Орк из России. Сделано с любовью

Глава 21

Тимур

Долог путь из Москвы в область вечером пятницы. Проклял все. Еще повезло, что догадался не ехать на машине, а сесть в метро до конечной. Вылез из подземелья, трезво оценил пробки в приложении и вызвал Мару по артефакту. Пусть раскрывает портал, делает что угодно, но на такси я туда добираться буду часов пять! Явилась она моментально, вышагнув из сероватой дымки с запахом серы, и почему-то улыбаясь во всю ширь своей бесовской физиономии. Альберт, интересно, цел или уже не очень?

– Звал?

– Мне в область нужно. Перенесёшь?

– Без проблем. У тебя начальник такой оригинал! Кстати, меня берут на работу, если ты не против, конечно. Я обещала у тебя сначала спросить.

– Кем?!

– Ну я пришла, отдала бумаги, все сделала, как ты сказал. Еще от себя добавила, ну чтоб выглядеть посолидней, пару японских приемов.

– Каких? – голос подвел, и я сдавленно пискнул.

– Ну, как полагалось тысячу лет назад на приёмах у императора Поднебесной. Сложила на груди ручки, чуть поклонилась, припала к руке, чтоб уж наверняка. Все как надо, не переживай.

– В этом платье?

– Ну а в каком? Ты пожадничал и не купил мне ничего толком. А платье твоей бывшей мне и самой не очень понравилось. Так что, как была в этом скромнейшем наряде, так и осталась.

– С вырезом до самого не могу. Его же, кстати, не было на груди? Точно, не было.

– Лопнуло. Ткань не выдержала моего напора. Не сбивай. Ну так вот, поклонилась, а он такой интересный. Сует мне под нос какую-то палочку и говорит: " Продай мне эту ручку! "

– А ты?

– Ну а что я? Я говорю, как ручка эта палочка, конечно, не очень. К мебели не приделаешь, дверь над такой штуковиной сама будет смеяться, а не скрипеть. Ноо я знаю массу приемов, как ее можно еще применять. Хотите, покажу? Только не здесь. И вы будете гордиться, что купили эту ручку за такие смешные деньги именно у меня! Тут платье лопнуло окончательно. Я же говорю, нельзя на мне экономить! Это вредно для здоровья окружающих. А он такой: "Сколько?" Ну я не не знала, сколько она может стоить. Говорю пять золотых и серебрушка. Серебрушку приплюсовала для торга. "Держи" – это он свой стальной браслет с руки снял и мне протянул. Я ему, фи! Обмануть решили. Беру только золотом! Ну и магии чуть-чуть применила. Он побежал в банк, покупать золотые. Кстати, держи браслет. Фигня фигнёй, тикает еще так противно, девчонке своей подаришь, может, ей пригодится.

– А на работу-то он кем тебя взял? И когда успел?

– Когда расплатился за ручку. Продавцом по работе с особо богатыми клиентами. Сказал, что я не только ручку могу продать, но и его самого. Я на всякий случай сказала, что на него обязательно будет спрос. Только он должен пройти обучение. Краткий курс. Преподавать буду я! Еще десять золотых, и мы можем начинать. Хороший он. Пыхтит сейчас, учится кофе варить по моему рецепту.

– Портал открой и помни, шеф должен выжить и не покалечиться, ясно?

– Хорошо. Шагай за щеночком! Удачи тебе! Бери самого страшного!

Начальника мне даже немного жаль. Хороший в целом мужик, хоть и зануда страшный.

А Мара полезна, вон как лихо я избежал всех пробок. Только, судя по лаю, доносящемуся из-за высоченного деревянного забора, в Орду вернется хан, поделенный на много кусочков. Хорошо еще, если в полном комплекте. Расправил ворот рубашки, потер щетину, надо было ее, конечно, сбрить, ну да ладно, сойдет и так, я надеюсь. Набрал номер владелицы собачонок.

– Добрый вечер еще раз, мы с вами сегодня договаривались…

– Застряли в пробках и не приедете?

– Вообще-то, я уже на месте, стою у вашего забора, куда мне подойти?

– Секунду, сейчас открою. Ой, а здоровенный мужик у ворот – это вы? Мне по камере плохо видно.

– Я.

– И вправду, похожи на орка. Имейте в виду, если что, я спущу на вас овчарок!

– Может, не стоит? План неприятностей на этой неделе у меня уже перевыполнен.

Странная женщина, впрочем, и я не самый желанный гость поздним вечером на окраине дачного поселка.

