Остров любви

Глава 5

Регана покинула комнату отца, почти уверенная, что они найдут Авалон. Но когда поднялась по лестнице, мечты, окрылившие ее, исчезли. В каждой тени ей мерещился Макгрегор.

Темнота заполнила все углы дома, лишь в комнате Эммы мерцал тусклый свет. Регана подошла к окну и посмотрела на улицу. Дождь кончился так же внезапно, как и начался, с моря поднялся густой белый туман, окутав все вокруг.

Сердце бешено забилось, когда она посмотрела на дорогу. Макгрегора нигде не было — ни у конюшни, ни в тени под деревьями.

Регана услышала стук захлопнувшейся двери и, оглянувшись, увидела Летту, выходившую из комнаты Эммы.

— Как она? — спросила Регана.

— Плохо. Молчит и все время плачет, — ответила служанка.

— Я поговорю с ней.

— Пожалуй, у тебя лучше получится. А я спущусь к твоему отцу, — сказала Летта и направилась к лестнице.

Регана подошла к комнате сестры. На втором этаже располагались четыре спальни, две из них выходили окнами на залив. Из-за постоянного ветра с моря трубы все время дымили, поэтому Эмма выбрала комнату с южной стороны. Регане же дым из труб совсем не мешал, к тому же она частенько открывала окна и засыпала под шум прибоя. Но сегодня из-за Макгрегора она непременно закроет все окна в доме.

Регана постучала в комнату Эммы. Ответа не последовало, и она заглянула внутрь. Эмма лежала на животе посреди кровати. Аромат мяты, базилика, тимьяна и роз наполнял комнату. Сестра часами могла возиться в саду, и куда бы они ни уезжали, всегда брала с собой свои травы; иногда они даже где-нибудь задерживались, чтобы она могла обустроить себе сад. Когда же приходилось уезжать, Эмма нервничала и была сама не своя.

Регана вдруг осознала, что из-за Авалона совсем перестала уделять ей внимание. Сад стал для Эммы отдушиной. Только сейчас Регана поняла, как сильно, должно быть, сестра переживала, когда они с отцом уходили на археологические раскопки.

Эмма подняла голову и, пробормотав: «Уходи», — снова уткнулась в подушку. Ее слезы больно ранили душу Реганы.

Она подошла к кровати, села рядом с сестрой и погладила ее волнистые темные волосы.

— Я не уйду, пока ты не перестанешь плакать.

Спустя мгновение Эмма обернулась и посмотрела на сестру, ее карие глаза блестели.

— Я ужасно себя чувствую. Мне не надо было ничего говорить.

— Наоборот, Эм. Иначе как бы мы узнали о твоих чувствах? Напрасно ты так долго молчала.

— Я не могла. Я же знаю, как вам с папой это важно, — сквозь слезы произнесла Эмма.

Регана обняла ее.

— Нет ничего более важного, чем твои чувства, дорогая.

— Я так обидела папу, причинила ему боль. Невольно. Я ведь не хотела.

— Знаю. Утром ты скажешь ему об этом. — Регана убрала прядь волос с ее плеча.

— Непременно скажу. — Эмма тяжело вздохнула. — Ты готова на все, только бы папе стало лучше, но если даже вы найдете Авалон, папа не поправится.

— Я знаю, — согласилась Регана.

— Нет, не знаешь, — нахмурившись, возразила она. — В жизни многое нам неподвластно. Ты не могла спасти маму, ее унес тиф, а у папы после этого заболело сердце, но ты не в силах была это предотвратить.

— Не принеси я домой…

— Ничего ты не знаешь.

— Знаю. И больше не хочу это обсуждать. — Регана встала с кровати.

Эмма схватила ее за руку:

— Не позволяй чувству вины вести тебя по жизни. Отгони его, пока не поздно. Ты еще можешь помочь папе.

— Постараюсь. — Регана вырвала руку и уже собралась уходить, как вдруг заметила письмо, выглянувшее из-под подушки. Регана потянулась, чтобы взять его, но Эмма схватила первая.

— От кого это? — спросила Регана.

— Не важно. — Эмма зарделась.

— От кого? — настойчиво повторила Регана. Раньше у Эммы не было от нее секретов.

Поразмыслив, Эмма бросила письмо сестре:

— Ты тоже можешь его прочесть.

Регана пробежала глазами письмо и побледнела.

— Что ты натворила?

Эмма заняла оборонительную позицию:

— Жалею, что не сделала этого раньше.

— Как ты узнала, что бабушка с дедушкой живы?

— Просмотрела мамины вещи и нашла несколько писем, адресованных ее отцу. Их возвратили нераспечатанными. Я подумала, что, возможно, они еще живы, и написала им.

— Как же ты могла поступить так, за папиной спиной? Лорд и леди Кларингтон порвали всякие отношения с нашей мамой после того, как она вышла замуж за отца, а нас с тобой вообще не знают. И ты решила им написать?

— Мне надоело переезжать с места на место, я хочу обрести постоянный дом.

— И ты уверена, что они тебя примут? Ведь они не появились даже на похоронах мамы.

Эмма сконфузилась:

— Я не знала.

— И хорошо, что не знала.

— Вы с папой все от меня скрывали.

— Неправда. Я просто оберегала тебя, не хотела причинить боль.

