Озеро наслаждений

3

Даниэль Логан пересек обширное ярко освещенное пространство, примыкающее к отелю, и направился к застывшим белым марокканским башням, возвышающимся над зданием Пьемонтского колледжа Чатаква. Было очень поздно, но он должен был обсудить условия работы труппы до ее завтрашнего приезда. В данный момент ему совсем не хотелось заниматься рекламой труппы. Ему крайне необходимо сохранить свой имидж, приобретенный среди посетителей отеля.

Он знал, что рано или поздно все поймут, кем его невеста является на самом деле, но при определенной удачливости ему нужно всего несколько дней, чтобы расставить силки и поймать вора или воров. Чем меньше посетители отеля проявят любопытства, тем лучше. Главное, чтобы он имел возможность задавать им вопросы.

Он глубоко вдохнул ароматный воздух. Отель «Свитуотер» в самом деле, был изумителен. Нигде в мире не видел он такой щедрой земли, как возле озера Наслаждений. Его первый отель в Вирджиния-Сити тоже был солидным заведением, но ни он, ни «Саратога-Спрингс», ни его более позднее приобретение, «Корона» в Нью-Йорке-Сити, со всей роскошью и богатством, не могли сравниться с огромными масштабами «Свитуотера» на здешних литиевых источниках.

Даниэль читал об успокаивающем действии химического лития. Ирокезы знали и пользовались источниками задолго до того, как белый человек возжелал их земли для себя. Но только за последние семьдесят лет ученые по-настоящему изучили медицинскую ценность источников.

Теперь на источниках близ озера, был санаторий для лечения многих болезней, и приезжие со всего мира стекались в «Свитуотер» пить воду и принимать ванны. Так говорили. Даниэль улыбнулся. Он понимал беспутных, богатых клиентов отеля, которые хотели здесь почувствовать себя Рокфеллерами и Карнеги.

Но колледж Чатаква, построенный на земле, примыкающей к отелю, и рассчитанный на ежегодные летние сезоны, олицетворял собой совершенно новый замысел. Его программа, рассчитанная на то, чтобы нести ученье в массы, была великой идеей.

Даниэль восхищался теми, кто старался учиться и совершенствоваться. Он только хотел, чтобы такое место было в Неваде. Было время, когда он отчаянно хотел учиться. Белла научила его читать. После этого ничто не могло остановить его. Как губка, он впитывал все, что слышал, запоминал каждую прочитанную книгу. Он был уже достаточно взрослым, когда понял, что далеко не каждый научившийся читать обладает особым талантом запоминать каждое слово.

Насколько он мог судить по проспекту, который дал ему конторский служащий, эта школа не предоставляла ничего, чего бы он не знал, кроме религиозного обучения служителей церкви, и ему, видимо, придется иметь дело с библейскими лгунами, которые постараются прикрыть их передвижное шоу.

В темноте колледж был похож на какую-то исламскую мечеть с его огромными башнями, белеющими и возвышающимися в лунном свете. Так как час был поздний, Даниэль послал вперед слугу, чтобы предупредить директора Чатаквы о своем приезде.

Даниэля сразу провели в кабинет мистера Уильяма Лонга. В то время как «Свитуотер» освещался новомодным электрическим освещением, в кабинетах Пьемонтского летнего колледжа Чатаква пользовались традиционными газовыми лампами, и комната имела довольно мрачный вид при столь тусклом освещении.

– Мистер Логан? Пожалуйста, входите. Ваш слуга сказал, что вам необходимо поговорить со мной.

Было ясно, что человек, сидящий за конторкой, уже собирался удалиться на покой, и было также ясно, что он пребывал в замешательстве от просьбы человека, которого гостиничный персонал считал наиболее богатым клиентом, одним из самых избранных членов свитуотерской элиты.

– Пожалуйста, извините меня за столь позднее беспокойство, но я неожиданно стал владельцем шекспировской театральной компании Макинтоша и понял, что труппа намерена принять участие в вашей летней сессии.

