Отпусти - это всего лишь слово

Ощущаю себя ходячим банком спермы, в который регулярно делают вливания помимо опустошения так сказать естественных активов.

Но вот только мне хочется получить эти активы естественным путём, а Сан как собака на себе, ни сам ни ест, ни мне ни даёт.

Я стоял посреди кухни с глубокомысленным видом поедая печенюшку, и щёлкал пультом от телика, переключая каналы в поисках интересного. Сан смотылял по магазинам, сообщив что поедет в центр, а памятуя, чем закончились все предыдущие наши с ним походы, я предпочёл остаться дома.

Нездоровая мания Сашки тратить на меня деньги, начала находить тихий протест. Из него бы получился хороший отец, просто уверен в этом. Заведи Сан семью, его чадо бы не знало отказа на в чём, и несомненно было бы счастливо, что касается меня я тихо стервенел. А вот Саньку пёрло и злиться на играющегося ребёнка было совершенно невозможно. Оставалось принять со вздохом обречённой покорности судьбе, тем более что судьба весьма так нехило баловала. Услышав поворачивающийся в замке ключ, я разулыбался. Непроизвольно от уха до уха.

Саньку хотелось не просто встречать, Саньке хотелось нестись навстречу, повиснуть на нём обхватив ногами...Но как обычно, я остался стоять с независимым видом, чавкая печенюшку в два раза интенсивнее, потому что начинал волноваться. Ну в общем Сан действовал на меня так...Волшебно действовал блядь. Как доза хорошего кайфа.

- Я дома! - Голос был абсолютно не Сашкин. Более того, голос принадлежал девчонке, послышался лёгкий грохот перетаскиваемой через порог тележки. Я растерялся, не зная, как реагировать. В одну секунду состояние привычной расслабленности покинуло меня, я напрягся, ощущая себя чужеродным элементом, испытывая неловкость, как будто меня застигли за непотребным занятием. Я ведь был лишним здесь, чужим, а голос судя по проскользнувшем в нём безмятежным интонациям принадлежал хозяйке квартиры или кому - то имеющему к ней отношение.

- Привет! - Не дожидаясь реакции на возможность оказаться обнаруженным, я вышел первым и увидел высокую девчонку ловко скидывающую ботинки, курточку. Рядом стояла тележка, на стенде валялась спортивная сумка. Увидев меня она вскинула голову. Волосы чёрные, подстриженные каре, знакомые серые глаза, не отстранённые как у Сашки, а очень тёплые любопытные, живые. Изящный носик, серёжки в виде золотых рыбок. И потрясающая фигура, почти как у Ники, но от Ники не исходила эта особая Сашкина энергетика, неуловимая элегантность, серьёзность и сдержанный юмор.

- Ты кто? - спросили мы одновременно, а затем кажется одновременно сообразили

- Юля, - пробормотал я, ткнув в неё пальцем и начиная лыбиться как идиот, потому что сеструха Сани оказалась такой потрясной девчонкой.

- Никита? - Юлька поднялась как кошка, на секунду до жути напоминая Саньку, спросила словно не веря глазам.

Я кивнул, продолжая улыбаться. От смущения на самом деле. Потому что куда себя деть не знал. Понимал, что Юлька в курсе наших отношений скорее всего и испытывал убийственную неловкость и желание взять куртку и выдать так сиротливо.

- Ну я пойду, наверное.

Честное слово занимать чужое пространство я не хотел, и сейчас старательно пытаясь скрыть собственное смущение, сканировал Юльку на предмет пренебрежения, отвращения, негатива. Не хотел я быть помехой здесь. Быть неприятным для кого - то на самом деле стрёмно, и если я ощущаю, что вызываю у человека негатив, то либо постараюсь это исправить, либо не общаться, или уйти. Зачем раздражать людей собой? Ситуация тем более была не просто щекотливая, явно такая двусмысленная. На месте Сашкиной семьи, ну не знаю, я бы себя может и принял с натяжкой такой большой, "типо ради Сашки можно и не на такие жертвы пойти". И вот мысленно сейчас я уже запаковал вещички, потому что не хотел быть ни для кого неудобным. Не хотел я, что бы со мной мирились или терпели. Ведь каждому человеку, даже самому не заслуживающему этого, хочется что бы его приняли.

Я силился увидеть неприязнь, а Юлька вдруг радостно завизжала и кинулась на меня. Первым порывом было заорать и удрать.

Когда на тебя летит высоченная девица, инстинктивно хочется, что бы затормозила оно обо всё, что угодно кроме тебя. А ещё лучше пронеслась мимо. Но Юлька очевидно думала иначе, потому что визжа

- Ваааа! Урррааа! - схватила меня за плечи, начиная тискать и тормошить.

- Никитаааа! Ты приехал.

Когда перестав прыгать и хлопать в ладоши, Юлька полезла целоваться, мои нервы не выдержали.

- Боже, такой лапочка.

Я попятился, ища путей отступления в недрах кухни. В одной руке печенька, вторая выставлена в качестве живого щита. Мама акселератки насилуют бля.

- Лапупындрииииииик

Хто бля???? - Стиснув меня двумя руками Юлька восторжённо визжала, и ехала следом за мной, по гладкому кафельному полу. Оторвать эту сумасшедшую девочку от себя я не мог.

- Хорошенькиииииииий Кавааааааааииииии Нняяяяяяяяяяяяяяяяяя

- Ещё и материться! - офанорел я вслух усиленно пытаясь ввести девочку обратно в дружбу с головой, и попутно оторвать душащие себя ладони.

- Эээ Юля, ты ..это...эээ подожди, ты что?

Оторвать Юльку было примерно так же реально как отбиться от Сани. То есть никак. Перед тем как я попал к ним в руки эта сумасшедшая семейка явно практиковалась на других жертвах. Скажи мне кто нибудь месяц назад, что Сан станет вести себя как озабоченный маньяк с минимальным количеством извилин, ога всё остальное вышиб зашкаливший тестостерон, я бы не поверил. Теперь же на моих глазах озверевшая четырнадцатилетняя девочка планомерно уничтожала веру в прекрасное.

- Няяяяяяя Лапик. Лапик.

- ААААА Помогите мозг насилуют !!! - А что мне ещё оставалось делать в такой ситуации, только орать. Извернувшись я кое - как вырвался от Юльки и мы рванули по коридору. Я с воплем, Юлька с радостным визгом за мной.

Влетели на кухню и я резко захлопнул дверь перед Юлькиным носом.

- Ааа, так нечестно. Открывай - донеслось возмущённое и дверь принялись таранить.

- Низачто!! -отозвался я, изо всех сил налегая с обратной стороны. - Ты голову сначала подлечи

- Сам дурак. Ещё и грубый фууу.

Дверь перестали сотрясать, кажется Юлька обиделась.

- Я не грубый, просто нельзя с порога на людей бросаться, Юль .

Я осторожно приоткрыл дверь. - Если бы я не знал, что ты Сашкина сестра...

Я выглянул и оказался схвачен за руку.

- Попался! - возвестила Юлька радостно.

Я закатил глаза сдаваясь.

- Всё, делай что хочешь, вредная злая девочка.

- То - то же.

Юлька с победным видом, проткнула пальцем воздух и принялась болтать, как ни в чём не бывало, словно знакомы мы были лет сто как минимум. Впрочем, Сан говорил, что Юлька общительная, просто как - то забыл предупредить насколько. Но сейчас эта общительность, как ни странно расслабила меня абсолютно. С Юлькой даже напрягаться не приходилось, она всё делала за двоих: командовала, болтала, моментально припрягая меня на почве: "помочь затащить вещи, сварить кофе, пока она будет мыться с дороги".

- А Санька мне про тебя все уши прожужжал, - с хитрым видом сообщила Юлька. - А ты правда жить у нас будешь?

- Эээээ

- Так здорово - Юлька снова хлопнула в ладоши. - От Саньки же по телефону ничего не добиться. А я как узнала, что ты у нас, сразу приехала. Наташка даже обиделась, но я ей про вас рассказала, а мама тоже знает. Правда у них самолёт отменили.

В этот момент Юльке позвонили, и схватив трубу она принялась радостно болтать, показывая жестами, что не забыла о моём существовании, и пока я тихо прифигевал переваривая полученную информацию, мне жестами указывали куда что запихнуть.

Ладно ничего прорвёмся. Нихуя не понял, но прорвёмся как нибудь.

Я тоскливо матернул Саню, очень надеясь, что он приедет поскорее, но где там.

- Значит, я в душ, ты пока можешь мне что - нибудь сготовить.

В прошлой жизни Юлька была полководцем не меньше, и сейчас с такой ловкостью распоряжалась маленький войском в лице меня, что оставалось только уважительно прифигеть и подчиняться.

- Ты готовить умеешь?

- А что непохоже?

Я готов был взорваться, но девочка снова повисла на мне, пытаясь потаскать за щёки - Лапупушиндр, ты такой классный. На щеночка похож.

Во бля, нихуясе заявленице.

- Так, гражданочка. - Я решительно скинул Юлькины руки.

- Смешнооооой. - Юлька взъерошила мне волосы, и не подхватив полотенце унеслась в ванную, оставив меня красиво хлопать ушами.

- Сейчас освобожусь и тобой займусь, - крикнула она откуда - то из недр коридора роясь в тумбочках. - Бутеры сообрази пока.

Что значит Юлькино "займусь", я даже боялся представить.

Хотел позвонить Саньке с воплем "Помогите на меня напала девочка инопланетянка" , но потом подумав настрогал бутер и запихал их в микроволновку.

Юлька выскочила через пять минут, с мокрыми волосами, в халате подпрыгивая от нетерпения, чувствовалось, что мылась она с метеорной скоростью.

- Лопай. - Я поставил перед ней тарелку и подвинул чашку с чаем.

- Криворук, - девочка хохотнула и придвинула тарелку. - Присоединяйся. Сейчас перекушу, обед нормальный приготовим. А ты рассказывай, - непреклонным тоном потребовала она. - Как довёл братца до жизни такой?

- Ээээ - Я смотрел на Юльку откровенно обалдевшими глазами

Юлька прыснула.

- Ник, ты специально такие моськи делаешь?

- Нет, от рождения тик нервный.

Я начал злиться. - Юля это уже не смешно. Будешь так с парнями разговаривать, никогда замуж не выйдешь, и вообще Я тебя старше.

- Я придвинул кружку и обиженно забулькал чаем. Блин, не знаю, насчёт старше, но в данный момент мы с Юлькой оказались на одном уровне, однозначно.

- Ха ха ха Напугал кота сосиской. Я замуж вообще не собираюсь, лесбиянкой буду. Мне девочки нравятся. Сане же можно...

Чаем я уже не давился выплёскивал равномерно на скатерть под звонкий Юлькин хохот.

- Я пошутила Ник. Не могу, ха ха ха, ты такой классный, ха ха ха, повёлся

- Ююююллллиииияяяя! - Я начал стервенеть и пыхать паром. Юлька "писалась в кружки", и только что не падала с тубаретки.

- Ой, ой мамооочкиииииии Лапупындр, не бузи. А то скажу Сане, что ты ко мне приставал.

- Ты не сестрёнка, ты монстр! - слов не осталось и я в ужасе упал на табуретку, признавая поражение, и начиная смотреть на Юльку почти с восхищением.

Юлька довольно хмыкнула - Это у нас с братцем семейное.

Можно ли зажать солнце ладонями?

Я смотрел на Сашку за рулём авто, как он уверенно ведёт машину, спокойно, неторопливо, внимательно, и ощущал себя солнцем, чьих ладоней было недостаточно что бы зажать собственной рвущееся наружу сияние.

Сашка изредка ловил моё отражение краем глаза, улыбался, снисходительно. Вот он такой большой, сильный, здоровский, весь мой, Бля. За что? Ну что я такого сделал, что бы Саньку и мне? Для меня. Как драгоценный подарок перевязанный красной ленточкой. Я понимал, что вклеиваюсь в него, что уже дальше некуда, нереально, невозможно влюбиться так, что бы ехала крыша, а вот оказывается реально. Это реально когда ты любишь в человеке всё, широкие запястья, с причудливыми браслетами, плечи в кожаной куртке с воротником, тёмные волосы торчащие в разные стороны, и каждая прядка твоя. Нереальные глаза, блядские, удивительные, смеющиеся, и только ты знаешь, как они умеют смеяться. Для тебя.

Никто не знает каким придуроком он может быть - хочется петь эти слова как песню, хочется ...всего.

Не выдерживаю, выбираюсь из ремня безопасности, обнимая Сашку за плечи и шепча ему на ухо...

- Ники, мы сейчас никуда не поедем, - ладонь Сашки собственнически хватает меня за задницу. - Ты на это всеми силами напрашиваешься.

Машина плавно притормаживает, и я плюхаюсь на Саньку и плевать мне что о нас подумают.

- А кто кричал ни дня без учёбы?

Я уже изнемогаю без него, без губ, без рук, без прикосновений.

- Вот так вот ты на меня разлагающе действуешь - покаянно шепчет Сан щедро отдавая и руки и губы и прикосновения.

- Саня, ну кто - то из нас двоих должен быть морально сильным духом - впиваюсь в Сашкины губы, как умирающий от жажды в поиске глотка воды.

- Давай это будешь ты, ммм? - Руки Сана уже под футболкой, выдёргивают из джинсов, расстёгивают ремень, сидя в кресле пытается снять с себя рубаху.

- Всссёёёёёёё !!!! - ору вырываясь и отпинываясь, уползаю через силу, безжалостно сбрасывая впившиеся в меня ладони.

- В лицей твою мать! Учиться, учиться, и учиться, бля, как завещал великий Ленин.

- Ник, какая учёба? - когда Сан смотрит такими жалобными глазами, я готов перевернуть весь мир. - Я ж тут умру, блин, стояк аццкий - он неохотно газует понимая, что нет, не его сегодня день

- На дорогу смотри, да - решительно приказываю я, и дёргаю вниз змейку молнии.

- Твою мать, в аварию попадёёём, о божееееж - Сан шипит, стонет, тихо умирает, но не сопротивляется, позволяя мне делать всё, что заблагорассудиться. Пока моё заблагорассудиться не превысило лимит его терпения и он не дал по тормозам, почти в ста метрах от училища, выгибаясь и шипя, со стоном кончая мне в рот.

- Ниииик

- Бон аппетит, Николь -задушевно пожелал я сам себе, проглатывая и облизываясь.

- Николь!!!! - Сашка рывком привлёк меня к себе - Господи, я тебя так люблю малыш.

В глазах его слёзы.

- Мне страшно любить тебя Никит, страшно любить тебя так.

- Не грузи, - долго целую его в губы. Оторваться не могу, но надо, мимо нашей машины начинают ходить любопытные.

И хотя любопытство не порок, в нашей с Сашкой случае оно нежелательно.

