Отвоюю её у друга

1 глава

Стася

Я лежу на кровати обессиленная и не чувствую ничего. Ничего, кроме тёплого тела сына, который прижался ко мне во сне. Он долго кричал, выражая своё недовольство, а я лежала, успокаивала его и не могла поверить в то, что происходит. Что Илья жив. Что он женат и ждёт второго ребёнка. Что он не помнит ни меня, ни сына. Что ненавидит меня, хотя даже не знает.

Когда Вартан пришёл, я притворилась даже не то, что спящей, а мёртвой. Я чувствовала бурю в его груди, но была слишком бессильна, чтобы устраивать очередной раунд. Я всё ещё сплю в его постели. Ничего не изменилось между нами, и не изменится. У нас семья. У восставшего из мёртвых тоже. Мой сын больше сын Вартана, чем сын Ильи. Он растил его, защищал, вставал по ночам и менял подгузники. Я всё это помню и понимаю.

Но проговаривать вслух просто не хочу. Он должен верить и мне, и в меня. Иначе в чём смысл брака, в котором нет доверия?

Утром, всё утром. Иначе моя голова лопнет. Да мне и так прямой путь в психушку. Не жизнь, а мексиканский сериал.

Просыпаюсь утром от кошмара. Снится, что чья-то рука сжала горло и душит. Больно, нет воздуха в груди. Просыпаюсь от того, что задыхаюсь. Резко сажусь.

Вартан спит рядом, сын в кроватке. На часах шесть утра.

Я понимаю, что в горле пересохло. Стакан на прикроватной тумбочке пустой. Выпила вчера, когда рыдала.

Встаю, накидываю халат, бесшумно спускаюсь в кухню, чтобы набрать воды. Ещё темно, но это не первая моя полуночная прогулка по дому. Ещё совсем недавно беременная я мучилась бессонницей и среди ночи бегала пить молоко. Недавно, а как будто в прошлой жизни было всё.

Набираю воду, разворачиваюсь и в темноте влетаю в чьё-то тело. По коже сразу пробегают мурашки. Не Вартан. Но и запах не знакомый. Не тот, что я помню.

Пахнет другими духами, проще и дешевле. И другой женщиной.

— Простите, — зачем-то выкаю.

Наверное, так мой мозг пытается выстроить границы. Передо мной чужой человек. И точка.

— Ты неплохо пристроилась после моей смерти, Егорова, — слышу вкрадчивый голос Ильи, который оттесняет меня к стене.

— Дай пройти, — отрезаю требовательно.

— Видимо, в тебе что-то было такое, если я одним махом переписал на тебя всё имущество. Ты дочь своего отца? Это спланированная акция? — преграждает путь и упирается руками по обе стороны от моей головы, — или ты слишком хороша в постели? Вартана всё устраивает?

Боже. Я отвыкла от того, чтобы со мной так обращались. Как с ничтожеством. Я забыла, какой он сложный, выносящий мозг.

— Можешь подавиться своим имуществом, — бросаю ему дерзко. — Вызывай юриста, и я верну тебе всё. Оно мне не нужно, как и ничего не нужно от тебя. Устраивает?

Опаляю дыханием его подбородок и сверлю разъярённым взглядом.

— Я не в том положении, чтобы отказываться. Ты же у нас теперь обеспеченная женщина, долго не горевала. Правда ведь? — бьёт прицельно каждым словом. — Почему он, а не кто-то другой? Зачем за него замуж вышла?

— Избавь меня от показушного заявления прав, — фыркаю негромко. — Я не обязана ничего тебе объяснять. Ты меня даже не помнишь. Так что вопросы и претензии можешь засунуть себе в одно место, — шиплю и упираюсь ему в грудь ладонями, — Дай. Пройти.

— Ты идиотка, если думаешь, что мне важно хоть что-то, связанное с тобой. Я ненавижу твоего отца и всё, что с ним связано. Я постараюсь разобраться с тем, что было в прошлом. И лучше бы всё, что говорят парни о нас и наших чертовски горячих отношениях, было правдой. Но если это твой папаша устроил эту грязь, я тебя уничтожу.

Смеюсь ему в лицо.

— Давай, мало ты мне дерьма в жизни сделал. Горячие отношения, говоришь? Хм. Они рассказывают тебе то, что ты рассказывал им, и ты, очевидно, был под чем-то. Ты купил меня девственницей и насиловал насухо, чтобы отомстить моему папаше. Потом с какой-то радости влюбился, и стал уничтожать не только моё тело, но и мои мозги. Затем решил, что хочешь сына, и сделал меня беременной. И потом погиб. Вот такие у нас были чертовски офигительные отношения. Хоть любовные романы для маньяков пиши.

— Надеюсь, ты была довольна, что такая мразь, как я, сдохла! — рявкает мне в лицо. — Прости, что выжил, что вернулся. Твоему счастью с Вартаном ничего не угрожает. У меня есть жена, скоро сын родится.

Я сжалась и вжалась в стену. Дерзость, злость сразу куда-то ушла. Зачем утрирую? Потому что он будит всю эту чернь своим пренебрежением. Стою и хочу плакать.

