Откровения виконта

Глава 3

– Мама Лидди, не могли бы вы показать мне, как делать гербарий? – попросила Роуз.

В эту минуту Лидия просматривала приглашения на мероприятия сезона. Их было очень мало. Сегодня вечером они с Роуз могли посетить всего две светских вечеринки: музыкальную у лорда и леди Чепстоу и какую-то сомнительную – у Люттерворсов. По опыту Лидия знала, что Роберт наверняка станет убеждать Роуз посетить музыкальный вечер. Светские дамы не очень-то жаловали Роуз. Она была красива и богата, они боялись конкуренции их дочерям. Светские мамаши с сыновьями тоже с недоверием относились к их семье. Виной всему Роберт. Он давал решительный отпор, стоило кому-нибудь из молодых людей приблизиться к Роуз или заговорить с ней.

Несмотря на неприятности, Роуз не выглядела удрученной. Наоборот, широко улыбалась и весело размахивала корсажем.

– Я хочу завести альбом, посвященный моему первому сезону, точно такой, как у вас. Даже знаю, что помещу на первой странице. Цветок, который вы вчера прикололи мне к платью. Ведь вчера вечером я первый раз в жизни танцевала с настоящим аристократом. Цветок в память о танце. – На лице Роуз засветилась мечтательная улыбка.

– К сожалению, за весь сезон я не получила ни одного букета от поклонника, – продолжала Роуз. – В отличие от вас. – Она опустилась на стул рядом с Лидией. – На одной из страниц вашего альбома я видела букетик засушенных фиалок. Интересно, кто вам их подарил? Наверное, вы были по-настоящему влюблены в этого мужчину. Когда вы показывали мне свой альбом и открыли страницу с фиалками, ваш взгляд стал таким затуманенным и мечтательным. И еще вы так томно вздохнули.

Неужели? О боже, ведь она так старалась скрыть чувства, делала все, чтобы Роуз ни о чем не догадалась. Розенхорп не выходил у нее из головы. Она всеми силами пыталась бороться с этими мыслями, но безуспешно. Если бы полковник Морган был жив, подобные мысли были бы со стороны Лидии чернейшей неблагодарностью по отношению к нему. Но и теперь, почти через два года, она расценивала мысли о лорде Розенхорпе предательством по отношению к мужу. Полковник по-своему любил ее.

– С моей стороны это было глупое увлечение и ничего больше, – сказала она вслух, а про себя подумала: «Вчерашний вечер в очередной раз доказал, до какой степени глупым было мое увлечение».

– Но ведь вы увлеклись этим мужчиной и значит…

– Да, увлеклась, но была не настолько сентиментальна, чтобы вклеивать в альбомы засушенные цветы. Я вообще не хотела. На этом настояла моя компаньонка. В свободные от балов и других светских мероприятий часы миссис Вестерли не знала, чем меня занять, и потому посоветовала завести альбом, где бы отражались памятные моменты моего первого сезона.

Лидия потерла лоб ладонью. У нее разболелась голова, совершенно не хотелось продолжать разговор. Роуз, сама того не подозревая, напоминала о ее влюбленности, глупых мечтах и несбывшихся надеждах. Вчера она поняла, что Николас совершенно ее не любит и никогда не любил, он ясно дал понять, как тяготили его их отношения. Он думал, что она хотела заставить его на себе жениться. Наверное, до сих пор с содроганием вспоминает тот период своей жизни и думает, что дешево отделался. Ах, если бы он знал о ее чувствах, ее любви к нему!

– Не понимаю, зачем я столько лет хранила у себя этот глупый альбом. Зачем я только его тебе показала? Ведь мой первый сезон был одним из худших периодов жизни. Я не была счастлива ни минуты.

– Ни минуты? – недоверчиво переспросила Роуз. – Вы целых три минуты смотрели на эти засушенные фиалки, и мысли ваши были далеко.

– Целых три минуты? – Лидия избегала взгляда Роуз, с любопытством смотревшую на нее. – Ты явно преувеличиваешь.

– Это правда.

– Наверное, я думала о чем-то другом. Например, о том, что заказать в магазине. Или о модистке, которая должна сшить мне платье. Не помню.

– По-моему, вы что-то от меня скрываете! – со смехом воскликнула Роуз. – Мне кажется, до встречи с моим отцом вы были влюблены, или я ошибаюсь? У вас был поклонник? О, как это романтично! Почему вы не хотите об этом рассказывать?

Иногда Лидия не знала, как вести себя с этой проницательной девушкой. Казалось, Роуз видит ее насквозь.

