Опекун. Она не для меня.

Глава 1

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ.

Дорогие читатели, рада видеть вас на страницах книги. Сразу хочу предупредить, книга содержит сцены жестокости и насилия (НЕ МЕЖДУ ГЕРОЯМИ). Я хочу, чтобы вы понимали на что идете, потому, спросите себя: готовы ли вы и надо ли оно вам? Решите это сразу, чтобы потом не было мучительно больно и не пришлось выплескивать негатив в комментариях

Олег

Я ненавидел больницы. Эти тусклые, потертые стены, запах медикаментов, шныряющие люди в белых халатах – лишнее напоминание о прошлой жизни, о жизни, которой не было. Хрен бы я привез сюда Артема, государственные медицинские учреждения не вызывали у меня доверия, выбора просто не было, не дотянул бы он до клиники Астахова. Окажут необходимую помощь и, как только это будет возможно, перевезу его к Марку.

— Это вы привезли парня с огнестрелом? — раздался хриплый голос из-за спины.

Обернувшись, встретился лицом к лицу с хирургом, оперировавшим Артема: невысокий, седовласый мужчина, лет пятидесяти.

— Как он? — спросил, наверное, чуть более раздраженно, чем следовало. Не умел я мягко, издалека, умел только прямо и по делу.

— Ему повезло, вовремя привезли, — к счастью, хирург не барышня ранимая, — состояние тяжелое, но стабильное.

Я молча кивнул. Слава Богу обошлось. Работа у нас опасная, в ребят моих постоянно стреляют, но пока все оставались живы. Артем — это прокол, мой в том числе.

— Могу я поинтересоваться, что произошло? — спросил мужчина, поджав губы и явно подбирая слова, опасаясь моей реакции. — Вы ведь понимаете, что я обязан вызвать полицию и обо всем доложить, таковы правила.

А вот это мне не понравилось, ментов нам не надо. Вот она – одна из главных причин, по которым мы избегаем государственные медицинские учреждения. Нет, доктор, конечно, все правильно говорит, у них и протокол имеется, где черным по белому написано, что в подобных ситуациях делать, по пунктам. И об ответственности там тоже говорится, но, какая к черту полиция, когда по одной лишь моей роже понятно: с полицией я никаких дел иметь не собирался. И при оценке всех плюсов и минусов, вывод напрашивался только один: договариваться надо здесь и сейчас, с докторами. С ментами тоже можно, но с ними сложнее, головной боли больше, затраты приличнее.

— Послушайте, — всматриваясь в надпись на бейдже, я старательно пытался разглядеть имя и отчество своего собеседника.

— Николай Петрович, — подсказал доктор.

— Так вот, Николай Петрович, — продолжил я, — никакой полиции. Вы его подлатаете, и я увезу его в более подходящее место.

Доктор хотел было возразить, но у меня не было никакого желания продолжать этот бессмысленный спор. Да и выбора в общем-то никто предоставлять не собирался. У нас тут два варианта: либо мы договариваемся и все довольны, либо я договариваюсь с кем-то еще, что совсем не в интересах хирурга.

— Давайте так, — произнес, вынимая из его кармана ручку и блокнот. Чиркнув ручкой по бумаге, я протянул блокнот врачу. — Нас здесь не было, никакого огнестрела, никакой полиции.

Некоторое время он смотрел на меня подозрительно, словно взвешивая все «за» и «против», а потом наконец опустил взгляд на сделанную мной надпись в его блокноте, и слегка покашляв, ответил:

— Я вас понял.

Я выдохнул даже. Хорошо, что мужик внушаемый оказался, а то ведь бывают принципиальные. И что мне с такими делать? Он ушел, а я, еще немного потоптавшись в коридоре, направился в сторону лестничных пролетов.

Вышел на улицу, в лицо как-то сразу ударил холодный ветер, пробирающий до самых костей. На дворе стоял конец ноября, во всей красе демонстрируя скорый приход зимы.

Всегда терпеть не мог осень, сырость эту, грязь, небо, затянутое тучами и ни единого намека на лучик солнца. Серость и тоска, лишний раз напоминающие мне о бестолковости существования. И кайфа никакого от жизни нет, давно уже, приелось все, осточертело. Только работа и осталась, не будь ее и Демина, точно бы где-нибудь под забором сдох, как собака побитая. А так обманчивое ощущение нужности на краю удерживало.

Поморщившись от неприятных ощущений, я затянул поплотнее пальто и спустился с крыльца. В кармане нащупал пачку сигарет, бросать бы надо, да куда там, хоть какая-то же радость в жизни должна быть. Пусть и такая никчемная. Дожил, единственная радость в жизни — сигареты.

Постоял недолго, осматривая обшарпанное здание и понимая, что нужно ехать домой, Артему я больше ничем помочь не мог, теперь все зависело от него. Демина охраняют, до утра и без меня доживет, а мне отдохнуть пора.

И стоило сделать всего пару шагов в сторону выхода из этой богадельни, вспомнил, что номер-то свой я эскулапу не оставил. К черту такой режим, совсем котелок уже не варит, оно и понятно, когда спишь по три часа в сутки, а остальное время либо маешься от бессонницы, либо курицей наседкой торчишь возле Демина, на которого только за последние пару месяцев несколько раз покушались. Выругавшись, затушил сигарету и, развернувшись на пятках, пошел обратно ко входу в здание.

Быстро миновав несколько лестничных пролетов, я остановился, внезапно отвлекшись на доносящиеся со стороны голоса. Где-то вдалеке кто-то из медперсонала отчитывал незадачливого пациента и мне бы идти дальше по своим делам, но что-то заставило меня прислушаться.

— Инга, горе ты наше, ну сколько можно повторять одно и тоже, нельзя тебе шастать по коридорам, мне тебя на цепь что ли посадить? — сетовала женщина. — Я с тобой поседею, а ну быстро в палату.

Голоса стихли, а меня словно черт дернул пойти и взглянуть на происходящее. Я даже не понял, как шагнул в коридор. И какого хрена я вообще собрался делать?

Отыскать источник шума оказалось несложно, посреди коридора пожилая медсестра отчитывала девушку. Маленькую, тоненькую, ветром сдует, стоит окна открыть. Единственное, что сразу бросалось в глаза – густые, темные волосы.

Скользнув взглядом по незнакомке, стиснул челюсти до зубовного скрежета. Левая рука загипсована по локоть, на ногах порезы. И чего она меня заинтересовала, жаль что ли стало? Куда вообще родители смотрят, она же на ногах еле держится, худющая совсем. Кормят ее вообще?

Глава 2

Олег

А ведь домой собирался, отдохнуть наконец, и какой черт меня дернул вернуться? И хрен бы с ним с доком, все равно завтра собирался приехать, не вернулся бы — не было бы сейчас этого геморроя совершенно лишенного, даже капли здравого смысла.

