Падение Рипера

Джоанна Уайлд

Падение Рипера

Мотоклуб «Риперы» – 5

Аннотация

Леви «Пэйнтер» Бруксбыл никем, пока не вступил в мотоклуб «Риперы». В тот день, когда он одел цвета клуба, байкеры стали его братьями, а дела клуба – его жизнью. Все, что от него требуется взамен, – это сильная рука и безоговорочная преданность – преданность, которая проверяется, когда его арестовывают и приговаривают к тюремному заключению за преступление, совершенное от имени клуба.

У Мелани Такер, возможно, было непростое начало, но по пути она научилась бороться за свое будущее. Она сбежала из ада и начала новую жизнь, но каждую ночь ей снился байкер, чье прикосновение она не может забыть. Все началось так невинно – просто серия писем одинокому человеку в тюрьме. Дружелюбный. Безвредный. Безопасный. Теперь Пэйнтер Брукс возвращается домой... и Мелани скоро узнает, что в МК «Риперы» нет места для невинности.

Для Доун Доун и Коллин.

Каждому писателю нужна медсестра и адвокат,

и рядом со мной дв а самы х круты х из них .

Спасибо .

Пролог

П э йнтер

Коллап , А йдахо

С егодняшний день

– Твою мать, – сказал Хос, глядя на переполненный клабхаус[1]. Я остановился, не донеся пиво до рта, и повернулся, чтобы проследить за его взглядом. – Пэйнтер, брат, тебе нужно успокоиться.

Вот когда я и увидел ее.

Мелани Такер .

Нет.

Этого не должно было произойти. Может быть, у меня галлюцинации, потому что я не мог представить себе реальность, где она на самом деле была бы такой блядь глупой. Я уронил свою пивную бутылку, разбив стекло, когда пересекал комнату. Все сузилось, мои глаза покраснели.

– Держись, сынок, – зарычал Пикник. Я чертовски уважал его, любил как отца ... но на данный момент не было ни одного проклятого слова, которое президент МК «Риперы» мог бы сказать мне, чтобы успокоить. Все потому, что мать моего ребенка стояла в дверях клуба, с широко раскрытыми глазами и страшно испуганная. Она знала, что облажалась.

Рядом с ней стоял мужчина. Байкер. Хэнгэраунд?[2] Он обнимал ее так, словно она принадлежала ему.

Да. Он положил руки на мою Мелани.

Только она теперь не была моей и не была уже очень давно. Ее выбор, и это охренительно больно. Но та свобода, которую она так сильно хотела, была предоставлена лишь с одним условием, и она только что его нарушила. Никаких байкеров. И все же она была здесь с этим мудаком, каким-то козлом, который думал, что одев кожаную одежду, получит право на существование.

В клабхаусе МК, ни больше, ни меньше.

Это было проблемой. Серьезной проблемой. Так что ужас на ее лице был абсолютно оправдан, потому что она собиралась стать свидетельницей проклятого убийства. И нет, это не просто фигура речи. Через десять секунд я собирался отрезать его член, засунуть его ему в глотку, а затем выдернуть его из его задницы, прежде чем повторить процесс заново.

Рука моего президента обвилась вокруг моей, молча предупреждая меня и пытаясь успокоить. Я пожал плечами, не обращая внимания на то, что пытался сказать Пик, и рванулся вперед, схватив маленького засранца за рубашку. Я резко дернул его в центр комнаты. Рвущийся звук наполнил мои уши, и вдалеке я услышала крик Мел. Затем мой кулак коснулся его лица, и сладкая боль пронзила костяшки пальцев, когда время замедлилось.

Я любил драться.

Не просто побеждать, а ощущать прилив энергии, сладость боли, и концентрацию внимания, это происходит, когда все ваше существование сужается до одного момента ужасной цели. Это первобытно и прекрасно, и никогда не могло бы быть лучше, чем в тот момент, когда новый парень Мелани упал.

Я последовал за ним, вдавливая его лицо в гамбургер и смакуя фонтан крови, хлынувший из его носа. Гребаный катарсис, как ад – его жизнь закончилась.

Новые крики прорезали туман насилия.

Черт возьми, она должна была кричать. Должна быть, блядь, напугана.

– Ты мудак!

Я улыбнулся, потому что из уст Мел это прозвучало охренительно мило. За эти годы она обозвала меня мудаком десятью тысячами разных способов, начиная от яростной ненависти и заканчивая оскорблениями, произносимыми шепотом между поцелуями. Это заводило меня. Я был полным придурком, но на этот раз ей придется смириться с этим и справиться с последствиями своего поступка.

Она нарушила гребанное правило, приведя его сюда.

Никаких байкеров.

Все просто, верно? Всего лишь одно условие, которое я ей выдвинул. Никаких. Блядь. Байкеров. Все, что ей нужно было сделать – держать свою задницу подальше от моего мира, потому что, до тех пор, пока я не видел, как она сосет чей-то член, то мог притвориться, что этого не происходит.

Простая концепция.

Чьи-то сильные руки обхватили меня и оттащили от моей жертвы, прежде чем я смог добить его. Потом я услышал голос Пака.

Пак.

Мой лучший друг. Пак, который прикрывал мою спину в течение полутора лет в тюрьме. Я доверял ему всю свою жизнь, и теперь доверился ему. Должен был послушать друга, но мне очень, очень хотелось покончить с жизнью этого козла.

Я отмахнулся от Пака, решив покончить с этим уродом.

– Он того не стоит, брат, – процедил сквозь зубы Пак. Мелани все еще шумела. Между нами, ее киска-байкер стонал и плакал, скуля о том, как он не хотел умирать. Да, тебе лучше молить о пощаде, сука.

– Если ты сейчас убьешь его, то никогда больше не увидишь своего ребенка. Что бы ни случилось между тобой и Мел, ты должен думать об Иззи.

Бля. Я глубоко вдохнул, заставляя себя успокоиться, стоя над мужчиной и глядя между ним и Мелани.

Пришлось сосредоточиться.

Образ мой прекрасной, пушистой, светловолосой малышки промелькнул в моей голове. Иззи. Я бы все сделал для Иззи. Я провел рукой по волосам, сдерживая бушующий во мне огонь.

– Уберите его отсюда, – удалось наконец-то прорычать мне. Никто не пошевелился, когда мужчина откатился в сторону, скуля, как маленькая пизда, которой он и был. Гребаная киска, ему даже не удалось попасть в цель. Какая-то отдаленная часть меня отметила, что он носил кожу с нашивками «Харлей Дэвидсон», но никаких цветов МК. Кем он себя возомнил, придя в клабхаус «Серебряных Ублюдков»? Это не игра. – Уберите его отсюда, пока я его не убил!

– Твою мать, – пробормотал Хос, шагнув вперед, чтобы схватить придурка за подмышки. Когда он потащил мужчину к двери, путь был свободен. Мелани снова закричала на меня, и я повернулся к ней, шагая вперед. Вот и все – хватит с меня ее дерьма. Она хотела играть в игры? Прекрасно, потому что я любил играть, и она прекрасно знала, что я люблю играть грубо.

Мелани собиралась пройти адскую проверку на реальность.

Пикник встал перед ней, скрестив руки на груди и глядя на меня сверху вниз.

– Этому не бывать, сынок.

– Это не твое дело, – огрызнулся я. Я тоже был прав – ну и что с того, что его старуха любила эту маленькую сучку? Он слишком долго стоял между мной и Мелани, и эта маленькая сцена сегодня не была делом МК. Мелани была моя, и это только мое дело. В комнате не было ни одного человека, который имел бы право возразить мне, включая моего президента.

– Это она пришла сюда, – напомнил ему я.

– Я даже не знала, куда мы идем! – завопила Мелани из‑за его спины. – Это было просто свидание, придурок!

Красная пелена снова появилась перед глазами. Мои челюсти сжались, и я почувствовал запах крови на своих руках.

– Он гребаный байкер. Ты нарушила правила, Мел. Тащи свою задницу сюда.

– Не получиться, – мрачно ответил Пикник. – Я не собираюсь заниматься этим сегодня. Пэйнтер, тащи свою задницу домой. Мелани, ты со мной.

Воздух вокруг остыл. Братья – «Серебряные Ублюдки» и «Риперы» все это время вместе наблюдали за нами, но теперь в воздухе появилась новая, спокойная напряженность. Это только что перешло от конфронтации между мной и женщиной к конфронтации между двумя полноправными членами, и мы обычно не выпускали это дерьмо за пределы клуба и церкви. Может, Пикник и президент, но, как я уже сказал, это не дело МК.

Ему нужно отступить. Сейчас же.

Внезапно Мел оттолкнула его с дороги, хотя я понятия не имел, как она это сделала – она весила, наверное, десять центов с четвертью промокшая насквозь, маленькая ведьма.

– То, что я делаю, не твое собачье дело! – выкрикнула она.

Я поймал взгляд Пикника, и он пожал плечами, понимая, что проиграл. – К черту. Я закончил с вами обоими.

Как раз вовремя. Я медленно улыбнулся Мел, наслаждаясь моментом, когда она поняла, что только что произошло. Мы могли бы быть в клабхаусе другого клуба, но члены МК «Серебряные Ублюдки» были братьями «Риперов». Пикник вмешался, потому что Мел была близка с его старухой, но он переступил черту. Если бы, блядь, она держала рот на замке, то могла бы уйти отсюда. Сейчас же? Нет.

– Я отвезу тебя домой, Мел! – сказал я с мягкой угрозой, наслаждаясь внезапным потрясением на ее лице. – Мы сможем поговорить, когда доберемся туда. Наедине, понимаешь?

Она огляделась, широко раскрыв глаза. Она знала половину мужчин, собравшихся здесь сегодня вечером, но они могли бы быть и незнакомцами, несмотря ни на что. Ругер. Гейдж. Хос. Пак. Все они смотрели на нее холодными глазами. Ни один из них и пальцем не пошевелит, чтобы защитить – только не от меня.

– На хрен ... – прошептала она.

Да, наслажда й ся реальност ью , детка.

– Может быть, мы и это сделаем, – сказал я, думая ее горячей, сладкой киске. Я не чувствовал этого уже много лет, но все еще мечтал об этом каждую чертову ночь.

Я потянулся к ней, хватая ее в свои объятия, когда она закричала. Никто не пошевелился. Через несколько секунд я перекинул ее через плечо и потащил в ночь. Ее руки колотили меня по спине, что было восхитительно, потому что у нее не было ни единого шанса.

Маленькая Мелани уже совсем взрослая.

Я провел пять лет, танцуя под ее дудку, но теперь с этим дерьмом было покончено. По-моему, она потеряла свободу в тот момент, когда перекинула ногу через байк другого мужчины.

Теперь все, что мне нужно было сделать, это вбить в нее немного здравого смысла.

Г лава 1

П ять лет назад

Ю жн ая К алифорни я , исправительно е учреждени е штата

Дорогой Леви ,

Знаешь, когда-нибудь тебе действительно стоит рассказать мне, как ты начал заниматься своим творчеством. Кажется, что я делюсь с тобой всем, но ты никогда не рассказываешь мне ничего реального о себе. Это немного странно. Я все думаю, что мне нужно перестать писать тебе, потому что мы даже не знаем друг друга по-настоящему. ( В се еще не совсем понимаю, почему ты все это время позволяешь мне использова ть т вою машину, но я действительно ценю это – слежу , что бы масло было вовремя заменено и все такое.) Потом что-то происх одит , и я ловлю себя на том, что хочу рассказать тебе об этом, поэтому пишу снова.

В любом случае, ты не долж ен отвечать, если не хочешь. З наю, ты думаешь, что я просто какой-то ребенок, но мне уже двадцать лет, и я пережил а свое собственное дерьмо.

Ладно, мне придется на время перестать писать. Джессика заглянула ко мне – в этом семестре мы вместе снимаем дом. (Хм, просто чтобы ты знал, она сказала мне. Я имею в виду, о тебе и о ней. Она сказала, что это не серьезно, но я не могу не удивляться, что ты все еще думаешь о ней так.) Кстати, у нее все очень хорошо. Мы только что закончили летнюю сессию, и ее средний балл составил 3,00, вроде как надрала всем зад. Я очень горжусь ею, потому что у нее есть проблемы с обучением, так что не все так просто. У меня тоже хорошие новости – сегодня мне сказали, что я получу полную стипендию за обучение/книги, Что означает, что я могу использовать остальную часть своей финансовой помощи, на свои личные нужды. Мне не придется работать в этом году, поэтому набираю кредиты. Если все пойдет хорошо, я переберусь в университет Айдахо уже в январе, на целый семестр раньше!

А теперь .. . о само м главном, о том, чем я хотел а с тобой поделиться . Я познакомилась с парнем . Он милый, и у нас день рождения в один день – разве это не смешно? Мы пошли на вечеринку в дом в центре города, и ему все пели « Happy Birthday » , а затем Джессика пропела это и для меня , вот такие дела . Мы сходили на пару свиданий , и он просто спросил меня, может ли это быть эксклюзивным.

Что ты об этом думаешь?

Я имею в виду, ты считаешь, что парень должен спрашивать об этом после такого короткого времени? З наю, мне, наверное, стоит поговорить об этом с Лони, но она все время волнуется, и ... в любом случае.. . Я просто хотел а узнать твое мнение.

Стоит ли мне начать встречаться с ним по-настоящему? Любая причина, почему я не долж на этого сделать ?

Мелани

PS. Спасибо за рисунок, который ты послал – такое чувство, что побывала там. Каждый раз, когда я вижу один из твоих набросков, меня это просто убивает. Не могу себе представить, как можно создавать что-то подобное.

Я аккуратно сложил письмо, глядя через двор. Воздух был теплым, просто чудесным, и я подумал об Айдахо, где большую часть года нельзя было вот так посидеть на улице.

Единственное, что было хорошего в тюрьме, то, что прошлой зимой я не отморозил свой зад. Люди экономили весь год, чтобы попытаться найти немного солнца в холодные месяцы, но я получил свой «отпуск» бесплатно. Я заметил приближающегося ко мне Пака, и его путь казался бесцельным. Но я знал, что это не так. Ему нужно было раздавать всякое дерьмо, а моя работа заключалась в том, чтобы прикрывать ему спину и следить, чтобы никто ничего не заметил, пока он делает обход.

