Осколки безумия

6 ГЛАВА

Меня не покидало странное чувство, что за мной наблюдают. Наверное, это навязчивая идея или…я даже не знаю как это описать. После моего возвращения и после всех тайн, которые мне открыл отец я так и не успокоилась. Ощущение, что мне скормили информацию по крупицам, осталось и не покидало не на секунду. Но больше всего пугало и угнетало то, что я перестала спать. Это происходило постепенно. С каждым днем я чувствовала усталость все меньше и меньше, я ложилась в постель, закрывала глаза и понимала, что не усну. Хуже, именно ночью у меня возникало непреодолимое желание жить и активно действовать. Я перевела все документы отца, я выезжала ночью в офис и сидела над бумагами, скрупулезно отыскивая себе работу. Иногда мне удавалось заснуть на несколько минут, и меня преследовал один и тот же сон. Я видела в них детей. Словно это мои дети. Я искала их, брела через темные заросли, через грязные болота и находила. Всегда находила. Они тянули ко мне руки и кричали «мама». Я просыпалась в холодном поту, и долго сидела на постели, вспоминая странные болезненные чувства, не покидавшие меня во сне.

Со мной происходили перемены, я менялась. Меня преследовал непреодолимый голод, жажда. Все звуки казались невыносимо громкими, запахи въедались в мозги. Я испытывала постоянное раздражение. Меня бесило все, начиная с включенного телевизора и заканчивая шумом пылесоса или звоном посуды на кухне. Я поссорилась с Крис. Впервые. Господи, впервые за всю мою жизнь. Я наговорила ей гадостей. Я себя не узнавала. Отец уехал в Румынию, Фэй все чаще приезжала только затем чтобы в очередной раз взять у меня кровь. Каждый день эти пробы, томографии, датчики. Я уже ненавидела всех и вся. Мне казалось я вот-вот сорвусь и я сорвалась …на Крис. Она всегда была вспыльчивой и, когда я настойчиво потребовала ее рассказать мне все, иначе я просто разнесу весь дом к чертовой матери, она повернулась ко мне и яростно бросила:

— Марианна, черт возьми, у тебя есть шанс начать жизнь с чистого листа. Так начни, зачем ты копаешься в прошлом, зачем? Все станет на свои места в свое время. Не мучь себя и нас.

— Это моя жизнь! Чертовых семь лет, когда формировалась моя личность. Их нельзя вычеркнуть, стереть, изменить. Я проснулась с разумом восемнадцатилетней девчонки, Крис. Мне двадцать пять. Я взрослая женщина. Вчера я ходила к гинекологу и знаешь что? Я не девственница. У меня были мужчины. Или один или десятки. Кто они? Что значили в моей жизни? Я ничего не помню!

— Я бы полжизни отдала, чтобы не помнить свое прошлое. Своих мужчин. Не волнуйся их не было у тебя много.

Это была как пощечина. Словно она говорила мне, что у таких как я и так мало шансов. Мне типа нечего вспоминать. Ее всегда хотели, красавицу, умницу, блондинку и РОДНУЮ ДОЧЬ…а я просто милая Маняша, которой можно сесть на голову и свесить ноги. От которой можно все скрывать, вешать лапшу на уши и манипулировать ее чувствами.

— А у тебя их было так много, что ты просто не можешь забыть из-за количества?

В этот момент я пожалела о своих словах, но было поздно. Позже я начну анализировать, когда именно я стала сжигать все мосты за собой.

— Я все равно узнаю рано или поздно.

— Узнаешь. Но не от меня, — я видела, что причинила ей боль своими словами, что от меня она такого не ожидала. Так пусть ожидают, я больше не та дурочка к которой все они привыкли.

— Почему?

— Я дала слово молчать.

Я подошла к сестре и схватила ее за плечи.

— Кому ты дала слово? Зачем?

Она сбросила мои руки и вышла из комнаты. Я была уверенна, что Крис мне этого не простит. Но в тот момент мне было все равно. Я схватила сумку и выскочила из дома как ошпаренная. Мне нужно было побыть одной, срочно поработать, отвлечься. Мне нужны была встряска, и я ее получила. Потому что едва я спустилась с порога, к ограждению подъехал черный мерседес с затемненными стеклами и ворота распахнулись, пропуская гостя вовнутрь. Сердце пропустило всего один удар, и я бросилась к своей машине.

