От Я до Я

Глава 1

Янош

– Ты опоздал! Ты опоздал на две недели! Янош, что ты опять творишь? Лыбишься чего? Умник!

Нервы ни к черту! Не у меня, конечно, а у того небритого, что приходится мне старшим братом и прямо сейчас вот-вот начнет орать. Да ради бога! Без твоих криков мир не так гармоничен, Андрияш! Так что я, страшно сказать, немного скучал по главному наследнику славного рода Разумовских.

Он продолжает что-то говорить, а я улыбаюсь, потому что у меня в голове две блондиночки, с которыми вместе летели в эту богом забытую дыру где-то в центре России. Одна такая с попой «как у Ким», высокая правда, я дылд не люблю, но какие бедра! А вторая – у нее все в порядке: и личико, и все, что ниже шеи. А там…

– Янош!

Так, я отвлекся. Андрияш никак не может понять, как комично выглядит, когда пытается давить на меня. Широко зеваю, потому что за последние сутки спал, наверное, часа три. Но какой нормальный парень в двадцать лет спит больше?

– Что? Я ж приехал, не гони волну, а? Я пай-мальчик, не заблудился по дороге из аэропорта, сразу к тебе – родственные, так сказать, узы укреплять. А ты вот-вот применишь в мой адрес обсценную лексику. Фи, Андрияш! Ты же гордость рода – профессор лингвистики вроде. Или филологии? Или философии? Напомни, а?

– Не юродствуй, – устало говорит старший, и я понимаю: волна гнева схлынула, сейчас успокоится, родителям точно закладывать не будет. Да и не знает он пока ничего. – Я умею выражать свои мысли и эмоции без мата.

Неужели?

– Я устал, Андрияш, реально. Спать хочу, мозг мне потом вынесешь. Я пойду посплю, а вечером поговорим, если хочешь.

То есть если застанешь меня здесь вечером.

– Твои проблемы, – широко улыбаясь, произносит Проф. – Кстати, здесь ты жить не будешь. Это моя квартира, и она не для тебя. Будешь как обычный иногородний студент.

– Не понял. – Я даже приподнялся от неожиданности. – Ты говорил, что общага здесь как одна большая комната ужасов, последний ремонт был до Рождества Христова. Я не любитель древностей, Андрияш!

Так, что там вторая блондинка втирала? Та, которая не уважает нижнее белье. Вроде с подружкой снимает хату. Как же ее звали… Таня или Аня?

– Будешь жить в общаге для иностранных студентов, у них условия получше. Не такие, конечно, к которым ты привык и которые были в Гранаде, но не умрешь.

– Общага? Серьезно?!

Я не верю своим ушам. Какая общага?! Он хочет, чтобы я раньше времени отсюда свалил? Вот это я легко организую, самолеты отсюда, слава богу, летают. Раз в десятый, наверное, обвожу взглядом комнату, и… мне все больше и больше нравится его бомжатник!

– Слушай, а ты все-таки зачем в эту дыру забрался? Я помню твои двухэтажные апартаменты в Кракове. Может, найдешь себе что-нибудь приличное? А я, так уж и быть, здесь останусь?

– Поднимайся и вали в универ. Тебя там заждались. – Старший кивнул на мою сумку под ногами. – И барахло свое не забудь.

Вид у Профа такой, словно он уже неделю вынужден соблюдать целибат. Злой Андрияш – плохой Андрияш. И дополнительный геморрой для меня.

– Да без проблем. Только давай еще раз проговорим, зачем я здесь? Чтобы нежданчика не было к концу года.

– Ты здесь потому, что я не хочу больше вытаскивать тебя из разного дерьма! На расстоянии в тысячи километров делать это непросто. Поэтому будешь учиться там, где работаю я.

– Почему ты не мог выбрать нормальный университет? Раз тебя так тянет в Россию, почему не Москва или хотя бы Питер?! Мог бы к Ковалевскому свалить, он вроде ректор. Что ты здесь забыл?

– Что бы я тут ни забыл, тебя это не касается. А к дяде Боре я сейчас даже тебя не отправлю. И вообще тема закрыта. Понял?

– Да понял. – Я пожал плечами. Мне плевать, в общем-то, что он тут забыл, просто хочу знать весь расклад с самого начала. – Мы с тобой договорились на год, так?

– Нормально заканчиваешь первый курс – родители возвращают финансирование, – согласно кивает старший и добавляет: – Не полностью, разумеется. В следующем году, возможно, вернешься обратно в Европу, вуз я подберу. Но этот год ты со мной.

Финансирование, значит. Как заговорил. Бабло под ноль отрезали, карты все заблокировали, хоть на панель выходи!

– Каждый месяц будешь получать на карманные расходы. За жалобы на тебя в деканат буду вычитать штраф. Так что все просто.

Киваю, как тот шкодник, которого загнали в угол и заставили оголить зад под отцовский ремень. Вроде же ты умный, братан, но неужели и правда подумал, что я сломался и буду танцевать под твою дудку и дудку предков?! Хоть бы выяснил, чем я последние полгода занимался. Но так даже лучше. Нежданчик будет веселым, Проф. Но тебе он не понравится.

– Я постараюсь, но не обещаю, что проблем со мной не будет, – честно предупреждаю старшего, да и чего врать: волк овцой не станет или как там правильно сказать. Неважно!

– Учишься на первом курсе, переводческий факультет, так же, как и в Университете Гранады. С расписанием, правда, беда – до сих пор составить не могут постоянное, так что каждый день смотри на сайте универа. Остальное по дороге объясню. Да оторви, наконец, зад от моего кресла!

Андрияш не меняется как минимум в одном – тачка по-прежнему крутая. Ford Mustang. Вечная классика, не думаю, что в этом городе много таких «крошек».

– Где ты нашел здесь «Мустанг»?

Тачки я тоже люблю, хотя вкус и не такой, как у брата, но спорткары уважаю.

– Пригнали. Значит, так! Ты проходишь по квоте иностранных студентов – чем больше иностранцев сюда приезжает, тем больше государство за них платит вузу, так что в тебе заинтересованы. Но вуз серьезный, что бы ты ни думал. Устроишь пару дебошей – и выпрут на раз-два, я не помогу. Общага на соседней от универа улице. Все необходимое там есть. Комната на двоих.

– Девчонок много?

– У тебя кроме баб в голове что-нибудь бывает?

– А у тебя?

– У меня пары через час. Поэтому в деканат тебя Вероника Ивановна проводит.

– А она кто?

Не то чтобы мне это очень интересно, но все-таки несколько месяцев здесь придется перекантоваться.

– Она возглавляет отдел, который занимается иностранными студентами, а еще твой личный куратор. Она тебя оформит, а потом уже в деканат. И повежливее с ней, она тебе в прабабки годится.

– Общагу тоже она покажет?

– Что? Не терпится?

Хотел сказать ему, что мне не терпится сделать, но сдержался. За свои почти уже двадцать лет жизни я кое-что да уяснил. Например, что не надо слишком сильно доставать старшего, когда он не в духе. А он очень не в духе. И точно не из-за меня. Что-то происходит у Профа, и уже давно. Я был в шоке, когда узнал, что он решил преподавать в провинциальном российском вузе, хотя у него были, да и наверняка по-прежнему есть предложения из куда более крутых университетов. Родителям он тоже ничего объяснять не стал.

– Как я понял, нормального кампуса здесь нет, верно? – Смотрю на пролетающие мимо здания и пытаюсь запомнить дорогу. Обычно мне хватает пары дней, чтобы обосноваться на новом месте и сделать его своим. С этим городом мы вряд ли подружимся, но я возьму из него все!

– В твоем понимании – нет, но выбирать тебе не приходится. Так что засунь свой апломб куда подальше и побудь хоть немного нормальным. Мы приехали.

Это универ? Смотрю на старые, ничем не примечательные серые здания за высокой кованой оградой. Ворота медленно и, я уверен, со скрежетом открываются, мы заезжаем на территорию.

– Уныло тут. Хотя пара вечеринок с раздеванием поправят ситуацию. Где, говоришь, тут общага?

– Ты, конечно, везде бордель устроить можешь, но здесь не получится. Я серьезно. Здесь я работаю. Или ты забыл, что я тебе сказал в квартире? Уши тогда прочисти.

– Раньше тебя твой статус профессора нисколько не останавливал. Или ни одной симпатичной мордашки на всю эту забегаловку? Не верю!

Парковка едина для всех, что для преподов, что для студентов, если верить табличке у будки охранника. Хотя не думаю, что у местных студяр… Ого! Ого-го-го-го!

– Матерь божья! Ты глянь, какие у нее… – Договорить не успеваю, потому что невольно охаю от оплеухи старшего. Да что вообще происходит?!

– Выбирай выражения. Или не в состоянии выразить свои эмоции без подзаборной лексики?

Так, кто-то слишком сильно вжился в роль профессора лингвистики. Как вспомню, как они три года назад на каком-то юбилее с троюродным братцем матерились… Все присутствующие забыли, что отмечали. А тут…

– Я свободно владею четырьмя языками, не считая русского, разумеется, – лениво констатирую факт, который Проф знает не хуже меня. – И если бы я захотел…

– Не сможешь, даже если захочешь. Хотя… можем пари заключить: обойдешься без мата этот год – и сам выберешь себе следующий универ.

– Не прокатит. Мне не нужно высшее образование, Андрияш. Ни здесь, ни в Европе. Хватит нашей семье научных светил. Я хочу, чтобы вы все оставили меня в покое. И перестали… выносить мне мозг. Так устраивает?

– Нет. Хотя… ты не сможешь год не материться.

– Ты не сможешь, Андрияш. Это ты собой не управляешь, не я.

– Уверен? – Проф издевательски засмеялся. – Но если проиграешь, то вернешься в Краков, к отцу на кафедру.

На кафедру я, конечно, не вернусь, но нежданчик может и сорваться, и тогда я останусь с голым задом, так что…

– Согласен. Год без мата не то же самое, что год без секса. Справлюсь. Но за это мне не только перестанут… кхм… любить мозги и оставят в покое, но и вернут, как ты изящно выразился, финансирование. Короче, все как было в Гранаде, только без учебы.

– Только на это отец не согласится, Янош. К тому же как я проверю?

– Есть одна идея. Тебе понравится.

На брата уже не смотрю, прямо перед нами останавливается серебристая «ауди», я себе такую же присматривал, еще до введения отцовских «санкций». Я бы на такой покатался. И не только на тачке. Все как я люблю: среднего роста, длинные рыжие волосы, пышные формы, пухлые губки…

– Я смотрю, студентки здесь тоже паркуются… – Провожаю взглядом рыжую, которая не торопясь обходит свою тачку, а потом медленно идет по тротуару к корпусу университета. Вид сзади не менее прекрасен, чем спереди.

– Отец согласится, но у него будет свое условие, и ты знаешь какое. – Слева раздается голос Профа, и я нехотя перевожу взгляд на старшего.

– Знаю. И я согласен. А теперь прямо сейчас звони ему и договаривайся обо всем. Начнем игру.

Глава 2

Юлия

– Ты видела расписание, Юль? Я так и не понял, у нас сейчас будут «Основы толерантности»? И главное, в каком корпусе?

Сашка Корнеев нервно топчется у буфетной стойки, смотрит, как я отдаю деньги за три бутерброда и два капучино. Так, если правильно взять стаканчики с кофе, то…

– Может, тебе помочь? – Сашка подходит ближе, едва не задев плечо. – Юль, а девчонки-то где?

– Стол пошли занимать. Тарелку с бутербродами захвати, пожалуйста.

Лавировать в толпе с двумя горяченными стаканчиками кофе непросто, но возможно. Хороший вопрос, какая сейчас пара и где. Если бы я только знала!

– Весь универ на ушах стоит, говорят, такого безобразия никогда здесь не было. Но нам-то сравнивать не с чем. И это у них называется «адаптация первокурсников успешно завершилась»! Юль? Ты слышишь?

Корнеев трещит без умолку, но понять его раздражение можно. У нас вся группа уже в деканат ходила жаловаться, да что толку?! Чехарда с расписанием продолжается и непонятно, когда закончится. То всего две пары в день, то первую и пятую ставят, а посередине огромное «окно» и не знаешь, чего делать. Вижу, наконец, знакомые лица – Арина сидит за столом, уткнувшись в мобильный, и ни на кого не обращает внимания, рядом Ксюша улыбается и отчаянно машет мне рукой. Вижу, вижу.

Мы познакомились две недели назад, когда выяснили, что попали в одну группу – 102-ю испано-английскую группу на переводческом факультете. Понятно, что уже на следующий день все друг друга знали по именам, благо в группе оказалось всего пятнадцать человек, но мы трое как-то сразу стали вместе тусоваться. Не сказать, чтобы подружились, но Ксюша Солнцева, как и я, волейболистка, Арина пять лет провела в баскетбольной секции. Может, поэтому быстро нашли общий язык?

– О, Сашк, подходи к нам! – Ксюша увидела парня за моей спиной и отодвинула для него стул. – Капучино мне ведь?

– Ну да. Бутерброд тоже твой, Арин, держи свой.

Солдатенкова наконец оторвала взгляд от мобильного и грустно вздохнула:

– Ничего не понятно на этом сайте! Это из какого места должны были руки расти у того, кто сайт делал для универа?!

– Что там? – Корнеев с надеждой смотрит на хмурую Арину. Вообще, она девчонка веселая, заводная и за словом в карман не полезет, но ее, как и всех нас, уже достали непонятки с расписанием.

– Да в том-то и дело, что ничего. Может, поменять группу, пока не поздно? Я вообще не уверена, что у нас будет испанский. Елки! Первый язык, надо учить с нуля, а у нас ни одной пары до сих пор не было.

– Я второкурсников вчера на кафедре видела. – Ксюха обводит нас таким взглядом, что становится понятно: ничего хорошего мы сейчас не услышим. – Так вот, у них в прошлом году первый зачет был уже в начале октября. У нас, наверное, тоже будет. Юль, ты должна знать, ты же староста.

Молча дожевываю свой бутерброд и пока не тороплюсь отвечать. Да, меня выбрали старостой, то есть назначили. А я и не сопротивлялась, хотя прекрасно понимаю, во что вляпалась. Но это может пригодиться в будущем. Посмотрим.

– Не знаю, Ксень. Все, что знала, уже сказала. Наш препод по испанскому еще не приехал. Говорят, совсем молодой парень, аспирант. Обещают, что сегодня-завтра должен объявиться. С прошлой недели, правда, обещают.

– Вообще, очень много молодых преподов в универе, я думал, тут одни старперы будут. Ну, когда весной был здесь в день открытых дверей, одни старые кошелки только мелькали.

– Так у двух вузов аккредитацию забрали, вот их студенты и преподавательский состав к нам «переселились». – Аринка едва сдерживает зевоту. – Поэтому такой сумасшедший дом с расписанием и со свободными аудиториями. Куда идти-то?

Все снова смотрят на меня. Да, похоже, тут то же самое будет, что в школе или в команде. Кстати, о команде.