Забота о малахольной, мать вашу, и стоило создать себе головную боль и искать на жопу приключения?

Из больницы я рванул прямиком к Демину, у меня имелось от силы два дня, чтобы помочь девчонке. Идея идиотская, до безобразия просто абсурдная, но в этом городе вряд ли бы отыскался тот, кто бы осмелился отказать Диме, и органы опеки далеко не исключение.

Опека, блядь. Мне серьезно это пришло в голову? Мне? Тридцатичетырехлетнему лбу, вояке в прошлом, криминальной личности в настоящем? Даже думать о таком стыдно, не то, что вслух нечто подобное произносить. Засмеют же. Не говоря уже о том, что любая связь — это слабость, а у меня их нет, и быть не должно.

И, чего меня торкнуло? А впрочем… главное девку вытащить, чтобы в детдом не попала, а там видно будет. Каждый раз задаюсь вопросом: за какие заслуги выродкам всяким детей дают, нормальные, блядь, годами лечатся, а эти, сука… Я вообще не жалостливый и совести у меня давно нет — атрофировалась в далеком прошлом, но это же, блядь, ребенок родной, одна, сука, кровь и плоть. Уроды.

Погрузившись в размышления, я даже не понял, подъехал к особняку Демина, ехал на автомате, на рефлексах что ли. Стоило только оказаться рядом с воротами, как последние разъехались в стороны.

Ну надо же, встречают.

—И че ты здесь делаешь? – Дима встретил меня на крыльцо своего дома, посмотрел на меня с некоторой долей удивления во взгляде, и затушив сигарету, добавил: — Я же тебя отпустил.

— Поговорить надо, — я решил, что логично сразу приступить к делу. Никогда не любил пустой треп, даже с друзьями. С единственным другом. Остальных больше нет, даже могилы сырой не осталось, только воспоминания мои, да вот незадача, мне бы забыть все это хотелось, или там, вместе с ними лечь.

— Ну пошли в кабинет, поговорим, раз надо, — правильно считав мое настроение, согласился Дима, и развернувшись на пятках, проследовал в дом.

Едва оказавшись в кабинете, Дима проследовал к мини-бару, заставленному алкоголем стоимость с хороший такой домик. Открыв дверцу, и критически осмотрев содержимое бара, он наконец вынул бутылку коньяка, с соседней полки достал два бокала, и поставил все это добро на стол. Вот что мне всегда нравилось в Диме, так это способность мылить в правильном русле. Расставив бокалы по краям стола, Демин плеснул в них темно-коричневую жидкость и отставив бутылку в сторону, уселся в большое кожаное кресло. Я же занял второе, ровно напротив.

— Ну рассказывай, что тебя заставило явиться на ночь глядя, — пока еще спокойно произнес друг, — что-то личное или…

— Личное, — перебил его, не дав возможности продолжить.

Я не имел ни малейшего понятия с чего начать разговор, это ведь глупость несусветная, девчонку под крыло решил взять, театр абсурда просто. А с моим образом жизни и вовсе цирк без клоунов. Дима некоторое время терпеливо ждал, молча наблюдая за тем, как я веду внутренний диалог с самим собой, не решаясь высказать вслух причину своего приезда, но вскоре его выдержка дала трещину.

— Так ты будешь говорить, что у тебя случилось? — раздраженно спросил он. — Или мы тут пол ночи будем сидеть?

Наконец собравшись с мыслями и справедливо рассудив, что обратной дороги у меня нет, я поведал Демину самую идиотскую историю из всех, что когда-либо со мной приключились. Рассказал и о решении своем, не менее идиотском, наблюдая, как вытягивается лицо друга, и как округляются его и без того большие глаза.

Как я и ожидал, воспринял Дима мою просьбу крайне скептично, с откровенным непониманием и долей раздражения во взгляде.

— Ты рехнулся? — наконец придя в себя, рявкнул друг. — Какая нахер опека, на кой черт тебе эта девка? Только не говори, что влюбился с первого взгляда.

— Ты идиот что ли? — кажется, у меня даже голос сорвался, это надо же было такое ляпнуть. — Какая нахер любовь, ей семнадцать! Да я, блядь, сам не знаю, как свой хренов рыцарский порыв объяснить, просто не могу я пустить все на самотек, считай, пожалел я ее.

— Ишь какой жалостливый, — усмехнулся друг, делая глоток. — Делать ты с ней что будешь? Тебя дома не бывает неделями, запрешь ее в четырех стенах?

— Надо будет, запру, — я говорил вполне серьезно, не такой уж это и плохой вариант, — слушай, не знаю, главное, чтобы ее в детдом не отправили, остальные проблемы буду решать по мере поступления.

Я мог понять друга и его реакцию, приди он ко мне с подобной просьбой, я бы также у виска покрутил и послал бы куда подальше, крышу протекающую лечить. Нам сейчас без этой девки проблем хватает, а я со своей жалостью приперся, тьфу бля. Ситуация до абсурда идиотская, конечно, но я уже впрягся, а раз впрягся, не мог я ее там оставить, и сделать вид, что ничего не было, не по-мужски это. Помогу ей и отпущу с миром в нормальную жизнь.

— Дим, да я понимаю, как это выглядит, — покачав головой, я залпом опрокинул в себя содержимое своего бокала, — я тебя редко о чем-то прошу, но сейчас, помоги а, я бы не просил, но время поджимает, ее не сегодня, так завтра вышвырнут из больницы и в детдом, ты же сам знаешь, как там, мы оба в этом дерьме росли.

Он слушал меня, глядя в глаза, хмурился, явно прикидывая варианты и обдумывая мою просьбу. Сердобольностью излишней Демин никогда не отличался, у него к жизни всегда был весьма эгоистичный подход, и интересы были эгоистичные — товарно-денежные. Были, конечно, и определенного рода принципы, через которые он никогда не переступал и не переступит, но в целом хорошим человеком его назвать сложно, наверное, впрочем, как и меня. Вот и спелись.

— Хрен с тобой, будут тебе документы, но предупреждаю, случись какая-нибудь херня, отвечать будешь сам.

Согласно кивнув, я опрокинул в себя еще один бокал, чувствуя, как по горлу разливается тепло. С документами разобрались, теперь осталось понять, что делать дальше. Девчонка вряд ли придет в большой восторг при виде меня. Я не урод, конечно, по нынешним меркам в целом даже красив, наверное, но определенный род деятельности накладывает свои отпечатки.

Глава 3

Олег

— Садись, — открыв дверь с пассажирской стороны, я кивнул на кожаное сидение. За все то время, что мы шли к машине, Инга так и не произнесла ни слова.

Сложно мне с ней будет, ох сложно. Одно радовало – сбежать Инга не пыталась, только косилась на меня настороженно, держа дистанцию.

— Чего смотрим, залезай, — повторил, глядя в глаза уставившейся на меня девчонке.

