Отсутствие жизни

Глава 2

Какао в кружке остывало. Растаявшие зефирки превратились в пышную сладкую пену, слегка подсохшую по краям. Мавна пригубила напиток и отломила вилкой большой кусок пирога с яблоками, грушей и корицей – самого осеннего из всех, какие она умела печь.

После одного более-менее погожего денька снова зарядили дожди, и в окно постоянно стучали капли, а порывы ветра бросали дубовые листья, которые прилипали к стеклу. Если смотреть на них краем глаза, то казалось, будто это чьи-то ладони скребутся в окно.

Мавна вздохнула. Спускаться и подогревать какао было лень: она так уютно устроилась в крутящемся кресле, завернувшись в плед. На экране ноутбука призывными яркими обложками выстроились рекомендуемые видеоролики: выбирай что хочешь: от серийных убийц до обзоров косметики. И гирлянда над рабочим столом, подключённая через порт ноутбука, мигала умиротворяюще тепло, будто шептала: «Не ходи никуда, посиди со мной, бес с ним, с этим какао».

Экран телефона засветился, показав сообщение от Варде.

«Что делаешь? Погодка так себе, да?»

Мавна отложила вилку и набрала ответ одним пальцем, не беря телефон в руки:

«Сижу за компом. Скучаю». – И смайлик с поцелуем.

Им так и не удалось встретиться с того дня, когда она ездила к Купаве с пиццей. То работа, то дождь – оставалось только перекидываться сообщениями и видеокружочками.

Не то чтобы Мавна сильно расстраивалась, ей всегда очень нравилось проводить время в своей комнате, самой лучшей на свете. Но всё-таки и с Варде увидеться хотелось бы: он умел поднять ей настроение, с ним было интересно. И спокойно.

Как обычно, рука потянулась к значку видео про пропавших без вести.

Сколько похожих роликов Мавна пересмотрела за год? Наверняка почти все существующие, а некоторые даже по два-три раза.

Кому-то это могло показаться странным, но со дня пропажи Лекеша, соседского мальчика, с которым они были дружны, Мавна только и делала, что смотрела, читала и слушала про людей, которые исчезли при самых разных обстоятельствах. Некоторых находили живыми – в заточении или просто заблудившихся, другие погибали, а третьи так и числились пропавшими. И это давало ей надежду. Надежду, что однажды все, кто исчез в Сонных Топях, вернутся домой.

Лекеш пропал по её вине. Его не находили живым. Но и не находили мёртвым. Могло ли это означать, что однажды он всё-таки вернётся? Вернётся и снимет с её груди душащий камень.

Время шло, ничего не менялось. И чем больше роликов она смотрела, тем сильнее её бросало от «Лекеша точно найдут» до «я остаток жизни проживу с этим грузом». Даже семья мальчика съехала из Топей через несколько месяцев после пропажи, когда полиция закрыла дело за неимением состава преступления и подозреваемых. И только Мавна упрямо верила, что если пораскинуть мозгами, то разгадка непременно найдётся. Надо только что-то делать. Искать как-то иначе… Но как?

Мавне не давали покоя болота за чертой города. Ещё до того, как там появились те четвероногие твари. Мог ли мальчик убежать туда и потеряться? Провалиться в топь или выйти через перелесок к другому концу города?

Лекеш пропал около торгового центра. В тот день Мавна забрала его из школы по просьбе матери, подруги Мавны, Любеши. Она работала допоздна и иногда просила Мавну присмотреть за сыном, а Мавна не возражала, они с Лекешем отлично ладили. Она иногда представляла, будто он её младший брат. В тот день они выбирали осеннюю одежду, Мавне хотелось какое-то тёплое платье. Лекеш выпросил мороженое, а Мавна так себе ничего и не купила. Напоследок решила зайти ещё в один магазин, а Лекеш, заскучав, попросился на улицу. Она разрешила: уж слишком он канючил и давно уже рвался на воздух. И это оказалось ошибкой.

