Ослепление

ГЛАВА 21

Перед тем как уехать в Филадельфию, Андреа рассчиталась с хозяйкой квартиры, которую снимала когда-то вместе с сестрой, и снова переехала к Мэдди. По их возвращении в Вашингтон Мэдди настояла, чтобы Брент с Андреа остановились в ее доме, а не снимали комнату в отеле. Это не только вполне устраивало все заинтересованные лица, но и позволяло молодоженам без особых хлопот присматривать за состоянием Мэдди, поскольку пожилая дама до сих пор не до конца оправилась от последствий перенесенного удара по голове.

В то же время остальные члены семейства Синклеров решили продлить на несколько дней свое пребывание в Филадельфии, чтобы посмотреть выставку, и уж потом вернуться в Нью-Йорк. Молодые собирались присоединиться к ним в Нью-Йорке, как только покончат со всеми делами в Вашингтоне. Почтенный адвокат и его близкие понимали под «делами в Вашингтоне» лишь необходимость забрать оттуда Стиви и упаковать вещи невестки. Им бы и в голову не пришло, что Бренту с Андреа предстояло выполнить чрезвычайно сложную и опасную миссию.

Воспользовавшись услугами телеграфа, Брент посвятил Кена в некоторые детали похищения Стиви и требуемого Ральфом выкупа, так что детектив мог уже начать свое расследование на месте. Подробности они сообщат лично, встретившись с Кеном в Вашингтоне. Решительно отметя в сторону все колебания Андреа, Брент решил обратиться за помощью к Кену, ведь он был самым близким и верным другом Брента. Вместе они несомненно найдут способ вызволить Стиви. Больше всего они надеялись, что им удастся обвинить Ральфа в спровоцированных им кражах и снять все подозрения с Андреа, хотя мошенник наверняка попытается втянуть ее в это дело.

Вот уже несколько часов прошло после их прибытия в Вашингтон, а Кен все еще в задумчивости мерил шагами ковер в гостиной у Мэдди, стараясь осмыслить всю изложенную ему информацию и изыскать наиболее приемлемый путь поведения для угодивших во всю эту кашу Андреа с Брентом.

– Боже, что за абсурд! – восклицал он. – Мои начальники ни за что в это не поверят! Честно говоря, я сам с трудом поверил своим ушам! Брент, старый мой дружище, ты со своей женой вляпался в дьявольски неприятную историю, и нам придется немало покрутиться, чтобы вызволить вас.

– Я знал об этом, Кен, – кивнул Брент, – вот почему и обратился именно к тебе – несмотря на отчаянные протесты Андреа, да будет тебе известно. Она боялась, что ты сразу же выдашь ее полиции со всеми вытекающими последствиями.

– Мы слишком долго дружили с тобой, Брент, чтобы я мог за здорово живешь выдать тебя, – грустно пошутил Кен, – да еще именно в тот момент, когда моя помощь тебе так необходима. К тому же, арестуй мы Андреа, мы все равно не решим этим ни проблемы ее племянника, ни гнусного мистера Маттона. И хотя это идет вразрез с моими прямыми обязанностями детектива, вы можете рассчитывать на любую помощь, которую я окажусь способен вам оказать.

– Стало быть, прежде всего нам надо приняться за составление наиболее приемлемого плана, – пробормотал Брент, – и немедленно приступать к его исполнению.

– А я уже приступил, – сообщил Бренту его друг. – Как только я получил твою первую телеграмму о том, что Маттон скрывается где-то вместе с малышом, я отправил на розыски одного из наших агентов. Конечно, не вводя его в подробности дела. Ему было поручено наблюдать за «Гарден Отелем» и, если там объявится Маттон, желающий получить известия об Андреа, постараться проследить за подозреваемым и выяснить, где он прячет мальчишку.

– Хотелось бы, чтобы он проделал это более ловко, чем я, – нахмурилась Андреа, – ведь я уже пыталась это выяснить. Ральф заметил мою слежку, и мне показалось, что он был готов от злости придушить меня. Он предупредил меня никогда не пытаться следить за ним, иначе за это поплатится Стиви.