И чего она такая пришибленная?

— Ты глухая что ли? — я вообще терпением никогда не отличался, а потому сейчас едва сдерживался, чтобы не нахамить. Поведение Инги, ее молчание, порядком раздражало.

Одарив меня взглядом полным ненависти и презрения, Инга все же выполнила просьбу и забралась внутрь. Закрыв за ней дверь, я обошел машину, забросил девчоночьи пожитки на заднее сидение и забрался в салон.

— Пристегнись, — заняв водительское место, я кивнул на ремень безопасности, который девчонка явно игнорировала.

Реакции на мои слова, естественно, не последовало.

Я бы, конечно, мог попробовать достучаться, повторить, в конце концов хоть как-то привлечь к себе внимание, но, положа руку на сердце, нахрен мне это все не сдалось. Трата времени, не более. Я церемониться не любил, не было у меня такой привычки, несвойственно мне это, я и так уже все мыслимые и немыслимые границы здравого смысла переступил, а потому терять время на уговоры не собирался. Молча наклонившись к девчонке, потянул на себя ремень, и, в общем-то, даже сделать еще ни черта не успел, как Инга, дернувшись, отползла ближе к двери и вжала голову в плечи, словно ожидая удара.

И вот такая ее реакция меня окончательно взбесила. Просил ведь пристегнуться, чего глухую из себя корчила? Теперь трясется, как лист осиновый. На кой черт я вообще в это ввязался?

— Успокойся, чего ты шарахаешься? Никто тебя бить не собирается.

Бросив на меня недоверчивый взгляд, Инга снова вздрогнула, но вроде немного расслабилась, плечи опустила, в дверь вжиматься перестала. Прогресс на лицо, мать его. Мне для полной картины только не хватало, чтобы девчонка при каждом прикосновении от меня, словно от прокаженного, шарахалась. Нет уже девочка, придется тебе ко мне привыкнуть, деваться тебе все равно некуда. Пристегнув ремень, окинул Ингу взглядом и завел двигатель.

Всю дорогу ехал в напряжении, прокручивая в голове варианты дальнейшего развития событий. Забрать девчонку я забрал, а что дальше делать — ума не мог приложить. Я даже не был уверен в том, что у нее с головой все в порядке. Мало ли, может, крыша там тотально течет, потому и молчит, не понимает.

Хотя…

Нет, не похожа она на умственно отсталую, и речь вроде понимает. Ох и вляпался же я. И чего мне в жизни не хватало? Экстрима что ли?

Весь путь я всеми силами старался даже не смотреть на девчонку, кто его знает, чего у нее в голове творится. Напридумывает себе сейчас лишнего, и выпрыгнет на скорости. От мысли этой, внезапно посетившей мою голову, по спине пробежался холодок, и я, от греха подальше, заблокировал дверь. Характерный щелчок заставил Ингу в очередной раз дернуться. От меня эта реакция, естественно, не ускользнула и я в очередной раз задался все тем же вопросом: на кой, собственно, черт оно мне все сдалось?

Так, в полной тишине мы добрались до дома.

Припарковавшись, перевел взгляд на девчонку, та трястись вроде перестала, но на меня по-прежнему не смотрела. В целом я мог себе представить, что она себе надумала, но на переубеждение и уговоры у меня сейчас не было ни сил, ни желания. Я две недели толком не спал, сегодняшней ночью вообще глаз не сомкнул, так что, может хорошо, что Инга упорно продолжала молчать, истерика бы меня сейчас доконала.

— Выходи и иди за мной, — приказал я сухо, разблокировав дверь.

И, хвала небесам, на этот раз девочка тормозить не стала, вылезла из салона, и молча потопала за мной.

Уже подходя к подъезду, я остановился, вспомнив об оставленных в машине вещах Инги.

— Черт, - глухо выругавшись я, конечно, снова напугал Ингу. Нет, ее так точно кондрашка хватит. Покачав головой, я молча развернулся и пошел к машине. Впрочем, мог и не возвращаться, вряд ли среди вещей было что-то ценное, скорее всего содержимому сумки давно место на помойке. И не плохо бы девчонку приодеть, конечно, судя по тому, что на ней сейчас, покупками ее не баловали.

Какая-то тонкая ветровка, потертые свободные джинсы, и то ли они такие огромные, то ли Инга настолько маленькая. Я бы не удивился даже, узнав, что вещи она донашивает за какой-нибудь соседской девчонкой. На ногах Инги красовались старые, видавшие лучшие времена, кеды — и это в конце ноября, когда повсюду лужи, а ветер до самых костей пробирает. Что за жизнь-то у девчонки была?

— Что, даже сбежать не попытаешься? — усмехнулся я, вернувшись к ожидающей меня Инге.

Ответа, естественно не последовало, однако на этот раз девчонка осмелилась посмотреть мне в глаза.

Смешная она, трясется вроде, а взгляд дерзкий такой, и глазища еще эти синие. Девочку бы откормить не мешало, приодеть, глядишь, на человека бы походить стала, а только глаза одни выделялись на фоне бледного как смерть лица, да шрам, тянувшийся по левой половине лица.

— Не понял, — присмотревшись ближе, я, пожалуй, слишком резко схватил Ингу за подбородок, и повернул голову в сторону. Если шрам на лице я заметил практически сразу, то на ожоги, тянувшиеся через всю шею и, похоже, дальше под кофту, я обратил внимание только сейчас.

— Что с тобой произошло? — повторил я заданный в больнице вопрос. — Откуда эти ожоги?

Девчонка только взгляд опустила и вырваться попыталась. Ждать ответа, естественно, было бесполезно. Не скажет ведь ничего. Упрямая. Сейчас она напоминала мне котенка. Маленького, изголодавшегося, брошенного на произвол судьбы, но дерзкого и готового защищаться любой ценой. Тоже мне, львица на минималках. Ничего, все равно ведь мне все расскажешь, не сейчас так позже.

— Пошли, — отпустив девчонку, я прошел мимо и направился к подъезду, будучи на сто процентов уверенный в том, что она последует за мной.

Глава 4

Олег

Понимая всю сложность сложившейся ситуации, Дима дал мне отгул, и я был ему за это бесконечно благодарен. Мне нужен этот день. Подумать, разобраться.

После ухода друга вспомнил об Инге. Девочку бы не мешало накормить. Когда она вообще в последний раз ела нормальную еду? Недолго думая, я достал телефон из заднего кармана джинсов и набрал номер ресторана, и заказав доставку на дом, отправился в душ. Снова. Сказалась бессонная ночь и бешенный ритм, в котором я жил последние две недели. Ледяная вода — единственное, что могло мне сейчас помочь, взбодрить немного, иначе я вполне себе рисковал вырубиться прямо посреди собственной кухни.