Из машины вылезать совершенно не хочется, но в данном случае Сашка прав, от учёбы нас никто не избавлял. И до летних каникул надо мужественно дожить.

- Тебя Сан ищет - доверительно сообщил Зидан выныривая как чёртик из табакерки, для того, что бы сграбастать с подоконника взвизгнувшую Нику, сидящую рядышком со мной с учебником физики. Учебник остался, а вот Нику у меня безжалостно отобрали. Так же как и шанс разобраться с задачкой, которую учитель повесил на меня в качестве дополнительного боекомплекта, пообещав, что сделает из меня человека.

Ну да, физика раздражало во мне буквально всё: неаккуратность, исчирканные тетради, голимый подчерк, вечный кавардак в рюкзаке и в мыслях, хамство и препирательство, которое я демонстрировал исключительно из вредности. Чего он ко мне прицепился, я не знаю, но цеплялся он ко мне знатно, постоянно оставлял после уроков. Вобще то, я мог бы послать его нах, но я не посылал. Не знаю, почему, но кажется я понимал причину его поступков, это не было раздражением на самом деле. Он вёл себя как вёл бы себя отец наверное, который понимает, что у него нет прав воспитывать своего сына, но тем не менее не позволит ему бездарно растрачивать себя, и пытается вложить то, что может вложить, внести свой камень что ли. Потом как - то мастачка проговорилась, что у него погиб сын. Меня это не заморачивало конечно, с чего бы. Но если честно, продолжая вести с ним видимость противостояния, на самом деле, я старался. Хотя для меня это было сложно. Я терпеть не мог физику, но выкраивал на неё время. Не то, что бы мне не хотелось подводить чужие ожидания, наверное я просто хотел отдать ему маленький камешек в ответ. Фиг знает, я не заморачивался, просто делал, подсознательно понимая, что ему это важно.

Сейчас Зиданчик отобрал у меня Нику и Ника не имела ничего против похищения. С удовольствием повиснув на парне, в то время как я тут типо фикусом подрабатываю. Мимо ходили студенты, не обращая на парочку никакого внимания. У одной из дверей скопилась кучка ожидающих препода, стулья кресла и столы были заняты. Большая перемена позволяла устроить отдых и перекусить для тех, кто не хотел идти в столовку, и собственно это не возбраналась. Мастера делали вид, что не замечают жующих, а уборщица по вечерам бранилась требуя ограничить лимит чипсов и орешков и вообще запретить ученикам таскать в школу жратву.

- Да меня сегодня похоже все ищут, - пробормотал я, со смешанным чувством наблюдая как эта парочка сосётся на моих глазах, не стесняясь присутствующих. Захлопнул учебник, убирая в рюкзак.

- Прямо день поисков.

Да уж Нам с Саней о такой открытости только мечтать.

- Никитос, ты всё ещё здесь? - с трудом оторвавшись от девчонки, Зидан обхватил Нику за талию.

- В сад, партизан, в сад, в смысле Саня назначил тебе свидание в рощице и просил поторопить, если ты забудешь поторопиться.

- Узурпирует он тебя. - В глазах Вероники юмор напополам с сочувствием. Да уж, только этого мне для счастья не хватало. Превратиться в Вероникину подружку. Узнав о том, что мы с Саней встречаемся, Ника отреагировала весьма деликатно, поначалу. Ну а затем случайно так между делом, между словом. Полезла с советами. Скрестить их с Юлькой ни одна не перетянет. Ну как же, такой нонсенс. Интересно жеж бля. Сказал бы я ей, ну да ладно.

- Упырь - согласно поддакнул я, изо всех сил делая морду кирпичом и стараясь не светиться от удовольствия.

- Вот возьмёт и обломиться.

Я нахально подмигнул захихикавшей Веронике и спрыгнул с подоконника, отряхивая трубы. - Передай Сане, что некогда мне.

- Никитос - в глазах Зидана меня уже покоцали на ломтики. Большие и маленькие - Я тебе не передаст. Отзвонись и обрадуй.

- Точняк. - Мы с Вероникой начали ржать одновременно, когда я потянулся к мобильному, а он уже заиграл приветом от Сани

- Да? - не лыбиться я не мог, ну и пофиг.

- Малыш, я тебя жду.

- А я тебя нет, - издеваться над Сашкой, было просто...просто нереально кайфово.

- Боевое настроение? - со смешком поинтересовался Саня

- А то.

Ника прыскала в кулак и висла на мне, пытаясь подслушать о чём мы там с Саней калякаем.

- Передай трубочку Димитрию Андреевичу, - мило попросил Саня.

- Это Зидану что ли?

- Ага

- Так нет его

- Пиздишь Ники.

- Ага.

- Трубку Зидану.

- А я уже не нужен?

- Не нужен, не нужен. Димитрий Андреевич, тебя вполне неплохо заменит

- О, щаз порадую. - Я сгибаясь от смеха впихнул трубу Димке.

- Попал ты, Зидан. Отрабатываешь будешь, Димитрий Андреевич. Если ты не против, мы с Вероникой, пока куда нибудь сходим

Я потянул девушку за руку и был сграбастан прифигевшим Зиданом за шиворот.

- Стоять придурок...Не, эт я не тебе Сан. Чего хотел? - Зидан кивнул и начал ржать. - Ладно, понял. Ща организуем.

- Вот видишь Ника, ему понравилось, - с умным видом сообщил я.

Ники пихнула меня в бок.

- Балда.

- Злые вы, обижаете меня, уйду я от вас. - Монолог закончить мне не дали, потому что Зидан впихнул трубку Нике, и демонстративно хрустнув костяшками, взял меня за воротник.

- Да кто ж тебя отпустит то, маленького? - тряхнул от души, заставив хлипкий ворот затрещать. - Короче Никитос, сам пойдёшь или помочь? Чудодейственное средство, волшебные пиздюлины называется.

- С тобой хоть на край света, Зиданчик - Я подцепил руками воротник который Димас реально чуть не оторвал.

- Иду, блин иду. Звери монстры, тираны! - Я вяло повыкрикивал в пространство - Сатрапы!

- Проебать такой талант! - ехидно восхитилась Ника, за что я её чуть не убил, реально понимая, что Зидану можно только завидовать. Что касается Зидана, падла заржал, и посмотрел на девушку влюбленными глазами.

- Так вперёд, бодрым маршем. - Зидан деловито подпинывал меня для ускорения, я деловито отпинывался в ответ и делал вид, что сопротивляюсь.

- Навстречу ...ээээ

- Большой и чистой любви, - подсказала Ника с пафосом и согнулась от хохота. - Слона, уй мамочки, ха - ха... помыть.

Идти мы не могли, истерично сгибаясь рядом

- А чё...Нормальный слон, - проскулил я, падая на перила. - Чистенький такой бля ууй.

Саня нас бы точно урыл.

- Никитос, не отвлекаемся - мы доползли до первого этажа. - Слон тебя ждёт.

- И машет хххоббботооотом.

Господин, кто сказал, что Ника не пошлячка, при желании, Ника опошлит и обстебёт нас всех.

- Вы мне блин ещё свечку подержите, - не ржать было нереально.

- А сам не справляешься? - участливо спросила девушка, задерживаясь у зеркала, что бы поймать своё отражение и добавить некоторые штрихи с помощью расчёски.

Блин, если Зидан упустит эту девушку, я лично её догоню. Несколько сек мы подождали пока Ника наведёт марафет, а потом все вместе выкатились из училища, на ходу прихватив одежду. На ступеньках курили Лён и Мурзик, обсуждая какую - то игру.

- Тебя Саня ищет... - начал Лён и осёкся не понимая, чего мы ржём осталопы.

- Уже нашёл - откашлялся Зидан любовно подталкивая меня в шею. Пацаны повикидывав хабарики, органично пристроились рядом. Зидан убрал лапищи, и мы вполне мирно дорулили до места назначения, где оккупировав скамейку перед входом, Лён и Мурзик принялись кататься Нике по ушам, а я и Зидан соизволили пожаловать.

Рощица располагалась сразу за училищем, стоило пройти несколько метров, как начинался огороженный кустами парк и излюбленная студентами скамейка, окружённая плотной стеной деревьев, похожая на зелёное гнездышко. Сейчас гнёздышко только начало обрастать зеленью, но плотная масса растительности создавала укромный уголок, не позволяющий любопытным прохожим засечь, происходящее внутри. Святую святых берегли. Сам факт того, что даже урна здесь использовалась по назначению говорил о том, что студенты предпочитали, что бы это место не было загажено. А близость к лицею, включала рощицу в объект регулярно убираемый дворником. Так что по своему здесь было уютно. На вкопанных поперёк лавочки клумбах цвели нарциссы и тюльпаны, за спиной свешивали ветви заросли сирени, которая ещё не зацвела, но уже манила лёгким намёком нежных соцветий. От земли исходил густой влажный запах сырости и травы, которая щедро обвивала ножки скамейки, намекая, что до майских праздников осталось всего ничего. На булыжном возвышении проходила крышка люка, которую рабочие периодически снимали, что бы добраться до труб. Сейчас из под набившихся полосок земли, выглядывали жёлтые глазки мать - мачехи и словно нелепые червячки торчали просунутые кем - то хабарики.

Санька ждал меня сидя на скамейке, небрежно курил, раскинув руки по спинке и подставляя бледное лицо горячему весеннему солнышку. Чёрный тренч расстёгнут, радуя светлой рубахой продуманно выглядывающей из под алого джемпера. Стильные брюки аккуратно расправлены на коленях, во избежание смятия, под задницей разумеется пакет. Вальмон, блин. Щелчок пальцев и из кустов выйдут музыканты, и я бы не удивился, узнай, что где - то у него припрятано вино. С ассоциировалось. Увидев нас, Сашка прищурился как сытый ленивый кот, любовно обозревающий мышку поаппетитнее, неторопливо скинул руки, прицельно выбрасывая сигарету в урну.

- Доставил, - радостно гоготнул Зидан подталкивая меня в спину. - В целости и сохранности. Даже не помяли. Объект сопротивлялся, пули свистели над головой.

Мы одновременно заржали.

- Саня, я тебе конечно рад, но давай в следующий раз без конвоя. - Вспомнив, что пора изобразить возмущение, я отлепился от Зидана, снимая рюкзак с плеча и сдёргивая куртку. Погода сегодня баловала, и позагорать на солнышке на пару оказалось не такой уж плохой идеей. Хотя кого я обманываю? На моё желание находиться рядом с Саней погода не влияла никаким боком.

- Ты его ещё на стрёме постоять попроси, пока мы здесь... - Я осёкся, потому что глаза у Сашки были...

- Зидан, постой на шухере, - очень серьёзно попросил Сан, не то что бы раздевая, скорее уже просто органично трахая меня глазами, облизнулся.

-Ааа Зидан, не уходи!!! Не оставляй меня с маньяком!!!! - Я вцепился в его спасительный локоть и повис на ржущем Зидане, который потрепав меня по башке пообещал. - Что Родина меня не забудет. Но в этот момент сзади меня обхватили руки Сани и безжалостно оторвали от последней надежды и Зидан ...Показалось или нет, но сделав мне ручкой, Зидан на секунду глянул с сочувствием.

- Надеюсь с сексуальным? - Саня не обращая никакого внимания на Зидана, слегка смущённого радужной демонстрацией, притянул меня к себе зарываясь носом в затылок.

- Просто с маньяком. В постели ты лажаешь, - ляпнул я и торопливо вывернулся, раздумывая побегать или сразу сдаться. Зидан подавившись кашлем, покраснел и, пулей вылетел на дорожку, очевидно обмозговывать душераздирающие интимные подробности из жизни босса.

- Ники, загрызу! - сладко поведал Санька отлавливая, разворачивая нахальной мордой к себе и целуя, млеющего от счастья.

- Затрахаю, - пообещал он прихватывая за задницу и вжимая бёдрами в пах.

- Да вы всё только обещаете и обещаете. - Я с удовольствием потёрся о его сильное тело в ответ, чмокнул в подбородок и констатировал не без удивления. - Чёрт, Саня я соскучился.

- Балбес, ты мой. - Сашка вздохнул и взъерошил волосы. - А я тут по твоему крестиком вышиваю.

- Лобзиком выпиливаешь? - восхитился я, получил тычок под рёбра, рывок за рюкзак и с хохотом полетел на скамейку. Сан разумеется опередил, и оттянув в последний момент, крутанул и приземлил к себе на колени, стискивая в одновременной попытке прихватизировать губами.

- Не приставай ко мне проти...Ну ничего же страшного не произойдёт если я ему отвечу, на пару минуточек, а постебусь потом?

И мы органично заткнулись, перемежаясь губами, языками, любовно соприкасаясь ладонями

Я зарылся пальцами в Санькины волосы, привычно стягивая хвост на затылке, заставляя запрокинуть голову. Приподнялся, на секунду прихватывая кадык губами, словно волк берущий за горло, (хотя подозреваю в Санькиной раскладке я больше напоминал обезьянку вымогающую банан.) Но это ощущение иллюзорной власти, меня реально заводило. Возможность целовать Сашку в аккуратный подбородок, чётко прорисованные скулы, твёрдые губы, офигенный кукольный нос, виски, обводить подушечками бархатистую кожу, трогать длинные ресницы, хотя для того, что бы запрокинуть его назад, мне пришлось подняться расставляя колени по обе стороны от его ног. Сашка сглотнул, его ладони с какой - то беспомощностью, обхватили мою за задницу, сжали, неуверенно скользнули по спине.

Каждый раз прикасаясь к Сану я испытывал нереальное состояние детского восторга. Как в анекдоте.

Лилипут женился на красавице. А как же супружеский долг? Да какое там. Всю ночь ползал с воплями: Это всё моё!!! Это всё моё!!!

Желание скакать по Сану, и орать - Это всё моё бля. Я не верю - не прошло до сих пор. И кажется Сашка испытывал тоже самое. Потому что в такие секунды он словно замирал, трепетал от восторга, не верил. Такое ощущение, что даже трогать боялся.

И самое идиотское, что я тоже не верил. Санька, живой, настоящий, прямо подо мной, под моими руками. Я могу держать его, обнимать, прикасаться, лапать в своё удовольствие. И он никуда не уйдёт. Моя принцесса.

Ну не могло у меня быть такой сказки. Не в этой жизни.

- Саня, - прошептал я отчаянно, кусая губами его шею. - Са

...я тебя л.ю.б.л.ю. Я нарисовал губами.

- Мммм, как же ты пахнешь, Ники. - Санька провёл носом вдоль моей шеи. - Обалденно...

Как всегда. Он так хотел услышать эти слова, и в то же время абсолютно их не слышал, когда я пытался их произнести.

Я говорил ему это каждый день. Множество раз, но не мог произнести вслух, что - то мешало, не давало это сказать

- Ага, твой шампунь спиздил....Ай, щекотно дурак, харе меня обнюхивать. Саааан.

Я захихикал дёргаясь.

