Оттенки порочности

Джанин Фрост

Ночной Мятежник

Оттенки Порочности

Всем читателям, которые спрашивали- спрашивали и спрашивали- когда наконец Ян получит собственную книгу.

Ответ СЕЙЧАС. Надеюсь, вам понравится.

Глава 1

Лучше бы это был правильный бордель.

Это не было похоже на задрипанный бордель, в котором я недавно была. Это трехэтажное здание больше походило на элитный социальный клуб. Несмотря на внешнюю привлекательность, если бы мне пришлось пробираться через еще один фестиваль плоти, чтобы снова оказать с пустыми руками, то я уже не буду ответственна за будущее своей карьеры, когда найду его.

Чтобы выразить свое нетерпение от нескольких недель безрезультатных поисков я пнула дверь. В любом случае вежливость была потрачена впустую в последних подобных заведениях. Ни один умный хозяин заведения не откажется от клиента, готового хорошо заплатить, на что я скажу об одном борделелюбивом вампире: он явно хорошо заплатил.

К моему удивлению, я никого не увидела в элегантном фойе. У публичных домов обычно было несколько проституток, зависающих возле входа, чтобы приветствовать новых клиентов. Я была еще больше удивлена, не услышав звуков плотской активности, идущих с верхних этажей. Я вытащила свой мобильник проверить GPS-сигнал. Да, это правильное место. Более того, здесь безусловно пахло сексом, все равно что удушье от различных ароматов духов и одеколонов.

Но где все?

Слабые вибрации в полу заставили меня пойти к коридору. Ах, должно быть, вечеринка была внизу. Я последовала за самым сильным ароматом духов, пока не нашла лестницу, которая вела на два этажа вниз. Тупик заканчивался закрытой дверью, которую я тоже пнула. Уже нет смысла деликатничать.

Шум вырвался наружу. Подвал, должно быть, звукоизолирован, что я пропустила раньше. Теперь я хотела бы не слышать, что происходит. Неистовый хор напал на мои уши, повторяя снова и снова. Thunder and Blazes, любимая песня открытия бывшего цирка Барнума и Бейли.

И я вошла в цирк, замечая, что здесь нет настоящих животных. Около дюжины обнаженных мужчин и женщин резвились на полу, производя удручающе неадекватное впечатление о существах, под которых были раскрашены их тела. Никакой рабочей этики, подумала я, когда три фальшивых льва стали больше интересоваться друг другом, чем борьбой за господство, что было бы реалистичнее, и не заставляйте меня говорить уж о том, что они игнорировали двух фальшивых газелей, проходящих мимо них.

Дюжина, или около того, проституток, одетых в костюмы клоунов, проявили большую самоотверженность в своих ролях. Они вышли из поддельного автомобиля в дальнем углу комнаты, некоторые пошли в кувырок после выхода, некоторые спотыкались друг о друга с комичным преувеличением, другие же надували воздушные шары в виде определенных частей тела, а затем графически связывали их.

Запуск фейерверков привлек мое внимание к другой части комнаты. Они запускались вокруг чего-то, напоминающего трон, окружая его обитателя пламенем искр, огня и дыма. Мини-пиротехнический дисплей был настолько ярким, что я не могла разглядеть лица человека на троне, но когда он крикнул: " Действие Восьмое начинается!», я услышала отчетливый английский акцент.

Затем дым рассеялся достаточно, чтобы показать высокого человека в синем фраке ведущего цирка. Дым все еще скрывал его по пояс, но мне не нужно было видеть больше, чтобы понять, что я наконец-то нашла свою цель. У вампира, который пронесся сквозь дюжину борделей, было такое же прекрасное лицо, как у ангела, не говоря уже о том, что его огненно-каштановые волосы были столь же отличительными, как и его внешность в целом. Когда он сошел с трона, показав, что под фраком у него ничего не было, я поняла, что это не единственные примечательные черты Яна.

На мгновенье я уставилась. Какой вампир в здравом уме станет прокалывать себя серебром там?

Я была единственной, кто был шокирован серебряным пирсингом, продетым через головку Яну. Все остальные бросили свое занятие и бросились к нему. Даже покрытые блеском акробаты спрыгнули со своих насестов под потолком, изящно приземляясь возле груды конечностей, которая теперь образовалась вокруг рыжеволосого вампира.

Будто было недостаточно того, что я должна быть обременена вампиром, настолько умственно неполноценным, что он охотно подарил своему члену перманентный ожог от серебра. Он вдобавок достаточно развратен, чтобы заниматься карнавальными оргиями. Я не собиралась выяснять, чем заканчивается Восьмое действие. Я пробралась к растущей кучи плоти и начала отбрасывать людей в сторону, как можно мягче. Их сердцебиение говорило о том, что они люди, поэтому они не могли исцелиться так, как мой вид.

— Что это такое? — раздраженно спросил Ян, когда я добралась до его нижней части тела.

Затем он издал благодарное урчание, когда я дернула его с не такой заботой, которую оказала людям.

— Почему, привет, моя сладкая сильная блондиночка, — теперь он вообще не звучал раздраженно. — Ты сюрприз, который мне обещали?

Почему бы ему не поверить в это?

— Конечно, — сказала я. — Сюрприз.

И я схватила его за член. Есть одна вещь, которую надо проверить прежде, чем зайти дальше.

Ян усмехнулся.

— Вот это дух, куколка.

Я упала на колени. Я не собиралась делать то, о чем он подумал. Тем не менее, этот поступок позволил мне сосредоточиться на своей цели с наименьшим сопротивлением от него. Как только я рассмотрела дымчатые метки в основании паха Яна, я его отпустила. Только один демон клеймил людей подобным образом, тот самый, за которым я охотилась тысячи лет.

— Ян, — сказала я, выпрямившись. — Скажи «пока». Мы уходим.

Он рассмеялся.

— Я так не думаю. Ты можешь быть замечательна, но двое — одиноко, а дюжина — вечеринка.

Я пренебрежительно осмотрелась.

— Не велика потеря. Клоуны хороши, но ни одно из твоих фальшивых животных не сражалось друг с другом и даже не пыталось прыгнуть через огненные кольца.

На это он обвиняюще посмотрел на проституток, разукрашенных под животных.

— Вы не делали этого, так ведь? — затем его глаза внезапно сузились, когда он снова посмотрел на меня. — Подожди минутку. Я тебя знаю.

Мы виделись официально всего раз, так что я не думала, что он меня помнит. Кто-то, с его склонностями, должно быть пересекался с огромным количеством женщин блондинок.

— Веритас, Страж Закона совета вампиров, — подтвердила я. Потом я положила руки на его плечи. — И, как я уже сказала, ты идешь со мной.

Его глаза сменили цвет с естественной яркой бирюзы на светящийся вампирский изумруд.

— Хочешь испортить совершенно потрясную оргию, предоставь попытку Стражу Закона. Прости, детка, но я никуда не пойду. Теперь убери от меня свои руки, пока я их не убрал.

Он не мог этого сказать. Достаточно ударить Стража Закона, чтобы получить смертный приговор, если совет был не в настроении. Только сам совет был выше всех в обществе нежити. Вот почему я проигнорировала его угрозу и сжала хватку.

— Нет необходимости в пустых угрозах—

Следующее, что я помнила, так это то, что меня отбросили на несколько метров. Я моргнула, больше пораженная его скоростью, чем его безрассудным пренебрежением к наказанию, которое он только что заслужил.

— Нет необходимости? — повторил он, презрение обрамляло его тон. — Я помню последний раз, когда мы виделись. Я бы сказал, что твое соучастие в убийстве дочери моих друзей более чем квалифицируется как необходимость.

Она не мертва.

Слова прозвучали в моей голове, которыми я утешалась всякий раз, когда думала о том ужасном дне. Но если Ян не знал, что предполагаемая казнь ребенка была не более чем хитроумной уловкой…

— Это было решение совета, а не мое, — сказала я, мой голос стал грубее из-за воспоминаний. Я почти потеряла свой статус Стража, ратуя против казни девочки, но страх и фанатизм сделали совет непреклонным. По крайней мере, им не удалось отнять у нее жизнь, как они планировали.

Ян фыркнул.

— Спится лучше после этих слов, не так ли? Ты заставляешь мои грехи выглядеть весьма простительными, а это стоит усилий.

— Довольно. — Как он смеет судить меня? — Теперь, ко мне.

Его брови поднялись так, будто он не мог поверить, что я говорила с ним так же, как и некоторые люди с собаками. Ну, если он позиционировал себя как зверя, то и отношение к нему будет подобающим.

— Все вы, уходите. — Сказал он проституткам, которые смотрели на нас больше со скукой, чем с интересом. Вероятно, они думали, что наше общение будет более ролевым. — Моя благодарность за сегодняшнее развлечение, но на сегодня все. Идите. — Подчеркнул он, когда некоторые откинулись назад, вместо того чтобы присоединиться к тем, кто начал проходить к двери.

Я сдержала недоверчивый смех.

— Ты убираешь их с дороги, потому что собираешься сразиться со мной?

Ян сверкнул улыбкой, лишь усилившей его необычную красоту.

— Должно быть, ты не провела исследование, раз думаешь, что я пойду добровольно.

Серебро от его пирсинга должно быть попало в кровоток и повредило ему мозг. Это было единственным разумным объяснением.

— Я старше тебя более чем на четыре тысячи лет.

— Правда? — сказал он с насмешливым удивлением. — А я-то думал, что тебе не больше двадцати, маленький Страж.

Я была старше этого возраста, когда меня обратили, но его догадка была распространенной ошибкой. Люди уделяли больше внимания внешности.

— «Маленький Страж» должен быть оскорбительным? Если так, то придумай получше.

— Не оскорбительно, — ответил он спокойным тоном. — Но, если ты весишь хотя бы половину моего веса, я был бы удивлен.

Да, в настоящей момент я выглядела больше хрупкой, чем грозной. Даже если бы это было так, это ему не помогло бы. С возрастом пришла сила, а у меня были тысячи лет.

— Отступи, Ян, и я не накажу тебя за нападение на меня.

— Почему бы тебе не поумолять меня об отступлении? — предложил он. — Заинтересуй меня достаточно, и я мог бы подумать.

Я закончила переговоры. Я врезалась в Яна достаточно сильно, чтобы раздробить ему кости в верхней части тела. К моему удивлению, он ничего не сделал, чтобы заблокировать удар. Вместо этого он подбросил меня вверх с такой силой, какой у него быть не могло никогда. Я ударилась об потолок с такой силой, что пробила его. Я ошеломленно уставилась на него через дыру, которую проделало мое тело в полу.

— Прекрати сейчас же и, возможно, ты не будешь наказана, — сказал он приятным тоном.

Я подавила желание немедленно атаковать его снова. Никогда недооценивайте противника дважды, если вам посчастливилось выжить в первый раз. Мой вампирский отец, Тенох, научил меня этому. Следуя советам Теноха, я много раз спасала себе жизнь, поэтому я подавила свое желание отомстить ему.

Ян был не прав — я провела исследование его. И не обнаружила ничего необычного, кроме ненасытного сексуального аппетита, открытого презрения к правилам и склонность собирать редкие и дорогие вещи. Мое нападение должно было оставить его на полу, а не оставить его свистеть эту ужасную цирковую мелодию, выглядя скучающе, нежели обеспокоенно.

Может быть, его необычная сила от демонических меток? Метки делали больше, чем просто связывали Яна с демоном, который заклеймил его. Со временем они также наделят Яна некоторыми способностями и силой самого демона. Ян был заклеймен только несколько недель. Слишком мало, чтобы проявились силу и способности демона.

Я узнаю его тайну позже. Прямо сейчас мне нужно было сбить его и, к счастью, у меня тоже были некоторые сюрпризы для него.

Я прямо посмотрела на Яна.

— Мой ход.

Его улыбка превратилась в ухмылку.

— Приди и возьми меня, маленький Страж.

Глава 2

Я не прыгнула через дыру в потолке над ним, как он ожидал. Вместо этого я пробила новую дыру в другом конце комнаты. Ян отскочил назад, избегая моего мгновенного захвата, затем ударил меня в ту секунду, когда я была повернута к нему спиной. Я растянулась вперед, но все же извернулась, когда он набросился на меня, так что он врезался в пол. Я вскочила ему на спину и сжала ногами, удерживая его.

Он тут же начал вырываться. Я усилила хватку, пока его ребра не треснули. Он не замедлялся. Я начала его бить в затылок, используя силу, которую обычно скрывала.

Его голова моталась от ударов, хотя он все еще дергался достаточно сильно, чтобы расшвырять нас по комнате. Эти демонические метки не могли быть источником его силы, сбивающей с толку, но они заставляли его исцеляться гораздо быстрее чем обычный вампир. Вскоре я вцепилась в него, чтобы не оказаться скинутой. Тогда он начал летать, разбивая меня об стены, потолок и пол, все время дергаясь, как бешенный мустанг.

Мои кости начали ломаться, и голова зазвенела, после неоднократных встреч с твердыми поверхностями. Был бы он кем-то еще, то я бы его убила, но Ян был нужен мне живым. И сотрудничество. Может быть его мозги, бьющиеся об пол, помогут ему с последним.

Я еще сильнее треснула ему по черепу, чтобы свалить его на пол и удержать там. Это потребовало больших усилий, так что я продолжала бить его, прижимая к ковру. Я не могла позволить ему ни малейшей возможности, чтобы взлететь еще раз. Если бы он это сделал, мне, возможно, пришлось бы проявить силу, о которых ему лучше не знать и.…подождите. Что это за звук?

Я перестала бить Яна, чтобы прислушаться к нему. Это звучало, как…нет. Он не мог.

— Ты что, смеешься надо мной?

Он смеялся, и теперь его смех звучал громче, когда звуки битвы перестали его заглушать. Я также поняла, что длинный твердый предмет, который я ощущала возле своей ноги, не был скрытым оружием. Он не просто был рассмешен моими попытками разбить ему череп — он был возбужден ими!

