Глава 4 Разбор полетов


Около четырехсот пятидесяти весен назад



В предрассветных сумерках, посередине тренировочного поля стояла гибкая женская фигура. Руки незнакомки были сложены на груди, а ногой она нервно выстукивала какую-то мелодию. Надо сказать, весьма агрессивную.



Стояла поздняя весна и природа красовалась насыщенными оттенками зеленого и голубого, но плац все также был монотонного желтоватого цвета. Кое-где проступали красноватые полосы беговой дорожки, коричневые круги площадок для спаррингов с холодным оружием и серые для рукопашного боя, но тренировочное поле все равно выглядело тускло и уныло. Особенно теперь, когда банши предстояло проводить тут почти все свое свободное время.

— Ты слишком слаба Суа-а-а, — передразнила девушка, бормоча под нос сказанные Владыкой слова, — у меня нет ресурсов обеспечить твою защиту, бла-бла-бла. Ты ведь хочешь увидеть мир, и я не могу тебе запретить, но и отряд нянек с тобой тоже не могу отправить. Всевышние! Как будто мне пять лет, что я нуждаюсь в няньках! А запретить, так пусть попробует!

Девушка резко опустила руки и пнула землю, поднимая маленький песочный туман. Нет, ей решительно надоело ждать какого-то там «крутого воина», который ее всему научит. Резко развернувшись, девушка сделала пару шагов, потом снова развернулась и пошла прочь с поля.

— Успокоилась? — перелив струн, а не голос.

Дана резко остановилась, будто налетела на заслон и подняла взгляд от желтого песка. У выхода, облокотившись о забор, стоял высокий первородный. Он не был светлым, это девушка сразу поняла. Слишком мускулист и загорел. Подбородок более мужественный, чем у изящных эльфов, да и волосы пшеничного цвета редкость среди светлых. А вот сияющие синью самого глубокого океана глаза миндалевидной формы, щурились как кошка после трапезы на солнышке, и были явственной чертой Хрустальных эльфов. Только их животный блеск был чужд расе первородных как светлых, так и темных. Дикий.

«Полукровка» — подумала про себя банши.

Эльф же не упустил шанса рассмотреть свою новую ученицу поближе. Она изменилась. Не осталось и следа от той болезненной бледности и безумной тоски в глазах, что совсем недавно были с девушкой. Она и правда забыла и родилась заново. И все же она слаба. Широварт правильно сделал, что настоял на ее боевой подготовке. Нельзя чтоб на грани жизни и смерти взяли первобытные инстинкты, и банши все вспомнила. Лучше пусть бьется до конца и четко знает границы своих возможностей. Может тогда у них все и получится.

Эльф видел, что мысль о тренировках отвратительна Дане. Оно и понятно. Первая леди, приближенная к хозяину долины, советница. Она и в страшном сне не могла представить, что придется сражаться. И ведь придется.

— Ты кто? — высоко подняв подбородок, спросила Су.

— Твой кошмар на ближайшие пять лет, — как самый заядлый садист протянул эльф.

Ему нужно быть жестоким, он должен. Иначе он ничему ее не научит. Первородный доведет ее до истощения, утопит в собственной крови и будет удерживать на грани жизни, он сделает все, чтобы приучить ее к смерти. Она должна быть готова умереть, если выхода не будет. Если же она воспользуется своей силой, то мир рухнет. Нельзя этого допустить. Ее последнее средство — это собственная достойная смерть, а не смерть мира. И этому предстоит научить ее именно ему.

Он станет ее болью, ее ужасом, ее палачом и ее смертью. Врагом, что будет обрывать в ней жизнь тысячи раз и его рука не дрогнет. Первородный слишком хочет видеть ее живой, чтобы позволить себе сострадать. Она слишком дорога ему, чтобы дать ей уйти.


***

Пять весен спустя начала обучения

Широварт ла Эк


Тренировки почти закончены. Всевышние, неужели мы справились! Ее боевые навыки на высоте, и она готова отдать свою жизнь за успешное выполнение задания. Это даже больше чем я хотел получить. Теперь я точно возьму ее в свой разведывательный отряд. Как разведчик она незаменима. Банши (о чем она еще не знает) видит сущность любого насквозь. Откуда у нее такая проницательность?

Но, как и везде, есть свои сложности. Дана терпеть меня не может после моих издевательств, и я ее понимаю, но как быть мне. Чем дольше мы с ней знакомы, тем непреодолимей желание стать ближе нежели учитель и ученик. Всевышние, за что вы меня так жестоко наказываете. Единственная, кто желанна, видит во мне своего палача.

Дверь резко распахнулась и в мою комнату тайфуном влетела банши.

— Вислоухий, у меня, вероятно, что-то со слухом. Сотник сказал, что я в разведывательный попала, — Су резко затормозила и уперла руки в бока.

— И?

— Что «и». Я не воин, горгулья задери! Всего лишь обучалась с новобранцами. Какое, к упырям, распределение. Ты в своем уме, ушастый?