Вот тогда-то ко мне и подбежал ухмыляющийся ублюдок Принс Фестер.

– Ты получил новое письмо от Мелани? – спросил он, сверкая глазами. Я пожал плечами, стараясь не обращать на него внимания. Этот идиот был нашим с Паком сокамерником, и я всерьез, по меньшей мере, дважды в день подумывал о том, чтобы трахнуть его в зад.

– Она прислала какие-нибудь фотографии? – спросил он, облизывая губы. Я подавил рычание.

– Заткни свой гребаный рот. Если ты еще раз дотронешься до ее фотографии, я тебя убью. И это не шутка, Фестер. Пак и я уже спланировали, как именно мы это сделаем.

Его улыбка исчезла, его чувства явно были задеты. Господи, помоги мне, только один маленький кусочек ... это все, чего я хочу. Достаточно одного взмаха ножа, чтобы вырвать ему язык. – Ты не это имеешь в виду.

Я не ответил, потому что у этого человека был мозг восьмилетнего ребенка. Злобный, опасный восьмилетний мальчишка, который полжизни занимался вооруженным ограблением, но поверьте мне – ему серьезно не хватало IQ. Пак всегда говорил мне быть терпеливым с ним, и я старался. Серьезно. Я чертовски старался, но иногда требовалось все мое терпение, чтобы не отрезать ему язык по-настоящему.

– Итак, у меня появилась идея, – сказал он, прислонившись к стене рядом со мной.

– Заткнись на хрен и уходи.

Он нахмурился. Я не обращал на него внимания, пока он не зашаркал прочь, как побитый щенок, не сводя глаз с Пака, который медленно приближался к группе скинхедов. Всегда думал, что это смешно. За глаза они называли его дворнягой, но когда у него появлялся товар, они с радостью прощали мистеру Редхаусу его многочисленные грехи против арийской расы. Я бы рассмеялся, если бы не был так занят тем, чтобы убедиться, что его никто не убьет.

Осталось всего две недели.

Еще две недели в этой дыре, и я отправлюсь домой в Кер-д'Ален. Обратно к своему байку и клубу. Моим братьям.

Мелани.

Хорошенькая Мелани, разъезжающая в моей машине, потому что я чувствовал себя виноватым за то, что оставил ее одну без транспорта той ночью ... Господи, думал, что одолжу ей ее на пару дней, а теперь она у нее целый год. Смешно, но кого я обманываю? Мне нравилось, что она сидит в моей машине и думает обо мне каждый день. О том, что она мне должна.

Не то чтобы я нуждался в этой проклятой штуке в тюрьме.

Я наклонился, нащупывая в кармане письмо, размышляя, что, черт возьми, я должен сказать ей о мудаке, пытающемся залезть к ней в трусики. Хотел написать, что она должна отшить его, ведь он был недостаточно хорош для нее. Она была слишком молода, слишком нежна и слишком хороша для какого-то двадцатилетнего хуесоса, который хочет вдоволь потрахаться. Ему было наплевать на нее, он просто хотел кого-нибудь выебать. Они все так делали. Может быть, когда-нибудь он перерастет это, хотя я сам был старше его на пять лет и все еще не перерос.

Но у меня не было права на собственное мнение. Она едва меня знала. Мы провели вместе около восьми часов, и поверьте мне, когда я говорю, что не было никакого хеппи-энда. Я подвез ее домой, посмотрел с ней фильм. Пригласил ее на ужин, чтобы убрать с дороги – это был даже не особенно приятный ужин, не такой, как она заслуживала. Она ничего для меня не значила.

Ебаный ад.

Пак посмотрел в мою сторону, вздернув подбородок. Сделка была заключена. Я оттолкнулся от стены и медленно побрел к нему. Фестер попытался последовать за мной, но я остановил его злобным взглядом. Просто еще один день, точно такой же, как и все остальные, которые я провел здесь за последние тринадцать месяцев.

Но это было не так.

Сегодня я узнал, что какой-то придурок шныряет вокруг Мелли, и ничего не мог с этим поделать. Насколько я знал, он трахал ее прямо сейчас, по самые яйца, говоря ей, как сильно он ее любит.

Господи.

Она, наверное, на это клюнет.

М е л,

Знаешь, я пишу тебе эти гребаные письма, но они фальшивые. Я спрашиваю о твоих друзьях и школе, встречаешься ли ты с кем-то. Это чушь собачья, М е л.

Вот тебе моя реальность.

Вчера я зарезал кое-кого, прежде чем он успел зарезать меня . Пак и я продали немного дерьма кучке белых сторонников превосходства, и мы развернулись и продали ту же самую чертову вещь кое-каким мексиканцам. Мы ели п удинг на десерт за ужином.

Потом я трижды по дрочил, думая о тебе.

Это осно вные моменты. Как в сказке, да?

Воспоминание о тебе заставляет меня двигаться дальше, что вообще не имеет никакого гребаного смысла. Я почти не прикасался к тебе. В се еще думаю о том, как ты пахла, когда сидела рядом со мной на диване. Ты была такой маленькой и дрожала под моей рукой. З наю, что ты боялась фильма, и я мог бы выбрать что-нибудь другое, но мне нужен был предлог, чтобы удержать тебя.

Вот тогда- то я и начал всерьез думать о том, чтобы трах нут ь тебя .

У меня было видение, как я толкаю тебя лицом в подушки, а потом срываю твои джинсы и вхожу так глубоко, что ты чувствуешь это в горле. Вот такой я парень, М ел, и именно поэтому ты должна держаться от меня подальше.

Если ты дашь мне шанс, я придавлю тебя и продолжу ебат ь, как бы ты ни старался вырваться . Я мечтаю об этом каждую ночь, дрочу на это, и сегодня серьезно по думал об убийстве человека, потому что у него такие же фантазии о тебе, как и у меня. В т у первую ночь я пообещал Лондон , что не прикоснусь к тебе, но мой член уже несколько часов был твердым. Хорошо, что она появилась вовремя – спасла твою задницу. Как тебе такое везение?

Когда я пригласил тебя на ужин, то собирался быть хорошим. Старался быть хорошим. З наю, ты не понял а , почему я пригласил тебя на свидание и что это значит. Им нужно было убрать тебя с дороги, М е л. И э то была моя работа – отвлечь тебя. И еще я пообещал Лондон , что не буду вешать тебе лапшу на уши, но она сама все время лгала нам, и я все гадал, значит ли это, что мое обещание больше не имеет значения.

Чертовски уверен, что так и есть .

Ты говорил а , улыбал ась и краснел а . Мой член так напрягся, что чуть не сломался пополам, когда я попытался встать. Потребовалось все мое мужество, чтобы не бросить тебя на мо й байк , и уехать с тобой .. . Х очу связать тебя, войти в твою задницу и засунуть свой член тебе в глотку, пока ты не захлебнешься. Х очу, чтобы твои волосы были заплетены в маленькие косички, чтобы я мог крепко держаться за них , пока трахаю твое лицо. Х очу, чтобы ты плакала, кричала и отдавала мне все. Х очу, блядь, владеть тобой. Как тебе такая реальность, Мел? Тебе все еще нужен мой совет насчет мальчиков?

Я скоро вернусь домой. Ты должна бежать, пока еще можешь, М е л. Я сделаю тебя грязной, такой грязной, что ты никогда больше не будешь чистой. З аставлю тебя отплатить мне тяжелым способом. Ты думаешь, что ты уже взрослая, но это не так . Я могу многому тебя научить .. . сделать с тобой. Господи, если бы ты только знал а , ты бы никогда больше мне не на писал а .

Тебе надо переехать на Аляску.

Изменить свое имя.

Удачи, потому что я найду теб я и заберу с собой...

Ебаный ад.

Я уронил карандаш, удивляясь, почему решил, что это хорошая идея. Конечно же, я не собирался его посылать. Я бы послал ей какую-нибудь дружескую записку и сказал, что она должна встречаться и веселиться. Но какая-то часть меня думала, что запись моих настоящих мыслей может исправить мою одержимость. Вместо этого мой член стал как камень. Снова.

По‑прежнему.

Всегда.

Я начал рвать бумагу на тонкие полоски, потому что ни хрена не хотел, чтобы Фестер это прочитал. Он всегда рылся в нашем мусоре, как крыса. Паку тоже не нужно было видеть мое письмо. Он был моим братом, лучшим братом, которого я мог бы иметь, и он доказал это тысячью способов с тех пор, как нас арестовали, но черт побери, если ему нужно было знать, какой я подкаблучник.

Да ладно... Кого я обманываю?

Пак, наверное, сейчас смеялся бы над этим письмом до упаду.

Я схватил еще один листок бумаги, думая, что должен написать ей настоящее письмо. Поздравить ее с хорошими оценками, а затем предложить ей найти достойного парня. Но слова не шли с языка. Наверное, я был слишком занят мыслями об ее губах. Таких круглых и пухлых, созданных Богом специально, чтобы сосать член. Мой член. Точно по сигналу, он перешел от жесткого к болезненному, этот столб бетона в моих штанах, отчаянно нуждаясь в каком-то действии.

– Я нарисовал тебе картинку, – сказал Фестер со своей койки, одарив меня глупой улыбкой. Он поднял лист бумаги, исписанный ярко-оранжевым и красным мелком. Красный цвет был кровью, сочащейся из нарисованных им фигур-палочек. Я понятия не имел, что такое оранжевые спирали. Может быть, голоса в его голове?

Он любил говорить со мной о своем искусстве, как будто у нас было что-то общее. Иногда я почти видел, откуда оно идет. Страшная, блядь, мысль.

– Оставь моего брата в покое, – жестко сказал Фестеру Пак. Он уже лег, читая на ночь какую-то книгу по истории. Снайперы второй мировой войны – он любил это дерьмо. – Все равно скоро погаснет свет. Убери свои карандаши и иди спать, хуесос.

Фестер хихикнул, и я с трудом встал. Моя койка была всего в трех шагах, но каждый из них был болезненнее предыдущего. Я чувствовал, что мой член может лопнуть, так много крови было поймано в ловушку. Я рухнул на спину, ожидая, когда погаснет свет.

Ведь тогда я смогу подрочить.

Снова.

Мы все хотели этого.

Фестеру лучше не кончать на фотографии Мел. Я действительно убью его. Свет погас с глухим стуком, как в кино. Никогда не понимал этого, странно, что щелчок выключателя может быть таким громким.

Прямо-таки зловещим.

Через несколько секунд мои руки были на моих штанах, спуская их вниз, когда я поднял бедра. Мой член вырвался на свободу, и я в тысячный раз задался вопросом, как я смогу держать свои руки подальше от нее, когда вернусь домой.

Фестер хрюкнул в темноте, когда я схватил свое мясо.

Боже.

Еще две недели.

Если бы у меня была хоть капля порядочности, я бы оставил ее в покое. Угу. Я смогу это сделать. Наверное, мне только казалось, что она красива. Мужчины всегда строили всевозможные безумные фантазии, находясь в тюрьме, и всегда падали в полное дерьмо, когда выходили наружу. Мел была просто еще одной сукой, у которой было слишком много багажа. На самом деле я не хотел ее. И уж точно не нуждалась в ней.

Да ладно кого, черт возьми, я обманываю?

Г лава 2

Мелани

М есяц спустя

Кер-д'Ален

– Значит, он даже не позвонил тебе? – уточнила Кит, широко раскрыв глаза. – Я имею в виду, понимаю, что парни могут сбивать с толку, но одолжить тебе машину на гребаный год, написать тебе из тюрьмы кучу писем, а потом попросить передать ключи от его машины моему отцу, чтобы не встречаться с тобой? Это странно.

– Не хочу об этом говорить, – пробормотала я, бросив убийственный взгляд через стол на Джессику, крысу. Мою бывшую лучшую подругу, казалось, совершенно не волновал тот факт, что она предала меня.

Сучка.

– Я не виню тебя, – объявила Эм, потянувшись за бутылкой вина. – Я тоже не люблю говорить о Пэйнтере. Он слишком долго трахал мне мозги. Я была безумно влюблена в него, когда он был еще проспектом.

– Ты позволяла ему издеваться над собой, – добавила Кит, ставя свой стакан перед Эм, чтобы та снова наполнила его. Эм шлепнула ее по руке, и внезапно сестры стали бороться за бутылку, как дети в саду за печенье.

Я посмотрела на Джессику, удивляясь, как наш пятничный вечер превратился в случайную пьянку с двумя женщинами, которых я едва знала, потому что Кит и Эмми Хейс та еще парочка. Джесс пожала плечами, как бы говоря «не смотри на меня», и осушила свой бокал вина. Я потянулась за крекерами к маленькой круглой тарелочке с сыром и мясом, которую принесла Эм, когда неожиданно появилась в нашем доме. (Кит отвечала за выпивку.)

– Ха! – злорадствовала Эм, торжествующе поднимая бутылку. – Выкуси, Кит. Вернемся к делу – мы должны придумать идеальный план для девичника Лондон. Пока – это только ночь танцев и стриптиз.

– Не думаю, что Ризу понравятся стриптизеры, – пробормотала я, разбрызгивая крошки, потому что забыла о крекере, который только что засунула в рот.

Гадость.

Я схватила свой стакан с водой, жадно глотая. Жидкий огонь хлынул мне в горло. Я поперхнулась, а потом Джесс принялась колотить меня по спине, и все уставились на меня. Я медленно перевела дыхание, зная, что мое лицо, должно быть, стало красным как свекла.

– Это чистая водка, – выдохнула я, глядя в зеленый пластиковый стакан. Я машинально схватила стакан Кит, а не свой, очевидно, девушка не любила пить воду.

– Знаю, – ответила Кит, серьезно кивая головой. – Так эффективнее.

– Так ты чередуешь водку с вином? – спросила Эм.