— Твое подпрыгивание вверх-вниз на моей спине плюс — это грубое обращение — действительно потрясный трюк, — сказал Ян, все еще посмеиваясь. — Похоже, я должен буду заплатить тебе наравне с этими шлюхами. На самом деле, если ты принимаешь заказы, то еще больше усилий в твои ударах, детка—

Я обрушила свой удар, который должен был размозжить его голову. Его шея согнулась в последний момент, а его задняя часть тела приподнялась. Слишком поздно я осознала ловушку. Мой кулак пролетел мимо его головы, а тело слетело с него.

Прежде, чем я успела перегруппироваться, он прыгнул на меня. В следующее мгновенье он уже удерживал меня, и я почувствовала зудящий ожог от серебра меж ребер.

Черт бы его побрал! Он сумел заставить меня действовать безрассудно, без колебаний. Если бы он не придавил мои ноги, я бы ими пнула себя за такую глупость.

— Не двигайся, — сказал Ян разговорным тоном. — Я не хочу убивать тебя, но я сделаю это, если ты меня вынудишь.

— Откуда у тебя этот нож? — Я не была так отвлечена, чтобы не обыскать его.

— Из моего фрака.

— Лжец. Я чувствовала все оружие, пока была на тебе.

— Вот что, значит, ты делала? — Его губы дрогнули — А я думал, что ты чувствуешь кое-что поинтереснее.

Под моим презрительным взглядом он пожал плечами и сказал:

— Ты не почувствовала моего ножа раньше, потому всего несколько минут назад это был маленький серебряный шар.

Мои глаза расширились.

— Ты признаешься Стражу Закона, что только что использовал магию, чтобы превратить серебряный шар в нож?

— Разве я забыл, что использование вампирами магии — это смертный приговор? — Ян использовал свободную руку, чтобы в притворном ужасе прижать ее к груди. — И это поражает Стража Закона! Боже мой, я дважды осудил себя! Прошу, помилуй!

— Теперь ты просишь? — Я тихонько фыркнула. — Не трудись зря. Я все равно накажу тебя за то, что ты сделал.

Он засмеялся.

— Я держу нож в твоем сердце, и ты все еще угрожаешь мне? Я даже не знаю, мне посмеяться над твоей наивность или поаплодировать твоему оптимизму.

— Если бы вместо этого ты послушал меня, то мог бы узнать, как не позволить Дагону завладеть твоей душой через два года.

Ничто в выражении его лица не изменилось, но внезапно я почувствовала, что смотрю на другого человека. Человека жестокого и опасного, которого я сильно недооценила. Затем Ян снова беззаботно улыбнулся — и толкнул серебряное лезвие глубже.

Я ахнула, когда оно пронзило мое сердце. Ян нахмурился, будто я была ребенком, ушибившем мизинчик на ноге.

— Я предупреждал не вынуждать меня. Теперь расскажи, что ты знаешь о моей сделке с Дагоном.

Серебро, провернутое в сердце, было одним из немногих способов убить вампира. Мне казалось, что в меня льется лава. Ян не повернул клинок, но большая часть физической силы покинула меня. Несмотря на это, я твердо ответила.

— Я знаю, что я твой единственный шанс избежать совершения сделки с Дагоном. Если он умрет, то не сможет забрать твою душу.

Ян издал смешок.

— Если бы Дагона можно было убить, я бы сделал это сам десятилетия назад.

— Я могу убить его. — ответила я, хотя это и может затянуться, но это было правдой.

Он закатил глаза.

— Ненавижу быть грубым, — на самом деле, это не правда, мне нравиться быть грубым, — но я намного слабее Дагона, и я приколол тебя спустя пять минут битвы.

— Ты не лучше меня. Я перестала бить тебя, когда поняла, что тебе это нравится.

— Самая приятная часть нашего времяпрепровождения, — согласился он. — Но теперь мне скучно, поэтому позволь, я все упрощу. Я собираюсь выбить тебе мозг. Попытайся остановить меня, и я проверну клинок. Сотрудничай, и к тому моменту, как ты исцелишься, меня уже не будет, и ты сможешь вернуться к запугиванию молодых вампиров, чтобы они подчинялись нелепым ограничениям, которые ты называешь законами.

Выбивание моих мозгов действительно сработает, чтобы вывести меня из строя. Именно это я собиралась сделать с ним самим. Его кулак сжался. Прежде, чем он коснулся меня, я проявила способность, о которой знал лишь один человек в мире.

Сила вспыхнула, в мгновение озаряя подвал. Выражения Яна застыло в начале неверия, его кулак, и все остальное внезапно застыло. Даже бесчисленные частицы пыли теперь неподвижно застыли в воздухе, а не медленно плавали в ленивых, бесцельных.

Я была единственной, кто не пострадал, когда время остановилось в пределах подвала. Это был пик. Недостатком была сила, которая продолжала бумерангом возвращаться в меня, ударяя мое тело невидимыми, болезненными волнами, прежде чем вернуться, заполняя собой комнату. От этого и серебряного клинка в сердце мои нервы будто были подожжены факелом. Я не могла долго удерживать это, поэтому пришлось воспользоваться этой способностью.

Когда Ян замер, я использовала его руку, чтобы вырвать клинок из своего сердца. Затем я отцепила его пальцы от рукоятки и запихнула клинок в задний карман. Наконец, я оттолкнула его от себя.

— Так-то лучше, — пробормотала я, когда почувствовала, что сердце зажило.

Затем я повернула Яна и поднялась на ноги. Когда я его разморожу, я хочу, чтобы первым, что он увидит, было мое лицо.

Трудно было размораживать человека, не отпустив от силы всю комнату. Вот почему я начала постепенно и освободила только голову Яна. Его глаза расширились, когда он понял, что находится в совершенно другом положении, чем до заморозки, затем они сузились, когда он попытался переместиться и не смог. Когда он огляделся и увидел, что весь подвал превратился в стоп-кадр, они снова расширились.

— Чтоб я ослеп, — тихо сказа он. — Разве ты не полна сюрпризов?

Он даже понятия не имел.

— Как я уже сказала, я твоя единственная надежда спасти душу. Дагон может и способен заморозить время, но я тоже на это способна. Это означает, что он не сможет заморозить меня, и также могу использовать свою способность, чтобы освободить любого, кого он поймал в свои сети.

Я умолчала ту часть, в которой способности Дагона превосходили мои. Я могу заморозить время в небольших пространствах, но я была не в силах удерживать время в заморозке долго. Дагон мог заморозить время на несколько дней, я и слышала, что однажды он сделал это для целого города.

Ян не должен был знать это. Все, что он должен знать, так это то, что я нужна ему. Я могла представить, как крутятся колесики в его голове, пока он осмыслял это. И опять же, он не показывал свои настоящие эмоции. Они были спрятаны за полуулыбкой. Самые настоящие эмоции, которые я получила от него, это его расширившиеся глаза. И его эрекция, конечно же.

— Если я освобожу всего тебя остального, ты меня послушаешь или снова попытаешься сразиться со мной? — продолжила я.

— Послушаю, — сказал он с еще одной озорной улыбкой, будто находил перспективу забавной.

— Как я уже говорила, у нас есть кое-что общее, Ян…Какая у тебя фамилия? — я не смогла ее найти, хотя у меня обычно были обширные досье на тех, кого я охотилась.

— Нет необходимости в формальностях. Они только для людей, впечатленных лишь поверхностно, а это не относится ни к одному из нас.

Он был прав, что меня удивило. Я не ожидала, что у нас будет что-то общее, кроме ненависти к Дагону.

— Как я уже говорила, ты хочешь смерти Дагона, потому что это единственный выход из сделки с ним. Я хочу его смерти по причинам, которые тебя не касаются. Я предлагаю временный союз, чтобы добиться этой цели, но позволь быть предельно ясной: тебе нужно будет следовать моему руководству и моим правилам. Согласен?

Его озорная улыбка не спала.

— Прежде чем дать ответ, скажи мне, как ты получила эту удивительную способность? Я искал десятки лет среди наших хоть кого-нибудь с намеком на нее, но так и не нашел.

Ты не хочешь знать, как я получила ее, мрачно подумала я. И если ты когда-нибудь узнаешь об этом, то мне придется тебя убить.

— Это не важно. Важно только лишь то, что я могу противостоять силе Дагона, и ты с моей помощью тоже, а это означает, что мы можем убить его. Так что, наше согласие в силе?

— Конечно, — ответил Ян, будто других вариантов не существовало вовсе.

Его тон был искренним, взгляд ярких бирюзовых глаз не дрогнул, но все мои инстинкты говорили мне, что он лжет. Да даже если бы инстинкты молчали, то все, что я узнала о Яне, говорило о том, что он никогда не даст другому человеку подобный контроль над ним. Он, должно быть, думал перехитрить меня при первой же возможности.

Ну, у меня тоже были планы, о которых я не рассказала ему.

— Хорошо, — сказала я, убирая силу, которая чувствовалась так, будто сжигает все мои нервные окончания.

Сразу же пошло тепло из вентиляции, частицы пыли продолжили свой танец в воздухе, гнетущая боль же оставила меня.

Ян встал и потянулся, выгибаясь в другую сторону. Движение почти скрыло его глубокий вдох, но я заметила, потому что ожидала подобного.

Я спрятала улыбку. Нет, ты не почувствуешь запаха серы и чего-то еще, что могло бы указать о наличии демона в помещении. Я действительно та, кто может останавливать время, как и Дагон.

Когда он повернулся ко мне, то на его лицо вернулась дерзкая полуулыбка.

— Теперь, когда мы договорились, с чего ты хочешь начать?

— Уехать, — сказала я быстро.

Ян взмахнул обеими руками, откидывая фрак назад, чтобы полностью показать обнаженное тело.

— Отлично, но большинство людей предпочитает, чтобы я носил брюки на публике.

Я заметила, что мой взгляд путешествует вниз, но быстро отвела его обратно к его лицу. Он ухмыльнулся, будто говоря: Ха! Заставил тебя посмотреть.

Нечего было смотреть на голого мужчину. Сделать это, чтобы виновато отвести взгляд? Что со мной случилось?

Возможно дело в обстоятельствах. Метки, которые носил Ян, были моим счастливым билетом на поимку Дагона — подвиг, которые ускользал от меня на протяжении тысячелетий. Теперь, когда это было в пределах моей досягаемости, я почувствовала эмоции, которые не позволяла ощущать себе в течение продолжительного времени. Должно быть так. В любом случае, мне нужно было взять их под контроль.

Вот почему я скрестила руки и осознанным взглядом осмотрела Яна от макушки до пальцев ног. Затем я встретилась с ним глазами, показывая, что на этот раз ему не удалось повлиять на меня.

— Во что бы то ни стало, оденься, но сначала прими душ. Мне не нужно говорить, как ты пахнешь.

— Более двумя дюжинами шлюх? — Предположил он.

— Точно, так что используй побольше мыла.

Он подмигнул.

— Ищешь повод посмотреть? Просто попроси и я, может быть, позволю тебе.

Я собиралась сказать ему, что лучше посмотрю, как сохнет краска. Затем я остановила себя. Умный. Я собиралась настоять, чтобы Ян принял душ подальше от меня, дав ему отличную возможность удрать или воспользоваться более серьезной магией против меня.

— На самом деле я хотела бы посмотреть, — сказала, выгнув бровь. — Ты же не будешь утверждать, что внезапно застеснялся?

Его взгляд сузился. Ледяные пальцы пробежались по моему позвоночнику. За все свои годы я не ощущала подобного, если не была в присутствии кого-то по-настоящему опасного. Все на бумаге говорило, что Ян не был таким, но в тоже время я знала, что никогда не прекращу остерегать его. Если я сделаю это, то не проживу достаточно долго, чтобы пожалеть об этом.

Затем Ян улыбнулся. Это было так кокетливо и расслаблено, что я почти поверила, что вообразила его скрытую опасность. Почти.

— Застенчивость — это добродетель, и ты будешь рада узнать, что у меня ее нет.

С этими словами он дал мне поклон, который сумел выглядеть элегантным, несмотря на то, что он был одет только во фрак циркового ведущего. Мы могли оба притворяться, что это действительно соглашение, а не гонка, кто кого первым использует в своих целях, но я знаю лучше. Однако, пока я буду придерживаться притворства.

А так как я в данный момент притворялась, что хочу посмотреть, как Ян принимает душ…

— После тебя, — сказала я и последовала за ним вверх по лестнице.

Глава 3

Ян пошел в одну из спален на втором этаже, будто был знаком с этим зданием. Вероятно, так оно и было. Судя по тому, что я увидела, он провел в этом борделе как минимум два дня. Этот издевательский карнавал в подвале, конечно, не за день был придуман.

Он снял с себя фрак, как только переступил порог. Я внимательно следила за его руками, последовав за ним в ванную. Я не могла позволить ему создать другое оружие магическим способом. В этой комнате было полно вещей, который мог бы использовать искусный практик.

Досье Яна показало, что он проводил время в компании ведьм и магов, но в нем говорилось, что он делал это для возбуждения и общения. Неправда и еще раз неправда. Большинству практикующих потребовалось бы произнести заклинание вслух, чтобы заставить силой один предмет трансмутировать в нечто другое. Другой способ — нарисовать несколько конкретных символов, чтобы создать необходимую силу. Ян превратил серебряный шарик в кинжал без единого слова или каракули, и это пока я разбивала его череп.

Если этого было недостаточно впечатляюще, то тактильная магия была одной из самых высших форм данного ремесла. Вот почему я не отрывала взгляда от его рук. Ему нужно было использовать одну из них, чтобы призвать такую сильную магию. Прямо сейчас он не делал ничего опасного. Он встал под душем и закрыл глаза, когда первые потоки воды упали ему на лицо. Затем он вымыл волосы, его движения были быстрыми и эффективными. Однако, когда он начал мыть тело, он замедлился, взбивая руками жидкость в пышную пену прежде, чем пробежать руками по телу.

Неужели он думал, что я никогда раньше не видела, как мужчина из мытья делал шоу? Я видела, и даже самые соблазнительные из них всегда были слишком очевидными, слишком убогими. Женщины намного лучше в этой манипуляции, но если он что-то хотел мне показать, то пусть.