С тех пор больше никто не видел белобрысого шустрого мальчишку. Камеры записали, как он выходит из дверей и сворачивает за угол. На этом всё.

Его искала полиция, волонтёрские отряды и неравнодушные соседи. Его искали Любеша с мужем, Мавна, Илар, их родители и весь район. Его искали гадалки и экстрасенсы, а духовники в церквях велели молиться усерднее.

Мавну тогда постоянно вызывали на допросы в полицию. Благо записи с камер точно давали понять, что она непричастна к исчезновению, но от этого было лишь немногим легче. Вопросы следователей ходили по кругу и доводили до истерики. Только к ночи она наконец-то попадала домой и подходила к окну: за ним серо-зелёными покрывалами расстилались болота. И казалось, будто зовут её.

Её тянуло искать любую информацию о болотах и о пропавших людях. На несколько месяцев она буквально погрязла в этих темах и перечитала всё, что только смогла найти. Информация попадалась самая разная: от сугубо научной до почти фантастической. От количества невероятных историй кружилась голова, но каждый день Мавна читала и читала до тех пор, пока буквы не начинали расплываться перед глазами, а голова не раскалывалась от распирающих её мыслей.

И однажды на форуме, где делились личными историями о болотах – как правило, истории были жуткими, с разной долей выдумки, – на её комментарий ответил парень с лягушкой на аватарке. Написал ничего не значащую ерунду. А спустя день отправил заявку в друзья, снабдив её комментарием: «Привет, соседка». Тогда она даже пожалела, что поставила правдивую локацию в профиле.

В те недели Мавна тонула. В круговерти из общения со следователями, в поисках, в надеждах, в страхах и в чувстве вины. А теперь ей казалось, что если бы она тогда не ответила Варде, то окончательно захлебнулась бы в чём-то липком и тёмном.

Палец щёлкнул по очередному ролику про исчезнувших детей. В первое время Мавна плакала на каждом видео, да и вообще каждый день. Но теперь устала. Все сюжеты в роликах были похожи друг на друга: горе, тайна, слёзы и надежда. Всё как у них.

Хорошо, что за дождём и ветром не было слышно воя с болот. Да и наушники она себе купила большие и мягкие, закрывающие всё ухо, пыльно-розовые – они приглушали внешний шум.

Совсем не хотелось думать о том, что могло случиться с девятилетним мальчиком, если бы он встретился с теми тварями. Да и вообще не хотелось думать о них, и Илар всеми силами старался сделать так, чтобы Мавна как можно реже о них слышала. Его телефон стоял на беззвучном, на «охоту» он уходил поздно вечером, не поднимаясь в свою комнату, и почти переехал в гостиную, чтобы никого не тревожить поздними уходами и ранними возвращениями.

Пару дней назад Мавна видела, что Илару написал тот странный парень – Илар был в душе, когда на экране его телефона, оставленного в гостиной на журнальном столике, высветилось сообщение от неизвестного номера. Мавна не смогла побороть любопытство и открыла сообщение, но, к её разочарованию, оно было пустым, только сброшенный контакт. В профиле тоже не нашлось ничего интересного: вместо аватарки – чёрный кружок, вместо никнейма – набор цифр. И только по описанию можно было понять, кто это:

«Смородник. Частные вызовы. Дорого».

Она развернула ноутбук монитором к кровати и легла на бок, обняв одну подушку, а вторую устроила между коленями. Кровать Мавны всегда была завалена подушками и плюшевыми лягушатами – подарками Варде. Её забавляла его тяга к лягушкам, но она с радостью приняла эту игру и всячески поддерживала: тоже всегда искала что-то с лягушками для него.

Она не сразу расслышала стук в дверь. Когда ударили тяжелее, пришлось снять наушники и спросить:

– Кто?

– Я, – глухо прозвучал голос Илара. – Зайду?

– Заходи.

Мавна перекатилась на живот и уставилась на дверь. Илар вошёл, и в комнате сразу стало тесно – потолок здесь был скошенный, и Илар мог стоять во весь рост только в центре, под коньком. Пройдя вперёд, он с размаху плюхнулся на кровать, и один из плюшевых лягушат свалился на пол. Мавна, цокнув языком, подняла и отряхнула игрушку.