– Ну, хорошо. Этот человек действительно прислал мне цветы. Но совсем не потому, что был в меня влюблен, а потому, что я заболела. Так что с его стороны это был всего лишь знак вежливости, не более.

Лидии вдруг до мельчайших подробностей вспомнился первый сезон. Она болела несколько раз, а лорд Розенхорп прислал ей цветы лишь однажды. Когда их доставили, она пришла в восторг. Особенно растрогала записка. Николас писал, что очень расстроился, не увидев ее на балу, пожелал ей скорейшего выздоровления и признался, что с нетерпением ждет того дня, когда они снова смогут увидеться. Когда она выздоровела и вновь встретилась с ним, ее поразили его скованность и неловкость. Он всеми силами пытался уйти от разговора о цветах и письме. В конце концов рассказал какую-то нелепую историю о том, что, выиграв крупную сумму на конных скачках, на радостях купил фиалки у нищего продавца цветов и решил послать ей. Лидия очень расстроилась и не знала, как реагировать на его слова. Объясняя свой поступок, Николас нервничал. Лидия поняла, в чем дело, он боится, что букетом даст ложные надежды на свой счет. Поэтому решила поскорее его успокоить.

– Неужели вы посылаете цветы всем девушкам, которых приглашаете на танец? Если так, это неразумно. Вдруг какая-нибудь из них неправильно поймет вас, тогда хлопот не оберетесь.

Николас понял, что она перевела все в шутку, и вздохнул с облегчением. Такая явная радость задела Лидию за живое, но она всеми силами попыталась это скрыть. В то время Николас только и делал, что причинял ей душевную боль.

– Я поступила ужасно глупо, сохранив букет, – с отвращением глядя на фиалки, перетянутые ленточкой, проговорила Лидия, адресовав это скорее себе, чем Роуз. – Но это единственный букет, который я получила за весь сезон. Не важно, кто и по какому поводу подарил эти фиалки. Повторяю, между мной и этим человеком не было ничего сколько-нибудь похожего на влюбленность. – При этих словах у Лидии перехватило дыхание. Опять вспомнился вчерашний вечер и злые несправедливые слова лорда Розенхорпа. – В общем, ничего романтичного с этими цветами не связано. А вот когда твой отец пришел мне на помощь…

– О нет, – презрительно фыркнув, проговорила Роуз. – В моем отце уж точно не было ничего романтичного. В жизни не встречала менее подходящего для влюбленности человека, чем он. Он обращался с вами так, словно вы были у него на службе. Только и знал, что отдавать приказы, и еще думал, что вы будете благодарны ему за это.

– Роуз, ты не должна отзываться о своем отце так неуважительно. Он был хорошим, честным человеком. Дал мне крышу над головой и…

– Да, заставлял вас работать. Вы целыми днями были заняты, – парировала Роуз. – Так что вы сполна заплатили за эту крышу.

– Он дал мне не только дом, но и семью, – резко возразила Лидия. – Он по-своему любил меня, и с каждым днем его чувства ко мне только крепли. Не отрицаю, у твоего отца был тяжелый характер, а вспышки гнева просто ужасны, но не забывай, он всю жизнь был на военной службе. Привык отдавать приказы. Эта привычка просто въелась в кровь. Ведь ты сама убедила меня в том, что полковника не стоит бояться. Не пробыв в вашем доме и пяти минут, я заметила, как ловко вы с сестрой подавляете его гневные вспышки. Помню, как вы сидели и ждали, пока он закончит гневную тираду. А потом слегка наклоняли головы и улыбались. Понимали, что против вас двоих он совершенно бессилен. Подумать только! Он полагал, что мне удастся перевоспитать тебя и Мэриголд. – В притворном ужасе Лидия всплеснула руками, Роуз хихикнула. – Ты знаешь, мне не удалось добиться ни от тебя, ни твоей сестры послушания. – Лидия немного помолчала. – Но вернемся к альбому. Если ты действительно хочешь его завести, я научу тебя делать гербарий.

– Мне кажется, вы пытаетесь перевести разговор с фиалок и человека, который вам их подарил, на другую тему, – лукаво улыбнулась Роуз. В очередной раз Лидию поразила ее проницательность.

– Да, ты права. По правде говоря, мне больно об этом вспоминать. Мои чувства к нему были слишком сильны.

– О, я не знала, не хотела вам делать больно. Не понимаю, как это вышло. Если эти цветы связаны с вашей первой любовью… Вам пришлось расстаться с этим человеком, чтобы выйти замуж за моего отца. О, мне очень жаль. Вы простите меня?

– Разве я говорила, что эти цветы связаны с моей первой любовью? – Краска смущения залила ее щеки.

