Операция Полный провал

Глава 7 Возьмите меня в академию

– Здрааавствуууйте, – радостно всех приветствует Лаванда, распахивая дверь в деканат ровно в 9-30.

Всего два с лишним часа бесконечного ожидания перед нужной дверью и цель почти достигнута!

Спустившись на первый этаж, поиски деканата или кабинета ректора Лава решила начать оттуда. Внизу ее встретил такой же продолговатый коридор, как и наверху с такими же бесконечными дверями, ведущими в разные помещения, только двери здесь были помассивнее и более обшарпанные.

Наткнувшись спустя некоторое время на закрытое помещение с табличкой "Magister scriptor locus", девушка решила держаться его. Ведь не будут же таблички прибивать к не особо важным кабинетам? Определенно, помещение занимает какая-то птица высокого полета: декан, ректор или хотя бы заместитель декана.

Спустя два часа рядом появился первый ученик, который подтвердил ее догадки, успокоив и уверив, что она держится верного направления, и это – учительская.

Но стоило ей только отлучиться на минутку в туалет за полчаса до открытия, как уже набилась очередь из десяти, непонятно откуда, взявшихся ребят.

И, естественно, ее никто не пропустил в начало очереди, несмотря на уверения, что она здесь с самых петухов тусовалась. Наглые мальчишки лишь посмеялись и оттеснили ее в самый конец.

Связываться с ними она не стала, – себе дороже. Пришлось стоять еще какое-то время, зевая и наблюдая за остальными.

Парни все, как на подбор крепкие, высокие молодцы, словно из спецкоманды по гребле или другому виду спорта. Ни одного задохлика.

Двое дурачились в ожидании, толкаясь и демонстрируя друг другу свою силушку богатырскую. В какой-то момент рыжеволосый парень вытянул руки, моментально преобразующиеся в огромные клешни краба, только размеров они были, во много раз превышающие его самого, и схватил темноволосого парня в крепкий захват. Мальчишка, никак не ожидавший такой подставы, выставить оборону или отпрыгнуть не успел, и лишь наблюдал за тем, как его торс все сильнее стягивается двумя стальными клешнями.

На этом их противостояние и закончилось. Жертва заверещала, захрипела и потребовала ее отпустить, угрожая деканатом под боком.

А Лава отошла подальше, на всякий случай, под смешки остальных. Все ребята, как выяснилось, непростые, мало ли чего ей тоже может прилететь.

И сейчас, в деканате ее появлению никто не выказывает особой радости, даже внимания не обращают

Зато Лава рассматривает каждого в поисках хоть каких-либо симптомов седовласого старца. Только старички сегодня, видимо, не настроены на встречу с ней. Ни одного не обнаруживается

Две грузные дамы сидят за столами поблизости от входа в своих коричневых балахонах, похожих на мешковину. С короткими прическами, хмурыми лицами, явно не настроенные на дружелюбную беседу.

Дизайн интерьера уже знаем, а одежды еще не ввели?

Их недовольный вид отталкивает от себя, что все желание обратиться к ним испаряется на корню. Множество стеллажей с пыльными книгами и документами у стен создают впечатление, что к ним не подходили годами. Даже паутинка имеется с собственным пауком под потолком.

Далее проход в огороженную шкафами зону… Лава направляется вперед, внутренне опасаясь, что ее остановят. Но нет. Она для всех, словно пустое место.

В огороженном помещении народу оказывается больше: предстает круглый дубовый стол, за которым восседают трое. Двое темноволосых мужчин возрастом приблизительно до сорока лет, ну никак не спутать со старцами, общаются с черноволосым студентом на какую-то очень серьезную тему.

Лава узнает мальчишку. Он в очереди с ней стоял и гоготал громче всех. Высокий худощавый паренек отнекивается, машет руками, увлеченно жестикулирует, доказывая свое.

– Кай, ты не прав, он не представляет для тебя опасности. Он, наоборот, тебя охраняет, – доносятся уверения преподавателей.