— Откуда ты знаешь, что они не захотят меня принять? Они должны…

Регана покачала головой и уже спокойнее сказала:

— Не захотят. Но главное, это убьет папу, если он узнает, что ты им написала. И что собираешься его оставить, уехав к совершенно чужим людям.

Эмма нервно мяла подушку.

— Все равно лучше, чем жить вот так.

— Если ты и правда так считаешь, тогда иди к ним. — Регана не могла поверить, что Эмма может быть такой бездушной. — Иди, пожалуйся, поплачь. И тогда поймешь, что напрасно потратила время.

— Папа все равно скоро умрет. — Глаза Эммы снова наполнились слезами. — И что мы будем делать?

— Не смей так говорить. Он не умрет.

— Посмотри правде в глаза! — Эмма почти кричала.

— Давай продолжим тему. Мы говорили о том, что ты натворила. — Регана помахала письмом перед лицом сестры. — Я знаю, ты сделала это, потому что тебя пугает будущее. Но ты же знаешь, что я всегда буду о тебе заботиться, как забочусь с тех самых пор, как умерла мама. И никогда тебя не брошу, слышишь? Все, что у меня есть в этом мире, — это ты и папа.

Эмма не ответила, лишь прижала к груди подушку.

— Мне все равно. Я хочу встретиться с ними.

— Прекрасно. Но на меня не рассчитывай. И ни слова не говори папе.

Регана бросила письмо на кровать и вышла из комнаты.

Эмма залилась слезами.

На следующее утро Лахлан Макгрегор не притронулся к завтраку, отдав яйца и бекон своим питомцам Принцу и Чарли.

Два ирландских волкодава проглотили угощение и, не сдвинувшись с места, уставились хозяину в глаза в ожидании следующей порции, как делали это, когда были еще щенками.

— Нечего на меня смотреть, — сказал он, — если хотите еще, придется немного поработать.

По тону хозяина собаки поняли, что ждать нечего, и направились к двери.

Обеденный зал в старом замке был обновлен четвертым правителем Друидхана. Большие готические окна в виде арок украшали стены по всей длине, потолок сверкал позолотой, каменный пол был покрыт массивным красновато-коричневым бургундским ковром. На стенах висели старинные палаши, топоры, щиты, нагрудники. Над ними развевался красно-зеленый кусок ткани, символизирующий клан Макгрегоров.

Его взгляд скользнул на балкон второго этажа, откуда открывался вид на всю комнату. Макгрегор вспомнил, как его предшественник, который с таким трудом реконструировал помещение, повесился на перилах этого самого балкона. Единственное, что Макгрегор мог сказать наверняка о его предках, так это то, что у каждого из них был свой особенный стиль, в том числе и у его отца. Взглянув на трость, стоящую рядом со стулом, Лахлан нахмурился.

— Перестань хмуриться. Последнее время с твоего лица не сходит выражение недовольства.

Он взглянул на бабушку, вдовствующую леди Маргарет Макгрегор. Она прошла через комнату, шурша шелковым платьем. Ее выступающие скулы подчеркивали морщинки вокруг глаз и слегка длинноватый нос. Ей было семьдесят два, она происходила из того же рода, что и Мария, королева Шотландская, и манеры ее полностью соответствовали королевским. Леди Макгрегор наводила ужас даже на самых храбрых людей.

Лахлан всегда держался от нее на расстоянии, оставаясь неприступным. Сейчас он лишь окинул ее холодным взглядом и с мрачным видом проговорил:

— Доброе утро.

Леди Маргарет села и через длинный дубовый стол посмотрела на внука.

— Чем ты сегодня занят с самого утра? — спросила она.

— Ничем, — терпеливо ответил Лахлан, наблюдая, как бабушка наливает чай.

— Полагаю, тебя занимают мысли о незваном госте, который пожаловал прошлой ночью. — Она проигнорировала немногословный ответ внука. — Мы должны что-то делать. Ты же знаешь, насколько опасен кромлех.

Лахлан и бровью не повел. Тайг, хранитель владений, обладал шестым чувством, всегда знал, что происходит в поместье, и докладывал о каждом неординарном событии бабушке. Возможно, и на этот раз он рассказал ей, что Лахлан за полночь выезжал прокатиться.

— У меня все под присмотром. — Он скользнул рукой в карман и вытащил гребень из слоновой кости.

— Тебе известно, кто она?

— Ее зовут Регана Саутуорт, — ответил Лахлан, проведя пальцами по острым зубчикам гребня.

— Впервые слышу.

— Девушка приехала недавно и арендует жилье у Макаскила. — Имя соперника Лахлан процедил сквозь зубы.

— Макаскил? — Седые брови леди взлетели вверх. — Что ж, она скоро поймет, что он за человек. Ты узнал, зачем она приходила?

— Нет еще. — Макгрегор никогда не забудет мисс Саутуорт в объятиях Макаскила. Как она к нему прижималась! Лахлан с такой силой сжал гребень, что зубец впился ему в ладонь.

Поморщившись, он положил гребень в карман и взял чашку чая.

Мгновение бабушка пристально смотрела на него, затем спросила:

— Ты намерен держать ее подальше от кромлеха?

— Я подумаю об этом. — Лахлан поднял чашку и посмотрел в нее на свое отражение. Хмурое выражение сменила дьявольская улыбка.