Осколки измены. Матвей

Глава 34

Волнение и трепет. У меня женщины не было… со счёта собьюсь, если начну вспоминать недели одиночества. Плюс общение с Дашей пришлось пережить, как испытание. Её улыбка, аромат нежного парфюма, её выход в свет, когда она познакомилась с дедом. Мне хотелось зажмуриться и сбежать, а пришлось спасать её и сестру от разъярённой тёти и Эвелины.

Если бы не последние события, наверное, я бы и не купился на эту провокацию Луизы. Но я купился. Возбуждение в мыслях. Тело тут ни при чём. Луиза попала в такой момент, когда я не могу сопротивляться. И не хочу. Если она не оттолкнёт, я настойчиво пойду до конца. Осознаю, что это может разрушить наши хрупкие отношения, но сил от неё отказаться нет.

— Мы поедем ко мне, я сейчас живу одна, родители в процессе развода. Отец у любовницы зависает, мама с Олесей живут отдельно, а я никому не нужна.

— Мне жаль, что твои родители разводятся. Я тоже через подобное прошёл. Но отец не изменял матери, он просто устал от её ревности, а она сама себя накрутила.

— Я не верю мужчинам!

Она сказала эту фразу и тут же спохватилась, виноватая улыбка. Если не верит мужчинам, значит, травма глубокая и мне она не доверяет тоже.

— Не хочу сейчас о серьёзном. Позже познакомлю тебя со своей семьёй. И ты поймёшь, что есть на свете ещё реально верные мужчины.

— Это ты про себя.

— Вообще, да! Но, в частности, про отца.

— Но мама твоя ревновала его не на пустом месте? — она зацепилась за свою любимую тему и теперь не становится.

— Отец следователь в убойном отделе, представляешь, что это такое?

— Не совсем? Но, наверное, что-то не очень приятное.

— Это служба, у него был рекорд пять суток. Я возил ему чистую одежду и домашнюю еду. Маньяка ловили. Это была жесть. А мама накрутила себя.

— Все мужчины изменяют!

— Тут ты не права, Луиза! Не изменяют любящие. Сейчас отец женился на Даше и обожает её.

— А маму бросил?

— У мамы случился сердечный приступ, она умерла уже давно, долгая история. Не хочу снова это вспоминать. Извини.

— Соболезную. Это ужасно.

Мне тяжело даются разговоры о прошлом…

Мы молчим. Настроение само собой упало. Лерка победила. Она уж точно уложила следователя в постель, потому что не заморачивается по мелочам, не обобщает, а действует так, как нужно сейчас. Вот за это я её и полюбил когда-то. А теперь Луиза начинает меня пугать. Боюсь ревнивых женщин.

— Приехали, мне пора забрать Алину со студии. Так что прости, дела семейные. А потом ещё Дашу хочу навестить в больнице.

— Значит, от моего предложения отказываешься.

— Пойми меня правильно. Я буду честен с тобой. Боюсь ревнивых женщин. Не хочу впускать в жизнь снова тот кошмар, какой создала мамочка. Мне до сих пор больно. Так что нам не стоит и начинать отношения.

Сам не ожидал, что наш лёгкий вечер вдруг перерастёт в такое грустное расставание и, кажется, навсегда.

— Матвей, ты очень красивый. Очень! Любая на моём месте голову бы потеряла. Вообще удивляюсь, почему ты один.

— А это пусть останется моей тайной. — улыбаюсь, не хочу случайно признаться, что был влюблён в мачеху.

— Это неважно, тайной так тайной. Но я не могу отпустить тебя. Стыдно признаться, но я влюбилась. Ты мне очень нравишься, хочу обниматься с тобой, хочу почувствовать тебя всем телом без одежды…

— Так, стоп! Не продолжай.

Вот сейчас мне становится жарко.

Наклоняюсь к ней и получаю страстный поцелуй настолько откровенный и жаркий, что голова закружилась. Долгое воздержание дало о себе знать.

— Поднимешься?

— Спрашиваешь? Ты мне тоже нравишься, но не хочу даже спрашивать тебя и просить, типа «поклянись, что не будешь ревновать!» Сдаюсь!

— И правильно. Был бы ты страшный урод, то я бы и не ревновала. Но то, как эта красотка пожирала тебя глазами, я поняла, что они постоянно будут около тебя. Смогу ли я выдержать конкуренцию, вот вопрос.

— А ты не задавайся глупыми вопросами, просто живи и люби. И чтобы тебя успокоить, скажу, что мне гулять вообще некогда. Работа, учёба, сестра, дед, Даша скоро родит. А я у них всех извозчик.

Смеюсь и снова целую нежную Луизу.

— Пойдём скорее, мечтаю увидеть тебя без одежды. Правда, у меня два огромных синяка на попе и ноге и рука болит после аварии. Так что любовь у нас сейчас будет скромная и осторожная.

Она рассмеялась и вышла из машины. А я поспешил за ней. С трудом осознаю, что сейчас между нами происходит. Это вроде начало отношений и сразу такие страсти.

Не успеваю подумать, мы поднялись на третий этаж. Вошли в её квартиру, и Луиза тут же начала меня раздевать. Помню о её ушибах, помогаю и ей снять одежду. И когда осталось только нежное кружевное бельё, она прижалась ко мне всем телом.

— Мечтала об этом. Ты невероятный. Очень красивый. Не бросай меня, ладно!

— Глупышка, зачем мне бросать девушку, о которой я так давно мечтал.

Обнимаю её и целую нежно в губы. Осторожно расстёгиваю лифчик и спускаю трусики, она идеальная. Нежная, хрупкая и очень красивая.

— Ты идеальная для меня, Луиза. Мне в тебе нравится всё. И грудь той самой формы, от которой у меня мурашки по спине. И попка твоя, жаль синяк, а то пожмякал бы, не сдержался.

Она рассмеялась.

— Пожмякал, это как?

— Вот так.

Рукой слегка сжимаю несколько раз, ту округлость попки, на которой нет синяка, Луиза снова смеётся.

— Ты и мою грудь так пожмякать можешь.

— Я сейчас всё могу, но хочу настоящей близости с тобой. Очень хочу. Позволишь?

— Не выпущу, пока не исполнишь своё желание. Тут тебе без вариантов, помнишь же, что мы сейчас спор должны выиграть.

— Да, точно. Это только поэтому ты меня терпишь?

Наша любовь вдруг обрела какой-то иной, весёлый характер. И от этого стало легче.

Луиза перестала смеяться, и мы теперь нежно целуемся, а потом страсть накрыла, и я уже не мог остановиться. Кажется, хватило осознанности в моменте, и резинку я всё же надеть успел.

— Это было фантастически приятно.

— Это ты фантастический. Ты же меня не бросишь?

— Брошу!

Она вздрогнула, приподнялась на локте и шлёпнула меня по плечу ладошкой.

— Если будешь продолжать арию из оперы «Отверженные и оскорблённые», то это и произойдёт. Наслаждайся. Я в твоей постели, ты сводишь меня с ума. И скоро я начну умолять тебя выйти за меня замуж, не сегодня, это точно. Но скоро, да, наверное.

Луиза снова рассмеялась.

А потом замки в квартиру клацнули.

— Есть, кто дома? — мужской голос.

— Ой-йёй! Папа явился. Блин! Одевайся быстрее.

Она бегом захлопнула дверь в нашу спальню, а я вспомнил навыки армейских сборов. И через минуту уже вполне прилично выглядел. Правда носки оказались на левую сторону. Но это пустяки…