— Торопишься, Марианна?

Как странно звучало мое имя, когда его произносил Николас Мокану. Словно даже оно несло сложную смысловую нагрузку. Ощущение, что все совсем не так просто как мне казалось раньше, превращалось в твердую уверенность.

— Да, тороплюсь. На работу.

Он засмеялся, и я невольно разозлилась.

— Почему ты смеешься?

— Потому что ты никогда там не работала, Марианна, — ответил он и у меня все внутри похолодело. Что еще он обо мне знает?

— Отец сказал…

— В тот момент он говорил все что угодно, чтобы уберечь тебя от волнений.

Что ж я готова в это поверить.

— Если ты приехал к Крис, то ее нет. Они с Габриэлем уехали…куда не сказали.

— Я приехал к тебе.

Не скажу, что я удивилась. Последнее время я удивлялась все меньше. Между мной и этим человеком что-то происходило в прошлом, и эта недосказанность висела в воздухе.

— Зачем?

— Ты ведь хочешь все вспомнить, малыш? Я могу тебе помочь.

Наверное, я должна была обрадоваться, но вместо этого по коже побежали мурашки. Потому что он совсем не похож на того кто хоть что-то в этой жизни делает бескорыстно. Он преследует иные цели. Какие? Мне почему-то не хотелось об этом знать.

— Я вспомню…не думаю, что ты можешь мне в этом помочь.

Я пошла вперед, к машине, стараясь не оборачиваться.

— Я могу отвезти тебя в те места, где ты любила бывать. Память странная штука, Марианна, она может вернуться от самого незначительного воспоминания. Я покажу тебе твое прошлое, ты ведь этого жаждешь. Ведь никто из твоей семьи не торопится дать тебе хотя бы одну зацепку. Я дам тебе тысячи, клянусь.

Я остановилась. Внутри поднималась непреодолимая волна любопытства и пугающее осознание того, что он и правда много обо мне знает. А еще его слова они были сказаны таким тоном, от которого сердце пустилось вскачь. А его «клянусь» прозвучало как заклинание.

— Последний шанс… я сейчас уеду и больше не предложу тебе быть добровольным гидом по твоему прошлому.

Я резко обернулась и увидела в его синих глазах искорку триумфа. Подлец даже не сомневался, что я соглашусь. Подошла к нему вплотную.

— Хорошо…допустим, ты такой милый и добрый, что хочешь мне помочь. Зачем это тебе?

— Нет, я не милый, Марианна, не добрый. Я такой, каким ты меня чувствуешь, и твоя интуиция тебя не обманывает.

А каким я его чувствую? Опасным. Непредсказуемым. Сексуальным. Животным.

Я посмотрела на его лицо, такое порочно красивое и на мгновение забыла о возможности вздохнуть.

— Зачем это мне? Ты не поверишь в это сейчас — но я хочу, чтобы ты вспомнила. Наверное, больше чем ты сама.

Синие глаза на секунду потемнели, и я увидела в зрачках свое отражение. Его энергия обволакивала, одурманивала. И я внезапно спросила, сама не веря в то что это возможно:

— Мы были друзьями?

В этот момент он захохотал, я даже вздрогнула от неожиданности. Его смех звучал оскорбительно, потому что он смеялся надо мной.

— Никогда, — сказал он тихо, глядя мне в глаза, проникая под кожу, — мы никогда не были с тобой друзьями.

Истинный смысл этих слов был известен ему одному. Меня же он пугал. Но я уже не могла дать задний ход. Я хотела узнать, пусть он покажет, если никто другой не хочет. У меня нет выбора.

— Значит, не были…я так и думала. Не важно, какие у тебя мотивы или цели, но я хочу принять твою помощь. Только с одним условием.

Он явно был удивлен.

— Например?

— Не называй меня «малыш», мне не нравится.

Он перестал улыбаться, мгновенно, будто кто-то невидимый стер с его лица былое веселье, нажал невидимую кнопку, и между нами появилась стена отчуждения. Меня это устраивало на данный момент больше, чем его издевательский смех.

— Поехали, Марианна.

Я забралась на переднее сидение, как уютно в его машине. Мне нравился запах внутри нее, и когда он включил музыку, я поняла, что уже слышала ее, наверняка не раз. Это как дежавю. Вы точно знаете, что это уже было. Я сидела в его машине, я слушала эту музыку. Раньше. Но ведь Ник сказал, что мы не были друзьями. Тогда кем мы были? Врагами? В это хотелось верить, это больше похоже на правду. Почему именно он хочет, чтобы я все вспомнила. Только он из всего моего семейства?

