Отчаянные

Глава 1Хрупкое счастье

Я проснулась от прикосновения к своему бедру. Улыбнувшись, я потянулась затекшими конечностями и накрыла ладонью блуждавшие по моей ноге пальцы. Рука была мягкой и теплой, она крепко сжала мою кисть. Я ощутила холод кольца и улыбнулась шире, нащупав такое же на собственном безымянном пальце.

Накануне я вышла замуж – по крайней мере, в духовном смысле. Сейчас нам хватало взаимных клятв в неизбывной преданности. И в самом деле, официальная церемония и клочок бумаги не образуют брак. Тот воплощался в чувстве, распиравшем мою грудь, в потрясающем ощущении обретения второй половины, утраченной при рождении, когда меня зачем-то разделили надвое. Еще чудеснее было то, что и он испытывал то же самое.

Нежные губы коснулись моего плеча, и я плотнее прижалась к телу, искавшему во мне отраду. Вокруг нас обвились простыни тончайшего льна. Я никогда не спала на таких, но эта роскошь бледнела в сравнении с мужчиной, лежавшим рядом. Теплые ноги, переплетенные с моими, широкая грудь, прижавшаяся к моей спине, руки, обвивавшие и баюкавшие меня, – все это было намного уютнее, чем дорогущая кровать.

Притянув к губам наши сцепленные пальцы, я поцеловала его кольцо, залог любви. Он издал негромкий смешок и чувственным ртом припал к моей шее. Я, согретая и довольная, мгновенно покрылась мурашками, ощутив серию слабых электрических разрядов.

– С добрым утром, миссис Кайл, – прошептал он, добравшись до моего уха.

Сердце тут же отозвалось тяжким ударом. Я медленно повернулась, и мы оказались лицом к лицу. Мне ответил взгляд сумеречных глаз и слабая улыбка, с которой он вобрал в себя мои черты. Его лицо было само совершенство: волевой подбородок, линия носа, пухлые губы. В сей миг я не могла припомнить ничего такого же прекрасного, каким был этот мужчина, только что назвавший меня своим именем.

– Доброе утро, мистер Кайл.

Не веря собственным словам, я хихикнула, и улыбка Келлана стала шире. Довольство в его глазах было чуть ли не осязаемым. Мне грело сердце то, что я подарила ему это чувство. Он достаточно настрадался в жизни и заслужил покой. Глубина его любви и тот факт, что я стала ее вдохновительницей, казались мне несколько нереальными. Иногда я чувствовала себя недостойной его, но ежедневно благодарила за него судьбу.

– Келлан, поверить не могу, что мы это сделали.

Он вскинул брови, и в его улыбке мгновенно обозначилось коварство.

– Что именно? Устроили головокружительный секс? Странно, что ты удивляешься. – На его лице теперь отразилось обожание. – Каждый раз с тобой становится чем-то невероятным.

Закусив губу, я кое-как справилась с краской, уже готовой залить мое лицо.

– Я не об этом. – Свободной рукой я погладила его по щеке. – Речь о свадьбе.

Келлан приподнялся на локте и посмотрел на меня сверху вниз. Его взгляд скользнул по нашим сцепленным рукам и кольцу на пальце. Довольство сменилось откровенным блаженством. Я никогда не видела его таким счастливым.

– Пока смерть не разлучит нас, – прошептал он.

Проведя пальцами по его груди с прекрасными ложбинками и холмиками, я пробормотала, постепенно воспламеняясь:

– Ты же знаешь, что без церкви мои родители не сочтут тебя моим мужем.

Я нахмурилась, вспомнив невнятное послание, которое оставила на автоответчике Келлана. Родители еще не уехали – они были в Сиэтле по случаю моего выпуска. Они придут в ярость, когда проснутся и обнаружат, что я сбежала и вышла замуж, не поставив их в известность. Откровенно говоря, меня удивляло, что мой телефон до сих пор молчит и что никто еще не вышиб дверь гостиничного номера.

