этой кровати и пойти домой, мне следовало бы пойти недели назад поменять свой украденный

паспорт. Почему я не поменяла свой паспорт? О да. Я жила в мечтах. Богатый, сексуальный и

могущественный мужчина поглотил меня, пока я не смогла совершить что-нибудь еще. Это во

второй раз, когда я была обманута мужчиной. Я просто должна завтра пойти в паспортный стол и

получить новый паспорт. Я хочу позвонить Саре, но она будет беспокоится и пытаться меня спасти, а она не сможет. Не из Сан-Франциско. Все, что я сделаю, будет причиной ее стресса. Я позвоню ей, когда доберусь до дома.


Вдруг, открывается дверь, и я резко поднимаю свою голову, обнаруживая его, стоящим в

дверном проходе, высокий и широкий, его костюм такой чертовски дорогой и замечательный, как он

когда-то был для меня, но не сейчас. Больше никогда. Он идет ко мне, олицетворяя мужскую

элегантность и грацию, но излучающий совершенного хищника. Забавно, как это меня раньше

привлекало, даже делало его сексуальным, но все, что он сделал этой ночью убеждает меня, что я

его добыча, не его «ангел», как он меня называет.


Он останавливается в конце кровати, снимая свой пиджак перед тем, как подойти к креслу, где он аккуратно складывает его и кладет вниз. Аккуратный. Всегда аккуратный. И

контролируемый. Все под его контролем. Все. Он встает ко мне спиной, но я могу видеть, как он

развязывает свой галстук, не торопясь, чтобы сложить его. Каждая секунда ползет подобно годам, строя предвкушение, злость. Страх. Он продолжает в этом темпе, пока не раздевается догола, а

затем идет к ящику у стены, где он снимает свои часы, аккуратно кладя их внутрь того, что я знаю

было покрытый бархатом комод.


В конце концов, он поворачивается лицом к кровати, приближаясь ко мне, его тело такое же

замечательное, как и его костюм, его член выступает вперед. Я отворачиваюсь, отказываясь быть

соблазненной мужчиной, который явно является хамелеоном, что только сейчас показал свои

настоящие цвета. Мой взгляд мог оставить мужчину, но он направляется на статую тигра в углу, такая же часть его. Он говорит, она о власти, контроле и готовности сделать что-нибудь, чтобы

одержать победу над его врагами. Я была неправа. Он – не хамелеон. Он – чистый хищник.


Кровать прогибается и его руки опускаются на мои колени, и до того, как я понимаю, что

происходит, он придавливает ими мою грудь. Его пальцы врезаются в мои ноги, и он двигается ближе, наклоняясь ко мне. И, черт подери, я смотрю на него, когда поклялась, что не буду. – Ты злишься, -

говорит он.


- Два часа, - говорю я. – На два часа ты оставил меня здесь.


- Я сказал тебе не покидать дом.


- Ты не владеешь мной. Ты не можешь говорить мне….


- Я могу и буду. И я оставил тебя здесь, чтобы быть уверенным, что в следующий раз ты

подумаешь дважды перед тем, как не подчиниться мне. Безболезненное наказание, учитывая, как

неповиновение мне может закончиться. Я – могущественный человек, ангел. Ты знаешь это. Мои

враги набросятся на любого, о ком я забочусь. А это ты. Поэтому, если я говорю тебе, черт возьми, остаться дома, я, черт возьми, имею в виду это. Понятно?


Его требование гортанное, скрежет в его тоне говорит мне, что он правда боится за меня. –

Да, - говорю я, понимая сейчас, что я действительно сегодня была в опасности, потому что он не

единственный, кто делает все, чтобы выиграть в жизни. Так делают и его враги.


Он смотрит на меня несколько секунд, оценивая мой ответ, взвешивая его до того, как

смягчается его голос. – Хорошая девочка. – Он опускает мои ноги и скользит между ними. – Всегда

есть цена за власть, но потерять тебя – не будет моей. Я защищаю то, что принадлежит мне. – Он

наваливается на меня, его щека прикасается к моей, его губы у моего уха, чтобы добавить: - А ты

моя.


Я резко принимаю сидящее положение и смотрю вниз, обнаруживая дневник, до сих пор

прижатый к моей груди. Осматривая кровать, я определяю местонахождение ручки и открываю

дневник, пытаясь записать все, что я только что вспомнила, вместе с глупой уверенностью, что я

простила ему ту ночь. Я ломаю голову, ища больше деталей, пытаясь увидеть его лицо или определить

ключ, который расскажет мне, что он – Никколо. Через пять страниц, я не нахожу ничего нового о себе

или о нем.


Расстраиваясь от того, что это бесполезный сеанс записи в дневник, я кладу ручку и дневник на

тумбочку, биение в моей голове предупреждает о неизбежной головной боли. Срываясь с кровати, я

тянусь к своей сумочке на тумбочке. Я вытаскиваю бутылек лекарства и хватаю еще одно шоколадное

молоко, запивая им таблетку, а затем доедаю свое яблоко. Беря с собой сумочку, я направляюсь в

ванную, обнаруживая комнату светло-голубого и белого цветов размером с маленькую ванную и, к

моему удовольствию, массивную ванну на ножках в углу.


Идя к покрытой белой плиткой стойке с двойной раковиной, я восхищаюсь сочетанием

деревянных шкафов с выдвижными ящиками с изящными голубыми ручками, и я не могу задаться

вопросом, как выглядит комната Кейдена. Предполагаю, темная и унылая, как сам мужчина. Как

только положив сумочку на стойку, я иду к ванне, удовлетворенная найти маленькую упаковку

туалетных принадлежностей на краю, что включает в себя бритву, пену для ванн и гель для тела. Я

поворачиваюсь к крану и выливаю немного пены под струю воды, аромат сладкой жимолости

достигает моих ноздрей. Я игнорирую бритву, т.к. я кажется обработана воском, и принимая во

внимание насколько быстрая и ужасная была моя работа с краской, я сомневаюсь, что это должно было

скрыть мой цвет волос.


Ища во что одеться, я иду к шкафу, свет автоматически мигает к жизни, чтобы осветить комнату

размером с гигантскую ванную. Я предполагаю, что одежда, предназначенная для меня, висит слева, а справа устроены в линию встроенные ящики и полки. Мягкий стул установлен в середине, как и

различные сумки из магазинов. Много сумок, и вина бьет меня сильнее. Кейден не только заплатил за

мой счет в больнице, сейчас он дает мне место пожить и заменил все, что имеет женщина, когда у нее

нет прошлого. Может я могу помочь в магазине, или с его охотой, сделать что-то, чтобы отплатить

ему.


Я опускаюсь на корточки и начинаю рыться в сумках, и долой вину, я совершенно теряю голову, найдя щипцы для завивки волос, фен и утюг наряду со всеми видами косметики и средств. Здесь также

есть сумка дамского белья из магазина под названием Ла Перле. Я хмурю брови, почти уверенная, что

это название марки бюстгальтера, который я уже ношу. Я отбрасываю свою футболку и снимаю

бюстгальтер, чтобы узнать, что я права. Это та же самая марка. Я не уверена, что делать с совпадением.


До сих пор пытаясь вызвать свои воспоминания, готовая использовать какую-то магию, которой не владею, я раздеваюсь и выбираю черный набор бюстгальтера с трусами, черную футболку

от Шанель и черные джинсы от Шанель, которые к моему удивлению хорошо подошли, после того, как несколько других предметов не были успешными. Затем я раздеваюсь, завязываю свои волосы

наверху головы, вытаскиваю свой телефон из сумочки, ныряю в замечательную теплую ванну с пеной, и гуглю Ла Перле. Помимо восхищения их нижним бельем на сайте, я не нахожу ничего знакомого.


Нахмурившись, я решаю, что мне надо пойти в магазин потрясти свою память и ищу

местонахождение, только, чтобы обнаружить, что есть магазины по всему миру, включая несколько в

Соединенных Штатах, включая Лас-Вегас, Нью-Йорк и Сан-Франциско. Сан-Франциско. Я сажусь

ровно, воспоминание из сна снова накрывает меня. Сара живет в Сан-Франциско, что означает, я

должно быть тоже. Я тянусь к полотенцу и роняю телефон. В воду. Нет! Я достаю его и приходится

вытереть немного пены, чтобы увидеть экран и понять, что он сдох. Конечно же. Я просто дала ему

искупаться. Я хватаю полотенце и начинаю вытираться, когда слышу громкий стук в дверь спальни.

Я ищу еще одно полотенце и не могу найти, а стук увеличивается, говоря мне, что что-то не так.


Я кладу телефон на серебряный поднос, но все равно надо побороться с слоем пены на моей

коже, который оставит след по пути к двери, достаточно вытерев ее полотенцем, я в конце концов

безопасно закрепляю полотенце на груди. Хватаясь за край ванны, я шагаю на маленький светло-

голубой ковер, защищающий ходьбу, и в то же самое мгновение слышу, что открывается дверь в

ванную, сопровождающийся голосом Кейдена. – Элла!


- Здесь! – Кричу я, бросаясь к двери и достигаю ее в тот же момент, как появляется Кейден

перед мной. Он хватает мои руки и прижимает к себе, но не до того, как падает полотенце к моим

ногам. – Почему ты не ответила?


- Кейден, мое полотенце….


- У тебя, черт подери, сотрясение, - продолжает он, его тон с жестким выговором. – Марабелла

не смогла получить от тебя ответ, и она пришла ко мне, боясь за тебя.


Намного больше похоже, что он боялся за меня. – Я в порядке. Извини. Я была в ванне и ….


- Я звонил тебе на телефон. Держи его при себе.


- Я утопила его в ванне.


Он смотрит на меня сверху вниз и дает гортанно «Черт» в качестве ответа.


- Извини, - говорю я.


- Мне наплевать на телефон, - говорит он, и пока его взгляд не покидает мое лицо, я знаю из

потемнения его глаз и выпрямления спины, что он полностью осознает мое раздетое состояние, доказывая тем, как быстро он отодвинул меня от себя. – Марабелла приготовила ужин. Она хочет

впечатлить тебя.


Я хватаю полотенце и держу его перед собой. – Я скоро буду.


Едва я сказала эти слова, он уходит, покидая ванную, и кажется, что он не был поражен моей

наготой. Я стою, задаваясь вопросом притяжения и связи, которые я думала мы разделяем, что не могу

отгородиться, в то время, как он кажется не страдает таким несчастьем. Но затем, согласно «меня» в

моих воспоминаниях, я довольно плоха в суждении мужчин. Фактически, я бы сказала, это хороший

выбор, это то, что привело меня в эту лодку в первую очередь. Последнее, что мне следует хотеть, -

это мужчина или отношения, а еще я очень хочу Кейдена.


Проходит несколько ударов, и я понимаю, что не двигаюсь, но я так же и не слышала, как дверь

открывалась и закрывалась. Неуверенно, я иду к проходу под аркой, разделяющий две комнаты, обнаружив, что Кейден до сих пор здесь, стоит у двери, спиной ко мне, его рука на ручке, его голова

на деревянной поверхности. Я вдыхаю и не смею дышать, подсчитывая еще несколько ударов, прежде

чем он говорит проклятье и покидает комнату. Я опираюсь на дверной косяк, тяжелое дыхание

вырывается с моих губ. Он был поражен, и я вспоминаю его предыдущее высказывание о

воспоминаниях. Они хранят прошлое, которое мы, живые, не хотим забыть, и они напоминают мне

все причины, по которым я тебе не подхожу. В его прошлом прячется монстр, и мне интересно, что

мучает человека такого сильного и влиятельного, как Кейден Уилкенс, и почему я знаю, что я

спусковой механизм, что привело это к жизни? Я отталкиваюсь от стены и быстро одеваюсь, решившись выяснить, почему, и готовая встретить настоящего мужчину за этими притягательными

голубыми глазами.


Глава Одиннадцать


Через пятнадцать минут я одета в черные джинсы и футболку, которые вытащила ранее, и

подчеркнула комплект одежды парой меховых ботинок на шнурках. Предпочитая не оставлять свою

сумочку, я выхожу из ванной и направляюсь к двери, останавливаясь ненадолго, чтобы запихнуть

телефон, который я атаковала пеной, в свой карман. Я достигаю дверной ручки и просто гляжу вниз, мой взгляд ловит какую-то щеколду. Хмурясь, я сажусь на корточки и двигаю ее от стены к двери. Я

улыбаюсь, полноценная счастливая улыбка. Дверь закрывается. У меня нет мыслей, почему это так

меня радует, но это правда, правда так.


Я поднимаюсь на ноги, когда направляюсь в коридор, восхищаясь светом в стиле фонариков

вдоль дорожки, интересуясь, используются ли за ними комнаты, планируя позже провести небольшое

исследование места, если Кейден не против. Я достигаю места, где зал соединяется с проходом под

аркой в жилую зону, и ступаю внутрь отверстия, потолок переходит от высокого и плоского до

высокого и конического. Комната большая, с современной коричневой кожаной мебелью, что

соединяется со средневековой архитектурой неожиданным изяществом.


Мои ноздри раздулись от пряного замечательного запаха, перемещая мое внимание к еще

одному проходу под аркой. Я иду в том направлении, проходя мимо маленького стола по пути, и

останавливаясь, когда достигаю входа на кухню. Она прямоугольная, с ошеломляющей серой мебелью

и гранитный стол справа от меня, который растянулся на несколько футов, под навесом из

нержавеющей стали. Но декорации и замки – это не то, что у меня на уме. Это Кейден, стоящий слева

от меня, спиной ко мне, пока он кажется уставился на темноту за окном от пола до потолка.

Напряжение течет из него; его широкие плечи находятся под сейчас надетой на него военно-морской

футболкой, и я уверена, что он на войне со своими воспоминаниями, которые он объявил своим

врагом.


- Ты должно быть Элла!


Мой взгляд с неохотой покидает Кейдена и опускается на пятьдесят с чем-то лет темноволосую

женщину, которая стремительно приближается ко мне. – Чао, дорогая. Я – Марабелла. Очень рада с

тобой познакомиться. – Она обнимает меня, ее присутствие притягательное и теплое, в то время, как

я чувствую внимание Кейдена горячим и тяжелым.


