От судьбы не убежишь

Эпилог 2

Десять лет спустя

Джейс

Что за прекрасная жизнь. Иногда даже не верится, что моя. Мне чертовски повезло. У меня есть пара, двое детей, меня любят, меня принимают.

Это больше, чем я думал, что получу или заслуживаю после той ночи, когда я изменился навсегда. Теперь я не могу представить свою жизнь другой, чем она есть. Часть меня даже испытывает облегчение от того, что Карлофф так и не смог найти лекарство от нашей трансформации.

Мне больше не нужно возвращаться к нормальной жизни.

Дети шумно топают по лесу, над нами ярко сияет полная луна. Оба наших ребенка были зачаты в полнолуние, что-то о тех ночах, которые звали меня и заставляли мою пару бежать в лес, чтобы я мог преследовать ее.

У меня нет этому объяснения, но я бы ни за что на свете не изменил это.

Наша десятилетняя дочь Кэролайн — вылетая Дакота. Мы не были уверены, как сработает генетика, но она явно более человечна, чем кто-либо еще. Нашему мальчику, Вайомингу, шесть лет, и он похож на меня. Это было постепенное изменение, которое началось с того, что его когти отросли в возрасте около четырех. Я рад, что, когда он родился, он был более человечным, чем кто-либо еще, иначе это могло ранить Дакоту, и я бы никогда не стал жить с собой, если бы это случилось.

Она нужна мне больше, чем что-либо еще в моей жизни. Она моя пара. Моя душа и мое сердце.

Несмотря на то, что Кэролайн более человечна, есть определенные вещи, которые она делает, например, наслаждается нашими прогулками при лунном свете, что говорит мне о том, что некоторые из моих генов находятся там и борются за доминирование. Тем не менее, я рад, что она не унаследовала все, что исходит от человека-волка… в ее случае, я полагаю, женщины-волка.

Когда мы пересекаем линию деревьев и возвращаемся назад, в доме горит свет, и я чувствую, как счастье исходит от моей пары. Она всегда присматривает за нами через задние окна, и сегодня не исключение. Я улыбаюсь ей, наслаждаясь тем, как я вижу ее изгибы, освещенные сзади.

Сегодня она все так же захватывает дух, как и в первый раз, когда я ее увидел.

Я запрокидываю голову и вою на луну в знак благодарности, в молитве, в признательности. Наши дети присоединяются ко мне почти сразу. Это часть нашей ночной рутины, и я благодарю каждый день, что мне удается делать это с ними.

Когда мы заходим внутрь, Дакота улыбается нам.

— Хорошо погуляли? — спрашивает она звонким голосом.

Вайоминг бежит к своей маме и обнимает ее.

— Это лучше.

Она улыбается ему сверху вниз с такой любовью в глазах, и то же чувство пульсирует во мне от нашей связи. Есть еще вопросы без ответов, когда дело доходит до связи между нами, но мы их больше не задаем. Мы скорее проведем жизнь, наслаждаясь этим, чем задаваясь вопросом, почему это произошло, или пытаясь проанализировать все детали.

Я смотрю на свою пару, и гордость переполняет мою грудь. «Лапы вверх!» по-прежнему преуспевает как в магазине, так и в онлайн-бизнесе. Она много работает, но всегда находит время для семьи. Не только для детей и меня, но и для Хэдли и ее мужчинами вместе с друзьями из Денвера.

— Пора спать, детишки, — мой голос звучит как нежная команда.

Они протестующе скулят, но все равно делают то, о чем я их просил, потому что знают, что если они этого не сделают, то завтра вечером мы не сможем выйти на прогулку. Они любят лес и хотят защищать его так же, как и я.

Это одна из вещей, которые возвышают меня в роли родителя. Наши дети обращаются к нам за руководством, направлением, целью и любовью. Это огромная ответственность, которую я с радостью беру на себя.

Когда мы остаемся одни, а дети наверху готовятся ко сну, я прижимаю Дакоту к своей груди и целую ее, наслаждаясь тем, как ее аромат черничных маффинов и апельсинов обволакивают меня, заземляя и заставляя чувствовать себя цельным. Это также чертовски возбуждает меня, потому что я чувствую запах ее возбуждения в воздухе.

— Я прослежу, чтобы они легли в постель, — рычу я ей в губы. — А ты, маленькая пара, поднимайся наверх, в нашу комнату, разденься и жди меня на кровати.

— Как я могу отказаться от этого? — дразнит она меня.

Я улыбаюсь ей, и в моей груди легко, что случается только из-за моей семьи. Принятие — замечательная вещь, то, чего я так долго жаждал. Теперь, когда оно у меня есть, я знаю его силу.

Это сделало меня лучшим монстром и членом нашего сообщества. Это сделало меня лучшей парой. Это сделало меня лучшим отцом.

Я снова целую ее губы, на этот раз просто дразню, чтобы соответствовать дерзости моей пары. Когда Дакота поворачивается, чтобы подняться по лестнице, я шлепаю ее по заднице. Горячий взгляд, который она бросает на меня через плечо, заставляет мой член напрячься, а покалывание в основании, где находится мой узел, напоминает мне о том, как чертовски хорошо быть погребенным глубоко внутри нее.

Я проверяю дом, хотя никто не осмеливается зайти на мою территорию, прежде чем подняться наверх и заглянуть к детям. Они оба в своей постели, и я улыбаюсь тому, как хороша жизнь. Когда я поворачиваюсь, чтобы отправиться в нашу комнату, я знаю, что моя улыбка становится дикой, потому что желание, пульсирующее через связь, толкает меня к моей паре.

