Отбор для олигарха

Глава 1

Дорогие друзья, я рада приветствовать вас в новой книге. Это мидквел — произведение, развивающее сюжет предшествующих произведений на ту же тему, то есть изображаемые в этой книге события хронологически относятся к периоду внутри исходного сюжета. Но книга читается отдельно, поскольку главным действующим персонажем здесь является олигарх и миллиардер Арсен Ямпольский. Приятного чтения! Ваша ТТ)))

«Долго она еще будет возиться?»

Арсен бросил скучающий взгляд на часы, затем на девушку у своих ног. Лучше бы он этого не делал. Ничто так не портит настроение с утра, как неумелая девица, с каких-то делов вдруг возомнившая, что ей оказано предпочтение.

Ничего подобного, он просто промолчал, не стал осаживать, как тех пятерых перед ней и не послал открыто, как еще троих следом. Эта была последней в списке, подготовленном Борисом, и, похоже, самой безмозглой. Арсен понял это сразу, стоило взглянуть на перекачанные ботоксом губы, которые были толщиной с его большой палец. На ноге. И в совершенно пустые, ничего не выражающие глаза.

Наверное, девушка была красива, модельное агентство Навроцкого высоко ценилось в фэшн-тусовке, но только не для Арсена. Когда губы живут отдельно от лица, ресницы похожи на опахала, а вместо бровей две изогнутые татуировки — это заслуживает массы эпитетов, приличных и не очень, но красотой это, по его мнению, называться не должно априори. По определению.

Девушка почему-то решила, что Ямпольский остановил свой выбор на ней. Приняла его охреневшесть за интерес? Ладно, Арсен не возражал, когда она плавной кошачей походкой  — сто пудов насмотрелась тематических роликов на «взрослом» ресурсе, — подошла к нему и положила руку на грудь, скользнула под борты пиджака, оглаживая мышцы через дорогую ткань рубашки. Но потом губы — Арсен готов был поклясться, они сами приплыли к нему по воздуху! — потянулись к его лицу, и Ямпольский привычным жестом смахнул девицу вниз.

 — Совсем рехнулась? Работаем.

Дважды повторять не пришлось. Минут пять Ямпольский обдумывал, кто мог надоумить эту глупую курицу так дешево к нему подкатить, неужели Борис? Так тот вроде бы смертником никогда не был, берегся.

Арсен мог выставить девушку в два счета, но зачем-то решил спустить пар, слишком зол он был и на Борьку, и на так называемых красавиц, лица которых были как под копирку. А вместо этого еще сильнее разозлился.

 — Поторопись, милая, у меня день расписан по минутам, — глухо проговорил он, и девица торопливо закивала. Кивать ей было неудобно, и смотрелось это настолько комично, что Ямпольский прикрыл рукой глаза.

И это убожество Боря подсунул ему в качестве претендентки на роль жены? Сейчас он пойдет и набьет Борьке рожу, сейчас, только закончит…

 — Давай быстрее уже!  — прикрикнул раздраженно, девица от ужаса округлила глаза, и ему стало смешно, просто дико как смешно. И стало ясно, что это может тянуться еще долго.

Арсен взял ее за затылок, пальцы тут же нащупали мелкие капсулки. Твою ж мать, и волосы нарощенные! Да ей хорошо если двадцать лет, когда она успела себя настолько апгрейдить? Ямпольский чувствовал себя в точности, как будто собирался на кастинг претенденток на лицо компании «Индастрил Инвест», а по ходу попал на фабрику по производству виниловых кукол.

Он завершил процесс в несколько движений, дальше осталось застегнуть молнию, защелкнуть ремень и, не глядя, всунуть дышащей как астматик девице стодолларовую купюру. Будем считать это благотворительностью. Не глядя, Арсен! Еще стошнит. Вот теперь можно и побеседовать со старым другом. И если Ямпольский его сейчас не убьет, это будет означать, что в его жизни неожиданно настала эра милосердия.

Глава 2

— Боря, я не шлюху себе выбираю, а жену,  — Ямпольский раздраженно отодвинул очередное портфолио и уставился на сидящего напротив собеседника, — и не вздумай уверять, что ты лично для меня отобрал этот колхоз!