В душе провел добрых полчаса, просто стоял под струями льющейся из лейки ледяной воды и размышлял о том, что делать дальше? Опыта общения с несовершеннолетними девочками у меня как-то не было, а с проблемными девочками — тем более. К ней, наверное, подход особый нужен? А я ума приложить не мог, с какой стороны вообще к ней подбираться. Девчонка ведь явно зашуганная, забитая. На меня волком смотрит, дергается каждый раз, стоит мне только пошевелиться.

Закончив водные процедуры, и так ничего толком и не придумав, я вышел из ванной, как раз к моменту приезда курьера.

Расплатившись с худощавым пацаном и забрав заказ, я вернулся на кухню, оставил пакеты на столе, и пошел за Ингой. Уже у самой двери в комнату остановился, не имея представления, что делать дальше. Стучать? Так она ведь молчит и ответа я до второго пришествия ждать буду. Просто войти? Так ведь тоже не дело, мало ли, вдруг она голая, напугаю только малявку, а оно мне надо?

Нет, это просто цирк уродов какой-то. Мне под сраку лет, взрослый мужик, казалось бы, в подчинении у меня такие же лбы здоровые, а я под дверью топчусь и впервые в жизни не знаю, как поступить. Так и стоял, наверное, с минуту, и в общем-то ничего путного не придумав, решил постучать.

Правда не успел, только занес кулак над дверью, как она неожиданно открылась и передо мной предстала испуганная Инга. Замерев, девчонка только глаза округлила, на меня уставившись.

— Что-то случилось? — поинтересовался, глядя на девочку.

И в очередной раз в груди что-то екнуло. Что-то давно забытое, далекое, что-то из прошлого. Инга же продолжала на смотреть на меня в упор, не решаясь что-либо предпринимать. Так и стояла, понуро опустив плечи, одной рукой придерживая дверь. Ответить она мне, естественно, ничего не ответила. Ну ведь зачем-то же она собиралась выйти? Теперь вот в ступор впала. И чего мне с ней делать? Невозможно же так, не общаясь, контакт наладить.

Я же в девочках маленьких ничерта не понимаю. Мне и не нужно было. Ни семьи, ни детей, вокруг одни мужики.

А делать что-то нужно было, подход искать, доверие вырабатывать. Ей же жить со мной, как никак.

— Слушай, хочешь молчать — ладно, — я старался говорить как можно тише, спокойнее, чтобы не пугать лишний раз, — тебе же что-то было нужно, не так ли? Делай, что собиралась, а потом приходи на кухню.

Наконец отмерев, Инга несколько раз моргнула, а потом, кажется, даже кивнув, обошла меня и направилась в сторону прихожей. Я в свою очередь поплелся за ней, иного пути на кухню у меня просто не было, да и, чего греха таить, любопытство во мне взыграло, интересно стало, чего ради девочки из норки своей выползти решила.

Оказавшись в прихожей, Инга остановилась возле потертой сумки, что осталась лежать на полу. Я и думать о ней забыл. Тем временем, схватив свои нехитрые пожитки, девчонка развернулась, замерла на долю секунды, бросила на меня настороженный взгляд, и прежде, чем я успел хоть как-то отреагировать, быстро прошмыгнула мимо меня и скрылась в своей комнате, чем невольно вызвала у меня скупую улыбку.

Я за Ингой, конечно, не последовал, дав девочке возможность хоть немного успокоиться, вернулся на кухню, и принялся раскладывать по тарелкам еду из контейнеров. В практически пустом холодильнике отыскал томатный сок. Вот что-что, а этим напитком я регулярно заставлял полки своего вечно пустого холодильника. Пожалуй, это был единственный продукт, всегда имевшийся в моем доме.

Теперь лишь оставалось надеяться, что Инга все же придет сама и мне не придется снова тащиться за ней в комнату. Спустя пару минут девочка действительно показалась в дверном проеме, правда, там и остановилась, не решаясь проходить дальше. Обняв себя руками и уже привычно опустив плечи, Инга посмотрела на меня из пол опущенных ресниц, неуверенно так, словно спрашивая разрешения.

Что же с тобой произошло, малышка? Кто тебя так напугал, что ты на меня даже посмотреть боишься? Бегло осмотрев девчонку, заострил внимание на ее одежде. Инга даже не переоделась, только ветровки сняла, и теперь на ней красовались потертая, местами растянутая водолазка и старенькие тонкие джинсы.

А на дворе почти зима.

Я в очередной раз задался вопросом: нахрена тварям всяких детей давать? У девчонки же даже одежды нормальной нет, вообще ничего нет, кроме шрамов, да следов побоев. Я в жизни всякое видал, меня мало что тронуть могло, а Инга тронула. Видом своим совершенно потерянным, взглядом испуганным, вот этой дурацкой тонкой кофточкой, края которой девочка сейчас нервно сжимала. Я вообще не сентиментальный, но эта девочка вызывала во мне странные эмоции. В груди неприятно защемило, появилась какая-то совершенно иррациональная потребность спрятать, защитить. Не хорошо это, Гром, неправильно. Слабость это, как ни крути.

— Чего стоим? — я наконец нарушил возникшую тишину. — Проходи давай, есть будем.

Вздрогнув и немного помедлив, Инга все же прошла в кухню. Остановившись возле стола, девочка уставилась на тарелки, шумно глотая слюну. Я готов был поклясться, что у малявки даже в животе заурчало. Еще бы, голод ведь не тетка, а больничная еда явно проигрывала содержимому тарелок.

Я в очередной раз не сумел сдержать улыбки, сейчас не припомню уже, когда в последний раз улыбался так часто, а Инга… Смешная она девочка. Голодными глазами на мясо смотрит, а сесть за стол, да что там, пошевелиться даже не решается, искоса на меня поглядывает, будто ожидая моего на то позволения.

Глава 5

Инга

Домой мы возвращались в полной тишине. Я только искоса поглядывала на мужчину, то и дело думая о том, зачем вообще ему нужна. Оказавшись в квартире, я быстро стянула с себя мужскую куртку, повесила ее на вешалку, разулась и поспешила удалиться в комнату. Олег проследовал за мной. Я его не понимала совершенно. Количество вопросов в моей голове нарастало снежным комом, и не было у меня на них ответов.

Зачем этот мужчина забрал меня к себе? Зачем оформил опеку? А главное, каким образом он сделал это так быстро? Громов мне точно не родственник, и даже не знакомый. Я видела его впервые в жизни. Да и откуда взяться такому вот родственнику? У нас в семье таких отродясь не водилось. От него же за версту опасностью веяло, и воспитанием подростков такие люди точно не занимаются, во всяком случае так мне подсказывала интуиция.

И несмотря на все это, меня отдали ему, вот так просто. Кто он, откуда взялся? Мне никто ничего не объяснял, только лишь перед фактом поставили. И кроме имени мне ничего о мужчине этом известно не было.