Я надеюсь, ваш агент проявил предельную осторожность.

– Боюсь, он не был достаточно осторожен, Андреа, – со вздохом произнес Кен. – Полиция обнаружила тело Корбина в тот же день после полудня. У него было перерезано горло.

Трое друзей дружно охнули от ужасной новости.

– Ах, Боже милостивый! – тревожно воскликнула Андреа. – Неужели Ральф… неужели он…

– В свете того, что мы пока знаем, мы не можем с уверенностью назвать Ральфа убийцей, – закончил за нее Кен. – Вполне могло случиться и так, что Корбина убил кто-то другой, ведь тот конец города кишмя кишит всякой подозрительной публикой.

– Мне ужасно жаль вашего агента, – заверил Брент. – Мы вовсе не хотели подвергать опасности кого-то еще. Честно говоря, я до сегодняшнего дня не мог заставить себя поверить, что спасение Стиви окажется таким непростым и опасным предприятием, хотя Андреа неоднократно пыталась меня убедить в обратном.

– Бедняге по крайней мере удалось хоть что-то выяснить, прежде чем он погиб? – нерешительно поинтересовалась Мэдди.

– Если и удалось, он не успел ничего сообщить мне.

Тихонько выругавшись, Брент заметил:

– Нам нужно немедленно что-то предпринять, пока Маттон не успел напакостить ребенку.

– Если только он уже не сделал этого, – со страхом прошептала Андреа.

– Давайте молиться о лучшем, а готовиться к худшему, – мудро предложила Мэдди.

– По-моему, наиболее логичным шагом будет попытка Андреа связаться с Маттоном обычным способом, через отель, – сказал Брент, возвращаясь к основной теме их совещания.

– Да, – поддержал его Кен и продолжил: – Вы напишете ему записку, Андреа, и скажете, что собрали остальную часть выкупа, но опасаетесь оставлять такую кучу вещей неизвестно кому в отеле. Напишите, что хотите увидеться с ним лично, где-нибудь в людном месте, чтобы произвести обмен.

– Где же это? – встревоженно в один голос воскликнули Андреа и Брент.

– Предложите ему самому назначить место и время, только чтобы это не оказался какой-то глухой переулок темной ночью, – посоветовал Кен. – Если этот малый действительно повинен в гибели Корбина, он станет теперь чрезвычайно подозрительным.

– Особенно если ты попытаешься что-то требовать от него, – предупредил Брент. – Мы должны по возможности дольше сохранять его в неведении об истинном положении дел и не возбуждать его беспокойства.

– Если нам повезет, мы получим возможность окружить указанное им место вооруженными агентами, которые будут одеты соответствующим образом и не станут бросаться в глаза, – кивнул Кен.

– Ты полагаешь, это возможно? – ехидно осведомился Брент. – Тот же Дженкинс никого не сумел обмануть своим видом в Филадельфии. Даже Мэдди мгновенно распознала в нем детектива. И наверняка точно так же выглядел несчастный Корбин.

– Гораздо проще смешаться с уличной толпой, – упрямо настаивал на своем Кен. – Нарядиться бизнесменом. Рабочим. Торговцем. Именно поэтому встреча среди уличной суеты более приемлема.

– И гораздо более убедительно для суда присяжных, если в момент ареста при нем обнаружат украденные вещи, – добавил Брент. – Тогда его наверняка обвинят в совершенных кражах вместо Андреа.

– Да, тогда вся вина ляжет на него, – подтвердил Кен.

– Но ведь Ральф обязательно станет обвинять в кражах меня, – напомнила Андреа.

– Ну и пусть обвиняет себе на здоровье, – с лукавой улыбкой успокоил ее Брент. – Как адвокат, могу сказать тебе со всей уверенностью, что, если он будет задержан с поличным, следователи мало будут обращать внимания на его заявления.