Через несколько минут я отдала Яну должное — он был хорош. Он не пытался встретиться со мной глазами, чтобы проверить, сработала ли провокация. Он также не начал с паха, как это делало большинство мужчин. Вместо этого он вел себя так, будто меня не было, когда начал мыть руки плавными, быстрыми взмахами, подчеркивающими мускулистую элегантность его конечностей. Затем он перешел к груди, намыливая ее с вялой тщательностью, выделявшую каждую рябь, впадинку и точенные дюйм.

Он также неторопливо уделил внимание нижней части тела, его руки пробежались вниз по тугому животу, а затем скользнули по твердым окружностям задницы. Эти руки задержались над наиболее крупными мышцами бедер прежде, чем опустились к четко очерченным икрам. Даже его ноги не остались без внимания.

Каким-то образом нескончаемые взмахи его рук стали наводить гипнотический эффект. Была бы я на несколько тысячелетий моложе, то я могла бы представить, как чувствовались бы каждый мускул, ложбинка и сухожилие, если бы я была тем, кто трогал все это. Или заметить, как его мышцы стали более выразительны после смытой пены, или как блестела его кожа под яркими огнями душевой кабины.

Или сосредоточиться на том, как толстый придаток между его ногами рос, как будто тоже хотел почувствовать прикосновение этих медленных, умелых рук.

Когда я поняла, что пялюсь, то дала себе мысленную затрещину. Опять же, я недооценила его. Ян, очевидно, также умело использовал свое тело, как и магию. Либо так, либо я не была столь неуязвима к его декадентской красоте, как предполагала. Было ли это моим скомпрометированным эмоциональным состоянием или моим продолжительным воздержанием, я не знала. В любом случае, я должна была сконцентрироваться на его обеих руках. Которые не только могут пьяняще скользить над внушительным отростком между его ногами.

— Скажу, что ты ищешь сейчас во всех неправильных местах.

Его голос был шелковистей меда с нотками вина, но смертельные зелья бывают также сладки на вкус. С другой стороны, мое внимательное наблюдение показало его реальные намерения. Он не пытался меня соблазнить. Как фокусник, он заставлял меня смотреть в одну сторону, в то время как трюк происходил в другой стороне.

Я заострила свой взгляд на его левой руке, которая скользила позади его спины.

— Держи обе руки так, чтобы я их могла видеть.

Его улыбка сменилась хмурым взглядом.

— Ты совсем не веселая.

Он даже не пытался отрицать то, что собирался бросить в меня заклинание. Я бы восприняла бы эту обходительную честность за прогресс.

— Стражи Закона не должны быть веселыми, — сухо заметила я. — Мы должны быть безупречны на работе, и, несмотря на все промахи с тобой, я здесь. Даже если бы я не могла останавливать время, все равно нет такого заклинание, которое ты мог бы кинуть в меня, которое я не побеждала тысячи раз прежде.

Он снова улыбнулся. Впервые это выглядело искренне.

— Я принимаю это как вызов. Давай сделаем это интереснее, м? Если я использую заклинание, которое ты не в силах победить, то ты отменишь свое требование, чтобы я следовал твоему руководству в нашем стремлении убить Дагона. Вместо этого ты последуешь за мной.

Он не последует моему руководству, но, черт возьми, я не могла спустить его с крючка. Кроме того, его высокомерие может быть полезным. Приятно знать, что я не единственная, кто позволял эмоциям затуманить разумом.

— И сколько времени тебе понадобится, чтобы претворить это предположительно нерушимое заклинание?

— Две недели.

Отлично. Если все пройдет гладко, то я покончу с ним, когда он попробует.

— Хорошо, если ты согласен прекратить попытки убежать или обмануть меня до этой великой попытки. И когда ты облажаешься с заклинанием, которое я не смогу выстоять, ты будешь следовать за мной, плюс ты дашь мне три бесспорных клятвы о послушании.

— Договорились, — сказал он сразу.

Он казался таким уверенным. Он даже улыбнулся с таким предвкушением, которое я видела только у гладиаторов перед тем, как они наносили смертельный удар. Возможно ли, что я сделала еще одну ошибку? Он уже несколько раз удивил меня сегодня.

Но нет. Он не мог быть лучше меня в этом.

— Договорились, — ответила я после небольшой паузы.

Его улыбка стала хитрой.

— Как мы закрепим наше соглашение? Кровной клятвой?

Можно подумать, какие-то капли крови внезапно сделают его честнее.

— Кое-что другое. Протяни руку.

Он выгнул бровь, но все же протянул еще мыльную руку. Я сомкнула пальцы вокруг нее, не удивляясь, что он теплее обычного вампира. Его стояние под душем разогрело кожу, и теперь эта вода поможет мне сотворить клятву, которую он не сможет нарушить.

Вода была одним из главных природных элементов в мире. Это делало ее мощной, особенно, если знать, как извлечь эту силу. Или быть мной, имеющий талант воды. Я не хотела сегодня использовать больше своих скрытых способностей, но, если я этого не сделаю, мне вскоре придется отбивать атаки моего двуличного союзника в дополнение к атакам Дагона.

Волна энергии пронеслась по комнате, когда я начала говорить на древнем языке, который я выучила первым. Эта энергия врезалась в наши руки. Ян зашипел, когда почувствовал это.

— Что ты делаешь? И почему ты говоришь на шумерском языке?

Я не собиралась отвечать ни на один из вопросов. Честно говоря, я не ожидала, что он узнает давно умерший язык. Не то, чтобы это имело значение. Эти слова были не имели значения.

Ян попытался отдернуть руку. Заклинание, которое я создала, захватило его. Оно также обернулось вокруг меня, чувствую внутри нас обещания, которое мы только что оба дали. Когда оно нашло его, то сжало наши руки. Затем я почувствовала энергетическое покалывание прежде, чем оно скользнуло под мою кожу, чтобы раствориться в моих костях.

Как только это произошло, я открыла глаза.

— Теперь у нас нет выбора, придерживаться ли наших обещаний. Заклинание нашло их, и если кто-то откажется от них, то оно заставить наши кости сгнить быстрее, чем мы можем исцелиться.

Глава 4

Глаза Яна сверкали изумрудами, а мускул, дергающийся на челюсти, показал, насколько он был недоволен таким поворотом событий. Но когда он заговорил, то его голос был легок, и вместо того, чтобы попытаться убрать руку, его пальцы теперь ласкали мои.

— Страж Закона, который практикует запретную магию. Как неотразимо лицемерно с твоей стороны.

Я не собиралась говорить ему, что изучила это заклинание задолго до того, как совет вампиров объявил магию вне закона. Или что больше, чем несколько Стражей Закона изучили, по крайней мере, магию среднего уровня. В противном случае, как мы должны были бы приходить за практикующими магами, если даже начинающие могли бы нас побить?

— Теперь у каждого из нас есть кое-что друг о друге, — ответила я.

Его губы скривились.

— Никто мне не поверит, и ты это знаешь.

Верно, но…

— Ты знаешь мой большой секрет. Даже если бы совет вампиров не поверил тебе, все равно появились бы проблемы, если бы слова о моей способности останавливать время дошли бы до неправильных ушей.

Его улыбка стала еще больше.

— Намеки не твой конек. Просто скажи, что убьешь меня, если я раскрою твои секреты.

— Хорошо. Я убью тебя и это будет больно, — прямо сказала я.

Он рассмеялся и ласково похлопал меня по подбородку.

— Как я уже говорил, вот это дух.

Кажется, Ян был очарован моим обещанием убить его так же, как и когда я опустилась на колени, как он думал, ублажить его. Он мог быть морально несостоятельным, патологическим лжецом и необъяснимо опасным, но он так же был…веселым. Либо так, либо мое настроение было хорошим от осознания того, что все пройдет так, как и планировалось, и Ян соберет много людей для продолжения своего торжества.

Прежде, чем зайти дальше…

— Нам нужно еще кое-что сделать до того, как уйдем. — Сказала я, вынимая серебряный нож Яна и маленький мешочек из заднего кармана.

Ян посмотрел на мешочек с большим интересом, чем на нож.

— Что там?

— Соли.

Я заткнула раковину пробкой прежде, чем бросить в нее трехцветные соли. Затем я порезала запястья ножом, выпуская кровь из раны.

Набралось достаточное количество прежде, чем порез зажил. Может, у вампиров и не бились сердца, но мы могли контролировать поток крови в наших телах. В качестве последнего ингредиента, я положила нож поверх соли, окропленной кровью.

Ян прислонился к стенке душевой.

— Соль, кровь и серебро. Если бы у тебя были чернила и нужные инструменты, то я бы подумал, что ты собираешься нанести мне тату, блокирующее слежку демона.

— Как ты узнал об этом? — спросила я, не поднимая глаз. Заклинание, которое я произнесла, позволяло мне не следить за ним постоянно.

— Я разозлил Дагона несколько десятилетий назад, и он не находил меня, пока я сам не вызвал его в прошлом месяце. Думаешь, что моя скрывание от него — это не больше, чем удача?

Теперь я подняла глаза.

— Ты защитил себя от Дагона местным заклинанием, блокирующим его?

Темно-рыжая бровь выгнулась.

— От него и любого другого демона, попытающегося меня найти. Демоны могут быть весьма преданными подонками. А если вы ошибаетесь в этом мнении, один из многих будет весьма счастлив притащить вашу тушку на вечеринку обиженного.

Я думала, что он уже удивил меня. Снова ошиблась.

— Откуда ты столько знаешь о демонах? Вампиры и демоны обычно враждебны друг к другу, но только другой демон мог научить тебя сильными защищающими знаками. С чего бы это?

Его улыбка была незамедлительна.

— Я так хорош.

О, я могла себе это представить. Я даже могла это посмотреть, если бы захотела увидеть один из многих порно-роликов, которые он выложил в Интернет. К счастью, у меня были более важные дела.

— Если так, то почему ты снова не покрыл себя знаками, чтобы защититься от Дагона?

— Пробовал, — улыбка Яна не изменилась, но голос стал плоским. — Три раза. В один момент, художник начал было наносить узоры над метками. В следующий момент, я был весь с головы до ног в останках художника, пока Дагон танцевал вокруг меня. Не важно, что каждую попытку я проводил в своем особняке. Не важно, что в светлое время суток. Соляные стены, что я воздвиг вокруг себя, тоже не оправдались. Каждый раз я оказывался в новом месте, покрытый кровью, с Дагоном смеющимся своей демонической задницей.

Против любого другого демона этого было бы достаточно. Фильмы изображали вампиров, неспособными находиться на солнце. Это не было правдой. Вампиры также не нуждались в приглашении, чтобы зайти куда-нибудь. Но все это относилось к демонам, и соль жгла их, словно кислота, поэтому соляные стены должны были быть непроходимым барьером для Дагона.

Но способность Дагона останавливать время позволяла ему обойти эти трудности.

— Дагон, вероятно, почувствовал ослабления связи, когда были нанесены первые линии защитной тату, — сказала я. — Ему потребовалась лишь минута, чтобы телепортироваться к тебе, остановить время для тебя и татуировщика и сразу же скрыться от солнца. Когда вы оказались в ловушке, Дагон мог позвать помощника-не демона, чтобы он проник в дом и сломал соляные стены, вытащил тебя с татуировщиком, чтобы перенести вас в любое темное, безопасное место, в которое бы захотел.

— Где он где убивал художников и украшал меня их трупами, — Ян внимательно посмотрел на ингредиенты в раковине, затем на меня. — Все еще хочешь сделать эту татуировку?

Он предупреждал меня об опасности. Как неожиданно мило. Но я не собиралась давать Дагону достаточно времени, чтобы найти Яна.

— У меня есть способ обойти это, — сказала я, затем произнесла слово на шумерском языке.

Нож растаял серебристой лужей над солями. Брови Яна поползли вверх.

— Если ты можешь это делать, то почему не расплавила нож, когда он был в твоем сердце?

Я мягко фыркнула.

— И заработать отравление жидким серебром, попавшим в кровоток?

— Это лучше, чем мгновенная смерть, если бы я провернул клинок.

Я пропустила это.

— Стой смирно, — сказала я, закрыв глаза. — Будет жечь.

Затем я мягко произнесла три слова, которые заставили слиться магию, кровь, соль и расплавленное серебро. Еще восемь слов, и мне не нужно было открывать глаза, чтобы знать, что вся смесь теперь плывет в воздухе. Еще тринадцать слов, и Ян издал крик, который повредил мои барабанные перепонки, когда эта волшебная смесь врезалась в его пах, мгновенно перекрывая темно-дымчатые узоры меток Дагона.

Когда я открыла глаза, Ян недоверчиво уставился на свой пах. Теперь, метки Дагона были перекрыты сложными узорами, черно-красно-серебряного цвета. Цвета медленно угасали, пока кровь, серебро и соль оседали глубоко в его коже. Через мгновения дымчатые метки исчезли, теперь не было видимых доказательств того, что Дагон все еще держал душу Яна на привязи.

Ян оглядел ванну, будто ожидал, что сейчас внезапно появится Дагон. Я тоже была готова, но я слишком быстро обрубила «локатор» в его метках. К тому времени, как Дагон почувствует изменения, его связь с Яном исчезнет. Без этого он не сможет найти Яна, если только он уже знает, где он.

Но зачем ему это? Ян много передвигался, и у Дагона не было причин следить за ним. Не тогда, когда Ян был отмечен сверхъестественным демоническим GPS.

Тем не менее, несколько напряженных минут мы стояли молча. Когда эти мину прошли без внезапного просачивания силы, которая указала бы на прибытие на Дагона, Ян, наконец, посмотрел на меня. До того, как черты его лица приняли свое обычное дьявольско-игривое состояние, я уловила кое-что другое, что поразило меня.

Надежда.

Давным-давно, кое-кто другой дал мне надежду после того, как я думала, что не способна ее чувствовать. Поэтому я знала, насколько это ценно. Именно поэтому я посвятила свою жизнь, чтобы стать Стражем Закона. Я хотела дать ту же надежду тем, кто пострадал, когда сильные воспользовались их беспомощностью.