Я не сопротивлялась, молча позволила собрать свои вещи. Также молча переоделась и, когда Олег вернулся в палату, все также в полной тишина пошла за ним. А что мне оставалось? Попытаться сбежать? А зачем? И как бы это в результате выглядело?

Да и куда бежать? Я уже пыталась, несколько раз пыталась, и каждый мой побег заканчивался одним и тем же сценарием — меня неизменно находили и приводили обратно. Последняя предпринятая мною попытка сбежать закончилась для меня увечьями и превратила в урода. Да и, если подумать, то Олег, возможно, не самая плохая альтернатива Андрею, кто угодно будет лучше, чем он. Пожалуй, Андрей – это главная причина, по которой я добровольно и без истерик пошла с Громовым.

Я знала, что мать лишили прав, мне Леонид Васильевич сказал. Однажды во время утреннего обхода зашел в палату и сообщил эту, казалось бы, невероятную новость. Я не имела ни малейшего представления о том, как вообще ему удалось этого добиться, но он добился. Правда, радости мне эта новость не доставила. Я, конечно, понимала, что Леонид Васильевич просто хотел помочь, по-человечески. Он был единственным, кто забил тревогу, единственным, кому было не все равно. Органы опеки и попечительство три года закрывали глаза на происходящее, словно не было ничего, словно не видели. И на то, естественно, были причины, о которых моему лечащему врачу известно не было. Но он все же своего добился, вот только не знал он, что с лишением матери родительских прав в моей жизни ровным счетом ничего не изменится.

Мне светила перспектива оказаться в детдоме, или куда там отправляют несовершеннолетних лиц, чьи родители были лишены прав. И это был бы конец, через месяц мне исполнится восемнадцать и ничто бы помешало Андрею меня забрать, он постоянно твердил, что слишком долго ждал.

После смерти отца меня некому было защитить, мать совсем сдала, начала пить, потеряла работу, на мне постоянно срывалась, а потом появился отчим Вася — бывший мент и большой любитель приложиться к бутылке, и еще чего-нибудь приложить, например меня, чем-нибудь тяжелым, ну или просто кулаком.

С появлением в нашей жизни Васи моя жизнь превратилась в кромешный Ад. Мать, казалось, растеряла весь свой материнский инстинкт, единственное, что ее интересовало — это наличие выпивки в доме. Я не узнавала ее, словно передо мной был совершенно чужой человек. Пила она по страшному, могла неделями не просыхать, и даже в редкие минуты просветления никак не реагировала на поведение своего сожителя, или еще хуже — поддерживала его.

Вася же, не стесняясь поднимал на меня руку и не только руку, с каждым разом он распылялся все сильнее, прекрасно понимая, что отпора не получит. Уверенный в собственной безнаказанности, в один прекрасный день он совсем с катушек слетел, не рассчитал силу и избил меня так, что я даже пошевелиться не в состоянии была. Тогда я впервые попала в больницу, врачи, естественно, вызвали полицию, а я, в силу своего возраста и присущей ему наивности, отчего-то подумала, что все наконец-то закончилось. Мать лишат прав, и я больше никогда не увижу их с отчимом. Как же я тогда ошибалась…

— Инга, ты меня слушаешь? — погруженная глубоко в собственные размышления, я совершенно забыла, где нахожусь, и о присутствии Громова тоже забыла. Недовольный, пропитанный стальными нотками голос Олега вызвал в моем теле неконтролируемую дрожь.

Я посмотрела на него, сделала шаг назад, опасаясь его гнева.

— Переоденься пожалуйста и выкинь все свое старое шмотье, оно тебе больше не понадобится. Если тебе будет что-то нужно, я в соседней комнате.

Он злился, я это чувствовала и видела. Мужчина едва сдерживался, и я тому была причиной.

Больше он ничего говорить не стал, просто оставил гору пакетов посреди «моей» комнаты и стремительно ее покинул, прикрыв за собой дверь.

Я еще некоторое время стояла окруженная кучей обновок, вывалившихся из пакетов, не понимая, что делать дальше. Осмотрелась, вздохнула, снова осмотрелась. Вариантов было не много, точнее не было вообще. Задвинув подальше воспоминания о прошлом, я подхватила несколько пакетов, подошла к большому шкафу, раскрыла дверцы и принялась раскладывать вещи по полкам. Вещей было много, у меня в жизни никогда столько не было. И таких дорогих у меня тоже не было. Я не хотела все это брать, совершенно не хотела. Только Олег меня не слушал совсем, мое мнение никого не интересовало, он все решил за меня, так и сказал «я тебя не спрашиваю». А я привыкла к подобному отношению, ничего нового в общем-то не произошло. Мое мнение, мои желания давно никто не учитывал.

Глава 6

Олег

Я практически бежал из собственной квартиры, потребность в свежем воздухе просто убивала. Казалось, если не уйду, не выйду за чертов порог, то сорвусь, сотворю непоправимое. Уже сидя в машине, я набрал пацанов и дал команду, чтобы глаз с Инги не спускали, а после написал короткое сообщение девчонке.

Я не понял даже, какого черта на меня нашло, зачем я вообще к Инге потянулся? Зачем ее коснулся? Помутнение какое-то, не иначе. У меня ведь все мысли разом из головы испарились, только девчонка осталась и омуты ее синие.

— Черт, — выругался я, с силой ударив по рулю.

Из кармана куртки я достал пачку сигарет, в другом нащупал зажигалку. Опустил стекло, закурил нервно, и втянув в легкие едкий, ядовитый дым, не спешил его выдыхать.

Все это не к добру. Девочка явно неправильно на меня действует, а я реагирую, не должен, а реагирую. Меня к ней словно магнитом тянет, какое-то идиотское, иррациональное желание просто быть рядом, просто прикоснуться. Когда я успел настолько сойти с ума? Когда успел свихнуться?

Да, Громов, пора тебе на заслуженный отдых, куда-нибудь подальше от людей, от цивилизации и соблазнов. Иначе как тотальной усталостью мое поведение не объяснить.

Инга тоже хороша, шугалась ведь меня, словно черта лысого, а тут… Головку свое темную на мою ладонь опустила и взглянула на меня так, что мне физически тяжело дышать стало. В груди будто дыра огромная образовалась, огненным шаром прожженная.

И не придумав ничего лучше, я позорно сбежал.

Я продолжал нервно втягивать сигаретный дым, за одной сигаретой пошла другая, следом третья. Была бы и четвертая, но я с удивлением отметил, что пачка опустела. Выругавшись, я бросил окурок в окно, поднял стекло и завел двигатель.

К вечеру дороги пустеют, сегодняшний не стал исключением. Я мчался по пустой трассе на огромной скорости, не замечая редких сигналов иногда проезжающих мимо машин. Кажется, я даже на красный проехал, совершенно позабыв о существовании правил дорожного движения. Я не задумывался о конечной точке своего внезапного вечернего путешествия, просто ехал куда глаза глядят, с удовольствием давил на педаль газа и сам не понял, как оказался у ворот дома Демина.