– Во всяком случае, кое-какие вещицы из тех, что вы уже успели вернуть, пришлись бы как нельзя кстати, чтобы всучить их Маттону, – заключил Кен. – Ведь, хотя деньги не пахнут, у вас были легко опознаваемые драгоценности. Можете мне поверить, полиция будет в восторге, если ей удастся списать целую серию преступлений на одного преступника: и взломы, и кражи, и даже, возможно, убийство. Так что Ральфу Маттону не удастся выйти из-за решетки до конца своих дней.

– Но ведь половину своих краж я совершила в Филадельфии, а Ральф все это время оставался в Вашингтоне, – заметила Андреа. – К тому же, похищенное отправлено владельцам. Если мы собираемся все приписать Ральфу, не покажется ли смешным то, что он пытался добровольно расстаться с украденным?

– Ничего страшного! – отмел ее опасения Брент, уверенно взмахнув рукой. – Разве кто-то заставляет нас обвинять его в обеих сериях краж сразу? Да тот же Кен подтвердит, что в мире часто случаются странные совпадения, особенно в мире преступном. И я сам могу назвать массу случаев, когда независимые друг от друга преступления казались на первый взгляд связанными между собой и даже совершенными одним лицом. К тому же встречаются и такие хитрецы, которые намеренно стараются повторить чей-то чужой почерк при совершении преступлений, чтобы ввести в заблуждение полицию и не попасть в подозреваемые.

– Многие сыщики говорят, что имитация чужого почерка – самая простая маскировка, – добавила Мэдди. – Значит, вы с помощью этой теории хотите объяснить кражи, имевшие место в Филадельфии?

– Я определенно смогу сделать именно так, – согласился Кен. – Хотя, к сожалению, пока наши плацы построены на песке, ведь у нас нет на руках ни одной украденной вещи, чтобы всучить ее Ральфу Маттону в качестве выкупа. Кстати, ты уже перевел свои деньги в Вашингтон, Брент?

– Да, завтра утром я смогу снять их со счета в банке.

– У меня есть кое-какие вещицы, которые вы можете использовать для этой цели, – великодушно предложила Мэдди. – К тому же, как однажды правильно заметил Брент, это выглядит весьма странно: только Андреа и я из всех наших друзей не подверглись кражам. Похоже, что пришло и мое время быть обокраденной. Да и Андреа могла бы что-то добавить от себя, хотя это, конечно, очень неприятно.

– Я высоко ценю ваше великодушие, – покачал головой Кен, – но это не совсем то, что я имел в виду. Такой поступок своим следствием в глазах посторонних будет лишь поводом для того, чтобы теснее связать наши персоны с личностью Маттона, а это весьма нежелательно.

– Да, – поддержал его Брент, – пожалуй, это не самый мудрый шаг, который мы могли бы предпринять.

– Я долго колебался, прежде чем предложить вам свой план, – обратился Кен к Андреа. – По чести говоря, мне самому не по душе возникшая у меня идея. Но нас бы здорово выручило, если бы мы отважились похитить пару-тройку вещей у каких-нибудь зазевавшихся простофиль в людном месте поблизости от того района, где ошивается Маттон. Только таким путем у нас появятся опознаваемые вещи – кроме основной суммы выкупа, – чтобы приписать их кражу Ральфу.

– Очнись, парень! – с возмущением набросился на старого друга Брент. – Ты что, потерял последние остатки мозгов?! А если ее схватят?

– Я знаю, что это рискованный шаг, но в данный момент могу предложить лишь такой выход из положения, Брент, дружище. Ведь, как только украденные вещи будут опознаны их владельцами, наше дело окажется в шляпе. Одни деньги не сработают. Шантаж, выкуп не пришьешь к делу в качестве улики, удостоверяющей участие Ральфа в кражах драгоценностей.

– Не надо так бояться, Брент, – успокаивающе похлопала мужа по руке Андреа. – Я, к сожалению, сподобилась достичь немалого мастерства в похищении всяких побрякушек. И смогу провернуть все наилучшим образом, так что комар носу не подточит. Ну подумай, всего несколько безделушек там и сям – и все!

– Нет! Я запрещаю тебе!