– Какой ты кабан всё-таки.

– А у тебя бардак вечно, – парировал Илар.

– Не бардак, а стиль такой. – Мавна насупилась. – Каждая вещь на своём месте, между прочим.

Она и правда с большой любовью украшала каждый уголок своей комнаты: гирлянды, шишки, рисунки, ароматические свечи, а зимой – снежинки на окнах.

Со стороны могло показаться, что у неё действительно всё свалено в кучу: вязаные салфетки, открытки на пробковой доске, вышивка на пяльцах, ловцы снов, книги и блокноты, органайзеры для ниток и карандашей, вязанные крючком пёстрые квадраты для пледа. Но на самом деле Мавна тщательно следила за порядком и каждую деталь приносила только тогда, когда решала, что именно её тут и не хватает. Но Илар всё равно ворчал. Это он ещё комнату Варде не видел – вот уж где бардак. Но невероятно привлекательный бардак.

– Ладно-ладно, – сдался Илар и виновато глянул на Мавну – наверное, вспомнил её недавнюю обиду на «булку» и боялся снова расстроить её. – Ну ты как? Как смена прошла? Погодка ужас, да?

Мавна поставила видео на паузу.

– Смена хорошо. Но посетителей было немного. Твой новый латте все хвалят, ты молодец. – Мавна потрепала Илара по мягким непослушным волосам и улыбнулась. Он положил голову ей на колени, занял почти всю кровать и безнадёжно примял широкой спиной подушки. – А у тебя как?

Она вглядывалась в лицо брата, стараясь – и одновременно боясь – увидеть какие-то отметины, которые могли появиться после ночных вылазок. Синяки. Ссадины. Шрамы. Кровоподтёки. Царапины. Но лицо Илара оставалось чистым и гладким, только у виска виднелась крохотная царапина, уже зажившая, оставшаяся с прошлого раза.

В груди у Мавны неприятно тянуло. Сколько раз она хотела попросить его бросить выходить вечерами. Казалось, что она дёрнула за ниточку и вытащила из тёмных глубин клетку, полную страха: не уследила за соседским мальчиком, попала в когти страшной твари и всем этим безвозвратно изменила брата.

– Сестрёнка? Ты плачешь?

Мавна шмыгнула носом.

– Нет. – Утёрла кулаком глаза, но слёз и правда не было. – Просто ты у меня такой взрослый стал. Смотрю на тебя и не верю. Береги себя, пожалуйста, хорошо?

Она погладила его по волосам, а Илар поймал её руку и легонько сжал. Грустно улыбнулся, и на одной щеке появилась мальчишеская ямочка.

– Сестрёнка, я тебе сказать хотел. Только обещай, что не будешь переживать.

Мавна насторожилась. От живота до горла разлился противный холодок.

– Что случилось? Кого-то убили? Кто-то ещё пропал?

Она хотела отодвинуться, но Илар так и не выпустил её руку.

– Нет. Никто не умер и не пропал. Мне звонил куратор поискового отряда по делу Лекеша. Я у них обозначен как «контакт на месте», родные ведь уехали в Берёзье. Он сказал, что они нас не бросают, но всё равно на первый план выходят самые новые поиски. Те пропажи, которым не больше трёх дней. А у нас уже прошло…

– Тринадцать месяцев, – прошептала Мавна.

– Да. Но они сделали всё возможное. Отпусти ситуацию. Ты не виновата, веснушка. Всякое бывает, но мы старались. Постарайся жить дальше.

Он нежно погладил Мавну по щеке и чмокнул похолодевшую ладонь.

Мавна замерла, не в силах пошевелиться. Ни тёплая пижама, ни пледы не могли бы её отогреть – холод шёл изнутри, разливался под кожей. Она почти привыкла к нему, за последние месяцы уж слишком часто её знобило от ужаса и бессилия, но сейчас стало тяжело до тошноты, до сбившегося дыхания.