– Нет, вино с водкой, – объяснила Кит. – Экономит время. Говорить о том, что папа снова женится – жутко, а выпивка немного помогает.

Я откинулась на спинку стула, посматривая на двух сестер, и обдумывая ситуацию. Мы с Джессикой переехали сюда всего неделю назад. Наша новая квартира была фактически одной стороной старого, двухэтажного дома, расположенного в центре города. Дом разваливался на части, и рано или поздно кто-нибудь снесет его и построит что-нибудь новое и впечатляющее. А до тех пор он был разделен на четыре квартиры – две в подвале и две, разделяющие дом пополам, в стиле таунхауса.

Мне это нравилось.

У нас была огромная веранда перед домом, а дверь из кухни вела в тенистый двор, окруженный деревьями. Возле мусорного контейнера мы нашли старую деревянную катушку с проволокой, которую использовали в качестве стола для пикника. Там мы сейчас и находились, сгрудившись вокруг и сидя на старых походных стульях. Удобно, учитывая, что у нас еще не было стола для столовой. Может быть, мы отнесем это внутрь, когда станет холодно ... Как и сам наш новый дом, мы рассматривали стол как общий. Лондон – тетя Джессики, которая вырастила ее и приютила и меня тоже, и ее старик, Риз Хейс, настаивали, что это место – дерьмовая дыра.

Технически, они, вероятно, были правы.

Дом был построен не менее ста лет назад, облупившаяся краска и скошенная крыша крыльца выбивали меня из колеи настолько, что я сознательно решила не думать об этом, особенно с тех пор, как моя спальня (старая спальная веранда, которая была закрыта) примостилась на вершине шаткого строения. Горячая вода текла только половину времени, и становилась очень холодной, если кто-то включал кран в любом месте в доме во время принятия душа. Стены были тонкими, настолько тонкими, что с трудом удерживали гвозди, на которые мы вешали постеры, а холодильник издавал жуткий хрипящий звук, похожий на холодное дыхание ночного убийцы. (Не то чтобы я когда-нибудь слышала его дыхание, но у меня было живое воображение.)

Но он все равно был наш.

Наш первый настоящий дом, когда мы стали взрослыми.

А еще у нас были отличные соседи, в основном. В другой половине дома жили три парня, которые учились в колледже Северного Айдахо, как и мы. Они были шумными и грубыми, но всегда были готовы поделиться грилем, который расположили на крыльце, и убили змею для девушки, которая жила в одной из подвальных квартир. Во второй квартире на первом этаже жил парень, который казался немного более хитрым и расчетливым, чем остальные. Джессика подумала, что он может быть наркоторговцем. Мне не хотелось голословно осудить его, но мы провели здесь уже целую неделю, и я никогда не видели, чтобы кто-то так часто приходил и уходил поздно вечером; я видела машины, которые останавливались до двух или трех часов каждое утро.

Мы решили не говорить Ризу, он, скорее всего, убил бы парня ... ну, если только он не был в платежной ведомости «Риперов» или что-то в этом роде. Риз был президентом МК, и я никогда до конца не понимала, чем он зарабатывал на жизнь.

Иногда лучше этого не знать.

Кит и Эм были его дочерями, и, очевидно, теперь стали нашими новыми лучшими подругами. Джесс упоминала, что они будут в городе, потому что у «Риперов» намечалась какая-то большая вечеринка на День труда, и на праздник приехали люди из Вашингтона, Орегона, Айдахо и Монтаны. Они даже пригласили нас, как подопечных Лондон ... и вообще, кем мы были для нее, черт возьми?

Джессика была племянницей Лондон, так что это делало ее семьей. Я же в течение многих лет была подругой Джессики, и Лондон наполовину вырастила и меня, так что я в некотором роде тоже была частью их семьи.

Просто не было быстрого и легкого названия для таких отношений, как наши, хотя это не делало их менее значимыми. Но когда Лони попросила меня быть одной из ее подружек невесты, я действительно была поражена. Теперь, когда она связала свою жизнь с президентом МК «Риперы», я поняла, что весь клуб каким-то образом стал частью нашего большого мира. Я предположила, что при других обстоятельствах, можно было даже подумать о том, чтобы пойти на их вечеринку. Но я не могла, потому что Джесс ненавидела этот клуб и наотрез отказывалась его посещать. Что-то плохое случилось с ней там, в прошлом году. Я не была полностью уверена в деталях, и мне было все равно. Если она не хочет идти, то и я не хочу. Мы просто посидим дома и сделаем уроки, пока они будут веселиться. Или, по крайней мере, таков был план до того, как Кит и Эм со своей выпивкой появились неожиданно, чтобы обсудить девичник.

– Ладно, мы тут совсем сбились с пути, – сказала Джессика. Я моргнула, чувствуя, как мир вокруг меня слегка закружился. Последний большой глоток водки сильно ударил в голову. – А Лондон вообще-то хочет девичник? Просто не думаю, чтобы ей это понравится.

– Каждая женщина хочет девичник, – объявила Кит. – И мы все сделаем правильно. Признаю, сначала я не была в восторге от их отношений. Мне до сих пор жутко думать, что она каждую ночь спит с папой...

– Уж лучше она, чем случайные девчонки, которых он таскал домой, – возразила Эм, сморщив нос. – Половина из них были моложе меня. Однажды он даже трахнул девушку, одетую как морковка. Лондон – это большой шаг вперед.

Мы с Джесс переглянулись. Морковка?

Спроси ее о морковке! Я молча уставилась на Джесс.

«Ни хуя себе», – ответила она одними губами, широко раскрыв глаза.

– Ладно, я вижу два способа сделать это, – заявил Кит. – Мы можем либо сделать все возможное, чтобы Лондон почувствовала себя счастливой, либо сделать все возможное, чтобы голова папы взорвалась, что сделало бы счастливой меня. Так что я голосую за второй вариант.

– Главное – спланировать что-то такое, что ей понравится и от чего его голова все равно взорвется, – заявила я, погружаясь в суть дела. – Мы должны раздобыть ей стриптизеров, а потом отправить ему фото, как они веселятся с ней.

– Мы можем воспользоваться «Лайн»? – спросила Джессика, заинтриговавшись. «Лайн» был стрип-клубом, которым владели «Риперы». Я проезжала мимо него, но никогда не была внутри.

– Это мысль, – сказала Кит. – Они не захотят закрывать его и терять деньги, и может быть, мы сможем организовать какой-нибудь особый женский вечер. Точно знаю, что они делали это раньше. Таким образом, они заработают свои деньги, а мы сможем устроить вечеринку Лондон, и у папы будет взрыв мозга. Все выигрывают.

Я медленно встала, покачиваясь.

– Мне нужно пописать, – серьезно заявила я, чувствуя себя пьянее, чем думала. Надо было съесть больше крекеров ... кроме последнего, который пытался убить меня. Подлые маленькие ублюдки.

– Тебе нужна помощь? – спросила Джесс, и я начала смеяться над ее шуткой, потому что, конечно же, мне не нужна была помощь. За кого она меня принимала, за дошкольницу? Но больше никто не засмеялся, и я поняла, что она говорит серьезно. Это было еще смешнее, так что я начала хихикать еще сильнее. Так сильно, что упала, и все они тоже сорвались.

– Ты уверена, что тебе не нужна помощь? – уточнила Кит. Я покачала головой, отчего у меня снова закружилась голова.

– Нет, думаю, что справлюсь.

* * *

Это заняло гораздо больше времени, чем я ожидала, В основном потому, что я случайно заперла дверь в ванную, а затем не могла понять, как ее открыть.

Мне действительно не нужно было пить из стакана Кит.

– Значит, все, что он сделал, это посмотрел на нее и сказал «Эй», – рассказывала Джесс, когда я вернулась. Дерьмо. Она снова заговорила о Пэйнтере, возможно, моем самом нелюбимом субъекте на земле.

Он уже две недели как вышел из тюрьмы. Я ожидала, что он позвонит мне. Вместо этого получила сообщение от Риза, в котором он просил меня оставить машину и ключи у его дома, а потом тишина. Не то чтобы я думала, что Пэйнтер мне что-то должен – конечно, он мне ничего не должен, – но я хотела хотя бы поблагодарить его. (Хорошо, это неправда, я хотела прыгнуть на него, потому что испытывала к нему огромную влюбленность, но также и некоторое достоинство. Я бы согласилась на быстрое «Спасибо» и, возможно, испекла бы ему печенье.)

– Давайте поговорим о чем-нибудь другом, – заявила я.

– Нет, я хочу это услышать, – возразила Кит, слегка запинаясь. – Ты отвлекла меня раньше, но теперь, когда мы разобрались со стриптизом, можем сосредоточиться на этой теме.

Я вздохнула, думая, смогу ли я просто задушить Джессику. Нет, наверное, нет. Она была не очень большой, но жилистой и неестественно сильной. Для меня это плохо кончится. С таким же успехом можно уступить неизбежному и рассказать им самой.

– Итак, я познакомилась с Пэйнтером в прошлом году, – начала я, нахмурившись. Я действительно не хотела говорить об этом. – Знаете что? Я голодна. Давайте закажем пиццу.

– Мы дадим тебе поесть, как только ты расскажешь всю историю, – сказала Кит, почуяв запах крови. – Выкладывай. Я хочу услышать все.

Это отстой. Я даже не очень хорошо знала дочерей Риза Хейса, до сегодняшнего дня мы встречались всего пару раз, на каникулах. Я уже чувствовала себя незваной гостьей в доме Риза, а с его детьми там стало еще хуже. В прошлом году на Рождество я сразу после ужина уехала в общежитие, придумав какую-то дурацкую историю о том, что куда-то уезжаю волонтером.

– Итак, я познакомилась с Пэйнтером в прошлом году, – снова начала я. – На самом деле мы виделись всего пару раз. Потом он сел в тюрьму, и я начала писать ему письма.

– Я сказала ей, что это плохая идея, – набожно ответила Джессика. – Он не очень хороший парень, несмотря на то, что одолжил тебе машину.

– Это правда, – вмешалась Эм. – Совсем нехороший.

– Хотите услышать эту историю или нет? – спросила я, снова наполняя свой бокал. Мысли о Пэйнтере обломали мой кайф. Этого не может быть.

– Рассказывай, – сказала Кит, прищурившись.

– Поэтому, когда он уехал в Калифорнию, он оставил мне свою машину – всего на пару дней. Потом его арестовали, и он сказал Ризу, что я могу продолжать ей пользоваться. Я написала, чтобы поблагодарить его, и думаю, с этого все и началось, – сказала я. – Письма Пэйнтера были такими милыми, хотя я и встречалась с ним всего пару раз, прежде чем его посадили. Он даже не обращался со мной, как с девушкой. Но он был таким ... защитником. Сначала я чувствовала себя глупо, когда писала ему, но когда он продолжал писать в ответ, чувствовала себя особенной. И вот однажды, как раз перед тем, как его выпустили, я получила от него письмо, в котором он говорил, что странно, что у меня нет парня, и что, возможно, мне стоит начать с кем-нибудь встречаться. Я чувствовала себя так, словно меня ударили в живот. Думаю, что мне удалось обмануть себя о том, насколько велика моя влюбленность в него.

– Я пыталась предупредить ее, – печально уточнила Джессика. – Она меня не послушала.

– Они никогда этого не делают, – ответила Кит голосом, полным печальной мудрости. – Клянусь, если бы люди просто следовали моим инструкциям, то были бы намного счастливее.

Я взглянула на Эм, которая закатила глаза.

– С таким же успехом можно и все остальное выложить, – приказала Джесс. Я вздохнула.

– Ладно, после этого я больше никогда о нем не слышала, он не позвонил, когда вернулся в город. Ничего. Потом мы переехали сюда в прошлые выходные, и появился Риз с некоторыми парнями из клуба, чтобы помочь нам ...

Слова затихли, когда я вспомнила об этом. Это было так унизительно. Риз и Лони подъехали на этом большом грузовике, а прямо за ними ехал Пэйнтер на своем мотоцикле вместе с парой других байкеров, молодых парней, немного старше меня. Я завороженно наблюдала, как он осторожно поставил свой «Харлей» на место, а потом перекинул широкую ногу через спинку сиденья и посмотрел мне в глаза.

Он был красивее, чем я запомнила.

И больше. Думаю, что он провел некоторое время в тюрьме, поднимая тяжести. Его волосы немного отросли. Когда я впервые встретила его, волосы были короткими, колючими и обесцвеченными настолько, что это причиняло боль. Они все еще не были длинными, но немного лохматыми и уже не были выкрашенными в ярко-белый цвет. Натурального цвета. Его скулы были острыми, черты точеными и жестче, чем я помнила, и было что-то страшное в его бледно-голубых глазах.

Он смотрел не на меня, а сквозь меня. До этого момента я надеялась, что он просто занят или что-то в этом роде. Насколько это было глупо?

– Он только сказал «Эй», – продолжила я свой рассказ девочкам. – Как будто я была незнакомкой, и было очевидно, что он не хочет говорить со мной. Просто кивнул головой, когда я поблагодарила его и ушел. Он помог перенести наше барахло, но клянусь, был более дружелюбен к Джессике, чем ко мне.

Эта было особенно болезненно, потому что я знала их секрет. Джессика и Пэйнтер переспали. Или дурачились. Неважно. Она никогда не рассказывала мне всех подробностей, но я знала, что ее губы в какой-то момент были в контакте с его членом, пока она не собралась с мыслями и не успокоилась.

– Мелли, это ничего не значит, – тихо сказала моя лучшая подруга. – Ты же знаешь, что он не заинтересован во мне.

– В тебе? – спросила Кит резким голосом. – Я думала, что проблема была между ним и Мелани?

Я промолчала, потому что это была не моя история.

– Раньше я была более дикой, – сказала Джесс, глубоко вздохнув. – В прошлом году я напилась и пошла в оружейную на вечеринку. Я трахалась с Пэйнтером и еще одним парнем по имени Бэнкс. Потом появилась Лондон и вытащила меня, а затем произошло много другого дерьма.

– Ух ты, – сказала Эм, широко раскрыв глаза. – Должно быть, ты ему не очень-то понравилась, Джессика. Он никогда не спит с девушками, которые ему действительно нравятся.

