Отель желаний

Глава 4

Пара дней прошла, а Кретов-младший так и не появился в «Дэсэо» с официальным визитом, чем откровенно заранее уже меня раздражал. Неужели не понимает, насколько неприятно находиться в подвешенном состоянии с новостью о смерти его отца и размытом будущем всего персонала. Мы, конечно, работаем в штатном режиме, выполняя всё, как обычно, но людям, а мне в особенности нужна гарантия, что существует человек, который способен решить глобальные проблемы.

Мне уже прилетала пара СМС от администраторов о похожем мужчине в холле отеля, но Света опровергла догадки, уверяя, что это не Кретов. Я по уши зарылась в документацию, чтобы рассортировать экстренные вопросы и те, которые подождут моего внимания ещё немного. Ковыряние в бумагах отвлекало от непрошенных мыслей, по большей части не позитивных, поэтому я с присущим мне усердием вчитывалась в каждую букву.

Света: Он здесь.

Всматриваюсь в текст, обдумывая варианты диалога и сказанных мною слов, а, когда поднимаю голову, вижу в дверях моего кабинета высокого мужчину. Всё, как говорили девочки: сорок или больше, темноволосый, крупные черты лица и невероятное сходство с отцом. Острый чёрный взгляд будто прожигает насквозь. Ещё немного и он во мне дыру просверлит этими бесподобными глазищами, обрамлёнными густыми ресницами. И вот зачем мужчинам такая красота? И правда, он на какого-то актёра похож…

Настолько залипаю на мужской фигуре в чёрном классическом пальто, что забываю поздороваться или оказать хоть какие-то знаки внимания нашему новому владельцу.

‒ Добрый день, ‒ выдавливаю из себя, поднимаясь.

‒ Добрый день, ‒ по кабинету разносится низкий хрипловатый голос, словно я сейчас Марка Захаровича слышу, отчего даже мышцы дёргаются на лице. ‒ Вы Лана, управляющая? ‒ он медленно подходит, останавливаясь напротив, но всё же не решаясь оказаться ближе, чем того требуют приличия.

‒ Да, Лана Сергеевна, управляющая «Дэсэо». А вы сын Марка Захаровича.

‒ Мы знакомы? ‒ тёмная бровь взлетает вверх.

‒ Нет, но вы с отцом похожи. Трудно не узнать, ‒ пальцы дрожат, что для меня необычно. В любой ситуации я спокойна, но именно в его присутствии моё сердце бьётся чаще, чем обычно, отдаваясь глухими ударами где-то в висках.

Он внимательно осматривает меня, останавливаясь на лице, а затем спускаясь ниже, отчего становится неуютно и хочется посмотреть в зеркало, чтобы убедиться, что волосы и макияж в порядке, а на одежде нет никаких пятен.

‒ Сколько вам лет?

‒ Двадцать семь.

‒ Хм, а на вид года двадцать два ‒ двадцать три, не больше.

И я понимаю о чём говорит Кретов, потому как я только года четыре выгляжу, как женщина. До этого, больше походила на девочку-подростка, ела по три порции, чтобы набрать вес и избавиться от болезненной худобы и угловатости фигуры.

‒ Как долго на должности управляющего?

‒ Два года. До этого три старшим администратором, а до этого просто администратором. Начинала с горничных.

‒ То есть, с самой нижней ступени, так? ‒ усаживается в кресло, и я совершаю движение в унисон, опускаясь в своё. В ответ лишь киваю. ‒ Сколько лет в общем здесь работаете?

‒ Девять. Столько же знала вашего отца.

‒ Да-да, ‒ усмехается, ‒ он неоднократно говорил, что если и может на кого-то положиться, то это Лана, ‒ прожигает взглядом, а я только сейчас понимаю, на что намекает Кретов.

‒ Если вы думаете, что…

‒ Я так не думаю, ‒ обрывает, ‒ и никогда бы не подумал. Он всегда это говорил, скорее, по-отечески, чем по-мужски.

Тишина. Диалог не клеится, а мы придирчиво осматриваем друг друга, не решаясь озвучить желаемые вопросы. Я-то уж точно. Если не поговорить прямо сейчас обо всём, что требуется, недосказанность лишь усугубит положение дел, а меня же сделает в его глазах маленькой девочкой, неспособной управлять делом Марка Захаровича. Как только я прогнусь под сына и начну заглядывать ему в рот, автоматически стану девочкой, которую можно заткнуть тяжёлым взглядом.

Моя же цель сделать так, чтобы через полгода Кретов не продал отель на сторону очередной безмозглой девочке, а сохранил детище отца в том виде, в котором оно ему осталось. Пусть сделает лучше, главное ‒ не хуже. Именно поэтому, выдержав его взгляд и ни разу не разорвав зрительный контакт, решаюсь на вопрос:

‒ Как будем жить дальше?

‒ А как вы хотите?

‒ Как угодно, главное, не как «Сентименто».

‒ А что с ними случилось? ‒ напрягается, ёрзая в кресле.