– Ксюш, ты выяснила про набор в сборную? – спрашиваю я у подруги уже практически на выходе из буфета. – Что там?

– В начале октября будут смотреть девчонок. Это что касается факультетской команды, ну а про сборную университета можно не мечтать.

– Почему?

– Там как в Хогвартсе: первый курс не берут, и вообще скамейка длинная запасных. Не будут набирать новичков в этом году.

– Скинь их группу в «ВК», пожалуйста.

– Легко!

– Ничего нового на сайте так и не появилось, сейчас очередное «окно». Я вообще не понял, за что мои родители столько денег отвалили?!

Корнеев у нас «платник», как почти все в группе. С каждым годом бюджетных мест все меньше, но мне повезло, спасибо репетиторам и двухлетней подготовке к ЕГЭ.

– Погода хорошая, может, в парк сходим? Юль, ты как?

Я не отвечаю, потому что смотрю, как прямо на нас бежит Янка Зверева. Взволнованная такая. Случилось чего?

– Юль, у тебя что с телефоном? Помощник декана дозвониться не может, наш «испанец» приехал, сейчас пара будет.

– Так на сайте нет ничего! – взвыл Сашка. – Что они творят?!

– Раздел «Расписание» на сайте можете не смотреть, не обновляется. Поломалось что-то. В общем, второй корпус, 228-я аудитория, та, где проектор на стене висит, нам будут какой-то фильм показывать об Испании, типа для погружения в языковую среду. Пойдемте, что ли.

Мы не пошли. Мы побежали.

У аудитории уже народ толпится, все наши. Ну почти все, двух девчонок я не вижу, хотя на прошлой паре они точно были.

– Кто-нибудь учебник по испанскому носит с собой? Юль? У тебя же наверняка есть.

– Какой учебник, Вась? Первое занятие, пусть придет сначала, он фильм какой-то показывать будет.

Группа у нас хорошая вроде подобралась – обычные нормальные ребята, никаких мажоров или «обмороков», многие, как и я, приезжие. В общем, пока без конфликтов живем.

– Уверена, что не напутала ничего, Ян? – Ксюха уже раз в пятый, наверное, спрашивает Звереву. – Десять минут сидим – и никого.

– Мне точно сказали: наш преподаватель по испанскому уже приехал, и сегодня наша первая с ним пара, нам будут показывать видео, – заученно повторяет Янка и опускает глаза на парту. Зажатая она какая-то, ей еще повезло, что здесь все нормальные, травить точно не будут.

От нечего делать я стала копаться в рюкзаке: пока сидим, может, латинский посмотреть? Ничего не понимаю в этом языке! Как сдавать его буду, непонятно.

– Вот это да! Какой красавчик! – Слышу восторженный шепот Ксюхи. – Это нам?

Поднимаю голову, и глаза сами на лоб лезут. Серьезно?!

Потертые джинсы – видно, правда, что очень дорогие. Белая футболка с каким-то лейблом и ярко-синяя рубаха по колено. Взгляд сам останавливается на нахальной смазливой морде. Красивый парень, ничего не скажешь, но глаза слишком уж наглые. Это такие аспиранты у нас в университете? Ему бы в клуб куда-нибудь тусоваться, а не пары вести. Так, ему я тоже не понравилась, губы презрительно скривил и уже взглядом раздевает рыжую Наташу Романову. Та тоже явно в шоке, но остальные девчонки сидят как зачарованные. Смотрю на Ксюху, она рот от восторга закрыть не может. Вот тебе и испанский!

– Э… Здрасти, – раздался рядом не совсем дружелюбный голос Корнеева. Ну конечно, пацанам этот хмырь тоже не понравился. – Вы… к нам? На пару испанского?

Хмырь посмотрел сверху вниз на Корнеева, словно только сейчас его заметил, потом медленно взглядом обвел всех нас и наконец вымолвил:

– Sí.

Глава 3

Янош

– Не ожидал, что он согласится. Или я чего не знаю? Проф, если вы с отцом там чего удумали…

– Мы не сумасшедшие, а ты псих известный. – Андрияш явно хотел по плечу меня хлопнуть, но вовремя одумался. – Все по-честному, мелкий. Но по мне, так дурью маешься и мозги свои скоро про… испортишь, одним словом.

Мы идем по какому-то полутемному коридору, второй корпус университета напомнил мне старый, оставшийся с советских времен муниципальный центр детского творчества, куда матушка привела меня в пять лет. Ощущение, что меня посадили в старый паровоз и отправили куда-то лет на двадцать – тридцать назад.

– Здесь везде так? – Киваю на обшарпанные стены. Мимо нас постоянно снуют толпы пацанов и девчонок, взгляд у многих просто безумный. – Че-то не ощущается в воздухе радости студенческой жизни.

– Да бардак кругом! – Проф не сдерживается, когда в него чуть не врезался здоровый лоб с грязно-зелеными волосами. – Еще и ремонт этот не закончили. Так, сейчас направо, потом по коридору налево, вторая дверь с конца. Янош, дальше сам. Я опаздываю, точнее уже почти опоздал, а мне в третий корпус идти. В твоих интересах не устраивать свои обычные представления и хотя бы все документы сегодня оформить. Отзвонись, как устроишься, потом сумку свою из машины заберешь. Завтра приступишь к занятиям. Так, все, пошел!

Не успеваю даже слово вставить, а спина старшего уже мелькнула в разноцветной толпе. И тут же получаю ощутимый удар в бок.

– Какого…? – Оборачиваюсь к прыщавой глисте в очках, который делает вид, что он тут просто мимо проходил. – Я имею в виду, в чем дело?

Очкарик смотрит непонимающе, потом что-то бурчит под нос и, ссутулившись, чуть ли не бегом несется к лестнице. Да, а я ведь чуть было не послал его. Вырвется один раз, потом не остановишься. Надо быть осторожнее. По крайней мере, до тех пор, пока дело не срастется. А оно должно срастись. Тогда и этот дурацкий спор с отцом не придется держать до конца. Так, ладно, где эта Вероника Ивановна, что помнит еще Чингисхана?

– Значит, вы до пятнадцати лет жили в России, верно? У вас русский родной?

– В семье говорили на русском. – Улыбаюсь старой канарейке так доброжелательно, как только умею. – А когда приезжал в гости к бабушке и дедушке, то на польском. К другим бабушке и дедушке – на украинском. Эти три языка как-то с детства живут во мне. Пришлось даже немного позаниматься со специалистами, чтобы их все разделить в голове.

– Конечно-конечно. – Бабка кивает, но совсем не торопится оформлять меня. По ходу, я тут весь день проторчу. – Я лично вашего папу не знаю, но по его работам у нас многие дипломы пишут. А вы, значит, по его стопам решили пойти? У нас очень хороший профессорско-преподавательский состав. Вы многому здесь научитесь.

Врать-то не надо!

– Не сомневаюсь в этом.

– Раз вы столько лет жили в России, здесь как дома, верно? И адаптация вам особо не нужна?

– Нет, конечно. Я сам со всем справлюсь.

– Точно? – Из-под толстых очков на меня смотрят недоверчивые глаза.

– Конечно! Не волнуйтесь, меня не надо водить за руку.

– Ну хорошо, – быстро и явно радостно соглашается бабка. – Тогда оформим вас сегодня. То есть завтра – Леночка, моя помощница болеет, вот как выйдет…

– Студенческий мне где получать?

Не то чтобы я торопился здесь обосноваться, но все же слишком долго жил в России, чтобы не понимать, какой у меня будет геморрой без доков.

– Студенческий? Ах да, вам же еще и кампусная карта нужна.

Бинго!

– И с общежитием надо разобраться.

– Да-да. – Снова кивает, а в глазах читаю беспомощность. – Вот, возьмите. – Сует мне в руку какой-то листок и скороговоркой выпаливает: – Деканат переводческого факультета на третьем этаже, 359-й кабинет. Вы через второй этаж пройдите, а я через десять минут туда подойду. Хорошо?

– Да без проблем. – Пожимаю плечами и смотрю, как рухлядь снова уткнулась в какие-то бумаги. – Увидимся.

Но не факт.

Не будь этого странного спора с Андрияшем и отцом, уже свалил бы в закат, то есть на хату к блондинке. Надо будет набрать ей, как доберусь до общаги.

Третий этаж, значит. Лестница перекрыта, на стене висит уже ободранная кем-то бумажка «Ремонт». И куда теперь? Что она там говорила? Через второй этаж пройти?

В коридорах никого, пара уже началась, спросить не у кого.

– …Уверена, что не напутала ничего, Ян? – Из приоткрытой двери доносится тонкий женский голос. На автомате замедляю шаг и прислушиваюсь к разговору.

– Мне точно сказали: наш преподаватель по испанскому уже приехал, и сегодня наша первая с ним пара…

Так, так, так! Какие-то олухи сидят и ждут препода. Но зато они точно знают, как дойти до деканата. К тому же если у них испанский, то, скорее всего, переводчики. Ладно, сейчас узнаем.

И точно, лохи лохами, первый курс, судя по напуганным глазам. Девки так себе, смотреть особо не на кого. Только… рыжая с парковки! А вот это я удачно зашел.

– Э… Здрасти. Вы… к нам? На пару испанского?

Это что еще за чувак?! Они никогда преподов не видели?

Ладно, развлечемся, деканат подождет, пожалуй.

– Si.

Тишина. Злость в глазах пацанов, их всего пятеро, а вот девчонки явно в восторге. Правда, не все.

– Soy su profesor de Espanol. Vamos a conocer. ¿Cómo te llamas?*

Смотрю на рыжую, в ее глазах растерянность. Не поняла, что ли?

– Извините, но у нас же первая пара, испанский с нуля.

Перевожу взгляд на соседку рыжей. А ведь она мне сразу не понравилась. Заноза в заднице. Хотя симпатичная… была бы, если бы не смотрела на меня как на чмо какое-то.

– Что, даже алфавита не знаете? – С удовольствием смотрю, как у Занозы щеки покраснели. То-то.

На личико рыженькой смотреть приятнее. Вот ее бы я поучил испанскому!

Присаживаюсь на край преподавательского стола и оглядываю своих лошар. Первый курс, такие невинные, практически девственники еще.

– Ну тогда по-русски давайте. Рассказывайте, как зовут и почему выбрали испанский язык.

– А вас как зовут?

Вот тебе больше всех надо? Улыбаюсь ласково Занозе – даже не дрогнула. Ладно, тебя напоследок оставлю.

– Я обязательно представлюсь, но сначала послушаю своих студентов. Итак, как вас зовут?

– Наталья Романова, – неожиданно бодро произносит рыжая. – Испанский выбрала потому, что у меня старший брат здесь учится, тоже на испанской кафедре, ну и язык очень распространенный.

Пожимает плечами, явно не зная, что добавить. Я бы с ней продолжил, но из роли рано пока выходить. Кто там дальше? Олененок Бэмби?

– Яна Зверева, здравствуйте. – Пытается робко улыбнуться. А румянец-то какой! У нее даже уши горят. Люблю смущать вот таких малышек. – Я выбрала, потому что…

– Что здесь происходит?

Вот же!.. Спрыгиваю со стола и смотрю на целую процессию, которая ворвалась в мое шапито раньше времени. Ну бабку-канарейку я знаю, смотрит на меня удивленно, похоже, не въезжает, что я тут забыл и почему до сих пор не в деканате. Так, прыщавый глист в очках, который толкнул меня в коридоре. Ага! Вижу, ты меня тоже узнал. Ну и…

– Это же 102-я испано-английская группа, так? Переводческий факультет? У вас практика испанского должна быть? – Третья незваная гостья тараторит без умолку, только непонятно, к кому обращается: то ли ко мне, то ли к притихшим первакам, которые до сих пор не врубились, что происходит. По виду тетка похожа на кого-то из администрации универа, наверняка из деканата.

– Да, 102-я испано-английская, – первой включается Заноза, сначала непонимающе смотрит на меня, затем на глиста. А потом глаза вспыхивают возмущением. Аллилуйя, девочка. Поздравляю.

– Тогда позвольте вам представить вашего преподавателя по испанскому языку… – Тетка по-прежнему непонимающе смотрит на меня и добавляет: – Юноша, сядьте, пожалуйста, со всеми. Вы из этой же группы?

– Янош, что вы здесь делаете? То есть мы же договорились, что учеба завтра, а сегодня… почему вы в деканат не пришли? Я вас ищу везде! – рухлядь возмущенно кудахчет, а теперь и к тетке нагрянуло озарение.

– Так заблудился я, вот зашел дорогу спросить. А что, нельзя было?

Тетка постепенно начинает оттаивать. Дамы среднего возраста – одна из моих целевых аудиторий, с ними обычно проблем не возникает. Теперь желательно, чтобы перваки не заложили.

– Заблудился, значит? – насмешливо тянет один из пацанов. Что ж ты раньше такой смелый не был, а?

– Ну да. – Пожимаю плечами и в глаза его смотрю. Поймет, что молчать надо? Не-а. Вижу, сейчас глупость ляпнет. А зря.

– Извините, пожалуйста, так у нас пара будет? – Заноза неожиданно встревает, и теперь все внимание на ней. – Уже полчаса прошло с начала. И еще, нам перенесут промежуточный зачет хотя бы на ноябрь? Ведь у нас до сих пор не было ни одного занятия.

– А вы староста, кажется? – Вперилась в нее тетка. – Вьюгина?

– Юлия Вьюгина. – Кивает девчонка. – Староста.

– Алексей Сергеевич Зайцев, ваш преподаватель, – представляется глист, а я медленно двигаюсь к выходу. Поглумиться особо не дали, но хоть не спалили.

– Янош, вы поняли, как к деканату пройти? – Вероника Ивановна хватает меня за локоть, не дав спокойно выбраться из аудитории. – А то у нас совещание сейчас.

– Не переживайте. Больше не потеряюсь.

Оборачиваюсь к своим первакам, подмигиваю рыженькой и, наконец, покидаю арену. Кажется, пронесло.

– Янош!

Оборачиваюсь. Заноза!

* Я ваш преподаватель по испанскому языку. Давайте знакомиться. Как тебя зовут? (исп.)

Глава 4

Юлия

Заблудился?! Дорогу спросить зашел?! Это же надо быть таким… даже не наглым, слишком мягкое слово для него. На всю голову отбитым! Как детей малых развел! Да мы и есть дети, раз всем скопом повелись. Ну какой он препод? Оторви и выброси.

– Заблудился, значит? – Корнеев зол не меньше меня, я чувствую, как его трясти начинает от понимания, что из нас лохов сделали.

– Ну да.

Кто бы сомневался, что соврет. И ведь явно не боится, что его сдадут. А зря, кстати. Слышу, как Сашка рядом возмущенно засопел, сейчас точно спалит клоуна.

И это неправильно. Сами с ним потом разберемся. Без деканата.

– Извините, пожалуйста, так у нас пара будет? – быстро спрашиваю замдеканшу, пока Корнеев не сморозил лишнего. – Уже почти полчаса прошло с начала. И еще, нам перенесут промежуточный зачет хотя бы на ноябрь? Ведь у нас до сих пор не было ни одного занятия.