Коса растрепана, глаза горят жаждой расправы надо мной, а руки уже нервно сжимают талию в попытке удержаться от моего удушения. Не держись, melda. Просто отпусти свои эмоции, ведь я не могу этого сделать. О Всевышние, как я хотел бы, чтобы раскаленное золото твоих глаз плавилось от желания, а не ярости. Но как легко перепутать, демон, как легко. Страсть, это все, что я хочу видеть. И я вижу ее, пусть эта страсть другого характера.

— Ты заснул там, — она со всей силы пнула меня по ноге, и я сорвался.

Мгновение и она в моих объятьях, а руки сжимают бесформенную косу у основания и талию, прижимая все ближе ко мне. Глаза затянуло дымкой. Я теряю контроль!

Очнулся от того, что кто-то настойчиво стучался в двери. Тьма! Кто так возжелал отправки в мир иной?

Я опустил взгляд. Когда только успел принести ее на кровать. Су лежала почти обнаженная и осоловело смотрела на меня, целуя внутреннюю сторону моей ладони и слегка покусывая ее. Кажется, я зарычал, от чего моя melda вздрогнула и, обхватив меня руками за шею, потянулась к губам. НЕТ! Я вырвался из ее объятий и, не оборачиваясь, поспешил к двери, наплевав на свой полуобнаженный облик.

— ГДЕ ОНА!?

Алибаскаэль был в ярости. Еще бы, я могу его понять. Я обещал, что пока она не стабилизируется, а это произойдет не ранее чем через сотню другую лет, я к ней не притронусь. Но как же сложно сдерживаться.

— В спальне, — спокойно ответил я.

— Не говори мне… — осипшим враз голосом попытался развеять свои худшие подозрения Владыка.

— Не буду, — равнодушно выдал я. Сейчас главное, что меня слышит малышка. Что же я за сволочь.

— Жива твоя зазноба, Владыка, не подпортил я ее. Просто от долгого воздержания крышу снесло. Ты мне служаночку через минутку пришли, а лучше двух. А то с этой даже от переизбытка низменных чувств ничего не пошло.

Она больше ни за что не подпустит меня к себе. Теперь я точно уничтожил последнюю надежду. Тьма!

Мой голос звенел, резонировал по всему помещению, как слегка коснувшиеся друг друга бокалы. Отчаяние. Владыка видел его в моих глазах. Он только крепко сжал мое плечо и поддержал мою игру.

— Широварт, решать свои низменные потребности будешь в другом месте, — строго отчитал меня Баск, сочувствующе смотря в мои потерянные глаза, а потом нежно продолжил, — Дана, дорогая, одевайся, девочка моя. Я жду.

— Я прошу отставки, — прошептал я.

— Нет, ты уезжаешь в отпуск на полгода, развеяться. И мне плевать как, но ты найдешь способ справиться со своими проблемами и вновь возглавишь разведку с ее новым членом по возвращении, — еле шевеля губами, Владыка отдал приказ.

— Слушаюсь.

— Сочувствую.

— Не стоит, — и я вылетел из комнаты, захватив комплект одежды, кошелек и перевязь со стилетами. Уже через четверть вата я был в седле и покидал столицу.


***

Около пятидесяти весен назад

Суардана Дэнитар


— Еще рано.

— Какой рано, свет уже давно не горит. Будем ждать, и он уйдет.

Я сидела на тумбочке, прислонив пустой стакан к самой тонкой части стены в этом богом забытом любовном гнездышке под названием «Райская птица». Расфуфыренная под девицу легкого поведения и в соответствующей одежде я уже пять ват торчу на этом насесте и вслушиваюсь в страстные стоны с другой стороны. Чтоб у него достоинство отсохло.

— Он сейчас никуда не уйдет, после пятого-то захода, — лениво протянул, развалившийся на простынях грязно-бардового цвета Широ.

Выбранная нами комната, в первую очередь из-за объекта слежки, была просто отвратительно вульгарной. Куча плохо выполненных эротических скульптур и картин с претензией на искусство. Сплошная пошлость. Широкая кровать с помятым балдахином, закрывающимся через раз и не полностью. Знаю, так как Широ игрался с ним, пока я торчала на этом пыточном выкидыше древесной промышленности. Всевышние, у меня уже узор, вырезанный на поверхности тумбочки каким-то лишенным здравомыслия идиотом, отпечатался на попе как трафаретом, только рельефно. Еще и эльф все рвется пойти поразвлечься. Ага, знаю я это. Бросит меня все расхлебывать и явится только под утро.

— Су, ты как хочешь, а я здоровый мужчина и после столь бурных криков с обеих сторон мне нужно развеяться, — и он покачнулся назад, а потом резко встал.

— Я, между прочим, тоже здесь не цветочки собирала. Я уже забыла, когда чувствовала мягкое место в последний раз.

— Так пошли отдохнем, а поутру все и сделаем.

— Отлично! Тогда какого недоупокоенного упыря, я маскировалась и аки птичка райская щебетала на все заведение пол вечера и полночи яйца высиживала на этом постаменте, — Широ хотел что-то ответить, но я его перебила, — только попробуй сказать, что это была моя идея, и я продолблю своим чудо райским клювом в твоей башке парочку лишних дырок. А еще лучше, чтоб твой собственный клювик завял, наконец. Хватит думать нижним мозгом, он у тебя удивительно пустой и недальновидный.