– Проходите, – калитка предъявила мне субтильную даму ростом мне примерно по пояс. Даже черт лица толком не разберу, для этого нужно наклоняться.

Я рискнул войти. Пахнет псиной, газон утыкан клумбами, растущими почему-то в клетках. Дачный домик, а за ним виднеются ещё какие-то не то клетки, не то вольеры.

– У нас тут мини-приют. Щенков всего пять. Есть собаки постарше.

– Мне ласкового кого-нибудь, для девушки, чтоб мог долго бегать и жрать сырое мясо. Детские супчики готовить никто не будет. А плов собакам, вроде, нельзя.

– А как вы планируете оформлять ветеринарные документы на вывоз? Они все привиты, но справку получить вы сможете только завтра.

– Решу. Это не проблема. Показывайте зверей.

– Давайте, я покажу вам для начала звезду нашего приюта, он, несомненно, вам подойдет! Даже мне с ним немного жаль расставаться, а я на своем веку собак повидала! Уж поверьте!

– Куда мне идти?

– В дом, я его заранее вымыла, думаю, вдруг Шушику повезет – усыновят.

Доски крыльца под моим весом подозрительно прогнулись и скрипнули. Дверь в дом женщина открыла примерно с третьей попытки, заедает после дождя, объяснила мне почему-то радостно. Войдя в дом, я понял, что приплыл. Такое нечто могла родить только богатая фантазия любителя карикатур. Щетка для обуви на несуразно длинных тонких ногах в форме икса. Мордочка при этом лысенькая, нижняя челюсть заметно выдвинута вперёд, язык свешен на бок. Чучело нагнуло башку, подумало о чем-то и с разбегу прыгнуло мне на грудь всеми четырьмя лапами, еле успел подхватить под костлявую задницу, а то бы грохнулся на пол. Язык собаченыша ввинтился мне в лицо. Нос, глаза, губы все было вылизано. Хвост при этом отчаянно бил по рукам и плечам.

– Вы ему понравились! Он вас выбрал, понимаете? Выбрал сам! Оформляем?– подпрыгнула где-то внизу восторженная хозяйка этого странного места.

– Эээа

– Ест все! Неприхотлив! Ласковый какой! Вы только посмотрите!

– А что я Эме скажу?

– Дизайнерская порода! Так сейчас принято называть всякие симпатичные помеси! Единственный экземпляр в своём роде, ну я на это надеюсь…

– Он еще вырастет?

– Шуша? Нет, конечно! Конечно же, нет. Ему уже целых пять месяцев. Мне его через забор перекинули. Ну так что, берете?

Вроде бы совершенно не то, что нужно. Но попа в моей ладони так отчаянно завиляла, словно прочитала вертящееся на языке «нет». Ну а что, Эма… Не понравится, будет мой песель, а ей куплю кого-то еще.

– Беру, – женщина выдала крик апачей и, кажется, даже подпрыгнула. Но из-за щенка на руках мне было как-то не особенно видно.

– Ставьте на пол и идемте к столу, будем оформлять договор. Ошейник, поводок взяли?

– Неа.

– Ничего, дам свои. Мне совершенно не жалко. Для хорошего-то человека. А вы его, точно, далеко увезете?

– Да.

– Я буду скучать. Очччень. Ставьте подпись вот тут и вот здесь, а сюда пишите паспортные данные и внесите ваш адрес.

Договор уже лежал на столе. Я честно попытался сделать два шага, отделяющие меня от стола, но пес суетился у меня под ногами, пробуя на вкус штаны и туфли, фырча и повизгивая.

– Вы подписывайте, а я пока ошейник на него надену и поводок прицеплю. Вы уж извините, какие есть. Купите ему потом новенькие.

Женщина придержала чудо-юдо и предприняла попытку засунуть вертящийся комок шерсти в ошейник. Получалось у нее плохо. В конечном итоге пес опрокинулся пузом кверху, пышная челка слетела вбок, и тут я увидел глаза собаки. Один голубой, второй карий и две рыжие брови над ними. Жесть. Кого я беру? Еще и язык этот набок. И торчащие вверх клыки.

– Ему все сошьют на заказ завтра же, не переживайте. Мы ночью улетаем. Заскочим в квартиру, захватим вещи и на самолет. Шуша, как тебе идея пожить в шатре?

Хвост перевернутой собаки начал отбивать барабанную дробь по полу.

– А вы так и живете, в палатках?

– Да, преимущественно. Все, я заполнил.