- Чао, - говорю я, когда она отпускает меня. – Рада познакомиться.


- Я слышала, у тебя амнезия, - объявляет она, - и тебе нужна стабильность и моя хорошая еда

вылечит тебя.


Я смеюсь. – Да. Я верю, что это именно то, что прописал доктор.


Она одаривает меня критическим осмотром. – И хорошенькая. Ты очень худая. – Она бросает

взгляд на Кейдена. – Ты морил ее голодом?


- Кто голодает, а кто спорит, - сухо отвечает он, его глаза опускаются на меня на несколько

ударов, пока он не протягивает чашку кофе в своей руке Марабелле. – Пока это все, чем ты меня

накормила.


Комментарий направлен на Марабеллу, но мой желудок делает сальто от уверенности, что он

разговаривает со мной, хотя она не заметила. Вместо этого, ее глаза загораются и падают на меня, как

будто он только что сделал предложение, которое она нашла замечательным. – Не желаешь капучино?


- Да, конечно, - говорю я. – Это было бы восхитительно.


Этот свет в ее глазах становится ярче, и она снова исчезает где-то около стола, оставляя меня с

полным влиянием внимания Кейдена, толстое тяжелое одеяло, которое и приглашает, и душит

одновременно. Вдыхая, я поворачиваюсь к нему лицом, мои глаза встречаются с его, и воздух

заряжается, возможности между нами – провод под напряжением, который и соблазняет, и смущает

меня.


Я иду к столу, останавливаясь прямо перед ним, мои руки ложатся на спинку кожаного стула.

– Ты сказал, ты не играешь в игры.


- Не играю.


- Я не согласна.


Он поднимает брови, его руки ложатся на стул напротив меня. – Что ты имеешь в виду?


- Твой комментарий. Твой взгляд. Кто кого отвергает?


- Я бы сказал, это взаимно.


- Ты подразумеваешь, что это я избегала тебя.


Его глаза заостряются, намек грусти в их глубинах, который мгновенно исчезает. – Эту беседу

лучше делать в одиночестве, - говорит он, опуская свой подбородок, чтобы показать на документ на

столе. – Ты оставила это в машине, - добавляет он, в его тоне осужденная гравировка.


Наш словесный спарринг забыт, в моем животе начинается раздражение. – Думаю, что да.


- Ты знаешь….


- Не говори, что это важно. Я знаю это. Я просто… становясь Рей Элеаной Вод, чувствую, как

уходит Элла, я, и я не хочу, чтобы это случилось. Что действительно нелепо, т.к. я даже не знаю, кто

«я» есть. – Мои пальцы впиваются в кожу сиденья. – Ясно, что это означает, что я не хочу ее назад.


Он кладет свое кофе на стол и движется к кожаному сиденью с высокой спинкой слева от меня, и отодвигает его. – Присоединяйся ко мне.


Его голос смягчился к нежной ласке, что позволяет успокоить несколько моих обтрепанных

нервов и заставляет меня почувствовать себя чуть менее одинокой. Я смачиваю свои губы и киваю, заявляя права на сиденье, и разрешаю ему пододвинуть меня вперед. Я жду посмотреть, какое из семи

стульев он выберет, успокаиваясь, когда он садится рядом со мной. – Держи, - объявляет Марабелла, устанавливая чашку перед мной, ожидая, когда я попробую ее.


Поднимая чашку, я пробую теплый напиток, богатый кофейный вкус взрывается у меня во рту.

– Хммм, - бормочу я. – Вкусно. – Я делаю еще один глоток. – Правда вкусно.


Она наклоняет голову, изучая меня, хихикая, как будто она позабавилась над шуткой, которую

я пропустила. – Салаты будут через минуту, - говорит она, глядя на Кейдена и говоря ему на

итальянском перед тем, как убежать.


Хмурясь, я опускаю свою чашку, интересуясь, что ее так развеселило. – Посмотри на меня, -

говорит Кейден, смех в его голосе, и тот факт, что он ушел от дурного настроения к веселому, заставляет меня подчиниться.


Моя голова поворачивается в его направлении, и он хватает мою кисть, протягивая и прижимая

ее ко мне. – Что ты делаешь? – спрашиваю я, когда он поднимает и гладит мои губы своим пальцем, отправляя мое сердце на скачки.


- Вытираю пену с твоих губ, как приказала Марабелла.


Краска приливает к моим щекам. – Пожалуйста, скажи мне, что это не были усы.


- Только маленькие.


- Как унизительно.


- Часть, где я вытер пену с твоих губ вместо того, чтобы поцеловать их, как я хотел? Или часть, где Марабелла сказала мне сделать это?


Мои глаза округляются. – Она сказала тебе поцеловать меня?


- Да, - бормочет он, его дыхание веет теплом на мои губы, где я хочу его рот. – Она сказала мне

поцеловать тебя.


- Но ты не поцеловал.


- Хммм. Я боялся, что не остановлюсь, а это было бы унизительно. – Он улыбается. – Для тебя

и Марабеллы. – Он отпускает меня, грешное тепло в его взгляде, когда он тащит папку перед собой. –

Давай посмотрим, что ты помнишь. Напомни мне. Когда у тебя день рождения?


Я моргаю, ошеломленная от внезапного перехода с тепла на холод. – Ты собираешься дать мне

кнут, чтобы пройтись по моему сотрясению.


Его выражение становится мрачным с его настроением. – Да, хорошо, у меня нет выбора, кроме, как дать тебе кнут. Галло приходил сюда, ища тебя, пока мы были у Маттео. Он снова вернется, и нам

надо быть готовыми. Поэтому я повторяю. Когда у тебя день рождения?


- Двадцатого июля.


- Какого года?


- 1988.


- Когда ты вернулась в Рим?


- В феврале…. Я не уверена с днем. – Я тянусь к папке.


Он опускает свою руку на нее. – Первого февраля, - добавляет он. – Кто твои родители?


- Родители, - повторяю я, слова режут ножом по моему сердцу. – Я не знаю.


- Керри и Майкл Вод. Убиты в автокатастрофе год назад. Ты унаследовала большую сумму

денег от них.


- Я не имею в виду фиктивных родителей. Я имею в виду моих родителей. Я думаю, они мертвы, но, что если нет и они беспокоятся обо мне?


Его рука накрывает мою, где она лежит на столе, его прикосновение отдается во мне. Я смотрю

на его руку, этот мужчина, который является моим самозваным защитником, а еще между нами есть

стена, на которую я не могу взобраться. – Тогда мы найдем их, - говорит он, возвращая мой взгляд к

нему. – Я тебе обещаю, но твоя безопасность на первом месте, и я уверен, они тоже так думают. Мне

надо, чтобы ты была готова к Галло.


В его голосе слышится искренность, и когда я ищу его лицо, я нахожу понимание, которое

выходит за рамки его требования роли защитника. Такое понимание, которое проникает глубоко в

душу человека, выстрогано душевным страданием и болью. Я поднимаю руку и обхватываю его щеку, позволяя его бороде тереть мои пальцы. – Что ты мне не рассказал?


Он накрывает мою руку своей, и он рассматривает меня мгновение, его выражение нечитаемое.

– Мы не такие уж разные, - начинает он, и я хватаюсь за эти слова, очень желая любую пикантную

подробность об этом мужчине, которую могу собрать.


- Ваши салаты прибыли, - объявляет Марабелла, крадя момент.


Выражение Кейдена вспыхивает тем, что я думаю является облегчением, но я не могу быть

уверенной. Он отпускает мою руку, и я поворачиваюсь вперед, когда Марабелла кладет тарелки перед

нами. – Здесь свежий перец и пармезан наверху, - объясняет она. – Дайте мне знать, если захотите

добавки.


- Спасибо, Марабелла, - говорит Кейден, и я быстро шучу, добавляя: - Да. Спасибо. Я точно не

помню свой последний настоящий прием пищи.


- Не удивительно, что ты такая худая, - ругает она. – Но мне нравится вызов. Дай мне неделю, и я добавлю несколько фунтов тебе.


- Значит я не залезу во все вещи, которые Кейден только что купил мне. – Мои глаза

округляются. – О, вы выбирали ее, правильно, Марабелла?


- Да. Хорошо я справилась?


- Еще как. Мне нравится все, особенно эта мыльная ванна. – Напоминание меня голой и без

полотенца, прежде чем я смогла остановиться.


- Это жимолость, - говорит она. – Такой сладкий замечательный запах. Там также входят духи.

Ты нашла их?


- О, духи. Нет, не нашла, но звучит замечательно. Не могу дождаться испробовать их.


- Тебе нужны знакомые вещи, поэтому я закажу тебе больше, чтобы быть уверенной, ты не

израсходуешь их, - говорит она, и то, как она ведет себя по-матерински шевелит в моей груди забавное

чувство. Она указывает на мою еду. – Ешь, дорогая. – Она глядит на Кейдена и на меня, и хмурится. –

Вам обоим нужна вода. Я сейчас вернусь. – Она снова убегает, и мой комментарий о моей ванне

выскальзывает в воздух прямо назад, вдохновляя меня притвориться заинтересованной в своем салате,

когда я в действительности представляю момент, как я потеряла свое полотенце и его руки ложатся на

мою обнаженную кожу.


- Телефон получил столько пены, как и ты? – спрашивает Кейден.


Я смотрю на него, удовлетворенная обнаружить, что минутное напряжение ушло, в его глазах

присутствует намек на грешное развлечение. – Не думала, что ты заметил, - я бросаю вызов, а почему

бы нет? Я была голой перед ним не один раз, а два.


- Ты знаешь, что я заметил.


Мы мгновение смотрим друг на друга, мое сердце скачет, и как-то я действительно вспоминаю

первоначальный вопрос. – Думаю, я выиграла эту битву с пеной, - подытоживаю я, - но только с

трудом. Говоря о которой. – Я вытаскиваю телефон со своего кармана и кладу его перед ним. – Он

приходит с пенным покрытием?


Он улыбается, и эта ошеломляющая улыбка, которую, у меня есть впечатление, он

недостаточно часто показывает. В конце концов не мне. – Я не помню, убирал ли пенное покрытие, -

говорит он, - но не имеет значение. Завтра я достану тебе новый.


Как он обещал достать мне другую пяти тысячи долларовую сумочку. – Ты так тратишь на меня

много денег, Кейден. Мне надо отплатить в свою очередь. Могу ли я помочь с какой-нибудь твоей

охотой или работать в магазине, или…


Его настроение переходит от игривого до небезупречного и тяжелого в течении секунды. – Нет.

У меня есть деньги на ветер, а тебе надо поправиться.


- Я поправляюсь, - спорю я, не позволяя ему закрыть тему, как он явно планирует. – Но я хочу

выполнить свою часть, и ты не должен давать мне другой телефон. Мне некому звонить.


На один удар, может два, его челюсть становится жестче, его глаза острее, но затем он удивляет

меня. – Что если я буду страдать от разлуки и захочу тебе позвонить?


Я смеюсь, радуясь, что его хороший юмор вернулся. – Так вот для чего они делают плюшевых

медведей.


Сейчас он тоже смеется, низко и сексуально, и указывает на наши тарелки. – Нам лучше поесть, пока Марабелла не поругала нас.


Я поднимаю вилку, неспособная удержать ухмылку на своих губах от обмена. Я не просто

притягиваюсь к Кейдену. Мне нравится он. Мне нравится Марабелла. И со стуком дождя по стеклу за

нами, с хорошей едой и хорошей компанией, у меня появляется чувство погружения в тепло и

безопасность. Я также знаю без вопроса, это не чувство, которым я часто в своей жизни наслаждалась, но эти два воображаемые незнакомца дали мне это. Это имеет для меня глубокое значение, как

возможно я полностью не понимаю, но ценю. И со следующим небольшим кусочком, мы заканчиваем

есть наши салаты, когда Кейден делится деталями о районе, побуждая меня попробовать выпечку

поблизости и посетить небольшие магазинчики, которые он описывал.


Так скоро, наши тарелки убрали, и Кейден показывает на папку. – Время учиться. Давай начнем, почему ты приехала в Италию?


- После того, как мои родители ушли, я подала в отставку на своем месте секретарши в Далласе, Техас, в Рейнольдс Электроник, чтобы попутешествовать. Что если Галло просмотрит компанию? Она

существует?


- Да. Они являются крупной корпорацией, что означает, что человеческие ресурсы не будут

знать тебя лично, и они будут обрабатывать любые запросы, если кто-то попробует тебя найти. И да.

О тебе есть запись.


- Я не могу поверить, как далеко Маттео продвинулся в этом.


- Я говорил тебе. Я уверен, что мы спрятали тебя на видном месте. Следующий вопрос, и ты

можешь биться об заклад, что Галло проверит и это: Какой твой домашний адрес?


Я моргаю и сажусь прямее. – Сан-Франциско. Я не могу поверить, что еще не сказала тебе об

этом. У меня было воспоминание, и я уверена, что я из Сан-Франциско. Мужчина, кто бы он ни был, разрешил мне остаться с ним после того, как украли мой паспорт.


- Мужчина?


- Я до сих пор не могу вспомнить его имя или лицо. Только то, что он могущественный и

богатый. Я не думаю, что он – Никколо. Я видела его фотографию и до сих пор не поместила его в

своей памяти.


- Завтра мы просмотрим фотографии. Что-нибудь еще, что ты могла рассказать мне, пока я не

позвонил Маттео?


- У меня есть подруга по имени Сара, не здесь, в Сан-Франциско. Я знаю, что близка с ней, но

кроме того, что она красивая брюнетка, я правда не помню больше ничего. Знаю, это не так много, чтобы продолжить искать.


- Маттео не надо много, - уверяет он меня, уже нажимая на кнопки на своем телефоне, чтобы

связаться с ним.


Я пью свой капучино, с тревогой ожидая, как пройдет разговор, жаждая ответы. Кейден

объявляет в телефон: - Элла думает, что она из Сан-Франциско. – Он мгновение слушает. – Правильно.

И у нее есть подруга по имени Сара – С-А-Р-А. Это все, что у меня есть. – Другая пауза, и он скрипит

своими зубами и добавляет: - Ты справишься с задачей, и мы квиты, насколько мне известно. – Он

заканчивает звонок и опускает телефон. – Теперь дело за ним.