Сначала от них отвернулась полиция. Теперь и волонтёры.

– Мы теперь одни?..

– Мы всё сделали, пойми. Нам помогали в поисках. И раз даже родители Лекеша потеряли надежду, то почему ты должна тратить свою жизнь на его поиски?

Илар говорил мягко, но Мавна всё равно почувствовала укол злости.

– Ты не понимаешь, – шикнула она. – На тебя не пытались взвалить вину. Ты и сам не грыз себя за то, что не уследил за ребёнком. За своим другом. У нас в городе творится чёрт знает что, и каждая плохая новость налипает, как снег на провода. Провода – это мои нервы, Илар, и они вот-вот оборвутся.

Она провела по голове Илара одеревеневшими пальцами. За год с небольшим Мавна с братом сделали что могли. Илар с парнями облазили все колодцы, гаражи и глухие дворы, обыскали каждый угол в пригороде и большинство городских улиц. Мавна и Любеша с Купавой расклеивали объявления и обзванивали все службы, полиция смотрела записи с городских камер… Кажется, уже не осталось ничего, что они не пробовали. Но Лекеш не находился: ни живым, ни мёртвым. Как сквозь землю провалился.

Илар сел на кровати, обхватив подушку, и посмотрел на Мавну внимательным долгим взглядом.

– Ты не переживай. В конце концов, не может же вечно длиться эта неизвестность, правильно? Отвлекись. Всё само устаканится.

Мавна вяло кивнула. От своей беспомощности тошнило. Но ещё сильнее тошнило от собственной глупости: если бы она включила голову и не отпустила тогда чужого ребёнка одного, сейчас Лекеш и его семья были бы вместе.

– Я ещё на выходных съезжу в город, снова поспрашиваю, – продолжил Илар, теребя уголок подушки. – Чтоб тебе было спокойнее. Но знай, я и сам думаю, что ничего уже не изменится. Успокойся и живи дальше. Перестань зацикливаться на прошлом.

Мавна не стала возражать вслух. Спорить с упрямством брата бесполезно. Она продолжала каждый день проверять форумы и сайты, где писали о пропаже Лекеша. С каждым днём посты собирали всё меньше откликов, а в последние пару месяцев ей вообще ответили только пару раз. Но кто знает, может, однажды всё-таки что-то изменится…

Экран телефона мигнул уведомлением. Мавна бросила на него косой взгляд.

«Новое видео, которое может вас заинтересовать!

“В Среднем Уделе шесть лет пропадают дети”».

Мавна нажала на кнопку блокировки и сухо сглотнула. Она посмотрит этот ролик, но потом. Когда немного отойдёт от новости о предательстве поисковиков. Может, там она найдёт что-то, что натолкнёт её на новые мысли.

А сейчас она просто обняла Илара и уткнулась носом в его футболку, пахнущую стиральным порошком и цитрусовым парфюмом.

– Ну наконец-то мы нашли время встретиться!

Варде прижал её к себе и чмокнул в губы. Мавна ощутила запах клубничной жвачки и улыбнулась.

– Да уж. Последняя неделя какая-то бешеная выдалась. Столько дел в кафе, твоя работа. Ещё и проблемы с поисками…

– Что случилось?

Варде сочувствующе посмотрел на неё, переплёл их пальцы и повёл к входу в дом. Велосипед Мавна оставила во дворе, у забора, чуть не помяв колесом цветущие астры, с рассадой которых Варде носился с весны.

– Да так… – Мавна замялась, думая, рассказывать или нет. – Поисковики отошли от дел. Но нас предупреждали. Так что это… нормально.

Варде снова привлёк её к себе.

– Звучит ужасно.

Они вошли в дом. Варде жил с отцом, на улочке, состоящей из четырёх домов, на окраине болот. Тут ещё громче слышался вой по ночам, но с Варде было нестрашно. Он успокаивал Мавну и тоже считал, что никаких упырей нет, а по болотам бегают бродячие собаки, лысые и больные, вероятно, бешеные. Мавна пыталась рассказать ему про нападение и то, как Илар с парнями забивают этих тварей, но Варде не любил такие разговоры, уводил в сторону – чтобы Мавна лишний раз не волновалась.

