то не так, у меня кровотечение и сильные спазмы.

— Черт! Я еду, детка, вызови скорую.

Повесив рубку, я набираю девять-один-один.

Когда они входят, я лежу, свернувшись калачиком в позе эмбриона на полу, чувствуя влажность между ног. Я дрожу от шока, потому что не хочу потерять нашего ребенка.

Прежде чем осознаю, меня уже вывозят из дома на каталке, как только они собираются закрыть дверь скорой, я слышу шум мотоцикла Зейна.

— ПОДОЖДИТЕ! — я кричу, когда Зейн хлопает дверью. — Все в порядке, он мой жених.

Они освобождают место рядом со мной, и я смотрю ему в глаза, не видя в них ничего, кроме страха.

— Все хорошо, детка, я здесь, — он гладит мой лоб.

Как только мы добираемся до больницы, они переводят меня в палату, пока проводят нужные тесты. Когда мы с Зейном остаемся наедине, я говорю:

— Это не хорошо, Зейн, ничего хорошего.

Он хватает мою руку и держит в своей.

— Я знаю, знаю, но мы пройдем через это.

Когда в дверь входит хмурая доктор, я сразу же понимаю, что она собирается сказать. Она открывает рот, чтобы заговорить, но я перебиваю ее:

— Не надо. Просто... не надо, — слезы начинают катиться по моим щекам.

— Мне очень жаль, мисс Вэнс. Кажется, выкидыш у вас случился еще пару недель назад, но процесс немного запоздал, и только сегодня дал о себе знать, мне очень жаль.

Вот оно, Шейн Омаро забрал у меня последнее, что я должна была сохранить. Я разрыдалась, тогда Зейн, встав со стула, лег ко мне на кровать, с налитыми кровью глазами.

— Мы справимся с этим, милая.

Да, я только пару дней назад узнала, что беременна, но так сильно влюбилась в эту мысль. Мои слезы отправляет меня в глубокий, темный сон.

***

Когда я просыпаюсь, то у себя в палате обнаруживаю весь клуб, поэтому, улыбаясь, сажусь в кровати.

— Привет, ребята.

Эти большие, красивые монстры ― нечто, достойное внимания. Волна сожалений проносится по комнате. Даже если у меня нет больше ребенка, уверена, когда будет нужно, мое время снова придет, а пока я просто должна справляться с этим, день за днем.

Эд подходит ко мне и, взяв за руку, целует ее.

— Мне так жаль, петарда.

Я улыбаюсь ему слабой улыбкой.

— Знаю.

Парни остаются у меня на пару часов, пока Вики не выгоняет их, не заботясь о том, что они возвышаются над ней. Я смеюсь.

— Думаю, они немного боятся тебя.

Она возвращается к моей постели, пытаясь оттолкнуть с дороги Зейна, и получает от него раздраженный взгляд. Не обращая на это внимания, и закатив глаза, она встает перед ним. Потянув меня вперед, она берет мою подушку и взбивает ее.

— Им следует. А теперь отдохни, я вернусь завтра, — подруга целует меня в лоб, прежде чем уйти.

***

Остаток дня проходит медленно, мы с Зейном лежим на кровати. Доктор сказала, что я смогу вернуться домой завтра утром в зависимости от того, как буду себя чувствовать, но худшее из всего этого уже должно было произойти, при условии, что я не получила никакую инфекцию.

Наступает ночь и все, что я хочу сделать, это закрыть глаза. Я засыпаю с мыслью, что однажды, смогу заслужить право иметь ребенка от Зейна.

***

На следующее утро я чувствую себя достаточно хорошо, чтобы меня отпустили домой, поэтому я пакую кое-какие свои вещи с его помощью.

Подойдя к стойке регистрации, я выписываюсь, и мы идем к его машине, и затем в тишине едем домой. Он смотрит на меня каждую секунду.

— С тобой все будет в порядке? — спрашивает Зейн

— Ты догадываешься, как я могу себя чувствовать, — такое ощущение, что часть меня отсутствует.

Когда мы подъезжаем к дому, Зейн открывает мне дверь.

— Пойдем, малыш, давай отведем тебя домой, — он подходит, чтобы взять меня на руки.

— Зейн, с моими ногами все в порядке, не будь глупцом, — я выхожу из машины.

Как только попадаю в дом, я направляюсь прямо в спальню и сажусь на кровать.

— Ты знаешь, все будет хорошо, это чертовски больно, я понимаю, но у нас все еще только впереди. И это дает нам еще немного времени, чтобы побыть вдвоем.

Я смотрю на него со слезами на глазах.

— Это, так чертовски тяжело, Зейн.

Он подходит, и притягивает меня в свои объятия, и я снова плачу на его плече.

