Овладевая минотавром

14

Мел

Я открываю глаза от тихого звона стекла и вижу Джаррадека, ставящего бокал воды у кровати. Я убираю волосы с лица и сажусь.

Он поворачивается.

— Извини. Я тебя разбудил? В любом случае, наверное, сейчас лучше что-нибудь поесть и выпить. Ты спала какое-то время.

Я нащупываю свой телефон и понимаю, что его нет рядом. Он протягивает его мне. Сейчас два часа дня!

— О Боже! Дети!

— Уснули. Вырубились на диване после слишком большого количества фильмов и нездоровой пищи, — Джаррадек морщится. — Извини за это. Я не был уверен, чем их кормить.

Я смеюсь. День плохой еды их не убьет. Я просто благодарна, что он, кажется, так хорошо справился. Потом я вспоминаю.

— Твое интервью!

Он пожимает плечами.

— Попросил об одолжении, и мы провели его удаленно. Возможно, мне пришлось включить почти все семь сезонов чего-то под названием Дом смеха Пинки, чтобы добиться этого, но я думаю, оно того стоило.

Мои губы невольно дрожат.

— Спасибо. Ты потрясающий.

Джаррадек опускается на колени у кровати, приближая свое вытянутое серьезное лицо к моему.

— Ты потрясающая, растишь эти маленькие солнечные шарики и справляешься со всем, с чем тебе пришлось столкнуться прошлой ночью. Я здесь только для того, чтобы помочь.

Вот и все. Слезы, которые я так хорошо сдерживала, застилают мои глаза, и в горле встает ком.

Джаррадек выглядит пораженным.

— Мел, — он понижает голос. — Моя Леди…

Я ненавижу это. Я ненавижу напоминания о том, что я слаба. Что Джеймс все еще контролирует маленькую часть меня. Я больше не она. Но сколько бы раз я ни думала, что вырвалась на свободу, он всегда находит способ повлиять на меня, снова вползти в мою жизнь, как таракан.

Я хочу быть той, кто я есть, когда я Леди Мел. Когда я контролирую Джаррадека и его мощное тело.

Поэтому я обвиваю руками его шею и целую Джаррадека. Он реагирует мгновенно, как будто ждал, что я это сделаю. Его рот горячий и достаточно влажный, чтобы заставить меня застонать в него. Прижимаясь ближе, я открываюсь и обнаруживаю, что его длинный толстый язык также хорош у меня во рту, как и на моей киске.

Я забираюсь к нему на колени, оседлав его приподнятую ногу, и бесстыдно трусь о него. Леди Мел не ждет, когда ей доставят удовольствие, она берет то, что хочет, и требует большего.

Я прерываю поцелуй и, положив руку на его рог, направляю его губы к своей шее. Восхитительные ощущения захлестывают меня, когда он выполняет мои безмолвные команды. Я задыхаюсь, когда теплый влажный рот накрывает мой сосок через ткань пижамы.

— Заставь меня кончить, — это не просьба. Я не сомневаюсь, что Джаррадек подчинится мне.

Он встает, без усилий поднимает меня на кровать и нежно укладывает. Его голос хриплый, когда он говорит:

— Могу я? — он указывая кивком головы на мои пижамные штаны.

— Да, — я изо всех сил стараюсь, чтобы мой голос звучал твердо, но я уверена, что он хриплый от желания. Он одним движением стягивает штаны и нижнее белье с бедер, пока я приподнимаюсь, чтобы облегчить ему доступ.

Затем он испускает долгий, прерывистый вздох над моим холмиком, когда я раздвигаю ноги.

— Моя богиня, ты так прекрасна, — его большой палец скользит вверх по внутренней стороне моего бедра и по внешним губам моей киски, как будто он едва осмеливается прикоснуться ко мне.

Когда я не останавливаю его, он повторяет движение. Теплое, плавное удовольствие скользит от его прикосновений вверх по моей ноге к сердцевине.

Джаррадек нежно прикасается ко мне, раздвигая внутренние губы, чтобы собрать влагу из моего влагалища и размазать ее, и я чувствую боль желания. Обычно я бы оценила его нежные прикосновения и трепетную заботу. Но сегодня я изголодалась по чему-нибудь, что немедленно привело бы меня за грань, стерло бы мои мысли и перенесло мой разум куда-нибудь еще.

Садясь, я хватаю его за рог и прижимаю его голову себе между ног.

Он стонет, когда его рот встречается с моей влажной киской, и на мгновение истинное, бездумное блаженство — все, что я чувствую. Затем в дело вступает его длинный, толстый язык, и я дергаюсь и содрогаюсь от интенсивности ощущений. Это не похоже ни на что, чего когда-либо мог достичь человеческий мужчина. Его язык повсюду, раздвигает мою вульву, проникает в меня и приносит мне больше полноты и удовлетворения, чем человеческий член.

Джаррадек проникает глубже в мое лоно, закручивает язык и прижимает его к моим внутренним стенкам. Я вскрикиваю. Мои руки крепко хватаются за твердую костистую поверхность его рогов. Я прижимаюсь к его губам. Затем я несусь в белых водах удовольствия, которые затягивают меня на дно, кружат и выплевывают обратно в поток чувств.

Когда я выныриваю, задыхаясь, я опускаю его голову так, чтобы она на мгновение легла ко мне на живот, пока я отдышусь. Затем я убираю волосы с его лица.

— Молодец, красавчик. Теперь, что тебе нужно? Тебе нужно кончить?

Джаррадек поднимает тяжелую голову, большие карие глаза кажутся серьезными.

— Нет, Моя Леди. Это было для тебя. Только для тебя. Это все, что мне нужно.

Я вглядываюсь в его лицо, долго гадая, правдивы ли его слова, или он просто говорит мне то, что, по его мнению, я хочу услышать. Я не знаю. Я не знаю, от чего мне больше не по себе.

Я не могу сейчас зацикливаться на этом. Мне нужно встать и проверить, как там дети. Со вздохом я переворачиваюсь и опускаю ноги на пол.

Джаррадек опережает меня.

— Я пойду. Сначала прими душ. Расслабься. Я принесу, во что ты сможешь переодеться.

Я не должна, но я принимаю от него еще одно одолжение, хотя уже чувствую себя виноватой за все, что он для меня сделал. Что я за дом, если не могу принять его преданность и поверить, что заслуживаю ее?

Фальшивый, вот какой. Это никогда не было так ясно, как сейчас. Я никогда так сильно не хотела это скрыть. Я не хочу, чтобы он знал, что я мошенница. Что он тратил свои деньги и доверял кому-то, кто этого не заслуживал.

Поэтому я обещаю себе работать усерднее, что и делаю. Точно так же я обещаю себе всякий раз, когда кричу на детей или выполняю работу по уборке в спешке вместо того, чтобы выкладываться по полной. Я обещаю себе, что в следующий раз у меня получится лучше, и я буду усердно работать, чтобы стать лучшим человеком.

Когда я заставляю себя выйти из огромного тропического душа и вытираюсь полотенцем, больше похожим на одеяло, я натягиваю через голову рубашку, которую оставил мне Джаррадек, и закатываю рукава. Пахнет им. Его пряный одеколон и насыщенный мужской аромат теперь навсегда будут ассоциироваться у меня с роскошным дневным сном и плюшевым комфортом.

Я спускаюсь по лестнице босиком и нахожу двух своих детей, развалившихся в самом большом кресле, которое я когда-либо видела. Это кресло размером с два дивана, а сверху разбросано около сотни подушек. Они оба лежат, раскинув руки, и тихо похрапывают в милой детской позе. Бедные малыши. Они измучены. Мы все.

Я подхожу туда, где Джаррадек сидит, хмуро уставившись в свой телефон. Как только он замечает меня, то откладывает его в сторону. Когда я подхожу ближе, он шире разводит колени, и я встаю между ними в интимные объятия, которых не ожидала. Он кладет голову мне на грудь, и хотя его рог впивается мне в бок, я не двигаю его. Это слишком приятно. Я провожу рукой по его волосам.

— Спасибо тебе за сегодняшний день. За все. Я собираюсь разбудить их, и мы поедем к моей сестре.

— Не домой? — он не задает настоящего вопроса. Ему и не нужно.

Я вздыхаю.

— Не домой. Пока нет. Их отец… — я прерываюсь, когда Эльза начинает шевелиться. Как бы я ни ненавидела Джеймса, он все еще их отец. Я стараюсь избегать разговоров о наших отношениях в их присутствии.

Джаррадек кивает, как будто понимает, но как он может? Его жизнь идеальна, как для журнала Vogue.

— Ты позволишь мне отвезти вас туда?

Я отстраняюсь от его манящих объятий, когда Эльза садится.

— Я голодна, — говорит моя дочь.

Джаррадек смеется, и это снимает напряжение у меня в груди.

— Ты позволишь мне снова накормить твоих маленьких солнечных лучиков, а потом отвезти тебя туда?

Я смотрю на него, он улыбается, и что-то происходит между нами.

Наконец, я киваю.

— Мне бы этого хотелось.