– Я так хочу есть. – Мавна вздохнула, бросила сумку на стул и открыла холодильник. Внутри стояли какие-то банки, обёрнутые крафтовой бумагой. – Что тут у тебя такое?

– О, это папино. – Варде усмехнулся, перекатив жвачку из одного угла рта в другой. – Чайный гриб. Хочешь?

– Нет-нет. Вижу йогурт, спасибо.

Мавна достала бутылочку, поставила на стол и вынула из сумки пакет с двумя булками.

– Вот, держи. С пеканом, как ты любишь.

– И никакой корицы? – спросил Варде, смешливо щурясь. Он развернул пакет и заглянул внутрь.

– Ни единой крошечки.

– Прекрасно.

Он выплюнул жвачку и откусил кусок от булки. Едва узнав про кофейню, Варде заявил, что у него жутчайшая аллергия на корицу, и Мавна строго следила, чтобы ему никогда не попалась коричная булка. Зато с орехами он просто обожал.

Они сидели за круглым маленьким столом и переглядывались, обмениваясь смущёнными улыбками. Осеннее прозрачное солнце освещало Варде сзади, и его светло-русые волосы казались золотистыми. И весь Варде сейчас выглядел по-мальчишески тонким, хрупким, и объёмный свитер, из длинных рукавов которого выглядывали худые запястья, только усиливал это впечатление. Мавна потянулась через стол и с нежностью убрала завиток волос, упавший ему на лоб.

Ей очень нравилось смотреть на Варде. У него было живое лицо: может, не слишком красивое, но приятное и подвижное. Он нечасто, но искренне улыбался, и зелёные глаза в обрамлении пушистых коричневых ресниц чуть щурились. Ей нравилось, как он одевался: мягкие рубашки и большие свитера, вельветовые брюки и замшевые ботинки – всё уютное, в землисто-мшистых тонах. Его хотелось обнимать и щипать за худые щёки, оберегать и подолгу разговаривать, приносить булки из кофейни и…

– Забыла! – Мавна снова схватила сумку. Порылась и выудила свёрток, перевязанный бечёвкой. – Вот. Это тебе. Подарок.

Варде отложил булку и с удивлением взял кулёк. Потянул за кончик бечёвки и развернул шуршащую бумагу. На стол выпали вязаные носки, полосатые, цвета мха и горчицы. У Мавны зарделись щёки от удовольствия, когда Варде с улыбкой начал разглядывать её подарок.

– С ума сойти! Ты сама связала?

Она кивнула.

– Ты ж моя умница! Ну что за золотые руки!

Варде нагнулся и поцеловал Мавну в лоб. Ей стало так тепло на душе и приятно, что только ради этого чувства стоило снова и снова радовать Варде нехитрыми подарками. Она ведь вязала носки с мыслями, что ему непременно понравится. Представляла, как он улыбнётся, что скажет – и со спицами в руках не думала ни о чём плохом.

– Спасибо тебе, – произнёс Варде уже серьёзно. – Мне с тобой невероятно повезло.

Он подошёл и поцеловал её уже по-настоящему. Губы Варде всегда были приятно-прохладными, как утренняя роса, и сладкий запах клубничной жвачки, смешавшийся с ароматом пекановой выпечки, закружил Мавне голову.

– Чем ты вчера занимался?

Варде неопределённо махнул рукой.

– Да так. Ретушировал фото. Сто штук, по двести удельцев за каждую. Неплохо, но муторно. И голова разболелась.

– Бедный. Таблетки есть?

Мавна снова полезла в сумку, чтобы поделиться обезболивающим.

– Всё есть, не нужно. Успокойся.