 — Напомни, мы сейчас с тобой у меня в кабинете или на кафедре невзашибенных наук? — Борис даже не шевельнулся, и Ямпольский в который раз пожалел, что не может поручить это дело простому исполнителю, с которого можно спросить, а не давнему знакомому, который только скалится в ответ. — Арс, ты меня удивляешь!

 — Чем, тем что не хочу иметь жену, которая тупее этой пепельницы?  — Арсен приподнял и с силой поставил обратно массивную пепельницу в виде русалки, едва удержавшись, чтобы не запустить ею в голову Бориса. Не запустил, покрутил в руках и брезгливо скривился. — Что за отстой ты держишь у себя на столе, Боря, выбрось ее и не позорься.

 — Подарок жены, какой-то там век, — буркнул Навроцкий и огрызнулся:  — Тогда почему ты пришел ко мне? Иди на городскую студенческую олимпиаду по математике, там их как грязи, этих умненьких студенточек.

 — Потому что мне нужна красивая девушка. Жена Ямпольского не может быть селянкой, Борис, не притворяйся дураком, тебе не идет.

 — Тут или умная, или красивая, определись, Арсен. А тебе же еще порядочная нужна, может, сразу девственница?

 — Если девственница, то это просто отлично, самое то для здорового потомства. Можешь плеваться ядом сколько угодно, но я плачу достаточно, чтобы танцевать тебя, Борис! — Арсен перегнулся через стол и поинтересовался вполголоса: — Это случайно не ты им советуешь слету лезть к моей ширинке?

— Профдеформация, Арс, — осклабился Навроцкий, разводя руками, — я тут ни при чем. У девочек рефлекс, ведь это оплачивается совсем по другому тарифу. Кому хочется по двенадцать часов вертеть задом перед объективом или ходить по подиуму, когда за меньшее время можно заработать вдесятеро больше?

Помолчал, а потом добавил совсем другим, обычным тоном:

 — Да нормальные они девки. Это у тебя запросы как…  — он махнул рукой.

Борис Навроцкий был руководителем модного журнала «Elit» и модельного агентства «Elit Models Lux», которые входили в медийный холдинг Ямпольского, у него была какая-то доля, Арсен не интересовался, какая. А то, что девочки-модели оказывали эскорт-услуги респектабельным обеспеченным мужчинам, не желающим афишировать свои связи, было, разумеется, известно лишь довольно узкому кругу.

Они немного побуравили друг друга взглядами, Навроцкий сдался первым.

— Хорошо, тогда я объявлю дополнительный кастинг, куда включу в обязательном порядке тестирование по ай-кью.

 — Сделай одолжение, — милостиво кивнул Ямпольский, и тут лицо Бориса приняло задумчиво-подозрительный вид.

— Хотя… У меня идея, Арс. Я знаю, что нам нужно. Конкурс красоты! — выдал он и откинулся в кресле, глядя на Ямпольского торжествующим взглядом.

Арсен в ответ удивленно поднял брови,  его лицо оставалось непрошибаемым.

 — Повтори-ка.

 — Какое из двух слов ты не узнал?  — уточнил Борис.

 — Не ерничай. Нахера мне твой конкурс?

 — Конкурс может и не нахера, а вот победительница как раз то, что нужно. Ты же известный сноб и эстет! Мы проведем кастинг, отберем девушек, пусть посоревнуются между собой для вида, ты выберешь подходящую, и мы ее протащим в финал. Зато ни у кого не возникнет вопросов, почему миллиардер Ямпольский выбрал в жены девушку с улицы. Ты сам говорил, что хочешь этого избежать.

«Ну может же когда хочет!» Идея в самом деле была стоящей.

— Хорошо, пусть будет конкурс. Я хочу видеть анкеты участниц, и да, включи меня в состав жюри,  — сказал Арсен, вставая и одергивая пиджак. Разгладил несуществующие складки, стряхнул невидимые соринки. Все должно сидеть безукоризненно и смотреться идеально. Так было все и всегда в его жизни.

Навроцкий болезненно прищурился, разве что не застонал. Что ж, Борис верно мыслит, Арсен заставит их вкалывать на этом кастинге как рабов на плантациях, выжмет всех до капли, чтобы достичь цели. Это он умел и делал виртуозно.

 — Послушай, да на кой тебе сидеть в жюри, будешь из вип-зоны смотреть, ну зачем светиться раньше времени? Ладно, ладно, — сдался Борис, уперевшись в его тяжелый взгляд, — в состав отборочной комиссии пойдешь?