***

Проснувшись следующим утром, я вижу, что в кровати одна, когда спускаюсь вниз, то нахожу Зейна, говорящего по телефону, поэтому начинаю заниматься приготовлением кофе. Он вешает трубку подходит ко мне сзади и обнимает.

— Я хочу кое-что быстро с тобой обсудить.

Обернувшись в его объятиях, я пью свой кофе.

— Да?

Он сует руки в карманы своих серых спортивных штанов, которые я так люблю.

— Что, если я скажу, что нам нужно перенести дату свадьбы?

Я перестаю пить и опускаю кружку.

— Я бы сказала, что это безумие, но давай сделаем это.

Это как раз то, что мне нужно: занять себя чем-то, а также выйти замуж за человека, которого люблю больше всего на свете. Его лицо освещается.

— На самом деле? Ты согласна на это?

Я улыбаюсь и целую его.

— Конечно же, да.

Его поднятый кулак пронзает воздух, и я смеюсь.

— Что, черт возьми, это было?

Он смеется надо мной.

— Это был я, наконец, в состоянии, законно, заявить права на свою женщину!

О, теперь этот мужчина заботится о законе.

Эпилог

Три месяца спустя

— Серьезно, Лэйн, ты не могла отложить этот день еще на месяц? Месяц это все, что мне было бы нужно.

Я закатываю глаза на нее, потому что она драматична.

— Вики, ты выглядишь потрясающе, и у тебя есть прелестная маленькая девочка.

Ее лицо озаряется как Рождественская елка, при упоминании Пайпер.

— Так и есть, не так ли? — Пайпер – самая красивая маленькая крошка на планете и я говорю это не только потому, что она моя крестница. — В любом случае, это твой день, иди, надевай свое платье.

Я смотрю на свою маму, ее глаза блестят, она почти вернулась к себе прежней, папа нашел лучшего терапевта в мире, который работал только с ней.

— Я принесу, — говорит она, направляясь к двери, чтобы снять его. Мама приносит мне платье и кладет на мои протянутые руки. — Ты выглядишь совершенной и прекрасной, Алэйна, — говорит мама, и слеза стекает по ее щеке.

— Не плачь, мама, или я тоже сейчас начну, — взяв свое платье, я сбрасываю полотенце, показывая мое нижнее белье.

— Святое дерьмо, Зейн проглотит тебя прямо в этом.

Я шевелю бровями.

— В этом весь план, — я надеваю свое белое, свадебное платье без бретелек. Оно идеально на мне сидит, словно вторая кожа, прежде чем элегантно упасть вокруг моих ног, а шлейф тянется еще на три метра.

Мои волосы уложены в красивый хвост, который перекинут через мое левое плечо, в который по настоянию Вики были добавлены белые маленькие розочки.

— Хорошо, я готова.

Вики – моя единственная подружка невесты, в мягком бледно-розовом длинном платье, она берет цветы, прежде чем мы выходим к ожидающей толпе на пляже.

Мы решили пожениться в дома матери Зейна. Оказывается, у нее есть дом, задний двор которого выходит на пляж.

Вики сжимает меня, и я стою затаив дыхание.

— Готова отдать свою душу?

Я смеюсь, когда беру отца за руку.

— Он взял ее еще тогда, как я в первый раз на него посмотрела.

Я смотрю, как Вики начинает идти по проходу, усеянному белыми лепестками, оркестр и акустическая версия песни группы «Металлика» «Nothing Else Matters» заполняет воздух.

Я начинаю свой путь к алтарю, нервно озираясь вокруг, так как точно знаю, что в минуту, когда переведу глаза на Зейна, весь мой мир остановится.

Подняв глаза к алтарю, я вижу, что он стоит в белой рубашке, с закатанными до локтей рукавами, его жакет идеально сидит на нем, его волосы взлохмачены, но опрятные. Зейн улыбается мне своей потрясающей улыбкой.

Я ярко краснею, улыбнувшись ему в ответ. Замечаю, что Блейк стоит ближе всех к нему, а затем Эд, Феликс, Харви, Олли и Чад, одетые в такую же одежду, что и Зейн. Сначала я думала, что это будет выглядеть смешно – если у меня будет одна подружка невесты, а у него несколько важнейших друзей, но это не так, это выглядит идеально. Когда мы подходим к нему, мой папа передает мою руку традиционным способом, как это делают отцы. Зейн медленно переплетает наши пальцы, притягивая меня ближе к себе, когда священник начинает проходить через традиционные вопросы. После фразы «я согласен», Зейн поднимает меня и перекидывает через свое плечо, прежде чем шлепнуть по заднице, а затем выбрасывает кулак в воздух, показывая свое достижение. Да, это так, ты наконец-то официально заявил права на свою женщину.