7

Утром кое-как пошла на работу. Благо, сегодня была репетиция, где я не нужна особо, а потом – выходной. Я отработала словно робот и в надежде на то, что за день отдыха более-менее приду в себя, снова вернулась в одинокую, ставшую вдруг сиротливой квартиру. Увидела, что нет ни его ботинок, ни курток, ни рубашек в шкафу, опять принялась плакать. Когда же эта боль отступит?

* * *

Бутылка вина была выпита полностью, я пьяненькая сидела на ковре и рыдала над полупустым флаконом одеколона, который Женя оставил на полке в прихожей, как мусор.

Я мазохистка – брызгала себя его духами и рыдала ещё громче. Он не вернётся… Никогда.

Где-то в сумке пиликал телефон. Кто-то звонил. Пусть звонят, я не хочу никого слышать… Второй звонок, третий. Да кто такой настырный, Господи?!

Рома?! Этому-то что надо от меня?

Собравшись немного, приняла звонок:

– Да.

– Привет, Аля, – сказал мужчина.

– Привет.

– Что у тебя с голосом? Ты плачешь?

– Ром, извини, но тебя это не касается. Ты что хотел?

– Женя просил меня передать тебе, что уехал в другой город и не вернётся. Не знаю, почему он не смог сказать об этом сам. Вы что – поссорились? Почему он уехал?

– Ясно, – голос сорвался.

Трубка выпала из рук…

– Аля? Аля! Ты где? – звала меня трубка, но я будто впала в прострацию и зависла, глядя в одну точку.

Спустя полчаса в дверь настойчиво постучали. Я все тридцать минут так и просидела на полу. Очнувшись, помотала головой – ну кого там ещё принесло? То звонят, то приходят – не дают человеку пострадать спокойно!

Пришлось вставать и открывать дверь.

– Роман? – моему удивлению не было предела.

Он что, по телефону не всё сказал, что аж прибежал сюда?

– Можно войти?

Я молча отступила от двери вглубь квартиры, пропуская мужчину.

– Ты чего приехал? Женьки нет… А, ну да, ты же знаешь… – язык начал конкретно заплетаться. – Тогда тем более не понимаю, что ты здесь забыл?

– Ты не отвечала по телефону, и я забеспокоился.

– О, Боже! Чертовски мило! – съязвила я. – Ну что, успокоился?

Мужчина внимательно окинул меня взглядом.

– Ты пьяная?

– А ты мне морали будешь за это читать? Восемнадцать давно есть!

– Аль, ну чего ты кусаешься? Я же из лучших побуждений. Подумал, вдруг тебе плохо.

– Нет, мне очень хорошо. Просто замечательно! Что-нибудь ещё?

Вот только его мне сейчас не хватало! Свалился на мою голову…

– Я знаю, что он тебя бросил, – сказал мужчина, наблюдая за моей реакцией.

Я молча опустила глаза, которые в очередной раз начал омывать океан солёных слёз. С ним я точно не хочу об этом говорить! Плечи судорожно дёрнулись из-за снова подступающих рыданий. Воронцов, заметив моё состояние, близкое к истерике, молча потолкал меня в кухню. Усадил на стул, принялся готовить чай и искать успокоительное. Хозяйничает, будто у себя дома. А мне всё равно. После его слов я опять впала в апатию и уныние. Молча стала пить налитый Романом чай.

– Если тебе тяжело – я готов выслушать. Что у вас произошло? – он сел рядом, заглядывая в глаза.

Не знаю, как и почему, но мужчина будто мне в чай ливанул сыворотки правды. Мой язык развязался, вываливая на Воронцова все мои последние беды – как в театре, так и боль испытанного впервые предательства. Он будто бы попутчик в поезде – сел, рассказал, и оба забыли.

Когда я закончила наконец говорить, Роман провёл рукой по моей щеке:

– Бедная, тяжело тебе сейчас. Предательство – всегда больно.

Я будто пришла в себя. Сижу на кухне с посторонним мужчиной и жалуюсь ему на свою жизнь, а он при этом ласкает моё лицо. Я посмотрела на Воронцова и рукой попыталась убрать от себя эти пальцы. Он перехватил мои руки, а потом неожиданно взял и поцеловал, наклонившись через стол и держа мои запястья. Что ещё за?…

Я вскочила на ноги, губы наши рассоединились, но мужчина и не собирался отпускать меня. Встав, он притянул меня за руки к себе, будто за веревочки. Не успела и вякнуть, и даже забыла вдохнуть воздуха, как вновь эти настырные губы накрыли мои. Я просто не знала, как прекратить это безумие – руки-то заняты, ногой, что ли, пихать его?