Ямпольский не ответил, лишь поднял обе ладони, давая понять, что разговор окончен. Конечно, Навроцкий был прав, когда говорил, что у него слишком завышены требования, но на то были свои причины. Жена миллиардера Арсена Ямпольского должна быть не просто красивой, она должна быть особенной, это не его личная прихоть и блажь, а жизненная необходимость, иначе никто НЕ ПОВЕРИТ.

А ему нужно, чтобы поверили. Что он влюблен. Что у него снесло крышу от любви. Что Арсен Ямпольский душу готов продать за свою молодую жену. Значит она должна быть именно такой  — юной, красивой, за которую можно не задумываясь отдать состояние. И чтобы ни у кого не возникло и тени сомнения.

— Выпить не хочеш? — Борис спросил, и Арсен на миг притормозил. Он давно не за рулем, не в его статусе отирать зад на водительском сиденьи, можно, но…

— Нет, бросил, — он взялся за ручку двери, — я ведь скоро женюсь, мне нужен наследник, у меня будет молодая жена, забыл? Так это уже склероз, ты тоже бросай, Боря, алкоголь губительно влияет не только на мозги, а и на эрекцию.

Навроцкий посмотрел на него с плохо скрываемой насмешкой.

— Это у тебя склероз, вспомни, где я работаю! В таком месте пропасть не дадут, можешь не сомневаться. А вот тебе, — он ткнул в Ямпольского пальцем, — не мешало бы призадуматься. У тебя когда в последний раз баба была?

— Полчаса назад, — ответил Арсен, глянув на громоздкие часы, украшавшие стену кабинета.

Возможно, он придирается, и часы не такие неуклюжие, и пепельница не настолько безобразна, просто у него отвратительное настроение, потому и все вокруг кажется таким же отвратительным. Даже Борис. Особенно Борис. Но если сообщить ему об этом, настроение вряд ли улучшится, и Арсен промолчал.

Глава 3

Он уже повернулся, чтобы выйти, как вдруг дверь распахнулась, и перед ним оказалась девушка, чуть выше среднего роста, тоненькая, с темными, собранными в хвост волосами и карими глазами, казавшимися на уточенном скуластом лице просто огромными. В руках у нее был объемный конверт.

— Ой, извините, — она стушевалась и отступила, пропуская Ямпольского, а тот остановился, не отдавая отчета, почему, — я к Борису Альбертовичу.

— Эва? Ты принесла фотографии? — отозвался Навроцкий и повернулся к Ямпольскому. — Не хочешь посмотреть? Ты же увлекался когда-то фотографией, а Эвочка фотограф от Бога.

— Эва? — удивленно поднял брови Арсен.

— Эвангелина, — быстро поправила девушка. Арсен продолжал ее рассматривать.

Очень правильные, будто вылепленные, черты лица, и сам овал как выточен. Пожалуй да, его можно назвать красивым. Если бы Арсен был художником, он бы рисовал именно такие лица, но к счастью, он не художник, он бизнесмен. Очень успешный. У него столько денег, что можно купить всех художников мира, а на сдачу заиметь их же мазню.

— Не Евангелина?

— Нет, — несколько взмахов длинными изогнутыми ресницами, и слегка потупившийся взгляд, — так мама захотела…

— Эва, это Арсен Павлович, наш заказчик, он лично выбирает модель, которая станет рекламным лицом его бизнес-империи, там есть подходящие варианты? — спросил Борис, а Ямпольскому стало интересно, спит он с этой диво-фотомастерицей или нет.

Он продолжал рассматривать девушку в упор, отчего-то испытывая необъяснимую злость от одной мысли, что это может быть «да».

«Спит или нет?»

Снова взлетели ресницы, схлопнулись, взлетели, и пусть на миг, на крохотную долю секунды, но Арсен успел поймать мелькнувшее в ее глазах пренебрежение, смешанное с брезгливостью. «Нет!» Конечно же, нет, она не спит с Навроцким! И к Ямпольскому она чувствет отвращение, потому что не сомневается — он здесь в поисках сопровождения на вечер или на ночь. Внезапно Ямпольский почувствовал, что ему нечем дышать, так сильно стискивает горло галстук, он поспешно ослабил узел.

— Что ж, не откажусь. Я действительно одно время серьезно увлекался фотографией. Показывай, что ты умеешь, Эвангелина.