– А вы староста, кажется? Вьюгина?

– Юлия Вьюгина, староста, – соглашаюсь и стараюсь не обращать внимания на удивленный взгляд Сашки. Реально не понимает, что не сейчас с клоуном выяснять отношения?

– Алексей Сергеевич Зайцев, ваш преподаватель, – вклинивается в разговор невзрачный парень, который пришел с замдеканшей. Да, девчонки наверняка расстроились. После такого красавчика тощий очкастый парень. Но главное, чтобы предмет свой знал.

Смотрю на клоуна – ни грамма страха на смазливой морде. Может, надо было дать Сашке его слить? Нет.

– Янош, вы поняли, как к деканату пройти? А то у нас совещание сейчас в другом корпусе.

– Не переживайте. Больше не потеряюсь.

Кивнул старушке в желтой кофте, которая рядом стоит, и преспокойно уходит. Как с гуся вода. Наташке только подмигнул, похоже, запал на нее. Ну слава богу, что ушел, может, хоть сейчас позанимаемся, наконец, испанским.

– Начинайте, Алексей Сергеевич, – командует замдеканша.

А я смотрю на Янку – у той на лице написано вселенское разочарование, и не только у нее одной. Очкарик суетливо роется в своей сумке, ищет что-то.

– Флешку оставил в деканате, – упавшим голосом сообщает очкарик. – Кажется, на в-вашем столе, Надежда Петровна.

Какое тут кино – цирк, да и только.

– Вьюгина! – Вздрагиваю от неожиданного окрика замдеканши. – Быстро в деканат, моя помощница отдаст флешку! Поторопитесь.

– Да, и Яноша проводите, пожалуйста, – включается старушка в разговор. – Вы же староста.

Староста, но не коза отпущения. Или нет?

Спорить бессмысленно, так что быстро выхожу в коридор и вижу удаляющуюся широкую спину клоуна. Как его называла «желтая кофта»?

– Янош!

Обернулся сразу. Значит, не ошиблась. Молчит, ждет, когда я подойду. Мне кажется, я еще не раз пожалею, что согласилась стать старостой. Пока только одни проблемы.

– Мне сказали тебя проводить в деканат. Видимо, чтобы с пути не сбился.

– Ну пошли, – говорит так, словно одолжение делает. Индюк напыщенный.

В коридоре никого, только мы с парнем. Как-то неуютно, что ли, рядом с ним идти. Нервно и напряженно. Словно нового подвоха от него жду.

– Да я правда к вам зашел дорогу спросить, а вы как дети повелись. – Он неожиданно останавливается, поворачивает голову и смотрит на меня с каким-то нездоровым любопытством. – Реально поверили? Капец просто.

Захотелось врезать. По наглой смазливой морде. Спокойно, Юля, спокойно.

– Слушай, тебе корона голову не жмет? – выдаю самую вежливую фразу, на которую сейчас способна.

Мне безумно обидно за себя, за ребят, за всю нашу группу, что пришел вот какой-то самовлюбленный хлыщ и просто так, от нечего делать подшутил над нами.

– Чего? Какая корона? – Он смотрит на меня с удивлением, будто первый раз слышит такое выражение. – Слушай, Заноза…

– Это ты послушай. – Делаю шаг вперед и практически вплотную подхожу к клоуну, наплевав на то, что мне неприятно даже воздухом с ним одним дышать. – Давай сразу все проясним. Я хочу здесь и сейчас…

– Нет, малышка, – обрывает меня и такое выдает! – С тобой у меня не будет ни здесь, ни сейчас, да вообще никогда не будет. Не в моем вкусе, прости.

Я даже не сразу поняла, что он несет.

– Ты прикалываешься? Да я по своей воле не подошла бы к тебе никогда. Урод!

– Я? Урод? – В синих глазах такое искреннее изумление, что я чуть не рассмеялась.

– Что, раньше никто правду не говорил? Держись подальше от нашей группы, шут гороховый. И пошли уже в деканат.

– Ты мне тоже сразу не понравилась, – равнодушным тоном произносит парень. – Не мой тип, совсем.

– Я бы расстроилась, будь по-другому.

– Заноза!

– Клоун!

– Так, а дальше куда? – Янош резко останавливается и непонимающе смотрит на перекрытую строительными материалами лестницу.

– Полчаса назад всего этого не было. – Удивленно пожимаю плечами и озираюсь по сторонам. – Должен быть какой-то обходной путь. Наверное.

– Я первый день здесь и просто офигеваю от того, как все устроено. Нигде не видел такого отстоя.

– Так, может, лучше сразу обратно отправишься, откуда взялся?

– Обязательно, но чуть позднее. Можем пролезть здесь или дальше плутать по коридорам.

А потом, не глядя на меня, шустро перепрыгнул через какие-то мешки и оказался на лестнице.

– Слабо? – Смотрит на меня насмешливо и ждет, что я скажу.

– Неслабо. – Перепрыгиваю вслед и подхожу к клоуну. – Но больше я не поведусь. Тут нельзя ходить, ремонт же. И вроде можно обойти через другую лестницу в правом крыле, просто чуть дольше будет.

– Значит, слабо. Пока, Заноза!

Смотрю, как он быстро и легко бежит по ступенькам вверх. Приличная физподготовка, возможно, спортом занимался, отмечаю я машинально. Да, скорее всего: координация хорошая.

– Девушка! Тут нельзя находиться! Глаза дома забыла?! Ремонт идет – не видно?! Вон отсюда!

На меня смотрят два злых рабочих в грязных комбинезонах. У одного в руках ведро с краской, судя по запаху.

– Мне в деканат надо, – делаю я слабую попытку договориться. – Я староста, меня замдекана отправила…

– Да хоть черт с рогами, нам плевать. Сюда никому нельзя. Иди давай!

Лезу обратно в коридор, думая, что клоун уже должен быть на подходе к деканату. Наверное, воображение разыгралось, потому что откуда-то сверху мне послышался чей-то довольный смешок.

Спортивная подготовка хороша не только у клоуна – я добегаю до лестницы правого крыла минуты за три, не больше. Так, теперь вверх по лестнице, если я не ошибаюсь, потом налево во второй коридор…

По дороге вижу толпящихся у дверей аудиторий студентов, несколько преподов стоят о чем-то разговаривают, но никому из них нет дела до пробегающей мимо студентки. Да и прекрасно! Заворачиваю за угол. Да что ж такое?! И тут ремонт! Как так можно было начинать учебный год?! Обещали же еще на прошлой неделе все завершить, лично на встрече с проректором спрашивала.

Плетусь назад к лестнице, перед глазами открытая дверь, ведущая в другой коридор, никогда не обращала внимания, что здесь еще есть закуток. Может, тут попробовать? Ну или спрошу, в крайнем случае. Коридор какой-то извилистый, не прямой, как обычно, и аудиторий нет, только кабинеты. Не хватало еще потеряться. И главное, нет никого.

– …Я же говорю, я собирался вам позвонить!

Подхожу к двери, откуда только что донесся чей-то визгливый голос. Постучусь, извинюсь и…

– Мне удобно здесь и сейчас. – Я невольно поежилась от этих слов: прозвучало как-то угрожающе.

– Зачем здесь? Вы не понимаете, что подставляете меня?! Да и себя.

Стучать тут же расхотелось. Мне здесь точно не будут рады.

Делаю пару шагов назад и слышу насмешливый шепот у своего уха.

– Подслушиваешь? Заноза.

Глава 5

Янош

Кто же так строит! Жаль, девчонка не успела подняться наверх, вдвоем потеряться было бы веселее. Все-таки не там свернул…

– Эй… стой, где деканат знаешь переводческого факультета?

Зашуганный пацан кивает направо. Ну хоть что-то.

Да, верно иду, все больше людей по дороге встречается, но заветной таблички нигде не видно.

О, Заноза! Чуть не окликаю мелькнувшую перед глазами старосту. Надо же, обогнала меня, смотрю, как вбегает в какой-то коридор. Значит, и мне сюда. Подхожу ближе. Сюда? Ну ладно.

Странное место, деканата здесь нет, куда она идет? Уже подумываю прекратить этот балаган, вернуться назад, тапнуть Профу, чтобы нашел меня после пары, но тут натыкаюсь на девчонку.

– …Вы не понимаете, что подставляете меня?! Да и себя.

Ого! А тут что-то происходит. Что-то, что нас с Занозой точно не касается. Но так еще интереснее.

Она будто испугалась, сделала пару шагов назад, прямо на меня.

– Подслушиваешь? Заноза.

Чуть на месте не подскочила, хорошо, хоть не заорала.

– Тише, валим отсюда, тут нет деканата.

Она послушно кивает, но все равно шипит:

– Ты откуда знаешь?

– Читать надо таблички на стене, а потом уже ломиться в открытые двери. Это какая-то административная фигня. Пошли.

За ее спиной раздаются тяжелые шаги, едва успеваю толкнуть девчонку в сторону, куда-то за угол. Инстинктивно как-то получается, сам не понимаю, но что-то внутри сработало.

На всякий случай прикрыл рот Занозе, но она, на удивление, даже не пытается освободиться, стоит смирно, шевельнуться боится. И правильно.

– Я не собираюсь ничего с вами обсуждать, особенно здесь! – Некто явно очень нервничает. Мы стоим, прижавшись к стене, тех, кто разговаривает, не видим, но и нас тоже не видно. – Я не могу сделать то, что вы хотите. Понимаете? Я верну вам… все.

– Деньги нам не нужны, – спокойно говорит второй мужик. – Сделайте то, что должны. Срок – две недели.

– Вы не понимаете! – Голос превратился в жалобный визг. – Меня выгонят, я сесть могу, это уже уголовное…

Раздался тихий хлопок, и что-то тяжелое грохнулось на пол.

– В следующий раз получите пулю, – все так же спокойно проговорил второй. Заноза дышать перестала, смотрю на нее – в глазах ужас плещется. В моих, наверное, тоже. Вот же влипли на ровном месте. – Две недели.

Через пару секунд снова послышались шаги. Вжался еще сильнее в стену, тут все куда серьезнее, чем по шее получить в деканате или из универа вылететь. Одно хорошо: пока никого не завалили.

Он быстро прошел мимо – высокий широкоплечий мужик в черном костюме. Лица видно не было, лишь коротко стриженный светлый затылок. Главное, чтобы не оглянулся. Мы с Занозой сразу окажемся у него на виду. А это последнее, чего сейчас хочется. Не оглянулся.

Сзади раздается тихое поскуливание, какое-то копошение, бессвязный мат, шаги и шум закрываемой двери. Щелчок, вроде дверь изнутри закрыли.

Чувствую, как рядом шевельнулась девчонка, прижимаю ее обратно к стене. Надо выждать хотя бы минуту: дверь могли и снаружи запереть. Заноза стоит, не дергается, вроде понимает, что рано еще рыпаться. Секунды идут медленно, но я не двигаюсь. Вроде теперь пора. Отлипаю, наконец, от стены, смотрю на старосту – напугана, но истерику не закатит, это хорошо.

– Пошли, – одними губами произношу и делают шаг в коридор. Тихо. Теперь быстро, но бесшумно надо отсюда убираться.

Девчонка понимает без слов. Идет рядом со мной, озираясь по сторонам, пару раз назад оглядывается, тоже боится, что какая-нибудь дверь сейчас откроется и нас спалят. Главное, чтобы тот мужик белобрысый не вернулся. Вроде пронесло.

– Никогда в жизни сюда больше не зайду. Что это вообще такое? – Голос у Занозы слегка подрагивает, я молчу, быстро пропускаю девчонку вперед, она первая выходит из коридора.

– Вроде нет никого. – Озираюсь по сторонам. – Отскочили. Зачем ты вообще ту…

– Янош Разумовский!

Про себя ругнуться ведь не в счет, правда, Андрияш?

– Вероника Ивановна! Я так рад вас видеть.

– Да-да, мы заблудились, – трещит рядом Заноза, – на втором этаже ремонт, лестницу перекрыли. Тут тоже…

– Ну через это крыло вы никуда не попадете, – говорит «канарейка». – Тут хозяйственники и безопасники сидят.

– Я же говорила, что нам сюда не надо, – встревает староста, а у меня брови ползут наверх. – Правильно, что послушал меня, Янош, и не пошел туда. Так как сейчас пройти в деканат?

Заноза не замечает мой красноречивый взгляд, отвернулась и смотрит на «канарейку».

– У вас же совещание должно быть, Вероника Ивановна, – вспоминаю наш недавний разговор в аудитории.

– Отменили, – радостно произносит старушка. – Пойдемте, доведу вас. Не понимаю, зачем все перегораживать, обещали же закончить…

– Тут легко можно заблудиться, а в других корпусах так же?

Я учтив как никогда. Заноза – не помню, как ее зовут, – подозрительно посматривает на меня, но продолжает делать вид, что внимательно слушает бабку, которую просто несет.

– …Обещали закончить в августе, все лето ничего не делали… столько денег угрохали… подрядчиков два раза меняли, а что толку…

– Полностью с вами согласны, да…? – Смотрю на Занозу. Она хмурится, но быстро соглашается.

– Да, конечно. Нам долго еще идти? Боюсь, кино мы уже не посмотрим, наверное. Не успеем.

– Тебе не хватило сегодня? – не сдерживаюсь я, все-таки нервы шалят. Во что мы чуть не встряли?

Она молчит, а потом, глядя вперед, чему-то радостно улыбается.

– Теперь не потеряетесь, – сообщает старушка. – Идите прямо до конца, вот Юлия знает. Хотя, давайте-ка, Янош, я вас все-таки за руку доведу до деканата. Спокойнее так будет мне. А то ваш брат предупреждал, что вы притягиваете к себе приключения.

Ловлю на себе любопытный взгляд Занозы, но разъяснять ей ничего не собираюсь.

– Ну что вы, я дойду. Да и Юлия не даст мне притянуть никаких приключений. Правда, Юлия?

Она неожиданно искренне улыбается, серые глаза засверкали нежностью. Да ладно?

– Конечно, не дам. Вы не волнуйтесь, пожалуйста, за Яноша, я его доставлю в деканат, чего бы мне это ни стоило.

– Точно?

– Ну конечно. Тут идти метров двадцать осталось. Все хорошо будет.

Я, еще когда только познакомился с этой старой кошелкой, нутром почувствовал, что работать она не любит и при первой же возможности переложит свои дела на другого. И я прав.

– Юлия, под вашу ответственность. Помогите нашему иностранному гостю.

– А что с общагой? То есть с общежитием? – кричу в спину убегающей бабки. – Это тоже к Юлии?

– Нет-нет, вам в деканате дадут документы, студенческий уже готов, кампусную карту потом заберете, а коменданта общежития я предупредила уже, вас ждут. До свидания!

– Иностранный гость? Серьезно?

Зараза удивленно переводит взгляд на меня.

– Серьезно. Слушай, по поводу того, что было…

– Ничего не было, – перебивает девчонка. – Ничего. Тебя там не было, меня тоже. Искали, как ремонт обойти, и все, в это крыло не заходили.