Я разинула рот, когда Кит наклонилась и ударила ее по голове.

– Дерьмово так говорить, – огрызнулась она. В груди у меня все сжалось, у Джесс и без того хватало забот, ей не нужно было слышать такие вещи.

– Эй, я же не виновата, что у него комплекс Мадонны-шлюхи, – запротестовала Эм.

– Заткнись на хуй! – прошипела Кит. – Господи, Эм, да что блядь с тобой такое?

– Все в порядке, – сказала Джесс, махнув им рукой. – Мне очень жаль, но сама мысль об этом так нелепа. Поверьте, мне глубоко наплевать, нравлюсь я Пэйнтеру или нет. Это просто ... он не трахает девушек, которые ему нравятся? Что, черт возьми, с ним не так?

– Сколько у нас свободного времени? – с серьезным видом поинтересовалась Эм. – Это может занять некоторое время, чтобы разобраться со всем этим дерьмом.

Я подняла руку.

– У меня есть право голоса?

– Нет, – ответил Кит. – Эм, дай ей короткую и грязную вводную.

– Я больше года гонялась за Пэйнтером, – сказала Эм. – Он был влюблен в меня – все так говорили. Но клуб всегда был на первом месте, и он как будто ожидал, что я буду каким-то идеальным, драгоценным ангелом, пока он трахался со своими клубными шлюхами. В конце концов, мне это надоело, и я сбежала с Хантером.

– Серьезно? – спросила я. Эм покраснела.

– Ладно, все немного сложнее, – призналась она. – Но между нами определенно что-то было, но он никогда не поднимал свою задницу и ничего не делал. У парня есть проблемы.

– Проблема Пэйнтера в том, что ему нравится идея отношений, но он слишком труслив, чтобы довести ее до конца, – хихикнула Кит.

– Нет, проблема Пэйнтера в том, что он сложный, – сказала Джесс более серьезным тоном. – Я бы сказала, что он полный мудак, но прошлым летом он помог спасти мою жизнь. Из-за этого он и оказался в тюрьме. Но это не меняет истинную правду, Пэйнтер – отличный парень, которого хорошо иметь рядом, если ваша жизнь в опасности, и нужен кто-то, чтобы спасти вас. Но кроме этого? Он не из хороших парней, Мел. Ты не должна с ним разговаривать, потому что он опасен. Они все такие.

Кит и Эм притихли, теперь неловкость сменила направление.

– Ты хоть понимаешь, что говоришь о моем отце и старике Эм? – тихо спросила Кит. Джесс встретилась с ней взглядом.

– Мне кажется, я знаю, о чем говорю, – ответила она твердым голосом. – Мелани должна держаться от него подальше.

– Когда-нибудь тебе придется рассказать мне всю эту историю, – наконец произнесла я мягким голосом. Джесс грустно улыбнулась.

– МК спас меня, – повторила она. – Они могут делать хорошие вещи, Мел. Просто не позволяй этому обмануть тебя, думая, что их мир – хорошее место, потому что это не так.

Пока мы обдумывали ее слова, в группе воцарилось молчание.

– Надо бы еще выпить, – вдруг объявила Кит. – А где же музыка? Как можно планировать девичник без музыки?

– Хорошая мысль, – сказала Джесс, явно обрадовавшись смене темы. – Пойду что-нибудь найду. – Она встала и пошла по полузасыпанному травой и грязью заднему двору к кухонному крыльцу. Эм и Кит посмотрели на нее.

– Она в порядке? – спросила Эм.

– Она всегда в порядке. У Джесс много дел, но она справляется. Она жесткая.

– Черт возьми, – вырвалось у Кит.

– Что?

– У нас закончилась выпивка, – объявила она, скорбно переворачивая бутылку с вином вверх дном. Ее стакан с водкой тоже был пуст. – И что же нам теперь делать?

– Мы купим еще, – сказала Эм. – За исключением того, что я слишком взвинчена, чтобы вести машину ... Черт, что же нам теперь делать?

– Это проблема, – ответила Кит. – Большая проблема.

– Мы могли бы перестать пить, – заметила я. Обе сестры непонимающе уставились на меня. – Ладно, мы можем пойти в супермаркет «Петерсон» и купить еще. Это всего лишь около шести кварталов.

– Мне нравится, – серьезно сказала Кит. – Она мыслитель.

– Да. Мы должны оставить ее, – сказала Эм. – Так кто же идет с нами? Я хочу немного чипсов. И, может быть, немного этого сырного дерьма, которое продается в бутылке.

Кит скривила губы. – Это отвратительно. Ты умрешь, если съешь это.

– А ты умрешь от сосания членов, – усмехнулась Эм в ответ.

– Ты просто завидуешь, потому что в моей жизни есть хоть какое-то разнообразие, – беззаботно сказала Кит. Она взглянула на меня. – Ты девственница? Эм была девственницей, когда познакомилась с Хантером. Она даже не понимает, что есть другие члены. Насколько нам известно, у него четырехдюймовая палка. Никогда не соглашайся, Мел.

Я хихикнула.

– Я буду иметь это в виду.

* * *

– Мне, возможно, потребуется кое-что из этого, – сказал Кит, поднимая длинную, жесткую палку сырокопченой колбасы из холодильника с деликатесами, вдумчиво взвешивая ее. Эта штука была длиной в полтора фута и толщиной в добрых три дюйма.

– Не мне судить, – небрежно ответила Эм. – Но мне это кажется не очень гигиеничным. Я думаю, тебе стоит просто купить фаллоимитатор.

Я ахнула я, оглядываясь, не услышал ли нас кто-нибудь. Мы стояли в мясном ряду. В «Петерсоне» не продавали крепких напитков, но мы запаслись вином и свежими фруктами, чтобы приготовить сангрию[3]

sangrнa от исп.

sangre – кровь) — испанский

среднеалкогольный напиток на основе вина

(чаще красного) с добавлением кусочков фруктов

, ягод

, сахара

, газированной воды, а иногда небольшого количества бренди

и сухого ликера

, иногда – пряностей

. . Я не совсем понимала, зачем нам понадобилась сангрия, но Кит настаивала. Она задумчиво перекатывала между пальцами лимон и бормотала что-то про цингу.

Очевидно, сестры Хейс были сумасшедшими.

– Давай просто возьмем чипсы и пойдем, – сказала я, начиная беспокоиться о том, каким будет счет за продукты. Я получила необходимую финансовую помощь, чтобы не работать в этом семестре, но только если буду экономно тратить оставшиеся деньги. – Если тебе действительно нужен мясной деликатес, уверена, что ты сможешь найти в «Железном коне» какого-нибудь парня и использовать его бесплатно.

Джесс уставилась на меня.

– Мелани, ты действительно только что это сказала?

– Что? – спросила я. – Ты, кажется, думаешь, что я какая-то дрожащая девственница. Я просто больше беспокоюсь о школе и своем будущем, чем о том, чтобы потрахаться. Это не значит, что я ханжа.

– Конечно, она не ханжа, – заявила Кит, гордо закидывая руку мне на плечо. – И сегодня вечером мы покажем Пэйнтеру, чего ему не хватает, потому что он маленькая плаксивая киска. В городе собралась компания братьев Хантера из Портленда, и я тебя с ними познакомлю. Отлично проведешь время. Пэйнтер может сидеть и вертеться, если не захочет подойти.

– Мы не пойдем на вечеринку, – сказала я ей. Кит медленно покачала головой.

– Нет, ты точно поедешь, – сказала она. – Кто-то должен поставить его на место.

Мы с Джессикой посмотрели друг на друга широко раскрытыми глазами. Она покачала головой и прошептала: – Не делай этого!

– Мне действительно нужно много учиться…

– Ты идешь на вечеринку, – повторила Кит, ее взгляд стал жестким. – Не волнуйся, мы не оставим тебя в подвешенном состоянии. Но это дерьмо должно закончиться. Не позволю другой девушке годами зацикливаться на этом членососе только потому, что он засунул свой большой палец в задницу. Эм достаточно плохо справлялась с этой ситуацией. Девушка была бесполезна. Абсолютно бесполезна.

– Я стою прямо здесь, – заметила Эм.

– Я в курсе, – ответила Кит неожиданно сладким голосом. – Ты же знаешь, как я люблю тебя, сестренка. А теперь подай мне мою колбасу.

* * *

Два часа спустя я все еще не понимала, как получилось, что я смотрела на себя в зеркало, пытаясь решить, что надеть. Я не хотела идти на вечеринку, и все же была здесь, наряжаясь и прихорашиваясь, чувствуя себя почти больной каждый раз, когда представляла себе встречу с Леви «Пэйнтером» Бруксом на его родной территории.

Джессика забрела в мою спальню, нахмурившись.

– Я все еще не могу поверить, что ты уезжаешь, – сказала она. – Они съедят тебя живьем в оружейной. Ты понятия не имеешь, что это за вечеринки.

– Кит и Эм обещали присматривать за мной, – напомнила я ей. – И это семейная вечеринка, а не какой-то сумасшедший гребаный праздник, на который ходила ты.

– Не позволяй им одурачить себя, – мрачно сказала Джесс. – В клабхаусе «Риперов» происходит всякое плохое дерьмо. Не имеет значения, спасли они мою задницу или нет, «Риперы» опасны, и я была бы намного счастливее, если бы ты просто осталась дома и работала со мной над домашним заданием.

Я повернулась, чтобы посмотреть на нее, еще раз удивляясь тому, как сильно изменилась моя лучшая подруга за последний год. Еще в школе она была одержима своей внешностью, вечеринками и мальчиками. Сейчас был вечер пятницы, а она стояла, прислонившись к дверному косяку, одетая в рваные, обрезанные спортивные штаны и заляпанную майку, а ее волосы были собраны в неряшливый пучок. Он представлял собой не один из этих милых, сексуальных грязных пучков, а выглядел как волосатая мутантная поросль.

Обернувшись, я изучила свое отражение в зеркале.

– Ну, я все равно пойду, – сказала я ей, протягивая руку, чтобы взять свой стакан с желе из сангрии. – Так что исполни свой долг подруги и помоги мне подготовиться. Это меня полнит?

Джессика задумчиво облизала мороженое, которое держала в руке.

– Нет, но на вид тебе около сорока. И не горячие сорок, а что-то вроде бездомной женщины, идущей на собеседование.

Я уставилась на нее. – Не могу решить, как к этому отнестись.

– Прими это как знак, что тебе следует надеть что-нибудь другое, – сказала она, качая головой. – Только вот, не истолковывай это как мое благословение пойти на ту вечеринку сегодня вечером, потому что я все еще на сто процентов против этого. Но серьезно, Мел. Ты прекрасна. Все эти твои темно-шоколадные волосы и постоянный загар? Блядь, если бы у меня все это было, я бы ... Ну, я бы не сидела здесь, наблюдая, как ты готовишься к выходу, когда я собираюсь торчать дома и заниматься всю ночь. Не вижу причин скрывать всю эту прелесть под видом барышни.

– Во-первых, это несколько громких слов от женщины, чьи волосы настолько растрепаны, словно у нее «white-girl dreads», – ответила я, нахмурившись. – А во-вторых, это ты отказываешься выходить, помнишь? Я хочу, чтобы ты пошла со мной.

– Все. Переодевайся.

Закатив глаза, я изучала свое отражение. Она была права. Совершенно верно. Это была одежда для собеседования, а не для вечеринки. – Понятия не имею, что надеть, можешь мне что-нибудь одолжить?

Джессика задумалась, медленно обходя меня, ее взгляд был острым и критичным.

–Я могу помочь, – сказала она. – Но требую полного повиновения, кузнечик.

–Никакого мин…

– Молчать! – огрызнулась она, подняв руку ладонью ко мне. – Не отвлекай меня. У меня возник образ ... Нам нужно что-то особенное. Что-то, что заставит его пожалеть о том, что он тебя отшил, просто не будь идиоткой и не приползи к нему обратно.

– Во-первых, я никогда не была с ним.

– Тем больше причин поступить правильно, – сказала она. – Если ты пойдешь туда, то будешь выглядеть сексуально. Действительно горячо. Клянусь, когда он тебя увидит, то разнесет все в пух и прах. Тогда ты сможешь заставить его пресмыкаться и вернуться домой.

Фу!

– Не хочу, чтобы он все разнес.

Она склонила голову набок, ухмыляясь.

– И кто теперь живет в отрицании?

Я вздохнула, потому что сучка была права

* * *

Джессика работала быстро, и через пятнадцать минут я снова посмотрелась в зеркало, но на этот раз определенно оставила территорию собеседования позади. Надо признать, выглядела я неплохо. Джесс предложила мне черный пуш-ап лифчик и свободный, с открытыми плечами черный летний топ с серебряными браслетами на запястьях и большими серьгами-обручами. Она соединила его с короткой клетчатой юбкой, что-то среднее между килтом и одной из тех маленьких юбочек, которые носят девочки в католических школах. И дополнила наряд военными ботинками.

– Ты можешь использовать их, чтобы пнуть Пэйнтера по яйцам, если он скажет что-нибудь глупое, – сказала она, ухмыляясь мне.

– Но разве я не должна носить что-то другое?.. Не знаю. Горячее. Шпильки, или что-то в этом роде?

– Поверь мне, тебе на хрен не нужны лодочки. Особенно с твоими «трахни меня» губами и потрясающей фигурой. Мало того, Пэйнтер, – она усмехнулась, произнося его имя, – идиот, так что я почти гарантирую, что ему понадобится удар по яйцам, а ты не захочешь сломать ноготь или что-то другое. Любая обувь с настоящим каблуком в твоем случае застряла бы в траве, а обувь на низком каблуке просто не вариант. Это оставляет нам на выбор туфли на танкетке или сандалии, но полностью портит ощущение твоей одежды. Поэтому, ботинки – то, что надо.

Я снова посмотрела на свое отражение. Это была совсем не я, но я должна была признать, что одежда полностью подходила к моим темным волосам и дымчатым глазам. Наполовину сексуальная фигуристая девушка, наполовину ... черт, если бы я знала. Что-то не от Мелани, что-то почти безрассудное.