- Он думал, что смог что-то выяснить? – спрашиваю я.


- Он не сказал, но если кто-то и может, то это он. Он в этом чертовски хорош.


- Время ужина, - объявляет Марабелла, возвращаясь к столу с двумя огромными тарелками

спагетти. – Это рецепт моей бабушки, переданный моей маме и теперь мне. – Она целует свои пальцы.

– Совершенство!


Я с Кейденом жадно начинаем есть, мы оба восторгаемся, что это действительно совершенство, и я вскоре добавляю: - Даже без своей памяти, я верю, что это самая лучшая паста в моей жизни.


От моего признания она вся светится и энергично возвращается к плите.


- Ты сделала ее очень счастливой, - уверяет меня Кейден. – И для справки, все, кому нужно есть

ее еду, очень худые для нее.


- Как ты еще не поправился от ее готовки?


Он протыкает вилкой фрикадельку и поднимает ее. – Вот поэтому наверху целый спортзал.


Я смеюсь. – Я определенно посещу его, и вскоре.


Мы едим несколько минут в комфортной тишине, и я думаю, это признак того, как хорошо мы

ладим друг с другом. Это шевелит миллион вопросов о том, на что он смотрел в темноте ночи, что

мучает его, но я боюсь, что, если спрошу, он уйдет. Марабелла быстро присоединяется к нам, немного

болтая и забирая наши тарелки.


- Десерт? – спрашивает она. – У меня есть творожный пудинг.


Я хлопаю по своему животу. – Я объелась. Я лучше откажусь.


- Я тоже, - соглашается Кейден. – Может позже.


- Значит я достигла своей цели, - утверждает Марабелла, ставя свежий кофе эспрессо перед

нами и бросая свое внимания на меня. – Перед тем, как я направлюсь спать, на стойке лежит белая

доска. Оставь мне список того, что тебе нравится, и я завтра достану это.


Это приятное открытие понять, что я знаю, что мне нравится. Шоколад. Кофе. Сыр. Паста. – У

меня аллергия на моллюсков, - говорю я, смотря на Кейдена.


- Хорошо, что ты вспомнила, - говорит он.


- И прежде, чем у тебя случилась бы реакция, - добавляет Марабелла.


- Может я не хочу вспомнить, кто я, - комментирую я, - но однозначно мой мозг до сих пор

хочет, чтобы я выдержала.


- Мы защитим тебя и будем твоей семьей, - обещает Марабелла. – А сейчас я оставлю вас двоих

наедине. Мне рано надо будет позаботиться о блюдах.


- Спасибо за замечательную еду, - говорю я. – И за все, что вы уже сделали для меня.


- Заботиться об этом замке и семье – моя жизнь, т.к. он был моего мужа. Эдуардо был с

Кевином, когда он узнал меня, и когда Кевин усыновил Кейдена. И, как и он, я буду здесь, пока не

умру, если Кейден разрешит. – Она посылает ему поцелуй и уходит.


Энергия Кейдена меняется, сгущая воздух. – Кевин усыновил меня, когда мне было десять, и

привел сюда. Мой отец с ним оба были Охотниками и самыми лучшими друзьями, поэтому, когда мою

семью убили, он взял меня к себе. И так как я знаю, что ты собираешься спросить об этом, но боишься, их убили, пока я прятался в шкафу, куда меня спрятал отец. Дело так и не решилось.


Он встает и берет с собой свою чашку, и все, что я смогла – это сдержать вздох от полного

ужаса маленького мальчика, прячущегося, пока его родителей непонятно почему убивали. Внезапно, все, о чем я переживаю, становится ничем. Кейден идет к раковине и кладет туда чашку, его руки

опускаются на столешницу перед собой, и я почти могу почувствовать, как он проживает свое

прошлое.


Я даже не думаю говорить в сиденье. Я становлюсь за ним, моя рука опускается на его спину.

Как только я трогаю его, он перетаскивает меня перед собой, заключая в клетку между собой и

столешницей, его руки опускаются по обе мои стороны, но нигде меня не трогает. – Каждый раз, когда

ты спрашиваешь меня – почему, это приводит к одному. Ты была одна в незнакомой стране без семьи

и друзей. Это то, что я очень хорошо знаю. И тогда, когда ты открыла свои глаза и ничего не знала, кроме меня, я решил защищать тебя.


Мои глаза стали жечь, и не от моей боли. От его. – Вот почему ты казался мне знакомым. Ты

знал, что у нас была связь разделенного опыта, но я не знала. – Я тянусь к его щеке, но он хватает мою

руку, держа ее между нами.


- Каждый раз, когда ты трогаешь меня, - говорит он, его голос нагружается

неидентифицируемой эмоцией, - я забываю, что ты не знаешь, кто ты или что ты хочешь.


- Ты сказал себе, что имя не определяет меня. Я знаю, кто я. И я знаю, что я хочу, а это – тебя и

все, что между нами.


- Я – не герой, Элла. Но я и не кретин, который собирается воспользоваться тобой.


- Снова удар кнутом, Кейден. Минутой раньше было «Я буду трахать тебя, пока ты не

вспомнишь свое имя». А в следующую – вот это.


- Ты чертовски хорошо знаешь, о чем это было. Ты думала, что я был им, и это взбесило меня.


Он отталкивается от столешницы и делает шаг назад, пробегая грубой рукой через свои волосы

и оставляя их в взъерошенном сексуальном беспорядке. – Я выйду на немного. – Он не ждет ответа. Я

моргаю, и он уходит. И мне вдруг становится холодно и больно одной.


Глава 15


Он одет в серый костюм с синим галстуком, всё в беспорядке, как и его темно-коричневые

волосы. Хотя я уверена, что его твердая, грубоватая внешность привлекает многих женщин, я – не

одна из них. Всё, что я вижу, - это гнев и очень большая проблема, чтобы чувствовать себя в

безопасности.


- Вот вы где, Белла, - говорит он, его серые глаза загораются. – Я был удивлен, что вы покинули

больницу, не сказав мне, но еще больше я удивлен увидеть вас здесь после того, как Кейден сказал

мне, что вы выписались сами.


Хотя я не была готова к этой встрече, я как-то вытаскиваю кролика из шляпы для ответа. – Я

увидела больничный счет, и не захотела добавить сердечный приступ к своему сотрясению мозга. Я

собиралась позвонить вам в понедельник.


- Сегодня понедельник.


Я смеюсь, надеясь, что это звучит не так фальшиво, как кажется. – У меня всё ещё сотрясение

мозга. Я думала, что было воскресенье – но я спала последние два дня.


- У меня создалось впечатление, что вы ушли в спешке и вас что-то беспокоило.


Я придерживаюсь своей истории, надеясь, что она соответствует тому, что рассказал ему

Кейден. – Как я уже сказала, из-за счета. Я думала, если я смогу убедить Кейдена в том, что я ухожу, он уйдет. Это была глупая идея, вызванная сотрясением мозга, и это правда очень смущает меня.


Он цинично поднимает брови, и кто может обвинить его? Это глупая история. – Вы должно

быть чувствуете себя лучше, и сейчас всё в порядке.


Адриэль шагает в мою сторону. – Она вспомнила часть своего имени, - заключает он, явно не

желая, чтобы я еще говорила. – Мы надеемся, что остальное вскоре вспомнится.


Галло сдвигает брови в моем направлении. – Правда?


- Да, - соглашаюсь я, следуя примеру Адриэля. – Меня зовут Элеана. На самом деле Рей, но я

пользуюсь своим средним именем, Элеана.


- Элеана, - повторяет Галло. – Красивое имя. – Он не мог быть менее искренним. Он смотрит

на Адриэля. – Мы с Элеаной хотели бы поговорить несколько минут наедине. – Он еще раз глядит на

меня. – Если с вами все хорошо?


Многое может пойти не так, как я сожалею, что пошла в центральную башню. – Конечно.


Галло смотрит на Адриэля. – Есть ли уединенное место, где мы можем поболтать?


Адриэль указывает на гостиную. – Она вся ваша, - предлагает он, но не двигается.


Галло не выглядит довольным, но машет мне по направлению к дивану. Я направляюсь в этом

направлении, когда слышу, как Джада говорит: - Детектив Галло, - и я поворачиваюсь, обнаруживая

ее, стоящей перед ним, выглядящим довольно пораженным, когда они обмениваются на итальянском

языке. Я смотрю на Адриэля. Мой желудок опускается на пол с уверенностью, быть беде, и я быстро

пытаюсь предотвратить это.


- Детектив, - перебиваю я, благодаря, что легко привлекла к себе внимание. – Мы с Кейденем

планируем сегодня вечером поужинать, и мне нужно перед этим отдохнуть. Так что, мы могли бы

поболтать сейчас?


Он глядит в моем направлении, и его выражение бесстрастное. – Конечно. – Он смотрит на

Джаду и завершает разговор на мягком итальянском, его тон граничит с интимностью.


Адриэль не дает Джаде время ответить, выплёскивая злобный ответ. Джада заметно бледнеет и

оборачивается к брату, глядя на него, прежде чем убежать, пока Адриэль фиксирует Галло резким

взглядом. – Закончи эту встречу с Элеаной быстро, - отрезает он, показывая нам спину, когда обходит

прилавок и исчезает в своем кабинете, оставляя дверь открытой.


Галло вздыхает и чешет однодневную щетину на своей челюсти. – Я здесь не завожу никаких

друзей, но я беспокоюсь о защите людей, а не о болтовне с людьми. – Он двигается к кушетке. –

Поговорим?


Воспоминание, каким подавленным был Кейден вчера ночью, напоминает мне, что мотивы

этого человека не совсем чисты. Я киваю, и занимаю стул у дивана. – Почему вы были здесь в три часа

утра? – спрашиваю я, когда он садится на стол из камня перед мной, а не на диван. Слишком близко

для комфорта, учитывая, что я могу увидеть голубые крапинки в его серых глазах.


- Я беспокоился о вас. И я не мог оставить Джаду, нуждающейся в помощи, у порога.


Другими словами, он следил за замком, и возможно выбрал это время посещения, потому что

знал, что Кейдена здесь нет. Он залазит в свой карман и вытаскивает маленькую пластиковую

коробочку. – Прибор для отпечатков пальцев. Давайте сделаем их, а потом мы поговорим.


Его толчок прямо перейти к отпечаткам заставил меня снова подумать, или он относится ко мне

подозрительно, или работает на Никколо и пытается доказать, что я – Элла. Как бы то ни было, мне

кажется, что, отказавшись от своей вернувшейся памяти, я дала ему билет освободить меня, благодаря

работе Маттео.


- Спасибо, - говорю я, когда он открывает коробку и доставая прибор для определения

отпечатков. – Я очень хочу вернуть свою личность назад.


- Именно поэтому я не могу совсем вас отпустить, как вы, убегая из больницы.


- Сотрясение не позволяет логически мыслить, - говорю я. – Я чувствовала клаустрофобию и

смущение от тех счетов, которые накопились. К счастью, Кейден нашел меня и пробудил от безумия.


- Давайте это сделаем, и углубимся во многие оттенки Кейдена Уилкинса. – Он держит

чернильницу для меня. – Надавите сверху пальцем.


Я делаю, как он сказал, а затем надавливаю на толстую карточку, которую он протягивает мне.

– Вот так, - говорит он, предлагая мне салфетку, которую я беру. – Сегодня попозже мы получим

результаты.


- Так быстро? Замечательно.


Он засовывает комплект обратно в карман, и одаривает меня тщательным осмотром. –

Послушайте, Элеана. Я знаю этот замок, и деньги Кейдена заманчивы, даже фантастические, но вы его

не знаете. Прыгая в отношения с незнакомцем, в то время, когда у вас амнезия, в незнакомой стране, может быть опасным.


Галло смешивает мысли о нем, которые я отпихиваю в сторону. Кейден ничем не похож на

этого человека. – Прежде чем вы продолжите, детектив Галло, - говорю я, - вы ясно показали, что вы

не в ладах с Кейденом, и это тяжело чувствовать себя защищенной, когда у вас свои мотивы. Вы не

можете сказать мне, что сидели бы у дома в три утра, если бы это не касалось Кейдена.


Он упирается локтями в колени, еще ближе ко мне, чем раньше. – Люди, которые становятся

тесно вовлечены в его жизнь, умирают. Меня бросает в дрожь, просто находясь в этом месте.


- О чем вы говорите?


- Он не рассказал вам, что здесь произошло?


Меня наполняет страх. – Что произошло?


- Пять лет назад, прежний владелец замка…


- Кевин.


- Да. Кевин и невеста Кейдена, Элизабет, которая здесь жила, были убиты. Кейден просто исчез.


Я потрясена от новости, лучше понимая Кейдена сейчас, чем когда-либо, и также возмущена от

его имени, набросившись в ответ. – Просто? Вы обвиняете его в том, что он действительно причинил

боль людям, которых любил?


- Люди умирают, когда он рядом. Это факт. Два года назад…


- Я знаю, что случилось два года назад. Вы ведете себя так, как будто он виновен.


- Подземелье. Вы знаете их?


- Он рассказывал мне о них.


- Расскажите мне, что вы знаете.


- Они находят людям вещи за вознаграждение.


- И вы думаете, что они делают это законно?


Я пожимаю плечами. – Он делал работу для полиции.


- Кейден – вождь огромной опасной организации. Он принимает решения. Он ведет их в ад, и, если вы считаете, что он делает, что должен делать, чтобы начать все с чистого листа, в конечном

итоге вы будете мертвы, как и все остальные. Я пытаюсь защитить вас. – Он смягчает свой голос. –

Пожалуйста, послушайте меня, Элеана. Я правда пытаюсь вас защитить.


- Нет, вы пытаетесь восстановить меня против него, - я встаю. – Думаю, вам надо идти.


- Да. Тебе надо уйти, - говорит Кейден.


При звуке голоса Кейдена Галло гримасничает, и я рада, что встреча закончилась. Галло

поворачивается, и взгляд Кейдена – чистое презрение. Галло не сжимается. – Я помогаю Элеане найти

путь в свою жизнь – не в твою.