– Никому не ляпнешь?

– Ты за свой язык беспокойся, шут гороховый, а я молчать буду.

– Тогда договорились. Что бы ни случилось.

Она серьезно смотрит мне в глаза, думает о чем-то. У нее красивые и, что сейчас важнее, умные глаза. Да, она трепать языком не будет.

– Что бы ни случилось, – согласно повторяет. – Думаешь, тот с короткой стрижкой блондин серьезно говорил? Не просто пугал?

– Понятия не имею, сама сказала: нас это не касается. Но не удивлюсь, если кого-то в ближайшие недели уволят или замочат. Все, забудь. И пошли уже в этот чер… чудесный деканат!

Глава 6

Юлия

– Рассказывай! Мы хотим знать все в подробностях. Да, Ариш? Больше никаких отмазок, Юль. Я еле конца пары дождалась.

Мы сидим в парке рядом с универом, занятия только что закончились, и мне не удалось сбежать от Ксюхи. Я, когда вернулась на пару из деканата, по горящим глазам подруги поняла, что пристанет с расспросами.

– Ты про клоуна? Ксень, обычный пустоголовый болван с огромным самомнением. Ничего такого.

– Ничего такого?! Ничего? Арин, ты ее слышишь? Юль, ты у окулиста давно была? Может, сама на него запала?

Я чуть колой не поперхнулась. Смотрю на Солдатенкову, Арина молча плечами пожимает и снова утыкается в телефон.

– Там не на что западать, Ксю, – терпеливо объясняю я, потому что не хочу ругаться с ней из-за клоуна. – Обычный смазливый бабник, обделенный мозгами. Таких везде много.

– Таких очень мало! Юль, ты же нормальная, но не признаешь очевидные вещи! Он классный, уверенный в себе. Вот ты бы смогла зайти к незнакомым людям и так их разыграть?

– Это дурость, а не смелость. Может, сменим тему, а?

На самом деле не хочу говорить о Яноше, потому что в мыслях возникает тот самый извилистый коридор и спокойный холодный голос, от которого у меня мурашки по коже. Хочу никогда больше не вспоминать, что произошло.

– Нет, ты все-таки расскажи, чего тебя так долго не было, – не отстает Ксюха, в глаза мне заглядывает, будто пытается что-то в них прочесть. – Я не верю, что можно было заблудиться. Ты же сама говорила, что уже выучила здесь все.

– Ну, видимо, не все. – Арина, наконец, откладывает в сторону мобильный и отнимает у меня колу. – Ксюш, мы же привыкли к определенному маршруту, а тут лестницу перекрыли, не сразу сообразишь. Я бы точно растерялась. Он до тебя не докапывался, Юль?

– Пытался… Но ничего такого. Он, похоже, иностранец.

– Испанец? – хохочет Ксю. – А по виду и не скажешь. Но я бы согласилась, чтобы он был нашим преподом. Я бы на каждую пару ходила.

– Не представляю, чему нас Зайцев может нас научить. – Видно, что Солдатенкова расстроена. Наверное, вспоминает, как аспирант заикался от волнения. – Он же студентов боится!

Ксюха фыркнула от смеха, а потом ее взгляд снова стал мечтательным.

– Давайте лучше про Яноша… Имя-то какое красивое. Янош… Балдею от него.

– Он на Наташку смотрел. – Аринка пытается вернуть Солнцеву на землю. – На нее запал, наверное. Ксюш, будь реалисткой. А где он учиться будет, не знаешь, Юль?

– Не-а. Я, когда его в деканат сдала, флешку тут же взяла и бегом на пару. Не думаю, что еще пересечемся с ним: университет большой. У нас завтра какие пары, понятно уже? Сайт починили?

Мне все-таки удается сменить тему, и следующие несколько минут мы дружно чертыхаемся, пытаясь разобраться с расписанием.

– Оу! – Взвизгивает Солнцева. – Завтра у нас красавчик.

– Который? А как же Янош? – смеется Аринка.

– Введение в языкознание! Наконец-то поставили. Он у всех уже был, а нас, как всегда, обделили!

– Разумовский? – Солдатенкова понимающе кивает. – Наслышана.

– Да все наслышаны, – соглашаюсь я. – И предмет свой, говорят, неплохо знает. Вообще, он вроде пан… Разумовский.

И замолкаю. Разумовский?! Та бабка в желтой кофте назвала клоуна Яношем Разумовским. Значит, родственник профессора. Точно, брат. Теперь понятно, почему иностранец и почему так вольготно себя чувствует. Очередной блатной мажорчик. Ему бы и не влетело, хотя, когда в том коридоре у стены стояли, он тоже испугался. Уверена в этом.

– …Он просит называть его просто Андрияш, без всяких панов и фамилий, – Ксюха трещит без умолку, а я и рада, что она не обращает на меня внимания. Рассказывать ей, что два красавчика – братья, значит обречь себя еще на полчаса причитаний о клоуне. А мне заниматься надо, вечером времени совсем не будет.

– Ладно, девочки, мне пора. Помимо красавчика завтра испанский, логика и латынь, а там не забалуешь.

– Забей, Юль, еще успеешь поучиться. Давай лучше посидим. – Ксюха, улыбаясь, щурится на солнце. – Уже на выходных обещают похолодание и дожди.

Завидую Солнцевой, вот честно: я просто мечтаю так спокойно относиться к жизни и просто наслаждаться ею. Наверное, не зря у Ксю такая фамилия. Ей вообще идет беспечность, и у меня полная уверенность, что нашу первую сессию она сдаст точно не хуже остальных.

– Я за латынь беспокоюсь, вот первый раз в жизни такое, – признаюсь я. – Сижу на парах – вообще ни в зуб ногой, какие склонения-спряжения?

– Вот у тебя и загоны! Юля, от комплекса отличницы надо избавляться, – авторитетно заявляет Солнцева, и я понимаю, что она абсолютно права. – Да мы толком учиться еще и не начали. Расслабься.

Я улыбаюсь и беру свою сумку со скамейки.

– В общагу? – коротко спрашивает Арина.

– В библиотеку. Вечером семейный ужин, и так на выходных к ним не приехала. Сегодня уже без шансов отбиться от приглашения.

– Твоя тетя? – Ксюха потягивается и улыбается явно каким-то своим мыслям. – А почему у нее не живешь? Все так плохо?

– Ну-у, – протягиваю я. Вообще-то, в мои планы не входил рассказ о наших сложных семейных отношениях, поэтому отвечаю максимально коротко: – Нет, все хорошо, просто мне нужна свобода.

Солнцева понимающе усмехнулась.

– Я бы тоже съехала от матушки, но местным не дают места в общаге. Так ты точно уходишь? Ладно, пока!

Библиотека у нас расположена в том же корпусе, где мы сегодня плутали с Яношем, но, к счастью, на первом этаже, так что снова проходить мимо «запретного коридора» точно не нужно. Достаю учебник по латыни, утыкаюсь в грамматический строй латинского языка и… ничего не понимаю. С правилами чтения более или менее понятно, но вот склонения… Я не фанат зубрежки – не потому, что ленюсь, как раз наоборот. Просто я должна сначала разобраться, понять, как все устроено, найти логику, самой построить взаимосвязи. С английским у меня так и было. Я просто отказывалась тупо зубрить грамматику, систему английских времен… Так же и с русским. Всегда одни пятерки в школе – и по диктантам, и по сочинениям. Да у меня весь класс списывал!

Мне просто надо найти свой ключ к этому языку. Так же, как и ко всему другому, что мне нужно узнать. Учебник, правда, не самый понятный, даже наша преподша по латыни его критиковала. Надо посмотреть что-то более понятное. Латинский, даром что мертвый язык, а в могилу живого легко свести может. Но ведь его где только не изучают…

Еще полчаса в библиотеке. Просмотрела три альтернативных учебника по латыни и еще один самоучитель. Вот с ним дело и пошло. Сама не заметила, как втянулась, – да, так нам не объясняли, просто сказали все зазубрить, а тут, оказывается, все значительно интереснее…

Два часа пролетели в момент, я многое не успела разобрать, но сегодня наконец-то все сдвинулось с мертвой точки. Теперь главное – не потерять нить, не запускать. Вечером перед сном, если получится, надо будет еще глазами пробежать. Все-таки даже частично решенная задачка может поднять настроение. Клоун с его дурацкой выходкой, беготня по лестницам – все кажется в прошлом. Ну было и было. Проехали!

Сестра просила встретиться с ней до ужина у тети с дядей, так что, если я выйду минут через пятнадцать, как раз успею подъехать к редакции газеты, где она работает. Интересно, чего она хотела?

Мы с ней не очень близки – просто разные немного, ну и она все-таки на несколько лет старше. А еще родители наши не всегда ладили. Поэтому и я, и мама очень удивились, что тетя так усиленно звала меня к себе жить. «Маша! – говорила она по телефону моей маме. – Зачем ребенку ютиться в общежитии, когда у нас хорошая большая квартира! Ей всего восемнадцать! А так всегда будет у меня под присмотром, нормально питаться, да мы и живем недалеко от университета. А общежитие на другом конце города, я узнавала!»

Мама сначала обрадовалась, она вообще не хотела меня одну отпускать так далеко, но это же самый близкий к Ромке языковой вуз из всех приличных, всего двести пятьдесят километров. И если все будет хорошо, то через неделю он ко мне приедет на выходные. Скучаю жутко. Никогда так надолго с ним не расставались.

Вот как раз из-за Ромки, из-за того, что не хочу жить под теткиным чутким руководством, ее предложение было вежливо, но твердо отвергнуто. Мама сестру свою знает прекрасно, так что настаивать не стала, сказала лишь, чтобы я время от времени навещала родственников. Вот сегодня именно такой день.

«Привет! Что делаешь? Скучаю». Смотрю на телефон и улыбаюсь. Сегодня с утра уже писали друг другу. Ромка всегда меня будет по утрам своим «Просыпайся, Сова». Так приятно! И ведь не забывает. Каждое утро. Ни разу не пропустил.

«Пытаюсь осознать все величие и гениальность латинского. А ты как? Я тоже скучаю, очень».

«Никак с ним не справишься? Не загоняйся. У меня все норм. К тетке сегодня идешь? Люблю тебя. До вечера».

«Иду. И я тебя люблю. На связи».

Я откладываю телефон и довольно улыбаюсь. Отношения на расстоянии не самая приятная вещь, но мы справимся.

До редакции «Честного слова» доезжаю довольно быстро, так что у меня еще минут пять – семь есть, чтобы осмотреться. Тут я еще не была, но место известное в городе. Василиса назначила встречу на первом этаже в кафе самого высокого бизнес-центра города. И это здание принадлежит ее бойфренду, Олегу Бессмертному. Как я поняла, к нему Васька сбежала из родительского дома. И, судя по счастливым глазам, которые я сейчас вижу, она точно об этом не жалеет.

– Юлька! Я здесь!

Подхожу ближе и понимаю, что не ошиблась: Стрельцова цветет и пахнет. А довольная какая!

– Привет, Вась!

Обнимаю сестру, после чего мы усаживаемся на мягкие диванчики и начинаем болтать. То есть Василиса, как заправский журналист, сыплет вопросами, а я едва успеваю отвечать. Да отлично все, универ нравится, сумбурно, правда, пока, ремонт не закончен, беда с расписанием, не по всем предметам пары были, но очень интересно, совсем другая жизнь, и у нас отличные ребята в группе, через пару недель попробую попасть в волейбольную команду. Да, Вась, волейбол – это надолго, отказываться от него не собираюсь. С Ромкой все хорошо, мы по-прежнему вместе, расстояние не проблема, он скоро приехать должен.

– А ты как? – Мне наконец удается задать короткий вопрос после почти пятнадцатиминутного допроса старшей двоюродной сестры.

– Я? – Василиса мечтательно улыбается, ее глаза красноречивее любых слов. – Я…

– Ой! Привет, рыжая фея! – за спиной раздался знакомый голос, и я, вздрогнув от неожиданности, медленно повернулась назад.

Глава 7

Янош

– Отключи телефон, лучше поспим еще немного. – Сонный голос откуда-то сбоку будит лучше любого будильника. – Мы же только легли.

Сбрасываю с себя теплую женскую руку и выбираюсь из постели. Голова гудит, мобильный разрывается. Смотрю на светящийся экран – восемь утра. Хорошо, что не забыл ночью включить. Теперь надо найти джинсы. Где они? На полу валяется одежда, но точно не моя.

– Тань?

– Не смешно. Я Аня.

– Не видела мои штаны? – Мне некогда разбираться в именах: через полчаса первая пара, а мне еще до универа добираться. Если тачку поймаю и без пробок, то минут пятнадцать.

– Понятия не имею. – Блондинка, наконец, отрывает голову от подушки. – Спроси у Танюхи.

Танюха… Точно, вторая девчонка, соседка. Было весело… может, еще повторим.

– Джинсы свои ищешь? – В дверном проеме появляется стройная брюнетка с моим барахлом в руках. – Держи. Слушай, а ты правда это пари с братом заключил? До лета баз мата?

– Ляпнул вчера чего? – Рука замерла на ширинке. – Ну?

– Не… – Девчонка зевает и потягивается. – Я могу помочь. Хочешь, весь универ об этом к обеду узнает? Тебе же «пруфы» нужны?

– Да я сам хотел объявить.

– Тебя еще никто не знает, ну почти никто. У меня надежнее. У меня десять тысяч «живых» подписчиков. Ни одного препода так не читают, как меня, Янош.

– Валяй! Только кинь в вотсап ссылку, почитаю.

– А номер? У Аньки?

Вылетаю из подъезда и понятия не имею, в какую сторону ловить машину. Ладно, развернется, если что. Первая пара, как назло, у Андрияша, вечером даже скрин моего расписания скинул, заботливый какой.

В общагу переодеться не успею зайти, зато такси останавливается у входа за семь минут до начала пары. Осталось только понять, куда идти. Куда не идти, я вчера выяснил.

Вытаскиваю из куртки студенческий, еще какие-то бумажки, брошюрку для поступивших. Нормального приложения с навигатором у них, конечно, нет.

«Вы будете учиться с нашими ребятами, первый курс, переводческий факультет. Мы понимаем, что у вас более высокий уровень языка, но первый курс вы не окончили, у нас в этом году мы не набрали группу с продвинутым уровнем испанского языка…» Разговор в деканате оказался вчера более прозаичным, чем то, что ему предшествовало. За одним исключением. Заноза теперь долго будет мелькать перед глазами.

Значит, у 102-й испано-английской группы введение в языкознание в 218-й аудитории второго корпуса. Ну что, лошары, значит, будем развлекаться вместе?

На этот раз дорогу нахожу без труда – просто шел четко за тем хорьком, который хотел вчера слить меня вчера бабе из деканата. Стукач – я таких нутром чую – и слабак. А еще он знает, что я иду за ним, и боится.

– Эй, ты куда? – Резко оборачивается ко мне прямо перед входом в аудиторию. – Слышь, второй раз не пройдет. Давай отсюда.

Подхожу к нему на полшага, он дергается назад, в глазах растерянность и страх, но в сторону не отходит. Ну мужик просто!