— Куда поедем вначале? Распоряжайся. Сегодня я твой таксист.

Он повернулся ко мне и подкурил сигару, снова на пальце блеснуло обручальное кольцо. И меня вдруг пронзила внезапная мысль «Почему никто не говорил со мной о Нике? Ни Крис, ни Фэй, ни отец? Никто и никогда не упоминал его имя при мне, не рассказывал о нем семейных историй. И я за все полтора месяца знаю столько же сколько и в первый день, когда его увидела. За исключением того факта, что мы не родственники»

— Туда, где я любила бывать раньше. Ты сказал, что знаешь все места, которые мне нравились.

Ник вдруг резко наклонился ко мне, и снова почувствовала этот запах, головокружительный, сводящий с ума, я не удержалась и сделала глубокий вздох. Он пристегнул меня ремнем безопасности и откинулся на сидение. Мы сорвались с места на бешеной скорости. Мокану вел машину как дьявол, выскакивая на встречную, обгоняя, словно играючи. Я вжалась в сидение и крепко держалась за поручень. Но уже через несколько минут я поняла, что мне нравится этот темп, адреналин. Я рассматривала Ника, пока думала, что он внимательно следит за дорогой. Неужели бывают такие лица? Все черты высечены, идеальны, безупречны. Скулы, нос, подбородок с легкой щетиной. Его волосы собранные сзади в конский хвост, сильная шея. Рубашка небрежно расстегнута на груди, и я вижу его гладкую кожу и мышцы. Я не могла оторвать от него взгляд, несмотря на все противоречивые чувства, которые испытывала. Такой мужчина впечатывается в память, как клеймо. Могу себе представить как на него реагируют женщины. Сколько сердец разбито. Сколько вен перерезано. И он об этом знает. Это как раз тот случай, когда самоуверенность внушает и раздражение и восхищение одновременно. Самец. Хищник.

— Я начинаю дымиться, ты прожгла меня насквозь, — Ник крутанул руль вправо и мы свернули на площадь. Я тут же отвернулась.

— Пыталась вспомнить тебя и…ничего. Прости, что уставилась.

— Да, ладно. Женщины часто меня рассматривают. Я привык.

Наглец. Машина выехала за город, и он прибавил скорости. Снова закурил.

— Много куришь…это очень опасно.

Он снова смеялся, а я не понимала, что смешного сказала сейчас.

— Опасно для кого? — спросил он и обернулся ко мне. Если бы не эти искорки искреннего веселья я бы могла заставить его остановить машину и высадить меня прямо сейчас. Но его настроение передавалось мне. Он заражал как мрачностью и страхом, так и весельем. Тем более, черт возьми, от его улыбки мертвые воскреснут.

— Для тебя, наверное, и для меня, так как я этим дышу.

— Ты права для тебя я опасен, но только не запахом сигарет.

Он затянулся дымом, и я вдруг подумала, что это чертовски сексуально смотрится. Боже, почему я постоянно думаю о сексе рядом с ним. Все сводится только к одному. Все мои мысли. Как по заколдованному кругу. Крис сегодня сказала, что в моей жизни был только один мужчина. Кто он? Я когда-нибудь об этом узнаю? Вспомню? Кто взял мою девственность? Я любила его? Если да, то почему мы расстались?

Я задумалась и не заметила, как мы приехали. Он привез меня…нет, мне не кажется — на ипподром.

Я любила лошадей с детства, моей мечтой было иметь целую конюшню и разводить этих благородных животных. О да…Ник, несомненно, знал об этом, иначе не привез бы меня именно в это место.

— Здесь ты бывала чаще всего.

Я готова была в это поверить. Охранник вежливо поздоровался, пропустил нас вовнутрь. По полю бегал черный жеребец. Великолепный, блестящий и лоснящийся на солнце. Я невольно им залюбовалась.

— Он прекрасен…о боже…он великолепен!

— Он твой.

Я повернулась к Нику:

— Мой?

— Да, он твой. Ты получила его в подарок. Позови его.