Варде проговорил это мягким расслабляющим тоном, и Мавна поняла: несмотря на весь уют от долгожданной встречи, она и правда была напряжена, как пружина. Наверное, это и на лице у неё было написано, и проявлялось в суматошных, но скованных движениях. Затянувшиеся поиски, волнение за Илара, травматичные воспоминания о нападении, ещё и то последнее видео – всё навалилось на неё и мешало вдохнуть. Она суетилась, заполняла дни мелкими делами и старалась крутиться без остановки, но в груди всё равно росла и давила тревога. В последнее время даже советы психотерапевта мало помогали – ну или она плохо им следовала.

Аккуратно обхватив её кисть, Варде поднял Мавну со стула и привлёк к себе. Зарылся лицом в её волосы, а вторую руку положил ей на спину. От него веяло прохладой, запахами росы и мха – успокаивающе, ненавязчиво и приятно.

– Может, просто посидим на лавочке? У пруда. Тебе же там нравится. Согласна?

Мавна кивнула и выдохнула.

– Давай.

Позади дома прямо на участке был пруд: место тут топкое, и вода сама задерживалась в ямах, лишь чуть копни. Сейчас поверхность пруда затягивали пожелтевшие кувшинки и бурые листья, сорванные ветром с осин и дубов. Мавна села на лавочку и спрятала озябшие пальцы под длинными рукавами. Варде присел рядом и, спросив разрешения, приобнял её за плечи. Мавна прижалась к его боку.

– Мне тут ролик попался, – выдохнула она. – Вроде ерунда какая-то, а вроде… Когда больше не во что верить, начинаешь тянуться к любой чуши.

– Что за ролик? – спросил Варде настороженно.

Мавна задумчиво помолчала, ковыряя дырку на джинсах, которая осталась после падения. Надо бы поставить красивую цветную заплатку, не выкидывать же.

В тот вечер, как только Илар ушёл к себе, она клацнула по иконке нового видео. Бодрым голосом парень-блогер рассказывал о нескольких детях, пропавших за последние годы в Среднем Уделе – никого из них так и не нашли. Когда на экране появилась фотография объявления о пропаже Лекеша, у Мавны по спине пробежали мурашки.

– Там парень выдвинул теорию, что у нас в Уделе могут действовать секты или преступные группировки, – тихо сказал она, глядя на рябящуюся от ветра поверхность пруда. – Кто-то похищает детей со своими целями. От шести до десяти лет.

Варде фыркнул.

– Как оригинально. При чём тут группировки? По всему миру такое случается. Бывает разное. А иногда… – он подбирал слова. Мавна и так знала, что у него в голове: работорговля, продажа в богатые бездетные семьи, что-то ещё похуже… Но Варде никогда не произнесёт эти страшные слова вслух. Не при ней. – Иногда люди просто исчезают, Мавна. Бесследно. На то тоже есть сотни причин, а если блогерам так хочется поиграть в следователей, то всегда можно вступить в волонтёрский отряд и помочь делом. Ты согласна?

Мавна медленно кивнула. Конечно, она понимала, что вряд ли какие-то из идей, озвученных в ролике, имеют право на жизнь: если бы дело было в сектах и группировках, то наверняка полиция обо всём знала. А уж то, что сказал блогер в конце видео…

– Он ещё говорил про наши Топи, – неохотно призналась Мавна, заранее зная, какой будет реакция Варде. – Будто на болотах живёт что-то нечеловеческое. Мистическое. И похищает людей. Потому что… Ну он показывал карту. И там были отмечены места пропажи всех детей за пару лет. И все они исчезли где-то недалеко от болотистой местности. Да, пропадают не только дети, за последние годы и взрослых много исчезло, но ролик был именно про детей, и оттого особенно жутко. Осознавать, что их столько…

Варде заправил волосы ей за ухо и поцеловал в висок, не дав договорить. Мавна насупленно покосилась на него: на тонком лице играла сочувствующая улыбка.

– Девочка моя, нельзя же вот так всему верить. Ну что за «мистическое»? – Он хмыкнул. – Я всю жизнь тут живу. На болотах не больше мистики, чем в квартире твоей городской подруги, уж поверь.

– Ты не был в квартире моей городской подруги.

