Отец подруги

12

Какая я все-таки дурочка. Лучше бы не открывала свой рот. Ну вот что мне за дело, где и с кем проводит свое время Борис Александрович? Да, увидела его в обществе молодой и красивой блондинки, что в этом такого? Мы ведь сами с Леной отдыхали и веселились в клубе не одни, а с парнями.

Однако выкинуть из головы навязчивые картинки и мысли не получается. Я признаю это с болью в сердце и долго ворочаюсь в кровати, забываясь сном лишь глубокой ночью. А просыпаюсь в разбитом состоянии и опухшая. Даже приходится скрыть тональником темные круги под глазами, чтобы Ленка меньше мучила расспросами, что со мной не так. Но я и сама не знаю ответа.

– Совсем не спала? – Лена все равно замечает мой понурый невыспавшийся вид, включив двигатель и выезжая за ворота.

– Книгу читала, – щелкаю ремнем безопасности и смотрю на пустое место во дворе, на котором обычно стоит машина Лениного отца.

За все время, что живу в их доме, лишь раз видела, чтобы Борис Александрович оставался дома на весь день. Все остальное он проводит на работе и очень мало отдыхает.

– Папа, наверное, вернулся поздно? Не слышала во сколько?

Щеки тут же обдает жаром. Откуда она знает? Слышала наш разговор?

– Да, поздно, – киваю я, чувствуя, как опять становится тоскливо на душе.

– Наверное, опять был с какой-нибудь женщиной, – тихо произносит Ленка, будто себе под нос, плавно перекатывая ладонью руль, а потом бросает на меня быстрый взгляд.

– И как ты к этому относишься? – осторожно интересуюсь я.

Раньше разговоры на семейные темы почему-то давались проще и легче.

– Никак, – мне кажется, что я слышу грустные нотки в голосе подруги. – Папа у меня молодой и красивый мужчина. С мамой они давно расстались. Я все прекрасно понимаю. И стараюсь не вмешиваться в его личную жизнь. Главное, чтобы ему было хорошо. Только дома видеть этих женщин не хочу.

– Их много?

– Без понятия. Мы на эти темы не разговариваем.

Слова о том, что я видела Бориса Александровича с сексапильной блондинкой, готовы сорваться с языка, но я останавливаю себя, а потом и вовсе перевожу тему в другое русло. Точнее даже не я, а Лена, начиная расспрашивать меня о моих чувствах к Сергею. Которых как таковых и нет. Но я отвечаю коротко и лаконично, что он мне симпатичен, и не более того. В действительности я ни с кем не представляю себя вместе. Ни с Мишей, ни с Сергеем, ни с каким другим парнем.

После занятий Лена предлагает подвезти меня до работы, сообщая, что ей нужно заглянуть к отцу по одному важному вопросу.

– Кажется, кое-кто вдохновил меня на рабочие подвиги. Папа так тебя хвалит, что мне тоже захотелось.

Я перевожу дыхание, когда речь заходит о Борисе Александровиче и моих успехах. А мысль о нашей новой встрече вызывает у меня противоречивые чувства. С одной стороны, мне стыдно за мою вчерашнюю смелость и сказанные слова, а с другой – я ничего предосудительного не сделала. Всего лишь сказала правду. Но впредь обещаю себе быть сдержаннее. У Лены и ее отца своя семья, и я не имею права в нее вмешиваться.

В здании офиса я прощаюсь с Ленкой и направляюсь на свое место. Включаю ноутбук и погружаюсь в работу, чтобы в конце дня отнести отчеты Стефании на проверку.

Выхожу из кабинета и нос к носу сталкиваюсь с Борисом Александровичем, который как раз выходит от своей помощницы.

– Здравствуйте, – чуть ли не шепотом говорю я, уставившись на белоснежный воротник его рубашки, вдыхая знакомый аромат парфюма.

– Здравствуй, Сона, – доносится его немного грубоватый голос сверху.

Я осмеливаюсь поднять глаза, что стоит мне нечеловеческих усилий.

– Все нормально? – спрашивает Борис Александрович, задерживая взгляд на папках, которые я прижимаю к своей груди.

– Да, я все доделала, – с готовностью киваю, чувствуя, как пульсирует сердце. – Несу Стефании отчеты по жилому комплексу “Элита”, – перевожу глаза на настенные часы, отмечая, что скоро мы поедем с Борисом Александровичем домой.

– Молодец, – снова хвалит меня Ленин отец, отчего я тут же расцветаю в улыбке. Даже настроение поднимается, и начинаю ощущать себя увереннее.

Но к моему разочарованию, поговорить у нас больше не получается, Борису Александровичу кто-то звонит, и он направляется в свой кабинет, включаясь в беседу и отдавая кому-то указания. Несколько секунд уходит на то, чтобы я опять смогла полноценно дышать, а потом иду сдавать свою работу Стефании.

Примерно через час, когда со всеми отчетами покончено, я жду, что за мной зайдет Борис Александрович со словами «Поехали домой», но вместо этого на мой телефон звонит Виталий и говорит, что ждет меня внизу.