– Это у меня не пройдет? Уверен?

– Уверен. Больше ни над кем не поиздеваешься!

– Саш, пропусти нас всех и его тоже, – раздается сзади недовольный голос. – Ему тоже сюда теперь.

– Что? – До хорька, похоже, не доходит. В принципе, неудивительно.

– Старосту слушай, она тут у вас главная, да?

Парень хмурится, но все же отступает. Вот и не бери на себя то, чего не потянешь.

За мной вваливается еще человек пятнадцать, притом что аудитория уже наполовину заполнена.

– Несколько языковых групп объединили, – снова раздается сзади все тот же голос.

– Так я не спрашивал, Заноза. – Не оборачиваюсь и кидаю куртку на свободный стол. – Хотя… как вчерашнее кино посмотрели?

– Сегодня будем досматривать. – Перед глазами возникла некрасивая улыбчивая девчонка. – Привет, я Ксюша, вчера не успели познакомиться. А ты Янош? Точно будешь с нами в группе учиться? Класс! А…

– Ксюх, пара вот-вот начнется, пойдем.

Я, наконец, встречаюсь взглядом с Занозой – ну ничего, привыкай видеть меня постоянно. Да, я тоже не в восторге, но ты вроде не дура, так что разберемся. А вот где моя рыжая Наташа? Что-то не видно. Ничего, я ее все равно…

– Доброе утро! Рассаживайтесь скорее. Кто не знает, меня зовут Андрияш Разумовский, можно просто Андрияш. В этом году у вас я буду преподавать введение в языкознание…

В аудитории сразу становится тихо, Заноза с подружкой уселись прямо за мной, а я слушаю, как старший начинает перекличку, и завидую его бодрому голосу. Проф явно не в пять утра сегодня лег.

– Извините, пожалуйста, можно?

А вот эту я запомнил: тихая моль с жалостливыми глазами. Как же я ее вчера назвал? Олененок Бэмби?

Такую Андрияш точно не выгонит.

– Конечно, только быстрее.

Ну, я не сомневался. Лениво обвожу взглядом аудиторию. Надо было включить мозги и остаться с блондинкой. Две ночи без сна даже для меня перебор.

– Можно сюда? – Я даже не сразу понял, что этот шепот адресован мне, а пока соображал, Бэмби уже рядом уселась.

– Со 102-й испанской группой я еще не знаком, так что поехали. Ксения Солнцева, Алена Солдатенкова…

Слушаю вполуха фамилии своих одногруппников. Судя по частым ответам, прогуливать они еще не научились. Кроме рыжей.

– Янош Разумовский.

Ну вот Проф и до меня добрался. Лениво поднимаю руку, типа тут я…

– Чтобы сразу расставить все точки, Янош – мой младший брат, – выдает старший, и тут все, кому не влом, разом поворачиваются ко мне. Приятно работать обезьяной в цирке. – Но это не означает, что его ждут какие-то преференции. Продолжаем…

Преференции? Да я удивлюсь, если «мочить» меня не станешь. Андрияш старше на десять лет, слишком большая разница для адекватного братского взаимопонимания. Мы слишком похожи с ним, только он считает, что ему можно, а мне нельзя. И здесь у нас непреодолимые противоречия.

Подмигиваю двум симпатичным девчонкам, которые с интересом поглядывают в мою сторону. Да, малышки, я весь ваш, но чуть позднее. Глаза сами слипаются, Проф переживет, если я немного похраплю у него на паре. Делать тут все равно нечего.

Уплываю в полусон, но все равно ухо время от времени выхватывает голос брата, но и он в конце концов сваливает из головы.

– Янош… Янош… ты что, спишь? Ты в порядке? – Что-то нехорошее снится. Ничего, уйдет. Ушло…

– Янош… Янош!

Резко дергаюсь, что-то с грохотом падает на пол. Продираю глаза и ничего не понимаю. На меня смотрят перваки, Андрияш хмурится, мой рюкзак валяется на полу. Случилось что?

– Ты заснул, Янош. – Шепот раздается прямо у меня под локтем. – Заснул на паре, представляешь? А я тебя разбудила. Я же все правильно сделала, верно? Посмотри, я лекцию записываю, и ты сможешь…

Отворачиваюсь назад, чтобы не послать Бэмби как минимум в тайгу, и натыкаюсь на жадный взгляд страшненькой. Да чтоб… Заноза отчаянно строчит лекцию, голову не поднимает, зубрилка. Ну пиши, давай.

– Янош? – Снова тихий шепот как из преисподней, ей-богу. – Янош?

– Чего? – Оборачиваюсь к мелкой и слышу за спиной довольный смешок. – Чего тебе?!

– Я… я просто хотела сказать, – снова шепчет, и я чуть ниже склоняюсь над ней. – Я подумала, ты – Янош, а я… я – Яна. Здорово, правда?

– Что?

– Ну… у нас имена одинаковые… – Сидит красная как рак, глаза от парты оторвать не может, но чушь свою продолжает нести. – Редкие имена.

Откидываюсь на стул и прикрываю глаза. Пусть мне это просто снится!

С пары сбегаю до того, как Андрияш успевает найти меня в толпе. Бэмби у правого бока трется, слева – страшная подружка Занозы, сама староста успела с высокой блондинкой быстро свалить из аудитории. Иду как под конвоем.

– У нас сейчас испанский. Ну ты выдал! Вчера только и разговоров о тебе было. Сашка злился так, а Юлька…

Страшная восторженно вопит, но ее перебивает возглас незнакомого парня:

– Это ты, значит, Янош? До лета без мата? Уверен? – Рыжий толкает меня в плечо и громко ржет.

– А ты кто вообще? – вокруг нас в коридоре быстро образовывается пробка, но меня это мало волнует. – Откуда знаешь?

– Так, в «не молчи» запостили! – Сует мне в лицо свою мобилу. – Реально с братаном своим поспорил? Или лажа? Я, кстати, Игорь, второй курс, социология.

Отбираю у него телефон и читаю пост. А брюнетка в натуре админ какого-то чата. Четыре тысячи просмотров, сотня комментов, и это все за пару часов. Неплохо. А главное, быстро. – Ну поспорил. И что?

– А в чем прикол? – Рыжий никак поверить не может, пацаны рядом с ним тоже недогадливые.

– Я так развлекаюсь, но не только так. Короче, можешь вступать в игру: кто запишет, как я матерюсь, тот в дамках, – говорю громко, так что вся толпа вокруг прекрасно меня слышит. Кто-то полез мобильный проверять. Давайте, подключайтесь.

– Смысл тебя сдавать? Нам за это заплатят? Зачет автоматом поставят? – Смешки вокруг только раздражают.

– Ставки никогда не принимал? Выгодный бизнес и непыльный, если мозги включишь. Пока, Рыжий.

Толпа в тишине расступается, несколько девчонок увязались и не отстают. В сортир, видимо, тоже пойдем вместе.

Если не догадаются сделать тотализатор, придется подсказать. Андрияш, я на этом еще заработаю.

– Что это значит? Что за спор? – Девчонки толкаются, перекрикивают друг друга, я терпеливо объясняю, чтобы эти курочки все правильно уяснили и понесли инфу дальше. Проф разозлится, но он сам настаивал на доказательствах, а тут весь универ будет заинтересован в игре. Никогда у старшего ничего не выигрывал, но сейчас ставки самые серьезные. Зря, ты, Андрияш, согласился, но мне приятно будет ткнуть тебя носом туда, где я оказался по твоей милости.

Пока идем на испанский, ловлю на себе заинтересованные взгляды. А Танькин паблик и правда работает. Надо будет отблагодарить девчонку. Только не этой ночью. Сегодня я буду спать. Один.

Заноза с хорьком и высокой блондинкой уже сидят в аудитории и листают учебник. Все в той же аудитории, где я вчера их нашел. Вот сейчас точно цирк начнется. Если, конечно, не усну.

– До лета без мата? Серьезно? – Заноза растягивает губы в недоверчивой улыбке и чуть щурит глаза. – Что за балаган ты собираешься устроить? Имей в виду, что…

И осекается. Я наклоняюсь к ней так близко, что чувствую на себе ее дыхание.

– А давай с тобой поспорим. На эксклюзивных условиях, Хули…я. У меня большие планы на твой счет.

Глава 8

Юлия

Первое инстинктивное желание – дернуться назад и вернуть свое пространство, в которое так бесцеремонно вторгнулся шут. Но вместо этого я глубоко выдыхаю и спокойно смотрю в наглые синие глаза. Хулия, значит? Думал смутить меня? Я не наивная Янка, которая, похоже, решила в козле принца обнаружить. И восторгов других девчонок, что столпились вокруг тебя, я тоже не разделяю.

– Никаких сделок, Разумовский. И все свои условия закатай обратно, вместо с губой.

Ухмыляется, пожимает плечами и наконец убирает руки с моего стола. Молча отходит в конец аудитории, а следом за ним и стайка девчонок, во главе с Солнцевой. Кошусь на Аринку, та понимающе ухмыляется.

– Я не понял, это что, все за ним ушли? – Корнеев в шоке поворачивается назад, а потом переводит взгляд на меня.

– Тебе нас не хватает, Саш? – Солдатенкова легко одергивает парня, и тот замолкает.

А ведь он прав: все девчонки группы скучковались вокруг шута, до нас доносится радостный смех Ксюхи. Она и не скрывала вчера, что запала на Разумовского, хотя это далеко не первый парень, который очень сильно понравился Солнцевой за эти две недели. Пройдет несколько дней, и она переключится на другого. Может, на того же Андрияша – на прошлой паре, когда смотрела на подругу, все думала, что Ксю вот-вот окосеет: нельзя же безнаказанно для своего здоровья пялиться на двух людей одновременно.

– Интересно, где он испанский учил? – задумчиво спрашивает Арина, рассеянно глядя, как остальные наши парни – Вася, Антон и Глеб с Димкой – последними заходят в аудиторию. Неприязненно смотрят на девчонок, которые о чем-то спрашивают Яноша, а тот, манерно растягивая гласные, нехотя отвечает. И отчаянно зевает.

– Он же у нас учился, – удивленно отвечаю Солдатенковой. – Зайцев вчера половину своей биографии рассказал. Не помнишь?

– Я про Разумовского, – коротко бросила подруга и обернулась посмотреть на парня. – Ты же его слышала. У него произношение точно не хуже, чем у аспиранта.

– В Гранадском университете, – охотно делюсь информацией, полученной вчера от Андрияша. – Но его оттуда выгнали, что неудивительно.

– А ты откуда?.. – Ловлю удивленный, но довольный взгляд Сашки. Словно новость радостную узнал.

– Просто знаю.

Признаваться Корнееву, что вчера случайно познакомилась с профессором Разумовским, я не хочу. Может, только Аринке расскажу, когда одни будем, насколько тесен мир и что наш преподаватель по языкознанию оказался близким другом парня моей сестры Василисы и что сама Вася неплохо знает Андрияша. И уже посочувствовала мне, узнав, что младший Разумовский будет учиться вместе со мной. Нам обеим это Андрияш вчера рассказал. Он оказался милым и очень заводным. Так Ваську подкалывал, меня, свою будущую студентку, совсем не стеснялся и очень радовался, когда сестра краснела. Рыжие вообще быстро краснеют. Я под таким впечатлением была от этой встречи, что тетин ужин пролетел незаметно. Зря Васька волновалась – меня не склоняли к переезду в квартиру родителей Василисы, не пытали вопросами, вели себя чинно и деликатно. Но это я только сейчас понимаю, а тогда все мысли были заняты байками Андрияша о себе и своем младшем брате.

– О чем задумалась, Юль? – Арина слегка коснулась пальцами моего локтя, но этого оказалось достаточно, чтобы я полностью вынырнула из своих воспоминаний. – Кстати, как тебе языкознание? Он реально хорош! Во всех смыслах.

– Понравился?

– Да!

Корнеев завел глаза под потолок и сокрушенно покачал головой.

– Я слышал, он уже роман со студенткой успел закрутить. – Сашка смотрит неодобрительно на Аринку, будто это она и есть та самая девчонка.

Посматриваю на часы. Опять наш препод задерживается, хоть бы не сбежал.

– Янош! – До нас донесся капризный голос Гали Ерохиной. – Может, ты нас испанскому поучишь? Этот задохлик опять куда-то подевался.

За спиной все захихикали, а я с тоской подумала, что наваждение по имени «клоун» может продлиться дольше обычного. Все-таки так вдохновенно ни о ком другом Солнцева не болтала прежде. Даже о его старшем брате.

– З-здрасте! Я немного опоздал, но мы догоним материал.

За спиной раздался разочарованный стон. А Зайцев, похоже, и не заметил ничего. Но хоть флешку сегодня не забыл, что радует.

– Вчера мы с вами остановились в конце первой части, мы обсуждали…

– А это нормально смотреть кино, когда в группе, по сути, не было до этого ни одного занятия? – За спиной раздается голос клоуна и по тому, как он лениво растягивает слова, я понимаю, что скандала не избежать. Зайцев сразу же пятнами пошел. Красными. – То есть я, конечно, не против балду попинать, но здесь никто даже алфавита толком не знает.

Я недоуменно поворачиваюсь назад: вот такого я не ожидала, что будет выпендриваться. Показывать, что знает больше нас, – это пожалуйста, но он пошел дальше – учит препода, как учить нас.

– Вы… да как вы смеете… – запинается аспирант, но весь вид его говорит: порвать готов Яноша.

– Да, собственно, не мое дело…

– А сколько у нас еще пар на этой неделе будет? – вдруг спрашивает Арина у Зайцева.

Аспирант замялся:

– Понимаете, на этой неделе у нас будет международно-практическая конференция, она будет проходить два дня с десяти утра…

– То есть занятий опять не будет? – Солдатенкова уткнулась в телефон, я вижу, что она делает – листает график промежуточных зачетов. – А нам по испанскому так и не перенесли на более поздний срок. Это нормально?

Вот тут даже девчонки вокруг Разумовского заволновались.

– Как не перенесли? Нам же вчера обещали…

– У меня папа уже в деканат звонил, спрашивал, за что он деньги платит…

– Может, потом кино посмотрим?

Я смотрю на Яноша. Он лениво зевает и, кажется, собирается засыпать. Поднял бучу, а сам как бы ни при чем.

– Тихо, тихо! – Не с первой и даже не со второй попытки аспирант успокаивает народ. – Открываем учебники. Алфавит, как вы понимаете, на основе латинского…

Оставшийся час записываем и произносим испанские буквы и слоги. Да, смешно слышать, конечно, друг друга – произносим все с жутким английским акцентом. Так слух режет!

– Вы изучали испанский, верно?

Аспирант очень недобро смотрит на Яноша. Тут даже нам понятно, что у Разумовского более непринужденное, что ли, раскованное произношение, а у препода – слишком вычурное, словно он хочет нам что-то доказать.

– Семь лет.

Зайцев кивнул, прищурил глаза и спросил:

– Фамилия?

– Разумовский.

Я ожидала чего угодно, но не того, что услышала от препода.