- Мой! - прошептал, почти прорычал Санька, лизнул, оторвался словно не веря, заглянул в глаза - Мой Ники, понимаешь? Ты мой.

Мы неслись на космическом экспрессе с сумасшедшей скоростью его мерцающих глаз.

- Ники, я без тебя... не могу дышать - прошептал Сашка и голос его сорвался.

- Дышать, жить. Смотрю и не понимаю, как я мог всё это время... Без тебя. Мне кажется и не жил вовсе Ник. Болел. А сейчас, понимаешь...Ещё больше болею...Только мне... Так хорошо!

Сашка не договорив, вновь притиснул меня к себе, сжимая, до боли в позвоночнике. - Ники, не уходи от меня. Я не выживу.

- Идиот! - Мне захотелось встряхнуть его как следует, а может быть наоборот обнять, утешить. В такие моменты сильный, несгибаемый Сан, выглядел как беззащитный маленький ребёнок, беспомощный, неуверенный, растерянный. Почти жалкий. Сильные люди, иногда могут быть слабыми. А слабые очень сильными.

В такие моменты я испытывал неловкость, страх и ощущение полёта в неизвестность и стыда, за него, за себя. Я держал Сашку на ладони. Дебильное ощущение собственной власти. Любовь превратившаяся в одержимость. Я о таком только читал, и всегда презирал баб, из - за которых герои рисковали жизнью, свободой, положением, шли на верную смерть. Я считал, что это вымысел. Любовь не должна стоять на коленях. Сашка не стоял. Но иногда нём чувствовалась какая - то хрупкая, надломленная грань. Очень светлая, тонкая.

- Сань, вот что ты за хрень несёшь, а?

- Не знаю, - Сашка не отрываясь от меня, яростно замотал головой. - Не знаю, малыш. Боюсь. Хочу забрать тебя в охапку и унести. Увезти отсюда ко всем чертям. Не знаю, чего боюсь, Ники. Страшно.

Сашка оторвался, сжимая моё лицо ладонями и покрывая поцелуями.

- Успокой меня? - попросил он отчаянно. - Успокой, пожалуйста. Поцелуй, меня, Никит.

- Да ты мне двинуться не даёшь, Саня - полузадушено просипел я. - Отпусти, ты бы хоть силу соразмерял, блин.

- Не могу! - Сашка снова сгрёб меня в охапку, укачивая на коленях.

- Вот такой вот я у тебя дурак. Хоть завтра в психушку сдавай.

- И лежать нам явно на соседних кроватках, хотя я бы предпочёл на одной.

- Я ласково погладил его по щеке. - Что с тобой, малыш? Глупости говоришь, Сань.

Я поцеловал Сана в окаменевшие губы.

- Куда ж я от тебя денусь, дурашка, ты мой?

- Ты меня хоть любишь, Никит?

Сашка посмотрел с такой мукой, что внутри всё перевернулось.

- Спишь со мной, принимаешь...А я даже не знаю, что ты чувствуешь, чувствуешь что нибудь или нет. Кто я для тебя, Никита?

- Иногда слова ведь не нужны, Саша? - жалобно спросил я, мысленно костеря себя, матерясь на самого себя, давая себе пинков. Бля Никитос, уебан Ну что тебе стоит сказать. Бля три слова твою мать. Просто тупо сказать три слова.

И не мог.

Сашка вздохнул и тоскливо ткнулся носом в моё плечо.

- Как же с тобой Ники, странно. - шепнул он тихо - И больно и сладко одновременно. И легко и тяжело. Хочется лететь, а иногда хочется плакать. Но мы ж не ищем лёгких путей.

Он хмыкнул вскидывая голову и кажется приходя в себя, вновь становясь, сильным, собранным, жестким, а мне сразу сделалось так тоскливо. Захотелось его обнять, утешить и всё внутри заметалось в панике, забилось в глухой истерике непонятно от чего. От острой тоски, смутного наития пониманием.

А затем раздался яростный мат и звук ударов.

Это было так неожиданно, что мы вздрогнули одновременно.

Это было очень нереально. Словно в наш уютный мирок, внезапно вторглась какая - то страшная чёрная сила, разрушая тёплое умиротворение. Атомные бомбы взрывающие Хиросиму и Нагасаки. Люди не знали, что пришла беда, а потом стало слишком поздно.

Я хотел вскочить, бросаясь на помощь. Рефлекс, инстинкт, но я никогда не прохожу мимо, если слышу что - что то, случается, могу вылететь полуголым вскочив с кровати, милицию набрать на крайняк, но важно узнать, что происходит. Вдруг там человека убивают.

Но внезапно ладонь Сашки с силой обвилась, вокруг моего торса, возвращая обратно, удерживая на коленях.

- Бля, да ты совсем охуел? Мало мы тебя...

Я реально рванулся вперёд, а может в сторону. Меня просто сорвало с места, захотелось бежать. Накатила паника, страх, дыхание перехватило, начало тошнить и голова закружилась, а колени Сашки превратились в раскалённую сковороду, на которой меня жарили черти.

И меня повело, реально повело в сторону, потому что на дорожке ведущей ко входу в беседку, показался.... Вольх.

За ним следом летел Зидан пытаясь перехватить, повиснуть у него на плече, но Вольх развернувшись, нанёс стремительный короткий удар с ноги.

А Сашкина рука превратилась в металлические тиски, приковавшие меня к электрическому стулу. Пожелай я освободиться, я бы не смог, потому что не то что сдвинуться, дышать оказался не в состоянии.

Саня сделал это специально. Вольх должен был увидеть меня таким, именно таким, вместе с Саном, и понять, что этот выбор был сделан мной добровольно.

Глаза распахнулись, фиксируя кадры замедленного кино.

Вольх в широких штанах, распахнутой чёрной кофте из - под которой выглядывает высокий ворот водолазки и бинт. Неестественно прямая спина. Одна рука в гипсе, разворот, в лёгком приседе, как показывают в кино. Чётко поставленный боковой удар с ноги. Будь на месте Зидана кто - то менее габаритный, его бы просто снесло. Но Зидан устоял, зашипел от боли, встряхиваясь, как пёс, хотел рвануть в драку, но услышал окрик Сани. Даже не окрик холодный такой приказной тон.

- Дим, стой. Пропусти.

На дорожку вывалился Лён с разбитым лицом, вращая бешенными глазами, в руках обрезок трубы, где только выкопал спрашивается, но Саня уже вскинул ладонь, приказывая не мешать, и от этого властного жеста, все вокруг просто замерли, словно Сан разом натянул невидимые ниточки, движением пальцев. А Сашка прищурился и медленно положил голову мне на плечо, дразня Вольха этим простым движением, и одновременно играя с ним в невидимый поединок взглядов.

Это было страшно на самом деле.

Вроде бы никто не дерётся и не двигается, но острое напряжение растекающееся вокруг буквально наэлектризовало воздух опасностью.

Кровь бешено пульсировала в ушах, растекаясь по телу, обжигая лицо.

- Вольх, - только и смог слабо выдавить я, понимая, что напротив стоит совершенно незнакомый мне парень. Волк. Раненный волк, пришедший сражаться с сытой, хищной змеей обвивающей своими кольцами Его волчонка. ЕГО.

Это не было убеждением, это было знанием, Волк пришёл забрать своё, он пришёл забрать того, кто принадлежит к стае. Сан не понимал этого, Вольх это понимал. Дети асфальта чувствуют друг друга. Пройдут года, но знание о том кто мы есть, останется, его захочется забыть, но оно будет всегда. Вольх гордился этим именем, я стыдился его. Я больше не был таким как он. Перестал быть таким, когда позволил себе потянуться к теплу, когда позволил себе стать слабым, продался за миску - так это называлось у Вольха, У меня же это называлось, желанием любить, просто быть с тем, кто мне нужен, кому нужен я сам. Я хочу возвращаться домой, и знать, что меня здесь ждут. Любой волк ищет место, своё место куда он всегда сможет возвращаться. Туда где его ждут. Меня здесь ждали. Здесь мне не надо было быть волком. Меня здесь ждали любым.

Вольх этого не понимал. Сколько волка не корми, он будет смотреть в лес, а я не хотел смотреть в лес. Больше не хотел.

В крови Вольха кипела злая свобода, а в моих жилах струился отравленный яд. Но мне....Мне не избавиться от этого знания, от животной тяги одного зверя к другому. От острой тоски по неведомой луне, на фоне которой тепло и сытость кажутся пошлыми элементами убогой затасканной картинки. И остаётся только свобода, желание свободы, желание бежать в лес, и выплеснуться наружу в единой адреналиновой вспышке. Вольх делал меня сильным, Саня делал меня слабым.

Если бы Сан не держал, я бы свалился, смытый волной воспоминаний. Разодранный напополам, собственными противоречивыми эмоциями и порывами.

Вольх. Сломанная рука в гипсе. Но на фоне избитого, желто - лилового лица, так детский лепет игр в больничку. Отёк уже спал, но синяки будут сходить долго, очень долго, почти пару месяцев, особенно такие синяки, создающие ощущение, что его не просто били, протоптались по лицу ботинками.

- Об батарею лицом. - Некстати вспомнились слова Зидана.

Бровь залепленная пластырем, белая полоска поперёк переносицы с неровной горбинкой, которой там раньше не было,

Раскосые глаза. Абсолютно больные, жуткие, выжженные...виноватые?

Синева ещё не сошла, и если бы Вольх не выглядел так страшно, его жёсткие торчащие проволокой волосы, и кусочки бинта и пластыря, могли показаться забавными. Отряд не заметил потери бойца.

Но это не было забавным. Жуткое зрелище.

- Ник, - вполголоса позвал Вольх, останавливаясь в нескольких шагах. Всё это время пока он шёл, прихрамывающей неровной походкой, он смотрел только на меня и может быть именно поэтому Санина провокация, прошла мимо него... Не прошла. Он видел.

И эта мирная картинка, идиллия двух воркующих голубков бля, была для него ножом по открытой ране. Демонстративный Санин вызов, почти издёвка, но было и ещё кое - что. Напади Вольх сейчас, шанса не будет. А так шанс оставался, дикий, безумный, призрачный шанс.

Я так бросал курить. Знаю, что сигарет нет, но всё равно проверяю каждый укромный уголок в поисках заначки, вдруг случиться чудо и найдутся. Я же точно помню, что прятал их здесь. И раз за разом бегал к заветной полке, обшаривал её, и не находил.

Вот и Вольх, не находил. Но пришёл проверить, вдруг есть, и в отличие от меня он не собирался бросать курить. Кажется Саня понял это, даже раньше, чем я, хотя возможно он понял это уже давно, ещё до того как здесь появился Вольх. Уже продумал всё, просчитал, и точно так же как и Вольх, Сан сделал ставку. Он знал, что сигареты лежат на полке, но ведь их там могло и не быть... Стоило проверить, лежит ли пачка на месте.

- Нам сейчас следует кое что выяснить, - сдавленно проговорил Сан не отрывая от Вольха сузившихся змеиных глаз, даже голос его упал превратившись не в привычный ласковый шёпот, а в шипение разъярённой кобры, которая готова сделать бросок, но тщательно сдерживает себя, в понимании того, что Волк уйдёт сам или его бездыханный труп вынесут отсюда вперёд ногами.

Но если сигарет на полке не окажется....Если их не будет там на полке...

Если эту пачку спиздили, а он как дурак ждал, надеялся, верил, что она там есть. Он ведь её пальцами чувствовал.

Вольх с трудом оторвался от меня, посмотрел на Саню.

Страшно, мёртво. Это была даже не ненависть. Это было что - то другое. Глубинное, чёрное, больное. Сан вздрогнул, я ощутил его дрожь. Но руки не разжал не давая мне пошевелиться, встать с его коленей, ощущая мой порыв кожей, и удерживая от этого шага, судорожно, отчаянно. И если Вольх звал меня вслух, то Саня кричал мысленно, умолял, пытался достучаться, вкладывая свою невидимую боль, в металлический зажим. Готовый простить мне это очередное предательство, потому что я не встану сейчас, я не смогу встать, он не даст, просто не даст мне уйти. Вцепиться и поползёт на коленях, но остановит, в этот раз он остановит меня. По настоящему. Или не остановит, даст уйти. Ведь сигарет может не оказаться. Сан ещё не знал, что он будет делать. Бросать курить? И внезапно я понял, что Сан боится.

- Ник...Прости ... - тихо произнёс Вольх. Хотя можно ли назвать словами крик? Когда человек говорит тихо - тихо, почти неслышно, а на самом деле кричит, расписываясь собственной чёрной кровью на каждом звуке?

Когда приходит горе, оно приходит беззвучно. Горе никогда не станет кричать о себе вслух. Настоящее горе, настоящая боль она немая, её неслышно, её почти невидно, но вот только бьёт она точно в цель, без жалости, нажимая курок, делая единственный выстрел, вгоняя клинок до упора, поворачивая внутренностями, потрохами вынутыми из сердца.

- ... Меня. - Вольх больше не говорил, он просто стоял, кусая губы, смаргивая непрошеную влагу, злясь на себя и ненавидя за то, что она пришла. Лицо превращённое в острую маску гримасы.

Я рванулся к нему, и Саня перехватил меня второй рукой, теперь просто держал двумя руками, оскалившийся, готовый к броску, сидел и смотрел на Вольха.

А я не мог смотреть. Не мог двигаться. Не мог говорить. А оторваться тоже не мог. И ничего не видел, абсолютно ничего не видел, не мог даже дышать, потому что кто - то невидимый подошёл и вбил кулак в кадык, превращая моё лицо, точно в такую же искажённую маску сострадания, на которое я не имел права.

Нельзя разорвать сердце напополам... А оно ведь рвалось сука.

Вольх вскинул руку, сломанным и одновременно резким движением, похожим на бросок. Но бросок не делают с раскрытой ладонью, вот так вот судорожно, разом подобравшись и безвольно обмякнув одновременно. Прося поверить.

- Сейчас...Я ...Тебя ...Прошу - Он выталкивал каждое слово, через спазм в горле, почти хрипел - Прошу...Сейчас...Просто ...ПОШЛИ СО МНОЙ.

Тишина звонкая, и одновременно оглушающая, кажется замерло всё, не поют даже птицы, испуганно запрятавшись по веткам, прислушиваясь.

- Ответь ему! - тихо попросил Сан.

И вот тогда мне стало по настоящему страшно, потому что я и представить себе не мог, что голос любимого может звучать настолько неумолимо.

- Нам пора определиться, Ники - безжизненно сказал Саня, вырезая меня на куски. - Ты сейчас сделаешь выбор. И либо ты останешься здесь со мной, либо встанешь и уйдёшь с ним.

- Ттты же меня не отпускаешь...Сссаня...

Санька не ответил, сжимая меня, всё сильнее и сильнее. И я уже не понимал, кого из нас колотит больше. Мы просто содрогались оба конвульсивной дрожью, а может быть содрогался только я один, потому что Саня прямой, неестественно застывший, сидел каменной стеной, глыбой расплющивающей меня до костей.