Иногда, однако, закона было недостаточно. Дагон был демоном, так что на него не распространялись наши законы. Это меня не остановит. Дагон думал, что он давно ушел безнаказанным, разрушив мою жизнь и бесчисленное количество других. Но нет. Он просто оттянул расчет. Привлечения Дагону к суду, который он заслужил, может стоить мне моей должности и моей жизни, но это та цена, которую я готова была заплатить. Слишком много крови требовало расплаты, в том числе и моя.

Вот почему я не могла позволить себе что-то ощущать к Яну, даже если бы поговорим об этом. Он использовал мои чувства против меня самой. Это он делал и раньше.

Ян не просто сражался за свою жизнь. Он также сражается и за свою душу. Теперь наши цели равны и заклинание, произнесенное мной, защищает меня, но только до тех пор, пока Ян не использует заклинание, которое я не смогу выдержать. После этого мы, вероятно, будем сражаться до смерти, но я не собираюсь позволять смерти стать моей.

Прямо сейчас мы не были с ним в смертельной схватке, так что я улыбнулась ему. И я поняла, что это была и моя первая искренняя улыбка за довольно долгое время.

— Видишь? Дагон больше не сможет найти тебя.

Ян улыбнулся в ответ, изумруды вытеснили бирюзу в его глазах.

— Значит, что где-то Дагон сходит с ума от ярости.

Глава 5

Дагон, может больше и не мог отследить Яна через метки, но все же я хотела побыстрее убраться отсюда. Ян прав, Дагон наверняка был в ярости. Пока я наслаждалась этой мыслью, я также поняла и опасность. Этот бордель был не слишком далеко от Минска, где Ян заключил с ним сделку. Дагон мог сделать тоже, что и я: прочесать все наиболее известные публичные дома в Беларуси, в которых побывал Ян, а затем идти по его следу. Мне понадобились две недели прежде, чем я покинула Минск и добралась до Польши. Дагон мог телепортироваться, так что его поиск может занять всего день.

Вот почему я хотел покинуть это место до наступления темноты. Когда я снова увижу Дагона, то это будет на моих условиях, а не на его.

— Пошли, — сказала я Яну. Настало время уходить.

Он фыркнул.

— Продолжай и дальше обращаться со мной, как с собакой, и я либо сломаю тебе ногу, либо укушу.

Я подавила желание сказать ему, что я ним сделаю, если он попытается. Справедливости ради, я была высокомерна. Если мы собираемся работать вместе, то мне нужно было относиться к нему с таким же уважением, которого я требовала от него.

— Извини, — сказала я, споткнувшись на слове. Когда я в последний раз извинялась? Я не могла вспомнить, очевидно, что очень давно. — Это, ах, привычка. Я постоянно имею дело с вампирами, которых арестовываю или сужу. Стражи Закона должны быть непреклонны в те моменты, когда это необходимо, иначе закон будет поставлен под сомнение, чего не должно случиться.

— Конечно же, нет, — согласился Ян, хотя его закатанные глаза показали, как мало его заботит закон. Затем он удивительно серьезно посмотрел на меня. — Вероятно, тебе пришлось в два раза тяжелее, раз ты женщина. Нельзя позволять совету утверждать, что твой пол делает тебя слишком мягкой для этой работы, не так ли?

Как же он прав. Сексизм в мире вампиров был жив и здоров. Я была старше и опытнее большинства членов Совета, но мои решения по-прежнему подвергались сомнениям чаще, чем решения Стражей мужчин. Так же раздражало и то, что преступники всегда пытались сбежать или сражаться со мной, но многие сдавались, когда сталкивались с более молодыми и слабыми Стражами, если это были мужчины.

Я прочистила горло и начала уже более примирительно.

— Теперь, когда ты напомнил мне о манерах, ты согласен тем, что здесь небезопасно и нам надо уходить?

Он быстро усмехнулся.

— Ты загородила дверь собой, маленький Страж.

***

Двадцать минут спустя мы уже были в пути. Мы бы ушли раньше, но нам пришлось стереть память проституткам, чтобы они забыли о нас. У Дагона было много способностей, но он не мог прорваться сквозь вампирское изменение памяти. Теперь этот бордель не станет одним из немногих, на пути демона.

Ян был спокоен во время нашей поездки до Варшавы, копаясь в телефоне. Я была не против молчания. Я потратила это время на размышления о неожиданных поворотах сегодняшнего дня. С Яном сложнее будет справится, чем я ожидала. Хоть и потребуется изменения, но новый план нам не был нужен. Его стремление к самосохранению было сильным, и я рассчитывала на него. Полагаясь на это, я могла бы избежать других проблем—

— Какого черта мы делаем в аэропорту?

Резкий вопрос Яна вывел меня из раздумий. Я заехала на паркинг, который был почти что пустым. Это был частный аэропорт, поэтому у нас не возникнет проблем, связанных с шумными коммерческими аэропортами.

— Полетим, — ответила я, по-моему, это очевидно. — Я арендовала самолет несколько дней назад в ожидании тебя.

— Ты арендовала самолет? — повторил он. — Скажи мне, что ты шутишь.

В чем его проблема?

— Ты не боишься летать, не так ли?

— Боюсь кораблей, но не в этом дело. А дело в том, что ты арендовала самолет у, как я полагаю, авторитетной компании в легкодоступном аэропорту в большом городе страны, в которой я был замечен. Почему бы тебе просто не нарисовать карту Дагону с нашим маршрутом?

Я сдержалась, так что не зарычала на него.

— Я использую ложные имена. Дагон не узнает, что это мы.

Лицо Яна обострилось.

— Ты, может, и хорошо выполняешь свои прямые обязанности, но что касается того, как подаваться в бега, то тебе здесь не хватает практики. Нельзя пользоваться регулярными аэропортами или чартерными компаниями, потому что вымышленных имен мало. У Дагона, может и нет твоей фотографии, но у него есть мои. Один взгляд, и он поймет, что я Джон Доу¹ на твоем рейсе. Также ты не сможешь загипнотизировать всех, чтобы о нас забыли; слишком много людей. Плюс камеры безопасности.

Я все еще была поражена его тоном, но у него были веские аргументы. Было глупо игнорировать их.

— Ты предлагаешь поездку?

— Нет, это слишком медленно, и мы не сможем достаточно далеко уехать.

— Тогда что? — я уже не скрывала своего раздражения. — У меня нет личного самолета, и если твое досье не врет, то у тебя тоже его нет.

Он измученно посмотрел на меня.

— Я уверен, что мое досье не полностью отражает всю правду, но, как это бывает, я знаю кое-кого с личным самолетом и он недалеко отсюда.

— Не станет ли самолет твоего друга, прилетающим сюда, очевидной целью, за который последует Дагон?

— Так и было бы, но этот вампир мне не друг, — сказал Ян и начал набирать номер.

Я увидела код страны до того, как он прижал трубку к уху, остальные цифры я не успела увидеть. Сорок. Румыния.

Вопреки распространенному мнению Румыния не была горячей точкой для вампиров, так как была домом одному из самых могущественных вампиров в мире. Если это был тот, кому звонит Ян, то он прав. Никто не поверит, что этот вампир придет на помощь Яну.

— Ян, — услышала я голос с акцентом на линии. С одним этим словом мои подозрения подтвердились. — Я удивлен слышать тебя, — продолжил Влад Колосажатель.

— Поверь мне, Цепеш, я бы лучше трахнул себя дилдо, обмотанным в наждачную бумагу, чем говорил с тобой.

Мои глаза выпучились. Ян увидел это и отмахнулся так, будто ему все равно, что он только что нагрубил человеку, которого боялись за массовые убийства еще до того, как он стал вампиром.

— Но я должен уехать в спешке под наблюдением, — продолжил Ян. — Мне нужно одолжить твой самолет. Это на несколько дней. Как скоро ты сможешь отправить его в Польшу?

Тишина на линии. Я напряглась, ожидая, что телефон Яна загорится. Когда Влад злился, то обычно все начинало полыхать. Ян должен быть рад, что по-настоящему близко не было Влада, которого называли Дракулой только тогда, когда хотели умереть.

— В Польше, где? — наконец ответил Влад.

Каждое слово сочилось гневом, но я была шокирована тем, что он все-таки согласился. Я ожидала, что Влад в красках расскажет, как будет убивать Яна.

— Найди остатки бывшего кинотеатра в Кломино. Там должно быть достаточно места перед ним, чтобы самолет приземлился и взлетел. Кломино в целом заброшен, но все лучше это делать с наступлением темноты, так будет меньше вероятности, что кто-то снимет на видео номера самолета.

— Я их закрашу, — сказал он все еще резко. — Самолет будет там до полуночи. — Затем он повесил трубку.

Ян начал свистеть, когда вырывал карту памяти из своего мобильника. Затем он вышел из машины, кинул карту памяти с телефоном на землю и раздавил их. Когда он поднял ногу, там остались только ошметки.

Я тоже вышла и подошла к нему, обходя автомобиль.

— Как ты это сделал? — спросила я недоверчиво.

Он посмотрел вниз.

— Ботинок плюс сила.

— Не это, — я махнула рукой на то, что осталось от телефона. — Как ты заставил Влада Дракулу выполнить твое приказание?

— Приказание? — Ян понимающе мне улыбнулся. — По большей части ты говоришь, как современная женщина, но время от времени, ты оступаешься и показываешь, что в тебе нет ничего нового.

— Ты избегаешь моего вопроса, — сказала я, хотя он и был прав по поводу моего промаха.

— Влад должен мне, — ответил Ян и его тон был темнее обсидиана.

Я еще раз почувствовала ледяное покалывание на своем позвоночнике. Кто на самом деле был Ян? Беззаботный плут, который забавлялся, глядя на меня? Или опасный человек, от которого трепещала моя внутренняя тревога?

— За что Влад Колосажатель должен тебе?

Он косо посмотрел на меня.

— Я думал, ты знаешь, раз уж пришла с информацией, о которой знают только Дагон, Влад и его жена.

Лейла действительно была той, кто рассказала мне, что Дагон обманом заключил сделку с Яном. Вот почему я искала его, как только закончила свои дела. Я не стала спрашивать Лейлу, каким образом Дагон обманул Яна. Все, о чем я заботилась, так это найти заклейменного Дагоном вампира, чтобы с его помощью выманить демона. Теперь я жалела, что не узнала эту историю. Судя по выражению лица Яна, я не услышу ее от него.

Ян принял мое молчание за безразличие и невежество.

— Не важно. Важно то, что мы с Владом ненавидим друг друга — и это мягкое описание моего отношения к нему — он не уклоняется от возвращения долга. Теперь у нас есть путь отступления, который не проследят.

— Извините.

Мы оба повернулись. Молодой человек с названием аэропорта на рубашке вышел из здания и шел к нам.

— Могу я вам чем-нибудь помочь? — продолжил он.

Мы спорили на парковке достаточно долго, чтобы привлечь внимание. Был ли этот молодой человек охранником или просто внимательным консьержем, но дошел он быстро.

Ян дал ему ослепительную улыбку.

— Это твой телефон? — спросил он, кивнув на квадратную выпуклость кармана мужчины.

Поведение мужчины сменилось с вежливого на настороженное.

— А что?

— Дай его мне, — сказал Ян и в его глазах сверкнули изумруды.

Человек передал ему свой мобильный, беспомощный перед властью взгляда Яна. Ян взял его, вставляя в зубы, пока двумя руками снимал с себя штаны. Под ними ничего не было и мои брови поползли вверх.

— Что ты делаешь?

Ян только подмигнул мне. Затем, спустив штаны до лодыжек, он достал мобильник из своих зубов, завел руку за спину и сфоткал свою задницу.

— Так необходимо вести себя незрело? — Чопорно спросила я.

— Совершенно необходимо, — Затем он снова прикусил телефон, поправляя одежду. Сделав это, он проверил фотографию и улыбнулся. — Совершенство.

Затем он отдал человеку мобильник с открытым изображением.

— Когда крупный блондинистый поганец по имени Дагон придет сюда искать меня, покажи ему это и передай, что я сказал ему поцеловать это.

Глава 6

Мы ждали возле оставшейся стены бывшего кинотеатра в Кломино. Ян был прав; весь город выглядел так, будто люди покинули его несколько десятков лет назад. Последний раз я была в это области после Второй Мировой войны. Затем Советская Армия превратила это место в военный городок. Теперь единственных признаками жизни в этом месте были слабые сердечные удары, доносящиеся из обломков вокруг разрушенного кинотеатра. У них, вероятно, не было телефонов. Даже если бы и были, то они вряд ли бы захотели выходить в такую погоду. Было очень холодно. Бездомные люди, ищущие убежище, несомненно.

Мы оставили машину в нескольких милях отсюда и пошли до Кломино пешком. Так мы меньше привлекали внимания, но я не была одета тепло, так как не планировала находиться на улице так долго. Мое пальто больше подходило для сокрытия оружия, чем для защиты от холода. Вампирский статус, конечно, защищал меня от гипотермии, но вовсе не защищал от замерзания.

Еще один порыв ветра принес запах снега. Через несколько часов наступит белоснежное Рождество. Я надеялась оказаться подальше от этого места к тому моменту, когда упадут первые снежинки.

Я взглянула на Яна. Он не выглядел обеспокоенным по поводу холода, и его пальто было таким же тонким, как и мое. И, конечно же, он был из Англии, а я была с Ближнего Востока с более теплым климатом. Некоторые вещи, даже спустя большой отрезок времени, не собираются меняться. И моя неприязнь к холоду была одной из них.

Я снова проверила свой телефон. Четверть до полуночи.

— Надеюсь, Влад не решил забрать свое слово назад сегодня ночью, — сказала я больше себе, чем Яну.

Он беззаботно взглянул на небо.

— Не заберет, — затем он оглянулся на меня. — Я поднапрягся, но так и не смог распознать твой акцент.

— Мой акцент? — Я на протяжении веков изучала языки, и думала, что уже давно избавилась от каких-либо признаков, говорящих о моем происхождении.