– Но по Уставу академии… – возмущается мальчишка с орлиным носом.

Тут же его перебивают, не дав договорить:

– Это не по Уставу, а по приказу Главы академии. Нынче опасные времена. Роршарха специально пригласили оказать нам всестороннюю поддержку и помощь…

Даже, если закрыть глаза на их цвет волос, все равно никак не похожи на немолодых особ. А ей нужен-то всего один старик! Всего один!

Лаванда приходит к пониманию, что зря только сидела эти несколько часов и ждала непонятно чего. Надо идти искать дальше. Так можно и целый день пробродить. А что если…

– Простите, – набравшись смелости, говорит она громким голосом. – Мне срочно нужен владелец этой академии.

Множество заинтересованных взглядов обращается в ее сторону, отнюдь не дружелюбных. Каждый отрывается от своего дела, чтобы взглянуть на нее. И становится не по себе, что девушка ежится.

– Не подскажете, где он? – бормочет она тише, уже не так уверенно.

– Вы не местная? – уточняет у нее дама, сидящая при входе. Она привстает и смотрит на девушку неотрывно тяжелым взглядом. В руке та держит ручку, то и дело, уверенно нажимая на ее конец, вызывая своими действиями постоянные щелчки.

Щелк. Щелк. Щелк.

Проникновенный взгляд темных глаз, вызывающий только одно желание – оказаться отсюда подальше.

Щелк. Щелк.

Уверяющий, что если она что-то не то ответит, то ей светит наказание от этой дамы.

Щелк.

И становится страшно. Понимая, что она ничего не сделала, она все равно ее боится.

Слишком сильная энергетика, слишком властно та себя ведет.... Явно какая-то управляющая.

Девушка замирает, опасаясь сделать лишнее движение. Эта дамочка обладает не только сильной энергетикой, но еще и в психологическом давлении опыт имеет. Это заметно!

Приходит мысль – ничего не говорить. Лава неуверенно качает головой, проверяя реакцию.

И этого оказывается более, чем достаточно, чтобы разъярить женщину в балахоне.

– Почему не сообщили? – рявкает та, выводя ее из состояния равновесия. – Вам что здесь, проходной двор? Как вас вообще пропустило на территорию академии?

И этот ее вопрос вообще не вселяет радости.

Как-то пропустило же.

А что, пропускают только избранных, а остальных размазывают по стенке?

– Глава у себя в кабинете. А ты в деканат притащилась, дуреха, – отвечает ей Кай, оглядывая с головы до ног. – Да еще и в пижаме. Переоделась бы хоть.

Лава не вслушивается в его последние слова про пижаму, достаточно того, что ей указали верный путь. Остается выяснить, где этот кабинет ректора находится и тихонько свинтить из поля зрения местных монстров.

Но у чернобровой дамы свои планы на ее счет. Та подлетает фурией, хватая за руку и пытаясь выдворить из кабинета.

Вот с кого только птичек в небе вдали рисовать. Идеальная бровь. Правда, одна.

– А где глава сидит? – уворачивается девушка от приставучей женщины, обращаясь к парню.

– Наверху ж, – отвечает тот, закатывая глаза и отворачиваясь. – Ты новенькая что ли?

Лава отрешенно кивает, оглядываясь на дверь. Она успевает отпрыгнуть в сторону от протянутой руки. Неприятная дама вот-вот ее поймает и выставит. Лучше уж сама.

– Да нет, Кай, я здесь, – слышится мужской, жутко знакомый бархатный баритон из другого угла помещения.

Нет сомнений, кто это. Она запомнила его голос еще с первого приказного выкрика: "стоять" пару часов назад.

Девушка поворачивается на знакомый голос, отчетливо узнавая "седовласого старца".

И в голове происходит легкое зависание.

Какой же он старец?

Это система его старцем обозвала или она сама выдумала?

Тот самый светловолосый парень стоит прямо перед ней, явно далек до старика, с которым ей уже доводилось пообщаться сегодня поутру. В этот раз он, к счастью, полностью одет и выглядит более внушительно, чем в раздетом виде. Светлая рубашка с темными атласными брюками и темным вышитым серебряной нитью камзолом выделяют его среди остальной коалиции, одетой по-простому, в частности, в форму.