В самых смелых мечтах я не могла поверить, что увижу его снова. Услышу, как стучит его сердце, почувствую его дыхание на своей коже. Каждый раз, когда он приходил во снах, чтобы спасти меня, я хотела скулить от того, как рада была снова его видеть. И что теперь? Стоим и плюёмся друг в друга ядом. Он память потерял. Я потеряла ребёнка. Мы оба раненные люди. А ещё родители. Я не буду настаивать на том, чтобы он участвовал в жизни Ильи. Но если он вдруг захочет, я должна научиться сосуществовать с ним настолько нормально и спокойно, насколько это возможно.

— Я рада, что ты жив, Илья. И я уважаю то, что ты чужой муж. Я чужая жена, жена твоего лучшего друга, которого ты любишь. Поэтому, пожалуйста, отойди и дай мне пройти. И постарайся больше меня не касаться. Моему мужу это не понравится.

— И не мечтай о том, что ты мне нужна. Жена друга – святое.

Он отскакивает от меня в противоположную сторону и упирается руками в стену. Я понимаю, что борется со своими демонами.

— Уйди, не хочу тебя видеть. Постарайся минимизировать наши столкновения. Мы надолго здесь не задержимся.

— Взаимно, дорогой. Вызывай адвоката утром и забирай своё имущество. Своего сына я обеспечу сама. И буду благодарна, если ты не станешь лезть в нашу семью. В конце концов, — равнодушно пожимаю плечами, — у тебя свой на подходе.

— Вартан ему больше отец, чем я. Биологический отец — это полдела. Ты сделала свой выбор, — смотрит иронично.

Ой ли? Ты сам открестился от своей копии. Так тому и быть. Ещё когда носила его, знала, что буду любить за двоих. Воскрешение папочки никак не изменило этого. Ничего нового, впрочем. Чем больше мы здесь стоим, тем больше я понимаю, что у нас с ним полная несовместимость во всём. Кроме постели. И то, там тоже всё было не сразу. О чём страдать? У меня есть любящий мужчина.

2 глава

Стася

Просыпаюсь от того, что кто-то похрюкивает на ухо. Нагло лапает грудь и довольно сопит.

— Мама, ням.

Илюха сидит между нами и довольно хлопает Вартана по спине одной рукой, путает мне волосы второй.

— Сынок, папа хочет обнимули. Мама папу не обнимает, иди хотя бы ты меня люби.

— Нету у мамы ням, кое-кто уже большой и кушает кашку, а не маму, — улыбаюсь, поворачивая голову к сыну.

Слышу слова Вартана. Закатываю глаза.

— Иди-иди, сынок. Сейчас мама папу каааак укусит! Будешь его жалеть.

— Нет-нет, — качает головой в знак протеста сынок, защищая папку.

Смеюсь и двигаюсь ближе. Вжимаюсь в тело мужа, кусаю его за плечо. Затем целую место укуса.

Близость определённо имела целительный эффект. Я проснулась в хорошем, игривом настроении. И эта вредная натура, именуемая мужем, своё получит.

Вартан подрывается и самодовольно улыбается, пока наш карапуз заливисто смеётся и пытается грызть амулет отца. Муж по привычке забрасывает оберег на спину и шикает на сына. Илья звонко смеётся, когда его целуют в живот.

— Кого я сейчас слопаю, вкусный шоколадный заяц?!

Говорит это сыну, а потом вожделенно смотрит на меня, целует в нос.

— С добрым утром, как насчёт секса на завтрак?

— Прямо при ребёнке? — смеюсь и кусаю его за нос. — Няня приедет только к одиннадцати.

— У нас есть Тамара Петровна, мы можем его сплавить ей, она с удовольствием его покормит. Сынок, баба Тома вкусняшку даст?

Сын тыкает на дверь и хлопает в ладошки.

— Ням, баба.

— Кажется, я договорился, ты не против?

— Хитрюга, — смеюсь. — Ладно. Так и быть. Твоя взяла.

Поднимаюсь на ноги и поднимаю его халат с кресла, накидываю его, подхожу и беру своего пирожочка.

— Ну, ты же не пойдёшь сдавать ребёнка с парусником, — хмыкаю, указывая на утреннюю эрекцию.

Когда мы с Ильёй спускаемся, Тамара Петровна уже на кухне и уже варит мелкому кашку. Я подхожу к ней, целую в щеку.

— И кто это в настроении с утра, Анастасия Викторовна? Как приятно видеть вас такой.

— Жизнь налаживается, Тамара Петровна. Предупредите Любашу, чтобы оделась удобно, я её приватизирую сегодня.

Я усаживаю Илью в его стульчик для кормления. Жду, пока Тамара Петровна нальёт в его тарелку кашу и оставляю их со спокойной совестью. Я даже почти забыла, что мы дома не одни. Но забыть мне не дала вошедшая в кухню брюнетка.

— Привет, — улыбаюсь дружелюбно и приглашаю её войти, чтобы не стеснялась. Подвожу к своему любимому и самому удобному креслу, — как ты себя чувствуешь?