– Но ведь здесь в основном обсуждается моя участь, Брент Синклер, – возразила Андреа, милая улыбка которой стала почему-то больше напоминать оскал. – Я вовсе не желаю прожить весь остаток жизни, трясясь от страха, что кто-то все же сумеет разоблачить мои прошлые грехи. Нет, я хочу покончить с этим раз и навсегда, так или иначе. И если похищение нескольких несчастных побрякушек поможет нам устроить ловушку для Маттона и навсегда избавиться от его угроз в отношении Стиви – что ж, я пойду на это с радостью.

И она храбро посмотрела Бренту в глаза, тогда как их друзья, затаив дыхание, ждали, чем закончится этот поединок взглядов. К удивлению Кена, Брент не выдержал первым.

– Ну что ж, моя милая воровка. Отправляйтесь в еще одну, но краткую эскападу. И учтите, что я буду следить за каждым вашим шагом на этом пути. Вам не удастся отправиться на промысел одной.

– Я не соглашусь на это, дорогой, – упорствовала Андреа, смягчая резкость ответа обаятельной улыбкой. – Я ни за что не прощу себе, если ты из-за меня окажешься замешанным в воровские делишки. Ведь у тебя нет должной подготовки: одна небольшая ошибка – и нас обоих схватят. Представь, что случится после этого с твоей бедной матушкой.

– Боже упаси! – вскричал Кен, вздрагивая от неподдельного испуга. – Я только что представил, как многочисленное семейство Синклеров гонится за мной, угрожая расправой! Благодарю вас за столь поучительную предусмотрительность, Андреа!

– А я-то думал, что риск Для тебя – привычное дело, – с мрачным юмором заметил Брент.

– Риск – да, но вовсе не адские видения, – парировал Кен.

В соответствии с составленным мужчинами планом, Андреа оставила для Ральф весточку у портье в «Гарден Отеле» на следующий же день. Во время небольшой прогулки по городу она успешно собрала небольшую коллекцию чужих украшений, которые «позаимствовала» с помощью кусачек у многочисленных прохожих на улице. Беспокоясь о ее безопасности, Брент сопровождал ее во время всей экспедиции, наблюдая издали за ее перемещениями. Как и в прошлый раз, он был неприятно удивлен и подавлен проявленной ею при этом несомненной искусностью. Его единственным утешением было то, что все похищенные Андреа предметы вскоре должны были вернуться к своим истинным владельцам, ведь, как только Ральфа арестуют, в газете будет дано объявление о том, что потерявшие свои вещи господа могут явиться для их опознания.

Теперь, когда первый шаг в игре был сделан, им оставалось только ждать реакции Ральфа. Все чувствовали ужасное напряжение, и Брент снова начал было мотаться по комнате, пока Андреа с Мэдди чуть ли не силой усадили его на стул. Именно во время своих нервических метаний Брент наткнулся на бронзовую маленькую фигурку, стоявшую на полке в старой комнате Андреа, которую они отныне занимали вдвоем.

Дамы в этот момент находились в главной гостиной, стараясь отвлечься от беспокойных мыслей с помощью шитья, когда к ним со страшным шумом спустился Брент. Ворвавшись в гостиную, он сунул фигурку Андреа под нос и грозно спросил, не сводя с не подозрительного взгляда:

– Это, случайно, не твоя ли вещица, дорогая?

– Не совсем, – ответила Андреа с недовольной гримаской, неловко поежившись на отчаянно заскрипевшем кресле.

– Значит, я могу предположить, что она принадлежит Мэдди, – не унимался он.

– Нет, – покачала головой Мэдди, – хотя она выглядит уж очень знакомой. Я уверена, что видела этого уродца раньше.

– Андреа, – глубоко вздохнув, начал Брент, – ты ведь не станешь отрицать, что именно эта статуэтка числится украденной из Президентского дворца?

– Я не собиралась укрывать ее, чтобы оставить себе, Брент, – упрямо качнув головой, возразила Андреа и прикусила от досады нижнюю губу, – это произошло случайно.

– Ну как, скажи на милость, у тебя до сих пор все выходит вот так – случайно?! – нетерпеливо спросил он. – Да будь оно все проклято, Андреа! Всякий раз, как я начинаю думать, что мы начинаем освобождаться от этой проклятой истории, что-то случается, и снова все как было!