«Дежавю, блядь»

Ворота разъехались в стороны, стоило мне оказаться рядом, и я беспрепятственно въехал на территорию особняка. Остановился в пустом дворе и долго не выходил из машины, все еще пытаясь понять, какого черта со мной творится.

Из раздумий меня вывел Дима, постучав по стеклу.

Тяжело вздохнув, я заглушил двигатель, открыл дверь и вылез из машины.

— Серьезно? — хохотнул друг, завидев меня.

— Не начинай, — я отмахнулся и покачал головой. — Я у тебя поживу.

Дима одарил меня тяжелым, проедающим насквозь взглядом, пожал плечами и, развернувшись, направился в дом. Я поплелся следом. Через просторную гостиную мы прошли к лестнице, поднялись на второй этаж и обосновались в кабинете Демина.

Не дожидаясь приглашения, я уселся на «свое» кресло. Дима тем временем вновь распахнул дверцы своего мини-бара, достал из него бутылку с бокалами и, поставив все это добро на стол, занял место по другую от меня сторону.

— Рассказывай, — выдохнул друг, наполняя бокалы.

— Нечего рассказывать.

Что я мог рассказать? Я и сам нихрена не понимал, ведь как последний идиот из собственного дома сбежал, чтобы глупостей не натворить. Несколько раз себе повторил, что необходимо заканчивать эту благотворительность. Исполнится Инге восемнадцать, найду ей квартиру, приставлю пару ребят, чтобы присматривали за девчонкой первое время, и отправлю в свободный полет. Убеждал себя в правильности этого решения, да так и не смог убедить. Было в этой ситуации что-то странное, необъяснимое. С самой первой встречи с девчонкой у меня внутри все переворачивалось, в груди возникало незнакомое, или просто давно позабытое чувство щемящей тоски, жалости даже, и в тоже время девочка пробуждала во мне эмоции, неправильные совершенно, лишние.

— Ну нечего, так нечего, — кивнул Дима, — что с психологом?

Я не мог не заметить интереса Альбины, возможно, при других обстоятельствах я бы даже ответил на ее неприкрытый флирт. Женщина она яркая, красивая, вполне в моем вкусе — высокая, эффектная блондинка, — то, что доктор прописал, а у меня даже не торкнуло, совсем.

Не нужно быть гением, чтобы понять – доверия у Инги женщина не вызвала, да и не пыталась она, львиная доля ее внимания была прикована ко мне. Естественно, сложившаяся ситуация меня настораживала, но времени на поиски нового специалиста у меня не было, да и Демин бы не прислал Альбину, не будь она профессионалом, оставалось только надеяться, что в мое отсутствие женщина направит все свою нерастраченную энергию в нужное русло.

— Пока ее больше интересую я, нежели Инга, — я не видел смысла скрывать очевидное. — Ты уверен, что она хороший специалист?

— Не будь я уверен, не связывался бы с ней, — сухо ответил друг, — а что касается ее интереса, не вижу в этом ничего плохого.

— Не понял? — я посмотрел на друга, лицо которого искривилось в циничной ухмылке.

— Ну трахнешь ты ее разок, — усмехнулся Демин, — кому хуже-то будет?

Глава 7

Инга

Олег не появлялся почти две недели, только писал изредка. Сухо справлялся о моем самочувствии и быстро сворачивал диалог. А вот Альбина Сергеевна с самого первого дня нашей с ней работы не теряла надежды пересечься с объектом своего воздыхания. С завидным упрямством женщина не желала покидать квартиру раньше восьми, а то и девяти вечера, аргументируя свое поведение тем, что ее работа заключается не только в том, чтобы оказывать мне психологическую помощь, но также в ее обязанности входит присматривать за мной в течение дня, вплоть до позднего вечера.

Говорить, мы с ней, естественно, не говорили, но настойчивости женщины можно было позавидовать. Изо дня в день Альбина тиранила меня всякого рода тестами, в которых, определенно, был какой-то смысл, но постичь который мне так и не удалось.

Я, правда, старалась делать так, как просил Олег, шанс я психологу, конечно, дала. Однако, как бы она ни старалась спрятать за широкой улыбкой свое истинное ко мне отношение, получалось у нее из ряда вон плохо.

— Инга, — громко произнесла Альбина, заметив, что я снова погрузилась в собственные мысли, — я хочу тебе помочь, но не смогу, если ты сама этого не захочешь, помаешь? – говорила она спокойно, но за годы жизни с отчимом я научилась улавливать даже малейшее раздражение в голосе собеседника и сейчас я его отчетливо слышала.

С одной стороны, я Альбину понимала, заинтересовала ее явно не я. Ей был интересен исключительно Олег. Женщина, определенно, надеялась видеть его чаще, потому и согласилась на дополнительную роль сиделки. Олег же, к огромному ее разочарованию, не появлялся в квартире в течение двух недель, зато была я – его ненормальная подопечная. С другой же стороны, за эти две недели я ужасно устала от ее этого «профессионального» психолога. Сеансы психотерапии и однотипные, повторяющиеся раз за разом вопросы утомляли все больше, а терпения оставалось все меньше.

Я совершенно не хотела вспоминать события своего не радужного прошлого, события, которые привели меня в мое нынешнее состояние, и чем больше Альбина настаивала, тем больше я закрывалась в себе. Я знала, что однажды заговорю, но не сейчас, сейчас я не готова, и приведи Олег хоть дюжину психологов и психиатров, — это не поможет.

К тому же сейчас меня волновали вопросы совершенно иного характера. Время шло, приближался день моего совершеннолетия, и как бы я ни старалась отгонять от себя дурные мысли, чем ближе была дата, тем чаще я задавалась вопросом: «Что будет дальше?».

Меня дико пугала неизвестность. Олег так и не объяснил, в чем подвох, а он точно был, никто ничего не делает просто так, всегда есть причина, – деньги, власть, похоть — что угодно. Я не настолько наивна и далеко не дура, чтобы верить в сказку со счастливым концом, пусть Громов на первый взгляд и производил впечатление порядочного человека, но ведь первое впечатление порой обманчиво.

Как ни странно, я его не боялась, но и довериться ему полностью не могла, в этой жизни за все приходится платить и однажды Олег тоже назовет свою цену. В одном я была почти уверена — в качестве женщины я его не интересовала, и именно это факт вызывал еще больше вопросов в моей голове.

Альбина в очередной раз сверлила меня взглядом, все еще надеясь получить о меня хоть какое-то подтверждение своим предположениям, когда в коридоре послышался щелчок замка, а следом за ним шорох и звон ключей, соприкоснувшихся с деревянной поверхностью. Вскоре в кухне показался Олег.