‒ С ними случилась тупая девица, которая возомнила себя великим отельером. Сорок процентов персонала уже покинуло отель, уход остальных лишь вопрос времени. Альбина ушла первой, проработав на должности управляющего пять лет и вложив в дело вашего отца много сил и времени. Объяснения «как правильно работать» не были восприняты новым руководством. Если девочка не сменит курс, продолжив двигаться в неправильном направлении, отель загнётся через месяц. Наработать репутацию невероятно сложно, потерять ‒ дело пары недель.

‒ Не я выбирал покупателя, ‒ прокашливается, понимая, что моя тирада направлена в Елену, ‒ спорить с матерью не стал. Два отеля, которые были оформлены на неё, пожелала продать. Её право. С «Дэсэо» всё сложнее…

‒ Иначе бы мы были проданы ещё три дня назад вместе с «Пасьён», как два по цене одного?

‒ Возможно.

‒ Невозможно. Не вышло бы.

‒ Это почему? ‒ его кадык дёргается, и я понимаю, что выбрала опасную тактику ведения беседы.

‒ Потому что есть некий американец Лесли Купер, которому принадлежит ресторан «Лораль» на первом этаже, а также доля в этом отеле. Небольшая, в десять процентов, но всё же. Следовательно, в случае продажи вам необходимо его согласие, или его доля. Никто не захочет покупать часть и соседствовать с чужаком.

‒ Неожиданно. Я не знал, ‒ тушуется, опуская взгляд.

‒ Возможно, если бы вы чаще интересовались делами отца, я бы сейчас не посвящала вас в эти нюансы.

‒ Нам было неинтересно. Всем нам. Это его дело, на котором он был помешан.

‒ Что ж, хороша семья. Все такие заботливые, аж жуть, ‒ хмыкаю, срывая пронизывающий меня взгляд и проклиная себя за столь опрометчивое высказывание. Играю с огнём, даже не предполагая, насколько опасным он для меня может быть.

‒ После характеристики отца о «милой Ланочке», я ожидал увидеть скромную девочку, а увидел женщину, умеющую кусаться. Палец в рот не клади…

‒ По локоть отгрызу, ‒ и еле сдерживаюсь, чтобы не клацнуть зубами, чтобы подтвердить каждое слово.

Кретов подпирает подбородок ладонью и губы расплываются в широкой улыбке, отчего в глазах скачут игривые бесята, а черты смягчаются, являя мне обворожительного мужчину. Даже не замечаю, как улыбаюсь в ответ, загипнотизированная его тёмным взглядом. Минута, две, три… Гляделки затягиваются, и я спешу отвести взгляд, чтобы увернуться от его магического очарования.

Поднимается, подходит к окну, засовывая ладони в карманы брюк.

‒ Дэсэо ‒ желание, сентименто ‒ чувства, пасьён ‒ страсть… Я всегда шутил ‒ желание чувств и страсти… Не знаю, почему отец остановился на этих названиях, но они всегда веселили меня. Отель желаний…

‒ Нет, ‒ спешу возразить. ‒ Отель, где исполняются желания.

‒ Всегда? ‒ поворачивается, впиваясь в меня взглядом.

‒ Безоговорочно. Если у вас есть желание, мы обязательно его исполним. Чего вы желаете? ‒ подстёгиваю мужчину.

‒ С желаниями я пока не определился, но, возможно, в скором времени я пожелаю кого-то конкретного, ‒ нервно сглатываю, потому что не нравится мне этот взгляд, утягивающий в непроглядную темноту неизведанности. ‒ Что ж, ‒ прокашливается, ‒ если с любезностями покончено, приступим к основным вопросам. Вопросы?

‒ Как вас зовут?

‒ Лис.

‒ Лис? ‒ кажется, даже теряюсь на мгновение. ‒ Вы серьёзно? ‒ взвизгиваю, решая, что он просто издевается надо мной.

‒ Да, Лис. Именно так. Сокращение моего имени, которое в полной форме мне не нравится, ‒ кривится, а у меня в голове появляется пунктик ‒ узнать полное имя Кретова.

‒ И как вас называть ‒ Лис Маркович? ‒ улыбаюсь, потому что мысленно уже несколько раз произнесла «Лисёнок» и похихикала. ‒ Мне нужно вас представить персоналу.

‒ Просто Лис и на «вы». Этого достаточно. Если позволите, я к вам буду обращаться также.

‒ Позволю, ‒ откидываюсь в кресле, складывая руки на груди. ‒ И всё же ‒ как будем жить дальше?

‒ Если вы о том, что я неожиданно возомнил себя «великим отельером», расслабьтесь. Не намерен умничать там, где ничего не смыслю. Моя задача ‒ присмотреть за отелем следующие полгода. Устоявшиеся правила менять не буду. Я лишь сторонний наблюдатель, которому необходимо разобраться не в тонкостях гостиничного дела, а лишь в общих вопросах. А вы мне поможете. Поможете?

‒ Помогу. Исключительно в память о Марке Захаровиче, ‒ прячу взгляд, потому неожиданно глаза начинает щипать от подступающих слёз. Я держалась до тех пор, пока не появился Лис, напомнив мне о своём отце.

‒ Вы переживаете?