— Тогда уважь меня, и я успокоюсь. И пост не покинем и расслабимся.

Кровавая пелена застлала глаза. Придушу.

Я медленно соскользнула со своего пьедестала и, грациозно виляя бедрами, двинулась к замершему эльфу. Сейчас он у меня будет стонать. Да так, что все здание оглохнет, вот только не от удовольствия. Были бы клыки, то оскалилась бы для пущего эффекта, а так только губы медленно облизнула, отвлекая внимание от руки с боевым ножом. Воткну в ногу и мечты о бурной ночи быстро покинут его озабоченную головушку.

Рывок и моя рука застывает в воздухе, а нож в тане от бедра эльфа. Успел-таки перехватить. Шустрый, зараза. Подбиваю собственный нож коленом по острию, благо меня он не режет, зачаровали. Оружие летит точно в подставленную руку. Бью второй ногой под коленную чашечку опорной ноги Широ, одновременно перехватывая летящий нож, и по касательной режу бедро первородного. Эльф отскакивает и медленно переводит взгляд на раненную конечность. Так тебе, учитель. Нечего сильфов считать.

— Зря, — мурлыкнул первородный.

О нет, не зря. Так я хоть отомстила за будущие побои, в противном случае была бы не отмщена.

Широ бросился ко мне. Я замахнулась, но, естественно, не успела. Эльф за долю вана ушел вниз, подбил мою руку с ножом, выбив оружие, и заломил ее за спину. Всего мгновение и я повержена. Я ожидала, что меня отпустят, и будут отбивать атаки снова и снова, пока не побьют основательно, но этого не произошло.

— Tol lu, — рыкнул мне в самое ухо первородный.

— Что? — я растерялась.

Следующим что случилось, были твердые губы на моей шее. Я вздрогнула, и Широ прикусил кожу рядом с ускоренно бьющейся венкой. Он, как животное, говорил «мое», и укус был предупреждением, что сбежать мне не дадут. Я не хотела вырываться. Я больше жизни хотела ощутить прикосновения его настойчивых губ, сильных рук. Я желала его власти над собой, но воспоминания больно ранят. Шрамы начинают открываться и кровоточить. Я помню, что случилось четыреста лет назад. Так давно и совсем недавно. Униженная, оскорбленная и покинутая. Я не нужна ему, я нужна лишь его телу и самолюбию. Этот мужчина столько лет обходился другими женщинами, с чего мне тоже не быть просто другой женщиной. Не той.

Первородный крепко сжимал мои волосы и уже жадно исследовал ключицы, нежно пощипывая губами кожу. Влажный язык осторожно коснулся мочки уха и притянул ее к тут же сомкнувшимся клыкам. По телу пробежала волна, остановившись где-то посередине и обдавая мгновением холода после жара.

Я судорожно, до боли в пальцах хваталась за плечи Широ. Всевышние! Я не хочу это заканчивать! Поднырнув под его наклоненную голову, я решила, наконец, коснуться его красных губ, припухших от даримой мне ласки. Сапфир глаз пылал огнем, и он отнюдь не был холодным. Синее пламя жжет в тысячи раз сильнее. Так сгорим же вместе.

Я не нашла его рта. Мой страстный поцелуй был остановлен смуглой щекой эльфа. Не имею ни малейшего понятия, как он увернулся. Что-то екнуло внутри, говоря, что такое уже случалось. Похожее уже было. Но когда?

— Im allen meletha, — выдохнул Широ, будто выстраданные в вековых муках слова. Я не поняла их.

Светлый коснулся губами моего запястья, легко спустил мой наряд на талию и потянул к кровати. Но я уже очнулась. Я помнила, как со мной поступил эльф. Я не могла этого простить и его нежность ничего не изменит. Между нами нет ничего, и никогда не было. Так пусть никогда и не будет.

— Отпусти, — голос звучал, как звон стали.

— Melda… — простонал эльф.

— Я не знаю, кто такая мельда, но я сказала уже, мы на задании, а развлекаться будешь в свое свободное время.

Я толкнула Широ в грудь, и он упал на кровать, не сильно сопротивляясь силе притяжения. Развернувшись, я направилась в ванную комнату, где и просидела сиднем около вата. Но всему рано или поздно приходит конец. Пора выходить.

Заправленная кровать, потушенные огни и пустой стул с подлокотниками, где совсем недавно висел ремень с ножнами Широ и его кожаная походная куртка. До утра ничего не изменилось, как и до следующего вечера. Задание провалено. Наше последнее совместное задание. Я не плакала.

Это был конец, я знала это, чувствовала. Последний лучик коснулся моей щеки и убежал за раму окна завершать свой путь на сегодня. Наш с ним путь завершен. Луч начнет свое восхождение с новым рассветом, а мы останемся в ночи, ведь наш совместный путь окончен. Прощай, моя робкая надежда.


***


— Изверг!