Недоуменное выражение на лице мистера Лонга сменилось замешательством:

– Я не понимаю, о чем вы говорите. Кто-то, видно, подшутил над вами, мистер Логан. Боюсь, что я никогда не слышал о Шекспировской труппе… Макинтоша. И я сомневаюсь, что руководство колледжа разрешит играть спектакли на той же площадке, на которой будут проходить большие проповеди. Вы понимаете, многие члены нашего персонала являются миссионерами и очень набожными людьми.

Почему-то Даниэля Логана не удивило, что труппу не ждут.

Картина гордой и диковатой молодой женщины, стоящей перед ним в его вагоне, мелькнула в его голове. Она была обманута отцом, и он готов был держать пари, что не в первый раз. Этот старый пройдоха, вполне возможно, планировал мистифицировать директора колледжа, чтобы он допустил их на летние гастроли. После того, как он видел его за покерским столом, Даниэль почти не сомневался, что он мог сделать это.

– Понятно, – медленно проговорил Даниэль, оглядывая кабинет, наполненный религиозной литературой и расписаниями лекций. – А какова программа летнего колледжа в этом году? Я думаю, вы наметили что-то по искусству?

– О, да. Но я должен объяснить. Видите ли, после того, как мистер Хенри Грейди, наш самый влиятельный патрон, покинул нас, мы рассредоточили нашу дирекцию и отменили некоторые свои первоначальные планы. Финансы уменьшились, вы понимаете.

– А первоначальные планы были солидные?

– Мистер Логан, пока мне не ясно, каким образом наши учебные планы могут интересовать вас, а уже очень поздно.

– Пожалуйста, мистер Лонг, будьте снисходительны ко мне. Я полагаю, что вы проводите занятия того же рода, что и в творческом летнем колледже в штате Нью-Йорк. Я имею в виду, что ваше заведение представляет собой нечто большее, чем просто воскресная религиозная школа, не так ли?

─ О, да! Мистер Грейди был очень заинтересован в том, чтобы мы выполняли свои обязательства по образованию масс, открывая недорогие классы в летнее время, в которых можно было бы сочетать свободное время с занятиями наукой и искусством.

– Продолжайте, – подсказал Даниэль.

– Ну, наряду с религиозными лекциями мы имеем курсы языка, естествознания, истории, математики и изобразительного искусства. Первоначально мы планировали порадовать наших слушателей великими творениями музыкального искусства, в частности, оперы, но, как это ни печально, затраты на строительство еще не окупились, и у нас просто нет фондов, чтобы предложить больше, чем несколько классов с музыкальными занятиями.

Даниэля осенила мысль:

– Итак, эти люди, которые приехали в вашу школу, живут здесь?

– Да, у нас есть палатка и коттеджи. Еще мы снимаем для слушателей недорогие номера в отелях и меблированные комнаты на солевых источниках и, конечно, в "Свитуотере".

– Следовательно, ваше неприятие пьес мистера Шекспира основывается не на моральных принципах. Тут финансовая причина, не так ли? И вы примете Макинтошей, если будете в состоянии?

– Да, боюсь, что так. Мы могли бы предоставить труппе место в нашем студенческом общежитии, просто у нас нет денег для финансирования их проживания. К сожалению.

– Да. Это прискорбно. Позвольте мне сделать предложение, мистер Лонг. Вы обеспечиваете пропитанием и жильем мою труппу и составляете расписание спектаклей, а я оплачиваю все ваши расходы.

– Вы это серьезно? – Тон мистера Лонга был недоверчивым. – Я провел лучшие годы в часто безуспешных поисках меценатов. И вдруг совершенно неожиданно приходит пожертвование на культурную программу от человека, к которому я никогда даже не обращался.

– Значит, это возможно?

– Конечно. Вы удивительно великодушны, мистер Логан. Будут ли таким образом оплачены спектакли для учащихся колледжа, проводящих свободный вечер?

Даниэль обдумал вопрос. Оплаченные спектакли, возможно, возместят средства, проигранные Горацием. С другой стороны цель колледжа нести образование в массы импонировала ему.

– Я надеюсь, что в конце лета труппа получит гонорар, который я предусмотрю. Они будут думать, что это вы заплатили им. Спектакли будут назначены на то время, когда публика свободна от своих забот. У меня есть только два условия.