Не в силах скрыть острого разочарования, я машинально спрашиваю: “Почему?”, и получаю неутешительный ответ:

– Распоряжение Бориса Александровича. Теперь забирать вас с работы буду я.

Виталий не соврал. Теперь в конце каждого рабочего дня у входа в офис меня ожидала машина, но Бориса Александровича в ней не было. Домой я добиралась в одиночестве, а сам он возвращался ближе к полуночи. Наверное, проводил время с той красивой блондинкой.

Привычные вещи вдруг перестали приносить мне радость. Если раньше, просыпаясь в огромной двуспальной кровати на нежнейших сатиновых простынях, я испытывала желание визжать от радости, то сейчас с трудом поднималась по будильнику и, не заглядывая в окно, плелась в душ, чтобы влиться с рутину: университет – работа – дом. Даже любимый пряный мокко стал казаться безвкусным. Причину я по-прежнему не понимала, вернее, отказывалась понимать.

Единственное время, когда я продолжала ощущать жизнь – это время в компании жизнерадостной Ленки, и еще – когда, идя по офисному коридору, ненароком встречала ее отца. Борис Александрович конечно никак не пояснял причину своего решения, только приветствовал меня кивком головы и сдержанно интересовался, все ли у меня нормально. Я врала, что у меня все отлично, а потом, сидя за своим офисным столом, проматывала в голове каждую секунду этой мимолетной встречи. Как Ленкин отец при этом выглядел, во что был одет, и как звучал его голос. Все это меня пугало, и отчасти по этой причине я приняла предложение Сергея сходить в кино. Потому что сходить в кино со своим ровесником – куда нормальнее, чем впасть в депрессию из-за того, что отец подруги больше не нуждается в моей компании по пути к дому.

– Сона! – запыхавшийся голос Стефании заставляет меня вынырнуть из череды невеселых мыслей и поднять глаза. – Вот! – Она опускает передо мной файлы. – Минут через сорок в офис подъедет Борис Александрович. Бумаги нужно срочно занести к нему. Я сама не успеваю – меня в генеральном управлении ждут. Не забудешь?

Машинально накрыв документы ладонями, я качаю головой. Пульс частит. Конечно не забуду. Разве о таком вообще можно забыть?

Ровно через сорок минут и ни минутой позже я покидаю кабинет, чтобы выполнить данное мне поручение. С каждым шагом мандраж внутри растет. «Глупая, – ругаю я себя. – Да он едва на тебя взглянет. Просто положишь бумаги на стол и уйдешь».

Но убеждать себя бесполезно. Сердце будто с цепи сорвалось. И в голове постоянно крутится вопрос: «А достаточно ли я хорошо выгляжу?», «Уместно ли будет спросить, как у него настроение?»

Дойдя до нужного кабинета, я заношу руку и негромко стучусь. Ответа не следует. Стучусь еще раз и, получив все тот же результат, решаюсь аккуратно приоткрыть дверь.

Первое, что попадает в поле моего зрения – это широкая спина, обтянутая серым пиджаком. Ленкин отец стоит возле окна с телефоном в руке.

– Я это уже слышал. Кто я, по-твоему? Пиздюк, которого ты можешь завтраками кормить? Рот свой закрой и слушай… Завтра вся сумма должна быть у меня на расчетном. Не будет – пеняй на себя. По судам таскать не буду. Сначала ноги прострелю, потом попрощаешься с яйцами. Ты меня знаешь – слов на ветер не бросаю.

От услышанного рот наполняет сухой металлический вкус. Сердечные удары бешено сотрясают ребра, но я не могу двинуться с места. И даже осознание того, что меня в этот момент быть здесь не должно, не помогает. Я впервые слышу, как угрожают здоровью другого человека, и этот факт повергает меня в шок. Все эти ужасные слова произнес не кто-нибудь, а отец моей подруги, в чьем доме я остановилась. Мужчина, которым я безмолвно восхищалась, как успешной личностью и прекрасным отцом.

– Сона, – металлический голос Бориса Александровича заставляет меня вздрогнуть. – Давно здесь стоишь?

– Я… Нет. И я стучалась, – сиплю, уставившись в логотип откусанного яблока на мониторе. Руки мелко дрожат. – Стефания просила передать вам бумаги.

Не дожидаясь ответа, я срываюсь с места, опускаю на стол стопку файлов и, не взглянув на отца Лены, со всех ног несусь к двери. Он окликает меня по имени, но я не нахожу в себе сил обернуться. Пусть уволит меня за неподчинение. Просто не могу. Не после услышанного.

«Папа далеко не Дед Мороз, – оживает в голове голос Ленки. – Многие его боятся».

Ее слова вовсе не подразумевали то, что окружающие испытывают к ее отцу трепет и уважение. Она имела в виду, что они действительно его боятся. Кто вообще такой Борис Тихонов? Чем в действительности зарабатывает на жизнь, если так запросто грозит расправой живым людям? И как мне в следующий раз встретиться с ним глазами?