Келлан рассмеялся и навалился на меня. Нежно улыбнувшись, я пробежалась пальцами по его спине, и он поежился.

– А я… – Пригнувшись, он поцеловал меня в шею, затем в ключицу, и мое сердце набрало темп. – Я устрою им церемонию. – Не сводя с меня глаз, Келлан добрался губами до соска. Я сдерживалась, чтобы не дернуться. – Я закачу тебе сказочную свадьбу, Кира.

Его губы сомкнулись на соске, и страсть минувшей ночи вспыхнула во мне с новой силой. Донельзя довольная нашим первым слиянием в качестве мужа и жены, я хотела большего, вожделела его опять. Наверное, это не кончится никогда.

Едва мои пальцы зарылись в его шевелюру, а дыхание участилось, он оставил в покое только что найденную эрогенную зону. Наши взгляды встретились. Криво улыбнувшись, Келлан поцеловал меня между грудей, потом перешел к животу. Я исполнилась томления при одной мысли о том, что он спустится ниже. Он ухмылялся, как будто знал это.

– Я дам тебе все, Кира, но, пока не сумею сделать все как надо….

Его язык проник в мой пупок и отправился ниже. Я застонала и смежила веки, одновременно подавшись бедрами навстречу ему и пригнув его голову. Он издал горловой смешок, ведя губами по моему бедру. Дыхание Келлана обжигало мне кожу.

– …насладимся плюсами дня сегодняшнего, – наконец договорил он.

Его язык коснулся главного, и я утратила всякий контроль над собой.

Через несколько часов мы удосужились одеться и были готовы покинуть наш шикарный номер. Быстрый взгляд на мобильник показал, что Келлан отключил его ночью. Очевидно, нам не мешали только поэтому. Я включила телефон, улыбнувшись Келлану, который подобрал куртку с пышной банкетки, оприходованной нами накануне. Чирикнул сигнал голосовой почты – я не сомневалась, что сообщение было не одно.

Я не стала слушать их, понимая, что скоро мы все равно встретимся с моими донельзя огорченными родителями. Известно, что они скажут. «Кира, где была твоя голова? Ты не можешь выйти за него замуж. Живо сюда, мы летим домой!» И так далее. Понадобится время, чтобы они смирились с нашим союзом.

Еще дольше им предстояло переваривать факт, что в недалеком будущем мы с мужем уедем. Я и сама пока пребывала в шоке. Во время моей учебы путешествие с Келланом по стране было исключено, но вот университет остался позади, и я была свободна. Я могла делать что хочу. А хотела я быть с Келланом, куда бы ни занесла нас судьба.

Папа был человек старой закалки: поступай в университет, получай диплом и устраивайся на хорошую работу. Келлан же вообще не учился в университете. Он сбежал из дома, едва окончив школу, и окунулся в музыкальный мир Лос-Анджелеса в компании Эвана, Мэтта и Гриффина. С тех пор он так и выступал с ними. Папа был огорошен жизненным выбором Келлана, а мой приведет его в бешенство.

Но это моя жизнь, и я намеревалась поступить так, как считала правильным. С Келланом было потрясающе. Ничто не грело меня без него. Впрочем, я не собиралась жить только им – у меня имелись собственные планы, и так уж получилось, что дело моей мечты превосходно сочеталось с выбранным курсом.

Я хотела стать писательницей, что предоставляло мне известную свободу, так как я могла заниматься этим где угодно, лишь бы была возможность уединиться. В шумном автобусе это было бы нелегко, но я не сомневалась, что сумею выкраивать по несколько часов в день, чтобы написать пару осмысленных страниц. Моя первая книга была уже наполовину готова. Она оказалась в определенном смысле автобиографической, так как опиралась на реальные события: это было подробное, очень откровенное изложение всего, что произошло между мной, Денни и Келланом. Любовь, вожделение, измена – все было там.