— Почти незаметный, — заверил он меня. — Он чаще появляется тогда, когда ты используешь слова, которые не популярны с тех пор, как Америка сшила свой первый флаг.

— Вампиры, может, и не современные люди, но мы должны стараться звучать, как они, — сказала я, повторяя одно из самых частых увещеваний Теноха. Затем я остановилась. Зачем я поделилась этим?

Он кивнул.

— Совершенно верно. Мы лишились бы голов, если бы говорили так, как привыкли. Некоторые старые вампиры отказываются от современных благ. Это выдает их быстрее, чем сверкнувшие клыки.

Тенох чувствовал тоже самое. Поэтому мой сир был настолько непреклонен в том, чтобы я училась новому, будь это языки, стили одежды, манеры или технологические новшества.

— Ты не ответила на мой вопрос, — продолжал Ян и его глаза блеснули. — Откуда у тебя этот акцент? Может, древняя шумерка? Ты говоришь по-шумерски лучше всех, кого я только слышал.

— Когда ты его слышал? — ответила я вопросом. — Этот язык уже давно мертв.

Он поднял брови.

— Да, как и большая часть культурного наследия Шумеры была потеряна для истории, так что никто не узнает подлинного акцента, даже если и слышали его. Мне довелось учиться шумерскому языку, когда сдружился с демоном. Как ты его выучила?

Ничто не изменилось в выражении моего лица, но внутренне я вздрогнула. Как я оказалась втянута в разговор о демонах и о моей родине? Мне пришлось сменить тему разговора. Быстро.

— Некоторые заклинания эффективнее на оригинале. Когда ты Страж Закона, которому поручено бороться с различными формами магии, просто необходимо изучать языки. Тебе никто не говорил, зачем нужно учиться? — я немного издевалась. — Хотя я не удивлена, что демон показал тебе знание языка. Демоны здесь гораздо дольше людей и вампиров, и они очень любят показывать свое воображаемое превосходство над маленькими ходячими трупами, как они называют вампиров.

Казалось, Ян обдумывает это.

— Правдоподобно, — затем он весело мне улыбнулся. — Но ты все еще что-то скрываешь от меня. Будь уверенна, я узнаю, что.

Рев приближающего самолета не дал мне ответить, к счастью. В противном случае, я бы снова пригрозила бы его убить. Это только ухудшило бы ситуацию. Ян имел склонность принимать смертельную угрозу как вызов, шутку или афродизиак.

После того, как гладкий самолет снизился и проехался по пустой парковке, он остановился. Затем он в ожидании выключил наружные огоньки, превращавшие его в огромный маяк в темноте. Мы подбежали к самолету, добравшись до него как раз, когда открылась дверь.

— Приветствую, — сказал Ян, прыгая в дверной проем.

Затем он внезапно остановился, отчего я врезалась в него, запрыгнув вслед за ним. Я оттолкнула Яна, чтобы не стоять в проеме. Когда он перестал загораживать меня, я увидела, что в самолете больше двух вампиров-пилотов.

Третий вампир откинулся в кожаном кресле роскошного салона самолета. Его длинные черные волосы были такие же насыщенные, как и его глаза, а кожа была такая же золотисто-бронзовая, как и моя. Я должна была почувствовать его до того, как увижу, но он был одним из немногих вампиров, способных скрывать свою ауру, он ощущался как обычный человек.

Теперь же, когда ему удалось удивить нас, Менчерес опустил щиты, и невидимая мощь заполнила самолет. Будто тысячи язв появились на моем теле, когда его сила пронеслась по мне. В то же время воздух стал густым, как океан, и начал душить своим давлением.

Мне пришлось бороться с желанием сделать шаг назад. Я не проявлю слабость, хоть Менчерес и был одним из людей, которых я считала друзьями. Я была достаточно стара, чтобы помнить Менчереса еще без клыков, не говоря уже о пирамиде, построенной в его честь.

— Поганец, — выругался Ян. — Что ты здесь делаешь?

Сир Яна улыбнулся ему.

— Счастливого Рождества, Ян, — затем темный взгляд Менчереса переместился на меня. — Веритас, — сказал он, по слогам выделяя мое имя. — Пожалуйста, просвети меня, что ты надумала сделать с одним с моих любимых потомков.

Глава 7

Я обменялась взглядом с Яном. Мне хватило мига, чтобы понять, что Ян не хочет раскрытия наших планов. Я тоже. Менчерес был из тех, кого называют старой школой, когда дело доходило до давней практики вампиров держаться подальше от демонов. Вот почему он не поддержит нашу попытку убить одного из них. Единственное, на что могли рассчитывать демоны, так это на отмщение их смерти. Ни один здравомыслящий Мастер вампир любой линии не потащит своих людей в это болото. А умный, как Менчерес, также предпримет попытки остановить человека, о котором он заботился, от подобного шага.

Вот почему я скорее пойду против совета, чем против человека напротив меня. Во-первых, Менчерес мог быть единственным вампиром, обладающим достаточной силой, чтобы реально остановить нас, если узнает, что мы затеяли. С другой стороны, я не хотела привлекать его к делу, которое, скорее всего, может закончиться смертью одного из нас.

— Менчерес. Как приятно тебя видеть, — сказала я самым невинным тоном.

— Не опекай меня, — раздраженно ответил он. Это насторожило меня. Менчерес прекрасно мог фильтровать свои мысли и эмоции, поэтому он редко позволял себе дойти до раздражения. — Влад уже сказал мне, что у Яна серьезные проблемы.

— Чееерт, — вздохнул Ян. — Покинул Влада, чтобы отдать его долг и отомстить одновременно.

— Ты берешь Яна под арест за что-то? — спросил меня Менчерес, игнорируя это.

— Нет, — сказала я, по крайней мере, с облегчением от правдивости этих слов.

Взгляд Менчереса сузился.

— Тогда почему ты, Страж Закона, проводишь с ним время? Презрение Яна к закону перевешивает только его презрение к воздержанию.

Ян сымитировал салютование стаканом.

— Это правда.

Я бросилась оправдываться.

— Я, ах, — какой у этого слова был современный термин? — Шарюсь по трущобам². Я иногда так расслабляюсь.

— Ложь, — резко сказал Менчерес. — Ты не расслаблялась с времен, когда Брут заколол Цезаря. Ты также почти не принимаешь в любовники вампиров, так что…

— О? — Вмешался Ян, в его глазах плескался интерес.

— Так что, раз ты не арестовываешь Яна и не «шаришься по трущобам» с ним, — продолжил Менчерес. — Что ты делаешь, Веритас?

Я не могла придумать убедительного оправдания, поэтому решила пойти наглостью. Я выпрямилась во весь рост.

— Ян- Мастер своего клана, и он сам может сказать, что он со мной по собственной воле. Остальное не твоя забота.

Менчерес уставился на меня, пока я не почувствовала, что он сверлит меня. Я не дрогнула. Мы были почти равны по силе, но даже со своими невероятными способностями он не мог убить меня. Ненадолго.

Ян с явным нетерпением постучал по открытой двери самолета.

— Мы можем продолжить этот ссаный спор в воздухе?

Менчерес оторвал от меня свой уничтожающий взгляд и переместил его на Яна. «Зачем? От какой беды ты спешишь убежать?»

Слова на этот раз не были произнесены, но висели в воздухе. Судя по тому, как Ян напрягся, он тоже их ощутил.

— Как сказала леди, я здесь по доброй воле, так что остальное не твоя забота. Счастливого Рождества, Менчерес. Рад был видеть тебя, но у тебя есть жена, к которой можно уехать, а у нас места, куда бы мы очень хотели полететь.

Менчерес выпустил больше силы. Весь самолет начал дрожать от его ауры. Мне пришлось бороться с желанием обхватить себя руками. Мне казалось, что мои кишки сейчас выпадут из меня. Все, что сделал Ян на эту демонстрацию, так это зевнул. Поскольку вампирам не нужно было дышать, то это было также оскорбительно, как и показать средний палец.

— Пусть будет по-твоему, — наконец, сказал мрачным тоном Менчерес. — Я получу правду от Влада.

— Не получишь, — мгновенно сказал Ян. — Если бы этот идиот собирался сдать меня, то уже это сделал бы.

Менчерес втянул свою силу обратно. Мой желудок отпустило, а пальто колыхнулось, будто подул сильный ветер. Затем взгляд старого фараона смягчился, когда он посмотрел на Яна.

— Почему, после всего, что мы прошли вместе, ты не доверяешься мне настолько, чтобы раскрыться?

На секунду дерзкая маска слетела с Яна и глаза его затуманила боль. В следующую же секунду, эта вспышка прошла, и он улыбнулся уверенно и ярко.

— Не волнуйся. У меня все схвачено.

Менчерес ничего не сказал. Тишина стала тяжелой, будто сейчас проломит пол. Я не заглядывала в телефон, но прекрасно понимала, что минуты тикают. Нам надо было улетать. Скоро этот самолет привлечет нехорошее внимание.

— Раз это твой выбор, — снова сказал Менчерес.

Легким щелчком его руки дверь сама закрылась. Затем пилоты развернули самолет и начали разгон. Через несколько мгновений мы уже были в воздухе, огни города под нами начали слабеть.

Я села в одно из кремовых кресел. Теперь, когда спор окончен, и мы покидали Польшу, я достаточно расслабилась, чтобы понять, что проголодалась. Я не кормилась с вчерашнего утра. Может быть, мне повезет, и самолет Влада был снабжен несколькими пакетами с кровью.

Менчерес откинулся в кресле. Его поза была расслаблена, но когда я встретилась с ним взглядами, то поняла, что это лишь уловка. Его глаза походили на черные бриллианты, когда он смотрел на меня.

— У нас с тобой один сир, и мы знаем друг друга тысячи лет. Вот почему я хочу, чтобы ты сейчас внимательно послушала меня, Веритас. Ян безрассудный и импульсивный, но не ты. Ты все планируешь до мельчайших деталей, поэтому учти в своих планах, которыми ты отказываешься делиться со мной: я буду считать тебя виновной, в случае смерти Яна, куда бы ты его не вовлекла.

— Менчерес, — начал Ян.

— Не перебивай, — резко сказал он. — Ты прав; Я больше не могу тобой командовать, но и ты не можешь делать то же самое со мной. Если я решу отомстить за тебя, если она будет небрежна с твоей жизнью, то это моя забота, а не твоя.

Он бросил наши же вызывающие слова нам обратно. Мои зубы сжались. Угроза Менчереса, возможно и не была проблемой Яна, но была таковой для меня. Он не блефовал. Его нормальным действием в таких ситуациях было отрывания голов телекинезом тем, кто его разозлил. Такого рода решительность делала угрозы ненужными.

Менчерес нашел время угрожать мне. Я серьезно относилась к этому, даже если бы он мог меня убить, как и любой другой в этом мире. Вместо того, чтобы утешиться обещаниями мести своего сира, Ян выглядел раздраженным.

— Знаешь кто ты, Менчерес? Ты кровавая, хлопочущая крыльями, мамочка.

Я подавила смех, замаскировав его под хрип, который никого не обманул. Менчерес послал мне сердитый взгляд, но теперь я не могла перестать представлять его иначе, чем одного из чрезмерно опекающего родителя, который постоянно парил над своими детьми.

Менчерес послал мне еще один «это не смешно» взгляд прежде, чем обратить свое внимание на Яна.

— Ты не настолько силен, чтобы стать невосприимчивым к смерти. Я забочусь обо всех вампирах, которых создал, но среди них мало тех, кого бы я любил, как родных детей. Ты один из них и с тобой что-то не так. Я почувствовал это еще до того, как Влад предупредил меня сегодня вечером.

Ян подошел и обнял меня за плечи. Я застыла, но позволила ему, желая узнать, что он задумал.

— Видишь эту маленькую озорницу? — спросил он. — Она настолько мощная, что я едва удерживаю свой член от постоянного стояка на нее. Более того, она очень сильно заинтересована в сохранении моей жизни. Уверяю тебя в этом, даже если ты не уверен в моей собственной решимости не быть убитым.

Менчерес оглянулся назад и вперед между нами. Я взяла себя под контроль, чтобы не показать ничего, кроме уверенности. Ян сделал иначе. Он оглядел меня с ног до головы с неторопливой признательностью, затем притянул меня ближе.

— И эта маленькая лисица захочет сохранить мне жизнь по многим причинам, не только из-за вышесказанного. — Почти промурлыкал он.

Я была готова казаться дружелюбной, но не ко мне не будут относиться, как к предполагаемому предмету завоевания. Ян утверждал, что наслаждается болью? Посмотрим, насколько это было правдой.

Я врезала локтем ему в бок, ломая ему ребра. Когда он издал громкое «уф!», я смахнула его руку с плеча с достаточной силой, чтобы сломать ее.

— Если твой член окажется возле меня, я разорву его, — сказала я самым приятным голосом. — Тем не менее, я очень заинтересована, чтобы сохранить Яну жизнь, Менчерес, — добавила я, поворачиваясь к нему.

— Независимо от этого, угроза все еще в силе. Теперь побудь сама с собой наедине. А я задержу своего компаньона на оставшуюся часть полета.

Затем я перебралась в другую часть самолета, дальнюю от них. Я все время чувствовала, что на меня кто-то смотрит, но я не оборачивалась, чтобы узнать был ли это Менчерес, или Ян.

Глава 8

Менчерес не задержался. Он покинул нас, когда мы пролетали Румынию. Он мог бы попросить приземлиться. Вместо этого он использовал свою силу для создания невидимого барьера в проеме двери, так что мы не испытали катастрофическую потерю давления, когда он открыл ее. Затем он выпрыгнул, закрыл дверь и придавил ее своей силой, и улетел.

Менчерес обычно не проявлял свои способности так эффектно. Этот драматичный выход был еще одним предупреждением. Я знала, что он любит Яна, но не ожидала такого. Менчерес дал ясно понять, как сильно он дорожит жизнью Яна, что и мне стоит делать.