– Я больше никогда не заговорю с вами об этом. Но я хотела бы узнать, как его звали? Интересно, он сейчас женат?

Лидия поморщилась. Несмотря на искреннее раскаяние, Роуз, судя по всему, хотела выведать подробности истории, связанной с засушенным букетом фиалок. Любопытство взяло верх над ее искренним и благородным порывом. И Лидия решила перевести разговор на другую тему, понимая, сколько вопросов задаст Роуз, когда узнает, кто в действительности подарил эти цветы.

– Если ты еще не передумала завести альбом, я объясню, как делается гербарий, – решительно заявила Лидия. – Прежде всего, мы должны разъединить букет, который вчера украшал твое платье. Я считаю, что каждый цветок следует засушить отдельно. Но вообще-то лучше сохранить всего один цветок из букета. Иначе понадобится целая дюжина альбомов. Ведь тебе придется вклеить много всего, связанного с важными событиями сезона.

– Вы действительно так считаете? – недоверчиво спросила Роуз.

– Ну, конечно. У тебя уже накопилось множество программок и пригласительных билетов. Ты побывала на всех мероприятиях, и их вполне можно назвать памятными событиями.

– Да, наверное, вы правы.

– Мне кажется, сегодня нас ждут многочисленные визиты, так что, если ты хочешь засушить цветы, следует поторопиться. Скорее всего, лорд Розенхорп тоже придет к нам сегодня. Мужчины обычно наносят визит девушкам, с которыми танцевали, на следующий день после бала. И еще мы не решили, куда ты пойдешь сегодня вечером.

Роуз просияла:

– Знаете, какая черта мне больше всего в вас нравится, мама Лидди? Вы никогда не указываете мне, что делать.

– Даже если бы хотела, это невозможно. Я уже давно поняла, что противоречить тебе практически невозможно. К тому же я слишком молода, чтобы тебя воспитывать. Для тебя я скорее старшая сестра.

Кроме того, Лидии больше всего на свете не хотелось становиться ворчливой, вечно всем недовольной компаньонкой, которая постоянно сует нос в чужие дела. До вчерашнего вечера она вообще не ощущала себя компаньонкой Роуз. Но после уничижительных, полных презрения слов Розенхорпа почувствовала себя типичной компаньонкой, мнение которой никому не интересно. Правда, сегодня поняла, что его замечания абсолютно незаслуженны. В отличие от миссис Вестерли, которую Николас прозвал драконом в юбке, Лидия никогда не докучала Роуз ненужными поучениями и не лезла в ее дела, прекрасно помня, как удручал ее бесконечный контроль миссис Вестерли.

– Конечно, иногда я могу дать тебе совет. Но в основном ты должна сама принимать решения. Ведь это твоя жизнь, а ты вполне взрослая самостоятельная девушка.

– Да, я вам за это очень благодарна. И потому хотела бы сама решить, куда пойти сегодня вечером. Я скажу вам об этом чуть позже.

Лидия с удивлением взглянула на Роуз. Эта открытая общительная девушка что-то от нее скрывает. Совсем на нее не похоже. Должно быть, все еще под влиянием обворожительного лорда Розенхорпа. Лидия колебалась. С одной стороны, она должна была потребовать у нее объяснений по поводу сегодняшнего вечера. А с другой – не хотелось докучать падчерице расспросами. Лидия решила отложить этот разговор до вечера, взяла перочинный ножик и аккуратно срезала цветы с корсажа.

– Ну хорошо, поговорим позже. До вечера еще есть время. – А про себя решила поговорить с Робертом.

Следующие несколько минут Роуз и Лидия занимались изготовлением гербария. Выбрали лучшие цветы, нашли несколько листов папиросной бумаги и сняли с полок самые толстые книги. К тому времени, как явился с визитом первый посетитель, письменный стол Лидии, туалетный столик Роуз и мраморный стол у окна были завалены следами их бурной деятельности: книгами, папиросной бумагой, ножницами и цветами. Роуз с беспокойством посмотрела на дверь, перевела взгляд на беспорядок, учиненный ими.

– Ты боишься, что гости заметят беспорядок? Уверяю тебя, беспокойство совершенно напрасно, – улыбнувшись, сказала Лидия. – Мужчины восхищаются женщинами, когда застают их за каким-либо занятием. Никто не хочет видеть женой бездельницу. Так говорила моя компаньонка.