- Уходи, Галло.


Губы Галло злобно искривляются. – Я еще здесь не закончил.


- Уходи, - рычит Кейден. – Сейчас.


Галло глядит на меня. – Как я могу с вами связаться, чтобы сообщить результаты ваших

отпечатков пальцев?


- Кейден, - говорю я, давая ясно понять, на чьей стороне между ними я стою. – Позвоните

Кейдену.


Он ухмыляется. – Я просто вернусь. – Он поворачивается и обходит стол вокруг, чтобы стать

лицом к лицу с Кейденом.


- Двигайся, - приказывает Кейден. – Ты находишься в частной собственности, и у меня есть все

права попросить тебя уйти отсюда. Собственно, сделай мой день лучше и дай мне причину

вышвырнуть тебя за дверь самому.


Я задерживаю дыхание, опасаясь, что Галло хотел бы подтолкнуть Кейдена, и последующие

тяжелые секунды показались вечностью. Наконец детектив направился к двери, остановившись, положив руку на ручку. – Вы знаете, где меня найти, Элеана, - твердо заявляет он и уходит.


Адриэль движется за ним, закрывая дверь, пока Кейден уменьшает расстояние между нами, его

пальцы сжимают мое запястье. Без слов он начинает вести меня к запасному выходу. Я пытаюсь не

отставать, когда мы проходим мимо Джады; я не смотрю на нее и Кейден тоже. Он злится. Очень

сильно злится, и не только на Галло. Мы доходим до двери, и он набирает код, чтобы выйти, дверь

еще полностью не поднялась, как он ныряет внутрь под ней и тянет меня за собой. Он не ждет, когда

она закроется, ведя меня на несколько футов вперед от диапазона слышимости Адриэля и Джады, перед тем, как повернуть меня к себе лицом, его руки упираются в бедра.


- Какую часть «Я не хочу, чтобы ты была в магазине» ты не поняла?


Я воспринимаю это в шипы. – Ты не сказал не приходить в магазин. Ты сказал, что не хочешь, чтобы я работала здесь.


- Игра слов.


- Нет. Ты однозначно сказал, что не хочешь, чтобы я здесь работала. Это совсем другое, чем

сказать мне, что ты не хочешь, чтобы я была здесь. Это твой дом, и ты взял обо мне заботу. Я бы

уважала твою просьбу, если бы ты ее выразил. И я просто пришла, потому что Марабелла попросила

меня попробовать сблизиться с Джадой.


- Марабелла, - повторяет он ровно.


- Да, и, пожалуйста, не сердись на нее. Она очень заботится о тебе и Джаде. Это расстроило бы

ее, узнай, чему она стала сегодня причиной.


- Что ты сказала Галло?


- Я сказала ему, что я только вспомнила свое первое имя, и будь уверен он взял у меня отпечатки

пальцев. Это то, что ты хотел, правда?


- Что он сказал тебе?


- Он рассказал мне, что Подземелье опасно и ты тоже.


- Мы опасны. Что еще?


Я знаю, что у него есть право знать остальное, но я не могу вымолвить ни слова.


- Элла…


- Он украл твое право кое-что рассказать мне в свое подходящее время.


Он смотрит на меня, молча. Интенсивно. Его рука проходит по волосам, и в нем вспыхивает

хищник, который защищает его. – Он рассказал тебе про пять лет назад.


- Да. О Кевине и…


- Элизабет. – Ее имя сжимает его горло, распространяя боль прямо из его сердца.


- Да.


Его челюсть сжимается. Секунды тикают. – Пришло время мне с Галло провести разговор по

душам. – Он поворачивается и проходит через дверь в магазин, прежде чем я поняла, куда он

направился.


- Кейден! – кричу я, побежав за ним. – Кейден! – Я вхожу в магазин, а он уже у входной двери, выходящий на улицу, без пальто и объяснений.


- Адриэль! – кричу я. Он выбегает из своего офиса. – Он пошел за Галло из-за того, что тот

рассказал мне про Элизабет.


- Черт! – Адриэль уже обходит прилавок. – Оставайся здесь и закрой дверь. – Он хватает пальто

из-за стойки и исчезает за дверью.


Я спешу вперед и закрываю дверь. Опускаясь по деревянной поверхности двери, я всасываю

воздух, мое сердце стучит в груди. Это плохо. Я хватаю свой телефон из кармана и звоню Кейдену, желая, чтобы он ответил, но гудки идут и идут, а затем включается голосовая почта. Я иду к дивану и

сажусь, пробуя снова. И снова. Я прижимаю телефон ко лбу и закрываю глаза. Может мне не надо

было говорить ему. Нет. Я должна была рассказать ему.


- Ты в порядке? – Джада стоит перед мной с двумя дымящимися чашками в руках. – Горячий

шоколад. Я подумала, тебе понадобится немного.


Я кладу телефон на стол, чтобы принять кружку. – Спасибо.


- Не за что. – Она садится рядом со мной. – Итак. Ты в порядке?


Я поворачиваюсь к ней лицом. – Вроде. Спасибо. А ты? У тебя была та еще ночка.


- Я рассталась со своим парнем несколько дней назад, а Адриэль издевался над ним. Я пыталась

запить свои страдания. Но это не помогло.


- Обычно это не помогает, - говорю я, потягивая горячий напиток.


- Ты говоришь, как будто у тебя большой опыт в этом.


Я улыбаюсь. – Ну, у меня амнезия, поэтому я совсем не авторитет в своем прошлом.


- О, точно. Извини. Это, наверное, отстойно.


Я пожимаю плечами. – Мои воспоминания медленно возвращаются, и кажется, что я точно

знаю некоторые вещи. Как будто я пыталась раньше запить боль по мужчине, и не смогла.


Она подтягивает к себе ноги, чтобы повернуться ко мне лицом, и я делаю то же самое. – Что у

вас случилось с Кейденом?


- Все еще обсуждаем. Я видела по монитору, как ты прошлой ночью кричала на него.


Ее глаза резко опускаются на чашку. – Да. Наверное, кричала.


- Что ты ему кричала?


Ее взгляд встречается с моим. – Гадости. Ужасные слова, Элла. Мой отец работал на него, когда

он умер.


- Я знаю.


- Кейден рассказал тебе.


- Да.


Она заколебалась. – Что он сказал?


- Немного, но ему тоже больно. Ужасно.


Она тяжело глотает. – Мой отец работал на Кевина перед Кейденом. Они все были близки, но

я не встречала Кейдена до произошедшего.


- Ты переехала сюда после смерти отца?


- Да. Кейден захотел, чтобы мы были здесь, где было бы безопасно. Наверное, он установил

новую защиту после…


- Пять лет назад, - говорю я. – Я знаю. – И у меня внезапно появилась новая потребность

услышать голос Кейдена. Я опускаю чашку и хватаю телефон, и набираю его номер. Гудок. Гудок.

Гудок. Голосовая почта. – Черт возьми, - шепчу я.


Джада тоже ставит свою чашку. – Что у него с Галло?


- Галло обвиняет его за что-то в прошлом, как и ты.


- Я не обвиняю Кейдена. – Она сжимает губы. – Хорошо, может прошлой ночью обвиняла. Я

была пьяна и обижена.


- Я имела в виду то, что сказала. Ему тоже больно. Ты должна знать это…правда?


- Его трудно понять.


- Потому что он несет бремя стольких потерь, что не может никого пустить к себе. – Я смотрю

ей в лицо, не решаясь поделиться прошлым Кейдена, но нет ничего плохого, чтобы рассказать

небольшой кусочек его прошлого. – Ты знаешь о его семье?


- Он никогда не рассказывает о них.


- Он потерял их, когда ему было десять лет. Именно тогда Кевин усыновил его.


- О, мой Бог. Что произошло с ними?


- Это не я должна делиться этой историей, и, пожалуйста, не упоминай, что это я рассказала

тебе. Но я попытаюсь заставить Кейдена рассказать тебе. – В моей голове формируется изображение

милой рыжеволосой женщины, которая мне улыбается, и моя грудь болезненно сжимается. Моя мама.

Она умерла, и это очень больно. Я сдерживаю образовавшиеся слезы, мой голос хрипит, когда я

продолжаю. – Я думаю, Кейден может понять твою боль лучше, чем ты думаешь. - И я, - добавляю

про себя, с трудом глотая и заставляя смотреть ей в лицо. – Вместо того, чтобы обвинять его, я думаю, он может быть хорошим человеком, с которым можно поговорить.


- Он как бы страшен. – Ее губы кривятся. – И сексуальный, что пугает.


Я смеюсь. – Хммм. Да. Мне знакомо. – Мы обе улыбаемся, и между нами образуется связь. –

Где твоя мама?


- Она умерла от рака, когда мне было десять лет.


Рак. Слово проскальзывает внутрь меня и находит открытую рану от воспоминания о маме. Я

знаю это, как знакомое и ужасное, точно так же, как я знаю, что сочувствие может быть болезненным.

Поэтому я его не предлагаю. – Расскажи мне о ней.


Она начинает рассказывать, и мы обе в конце концов лежим на диване, пока я держу телефон и

продолжаю звонить. Еще лучше, я просто хочу, чтобы Кейден вошел в дверь.


Нас будит громкий стук в уличную дверь, мы обе подскакиваем в сидячее положение, уснув на

диване. Голова мгновенно начинает болеть. – О, Боже, - бормочу я, игнорируя тупую боль, чтобы

схватить свой телефон и не обнаружить входящих звонков.


- Боже мой, - бормочет Джада. – Некоторые клиенты не понимают слово закрыто.


Я с недоверием смотрю на телефон. – Сейчас шесть часов утра. Мы спали часами!


- Я чувствую себя лучше, - говорит она. – Мне нужен был отдых, который Адриэль мне не

позволял.


- А мне надо было принять лекарство от боли по-хорошему час назад.


- Тебе плохо? – спрашивает она.


- Да.


Звонит мой телефон, и я вижу входящий звонок от Натана. – Натан, - отвечаю я, надеясь, что

он может рассказать мне, где находятся Кейден и Адриэль. – Что-то не так? Где Кейден?


- Я расскажу тебе через минуту. Я стучу в дверь.


- Я в магазине.


- Верно. Адриэль сказал, что возможно ты там, поэтому я здесь. Ты собираешься меня впустить

внутрь?


- Да. Сейчас подойду. – Я заканчиваю разговор и встаю, чтобы проклясть нахлынувшее на меня

головокружение и позвать Джаду на помощь. – Открой дверь, пожалуйста. Это мой доктор.


Глаза Джады расширяются. – Да. Конечно. – Она подходит к двери, пока я медленно сажусь

назад. Когда она ее открывает, мне удается снова встать, уже более устойчиво.


Натан разговаривает с ней на итальянском, и я четко понимаю, что они знают друг друга. Затем

он направляется в мое направление, выглядя чересчур красиво и прелестно в хаки с белыми

пуговицами под кожаной курткой.


- Что случилось с Кейденом и Адриэлем? – спрашиваю я.


- Они в порядке, - говорит он, пожимая плечами с накинутой коричневой кожаной сумкой и

показывает мне, чтобы я села. Я подчиняюсь, а он садится на край стола из камня напротив меня.


- Что означает «они в порядке»?


- Да, - говорит Джада, садясь рядом со мной. – Что это значит?


- Галло арестовал их.


- Что? – говорим мы с Джадой одновременно.


- Почему? – спрашиваю я.


- Да, почему? – повторяет Джада.


Натан кладет свою сумку на стол. – Он говорит, что они угрожали ему. Кейден говорит, что это

херня и я ему верю. Он слишком умный для такого.


- Мы должны забрать их, - говорю я, пытаясь встать.


Его рука хватает мою, удерживая меня на месте, взгляд его глаз острый, жесткий, я раньше

такого еще не видела. – Уверен, мне не надо рассказывать тебе все причины, почему это неправильное

решение. Кроме того, Кейден – очень богатый, могущественный человек, а его адвокат – зверь, каким

он и должен быть.


У меня сводит живот. – Мне кажется, что это я подтолкнула их к этому.


- Это Подземелье скинула это на них, - говорит Джада, горечь сглаживает ее тон. – Это опасно, а Кейден – главарь.


Натан отпускает меня и сурово смотрит на Джаду. – Грусть Галло в связи с чем-то личным

вызвало это. И с тех пор, как умер твой отец, Кейден разрешил своим людям меньше работать и сам

выполнял всю опасную работу. Почему ты думаешь, у вас есть этот магазин?


- Адриэль захотел его, - говорит она. – Он больше не захотел работать на Подземелье.


- Верно, - говорит Натан, явно подразумеваю не это. Затем он фокусирует на мне изучающий

взгляд. – Тебе плохо.


- Я уснула и пропустила прием лекарства.


- Прими его сейчас.


- Я оставила его в другой башне.


Его взгляд – настоящий выговор. – У лекарства кумулятивный эффект. Я не говорил четыре

раза в день без всякой причины. – Он тянется к своей сумке. – Повезло, что я взял немного с собой. –

Он вытаскивает бутылочку лекарства и глядит на Джаду. – У тебя есть вода?


Она кивает и быстро уходит, а Натан понижает свой голос. – Это убивает меня не рассказать

ей, что Кейден уволил Адриэля, чтобы тот не погиб, но это не мое дело. Он хочет, чтобы она верила, что Адриэль ушел по своему желанию, чтобы защитить ее.


- Так Кейден остается монстром.


- Да. Он верит, что заслуживает этого титула… но я надеюсь, черт возьми, что ты та, кто

приземлишь его. Никто другой не может.


- Уже пять лет, - говорю я.


Он поднимает брови. – Ты знаешь. Я удивлен, что он так быстро рассказал тебе об этом.


- Галло рассказал мне. Поэтому Кейден пошел за ним.


- Это не удивляет меня. Но и Кейден не собирался попасть под арест Галло, чтобы быть там, когда тот будет проверять твои отпечатки.


Он предлагает мне таблетку, которую беру с его руки, и я смотрю на него с любопытством. –

Ты достаточно много знаешь для того, кто не находится в Подземелье.


- Я стал доктором в Подземелье, и другом Кейдена. Я был с ним, когда он обнаружил Элизабет

и Кевина. – Его выражение ужесточается. – Я не смог им помочь. Они были уже мертвы.