Это была проблема. Я, конечно, честно сказала Менчересу, что заинтересована в сохранении жизни Яна, но у этой заинтересованности был срок годности. Как только Яну удастся заманить Дагона в мою ловушку, я хотела посветить все свое внимание на торжество справедливости над демоном. Не на сохранении жизни Яна. Теперь я должна убить Дагона, позаботившись о том, чтобы мы оба выжили? Как?

— Слава Богу, наконец-то он ушел, — сказал Ян, направляясь по салону в мою сторону.

Я решила его проигнорировать. В конце концов, я проводила время наедине с собой. Затем я решила спросить, что меня интересовало весь предыдущий час.

— Почему ты отказываешься рассказать Менчересу о Дагоне?

Его губы сжались прежде, чем он изобразил небрежную улыбку.

— Потому что он испортит нам веселье.

— Его сила была бы очень полезна, — отметила я.

— Думаешь, он согласиться использовать меня в качестве приманки на демона? — Ян закатил глаза. — Наивность тебе не к лицу.

— Не к лицу, — согласилась я, мой тон стал тверже. — Так что прекрати притворяться, что Менчерес не пошел бы на что угодно, если бы знал, что твоя душа стоит на кону. Я не знала этого два часа назад, но теперь это очевидно. Так почему ты отказываешься рассказать ему о Дагоне, хотя его помощь увеличит твои шансы на выживание?

— Я не должен тебе объяснять, — сказал Ян, разворачиваясь.

Я поймала его прежде, чем он сделал шаг по проходу.

— Да, должен. Менчерес сказал, что убьет меня, если ты погибнешь, поэтому если я выживу, мне придется сразиться насмерть с одним из моих самых старых союзников. Я отказываюсь это делать, не зная, почему.

Челюсть Яна сжалась, а в глазах вспыхнула зелень. Я почувствовала, как свернулись его мышцы под моими руками, словно он пытался сдержать что-то дикое внутри себя. Если бы мы не были в нескольких тысячах футах в воздухе, то я бы подумала, что он собирается напасть на меня. Если бы мы боролись в таких условиях, то заставили бы самолет упасть, что станет проблемой для нас обоих.

— Менчерес спас меня, — наконец сказал Ян.

Я не отпустила его.

— Все вампиры спасают людей, которым они приходятся сиром. Этого недостаточно.

Теперь он тоже схватил меня за плечи.

— Когда-нибудь была потеряна? Я имею в виду, не в пространстве. Я говорю во всех смыслах. Сотни лет назад я сбежал из зверской исправительной колонии Нового Южного Уэльса в еще более жестокую глубинку Австралии. Я умирал от жажды, наполовину ослеп от солнца, с болью отбиваясь от местных диких животных. Не заняло бы много времени умереть от крокодила или ядовитой змеи, это хоть быстро, без агонии, но не это самое худшее, — его голос загустел. — Хуже всего было знать, что никто не заботиться достаточно, чтобы спасти тебя. Это то, что запоминаешь навсегда. Не физическую боль или нескончаемый страх, а отчаяния быть совершенно одиноким, зная, что ты умрешь вот так. Когда-нибудь была так потеряна?

Воспоминания взвились так быстро и сильно, что мое горло сжалось, а глаза обожгли слезы. Мне потребовалась вся сила воли, чтобы не позволить им упасть, когда что-то глубоко зарытое внутри меня начало кричать.

Тенох! Ты спас меня, а я подвела тебя, когда ты больше всего нуждался во мне. Мне очень жаль, мой любимый отец. Прости меня, прости меня, прости меня…

Мне пришлось отвести взгляд от Яна, иначе я бы потеряла последние крупицы самоконтроля. Я не могу видеть, как эхо моей боли отражается на обнаженных эмоциях во взгляде Яна. Он может и не хотел раскрывать свои чувства, но, когда он это сделал, он позволил им вырваться с обжигающей интенсивностью.

— Да, — я едва могла выдавить это слово из-за боязни, что мой голос дрогнет. — Раньше я так же была потеряна, — много раз.

Он отпустил меня так резко, что мне пришлось сделать шаг назад, чтобы не упасть.

— Значит, ты понимаешь, почему я отказываюсь причинять боль Менчересу, рассказывая ему правду. Если Дагон убьет меня, то Менчерес будет скорбеть, но, если он узнает, что моя душа обречена… — его губы скривились. — Не то, чтобы я дал ему надежду на эту грязную, сморщенную шелуху еще до моей сделки с Дагоном, но Менчерес видел все лучшее во мне, чего я больше не могу сказать ни об одном человеке в мире.

Тенох всегда видел лучшее во мне. Он также никогда не отказывался от меня, даже тогда, когда я сама от себя отказывалась. Если бы я могла спасти его от еще одного момента боли, я бы это сделала. С радостью. Вот почему у меня был только один ответ.

— Я не расскажу Менчересу о твоей сделке с Дагоном.

— Никогда, — подчеркнул Ян, наклоняя мой подбородок, чтобы посмотреть в глаза.

Я посмотрела в его ярко-бирюзовые глаза и повторила клятву.

— Никогда.

Тогда он улыбнулся. Следы боли стерлись с его лица, будто ее никогда не было.

— Превосходно. Теперь, раз уж я должен слушаться тебя — и не думай, что так это и останется — дай мне послушать твой, несомненно, скучный план убийства Дагона.

Я заставила боль, которую он вытащил на поверхность, отступить, пока не запихнула ее в клетку, в которой держала ее довольно долгое время.

— Что ж, — сказала я таким же легким голосом, как и его, хоть мы оба и понимали, что это фальшь. — Я собиралась сначала продефилировать с тобой перед магами, ведьмами и родственниками демонов с таким пренебрежением к безопасности, чтобы об этом услышал Дагон.

Ян рассмеялся, откинув голову назад так, что я увидела вибрации его бледного горла. Когда он закончил и встретил мой взгляд, на его лице была дьявольская ухмылка, а глаза блестели таким интересом, какого я раньше не видела.

— Сейчас ты все расскажешь.

Глава 9

Несколько дней спустя мы были в Подкове, Онтарио, на канадской стороне Ниагарского Водопада. У меня был прекрасный вид на эти водопады из окон, от пола до потолка, в нашем гостиничном номере. Я была удивлена, увидев насколько здесь многолюдно зимой. Возможно, большая часть людей была туристами, желающими встретить здесь Новый год. Остальные, наверное, просто наплевали на низкую температуру, чтобы увидеть ослепительные слои льда водопада, иней на камнях и припорошенные деревья.

В любом случае, это нам на руку. При необходимости, мы могли затеряться в толпе. Кроме того, с невероятной энергией, которая производилась водопадами, я легко могла бы воспользоваться своим даром воды, чтобы напитать заклинание. В крайнем случае, сами водопады обеспечат нам укрытие. Из них поднимался, не прекращаясь, туман, а у меня было несколько соляных бомб, которые могли рассеять его.

Ян вышел из второй спальни. На нем были низко сидящие черные кожаные штаны и серебристая рубашка. Когда Ян подошел ближе, я поняла, что рубашка была настолько прозрачна, что больше показывала, чем скрывала. Безупречная кожа Яна блестела под тканью, ловя взгляд и удерживая его. Должно быть, он именно поэтому выбрал неподходящий наряд. Его единственными вещами, подходящими под почти нулевую температуру, были ботинки и толстое пальто, накинутое на руку.

Он засмеялся, увидев меня.

— Ты надела этот нелепый костюм? Я думал, ты шутишь, оставив подобное в моей комнате.

Я бросила взгляд на свой черный комбинезон с длинными рукавами.

— Есть причина, по который мы должны так одеться сегодня.

— Дай угадаю: мы косплеим Шторм и Циклопа?

Я собиралась объяснить ему необходимость в прорезиненных комбинезонах, но затем остановилась. Пусть он столкнется с последствиями своего непослушания, как неоднократно это делал.

— Ладно, делай по-своему, — сказала я, застегивая на икрах резиновые сапоги на каблуках.

Ян прожег меня жалостливым взглядом.

— Если ты так одеваешься в обществе, то я начинаю понимать, почему ты все еще одинока.

Я выгнула бровь.

— Как ты узнал, что я одинока?

Он прошелся вперед.

— Мы вместе уже несколько дней, и ты никому не позвонила, чтобы отметиться. И ты пахнешь одиноко. Если бы целибат был ароматом, то считай, что ты облилась им.

Я проигнорировала это.

— Прежде, чем мы уйдем, я хочу изменить свою внешность гламуром. Само собой, я не хочу, чтобы меня узнали.

— Чтобы ни один вампир, уличенный Стражем Закона в использовании магии, не бросился спасать свою жизнь? — сказал он.

— Именно.

С этими словами я посыпала мелким порошком над головой и заговорила на языке, который Ян не должен был знать.

Он посмотрел на меня с удовольствием.

— Давненько я не слышал исландский. Хорошее произношение, между прочим.

Проклятье! Мне нужно заговорить на клингонском, чтобы загнать его в тупик? Я стиснула зубы, но закончила заклинание. По выражению его лица я поняла, что оно начало действовать. Он медленно свистнул.

— Чтоб. Меня.

Моя золотисто-бронзовая кожа осталась прежней, но волосы стали длиннее и гуще, более светлого оттенка блонда, больше похожего на платину. Золотистые и синие пряди вплелись в волосы, придавая массе окрашенный вид, хотя был натуральными. Мои темные сине-зеленные глаза посветлели до серебристого цвета, и я выросла, пока ее достигла его роста в 6,2 фута на каблуках.

Мое тело тоже изменилось. Исчезла стройность, которая заставила его задуматься о том, вешу ли я хотя бы половину его веса. Теперь мои груди были большими и округлыми, как и бедра, а мои руки и ноги стали обтянуты мышцами. Даже мой запах изменился. После того, как взгляд Яна тщательно осмотрел мое тело, он сконцентрировался на лице, черты которого раньше были в меру симпатичные, а сейчас удивительно красивыми.

Я проигнорировала его внимание и завязала волосы узлом. Затем я накинула резиновый капюшон, и заправила в него пряди. Последним штрихом были плотные резиновые перчатки, доходящие мне до локтей.

Ян, наконец, перестал смотреть.

— Если ты хотела скрыться с помощью гламура, то ты провалилась. Любой по-прежнему захочет трахнуть тебя, даже если сначала рассмеется над твоим нелепым костюмом. Если ты не хочешь выделяться, надо выглядеть менее эффектно.

— Это мой обычный вид для посещения этого места, — сказала я, тем более это правда.

— По крайней мере, это лишит меня звания расхитителя колыбель, — бодро сказал Ян. — Ты можешь быть милой, но сейчас ты выглядишь как королева бала, а это несколько отличается от моих обычных свиданий, будь ты в своей внешности.

— Я так рада защитить твою репутацию, — сказала я с ложной сладостью. — Что еще более важно, так это то, что эту внешность могут узнать мои старые друзья, если они здесь сейчас. Союзники будут полезны в случае спешного отступления.

— У тебя есть друзья в магических кругах? — Его улыбка стала хитрой. — Почему ты, маленький Страж, «шаришься в трущобах» время от времени?

— Когда тебе будет столько же лет, как и мне, в какой-то момент, начнешь делать все понемногу, — уклончиво ответила я.

Его смешок был полон чувственности и веселья.

— Я бы сказал, что могу представить это, но я бы предпочел, чтобы ты показала мне.

Я кинула ему острый взгляд.

— Не в этой жизни.

Он драматично вздохнул.

— Еще один сексуальный жмот. Кажется, в наши дни этого не избежать. Ах, ладно, у нас есть место, и, возможно, демоны, которых можно подразнить. Ну что, пойдем?

Я скрыла свою улыбку, когда еще разок посмотрела на его едва прикрытую и грудь, и тонкие кожаные штаны.

— Да, давай.

***

— Что, черт возьми, ты сказала?

Звуки водопада были громкими, но я не думала, что именно поэтому Ян притворился, что не расслышал меня. Ему просто не понравилось, что я ему сказала. Вот почему я с удовольствием повторила.

— Мы должны прыгнуть в реку, чтобы пройти водопад.

Он взглянул на бурлящую воду, в которой толстые куски льда периодически врезались друг в друга.

— Как, черт возьми, мы это сделаем.

— Место, в которое нам надо попасть, заколдовано так, чтоб в него никто не входил, — сказала я, сдерживая улыбку. — Я не знаю новую магическую версию пароля, но помню старую. Нужно пройти сквозь завесу водопада Фата, нанеся правильный символ, — и я не удержалась, добавив. — Я сказала тебе надеть комбинезон. В следующий раз послушай меня.

Он посмотрел на ледяную, пенящуюся воду прежде, чем бросил на меня злобный взгляд.

— Сейчас ты наслаждаешься своей победой. Потом я буду наслаждаться, когда отомщу тебе за это.

— О, я дрожу в своих теплых, водонепроницаемых сапогах, — насмехалась я, наконец, позволив ухмылке появиться.

Он продолжал смотреть, снимая пальто, рубашку и ботинки, оставляя их рядом с деревом. Затем он бросил на реку смиренный взгляд.

— Мои шишки превратятся в кубики льда.

— Вероятно, — сказала я и достала небольшую румяницу из своего сапога. Ее содержимое не было румянами, так что оно не оставило следов, когда я нанесла символы на свое лицо, а затем и на лицо Яна. Когда я закончила, я отбросила пудреницу и последний раз осмотрелась вокруг.

Никто не видел нас. Немногие туристы в этот час находились у основания водопада, где разноцветные огни сияли в ревущей воде, придавая ей неземной вид в бесконечном потоке.

— Держи меня за руку, — сказала я, протягивая ее Яну. Моя хватка была такой же сильной, как и эти воды. К тому же, под водой было спрятано полно камней, так же много, как и на рубеже, с которого вода спадала коварными потоками.

Его пальцы сжали мои, когда он взял меня за руку. Затем он удивил меня, ухмыляясь.

— Не могу сказать, что предпочитаю холод, но я думал сделать это раньше. Вот еще один перечеркнутый пункт в моем списке перед смертью!