– Задержитесь после пары, обсудим ваше обучение. Вам не стоит терять время в этой группе.

– Ага! – Голос у клоуна был донельзя довольным. Сзади раздались разочарованные вздохи, но я не слушала причитания девчонок.

Так вот, значит, чего он добивался! Чтобы его отлучили от занятий, да еще и официально. Аспирант тоже не дурак, зачем ему студент, который знает предмет лучше, чем должен? Клоун наверняка автоматом все получит, лишь бы смуту не вносил. Я покачала головой. Интересно, а с другими преподами у него такое же пройдет?

– Вряд ли! Юль, мне кажется, ты передергиваешь. – Мы с Аринкой и вернувшейся к нам Солнцевой идем из буфета на третью пару – ненавистную латынь. – Понятно, что он может адок устроить бедному Зайцеву, но вот остальным… На латинском его быстро на место поставят.

Я улыбнулась. Да, Нина Васильевна Андреева – это не прыщавый аспирант, который собственной тени боится. Об нее кто угодно зубы обломает.

– Что-то сегодня все задерживаются.

Мы зашли в аудиторию одними из последних, но Андреевой на месте не оказалось, не было и Разумовского. Зато весь его пажеский корпус уже облюбовал сзади правый угол.

– Так, девочки, извините, но я туда. – Ксю рванула в фан-зону, Арине кто-то позвонил на мобильный, и она осталась разговаривать в коридоре.

Ладно, пока вытаскиваю учебник, а вместе с ним и мой чудо-самоучитель. Хочу показать его Андреевой, интересно, что она про него расскажет.

– Янош! – Сзади раздается радостный визг Янки, его подхватывают еще две девчонки – Таня Осипова и Гуля Юсина. – Иди к нам!

Я и не заметила, как Разумовский объявился в аудитории. Но сразу как-то тише стало. С нами еще две романские группы занимаются, наблюдаю, как девчонки пялятся на наш заграничный экспонат.

– В другой раз, девочки, – неожиданно произносит Янош и, поравнявшись с моей партой, бросает свой рюкзак прямо на мои учебники.

– Упс, не рассчитал, – без грамма сожаления в голосе произносит он и плюхается на соседний стул.

– Ты как-то сильно не рассчитал. – Вытаскиваю свои учебники из-под его барахла. – Тебе туда – дальше, назад, в фан-зону.

Даже головы не повернул.

– Теперь я буду жить здесь, ты же не против? – Он нагло улыбается, а я смотрю на удивленную Солдатенкову, которая входит в аудиторию одновременно с преподшей. Я лишь молча развожу руками и наблюдаю, как Аринка садится на одно из свободных мест.

– Я очень против! – возмущенно шепчу я и замолкаю, поймав на себе стальной взгляд Андреевой.

– Добрый день, – сухо здоровается профессор.

В аудитории сразу меняется атмосфера, становится более напряженной.

– Сегодня нас ждет небольшая проверочная работа. Надеюсь, у вас было достаточно времени, чтобы выучить склонения существительных и прилагательных. Как будущим переводчикам, вам будет полезно перевести небольшой и очень простой текст. Это даже не текст… – Нина Васильевна поправляет очки на переносице и, глядя на Яноша, продолжает: – …Всего пара абзацев. У нас новые лица. Вы не ошиблись группой, молодой человек? Вам точно сюда?

– Точно, – смущенно, как мальчишка улыбается мой незваный сосед. Ну да, ну да.

– Фамилия?

С удовлетворением отмечаю про себя, что от смазливой физиономии Андреева не только не растаяла, а даже еще больше нахмурилась.

– Разумовский, – с легким наклоном головы произносит клоун. – Янош.

– Это мы еще проверим, – бросила Андреева непонятную фразу и, отвернувшись, стала доставать из сумки папки.

По аудитории пробежал шепоток. Я толкнула локтем клоуна, но тот только скорчил невинную гримасу и громко вздохнул.

Через три минуты я уже напрочь забыла и про Разумовского, и про Андрееву, и про все на свете, потому что перед глазами лежит листок с заданием. Со склонениями я вроде разобралась, спасибо моему самоучителю, но вот перевод… Я две трети слов не знаю, даже ни одной догадки нет, что они могли бы означать. Словарями пользоваться запретили, да и толку от них не сказать, чтобы много было: у одного слова может быть с десяток значений.

– Как успехи, Заноза? – Чувствую его теплое дыхание у себя на щеке, и внутри поднимается раздражение от собственной беспомощности.

– Отвали! – не сдерживаюсь я, потому что слышу в его голосе издевку.

Вот и первая проваленная работа в университете. И как я буду сдавать экзамен?!

– Ты придираешься, Хули…я. – Похоже, он решил меня достать, поэтому и сел рядом. – Я хороший, добрый, умный и, что для тебя особенно важно, надежный.

– Надежный. Ты? – Захотелось чисто по-женски закатить глаза и драматично вздохнуть. Жаль, не умею.

– Скажешь, что нет?

Он смотрит на меня неожиданно серьезно, не так, как на других девчонок нашей группы. В глазах нет выбешивающей меня высокомерной снисходительности или томности, которая очень нравится Солнцевой или Янке. Просто нормальный человеческий взгляд. Я даже засмотрелась. А в голове замелькали вчерашние события: вот он толкает меня в сторону в коридоре, зажимает рот ладонью, чтобы я не дай бог не заорала, а желание такое было. Не факт бы, что сдержалась, не окажись его рядом. И когда выходили вместе из того крыла, было страшно, но не так, как если бы одна там оказалась. И как вчера договаривались лишнего не болтать – уверена, что не сольет, хотя в остальном балбес тот еще. Но вот в главном…

– Это не так, но допустим, – шепчу Разумовскому, пока Андреева ушла в конец аудитории. – И почему это важно?

– А ты на авторов своего распрекрасного самоучителя посмотри для начала.

Ну я и смотрю. «В. А. Адмиралов, П. А. Разумовская».

– Матушка как раз беременна мной была, когда писала этот учебник, – слышится довольный шепот Яноша. – Латынь во мне с молоком матери. Так что свою гордыню засунь куда подальше и списывай, как все нормальные люди.

Он подвигает листок с уже выполненным переводом. Удивленно опускаю глаза на практически каллиграфический почерк. Все-таки что-то не так с ним. У него знания просто другого уровня, космос по сравнению с нами, а он учится на первом курсе! Его точно из университета выгнали? Рука сама тянется к листку, глаза жадно впитывают текст. Ну вот как так?!

Быстро списываю, стараясь не слушать дурацкое самолюбие. А оно вопит так, что впору уши закрывать.

– Вот и умница. А теперь ответная любезность. Не только сейчас, но и на последнюю пару тоже.

– Чего? – Я смотрю в довольные и очень наглые синие глаза и не понимаю, чем от меня хотят.

Разумовский выразительным взглядом обводит аудиторию, задержавшись на своих фанатках. Пара девчонок тут же встрепенулись и заулыбались.

Янош откинулся на спинку стула, прикрыл глаза и тихо произнес:

– Охраняй мой сон, Заноза. Никого ко мне не подпускай, особенно фан-зону.

И громко зевнул.

Глава 9

Янош

– Я не понимаю, зачем спать на паре, если можно пойти домой и поспать там?

Юля Вьюгина, староста в группе перваков, куда меня сослали до весны, заноза, которой до всего есть дело, и моя необычная охрана. Но ведь сработало. Думал, сдохну на испанском, даже подремать не давали. Трещали как сороки.

– Может, ответишь? – Заноза на то и заноза, не отстанет просто так.

– Условия сделки, – коротко поясняю, чтобы больше не приставала. – Одно из условий.

– Не пропускать пары? До лета без мата тоже оттуда?

– Ага. Ладно, я пошел. – Забираю свой рюкзак и, не прощаясь, бреду по коридору. Зато хоть немного оклемался. Есть в этой дыре пару интересных мест, если не врут. Но спать сегодня все равно буду в общаге.

Отправил матушке фото ее самоучителя, пусть ей будет приятно. В ответ получил смешную гифку с Платоном и ее уверенность, что рядом со старшим братом я наконец приду в себя. Мама, мама, учи лучше своих студентов!

– Янош!

Не оборачиваюсь, делаю несколько шагов вперед – здесь шумновато, я ведь могу и не услышать.

– Янош!

Не отстанет, а жаль. Терпеливо жду, пока Проф подойдет ближе. Я под стол еще ходил, а уже тогда любил его выбешивать, пусть и огребал за это.

– Что за балаган устроил? – Сует мне в нос свой мобильный. Злой как собака. Даже странно, что не отловил меня раньше.

– Да я читал, Проф, читал. Не нервничай.

– Не нервничай! – Андрияш даже не пытается снизить тон, привлекая к себе еще больше внимания. Ну и где тут логика?

– Меня вызвали к ректору, твоего декана тоже, еще и перечницу эту старую – твоего куратора.

– Ну и? Я, может, заложу новый тренд в этой дыре – ругаться без мата. Где криминал? Вообще не вижу проблемы.

– Без хайпа обойтись не мог? Чтобы о тебе все говорили? Ну так говорят! Уже ставки принимают.

Ну наконец-то!

– А ты поставил? – Мне реально интересно, удержится Проф или нет. – У тебя, кстати, больше теперь шансов выиграть. – Киваю на нескольких студентов, которые, не скрываясь, стоят рядом и слушают каждое слово. – Если они просекут, то будут пытаться развести меня на мат, вывести из себя, а так…

– За мной!

Я бы прямо здесь напомнил старшему, как он учился и что вытворял у отца перед глазами, но оставлю это для следующего раза. Например, до завтра.

– Куда? Я четыре пары честно отсидел, и у меня теперь свои планы. Первое – выбраться из этой помойки и желательно по дороге не на… не споткнуться о ведро с краской или мешок гипсокартона.

– У меня встреча в городе, в три. – Андрияш что-то прикидывает в голове, надеюсь, не время рассчитывает, потому что с математикой у него так себе. – Поехали!

Уже лучше.

– Я ректору пообещал с тобой поговорить, но завтра зайди к декану. Так что за планы? Я должен начать беспокоиться?

Красный Ford Андрияша как машина времени, ей-богу: хоть почувствовал себя в двадцать первом веке.

– Ну что ты. Мы же договорились. Никаких разборок, полиции… Кстати… – Поворачиваюсь к брату. – А что ты учудил прошлой зимой в Новосибирске? Марк говорил, из обезьянника тебя вытаскивал. Бухой был или из-за бабы?

В точку. Сидит злой, руль еще крепче сжал в руках и молчит.

– Так что?

– Давно по шее не получал?

В детстве мы дрались. То есть когда мне было семь, а ему семнадцать, я таскал у Андрияша гондоны, выливал в них грязную воду после рисования и кидался ими в девочку Катю, когда она с матушкой приходила к нам в гости. Девочка Катя очень нравилась Профу, поэтому не нравилась мне. И за это меня били.

– Чего молчишь? Янош?

– Ностальгирую по своему детству. Не расскажешь, зачем мы здесь?

– Пообедаем, и ты мне расскажешь, во что еще успел вляпаться сегодня.

– Я про то, почему именно этот город. Качество преподавания я уже заценил, кстати. Тупые как пробки.

– Как группа?

– А ты не видел? Свихнуться можно, обложили сегодня… Но есть одна рыженькая… помнишь, на парковке вчера видели?

– Рыженькая? Сегодня не видел никаких рыжих, я вот вчера познакомился с одной девушкой.

– А мне что с этого?

– Ничего, просто еще раз удивился, как мир тесен. Мы на месте. Выползай.

Кабак приличный, ну хоть что-то. Беру визитку в холле – чую, пригодится еще.

– Надеюсь, ты платишь, потому что я как нищеброд теперь. Утром не успел позавтракать, так что…

Проф не смотрит на меня, вообще не реагирует на мои слова, впился взглядом куда-то мне за плечо и вот-вот полыхнет. Неужели есть на свете нечто, что бесит моего брата больше, чем я? Даже интересно стало.

За спиной несколько столиков. Компания молодых парней вряд ли завела бы Андрияша, он не по этой части, ага…

– Хорошенькая, – оцениваю я шатенку, которая что-то воодушевленно втирает своему мужику. То, что это ее мужик, я не сомневаюсь: держит за руку, улыбается, а сейчас еще и воротник ему поправила. – Но офисные стервы не в моем вкусе. Так и вижу ее с хлыстом в руке. Как думаешь, они практикуют…

– Умолкни. И отвернись, пялишься как полоумный.

– Ладно. – Но потом снова оборачиваюсь и натыкаюсь на ледяной взгляд «стервы». – Ого! А вы и правда знакомы с ней, да? Она тебя не любит, Проф. Забей на нее.

Не сразу заметил, как у старшего потемнело лицо, в таком напряге сидит, у него вена на виске вздулась. Это из-за шатенки, что ли?

– Кто она?

– Ее зовут Лада, и она работает у Бессмертного пиарщицей, – спокойно вроде говорит, но я же вижу, что вот-вот взорвется.

– Лада, значит, давно знакомы?

– Давно. Ты есть хотел? Ну так и выбирай, пока я не передумал.

Листаю меню и чувствую, как желудок жалобно сжимается от одних только названий. И еще неизвестно, когда я поем в следующий раз. Может, уже завтра.

– На мобильный ответь, у тебя же гудит, – зло цедит Андрияш, и я только сейчас слышу противную вибрацию в рюкзаке. Совсем не вовремя я кому-то понадобился.

– Перезвонят, – коротко отвечаю и киваю официанту, чтобы подошел. А то сдохну от голода.

– Значит, мне борщ, пельмени… две порции пельменей – одни с мясом, другие с грибами… сметаны побольше, морс клюквенный, чай с мятой – давайте целый чайник – и тирамису на десерт.

У старшего глаза на лоб полезли, но мне плевать. Отвлекаюсь на жужжащий мобильный. Кто ж такой упертый? Может, Таня-Аня? Или из прошлой жизни кто вспомнил? Надеюсь, не батя.

– Может, ответишь?

Старший с официантом терпеливо ждут, когда утихнет мой айфон.

Номер незнакомый, так что снова нажимаю на отбой.

– Заказывай, Андрияш. Быстрее принесут.

Приложение я загрузил еще в Кракове, так что сейчас пытаюсь проложить маршрут, как мне отсюда добраться до… «Это Юля Вьюгина, позвони, это важно».

Два раза перечитываю высветившееся сообщение, пока оно не исчезло. Заноза?!

– Что там? – спрашивает брат, как только от нас отошел официант. – У тебя такое лицо было удивленное. Надеюсь, я не стану скоро дядей.

– Угу… нет, не важно. Был в Dirty Dream?

– Они только в восемь вечера открываются… Янош, это не самое лучшее место.

– Назови лучшие.

Он молчит, а я кручу в руке мобильный. Чего ей надо? Откуда у нее мой номер? Случилось что?

– Я сейчас вернусь.

Встаю и выхожу в холл – разговаривать с Занозой при Профе не лучшая идея. И так нос сует все глубже и глубже.