- А я должен? - спросил Саня бесцветным голосом. Он уже давно убрал подбородок с моего плеча и теперь просто смотрел на Вольха.

- Ник, если ты захочешь уйти.....Я не стану тебя удерживать. Но ты должен понять, ты сейчас делаешь нам всем очень больно. Пора это прекратить. Поэтому один из нас останется, а второй уйдёт. Решай.

Саня почти рявкнул мне в ухо, стискивая так, что кажется, я услышал хруст собственных костей, и просто уткнулся лбом в мою спину.

- Решай Ник!- почти беззвучно попросил он и добавил. - Не мучай.

Решать? А не пойти ли вам обоим нахуй? - момент паскудной горькой усмешки. Я отвернулся.

- Вольх, тебе лучше уйти.

- НИКИТА!! - Порыв навстречу, но Санина ладонь вылетела вперёд, останавливая, давая понять. Убьёт. Ещё шаг и он убьёт. Не смей идти. Слушай.

- Уходи! - Нужно было сказать это твёрдо, без колебаний, найти в себе силы взглянуть в чужие глаза и не позволить в них отразиться ни единому чувству, оборвать ниточку раз и навсегда. Я должен был сделать это давным давно.

- Я не смогу простить то, что ты сделал

А потом, я задохнулся, потому что Саня... Саня укусил меня за предплечье изо всей силы стискивая зубы, давая мне боль, которая была мне так необходима в эту секунду. Одно единственное движение психопата.

Знаете, этот блядский пизданутый поступок психопата. Если меня когда нибудь спросят, что заставило меня больше не сомневаться, я не задумываясь отвечу: Потому что Саня укусил меня.

Хомяк отмороженный, бля.

Со стороны это было похоже на поцелуй, когда влюблённый прихватывает другого губами, в романтичной задумчивости. А этот упырь, просто взял и впился зубами изо всей дури. Делая за меня то, что хотел бы сделать я сам. И я ...Я больше не сомневался.

- У меня перед тобой должок был.

От боли из глаз брызнули слёзы, я скривился начиная ржать и плакать одновременно. Острая, острая, вгрызающаяся в плоть боль, электрическая невыносимая молния бегущая вверх и вниз, хочется изогнуться и вырваться, нервно задёргаться пытаясь убежать, но убежать невозможно. Слишком хорошо тебя держат. И ты сидишь на коленях парня, ощущая каждый из восемнадцати впившихся в тебя клыков, и говоришь другому парню: - Я тебя не люблю блядь.Театр абсурда.

- Но мы квиты.

Я продемонстрировал запястье, перетянутое бинтом.

- Ты для меня останешься другом. Это я не предам. А сейчас просто уходи. Я не хочу тебя видеть.

Вольх покачнулся, тихо застонал, закрыл глаза, принимая, пытаясь это принять.

А в кустах стояли прихуевшие парни, и кажется Лён шмыгал носом мешая кровавые сопли с кровью, качая головой, отчётливо желая меня урыть в этот момент, пиздануть ржавой трубой по голове, и закончить это раз и навсегда.

Наверное в его глазах я был той самой пизданутой бабой из - за которой реальный мужики теряли голову и шли на мясорубку. А эта сука не понимала, что же она натворила. Что творит.

Боже, как же я себя ненавидел в эту секунду.

Когда Вольх ебал меня во все дыры, а я орал от счастья, даже тогда я не ненавидел и не презирал себя так остро, как в этот момент в осознании какое же я отвратное, никчемное дерьмо, грёбанный хуесос, пидор, хуже распоследней бляди, потому что дажё ебнутая на всю голову блядь, имеет в голове хотя бы некоторое количество мозгов, что бы не доводить свою еблю до беспредела.

А мы перешли грань.

Мы перешли грань когда - то давным давно.

Когда я не сумел сказать Нет, когда не сумел сказать Да и метался туда сюда как блядский болванчик не понимая, что это не шутка, что это не игра, что не играют с любовью, нельзя с ней играть.

Что бывает такое в жизни, бля БЫВАЕТ!!!!! Когда встречаются два парня и мацая друг друга за хуй, вкладывают в это понятие гораздо большее чем просто похоть. Когда накрывает так, что не хочется жить, и остаётся только выть и жрать землю, потому что кто - то не сумел понять, что слово хуй пишут на заборе, а слово любовь вырезают кровью души.

Когда без любимого человека не хочется жить.

Когда кислород становиться синонимом имени любимый.

Когда ты готов сдохнуть в понимании что это конец, что хеппи энда не будет, когда ты выходишь в лес, в поле, забираешься на крышу дома и кричишь, кричишь, кричишь, но крик не спасает от раздирающей изнутри боли, когда из тебя словно вырвали половину, когда тебя больше нет, и ты ничего не можешь с этим сделать, можешь только плакать, молиться богу, который тебя не услышит, потому что в его раскладке для гомосеков абонент останется недоступен.

Не существует ангелов Вольх, ангелы небесные не спускаются к нам на крышу. И надо как - то идти и продолжать жить.

НО МОЖНО ЛИ ЖИТЬ, НА ОДНУ ПОЛОВИНУ?

Вольх стоял закрыв глаза, прокусив губу почти до крови. Кажется, он мог бы остаться так навсегда. Но остаются только слабые, сильные умеют держать удар, выпрямляться и идти дальше по жизни с весёлой безбашенной злостью.

Вольх учил меня бить первым, учил меня быть весёлым и злым, но кажется я так ничему и не научился.

Я запомню этот момент. Очередной вклад в копилку моей личной гавённой боли. Единственное что не может простить себе человек, это самого себя. Можно сказать сколько угодно слов, совершить сколько угодно поступков, но память сука помнит, совесть сука живёт, даже если иногда её так остро хочется атрофировать.

Апофеоз боли, равенство души и тела.

Мне бы хотелось что бы Саня сжал зубы сильнее. А Сан отстранился, методичный сука хомяк, чётко улавливающий грань между Продолжать и Хватит. Развернул меня к себе, прижимая к груди больной рукой, положил ладонь на шею, придавливая мордой в плечо.

Вот только шея не гнулась абсолютно. Не желала она слушаться Саню.

Вольх выпрямился.

Я думал он будет орать, метать икру, полезет в драку.

Это было в его стиле. Начать разрушать.

Пизданёт Лёна, Зидана ещё кого нибудь. А Вольх просто сделал несколько глотков воздуха через рот, подышал, постоял, кивнул.

- Понял! - Голос сдавленный спазмом, казался почти придушенным, но разобрать слова было возможно. - Хорошо. Если ты...так... Я это заслужил. Но просто...я...Я уйду. Но...Пожалуйста...Ты ...Возьми

Он двинулся ко мне, на ходу снимая с шеи золотую цепочку с крестом, протянул руку, пытаясь коснуться в последний раз, но Саня выставил ладонь, и просто перехватил его за запястье. Отрицательно качнул головой.

- Я понял! - Вольх убрал руку. - Ник возьми ...просто

Саня перехватил меня, мои пальцы, не давая взять, зажимая, головой, ладонью лишая возможности двигаться и видеть что происходит.

- Уходи! - жёстко сказал Сан, сказал так, что у меня всё внутри просто вымерзло.

- Ты всё услышал. А теперь просто уходи. Всё кончено Вольх. Дай этому закончиться!!!

Я не слышал как Вольх уходил.

Просто в какой - то момент тишина заполнила всё вокруг, а потом исчезла, и тихо одна за другой начали чирикать и перекликаться птицы. Неуверенно, робко, словно спрашивая разрешения.

Сначала я услышал птиц, а потом один за другим в сознание начали проникать другие звуки.

Шум машин на магистрали, гомон студентов высыпавших на перемену, смех и кипение продолжающейся вокруг нас жизни.

И огромному существующему вокруг нас миру, не было абсолютно никакого дела до маленьких личных трагедий которые мы тут переживали. Это не имело абсолютно никакого значения с точки зрения существующего космического масштаба.

В дневнике у бога, мы не значились даже как песчинки.... Таких песчинок было великое множество и наша маленькая история не имела права даже на то, что бы быть. Что бы называться временем.

Мы остались сидеть на скамейке, а вокруг нас бурлила жизнь и спустя месяцы и годы она будет бурлить точно так же, и даже когда нас не станет, планета не остановиться и шарик не перестанет вращаться.

И человек может плакать от горя и смеяться от радости, а единственное, что он должен был научиться делать это просто продолжать жить, подниматься и идти дальше. Понять что из таких вот моментов и складывается наше человеческое бытиё, история которая никогда не будет написана.

И мы с Санькой сидели на скамейке вдвоём в абсолютной тишине нашей с ним начинающейся параллели. И Сашкина параллель тихо плакала и корчилась от боли.

- Сука, ты малыш, - тихо простонал Сан.

На моём плече было очень мокро, на плече затылке, за воротником. Саня судорожно всхлипнул.

- Сука. - Я не хотел открывать глаза, просто вытянул ладонь и провёл пальцами по его лицу. - Зато с суками здорово ебаться.

- Молчи, малыш, - плечи Сашки затряслись - Молчи малыш, любимый мой малыш, просто помолчи, иначе я тебя ударю.

- Хорошо. - я кивнул. - Саша, а ты в бога веришь?

- Не знаю. Зачем спрашиваешь?

- В церковь хочу. Пидорасам наверное нельзя в церковь.

- Ник...зачем ты так?

- Потому что так легче. Я себя ненавижу. За что спрашивается? Мог бы знаешь, сколько по этому поводу сказать. Тебе. Вольху. А ненавижу себя. Человек хочет верить в то, что он хороший. А я не хороший. По справедливости, я сейчас должен встать и уйти. Так будет правильно... Если по справедливости. Не будет ни тебя, ни Вольха. Мы как будто умерли сегодня. Было бы здорово, если бы нас никогда не было. Взять зачеркнуть страничку и продолжить жить. Только ведь так не бывает.

-. Люди не странички, что бы их зачёркивать. Не надо, Ники. Я не страничка. Так будет ещё больнее.

- А как сделать так, что бы было не больно, Саша?

- Так не бывает, что бы не больно. Если человек живой, если у него что - то внутри есть, ему будет больно. Надо пережить, и идти дальше. Сначала будет тяжело. Трудно. Но постепенно шаг за шагом. Надо идти вперёд. Так будет правильно.

- Голимо, Саша.

- Так люди становятся взрослыми, Никит. Взрослыми, через своё голимо. Когда ты понимаешь, что по справедливости надо так, а поступаешь по другому. Люди становятся взрослыми, когда начинают жить умом, а не сердцем. Может быть это правильно, Ник. Может быть, только это и есть правильно. Но ты прав. Голимо оно.

Сашка отстранил меня от себя. Ресницы мокрые, но на лице не видна и следа слёз, он всегда плакал без последствий, глаза не краснели, нос не распухал, в отличие от меня, я выглядел как дятел с перепоя.

- Как мы будем дальше? - спросил я. Мы смотрели друг на друга, а внутри у нас наверное что - то перегорело. Или перегорело у меня, я всегда перегорал очень быстро, а потом восстанавливался день за днём. Сашка в отличие от меня был гораздо сильнее.

- Да вот как - то так. Без драматизма. - Рот Сашки искривился в жёсткую линию, но затем она смягчилась.

- Просто будем Никит. - Сан провёл кистью по моему лицу, словно убирая невидимый след, и начал снимать с меня рубаху. - Руку покажи.

- Ты хоть сам понял, что сделал? - Я освободился, стянул рукав рубашки.

- Ну разумеется. - Сашка надменно двинул плечом - Решил загрызть тебя от отчаяния. Чёрт. - Он помрачнел, разом перестав шутить. На предплечье отчётливой синевой с содранной кожей налился чёткий отпечаток его зубов.

- Увлёкся! - пробормотал Саня сокрушённо. - Поехали, я тебя домой отвезу.

- А как же ...- Ладонь Сашки зажала мне рот он покачал головой.

- Никита, я знаю, о чём ты хочешь спросить. Не надо. Вот в этом случае, зачеркни свою страничку. Потому что эта страничка ничего кроме боли нам не принесёт. И я не хочу больше вспоминать о том, что она когда - то была. И тебе не советую.

Он убрал ладонь. - Компранде?

- Чего?

- Ничего. - Саня вдохнул. - Занятия отменяются. Мы едем домой.

Я кивнул, начиная одеваться. Это был тот случай, когда возражать ему мне совершенно не хотелось, хотелось уехать домой и оказаться в уютном мирке на двоих, а всё остальное...Нет, я не подумаю об этом завтра. Я просто больше не буду об этом думать. Зачеркну страницу.

Я поднялся, пошатнулся и тут же был подхвачен Санькой. Кажется со сдавливанием, он чуток переборщил.

- Скот я всё таки, - пробормотал Сан покаянно. - Массаж тебе что ли сделать в качестве моральной компенсации.

- Ога, вот только чую я массажом не отделаюсь

- Ники, - мягко предостерегающе напомнил Саня, вызывая у меня очередной приступ мурашек по коже. Блядь этот парень телепат и читает мои мысли. По другому я это постоянное стопроцентное попадание и совпадение объяснить просто не мог. Саня видел меня словно открытую книгу. Что ж наверное пришла пора дать ему эту книгу прочитать.

Перед уходом Саня взял мобилу и связался с Зиданом. О чём шла речь я понять не мог, потому что Саня наблюдая за мной внимательными спокойными глазами, общался общими фразами нейтрального типа. Но то что речь шла о Вольхе было абсолютно очевидно. Кажется Вольха проводили слегка. Насколько слегка, я запретил себе думать. Этого человека больше не существовало в моей жизни. Но смогу ли я забыть?

А Саня убрал трубку и протянул мне руку.

- Пошли. - И улыбнулся прежней светлой улыбкой. Кающуюся Марию Магдалену изображать было абсолютно беспонтово. А может быть уже просто бессмысленно.

И я неуверенно улыбнулся в ответ и немного неловко вложил ладонь в ладонь. Санька сплёл нас пальцами и дёрнул на себя. Кажется, эта страничка моей жизни теперь действительно была зачёркнута.

А то, что там осталось на душе, Сане было знать абсолютно не обязательно. Страдать и заниматься самобичеванием я мог сколько угодно. Где нибудь наедине с самим собой. От этого никому не станет легче. Но может быть однажды станет чуточку легче мне. И может быть, если на свете есть бог и его абонент однажды станет доступен для меня, я попрошу его о том, что бы Вольх забыл меня, не страдал и был счастлив. Что бы уходя в этот день на трясущихся ногах, он точно так же как и я смог перевернуть свою страничку, и вычеркнуть из жизни и памяти одного ебанутого парня с идиотским именем. В страданиях нет смысла. Иногда самое простое, что может сделать человек. Это попросту перестать в них барахтаться.