Но я не успела этого сделать, жеребец меня заметил, радостно заржал и бросился ко мне сам. Через несколько минут, он тыкался теплым носом мне в щеку, трогал меня шершавыми губами.

— Его зовут Люцифер. Он любит тебя.

Что-то в нотках его голоса изменилось, я не понимала что именно, это как легкая грусть или сожаление.

— Кто подарил мне Люцифера? — спросила я и погладила животное по гриве.

В этот момент сотовый Николаса зазвонил, и он ответил, продолжая смотреть на меня.

— Да, я понял. Подпиши договор, а его пока в подвал, до суда. Хорошо, я лично проведу допрос. Я освобожусь через час. Ничего без меня не предпринимать.

— Прости…бизнес…дела семьи. Ты хочешь прокатиться?

— Ты не ответил на мой вопрос — кто подарил мне Люцифера? Отец?

— Я отвечу на этот вопрос позже, можно? Давай я покажу тебе одно место.

Значит, не хочет говорить. Ладно. Я вернусь к этому вопросу позже. Через несколько минут нам оседлали двух жеребцов, для меня Люцифера, а для Ника — Быстрого, каштанового красавца с длинной светлой гривой. Наверное, в тот момент я перестала думать о прошлом. Я, впервые за эти месяцы, почувствовала себя счастливой. Удивительно, но мы с Люцифером чувствовали друг друга как единое целое. Я управляла им с легкостью, одним движением или ласковым словом на ушко. И я помнила, как им управлять. Если мое тело помнит, почему моя голова отказывает мне в этом, мое сердце молчит, моя душа, словно в колючей клетке, и я боюсь себя саму и окружающий мир? Ник молчал, он следовал рядом, давал мне мое пространство и возможность думать. Жеребцы сами вывели нас к берегу озера и остановились. Эта дорога была им знакома. Обоим. Но если я ездила только на Люцифере, то кто катался на Быстром? Кто сопровождал меня к этому озеру настолько часто, что животные сразу пришли сюда?

Боже, чем больше я узнаю, тем больше вопросов появляется. Ник спешился и не спрашивая снял меня с коня. Когда он крепко сжал мою талию, у меня все поплыло перед глазами. Секундная реакция на прикосновение, но мощная как удар током в двести двадцать. По венам, по нервам. Невероятное ощущение. Я замерла. Не знаю сколько это длилось, потому что Николас замер вместе со мной. Что-то происходило. Я не знаю что именно, но этот момент имел какое-то странное значение. И я почувствовала это кожей. Как и его взгляд. Он изменился, словно вдруг передо мной появился совсем другой человек. Я невольно посмотрела на его губы, и в животе заныло, пересохло в горле. Дикая реакция плоти. Неконтролируемая. Мне захотелось его поцеловать, это было естественным как дышать и как то, что я находилась здесь именно с ним. Как то, что он снял меня с коня скорее автоматически, потому что это уже было…когда-то. Я испугалась. Дернулась в сторону.

— Я хочу уехать.

— Почему? Тебе не нравится здесь?

Мне не нравится, что ты слишком рядом…слишком меня волнуешь…меня это пугает.

— Марианна, посмотри на меня. Что ты вспомнила?

— Ничего. Совсем.

— Ты лжешь!

В эту секунду его глаза потемнели, и он двинулся в мою сторону.

— Ты что-то почувствовала, в эту минуту.

Да я почувствовала, и мне это не нравилось, я пришла от этого в ужас.

— Не подходи ко мне, я хочу уехать. Сейчас.

Ник остановился в нескольких шагах, он внимательно смотрел на меня.

— Ты боишься?

Да, я его боялась. Почему? Я не могла этого объяснить. Я внезапно подумала, что если подпущу его ближе, моя жизнь превратится в безумие. И самое страшное я почувствовала, что так и было… в прошлом. Этот человек…он что-то сделал со мной. Я его боялась…каждой клеточкой своего тела. Но к страху примешивалось возбуждение. Меня влекло к нему непреодолимо и требовательно и в тот же момент отбрасывало как можно дальше.

— Нет, я не боюсь тебя, Николас. Я просто хочу уехать. У меня болит голова.

Он усмехнулся.

— Раньше ты никогда не лгала.

— Я не знаю, кем я была раньше.

— Я помогу вспомнить.

— Не нужно, я сама.

Он сделал еще один шаг в мою сторону, и я бросилась к коню, вскочила в седло и пришпорила Люцифера. Он догнал меня через несколько секунд. Поравнялся со мной.