С этими словами он затянул меня в ледяную пучину быстро движущейся воды. Я подавила вздох, когда она ударила меня по обнаженной коже лица. Сильных холод не чувствовался холодным — он обжигал. Я сразу почувствовала себя виноватой, когда представила, как больно должно быть Яну. Я должна была настоять на его возвращение в отель, чтобы он надел резиновый костюм—

Рев Яна, когда он его голова вынырнула на поверхность, заставил меня почувствовать вину. Затем я изумилась, когда поняла, что он смеется.

— Огненные пуки Люцифера, теперь это больно! — закричал он, пытаясь взять меня в круг. Вода была слишком сильной. Ему только удалось окунуть нас обоих.

— Ты не можешь наслаждаться этим, — пробормотала я, когда мы снова вынырнули на поверхность.

— Ты права! — Пропел он, его слова были прерывистыми из-за потоков воды, хлеставших его по лицу. — Знаешь…сколько реквизита… потребуется…чтобы повторить это?

— Знать не хочу, — успела я крикнуть до того, как еще бы один поток заглушил меня.

Мы набирали скорость по мере приближения к пропасти. Фата Невесты может, и была самым маленьким водопадом в Ниагарской системе, но все же сама по себе была весьма внушительна.

— Держись! — крикнула я, вцепляясь в него изо всех сил, когда плоскость воды резко изменила свой курс.

Мне показалось, что я услышала его смех, когда мы падали сквозь водопад, но я не была уверена. Рев воды оглушил меня.

Глава 10

Я откашлялась от воды, заполнившей мои легкие, когда услышала, что Ян делает тоже самое. Ниша позади водопада была достаточно просторна для нас обоих, но я удивилась, когда не увидела здесь пещеры. Должно быть, с моего последнего визита, пещера разрушилась. Хорошо, что нужное место было не в самой пещере.

Я поняла, что все еще держу руку Яна, и отпустила ее. Он начала растирать руки и тело.

— С-с-кажи мне, где будет т-т-епло, — сказал он, стуча зубами.

Похоже, он все еще ощущал боль, от ледяной воды.

— Здесь должно быть, — сказала я, снова чувствуя себя виноватой.

Я подошла к самому дальнему углу ниши. Хорошо, большой плоский камень, обозначающий вход, все еще на месте. Я прислонилась лицом к самой гладкой части, следя за тем, чтобы символ на моем лице коснулся камня. Через секунду камень исчез и появился проход.

— Сюда, — сказала я.

Ян вскочил и последовал за мной.

— А что будет, если попытаться пройти сюда без этого символа?

— Если бы кто-то попытался пройти без магического пароля, то стена трансформируется и ударит их по лицу.

Он фыркнул.

— Эффектно.

Это так, ведь это было излюбленным волшебным местом для любителей магии. Попасть сюда через водопад было неудобно, но были и другие способы проникнуть внутрь. Если бы я потрудилась поддерживать связь со своими старыми друзьями отсюда, то мы могли бы спустить по скалам сюда, а не промокать, несясь по водопаду.

Я начала снимать капюшон, резиновые перчатки и остальной костюм, когда мы прошли вглубь прохода. Под ним я надела облегающее черное бархатное платье, которое мгновенно привлекло внимание Яна.

— Мы начнем с поиска Руфуса, — сказала я, распуская волосы из узла. — Он мой старый друг…

Мой голос стих, когда проход привел нас в большое открытое пространство. В прошлый раз, когда я была здесь, бесчисленные шары плавали по комнате, освещая все своим красивым серебристым свечением. Комната также была наполнена людьми, музыкой, смехом и волшебством. Теперь здесь было тихо и пусто, как в гробнице. Я прошла дальше в комнату, остатки магии цеплялись за меня, как паутина. Это все, что осталось от места, которое я помнила. Все остальное исчезло.

— Я не понимаю, — прошептала я.

Ян осмотрелся и глубоко вдохнул.

— Ни намека на запах кого-либо. В этом месте минимум десять лет никого не было. Как давно, говоришь, ты была здесь?

— Не очень давно, — начала я, затем остановилась. Ох, по-моему, все-таки давно.

— Десять лет? Двадцать? — Когда я промолчала, его взгляд стал острее. — Больше?

— Чуть больше девяноста лет, — сказала я, чувствуя, как меня затапливает смущение.

— Девяносто? — повторил он с недоверием. — Почему, черт побери, ты выбрала это место?

— Это был самый последний магический клуб, в котором я была, — призналась я.

Его брови чуть не исчезли в волосах.

— Девяносто лет? Чтоб мне провалиться, не удивительно, что ты так взволнована! Каждый пожилой человек в мире родился совсем недавно, не то, что ты.

Я напряглась.

— Я не ценю сарказм—

— А я не ценю того, что мои яйца заморозились в слоника, — прервал он меня. — Тем не менее, раз мы здесь, и честны друг перед другом, то у тебя что-то в зубах застряло.

— Что? — Я не помню, чтоб ела настоящую еду…

— Прямо между двумя передними, — сказал он, вытаскивая кармана компактное зеркальце. Должно быть, он еще более тщеславен, чем я думала, раз он принес его с собой. Я принесла оружие.

— Убедись в этом сама, — сказал он, держа зеркальце открытым.

Я взглянула в зеркальце — и темная комната исчезла, огромное количество зеркал окружило меня. Я попыталась сбежать, но их выскакивало больше, блокируя мой путь. Возмутившись, я ударила по одному из них. Блестящая отражающая поверхность даже не дрогнула. Вместо этого появлялось еще больше зеркал, пока у меня не закружилась голова от бесконечных копий себя.

— Черт бы тебя побрал, Ян! — крикнула я, пробивая другое зеркало. И еще раз, я не добилась ничего, кроме боли в кулаке.

Я не могла видеть его, но смех, который звучал в моих ушах, определенно был его.

— Я не могу поверить, что ты повелась на «у тебя что-то в зубах». Действительно, маленький Страж, это настолько старо, как и ты.

Я прекратила попытки вырваться отсюда. Они только увеличивали количество зеркал и дезориентировали меня.

— Впечатляющее заклинание, — сказала я тоном, противоречащим моей ярости. — Откуда ты узнал его?

Еще один смех, прозвучавший еще ближе.

— От ведьмы, которая поймала меня с несколькими другими вампирами в такую ловушку. Никто из нас не смог освободиться, пока заклинание не спало. Некроманты тоже, когда мы использовали это против них. Даже Менчерес не слышал о нем. Так что, я посчитал, это должно сработать против тебя.

Он на самом деле показал мне заклинание, с которым я раньше не сталкивалась. Я была бы впечатлена, если бы не была так зла.

— Не спеши праздновать. Я еще не закончила попытки выбраться из него.

Послышалось так, будто он устраивается в более удобную позу.

— Конечно, делай все возможное, но заклинание спадет через три часа. Если к этому времени ты не выберешься — я выиграл.

Я могла бы добыть побольше времени, используя свои способности, чтобы заморозить это, но я не использую свои силы без необходимости. А пока у меня были другие приемы, которые стоит попробовать.

К концу первого часа я проклинала Яна на всех языках, которые знала, но только в своей голове, поскольку озвучивание их только забавляло его. На втором часу я перестала злиться. Вместо этого я проверяла пределы заклинания с растущим волнением.

Я до сих пор не победила. Взрыв всей моей сверхъестественной силы в зеркала ничего не разрушил. Наконец, я прибегла к заморозке времени, пытаясь передвигать меж зеркал, пока все было неподвижно. Это не сработало. Удары и пинки только умножали зеркала. Так же, как и протыкание одним из серебряных ножей, которые я спрятала в сапогах. На самом деле зеркала были невосприимчивы, так что я пришла к выводу, что они не могу быть настоящими.

Были бы они реальны, то на них бы остались паутинки трещин или царапины. Это факт, что, как я думала, делаю, на самом деле не делаю. Насколько я знала, я все еще стояла в том же месте, на котором Ян поймал меня в магическую ловушку.

Если это так, то я должна прекратить попытки разбить зеркала или сбежать от них. Я не должна обращать на них внимание вообще. Вместо этого я должна сосредоточиться на себе. Я закрыла глаза, делая глубокие вдохи, пытаясь сконцентрироваться.

Прозвучало так, будто Ян сдвинулся с места.

— Дышишь? Думаешь, медитация поможет тебе выбраться?

Я проигнорировала забаву в его голосе, обращая внимание на другой фактор: он заметил, что я делаю. Он не прокомментировал особенности моих действий раньше. Это только усилило мои подозрения, что я не пыталась рушить зеркала. Я не смог бы удержаться от насмешек за попытки пробиться через зеркала, не говоря уже об остальном.

Я продолжила концентрироваться на своем дыхании, пока не перестала слышать Яна, хотя он все еще болтал. Через несколько минут я ощутила то, что не заметила, когда началось это испытание.

Ощущение холодного, твердого камня подо мной.

Я, должно быть, на полу. Растянулась, суда по зябкости рук, ног и туловища. Должно быть, я все время лежала, учитывая, насколько холодными были мои конечности. О, какое умное заклинание! Если бы я могла, то поздравила бы человека, придумавшего его. Как зыбучие пески, оно сильнее затягивало в себя, если пытаешься разбить его. Это заклинание может быть полезным при попытке сбить Дагона с ног, чтобы Ян и я выжили.

Если я могу дышать, то могу и двигаться. А если я могу двигаться, значит, смогу достать серебряный нож в реальности. Независимо от того, насколько сильным и древним было заклинание, его можно было прекратить тремя способами: оно само закончится, его разобьют, или если заколдованный человек умрет.

Сначала мне было нужно сосредоточиться. Я сфокусировалась на своем дыхании, пока все не перестанет существовать и иметь значения. Затем, когда я достигла этого состояния полного самосознания и забвения, я наклонилась и вытащила серебряный нож из своего сапога.

— Сукинсын.

Пробормотанное Яном проклятие пробило мою концентрацию, но также это послужило подтверждением того, что я на самом деле вытащила нож. Я доверяла ему больше, чем ощущению гладкого серебра в моей руке. Я была одурачена своими чувствами еще до этого заклинания.

Прошло еще несколько минут прежде, чем я снова смогла передвигать нож. На этот раз я поднесла его к груди — и сразу почувствовала, как невидимая сила схватила меня за руку.

— Кровавый ад, как думаешь, что ты делаешь?

Ян звучал так, будто ворчал мне в ухо, но, когда я открыла глаза, я не увидела ничего, кроме зеркал. Я не могла видеть его руку на своей, и больше этого не чувствовала. Но я знала, что он держит меня за запястье.

Что я делаю? Я была уверена, что смогу сделать необходимое для разрушения заклинания. Это заклятие могло быть очень полезно против Дагона, но демон был намного сильнее меня. Если я смогу найти выход отсюда, то и он тоже. Это заняло у меня чуть меньше трех часов; Я не могла надеяться, что у Дагона это займет столько же времени. Он был не просто сильнее меня; он на вечность старше меня. Насколько я поняла, он был создателем этого заклинания, потому что вся магия происходила от демонов.

Кроме того, если я сделаю то, что необходимо для разрушения заклинания, то Ян поймет, кто я на самом деле. Я не могла этого допустить, потому что не хотела убивать Яна. Удивительно, но это было не из-за страха перед Менчересом. Нет, именно преданность Яна изменила мое мнение. Такая лояльность, которая отражалась адом в его глазах, говорила о том, что он сделает все возможное, чтобы не подвергнуть опасности человека, которого он любит…Это такая редкость. Заслуживающая защиты. Укол моего эго будет маленькой ценой.

Лучше позволить Яну думать, что он наложил на меня заклинание, которое я не в силах рассеять. Пусть он упивается своей предполагаемой победой. В любом случае, будет лучше позволить Яну взять на себя инициативу в выборе горячих точек. Неужели прошло уже девяносто лет с тех пор, как выбиралась поразвлекаться? Как неловко.

И если бы я категорически не была согласна с методами Яна, я могла бы подождать, пока не окажусь вне его поля зрения, чтобы вырваться из заклинания. Ян никогда не узнал бы, что я сделала.

Приняв решение, я открыла глаза, видя только бесчисленное количество отражений себя в зеркалах.

— Ты победил.

— Повтори? — сказал Ян, звуча удивленно.

— Ты победил, — повторила я. — Я не могу разрушить заклинание и мое время почти вышло, не так ли?

— Еще пять минут, — он все еще звучал слишком близко. — Почему у меня сложилось такое четкое впечатление, что ты на самом деле не сдалась? Я не знаю, что ты собралась сделать ранее, но ты чуть не зарезала себя в сердце, так что я не отпущу твое запястье.

Я не могла сказать, улыбнулась ли я в реальности, или заклятие обманывало меня, заставив поверить в это.

— И ты спас меня. Мой герой.

— Моя задница, — сразу ответил он. — Так или иначе, ты играешь со мной. Я чувствую это.

У него были хорошие инстинкты. Вероятно, именно они помогли ему выжить, пока один из самых могущественных демонов сверхъестественного мира гонялся за ним десятилетиями. Но на моей стороне был проверенный временем факт: мужчины всегда хотят верить, что победили женщину в схватке умов, даже если их инстинкты говорили иначе.

— Сколько разных способов ты хочешь услышать, которыми я могу сказать, что ты победил? — спросила с фальшивой раздраженностью. — Что ж, я уступаю, я сдаюсь, я складываю свой меч, я машу белым флагом….

— Достаточно, — его голос изменился. Подозрение сменилось стальной решимостью. — Как я уже говорил тебе, я подожду, прежде чем выяснить, что ты скрываешь, но не ошибайся- я выясню. Более того, — теперь эта сталь сменилась на шелк. — Ты охотно мне расскажешь, маленький Страж.

Должно быть, это заклинание заставило меня чувствовать, будто его слова протанцевали вдоль моих нервных окончаний. Да, так оно и было, твердо сказала я сама себе. Заклинание.

— Если бы у меня был большой секрет, на который ты намекаешь, — ответила я. — Я бы никогда не поделилась им с тобой.

Он смеялся так низко, чувственно, и, ох, так заманчиво уверенно.