В одежде ты выглядишь солиднее… – так и хочется сказать это вслух.

Лаванда улыбается, начиная понимать, почему именно к нему в постель ее забросило утром. Браво системе. Подкинула, так подкинула. Реально, с выбором оптимального места у нее не оказалось проблем. Закинула в постель к владельцу академии, исходя из того, что Лава могла бы на месте постараться решить задачу и обговорить свое зачисление.

Бездушная машина забыла учесть тот факт, что люди склонны к проявлению эмоций и могут выдать отнюдь не положительную реакцию на появление незнакомки в своей постели, и это не поспособствует результативности в переговорах.

– Ой, привет! – подмигивает девушка. – А я к тебе шла.

Лава подбегает к молодцу и аккуратно дотрагивается до его плеча.

Пока он еще ничего не понял, надо брать контроль над ситуацией!

Только его испепеляющий взгляд вынуждает ее быстро отпрянуть и притормозить с этим самым контролем.

– Я бы хотела поговорить… – она многозначительно хлопает глазками в флиртующем жесте. – Об инциденте, свершившимся утром между нами.

Со стороны слышится ряд удивленных вздохов. Вся аудитория замирает при ее высказывании, приоткрывая рты. Лишь глаза у всех моргают поочередно, словно в уникальном танце глаз.

Присутствующие смотрят на эту парочку и ожидают продолжения, не собираясь расходиться. Даже грузная дама с интересом поглядывает на них, уперев руки в бока, и не торопясь возвращаться на свое место.

И, судя по не очень приветливому взгляду, глава академии явно не собирается рассказывать остальным об утреннем инциденте.

Мужчина порывается к ней с одной единственной целью – поскорее заткнуть ее милый ротик. Его взгляд такой гневный, прожигающий насквозь, что Лава замирает в нерешительности, а затем и вовсе отступает назад.

– Ой, – только и выдыхает девушка, усугубляя напряженную ситуацию. – Я не подумала....

Более, чем достаточно, для того, чтобы схватить ее за руку и утянуть за собой и затянуть в маленькое помещение позади себя, которое до этого момента было ей незаметно.

Внутри их встречает небольшой кабинет со столом, за которым восседает мужчина с длинными ушками и отросшими темными волосами. Над ним висит портрет этого самого блондина с приветливой улыбкой, что подтверждает его высокое положение.

Кабинетик маленький. Они вдвоем занимают все оставшееся пространство.

– Мерц, не обращай на нас внимания, – говорит Тан, устремляя в Лаву свой бешеный взгляд. – Мы на секунду.

Мерц и вида не подает, что кого-то заметил. Он продолжает писать в своем блокноте, не замечая пришедших. Даже взгляда не поднимает.

Рядом с ним лежат счеты, бумаги…

Счетная палата. Или как это в их мире называется? Денежки пересчитывают?

– Ты чего тут? Я думал уже в монастырь свой усвистала, – шепчет Тан, явно не радуясь ее появлению. – И какого… Лешего ты в деканат пришла?

Лаванда сжимается от его напора и пытается оттесниться в сторону, но он слишком хорошо ее держит за рукав. Маленькая комнатушка кажется такой маленькой, а этот тип таким большим, что становится не по себе.

Трудно дышать. Голова идет кругом. Стены будто сдвигаются со всех сторон, вызывая панику.

По-моему, это называется клаустрофобия…

Нос вроде бы и дышит, а воздуха не хватает. Хочется убежать.

– Да я не знала, что ты владелец, – отвечает девушка, хватая ртом воздух. – Я думала ты обычный парень…

Рука неуверенно порывается к горлу и чуть приспускает молнию под мужским пытливым взглядом.

Она смотрит на него нерешительно, мечтая лишь об одном – дать себе чуть больше свободы.