— От кого ты бежишь, Марианна? От меня или от себя?

Я резко повернулась к нему.

— Я не помню кто ты. Я не помню, что между нами было. Ты сказал, что мы были врагами, почему я должна тебе доверять?

Он взял поводья Люцифера и заставил его идти медленнее.

— Мы не были врагами…

Господи…пожалуйста… не нужно продолжать.

— Люцифера тебе подарил я. Мы были…

— Я не хочу этого знать! — вырвалось неожиданно в паническом приступе дикого страха.

В этот момент я пришпорила жеребца с такой силой, что он взвился на дыбы и помчался в сторону дома. Слишком быстро.

Слишком стремительно, я с трудом справлялась с ним и вдруг выронила поводья. Люцифер несся прямо на высокое ограждение. Мы уже не могли свернуть, и я, в страхе закричала, придавила гладкий круп коленями. Но Люцифер не слушался, через секунду он попытается взять высоту в полтора метра и я инстинктивно понимала, что это невозможно, но и другого выбора на такой скорости просто нет:

— Давай это сделаем миленький, — шепнула ему на ухо, — давай.

И Люцифер смог, приземлился мягко, как облако, и я от ужаса вцепилась в его гриву.

Конь остановился, перебирая копытами, заржал, тряхнул гривой, а я все еще прижималась к нему лицом и чувствовала, как пульс зашкаливает прямо в горле. Я спешилась, и в этот момент раздался выстрел. Конь рухнул на бок и, захрипев, дернулся в конвульсии и замер. Он был мертв…всего секунду назад его сердце билось у меня под ладонями, а сейчас его карие глаза смотрели мне прямо в сердце с любовью и немым укором.

Я повернула голову и увидела, как Николас опустил пистолет.

— Зачем? — я в ярости, задыхаясь от слез, бросилась к убийце, но он схватил меня за руки, прежде чем я успела его ударить.

— Зачем ты убил его??? Зачем!!! — закричала я, глядя в его черные, непроницаемы глаза. И вдруг поняла…затем, чтобы причинить мне боль. За то, что я сбежала. За то, что я его не помню. Во мне всколыхнулась ненависть, она растекалась по венам как яд.

— Он мог убить тебя! — ответил Ник и выпустил мои руки. Я смотрела на него и с ужасом понимала, что он не сожалеет. Ни капли. Он только что застрелил на моих глазах несчастное животное … и ему наплевать.

— Но ведь не убил! Господи, что ты за чудовище? — мой голос сорвался на рыдание.

Ник сунул пистолет за пояс.

— Я отвезу тебя домой.

— Я никуда с тобой не поеду, вызови такси, — я склонилась к Люциферу, нежно поглаживая его между ушами. Закрыла его человеческие глаза, они разрывали мне душу. Мое сердце останавливалось от жалости, я задыхалась.

— Поедешь! — сказал отрывисто, хлестко как удар плетью, мне не верилось, что я это слышу, — Я привез тебя. Я и увезу.

Я посмотрела на него снизу вверх и стиснула челюсти.

— Ты…

— Убийца, — закончил он, — убийца взбесившегося животного, которое чуть не погубило тебя. Если конь, особенно, такой как Люцифер, однажды не послушал хозяина, он сделает это снова.

— Он послушал, я сказала ему прыгать! Я!

— Это уже не имеет значения, — ответил Ник и рывком поднял меня с земли, — поехали, ты хотела домой.

— Лошади — они, как люди! Как ты мог? Если бы это был человек, ты бы так не поступил! А животное…

— Ты думаешь не поступил бы? Ты ошибаешься.

-

Я выдернула руку и с ненавистью посмотрела в его красивое лицо. Что бы там между нами не было в прошлом, я не позволю, чтобы это повторилось.

— Не прикасайся ко мне. Держись от меня подальше.

Ник привез меня домой, я выскочила из машины и помчалась к дому. Я взбежала по ступеням вверх, толкнула дверь своей спальни и зарыдала, прислонившись к ней спиной. Потом схватила хрустальную вазу и в ярости ударила ею об стол. Огромный осколок впился мне в ладонь. Размазывая слезы, я достала стекло и отшвырнула в сторону. В этот момент я застыла, глядя на рану, она затягивалась…боже, она затягивалась у меня на глазах.