– Думаю, да. Просто странно и непривычно.

Джессика подошла и встала рядом со мной, обняв меня за плечи.

– Когда ты помогла мне написать мою первую работу по английской литературе, я слушала тебя, – сказала она серьезно. – Слушала, потому что ты разбираешься в этом лучше меня. Это то, что у тебя хорошо получается. Вот в чем дело – я, возможно, и приняла временный обет безбрачия, но знаю парней и секс. Это сработает. Ты великолепна. Хотела бы я, чтобы ты видела себя моими глазами.

Я быстро моргнула, неожиданно взволнованная. Потом Джесс наклонилась вперед и прошептала мне на ухо: – Если бы ты была проституткой, то заплатила бы за тебя полную цену, детка. И ты знаешь, что я никогда этого не делаю.

Я отстранился, и она расхохоталась.

– Ты сошла с ума, ты это знаешь?

– Да, – ответила она. – Да я сумасшедшая, а ты хорошо учишься в школе и все такое. Так что сегодня вечером мы поменяемся местами. Иди и развлекайся, просто держитесь поближе к Лондон, ладно? Я же останусь дома и сделаю свою домашнюю работу. Это должно привести их в чувство и вынесет мозг.

– Ебля мозга – благородная цель, – заявила Кит, входя в комнату, чтобы присоединиться к нам. – Скоро приедет Лондон – наше средство передвижения. Она поехала в супермаркет за покупками, ведь никогда не бывает слишком много льда и чипсов. Хорошая работа над образом, Мел.

– Это все Джессика.

– Неважно. А теперь пошли. Сангрия закончилась, и Эм, похоже, хочет выпить. Одному Богу известно, что она сделает, когда поймет, что я все выпила, пока она разговаривала с Хантером по телефону. Эта сука жестока, когда трезвая. Нам нужно еще выпить – безопасность, прежде всего, понимаешь?

* * *

– Это Мел, – гордо объявила Кит, подталкивая меня к высокому парню с темными волосами, собранными в пучок. (Прическа «man bun» всегда меня смущала, потому что действительно не должна быть сексуальной, но на некоторых парнях, она просто так работала.) На нем был джинсовый жилет с цветами МК «Дьявольские Джеки», и мне было бы интересно изучить его нашивки, если бы его торс не был абсолютно голый... и какой торс. Блин.

Я знаю, что это поверхностно, но если бы вы попросили меня выбрать его лицо для полицейского опознания, я бы ничего не смогла сделать. Но эти грудные мышцы? Я думаю, что они были выжжены в моей душе.

– Мел связана с Лондон, старухой моего отца, – продолжила Кит. – Она милая, так что постарайся не сломать ее.

– Привет, Мел, – сказал он ровным голосом с легким намеком на юмор. – Меня зовут Таз. Из Портленда.

– Таз в том же чаптере[4], что и Хантер, старик Эм, – сообщила мне Кит. – Он отличный парень, правда, Таз?

– Гребаный принц, – согласился он. – Хочешь выпить, Мел?

Я кивнула, загипнотизированная. Таз был очень, очень смазливый. Нет, «смазливый» – не то слово. Горячий. Да, так было лучше. Таз был горяч, и по азбуке горячности Хемсворта я поставила бы ему «Х». Мне захотелось лизнуть его, посмотреть, так ли он хорош на вкус, как пахнет, хотя, возможно, во мне говорила сангрия ... Его глаза были зелеными и блестящими, губы изогнулись в очаровательной полуулыбке, и когда он положил руку мне на поясницу, мягко направляя меня к бочонкам, я чуть не потеряла сознание.

К черту Пэйнтера, у него был шанс.

По правде говоря, обычно я не настолько поверхностна ... но я была на вечеринке уже почти два часа, и хотя я увидела мистера Брукса на расстоянии, он даже не потрудился поприветствовать меня дружеским жестом, не говоря уже о том, чтобы поговорить со мной. С минуту он свирепо посмотрел на меня, а потом, не оглядываясь, зашагал к Ризу.

По крайней мере, Лондон была рада меня видеть, хотя я могла сказать, что она была разочарована отсутствием Джесс. Я знал, что прошлым летом ей запретили ходить в оружейную, после того как она попала в беду на одной из их вечеринок. Но с тех пор она действительно взяла себя в руки. Риз даже начал приглашать ее на некоторые семейные мероприятия клуба прошлой зимой.

Насколько мне было известно, она никогда не возвращалась сюда, а я заходила туда только один раз, помогая Лондон с покупками. Сегодня Лони предупредила меня, чтобы я осталась во дворе с основной группой и дала ей знать, когда я захочу домой, чтобы она могла организовать поездку. Потом она обняла и поцеловала меня, прежде чем отпустить с Кит.

К тому времени Эм уже бросила нас, приклеившись к своему старику Хантеру.

– Она под контролем этого мужчины, – призналась Кит. – Патетически. Если я когда-нибудь влюблюсь в такого парня, пожалуйста, пристрели меня. У моего отца много оружия – ты можешь одолжить его, если понадобится.

Следующие два часа мы бродили вместе. Кит выросла, играя в оружейной, и она дала мне полную информацию обо всех, кого мы видели. Она, казалось, согласилась с Лондон остаться снаружи с основной толпой во дворе, а не исследовать большое трехэтажное здание позади нас. Мне оно показалось похожим на замок – видимо, они купили его у Национальной гвардии.

Удивительно, но вечеринка действительно была семейной.

В основном.

Звучала громкая музыка, и было много выпивки, но также были дети, бегающие вокруг смеясь и крича, крадущие печенье и бесконечно пьющие лимонад.

Но, однако, там не только сияло солнце и свет. Там находилось много больших, страшных парней, окруженных женщинами, на которых было гораздо меньше одежды, чем я привыкла видеть. Что-то подсказывало мне, что вся эта семейная атмосфера закончится, как только сядет солнце. По крайней мере, Джесс сделала правильный выбор в отношении ботинок – тем немногим женщинам, которых я видела на распутных каблуках, было очень трудно передвигаться, учитывая смесь потрескавшегося бетона, гравия и травы, которая покрывала этот район.

В ботинках я чувствовала себя сильной, высокой и дееспособной.

Вот почему, когда Таз налил мне выпить и широко улыбнулся, я даже не заметила, что Пэйнтер наблюдает за нами. Я также не заметила его после второй рюмки, которая действительно больше походила на мою ... ну, я вроде как потеряла счет в доме, если честно. (Скажем так, я чувствовала себя празднично). Именно поэтому я совершенно забыла, что Лондон сказала мне о пребывании во дворе. Честно говоря, к тому времени я уже почти обо всем забыла, я и раньше напивалась, но никогда так, как сейчас.

Это было весело. Неудивительно, что Джессика так часто этим занималась.

– Не хочешь прогуляться? – спросил меня Таз после того, как мы проговорили, казалось, целую вечность. Я огляделась, понимая, что солнце уже начало садиться. Вокруг бегало гораздо меньше детей. Кто-то развел костер, и музыка зазвучала громче.

– Конечно, – сказала я, чувствуя себя смелее. Может быть, он поцелует меня. Это бы доказало кое-что Леви, блядь, Пэйнтеру Бруксу, не так ли? То, что он не интересовался мной, не означало, что я не была сексуальной и веселой.

Таз поймал меня за руку и повел назад вдоль большой бетонной стены, окружавшей двор, к воротам в глубине двора. Они была открыты, но парень с короткой стрижкой стоял на страже, наблюдая за каждым, кто входил и выходил. Я не узнала его, но когда он увидел меня, его глаза расширились. Затем он достал свой телефон и начал писать сообщения.

– Это действительно красиво, – сказала я, оглядывая широкий луг, который мы нашли по другую сторону стены. За ним земля поднималась по крутому склону, покрытому деревьями, но здесь все было как в парке. Великолепно. Там было довольно много палаток и даже еще один костер.

– Мы разбили лагерь вон там, – сказал Таз, кивнув в сторону дальнего конца луга. – Давай я тебе покажу.

Я нахмурилась, когда его слова проникли сквозь туман в моем мозгу. Мое чувство самосохранения включилось, указывая тихо, но настойчиво, что уход с незнакомым парнем в темноте на байкерской вечеринке может быть не самым умным ходом.

Дерьмо. Я действительно превращалась в Джессику.

– Мел, иди сюда.

Я узнала этот голос. Медленно обернувшись, я увидела Пэйнтера, стоящего позади нас, скрестив руки на груди.

Он не выглядел счастливым.

* * *

Оглядываясь назад, я понимала, что допустила сегодня ошибку, впустив в дом Кит. Действительно, с этого момента весь день был испорчен, безудержный поезд мчался по рельсам в темную пустоту ... ну, в основном, один очень злой байкер.

Почему Пэйнтер разозлился, Я понятия не имела.

Он ни разу не заговорил со мной во время этой проклятой вечеринки. Я была там уже несколько часов, но единственный раз, когда я видела его, он разговаривал с распутными девушками, одетыми в крашеные джинсы и бикини размером с марку.

Не то чтобы меня это волновало. Нисколько. Он мог трахаться с кем угодно, потому что ... Двойное дерьмо. Его взгляд встретился с моим, прожигая меня насквозь, и я клянусь – мир начал вращаться. Я совсем забыла о Тазе, когда, загипнотизированная, утонула в глазах Пэйнтера. Потом я поняла, что делаю, и заставила себя посмотреть вниз, что было не намного лучше. Клянусь, этот человек был полностью сделан из мускулов, восхитительных мускулов, которые я могла видеть слишком ясно, потому что он носил только футболку с короткими рукавами под кожаной курткой с цветами «Риперов». Выцветшие синие джинсы обтягивали его ноги, цепляясь за бедра так, что мои собственные сжимались. Поношенные черные сапоги дополняли его великолепный образ. Вместе это было уже слишком. На протяжении всей вечеринки я пыталась убедить себя, что он не был таким сильным или сексуальным как мужчина, о котором я мечтала каждую ночь. Никто не может быть таким.

Кроме него, он абсолютно был именно таким.

Взгляд Пэйнтера метался между мной и Тазом, расчетливый и холодный, когда он с важным видом направился в нашу сторону, потому что, очевидно, этого было недостаточно, чтобы выглядеть настолько сексуально, что мое сердце чуть не взорвалось. Нет. Он и ходить должен был сексуально. Дышать сексуально.

Я вспоминала каждую секунду, проведенную с ним в прошлом году, каждое прикосновение, каждый раз, когда я обнимала его большое, сильное тело, в то время как его «Харлей» пульсировал под нами. Всего три поездки. Меньше тридцати минут ... И его поцелуя было достаточно, чтобы навсегда оставить во мне след.

Я хотела большего в широком смысле.

– Пэйнтер, – сказал Таз, напугав меня. Я совсем забыла, что он был здесь

– Таз. Вероятно, следует оставить эти попытки. Она под защитой.

– Она твоя? – удивленно спросил Таз. – Похоже, она не получила сообщение. Не я притащил ее сюда.

– Она еще ребенок. Брось это.

– Эй, я же не ребенок, – возмутилась я. – Через четыре месяца мне исполнится двадцать один год.

Таз тихо рассмеялся. – Ты слышал ее. Отвали, Брукс.

Пэйнтер шагнул ко мне, выражение его лица было холоднее, чем я когда-либо видела. – Мел, тащи свою задницу обратно на вечеринку.

Я замерла, не зная, что мне делать. Я действительно хотела вернуться на вечеринку ... но я и не хотела, чтобы Пэйнтер победил.

Дерьмо.

Теперь я оказалась в ловушке между ним и Тазом, и, поскольку я долбаная идиотка, мне захотелось забыть Таза и прыгнуть на Пэйнтера прямо посреди двора. Просто обхватить ногами его талию и тереться об него, как шлюха. Очень, очень счастливая шлюха.

Где м ое самоуважение?

Г лава 3

П э йнтер

Мел уставилась на меня, как испуганный зайчик.

Ей здесь не место, и она знала это, маленькая проныра. Она должна была знать – Мел избегала оружейную все время, пока я был в тюрьме. Она написала мне все об этом, среди тысячи других вещей. Можно подумать, такому парню, как я, надоест слушать о ее жизни. Было несколько типов клубных шлюх, которые писали мне письма, полные секса, обещаний и фотографий, которые должны были вытеснить Мел из моей головы. Но никогда я не переставал думать о ней. Ни разу. Она стала моим якорем. Потом она перестала писать после того, как я предложил ей найти себе парня. Как только я вернулся домой, я принял сознательное решение быть мудаком и насчет машины тоже. Я должен был им быть.

Это был правильный поступок.

Целую неделю, в Кер-д'Алене, я не охотился за ней, не поддаваясь искушению. Потом Пик упомянул, что в прошлую субботу девочкам нужна была помощь в переезде, и все было кончено. В тот день я держался от нее подальше – только поздоровался, – но это была настоящая пытка. Она была еще красивее, чем я помнил. Она располнела, превратившись из хорошенькой в великолепную девушку, с гладкой, насыщенной, загорелой кожей, с темными волосами и длинными ногами, специально созданными Богом, чтобы обернуться вокруг моей талии.

Когда она наклонилась ко мне, чтобы взять картонную коробку, я чуть не выскочил из штанов.

Мой долбаный президент хохотал надо мной, пока Лондон переходила в режим полной наседки. Однажды я пообещал ей, что оставлю Мел в покое – обещание, которое больше ничего не стоило, по моему мнению, учитывая, как она лгала клубу и обманывала нас. Но в одном я был уверен. Ни хуя, я целый год страдал от синих яиц не для того, чтобы Таз мог ворваться и украсть мой приз.

– Лондон ищет тебя, Мелани, – вежливо солгал я. – Она сказала тебе не приходить сюда, помнишь? Для этого есть причина. Это небезопасно.