– Я виновата, прости. Я совершенно позабыла про эту богомерзкую статуэтку! Я была внизу, в библиотеке Президентского дворца, и как раз разглядывала ее, держа в руке, как вдруг неожиданно туда вошел один из гостей. Он так напугал меня, что я машинально сунула фигурку в карман платья и вспомнила про нее лишь тогда, когда покинула дворец. А потом, когда я попыталась всучить Ральфу среди других вещей, он вернул ее мне и предупредил, чтобы я не подсовывала впредь подобных ерундовин. Не зная, что же еще с нею делать, я оставила ее у себя и поставила на полку в моей комнате.

– Это действительно не такая уж ценная вещь, – сказал Брент, – но Кен несколько недель назад сообщил мне, что одной из самых заметных пропаж стала какая-то статуэтка из президентской коллекции, хранившейся во дворце десятилетиями.

Андреа застонала в отчаянии.

– Значит, это не принадлежит Лиссу и Джулии? – мило улыбнулась Мэдди. – Как славно, что я не ошиблась в их вкусе.

– Нет. Считают, что коллекция была преподнесена в дар каким-то иностранным посланником в честь какого-то праздника, хотя, похоже, никто не смог бы сказать в точности, которому из наших президентов. А он великодушно оставил ее во дворце, когда выезжал из него.

– Находчивый господин, – пробормотала Андреа.

– Это к делу не относится. Факт тот, что ты посягнула на достояние нации, и ее необходимо вернуть. Мне кажется, лучше всего будет послать ее по почте анонимно, как ты поступала прежде, и уповать на то, что статуэтка не затеряется в пути.

– Ах, ну к чему все эти ухищрения? – возразила Мэдди. – Просто я напишу Лиссу и Джулии, что только что вернулась с выставки с массой впечатлений и что она просто обязана пригласить меня на чай. Конечно, я как всегда возьму с собой Андреа, и она сама сможет вернуть статуэтку на место. Вы, кстати, тоже можете присоединиться к нам, если пожелаете, Брент.

– По-вашему, все выходит так просто! – покачал головой Брент. – Письмо, приглашение, и вот вы уже пьете чай с супругой президента? Боже милостивый! Мне с трудом в это верится!

– И напрасно, мой мальчик, – заверила Мэдди, небрежно взмахнув рукой. – Я дружу с ними уже целую вечность. С трудом верится в то, что кто-то из них вдруг попытался бы отказать мне. И именно поэтому я в свое время собиралась попросить Лисса вмешаться и помочь Андреа. Однако теперь, в свете ее попытки обокрасть его резиденцию, будет неразумно вмешивать его в это дело, и мою превосходную идею придется оставить.

В точности как и предсказала Мэдди, их всех пригласили на чай в Президентский дворец на следующий же день. После того как Брент забраковал добрую дюжину галстуков и теперь нервически пытался как следует завязать тот, что все-таки выбрал, Андреа решила, что ее вообще-то невозмутимый супруг откровенно нервничает перед предстоящим визитом.

– Тебе совершенно не из-за чего так беспокоиться, Брент, – уверяла она. – Я абсолютно уверена, что никто не заметит, как я буду ставить фигурку на место, а что до президента с супругой – ты сам убедишься, что они ужасно милые люди.

– Не сомневаюсь, что именно так оно и есть, – отвечал Брент, в десятый раз пытаясь завязать ровный узел. – Однако, в отличие от вас с Мэдди, для меня это не совсем обычный визит, и я не могу не волноваться. Конечно, как президент Улисс Грант потерпел, мягко говоря, фиаско, а его команда превратилась в банду жулья, но как генерал этот человек был выше всяческих похвал. Так что теперь ты должна понять, что, с одной стороны, я преклоняюсь перед этим человеком, а с другой – не могу не видеть недостатков. О, если бы ему удавалось так же жестко контролировать действия конгресса, как он когда-то контролировал действия своих полков. Ну а кроме всего прочего, я вдруг понял, что не могу придумать, о чем я смог бы беседовать с таким человеком, как он.