Я никогда не хотел другой женщины, кроме нее, и никогда не буду, сколько бы я ни жил.

Вид, который открывается мне, когда я открываю дверь, почти ставит меня на колени. Дакота лежит на кровати, как я и хотел. Я иду к кровати, затем падаю, хватаю ее за лодыжки и тяну к краю.

— Мне нужно попробовать твою сладкую киску на моем языке, маленькая пара, — бормочу я, облизывая и покусывая внутреннюю часть ее бедра.

— Джейс, — стонет она, выгибая спину и двигая бедрами.

Звуки, которые она издает, заставляют мой член пульсировать, но мне нужно, чтобы она кончила мне на язык, прежде чем я погружусь в нее. Когда я щелкаю ее клитор и царапаю его своим клыком, ее бедра начинают трястись. Я хватаю ее, мои когти касаются ее, но не впиваются.

Моей паре нравится предвкушение моей дикой стороны, ощущение почти боли. Я бы никогда не смог причинить ей этого, и она это знает. Она доверяет мне.

Я довожу ее до первого оргазма, ее сладкие соки покрывают мой язык. Я не позволяю ни одному из них пропадать зря. Она самая сладкая вещь, которую я когда-либо пробовал, и мне никогда не будет достаточно.

Я смотрю, как ее глаза закрываются, и блаженная улыбка пересекает ее лицо. Ползая по ней, я провожу рукой под ней и поднимаю ее на кровать. Когда я накрываю ее тело своим, ее соски набухают, и я наклоняюсь вперед, облизывая то за один, то за другой. После того, как я засосал ее сосок ртом, я осторожно прикусил его.

Стон, который она испускает, — чистое гребаное удовлетворение. Я чувствую, насколько она мокрая, прижавшись к моему члену, и необходимость быть внутри нее больше не может игнорироваться. Я наполняю ее одним скольжением внутри ее влажного жара, и я рычу от ощущения, что нахожусь внутри моей пары.

— Нуждаюсь в тебе, — выдыхает она.

— Я всегда дам тебе то, что тебе нужно, маленькая пара, — бормочу я.

Это почти невозможно, но я нахожу способ держать себя в руках. Я занимаюсь любовью со своей второй половинкой, нуждаясь в том, чтобы она почувствовала, как сильно я ее люблю, как сильно я ей дорожу. Ее бедра двигаются, чтобы встретиться с моими, пытаясь подразнить меня, поэтому я отпускаю ее и врезаюсь в нее.

— Ты моя, — рычу я, и ее киска сжимает меня.

— Да, — стонет она. — Больше. Пожалуйста.

Я разрываюсь между тем, чтобы положить все, что она хочет, к ее ногам, и тем, чтобы вытянуть это. Когда моя дикая природа берет верх и начинает врезаться в Дакоту, я знаю, что долго не продержусь. Это невозможно.

Она слишком мокрая. Она слишком теплая.

Я крепко целую ее, когда начинаю трахать ее, и ее ногти царапают мою спину. Я едва сдерживаю свой вой, но сдерживаю его и сосредотачиваюсь на том, чтобы доставить моей женщине, моей паре все удовольствие, которого она заслуживает.

— Я всегда буду давать тебе то, что тебе нужно, — рычу я, оторвав свои губы от ее губ.

Я смотрю на нее сверху вниз, восхищаясь ее красотой внутри и снаружи. Раньше у нее была боль в глазах, но ее уже давно нет. Я заменил все плохие воспоминания хорошими и с радостью буду дарить их ей до конца наших жизней.

Я был создан для нее. Я сделаю все для нее.

— Мне нужен твой узел, Джейс, — умоляет она.

Я так чертовски близок, но ее удовольствие всегда на первом месте. Мои яйца подтягиваются, а основание моего члена покалывает.

— Пожалуйста, — хнычет она.

Звук выводит меня из себя, и я начинаю жестко и быстро трахать ее. Накопление нашего удовольствия между нами и то, как мы переживаем его через нашу связь, усиливает все. Я знаю, что она рядом, я чувствую это.

Когда я прикусываю след, который оставил на ней, на этот раз не настолько, чтобы повредить кожу, Дакота втягивает воздух и летит через край. То, как стены ее киски ощущаются вокруг меня, заставляет меня следовать прямо за ней.

Я толкаюсь глубоко внутрь нее и чувствую, как мой узел раздувается, соединяя нас вместе, пока я наполняю ее своей спермой.

Трудно поверить, что прошло всего десять лет. Я вечно благодарен, что не убежал от своей судьбы.

Когда я переворачиваю нас так, что она лежит у меня на животе, я целую ее в лоб.

— Люблю тебя, маленькая пара, — шепчу я.

Голос у нее сонный.

— Люблю тебя, — зевает она и потягивается, удобно устраиваясь на моем члене.

У меня такое чувство, что приближается еще одно полнолуние, когда я буду спаривать свою женщину. Я не могу дождаться. Я хочу, чтобы по нашему дому бегало как можно больше пар маленьких ножек, с которыми сможет справиться моя пара. Я засыпаю довольный, наша связь напоминает мне, что женщина, растянувшаяся на мне, здесь.

Это слишком хорошо, чтобы быть правдой, но я знаю, что это так. Я чувствую это через нашу связь.

Конец