– Со мной ты в полной безопасности, детка, – сказал Таз, сверкая глазами. Я не думаю, что он был серьезно заинтересован в ней, но он определенно получал удовольствие, раздражая меня. Придурок. Он был одним из братьев Хантера, и они никогда не любили меня. Сейчас Эм, возможно, и была старухой Хантера, но в какой-то момент она была в моем полном распоряжении. Он ненавидел меня за это.

Я тоже ненавидела его, он украл ее у меня. Хотя, глядя на Мел ... Блядь что я вообще когда-то находил в Эм?

– Наверное, мне пора возвращаться на вечеринку, – медленно произнесла она. Угу. Ни хрена себе.

– Потрясающе, – сказал я, хватая ее за руку и притягивая к себе. Таз расхохотался позади нас, когда я потащил ее прочь, но не к воротам в задней части стены, а вокруг стены внутреннего двора, в темноту. Несколько минут она ковыляла рядом со мной, потом потянула меня за руку, когда мы завернули за угол.

Здесь нас никто не мог увидеть.

– Привет, – сказала она. Я проигнорировал ее, мое кровяное давление и так было слишком высоким. Я чувствовал ее запах в темноте. На самом деле. Она не пользовалась сильными духами, но от нее пахло апельсинами, пряностями и чем-то еще ... Что, черт возьми, со мной не так?

– Эй, – повторила она, на этот раз сильно дернув меня за руку. Я остановился, резко повернувшись к ней. Она сделала шаг назад, ударившись о стену. – Это не путь обратно на вечеринку.

– Ты не вернешься на вечеринку.

Она склонила голову набок, и я увидел замешательство в ее остекленевших от алкоголя глазах, когда она сморщила нос. Все такая милая, как зайчик.

– Ты выглядишь как зайчик.

– А ты похож на убийцу с топором, – сказала она, нахмурившись. – А я-то думала, что Лондон меня ищет. Разве мы идем не в ту сторону?

– Я солгал. Я часто так делаю, – сказал я, глядя на ее губы. Я протянул руку, взял ее за подбородок и провел большим пальцем по губам. Наши глаза встретились, и я не знаю, начал ли ее пульс подниматься, но мой, черт возьми, поднялся. О чем, черт возьми, я думал, когда писал этой девушке? Она была такой красивой и совершенной, и ее ждала удивительная, просто волшебная жизнь, а все, о чем я мог думать, – утащить ее вниз в грязь, и запихнуть свой член в каждую дырку, которая у нее была.

Она бы кричала, когда бы я это делал, такие же сладкие крики звучали в моей голове каждую ночь, пока я дрочил, думая о ней.

Я ненавидел себя.

– Почему ты солгал? – спросила она шепотом.

– Чтобы увести тебя от Таза. С ним небезопасно.

Мел в замешательстве наморщила лоб, ее мозг двигался так медленно, что я практически видел, как вращаются колесики у нее перед глазами. Она могла быть чертовски умной большую часть времени, но сегодня вечером она была пьяная, чтобы трахаться. Кит. Кит и Эм. Они сделали это с ней.

Я наклонился ближе, ловя ее запах. На мгновение я покачнулся, испытывая такое искушение ...

– Они мне все о тебе рассказали, – прошептала она.

– Кто?

– Другие девушки. Кит, Эм. Джессика. Я знаю, как ты действуешь, – продолжала она. Одна ее рука поднялась, коснувшись моей груди. Огонь пронзил меня, потому что если я хотел ее раньше, то теперь отчаянно нуждался в ней. Она была такой мягкой, такой милой ... идеальной.

Потом до меня дошли ее слова.

– Что ты только что сказала?

– Они мне все о тебе рассказали, – сказала она, опустив глаза и уставившись на мои губы. – Мне сказали, что у тебя комплекс Мадонны-шлюхи.

Я замер.

– Что?

– Комплекс Мадонны-шлюхи, – повторила она серьезно. – Тебе нравится трахаться с грязными девушками, и ты ставишь чистых девушек на пьедесталы, где они могут оставаться совершенными и чистыми. Это довольно запутанно, Пэйнтер. Нет таких понятий, как Мадонны и шлюхи. Мы все просто люди.

Эти слова ошеломили меня. О чем, черт возьми, она говорит? То, что я не хотел втягивать ее в драму и дерьмо этой жизни, не означало, что у меня был какой-то гребаный комплекс. И кто, черт возьми, такие сестры Хейз, чтобы иметь свое мнение? Я не мог сказать, что разозлило меня больше – то, что они говорили с Мел обо мне, или то, что они не проделали работу лучше, чтобы отпугнуть ее.

Она не должна была быть здесь.

– Кит и Эм сумасшедшие, а эта твоя подруга – Джессика? Она как авиакатастрофа. Тебе здесь не место, Мел.

– А где мое место?

– С каким-нибудь милым парнем, который будет обращаться с тобой как с королевой и надрывать свою задницу на работе, чтобы обеспечить тебя всем идеально на всю оставшуюся жизнь. – Эти слова были практически рычанием.

Ее глаза расширились.

– А что, если я не хочу совершенства?

– Чертовски плохо, потому что именно это ты и получишь.

– Прошу прощения? – сказала она, ее голос стал жестче. Я увидел вспышку гнева в ее глазах – хорошо. Может быть, это прояснит ей голову настолько, чтобы вытащить его из задницы.

– Я отвезу тебя домой, и ты больше сюда не вернешься. И ты можешь держаться подальше от Эм и Кит. Черт, тебе также следует держаться подальше от Джессики. И вообще, почему вы живете в одном доме?

– Чего ты хочешь от меня? – тихо спросила она, ее губы двигались по моему большому пальцу, который почему-то начал скользить туда-сюда без моего разрешения. Я глубоко вздохнул, глядя ей в лицо. Господи, как же она была красива! Смуглая кожа, густые темно-коричневые ресницы и эти длинные волосы, которые я хотел обернуть вокруг своих рук, пока бы трахал ее рот.

Если бы она подстригла их, пока я был в тюрьме, не уверен, что я смог бы справиться с этим ...

– Я хочу, чтобы ты ушла и никогда не возвращалась, – сказал я. Она вздрогнула, и на мгновение мне показалось, что она сейчас повернется и убежит. Потом она высунула язык и лизнула мой большой палец. Горячо. Он был горячим и влажным, и когда она поймала палец зубами, а затем втянула в рот, моя голова начала пульсировать. Ладно, не только голова. Я действительно чувствовал пульсацию в члене, который был твердым как камень и упирался в мои джинсы.

Мел не сводила с меня глаз, глубоко засасывая меня, вращая языком и впиваясь пальцами в мою грудь. Эти ее губы ... они были мягкими и пухлыми и выглядели так блядь потрясающе, обернутые вокруг моего большого пальца, но они выглядели бы намного лучше, обернутые вокруг чего-то другого. Затем она схватила меня за запястье другой рукой, медленно вытаскивая палец изо рта, даже когда ее язык высунулся для последней игривой насмешки.

– Пэйнтер, я хочу, чтобы ты выслушал меня очень внимательно, – сказала она, не сводя с меня взгляда, и ее лицо посуровело. Будь я проклят, если мне не нравится, как мое имя звучит на ее губах. – Я думала, что ты мой друг, но ты бросил меня. Ты обращался со мной как с надоедливым вредителем, когда я пыталась отблагодарить тебя за то, что ты одолжил мне свою машину. Ты вел себя так, будто все эти письма между нами ничего не значили. Это ранило меня, Пэйнтер. Мне было очень больно. Может быть, я пожалею, что сказала тебе это, когда протрезвею, но сейчас мне приятно произносить эти слова, так что слушай.

Мои глаза расширились – кто, черт возьми, эта девушка? Мел была бесхребетной, не такой, как сейчас. Но, видимо, я ошибался, потому что она еще не закончила говорить.

– Что касается меня, то ты не имеешь права указывать мне, что делать, – сказала она осторожно и обдуманно, протягивая руку, чтобы ткнуть меня в грудь.

– Никогда. Я прекрасно проводила время, пока ты не прервал меня, и я собираюсь оставить тебя сейчас и вернуться к тому, чтобы прекрасно провести время без тебя. Если тебе это не нравится, можешь засунуть это себе в задницу.

Мелани

Я сошла с ума.

Единственное возможное объяснение тому, что только что сорвалось с моих губ. Подождите – еще одно. В меня вселился демон. Я медленно моргнула, благодарная за стену позади меня, потому что не была уверена, что смогла бы удержаться на ногах без нее.

Вот что значит быть пьяной. Я поняла. Я думала, что была пьяна раньше, но я была только навеселе или что-то в этом роде, потому что сегодня все было совсем по-другому. Взять хотя бы всю эту ситуацию с Пэйнтером. Я знала, что он большой, страшный парень. Я знала, что отчитывать его с глазу на глаз, в темноте – плохая идея.

Мне просто было все равно.

Поговорим об освобождении ... Лицо Пэйнтера потемнело, и я хихикнула. Ничего не могла с собой поделать, это было слишком смешно. Мистер большой плохой байкер не знал, что сказать, потому что я была права, а он ошибался и…

– Ты понятия не имеешь, во что ввязалась, – прорычал он. Он протянул руку, зарылся в мои волосы и крепко сжал их, наклоняя мою голову к себе. Наклонившись ко мне, его глаза изучали мое лицо, а челюсти сжались. – Ты думаешь, это игра, Мел? Даже Эм и Кит не настолько глупы, чтобы уйти ночью с каким-то незнакомым парнем.

– Ни пизди. Ты помнишь, как Джессика сбежала с тобой? – спросила я, чувствуя себя смелой. – Ты такой лицемер.

– Тем больше причин держаться от меня подальше. Тебе нужно вернуться домой и остаться там.

– Ты вообще слышишь себя, что за слова вылетают из твоего рта? – потребовала я, расстроившись, потому что он был полон дерьма, а я только что сосала его палец и ... Эм была права – у Пэйнтера действительно был комплекс. Но мне не хотелось застрять на вершине какого-то дурацкого пьедестала. Я хотела облизать его всего, а не сидеть на вдохновляющей платформе женской добродетели. – А теперь отпусти меня, и всем будет хорошо. Я вернусь на вечеринку и буду веселиться. Ты же можешь пойти и трахнуть какую-нибудь шлюху, если возбужден или сказать несколько молитв Деве Марии, если чувствуешь себя виноватым в чем-то. Просто оставь меня в покое.

Его пальцы сжались в моих волосах, а другая рука потянулась, чтобы с силой вжать меня к его телу. Потом я прижалась к нему, наши лица были в нескольких дюймах друг от друга. Упс. Почему-то вблизи он был крупнее ...

– Ты должна выслушать меня, – сказал он тихо и с такой силой, какой я никогда от него не слышала. – Ты понимаешь, что Таз может сделать с тобой все, что угодно? Он не член этого клуба, и ты никому не принадлежишь. У тебя нет никакой защиты, если ты сама не используешь какой-то гребаный здравый смысл.

– Таз казался очень милым, – прошептала я, окруженная его теплом и силой, и осознанием того, что абсолютно никто не знал, где я сейчас нахожусь. Ладно. Пэйнтер мог что-то заподозрить – выходить в темноту с Тазом было глупо, потому что я знала его даже меньше, чем Пэйнтера, и у меня было чувство, что зависание в темноте с моим тюремным приятелем по переписке не закончится ничем хорошим. Внезапно его рука схватила меня за задницу, приподняла и прижала к стене. Мои руки обхватили его за плечи, а ноги обвились вокруг его талии.

Срань Господня.

Плохая это идея или нет, я не думаю, что когда-либо в своей жизни была более возбуждена. Сколько раз я мечтала о чем-то подобном? Рот Пэйнтера опустился к моему уху, поймав его зубами достаточно крепко, чтобы причинить боль. Я почувствовала твердость между его ног, впивающуюся в меня, когда желание взорвалось в моем теле. От него так хорошо пахло ... Мои бедра изогнулись, отчаянно желая большего. Пэйнтер застонал.

– Трахни меня, – пробормотал он, почти про себя. – Ты понимаешь, что я могу сделать с тобой здесь? Господи, Мел. Нет никого, чтобы услышать, если ты закричишь. Я могу раздеть тебя и выебать твои мозги, хочешь ты этого или нет.

Я не могла дышать в течение минуты, он мог раздеть меня и трахнуть мои мозги. Что-то сжалось глубоко внутри. (Моя влагалище. Мое вагина сжалась.)

– А что, если я не хочу кричать?

Он снова застонал, откинув голову назад, чтобы посмотреть на меня. Потом он облизал губы, и мне захотелось поцеловать его так сильно, что я подумала, что это убьет меня.

Так что, блядь, сделай это уже.

Я не дала себе шанса все обдумать – просто схватила его за голову и впилась губами в его рот. Он замер на мгновение, а затем я почувствовала, как его рука крепко сжала мои волосы, наклонив мою голову в сторону, когда он перехватил инициативу, углубив наш поцелуй.

А теперь я расскажу вам, что с небес спустился хор ангелов, в то время как единороги резвились, а я спонтанно кончила у стены оружейного двора. Так всегда пишут в книгах, но что я могу сказать? Там не было никаких единорогов. Хотя я чертовски уверена, что слышала пение ангелов, и определенно приближалась к оргазму. Бедра Пэйнтера терлись о мои, а соски были твердыми, как камни, его грудь сдавливала меня, когда его язык овладел моим миром.

Затем он переместился, его член нашел точно нужное место. Я так сильно хотела, чтобы он вошел в меня, и это было потрясающе, потому что я чувствовала, как напрягается каждый мускул моего тела. Мои пальцы судорожно сжались в его волосах, бедра дернулись, а потом его рука сильно сжала мою задницу, и я кончила.

Черт. ЧЕРТ.

Не уверена, но мне кажется, я мельком увидела единорога. Возможно, это был просто алкоголь. Я медленно приходила в себя. Пэйнтер все еще целовал меня, теперь уже мягче, хотя я знала, что он не кончил. Нет, его член все еще был тверд и готов к большему. Затем он отстранился и опустил меня на землю, тяжело дыша. Я покачнулась, когда протянула руку вниз между нами, нашла покрытую джинсами выпуклость между его ног и сжала ее.