Меня начинает подташнивать от уверенности, что, хотя он с Кейденом возможно едва знали

друг друга до той ночи, эта совершенно несхожая парочка была глубоко связана с этого момента.


- Вот возьми, - говорит Джада, предлагая мне бутылку воды.


- Спасибо, - бормочу я, открывая ее и запиваю свою таблетку половиной воды. После этого

Натан проверяет все мои жизненные показатели, пока Джада топчется на месте. – Как продвигаются

дела с твоей памятью? – спрашивает он.


- Лучше, но она возвращается кусочками, сбивающие с толку.


- Предположу, что так будет продолжаться до тех пор, пока спусковой крючок все не вернет.


Спусковой крючок. Как я для Кейдена. Как он боялся быть им для меня. Не уверена, хорошо

это или плохо для нас.


Когда он переупаковывает свою сумку, Натан встает. – Тебе надо отдохнуть: это ключ всему.

Позвони мне, если что-нибудь понадобится. Кейден и Адриэль должны будут вернуться до времени

ложиться спать.


Я иду с ним к двери, и он по-братски треплет мой подбородок. – Все будет в порядке.


Я закрываю дверь и запираю ее, затем Джада начинает бить тревогу. – Это будут долгие часы

ожидания их возвращения, и я правда не хочу, чтобы Марабелла наблюдала за мной, как за ребенком, как сегодня ночью, - говорит она. – Могу я побыть с тобой в твоей башне?


- Да. Конечно. – Мы выходим из заднего входа, и когда мы находимся в главном фойе и мне

надо набрать код, меня накрывает странное чувство беспокойства. Я действительно понимаю, что

закрываю ей вид, когда набираю цифры, чтобы она не смогла рассмотреть их.


Мы входим в фойе башни, и она удивляет меня, говоря: - Я никогда не была в этой башне, -

когда мы шли к лестнице. Кейден не хочет, чтобы она была здесь? – Кейден – немного отшельник, -

добавляет она.


- Интересно. Я не думала о нем так.


Мы доходим до основного этажа, и когда это странное чувство беспокойства увеличивается в

моей груди, я понимаю, что не поведу ее в свою комнату. Я провожу ее в гостиную. – Кухня там. Мы

можем поесть. Я бы сказала, что мы могли бы посмотреть телевизор, но я не хочу разбираться в нем.


Она фыркает. – Ты смеешься надо мной? У Кейдена есть место, оборудованное Нетфликс.


Мы заходим на кухню, и я хватаю пару бутербродов с холодильника. – Я не знала, что вы могли

получить Нетфликс в Италии.


- Это Кейден, о котором мы говорим, - напоминает она мне. – Он добьется всего.


Перевод: у Маттео есть волшебный Нетфликс в его пальцах. Джада берет для нас бутылки воды, и мы садимся за стол поесть, планируя вместе поход за покупками. Позже мы перемещаемся в

гостиную, где она включает телевизор.


- Я сейчас помешана на Во все тяжкие. Тебе нравится он? – спрашивает она.


- Я не знаю его. О чем он?


- Хороший парень, у которого образовался рак, начал распространять наркотики, чтобы

заботиться о своей семье.


Слово рак, наряду с предупреждениями Галло о том, что Кейден является «вором в законе»

предрешает мой выбор. – Не мое. Есть шанс, что у них есть повторы Друзья?


- О, я люблю Друзья! И у них однозначно есть они.


Она поворачивается к шоу, и мы поочередно разговариваем, смотрим телевизор и играем в

крестики-нолики часами, а от Кейдена и Адриэля до сих пор ни слова. К десяти часам, Джада уснула

на диване, а я на кресле рядом с ней рисую бабочек в своем дневнике, когда мой телефон наконец

зазвонил. Джада вскакивает в сидячее положение, когда я смотрю, кто звонит.


- Привет, Адриэль, - говорю я, разочаровываясь, что это не Кейден.


- Подойди к входной двери.


- Зачем? Что такое?


- Все в порядке. Просто спускайся вниз. И возьми с собой пальто.


- Где Кейден?


- Просто спускайся вниз, - раздраженно повторяет он.


- А что на счет Джады? Она со мной.


- Только ты.


Он заканчивает звонок, и я хмурюсь.


- Ну? – тычет Джада.


Я встаю. – Он хочет, чтобы я спустилась вниз. Только я. Не ты.


- Ничего удивительного, - говорит она. – Это все, что он сказал?


- Да. Это все.


- Любопытно.


- Да, любопытно. Мне надо взять свое пальто.


- Я собираюсь спуститься поговорить со своим братом. – Она мчится прочь.


С тревогой я иду к спальне и надеваю черное пальто, снова под маркой Шанель, что наводит

меня на мысль, что поблизости есть магазин Шанель. Я принимаю еще одно болеутоляющее, хватаю

свою сумочку и перекидываю ее через плечо, и останавливаюсь перед ящиком, который я поклялась

не открою. По причинам, которые я не могу объяснить, я снова нервничаю рядом с Адриэлем.


Где Кейден? Его отсутствие не имеет смысла. Я беспокоюсь о нем. И я также беспокоюсь о

себе. Я открываю ящик и хватаю пистолет, кладя его в свою сумочку и направляюсь к двери.


Глава 16


Нервная энергия пропускает через меня адреналин, и я все бегу по лестнице, чтобы наброситься

на кнопку в дверь главной башни, отделяющей меня от главного фойе. Она открывается, и я прохожу

под ней до того, как она поднимается, обнаруживая у двери ждущего меня Адриэля, но Джады нигде

не видно. – Что происходит?


- Пойдем и поговорим.


Я увлажняю мои вдруг пересохшие губы, заметив сейчас, что он одет в черный пиджак, хотя

уходил без него. Также он убил двоих мужчин менее, чем неделю назад. – Пойдем? – спрашиваю я.


- Да. Пойдем. В этом районе адски тяжело проехать на машине. – Он открывает дверь, указывая

мне выйти, и, хотя он кажется более взволнованным, чем опасным, по крайней мере на данный момент, моя рука опускается сверху моей сумочки, чтобы легче можно было бы достать пистолет.


Двигаясь к нему, я пересекаю по всей длине фойе и выхожу на крыльцо в холодную ночь, неловко осознавая, что Адриэль за моей спиной. Я сканирую пространство на возможные

неприятности, обнаруживая, что территория замка покрыта чернильной темнотой, из глубокой

пустоты неба грохочет гром, обещая еще один шторм. Дверь закрывается, и я смотрю Адриэлю в лицо.


– Где Кейден? Он до сих пор в тюрьме?


- Он вышел пару часов назад.


Эта новость ударяет меня, так как он не позвонил и не ответил на мои звонки. – Где он?


- Напивается в баре в несколько кварталов отсюда. – Он поднимает свой подбородок. – Пойдем.


Кейден не показался мне, как «пьющий» тип. – Куда?


- Пойти поднять его задницу.


- Не думаю, что он хочет, чтобы я была там.


- Чепуха. Ты точно то, что он хочет и ему нужно. Пойдем, пока он не прикончил бутылку

текилы, над которой сидит.


Он начинает спускаться по лестнице, а я не решаюсь идти следом, но правда в том, что он

поманил меня своим комментарием, что Кейден нуждается и хочет меня. Молясь, что правильно

поступаю, я спускаюсь по ступенькам, чтобы догнать его в центре подъездной дорожки. – Даже ты не

хочешь, чтобы я была здесь, а сейчас вдруг я – то, что ему нужно?


- Что хочу я и что хочет Кейден часто не совпадает. Но он – Ястреб, и нам надо, чтобы он был

сильным и сосредоточенным.


Не знаю, как относится к такому ответу. Не знаю даже, как Кейден будет относиться к этому. –

Как далеко находится Кейден?


- В несколько кварталов, - говорит он, заканчивая нашу прогулку у края каменных ворот с

тяжелыми металлическими выступами и фонарями, светящимися в разных местах. Он набирает код

безопасности, чтобы открыть вход и смотрит мне в лицо. – Что касается меня, не хотящего твоего

здесь нахождения, я немного думал о тебе сегодня днем. Ты заставляешь его встретиться лицом к лицу

с демонами, съедающие его живьем, и я считаю, что это хорошо для всех нас.


Он не ждет ответа, который я не планирую давать, указывая мне идти вперед. Я с радостью

выхожу за пределы частной собственности и от него, удивляясь, почему каждое действие и слово из

уст этого мужчины кажется построением плана, который может быть не в пользу Кейдена. Он также

зол на Кейдена, как Джада? Кейден слишком ослеплен виной, чтобы увидеть это?


Адриэль присоединяется ко мне, закрывая за нами ворота, и мы начинаем идти по какой-то

городской площади с гигантской потрясающей церковью напротив замка, и несколько людей

прохаживаются там и тут. – Сюда, - говорит он, и мы переходим налево на оживленную, очень узкую

булыжную улицу с ресторанами, украшенными милыми зонтиками и многочисленными магазинами, отмеченные вывесками. – Оживленно для вечера понедельника, - комментирую я, с облегчением

находясь в общественном месте.


- Эта область привлекает студентов и туристов. Тебе следует посмотреть ее на выходных.


Туристы. Выходные. Пустой разговор. Мне не это надо. – Что случилось с Галло?


- Он обвинил нас в том, что мы ему угрожали. Наш адвокат обвинил его в оскорблении и, что

его причина дополнительного внимания обеспокоило тебя.


- Значит оскорбления, о которых ты сказал, были из-за меня.


- Ты всего лишь одна из средств в его мстящей груди. Он использует все, что угодно против

Кейдена. Он ненавидит его.


Я хотела узнать причину, но остановила себя. Уже Галло украл возможность у Кейдена

рассказать мне о том, что произошло пять лет назад, когда он был готов. Это право Кейдена рассказать

мне об этом, когда и если, он будет готов. Адриэль взглянул на меня. – Ты не собираешься спросить

почему?


- Нет. Не собираюсь. Галло проверил мои отпечатки?


- Он не сказал.


- Это заставляет меня нервничать.


- Маттео справился с этим. Ты знаешь.


- Ты звучишь уверенно, но Натан намекнул, что вас двоих арестовали, когда он проверял мои

отпечатки.


Его челюсть сжимается. – Натану надо держать свой язык за зубами.


- Это правда? Ты и Кейден были арестованы специально?


- Почему или как мы были арестованы, сейчас не имеет значения. Имеет то, что в результате.

Мы не получили обвинение.


- По крайней мере, это хорошо.


- И Галло не раскрыл свои карты.


- О. Это не хорошо. Это отстойно.


- Все, что касается Галло, отстойно, - отвечает он, заставляя нас остановиться перед дверью с

огромной вывеской наверху БАР, звук приглушенной музыки вибрирует стены. – Он сидит в заднем

углу бара.


- У бара в баре, - говорю я. – Проверь. Все ли еще он там.


Он указывает на другую сторону улицы. – Я буду где-нибудь там на случай, если тебе

понадобится эскорт домой, хотя я считаю это сомнительно.


Он уходит, пересекая узкую улицу. Я наблюдаю за ним в течении нескольких ударов сердца, но мое беспокойство не проходит с его уходом. Выбрасывая мысль, я поворачиваюсь к двери и вхожу

в бар, обнаруживая тускло освещенную комнату с кирпичными стенами. С миссией найти Кейдена я

прокладываю себе дорогу среди высоких столов со стульями и нахожу его сидящим у бара, как

ожидалось, ко мне спиной. Я останавливаюсь и набираюсь мужества, не уверенная на его реакцию, что я нахожусь здесь. Я ступаю вперед и останавливаюсь, т.к. мне неприятно осознать, что

великолепная пышногрудая брюнетка не только глубоко беседует с Кейденом, она наклонилась на

стойке и предоставляет прекрасный обзор на свой вырез.


Мой желудок сжимается с уверенностью, что она для него, чтобы отвлечься от меня, а не

бутылка текилы, и мне становится почему-то больно. У нас был секс. Просто секс. Это не говорит о

исключительности или привязанности. Я собираюсь повернуть назад, когда пышногрудая барменша

поднимает голову, и почему-то ее взгляд устремляется на меня. Во мне поднимается адреналин, и я

поворачиваюсь убежать только, чтобы врезаться в мужчину, преграждающим мне путь. Я обхожу его

и делаю всего два шага, прежде чем Кейден хватает меня за руку и поворачивает к себе лицом.


- Отпусти, - шепчу я, отталкиваясь от него, моя грудь сжимается от эмоций, моя ладонь горит

от прикосновения к его груди. – Мне не следовало сюда приходить.


Он хватает мою другую руку и прижимает меня к себе. – Элла. Остановись.


- Я не хотела прерывать твое… неважно, что это было.


- Это не то, что ты подумала. Ты очень бурно реагируешь.


- Ты прав, и это только меня раздражает.


- Я даже не знаю, что это значит.


- Это значит, что мне не следовало подпускать тебя к себе, но ты здесь с какой-то пышногрудой

барменшей, избегающий меня, и я просто формулирую очевидное. Это расстраивает меня. – Я

отталкиваюсь от него. – Пусти.


- Я не отпущу. Я говорил тебе об этом.


- Ты не можешь принимать такое решение. Только я. Я принимаю, Кейден.


Его рука обхватывает мою талию, прижимая мое бедро к своему, и он начинает идти, заставляя

меня идти следом или устроить сцену, что мы оба знаем, я не сделаю. Мой мозг замышляет побег, но

нет ни одного шанса. Слишком быстро мы прошли короткий коридор, и он уже открывает дверь и

входит в какую-то комнату, затаскивая меня за собой. – Баром владеет Роза, - объявляет он, прижимая

меня к столу и придавливая меня своим большим телом, его бедра равняются с моими, его руки

покоятся на поверхности стола за моей спиной.


- И ты хочешь трахнуть ее, - говорю я, ох, как чувствую его жесткие бедра напротив своих.


- Это девушка Адриэля, он то сходится, то расходится с ней.


- И ты хочешь ее трахнуть.


- Святой ад. Нет, Элла, я не хочу трахнуть ее.


- Ты здесь, смотришь на ее декольте, чем быть со мной, и от тебя исходит запах текилы.