- Ники, Нииик - Санька тихонько теребил меня за щёку и водил согнутым пальцем по подбородку, уху, щекотал шею. - Просыпайся, малыш. Заяц вставай.

- Мммм Пол часика.

- Никаких полчасика. Что мы ночью будем делать?

- Саня, голимый вопрос. - Я перевернулся на другой бок, пытаясь спрятаться от него под подушкой. Санька отобрал подушку, лёг сверху и принялся тормошить, одновременно целуя в затылок и шею. - Ники, не проснёшься, приставать начну.

-Напугал кота сосиской. - Я зевнул. - Точно, Сан, поимей меня пока я сплю, раз в бодром состоянии стесняешься...

И открыл глаза разом оказавшись без штанов. Неужто счастье привалило? За всё время проведённое вместе, мы ни разу по - настоящему не трахнулись. Нет я конечно ценил проявленный Саней душевный такт, героизм и прочие чувства, вот только не поздновато ли он спохватился? Паяльник в заднице ему, что ли снился. А мне что тогда должно было сниться. Ромашки и колокольчики, бля? Может я и гандон, может и урод моральный, но бля, сейчас анализируя ситуейшен я бы сказал, что за все свои косяки, заплатил вполне достаточно, что бы можно было спать спокойно по ночам и не мучиться кошмарами. У волка ягнёнок был виноват исключительно по причине, что волку захотелось жрать, а бедный овец не догадался съебаться вовремя с чужого ручейка.

И скажу честно за отсутствием волка, угрызения совести меня как - то больше не мучили. Я просто перестал себя накручивать в ненужном направлении, а пожелай накрутить, Санька бы не позволил, да и не только он.

В обществе его сестрицы времени на размышления попросту не оставалось. Юлька террористила меня ежесекундно. Начиная с того, что пыталась по партизански внедриться в комнату и зафоткать меня спящего в обнимку с Саней. Слава богу Сашка спал в штанах, (я то был в абсолютном отсутствии неглиже ) и вскочив отвесил Юльке поджопник попутно отбирая фотик из цепких детских ручек, лишая нездоровую любительницу яоя вещественных доказательств. Юлька жутко обиделась на целых полчаса, после чего вернув себе фотоаппарат, принялась караулить и фотографировать меня во всех жизненных моментах, начиная от попытки почистить зубы и заканчивая попыткой поесть. Переодеваться было попросту страшно. Застав меня в трусах Юлька застыла в экстазирующем восторге, разве что слюни не пустила, за что Саня навешал сестрёнке уже гораздо больнее и врезал замок. Объяснить сбрендевшей девочке, что я не хомячок, и у меня есть право на личное пространство, оказалось попросту нереально. Юлька висла на мне примерно так же, как я имел привычку повисать на Саньке. Мои конечности по мнению Юльки принадлежали исключительно ей, и не будь Сани подозреваю Юлька бы ввела исключительное терра инкогнита на всю мою несчастную тушку. И ладно бы она смотрела на меня как на парня, это было бы не так обидно, нет же Юлька воспринимала меня исключительно как свою любимую игрушку, а учитывая, что игрушка была живая, могла говорить, выслушивать её бред, давать советы, таскаться с ней по магазинам, восторгам Юлькинам не было предела.

А уж когда я мужественно согласился потерпеть компанию её подружек, сводив девушек в кафе и изображая Юлькиного парня, мой авторитет поднялся на недосягаемую высоту. За что мне это спрашивается?

Впрочем толк от Юльки был. Когда маленькая отрава заманила меня в салон под предлогом что ей надо подстричься, а в итоге подстригли там меня и я вышел на улицу, Санька встречающий нас на машине, отвалил челюсть.

- Подожди братец, я ещё займусь его прикидом, - довольно пообещала Юлька, прихлопывая Сану рот и помогая вернуть утраченное душевное равновесие.

- Не надо прикидом, Юль, - хрипло попросил Сан. - Его у меня уведут.

Юлька запрыгала и захлопала в ладоши, сообщая, что "Лапычу быть", ну а я честно так полюбовался на свою морду в зеркало и довольный эффектом, решил купить Юльке подарок при случае. Ну или хотя бы потерпеть некоторые выходки в свой адрес. Насколько Сане понравился новый образ я узнал, не выходя из машины, когда закинув Юльку на танцы, мы остановились в ближайшем уединённом местечке и Сан набросился на меня как голодный.

Вот только как обычно без всяческих поползновений, сделать это нормальным образом. Соблазнить блин его что ли?

Я демонстративно прогнул поясницу, намекая о компенсации за преждевременную побудку. Ну бля, детский сад. И что мы теперь без секса будем жить?

- Сан, или ты меня трахнешь, или дрочить будешь себе сам.

Вместо ответа, Санька наклонился и поцеловал в причинное место закончив лёгким шлепком по заднице

- Ник, я тебе уже сказал один раз. Я с тобой не ебусь, я тебя люблю. Не понимаешь разницы, значит, будем тренироваться в аскетизме. Кстати насчёт аскезы. - Не слушая возмущённого мычания от уже окончательно проснувшегося меня, Сан аккуратно вернул штаны на базу.

- У меня родители приезжают через два часа. Они тебе конечно и сонному будут рады, но думаю бодрым будет всё же поудачнее.

Остатки сна слетели разом. Я моментально перевернулся, сел, сглотнул, чувствуя себя ужасно неуютно, не зная как реагировать, что делать, как они на меня отреагируют.

Сашка покачал головой и обнял меня, подтягивая к себе и разом забирая все сомнения

- Ники, ты чего боишься? Родители давно в курсе наших отношений. На переезде к нам в первую очередь настаивали они. Поверь, мои родители, адекватные люди и прекрасно понимают, чем ты тут с тобой не только мультики смотрим. Так что зажиматься, волноваться и комплексовать, абсолютно не стоит.

- Блин, Саняяяя. - Я схватил подушку и зарылся в неё лицом. - Я не могу. Я домой пойду - поклянчил я жалобно на секунду отрываясь и строя Сану трагические глазки.

- Так! - Сан решительно отобрал подушку. - Ник, ты помнишь как тебя Юлька встретила? - спросил он очень серьёзно.

- Эм, ну да. - Я засопел. - Чуть от радости не описалась. Кстати так и не понял почему.

- Вот и неважно. - Сашка ласково чмокнул в лобешник. - Поверь, родители отреагируют точно так же.

- Блииин. - Я яростно растёр место поцелуя, но Сан уже сверзился с кровати и принялся одеваться, позволяя любоваться своим красивым торсом, и подтянутой задницей. Оглянулся через плечо, примеряя рубашку у зеркала, откинул останавливая свой выбор на жемчужно - зелёной водолазке с длинным воротом.

- Ник собирайся, поедем в аэропорт. Если в пробке простоим, как раз доберёмся через два часа.

- Нееет! - Я припиздил сразу две подушки. - Сань, я так не могу. Блин...

Я сполз с кровати и заходил по комнате, в то время как Санька закатив глаза, со стоном рухнул на койку раскинув руки, очевидно изображая аут, оторвал голову от поверхности и посмотрел фирменным взглядом, как на любимого идиота.

- Заяц, ну что ты мне предлагаешь. Силой тебя в машину тащить? - Санька фыркнул и перевернулся на живот. Волосы не заплетены, рассыпавшись по широким плечам, стильная подвеска, синие джинсы с молочным ремнём, облепляющие великолепную задницу. Ему бы в монастырь монашек соблазнять.

Интересно, Сан хоть сам догоняет насколько он сексуальный.

Впрочем Санино тело в этот раз оставило меня подозрительно хладнокровным. Я отрицательно качнул головой, реально понимая, что от одной мысли об этой встречи, трясусь как лист осиновый.

- Саша, можно я не поеду? - Я провёл рукой по лицу собираясь мыслями. - Не могу. Пожалуйста, не заставляй, ладно.

-Уговорил, - вздохнул Санька сдаваясь. - Если дома тебе будет проще, тогда с тебя и Юльки праздничный ужин. Будем знакомиться исключительно традиционно. Учти, в понимании моих родителей до алкоголя ты ещё не дозрел.

- Ага, трахаться значит можно, а пить и курить нельзя. Семейство самых честных правил. - Я состроил мину и тут же сдулся, кидаясь вымогать прощение с разом помрачневшего Сашкиного лица.

- Ники, я тебя изнасиловал, - сказал Саша запнувшись. - Мои родители об этом знают. Бля, убиться мне что - ли об стену, ради разнообразия.

Сашка осёкся, потому что в этот момент я добрался до его рта.

- Мы не грузимся, - строго велел я.

- И едем в аэропорт? - подначил Сашка.

- Хрен.

- Ладно, горе ты моё несговорчивое, - Сашка любовно взъерошил мою макушку и скользнул губами по виску. - Как скажешь. Отдам тебя Юльке на растерзание, потом не жалуйся.

- Юлия Владимировна у меня к вам серьёзный разговор.

Мы с Юлькой как два примерных солдата перед любимым капитаном стояли перед Сашкой в просторной прихожей. Один держал полупальто, вторая подавала шарф и оба пёрлись, от возможности попрыгать вокруг Саньки на задних лапках и вообще всячески высказать как мы любим его гада, хотя разумеется из этой части ему достанется только нарицательное, всё остальное мы с Юлькой предпочитали держать при себе. Но это у нас абсолютно не получалось. Мы обожали Саньку. Его невозможно было не обожать.

- Кам хиа, мой брательник, - Юлька салютнула под козырёк.

- Вот этот молодой человек, остаётся под твоим присмотром. - Сан неуловимо улыбнулся, когда впихнув его в кашемировый тренч, я бездумно принялся застёгивать пуговицы. Неудивительно что у них гардеробная размером со стадион. Одной только Сашкиной верхней одежды было видов двадцать. А ещё была отдельная Юлькина сторона, длинный родительский шкаф. Застрелится. И вот чего Сан не родился девочкой? Его привычка модничать меня изрядно забавляла. Хотя возбуждала скорее больше, ибо этот реальный сексапильный бонус всех времён и народов, принадлежал исключительно мне. Замечтавшись, я застегнул последнюю пуговичку, отряхнул пылинки с плеча, разглаживая невидимую складку, и притянул Сашку к себе целуя самым естественным образом. Юлька восторжённо пискнула, а до меня дошло и я отпрянув покраснел. Но тут же был сцапан крепкими руками и притянут назад.

- И за что мне такое счастье привалило? - ухмыльнулся Саня и наклонившись поцеловал в ответ.

- Вот и я думаю, не заслужил ты меня, - посетовал я с наигранным вздохом активно отпихивая Сашку от себя. - Опоздаешь, Саша.

- Не опоздаю, - отмахнулся Сашка, и развернул меня к Юльке. - В общем бди сестрёнка, отдаю тебе самое дорогое что у меня есть

- Насовсем? - восхитилась Юлька, пристукивая ножкой, что бы сделать кошачий прыжок мне на грудь.

- Навсегда, - Сан решительно выставил руку, перехватывая любимую акулку в полёте. - Губу подбери, а то наступишь.

- Сашка - какашка.

Я прыснул, подставляя Юльке пять. Сан только головой покачал, закатывая глаза с видом большого, умного, понимающего, а мы с Юлькой гадски хихикали, и реально пёрлись, от Сашки, и друг от друга, и мне тоже захотелось ему чего нибудь такого пиздануть, что бы увидеть такое вот выражение. Но пока я изобретал, напрягая мозжечок, Сан уже начал давать Юльке инструкции по эксплуатации объекта.

- Дверь запереть на ключ. На подрывания сходить за хлебушком и вынести мусор не реагировать. Есть подозрения что объект попытается сбежать, так что бди, я на тебя надеюсь.

- Сан, я тебе что маленький ребёнок что ли? - я искренне возмутился.

- ДА! - убеждённо ответили мне хором на два голоса, и Юлька радостно отодрвав меня от Сашки повисла на моём плече.

- Лапыч не обижайся, но ты просто таааааакооооой придууууурок, - влюблено протянула Юлька, и мне честное слово захотелось её случайно уронить, всё что оставалось это только зарычать.

- Припряги его короче.

Сашка подставил морду позволяя нам с Юлькой посоперничать за право кто первым будет его целовать. Разумеется Юлька победила, потому что встав в позу Наполеона я искренне обиделся.

- И как с тобой бороться? - отловив меня за воротник, Сашка не долго думая укусил за ухо и заткнул возмущённый ор губами. - Буду скучать, малыш, - шепнул он и добавил успокаивая. - Не бойся заяц, обещаю, я тебя не брошу.

- Не бойся, заяц, - передразнила Юлька.

- Щаз по заднице дам, - пригрозил я.

- Саня, он ко мне пристаёт, - немедленно наябедничала отрава и показала язык.

Санька вскинул руки, и шутливо помахав ими, "типо боже боже ты видишь с кем живу за что мне это", выкатился за дверь. Хлопнул замок и мы с Юлькой остались одни в недрах квартиры.

- Попалась, поганка! - заорал я скорчив грозную рожу. Юлька с визгом унеслась на кухню, и я разумеется, рванул за ней.

Пол часа прошли практически мирно. Мы покидались друг в друга попкорном, потом подрались по поводу того, кто будет чистить, а кто готовить. Хозяйственные работы выпали на меня, потому что собственно для ужина приготовил всё Санька, и всё что оставалось нам нерадивым, это поставить мясо в духовку, заправить салаты, намыть фрукты и начать сервировать стол.

Юлька командовала, а я на манер "подай принеси" был на подхвате. Когда мы закончили, времени оставалось буквально пол часа. Сашка отзвонился и сказал, что он едет.

- Чёрт салфетки! - пискнула Юлька, слезая с тубаретки на которую залезла в поисках необходимого по кухонным шкафам. Кухня у Сашки была огромная, встроенная с кучей шкафов и мини баром, честно говоря я в ней до сих пор путался.

- А без салфеток никак? - пользуясь правами Юлькиного раба, я ухомякивал апельсин, и в данным момент он благополучно брызгал во все стороны.

- Лапупындр, ты порося. - Юлька скривилась и соскочив с тубаретки, наморщила лоб - Без салфеток никак. Мама в этом отношении щепетильная. А Сашка как обычно всё забыл.

- Давай сгоняю! - предложил я бодро.

- Нельзя, - Юлька покачала головой. - Саня велел тебя не выпускать. Сбежишь.

- Блин, да что я маленький что ли? - На этот раз я действительно обиделся.

- Взрослые люди за свои поступки не всегда отвечают. Ник, тебя это всё напрягает, и это очень заметно.

Иногда я поражался Юльке. Вроде сопля соплёй, а как загнёт, так даже Сан не скажет. Хотя они с Саней вообще были мастера на пару на ухо присесть в плане чего нибудь эдакого.

- Я бы на твоём месте тоже парилась, но у тебя повода нет ... - серьёзно сказала Юлька. - У нас ситуация другая, а ты её не понимаешь.