– Нет, – сказал он, стиснув зубы. – Нам нужно отвезти тебя домой.

Его тело не соглашалось, потому что его бедра упирались в мою руку, умоляя о большем. Я снова сжала его, проводя рукой вверх и вниз по его значительной длине, гадая, каков он на вкус.

Я решила выяснить это, и опустилась на колени.

Это, казалось, вывело его из себя, потому что он схватил меня за руки, рывком поднял и оттолкнул одним грубым движением. Я отшатнулась назад и споткнулась о корень дерева, пошатываясь на мгновение, прежде чем упасть на задницу в траву.

– Ты когда-нибудь слышала фразу «Нет, значит, нет»? – прорычал он, глядя на меня сверху вниз с таким страхом, какого я никогда не видела на его лице. – Почти уверен, что я прочитал об этом на каком-то постере. Я не хочу, чтобы ты была такой, Мел.

Падения явно было недостаточно, чтобы выбить из меня дух, но эта фраза, несомненно, доконала меня. Дерьмо. Я напала на него, и получила от этого удовольствие. Он не хотел, чтобы я это делала, но я все равно это сделала. Как называют таких людей, которые выкидывают такую херню?

Это не было протестом, и я чувствовала, как он прижимался ко мне, девочки. Это был его член, и он хотел быть внутри меня в самом плохом смысле.

Нет. Это не имело значения, потому что, что бы ни говорило его тело, его мозг не был на борту. Я спускалась вниз, чтобы сделать ему минет, а он даже не захотел этого.

Чертовски жалко.

– Прости, – прошептала я, чувствуя, что сейчас блевану. Боже, почему я так много пью? Это превратило меня в идиотку. Пэйнтер наклонился и протянул мне руку.

– Ну же, пошли, – сказал он, его голос по-прежнему напряжен. – Я не хотел сбить тебя с ног. Господи, ну и скопище.

– Ладно, – пробормотала я, думая, не могла бы я просто улизнуть куда-нибудь. Посидеть и поваляться в собственных жалких соках, прежде чем позвонить в Лондон и попросить подвезти меня домой. – Мне очень жаль, что я поцеловала тебя.

– Я должен вытащить тебя отсюда. Иисус. Тебе нужно держаться от меня подальше, Мел. Я не могу справиться с этим дерьмом. В следующий раз просто подойди ко мне с пистолетом – это будет чертовски легче для нас обоих.

* * *

То, что последовало за этим, было упражнением в унижении, смешанном с ужасным, алкогольным штопором и увенчанным полным восторгом. Зачем? Потому что он решил подвезти меня домой на своем мотоцикле. Я и забыла, какой большой и пугающий был его черно-золотой «Харлей». Я имею в виду, я видела его припаркованным на улице в прошлые выходные во время переезда и знала, что это не какой-то маленький байк ... но вблизи он все равно казался больше – каким-то более реальным. Жуткий.

Сексуальный.

Почему это должно быть сексуальным?

Пэйнтер перекинул ногу через байк, и сел, жестом приглашая меня присоединиться к нему. Я вскарабкалась, скользя вниз по его заднице, пытаясь как-то подоткнуть юбку. Он поймал мои руки и обвил их вокруг своей талии. Черт возьми.

Я крепко сомкнула руки, чувствуя под рубашкой упругие мышцы его живота, и положила голову ему на спину. Его цвета «Риперов» были вровень с моим лицом, и я почувствовала запах кожи его жилета.

Как можно быть такой смущенной и возбужденной одновременно?

Затем Пэйнтер завел свой «Харлей», и позвольте мне официально заявить – любой, кто пытается сказать вам, что мотоцикл не является фаллической машиной, очевидно, никогда не ездил на нем. До поцелуя я бы все отдала, чтобы прокатиться с ним на его байке. К несчастью, сегодня вечером я окунулась в дерьмо и выплыла обратно, поэтому все, чего я хотела, это забраться в постель и натянуть одеяло на голову.

Если мне очень-очень повезет, то, возможно, все это обернется безумным кошмаром.

Поездка прошла как в тумане. В одну секунду мы выезжали из оружейной, а в следующую остановились перед моим домом. Я соскочила с байка и направилась вверх по дорожке, молясь, чтобы Джессика оставила мне мороженое, потому что оно было мне необходимо. Чисто в лечебных целях.

– Мел, – крикнул он из-за моей спины.

– Спасибо, что подвез, – ответила я, отказываясь смотреть на него или замедляться.

– Мел! – сказал он, повысив голос, как командир. Я неохотно остановилась и повернулась, чтобы посмотреть на него, снова чуть не упав на задницу. Я решила, что мне не нравится быть пьяной. Ничто не получалось правильно, и это перестало быть забавным.

– Что?

– Ты должна написать Лондон и Кит, – сказал он почти добрым голосом. – Дай им знать, что ты в порядке. Скажи им, что я подвез тебя домой.

– О, – сказала я, чувствуя себя неловко, потому что это даже не пришло мне в голову. (Определенно мне не стоит больше напиваться – я просто не была очень хороша в этом). Я вытащила свой телефон и увидела несколько пропущенных сообщений. Дерьмо. Первое было от Лондон, около сорока пяти минут назад.

Лондон: Веселись, но будь осторожна, Мел. Таз симпатичный ... но он тоже игрок.

Потом через пятнадцать минут.

Лондон: Я не видела, куда ты пошла – ты в порядке?

И, наконец...

Лондон: Я беспокоюсь о тебе, Мел. Пожалуйста, напиши мне, что с тобой все в порядке.

Тьфу. Я, должно быть, была самой худшей не-совсем-дочерью на свете. Сразу после этого пришло сообщение от Кит.

Кит: Лондон психует, кто-то сказал ей, что ты ушла с Тазом. Будь осторожна ХХ.

Дерьмо. Дерьмо. Дерьмо ...

Я: Извините, я устала и решила вернуться домой. Пэйнтер подвез, все хорошо. Увидимся позже и спасибо за приглашение.

Я оглянулась на улицу, Пэйнтер по‑прежнему сидел на своем байке, наблюдая за мной. Я задорно помахала ему мизинцем – зачем ты это сделала? Выгляжу как полная идиотка! Тьфу. – Потом подошла к двери, вытаскивая ключ. Я постояла, размышляя, потом повернулась и, прежде чем успела струсить, пошла обратно через лужайку к нему, потому что у нас все еще были незаконченные дела.

Пэйнтер вопросительно склонил голову набок.

– Большое спасибо за то, что одолжил мне свой автомобиль, пока сидел в тюрьме, – осторожно сказала я, выдержав его взгляд. – Это было очень мило с твоей стороны и очень помогло мне.

– Не за что, – ответил он, и на его лице промелькнуло какое-то странное чувство. Кивнув, я повернулась и пошла обратно к двери, снова вытаскивая ключ. Войдя внутрь, я услышала, как за моей спиной ожил мотоцикл.

Джессика была права в одном. Поход в оружейную был большой ошибкой.

Глава 4

Я нашла Джесс на диване, она работала на своем ноутбуке и ела красные лакричные тянучки. Ее волосы все еще были собраны в тревожный пучок в форме амебы, она поставила банку «Red Bull» на выцветший подлокотник дивана рядом с собой. На заднем плане играла музыка, ее обычный микс жизнерадостной танцевальной музыки и бойс-бэндов. Как бы сильно я не любила Джесс, ее плей-листы вызывали у меня желание заткнуть уши.

Когда она увидела меня, ее глаза расширились, и она обвиняюще указала на меня.

– Ты трахалась, маленькая шлюха!

– Прошу прощения? – спросила я, совершенно сбитая с толку. Боже, я, должно быть, еще пьянее, чем думала.

– Ты. Трахалась, – повторила она, ткнув пальцем в мою сторону для большей убедительности. – Вся твоя помада стерлась. Ты встретила какого-то парня и отсосала ему, да? Он тоже залез тебе под юбку? Я предполагаю, что он вставил тебе – этот блеск в твоих глазах ...

– Нет, я никому не отсасывала. Я имею в виду, мы…

Потом я остановилась, сглотнув. Подожди, что? Почему у нас был этот разговор? И что еще важнее, хотела ли я рассказать ей, что случилось с Пэйнтером? Я медленно моргнула, пытаясь придумать, что сказать, когда Джесс расхохоталась.

– Мелли, ты слишком легкомысленна, – сказала она, закатывая глаза. – Я знаю, что ты не трахалась, но разве ты можешь винить меня за то, что я сказала это дерьмо? Ты всегда так сильно краснеешь. Это действительно смешно, потому что ты никогда не переспишь на вечеринке. Ты всегда такая хорошая девочка.

Я нахмурилась, затем опустилась рядом с ней на диван. Я не могла решить, обижаться ли на то, что подруга так обо мне думала, или радоваться, что она ничего не заподозрила. Наклонившись, я попытался ослабить ботинки. Это оказалось труднее, чем должно было быть, потому что мои пальцы меня не слушались.

– То, что я хорошо учусь в школе, не значит, что я не могу переспать с парнем, – напомнила я ей. – Я же не девственница.

– Ты спала с тремя парнями, верно? – спросила она, выгнув бровь. Я кивнула, поморщившись при мысли о последней фразе ... ни один из них не был замечательным, но Джон действительно причинил мне боль. Ужасная, ужасная цель была у этого мальчика.

– А когда ты в последний раз трахалась? – продолжала она.

– Давно, – признался я.

– До знакомства с Пэйнтером.

Я пожала плечами, отказываясь отвечать на ее вопросы. Это только подбодрило бы сучку.

– Это тупик, и ты это знаешь, – сказала она, махнув рукой в знак отказа. – Мне нужно, чтобы ты оторвала свой зад и начала действовать – раз уж я отказалась от секса, я рассчитываю на тебя, Мел. Ты для меня все.

Она смотрела на меня обожающими, насмешливыми щенячьими глазами.

Оттолкнув ее, я плюхнулась обратно на диванные подушки, положив ноги на кофейный столик, который мы раздобыли в комиссионном магазине «St. Vinnie’s». Он был потрепан и уродлив, но достаточно прочный, для пиццы и упаковки пива, а это было все, что имело значение (по крайней мере, по мнению Джесс).

– Ты не так умна, как думаешь, – пробормотала я. – Все совсем не так.

– Я удивлена, что Лони не зашла поздороваться, когда высаживала тебя, – сказала она, плюхаясь рядом со мной. – Обычно она так и делает.

– Я приехала домой не с Лони, – уклонилась я, все еще чувствуя себя обиженной и смущенной из-за того, что произошло. Мне не нравилось лгать Джессике, но я не была готова рассказать правду. Еще нет. Особенно с тех пор, как я узнал, что она была на вечеринке в оружейной – не на семейной вечеринке – и продвинулась с Пэйнтером дальше, чем я.

Думаю, я был достаточно хороша, когда ему было скучно в тюрьме, и он хотел получать мои письма. Сейчас? Нет. Я посмотрела на Джесс, задаваясь вопросом, что именно произошло между ними. Она сказала, что они «трахались», но что это на самом деле означало? Она сказала, чтобы я не беспокоилась об этом, что это не важно ... Но Джессика была великолепна. Ошеломляюща. И хотя она была моложе меня по возрасту, в плане опыта она была намного старше. Неудивительно, что Пэйнтер не интересовался мной.

Я была не в его вкусе.

– Так кто тебя подвез? – спросила она, хмурясь. – Эм и Кит были пьяны. Хантер? Или тебя подвез проспект?

Я подумала о том, чтобы солгать ... придумать имя или что-то в этом роде. Джесс, как правило, быстро теряла интерес к чему-то незначительному, так что она, вероятно, забудет все об этом, если я не буду достаточно глупа, чтобы сказать ей…

– О боже, тебя же отвез домой Пэйнтер! – вдруг обвинила она. – Я вижу вину, написанную на твоем лице. Как, черт возьми, это случилось?

Дерьмо.

– Да, – неохотно призналась я. С таким же успехом можно рассказать ей всю эту ужасную историю. – Он не интересуется мной, просто игнорирует меня, как и в тот день, когда мы переехали. Но потом я встречаю другого парня и ...

– Что? – потребовала она. Я закрыла глаза, пытаясь думать, а потом снова открыла их, потому что комната кружилась как сумасшедшая. На мгновение мне показалось, что меня сейчас вырвет. К счастью, это прошло.

– Поэтому он оттащил меня и сказал, что мне там не место, – призналась я. – Мы спорили об этом, и все было написано у меня на лице, а затем он держал мои волосы, так что я поцеловала его.

Джесс нахмурилась.

– Он не очень хороший парень, – сказала она. – Я имею в виду, что он сделал несколько хороших вещей, я знаю это. Но эти байкеры опасны, Мел. Я же тебе все время говорила – держись от него подальше.

Это был не первый раз, когда мы разговаривали – она была в ярости, когда впервые узнала, что мы писали друг другу. Внезапно мне в голову пришла ужасная мысль. У меня это было и раньше, но я никогда не спрашивала ее об этом, потому что это казалось неправильным.

Но сегодня я не чувствовала себя такой подавленной.

– Итак, я должна знать ... – Начала я, не зная, как это сказать. Джессика, ты все еще хочешь заняться сексом с моим странным тюремным приятелем по переписке? – Хм. Это звучит не очень хорошо. Каким именно самым тактичным способом спросить свою лучшую подругу, если она надеялась переспать с парнем, которого ты тайно любишь, но который не интересуется тобой, потому что он видит в тебе беспомощного ребенка?

Это не было рассмотрено в моем классе английской литературы.

– Что? – спросила она, закрывая свой ноутбук и прислоняя его к краю дивана. – Дай угадаю – ты очень стараешься найти хороший способ спросить меня, вожделею ли я все еще Пэйнтера, потому что я такая девушка? Вечно гоняюсь за парнями?

Я закашлялась, чувствуя себя полной сукой, даже подумав об этом. Но в этом–то и была проблема – она уже некоторое время грызла меня, что было так несправедливо на многих уровнях, потому что Джесс изменила свои привычки. В основном. (Это «в основном» была та часть, которая вызвала беспокойство.)