Внешний вид мужчины не предвещал ничего хорошего.

— Собирайся, — грубо произнес Громов, стоило ему только показаться на пороге. Смотрел он исключительно на меня, словно не замечая сидящую напротив, роскошную женщину. — Нас ждут в больнице, пора гипс снимать, — необходимость тратить на меня свое время мужчину однозначно не радовала.

Забавно, а я ведь только сегодня вспоминала о том, что пора бы съездить в больницу, но уж точно не представляла, что повезет меня туда Олег. В конце концов, что мешало столь занятому, не появлявшемуся две недели мужчине кого-нибудь попросить, ту же Альбину. А потому я действительно не понимала, зачем он приехал лично. Однако решение он принял самостоятельно, я ведь ни о чем не просила, чего теперь на меня рычать-то?

— Вы можете быть на сегодня свободны, — уже спокойнее он обратился к Альбине, наконец уделив ей свое внимание.

«А на нее ты не рычишь»

Я взглянула на мужчину, осмотрела его с ног до головы. Одет он был в простые черные джинсы и белую рубашку, поверх которых красовалась плотная кожаная куртка. Что ни говори, а Громов был красивым мужчиной. Высокий, широкоплечий, весь такой подтянутый, он точно следил за собой и очевидно много времени уделал своей физической форме. В какой-то момент Олег перевел внимание с Альбины на меня. Голубые глаза мужчины недобро сверкнули, небольшая прядь светло-русых волосы сместилась на лоб. Я так и не сумела отвести взгляда от мужчины, словно к полу приклеенная стояла на месте и глупо пялилась на Олега, едва ли не с открытым ртом. Наверное, неправильно так вот в упор смотреть на человека, некрасиво это, а я ничего не могла с собой поделать. Будто завороженная продолжала разглядывать мужчину.

— Я вас дождусь, — наши странные гляделки прервала Альбиона, — мы с Ингой еще не закончили.

«Закончили»

Олег на ее заявление в общем-то никак не отреагировал, только кивнул, скорее машинально, а потом просто развернулся, и уже у выхода из кухни бросил резкое:

— Поторопись, я жду тебя внизу.

Я невольно улыбнулась, сама не очень понимая, что именно стало причиной моего веселья. Наверное, понимание, что как Альбина ни старалась, какие бы завлекательные позы ни принимала, а она принимала, я видела, нужной реакции от Громова она не получила. И почему я вообще об этом думаю?

От греха подальше, я выбежала из кухни сразу, как хлопнула входная дверь, оповестившая об уходе Олега. Собиралась я недолго, спешно достала из шкафа купленные Олегом пальто и коробку с первыми попавшимися под руку сапогами. Также быстро оделась и вышла из квартиры. Торопливо сбежала по лестнице, напрочь проигнорировав лифт и выбежала из подъезда. Олег дожидался меня у машины. Заметив меня, мужчина затушил сигарету и открыл передо мной дверь, также как и в первую нашу встречу. Я, не думая нырнула в салон автомобиля, дверь которого с силой захлопнулась, едва я приземлилась на мягкое, кожаное сидение.

Глава 8

Олег

—Может хватит уже себя насиловать и меня раздражать? — как-то совершенно неожиданно спросил друг.

— В смысле? — я правда старался сделать вид, что не понимаю, о чем речь.

— Ты дебила-то из меня не делай, ­я слепой, по-твоему? Думаешь я не понимаю, чего ты бесишься? Записи с камер постоянно просматриваешь, признайся уже самому себе, что девочка понравилась и смирись, ты мне с холодной головой нужен, а ты под пули подставляешься.

— Ты в своем уме, какая нахрен девочка? — заорав на весь коридор и потеху местному персоналу, я тем самым только подтвердил догадку Демина. — Ей семнадцать, семнадцать, я даже в сторону ее смотреть права не имею.

— Ей не всегда семнадцать будет, — в тон мне вполне справедливо заметил друг, — меньше месяца до ее дня рождения осталось,

— Нет, — я даже мысли допускать подобной не смел, — Инга не для меня.

— Как знаешь, — Дима пожал плечами, — тогда спусти пар на стороне и успокойся, а то уволю, к чертовой матери.

Говорил он, конечно, не всерьёз, кто его задницу будет прикрывать, если не я, но в чем-то он был прав, с головой у меня явно беда случилась, раз я на девчонку вдвое младше себя позарился. Нельзя, я просто не мог себе позволить, эта девочка не для меня, ей и так в жизни досталось, такой как я ей точно не нужен.

Последние дни выдались напряженные, с Дегтевым Дима церемониться не стал, найти его труда не составило, да и не прятался он особо, неуязвимым себя возомнил, уверен был, что пока за его спиной Архипов, Демин его не тронет, недооценил, предупреждали ведь свалить, не послушался, теперь вот червей кормит. Земля пухом, как говорится.

Но проблема не решилась, напротив, спустив курок, Дима развязал войну, и ответ от Архипова не заставил себя ждать, по пути из столицы нам устроили сюрприз, не реши я лишний раз перестраховаться, и взять побольше ребят, сейчас червей кормили бы мы. Демина в результате все равно зацепило, благо, пуля по касательной прошла, Астахов его само собой подлатал, но это еще не конец.

Пока находился в клинике, зазвонил телефон, номер мне был незнаком.

— Слушаю, — я ответил на звонок.

— Добрый день, Олег Игоревич, — послышался мужской голос из трубки, — вас Белов Леонид Васильевич беспокоит, врач Инги.

— Что с ней? — слишком резко поинтересовался я, понимая, что если с ней что-то случилось…

— Вы меня спрашиваете? — доктор в самом деле удивился. — Это вы ее опекун.

Его слова меня немного успокоили. Вздохнув, я прикрыл глаза, пальцами надавил на переносицу и устало продолжил:

— Вы что-то хотели?

— Инге пора снимать гипс, я, конечно, понимаю, что это можно сделать по месту жительства, но мне все же хотелось бы ее осмотреть.

«Не доверяет» — я усмехнулся про себя. Я бы тоже на его месте сомневался.

­— Хорошо, я привезу ее через пару часов.

Вообще, я не планировал пока появляться дома, слишком сложно находиться рядом с ней, но и доверять ее никому не хотел, кто знает, как она на очередного незнакомого мужика отреагирует. Судя по тому, что я видел на записях, толку от работы с психологом не было, да и сама Альбина не особо была заинтересована в улучшении состояния пациентки. Нет, работу она свою делала, о наличии камер в доме скорее всего догадалась, но делала она ее для галочки, сквозь пальцы, даже я это видел.

— Я так понимаю ночуешь ты сегодня дома, — послышался насмешливый голос Димы из-за спины.

Я обернулся, с улыбкой взглянул на друга. В него стреляли несколько часов назад, а ему все нипочем. Я вообще не был уверен, что в этом мире существует хоть что-то, что могло бы его напугать или изменить выработанные годами убеждения.