— Доброе утро, Стася, — гладя живот, отвечает Алия, — прекрасно, даже удалось немного поспать.

Она как-то внезапно заливается краской и отводит взгляд.

— Таир полночи ворочался и стонал во сне, это продолжается уже третью неделю. После катастрофы у него частые боли в сломанной ноге. Отец его едва на ноги поднял.

Таир. Она продолжает называть его этим чужим именем, хотя знает, что его зовут Илья. Может, и мне взять этот метод на вооружение? Илья — это мой сын. И мой бывший любимый мужчина. Этот холодный сложный незнакомый человек точно Таир.

Я полностью игнорирую информацию про её мужа и его боли. Мне своих хватает. А вот её, беременную, у которой округляется живот, проигнорировать не могу. Она, может, не понимает, что дети — это слишком хрупкий дар, который надо беречь. Я теперь понимаю.

— Тут есть витамины, — открываю шкафчик и достаю кучу дорогих тюбиков из аптеки, — но-шпа, если вдруг будет тянуть живот. Дома полно фруктов, открывайте холодильник, как свой, и ни в чём себе не отказывайте. Тамара Петровна, я спущусь через полчаса и заберу Илью, а вы приготовьте нашей гостье ту вкусняшку, что она попросит, пусть побалует себя.

Подмигиваю обеим женщинам и спешу удалиться. Кажется, в коридоре слышу шаги. Нужно бежать прежде, чем на кухне появится Таир. Меня и так бесит, что он будет с сыном в одной комнате.

Возвращаюсь к мужу и улыбаюсь.

— У нас есть полчаса, — скидываю халат и улыбаюсь, — чем удивлять собрался?

— Плёткой? Девочка была плохой, — дерзко смеётся муж.

— Плёткой? — Вскидываю бровь игриво. — Вы моего мужа не видели? Мимо тут не пробегал?

Забираюсь к нему на кровать и нежно целую его тело. Поднимаю взгляд на застывшего мужчину.

— Может, договоримся?

— Как будете, милочка, договариваться? — тянет вверх на себя, чувствую его напряжённое тело, что приятно давит на живот и пульсирует.

— Есть у меня свои способы, — ухмыляюсь, оседлав его.

Он любит, когда я сверху. Говорит, что открывается прекрасный вид…

— Ну, что?

Я упала на его грудь и пытаюсь отдышаться.

— Прощена? Или ещё разок в душе, чтобы наверняка?

Он ласкает мои бёдра сквозь мокрую кожу и самодовольно хмыкает, и как всегда жадно вжимает меня в себя. Ничего не говорит, просто наблюдает голодным взглядом и неизвестно о чём думает. Его рука тянется к волосам, тянет их вниз, чтобы я упала ему на грудь. Я вжимаюсь в него, и очередной жадный поцелуй сминает мои губы.

— Я конечно ещё не старик, но уже не такой голодный, как в юности, тем более ты теперь под рукой и могу тебя в любой момент любить. Стась, я безумно рад, что ты выкарабкалась. Прости за всё.

— О чём ты вообще? Это я должна просить прощения. Это моё тело подвело нас троих...

Я присаживаюсь и смотрю на свои ноги.

— Я ненавижу себя за это.

— Прекрати, от этого никто не застрахован, — вновь притягивает к себе и целует, — я бы сошёл с ума, если бы ты погибла, принцесса.

— Не имеешь права сходить с ума, папаша. Я преследовала бы тебя в виде призрака, напоминая, что у тебя остался сын, — хмыкаю и целую его в ответ. — Которого мы снова бросили на няню. Вставай, лентяй, пойдём к ребёнку.

— Да он воспитанный малец, когда не орёт, — фыркает и трётся носом об нос, а потом резко меняется в лице и смотрит непроницаемым взглядом, — мы не сможем подключить юристов, пока не решим все формальности с документами Ильи. К тому же нечистая история. Он восстал из мёртвых, сегодня будет трепаться весь город об этом. А его предполагаемый заказчик ещё на свободе.

3 глава

Илья

Очередная забава Вартана свалила. И что за хрень здесь происходит? Кем я стал, и что со мной случилось, что я бросился на дочь Егорова, как умалишённый на кость? По обрывкам фраз парней я пытался в голове выстроить логическую цепочку. Все говорили много и не всегда связно. От потока информации плавится мозг. Да, кофе, наша маниакальная привычка за кофе вести разговоры. Так было в прошлой жизни. Как же будет сейчас? В новой реальности. Какое-то время мы просто молчим. Я сижу на диване и тру виски, Гурам смотрит в окно, а Вартан просто изучает нас, и изредка на его лице я вижу нотки неприязни. Мы никогда прежде не спорили. Десять лет рука об руку шли. Неужели можно похоронить нашу дружбу из-за того, что в какой-то момент один из нас выпал из обоймы?

Не смогу их забыть, они как братья. Оба мне дороги. И когда две недели назад я очнулся словно от долгого сна, первым делом захотел тут же умчаться к ним. Но Алия перенервничала после похорон, пришлось выхаживать девочку. Хорошо, что с сыном ничего не случилось. Думал, что уже всё, кранты им. Но она у меня сильная, хотя совсем крошка. Только благодаря её заботливым пальчикам и огромному терпению я пережил самые яркие и адские муки восстановления. Теперь я просто обязан беречь её, нашего сына. У неё никого не осталось.