- Какая другая?

Юлька села на табуретку поставив локти на стол.

Сейчас длинной каре было убрано в хвостик. Она даже нарядилась в приличное домашнее платице, начиная выглядеть не как гоп стоп, а как симпатичная, девушка лет пятнадцати.

- Саня, этого не одобрит. - Девочка вновь наморщила лоб и опустив глаза принялась водить пальцем по столешнице.

- В смысле? Юль, тебе во всём нужно Санино одобрение? Считаешь, что я должен что - то знать, лучше расскажи.

Юлька яростно замотала головой. По её лицу чувствовалось, что внутри неё происходит борьба с самой собой. Честное слово внезапно в эту секунду я понял её состояние.

Когда что - то очень долго держишь в себе, говорить об этом нереально.

Я положил ладонь, на её запястье успокаивая.

- Не парься. Я за салфетками сгоняю, пока время есть.

- Мне мама рассказывала. Сашка пришёл из школы, первого сентября и сказал, что он любит мальчика. Замуж за него собрался.

Я отвалил рот, потом плавно завалил, чувствуя подступающий гогот. Ну надо же, блин. Чёрт реально я так угадал. Непременно подъебну Саньку по этому поводу.

Только Юлька, почему - то не улыбалась.

- Родители тогда посмеялись здорово, никто серьёзно не воспринял. Дети часто всякую ерунду ляпают, не понимают, что говорят. Только потом, никому смешно не было.

Юлькин рот скривился.

- Саша перестал есть. В первом классе. Сказал, что не будет есть, пока ты не станешь с ним дружить и жить у нас. Его уговаривали, пугали, наказывали, через силу кормить пытались, ничего не могли сделать, он упрямый как бес. Когда дело до больницы дошло и психолога, мама решила в школу идти. Разбираться во всем. С тобой поговорить, с твоими родителями. Попросить, чтобы ты пожил у нас временно. Говорят детская любовь это такой серьёзный заёб. Папа отговорил. Сказал, что нечего втягивать в это тебя. Сашку водили к психологу.

Юлька вздохнула. - Не знаю, но она как - то Саньку убедила, что... хорошие девочки едят...

Юлька закрыла лицо руками. Я хотел её остановить, но не смог, молча приземлился напротив на ватных разом подогнувшихся ногах. Хорошие девочки? Саша? Сашенька, как же многого я о тебе не знаю...

- Первый класс родители пережили, слушая о тебе. Других тем для разговоров у Сашки не было. Я тогда совсем маленькая была.

Юлька произносила слова нараспев, прислушиваясь, словно давным давно заученную, приевшуюся гамму, приевшуюся настолько, что в неё начали верить, любить, и вот сейчас она в очередной раз, пробовала её на слух, бросая истины фразы, в которых не было никакого смысла, и в тоже время смысла было так много.

- Санька жаловался, что ты дружить с ним не хочешь. Никак. Задираешь постоянно.

Он домой через день в слезах приходил. Не знаю, что там было. Родители думали его перевезти в другую школу, но он такое закатил, что трогать побоялись.

Во втором классе, он стал просить дать ему фотоаппарат, тебя фотографировать. Психолог у нас прописался. По её мнению, когда Сашку потеряли, он походу травму получил, психологическую, неудивительно с его диагнозом. А ты его спас, вот у него и переклинило на тебя. Мой брат аутист, Ник....Он с виду нормальный, адекватный, а что у него в голове...Юлька замолчала, я сидел слишком растерянный, чтобы выдать реакцию. До меня это пока всё просто не доходило.

- Когда родители пытались его от тебя переключить, Сан перестал разговаривать с семьёй. Молчал несколько месяцев. Мама чёрная ходила, извелась совершенно.

А когда заговорил, знаешь что сказал?

- Макароны пригорели? - машинально ляпнул я, вспоминая анекдот.

Юлька посмотрела на меня как на дебила, вытянула руки и легла на столешницу.

- Он сказал, что, сам на тебе жениться. Раз ты не обращаешь на него внимание.

Потом мы почти несколько лет жили спокойно, наверное так можно сказать.

Саня радовал родителей. В кучу секций записался, тренировками себя до полусмерти загонял. Таеквондо, айкидо, лёгкая атлетика. С одной тренировки на другую.

Родители смирились. По учёбе проблем не было, он всегда башковитый был. Лучше так, чем заёб на парне. Про тебя он молчал.

Юлька снова замолчала.

- А потом когда его однажды спросили.... Знаешь, никто не ждал, все думали, что всё прошло. Саня очень удивился. Он не понял....Юлька сглотнула, в этот момент неуловимо похожая на брата... - .Не понял, почему спрашиваем, он вроде понятно всё объяснил. Когда он в пятом классе маме выдал, что собирается на тебе жениться, он нам говорил. У мамы по - моему даже волосы дыбом встали. Парень в четырнадцать лет сообщает, что собирается встречаться с другим парнем. Понимаешь? Это для нас дико, а для него это реальность. Его реальность.

- Она нервно рассмеялась, мне было абсолютно не смешно. Мне было страшно. Страшно, муторно, паскудно. Начало трясти изнутри, такое состояние, когда все мышцы напряжены, ты пытаешься сдержать дрожь, а сдержать не можешь.

Саня? Этого не может ведь быть, не может. Саня? Ты же не можешь быть таким. Можешь?

- Хуже всего было то, что он всё это в себе держал.

Юлька продолжила. Замечала ли она моё состояние? Кажется нет, она это просто рассказывала...Как - то так. Отстранившись. Со стороны.

Словно бы и не мне даже, а самой себе очевидно. Тысячу раз слышанную, наизусть заученную историю.

- Даже не это. Знаешь с ним очень страшно было иногда. Мы ведь жили днями его настроения. Иногда он приходил весёлый, мы знали, что вы с ним провели день, иногда он был просто никакой, запирался в комнате, не выходил, не разговаривал, просто убитый... Один раз таблеток нажрался из - за тебя.

Юлька матернулась, заставив меня вздрогнуть, вцепиться руками в край столешницы.

- Мама плакала, всё время с отцом ругались. С Саней. Мама хотела это прекратить, поговорить с тобой пыталась. Отец запретил. Сказал, Саня мужик и разберётся сам, и типо хуй из штанов достанет, блажь пройдёт. Потом вроде, правда полегче стало, Сашка стал с девчонками встречаться. Но как с цепи сорвался. Блядей домой приводил, пачками просто. Потом отец запретил домой водить. Кредитку заблокировал. Оказалось, что от этого ещё хуже. Пришлось вернуть. А у меня брат появлялся, только тогда когда мы говорили о тебе. Всё что можно было о тебе знать, мы знали. Абсолютно всё. А потом мы к тебе привыкли, такое неизбежное зло. Не так.

Юлька выпрямилась схватила меня за руку, что - то прочитав, увидев в моих глазах, хотя чего там читать спрашивается. Я сидел и осыпался кучкой пепла. Разбился как чашка крупинками, маленькими осколками и они летели, сыпались вниз, друг за другом, раз за разом, в какой - то момент чашка должна была закончиться, чай выплеснется и не останется ничего. Придёт зима и всё покроется льдом, а потом лёд тоже разлетится, покроется трещинками. Лёд мог не существовать, чая могло не быть, а вот моя чашка будет стоять вечно. Она не может не стоять, она не имеет права быть разбитой, просто сейчас она сыпется, сыпется. Но я это остановлю. Ещё немножко и остановлю. Потому что я тебя люблю Сашка. Даже если любить тебя может оказаться очень больно. Но это ничего Сань, ты же вытерпел, вот я тоже потерплю. Мне только жаль Сашка, что ты не выебал меня тогда в пятом классе. Должен же был, Сань. Ты должен был это сделать. Я бы тебе сам отдал, я бы тебе всё отдал Саша, если бы можно было, это хоть как - то исправить. Отдал бы всё на свете. Всего себя.

Я почти не слышал и не воспринимал Юльку. Она заговорила, торопливо подбирая слова, словно извиняясь за то, что только что сказала.

- Никит, мы тебя полюбили очень давно. Тебя нельзя было не полюбить. Не сбренди на тебе Сашка, да и тогда ...Просто он о тебе такие вещи рассказывал порой... нереальные. Я сама в тебя влюбилась. Мы с ним сдружились на почве тебя, потому что оба по своему втрескались. У нас появились общие темы, общие дела. Правда он тебя видел каждый день, а я могла просто слушать и смотреть на твои фотки. Потом не знаю, что случилось.

- Юлька вдруг задрожала, отвернулась и закрыла лицо руками.

- Сашка пришёл со школы, заперся в ванной и ....И вены вскрыл, - плечи её затряслись и она тоненько заплакала.

А я, я просто бездумно стиснул Юльку в охапку и уткнулся лбом в её плечо.

В ушах у меня начало звенеть. Отчётливый такой острый звон, как таймер на микроволновке, только непрекращающийся.

- Юля....Прости.

Звон стал сильнее. Не осталось ничего, только звон в ушах. Холодный бездумный звон. Ей не стоило рассказывать об этом. Сан был прав.

Потому что узнавать такие вещи очень страшно, и паскудно на самом деле и в такие моменты человек которого ты любишь, предстаёт перед тобой с другой стороны, и реально приходит осознание.

А готов ли ты к его тараканам? К ТАКИМ тараканам.

Всё что рассказала Юля отдавало не просто сумасшедшиной, реальный бредом больного человека. И получалось, что все мои шутки по поводу того, что Сан псих, оказались очень недалеки от истины. И в то же время, успокаивая Юльку и слушая её излияния, я сейчас сожалел что не могу оказаться рядом с Сашкой обнять его, и не позволить ему больше быть одному. Если он переживает меня, то может быть имеет смысл переживать меня вместе со мной.

Я просто больше не дам ему быть одному. Не хочу его отпускать, позволять ему страдать. Сама мысль о том, что ему было плохо и больно из за меня была мучительна, особенно сейчас, когда я кажется, начинал понимать смысл всех этих слов.

- В реанимации его откачали. Дядя Серёжа с того света Сашку вытащил. После этого он у нас почти, что член семьи. Сашка не крестник ему, это они так друг друга называют, все их так называют. Мама сказала, что больше так не может. Отец сам хотел с тобой встретиться. А Саня когда очнулся, запретил подходить к тебе. Сказал, что если кто нибудь из нас тебе скажет, он повторит и на этот раз удачно. Знаешь, мы уже на тебя молиться были готовы. Мама, когда Сашки дома не было, реально с батей обсуждали возможность денег тебе заплатить там или ещё что нибудь. Просто что бы ты пришёл к нему. Просто никто не знал, что делать. В психушку Сана запереть? Не вариант.

Оставалось только молиться, чтобы он с этим сам разобрался, и знаешь, он после реанимации успокоился. Мне кажется, он тебя пытался забыть, переключиться, сам пытался. А потом всё переиграл. Маме заявил, что в свои восемнадцать ты будешь жить у нас. Он просто подождёт. Заявил, когда хотели в Англию отправить, он сначала вроде сам хотел, а потом передумал. Сказал, поедет или с тобой или без тебя, но не раньше, чем сам в себе и с тобой разберётся. В лицей поступил, но думаю, что - то не клеилось. Последние полгода на Сашке лица не было. Зидан сказал, ты его избегаешь. Рассказывать он запретил. Он нас реально шантажировал террорист грёбанный.

На этих словах я грустно улыбнулся. О том, что Саня манипулятор, я знал как раз не по наслышке, убедился так сказать на собственной шкуре.

- А потом он пришёл домой. - Юлька вдохнула, улыбнулась, вытерла слёзы и ласково посмотрела на меня, с таким выражением, что мне захотелось убиться.

Вот тебе и человеческий шантаж. И как после этого я должен общаться с Саном и его семейством? Да я теперь блядь глянуть косо в их сторону реально буду бояться. Твою ж мать. Беспомощное, очень беспомощное Твою мать.

- И мы увидели каким он может быть. Знаешь, я его никогда раньше не видела счастливым, а тут он просто светился весь. Он ...

Юлька отвела глаза на секунду.

- Он, всё рассказал. Ты извини его Ник, за всё. Он тебе много зла сделал, но он очень настрадался. ... Его ведь можно простить, да? Ты же его простил.

Конечно Юля, блядь, его можно простить. Ну конечно же бля, мы же не можем не простить Сашу, Саша же бля у нас святой. Это только я здесь, единственная неправильная аксиома. Значит не хило я так вам кровушки попортил. Вот значит как. Вот значит как всё на самом деле. Вот так вот обстоят наши дела. Что Юля, паяльник мне в жопу, да? А ничего ты так, молодец, нормально так. Как же ты так смогла Юля? Смогла меня не ненавидеть? Господи, как же это чудовищно и неправильно всё. Чудовищно, страшно, неправильно. Искажённая реальность восприятия. Ну да, Саня же никому не оставил выбора. Сука.

Убиться захотелось повторно, не просто убиться, убить, убиться... Не знаю что.

В горло словно кто - то бритву засунул, тупую такую, ноющую. И поворачивал, поворачивал, а она всё не поворачивалась. Сашка? Сашенька. Да что же у нас с тобой...Да что же блядь всё так ..Неправильно. Ебануто через одно место. За что? Я тебе? Как наказание...Ты ж столько не грешил, Сашка. Да мы бы вместе, не смогли бы столько нагрешить, что бы тебя ..вот так. Значит вот так. Вот так всё было.

Я сглотнул. Иначе бы просто задохнулся. Начиная дышать, думать. Злиться? Интересно, какие ещё подробности нашей и своей жизни в частности Сан не счёл нужным скрывать от семьи.

- Он тебя очень любит! - пылко проговорила Юлька. - Мама с папой тебя тоже любят. И я тебя люблю. Ты мне как братик второй. Ты просто не понимаешь. Ты же Сашку к жизни вернул. Ты..Никит...

- Юля, я за салфетками! - сообщил я твёрдо, поднялся и решительно отправился в коридор.

- Я с тобой! - Юлька испуганно вцепилась в мою руку. - Ник, если ты уйдёшь, - Рот её скривился, кажется она снова собралсь зареветь. - Меня Саня уроет, если узнает, что я тебе рассказала. Никита пожалуйста не уходи

- Да бля не уйду!!!!! - Я взорвался. - За салфетками я иду Юля. Твою мать, в магазин. Пять минут туда, пять обратно, сорок на размышления. Мне твою мать, в глаза сейчас надо папе твоему и маме твоей смотреть. Тебе в глаза смотреть, понимаешь? !!! Нет. Вот и пиздато, что не понимаешь. Не надо тебе понимать. Просто дай мне возможность подышать воздухом, привести мозг в порядок, что бы я мог сделать это нормально бля и сам себя не ненавидеть. Открывай дверь, нахрен или пиздец ты...Ты мне больше не сестра.