— Мне нужно отвезти Ингу в больницу, — я потер ладонью лоб, достало все, — потом приеду.

— Не стоит, у меня достаточно охраны, ты мне сегодня не нужен, разберись со своими тараканами, отдохни несколько дней.

— Архипов… — начал было я.

— Никуда не денется, — перебил меня друг, — мне тоже не помешает отдохнуть.

Спорить было бессмысленно, да и, честно говоря, некогда. Взвесив все «за» и «против», я все же решил согласиться.

— Я на связи, - бросил напоследок, и быстрым шагом направился к выходу.

Как ни старался, а мысли в порядок привести так и не смог.

Стоило только на секунду представить, что придется с Ингой наедине остаться, так внутренности все сворачивало напрочь. И дернул же меня черт вляпаться в эту историю.

Всю дорогу я прокручивал в мыслях предстоящую встречу, прислушивался к себе, все пытался объяснить себе свою реакцию. До дома добрался просто на автопилоте, ехал не разбирая дороги, кажется, пару раз нарушил правила.

Правила…

Какие к черту правила. У меня в квартире девчонка чужая. Малявка, одним своим присутствием заставляющая мой мозг плавиться и растекаться скользкой массой. Еще чуть-чуть и эта субстанция через уши вытекать начнет. Может так человека настигает безумие? Медленно, откуда не ждал.

Глава 9

Олег

Следующие несколько дней пролетели как в тумане — я просыпался, ел, снова спал и так каждый день, деградация, привет. Инга, казалось, еще больше замкнулась в себе, если это вообще было возможно.

И идиоту понятно, виной тому был я и моя несдержанность. Я старался лишний раз не нервировать девочку и не показываться ей на глаза, даже ел отдельно, в комнате.

Несколько раз порывался ехать на работу, на что получал один и тот же ответ: «я скажу, когда ты мне будешь нужен». В один такой «прекрасный» выходной меня совершенно достала ресторанная еда и захотелось поесть чего-нибудь домашнего, проблема, правда, заключалась в том, что в холодильнике не было ни шиша.

Пришлось выбираться из своей берлоги, где я так удачно прятался на протяжении последних дней.

Я уже было собрался выходить из квартиры, почти переступил порог, но у самого выхода вспомнил об Инге. Девчонка все время проводила в комнате. Я как-то не задумывался об этом раньше, но ведь за все это время она ни разу не вышла за пределы квартиры. Сидит себе в замкнутом пространстве, наедине с самомй собой. Думает наверняка всякое. А я, безусловно, идиот клинический.

Вздохнув, я развернулся и пошел в сторону ее комнаты. Постучал, но входить не осмелился. Не прошло и минуты, как Инга открыла дверь. Удивление во взгляде девочки читалось без особого труда. Не ожидала.

Да, я избегал ее все эти дни, прячась за дверью собственной комнаты.

— Проехаться до супермаркета со мной не хочешь? — спросил я девчонку, когда ко мне наконец вернулся дар речи. — Продуктов нет совсем, — где-то на этом моменте я начал жалеть о своем секундном порыве.

Уверен был, что откажется, а она не отказалась, кивнула, подняла указательный палец, мол, подожди и прикрыла дверь. Я даже опешил от этого ее жеста, максимум, что я привык получать от нее – это кивок.

Топтаться у двери ее спальни я не стал, вернулся в коридор, надел куртку и принялся дожидаться девчонку. Инга появилась спустя пять минут, оглядел ее с головы до ног — переоделась. Быстро обувшись и схватив свое пальто, Инга спешно выскочила в подъезд.

В супермаркете, как и ожидалось, народу было столько, что не протолкнешься. Я сразу вспомнил, почему терпеть не могу магазины особенно в преддверии праздников. Посмотрел на Ингу и усмехнулся про себя, ее, кажется, совсем не волновало количество людей, девчонка, судя по огоньку в глазах, просто наслаждалась процессом, будто самый просто поход в супермаркет — самое главное событие в ее жизни.

Я просто не смог сдержать дурацкую улыбку, заметив нескрываемый интерес Инги к большой витрине со всякого рода десертами. Правда, осознав, что я за ней наблюдаю, Инга тут же отвернулась от витрины и смущенно опустила глаза.

— И чего ты застеснялась, - улыбнулся я, - клади давай сюда все, что нравится, — я кивнул на тележку с продуктами.

Инга в ответ замотала головой и быстро потопала вперед, подальше от так заинтересовавшей ее витрины. Тяжело вздохнув, я положил в тележку несколько коробок с пирожными, в очередной раз ругая себя за то, как вел себя в тот злополучный день.

С покупками мы справились вполне быстро. Я как-то даже особо не разбирал, что клал в тележку. Просто хотелось поскорее убраться из этого набитого людьми супермаркета.

Уже у самой машины я вспомнил, что не купил сигареты.

— Да чтоб тебя, — простонал я, вынудив тем самым Ингу обернуться.

Вдохнув, я подошел к машине, открыл ее для Инги, сложил в багажник продукты и быстрым шагом направился обратно в магазин.

С покупкой сигарет справился на удивление быстро, учитывая количество народа. Уже у выхода из супермаркета заметил, что Инга так и не села в машину, холодно ведь, чего спрашивается стоит снаружи. Эта девочка меня с ума сведет. Усмехнувшись своим мыслям, я направился к ней. До машины оставалось всего несколько шагов, когда я заметил, что девчонка что-то кутает в пальто и улыбается. Ничерта не понимая, я ускорился, а оказавшись в непосредственной близости от Инги, мягко говоря, удивился. В ее руках находилось маленькое черное нечто. Котенок, блин, грязный и наверняка блохастый черный котенок. Откуда только взялся? Увлеченная своим новым другом, Инга не сразу заметила, что я вернулся, пришлось обратить на себя внимание.

— Ну и зачем ты его подобрала? — опять резко получилось, но ситуация и из ряда вон.

Серьезно, мало ли что этот комок грязи в себе таил. Не хватало нам еще лишая какого-нибудь. Лечить потом эту дрянь.

Девчонка тем временем подняла на меня свои большие испуганные глаза и сделала пару шагов назад, еще сильнее прижимая к себе звереныша, удобно устроившегося у нее за пазухой.

«Да что ж за наказание такое»

— Оставь его здесь и поехали, — отрезал я сухо и направился к водительской двери.

— Нет!

Я ей-богу чуть сквозь землю не провалился. Сначала думал, что показалось, обернулся даже мгновенно. Инга так и не сдвинулась с места. Девочка ошарашенно глядела на меня, похоже, для нее случившееся тоже было неожиданностью. Все еще не уверенный в том, что мне не послышалось, я медленно вернулся к девчонке и спросил:

— Что ты сказала?