В кабинет заходит Тамара Петровна и ставит кофе. Как только дверь за ней закрывается, Гурам смотрит тяжёлым взглядом на обоих и предупреждает:

— Сразу говорю, будете гавкаться - ударю, обоих. Сага, сначала твой рассказ, потом Вартана. Я думаю, главный вопрос это: как тебе удалось спастись, брат? Вертолёт взорвался, мы все тебя оплакивали.

Голова чугунная вторые сутки. Я был не готов к тому, что узнаю и увижу за последние двадцать четыре часа. Хочу ли я окунаться в те страшные моменты? Не горю желанием, но парни имеют право требовать от меня исповедь.

— Вартан, я видел состояние твоей жены, и хочу сразу предупредить: я люблю свою жену, у нас будет сын. Тебе ничто не угрожает. Так понятно?

— Прости, это так неожиданно, да и ты многое не помнишь. Ты бредил ею в своё время.

Смотрю в глаза другу и понимаю, что ни капли лжи в его словах.

— Ключевое слово – бредил. Я другой. У меня новое имя, новая жизнь.

— Память имеет свойство возвращаться, — горько отвечает друг и сжимает пальцами виски.

— Ты в себе не уверен или в ней?

— Честно? В тебе. Тебе может показаться, что я украл её у тебя, но…

— Как можно кого-то украсть у того, кто умер. Я мог не выжить. Ты всё правильно сделал. И если она хорошая девочка, как вы говорите, тогда вы поступили как настоящие друзья. Я ведь вас просил присматривать за своей женщиной, правда же?

Смотрю на Гурама, который оседлал стул и очень внимательно слушает наш диалог, так и не дождавшись ответа на важный вопрос.

— Ты просил заботиться о своей женщине, и Сага, без обид, но её ты тоже любил и сделал сына. Ты не помнишь этого сейчас, но если вспомнишь - крах) будет и твоей семье, и его. Ты был помешан на бабе. И ты слышал её, ты даже нам стеснялся рассказывать чушь, которую творили с ней. Вартан на измене не просто так, потому что он мудак или тебя не любит больше, как брата. Он защитил её, вырвав из рук убийцы, и выхаживал, пока она умирала по тебе. Выстрадал. И теперь она любит его. Сейчас тебе по барабану, но если настанет день, когда память вернётся, помни об этом, — хмуро говорит Гура, — А теперь ещё раз к важному: как ты выжил?

Я не помню её. Как не напрягаю память. И после слов Гуры мне становится не по себе. Я никогда безумно не любил. Я так думал до сегодняшнего дня. Алию я люблю нежной и трепетной любовью. Эта малышка спасла меня от отчаяния, пока я почти год не мог восстановиться после аварии.

— Просто почаще мне об этом напоминайте. Но опять же повторяю: я люблю свою жену, у нас будет сын. А ты Илье больше отец, чем я.

Вартан пытается выдавить улыбку, но это больше похоже на гримасу боли и отчаяния. Я вижу его состояние. Любит. Значит, ему повезло больше, чем мне.

Делаю глоток кофе и начинаю в полной мере ощущать вкусы. Казалось, до сегодняшнего дня я так остро не чувствовал вкус еды и кофе. А теперь пью живительный напиток и оживаю.

— Единственное, что помню со слов Павла Арсеньевича, то, что когда я всплыл на берегу у его лодки, прохрипел несколько слов и отключился: авария была подстроена. Я так понимаю, пилот, который был за штурвалом, что-то подобное мне твердил в последние секунды перед взрывом. Как я оказался в воде, сам выпрыгнул или кто помог, не знаю, не помню, сколько ни пытался напрячь память.

— Егоров – утырок, — сжимает кулаки Гурам, и я вижу, как он бесится весь, — это слишком мягкая смерть для такого куска дерьма...

И тут взвился Вартан, услышав фразу Гурама.

— Нахера ты его прикончил? А если найдут?!

— Я никого не трогал. Ты идиот)? Я убийца по-твоему? С каких херов бы я прилетел к вам домой и Стасю с твоего хера снимал, как укушенный, если бы это было моих рук дело? Вартан, падла, не беси!

Вартан подвис, испепеляя Гурама бешенным взглядом. Впрочем, я на стороне Вартана. Мы не убийцы.

Да, мы придурки, можем неплохо страху навести жёсткими методами, но убить… это не по нашей части.

— Гура, лишь бы всё так. Не брызжи слюной. Лучше расскажи, как ты жил эти два года. Баба есть? Дети?

— В очереди на Стасю, чёрт возьми! — выплёвывает чушь, которую раньше спорол Вартан и отходит к окну. Устало трёт глаза. Вижу, что злой.

— Ты помер, брат, а ты, если помнишь, многочего делал. И пока этот утешал твою бабу, я вкалывал за троих. Так что нет у меня нихрена кроме пристрастия к бухлу из новых приколов.