Писалось мучительно, но это оказывало лечебный эффект. Заглянув в прошлое и критически оценив ситуацию, несложно заметить собственные ошибки: я бывала нытиком, занудой, дурехой, слабачкой – наказание, а не человек. Мои изъяны явились в их неприкрытом убожестве, и это было унизительно. Книга выходила предельно личной. Еще не известно, покажу ли я ее хоть кому-нибудь. Особенно Келлану. Но он просил, и я согласилась. Мне не хотелось отказываться от своего слова, а потому при прочтении каждой болезненной страницы предстояло убеждать его в том, что я перестала быть жалкой, малодушной девчонкой. Теперь я знала, чего хотела, и это был он.

Проверяя, не забыла ли чего, я уперлась взглядом в разоренную постель. Дорогой красный плед сбился в кучу, а кремовые простыни перекрутились веревками. Мы с Келланом сполна воспользовались просторным ложем, сплошь искатав его в ходе изучения друг друга. Наши стоны и экстатические вопли еще звучали в голове, и я в миллионный раз возблагодарила небо за то, что Келлан согласился с моей идеей снять для первой брачной ночи номер в отеле. Дома, с родителями за стенкой, такие выверты были бы невозможны.

Келлан подошел сзади и обнял меня за талию. Я сделала глубокий вдох, наслаждаясь его неповторимым свежим и бодрящим запахом.

– Нам пора, – шепнул он, целуя меня в ухо. – Я обещал Гэвину позавтракать с ним, и мы уже опаздываем… Теперь у нас будет, скорее, бранч.

Оглянувшись на него через плечо, я не сдержала улыбки. Гэвин Картер был родным отцом Келлана. Тот откладывал свидание месяцами, испытывая ужас от перспективы встречи. Однако вчера они наконец увиделись, и теперь Келлан собирался наладить отношения с тем, кто подарил ему жизнь.

Извернувшись в его объятиях, я обвила Келлана руками за шею, погладила по затылку и нежно поцеловала:

– Уверена, он поймет: брачная ночь чуточку затянулась.

Келлан вздохнул и прижал меня к себе. Его тело было твердым и неподатливым. Меня подмывало заняться исследованием всех его выпуклостей и выемок, но это всегда приводило к тому, что он принимался за мои и дальше следовало долгое любовное упражнение, а нам и вправду пора было выходить. Приложив неимоверные усилия, я взяла себя в руки и оставила пальцы в его шевелюре.

Келлан поцеловал меня в затылок:

– Никак не могу поверить, что ты моя жена.

Уткнувшись лицом ему в грудь, я боялась, что сердце вот-вот выскочит и шлепнется на пол. Боже, как я любила его! Желание разгоралось, и мне опять пришлось подавить настойчивую потребность выразить свое чувство физически. Я нахмурилась и отстранилась:

– Ты прав, нам пора.

– Но ты же опять хочешь секса? – усмехнулся Келлан при виде моего лица.

Я зарделась и чуть оттолкнула его:

– По-моему, ночью мы побили рекорд… Да и утром тоже.

Мои щеки горели, я отвела глаза.

Келлан присел передо мной на корточки, приподнял мой подбородок и заставил смотреть на себя.

– Хочешь секса? – осведомился он без тени юмора.

Вопрос был настолько прямым, что я с трудом выдерживала взгляд Келлана. Инстинкт подбивал отвернуться, хоть я и не сделала этого. Заставив себя погрузиться в синеву его глаз, я прошептала:

– Да.

– Неужели так трудно признаться? – горделиво улыбнулся Келлан.

Он сиял, и я начала было прикрывать веки, но остановилась. Он не хотел, чтобы я стеснялась его. И сейчас не смеялся надо мной, он помогал мне расти. Посмотрев ему прямо в глаза, я снова кивнула:

– Вообще-то, да, было немного стыдно.