Наверное, это лучше, чем пахнуть, как она.


- У этой женщины всегда есть декольте. Я даже раньше не видел его.


- Ты был здесь и не…


- Я знаю. Знаю. – Его ладони опускаются на мои руки. – Я хотел быть с тобой.


- Тогда почему ты не был со мной?


- Потому что «это» - у нас – не должно было случиться. – Теперь он злится.


- Я могу уйти. Просто займи мне немного денег.


Он потирает свой подбородок, испытывая муки, когда опускает свои руки назад на стол. – Я не

хочу, чтобы ты уходила также, как не хочу быть прямо сейчас в этом дерьмовом баре.


- Но ты здесь.


- Потому что я не знаю, как защитить тебя и быть с тобой, и также я не знаю, как отпустить тебя

и поверить, что ты будешь в безопасности. И, черт возьми, я правда не хочу отпускать тебя.


Мой гнев испаряется, мое горло сжимается от сумасшедших эмоций, которые он возбудил во

мне. – Тогда не отпускай.


- Это не так просто.


- Сделай это проще.


- Я не могу просто сделать это проще. Если ты будешь со мной, ты будешь с Подземельем, а

это сопровождается с рисками, которые я не могу и не хочу отставить в сторону. Кевин поддерживал

ценность организации. Я обещал ему, что сделаю также, когда и если придет время, а оно пришло.


Я тянусь и обнажаю его руку, показывая татуировку на его запястье. – Защитник.


- Да. И именно так я чту память о Кевине.


- Я восхищаюсь тобой за это обязательство, и оно меня не пугает. Я могу с этим справиться.


- Ты думаешь, что можешь справиться.


- Меня преследует гангстер. Я точно не живу жизнью из роз и шоколада, с тобой или без тебя.


Он изучает меня несколько тяжелых секунд. – Мы будем бороться.


- Да. Будем.


- Мы будем бороться за мою потребность защитить тебя.


- Я – рыжая. У меня хорошо получается иметь, что есть.


Его челюсти сжимаются. – Ты так говоришь, но после того, что ты рассказала мне об этом

мужчине…


Он нервничает, и я мгновенно отвечаю. – Я говорила тебе. Я даже не знаю человека, которому

должно быть позволила так ко мне относится, а ты ни капельки на него не похож.


- Это не совсем так. В своей извращенной манере он утверждал, что защищал тебя. И я буду

защищать тебя любой ценой.


- Только не привязывай и не оставляй меня, а я не застрелю тебя пистолетом, который ты мне

дал, как я скорее всего сделала с ним.


- Дорогая, если я тебя привяжу, это к удовольствию, и я буду рядом, чтобы дать его тебе, но, чтобы было ясно: я хочу тебя, только тебя, но тебе надо знать, что женщины и секс были пороками, которые хорошо послужили мне, а сейчас я их все направляю на тебя. Мне надо знать, сможешь ли ты

справиться с этим. – Он ведет меня к двери, открывая ее и ставя меня перед собой, его щека рядом с

моей, когда он шепчет: - Пойдем, узнаем.


Я тяжело глотаю от эротического вызова, и его рука опускается мне на спину, подталкивая и

направляя меня вперед. Мы снова заходим в бар, и клянусь, я чувствую мощное присутствие Кейдена

во всех нервных окончаниях моего тела, предвкушая жар в себе. Мы проходим столы и случайных

людей, и я не пропускаю движение голов, когда он проходит мимо, как он привлекает внимание всех

вокруг нас так же, как и мое. Достаточно скоро я не смогла быть наедине с ним – желание отошло в

сторону, когда два темноволосых мужчины, один достаточно высокий на уровне глаз с Кейденом, другой немного ниже, идут в нашу сторону.


Высокий мужчина разговаривает с Кейденом на итальянском, и единственные кусочки

информации, которые я уловила, - имена Энзо и Маттео. Из того, как они троя обменивались

информацией, мне становится ясно, что темноволосые мужчины – Охотники, ищущие Кейдена за

инструктажем. Двое мужчин уходят, не взглянув в мою сторону, и я не уверена, это потому что меня

просто посчитали еще одной из его женщин, или потому что это не понравится Кейдену. Как бы то ни

было, он подгоняет меня вперед наружу, и до меня доходит, что на нем до сих пор нет пальто, но по-

видимому, он невосприимчив к холоду. Подозреваю, что Кейден к очень многому стал невосприимчив

за эти пять лет.


- Адриэль ждал меня через дорогу, - говорю я, когда Кейден обвивает мои плечи своей рукой, и мы начинаем идти.


- К черту Адриэля.


Это резкое гортанное заявление, в котором говорится о напряжении между двумя мужчинами, и переход в настроении Кейдена от сексуального до беспокойного, даже граничащее со злостью. – Ты

в порядке?


Он перестает идти и смотрит мне в лицо, ладони на моих руках, когда эти его бледно-голубые

глаза удерживают меня в нечитаемом взгляде. – Ты знаешь, сколько прошло времени, когда я позволил

кому-нибудь достаточно близко приблизиться, чтобы узнать или позаботиться спросить этот вопрос?

Не уверена, какую реакцию он ищет во мне, если таковая имеется, и я не закрываю глаза на честность

и уязвимость, которую он осмелился оголить. – Ты хочешь поговорить об этом? – спрашиваю я, мой

голос внутри говорит, что он хочет.


- Энзо, - говорит он без колебаний, подтверждая, что я была права. – Он – французский ребенок, который работает на меня. Я позволил ему устроиться на работу вопреки здравому смыслу. Сегодня

вечером он не появился на чартерном рейсе из Милана, и никто не может дозвониться до него.


Это его жизнь. Опасность. Мука. И это должно испугать меня. Меня это пугает, но нельзя

отрицать, что часть меня уже сильно привязалась позаботиться об этом мужчине. – Какая работа?


Его телефон подает сигнал о входящем сообщении, и он вытаскивает его из своего кармана, морщась от сообщения, его взгляд поднимается просканировать местность, которую мы только что

прошли, его челюсть сильно сжимается. – У нас компания.


Я хмурюсь и слежу за его взглядом, мой рот открывается при виде быстро приближающегося

Галло. – Что он здесь делает?


- Исходя из сообщения Адриэля, - говорит он, возвращая свой телефон к себе в карман, - он

следовал за нами с самого бара. Надеюсь, ты запомнила тот файл, потому что сейчас время вернуть

свою память и заткнуть его.


- Запомнила. Я готова. Надеюсь.


- Все будет хорошо. Просто следуй моему примеру.


- Почти полночь, Кейден. Зачем он здесь? Что, если он нашел меня настоящую? Что, если я…


- Успокойся, дорогая. Мы не смогли найти тебя настоящую. Он не смог. А сейчас он здесь по

той же самой причине, что он был у дома прошлой ночью в три часа. Похоже, он на задании

преследовать меня и тебя из-за меня. Давай покажем ему, что он не сможет победить.


- Да. Хорошо.


- Хорошо. Мы вместе повернемся и встретимся с ним лицом к лицу.


Я киваю, вдыхая, когда мы двигаемся, его рука снова обхватывает мои плечи, когда Галло

останавливается перед нами, его руки в длинном пальто. – Дважды за один день, - сухо приветствует

его Кейден. – Свидетельство, что Бог существует.


Галло ухмыляется и обращает на меня внимание. – Я подумал, вам бы хотелось узнать

результаты поиска ваших отпечатков пальцев.


Нервы атакуют меня со всех сторон, и кажется, я не могу сказать ни слова. К счастью, у Кейдена

нет такой проблемы. – Поэтому ты проследил за ней во время нашего свидания почти в полночь. Ты

когда-нибудь слышал о телефоне?


- Свидание после ареста, - насмехается он. – По крайней мере, у тебя есть о чем-то рассказать.

– Он не смотрит на нас. – Почему бы нам не найти какое-нибудь место присесть и поговорить? Если

только вы оба не пригласите меня в замок. Или я могу подобрать Элеану утром, и мы сможем

поболтать на станции.


Элеана. Это сарказм или подтверждение успеха Маттео? Мое сердце дрожит от страха, но

Кейден, ох, как крут. – Мы не поедем на станцию, и у меня закончились приглашения в замок. К

счастью для тебя мы стоим рядом с круглосуточной кофейной. И поскольку ты явно следовал за мной

или Элеаной, или за обоими, и зная, что мы только что пришли из бара, позволь мне тебя огорчить. Я

вообще не напился и не глуп, поэтому не рассчитывай на то, что так будет.


Тогда я понимаю, что, возможно, я почувствовала запах текилы на Кейдене, но он далеко не

пьян, я бы удивилась, если он выпил больше одной рюмки. Адриэль просто использовал это, чтобы

вывести меня сюда, и у меня возникает странная мысль, что он тот, кто сказал Галло, где нас найти.

Что снова делает меня сумасшедшим параноиком, учитывая, что он предупредил нас о его подходе.

Не так ли?


Галло одаривает нас невозмутимым взглядом. – Давайте зайдем внутрь.


- Это приказ? – Кейден бросает вызов. – Ты хочешь сделать это официальным? Следует ли нам

позвонить нашему адвокату? Или может твоему боссу?


Галло ощетинивается и удерживает Кейдена ненавистным взглядом. – Мы сделаем это так или

иначе.


- Да, - соглашается Кейден. – Сделаем, но с двумя разными задачами.


Я понятия не имею, что это значит, но Кейден подталкивает меня к себе, становясь между мной

и Галло, и у меня мысль, что он намеревается вести себя так всю встречу. Я тороплюсь к двери, чувствуя, как два хищника за моей спиной собираются вгрызться друг другу в горло. Кейден быстро

присоединяется ко мне у двери, открывая ее, позволяя мне войти в причудливую маленькую кофейню

с парой больших черных стульев в углу и скоплением столиков то тут, то там. Он показывает на самый

большой из причудливых столиков слева от нас, его рука немного прикасается к моей спине, когда

идем в этом направлении.


Оказавшись там, я сажусь лицом к большому окну, огни оживленной улицы, где я бы оказалась

прямо сейчас, мигали за стеклом. Кейден занимает место рядом со мной, его рука в защитном жесте

опускается на спинку моего стула. Для дополнительной меры я заворачиваюсь в свое пальто, прижимая его, чем приложить усилие снять, что может показать, что я готова здесь остаться. Галло не

собирается облегчать мне дело, ставя меня в центр внимания своих грубых серых глаз, когда садится

прямо напротив меня, но факт, что он остается в своем пальто, дает мне надежду, что это будет

короткий разговор, если не милым.


- Хорошие новости, - объявляет Галло, сосредоточившись исключительно на мне. – Мы

получили зацепку по вашим отпечаткам. Как вы знаете, вас зовут Рей Элеана, но у меня также есть и

фамилия. Она…


- Уорд, - добавляет Кейден. – Мы в действительности отмечали ее возращение памяти.


Он смотрит на Кейдена, его взгляд замораживает. – Забавно. Я думал, вы празднуете выход из

тюрьмы, - говорит он, резко переключая свое внимание на меня. – Только этим утром вы не помнили

ничего, кроме своего имени.


- У меня был сон, который стал спусковым крючком. Мой доктор сказал, что обычно это так

происходит. И некоторые пробелы в моей памяти должны заполниться. – Я сжимаю свои губы вместе, не имея мысли, откуда это взялось, прежде чем не сказала что-то не так.


- Интересное определение времени, - сухо говорит он. – Что за доктор?


Я ощетиниваюсь на заданный вопрос, намекающий на обвинение. – Это довольно личное, детектив.


Он морщится и наклоняется ближе. – Что вы помните?


- Свое имя и то, что я из Техаса. Я знаю, кто был моим начальником или даже бывшим

начальником. Я ушла с работы, чтобы попутешествовать.


- А ваши родители?


Мои шок и обида по поводу поднятия этой темы расстроило бы меня, если бы мой файл не был

выдумкой. Надеюсь. – Зачем вы влезаете в это? Вы должны знать, как тяжело от их потери. По правде

говоря, возможно это то, что пыталась закрыть своей амнезией.


Его губы сжимаются. – Извините. – Он не убежден, но скорее всего реагирует на то, что его

поставили на место. – Почему бы мне не отвезти вас завтра в паспортный стол, чтобы сделать вам

новый паспорт? Я могу помочь сократить волокиту.


- Я могу с этим справиться сам, - уверяет его Кейден. – Я хорошо разбираюсь с волокитой, как

ты сегодня заметил. Мы оба знаем, что я тебе не угрожал. – Его рука поднимается за мной, и он

наклоняется вперед, его мощные предплечья опускаются на стол. – Кроме того. Пока ты пытался

выдумать смешные обвинения против меня сегодня днем, твой бос умолял меня снова работать на

него.


Галло встает, его руки упираются о стол, его поза угрожает, его сердитый взгляд обещает. Губы

Кейдена причудливо изгибаются. – Проблема, детектив?


- Ты не стоишь над законом.


- Как и ты. Не позволяй горечи превратить тебя в кого-то, кого ты больше не узнаешь.


- Говоришь из своего опыта, да?


- Чертовски верно, мужик. Отпусти это.


Галло глядит на Кейдена, а я задерживаю свое дыхание, пока он не говорит: - Нет. – Больше

ничего. Только… нет, а затем он отталкивается от стола и направляется к двери. И хотя он мог уйти, и моя личность была защищена, страх и уверенность заполнили меня изнутри. Он шел за Кейденом и

не остановится, пока кто-нибудь из них не умрет. У меня остался один вопрос. Что Кейден сделал, чтобы создать такую ненависть в этом мужчине?


Между мной и Кейденом абсолютная тишина, когда Галло исчезает в ночи, мой незаданный

вопрос висит в воздухе, бомба, которую я почти бросаю. Кейден не дает ей упасть, как и не смотрит

мне в лицо, когда говорит. – Незадолго до смерти Каллисто – отца Адриэля и Джады – я присоединился

к Подземелью с полицейским отделом, пытаясь взять нас к такому этическому месту, какому я смог

бы нас довести. Непростое задание, когда деньги были не то, что мои люди ожидали получить. Моим

контактом для нашей первой работы был Галло и женщина по имени Чира. – Он колеблется. – Я трахал

ее. Она была просто безымянным побегом, которая должна была исчезнуть, когда закончится работа.