– А что? Так бы задержалась утром? – ехидно осведомляется тот и замочек застывает неподвижно, спустившись вниз только на один сантиметр.

Мысли расстегнуть кофточку быстро улетучиваются. Рука стремительно опадает вниз.

Он точно не поймет.

Лава краснеет от такого прямого, ехидного вопроса.

Очень хочется ему ответить как-нибудь едко, но голова кружится все сильнее. Подташнивает.

– Я поговорить хотела, – выдыхает она, устремляясь взглядом в портрет и пытаясь переключиться.

Надо что-то придумать… Умаслить его. Чтобы этот вредный человек потерял бдительность.

Головокружение, которое уверенно сшибает с ног, просят прийти попозже.

Важные вещи творятся! Не сейчас!

– Я хотела поступить в вашу академию! – выплевывает она ему резко.

Не зная, как подступиться, девушка решила идти напролом. Задачи нужно выполнять, все равно как.

– И для этого перешла порталом ко мне в комнату?

Этот парень не дает ей расслабиться.

Мужчина максимально напряжен, отстранен и хладнокровен. Что ему не скажи – не поверит.

Планета – круглая! Ха-ха!

Интересно, он в курсе или тут еще только звездочеты, да алхимики по звездам погоду определяют?

– Ага, – улыбается она, скрывая полнейший хаос внутри себя.

– А как же сестра в женском монастыре? – продолжает допытываться ректор.

Черт. Он это запомнил.

Слишком все быстро, головокружительно, душно…

Мысли убегают, не давая сосредоточиться. Пытаясь быстро решить поставленную задачу, она больше закапывается в своей лжи…

Нужно как-то выбираться из собственной ловушки.

– Так вот к сестре шла, – кивает девушка. – Встретила вас и поняла, что хочу поступить в эту академию! Развивать мой дар!

Блондин смотрит на нее с сомнением. Сжимает губы, выдавая свою задумчивость.

Заинтересовался?

– Дар у тебя и правда, неплохой, – выдает он через минуту. – Прыгаешь хорошо.

Этот ответ вызывает радость, заставляя сердечко забиться быстрее.

Тан отпускает ее руку и отходит в сторону, смягчаясь и разглядывая уже со стороны. Медленно изучает своим сканирующим взглядом, отмечая все детали в ее внешности и поведении.

Мерца словно не существует в комнате, настолько тихо и незаметно он себя ведет, продолжая вести свои записи, как ни в чем не бывало.

Становится полегче дышать.

– Ты смогла обойти защиту академии, – продолжает Тан, неусыпно наблюдая за ней. – Дракона как-то прошла, который магию и портальщиков, как орешки щелкает. Он тебя не засек, хотя должен был. Я думаю, что ты не портальщица, а шпионка. – Выдает тот вердикт спустя десяток секунд и его взгляд недобро загорелся. – А со шпионами у меня разговор короткий.

Его прищуренные глаза не сулят ничего хорошего.

По спине бежит холодок.

Уже нужно бежать или все-таки еще есть шанс исправить недоразумение?

Что же делать?

В груди гулко бьется сердечко. Паника быстро нарастает во всем теле, парализуя мышцы.

«Не не не. Какой шпион? Не тудаа!» – хочется выкрикнуть, но слова застревают в горле.

Утренние переживания и настоящие расстройства смешиваются воедино. А еще клаустрофобия снова напоминает о себе сдавленностью всех внутренностей. И происходит внутренний сбой.

Желудок выдает свое мнение на все происходящие. Ее сильно тошнит. Так сильно, что девушка бежит к двери, оставляя удивленного ректора позади.

Не хватало еще прямо здесь….

– Прости…те, – прикрывая рот рукой, выбегает из кабинета.

По ее перекошенному безумному лицу все сразу понимают, что лучше дать дорогу, причем быстро, и расходятся в стороны.

С огромными глазами, пугая на своем пути каждого встречного, Лава пробегает к выходу из деканата, сдерживая внутренние позывы изо всех сил.

Как стыдно-то! Нет уж! Лучше умереть! Чем сделать это…. Пряяямооо ттуууттт.

Она выпрыгивает в коридор и несется по нему, как угорелая. К счастью, никто не пытается остановить, понимая все сходу.

Туалетная комната встречает ее чистотой и, главное, без лишних свидетелей.

Лава влетает в первую попавшуюся туалетную кабинку и опадает на колени перед унитазом. Утренний быстрый перекус у деканата оставляет ее в эти секунды, не задерживаясь более.

Девушка стонет от негодования и реакции своего организма. Это совершенно не то, что она хотела… Столько свидетелей ее позора!

И как так получилось?

Становится чуть полегче, даже выдыхает, радуясь, что так быстро все закончилось.

Приподнимает голову и мир снова блекнет, снова становится хуже. Будто все внутренности наизнанку выворачивают…

Внутри разгорается пожар, сжигая ее изнутри, причиняя немыслимую боль, требуя полного очищения. Головокружение усиливается, вынуждая опереться на унитаз.

И в этот момент, когда она уже не способна поднять даже голову, пребывая в унизительнейшем для себя положении, ощущается чье-то присутствие поблизости.

Не слышно шагов или дыхания. Только ощущение чьей-то близости.

Хочется крикнуть «занято», но стоит открыть рот, как он тут же закрывается, удерживая все содержимое на подступах.

Щеки пылают от стыда, в голове целая буря эмоций и полный мысленный сумбур. Идеально провалиться сквозь землю на долгие века и даже еще подольше…

– Мамочкааа, – шипит она от неприятных ощущений, сковывающих ее грудь.

Что ж как плохо-то? Просроченное съела?

В голове крутятся воспоминания, как она перекусила гамбургером пару часов назад.

Испортился при переносе во времени? Или это было неминуемо из-за скачка?

Чертов Майкл опять умолчал о маленьком нюансе?

Чтоб хоть еще раз куда-то сама напросилась?! Да ни за что!

Прикосновение нежное, аккуратное. Волосы с ее щек осторожно приподнимаются, вызывая у нее одновременную благодарность и жуткое смущение.

Черт. Кто мог подумать, что все так получится?

Лава протестующе мычит, ощущая, как волосы аккуратно собираются на ее затылке. Щемящее чувство в груди порождает смесь стыда и горечи, которое накрывает ее с головой, ухудшая состояние.

Хочется высказать все недовольство. Очень. Но она молча сносит все его попытки помочь, опасаясь нового несанкционированного митинга от своего организма.

– Не торопись, – отвечает ей знакомый, невозмутимый голос, пробирая ее до пят появившимися мурашками.

И это предложение вызывает смешок.

Ну спасибо! Теперь не буду! А то до этого спешила, думала, что меня ждете!

Чувство восторга сменяется злостью.

Приклеился что ли? Сидел бы в своей счетной палате, ну зачем пошел следом?

Жутко унизительное ощущение. Никогда ни с кем она не была в таком удрученном положении… Стоило только заглянуть в другой мир и нате.

Рядом появляются салфетки.

– Со всяким бывает, – его успокаивающий голос вызывает новую смесь эмоций.

В голову закрадывается мысль, что он не сильно удивлен. Возможно, такое с портальщиками сплошь и рядом случается?

– Спасибо, – шепчет девушка обессиленно. – Я сама.

Самое страшное вроде позади. В голове появляется немного ясности и желание поскорее покинуть это помещение.

Ее волосы закрепляются на макушке и Лаву отпускают, даруя свободу.

– Сама, так сама, – спокойно говорит мужчина и направляется к выходу. – Питьевая вода на окне в бутылке.

Жутко неудобно, но приятно.

Чувство заботы, которого она была лишена в последние годы. Такое окрыляющее и воодушевляющее, заставляющее парить…

Лава ловит себя на мысли, что с этим парнем ей уже нравится быть здесь. Вдвойне круто, что он оказался главой академии. С ним еще можно работать. Вот, если бы главой была та грузная дамочка, то не видать было бы учебы, как своего носа.