На самом деле Лидия не понимала, чем гербарий или вышивание отличаются от безделья, но промолчала. Гораздо полезнее заняться хозяйством. Например, отдать распоряжения слугам приготовить обед на двадцать персон, который они собирались сегодня устроить. Полковник Морган всегда восхищался умением Лидии вести домашнее хозяйство и, если бы узнал, что она полдня провела за изготовлением гербария, наверняка очень рассердился. Но у Лидии была одна цель: доказать лорду Розенхорпу, который, вне всякого сомнения, пожалует к ним сегодня, что у них с Роуз прекрасные отношения. Пусть увидит и поймет, Лидия не похожа на компаньонку. Та никогда не стала бы делать гербарий с подопечной. Но старания Лидии оказались напрасны. Вместо лорда Розенхорпа первыми приехали мистер Криммер и мистер Бентли, сыновья богатых промышленников. Они постарались сесть настолько близко от Роуз, насколько позволяли светские приличия. Почему Розенхорп не оказался в числе первых гостей? Несмотря ни на что, Лидия решила держаться с ним безукоризненно вежливо. Сегодня ночью она практически не спала, все время думала о нем. Вспомнила, как он отнес ее в дом Моргана, положил на диван, а потом поспешил навсегда исчезнуть из ее жизни.

Следующими посетителями оказались два морских офицера. Лидия никак не могла вспомнить их имена, хотя они бывали в доме довольно часто. Внешне ничем не примечательные, в одинаковой военной форме, голубоглазые, прямоволосые, с квадратными подбородками. Что касается Роберта, он не помнил имен и половины гостей, которые бывали в их доме практически ежедневно.

– Никогда не думал, что у меня столько друзей. Никто из них не интересовался моей персоной, пока я не вывел в свет очаровательную сестру.

Лидия очень удивилась, заметив, что сегодня утром он по своему обыкновению не вышел в гостиную к одиннадцати часам. Около одиннадцати обычно приходили первые посетители. Каждое утро он с подозрением посматривал на гостей и однажды признался, что больше всего на свете хочет отказать от дома всем этим наглым и самоуверенным молодым людям. Быть может, он понял, что Роуз рано или поздно взбунтуется, если он не перестанет контролировать каждый ее шаг.

Мистер Криммер и мистер Бентли, самые галантные из всех гостей, подавали ей то ножницы, то засушенные цветы. Судя по всему, хотели произвести впечатление на Роуз. Несмотря на непринужденную обстановку, на душе у Лидии было неспокойно, сердце сжималось при каждом стуке дверного молоточка. Когда приехали лорд Арбергел и молодой адвокат, в комнате было уже полно гостей. Лидию поразила настойчивость Арбергела, и она даже прониклась к нему уважением. Несмотря на вчерашнюю грубость Роберта, он не побоялся нового отказа и решился приехать. Должно быть, надеялся очаровать Роуз прекрасными манерами, смазливой внешностью и томными взглядами. Шансы этого повесы с зелеными глазами были не так уж и малы. Роуз обожала бросать Роберту вызов и могла начать отношения с ним наперекор брату. Сегодня она держалась очень непринужденно. Гости, каждый по-своему, пробовали добиться ее расположения, со всеми она держалась одинаково ровно. Невозможно было понять, кто нравится ей больше. Даже Лидия не могла угадать. Подобная выдержка и самообладание восхищали ее. Так продолжалась до тех пор, пока в гостиную не вошел лорд Розенхорп. Лицо Роуз сразу же просияло. Она встала, пошла ему навстречу и протянула руку. Розенхорп не обратил никакого внимания на Лидию, ее сердце мучительно сжалось. Он вел себя так, словно ее вообще не было в комнате. Другие гости взирали на эту сцену с видимым неудовольствием. Если бы была возможность, они немедленно разъехались бы по домам. Лидия полностью разделяла их возмущение.

Постепенно гости стали расходиться. В лицах читались разочарование и обида. Лидии самой пришлось прощаться с ними, Роуз настолько была поглощена беседой с лордом Розенхорпом, что даже не заметила их ухода. Показывала ему гербарий, объяснила, что эти цветы из букетика, который украшал вчера ее бальное платье.

Лидия собиралась сделать Роуз выговор за вопиющее нарушение приличий. Но после недолгих раздумий решила от этого отказаться. К чему завидовать чужому счастью и все портить? Да и так ли уж виновата Роуз? Лидия по собственному опыту знала, что Розенхорп способен вскружить голову кому угодно. Все остальные гости вели себя странно. Наверное, подействовало присутствие лорда Розенхорпа. Правда, совершенно не так, как на Роуз. Лорд Арбергел в забывчивости положил в карман кусок пирога, который он до этого ел, перед тем как поцеловать Лидии руку на прощание. Когда все разошлись, Лидия села в другом конце комнаты, подальше от столика, возле которого стояли Роуз и Розенхорп. Расправляя складки на платье, она заметила, как дрожат ее руки. Лидии совсем не хотелось слушать, о чем разговаривают Роуз и Николас, но, к сожалению, до нее долетало каждое слово. Она невольно позавидовала гостям, которые могли встать и уйти, она не могла, ибо несла ответственность за судьбу падчерицы. Розенхорп, нисколько не смущаясь, вовсю флиртовал с Роуз. Если ему хотелось оскорбить Лидию, лучшего способа и придумать нельзя.