Она смутилась, и Арсен охренел от непривычного зрелища, он и забыл, что кто-то еще на это способен. Девушка подошла к столу и привычным жестом разложила на столе Навроцкого яркие глянцевые фотографии моделей. Снова те же лица, губы, глаза, волосы… У Ямпольского зарябило в глазах. А потом он взглянул на пачку фото в ее руках и остолбенел.

— Покажи, — он сам удивился, как придушенно это прозвучало, — да нет, не эти, те фото покажи.

Эва бросила на него непонимающий взгляд, но все же послушно протянула пачку.

— Я на выходных выезжала за город, и там немного поснимала...

— Это… Это ты? Ты сама? — Арсен потрясенно перебирал фотографии, с восхищением отмечая, как точно выбран ракурс, как качественно передана цветовая гамма, как филигранно выбран угол, под которым падает свет. — Где ты училась? У тебя превосходная школа!

— Нигде, — пожала плечами Эвангелина, — в школе ходила в кружок, а потом смотрела ролики на ю-тубе. У меня маленькая дочка, — добавила она немного с вызовом, — мне некогда учиться.

— Дочка? — поднял брови Ямпольский. — Сколько же тебе лет?

— Двадцать один, скоро двадцать два будет.

— А дочке?

— Почти три.

— Арсен Павлович, посмотри на неве… соискательниц, если тебе кто подходит, ткни пальцем, с девочками начнут работать, — влез Навроцкий, явно намекая, что Ямпольскому пора отвалить.

— Никто не подходит, — качнул головой Арсен, не сводя глаз с фотографий и их создательницы, сам не понимая почему не может заставить себя уйти.

Глава 4

— Да чтоб для тебя все бордели мира были на вечном переучете, — в сердцах проговорил Навроцкий и едва сдержался, чтобы не сплюнуть, — как же ты замахал меня, Арс!

Ямпольский с бесстрастным выражением лица смотрел на Бориса.

 — Просто объясни, зачем микрофон. У нас отбор официанток в караоке-бар?

— Ты сам полдня выносил мне мозг, что тебя интересуют предпочтения претенденток, в том числе музыкальные! Или я что-то не так разобрал?

 — Они меня просто интересуют эти предпочтения, Боря, информативно, слушать блеяние их носительниц не обязательно.

 — Девочки старались, готовились, давай не выдрачивайся, а?

Арсен не ответил, потому что в студию уже входила следующая… невеста? Он чуть не рассмеялся, так дико это прозвучало, очень в духе Навроцкого. Ладно, пусть будет соискательница. Арсен подобрался и мысленно приказал себе не придираться по мелочам, в конце концов, если будет пригодный исходный материал, всегда можно попытаться что-то слепить самому.

Кастинг претенденток на роль жены Ямпольского проходил в одной из фотостудий агентства, отборочная комиссия в лице Арсена и Бориса расположилась (читай, развалилась) в удобных креслах напротив возвышения, используемого вместо сцены.

Девочка была хороша. Прелестна как ангел, сказал бы поэт или писатель, хорошо, что Ямпольский поэтом никогда не был, да и писателем тоже. Потому он просто поставил галочку напротив фамилии девушки.

Круглое личико, щечки с ямочками — приятное разнообразие на фоне ассортиментного ряда фабрики виниловых кукол. Арсен даже изобразил подобие улыбки, пока Навроцкий задавал девушке общие, принятые в рамках предстоящего конкурса, вопросы.

Девочка отвечала, ничего особенного, но Ямпольский и не рассчитывал, что соискательницы будут блистать знаниями в области, скажем, живописи. Если его фиктивная жена не сумеет отличить Моне от Мане, Арсен как-нибудь это переживет. Вполне достаточно, если она будет хотя бы подозревать об их существовании, а принцип «Мане — люди, Моне — пятна» Арсен в состоянии объяснить будущей супруге сам.

Кристина имела весьма смутное представление обо всем, что прямо или косвенно не касалось создания и выкладки сториз. Ямпольский сначала поскучнел, а потом подумал, что возможно, девушка интересуется музыкой, пусть современной, она ведь совсем юная, лет девятнадцать наверное…

 — И что ты нам споешь, Кристинка?  —  медовым голосом спросил Навроцкий.