‒ Да. Было немного… обидно, что никто не сообщил нам о его кончине. Мы узнали в тот самый момент, когда Елена Александровна прилетела заключать сделку.

‒ Я никого из отельных не знаю, а мама не пожелала делиться своим горем.

‒ Несмотря на это, сообщения доставлялись. Его телефон работал? ‒ и сейчас я почему-то уверена, что именно сын пользовался мобильником, не Елена, которой по факту всегда было плевать на бизнес мужа.

‒ Да. Я просматривал сообщения, не читал. Всегда в одно и тоже время, что означало ‒ все работают без проблем. Но три дня назад вы перестали присылать сообщения…

‒ Женя из «Пасьён» сообщила о смерти вашего отца. Отписываться на телефон умершего человека было бы глупо, не думаете? ‒ Читал он… Хочется крикнуть, что он идиот. Мог бы набрать мой номер и в двух словах известить о смерти отца.

‒ Согласен, ‒ проводит ладонью по волосам, отчего они рассыпаются в разные стороны и придают Лису более озорной вид. ‒ Основные вопросы на ближайшее время?

‒ Через несколько дней, может, неделю прилетит Купер для перезаключения договора. Ресторан существует давно, и доля в отеле была, своего рода, гарантом договорённостей между ним и вашим отцом. Я сомневаюсь, что Лесли согласится продать свою часть, но вы можете попробовать договориться.

‒ Как с ним правильно общаться?

Открой дверь номера, закинь Зою и через пару дней он будет согласен даже душу свою продать за бесценок. Но опустив свои мысли говорю серьёзно:

‒ Для начала ‒ исполнить все его желания!

‒ Точно! Как я мог забыть? ‒ смеётся, согревая хриплыми нотками. ‒ Это же отель желаний.

‒ А если серьёзно ‒ предложить сумму, от которой он не сможет отказаться. Вы английским владеете?

‒ Да. Свободно.

‒ Тогда легко сможете выстроить диалог. Он, конечно, поистерит, как только Света расскажет о вашем отце, но успокоится к моменту прилёта.

‒ Света?

‒ Управляющая рестораном.

‒ Помню её. Высокая блондинка. В прошлом году на дне рождения Ларисы запомнилась.

Он точно был тогда на празднике, как все и говорили мне. Жаль, я не видела Лиса, иначе сейчас имела бы представление, как с ними общаться, не совершив столько ошибок.

‒ Я могу пожить в отеле? ‒ неожиданный вопрос заставляет напрячься, перемалывая в голове километры мыслей. Я надеялась, что он будет присутствовать в жизни отеля кратковременными набегами, не стоять над душой наблюдая за нашей работой. ‒ Планировал периодически заглядывать, но, в связи с открывшимися обстоятельствами, ‒ намёк на Купера и непростую ситуацию, ‒ будет лучше, если я пойму основы вашей работы. Невозможно договориться, если не знаешь, о чём договариваться.

‒ А вас жена не потеряет? Или вы с ней будете?

‒ Не потеряет, ‒ кадык нервно дёргается, а стальные нотки в голосе, кажется, бьют разрядом. Табу. Тема его семейной жизни под запретом. Что ж, ступили на минное поле, подорвались на первом же шаге и отошли, чтобы не лишиться обеих ног. ‒ Я буду один.

Открываю верхний ящик стола, чтобы извлечь электронную карту.

‒ Триста первый, ‒ кладу на стол. ‒ Это номер вашего отца, там никто никогда не жил кроме него. Большой, со спальней и кабинетом, гостиная с панорамными окнами, которые выходят на город. Кстати, там его вещи остались, было бы неплохо, если бы вы их разобрали. Уборка раз в три дня… ‒ осекаюсь, вспоминая, кто именно занимался уборкой в личном номере Кретова.

‒ Я бы не хотел, чтобы в номер по очереди являлись горничные, с интересом рассматривая меня под микроскопом.

‒ И не будут. Номер Марка Захаровича всегда убирала я, ‒ тушуюсь. Неожиданно становится стыдно перед Лисом. Управляющая занимается уборкой, но для его отца я всегда делала это без зазрения совести, с душой, по собственному желанию.

‒ Вы?

‒ Так повелось ещё со времён, когда я работала обычной горничной.

‒ Что ж, ‒ странная улыбка появляется на лице Лиса, ‒ не будем менять правила, так?

‒ Так, ‒ цежу сквозь зубы, понимая, что он не откажет себе в удовольствии наблюдать за мной во время уборки.

Марк Захарович дольше, чем на три дня не задерживался, и я всё делала уже после его отъезда, а Лис… Сколько он проведёт здесь? Пока не решит вопрос с Купером, или дольше? Что заставило его остаться в отеле, человека, который не желал связываться с делами отца?

‒ Буду уезжать по делам утром, возвращаться вечером.

‒ В этом случае мы с вами будем редко видеться, ‒ вопросительный взгляд намекает на ответ. ‒ Я не живу в отеле, и тем более не ночую здесь, за редким исключением. У меня есть дом, в который я люблю возвращаться.

‒ Я понял, ‒ соглашается, и мы выходим в коридор, чтобы представить нового владельца персоналу отеля.