– Лорд Чепсоу? Да, я хорошо его знаю, – говорил он. – И мне тоже пришло приглашение на его музыкальный вечер.

Значит, Роуз хотела узнать, куда поедет лорд Розенхорп, и оказаться там же. Она смотрела на него с неприкрытым восхищением. А если этот, пока вполне невинный, флирт перерастет во что-то более серьезное, и Розенхорп женится на падчерице? Сможет ли она это пережить? Нет, нельзя ревновать его к Роуз. Чистое безумие. Ну, почему именно он оказался поклонником Роуз? Он разговаривал с Роуз так же, как когда-то с ней, пытался развеселить забавными рассказами и шутками. При воспоминании об этом Лидии стало очень грустно. Она смотрела на то, как он откровенно флиртует с девушкой, и сердце обливалось кровью.

– Но я не смогу посетить музыкальный вечер лорда Чепстоу, – сказал Николас. – Сегодня среда, и мне нужно быть у Алмака.

Роуз не смогла скрыть разочарования. Значит, сегодня вечером они не увидятся. Сердце Лидии вновь мучительно сжалось. В отличие от Роуз, она не была расстроена тем, что сегодня вечером они не увидятся. Это даже к лучшему. Лидия знала, что мужчины приходят к Алмаку перед женитьбой. Следовательно, намерения Николаса вполне серьезны.

Впрочем, Лидия поняла, что Николас собирается жениться, еще до того, как Роберт рассказал ей об этом. Он не сел за карточный стол, как сделал бы это раньше, а остался в бальном зале и пригласил Роуз танцевать. Лидия знала, обычно Николас не танцевал с такими красивыми девушками, выбирал самых стеснительных, невзрачных и одиноких. Возможно, все это объяснялось и не тем, что он искал себе невесту, заметил, что Роберт запрещает Роуз танцевать с мужчинами, которые пришлись ему не по вкусу, и просто ее пожалел.

– Даже если бы у меня было приглашение к Алмаку, я бы ни за что на свете туда не пошла, – с плохо скрытой досадой проговорила Роуз. – Я слышала, в том клубе ужасно скучно, множество глупых правил и запретов, а гости ужасно заносчивы.

– Если мужчина хочет найти себе невесту, лучшего места для этой цели не найти, – значительно проговорил он.

– А мне кажется, если мужчина хочет найти невесту, он едет не в клуб, а к ней домой, – игриво парировала Роуз.

Впервые за время своего визита лорд Розенхорп взглянул на Лидию. От неожиданности она вздрогнула.

– Вам, наверное, приходится нелегко со своей подопечной, не так ли, миссис Морган? Она ужасная болтушка.

Голос его звучал вполне дружелюбно. Но Лидия прекрасно понимала, что за этим дружелюбием кроется какой-то подвох. Вспомнились его вчерашние обидные слова о том, что ему больше нравятся общительные и уверенные в себе девушки. Значит, болтливость Роуз, на его взгляд, вовсе не недостаток. Наверняка сочувствие к Лидии было притворным. О, несомненно, очередная насмешка. К тому же Лидия заметила знакомый лукавый огонек в его глазах.

– Вы ошибаетесь. Мы с Роуз прекрасно ладим. Кстати, брак для Роуз не самоцель. С этим она не спешит. Ей хочется выйти замуж за человека, который по-настоящему будет любить и уважать ее. Ни за что на свете она не примет предложение от первого встречного.

– Как странно. Ваше отношение к браку так сильно изменилось за эти восемь лет? Или же вы не имеете на Роуз никакого влияния?

– Вообще-то мое отношение к браку здесь ни при чем. Речь о том, каким видит моя падчерица своего будущего супруга.

– Да, я это понял, – улыбнувшись, сказал он. – Роуз, простите, теперь я понимаю, что был не прав. Напротив, мне нравится ваша непосредственность и живость ума. Мне случалось видеть робких и неуверенных в себе девушек, и, поверьте, с ними ужасно скучно. Когда я оставался с ними наедине, то не знал, о чем говорить. Мужчины предпочитают брать в жены не слабых и болезненных девушек, которые требуют постоянной заботы, им нужны сильные, уверенные в себе женщины, которые способны вести домашнее хозяйство и поддержать в обществе непринужденную беседу.

Эти слова оскорбили Лидию до глубины души. Уж лучше бы он ударил ее. Он что, презирал Лидию за слабое здоровье и робость? А ведь казалось, ему нравится о ней заботиться. Выходит, и в этом она ошибалась. Все эти заботы были для него непосильным грузом. Не удивительно, что он, как огня, боялся брака с ней. Ведь в этом случае пришлось бы не просто взять на себя заботу о слабой больной жене. Почему она не поняла этого раньше? Тогда бы она не мучилась и не страдала все эти годы. В очередной раз Лидия испытала искреннюю благодарность к полковнику Моргану за то, что он взял ее в жены. В отличие от Николаса, он никогда не считал ее обузой. Да, Роуз права, говоря, что полковник заставлял Лидию вести все хозяйство. Но, по крайней мере, выйдя замуж за него, она перестала чувствовать себя одинокой и никому не нужной.

Зачем Розенхорп говорит столь жестокие вещи в присутствии падчерицы? Ведь наверняка успел заметить, что Роуз добрая девушка и хорошо относится к мачехе. Подобное презрение по отношению к Лидии могло вызвать у нее отвращение. Быть может, отношения с Роуз для Николаса – легкий флирт, не более? Но то, что он не скрывает с самого начала свою истинную сущность, даже к лучшему. Пусть Роуз сразу поймет, что он за человек, чтобы не страдать и плакать по ночам из-за расставания. К тому же и Лидии лучше, если он навсегда исчезнет из жизни падчерицы, найдет себе подходящую партию и женится.

Судя по всему, грубость лорда возмутила Роуз. Это ощущалось по тому, как она резко от него отвернулась. Лидия увидела, как девушка сжала кулаки. Теперь можно успокоиться, Роуз поняла, что за человек этот Розенхорп, и вряд ли захочет выйти за него замуж. А это значит, Лидии не придется организовывать свадебный обед и рассылать приглашения. И вообще, почему она вообще воспринимает свадьбу Николаса как трагедию? Какая ей разница, женится он или нет, если еще вчера вечером убедилась, что он мизинца ее не стоит? Радоваться надо, что она в свое время не связалась с ним.

Размышления прервал вошедший в комнату Роберт.

– Я должен вам кое-что показать, мама Лидди. О, я думал, все гости уже разошлись, – спохватился он, заметив лорда Розенхорпа.

– Да, все уже разошлись, кроме меня. – Николас подошел к нему и протянул руку.

Роберт сложил письмо и пожал ему руку.

– Вы пили чай? – кивнув на осколки разбитой чашки, спросил Роберт.

Чашку разбил один из самых юных поклонников Роуз.

– Прости, отвлеклась. Я должна была попросить служанку все убрать, – виновато оправдывалась Лидия. Подумать только, она настолько поглощена мыслями о Николасе, что забыла о своей роли. – Кстати, не хотите ли чаю, лорд Розенхорп? Я могу распорядиться.

– О, не стоит себя утруждать. Теперь в этом уже нет никакой необходимости. Лучше узнайте у своего пасынка, что он хотел вам сказать. Судя по всему, у него срочное дело.

– Да, дело действительно срочное, – подтвердил Роберт, с удивлением глядя на лорда Розенхорпа. Его поразили грубость и непочтительность в отношении к мачехе.

– А я, пожалуй, пойду, нужно еще нанести визит мисс Хилл.

Вчера вечером он танцевал не только с Роуз, но и с мисс Хилл. Следовательно, этого визита требовала простая вежливость. Лицо Роуз стало пунцовым от обиды. Она поняла, для него она, как и мисс Хилл, всего лишь партнерша по танцу. Следовательно, визит к ней тоже не более чем простая вежливость.

О боже! Николасу удалось рассердить сразу двух женщин! Но, судя по всему, ему не было до этого никакого дела. Лидия нисколько не удивилась, когда после ухода лорда Розенхорпа Роуз сказала, что с большим удовольствием пойдет на вечеринку к Лютерворсам, чем на музыкальный вечер. Значит, сегодня они точно не увидятся, даже если он решит в последнюю минуту изменить планы. Должно быть, ему каждый день приходит множество приглашений на светские мероприятия. Подумать только, Николас – уважаемый в обществе человек! Когда-то путь во многие дома для него был закрыт, теперь же, наверное, он сам не пойдет к людям, чья репутация вызывает у него сомнения. Как все изменилось!

– Простите, что помешал вам, но, мне кажется, вы должны прочитать это письмо, – сказал Роберт, как только Розенхорп вышел из комнаты, и протянул ей сложенный лист бумаги. – Это от Мэриголд.

– Неужели у нее возникли трудности с ведением хозяйства?

– Нет, к сожалению, дело не в этом. Сисси…

– О, нет! – Дрожащими руками она развернула письмо и принялась читать.

– Я не хотел беспокоить вас понапрасну, потому до поры до времени скрывал истинное положение дел. Но, получив это письмо, понял, что с каждым днем ситуация ухудшается.

Лидия без сил рухнула на стул. Роуз с беспокойством заглядывала ей через плечо. Ей тоже хотелось узнать, о чем говорится в письме.

– Роберт, как ты мог так долго держать нас в неведении? – с укором глядя на него, спросила Роуз, оторвавшись от письма.

– Я надеялся, что все переменится к лучшему, уладится само собой. Но ошибался. Очень не хотелось беспокоить вас понапрасну и портить твой первый сезон, Роуз, – оправдывался Роберт, подойдя к туалетному столику и в задумчивости перебирая гербарий.

– Мне очень жаль, что между нами не все так гладко, как хотелось бы. Я хотел, чтобы об этом сезоне у тебя остались только хорошие воспоминания, Роуз.

– Да, ты сделал все, чтобы в Лондоне мы устроились с наибольшим комфортом, – одобрила Лидия. Ей вдруг вспомнились огромные запасы продуктов, которые она нашла в доме, расторопные обходительные слуги, удобная карета, в которой они приехали сюда. О таком доме многие не могли и мечтать. Роберт восстановил прежние знакомства, чтобы свести Роуз с молодыми людьми из хороших семей. Почему же тогда мучает ее бесконечными запретами и нравоучениями? Почему так грубо отказывает потенциальным поклонникам?

Лидия опять взглянула на письмо.

– Да, ты прав. Все зашло слишком далеко. Мы должны вернуться в Вестден. – Лидия решительно встала со стула и направилась к двери. – Мне очень жаль, Роуз, но, похоже, твой первый сезон закончился.

– Совсем не обязательно, – возразил Роберт.

– Мой сезон закончился, – вскричала Роуз. – Лидии нужно к Сисси как можно скорее. А я не смогу выезжать на светские мероприятия без компаньонки. И потом, как я смогу остаться в Лондоне, зная, чего это будет стоить Сисси? Я должна быть рядом с ней во что бы то ни стало.

– Я все это понимаю, однако необязательно полностью отказываться от развлечений. Я не допущу, чтобы из-за домашних проблем прервался твой первый сезон.

– Из-за домашних проблем? Да как ты можешь так говорить о Сисси? Я люблю ее и…

Лидия с грустью наблюдала за перепалкой между братом и сестрой. После смерти полковника Моргана они очень отдалились друг от друга. Отец по-своему очень любил своих детей, но, к сожалению, не умел выражать чувств. Вот почему в детстве они думали, что он их не любит. Роберт, например, очень обиделся на отца за то, что тот отослал его учиться в Англию в пансион, а сестры остались дома. Что касается сестер, они завидовали ему. Ведь он был образован и воспитан, как истинный английский джентльмен, в то время как их знания были гораздо скуднее, а манеры не такими изысканными. Ведь с ними занимались индийские няни и гувернантки, не способные дать им то, что Роберт получил в английском пансионе. Но никто из них не знал настоящую причину. Полковник боялся, что Роберт заболеет лихорадкой и умрет, как когда-то его мать-англичанка. Роберт же думал, что отец решил таким образом от него избавиться, а тот действовал ради его блага. Как бы там ни было, Роберт очень тяжело переносил разлуку с родными. Лидия чувствовала раздражение, растущее с каждой минутой. Впрочем, причиной тому отнюдь не ссора между Робертом и Роуз. Она ужасно рассердилась на Розенхорпа за его презрение по отношению к ней и насмешку, сквозившую в каждом слове.

– Я думаю, нам всем стоит успокоиться и выслушать Роберта, – устало сказала она. – Не имеет смысла ссориться. – Она чувствовала себя совершенно вымотанной и разбитой. Роуз последовала ее примеру, села и сложила руки на коленях.

– Вчера лорд Розенхорп напомнил мне о том времени, когда я устраивал пикники в Вестдене и приглашал туда друзей. Это было еще до того, как наш отец женился на Лидии. Всем нравилось туда приезжать, и в нашем доме всегда было полно гостей.