– Возможно. Я заметила, что он отвел тебя в сторону, чтобы поговорить с тобой несколько минут во время переезда ...

– Я не могу решить, смешно это или оскорбительно, черт возьми.

– Смешно? – слабо спросил я. Джессика положила голову мне на плечо и вздохнула.

– Во-первых, я приняла временный обет безбрачия.

– Да, но ты никогда не говорила, как надолго, и даже ты должна признать, что ты чертовски импульсивна, – заметила я, решив, что теперь, когда мы начали обсуждение, я могу разыграть его. – Насколько я знаю, обет закончился сегодня.

– Хорошая мысль, – сказала она, поворачивая голову и улыбаясь мне. О, слава Богу. Она не слишком разозлилась. Но и на мой вопрос пока не ответила. – Не беспокойся. Я бы никогда не прикоснулась к Пэйнтеру, Мел, если бы он вообще был заинтересован, а это не так. И не только это, ты гораздо важнее для меня, чем какой-то засранец байкер. И я действительно работаю над всем этим импульсным контролем. Я знаю, что мне предстоит долгий путь, но на самом деле все идет очень хорошо. Признайтесь – драма сократилась, по меньшей мере, на двадцать пять процентов.

Я рассмеялась, чувствуя почти головокружение от облегчения. – Надо отдать тебе должное – я бы сказала, на тридцать. Тебе было бы лет сорок, если бы не инцидент с монтировкой.

Джессика вздохнула.

– Да. Это был не самый лучший момент для меня. Хочешь узнать секрет? – спросила она, отстраняясь, чтобы одарить меня злобной улыбкой.

– Что?

– Я знаю, что сказала Риз и Лони, что мне очень жаль, но я бы точно сделала это снова. Этот засранец однозначно заслужил это. Клянусь, я практически кончила, когда наконец-то пробила лобовое стекло на машине этого придурка. Я буду мстить за секс в любой день.

Она снова подняла брови, и я бросила на нее притворно строгий взгляд, как это делал Риз.

– Это не гребаная шутка, Джесс, – сказала я, точно подражая его тону и словам. – Твоя задница была бы сейчас в тюрьме, если бы этот маленький ублюдок не боялся «Риперов». В следующий раз я позволю им утащить и тебя.

– Мне очень жаль, Риз, – ответила она, опустив голову и закусив губу. – Наверное, я просто потеряла контроль. Мне придется поговорить об этом с моим консультантом ...

Этого было достаточно, чтобы мы обе рассмеялись, что на самом деле было не очень приятно, потому что Риз был хорошим парнем – он не только сходил с ума по Лони, но и относился и ко мне, и к Джесс, как к своим собственным дочерям.

– У меня тоже есть для тебя секрет, – призналась я, когда наши смешки наконец-то стихли.

– Что это такое?

– Лони тоже думала, что он это заслужил. Я подслушала, как она говорила Ризу, что если бы ты не грохнула лобовое стекло, она бы это сделала сама. Она тоже разозлилась.

– Неужели? – спросила Джесс, явно удивленная. – Срань господня.

– Да, а он сказал, что если ей нужно разбить окна, она должна поговорить с ним. Он пошлет проспекта, потому что не хочет, чтобы ее порезали. Потом они снова начали целоваться, и я улизнула, пока меня не стошнило от всего этого КПК.

У нее отвисла челюсть.

– Он действительно хороший парень, – тихо сказала она. Я кивнула, благодарная за то, что между нами снова все было хорошо.

– Прости, что я тебя спросила.

– Я знаю.

Она грустно улыбнулась мне, и в ее глазах были тайны, о которых я все еще думала. Здесь была какая-то связь между тем, что случилось с ней, и тем, что Пэйнтер попал в тюрьму. Я написала ему, спрашивая, что он хочет, чтобы я сделала с его машиной. Он велел мне оставить у себя и прислал забавный мультяшный набросок себя, изучающего поднос с тюремной едой, выглядящего смущенным и недовольным.

Подняв голову, я уставилась в потолок, обдумывая ситуацию. Были ли мы когда-нибудь настоящими друзьями?

– Джесс, я знаю, все говорят, что «Риперы» занимаются каким-то серьезным дерьмом, – тихо сказала я. – Как ты думаешь, эти слухи верны? Я имею в виду, если Риз такой хороший парень ...

Джессика тяжело вздохнула.

– Слухи правдивы, Мел, – сказала она мрачным голосом. – Всем тем дерьмом о котором ты думаешь, и даже хуже. Гораздо хуже. Поверь мне на слово.

Я быстро заморгала, удивляясь, почему, черт возьми, мои глаза вдруг наполнились слезами, потому что я слишком много пережила в своей жизни, чтобы плакать из-за парня.

Нет, не парня. Пэйнтер Брукс определенно был мужчиной. Джесс потянулась к пульту и включила телевизор, который Лони подарила нам на новоселье вместе с тремя большими пакетами продуктов. Началось какое-то дурацкое реалити-шоу, и через несколько минут я вспомнила, что мне нужна помадка, и пошла на кухню, чтобы найти ее.

Хреново, потому что Джесс уже съела последнюю. Вместо этого я взяла греческий йогурт, а затем устроилась поудобнее, чтобы посмотреть на кучу избалованных богатых женщин, спорящих о том, чья жизнь была самой трудной.

Ха. Может быть, мне стоит рассказать им про моего отца – тогда это будет реалити-шоу.

Г лава 5

П э йнтер

Я не стал возвращаться на вечеринку.

Тазу нужно было надрать задницу, и у меня было чувство, что я не смогу остановиться, если увижу его гребаное лицо. Это было бы нехорошо – «Дьявольские Джеки» хоть и были на данный момент нашими союзниками, но история между двумя клубами не была красивой. Пик все время все еще «шутил» об убийстве Хантера, старика его дочери. Последнее, что ему было нужно, это чтобы я подлил масла в огонь.

И вот я здесь один, в пятницу вечером, с яйцами синими, как задница Смурфа, несмотря на то, что мне отсосали раньше, до того, как появилась Мел. Теперь, когда я увидел ее, почувствовал, как она прижимается ко мне, я не мог отрицать реальность. Она была другой. Особой. Просто прикасаться к ней было лучше, чем трахать кого-то еще, и я не хотел успокаиваться. Настоящие чувства.

Но рано или поздно это маленькое увлечение пройдет.

Я знал это о себе. Я думал, что Эм – та женщина, которая мне нужна. Потом я слишком долго сдерживался и потерял ее. Я думал, что мой мир рухнет. Но ничего не чувствовал сейчас, когда смотрел на нее в эти дни, несмотря на то, что раньше был на 100 процентов уверен, что никогда не забуду ее.

Что бы я ни чувствовала к Мел, это тоже пройдет.

Я въехал на байке в переулок позади моего нового дома, старого каретного сарая, в котором была квартира наверху и гараж внизу. Квартира находилась всего в четырех кварталах от дома Мел, что было полным совпадением. Тот факт, что я решил поискать что–то в центре города сразу после того, как мы ее перевезли, ничего не значил – чистое совпадение.

Я открыл дверь и вошел внутрь, включив рабочий свет в гараже. Лампы были нанизаны вдоль потолка на крючки, соединенные друг с другом в одну длинную цепь. Поднявшись наверх, я схватил пиво, а затем начал спускаться вниз, потому что был слишком взвинчен, чтобы лечь спать.

Вместо этого я подошел к фанере из дубового шпона, проверяя поверхность, чтобы увидеть, как обстоят дела с матовостью. Сухая. Я работал над этим почти неделю. Теперь она была наконец-то готова, а это означало, что я могу начать свою первую настоящую картину с тех пор, как я вышел. Между работой – как в автомастерской, так и в клубе – и поиском жилья я был слишком занят.

Сегодня это было именно то, что мне нужно.

Я снял свои клубные цвета, схватил свой стул механика и потянул его к верстаку. Меня ждали краски и кисти, которые я купил взамен тех, что потерял, когда меня посадили. Несколько старушек после ареста пришли в мою старую квартиру и сложили мои пожитки в коробку, но они не знали, как упаковать кисти. Эти были не так хороши, но это было лучшее, что я мог смог достать, и я не хотел больше ждать.

Через час я сделал перерыв, допивая свое пиво и изучая контуры символа «Риперов», который начал. Они попросили меня сделать что-то вроде фрески для церкви. Первоначально я планировал нарисовать его на стене, но Пик предложил мне сделать это на доске, чтобы они могли перемещать его. Это была хорошая идея – такая доска могла прослужить десятилетиями.

Блин, но было приятно снова рисовать.

Так что, возможно, у меня не было Мел, но, по крайней мере, у меня все еще была работа. У меня это тоже хорошо получалось. Я выполнил некоторые заказы по индивидуальному дизайну для парней, еще находясь в тюрьме. Теперь, когда я снова вышел на свободу, я уже поговорил с несколькими из них о ручной росписи их байков. Один из них был резервистом, у которого было слишком много денег, и он не возражал, чтобы я держал его байк в течение нескольких недель, пока занимался арт-дизайном.

Думаю, некоторые из нас живут, чтобы ездить по дорогам больше, чем другие.

Не то чтобы меня это волновало, главное, чтобы они приносили деньги.

Включив музыку, я снова наклонился к эмблеме клуба. Выглядела хорошо. Очень хорошо. Может быть, я приму предложение моего брата Болта и создам веб-сайт для своей работы. Посмотрим, смогу ли я еще что-нибудь сделать. Мне пришло в голову, что парень со своим собственным бизнесом – коммерческий художник – может стать тем парнем, с которым девушка вроде Мел могла бы остепениться. Господи, но мне нужно было перестать думать о ней.

Этого не произойдет.

Пора покончить с этим.

* * *

Джастин Бибер пел в моей спальне.

Какого хуя?

Моргая, я уставился в потолок, пытаясь проснуться. Может быть, выяснить, кого мне нужно было убить, чтобы положить конец нечестивым воплям. Через целую вечность шум стих, и я перевернулся, натянув подушку на голову, пытаясь понять, какое преступление я совершил, чтобы заслужить этот кошмар.

Вот тогда все началось снова.

Черт возьми, это был мой телефон. Я потянулся к нему, на экране мелькнуло случайное изображение среднего пальца Пака ... И да, я узнал этот палец, потому что видел, как он указывал на меня, по меньшей мере, десять раз в день в течение года. Что-то вроде его утреннего салюта в тюрьме... Я нахмурился, отвечая.

– Нравится твой новый рингтон? – спросила мой лучший друг.

– Нажрись дерьма и подохни, мразь, – сумела прорычать я, но оскорбление не было моей лучшей работой – мозг все еще был затуманен.

– Кому‑то не перепало прошлой ночью, – ответил он, и я практически почувствовала его злорадство. Хрен. – Видел, как ты уехал с Мел и не вернулся. Разочарован в тебе, брат.

Я повесил трубку, бросив ее рядом с собой на кровать. Черт, я чувствовал себя как в аду. Бодрствовать всю ночь, рисуя, – хуже, чем пьянство, по крайней мере, в плане похмелья. В конце концов, я отключился около шести утра – судя по часам, сейчас было только девять. Раньше я что-нибудь лопал, чтобы разбудить себя, но я оставался чистым в тюрьме, и я планировал сохранить это таким образом, так что никакой радости для меня.

Джастин снова начал выть. Я схватил трубку, смирившись.

– Как, черт возьми, ты вломился в мой телефон? – потребовал я.

– Угадал пароль, придурок, – сказал Пак. – Я слишком хорошо тебя знаю – ты ни хрена от меня не скроешь. Но у меня есть причина для звонка, так что не вешай трубку, блядь, как обиженная девочка-подросток, ладно?

– У тебя есть тридцать секунд.

– У нас встреча через час – все три клуба, – сказал он мне, его голос стал серьезным.

– Я думал, это будет сегодня днем.

– Они изменили время. Что-то случилось. Думаю, Буни нужно уйти пораньше, так что мы поговорим в десять.

– Зашибись, – сказал я, протирая глаза. Блядь, я устал. – Тогда увидимся.

Повесив трубку, я бросил телефон обратно на кровать, уставившись в потолок. Пятна воды перекрывали друг друга круговыми узорами, и у меня было чувство, что здесь может стать сыро, как только погода изменится. Хотя мне было наплевать – гараж внизу превратился в идеальную студию, и это все, что меня волновало.

Бибер снова запел, загрязняя мое воздушное пространство. Я действительно должен убить Пака, решил я. Общественная работа.

– И что теперь? – спросил я, отвечая.

– Просто подумал, что ты захочешь послушать эту песню еще раз.

– Я ненавижу тебя.

– Я знаю.

* * *

Как только я проснулся, поездка в оружейную выглядела не так уж плохо – свежий воздух был приятен. Это было первое большое собрание клуба с тех пор, как я вышел. Когда я вернулся домой, они, конечно, устроили мне вечеринку, но небольшую. Казалось, так безопаснее, учитывая драму с Паком на юге.

Сегодня у нас были представители «Дьявольских Джеков», «Риперов» и «Серебряных Ублюдков». Вместе с нашими клубами мы могли бы претендовать на большую часть Айдахо, Монтаны, Орегона и Вашингтона. У не знал ни о каких-либо срочных делах, но я уже давно не был в курсе дела.

Оружейная кишела людьми, хотя какого черта они все так рано встали после вчерашней вечеринки, я не имел ни малейшего понятия. Я припарковал свой байк, и направился к главному входу. Снаружи стояла группа «Серебряных Ублюдков», включая Пака. Он выглядел до смешного здоровым и хорошо отдохнувшим. Насколько я знал, он вообще не веселился прошлой ночью – парень все еще был в шоке от того, что случилось с той девушкой в Кали.

Не могу винить его за это ... уродливое дерьмо.

Последние две недели, с тех пор как мы вернулись домой, я скучал по нему, особенно по ночам. Очень запутано, но в прошлом году были только я и он. Мы охраняли друг друга, стоя на страже, прикрывая друг другу спины. Выживали. Такое братство не просто заканчивается, как только вы отбываете свой срок.