— Фильтруй базар, — рявкнул Вартан и грюкнул чашкой по блюдцу, — даже вам не позволю так отзываться о моей жене. И да, я утешал, но чтобы она не ушла в дремучую депрессию. Да лучше бы вагоны кирпича разгружал, чем слышал каждую ночь, как она его оплакивает. Ты думаешь, с бабами только трахаться можно? Они не такие чёрствые, как мы. Это нам плевать на всё, да и чёрт с ним, не все доступные женщины рьяные и бесчувственные.

4 глава

Илья

Мы ещё долго с Вартаном трепались языками. Потом я устал и просто прилёг, голова трещала от переизбытка новостей. Когда дверь в спальню хлопнула, я открыл глаза и увидел искрящиеся радостью глаза жены.

— Как погуляли? Чем впечатлена?

Раскрываю объятия, чтобы поймать свою девочку в объятия.

— Жена Вартана такая хорошая женщина, Таир, — восхищённо щебечет Алия, — мы были в детском центре, я сидела в кафе на диванчике и наблюдала, как смешно они с Любой бегали за Ильёй. Этот бутуз – просто реактивная черепашка, а не ребёнок! А когда кричит такой смешной, грозный Один просто, а не годовас. Стася сказала, что у него скоро день рождения.

Вартан тоже это буквально недавно озвучил. Я видел состояние друга и ничего ему внятного объяснить не мог. Утром на кухне я видел смышлёного мальчишку, так сильно похожего на меня. В родительской квартире сохранился альбом с моими фотографиями, нужно отыскать. И нужно обязательно съездить на могилу матери и отца. Решить вопросы с квартирой и жильцами. Всё нужно, много всего нужно сделать и срочно, а я пока не в себе.

Сжимаю свою девочку и целую в висок.

— Ты должна была меня предупредить о том, куда едешь, я же переживаю.

Моя рука легла на низ её живота, сын ещё не проснулся.

— Прости, любимый, я и подумать не могла, что меня позовут. Но вы так кричали, мы каждый раз вздрагивали в гостиной и не хотели мешать. Не волнуйся, я была осторожна. А жена твоего друга не позволяла мне лишний раз пошевелиться, сама всё приносила и приказала расслабиться и отдыхать. Няня Ильи сказала, что у неё был сложный выкидыш, — глаза моей девочки увлажнились, — это так страшно.

Я тяжело вздохнул, друг поделился горем, которое их настигло. Это ужасно потерять женщину, которую любишь. Я теперь отчётливо понимал, что у них действительно крепкие отношения, они столько всего пережили. Они заслуживают счастья. А Илюха… как я смогу его отобрать у Вартана? Я не последняя мразь. Пацан отцом считает того, кто его растил. И я могу стать для своего мальца только дядей, никем иным. Ребёнка можно любить и поддерживать на расстоянии. Да и не хочу я терять связь с друзьями. Что было раньше – это прошлая жизнь.

— Главное, что жива, любимая женщина не заслуживает смерти, дети ещё могут быть.

Алия качает головой и делится тем, о чём Вартан не говорил:

— У них с мужем уже не сможет быть своих детей, — малышка любовно гладит свой живот. — Это большое горе. Я бы так не смогла. Дети – это радость, я бы никогда не выбрала себя превыше ребёнка. И Анастасия бы не выбрала. Ни одна мать бы не выбрала.

Я застыл в ступоре. К чему такие разговоры? К чему запускать в голову моей жены такие мысли? Если Насте больно, и она этим пока живёт, это не повод напрягать психику женщины, которая и сама слаба. Я должен пресечь любые попытки жены друга заливать Алии за шиворот кипятка.

— Что ты чувствуешь по поводу того, что у меня есть сын? — как-то неожиданно задаю этот вопрос, потому что вчера не было сил это проговорить между нами.

— К чему такой вопрос. Радость. Это же твой сын, а я люблю тебя. У нашего сына будет старший братик, — улыбается Алия.

Славная девочка, всегда меня уравновешивала в минуты отчаяния. В ней столько тепла и выдержки, что просто таешь от её взгляда.

Укладываю её на подушки и аккуратно поправляю кофточку. Люблю, когда она покрывается румянцем. Смотрит, как я нежно обнимаю её, пальчиками перебирает мои волосы. Она очень и очень нежная, и это трогает до глубины души. Поцелуями покрываю её живот, слышу ответный толчок сына и смеюсь.

— Ревнует, не даёт к тебе прикоснуться лишний раз, собственник.

— Он просто знает, что ты задумал утомить маму, и отвоёвывает право активничать первым, — улыбается смущённо, глядя на меня с нежностью и любовью.

— Папа хочет маму, очень хочет, — припадаю к её губам.

Целует нежно, неторопливо, а я весь полон нежности, как мальчишка. Кто-то сегодня ночью подарит своему мужу особую нежность. До сих пор стесняется проявлять полную близость, но порой вижу в её глазах интерес. Не настаиваю, хочу, чтобы сама привыкла к тому, что бывает между мужчиной и женщиной. Мне нужно умиротворение, любым путём. И если она мне поможет хоть чем-то, я буду счастлив.

