Падение Рипера (Джоанна Уайлд) читать бесплатно онлайн полную версию книги (ч. 5)

Телефон Лони зазвонил, должно быть, в десятый раз.

– Знаешь, если бы я хотела ответить на этот гребаный звонок, я бы уже это сделала, – сказала она мягким, но каким-то убийственным голосом. Словно в насмешку, телефон снова зазвонил. Внезапно она схватила его и швырнула через всю комнату, разбив о стену.

Какого черта?

Джесс и я разинули рты. Лони уставилась на нас, потом слегка пожала плечами.

– То, что я не угрожаю содрать кожу с яиц Пэйнтера, еще не значит, что я счастлива. Я позвоню Ризу, когда буду чертовски хороша и готова.

– Лони, а ты крутая, – прошептала я. Она мрачно улыбнулась мне.

– У меня бывают свои моменты.

Воздух наполнился громким стуком – кто-то постучал в дверь.

– Если у него есть хоть капля здравого смысла, то это Пэйнтер с двумя дюжинами роз и кольцом, – проворчала Джесс. Мы с Лони обменялись взглядами.

– Я еще не готова выйти замуж, – напомнила я ей.

– Сейчас речь не о тебе, а о его предложении.

Стук повторился, так что я вытащила свой зад из кресла и подошла к окну. Не знаю, кого я ожидала увидеть – может быть, Пэйнтера или даже Риза.

Вместо этого я увидела проспекта ББ, большого неуклюжего медведя.

– В чем дело?- спросила я, открывая дверь.

– Нам нужно, чтобы вы все вернулись в оружейную, – сказал он. - Пикник пытался дозвониться, но никто не ответил.

Лони подошла и встала позади меня. – Мы заняты.

Он покачал головой. – Нет, мэм. Что-то происходит, и они хотят, чтобы все женщины были там, где безопасно. Вы должны пойти со мной.

– Вот дерьмо, – сказала Лони, бледнея. – Ладно, девочки, берите сменную одежду. Я поведу машину.

П э йнтер

Я поехал в Элленсбург на двадцать минут позже стаи, решив, что так будет безопаснее. Они скорее привлекут внимание полиции, чем одинокий всадник. Мало того, если они прибудут первыми, то смогут оценить ситуацию с Маршем, предупредив меня, если Гейдж не сможет. Надеюсь, до этого не дойдет – когда я написал ему, что еду, он не подал никаких признаков того, что есть проблемы, но и не ответил, когда я позвонил. Просто сообщение с подтверждением. Это мог сделать кто угодно.

Однако трехчасовая поездка дала мне достаточно времени, чтобы обдумать ситуацию с Мелани. Я все испортил. Точно все испортил и почти наверняка усугубил ситуацию, отправившись в Элленсбург вместо того, чтобы поговорить с ней прямо сейчас. Но я не мог оставить Гейджа в подвешенном состоянии ... и как бы много ни значила для меня Мел, разговор с ней сейчас или завтра не был вопросом жизни и смерти.

Гейдж не мог позволить себе такой роскоши.

Когда я наконец-то добрался до Элленсбурга, то обнаружил на своем телефоне цепочку сообщений между мной, Гейджем и Пикником.

Гейдж: В центре города бар у банка «Открытие». У них есть пивная на одной из боковых улиц – закрыт для движения. Марш и его команда пьяны до чертиков, и он дергается. Параноик. За нами следят шесть копов. Боялся, что Марш все испортит

Пикник: Через дорогу. Не хочу п одъ езжать, если не т необходимости . Думаешь, это может вывести М арша из себя?

Гейдж: Пока отойди. Пэйнтер рядом или нет?

Пикник: Он позади нас, скоро должен быть здесь

Гейдж: Ок

Последнее сообщение было десять минут назад, так что все должно быть под контролем ... или же они впали в полное дерьмо и были слишком заняты борьбой, чтобы передать мне сообщение. В любом случае, мне нужно было как можно скорее добраться туда.

Элленсбург был относительно небольшим городком, так что найти бар оказалось не так уж трудно. Потребовалось некоторое время, чтобы добраться туда, потому что улицы были забиты тем, что казалось тысячью горячих стержней. Пришлось оставить байк припаркованным на улице, – мне это не очень понравилось. Хотя, честно говоря, байк сегодня был, вероятно, наименьшей из моих забот.

Направляясь к бару, я увидел Пика и остальных на противоположной стороне улицы, они осматривали ряд заказных чопперов. Они, конечно, выделялись из толпы – мотоклуб в полном составе всегда выделялся, – но держались как можно тише. Пик поймал мой взгляд, но мы не узнали друг друга. Затем я подошел к старому зданию банка «Открытие», построенному из кирпича и тесаного камня с самых ранних дней основания города. Бар максимально использовал историческую атмосферу, сделав его похожим на старинный салун. Я прошел весь путь до конца и вышел через боковую дверь в пивную, огороженную территорию, которую они устроили на улице.

Играла громкая музыка, и несколько человек танцевали в центре столов. Девушка поймала мой взгляд, подпрыгивая и махая мне рукой.

Сэди.

Охуенно здорово.