Келлан сжал губы и отстранился:

– Попроси меня о сексе… Сейчас же.

У меня отвисла челюсть.

– Келлан… – Смущенная до предела, я прикрыла грудь. На мне до сих пор оставалось облегающее платье, одолженное на выпускной вечер у моей сестры Анны, и декольте на нем впечатляло. – Я уже просила… Зачем ты вгоняешь меня в краску?

– Ты просила на пике момента, когда мы и так собирались, – со вздохом подался ко мне Келлан. – А я хочу, чтобы тебе было удобно просить всегда и везде.

– Везде? – вскинула брови я.

– Везде, – проказливо улыбнулся Келлан.

Зная, что он не уймется, я сердито выдохнула, опустила руки по швам и сосчитала до десяти. Действительно, не так уж и трудно. Я сумею попросить его о сексе – на языке тела я спрашивала уже несколько раз. Но это, говоря откровенно, совсем другая история. Я ощутила себя в сто раз уязвимее.

– Келлан, ты займешься со мной сексом? – уверенно осведомилась я, задрав подбородок.

Точнее, якобы уверенно, ибо голос выдал меня, будучи каким угодно – писклявым, сдавленным, но только не сексуальным.

Келлан выглядел так, будто я устроила ему «танец на коленях». Его горящий взгляд скользнул по моему телу, воспламеняя меня. Он задержался на моих губах, груди, бедрах, и, пусть сам Келлан не трогал меня, мое тело отозвалось так, будто бы ощутило его прикосновения. Когда наши глаза встретились снова, он сделал шаг вперед, прижался ко мне бедром, и я задохнулась. Склонившись и обжигая дыханием мою кожу, он промурчал мне в ухо:

– В жизни не слышал ничего эротичнее.

Я зажмурилась. В ожидании его прикосновения меня била мелкая дрожь. Предвосхищением полнилась каждая клеточка тела. Ему нужно было лишь припасть губами к моим, провести большим пальцем по моей груди или взять меня за попу, и я взорвалась бы наверняка.

Он прихватил губами мочку моего уха, и я застонала.

– Но нам надо идти.

С этими словами он взял меня за руку и увлек за собой. Я вздрогнула от резкого движения и распахнула глаза. Весело улыбаясь, он пятился к выходу, а не к постели.

Он рассмеялся, и я насупилась.

– Прости, Кира, но тебе придется побыть неудовлетворенной. – Келлан склонил голову набок, а его улыбка стала шире. – Знаешь, это вроде кары… за все разы, когда ты бросала меня возбужденным.

Я испытала укол совести, но задвинула ее куда подальше. Прошлое больше не имело значения.

– Подлюга, – буркнула я.

Келлан чмокнул меня в щеку:

– Может быть! – Подступив ко мне, он сгреб меня за задницу и притянул ближе. Я вспыхнула и чуть застонала, прежде чем восстановила самообладание. Он провел носом по моему лицу и прохрипел: – Потому что я собираюсь терзать тебя целый день.

– Гад, – оттолкнула я его, раздраженная своим возбуждением.

Он со смехом распахнул дверь. Я взяла сумочку и оглянулась на постель, буквально кричавшую: «Здесь состоялся любовный поединок!»

– Келлан, постой. Давай сначала приберем кровать.

Келлан сдвинул брови, глядя то на меня, то на сбитые простыни. Покачав головой, он произнес:

– Ты бесподобна. – Он посмотрел на постель, и нежная улыбка сменилась весельем. – Нет уж, оставим так. Пусть мир знает, что тут творилось той ночью, когда мы заключили брак.

Я вздохнула, тронутая его словами.

– Да и соблазну много, – добавил Келлан.

Закатив глаза, я вслед за ним вышла из номера.

Женщина за конторкой не сводила с Келлана глаз, пока он выписывался. Я заметила, что взгляд ее метнулся к обручальному кольцу, едва Келлан протянул кредитку, но по огоньку в глазах поняла, что вряд ли ей было важно, женат ли он.

Келлан был красавцем – такие привлекают внимание, как только войдут. Я уже привыкла к подобной реакции и больше не переживала. Во всяком случае, не так, как прежде.

Алчущая сотрудница отеля нахмурилась, вручив Келлану квитанцию. Судя по разочарованию на ее лице, когда Келлан даже не взглянул на нее, произнося благодарность, она надеялась на приглашение наверх. Ее глаза наконец остановились на мне, и я подавила улыбку. Может, ей и пригрезился быстрый перепихон с сексуальным парнем, готовым покинуть ее вестибюль, но Келлан больше таким не занимался.

Прижавшись к нему, я вежливо поблагодарила ее за приятное времяпрепровождение и прыснула, все еще будучи на взводе после брачной ночи. Келлан поцеловал меня в макушку и повернулся к выходу.

– Как приедем – позвоню Гэвину и приглашу к нам домой, позавтракаем там. Можно устроить и официальное знакомство семейств, как считаешь?

Келлан улыбался уверенно, и это согревало меня. Он считал своего отца «семейством». Как небо и земля по сравнению с периодом, когда он вообще не хотел с ним общаться.

– Ага, здорово. – Я съежилась. – Правда, мои родители собираются меня убить. – Я посветила кольцом. – А потом – тебя.

Келлан только пожал плечами, направляясь к парковке. Галантно отворив дверцу, он чмокнул меня в щеку, когда я скользнула в салон «шевелла». Сияя улыбкой, он ринулся вокруг машины к водительскому месту. Он был счастлив: наконец-то я стала его женой и никуда не денусь. Я всегда надеялась, что мой муж будет от меня без ума, но Келлан превосходил все ожидания. Глубина его чувства порой бывала обременительной, но и моя любовь была ничуть не слабее. Он значил для меня все.

Он сел за руль, и я подвинулась, чтобы быть как можно ближе к нему. Улыбнувшись, он обнял меня за плечи.

– Скучаешь? – спросил он низким и сиплым голосом.

Кивнув, я потянулась, чтобы его поцеловать. Келлан с готовностью ответил тем же, придержав меня за щеку. Я подразнила его языком, и он отозвался стенанием, оттолкнув меня:

– Эй, это я собрался тебя дразнить, а не наоборот!

Он очаровательно надул губы, и я не сдержала смешка:

– Прости, научилась у мастера.

Келлан драматически выдохнул и убрал руку с моего плеча, чтобы включить зажигание.

– Думаю, мне это пригодится.

Мощный двигатель ожил, и на лицо моего мужа вернулось довольное выражение.

Мое же лицо явилось зеркальным отражением лица Келлана, когда я положила голову на его плечо. День был отличный, и ничто не могло помешать моему счастью – пускай администраторша нагло пожирала моего мужа глазами, а папа готовил мне взбучку, пусть даже к нам собрался наведаться вновь обретенный отец Келлана.

Мы свернули на узкую улочку, и я ощутила близость дома. Мне понравилась ночь на стороне, но я была рада вернуться. А еще больше я радовалась тому, что переехала сюда несколькими неделями раньше. Когда Келлан подъехал к своему белому двухэтажному жилищу, там уже стояла машина. Келлан глянул на ярко-красную спортивную «джетту» и нахмурился. Я тоже выглянула, гадая, кто там, – автомобиль не принадлежал никому из моих знакомых.

Выключив двигатель, Келлан хмыкнул и распахнул дверцу. Я отворила свою, думая, что это, возможно, Гэвин с детьми. Он ехал из пригорода. Может быть, взял машину напрокат? Правда, мне было трудно поверить, что Гэвин вдруг явился без спроса, не уведомив Келлана. Вдобавок он не знал дороги. И я весьма сомневалась, что на прокатной машине бампер будет украшен наклейкой «Нацелился в жопу – хоть за волосы схвати».