У меня не было мысли, что она с Галло были в отношениях. Она не сказала мне, и не было никаких

признаков.


- Поэтому это все, потому что ты был с его женщиной?


Он смотрит на меня, его выражение напрягает от обещания большего в этой истории. Что-то

плохое. Очень плохое. – Галло поймал нас. Я с ним подрались. Она ушла в слезах и попала в

автокатастрофу.


- О Боже, - бормочу я, чувствуя, как кровь уходит с моего лица. – Пожалуйста, скажи мне, что

это не конец, как я думаю.


- Хотел бы я так сказать. Она умерла, и он обвиняет меня.


- Но ты не убивал ее. Это была просто одна из тех ужасных вещей, которые происходят в жизни.

Его злость нелогична.


- Потребность в мести редко логична, но очень часто она похожа на мазь, которая исцелит рану.


– В этих словах глубокое понимание, что делает их скорее признанием, чем заявлением. – Он

думает, ему она нужна, чтобы выжить.


- Думает? – спрашиваю я, и я не говорю о Галло не больше, чем о нем.


- Да. Думает.


Я не знаю, что сказать на это, поэтому я оставляю это в покое. – Ты не собирался брать на себя

эту работу, не так ли?


Он смеется без юмора. – Нет. Мои люди свергли бы меня, если я снова пошел бы этой дорогой.

Независимо от того, как любой из нас отмечает наши охоты, как честь, все сводится к деньгам.


- Так же, как и у тебя?


- У меня столько денег, что я не знаю, что с ними делать.


- Это о Кевине.


- Это о многом, не связанное с деньгами.


Жажда мести. Я думаю, он только что рассказал мне о мести, и я хочу узнать больше, но он

встает и смотрит мне в лицо, предлагая свою руку, и я чувствую, что его жест является его немым

вопросом. Я до сих пор с ним? Он меня испугал? Возможно, поэтому он рассказал мне историю, но

это не сработало. Его честность, его готовность поделиться тем, что нелегко рассказать, не говоря о

том, чтобы жить с этим, ничего не изменили, а приблизили меня к пламеню, которое разгорается в

этом мужчине. Я прижимаю свою ладонь к его, и он помогает мне встать на ноги, и когда наши взгляды

встречаются, я вижу в его глазах то, что знала для себя. Мое решение остаться с ним – это выбор, и

хорошо, плохо или ужасно, но я остаюсь с Кейденом Уилкенсом. Мы оба обречены жить с

последствиями, которые могут появиться.


Глава 17


Кейден отвечает на мой немой ответ, притягивая мой затылок и целуя меня крепко и быстро

прежде, чем обхватить мою руку своей и повести к выходу. Мы выходим наружу, и я дрожу от ночи, которая стала холоднее, и Кейден реагирует, помещая меня в кокон тепла и под защиту своего тела, но я думаю, что это именно ему необходима защита.


Мы вместе идем спокойным шагом, между нами устанавливается тишина в той комфортной

манере, как и за ужином прошлым вечером. Преграда спадает и даже с отсутствием разговора я могу

почувствовать тяжесть его мыслей, но также верю, что ему просто нужно, чтобы я была рядом. Я знаю

это, и не знаю почему, но у меня есть такое чувство единства с ним, что за пределами пустоты в моем

прошлом, я не верю, что испытывала это раньше в своей жизни. Даже если такое было, имеет значение

только этот мужчина.


Звонит его телефон, и по какой-то причине, звук наполняет меня ужасом. Не колеблясь, его

рука спускается с моих плеч, он вытаскивает телефон с кармана, отвечая на звонок и слушая мгновение

прежде, чем ответить на итальянском. Это быстрый сжатый обмен, который заканчивается, когда мы

доходим до входа в замок, его выражение нечитаемое, когда он отпускает меня, чтобы засунуть

телефон назад в свой карман и набрать код для открытия ворот.


- Два семь два семь, - говорит он, давая мне код от ворот, и я достаю свой телефон из сумочки

и записываю его в закладки.


- Сделано, - говорю я, когда мы пересекаем частные владения замка. – Я удалю его, как только

запомню все эти номера у себя в голове.


Он нажимает на кнопку, чтобы закрыть ворота, и оборачивает свою руку вокруг моей, когда мы

начинаем идти прямо к входной двери.


- Я не пытаюсь быть навязчивой, но, пожалуйста, только скажи мне, что звонок не нес в себе

плохие новости.


- Ты не навязчива. Ты беспокоишься об одном из моих людей, и это никогда меня не расстроит.

Маттео пробил телефон Энзо и взломал его электронную почту. Никакой активности за двенадцать

часов.


- Звучит не хорошо.


- Если ты не хочешь быть найденным, включаешь режим радиомолчания. Это может быть

выбор, но все равно это означает, что у него проблемы.


- Ты так мне и не сказал, что за работа была. Тебе можно? Скажешь?


Он колеблется. – Восстановление украденного произведения искусства.


- Казалось, что ты не хотел мне рассказывать об этом, но это звучит, как ответственная работа.

Почему ты не хотел, чтобы он взялся за нее?


- Потому что человек, который украл, имеет связь с наркокартелем. В конце концов я

согласился, что он мог сделать заказ на охоту при условии, что ничего не сделает, кроме поиска

картины и отправления местонахождения клиенту, не восстанавливая ее.


- Ты думаешь, что он пытался ее восстановить.


- Он молод, и как большинство молодых людей он думает, что он – бессмертный. Поэтому да.

Это то, что я думаю.


Капля дождя падает мне на нос, и я глупо смотрю вверх, чтобы намочить свое лицо. – Пойдем,

- говорит он, хватая мою руку, когда переходим на бег и бросаемся вверх по ступенькам замка, доходя

до навеса как раз, когда начинается ливень.


- Это сумасшедшее количество дождя, - говорю я, снимая свое пальто. – Ты бы подумал, что

это был дождливый сезон в Париже. – Я продолжаю идти, а Кейден поднимает брови. – Париж, - шепчу

я. – Кейден, я знаю Париж.


- Во время дождливого сезона, - добавляет он. – Маттео совершил широкий охват по имени

Элла, но я скажу ему обратить внимание на Париж. Ты помнишь что-нибудь еще?


- Конечно, нет. Почему я не сделала бы нашу жизнь проще? Я даже не знаю, откуда этот

комментарий.


- Это зерно, которое может вырасти, и это лучше, чем вообще никаких зерен. – Он хватает мои

пальцы. – Иди сюда. Я хочу научить тебя, как войти в дверь.


- Мне нужен урок? – спрашиваю я, позволяя ему поместить себя между ним и дверью. – Это так

сложно?


- Несложно, но есть особый процесс или же ты включишь тревогу. – Он нажимает на панель у

двери. – Сначала код. – Он набирает его. – Два семь один один. – Он вставляет ключ. – Затем замок.

Если ты сделаешь все наоборот, он не сработает.


- И зазвучит тревога.


- Точно. – Он открывает дверь и кладет ключ мне в руку, зажимая мои пальцы вокруг него. –

Это твой. Я с тобой – единственные два человека, у кого есть доступ войти в эту дверь. Не рассказывай

никому коды и не позволяй никому пользоваться своим ключом.


- Даже людям, которые живут в замке?


- Правильно. Таким образом, если одну башню взломают, другую – нет.


- Ты не доверяешь Адриэлю или Джаде.


- Доверие не находится сверху моего списка, и мне не нравятся люди в моем личном

пространстве.


Значение этого утверждения приводит к тому, что я немедленно завожу его в башню и сообщаю

о своей оплошности сегодня утром. – Тогда мне следует рассказать тебе, что я позволила Джаде

провести со мной время в нашей башне. Я не разрешила ей никуда ходить, кроме гостиной.


Его глаза блестят сталью. – Я не хочу, чтобы она здесь была.


- Почему, Кейден? Она – просто молодая девушка.


- У меня не всегда есть причина, только инстинктивное чувство, и оно никогда меня не

подводило. – Он меняет тему, давая понять, что не хочет говорить о Джаде. – Давай пойдем спать. –

Он делает паузу, и его голос смягчается. – Вместе.


Вместе. Я не верю, что он хорошо знает это слово, но он это предлагает мне, уверенность

согревает меня в местах под моей кожей. – Вместе, - повторяю я, что становится похоже на сделку.


Крапинки темно-синего цвета в его глазах говорят мне, что ему нравится мой ответ, и как в

баре, он обходит меня и открывает дверь. Меня пронизывает нервная энергия, и я вхожу в замок; мои

ноги несут меня в центр фойе, где мой взгляд поднимается на ступеньки центральной башни. Я

проглатываю комок в горле от знания, что смерть занимает комнаты вверху. Мне интересно,

чувствовала ли себя Элизабет здесь в безопасности. Мне интересно, думал ли Кейден, что он мог

защитить ее. Мне даже интересно, знал ли он, что на этапе своей карьеры, с еще живым Кевином, ему

нужно защитить ее. И мне интересно, преследуют ли это место привидения или просто страдания от

потери.


Кейден шагает в мою сторону, его взгляд следует за моим. – Мы жили в этой башне вместе все

три месяца прежде, чем их убили там, как животных, поэтому я ненавижу каждый ее дюйм. Я опечатал

ее три года назад.


Я дрожу от слов «убиты, как животные» и поворачиваюсь к нему. – У тебя есть какие-нибудь

мысли, кто это сделал?


- Нет, - говорит он, пропуская руку через свои волосы. – Но, если бы это было связано со мной, они также пришли бы и за мной, и поверь мне, я хотел, чтобы они пришли.


- Если не связано с тобой, тогда с Кевином?


- Это должно было быть связано с чем-то, с чем он работал, а Элизабет просто оказалась здесь, когда они пришли убить его. Она не была Охотником. Она была модельером по профессии, что

заставляло меня чувствовать, что моя жизнь была немного нормальной. Я встретил ее в розничном

магазине, ища подарок для Марабеллы.


- Она позволила тебе убежать из этого мира.


- Она ненавидела Подземелье, и я из-за этого отказался от него. – Он ожесточает свой голос до

чистой стали. – Тебе надо знать, что это больше не случится. Если бы я был связан с тем, с чем работал

Кевин, я мог бы остановить это. И поэтому нам ясно: я не только ненавижу эту чертову башню, я

ненавижу, что твоя находится в ней. Пойдем наверх. – Он идет к двери, разделяющей главное фойе от

нашей башни, и набирает код.


Я медлю, не двигаясь вследствие его очевидной злости. Но она направлена не на меня, хотя я

очевидно расшевелила к жизни демонов, которых он полностью сдерживал. И пока я не уверена, что

это значит для нас на долгий срок, я точно знаю, что ему нужен кто-то, кто закрепит его в настоящем

и прогонит прошлое, даже если только на сегодняшнюю ночь.


Переходя встать рядом с ним, я решаюсь взять его под локоть и сказать: - Я тоже ненавижу эту

башню.


Он высвобождает свои руки и обхватывает ими мою шею и прижимает меня к своей груди, его

дыхание тепло дразнит мои губы. – Это были правильные слова, - заявляет он, его рот наклоняется к

моему за быстрым глубоким поцелуем, вкус его затянувшейся злости пронизывает мои вкусовые

рецепторы, а затем исчезает, когда он отпускает меня и ведет через порог к нашей башне. Мы

останавливаемся только на другой стороне, и когда он нажимает на кнопку, чтобы закрыть нашу дверь, у меня такое ощущение, что мы запечатаны в своем собственном личном мире, по крайней мере до

конца этой ночи.


Бок о бок мы начинаем подниматься по лестнице, едва касаясь, когда я хочу, чтобы мы касались

везде. Но чем выше мы поднимаемся, тем более неуверенной становлюсь от того, что будет дальше, воспоминание, когда он оставил меня в одиночестве в своей кровати резко вспыхивает у меня перед

глазами. Тем не менее, уверенность в том, что независимо от того, где мы сегодня ночью ляжем, он –

не тот человек, за которого надо держаться. Он уйдет. Или я уйду, и я не могу в него влюбиться. Но я

влюбилась, очень сильно, и мне не важно, какая опасность лежит на пути к полному осознанию всего, что я могу и чувствую с этим мужчиной. Он останавливается на основном уровне, его рука

отстраняется от моей, в его действии виден вопрос. Пойду ли я с ним или нет? Но есть и еще один.

Боюсь ли я? Могу ли я справиться с тем, кем и чем он является? Он просит меня сделать решение. В

моей голове действительно нет правильного вопроса о том, куда я собираюсь и где хочу быть сегодня

ночью, и то, как он может требовать, командовать и до сих пор предлагать мне свободу скрывает мое

желание от этого мужчины.


Я начинаю идти прямо в его комнату, и он ступает следом за мной, мой пульс ускоряется от

каждого пройденного нами дюйма, пока он не открывает дверь, и я захожу внутрь. Он идет следом, задвигая замок на место и нажимая кнопку на стене за нами. Камин на той стороне комнаты загорается

к жизни и в то время, как в комнате холодно, моя кожа нагревается, когда он снова меня трогает, прислоняя к двери и возвышаясь надо мной.


Но к большому моему сожалению, его руки отодвигаются, упираются в стену по обе стороны

от меня, обозначая, что глупый побег не так близок, как я бы хотела. – Прежде чем мы двинемся

дальше, - говорит он, - тебе надо точно понять, во что ты ввязываешься.


- Я говорила тебе в баре. Я не боюсь Подземелья.


- Я говорю о том, кто я и что мною движет. Я не был готов тебе рассказать, что произошло пять

лет назад, но сейчас ты знаешь, что значит тебе надо понять, что это было и что оно означает для меня.

То, что произошло с Кевином и Элизабет, не было автомобильной аварией. Это вообще не был

несчастный случай. Это было убийство. И будь уверена, если я выясню, кто это сделал, я убью их, и

сделаю это без какого-либо раскаяния. Точно также, как я убью любого, кто угрожает тебе без какого-

либо раскаяния. Убедись, что ты можешь с этим жить, потому что я, черт побери, могу. – Он

отталкивается от стены и оставляет меня там стоять, когда исчезает в ванной комнате.