— Теперь это пари, которые ты проиграешь. Рассчитывай на это.

Глава 11

Вход в наш отель был убран, но остальная часть Таймс-сквер все еще была усыпана конфетти, серпантинами и другими остатками празднования прошлой ночи. Видя это, я не пожалела, что мы провели канун Нового Года заграницей в Канаде. Не то, чтобы я была против конфетти или хлопушек; это были сокрушительные толпы, которые я не любила. Таймс-сквер был концентратом этого в канун Нового Года.

Когда мы вышли из отеля, посыльный предложил нам такси.

Ян повернулся ко мне.

— Прогуляемся вместо этого?

— Конечно.

Мое сине-ледяное платье было формальным, но не стесняло шаг, и, поскольку я была вампиром, я не заработаю мозолей от высоких каблуков, которые нацепила себе на ноги.

Ян предложил мне свою руку, которую я взяла после того, как выгнула бровь.

— Осторожно, кто-нибудь может принять тебя за джентльмена.

Он сверкнул мне усмешкой.

— Любой, кто совершит такую ошибку, заслуживает того, что с ним произойдет.

Улыбка заставила выглядеть его еще более привлекательным, и это поразительное достижение. У нас снова был один номер в отеле, с двумя комнатами, так что мы готовились к вечеру по одиночке. Когда Ян вышел из своей комнаты его темно-рыжие волосы были зачесаны назад, что максимально эффективно выделяло невероятно красивые черты его лица. Он был одет в смокинг, который так украшал его высокую, мускулистую фигуру, словно портной, который шил его, был в него влюблен…. Мне пришлось отвести взгляд, пока я не выкинула что-нибудь нелепое. Вроде, предложения ему на месте.

Я не знала, почему у меня была такая сильная реакция на него. Неделю назад я видела его голым и была менее взволнована. Но тогда я не видела Яна, как человека. Я видела его, как необходимое зло, которое могло в любой момент всадить мне нож в спину. Теперь же я знала, что Ян был опасно умным, сложным, преданным, могущественным, смертоносным, сексуальным…и высокомерным. С гордостью.

Он принимал вторые и третьи взгляды от, обычно измученных ньюйоркцев, как должное. Он даже жалостливо смотрел на людей, которые резко разворачивались и следовали за ним, смотря на меня, прежде чем поднять на них бровь, словно говоря: «Извините, но сегодня я с ней, и да, это ваша потеря».

После нескольких таких фокусов, меня начало это раздражать. Эти люди ясно видели мою руку, держащую его. Нужно было принять более решительные меры, чтобы показать, что он не доступен для их удовольствия? Возможно, я укушу следующего человека, которые развернется и последует за ним, как животное, уловившее запах течки…

— Боги, — пробормотали я вслух. Что со мной не так?

Ян посмотрел на меня.

— Что-то не так?

— Нет, — сказала я, а думала, что да!

Почти все вампиры был собственниками по отношению к своим источникам пищи, своим потомкам или любовникам, но Ян мне не принадлежал. Я никогда не обращала людей в вампиров, поэтому не могла говорить за потомство, но я никогда не испытывала такого всплеска территориальности с кем-либо из моих бывших любовников. Или людей, которых брала под свою защиту. Последние четыре тысячи лет я была рада быть выше такой мелочности. Так почему же я сейчас фантазировала о том, чтобы укусить каждого мужчину или женщину, которые не делали ничего, кроме как проявляли свою заинтересованность в Яне?

Отсутствие контроля, в этом я решила найти оправдание. Я была в очень непривычном положении, будучи заколдованной, и следовала сегодня вечером за Яном. Должно быть, я пытаюсь отвлечься от этого, придумав собственничество, которое на самом деле не испытываю.

Да. Должно быть это так.

— Какое прикрытие предпочитаешь на сегодняшний вечер?

Его вопрос прорвался сквозь мои размышления. Я была слишком рада прерваться.

— Что ты имеешь в виду?

Он пожал плечами.

— Влюбленные, друзья, которые трахаются, свингеры, золотоискательница и сладкий папочка, боевая пара—

— А как же платонические друзья? — прервала я.

Он посмотрел на меня так, словно я наконец-то заговорила на языке, который он не понимает.

— Это шутка?

— Едва ли. Ты может и привлекательный, но не все хотят переспать с тобой.

Как только я это сказала, то съежилась. Это прозвучало так же оборонительно, как и я себя чувствовала?

— Нет, некоторые люди еще хотят убить меня, — сразу сказал он. — Кто-то хочет, чтобы я обратил их в вампира, то-то хочет мои деньги, кто-то мои редкие артефакты, кто-то со мной из-за моих боевых навыков, а кто-то просто хочет использовать меня как приманку для демона, которого она пытается убить. Видишь? Никто не находится со мной просто ради моего общества.

Чувство вины пронзило меня, за которым последовал прилив эмпатии. Я знала, каково это, когда тебя видят в первую очередь как объект, и только в последнюю как человека. На самом деле я уже не помню, когда в последний раз со мной кто-то был просто так. Подождите…да, могла. Тенох.

Одиночество и еще большая волна вины накатили на меня, как всегда, в сопровождении боли. Как я могла не понять, что Тенох пытался мне сказать, когда мы виделись в последний раз? Как я могла быть настолько слепа, чтобы не заметить, что он прощался?

Как бы я не хотела, я ничего не могла сделать для Теноха. Но я могла сделать что-то для человека рядом со мной, если Ян примет это.

— Сейчас я с тобой может по скрытым причинам, но тебе хорошо известно, что прошло много времени с тех пор, как я выбиралась куда-то ради веселья, — осторожно сказала я небрежным тоном. — И кем бы ты ни был, ты веселый, Ян. Так, если мы оба выживем, когда все закончится, ты бы провел со мной вечер?

Он посмотрел на меня с удивлением. Затем он начал смеяться.

— Предлагаешь мне свидание из жалости? Теперь я слышал все.

— Это не жалость и не свидание, — сказала я, и в мой голос закрались нотки раздражительности, когда он продолжил смеяться, будто я рассказала ему самую смешную шутку в истории. — Поскольку ты никогда не встречался ни с кем чисто по-дружески, а мне явно нужна информация о местах, где можно хорошо провести время, я подумала… о, забудь об этом, если не прекратишь смеяться надо мной!

— Мои извинения, — сказал он, все еще посмеиваясь. — Просто я не могу решить, что смешнее — мое жалкое отсутствие дружеского общения или выражения лиц людей, если они увидят тебя, почитаемого Стража Закона с печально известным, презирающим закон развратником, вроде меня.

Он был прав, я выслушала не меньше десятилетия нецензурных выражений от некоторых сексистов в совете вампиров, не говоря уже о моих коллегах, Стражах Закона. Но это не имело значения.

— Давным-давно я решила, что не позволю чьему-либо неодобрению манипулировать моими действиями, поэтому, как говорится, я справлюсь, если ты сможешь.

Его смех прекратился, и что-то мелькнуло на его лице, слишком быстро, так что я не успела разобрать, что именно.

— Если бы ты не участвовала в казни ребенка моих друзей, думаю, ты бы очень понравилась мне, Веритас.

Она все еще жива.

Я не могла сказать это вслух, не подвергая ее опасности, и я не стану это делать, несмотря на дикое желание, чтобы оправдаться перед Яном. В тот ужасный день я была достаточно близко к «маленькой девочке» чтобы понять, что она не является гибридом человека, вампира и гуля, которая была приговорена к смерти. Это был человек, заклейменный демоном, притворившийся ребенком. К счастью члены совета и другие Стражи не заметили этого. Они не чувствовали демонов так, как я. Когда я осознала, что было сделано, то поняла, что мне не нужно останавливать время для ее спасения, которого я хотела.

Ничего из этого я не сказала Яну. А сказала лишь:

— Ты никогда не простишь меня за ее смерть?

Как будто были какие-то сомнения. Будто того, что он обращается ко мне по кличке «маленький Страж» было недостаточно, чтобы показать его серьезность.

— Нет, не прощу, — сказал он ровным, тихим голосом.

Я встретила его взгляд и выдержала его.

— Хорошо. Некоторые вещи должны оставаться непростительными.

А я никогда не прощу Дагона за то, что он сделал. Время от времени, я все еще просыпалась, крича от воспоминаний. Несмотря на популярное высказывание, время лечит не все раны.

По правде говоря, я была благодарна Яну за напоминание, кем он меня видел — как еще одного беспощадного участника в казни ребенка, единственное преступлением, напугавшим фанатиком, было то, что она родилась другой. Теперь я смогу прекратить эти нелепые мысли и чувства к Яну. Они были пустой тратой времени и, что более важно, энергии. Ничто не имело значение, кроме убийства Дагона. Сегодняшний вечер был еще одним шагом навстречу к этой цели.

— Выбери любой номер, какой захочешь, — сказал я, и смотрела прямо перед собой всю оставшуюся прогулку.

Глава 12

Центральный парк был укутан в снежное одеяло. Свет от окружающих его зданий отражался от снега, заставляя его мерцать. Нью-Йорк был городом, который никогда не спал, но в полночь в знаменитом парке, расположенном в центре города, казалось, все идет на спад.

Я была в Нью-Йорке много раз по делам, но не могла вспомнить, когда в последний раз прогуливалась по Центральному парку. Несколько десятилетий? Больше? Здесь появилось много новых вещей, вроде скульптуры Алисы в стране Чудес и катка. Я видела Замок Бельведер раньше, но тогда он был в плохом состоянии. Теперь же искусственный замок выглядел полностью отремонтированным. Он также был и выставочным залом, смотровой площадкой и местной метеостанцией, согласно указателю, который мы прошли.

Ян провел нас мимо главного входа, обходя замок с задней стороны. Там, на скалистом основании, стоящем перед небольшим прудом, он остановился и серьезно посмотрел на меня.

— Я спрашивал тебя о твои предпочтениях, потому что не хочу, чтобы заклинание заставляло действовать тебя против воли. Но я не верю, что ты не вернешься сюда с официальным визитом позже. Вот поэтому я требую одну клятву послушания. Заклинанием, связывающим нас, Веритас, я приказываю, ты никогда не станешь преследовать кого-либо за их магические трюки сегодня вечером, и ты также никогда не расскажешь об этом месте другим Стражам, Инфорсерам, Совету или другим вампирам, поклоняющимся законам.

Я почувствовала, как заклинание отреагировало на его слова, сжалось вокруг меня, пока его слова не стали частью меня. В то же время это было все, что я могла сделать, лишь бы не вздохнуть с облегчением. Это то, на что он потратил одну из клятв послушания? Когда он сказал: «Я приказываю», я чуть не выхватила нож в страхе, что это будет что-то, что я не стала бы терпеть. Но я бы никогда и никому не рассказала об этом месте. Я преследовала людей за магию только тогда, когда она причиняла вред другим людям.

Не то, чтобы Совет или еще кто-то там знал это обо мне. Если бы они знали, то я бы никогда не стала Стражем Закона.

— Готово, — сразу сказала я.

Мой легкий тон заставил его взгляд сузится, как будто он только что понял, что потерял один из своих приказов. Я невинно улыбнулась, хотя внутри смеялась.

Один есть, два осталось. Если и все остальные будут такими же, то мне не придется беспокоиться об усилиях, чтобы разбить заклинание.

Порыв ветра заставил меня запахнуть пальто. Ветер усиливался, но мы, должно быть, были рядом с нужным местом, иначе Ян не выбил бы из меня ненужную клятву.

— Я собираюсь сейчас очаровать себя гламуром, — сказала я, вынимая мешочек из пальто. Затем я посыпала содержимое над головой, сказав несколько слов, которые он не мог перевести.

Обе темно-рыжие брови поднялись.

— Вымышленный эльфийский из Властелина Колец? Какое заклинание допускает использование вымышленного языка?

Черт возьми, черт возьми, черт возьми!

— Когда у тебя было время выучить все языки, на которых когда-либо говорили? — Потребовала я. — Из того, что я знаю о тебе, ты, должно быть, был слишком занят, трахая всех вокруг себя, чтобы заниматься такими обширными лингвистическими исследованиями!

Его смех прошелся по мне.

— Знаешь, что лучше всего в том, чтобы быть ненасытной шлюхой? Люди вокруг себя не следят за своим языком. Я получил больше информации посреди оргии, чем получил бы, шпионя на саммитах G7, но это не по теме. Дело в том, что пока ни одно из произнесенных тобой заклинаний не имеет никакого смысла. Они кажутся просто набором случайных слов.

Я остановилась, прежде чем инстинктивно сделать шаг назад. О нет, если он попытается вытянуть из меня правду…

Он уловил мою дрожь и подошел ближе.

— Знаешь, что я думаю? — спросил он обманчиво ровным тоном. — Они все не настоящие заклинания. Они просто маскируют, насколько ты сильна.

Черт побери сто раз! Но я не могла позволить ему увидеть, что он попал в яблочко. Вот почему я выпрямила позвоночник.

— Как лестно, но если ты доживешь до моего возраста, то поймешь, что только некоторые слова имеют силу. Остальные были добавлены только для непосвященных, чтобы заклинание звучало приятнее.

— Чушь собачья, — сказал он тем же шелковистым тоном. — Я недавно вытащил кишки тысячелетнему некроманту, чтобы прочитать информацию на его внутренностях. Он ни разу не вздрогнул, знаешь почему? — Теперь он был всего в сантиметре от меня. — Он был пойман в ловушку зеркального заклинания. Он застыл на месте, будто время остановилось. Но когда я использовал то же заклинание на тебе, ты схватила оружие без единой унции боли, как мотивации к подобному действию. Объясни это.

Я не могла позволить ему вытащить из меня правду. Не могла. Я напряглась, готовая поместить его во временную ловушку, даже если он начнет произносить слова: «Я приказываю тебе».

Он как будто почувствовал, как сила извивается внутри меня, его рот изогнулся, и он отступил назад.

— Не нужно драмы. Я не буду использовать один из моих приказов, чтобы заставить тебя рассказать мне. Кроме того, я думаю, что уже знаю твой секрет.