— Я очень устала, хочу лечь спать, — жена виновато улыбается, — но утром я обещаю побаловать тебя чем-нибудь хорошим.

— Отдыхай, девочка.

Целую свою малышку в висок и укрываю одеялом. Ещё некоторое время смотрю на то, как она пытается улечься поудобнее. Это к лучшему. Я должен отыскать хозяйку дома и о многом с ней поговорить.

Иду по дому, понимаю, что везде тишина. Где-то смеётся сын, Вартан его видимо щекочет и что-то рассказывает. Ворваться к ним? И вызвать Стасю? Глупости. Отложу разговор до утра.

Мне нужна доза хорошего кофе. Я выискиваю на кухне чашку и пытаюсь совладать с машиной. А чёрта с два.

— Ты неправильно настроил, вот и не работает, — слышу голос из-за спины.

Оглядываюсь и прищуриваюсь. Какая удача. Стоит сама хозяйка дома, с распущенными волосами, в халате, с пустым стаканом для воды в руках.

— Да? Тогда укроти эту самку, — отхожу в сторону и смотрю на эту полуодетую девицу.

Она адекватная?

Скользит по мне равнодушным взглядом, подходит, нажимает пару кнопок, и кофемашина, урча, наливает горячий напиток в кружку.

Настя отходит в сторону и наливает воду в свой стакан, абсолютно игнорируя моё присутствие.

— Мне не нравится то, что вы не предупредили меня о том, что берёте Алию с собой.

— Извини. Это вышло незапланированно. Ваш ор и повышенные тона из кабинета делали всем нервы, я подумала, что беременной девушке полезнее будет не нервничать лишний раз, и пригласила её поехать с нами. Она вроде неплохо провела время.

— Ты подумала, но не додумалась подсказать ей о том, что нужно об этом сообщить мужу, — я закипаю, — она недавно с поддержки, она и так в дороге намаялась, а трассы у нас не ахти.

5 глава

Стася

Я поднимаюсь в нашу спальню и слышу, что там стало подозрительно тихо. Заглядываю и никого не вижу. Иду к детской. Аккуратно открываю дверь, заглядываю, вижу, что Илья уже спит в своей кроватке. Подхожу к ней и долгим взглядом смотрю внутрь, рассматривая крепкие ручки, ножки и не понимаю, как можно его не любить.

У меня нет ощущения, что я только что поговорила с его отцом. Есть неприятное чувство, что я пыталась навязать ребёнка тому, кому он нафиг не нужен. И больше я такой ошибки не допущу. Он меня не слушает и не слышит. И не надо. Я требую слишком много. Любовь к ребёнку должна быть добровольной, если у него её нет, так тому и быть.

Злюсь на себя. Ошибкой было начинать этот разговор. Но меня изнутри разрывает. Я помню, каким он был. Я вижу, каким он стал. Примерный заботливый муж и заботливый папаша. Я же помню его другим. Дерзким. Жадным. Помешанным на мне. Картинка не сходится. Отсюда и когнитивный диссонанс. Мой мозг не посылает мне сигналы, что передо мной другой человек. Мой мозг кричит, что передо мной Илья. И я по наивной глупости жду, что он будет Ильёй, только не со мной, а с нашим ребёнком. И это только мой промах.

Нельзя винить его в том, что он не испытывает. Не будет так, как мне хочется. Я должна с этим смириться.

Отхожу от кроватки и закрываю дверь, возвращаюсь в спальню. Слышу шум воды, толкаю дверь в ванную, где обнаруживаю мужа.

— Давно уснул?

— Недавно, так и не дождался обнимашек от мамы, — отвечает Вартан, вытащив щётку изо рта, рассматривая меня в отражении зеркала, хмурится, — что случилось, на тебе лица нет. Тебе плохо?

— Ауч, не то, что я ожидала услышать, когда покупала это, — я тяну поясок халата и развязываю его, демонстрируя новый кружевной комплектик.

— Ты меня пугаешь, — улыбается муж, умываясь поспешно.

Поворачивается, вытираясь пушистым полотенцем, лицо довольное и хитрое, смеётся.

— Прости, что что-то подобное не могу показать, у меня под халатом только член без горячительного белья.

— Твоему члену бельё не нужно, всё горячительное в нём уже есть, — смеюсь, развязывая его халат. — Оу, и он рад меня видеть.

Я улыбаюсь, а сама разрываюсь между тем, сказать сейчас про то, как затупила или после. Я была настроена на секс, когда спускалась за водой. Эта встреча мне все планы перепутала.

— Возьми меня, — пофиг на разговоры.

Сначала пусть очистит все мозги, а потом посмотрим, что останется.

Наступает на меня этот огромный страстный мужчина и счастливо улыбается. Его кривая ухмылка такая самодовольная, что не могу сдержаться от смеха.

— Кого сейчас залюблю, стерва? — вытягивает руки вперёд, а я убегаю в спальню.

Догоняет, хватает за руку и впечатывает меня в своё горячее тело, рука тут же скользит по моему бедру. Кусает мои губы и рычит, лаская пальцами.