Она отвечает сразу, я даже гудок толком не услышал.

– Соскучилась? И часа без меня прожить не можешь?

– Янош! – Голос сердитый вроде, но сама просила.

– М? Надо чего?

– Я предупредить.

– О чем? – Мне уже не нравится этот разговор.

– Ко мне мужчина подходил сегодня в университете после пар. Представился как Игорь Дмитриевич, сказал, что из администрации и что надолго меня не задержит.

– Чего хотел?

Смотрю, как официант несет мимо меня борщ, и понимаю, что нескоро его съем.

– Спрашивал, заходили ли мы с тобой в крыло на третьем этаже… то самое, понимаешь?

– И?

– Я все сказала, как мы договаривались, но он задавал вопросы. И про тебя тоже. Мне не понравилось – сам говорит, что ничего страшного не произошло, но я минут десять не могла от него отвязаться. Поэтому я и позвонила, предупредить. Он тебя искал.

Глава 10

Юлия

«Клоун» – я его так и записала в телефоне. Хорошо быть старостой: любой номер в деканате дадут. А если это твой новый одногруппник, которому нужно помочь освоиться, так вообще проблем нет. Почти. Я правильно сделала, что предупредила Разумовского, ведь договорились вместе держаться, раз уж так влипли. Он должен знать, да и мне чуть легче стало.

Прикрываю глаза, пытаюсь изгнать образ того скользкого типа, который сегодня привязался ко мне. Может, прав Янош – я себя накрутила? Я ведь даже фамилию у этого Игоря Дмитриевича не спросила. Откуда он мог знать, что мы там были? Нас же никто не видел, кроме кураторши Разумовского. Только она в отличие от Игоря Дмитриевича нам точно поверила, а этот так смотрел, будто с самого начала знал, что я вру.

Откладываю в сторону учебник и поправляю подушку – уже полночь, спать пора, чтобы завтра успеть на первую пару. Но рука снова тянется к телефону – проверить VK. Нет, Ромка уже спит давно, у него режим похлеще, чем в военном училище, мы с ним в девять уже попрощались. Глупо, конечно, ждать – мое письмо давно прочитано, но на него, видимо, решили забить. «Длинная скамейка запасных» – я вспоминаю Ксюхины слова и со вздохом убираю мобильный. Админ группы нашей сборной по баскетболу, видимо, считает так же. Ну хотя бы шанс дали – я же видела их игру на ютубе, я такие подачи легко беру.

– Юль, спишь уже?

Дверь тихонько открылась, и в комнату проскочила моя соседка Алена. Она на год старше, второй курс, востоковедение. Хорошая девчонка, учиться не любит, но и мне не мешает. Мы как-то сразу с ней договорились обо всем еще в первые дни, как я сюда заехала. Комната у нас маленькая, всего одиннадцать метров, так что друг от друга совсем не спрячешься.

– Засыпаю, – признаюсь я, наблюдая, как Аленка быстро раздевается. – Ты сегодня рано что-то.

– На вторую пару придется завтра зайти, не поспишь с утра. Знаешь, я сегодня пожалела, что не на первом курсе и не учу испанский.

– В смысле?

Аленка смеется, стаскивает с себя ярко-красный топ, потом узкие кожаные штаны.

– Ваш новенький зажег! Прикольный спор, я бы не смогла. А симпатичный какой – Танька вечером познакомила. Ходячий секс! Я бы ради него даже в универ походила.

– Вечером? – Я села на кровати. – Ты про Разумовского?

– Ага, про младшего. Но старший тоже очень и очень… вот это гены, да? В баре пересеклись, но он ушел быстро. Час всего потусил с нами и свалил.

Соседка выглядит возбужденной, ей явно хочется поговорить, но я закрываю глаза и стараюсь поскорее заснуть – выслушать восторги в адрес клоуна я могу и завтра.

Утро начинается с эсэмэски от Ромы. Довольно улыбаюсь и быстро бегу в душ, пока его никто еще не занял с утра. Добираться до универа минут сорок, так что надо поторапливаться. Солдатенкова уже на остановке стоит, музыку слушает и не сразу замечает, что я подошла.

По дороге Арина сыплет шутками, рассказывает, как полночи чатилась с Ксюхой, что та раскопала «инсту» Разумовских – и старшего, и младшего. Профили открытые, и там столько разных картинок…

– Откровенных? – Улыбаюсь и представляю, как переволновалась Солнцева, рассматривая обоих красавчиков.

– О да! Хочешь, покажу? Кстати, девчонки, да и я тоже, не поняли, что это за блажь на него нашла – он последние две пары от тебя не отходил.

– Забей, ничего такого.

– Ксю обиделась, – коротко сказала Солдатенкова и замолчала. Фотки так и не показала, кстати.

В универ приезжаем с небольшим запасом времени, до первой пары еще минут пятнадцать. Рядом с нами стоит группа рослых девчонок со спортивными сумками. Ждут чего-то, переговариваются между собой. Среди них выделяется высокая брюнетка с внешностью модели, она, кстати, ею и подрабатывает. Полина Лученко – капитан женской волейбольной сборной, в этом году окончит бакалавриат. Одна из самых популярных девушек универа, когда на втором курсе училась, выиграла со своим парнем конкурс «Мисс и мистер университета». В общем, все как в голливудских фильмах для подростков. А еще она админ группы в VK и проигнорировала мое письмо вчера.

Может, это и не очень хорошая идея, но я подойду.

– Всем привет!

Смотрю на девчонок и дружелюбно улыбаюсь. Спокойно, без агрессии или страха, да и без каких-то ожиданий, мы же все просто люди, так чего строить из себя.

Смех сразу прекратился. Кто-то с недоумением смотрит, кто-то подозрительно, но у меня перед глазами Лученко.

– Я Юля Вьюгина, вчера в группу VK писала насчет набора.

– Привет…

Ловлю на себе снисходительные взгляды, мне никто вроде не собирается отвечать, но я терпеливо жду.

– Вопрос не к нам, а к тренеру, – после небольшой паузы произносит Лученко. – Но с первого курса не берем. К тому же либеро у нас есть, а судя по росту, это твоя позиция, так?

– Так, но подавать тоже умею, в сборной пробовала связующей. Неплохо получалось.

– Что за сборная? – спрашивает другая девчонка, блондинка, имени не знаю, но мы с ней одного роста, невысокие для волейболисток. Она тоже либеро.

– Молодежная сборная города, второе место этого года на областных соревнованиях.

– Попробуйся в факультетскую команду, там вечный недобр. Ты же с переводческого? Удачи!

Через секунду я уже смотрю на спину Лученко, которая спокойно продолжает разговаривать с девчонками.

– Юль, пошли, все же ясно.

Солдатенкова тянет меня в здание, я молча иду следом. Но тема не закрыта, я еще к ней вернусь. Точно знаю, на приеме я намного лучше этой блондинки, не говоря уже о запасных.

– История России в 604-й, так что пошли, лифты не работают из-за ремонта, – предлагаю я и киваю в сторону лестницы.

Всю дорогу, что мы поднимаемся на шестой этаж, Аринка ни слова больше не сказала по поводу моей неудачной попытки. Зато зачитывала мне последние сплетни из «не молчи». Ну мы и не молчали, хохотали всю дорогу.

Историю у нас читают в одной из самых больших аудиторий, в ней человек сто помещается, практически весь поток. Ну а что? Экзамен всем сдавать.

– Смотри! – Солдатенкова показывает на нашу группу, которая почти в полном составе сидит во втором ряду. Не хватает только Наташки да Разумовского.

– Всем привет, – здороваюсь с ребятами.

Девчонки чуть дальше сидят, болтают о чем-то. Сажусь рядом. Если честно, мысли все там же, на улице, рядом с волейбольной командой. Да, я расстроена, я считаю бредом не брать первокурсников в команду только потому, что они только начинают учиться. Что за дискриминация?!

– …Юль! Юля! Мы вообще-то с тобой разговариваем. – Таня Осипова повысила голос, и я только сейчас ее услышала. – Не хочешь объяснить, что вчера было?

– А что вчера было? – спокойно переспрашиваю, хотя ждала этого вопроса с того самого момента, когда поймала расстроенный взгляд Янки Зверевой в конце пары латинского.

– Ты его заставила? – Осипова встала со стула и теперь смотрела на меня сверху вниз, вид у нее был такой, что пришлось сжать зубы, чтобы не расхохотаться. – Пригрозила чем? Или запала?

– А может, это ему что-то от нее надо было, – вмешивается Гуля, тоже встает и смотрит на Таньку, как будто меня это не касается. – Староста все-таки.

Потом оборачивается, наконец, ко мне и продолжает:

– Ты говорила, у тебя парень вроде есть.

– Так и у тебя тоже, Гуль. И никто ничем друг другу не грозил.

– А что тогда?

Я пожала плечами. Надо сказать правду, только деликатно, чтобы не обиделись, а то устраивают разборки на ровном месте. Но правильная мысль куда-то исчезла. Потому что стало обидно – не на девчонок, в смысле не на всех, только на одну. Ксюха молчала, сидела с этими фанатками клоуна и смотрела на меня так же, как и они. Солнцева, мы вместе или как?

Похоже, что «или как». Отдельно тогда с ней поговорю.

– Ничего, Гуль. – Доброжелательно улыбаюсь сердитой Юсиной. – Мы вроде все свободные люди, кто где хочет и с кем хочет, с тем и сидит. Облепили его вчера, как мухи, вот и пересел. Слушай, мы реально это будем обсуждать? Кто и с кем сидит? Я думала, это в школе закончилось!

Юсина молчит, смотрит мне за спину, я вижу, как ее глаза расширяются от удивления. И в этот же момент чувствую чью-то руку на своем плече.

– Привет, Заноза. Пошли, разговор есть.

– Чего?

Он не смотрит на меня, ничего не отвечает, просто берет мою сумку и, даже не поздоровавшись больше ни с кем, идет через ряды в самый конец аудитории, где есть пара свободных столов. Злой какой-то и напряженный, совсем не похож на клоуна.

– Это что было? – тихо спрашивает опешившая Гуля.

– Понятия не имею, – честно признаюсь я. Не знаю, что делать дальше – идти за ним или здесь остаться.

Глава 11

Янош

– Опять не выспался?

Поправляет раздраженно волосы, глаза сощурены… Заноза не в восторге, что я снова рядом, но это поправимо. С ней как раз договориться можно.

– Выспался.

И это, кстати, полная правда. В одиннадцать уже дрых сном праведника, проснулся только по будильнику утром. Общага, конечно, отстой, ночевать я там буду редко, сосед попался какой-то фрик немытый. Ладно, с ним вечером разберусь. Единственный плюс общаги – от нее несколько минут пешком до универа, и если выкурить из комнаты соседа и ее продезинфицировать…

– А с парнями чего не сядешь?

Заноза! Как корабль назовешь…

– Не понял? Где ты видишь парней?

Нет, на самом деле кучка закомплексованных хорьков, сидят перед нами, зашуганные.

– Пять ребят в группе…

– Они тоже в латыни не шарят? Точно хочешь, чтобы я пересел?

Молчит.

– Заноза?

– Нет.

– Вот и договорились. Но в истории я не шарю, тут сама давай.

Больше не лезет, да я бы и не услышал ее: в наушниках уже играет музыка. Обвожу взглядом аудиторию, под завязку набитую перваками. Чувствую себя как лис в курятнике. Очень хочется пошалить.

Но пока рано.

Наушники качественные, незаметные, отвалил за них кучу бабок в прошлом году. Как раз ради лекций потратился. Кстати, о деньгах – что там с нашими ставками? Танька вчера прислала ссылку в закрытый чат человек на триста. Пока копейки совсем, но через пару-тройку месяцев там уже будут совсем другие деньги… Листаю чат: какие-то болваны с утра обещали, что уже к вечеру видос покажут, где я матерюсь. Ну что за олухи!

Пара пролетает быстро, никто на меня внимания не обращает, слава богу. Заноза вообще отвернулась, сидит и свои конспекты строчит. Что за бред? Во всех нормальных вузах уже давно видеокурсы с лекциями в свободном доступе… Ничего, мне тут продержаться хотя бы до февраля, а там, глядишь, и Бо с нежданчиком объявится.

– …Обратите внимание на этот список литературы, он вам пригодится при подготовке к экзамену. – Слышу голос препода, как только вырубаю музыку в наушниках. До конца пары остается всего три минуты, так что я вовремя.

Скоро становится шумно, все быстро собираются, чтобы бежать на следующую пару. Такая самоотверженность возможна только у перваков, да и то далеко не у всех.

– Хули…я! – Хлопаю девчонку по руке, и она недовольно оборачивается. – Вторая пара же испанский вроде?

– Ну да. Ты будешь ходить?

– Нет, кролик сказал прийти на зачет и все.

– Янош, как же так? – Не понимаю, как, но у меня под рукой уже стоит Олененок с именем, похожим на мое. – Ты только на испанский не будешь ходить? А как же?.. У тебя такое произношение! С кого нам брать пример тогда?

Заноза хмурится, но я тут ни при чем – в телефоне что-то читает нехорошее.

– Ребята, наша группа, стойте. Испанского не будет. Они не стали переносить свою конференцию, помните, Зайцев говорил?

Староста расстроена, даже жаль ее стало. Хотя, если будет хорошо себя вести…

– А может, Янош нам пару проведет, а?

– Чего? Да кому это надо? – громко возмущается один из хорьков. Зависть – плохое качество, пацан. Заведи себе девчонку, а лучше двух. Или трех.

– Саш, тебя никто не держит, а нам надо. Правда, девочки?

Не знаю, как ее зовут, но она перестаралась.

– Нам со старостой в деканат надо, – несу первое, что в голову пришло. – Организационные вопросы, все дела. Хулия?

Смотрю на девчонку, знаю ведь, что не ошибся в ней. Раз не сдала, когда я к ним на пару завалился, значит, и сейчас не сольет. Не слила.

– Я узнаю в деканате, что у нас с испанским происходит, – совершенно искренне говорит Заноза. Она точно думает, что мы туда пойдем?

– Пошли! – Киваю девчонке и, наконец, вырываюсь из бабского окружения. Ни одной нормальной телки на всю группу. И куда та рыжая пропала?!

Заноза молчит всю дорогу, пока мы с остальными выбираемся из аудитории. В коридоре, где тоже полно народу, рта по-прежнему не раскрывает, спокойно идет рядом. Но я понимаю, что это до первого поворота, где не будет столько чужих ушей.

– И что это было? Какой деканат? Какие организационные вопросы? Янош! – Заноза ожидаемо злится, но замолкает, как только я начинаю говорить.

– Я вчера долго думал, как этот мужик, Игорь Дмитриевич, мог узнать, что мы там были. С утра даже мимо этого коридора случайно прошел. Пару раз.

– Зачем? – Она недоуменно смотрит на меня, а потом тянет куда-то в сторону. – Здесь тупик, ремонт еще формально идет, хотя рабочие ушли. Пошли.

Идем по какому-то коридору, удивляюсь, как Заноза тут ориентируется, но она права: точно закуток. Осматриваюсь внимательно – никого нет.