Сияющий мистер Лонг остановился и весело потер руки:

– Конечно, мистер Логан, все, что вы скажете.

– Во-первых, ни Гораций Макинтош, и ни один из членов компании не должен знать о нашей сделке. Второе. В неделю будет идти пять спектаклей, которые должны заканчиваться не позднее десяти часов вечера. Договорились?

– Договорились. Это более чем щедро с вашей стороны, мистер Логан. Учащиеся колледжа и отдыхающие получат огромную пользу от вашего подарка.

Но среди этих людей не было тех, о которых думал Даниэль, когда возвращался в отель. Он поднялся на второй этаж по лестнице, освещенной новыми электрическими фонарями, вмонтированными в стену, совсем не думая о том, как все же удивительно это новое освещение.

Его подарок не был предназначен учащимся колледжа. Он был для упрямой девчонки, оставившей след зубов, от которого до сих пор побаливала рука, и для хвастливого старика, напомнившего ему Беллу.

– М-м-м! Какой странный вкус! – Фаина сделала гримаску и нехотя проглотила воду. – Что в ней такое?

– Фаина, дорогая дочка, это минеральный состав. Ты выпила чудодейственную воду. Она вылечит наркомана, успокоит помешанного и… возвратит молодость твоему отцу. – Гораций Макинтош еще раз глотнул из своего стакана и лучезарно улыбнулся членам труппы, сидящим в соседнем обеденном зале за поздним завтраком.

– Что я говорил тебе, Порция, разве это не прекрасно?

– Я должна согласиться, папа, – сказала Порция, еще не веря той легкости, с которой они устроились в студенческом общежитии колледжа Чатаква. Они объездили страну вдоль и поперек, но никогда не встречали такого вежливого отношения со стороны обслуживающего персонала. Это было непонятно.

– Это больше, чем я ожидала.

– Простите? – Молодой человек в черных брюках и белой тужурке с вышивкой «Свитуотер» на рукаве стоял в нерешительности возле их стола. – У меня письмо для мисс Фаины Макинтош.

– Для меня? – Фаина вопросительно посмотрела на Порцию.

– Это вы Фаина Макинтош? – Он двинулся к Фаине и протянул ей серебряный поднос, на котором лежал конверт горчичного цвета.

– Да, я полагаю, это я. Но вы уверены, что это мне?

– Да, мэ-эм. – Слуга продолжал держать поднос, пока Фаина брала конверт. Бросив неприязненный взгляд на Горация, юноша повернулся и покинул комнату.

– Ну, вскрой его, Фи, – скомандовал Гораций. – Может быть, это от какого-то тайного поклонника, который узнал, что ты, наконец, приехала.

Порция подумала, что эта записка скорее всего для нее. Наиболее вероятно, что она от какого-нибудь кредитора, требующего выплаты долга, который остался после поспешного бегства Горация в середине ночи.

Фаина вскрыла конверт и медленно прочитала письмо один раз, потом второй.

– Я не понимаю, – сказала она наконец, передавая послание Порции. – Мистер Даниэль Логан просит… нет, требует моего присутствия на обеде сегодня вечером. Что это может значить?

Порция взяла записку, уже зная, что она в ней прочитает. Придется прямо сейчас объяснить суть своего соглашения с Даниэлем Логаном сестре и отцу. Она надеялась отсрочить это объяснение на несколько дней, пока не найдет какого-то решения с помощью того же Даниэля Логана. Но вышло так, что это нужно делать сейчас.

– Прочитай записку, Порция, – велел Гораций.

Порция глубоко вздохнула и прочитала:

– Здесь просьба, чтобы мисс Фаина Макинтош вместе с мистером Даниэлем Логаном явилась на обед в отель «Свитуотер» сегодня в восемь часов вечера.

– Я? Для чего? – Почувствовав опасность, Фаина вскочила из-за стола, чтобы убежать.

– Фи, – сказала Порция.

– Довольно самонадеянно со стороны мистера Логана, Порция, дорогая, – заметил Гораций и делал второй бутерброд с ветчиной.