—Стася, ты слишком дерзкая, залюблю, будешь пощады просить, — рычит мой тигр в мой рот.

— Тише, — смеюсь, — у нас гости вообще-то. Или ты снова одержим идеей собственного владения? Ты словно кот, который метит свою территорию.

— Я хотел извиниться, — рычит мой нежный мучитель, лаская мой треугольник, — просто перенервничал, и за него, и за тебя. Мне почему-то показалось, что он захочет вернуть себе всё… и тебя в придачу с Илюхой. Но увидев его с Алиёй, понял, что жизнь не стоит на месте, у каждого из нас свой путь. Прошлого не вернуть. Прости за мерзкую ревность. Я знаю, что ты меня любишь. Он в прошлом.

— Я рада это слышать, муж. Но по правде говоря, я понимаю причину твоей ревности. Когда я увидела его, я увидела Илью, и мозг автоматически вернул меня в тот момент, в который мы расстались, в то утро...

Я всеми силами стараюсь мысленно не возвращаться в то утро. И возвращаюсь в недавний разговор на кухне. И это отрезвляет мгновенно.

— Но этот человек не Илья. Не со мной. Он незнакомец. И я от души желаю ему и его жене всего хорошего. А тебя я желаю всем своим существом. Я хочу, чтобы ты любил меня до тех пор, пока мой мозг не отключится и не останутся только наши тела.

Вартан страстно целует мои губы, сжав моё лицо ладонями. Хочет так же безумно, как и я его. Оттесняет меня на кровать и падаем вместе, смеёмся. Он сразу же меня увлекает на себя сверху и хрипит в губы:

— Кто главный? Ты или я? Что делает моя девочка?

— Ну, раз уж я уже сверху, — усмехаюсь, резко садясь сверху.

Запускаю ладонь в волосы, взлохматив их, ласкаю его бёдрами, касаясь его мужского достоинства. Прижимаю палец к его губам. Не в моих интересах посвящать всех гостей нашего дома в подробности нашего интима, тем более учитывая, что я знаю, кто именно не спит.

Мы с мужем уснули только после трёх. Он смотрел на меня странно, как будто не веря, а я словно бесами была одержима, инициируя занятия любовью снова и снова. Как будто опять пытаюсь себе что-то доказать, но не знаю что. Мне нужно искать мозгоправа. Это однозначно.

Проснулась рано, часов в восемь. Вартан сладко и безмятежно спал. Я аккуратно сняла его руку со своего живота и выползла из постели, подобрала его халат. Мой мы вчера испачкали.

Усмехнулась, вспоминая и краснея. Ночка была… горячее не бывает. А стакан воды я так и забыла на кухне.

Выхожу и застываю в ступоре, слыша голос сына, который что-то гулит и смеётся. Разворачиваюсь в сторону детской, лечу туда. Не в кроватке. Чёрт! Я замок на эту дверь повешу лично.

Бегу к лестнице, там калитка плотно закрыта. Он на этаже. И вдруг я слышу голос, от которого бьёт словно током.

Иду к гостевой, дверь в которую приоткрыта. Вижу сына, который сидит на груди своего отца и довольно тягает его за нос. Рядом сидит беременная улыбающаяся Алия. А я смотрю на это и чувствую себя так, словно меня избили. Снова.

Деликатно стучу прежде, чем заглянуть.

— Ты ничего не перепутал, сын?

Перевожу взгляд на Алию и извиняющимся тоном спрашиваю:

— Он вам не мешает? Не разбудил хоть?

6 глава

Илья

Вартан смотрит на друга, застыв, как изваяние. Вижу, как дёрнулась его рука, которая лежала на подлокотнике кресла. Он поворачивает голову ко мне и говорит мне:

— Я не буду препятствовать, да и Стася тоже, это глупо. Но хочу тебя огорчить. В ближайшее время мы улетаем на Мальдивы, где будем праздновать день рождения сына, это было спланировано до твоего приезда. Прости.

— Тогда перенесёте эту поездку, я так хочу.

Сагалов смотрит на нас в упор.

Я слушаю их обоих и поражаюсь от происходящего.

— Самцы, вы тут никого не забыли?

Один решает что-то со вторым, а я для мебели пришла постоять? Меня сейчас разорвёт от бешенства.

— Какие-то проблемы? — вполне спокойно спрашивает меня Илья и допивает кофе и ставит чашку на стол. — Ты сама утром дала понять, что не против того, чтобы я общался. Уж простите, что немного нарушил вам планы, вернулся раньше, чем вы отпраздновали год сыну. Но раз уж я здесь, давайте сделаем это правильно.

Я перевожу взгляд на Вартана.

— Он прав, когда говорит, как нормальный человек, а не директор гаража. Если он хочет быть на дне рождения своего ребёнка, я не вижу повода ему в этом отказать. Мальдивы никуда не денутся.

Я вообще не уверена, что хочу туда.

— Делайте, как считаете нужным. Я ни слова не скажу. Это же ваш ребёнок, какое я имею право что-то решать, правда? — соскакивает с кресла и смотрит на меня, как на предателя. — Ты могла рассказать это утром, мы бы вышли из этой ситуации с наименьшими потерями. Теперь я стою перед Илюхой, как упёртый козлина!