Я делаю вдох, едва способная дышать от силы его эмоций, обрушившихся на меня. Да, он

честно мне выразился, но я уверена, что это вызвано тем же сомнением в нем, что я чувствовала, поднимаясь по лестнице. Он пытается меня напугать, оттолкнуть меня. Но у него не получилось.

Независимо от того, какими жестокими были слова, они настоящие. Он настоящий, волк, не

беспокоящийся о овечьей шкуре, которого я впервые увидела в больнице, и его реальность – часть его

привлекательности. Мне надо это. Я думаю, ему тоже, но возможно ему надо знать, что у меня нет

никаких требований или ожиданий долгой и счастливой жизни, которую я знаю он не может дать мне, и я не уверена, что даже верю в ее существование. В конце концов не для таких людей, как он и я.


Включается душ, и я позволяю себе без колебаний пройти в ванную комнату, где на полу

разбросана его одежда, и он скрыт за каменной стеной душевой кабинки. Я делаю глубокий вдох для

храбрости и раздеваюсь, идя к стеклянной двери. Он стоит ко мне спиной, и у меня открывается

полный вид его татуировки между лопатками, насчитывающая пять черепов, и их смысл потряс меня

до глубины души. Его мать, отец, сестра, Кевин и Элизабет.


Я открываю дверь, и его плечи слегка напрягаются, говоря мне, что он почувствовал меня, но

не поворачивается. Я шагаю к нему и кладу руку на центр его татуировки. – Все, кого ты потерял.


Он разворачивается и прижимает к себе, подальше от брызг воды, отталкивая меня назад, пока

я не ударяюсь об стену. – Да. Все, кого я потерял, и я не собираюсь тебе позволить стать частью этого

круга. Но если ты хочешь выйти, если ты хочешь уйти…


- Я думала, ты сказал, что не позволишь мне уйти.


- Ты хочешь уйти?


Вопрос застает меня врасплох, но я не колеблюсь. - Нет. Не хочу.


- После всего того, что ты сегодня узнала, ты уверена в этом?


- Если ты боишься, что я хочу больше того, что ты можешь дать…


- Я боюсь, что я хочу больше, чем могу или должен просить тебя. Но кажется, я не в состоянии

себя остановить. – Его взгляд опускается вниз, горячая ласка по моему обнажённому телу, которую

чувствую во всех местах, где бы я хотела, чтобы он трогал меня.


Я тянусь к нему, а он захватывает мою руку. – Когда я сказал, что мне нравятся немного

непристойные вещи, это была неправда. Мне нравятся очень непристойные вещи.


Мой пульс бешено ускоряется от обещания темных сексуальных штучек, которые я хочу узнать

с этим мужчиной. – Покажи мне, - говорю я.


- Мне надо знать, что не напугаю тебя.


Я закрываю глаза, холодное место в моей груди расширяется, я не ожидала удара от понимания.

– Ты думаешь, т.к. он связал меня, значит я боюсь твою версию непристойности? К черту, Кейден, я

говорила тебе. Если ты сдерживаешься и относишься ко мне, как к увядающему цветку, он

выигрывает.


- Дорогая, это, когда мы разговариваем и не трахаемся. Я предупреждаю, что не собираюсь

сдерживаться. Я не сдержусь. Если ты ответишь да, на то, что я прошу, я полностью воспользуюсь

тем, что оно значит.


- Да, - говорю я, звук перехватывает дыхание, мои колени слабеют, а соски сжимаются. – Мой

ответ – да.


Его глаза темнеют, мышца на челюсти сжимается, и я почти могу почувствовать, как он

удерживает себя, сдерживает, ненавижу это. Очень сильно ненавижу. Я сжимаю свою руку у него на

груди, влажные светло-коричневые волосы дразнят мои пальцы. – Я – не его пленница. Я не буду ее, и ты меня ею не сделаешь. Поэтому позволь я повторю свой ответ. Да.


Его глаза блестят, и он поворачивает меня лицом к стене, как поворачивал меня лицом к

изголовью кровати прошлой ночью, и я знаю, он проверяет меня, толкает меня. – Ты уверена в этом?

– требует он, его эрекция упирается мне в бедро, его рука прижимается к моей груди и грубо ее

сжимает, эротично.


- Да, - говорю я на одном дыхании. – Да.


- Давай определимся со смыслом твоего «да». – Его рука прижимается к одной из моих ягодиц.

– Да значит, я не просто заставлю тебя хотеть, чтобы я тобой овладел. Пока мы трахаемся, я буду тобой

обладать. – Он шагает ко мне сбоку, его ствол упирается сзади моего бедра, его рука скользит по моей

спине. – Обладать тобой, - повторяет он, его голова опускается к моей.


- Какую часть «да» ты не понимаешь?


Он прикасается к моему лону. – И я свяжу тебя.


- Ты это говорил, - напоминаю я ему, разочарованная тем, что он чувствует необходимость

вернуться к этой теме. – Перестань меня предупреждать и просто сделай это.


- Могу я уточнить, что ты имеешь в виду под «это»?


- То, что ты делаешь сейчас.


Его зубы сжимают мое ухо, и клянусь, я чувствую это у себя в лоне, где его пальцы

засовываются и двигаются. – Давай посмотрим. Мне облизать тебя? Укусить тебя? Шлёпнуть тебя?


Меня пронзает шок, и я пытаюсь повернуться, но его рука давит мне на спину, удерживая на

месте. – Я думал, ты хотела непристойно?


- Шлепнуть меня? Я…


- Это где ты говоришь нет? Потому что ты всегда можешь сказать нет.


- Я никогда…


- Ты уверена?


- О да, - быстро говорю я. – Да, я совершенно уверена.


- Хорошо. Тогда я буду единственным, кому ты так сильно доверяешь. – Он снова меня

поворачивает, прижимая к углу, мои запястья сцеплены над головой, где он их хватает. – Слово да, -

говорит он, протягивая свою свободную руку к моей груди, вниз по телу, пока снова не дотрагивается

до моего лона, - имеет последствия. Ты знаешь об этом, верно?


- Какие последствия? – Я выдыхаю, его пальцы скользят мне внутрь, большой палец дразнит

мой клитор и посылает волны удовольствия прямо к моим соскам.


- Доверие. Полное абсолютное доверие, и я буду требовать его так, как ты не сможешь понять.

– Он движет своими губами по моим, пальцы глубже проникают мне в лоно, двигаясь взад-вперед.


- Как оно приведет к последствиям?


- Оно дает мне контроль. Оно позволяет мне обладать тобой, и когда я это сделаю, я хочу

убедиться, что ты захочешь большего. Хочешь большего сейчас?


- Да. О да.


- Закрой глаза и не двигай руками, когда я их отпущу. Если двинешься…


- Ты не позволишь мне кончить.


- Точно. Сейчас, сделай так.


Мои ресницы опускаются, а его руки отпускают мои запястья, и это все, что я могу сделать, чтобы не удовлетворить свою потребность дотронуться до него, мое дыхание вырывается из

раскрытых губ. Но я принуждена подчиниться тому, как он прикасается ко мне. Везде, повсюду, и

ощущения катятся сквозь меня, удовольствие вспыхивает в каждом нервном окончании тела. Я почти

выдерживаю это, но все же это недостаточно, и я стону от необходимости чего-то еще. Того «больше», что он желает, чтобы я просила, чтобы я хотела его внутри себя.


- Кейден, - умоляю я, и он отвечает, опускаясь на одно колено, его язык ласкает мой опухший

узелок; затем он сильнее сосет грудь в то время, как его пальцы, его изумительные пальцы, скользят

внутрь и наружу меня. А мои руки очень устали над головой, мои пальцы запутываются в моих

волосах, единственный способ, которым я могу помешать им опуститься на него, и я не могу

контролировать звуки удовольствия, срывающиеся с моих губ. В моем животе набухает возбуждение, ниже, еще ниже, и я хочу и подавить его, и направить его в следующее блаженное место, и оно

движется туда. В то сладкое место, откуда нет возврата. Я теряю контроль, мои пальцы сплетаются в

его волосах, но он не наказывает меня и не отказывает мне в разрядке, как я боялась. Он позволяет мне

трогать его, его язык и пальцы медленно успокаиваются, становясь нежнее, и затем отстраняются, когда мои колени почти падают.


Кейден встает и выключает воду, затем возвращается ко мне, чтобы скользнуть пальцами мне

в волосы, откидывая мою голову назад и удерживая взгляд. – Ты должна научиться следовать

приказам. За действием следует последствие. Помни об этом.


- Я пыталась, но ты…


- Здесь нет пытаться. Есть только делать, но я покажу тебе. Я тебя научу.


Я тебя научу. Слова затрагивают женщину во мне так, как возможно не следовало бы, но мне

все равно. Они просто так действует, и он тоже, и когда он целует меня, проникая мне в рот, сладко-

солоноватый мой вкус на его губах, он обладает мной. Я запутываю пальцы в его волосах, а он

отрывает свой рот от моего, одаривая меня одним из своих волчих взглядов, когда складывает руки у

меня на спине и поднимает меня.


Мы выходим из душа, и он садит меня на тумбочку, оборачивая меня в полотенце прежде чем

закрепить другое у себя на талии, капли воды, которые дразнят мой язык, спускаются по его руке. Он

снова шагает ко мне, его руки опускаются мне на колени, прижигая меня, как будто он уже не сделал, но волк ушел; теплая ласка появляется в его взгляде, когда он спрашивает: - Ты в порядке?


Это то, что я спрашивала у него, и мои губы кривятся от такого напоминания и от мысли, что

пока он трахал меня, он продолжал меня защищать, даже от самого себя. – Да, - говорю я, - я в порядке.

Он улыбается с одобрением и озвучивает мне низкую сексуальную команду «оставаться здесь», что

оставляет меня с любопытством следить за каждым его шагом, когда он исчезает в гардеробной.


Усмехаясь почти от всего, что только что произошло в душе, я не могу сдержать свое желание

увидеть на что гардеробная сексуального «короля замка» похожа. Я спускаюсь с тумбочки и быстро

мчусь в том направлении, только для того, чтобы столкнуться с ним под аркой прежде, чем я смогла

войти, теперь одетый в пижамные штаны и с рубашкой, перекинутой на руке. – Я сказал тебе ждать.

Я гримасничаю от его попытки выговора. – Я лучше понимаю приказы, когда раздетая, чем так.

Он поднимает брови. – Это правда? Ты сейчас почти раздета.


- У меня есть полотенце.


- Я могу это исправить.


Я зажимаю его у себя на груди. – Я хочу увидеть твою гардеробную.


- Увидишь ее, когда завтра перенесешь свои вещи.


Я мигаю, наверное, я ослышалась. – Что?


Он надевает рубашку мне через голову, и я просовываю руки, мое полотенце падает на пол. –

Только так я смогу сконцентрироваться и дать тебе шанс сделать решение.


- Решение?


- Или ты в моей постели, или нет. Я хочу, чтобы ты была в ней.


Я довольна. Я смущена. Я столько всего чувствую рядом с этим мужчиной, что даже не могу

определить. – Но ты ушел прошлой ночью.


- Трахая какую-то случайную женщину и хотеть тебя в своей постели – две разные вещи. Мне

пришлось смириться с тем, что это значит для меня. Я смог. Теперь твоя очередь.


- Что это для тебя значит? Если ответ заключается в том, что я открываю свежие раны, я ничего

не выберу. Если ответ – позволить тебе защищать меня и все, что ты хочешь и нуждаешься, я ничего

не выберу.


- Я хочу, чтобы ты была в моей постели, Элла. Я не говорил это никому очень долгое время.

Почему я хочу, чтобы ты была здесь? Просто хочу. Это единственный ответ, который могу дать

любому из нас. Вернемся к тебе. Выбирай, Элла. Сейчас.


Просто хочу. Это точно мой ответ, и возможно он единственный из нас, кто смог его выразить

в наше время. Мое решение принято, я поворачиваюсь и иду в ванную комнату, не останавливаюсь

пока не забираюсь в его кровать, под одеяло. К тому времени, как я накрываюсь, он присоединяется

ко мне, давая понять, что сегодня ночью никуда не уйдет. Он уменьшает свет, оставляя нас в тусклом

освещении камина, и придвигается ко мне ближе.


- Прямо здесь, - говорит он, обнимая меня своими руками, моя спина к его груди, и я вдруг

чувствую тепло и защищенность, а он чувствует себя так, что я забываю о своей потерянной памяти

из-за этого и него. Но я не упускаю то, как он немного крепко меня держит, как будто он уверен, что

кто-то или что-то вскоре вырвет меня у него из рук. И правда в том, что я боюсь того же.


Глава 18


Я просыпаюсь от надоедливого бренчания усилившегося дождя, неуверенная, откуда оно идет, и мне все равно. Кейден обнимает меня, и у меня нет желания просыпаться. Мои ресницы опускаются, и я пытаюсь снова уснуть, бренчание дождя – песня, убаюкивающая меня до сонного состояния, и

вдруг я возвращаюсь к моменту в номере отеля после ухода Дэвида. Это момент после того, как он

ушел, и я сорвала бабочку со своей шеи.


Ужасаясь от того, что я сделала, я уставилась на ожерелье на полу, задержавшееся спереди и

упавшее к моим коленям. Я хватаю бабочку и хмурю брови, когда обнаруживаю кусочек бумаги, торчащий с задней части. Я вытягиваю ее и гляжу на написанные рукой слова.


Я сонно моргаю, мой взгляд цепляется за камин, а Кейден переворачивается за мной, его рука

скользит мне под рубашку, чтобы разгладить ее на животе. Я накрываю ее своей рукой и крепко держу, зажмуривая глаза и пытаясь вернуть воспоминание назад в номер отеля, где могу прочитать слова на

том кусочке бумаги. Вместо этого я переношусь назад к моменту с ним.


Он зол. Он всегда зол. Он также за моей спиной, преследуя меня, когда мы спускаемся в

коридор в клубе, он говорит, что я скоро получу удовольствие, как и он. Было время, когда он сказал

ТЕЛЕГРАМ

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Большая библиотека с любыми жанрами и авторами

Большая Библиотека

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги