Отчим, или За гранью

Глава 38

Вот уже второй час металась по комнате, всю вдоль и поперек измеряв шагами. Нервно заламывала пальцы рук, теребя костяшки до полного побеления. Хотелось выть волком и громить все подряд. Первой под горячую руку попалась дверь. Со всей силы пинала ее ногами, пока не стала чувствовать боль в ступнях сквозь кроссовки. Чертыхнувшись, стала расправляться с ни в чем не повинной подушкой, которая в довольно растрепанном виде полетела в окно, следом отправилось одеяло и все содержимое постели. Злая на весь мир, принялась громить содержимое шкафа. Вещи разбросаны по всей спальне и осколки стекла на дорогом паркете, капли духов стекающие по ним, смесь едкого запаха по комнате и открытое на распашку окно. Оторвавшись от увлекательного занятия, расшибая кулаки в кровь, стала колотить ими об стену.

— Ненавижу! Ненавижу! — Сквозь удары и адскую боль в верхних конечностях, словно издалека слышала свой приглушенный голос. Путаница мыслей и полная отключка рассудка. Боже, зачем? Почему? За что? Хотелось заснуть и не просыпаться, с каждым новым ударом и приливом боли чувствовала непонятную ей легкость во всем теле. Словно так расслабляясь, давала отдых измученному за ночь сознанию, давала себе и ему шанс выжить… "Вот так трогательная семейная сцена… Спровадили мамашу на тот свет и радуетесь по тихому… И каково это, кувыркаться в кровати с муженьком маменьки… Она тебе по ночам не снится случайно… Ведь нехорошо брать чужое…. маменькиным мужем…в койку…не противно…", — слова Ильи эхом отдавали в воспаленном мозгу, не давая опомнится и придти в себя. С каждой прошедшей минутой каждое слово ранило еще больше, осколками воспоминаний впиваясь в ее душу. Сон…Где же спасительный сон, забытье, забвенье всех и ее в частности? Почему нельзя выбросить из памяти его слова, сказанные на пьяную голову и намертво засевшие в ее сердце. Знал бы он, как был прав. Знал бы… "Она тебе по ночам не снится…?" Как плевок в лицо, ведь знал, что говорил, сукин сын! Снится, еще как снится. Каждую ночь приходит к ней в снах, терзая и без того помутненное сознание. Стоит, смотрит, с немым укором во взгляде. А она, Лена, молчит. Да и что ей сказать? Прости? Ведь с мертвыми не поспоришь… Словно очередная пощечина и мать, словно окутанная туманом, уходит, а взгляд, взгляд Тамары преследует днем и ночью, не давая забыться до конца. Каждый день, в каждый сон, ее глаза… "Мой", витает в мыслях обеих, и только призраки живут в сознании человека, испытующих перед ними вину.

"Извращенцы хреновы!… Да вы ненормальные!… Что, малыш, правда глаза режет?…", — поток слов вперемешку с бранью, пока сильный удар Уланова не заглушил бессвязную речь Ильи, и Константин под оханья и аханья мамаши Ильи не передал парня с рук в руки. На вопрос матери, почему ее Илюша находится без сознания безразличный взгляд и соответствующий ему сухой тон плотно сжатых губ: "Вопрос не ко мне. Пить меньше надо. Вы бы следили за своим отпрыском, второй раз я его домой не потащу". Вслед понеслась уйма вопросов перепуганной женщины, которые так и остались без ответа.

Всю дорогу до дома они ехали молча. Даже приехав, вместо так нужных ей сейчас слов, Константин кивком головы показал, что бы она выходила, протянув ей черный зонт. Лена презрительно фыркнула, сморщив аккуратный носик и зло блеснув зелеными глазами в мужчину. Швырнула его на заднее сиденье автомобиля, слишком быстро выскочила из салона, напоследок оглушительно громко хлопнув дверью. Когда сквозь струи хлеставшего с черного неба дождя девушка уже почувствовала под ногами близкую плитку порога, боковым зрением отметила приглушенный шум двигателя, и как черная иномарка обратно выехала из открытых ворот усадьбы. Дальний свет фар напоследок ударил по глазам и скрылся за поворотом.

"Скотина! Урод! Боже, как же я его ненавижу! Взял и уехал…! Так просто…Что б ему колесо пробило! Что б ему дерево на голову упало! Что б… О Боже! Не могу больше…", — обессилено прислонилась к спасительной стене, сползла вниз, ощущая обнаженной спиной холодную прохладу последней. "Не могу так…Хочу видеть его своим и не хочу…хочу чувствовать рядом и далеко…хочу знать что мой и чужой…О, Боже..!", "Неужели я схожу с ума???… Он спокойно развлекается с какой-то бабой, а я…А я рву от бессилия волосы, медленно теряю последние капли здравого смысла…", — и опять: "Что б ты сдох!". Как заезженная пластинка, доходя до конца, вновь возвращалась в начало…

Опираясь на руку, привстала с холодного пола, еле как доплелась до разоренной кровати, с постельных вещей на которой был один матрац. По детски подложив под щеку кулачок, неспокойно закрыла глаза, ждя, надеясь и веря, что он придет…так нужный сейчас сон, полное забытье всех мыслей и желаний.

Сквозь бушевавшую бурю за окном даже не услышала звук подъезжавшего к особняку автомобиля, как тихо открылась дверь и чьи-то горячие руки заботливо укрыли ослабевшее тело теплым пледом. Как прогнулся матрац под весом его тела и длинные пальцы сквозь сон перебирали еще влажные пряди ее волос…