Понимая, что за рулем женщина, скорее всего одна из многочисленных «бывших» Келлана, я нехотя поплелась за ним к парадной двери. Черт, если какая-нибудь цыпа в одном плаще заявилась сюда при моих родителях, мне конец.

Дверь была не заперта, и Келлан вошел. Взяв за руку, он втащил меня в прихожую. Его дом был не самым просторным. От порога можно было свернуть направо, к лестнице, уводившей к спальням, налево – в кухню или идти прямо, в гостиную. Мои родители сидели как раз в гостиной, на раздолбанном диване Келлана, и на лице отца застыло глубочайшее недовольство. Мама сдерживалась, но мне было ясно, что и она не в восторге.

Я не вполне понимала, что именно их раздосадовало – мое внезапное бегство или особа, развалившаяся в уютном кресле Келлана, которое хранило для меня массу воспоминаний, ибо Келлан отдал его мне, когда мы расстались. Это свидетельствовало о многом: Келлан оставался заботливым даже в тот период, когда я не заслуживала ничего доброго. В кресле устроилась какая-то странная девица. Она сидела боком, закинув ноги в туфлях на шпильках на подлокотник, и у меня засосало под ложечкой.

Заслышав нас, девица запрокинула голову, чтобы видеть дверь. Келлан, взглянув на нее, лаконично выругался и обеспокоенно посмотрел на меня. Я же и вовсе заледенела, гадая, кто она такая.

Крепко держа меня за руку, Келлан шагнул в гостиную, дабы мы смогли поприветствовать гостью. Едва мы оказались в поле ее зрения, она подняла взгляд и прищурилась. Длинные черные волосы и столь же черные глаза, к тому же подведенные дымчато-серыми тенями. Ярко-красные губы сжаты в недовольной, но эротичной гримасе. Красивая. Это не стало для меня неожиданностью. Такими были большинство трофеев Келлана.

Ее лицо полнилось презрением, голос звучал низко и хрипло.

– Ну, трахни меня, Келлан Кайл! – выпалила она и, улыбаясь собственной шуточке, добавила: – Хотя погоди, ты уже успел.

Мрачная гримаса вернулась, и я нахмурилась, успев невзлюбить эту особу.

Келлан проигнорировал ее и первым делом поздоровался с моими родителями – «Мартин, Каролина», – а затем перевел взгляд на хамку, нежившуюся в моем любимом кресле.

– Джоуи.

Я вытаращила глаза. Джоуи? Та самая соседка? Девушка, жившая здесь всего за несколько недель до нашего с Денни появления больше двух лет назад? Я никак не ожидала ее возвращения. Какого черта она здесь делает?

Келлан, лицо у которого окаменело, прочел мои мысли:

– Чего тебе надо?

Та вскочила на ноги, скрестила руки на пышной груди и вздернула подбородок.

– Где, черт возьми, мои вещи, Келлан? – рыкнула она, вне себя от ярости.

Келлан чуть приоткрыл рот и слегка рассердился.

– Ты не показывалась два года, – ответил он, крепче стискивая мою руку. – Я все выбросил.

Я прикусила губу. Это я вышвырнула ее барахло. Джоуи спешно съехала, когда Келлан переспал с ней и сразу же – с кем-то еще. Он не всегда был нынешним милым, преданным любовником. Келлан твердил, что Джоуи не было до него дела, она лишь хотела обладать им. Он оскорбил ее, разделив постель с другой женщиной, хотя сама она проделывала то же самое с другими мужчинами.

Мы с Денни пользовались ее мебелью. После нашего драматичного разрыва та постоянно напоминала мне о Денни, как будто темное дерево приняло в себя призрак моей былой любви. Прибираясь в доме, я выкинула все ее пожитки. Может, мне и не следовало этого делать – вещи были чужими, но я хотела, чтобы все это сгинуло и мы с Келланом начали новую жизнь. Наверное, следовало предположить, что это решение мне еще аукнется.