– Я с трудом вчера заснула, – неожиданно признается староста. – Может, у меня воображение разыгралось, но мужик этот опасный. Он тебе звонил?

– Нет. Вообще тишина. Я камеры смотрел, Юль. Ты заметила, что они висят в буфете, у гардероба и еще в нескольких коридорах?

– Ни разу не обращала внимания.

– Это первое, о чем я подумал, когда ты рассказала вчера. Так вот, у входа в то самое крыло ничего не висит. По крайней мере, сегодня.

– Но, может, внутри этого коридора? – предполагает она. Вижу, страшно Занозе, но старается рассуждать логически. – Ты туда ведь не заходил?

– Не заходил. Но я зашел на сайт, нашел по поиску пятнадцать игорей дмитриевичей – в основном все преподы, но, может, тут сто лет ничего не обновляли. Проверить все равно надо. – Смотрю, как староста оперлась спиной на стену и скрестила руки на груди. Слушает внимательно. Это хорошо. – Не у всех, но у многих фото есть на сайте. Глянешь?

Она тут же берет мобильный в руки и начинает быстро листать страницы.

– Нет, не вижу… Нет его тут, Янош. – Возвращает мне мобильный. – Эй! Ты чего?

Оборачиваюсь назад на ее испуганный окрик и тут же получаю по морде. Несильно, но ощутимо. Что за…

– Янош!

Пацан уже на полу лежит – я не особо сдерживался. А я вытираю ладонью разбитую губу – у сосунка кольцо железное на пальце, хорошо, что не кастет. Первый раз его рожу вижу, точно нигде не пересекались.

– Ты как? Что происходит? – Заноза дернулась ко мне, непонимающе смотрит на лежащего пацана. – Кто это?

– Понятия не имею. Салфетки есть?

Она не успевает ответить, потому что испуганно охает. И я понимаю почему. Сосунок, а ему на вид лет восемнадцать, не больше, пришел не один.

– Вам чего надо? – Юлька рядом стоит. Лучше бы свалила отсюда, пока возможно.

По глазам их вижу, что разойтись не удастся по-хорошему. Три переростка, у одного в руках поднятый телефон.

– Слышь, давай договоримся. Ты, типа, Янош, да?

Сосунок кряхтя поднимается на колени, мотает головой, прийти в себя не может. Но парни на него не смотрят.

– Я – Янош. А вы, хромосомные аномалии, какими судьбами?

– Реально не матерится! – удивленно проговорил самый здоровый ушлепок. – Слышь, давай договоримся, бро? Даже бабки свои получишь.

Теперь все ясно. И уже не так интересно.

– Чего они хотят? – Заноза плохие чаты не читает, поэтому еще не поняла.

– Юль… – Поворачиваюсь к девчонке и ловлю в ее глазах испуг. – Иди обратно к девочкам. Мы тут с парнями перетрем.

– Никуда я не пойду. Чего им надо?

– Бабки хотят левые срубить. Да, пацаны? Подождали бы пару месяцев, пока ставки возрастут… Юля, иди. Я разберусь.

Ушлепок все понял правильно и сделал шаг вперед.

Глава 12

Юлия

– Значит, вы утверждаете, что вместе с Разумовским натолкнулись на дерущихся и Янош полез их разнимать. И потом на него напал Зорин. Верно?

– Да, все так.

Никогда в жизни не врала так много, как за последние сорок минут.

– Допустим. Но как вы там оказались?

Нас в кабинете всего четверо: декан Сергей Сергеевич Малкин, «канарейка» Вероника Ивановна, профессор Андрияш Разумовский и я. Вопросы уже по третьему кругу одни и те же. Запутать хотят, что ли?

– Мы собирались в деканат, у Яноша были вопросы.

– Какие?

Это мы не успели обговорить, времени было пара минут, не больше. Поэтому лучше не врать. Янош сейчас, наверное, в приемной сидит, если его из медпункта уже отпустили.

– Юлия!

– Мы больше про испанский по дороге говорили, что у нас опять отмена пары. Я как раз хотела узнать, когда у нас будут постоянные занятия, как это прописано в документах на…

– Это я понял, понял. – Декан раздражается, а еще глаза в сторону отводит. Неловко, да? И правильно. – Но как вы оказались в этом месте? От лестницы далеко, там еще ремонт не закончился.

– Вы заблудились, Юлия? – спрашивает профессор. Андрияш только сейчас заговорил, до этого лишь слушал молча.

– Мы увлеклись разговором. – Пожимаю плечами и тут же ловлю снисходительную улыбку Канарейки, как называет ее Янош. На ней, кстати, все та же ярко-желтая кофта, что и позавчера. Интересно, она знает этого Игоря Дмитриевича?

– Ну да, увлеклись… – фыркает декан, но, поймав взгляд Андрияша, внезапно закашливается. – Значит, вы этих ребят не знаете? Они ведь тоже с первого курса.

– Первый раз увидела. – Вот тут хоть не вру.

– Ну… Ничего нового мы не услышим. – Канарейку явно напрягает этот разговор, и она хочет его поскорее завершить.

А как я хочу сбежать отсюда! Но этим разговором дело вряд ли ограничится. Спасибо, что полицию не вызвали, хотя одному парню, Зорину этому, Янош сильно по челюсти врезал. Но они сами могут заявить на клоуна. И на меня тоже…

До сих пор не верится, что опять так вляпалась! Второй раз за три дня. И оба раза с Разумовским!

– Юлия, вы староста группы, медалистка, все преподаватели о вас прекрасно отзываются, – говорит декан, перекладывая бумаги на своем столе, что-то подписывает, но в глаза не смотрит. Будто здесь и нет меня. – Да, нам нет причин вам не доверять. Надеюсь, мы не ошибаемся, Юлия. Идите.

Из кабинета вышла с гудящей от напряжения головой. Хочу шумно выдохнуть и выругаться. Громко. А еще двинуть чем-нибудь тяжелым клоуну за его дурацкий спор. Если этим олухам не удалось, то найдется другой, поумнее и хитрее. Ничем хорошим это пари не закончится.

В приемной Разумовского нет. Неужели он все еще в медпункте? У него же только губа разбита, больше он не дал себя ударить как следует. Лицо точно не пострадало. Перед глазами снова стоит их глупая драка с Зориным. Они вдвоем только и дрались. Один недомерок все это снимал на телефон, а другому я не дала. Не представляла, что Разумовский может так приложить. От воспоминаний передернуло. Вот тебе и клоун.

– Твой мобильный, Сидоров, это последнее, о чем тебе стоит волноваться! – раздается за дверью отрывистый женский голос. А через мгновение я вижу в приемной декана соцфака и трех парней, напавших на нас в коридоре. Зло смотрят на меня, но молчат. У одного распух нос – он первый врезал Яношу, за что и огреб сразу же. Потом уже больше не лез. Что за отморозки безмозглые!

– Малкин у себя? – Деканша демонстративно не смотрит на меня, спрашивает у секретаря.

– Одну минуту. Сергей Сергеевич, Диана Васильевна пришла, со студентами, которых разнимал Разумовский.

Смотрю на парней – они молчат, деканша тоже проглотила это замечание. Может, сами поняли, что лучше молчать про ставки? Но среди них нет того, с кем Янош дрался, и это может все изменить.

– Проходите, Диана Васильевна. – Секретарша кладет обратно телефонную трубку и смотрит на меня. – Вьюгина, а ты можешь идти. Я тебя вызову, если надо будет.

Скоро третья пара закончится, но мне не до учебы сейчас. Лекции спишу у Аринки, если не выгонят. Драки в универе запрещены, вплоть до отчисления. И если парни разговорятся…

«Можешь говорить?» – набираю сообщение Разумовскому и жду. В коридоре никого, но тут уже не знаешь, где прятаться.

«Звони, я в парке».

«Приду через пять минут».

Иду по улице, время от времени оглядываясь, боюсь увидеть кого-нибудь из деканата или ту же Канарейку. Так и паранойю заработать недолго. Янош сидит на спинке скамейки, щурится на солнце, выглядит безмятежным и довольным. А меня внутри потряхивает. Я не помню, чтобы так врала, мне вообще это не свойственно. Я лучше промолчу…

– Отличная погода, да, Заноза? Бабье лето во всей своей красе.

Разбитая губа заклеена пластырем, только сейчас замечаю сбитые костяшки пальцев на правой руке.

– Это все, что тебя волнует? Янош, нас могут выгнать! За драку.

– Ни один парень, даже этот ушлепок, не признается, что девчонка ему бубенцы отбила. Ты кровожадная, Заноза. Хоть понимаешь, как ему больно было?

– Ты серьезно? Янош, да он сзади тебе по почкам хотел врезать, я его еле успела оттолкнуть от тебя.

– И отбила ему хозяйство.

– В следующий раз буду стоять рядом и смотреть, как тебя избивают.

Никакой благодарности! Самолюбие, что ли, задела больное?

– Следующего раза не будет.

– Ты больше не попадешь в очередную заваруху? Не верю.

– Я тоже. Но если я сказал тебе уходить, то надо уходить. Это не твое дело, поняла?

Ну-ну. Посмотрим, как ты сейчас запоешь.

– Ты несколько раз обматерил патлатого, помнишь?

Разумовский недоверчиво смотрит на меня, а я забираюсь ногами на скамейку и сажусь рядом с клоуном.

– Точно? Не помню.

Вытаскиваю из сумки разбитый мобильный. Экран весь в хлам, но сотовый работает, я проверяла. И звук на нем отличный.

– Держи.

Приятно видеть ошарашенного клоуна. Снимай корону, Разумовский. На мозг твой она слишком плохо влияет.

– Откуда?

– Так пацан выронил телефон свой, когда рабочие вас разнимать стали. Они же двое деру дали, дурные, ну я и забрала. Сейчас у нашего декана отдуваются.

– Спасибо. – Янош сует мобильный в карман куртки и поднимает ладонь. – Дай пять. За латынь можешь больше не волноваться.

– И за испанский тоже.

– И за испанский, – соглашается он. У него непривычно серьезный взгляд, становится даже немного неуютно. – Не переживай, они будут молчать.

– Думаешь?

– Уверен. Набить мне морду, чтобы подставить в споре… Да их загнобят все, если узнают. Еще и отчислить могут. Все обойдется, Заноза, не переживай. Ты молодец, Юль.

Если сейчас еще и братаном назовет, считай, медаль вручил за заслуги.

Обошлось.

– Ладно. – Застегивает куртку и берет на плечо свой рюкзак. – Проф звонил, пока ты шла, ждет у себя. Если не убьет, то увидимся, Заноза.

Я смотрю, как он неторопливо идет по аллее, такой самоуверенный балбес, и снова прокручиваю события сегодняшнего утра. Почему я осталась с ним? Умнее было уйти, позвать кого-то из ребят, чтобы их разняли. Почему не испугалась?

Мысли в голове путаются, сейчас бы пробежаться по парку, забыв обо всем, отключиться на некоторое время.

В куртке вибрирует телефон, и сердце предательски вздрагивает – хоть бы не из деканата. Но радостно выдыхаю, глядя на экран. Ромка!

– Привет, Ром!

– Привет. Юль, можешь говорить? Тут такое случилось! Ты не поверишь! Сядь, если стоишь.

И я села.

Глава 13

Янош

Смотрю на пафосное заведение, и уже не хочется посылать Профа за то, что заставил меня тащиться чуть ли не на окраину. Разнообразие – точно не главное достоинство этой дыры. За две недели ссылки я думал, что все знаковые места уже опробовал. Но тут не был. Хотя, конечно, название «Золотой дракон» отдает нафталином – девяностые, видимо, успешно пережили, особняк явно недавно отремонтировали, а ребрендинг сделать забыли.

– А ты вовремя, даже не опоздал.

– Давно здесь?

Лениво смотрю, как Проф гоняет шары по зеленому сукну. Я не фанат, в отличие от Андрияша и папы, они могут часами играть. В принципе, можно было сразу догадаться, что старший обязательно найдет в этой глубинке самую лучшую бильярдную. Осматриваюсь. Да, на отделку зала натуральным деревом тоже не поскупились.

– Полчаса всего. Извини, если нарушил твои планы посидеть в библиотеке, может, даже ты хотел подготовиться к моему семинару по языкознанию во вторник.

– Разумеется! – Усаживаюсь в глубокое кожаное кресло и наблюдаю, как хорошенькая официантка ставит на столик закуски. На пышной груди – беджик «Лена». Давно я так долго и вдумчиво не читал простое греческое имя. – Именно учебе я и собирался посвятить вечер пятницы, и ничему больше. Но здесь мне нравится. Чего позвал-то?

– А нужен повод?

Еще один шар упал в лузу. Андрияшу зрителей хватает. Я уже заметил двух девиц за соседним столом. Они вроде с мужиками своими пришли, но кого это когда останавливало?

– Тебе что-то надо? Слушай, я обещал двум прекрасным дамам провести вечер, ночь и, возможно, утро с ними. А до этого надо еще в одно место заехать.

– Какое?

– В универ другу помочь. Не твое дело. Так чего позвал?

– Ты уже освоился? Мы мало общались последнюю неделю.

– Ага, ты был чем-то занят, непонятно чем. Но я видел Ладу возле универа, случайно, наверное, оказалась.

– С Кощеем час назад виделся, тебе привет передавал. – Старший пропускает мимо ушей мою реплику про «ледяную стерву». Да кто бы сомневался! – Эти выходные будут теплыми, с понедельника похолодание. Короче, Бессмертный зовет на выходные к себе на дачу. Тебя тоже.

– Меня? С чего бы это?

– Я попросил. Говорю же, вижу тебя только на парах. Плюс Марк приезжает завтра – и сразу к Кощею за город.

Фридман – самый клевый мужик из этой троицы, намного душевнее брата или Кощея. Вот с ним за жизнь можно перетереть.

– Марк на пару дней?

– В понедельник улетает.

– Понял. Чисто мужской компанией едете?

– Не совсем. Василиса, разумеется, будет. Она еще свою сестру хотела позвать, но ты не будешь против нее.

– У рыжей есть сестра? Забавно.

– Забавно, что ты об этом не знаешь. Ну что, согласен? Выезжаем завтра утром, заберу тебя из общаги в восемь утра.

– Я же говорил, не там ночую. И что мне до Васькиной сестры? С ней все равно не замутишь: Кощей голову оторвет. И хорошо, если только голову. Чего ты ржешь?

– Да так, не важно. Как в целом в универе? Ставки растут?

– Растут, я выиграю наш спор, Андрияш, и наконец-то получу вольную от вас всех. Слушай, у меня есть еще минут сорок, может, закажем чего посытнее закусок?

В семь вечера захожу в универ – у Занозы уже должна была закончиться ее тренировка. Надеюсь, ей там мячом мозги не отбили. Надо как-нибудь прийти и посмотреть, как она играет.

– Янош, привет! Ты что здесь делаешь?

Ксюха Солнцева, напористая как танк, хуже нее только Олененок Бэмби. И обе в моей группе. За что?!

– Здорово, ты Юльку не видела?