От босса беременна

Глава 3

МИХАИЛ ВОРОНОВ

– Да! – рычу в трубку, стискивая ее точно горло звонившей.

– Так и хочется тебе ответить матом в рифму. – нагло отвечает бывшая.

Уровень моей агрессии стремительно зашкаливает. Так происходит всегда во время разговора с Эвелиной.

– Я занят! – рявкаю на бывшую, пытаясь нажать на отбой.

– Ты всегда занят. – насмешливо роняет она. Знает, стерва. Что я ей ничего не сделаю, а еще у нее есть сокрушительный рычаг давления на меня, и сейчас она его непременно применит: – Сын уже забыл, как его папаша выглядит!

– Заберу сегодня Колю к себе. – хмыкаю в трубку, – Довольна?

– Не сегодня, а на выходные. – ломается стерва. – У него школа, забыл что ли? Ах да, ты и не знал, что у тебя ребенок первый класс заканчивает.

Как же сильно я хочу ее послать, но я же мужик. Должен держать себя в руках.

– Я очень прекрасно помню об этом, Эвелина, – отвечаю вкрадчиво, – напомнить тебе какой именно счет я высылаю данной частной школе ежемесячно?

– Себе напомни! – пытается еще раз вывести меня из себя Эвелина, но я таки нажимаю на отбой.

Я в бешенстве. Бью кулаком по столу. А надо бы по башке этой дуре. Вот знает она, как вывести меня из себя, и знает, что безнаказанна целиком и полностью. А я сам болван виноват. Больше я в своей жизни подобного не допущу. Больше никаких жен и никаких детей! И никакого чувства вины, когда женщина давит ребенком на нужные рычаги мужской души.

Сынок мой еще мелкий. Ему мать нужна. Но, когда подрастет, я сделаю все, чтобы делом показать ему, как он мне не безразличен. А пока я делаю для него все возможное: он живет в роскошной квартире, у него своя комната, набитая игрушками и техникой до отвала. Есть няня, репетиторы, всевозможные кружки и секции. Охрененно дорогая частная школа и… его мамаша, которая удобно устроилась на моей шее, свесив ножки, стерва.

Ладно, надо успокоиться. Скоро совещание с братом и акционерами. Поднимаюсь. Поправляю пиджак и галстук. Взгляд мой падает на зеркало. Галстук помятый немного. Как и моя суровая небритая рожа. Без сожаления срываю его и бросаю в мусорку. Часть татуировки становится видна в горловине белоснежной рубашки. Да и хрен бы с ней, так брутальнее. Вообще, видок у меня тот еще. Бешеный взгляд, раздраконенный бывшей, татуировки, черные волоски на груди. Ну и хрен с ними. Чай не барышня кисейная. Но вид у меня как у злобного волкодава. И это хорошо.

Выхожу из кабинета.

– Тань, бумаги мои принеси на совещание. – кидаю секретарше.

– Да, Михаил Захарович, сейчас все распечатаю и поднесу.

И это меня тоже раздражает. Секретарша должна была подготовить их заранее, а не «вот прям сейчас распечатаю и занесу». Ну почему женщины такие тупые?! Все причем, без разбора. Что мамаша моя, что бывшая, что секретарша.

От злости едва ли не скриплю зубами, а трясущиеся руки складываю в кулаки, пряча их в карманы.

Молча иду мимо идиотки, чтобы не сорваться. Не успеваю выйти в холл, как на меня налетают килограмм пятьдесят напряженных нервов на каблуках.

Я и вздохнуть не успеваю, как в мой пресс и грудь врезается на полном ходу девушка. Та самая. Из бухгалтерии.

Девушка испуганно ойкает, ее маленькие кулачки, сжимающие что-то до отметин на нежной коже, всполошено молотят по моей груди. Русые волосы попадают в пройму, щекоча татуировку.

Меня обдает жаром.

Она испуганно глядит на меня своими огромными синими глазищами, и тут по мне проносится вторая жаркая волна. И шевелится кое-что на дне похотливой мужской кхм… души. Тут же злюсь на себя. А на нее еще больше. Специально что ли мне все время на глаза попадается? Возомнила себя невесть кем после тех событий? П-ф-ф-ф… вот ей-то точно ничего не светит. Ни одной женщине больше от меня ничего не светит!

Очень осторожно, стараясь не сломать ее хрупкую талию, (черт, я и забыл, какая она нежная), отстраняю ее от себя. Пытаясь не так явно втягивать манящий запах с ее волос. Карамелью какой-то пахнет. И в ту ночь так же пахла.

– Чего вы у меня на глазах маячите? – рявкаю неожиданно грубо, даже для себя.

Девушка закусывает нижнюю губу (со мной кокетничает, знаю я эти все их фишечки дешманские наизусть!), вздрагивает и стискивает кулачки сильнее.

– Нет… – лепечет умирающим голосом, но я ее уже не слушаю.

Она мне не интересна! У меня впереди совещание. Не интересна, я сказал! Вообще какая-то назойливая дуреха! Навроде бывшей моей. Но Эвелена хоть видная – яркая блондинка, грудь четвертого размера, губы, манеры… а эта – ни кожи, ни рожи. Ладно, хрен с ней, что-то я слишком много думаю про нее в последнее время.