Я еле волочила ноющие ноги, боясь, что они меня придадут, и я позорно распластаюсь посреди коридора. Десять ват нескончаемых пробежек, спаррингов и избиения меня любимой. Да, Широ отыгрывался за все пятьдесят лет, что я прохалявила. Не объяви Владыка общий сбор за ужином, меня б до следующего вечера с этого пыточного поля не выпустили. Как радовались воины, когда им официально разрешили меня в кашицу превратить. Если на первых парах я огрызалась и даже ранила парочку не самых расторопных эльфиков, то под конец, наплевав на всякую гордость, бессовестно драпала от них. Надо сказать, весьма успешно. Когда же меня начали загонять в угол, я, недолго думая и рассудив, что целая тушка лучше, чем не задетая честь, вскарабкалась на оградительную стену и дала такого стрекача, что ошарашенные бледнявки не предприняли никаких попыток меня изловить. Но я-то этого не знала и продолжала уносить свои многострадальные ноги от места боевых действий подальше. Не знаю, сколько я так носилась, подгоняемая невидимым преследователем, но меня привел в чувство Широ. Подставил ногу, я и расстелилась на песочке, предварительно слетев со стены. Добрый у меня учитель! Ведь не добил, а это уже верх сочувствия с его стороны.

— Ты слишком расслабилась за последние годы, никакой выдержки, — возмущался светлый.

Я заскрипела зубами и бросила на эльфа тако-о-ой красноречивый взгляд, что он минимум должен был на месте от сердечного приступа скончаться, а максимум — обратится в пар.

— Уйди, а? Мне и так тошно. К Ласкану я и сама дорогу найду, — простонал мой обессиленный организм, двигающийся на чистом упрямстве.

— А как же твой Малыш?

А что мой Малыш? Он сейчас временно недоступен и находится где-то за гранью нашего понимания, а маньяка на ужин тащить я не собираюсь.

— Спит бедняга, не надо его тревожить. Потом с Баском познакомлю, — безбожно вру, а как иначе.

Заворачивая к покоям феникса, расслышала звуки подбирающейся истерики в голосе птички и веселый смех оборотня. И что там стряслось?

Увидев входящую меня, Ласкан тут же сменил объект праведного гнева и выплеснул на меня все свое негодование.

— Да ты совсем страх потеряла, банши. В детство впала или в маразм!

Когда первая оглушающая волна прошла, я, наконец, смогла рассмотреть в чем меня обвиняют. Ну и соответственно присоединилась к Алкаю, смеясь отнюдь не так же культурно. как оборотень.

— Она еще и смеется! — феникс был в крайнем бешенстве.

А все потому, что покои Ласкану выделили ярко розового цвета. Шторы розовые, ковер пушистый, что ноги по щиколотку утопают, розовый, постель розовая, резные диван и кресла тоже розовые. Уже только от этого хохотать в голос хочется. Но нет, у нас еще и дополнение имеется в виде абсолютно розовой нимфы, что по тону полностью сливается со своими покоями.

— Ой, не могу, игра «отыщи феникса» в разгаре. Кто-нибудь ущипните меня.

— Я могу тебя только пнуть! — прошипела птичка.

— Сам же и сгоришь, тогда нам тебя вообще не отрыть в этом царстве розовых соплей! Аха-ха!

— Зато душу отведу. Хватит, припадочная! Алкай, помоги мне привести эту конвульсивную в чувство!

— Прости, А ты где?

Все! Тут уже не выдержал даже до этого внешне спокойный Широ. Смех громовыми раскатами то утихал, то нарастал по новой. Нашу буйно помешанную группу юмористов ничем нельзя было привести в чувство. Только мать природа предусмотрела физический ограничитель. То есть мы просто были не в состоянии больше смеяться, поэтому плакали и катались по полу, но вскоре это дело прекратили и вернулись в мир настоящего.

Ласкан расслабленно сидел в одном из розовых кресел и чему-то предвкушающее улыбался. С чего это такая смена настроений.

— Чего это ты такой умиротворенный? — насторожилась я. Что-то тут не чисто.

— Ничуть, просто я предвижу скорую месть, — сладко протянул пернатый. И так это правдоподобно прозвучало, что у меня даже что-то внутри перевернулось.

— ВЫ. НА. ВАТ. ОПОЗДАЛИ! — очень тихо, но при этом будто небо рухнуло, прозвучали отрывочно слова.

В дверях стоял Владыка. Глаза его горели маньячным огоньком, а тело было чересчур расслаблено. Только он мог наорать шепотом. О Всевышние! Мы заставили Владыку ждать себя целый ват. Да других бы уже казнили.

Я приготовилась пасть ниц и каяться, какая я бестолковая и бессовестная женщина, посмевшая оскорбить сиятельного эльфа. Только вот ситуация, мягко говоря, медленно переходила в разряд «ненормальной», что и вовсе наводило ужас. Лицо Баска начало кривиться от гнева, а правый глаз подергиваться. О горе нам несчастным! Казнит! Потом начала подрагивать рука, а глаза он и вовсе закрыл. С чего вдруг такие проявления эмоций, всего ван назад он был непробиваемо спокоен. Что же так взбесило Владыку?

— Владыка Алибаскаэль, — феникс решил наладить контакт, поднялся с кресла и слегка склонил голову в приветствии, — я Ласкан зи Верт Нало, принц фениксов. Благодарю за госте…

Тут он замолчал, поскольку Владыка слезу пустил. Реальную, влажную, что прочертила себе дорожку по бледной щеке. Не думаю, что Баск до слез рад встретить феникса. И последующее это подтвердило.