– Я тоже одела вашу собаку. Осторожнее в машине, его немного укачивает.

– Ничего страшного, разберемся. А сколько он жрет?

– Ой, сущий пустяк! Пара куриных грудок, или полкило мяса. Прокормите! Удачи. У меня на сегодня еще масса дел! Шуша, мы все тебя будем вспоминать часто-часто!

Как-то это ненатурально прозвучало, но обдумать это мне просто не дали. Хоп, и я за воротами, держу извивающееся в порыве внезапной любви нечто. Не овчарка, конечно, но явно крупнее болонки. Шуша. Ну, Шуша, так Шуша, конечно. Могло быть, наверное, и хуже. Мне бы научиться так впаривать! Ведь на других собак даже посмотреть не успел.

– Ну, что, вызываем такси?

– Уиии!

– Ты, что, друг любезный – француз?

Зря я рот открыл. Губу облизали еще и изнутри. Чудом нащупал артефакт вызова в кармане штанов, куда почему-то проскочила задняя лапа этого чудища. Ну и где эта бесовка? Минута, другая, жду. Выходит, наконец, из своего дымного облачка. Новое платье в пол, сумочка на цепочке элегантно перекинута через плечо. Красиво. Еще бы хвост за нею не волочился, я-то вижу.

– Какая пакость! Прямо как я советовала – взял самого страшного! Молодец! Феи от таких избавляются в первую очередь.

– Феи?

– А ты не заметил? От него же фейской пыльцой несет на всю округу. Значит, брал ты его, точно, у доброй феи. А они таких не очень любят.

– Постой, каких – таких? Я не понял? И она, вообще, обещала по нему скучать, между прочим.

– Ну-ну, то-то я вижу, что это за собака. Впрочем, ладно. Тебе в Орду? Я занята, между прочим. Твой Мольберт отвел меня в театр. Отвлекаешь.

– На квартиру. Переоденусь и сразу в Орду.

– Шевелись тогда, портал я открыла, вызовешь, когда надо.

Дома отпустил щенка обживаться, пусть привыкает, хоть изредка, но буду его сюда брать. Жаль с ним нельзя взять сюда Эму, забоится еще. Слишком много тут необычного и пугающего для моей юной одалиски. Интересно, обрадуется она щенку или нет?

Повинуясь внезапному порыву души, достал из серванта шкатулку – старый подарок деда с неясным узором на дне. Мне было пять лет, когда он преподнёс ее мне в подарок на день рождения, строго-настрого велел беречь и передавать дальше, вперед, сквозь тьму веков руками потомков. Открыл, неспешно выложил на барную стойку боевые награды. И звезду с чуть надколотым лучиком, и другие. На самом дне нечитаемый раньше узор слился в отчетливый текст из родного для меня теперь мира.

" Потомок! Если ты это читаешь, значит, ты смог вернуться домой. Передавай же привет родной степи! Ее травам, каждому дикому колоску, что качнется к ногам Великого Хана, даже камням на пути нашей многоликой Орды. Верю, потомки Гурэя, моего брата, смогли все сохранить для тебя. Я не мог не уйти на Землю, в далекую и холодную Россию, в столь непривычные нам глухие леса. Оркам редко дано почувствовать на своих губах поцелуй истинной любви. Мне повезло. Это была, есть и будет высшая награда, которую я заслужил. Остальное, что ты нашел в шкатулке, лишь вехи пути. До сих пор не уверен, что заслужил их по праву. Все тогда бились наравне. Кто-то за Родину, кто-то из мести, кто-то из долга. Я же шел вперед, помня, что за спиной у меня хлипкий дом, который я еще не успел подновить, молодая жена и все то, что я успел так горячей полюбить. Даже восходы над нашей рекою, все это я заслонил своей спиной от врага. Ни шага дороги, ведущей к нашему дому, я не отдал врагу.

Как жена причитала, как плакала, завидев меня издали на дороге в сорок пятом. Я аж испугался, подумал, вдруг да успела разлюбить за без малого пять лет. Глупец. Истинная любовь ничего не боится, ни разлуки, ни расстояний. А потом уж и не захотел вернуться в Орду, жене моей там было не место. Она привыкла жить в своем доме и не знать, что такое звездное небо над головой летней ночью, смотрящее на тебя сквозь прореху шатра.

Будь честен с Ордой, правь мудро, найди себе жену по нраву и успей узнать истинную любовь, я искал свое сокровище целых сто с лишним лет. И все золото Орды ничтожно по сравнению с этой великой любовью.

Твой предок, Тимур"