– Просто спроси его, так, между прочим, чем бы он хотел заниматься в ближайшем будущем, – предложила она. – Ведь ни для кого не секрет, что лидером республиканцев стал мистер Хейс, который и будет главным противником мистера Тильдена на следующих выборах. Президенту Гранту в скором времени предстоит оставить свой пост, и, похоже, он сделает это без сожаления. Джулия, наверное, уже начала потихоньку упаковывать их личные вещи.

– Пожалуй, это мысль, – задумчиво ответил Брент. – К тому же, если она действительно укладывается и во дворце царит суматоха, вряд ли кому-нибудь покажется странным, что пропавшая статуэтка вдруг появится на своем месте через несколько недель.

Он отступил назад, чтобы получше разглядеть в зеркале завязанный им узел, и с отвращением выругался. Андреа решила сжалиться над ним, и после нескольких ловких движений узел получился идеально ровным.

– Вперед, на выход! – воскликнул он, легонько подтолкнув ее к двери.

– Улыбайся почаще! – попросила она, встав на цыпочки и целуя его в губы. – Тебе совсем не идет эта твоя мрачная гримаса, а ведь тебе хочется произвести наилучшее впечатление. Помня об этом, я не поленюсь пройти вперед, чтобы самой представить моего неотразимого супруга сливкам вашингтонского общества. Все дамы позеленеют от зависти.

Прожив почти восемь лет в роли Первой леди огромной страны, Джулия Грант, бесспорно, превратилась в идеальную хозяйку. Быстро взяв в свои руки беседу, она непринужденно сумела перевести разговор из области политики в обсуждение чудес, показанных на выставке, а потом к свадьбе Андреа.

На приеме оказалось довольно много гостей – и в их числе Люсиль и Харольд Хаффман – и Фредди Ньютон. Андреа достаточно было бросить в их сторону всего один взгляд, чтобы залиться краской. И Брент, увы, тут же заметил ее реакцию. На его вопросительный взгляд она лишь покачала головой.

– Потом, – шепнула она, молясь про себя о том, чтобы он позабыл об этом случае.

Однако дела пошли еще хуже, так как Люсиль немедленно заинтересовалась Брентом. Стоило Харо-льду на секунду отвернуться, и Люсиль с полным бесстыдством начинала флиртовать с Брентом, посылая ему взоры один страстнее другого.

Уяснив, что по профессии он адвокат, она кокетливо приспустила ресницы и промурлыкала:

– Ах, я просто обожаю адвокатов! Они такие остроумные! И такие находчивые! Ведь вы тоже, наверное, проявляете искусство во всем, за что беретесь, мистер Синклер?

– Стараюсь, – коротко отвечал Брент, не намереваясь вдаваться в подробности. Андреа замерла подле него в напряженном молчании.

– Я знаю, что это опасная неосторожность с моей стороны, – продолжала Люсиль минутой или двумя позднее, – но я не могу не сказать о том, что ваши глаза завораживают меня, Брент. Они такие золотые и такие… кошачьи! – и она жеманно передернула плечами, что, по мнению сей дамы, должно было заинтриговать Брента.

– Остерегитесь, Люсиль, – сказала Андреа холодно. – Постарайтесь, если сможете, вспомнить стишок про девицу, что каталась на львице. Ведь улыбка осталась на морде у львицы!

– Ах, но я без ума от всех зверей, – продолжала заливаться соловьем Люсиль. – И чем зверь более дикий, тем в больший восторг он меня приводит.

Хотя Брент, надо отдать ему должное, старался по мере сил игнорировать Люсиль, насколько позволяли приличия, Андреа была в ярости. Фредди почувствовав, что им пренебрегают, и в утешение развернул собственную кампанию по ухаживанию за Андреа.

Стараясь разрядить ситуацию и предупредить возможный скандал, Мэдди безапелляционно заявила, что Брент желает осмотреть дворец, поскольку попал сюда впервые. По достоинству оценив вмешательство подруги, Джулия с готовностью согласилась, однако не решилась оставить без присмотра остальных гостей и попросила Андреа выполнить за нее роль гида.

