Орхан. Забыть тебя

Глава 2

Изнутри я выжжена, опустошена… изранена.

– Всевышний, за что ты так со мной? С нами? – слезы уже высохли, но так горько и больно, что боль пульсирует в каждой точке моего тела.

Смотрю на телефон и так хочу ему написать, но что с нами сделает эта правда? Какой понадобится срок привыкнуть к мысли, что я не буду его женщиной и женой?

Мы планировали иначе, а в итоге…

«Сестра, моя дорогая Камалия, как же мне жаль тебя и произошедшее с тобой и твоим мужем… Но я теперь одна и принимаю на себя все удары злого рока. Твоя дочь станет моей дочерью, не познав родной материнской любви, а я потеряю возможность быть рядом с тем, кого выбрало мое сердце».

В моем распоряжении вся жизнь… быть может и не будет она долгой, кто знает. Но вся она уйдет на то, чтобы погибать любя другого. В объятиях другого мужчины, которого буду звать своим мужем.

Снова начинаю плакать, сжавшись в ком на мягком ковре.

Слова Латифа меня ранили. Он никогда не позволял себе такого тона в мой адрес, неужели он правда считает меня такой? Неужели решил, что я и мой Орхан… Это же табу. Но люди не станут разбираться, а позор падет на всю фамилию Хуссейн, как и на семью Орхана.

Нет, я не могу так поступить с ними всеми.

Проглатываю эту боль, оставляя ее на волю Всевышнего и встаю с пола. Машинально расчесываю длинные черные волосы, не обращая внимания на то, что серые глаза из зеркала больше похожи на серые тучи и проливается дождь, стекая по моим щекам.

– Маарам, – зову служанку, и она тут же появляется. – Помоги пожалуйста с нарядом для ужина.

– Конечно, госпожа, Далия, – быстро устремляется к огромному шкафу с одеждой, а я скидываю с себя домашнее платье, оставаясь в нижней сорочке.

Смотрю в зеркало на чуть стройное тело, выглядывающий уродливый шрам из-под кружевного края декольте и тут же отворачиваюсь. Я ненавижу свое отражение. Ненавижу жалость людей, их грустные вздохи и вопросы о том, как мое здоровье. Ненавижу все это…

И вновь страдает сердце. Израненное болезнью, а теперь и любовью…

Маарам входит назад с зеленым платьем и помогает надеть.

Я люблю ее как вторую маму. Она со мной с рождения, поэтому ее дочь Лина стала моей самой близкой подругой, ведь мы росли рядом изо дня в день.

С ней я могу быть собой, и она не смотрит на меня как на богатую девочку, выросшую в золоте.

– Как там Лина? Как учеба? – спрашиваю ее, когда она застегивает молнию сзади.

– Все хорошо, спасибо вам.

– Не нужно, Маарам, вы тоже моя семья.

– Но если старший господин узнает…

– Не узнает. Сама знаешь, что для папы это копейки. Лучше пусть Лина получит образование, чем я куплю себе очередное ненужное платье по указу мамы.

– Спасибо, Далия, – скромно улыбается и начинает расчесывать мои волосы. – Как малышка Амита?

– Ей всего месяц, – вспомнила племянницу и слезы на глаза навернулись.

– Я слышала про решение, господина Магди.

– Ох, Маарам, я в такой печали. Папа меня не слышит, а с мамой нет смысла говорить. Решения отца не оспаривают в нашем доме.

– Но господин Таир и правда хороший человек. Я слышала о семье Аббас только хорошее. Ты будешь счастливой женой и твое сердце его полюбит, Далия.

– Но как? Как, если оно уже любит. Другого мужчину. Не того, кого нужно.

Она испуганно «охает» и прикрывает рот рукой.

– Но как же это произошло? Старший господин будет зол, не говори ему об этом, дочка. Не губи себя.

– Что ты, – хватаю ее за кисти рук, которыми она стала размахивать эмоционально. – Конечно, не скажу. Вот только Латиф за мной следил и пришел угрожать. Он хочет выставить Орхана насильником, Маарам, если стану возражать.

– Этот мальчишка всегда был злым. Его сердце черствое, но он мужчина и ты это знаешь, Далия.

– Знаю, поэтому умоляла его молчать. Я соглашусь на свадьбу, няня, а мое сердце… оно ранено.

– Только бы выдержало оно, – прикладывает руку к моему шраму, оставшемуся от давней операции. – Не переживай. Всевышний знает, что делает, значит так нужно. Судьба не ошибается, девочка моя. Никогда не ошибается.

– Но так больно покориться ей. Так больно, – обнимаю ее и снова плачу.

– Тише, тише, – гладит меня по спине даря ласку свою. – Ты всегда была сильной, оставайся такой.

– Нет, Маарам, это Камалия была сильной, а я просто подражала ей. Ты же знаешь какая я.

Женщина разворачивает меня и собрав волосы начинает плести косу, вплетая ленту цвета изумруда.

Время как песок утекает сквозь мои пальцы, пока не наступает тот самый момент и служанка не зовет меня на вечерний прием пищи.

Маарам сидела со мной все это время ведя разговоры обо всем. Я унеслась в другие страны мысленно, но оставалась в суровой реальности и у меня украли даже эту возможность в секунду.

– Ты красавица, Далия, ступай. Помни об Амите, она еще так мала и уже сиротой осталась. Сестра бы сделала для тебя то же самое, девочка моя. Эта жертва во благо.

Ее слова звучали в моей голове, пока я шла по длинным коридорам крыла дома и спускалась по витиеватой лестнице, в столовую, где уже находилась вся семья и хозяин этого дома Магди Хуссейн, сидевший во главе большого стола. Он смотрел на меня зная, каким будет мой ответ.