Фаина переводила взгляд с отца на Порцию и обратно.

– Зачем, я даже не знаю этого мистера Логана. Я надеюсь… уверена, ты не проиграл меня на пари, нет, папа?

– Фи, – снова начала Порция.

– Ну, я не пойду на это, Порция. Скажи ему. Ты всегда выручала нас из папиных неосмотрительных переделок.

– Фи, замолчи! – Порция сказала это спокойно, тем властным тоном, который изобличал внутренний расчет. – Нет смысла набивать себе цену, чтобы узнать что-нибудь еще. Папа не делал этого. Речь идет совсем о другом.

Фаина оглянулась на столы, за которыми сидели остальные члены труппы. Она снова села и удивленно уставилась на сестру:

– О чем ты говоришь?

– Я не сказала вам всего вчера. Ты была уставшая, Фаина. И ты, папа, плохо себя чувствовал. Я подумала, что после хорошего ночного отдыха легче будет воспринять то, что я скажу сейчас.

– Говори, Порция, – попросил Гораций, зная, что Порция скажет что-то весьма толковое.

– Ну, вы уже знаете, что Даниэль Логан – наш новый владелец. Папа проиграл ему труппу в той карточной игре прошлой ночью и… ну, я договорилась вернуть ее, если мы выполним его требование?

– Какое требование? Я не понимаю, – Фаина вся вытянулась и вцепилась в стул так, как будто с трудом удерживала себя от побега.

– Мне пришлось сторговаться с ним, Фаина. Он согласился отказаться от владения труппой только в том случае, если я буду представляться как его невеста, пока он живет в отеле.

Рот Фаины изумленно приоткрылся:

– С какой стати он захотел, чтобы ты представилась его невестой? У тебя никогда не было даже поклонника.

– Потому что в таком случае женщины в отеле оставят его в покое. Кажется, ему это очень нужно.

– Значит, он должен был прислать приглашение тебе?

Облегчение Фаины было даже более сильным, чем потрясение, которое она пережила. Но она все еще смотрела на Порцию подозрительно.

– Ну да, – согласилась Порция. – Это меня он просил. Но… – она запнулась, задумавшись, как объяснить свое импульсивное решение предыдущей ночью. – Но он думал, что я это ты, Фаина.

– Почему? Мы с тобой удивительно похожи, но когда мы рядом, никто даже не догадывается об этом из-за твоей манеры вести себя и одеваться, Порция.

– Это правда. Объяснись, дочка, – произнес Гораций.

– Может быть, это была плохая сделка, – допустила Порция, – Я просто не могла придумать другого ответа. Мы же все знаем, что я совсем не похожа на настоящую леди. Я никогда даже не играла их на сцене. Мне невозможно пойти на обед с Даниэлем Логаном. Он ожидает, что я сыграю роль его невесты. А я не умею этого. Поэтому я и сказала ему, что я это ты, Фаина.

– Ты сказала, что ты – я? Как ты могла сделать это, Порция? Он действительно подумал, что ты – я? Это бесчестно, и я не стану тебе помогать, – в голосе Фаины послышались слезы.

– Нет, ты сделаешь это, Фи. Сколько раз я делала все, что в моих силах, чтобы сохранить нашу труппу… – Голос Порции был жесткий, и ее тон не допускал возражений. – Теперь твоя очередь. Ты должна пойти на обед с человеком, ответственным за наше будущее. Другого пути нет.

Последовало долгое молчание, во время которого Фаина просто качала головой из стороны в сторону.

– Боюсь, что Порция права. Ты должна пойти, Фаина, дорогая, – согласился Гораций с глубоким вздохом. – Но не только из-за гадкого поступка дурного старика. Это твой шанс, дочка, ты можешь, наконец, сделать то, о чем всегда мечтала, чтобы быть настоящей леди. Если немного подумать, каким образом можно вернуть труппу, то получится, что именно этим путем.

– Но папа… – начала Порция, думая в первую очередь о договоре с Логаном.

Гораций улыбнулся тому, как легко он достиг благоприятного решения:

– Не ругайся, Порция, я уверен, Фаина прекрасно выполнит свою роль. В конце концов, она первоклассная актриса, и она моя дочь.

Фаина вскочила и затопала ногами:

– Нет, я не согласна. У меня никогда не было фантазии на такие роли, как эта. Играть на сцене – не то же самое, что играть роль в обществе настоящего мужчины. Я буду слишком стесняться. Может быть, это какой-нибудь пузатый и старый развратник.

– Нет, Фаина, – мягко сказала Порция, – он довольно красив. Я думаю, он произведет впечатление на тебя.

– Но я боюсь, – спорила Фаина. – Я могу попасть впросак. Я не пойду одна. Порция должна тоже пойти.

– Я не могу, Фаина. Он узнает меня и поймет, что я солгала ему. В конце концов, ты играла роли настоящих леди на сцене. А я всегда играла юношей.

– Но почему именно я? Мы ведь близнецы. Если ты не пойдешь, то и я не пойду, – объявила Фаина, чопорно подняв подбородок и делая жест, как будто уходит из-за стола. И вы не сможете заставить меня.

– О, папа, – крикнула в отчаянии Порция. – Я никогда не согласилась бы на его предложение. Значит, надо искать другой путь. Но я не могу его придумать. Что же нам делать?

Гораций никогда не видел Порцию в таком отчаянии. Обычно она бывала спокойна, как скала. На этот раз она металась, и он понял, что это навряд ли только из-за его дурацкой ошибки. Она просто не хотела увлечься Даниэлем Логаном и отчаянно старалась найти выход. Тем не менее договор есть договор, а Макинтоши всегда держали свое слово – или почти всегда.

– Постойте, девочки. Я вижу выход. – Гораций весело хлопнул себя по жирным ляжкам.

Порция не была уверена, что он нашел выход. Обычно папины идеи вели к бедам. Он обычно только все запутывал, в то время как правда всегда была проще. Но они никогда прежде не бывали в ситуациях, подобных этой, и она не видела никакого просвета.

– Говори, папа.

– Ты, Порция, действительно, всегда играла роли юношей. Это то, что ты делаешь лучше всего и это то, что ты сделаешь сейчас. Если Фаина должна сыграть роль будущей жены мистера Логана, то ты дашь свой величайший спектакль как ее брат-близнец, Филипп. Вот способ, с помощью которого ты можешь проследить за Фаиной и убедиться, что ей ничего не угрожает.

Порция растерялась. Она уже осознала истинную причину своего беспокойства. Даниэль целовал ее! Она пыталась отрицать, какие чувства вызвал этот поцелуй, но не могла. Что если он теперь попытается поцеловать Фаину? Ей бы этого не хотелось. Она должна была что-то сделать, чтобы защитить целомудрие своей сестры от человека, которому сама не могла доверять.

В то же время выступление в качестве брата-близнеца Фаины казалось чересчур рискованным.

– Давайте придумаем что-то другое. Я не хочу постоянно беспокоиться о том, какую использовать вилку и когда вытирать рот. Вот главная причина, почему я воспользовалась именем Фаины.

Порция избегала пристального взгляда отца. Совсем не поэтому она воспользовалась именем Фаины. Все было совсем не так, как она лгала самой себе. Она подставила Фаину на свое место, потому что рассчитывала отпугнуть Даниэля Логана. "Я боюсь оставаться с ним наедине", шептала она про себя.

Порция смотрела на отца и находилась под гипнозом возмущенного выражения на его лице. Она вела себя нелогично. Она всегда делала то, что было необходимо для пользы дела. Теперь она вдруг стала похожа на Фаину, когда та вынуждена была делать что-нибудь такое, чего ей очень не хотелось.

– Ну, – Гораций приложил к губам салфетку, – я полагаю, что мне придется подняться и вызвать Логана на новое пари. Мы сыграем партию в бильярд. Я видел, что в отеле есть огромная игровая комната. Я решил уйти в отставку, и у меня есть прекрасный шанс. Если он выиграет, я уйду. Если я выиграю, он вернет свои притязания на нашу компанию.

– Бильярд? Черт возьми, папа. Нет! Подожди. Ты не можешь пойти, папа. Я что-нибудь придумаю.

– Что? Ты обещала мистеру Логану невесту, но Фаина не пойдет без тебя.

– Хорошо. Я согласна. – Порция знала, что совершает ошибку, но не могла найти другого решения.

Что бы ни было, но она не может опять подставить отца под удар или позволить Фаине остаться наедине с Даниэлем Логаном. Даниэль Логан вряд ли согласится на бильярдный вызов ее отца, но вдруг согласится? Слишком большой шанс, что папа снова проиграет. Он не могла позволить, чтобы это случилось – в который раз.

– Ты выглядишь чудесно, Фи!

Порция, готовясь к предстоящей роли, произнесла эти слова низким голосом, таким, каким говорила на сцене в образе принца Уэльского.

– Я никогда не видела такого прелестного платья, – шептала Фаина, благоговейно вглядываясь в свое отражение в зеркале. – Откуда ему известен мой точный размер?

– Может быть, интуиция, – ответила Порция, заливаясь краской смущения. Должно быть, у такого мужчины немалый опыт общения с женщинами не только во время светских бесед.

Платье было из белого шелка, по кромке его шла вышивка шелковой ниткой такого же цвета. Мягкий материал облегал ее тело и создавал шлейф сзади, когда она шла. Лиф из плотно прилегающего белого бархата был украшен мерцающей шелковой тканью, обшитой по линии бюста гроздьями жемчужин и мягко спадающей до пола. Фаина собрала свои волосы медового цвета на затылке, обвила их жемчугом и вставила два серебряных перышка, придавших ей смиренно-царственный вид. Миссис Джон Джекоб Астор не могла бы выглядеть более царственно.

С того момента, как Фаина вышла из артистической уборной и стала спускаться по лестнице в фойе, она приобрела черты леди, которую должна была изобразить. Неважно, кем Фаина была на самом деле, но она была прекрасной актрисой. К тому времени, как они достигли фойе, Порция знала, что ее решение было мудрым. Несмотря на свое ненадежное положение, Фаина прекрасно исполнит свою роль, и Даниэль Логан сможет сказать, что его выбор невесты идеален.

– Кем ты будешь сегодня, Порция? – язвительно спросила Фаина. Они ехали из Чатаквы в отель в специальном экипаже, присланном за ними.

– Кем буду? Что ты имеешь в виду, Фаина? Я буду Филиппом, твоим братом-близнецом, конечно.

– Нет, я не Фаина. Я буду играть Офелию. Тогда я не буду так сильно нервничать.

– Ну, если ты Офелия, я полагаю, что я буду принцем Гамлетом.

– Но принц Гамлет был денди, Порция. Я не уверена, что хочу, чтобы мой брат был таким же.

– Ну, тогда еще лучше. Если я забудусь и стану самой собой, твой жених ничего не заподозрит.

– Мне интересно, почему ты так франтовато оделась.

Порция взглянула на темно-бордовый бархатный сюртук и кремовые брюки, в которые была одета. Это была лучшая одежда из их театрального гардероба. Она не обдумывала того вида, который являла собой. Единственная проблема, которая встала перед ней, – это волосы. Наконец, папа приспособил модный парик, который прикрыл ее собственные локоны с гарантией, что она не станет предметом тайного внимательного осмотра.

Экипаж с цоканьем проезжал по аллее мимо элегантных нарядных пар, вышедших на вечернюю прогулку. Повсюду слышалась музыка. Скрипачи проходили в мягком ночном воздухе, останавливались, чтобы сыграть гостям серенаду. На вершине поросшего огромными розовыми кустами холма был бельведер, где струнный квартет играл Моцарта. Из самого отеля доносились звуки веселой живой польки, исполняемой другим оркестром.

Порция была рада, что Даниэль не зашел за ними. Путешествие в одиночестве углубило драматическое состояние восторга, и прогулка в экипаже дала им обеим время войти в свои роли. Никогда больше у них не будет такой сцены для игры, и никогда они не будут играть по таким высоким ставкам.

"Свитуотер" был подходящим местом для таких людей, как Даниэль Логан. Порция загадала, чтобы вечер хорошо окончился и чтобы обязательство, которое она взяла, было выполнено. Завтра утром она начнет репетировать с труппой, устанавливать декорации и подгонять костюмы. Реквизит, который они использовали, мог быть хорош для темной сцены, но здесь все было так освещено. Будет очень трудно скрыть их нищету.

– Какой он, Порция?

– Кто?

– Даниэль Логан.

– Он… высокий, красивый и очень элегантный. И у него улыбка искусителя, могла прибавить Порция. И руки у него сильные, и губы его…

– Я боюсь, Порция. Я так и не знаю, почему ты согласилась отдать мне роль невесты. Я уверена, мы едем, чтобы быть узнанными и опозоренными. – Фаина открыла и с треском закрыла кружевной сценический веер, который держала в руках.

– Чушь. Что я от тебя постоянно слышу, так это что ты хочешь быть настоящей леди и найти состоятельного мужа. Тебе предоставляется шанс. Единственный раз в жизни, Фаина Макинтош, ты можешь быть такой леди, и никто никогда не усомнится, что это не так.

– Ты так думаешь? Я не уверена. Наверное, я не знаю, какую вилку нужно брать, и в каком порядке, и…

– Черт побери, я тоже не уверена, что отличу одну вилку от другой. Мы просто будем наблюдать за всеми и делать, как делают они.

– Но я не такая, как ты, Порция. Я не очень храбрая. Вдруг я совершу какую-нибудь ужасную ошибку?

– Не совершишь, Фи. Встряхнись. Мы должны пройти через это.

– Я всегда мечтала об этом, Порция, но я не настоящая леди. Мы притворщицы, Порция.

– Ерунда! Ты не обязана быть настоящей леди, Фи. Так же, как ты не Джульетта, когда ты на сцене. Но никто в зрительном зале не сомневается, когда видит твою игру. Так же прекрасно исполнишь роль любящей невесты сегодня, и будешь безукоризненна.

Экипаж приближался ко входу в массивное белое деревянное здание, которое возвышалось на три этажа. Открытый портал с деревянными резными колоннами, поддерживающими крышу, окружал здание и скрывал большие кресла-качалки а качели, в которых гости могли проводить время в непринужденной беседой.

– Порция! Только посмотри на это место. – Глаза Фаины были полны изумления. – Оно выглядит как именинный торт с тысячью свечей, которые освещают небо.

– Это тот самый шикарный отель, Фаина, куда наш новый владелец, мистер Даниэль Логан приехал искать жену. В папином проспекте сказано, что здесь триста номеров и куча комнат для отдыха с обеденными холлами и танцевальными залами на верхнем этаже. Здесь есть даже бассейн на крыше, где гости могут принимать ванны и загорать, не покидая отеля. В мире нет ничего подобного!

"Свитуотер" произвел впечатление даже на Порцию. Единственный раз в жизни папа не преувеличил. Ей захотелось на мгновение, может быть, больше, чем Фаине, побыть настоящей леди. Но увы, ей бы потребовалось гораздо больше времени, чтобы чувствовать себя комфортно в этой роли.

Порция старалась быть ласковой, нежной и женственной, как того хотела ее мама Катрин. Но все, что она делала, было нелепо, и она чувствовала себя несчастной и неуместной. Потом мама умерла, и Порция поняла, что те свойства, которые причиняли столько огорчений ее матери, помогут ей занять место Катрин Макинтош. Семья так нуждалась в ее силе и энергии, и после смерти матери Порция почувствовала себя нужной отцу и сестре…

Экипаж остановился, и швейцар шагнул вперед, чтобы помочь Фаине выйти.

Ну и ну, – подумала Порция. – Это ведь первое, что я должна была сделать как мужчина, а я сижу здесь, как неотесанный деревенский мужлан, с Открытым ртом. Быть парнем на сцене – это одно, решила она, но играть роль мужчины в реальной жизни – совсем другое. Быть братом своей сестры, оказывается, довольно сложно.

И тогда она взглянула на отель, и поняла, что совсем не роль и не игра вызвали в ней чувство, подобное первому страху сцены. Это Даниэль Логан поселил в ней сомнение в себе самой.