Джоуи театрально разгневалась и толкнула Келлана в плечо:

– Что-что ты с ними сделал? Не твое, чтобы выбрасывать, козел!

Пылая взором, Келлан шагнул вперед:

– Ты сбежала. Не моя забота, что ты оставила вещи! – Он презрительно изучал ее. – Мой дом не склад для твоего барахла.

– Да плевать, Келлан, – насмешливо отмахнулась она. – Я как-нибудь обойдусь без всей этой твоей драмы. Если моих вещей у тебя нет, просто заплати, – самодовольно ухмыльнулась она. – Полторы тысячи хватит за глаза.

Я сдавленно пискнула, и Джоуи повернулась ко мне.

– А ты кто такая? – изумилась она. – Очередная королева на час?

Мой отец поднялся, побагровев:

– Не знаю, кто вы сами такая, юная мисс, но так говорить с моей дочерью я не позволю!

Я испугалась, что его хватит инфаркт, настолько он рассвирепел, но его ярость не шла ни в какое сравнение с негодованием Келлана. Выпустив мою руку, он подступил к Джоуи и смерил ее взглядом:

– Осторожнее, Джозефина. Ты говоришь с моей женой.

Джоуи на миг стушевалась и чуть попятилась. Затем до нее дошло. Она выпучила глаза, разинула рот, а потом начала смеяться:

– Боже мой, ты серьезно? Ты, крутейший мужик, какого я знала, все-таки женился? Какая ирония!

Келлан скрестил на груди руки, а папа вздохнул и снова сел на диван. Ему и правда не нравилась наша затея с женитьбой. Мне почудилось, что мама шмыгнула носом, но я была слишком занята Джоуи. Во мне разгоралась злость, готовая выплеснуться на эту настырную стерву.

То же самое творилось и с Келланом. Он указал ей на дверь:

– Отлично. Я дам тебе полторы тысячи. Теперь выметайся.

– О нет, Келлан… – помотала головой Джоуи. – Теперь уже нет.

Он непонимающе склонил голову набок. Я тоже смешалась. Сжав кулаки, я рванулась к Джоуи:

– Ты слышала! Получишь ты свои деньги! – Я махнула рукой. – Можешь проваливать в ту дыру, из которой выползла!

Джоуи ответила мне убийственным взглядом. Она продолжала смотреть на меня, но обратилась к Келлану:

– Могу вернуть кое-что твое, мне это ни к чему. – Келлан свел брови, и она ухмыльнулась. – Если тебе это нужно, милый… то цена удваивается.

– Да ты рехнулась, дамочка! – взвыла я.

Джоуи не обратила на меня внимания, не сводя глаз с Келлана. Затем она нагнулась и взяла с кресла сумку, явив на всеобщее обозрение свои ляжки. Из сумки Джоуи извлекла маленькую карту памяти, какая бывает в фотоаппаратах, видеокамерах и некоторых телефонах. При виде ее глаза у Келлана расширились. Он зыркнул на Джоуи и быстро произнес, не дав мне спросить, что это за дьявольщина:

– Ладно, я дам тебе три тысячи.

Победно улыбнувшись мне, Джоуи протянула Келлану карту. Я лихорадочно соображала, что там такое, если Келлан готов заплатить столь щедро. Жжение в животе сменилось тошнотой. Зажав карту в кулак, Келлан вновь указал на дверь:

– Завтра получишь.

– Да уж постарайся… – потрепала его по щеке Джоуи. – Иначе я превращу твою жизнь в ад.

Она оглянулась на меня и злобно осклабилась.

Махнув моим родителям, Джоуи устремилась к выходу. Никто не проронил ни слова, когда она скрылась за дверью. При звуке ее мотора Келлана наконец отпустило. Повернувшись к маме и папе, он проворно сунул карту в карман.