Изловчилась и украла свои губы обратно, а затем локтями начала толкать наглого мужика. Вот ведь подлец какой! Пришёл, значит, пожалеть бедную девочку…

– Воронцов, ты больной, да? – он выпустил меня, и я невольно провела по губам тыльной стороной ладони. – Я тебе рассказываю, как мне плохо сейчас, а ты просто использовал предлог, чтобы подобраться ближе?

Обидно, однако. И что-то ещё, будто бы мне понравилось. Похоже, я тоже больна. Но ведь так не должно быть? Я только рассталась с парнем!

– Прости, я не хотел, – поджал он губы. – Просто не сдержался. Ты мне нравишься, Аля.

Мужчина продолжал плотоядно смотреть на мои губы, влажные от слёз и поцелуя.

– А ты мне – нет. Уходи, – шмыгнула я носом и отвернулась от него.

Роман молча постоял какое-то время, а потом решил, что лучше всё-таки уйти. Тихо он покинул моё бедное жилище, оставив меня в полном смятении – что это вообще было?!

* * *
Роман

Не знаю, сколько я тогда просидел в машине возле её дома. Что это вообще было?! Я же не так всё планировал…

Всё же, собравшись, завёл мотор и поехал по уже пустынной дороге до дома. По радио играла песня, которая, несмотря на свою несерьёзность, очень передавала моё состояние, и я невольно заслушался. Чёрт, выключу её на фиг! Дальше ехал в полной тишине – так спокойнее.

Зашёл в квартиру, скинул ботинки как попало и пошёл прямиком к бару. Надо успокоить нервишки. Завтра выходной, и можно пригубить пару бокалов янтарного.

Что же я натворил? Я действительно не хотел целовать её и пугать напором. План был такой – втереться к Але в доверие, побыть другом и уж потом…

Признаюсь, я – скотина. Сначала специально давил на больное, чтобы она расстроилась окончательно, а я пожалел. Ведь я как никто знал, куда кудрявый уехал и по какой причине. Сказал – малышка расстроилась, и я подставил ей своё мужественное плечо! И всё шло по плану, пока я не начал слишком пристально смотреть на эти губы, которые распухли от пропитавших их слёз и казались такими трогательными и манящими. Как будто если бы не поцеловал их – умер бы на месте. От недостатка Алькиных губ в крови!

И ведь полез, дурак. Сорвал пару поцелуев, а потом с позором был изгнан из рая. И что теперь делать? В друзей уже больше не поиграть, она мне не поверит.

Чёрт! Плана «В» на всякий случай у меня пока не было. Придётся подождать и импровизировать…

* * *
Аля

После того, как Роман ушёл, я еще долго лежала без сна в постели. Мысли никак не хотели покидать мою бедную, и без того замученную горькими думами, голову. Но теперь я уже думала вовсе не о Жене…

За всё время, что я провела тут одна в кровати, белокурого предателя ни разу не вспомнила – хоть на том спасибо!

Странный мужчина. Что ему нужно от меня? Что у нас может быть общего? Ему – тридцать шесть, мне – двадцать два. Нам толком и поговорить не о чем. Хотя нет… А как же сегодняшний вечер? Мы довольно долго разговаривали. Ну, это не показатель. Всё равно разница в четырнадцать лет достаточная, чтобы быть на разных полюсах. Я ему, наверное, кажусь глупой, слишком молодой и наивной. Поэтому и решил воспользоваться мои душевным раздраем и подкатить.

Видимо, та наша стычка у Романа на работе и моё случайное селфи его основательно раздразнили.

Я не исключаю того, что могу нравиться Воронцову как девушка. Ну, физически. Я далеко не уродина и прекрасно знаю, что привлекаю мужчин. Но такому, как Роман, на полном серьёзе вдруг взять и понравиться – это вряд ли.

Он не просто мужчина, он чуть ли не звезда местная. Бизнесмен, желанный жених для многих. Куда мне до них, простой трудяге театра?

А стать ещё одной зарубкой на его ремне я не хочу. Уверена, девушек в постели хирурга побывало немало. И чего он тогда привязался вдруг ко мне? С таким фейсом он любую может получить, только стрельни своими чёрными глазами – иди потом да собирай как грибы понравившихся баб и клади в кузовок! Зачем бы Роме со мной возиться? Не ищет лёгких путей?

Чёртов змей-искуситель. Но целует змей приятно. И такой запах от него шёл, тонкий и с шармом… Даже сейчас мне кажется, я чувствую его от своих рук, за которые он меня держал. А может, просто запах так врезался в память, что голова неосознанно воспроизводит его снова, когда я вспоминаю о Романе.

Опять я думаю о чём-то не том. Мне нельзя о нём думать, а то спокойно не выходит, сразу пошлости на ум лезут. Что ж ты даже в мыслях-то такой? Любое продолжение контакта – исключено! А то не миновать мне твоей любви на одну ночь, ковбой…

Загрузка...