 — Мою любимую песню,  —  тряхнула аккуратной челкой девушка, и Борис жестом дал знак начинать.

При первых же аккордах Ямпольский чуть не подавился, при вторых превратился в статую.

Если бы ты знал, как мне жаль.

Если бы ты знал, как болит…*

Кристинка пела, призывно выставив вперед ногу и глядя в упор на Арсена.

Ямпольский прикинул в уме. Когда эта песня переживала пик своей популярности, Кристинка выпускалась из детского сада. Арсен не то чтобы был знаком с музыкальной программой детских садов, но не без оснований предполагал, что подобные песни там отсутствуют.

Ямпольский повернулся к Борису, который постукивал в такт ботинком и разве только не подпевал.

 — Что?  — не понял тот, поймав его враждебный взгляд. — Хорошая ж песня.

Снова стою одна, снова курю, мама, снова…

Кристинка сипло выводила, вращая глазами, словно и правда перед кастингом выкурила пачку, и не одну.

Арсен прикрыл рукой глаза. Навроцкий покосился на босса, затем сел прямо и махнул рукой, останавливая представление. Музыка смолкла, девушка обиженно хлопнула глазами.

 —  Так это твоя любимая песня, —  уточнил Арсен, — или все-таки твоей мамы?

 Кристинка надула губки и ничего не ответила.

 — Это ты, сволочь, им присоветовал нарыть для меня старперских песен?  — развернулся он к Навроцкому, когда девушка покинула студию. — Или ты тоже станешь уверять, что их от такого прет?

 — Да с чего у тебя чуть что, сразу я? — возмутился Борис, незаметно отодвигаясь подальше. — Они и сами головастые девки, без меня соображают, как тебя поразить.

 — Поразить, — проворчал Ямпольский, — лучше скажи, опустить.

Но все же галочку напротив Кристинки обвел жирным кругом. За креативность.

 — Радуйся, что они тебе такое поют, знаешь, что молодежь сейчас слушает? — доверительно наклонился к нему Борис. — Ты вообще охренел бы, если б услышал.

 — Что? — поднял бровь Ямпольский.

 — Сейчас вспомню, у меня дочка прям пищит, эти, как их, —  Борис пощелкал пальцами, наморщив лоб. — О, вспомнил! «Грибы»!  

 — А разве их слушают?  — искренне удивился Арсен, и Навроцкий безнадежно отмахнулся.

* Песня «Курю», Елена Ваенга

Глава 5

Следующей была брюнетка, настолько роскошная, что Арсен даже сменил ногу. Поджало. Судя по Борису и понимающей улыбке Снежаны  — так ее имя значилось в списке  — подобная реакция была ожидаемой и привычной. Дальше можно было не продолжать, Ямпольский уже знал, кого сегодня вечером привезет к нему водитель Навроцкого, но не стал лишать девушку удовольствия почувствовать себя победительницей.

Пускай. Это даже не до утра, ночью она уедет обратно и на конкурс, конечно, не попадет. Есть одно главное условие, о котором никому не следует знать — отсутствие физического влечения к контрактной жене. Если при взгляде на очередную «невесту» снизу поступают определенные импульсы, это верный признак, что напротив ее имени нужно ставить жирный минус.

Он не будет спать со своей женой, секс между ними исключен, она всего лишь средство достижения цели, и если позволить себе подпустить ее ближе, как знать, потом он может смалодушничать и дрогнуть. А этого допустить нельзя ни в коем случае.

Арсен смотрел на следующую после Снежаны девушку — высший пилотаж современной косметологии — и мрачнел все больше. Если по уму, то нужно брать вот такое силиконовое совершенство, но внутри все сопротивлялось, стоило представить, чтобы даже на год, даже для дела дать ей свое имя. Ямпольская? Арсен пренебрежительно поморщился и поставил прочерк. Чуть бумагу ручкой не разодрал.

Нет, его жена должна вызывать зависть такую, что до зубовного скрежета, ею должны восхищаться, возможно, даже пытаться отбить, Арсен с удовольствием повоюет. Пусть Навроцкий землю роет, ну не может такого быть, что на всей планете не найдется нужной девушки. И когда Арсен ее найдет, возьмет как приз, заберет себе и сделает из нее настоящую королеву.