– Извините за этот дурдом. Надеюсь, она не слишком вас донимала, пока нас не было.

Папа напрягся, взглянув на Келлана снизу вверх. Я могла поклясться, что у него прибавилось седины.

– Меня куда больше волнует не твоя вульгарная подружка, а то, чем вы занимались ночью. – Весь красный, он смотрел в зазор между нами. – Что за история с побегом и женитьбой? – Он сфокусировал взгляд своих теплых карих глаз на мне. – Ты с ума сошла, Кира?

Мама снова всхлипнула, и папа потрепал ее по руке. Я хотела сесть и поговорить с ними о ночных событиях, но все еще пребывала в шоке. Что лежит в кармане у Келлана, черт побери? И почему оно стоит трех штук?

Папа настойчиво похлопал по дивану, и Келлан оглянулся на меня со смесью веселья, смирения и страха. Не знаю, нарочно ли, но он повернулся так, что мне перестал быть виден его карман. Однако я все равно знала о спрятанной там проклятой штуковине.

Келлан пригласил меня жестом на свободное место рядом с отцом, затем кивнул на дверь:

– Я на секунду. Проверю машину – вдруг Джоуи задела. – Напряженно улыбнувшись мне, он добавил: – Если она поцарапала мою крошку, держите меня, пока не прибил. – Он со смешком направился к двери.

– Что на карте? – спросила я, и он застыл как вкопанный.

Веселая улыбка Келлана мгновенно увяла.

– Ерунда, – покачал он головой, сглотнув. – Забудь об этом, Кира.

Я оставила родителей, подошла к нему вплотную и попыталась прихватить его за карман, но он ловко увернулся.

– Что на карте? – повторила я, изо всех сил сдерживая кипевший во мне гнев.

– Давай потом… наедине? – подавшись ко мне, шепнул Келлан, видя, что я не собираюсь отступать.

Мне хотелось кивнуть, усесться и объяснить встревоженным родителям свою «символическую» свадьбу, но у меня не шла из головы ухмылка Джоуи. Понимая, что речь моя смахивает на заезженную пластинку, но не имея в себе сил остановиться, я задала прежний вопрос:

– Что на карте?

Келлан, теперь уже раздраженный, сузил глаза и огрызнулся:

– А что там, по-твоему, может быть, Кира? Мы записали, как трахаемся!

Едва он осознал, какую глупость сморозил, на лице его мгновенно отразилось раскаяние. В минуты досады у Келлана, бывало, отказывали тормоза, а Джоуи взбесила его основательно. Наверное, мои упорные расспросы явились последней каплей.

Я разинула рот, меня как будто окатили ледяной водой. Мне было известно, что он скажет, – я знала это, честное слово, – но из его уст это прозвучало убийственно. Мне стало очень плохо. Слезы мигом навернулись на глаза, и я пробормотала:

– Вы снимали домашнее порно?

Мама кашлянула и поерзала на диване. Тут я вспомнила, что мы не одни. Какая же я дура – не могла отложить разговор до минуты, когда мы останемся тет-а-тет. Черт бы побрал мое любопытство! Я была готова отдать что угодно, лишь бы не знать, что мой свежеиспеченный муж хранит в кармане доказательство своих сексуальных забав с другой девицей. И уж тем более за то, чтобы об этом не догадывались мои родители.

Понимая мое состояние, Келлан устремился ко мне с распахнутыми объятиями:

– Кира! Я могу объяснить!

Я выставила вперед ладони, по моим щекам катились слезы. Сейчас я не нуждалась ни в каких объяснениях. Мне хотелось лишь остаться одной. Отвернувшись от него и родителей, я побежала наверх. Позади Келлан просил подождать, а мама звала меня, но тщетно. Захлопнув дверь спальни, я сбросила туфли и рухнула на постель, чтобы рыдать уже беспрепятственно.

Мое счастье пошло прахом из-за какой-то безделицы.