– Не суть. Да, здесь поднимаются туманы. Да, падают деревья, у которых сгнили корни. Ночами кричат птицы – природа, никуда не денешься. Воют собаки – администрация не хочет тратить деньги на стерилизацию бездомных животных, поэтому проблема обостряется. А в остальном – ничего особенного. Просто местность. Со своими странностями. Но без мистики, уж поверь. Ты думаешь, полиции известно меньше, чем этому блогеру? Да он ради просмотров расскажет что угодно. Даже про снежного человека и инопланетян.

Мавне нравилось слушать голос Варде, вкрадчивый и успокаивающий. Но её коробило, когда он пытался замять тот факт, что весной на неё всё-таки набросился какой-то зверь. И Илар… Нет, это точно были не собаки.

– Ты же не станешь сама в это соваться? Не будешь безрассудной?

Она вздохнула и молча положила голову на плечо Варде. Он продолжал невесомо гладить её по волосам.

– Я всё понимаю. Ты и так стараешься изо всех сил. Я же вижу. Ты выматываешься и изводишь себя, но нельзя прыгнуть выше головы. Ты делаешь всё что можешь. Не всегда человеческих сил достаточно – такие уж мы беспомощные существа. Обещай мне, что забудешь хотя бы про это глупое видео и про всё мистическое. Так недолго и свихнуться.

Мавна не стала обещать. Молча переплела их пальцы и замерла, дыша глубоко и медленно. Пусть Варде просто говорит. Пусть успокаивает её и утверждает, что она прекрасно справляется. Ей так этого не хватает. Конечно, и Илар, и Купава тоже в один голос твердили, какая она молодец и всё делает правильно, но хотелось слышать подтверждение ещё от кого-то, и Варде казался самым спокойным и здравомыслящим из всех, кого она знала.

– Останешься на ночь? – спросил он.

– Я ничего с собой не взяла, – вздохнула Мавна. – Давай в другой раз, хорошо?

– Без любимой пижамы ни шагу? – поддразнил её Варде. – В фильмах девушки хорошо смотрятся в футболках своих парней.

Мавна хихикнула.

– Твои футболки мне даже до бёдер не доходят, так что смотреться буду не очень. У меня и зубной щётки нет. А ещё я маме обещала, что вечером мы переберём всю зимнюю одежду и решим, какую отдать на благотворительность, а какую отнести в химчистку. И Купаве обещала сфотографировать одну книгу, ей для учёбы…

– Всё-всё. – Варде со смешком тронул пальцем кончик её носа. – Я понял. В другой раз. Всё хорошо, не оправдывайся.

Они посидели ещё немного, выпили чаю с брусничным листом, который Варде собирал тут же, у болот. Он показал Мавне свои новые наброски и развороты в блокнотах: с рисунками, стикерами и гербарием. Мавна покормила рыбку-петушка в аквариуме, переставила книги на полках – чтобы стояли аккуратно, корешками вперёд и по алфавиту. Потом они долго лежали на диване в обнимку и целовались, но Мавна боялась, что вот-вот с работы вернётся отец Варде: конечно, он знал про неё, но не хотелось, чтобы их застукали вот так, как подростков. Поэтому скоро Мавна засобиралась домой.

Осенью быстро темнело, и Мавна очень хотела успеть вернуться засветло. Коленки сводило при мысли о том, чтобы ехать на велосипеде по тёмной улице. Варде предлагал подвезти на машине, но Мавна, пожевав губу, решила всё-таки сама: солнце ещё не село, пустыри отлично просматривались и правда выглядели мирными, только сонными.

С помятым колесом ехалось тяжело, и у начала поселковой улицы Мавна остановилась, чтобы перевести дух. Обернулась к болотам: жухло-бурым, затянутым вечерним туманом.

Не прошло и минуты, как оттуда донёсся леденящий душу вой. Где-то далеко в тумане мелькнули тени, и Мавна, испуганно охнув, закрутила педали с удвоенной силой. Через четверть часа она уже была дома – как раз до наступления сумерек.