– Неужели ты думаешь, что мы сможем устраивать вечеринки и балы в Вестдене? – с робкой надеждой спросила Роуз. – Это было бы здорово. А что вы думаете по этому поводу, мама Лидди?

Лидия покраснела и опустила глаза, опять захваченная воспоминаниями, правда, не самыми приятными. Ведь именно на одном из таких пикников рухнули все ее надежды. Неужели Роберт решил устроить нечто подобное? Только не это!

Лидия уже готова была высказать все, что думает по этому поводу, но, к счастью, не успела, Роберт заговорил первым.

– Теперь я осознал свои ошибки и буду вести себя по-другому. Вчера мама Лидди отчитала меня за то, что я слишком тебя контролирую и грубо отказываю всем потенциальным поклонникам. Я подумал, если вокруг тебя целый день будут крутиться молодые люди, ты, возможно, сможешь найти себе жениха.

Роуз взвизгнула от радости, вскочила со стула, подбежала к Роберту и обняла его.

– Роберт, ты просто прелесть! Я так тебя люблю! Ты подал мне замечательную идею. Я приглашу только тех, кто мне на самом деле нравится. Пусть погостят в нашем поместье недельку. Хочу понять, кто из них по-настоящему достойный человек. А сделать это будет очень просто. Я посмотрю, как они отнесутся к Сисси. – Она раскраснелась от удовольствия. Чувствовалось, эта идея ее очень увлекает.

– Я об этом не думал, но даже если они нормально отнесутся к Сисси, как ты убедишься в их искренности? И потом, ты не должна использовать Сисси в качестве проверки.

– Если ты решил пригласить в Вестден гостей, им все равно придется увидеть Сисси. Или ты думаешь, нам нужно все время прятать ее? – сердито проговорила Лидия.

– Нет, я не это имел в виду. Конечно, мы не станем ее прятать, она и так большую часть времени проводит в детской.

– Если кто-нибудь из них дурно отзовется о ней, пусть тут же собирает вещи. Ему не место в нашем доме, – заключила Роуз.

– Для Сисси чья-нибудь насмешка может стать настоящим потрясением, – задумчиво проговорил Роберт. – Ты об этом не подумала?

– Не такая уж она и обидчивая, – возразила Лидия. – Самое главное, что мы любим и ценим ее. А мнение посторонних не так уж и важно для нее. Особенно если мы будем рядом.

– Вы уверены?

– О да. – Лидия растроганно посмотрела на Роуз. Ее удивило, как этой юной неопытной девушке могла прийти в голову такая мудрая мысль. Ведь по тому, как отреагирует на Сисси будущий жених, она безошибочно сможет понять, что он за человек.

Когда-то Лидия увидела, что полковник Морган, в сущности, неплохой человек, именно по его отношению к Сисси. Тогда она окончательно убедилась в том, что поступила правильно, выйдя за него замуж. Да, у него случались приступы гнева, он разговаривал с домашними в приказном тоне. Но в важных вещах вел себя очень благородно. Когда в первый раз увидел Сисей, не смог скрыть чувств. Его потрясло ее состояние. Но он быстро справился с эмоциями и тут же кинулся на ее защиту. И потом был готов уничтожить любого, кто бросит на нее хотя бы один косой взгляд или скажет дурное слово. Лидия давно поняла, что манеры мужчины не всегда говорят о его душевных качествах. Когда-то в юности ее очаровала галантность Розенхорпа. Он казался ей добрым и отзывчивым человеком. Теперь она убедилась, как ошибалась на его счет. Лидии опять вспомнилось, как он нес ее в дом. На пикнике были и другие дамы. О, как они, должно быть, восхищались его поступком! Вообразили его настоящим героем! А на самом деле…

Интересно, как бы он отнесся к Лидии, если бы задержался еще немного в гостиной? Как только он ушел, ее стошнило. А если бы это произошло у него на глазах? Остался ли бы он таким же галантным или лицо его исказилось бы от отвращения?

– Поведение мужчин часто обманчиво, – со скрытой досадой проговорила Лидия. – Но однажды какая-нибудь незначительная деталь выдает всю их сущность. Ты можешь пригласить в Вестден, кого захочешь. И будь уверена, я никому не позволю обидеть Сисси.

– Любой, кто посмеет ее обидеть, будет иметь дело со мной, – пообещал Роберт и пожал Лидии руку, показывая, что она всегда сможет рассчитывать на его помощь.

– Да, мы прогоним их из нашего дома! – воскликнула Роуз, вид у нее при этом был такой воинственный, что Лидия и Роберт, улыбнувшись, переглянулись. – Будьте уверены, мама Лидди, я никогда не выйду замуж за человека, который будет плохо относиться к ней.