На мгновение ему даже стало жаль эту незнакомую девочку, в душу заползли сомнения — если разыщется такой бриллиант, поднимется ли у него рука потом безжалостно пустить ее в расход? Может, пересилить себя и воспользоваться бесконечными и похожими друг на друга до тошноты виниловыми куклами?

Но мгновение прошло, а с ним и жалость испарилась, остался лишь холодный рассудок. Нет, ему не жаль, пусть только найдется, и тогда Ямпольский подарит ей лучший год в ее жизни, и хоть он будет для нее последним, но разве не лучше прожить его по-королевски? Если бы перед Арсеном поставили выбор, низменное, плебейское существование до старости или один единственный год, но царский, он бы не сомневался ни минуты.

Значит нужно продолжать поиски и надеяться на собственное чутье. Его внутренний тигр может быть спокоен, Арсен уверен, что поиски увенчаются успехом, надо просто молча пролистывать страницы, ставить галочки, плюсики или прочерки. И ждать, когда ОНА появится.

***

 —Ты должен непременно попробовать гаванские сигары, Арс, лимитированная серия, Рокки Патель удавится, если попробует…

Они вошли в кабинет Навроцкого, и Арсен краем глаза заметил, как под столом что-то мелькнуло и затаилось. Борис проследил за его взглядом и расплылся в улыбке, а затем зарокотал басом на весь кабинет, повергая Ямпольского в полное изумление.

 — Кто сидел в моем кресле и сдвинул его с места?

Умолк и прислушался, в установившейся тишине ясно слышалось громкое сопение.

 — Кто пил из моей чашки и разбил ее?

 — Это не я, — показалась из-под стола светлая детская головка с двумя торчащими хвостиками.  — Я не била твою чашку, медвед!

 Перед Арсеном предстало совершенно мелкое создание с раскрасневшимися щечками и блестящими серыми глазищами.

 — Медведь, — машинально поправил он девочку, но та мотнула головой, отчего хвосты замотылялись из стороны в сторону.

 — Не-а. Он медвед, а я Маша. А ты кто?

Арсена не слишком умиляли дети, он рассматривал их как промежуточный этап между сексом и взрослой особью, поэтому понятия не имел как вести себя с девочкой. Но та сама подошла к нему ближе.

 — Ты кто?  — повторила она, наклонив голову набок.

 — Я?  — задумался Арсен и пожал плечами. — Тигр.

Девочка очень жалобно взглянула на Арсена и грустно вздохнула.

— Машунька, это Арсен Павлович, ему нужно говорить «вы», — Борис сел на стул и поправил девочке перекосившуюся кофточку. Его движения были привычными, будто он с утра до вечера поправлял одежду маленьким девочкам.

 — Не обязательно, говори «ты», — милостиво позволил Ямпольский.

— А как тебя еще можно называть?  — вдруг спросила Маша, смешно сведя брови домиком.

— Что значит, как?  — не понял Арсен.

 — Ну можно,— девочка оглянулась на Навроцкого, а потом снова уставилась на Арсена с жалобным видом и даже ладошки сложила просительно, лодочками, — можно ты тоже будешь медвед, как он? Умоляю!

 — Ну хорошо, — Арсен даже растерялся, его уже давно никто не умолял, — раз ты так хочешь, пусть.

 — Я пойду скажу маме! У меня уже два медведа есть!

Девочка подпрыгнула, захлопала в ладоши и понеслась прочь из кабинета.

  — Боря, это твой внебрачный ребенок?  — придя в себя, спросил Арсен. — А София знает?

 — С ума сошел?  — буркнул Борис. — Это Машка, Эвочкина дочка, мы с Софией у нее что-то типа крестных родителей.

 — Эвина дочка? — Арсен смотрел на дверь, жалея, что не рассмотрел ребенка внимательнее. А ведь и правда они похожи, только глаза у Эвы были темными как расплавленный шоколад, а у ее дочки серыми, почти голубыми.

 — Чудо-дите, — улыбнулся Борис,  — мы ее обожаем. Знаешь, почему ты медведь?

 — Почему?

 — Машка не выговаривает «р» и страшно стесняется, поэтому старается использовать слова без «р». Ни тигр, ни Арсен ей не подошли. И «медведь» она никак не научится правильно говорить, язычок заплетается. София с Женькой все ее, бедняжку, тренируют.

 — Медвед, а не медведь,  — поправил Арсен, и вдруг тоже улыбнулся, хоть и одними кончиками губ.