— Простите, я что-то не то сказал? — растерялся феникс.

— Нет, — приглушенно выдавил эльф, — все в порядке, — он аж покраснел от напряжения.

— Ласкан, давай выйдем из этой пошлой комнатки, — внес предложение огонек, — думаю, Владыка вообще тебя не видит в этом мире девичьих грез.

И грянул смех, безудержный и самозабвенный. Теперь понятно, отчего светлого корежило как восковую свечку от огня. Он поддался тому же игривому демону, что и мы. Веселью.

Не знаю, как надолго мы застряли у феникса, но ели уже подстывшие блюда, не раз разогретые до нашего прихода. А еще на нас жутко злились кельпи, что слюной изошли, пока дождались нас. Я вообще удивляюсь, как коняшки так хорошо ориентируются во дворце? Они в столовую первее всех прискакали, идя по кратчайшему пути (это мне разведчики Широ доложили). Неужели им хватает для ориентации в пространстве лишь запахов?

Владыку больше никто не боялся, но уважали. Как оказалось, совместные припадки смеха способствуют дружеской атмосфере, в коей и прошел ужин, сопровождаемый праздными разговорами.

— Предлагаю пройти в переговорную, там достаточно уютно и нам не помешают, — Владыка встал из-за стола первым, подав всем пример.

Мы все поднялись следом и направились за Баском в соседнее крыло. Через несколько вар наша компания стояла напротив огромной двери, единственной во всем дворце, сделанной из сапфировой ивы. Дереву, ставшему материалом для этого великолепия, было более тысячи лет, когда оно погибло. Дриады не желали, чтобы ива сгнила, и подарили древесину эльфам в знак дружбы. Теперь многовековое растение переродилось в виде непробиваемой преграды, охраняющей покой любого, кто сможет оказаться по ту сторону.

Баск снял печати, прошептал что-то и легонько толкнул массивные двойные двери. Меня обдало сквозняком на мгновение, за которое в глубине чернеющей пасти покоев полыхнул огонь, освещая пространство. Эту комнату я посещала часто, но, несмотря на это, никогда не привыкну к тому, что каждый раз открывают мне ее глубины.

Высокие потолки нависают четырьмя полусферами темно-синего цвета. Тяжелые кашемировые шторы оттенка глубокого сапфира грузно свисают с карниза, закрывая собой высокие витражи, сходящиеся полукругом в верхней части окна. Черный мраморный камин, изрыгающий ревущее пламя. Огонь только родился и в стремлении захватить все вокруг в свои пламенные объятья безжалостно перекидывался на подбрасываемые поленья.

Три больших черных дивана стояли вокруг камина, отражая своей необычной тканью все неистовства огненной стихии. Хрустальное полотно. Неимоверно дорогое, неподъемно тяжелое и невозможно прекрасное. Только светлые мастера способны создать его. Любой, даже заплутавший лучик света непременно будет притянут к хрустальной пыльце ткани, что кропотливо была соткана искусными руками ткача и ювелира. Совместная работа двух художников поражает воображение даже самых развращенных эстетов, коими являются первородные.

В середине комнаты стоял низкий, с толстыми ножками, абсолютно прозрачный овальный стол из цельного куска горного хрусталя. Мраморная ваза с засохшей, раскидистой веткой сапфировой ивы была единственным украшением стола.

Вся переговорная комната была сапфировых оттенков с вкраплениями черного мрамора и с изящно использованным багрянцем пламени. Хрусталь лишь умножал палитру красок и дарил иллюзию звездного неба, осыпая покатые полусферы бисером своих бликов. Этот зал всегда был обителью ночи. Здесь нет нужды в ином освещении кроме беснующейся стихии огня. Ни свет дня, пробивающийся сквозь окна, но настойчиво сдерживаемый беспросветной тяжестью ткани, ни свет магический, подавляемый в зародыше множеством охранных заклинаний, никогда не дадут того эффекта густой, спокойной ночи в тени деревьев, где только звездный свет и пламя рвут глухую мглу. Ночь безмятежного спокойствия и тишины. Sangwa Mor. Зал Густой Ночи. Личный кабинет Владыки. Нам оказана великая честь вести беседу именно здесь.

— Я так понимаю, одного гостя не хватает? — сев на боковой диван, и дождавшись пока рассядутся остальные, осведомился Владыка.

И все-то он видит, и все-то он знает. Должно быть, птичка на хвосте принесла. Оторвать бы ей ее длинные уши и хвост золотистый проредить, чтоб на боевую косу больше не хватало.

— Для этого есть основания. Я позже познакомлю вас, Владыка, — и ведь придется познакомить, благо не сейчас.

— Хорошо, дорогая. Теперь рассказывай.