– Ведь вас не затруднит это, дорогая? Единственное, за что я умоляю меня извинить, – это страшный беспорядок, ведь мы занимаемся укладкой вещей. И когда вы доберетесь до кабинета Лисса, будьте так добры – напомните ему, чтобы он поспешил присоединиться к нам, как только покончит со своими бесконечными обязанностями! Он обещал мне это.

Когда же Люсиль сунулась было сопровождать их, Джулия, искусно отвергла ее предложение:

– Ах, но ведь я жду от тебя полный отчет о том, как ты изменила интерьер своего чудесного дома. И вы, Фредди, должны помогать ей, ведь, насколько мне известно, именно вас пригласили в качестве основного консультанта, учитывая ваш художественный вкус.

Андреа с Брентом поспешили удалиться, прямиком направившись в маленькую библиотеку, расположенную как раз под залой, в которой происходило чаепитие. Войдя внутрь, Андреа торопливо извлекла из кармана маленькую фигурку и поставила ее в темный угол самой дальней книжной полки. Оба с облегчением перевели дух.

– Давай-ка поскорее уберемся отсюда, пока не явился кто-то еще, – сказала Андреа. – Я совершенно не желаю, чтобы меня обнаружили где-то поблизости от этой злополучной фигурки.

– Не так быстро, моя румяная прелесть, – возразил Брент, взяв ее за локоть и повернув к себе лицом. – Прежде соизволь мне объяснить, что происходит между тобой и этим имбецильным Фредди. Стоило тебе заметить его, и ты покраснела аж до корней волос.

– Между нами нет ничего, Брент. Совершенно ничего.

– Но если это так, то как объяснить твое волнение? Похоже, он имеет на тебя какое-то влияние? – недоверчиво продолжал свой допрос Брент. – Сознавайся во всем, Андреа. Я хочу услышать правду. Всю до конца.

– Я… ух… ух, да пропади ты пропадом! Если тебе непременно хочется об этом знать, то я была вынуждена укрыться под кроватью там, наверху, в «покоях Джефферсона», пока он и его ненаглядная Люсиль на той же кровати занимались любовью однажды вечером. Поверь мне, это был один из самых ужасных моментов в моей жизни, и мне противно даже вспоминать о нем! Мне остается лишь благодарить судьбу за то, что они не заметили меня.

– Не хочешь ли ты сказать, что пряталась там и все слышала? – изумленно воззрился на нее Брент.

– И даже хуже того. Я случайно увидала их обоих – когда они были вместе!

– Святые угодники! – не выдержал Брент. – Так ты видела их… их…

– В чем мать родила? – неохотно закончила фразу она. – Да. И это был довольно неожиданный опыт, между прочим! Я тогда впервые увидала голого взрослого мужчину.

Он так и не сводил с нее взгляда, совершенно ошеломленный. Наконец, снова обретя дар речи, разразился гневной отповедью:

– Ну, моя милая, я даже не знаю, как мне реагировать на это. Мало того, что ты огорошила меня, сообщив, что видела обнаженным постороннего мужчину, – ты еще уверяешь, что тебе хватило наглости подглядывать, как он занимался любовью с другой леди!

– Мне не посчастливилось лицезреть сам акт, Брент, хотя слышала я действительно более чем достаточно, – презрительно фыркнула Андреа. – И Люсиль вовсе не леди. В ее словаре нет места славу верность. Учти, кстати, если она и дальше будет так пожирать тебя взглядом, то боюсь, что не смогу подавить в себе желания вцепиться ей в волосы.

– Ну, на данный момент, узнав то, что ты только что сообщила мне, я бы не очень-то доверял и Фредди, – хмуро возразил Брент.

– Если тебя это утешит, – отвечала Андреа, неожиданно улыбнувшись и лаская его взглядом фиалковых глаз, – я могу со всей ответственностью заявить, что ты сложен во сто крат лучше, чем Фредди. По сравнению с тобой этот бедняга просто пузатый хорек.