— То есть, что перед Илюхой ты не так стоишь, тебя волнует, а то, что ты меня сейчас унизил, тебе нормально, — стучу пальцами по спинке дивана и смотрю на Вартана жёстко. Зря он такую ерунду брякнул, — если это не твой ребёнок и ты права слова не имеешь, может выйдешь и оставишь нас с Ильёй?

Если он сейчас какую-нибудь ещё глупость выкинет, я его головой о стену приложу.

— Так, молодые, не ссорьтесь, мне ваши скальпы не нужны. Умываю руки. Мы с Алиёй едем к доктору, будем к вечеру.

Сагалов сразу же вылетает из кабинета, оставив нас тет-а-тет с мужем. Я зла. Зато Вартан немного очнулся. Подошёл к двери, запер её, вернулся ко мне и стал на колени передо мной.

— Я себя плохо контролирую. Меня бесит то, что ты скрываешь от меня столько важной информации. То, что касается Илюхи, мы должны решать втроём, но получается, что вы с Сагой неплохо вчера вечером поговорили.

— Если бы Илья сам к нему не пришёл, он бы вообще не увидел сына больше никогда, — мой голос всё ещё звучит жёстко, хотя он, стоящий передо мной на коленях, моментально приглушил весь мой гнев. — Вот так неплохо мы вчера поговорили. Я к психологу на час дня записалась. Потому что мне нужна помощь. Я не хочу его видеть. Не хочу с ним взаимодействовать никак, вообще, он мне неприятен. Ему я вчера это же сказала. Но если он хочет общаться с сыном, родной, мы не можем препятствовать. А если ты ещё раз скажешь, что это не твой ребёнок, и ты права слова не имеешь, — я хватаю его голову и сжимаю, будто сейчас раздавлю. Любя. Такое сказать! Совсем дурак.

Он так жадно смотрит на мои губы, и я знаю, что именно предвещает этот взгляд. Тянет меня на себя и сваливает нас на пол. Нависает и хищно улыбается, залезая рукой под юбку.

— Ты знала, что я завожусь, когда ты такая взрывная, — хрипит мне в губы и молниеносно накрывает их страстным поцелуем, — вообще мой мозг не работает, когда ты такая.

— Не время и не место, — качаю головой. — Ты из меня вчера все соки выжал, ненасытное создание, вставай, — смеюсь, пытаясь снять его с себя.

На самом деле меня это всё не веселит совсем. И на приёме у психолога я нормально прорыдалась, когда она подняла пару тем, которые я не хотела поднимать и хотела затолкать так глубоко внутрь себя, что было тошно.

Она сказала, что все мои проблемы от того, что мне не удалось нормально прожить смерть Ильи из-за того, что не было похорон и тела. И что моё сознание по-прежнему возвращается к этой истории, потому что в ней никогда не была поставлена точка. А может она быть поставлена только при условии, что Илья вспомнит меня, и мы сможем поговорить и поставить точку. И это вряд ли произойдёт, так что...

Так что мне ничего не оставалось, как взять сына и вернуться домой, придумывая самой, как разгрести сумасшедший дом, в который превратилась моя жизнь после его возвращения.

Илья

Утро было необычным, по крайней мере для меня. Я не ожидал, что мелкий карапуз, который так безумно на меня похож, умеет путешествовать по комнатам. Алия первой услышала кряхтения мальчишки и сразу же меня разбудила, весело хихикая, видя, как мелкий бутуз пытается забраться к нам на кровать. Пришлось помочь взобраться к нам. А он упрямый и настойчивый. Кряхтел, но упрямо делал своё. Как только оказался между мной и женой, стал хлопать меня по груди и щипать волоски. Алия смеялась и пыталась расцеловать мелкого проказника. Он несколько раз улыбнулся жене смешной кривлякой-улыбкой и переключился на меня.

Что я почувствовал? Да просто смотрел) на него во все глаза и не верил в то, что есть точная копия меня. А если бы не вспомнил парней? Что тогда было бы? Так и прожил жизнь, не зная, что у меня есть прошлое, что в нём есть много замечательных людей. Есть сын, который другого называет отцом. Непростая ситуация. Алия говорила правильные мысли, мы с ней пол-утра проговорили после того, как за Настей захлопнулась дверь. Всё правильно. Мальчонка (будет расти, будет нас видеть, общаться. Он должен знать, что вот так получилось в жизни. У него два отца.

Разговор в кабинете был странным. Вартан нервничал. Понимаю его. Но я чётко ему сказал: на твоё не претендую, прекрати ревновать. Он как-то странно улыбнулся, и мне показалось, что он безумно переживает за то, что Настя отдалится от него. Глупости, у них семья.

Что творилось с друзьями, когда узнали о моём возвращении, словами не описать. Тот вечер был и весёлым, и плаксивым. Дамы парней рыдали, парни пытались отжать моё внимание друг у друга. И вишенкой на торте были документы, которые пацаны за короткий промежуток времени мне помогли восстановить.