Я и рассказала. И про Ваньку, вскользь правда, и про герцога, и про оборотней, феникса и кельпи, даже дриад не забыла. С каждым новым словом Баск становился все задумчивее, а взгляд, смотрящий поверх наших голов, настороженнее. От этого мои спутники занервничали и начали ерзать от нетерпения. В конце концов, мне пришлось ухватить Кайю за руку, чтобы этот неугомонный не свалился на пол. Однако через пару вар мне надоело его ловить, и я все-таки ссадила жеребенка на грубый черный ковер. Кошмарик тут же прижался к моим ногам спиной и обвил голени руками, отгораживаясь ими как решеткой от всего мира.

— Интересно, не ожидал таких приключений и стольких гостей в своем доме. Даже интригует, — Баск улыбнулся своим мыслям и, обдумав что-то, решил разобраться с незапланированными постояльцами, — я так понимаю, принц Ласкан хочет остаться здесь на постоянной основе?

— Да… — решила ответить за птичку.

— Нет, — не дав договорить, перебил меня феникс.

— Что? — я немного в шоке. Что значит «нет»?

— Я хотел бы просто быть рядом с Даной. Она последняя банши нашего мира и мой долг как хранителя истории сопровождать плакальщицу, куда бы ее буйная головушка ее не повела.

— Абзац…

«Я хочу к эльфам!», «Буду мстить, если не выполнишь обещание!», «Ты обещала мне, Данка!», все его угрозы и стоны искусная лапша!? Я впала в ступор. Информация была слишком тяжелой, чтоб переварить ее за несколько вар.

— Я не вижу этому препятствий, — решил вопрос светлый Владыка.

— Кхм, я вижу, — отмер Алкай и кивнул в мою сторону, — сейчас она очухается и устроит вам целую дорожку с препятствиями. Опираясь на опыт, уверен, они будут морально непреодолимыми.

Чем меня поражает оборотень, так это способностью вставлять свои пять серебрянников в самый подходящий момент. Удивительная способность.

— Напомни чмокнуть тебя в носик, песик, когда «очухаюсь», — все еще прибывая в раздумьях, высказалась я.

— Непременно, красавица, — мне ласково улыбнулись во все клыки, отросшие к прошедшему полнолунию. Еще не утихла волчья суть, пусть и миновало с разгула второй ипостаси уже пять рассветов.

— Что ж, пока возражений нет. А посему, вы мой гость, принц, — феникс благодарно кивнул, — теперь о кельпи, — Баск повернулся к Кайе, что все еще строил укрепление из моих конечностей.

— Я его хранительница, так что это моя проблема. А вот с этой зверолошадью можешь делать что хочешь. Хоть на опыты расчлени, я не против. Разве что поучаствую во вскрытии.

Смена темы меня немного оживила. Не хочется мне думать о коварстве птички. Но какой же хороший актер, слов нет.

— Стоять, а что значит «последняя банши»?! — вдруг осенило меня. А Палан заметно расслабился. Не хочет на опыты.

И чего это все головы повесили? Все были в курсе, одна я страдаю информационным голодом.

— Пятьдесят лет назад наш мир покинула предпоследняя представительница твоего рода, — сухо ответил Широ, не скорбя ни единым словом по моей соплеменнице.

Я, если честно, особого сочувствия в душе тоже не наблюдала. А вот жалость к себе была и в избытке. Я — последняя. Чувствую себя вымирающим животным, точнее вымершим. Одна особь, тем более бракованная малость, не показатель.

— От этого совет помешался на моей безопасности? — вторая догадка в моем исполнении за сегодня.

— Да, Суа. Я не хотел тебя тревожить, как и ограничивать твою свободу. Не твоя вина, что род банши уничтожен. Мне жаль, девочка моя, — мне ободряюще улыбнулись и послали облачко расслабляющего благовония на основе лаванды.

— Что насчет Палана? — сейчас лучшее для меня, это сменить тему.

— Висит мертвым грузом на твоей шее, — обрадовал меня Широ.

— С чего это на моей? — я удивленно округлила глаза.

Мне ответил Ласкан:

— С того, что ты теперь старшая, согласно их иерархии. Ты хранительница и неважно кого из братьев. Вот если бы у Палана был lati, он и был бы главой, а так, остаешься ты.

— Но у меня есть Кайа, зачем мне его зверобратец.

— Данка, ты ему сама позволила пойти с тобой. Связь между братьями оказалась слишком сильной, чтоб разорвать, и ты приняла ее. Сама приняла, не заставляли. Теперь майся, бестолковая. Раньше надо было думать.

— Баск, он шутит, да? — с надеждой взираю на эльфа. Ну хоть ты пожалей меня.

— Боюсь, это правда. Теперь ты за них в ответе. По крайней мере, пока Палан не найдет своего хранителя, — Баск в упор посмотрел на зверобратца, намекая, что процесс надо бы ускорить.

— Сожалею, что мое вскрытие откладывается, миледи, — никак не отреагировав на взгляды, кельпи скалился во все свои лезвия. Чтоб они повыпадали от наглости.

— Знаю я степень твоего сожаления, — буркнула насупившаяся я, — что там с герцогом, чтоб он не ладен?

Перевела разговор на нейтральную тему, ибо желание придушить и попинать от души хладный труп было зудящим и почти нестерпимым.

— Это отдельный разговор и не для посторонних ушей, — Широ внимательно посмотрел на Алкая и Ласкана, не обделив и кельпи безразличным взглядом, — дела Империи.