- Ники! - Юлька повисла на мне - Ники, я тебя люблю! - и торопливо поцеловала в губы. Я офанорел, Юлька бурно покраснела и принесла ключи. - Ты ведь не уйдёшь, правда? Скажи, что ты не уйдёшь, поклянись

- Да куда ж я от вас денусь, - пробурчал я примирительно. Начало отпускать. Слегка.

- Юля, брата целуют в щёчку.

Хотя... Вспомнив, как она пылко целовала Сашку в губы, я решил, что можно и мне бонусик урвать, пока Сан не видит.

Вылетел практически бегом. Бегом преодолел расстояние в девять этажей, без лифта, пронеся мимо офаноревшей консьержки.

На улице стало полегче. Свежий воздух прояснил кипящую лавой голову, слегка остудил лицо. Я сорвался на бег, побежал. Куда бегу не сам не знал, просто надо было бежать вперёд, ускоряясь всё быстрее и быстрее. Мне всегда это помогало. Успокаивало. Ьег.

Бежать изо всех сил. Я нёсся до полного изнеможения. Потом упал на какую - то лавку, согнулся пополам и обхватил голову руками. Так и сидел минут двадцать. О чём я думал? О мыслей было много самого разнообразного содержания. Мозги просто скручивались, и хорошо что я был один и никто не видел моего ржущего искажённого подступающей истерикой лица. Безумие заразно. Постепенно стало полегче. Я встал, отдышался, и медленно побрёл обратно к дому. Возвращаться не хотел. Ноги просто не шли, отказываясь меня вести в дом людей которым моё существование принесло столько страданий и горя, а они бля пиздец радовались, что я есть на этом белом свете. Да если бы какая - то гнида сотворила подобное с моим чадом, задумай я таким обзавестись, я бы для начала обчекрыжил собственному чаду яйца, а потом нахуй, не знаю...

Без понятия как поступать в такой ситуации, возможно, смог бы переломить себя, наступить на горло, в лучшем случае постарался бы не ненавидеть, но и речи не могло быть о том, чтобы принять нечто подобное.. Детей родители могут обмануть, уверить, конечно милый, мы просто распиздато счастливы, ты только чадушка главное вены не коцай....посторонних обмануть сложно. Я понимал, в отличие от Сани понимал истинное отношение его родителей ко мне. Как меня земля интересно ещё носит, и не разверзлась под ногами. Говорят материнские проклятия самые сильные.

В кармане запиликал мобильный, в ту секунду когда я стоял в очереди на кассе, купив эти грёбанные салфетки, размышляя в направлении купить батл водки и опустошить залпом.

- Ник, ты где?

Ну вот. Не прошло и полгода. Сашкины интонации я уже научился читать с полоборота. Это месяц назад эта беззаботная безмятежность могла бы ввести меня в заблуждение, сейчас в голосе Сашки паника и страх и реальное напряжение, хотя послушай со стороны ласковый пушной зверёк.

- В магазине, - тупо ответил я.

- В каком магазине? - Санька подобрался.

- У тебя под домом.

- И что ты там делаешь? - Раздался хлопок двери, то, что Саня несётся сломя голову сшибая этажи, было понятно даже полному тормозу, если только этот тормоз не глухой. Я глухим не был.

- Бля, салфетки покупаю. Юлька отправила.

Я искренне возмутился.

За кого он, в конце концов меня принимает. Может я и трус, может предатель, но не до такой же степени. Ну да, херово мне, херово. А когда мне вообще хорошо - то было в жизни, если не считать насыщения её Санькой. А ему типо не херово было, так башкой рехнуться? Ну чего теперь делать. Как нибудь. Как там Сашка говорил. Шаг за шагом. С учётом, что его родители люди цивилизованные, можно будет, как нибудь тихо мирно договориться. Компромиссы никто не отменял. Сашка вот квартиру предлагал снять. Придётся снять. Надеюсь совместные визиты для меня факт необязательный. Я с ним, он со мной. Юльку к себе возьмём. Без Юльки я себя просто не представлял.

Сроднился, бля. Реально сроднился, как если бы она взаправду была моей настоящей сеструхой, о которой я всегда мечтал, но которой у меня никогда не было. Слава богу. Своей сеструхе я бы такой жизни не пожелал.

- Стой где стоишь, твою мать! - почти прорыдал Санька Хлопнула дверь подъезда.

Господи, как же с невменяемыми людьми трудно общаться.

Я на секунду ощутил себя в роли доброго психиатра и начал ласковым голосом убеждать Саньку в том, что вот тут я жив, здоров, бодр и весел, жду его и прямо таки горю желанием поскорее устроить дружное соединение всего славного семейства.

Взял пачку салфеток, направляясь к дверям, успел выйти из универсама и даже пару минут потоптаться по ступенькам, сообщив Сане, что я его жду.

И дождусь твою мать, если ему так приспичило убедиться, что я не забыл дорогу к его дому. А затем трубку повесили, и я увидел Саньку стоявшего у фонарного столба и дышащего как загнанный лось.

Было ощущение, что он сейчас просто съедет вниз от облегчения.

- По какому поводу истерика? - Я подошёл, вручил ему салфетки и подтянув за лацканы распахнутого настежь тренча, поцеловал в губы нисколько не стремаясь прохожих, принялся застёгивать пуговицы.

- Юлька, напугала! - выдохнул Санька с облегчением сгребая меня в охапку. Зарываясь носом в волосы.

-Фууу, пидоры бляяя! Хуесосы! - проорал парень в кожанке, идя в компании угрожающего вида скинов. Саня не поворачиваясь показал ему фак.

- И походу всех напугала.

- Не прикрывался бы ты сестрицей, Сан. - Я покачал головой. - Она мне рассказала тут кое - что интересное.

- Ты кому фак показал пидор гнойный. Бля сука нахуй пальцы переломаю и в очко засуну

Компания находилсь в подпитии, молодой дури хотелось разборок.

Парней было пятеро, нас двое, точнее полтора. Меня шибздика обычно в расчёт никогда не принимали, а зря.

- Ник. - Саня побледнел. - Ты...

Мы не обращали на подошедших скинов, никакого внимания, плавно перетирая между собой, даже не повернулись.

- Шестнадцать лет так зовут, - кивнул я ухмыляясь. - За базар ответ придётся нести, Сан. - Я подмигнул и развернувшись хотел, вкупиться в драку, тем более что один из парней разбежался, и встретил жёстко вылетевшую Санькину ногу. Отлетел на пару метров, и затих, кашляя от боли.

- Погодь, не мельтеши. - Сан меня притормозил, беря за плечи. - За какой базар, Никита.

- За...Бля.... Саня, дай мне подраться!

Я возмутился и заныл как ребёнок, потому, что Сан не отрывая одной руки от меня, раскидывал рискнувших нарваться на нас человечищ нанося удары ногами и одной рукой, разворачивая меня и уворачивая одновременно. Я такое только в кино видел. Впрочем, у нас с Сашкой по жизни, одно сплошное кино.

Вот только в кино после ударов встают, в реальной жизни это не всегда получается, а уж после Саниных ударов, энтузиазм убирался здорово.

- Похоже, впечатление произвело не то, что Саня в течение нескольких секунд раскидал ораву по асфальту, а моё нытьё про подраться.

- Суки, мы вас отъебашим! - пообещали нам и я разочарованно взвыл, вырываясь из крепких Санькиных лап, и понимая, что всё равно что конфету у ребёнка отобрали.

- За какой базар? - спросил Санька держа меня двумя лапами за воротник.

- В первом классе, ты вроде за меня замуж собирался. Так что Саня, не отвертишься.

Я хохотнул, понимая, что это оказывается здорово. Немного здорово и смешно на самом деле, когда тебя защищают. Нерациональное какое - то странное чувство безопасности, желание похвастаться....Ога. Мой парень такой сильный, бля, захочу и он вам всем пизды даст. ...

Я прикусил губу, чтобы не фыркнуть. Видимо истерика ещё не прошла, изнутри лезло неуместное веселье.

- Женюсь, - улыбнулся Сашка с облечением и стиснув меня над землёй притянул к себе.

- Никит, в третьем я пришёл к выводу, что женюсь. Хм, в общем - то - он выразительно вздёрнул бровь, намекая на текущие перспективы.

- Мммм, первое слово дороже второго? - умудрился ляпнуть, я в поцелуй, ничуть не обидевшись на столь одностороннее видение картины нашего мира.

- А первое слово съела корова, - по детски отозвался Сан. - А второе оставила.

Блядь очередным завершением нашей человеческой сонаты, стал безумный поцелуй под фонарным столбом. Всегда мечтал бля.

- Да уж родители пока в лёгком трансе - сообщил Саня весело кладя трубку и подвтерждая, что он полный эгоист.

- Мы зашли, а Юлька ревёт и орёт, что она тебе всё рассказала и что ты испугался и сбежал. А дальше если честно я не помню, я просто побежал за тобой. Но мама вроде за сердце не хваталась.

- Убить бы тебя Сан. Девятнадцать лет, аборт уже не сделаешь.

Я вздохнул набирая в грудь воздуха.

- Бля, нах, ноги не идут. Стремаюсь. Давай постоим, покурим.

- И доведём моих родителей до инфаркта. Нет, Ник. Возвращаемся.

Санька решительно подхватил меня поперёк, помогая преодолеть последние метры от лифта. Я упёрся ногами в пол, чувствуя, что безумству храбрых поём мы песню, но бля нах реально щаз съебусь отсюда. Санька цепко подхватив за талию, нажал кнопку звонка.

- А вообще невесту в дом заносят на руках, - открывая дверь и оценивая военное положение, и мою обломанную попытку вырваться, с юмором подколол высокий смутно напоминающий Сашку мужик лет сорока пяти.

- Щаз организуем! - Я честно попытался поднять Саньку, но не смог.

- Ники, может мы наоборот? - глядя на мои попытки с ироничным сочувствием, осторожно осведомился Саня.

- Ребят, а просто зайти не судьба? - через плечо мужчины выглянула худенькая темноволосая женщина - миниатюрная копия Юльки. Если Юлька была длинная, то тётенька мне понравилась, потому что оказалась ниже меня, что при наличии некоторых комплексов...

Сашка подхватил меня поперёк и втянул в квартиру.

- Знакомтесь папа, мама - это Никита! - Поставил перед предками.

- С невестой определились! - одобрительно гыкнул папа, вызывая желание рвануть обратно, и забиться в щель между досками пола.

- Лапыч, ты вернуууулся - Юлька бодро вклинилась между родителями и шмыгая носом повисла у меня на плече.

- Мама, он застенчивый. Сейчас зажмуриться, и краснеть будет, - радостно поведала она и ткнула пальцем в мою щёку. - О, вот о чём я говорила. Лапыч, не бойся, я тебя не дам в обиду.

Мама роди меня обратно.

- Сама наобижаю, - продолжил я, окончательно уходя лицом в закат. Багроветь дальше было просто нереально. Но что поделаешь. Блондинами мы были и остались. И хотя на бледного упыря, я в отличие от Сана, абсолютно не тянул, но что было, то было. Стоило смутиться, краской заливался до самых пяток. В то время как Сан, похоже вообще был напрочь лишён способности краснеть. За отсутствием совести очевидно. Мог бы изобразить виноватую мину, ради приличия, но нет. Сан стоял и бесстыдно цвёл ромашкой словно ему дали пряник, а может даже целых два. Обнаружив Сашкины лапы поперёк своей груди, я понял, что рассудок мой окончательно ассимилируется в районе плинтуса.

- По Сашкиным рассказам, ты более бойким представлялся. Юлька слезь с парня - строго сказал отец и протянул мне ладонь.

- Малин Владимир Александрович, дядей Володей думаю проще. Верно? - он потряс мою трясущуюся лапу и подмигнул, напоминая вылитого Саньку, правда, не такого красивого. Мой лучше.

- А я тётя Наташа, - просто сказала мама Сашки, улыбаясь тонкой обаятельной улыбкой, которой Санька покорял всех начиная с первого класса. Ну что ж понятно откуда взялась эта потрясающая харизма. - Мы с тобой очень давно хотели познакомиться. Никита, - спросила она, рассматривая меня радостными светящимися глазами. - Тебя можно обнять?

- А? - я растерялся, а она не дожидаясь разрешения, шагнула навстречу и порывисто обняла, прижимая к себе. Провела рукой по затылку, как это всегда делал Санька.

- Добро пожаловать, домой, Никита, - тихо шепнула она и отстранившись, торопливо стёрла уголок глаза, засуетилась отворачиваясь.

- Ну, всё, столпились остолопы. Так Юля со мной на кухню. Мальчики моем руки и к столу

- Травиться Сашкиной едой! - вредина Юлька показала мне язык.

- Юля! - донеслось одёргивающее и громкий вопль

- Я буду сидеть с Лапушиндром.

- А море всего в ста метрах от отеля, выходишь с утра и на пляж

Санькины родители...Ну, не знаю, беру все свои слова обратно.

Я конечно понимал, глядя на Саню, что родители у него люди интеллигентные, но как - то не ожидал, что они такие простые, и одновременно тактичные и ещё куча эпитетов, которые я пока не мог придумать, но придумаю обязательно. Я не ощущал, абсолютно никакого дискомфорта или неловкости, опять было это идиотское ощущение, что мы знаем друг друга много лет. Тётя Наташа совершенно естественно принялась рассказывать о путешествии, потом её сменил дядь Володя, травя байки и анекдоты.

Причём Сашкины предупреждения по поводу того, что до восемнадцати в этом доме на наливают, оказались мягко говоря, преувеличенными.

- Никита, употребляешь? - подмигнув дядь Вова, игривым жестом указал в сторону бара.

- А? - Я даже рот не успел открыть.

- Нет! - категорично отрезал Санька. - Никита пьёт сок.

- Да я в общем- то просто спросил. - Дядь Вова слегка смутился, потом не выдержал - Саха, ты чего ребёнка узурпируешь. Вы мальчики взрослые. Я тебя вроде не ограничиваю. Курить тоже не даёт? - поинтересовался он сочувственно.

- Точно!- радостно выдохнул я решив не признаваться, что вообще то сам бросил, но раз меня жалеют...

- Забочусь о здоровье, - ледяным тоном отрезал Саня и посмотрел на меня акулой.

- О своём бы ты так заботился! - буркнул я надуваясь.

Саня молча отодвинул бокал. - Пап, извини, компанию не поддержу.

Улыбнулся извиняющее.

- Тогда может вам шампанским ограничиться? - предложила мама. - Мы с Юлькой пьём.

- А мы с Лапычем папкин бренди пили, - елейно вставила Юлька. - Пока Сашка не видел.

- Юля - Чёрт ну сколько можно краснеть?

Под ржущими взглядами со всех сторон, Сан выразительно вздёрнул бровь, и отчётливо так хрустнул костяшками.

- Шампусика? - с надеждой спросила мама.

- Ремня - радостно гоготнул папа.