Не заостряя внимание на секретности, и, проигнорировав мой вопрос, считая объяснения главы разведки достаточными, Баск снова вернулся к насущным вопросам.

— Господин Алкай…

— Просто Алкай, Ваше Величество.

— Тогда просто Владыка или Алибаскаэль, как вам удобно, — вернул любезность светлый, — так вот, я приглашаю вас погостить во дворце столько, сколько вы захотите, — Алкай хотел что-то возразить, но Баск прервал его порыв, подняв руку, и продолжил, — поверьте, здесь есть на что посмотреть.

— Благодарю за гостеприимство, Владыка, — решил за лучшее согласится огонек.

— А меня никто не просветит, куда наша рептилии уползла? Неужто под очередной тепленький камень? — и правда, с самого падения и дальнейшего передвижения в повозке мои глаза не наблюдали этого индивидуума. А я внимательная.

— Салван вернулся ко двору доложить о ситуации на западе, — спокойно, не обращая на мою подколку внимания, ответил учитель.

— И как он туда вернулся?

— Портал, — как само собой разумеющееся, ответил Широ.

Конечно, у нас портал на каждом углу открывают и закрывают все кому не лень. Это ж ерунда. Эльфы все ликановы архимаги, с тучей силы, ага! Так кто же поспособствовал рептилии?

— Я разрешил, — ответил на еще не заданный мной вопрос Владыка. И вправду хорошо меня знает. А вот Широ напрягся и настороженно косился на Баска. Орк их поймет, главное василиска сплавили.

— Ну и ладушки, уж больно рожа у него кислая. Пусть лучше у себя морозит подчиненных, — закрыла я тему.

О статусе Салвана при дворе я узнала буквально по приезду, когда Широ отчитывался о пятидесяти годах разведки главе Совета. Тогда и расспросила вислоухого о рептилии. Василиск у нас начальник тайной охраны Марона. Не ожидала, думала, он простой разведчик, ан-нет. Полноценный вассал.

— Еще вопросы остались? — мы отрицательно закивали, — тогда прошу нас извинить, господа, Ваше Высочество. Нам с моими разведчиками нужно поговорить. Суа, может к твоему тайному рабу.

Надежда на мирное окончание беседы скоропостижно скончалась.

— Владыка, вам незачем утруждать себя, мы все устали и предпочтем отдых праздной беседе, — феникса поддержали все, ну, кроме обреченных остаться, — мы покинем вас. Спокойной ночи, Ваше Величество.

— Алибаскаэль. И вам спокойных снов, принц.

— Просто Ласкан. Ваша банши меня вообще птичкой или чудом розовым называет. Принц теперь звучит, скорее, как насмешка.

Спасла меня птичка от неминуемого скандала, на почве маньяковских выкидонов. Умная птичка, опасная птичка. Попала я.

Все поднялись и за Ласканом, как за ведущим, гуськом направились к дверям. Когда же мой кошмарик пообещал подождать меня в моей комнате и закрыл за собой дверь, будучи последним из покидающих Густую Ночь, воцарилась тишина.

Треск разрываемых пламенем поленьев был похож на стон души, поглощаемой тьмой. Бесформенные рыжие пальцы охватывали истончившиеся шеи древесины и медленно, с наслаждением, снимали слой за слоем, оголяя внутренность и пользуясь беспомощностью неподвижного тела. Легкие касания, стелющиеся ласки, так выглядит поглощение со стороны. Но многорукий зверь берет верх не силой, а жаром. Ему нет нужды спешить и рвать податливую плоть в момент. Стихия медлит, продлевает собственное существование, она дарит свет и тепло, отнимая его у обреченного дерева. Но таков круговорот жизни. В нашем мире процесс поглощения одного сущего другим прекрасен, в нем нет ничего противоестественного. Он — сама жизнь в ее первоначальном виде.

— Есть проблемы, — тишину нарушил тихий голос Владыки Хрустальных лесов.

— Слушаем, — ответил за обоих Широ.

— Салвана мы отправили в столицу сразу по прибытии. Он должен был доложить обо всем случившемся, а король тут же связаться со мной. Но этого не случилось, — Баск сплел пальцы рук и положил их на колени, все еще неотрывно глядя на пламя. В багряных отсветах огня волосы светлого казались красноватыми.

— Марон последнее время мало сотрудничает, отдаляясь от нас. Открытого отказа пока нет, но те крохи поддержки, что мы получаем последние два года, больше похожи на потуги поддержать видимость мира, чем полноценный союз. Там что-то происходит, но у меня не было повода отправить туда делегацию. Сейчас появился шанс, — Баск выжидающе посмотрел на нас, ожидая вопросов, но я смиренно ждала продолжения, а Широ не прекращал бросать настороженные взгляды на эльфа.

— Через неделю в столице будет бал в честь уходящего лета и сбора урожая. По всем человеческим городам и местечкам будут проводиться ярмарки и гулянья. Отличный повод наведаться с визитом вежливости, а заодно и прояснить ситуацию.

— Прости, Баск, но причем тут я? Я в политику не лезу, выжить бы сейчас. За мной стайку карателей послали, убиенную нами. Так с чего бы герцогу взять, да и не отправить новую за таким раритетом как я? Я буду сидеть тише воды, ниже травы и носу из родных эльфийских кустов не суну.

— Проблема как раз в твоем герцоге, — устало вздохнул Владыка.

Хлопаю ресничками. Ну да, я все еще не понимаю связи.

— Олсана помешал свадьбе наследника Гарны и принцессы из Ритара, не желая отдавать власть юнцу и укреплять положение обоих государств. Он готовит армию, но до свадьбы не успел сплотить ряды, и пришлось выкручиваться. В попытке подорвать власть двух людских стран обвинили Марон. Сейчас Ритар готовится к войне, и я понятия не имею, почему король Альхерт Маронский не мобилизует армию и вообще никак не реагирует на угрозу со стороны еще недавно дружественного государства. Бессмыслица какая-то! — экспрессия все-таки пробилась сквозь эмоциональную устойчивость эльфов, и Владыка вскинул руки, закончив монолог на пару тонов выше, чем ему этого хотелось бы.

— Ваш горгульей обласканный герцог хорошо замел следы. Не знай я наверняка, что это его рук дело, не поверила бы.

Я закинула ноги на диван, от чего ткань заскрипела, и протянула руки к камину. Что-то воспоминания о герцоге навевают холод на мой непривыкший к замораживанию организм.

— Он маг, очень сильный. Думаю, некромант и маг воды, — я снова поежилась, — силой от него несло за сотню тат. Просто сосуд нерастраченной магической энергии.

— Странно, — Баск нахмурил брови, — клянусь Хрустальным дворцом, еще десяток весен назад Олсано не обладал сильным даром, а некромантией и подавно.

— Получается, это не он, — предположил мой учитель.

— Или его другая версия, — ляпнула я, но по прожегшим меня взглядам поняла, что что-то в моей фразе было от истины.

— Думаешь…

— Возможно, — прервал рассуждения Владыки Широ.

— Что? — требовала я внимания к своей маленькой персоне.

— Вселение. Такое случалось, но достаточно давно, да и маг был убит. Подобное возможно, только если ты бог, за некоторыми исключениями. Уровень силы должен быть огромен, но ты об этом упоминала. Однако, ты не маг, и могла просто перепутать. Пока я сам все не увижу, я не могу утверждать, — последние слова адресовались Баску.

— Хорошо, значит, вы оба отправитесь на бал…

— Что? — а меня спросить не судьба?

— Широ, копи энергию. Нам нужен портал, времени на пеший путь у вас нет…

— Погоди, Баск… — еще раз попыталась вклиниться. Как на глухую стену наткнуться.

— А пока готовьтесь, собирайте все необходимое и отдыхайте. Вы нужны мне во всеоружии. Вы мои единственные элитные глаза и уши.

— Мое мнение вообще по боку! — заорала я. У банши это хорошо получается.

И тишина в ответ. На меня смотрели две пары миндалевидных глаз, одни шоколадные, с добрыми морщинками в уголке, другие сапфировые с хищным прищуром. Абсолютно разные, но в них было что-то схожее, теплое, родственное. Я часто замечала это, но уловить подкидываемые разумом подсказки никак не получалось. Вот и сейчас все свелось к любованию отсветами искр пламени в эльфийских радужках.

— Суа, девочка моя, ты на редкость проницательное существо, Неужели хочешь, чтоб тебе растолковывали все как ребенку.

— Может и хочу, — закапризничала я. Пусть теперь и меня включат в обсуждение, а то решили все за меня и пеняют на мою благоразумность. Щас. Нечего пренебрегать моим мнением, и будет вам благоразумность.

Баск вздохнул, а Широ грузно упал на диван, с которого встал чуть ранее в процессе разговора.

— Опасность грозит тебе именно от герцога, и мы не знаем, что он замыслил. А ответы на заданные вопросы находятся в Мароне. Пока это наша зацепка. Узнаем, что нужно герцогу, узнаем как, а главное, от чего защитить тебя, дорогая.

— А Широ без меня никак? Я, вроде, ценный, а главное, последний экземпляр. Меня не жалко в самое пекло?

— Жалко, — баск ласково улыбнулся, — но вы с эльфом хорошая команда. У вас почти не было провалов, и я вам доверяю. Сейчас напряженное время и везде есть уши. Пока ситуация не прояснится, я не намерен доверять политические тайны кому-либо, кроме приближенных. К тому же, — он лукаво подмигнул, — Широ официальное лицо, а ты нет. Твоя роль во втором акте пьесы. Если первый провалится, ты сыграешь во втором. Тебя никто не знает, и, уверен, твой учитель сделает так, что и не узнает.

— То есть, я третья сила, что тайно вызнает все секреты Марона? — ошалело выдала я.

— Да, Суа, именно так.

Вот это номер. Как я уже говорила, спасение умалишенных, дело самих умалишенных.

— Мы справимся малышка, как в старые добрые времена, — и первородный предвкушающее улыбнулся в потолок.

Ну ладно, будет весело.


Словарь

1. Tol lu — время пришло.

2. Im allen meletha — Я люблю тебя.

3. Sangwa Mor — Густая ночь.


Загрузка...