Застолье закончилось примерно через час.

Сашкины родители устали с дороги, и отправились спать, оставив нам троим обязанность убрать со стола и намыть посуду. Общий вердикт оказался положительным. Никакого напряга, попыток поговорить по душам и выяснить подробности наших отношений. Мы мило исчерпали нейтральные темы, вскользь затронули интересы, посмотрели фотографии путешествия, после чего тётя Наташа непреклонно объявила, что они с отцом, спать, а молодёжь может идти развлекаться.

Молодежь в лице Саньки подумала, и разрешила.

Мне шестнадцать. Юльке четырнадцать. Сашке девятнадцать. Но честно скажу, я ощущал себя с Юлькой примерно на одном уровне. Мы с ней как два ребятёнка ходили за Саном и канючили себе привилегии и бонусы, потому что этот скот узурпировал своё положение на полную катушку. Похоже Сана пёрло осознание, что он такой большой и взрослый, в то время как мы значит мелкие и несамостоятельные и должны его типо слушаться. Когда Сан рассматривая нас ироничными глазами, начал командовать...Мы с Юлькой переглянулись и хором пообещали вести себя хорошо. И что бы доказать какие мы хорошие, бодро перемыли посуду, убрали со стола, и даже подрались за право притащить для Саньки пепельницу.

Я ещё подрывался погладить ему шнурки, и попытался убить щёткой под предлогом сдувания пылинок с плеча, после чего Сашка не выдержал и вскинул руки признавая поражение.

Юлька заорав: - Ура! - удрала краситься и собираться.

Я заорав: - Банзай! - рванул искать подходящие кроссовки и штаны.

Санька честно старался не ржать, но не ржать не мог. Когда мы с Юлькой как два дотошных хоббита, начали бегать друг другу в гости, демонстрируя шмотки, и выясняя, кто что оденет, чтобы получилось в тему.

Ну мы же должны были переплюнуть Сана по всем статьям. В общем, когда в очередной раз мы с Юлькой столкнулись в коридоре, мы одновременно присвистнули друг на друга.

- Ник, ты сегодня мой парень! - безапелляционно заявила Юлька, пока я пытаясь подобрать слюни, старался не пялиться на стоявшую передо мной топ - модель годочков эдак семнадцати.

- Да кто возражает, Юля, - с искренним восхищением выдохнул я.

- Я! - заявил Сан, распахивая двери. - Возражаю

- Ха! - Мы повернулись и...Выпали.

В отличие от нас Сан потратил на переодевание пару минут. Кожаные штаны переплетённые шнуровкой, небрежный белый джемпер. Вот именно так выглядят боги спускающиеся с небес на землю, что бы потрахаться.

Я уже никуда не хотел идти, честное слово. Я пялился на Саньку, с мыслью втолкнуть его обратно, шагнуть следом, и снять всё то, что было на нём надето, и судя по ответному голодному блеску в глазах, Сан очевидно прикидывал аналогичную перспективу.

- Хватит вам уже друг друга глазами облизывать, - решительно заорала Юлька, встряхивая меня за плечо. - Братик на дискотеку хочууууууу.

- Всё. Идём. - Сашка с трудом оторвавшись, вновь поднял руки, мы расслабились, одновременно выдыхая и разворачиваясь в сторону прихожей и меня вздёрнули в воздух.

-А это Юль, я у тебя забираю! - нагло объявил Сашка и рванул вперёд, умудряясь органично удирать от сестры, отбиваться от моих пинков и при этом нагло лапать в полёте, одновременно хватая с вешалки наши куртки.

В этот раз Сашка привёз нас не в клуб, а в обычный бар.

Юлька ныла и возмущалась, считая что её обманули, Сан шутливо дразнился, сообщая, что на дискотеки сестрёнке ещё рано, а вот водку пить самое оно.

На самом деле бар оказался дискотекой. Маленькая удобная площадка для танцев расположенная у края сцены, публика внутри собиралась тоже весьма органичная, звучала живая музыка, в общем Сашка всё предусмотрел.

Кроме одного. Он не знал, что это за место. А я знал.

"Неон" Я помнил его.

Именно здесь я упал со сцены. Именно здесь началась наша с Вольхом история. И вспоминать об этом оказалось неожиданно больно. Хотя разумеется я даже вида не подал, что бывал здесь раньше, просто когда мы сели за столик, и Сашка пригласил Юльку танцевать, от чего его сестра просто выпала в космический аут восторга ( ну ещё бы стоило нам войти и вся женская половина присутствующих не спускала с Саньки глаз )

А я сидел, смотрел на них, прихлёбывая пиво и вспоминал.

А он шёл себе по свету насвистывал

Из коры себе, подругу выстругал.

Вспоминать оказалось неожиданно паскудно. Остро захотелось нажраться. Тупо, банально, нажраться водкой и забыться. Уёбищно правда?

Я сидел в компании со своим самым любимым и дорогим человеком, за которого не задумываясь готов был отдать жизнь, и ничего не мог сделать с собственной памятью, с тоской сжавшей изнутри чёрными клещами. Я не хотел этого воспоминания, а оно пришло, накатило, и я ничего не мог с этим поделать, просто пришла тоска, и желание тупо нажратся. Я очень надеялся, что Саня не заметит, не поймёт, но разве можно обмануть сканер? Можно. Я был рад, что он танцует, не видит меня сейчас, пока я пытался справиться с собой, выплюнуть это из себя, выцарапать, изжить. И не мог.

- Привет, Никитос. Какими судьбами? - Отвлекая меня от мыслей, за столик плюхнулся незнакомый парень с длинными неровно подстриженными патлами. Наличие оригинального человеческого прикида, выдавало в нём музыканта.

- Да вот, занесло, - отговорился я, пожимая руку и пытаясь вспомнить. Но за столик уже приземлился Сан, предварительно усадив раскрасневшуюся Юльку.

- Привет, - сказал он мягко и вопросительно посмотрел на меня.

- Это Саня, - представил я, потому что ничего другого мне не оставалось.

- Женя. Для своих - Джон, - ответил парень. Они вяло обжались конечностями, и заметив Юльку, Жека мгновенно оживился, завязывая нейтральный разговор.

Сашина сестра могла не понравиться разве что слепому. Саня неохотно поддержал, я тоже вставил пару фразочек, надеясь, что человечище не привалит за наш столик, всё таки этот вечер хотелось провести втроём. Правда, если учесть, что всё здесь напоминало мне о Вольхе, возможно быть Жекина компания сможет стать неплохим лекарством.

- Как насчёт спеть? - предложил Женька, кивая на сцену.

- Э? - я растерялся.

- Ты в прошлый раз тут отжёг. Ребята тебя запомнили. Повторить не хочешь?

- А что спеть - то?

- Да без разницы. Солист заболел. Сегодня в основном вхолостую гоняем, пошли разомнёмся. Ты кстати не думал о том, что бы попробовать подзаработать? Пара репетиций, репертуар наиграть, вокал поставить, здесь за вечер можно реально на брата штук по пять срубить. Особенно на заказ. Короч, пошли.

Я даже сам не понял, как позволил себя утянуть, оказался на сцене, перекидываясь репликами с подтянувшимися парнями. Те оживились, рассматривая меня с любопытством. Мы пожали друг друга руки, знакомясь, скорее дань вежливости, чем желание запомнить имена.

- Что играем? - настраивая струны басухи поинтересовался Жека.

Я задумался, а потом взял микрофон.

Петь, я начал за секунду до того, как парни подобрали музыку, бездумно, бессмысленно.

Я пытался уйти от любви.

Я брал острую бритву и правил себя.

Не знаю, зачем это пел. Песня просто пришла. Она попёрла из меня сама, светлыми стальными глазами, тёмной нерасплескавшейся мутью изнутри, бесчисленными ремнями опутавшими мою грудь, бритвой зажатой в руках, в тёмном подвале сырого одиночества. Где - то там, посередине между богом и дъяволом, в километрах взорванного однажды асфальта, где тебя никогда больше не будет в моей жизни Вольх, и это правильно, что не будет. Ты не должен там быть. Пьяный врач мне сказал, тебя больше нет, пожарный выдал мне справку, что дом твой сгорел. Это неправильно, нерационально, но я продолжаю скучать по тебе, и оплакивать тебя, потому что ты ...умер. Плакать о мёртвых можно, отдать им их заслуженные сорок дней. А потом твоя душа улетит от меня, и я закрою это...Закрою это навсегда. Но сегодня я хотел попрощаться с тобой.

Ты умер Вольх. Я не мог позволить тебе жить в моей памяти, оставить тебя там, оказалось слишком больно.

- Я хочу быть с тобой.

Я так хочу быть с тобой, но тебя рядом нет.

Я смотрел в эти лица и не мог им простить

Того что средь них нет тебя, и они могут жить.

Я говорил Вольху прощай, и, отпуская, прощал его сам.

Прощал, за то зло, что он мне сделал, за ту боль, что он причинил.

Прощал за предательство, за разрушение моего мира, за убийство, страшное и беспощадное убийство веры. Многое можно простить, но простить человека, который говорил. Верь мне, а потом нанёс удар - очень тяжело. От такого просто рушится мир.

Когда я убил надежду, он уничтожил веру, а нашей любви, наверное, её не существовало, раз она не смогла ничего спасти.

Я прощался с ним, прощался этой песней, просил прощения за всё, и прощал сам.

В комнате с белым потолком

С правом на надежду

В комнате с видом на огни

С верою в любовь.

ВОЛЬХ, Я ОТПУСКАЮ ТЕБЯ. ПРОЩАЙ. ЖИВИ. БУДЬ СЧАСТЛИВ.

Когда я спускался со сцены, стояла тишина. Юлька сидела грустная, присмиревшая, вытирая ладошкой слезинки, а Сашка, Сашка посмотрел на меня больными глазами. Возможно он всё понял, и понял правильно, но...

- Сколько ты ещё кромсать меня будешь, Ники? - спросил он очень тихо, словно пилой по сердцу заебенил. Мне стало стыдно, захотелось немедленно извиниться, объяснить.

Видит бог, я не хотел причинять Сашке боль. Совсем не хотел, не желал, не думал....

А Сан просто встал, и пошёл не оглядываясь. Лучше бы оттолкнул, чем вот так встать и мимо пиздануться не глядя, плевок в душу, в ответ на другой более болезненный. Лучше бы по морде дал.

А Сан просто прошёл мимо меня, вызывая желание рвануть за ним. Я не рванул, остался стоять кусая губы, понимая, и не понимая. А он поднялся на сцену. О чём - то коротко переговорил с Жекой и ребятами, посовещался пару минут и.... Взял микрофон.

Зазвучала музыка. Сан вскинул руку обводя помещение, словно стирая и забирая всю грусть, что поселилась здесь после меня и вдруг запел.

Боже, мне показалось, что мир взорвался....Это чистое, чистейшее соло, мягкого, обволакивающего пространство, потрясающего сияния баритона. Я увидел хоралы ангелов в раю, манящих сладкоголосых, сирен нежно простирающих руки, и призывающих корабли ответить на этот призыв и разбиться.

Всё что было в этот миг в этом тесном, маленьком, прокуренном пространстве, замерло обращая все взоры на него, сирена пела, и мир умирал от желания разбиться об этот водоворот фантастического, совершенно потрясающего звука.

If you want me to listen whisper

If you want me to run just walk

Wrap your name in lace and leather

I can hear you

You don't need to talk

ГОСПОДИ, КАК ОН ПЕЛ.

Я никогда представить не мог, что эта песня способна и может звучать ТАК.

Сашка оживил её, наполнил, тысячей новых оттенков и его голос потрясающий, завораживающий, сильный бархатистый, наполнял зал, вибрировал, кричал, тёк на одной высокой сладкой ноте, разрезающей кожу. Чувство. Страсть. Призыв. Мольба. Поклонение .

Let us make a thousand mistakes

Cause we will never

РЕЛИГИЯ ВЕРЫ.

Я сам не помню, что случилось со мной дальше, но я не мог стоять, выдержиать.

Музыка просто заполнила собой, сорвала с места, пронзая золотым пульсом по позвоночнику. Я рефлекторно подхватил Юльку и втянул в танец, ведя по залу, разворачивая, подхватывая на руки, ставя на землю, соединяясь рукавами. Принимая, она шагнула назад, соглашаясь стать моим тотемом, а я взорвался вокруг неё, отдавая невидимую звучавшую в зале мольбу, жалея о том, что она не Санька, и я не могу стечь к его ногам, но сейчас кружась вокруг Юльки, сплетаясь с ней телами страстной смесью движений сальсы, танго, стрит данса и хип - хопа, я танцевал для него.

You're my obsession

My fetish, my religion

My confusion, my obsession

The one I want tonight

You're my obsession

The question and conclusion

You are, you are, you are

My fetish you are

Мы с Юлькой таяли в страстном призыве. Я отсоединился, взлетая вверх, пируэтом, в развороте, касаясь коленом пола, припадая вниз, скользя вверх, копируя чужие движения, вливая их в свои. Увлекаясь, резонируя на каждый звук. Тело, словно разом лишилось костей, превращаясь в бескостную текущую движением змею. Юлька легко подстроилась на мою волну, позволяя прогнуть себя назад, крутануть, выпрямить, забросила на меня ногу, почти танго, на четыре шага, скинула, птицей взлетая на моих руках.

В отличие от меня, Юлька хорошо понимала, о чём поётся в этом песне, это просто читалось в её глазах. Я танцевал с Юлькой, Юлька танцевала для меня, но оба мы танцевали для Сани. Исполняли танец, который предназначался ему.

Потому что каждое слово этой песни, каждая строчка была правдой. Он был нашей песней, нашей религией, нашим фетишом, нашим кумиров, всё это мы были готовы отдать ему.

You can kiss me with your torture

Tie me up to golden chains

Leave me beggin' undercover

Wrong or right

It's all a role play

Let us make a thousand mistakes

We will never learn

Мы застыли в медленном движении, и вновь сорвались пронзительной страстью. Страстной. Песня пошла по кругу, Юлька шла ко мне, требуя от меня золотых цепей которые всё равно не смогут нас удержать отвечал я ей. И прижимал её к себе, как любимое дитя, сообщая ей о том, что она мой идол, моя религия, моё наваждение.

You're my obsession

My fetish, my religion

Но я никогда не смогу быть с ней.

Сашкин голос взлетел вверх, заставляя меня сделать вертушку, и упасть на колени перед Юлькой, для того, что бы скользнув руками по её будрам, словно она стала моей статуей, вздёрнуть её наверх. Я кружил её по залу, под взрывающий наши души и сердца умоляющий страстный голос черноволосого бога, протянувшего нам руку на последнем аккорде, когда мы пьяные и совершенно безумные, буквально рухнули к его ногам.

Come to me tonight

- Ну вы ребята дали, стране угля!!!! - Жека подлетел к нам ошалелый, под бурю аплодисментов.