– Леви! – крикнула она, выбегая мне навстречу. Сразу за ней я увидел Талию, нависшую над Гейджем. Марш и остальные отошли в сторону, занимая больше, чем положено, места за столами. По крайней мере, они были несколько изолированы ... Беглый взгляд показал мне, что группа копов собралась сразу за огороженной территорией, внимательно наблюдая за «Ночными Ястребами». Внутри, похоже, были еще люди, хотя и не в форме. Они излучали ту же самую атмосферу правоохранительных органов, и я видел, как они засекли меня, как только я вошел.

Мало того, что Марш был пьян и дергался, этот ублюдок делал это в полицейском баре.

Господи.

– Рад тебя видеть, – сказал я Сэди, притягивая ее к себе для объятий. Она попыталась поцеловать меня, но мне удалось повернуть голову ровно настолько, чтобы она не задела мои губы. Даже если бы не Мел, я не думал, что смогу прикоснуться к ней – не после того, как увидел, как ее стошнило, как фонтан. – Гейдж сказал, что будет здесь, и предложил мне присоединиться к вам, ребята.

– Где ты был? – спросила она, нахмурившись. – Ты просто исчез той ночью.

– В тюрьме, – коротко ответил я. С таким же успехом можно придерживаться правды. – Нарушил условия моего условно-досрочного освобождения, и они заперли меня, чтобы преподать урок.

Она погладила мою грудь.

– Звучит опасно.

– Леви! – крикнул Гейдж, махнув мне рукой. Спасибо блядь. Я подошел к нему, ведя за собой Сэди. Он приветствовал меня объятиями, пользуясь случаем, чтобы прошептать предупреждение. – Все хуево. Мы должны сдержать Марша, иначе он все испортит.

Отстранившись, я оглядел группу, кивнув президенту «Ночных Ястребов».

– Рад снова тебя видеть, – сказал я. – Похоже, хорошо провели время.

Марш улыбнулся мне, но я заметил что-то темное в его глазах. Талия скользнула вверх и плюхнулась к нему на колени.

– Ты действительно был в тюрьме? – спросила она меня, потянувшись к бокалу Марша и отхлебнув из него.

– Ага, – сказал я. – Вышел сегодня утром. Нарушение условно-досрочного освобождения.

Ее глаза расширились.

– За что арестовали?

– Хранение оружия, – коротко ответил я. Марш нахмурился.

– Какой приговор?

– Три года.

– Это слишком много за хранение оружия, – сказал он, сузив глаза.

– Это сложно, – сказал я, и это было правдой. – Скажем так, все могло быть гораздо хуже. Были еще приводы.

К нам торопливо подошла переутомленная официантка.

– Вам что-нибудь нужно, ребята? – спросила она.

– Нам нужно было кое-что полчаса назад, – сказала Талия, вставая. Она шагнула вперед, войдя в личное пространство женщины, выпятив грудь. – Где тебя черти носили?

– Мне очень жаль, – сказала она. – Мы просто замотались. Я уверена, что мы можем…

– Мы заслужили бесплатный раунд, – сказала Талия. – Это твоя вина, а не наша.

Гейдж бросил на меня быстрый взгляд.

– Детка, пойдем, потанцуем, – сказал он, беря ее за руку. – Я хочу почувствовать, как ты прижимаешься ко мне.

– Я занята, – ответила Талия, и хотя она не оттолкнула его, с тем же успехом она могла бы это сделать. Она посмотрела на официантку. – Ты собираешься принести нам напитки?

Женщина взглянула на Марша и быстро кивнула. – Конечно, я сейчас вернусь.

Она попятилась, направляясь к двери бара.

– Видишь ли, все дело в том, как ты с ними разговариваешь, – заявила Талия, и Марш расхохотался. – Теперь я готова к этому танцу.

Она схватила Гейджа за руку и потащила к танцполу. Мои глаза следили за ними. Ну, бля. Там был большой парень в футболке бара, разговаривающий с группой свободных от дежурства полицейских, указывая на нашу группу. Хвастун.

Мужчины встали и направились к нам. Мне нужно было что-то сделать. Быстро.

– Марш, – тихо сказал я, наклоняясь к сидящему мужчине. – Нам надо выбираться отсюда.

Он медленно встал, шагнув в мое пространство.

– Ты только что отдал мне приказ?

Серьезно? Копы идут, а он хочет поиграть в дурацкие игры?

– Нет, но эти парни из полиции, и они направляются сюда, – сказал я настойчиво. – Эта беда никому из нас не нужна.

Марш прищурился. – Откуда ты знаешь, что они копы? Ты ведь работаешь на них, не так ли?

Краем глаза я заметил, что его команда толпится вокруг. А потом Марш навалился на меня, сильно ударив кулаком в живот. Я бросился к нему, внезапный прилив адреналина толкнул меня сквозь боль, когда люди начали кричать вокруг нас. Братья из МК «Ночные Ястребы» подскочили, пиная меня со всех сторон. Я смутно осознавал, что Гейдж кричит, пытаясь дотянуться до меня. Еще несколько ударов, и я упал, задев ногой почку.

В одно мгновение копы набросились на нас, и Марш забыл обо мне. Я наблюдал, как он вытащил уродливый нож и бросился на одного из них. А, черт. Внезапно Гейдж оказался рядом, схватил меня за руки и потащил назад. Мимо пролетело тело, сбив его с ног. Я увидел вспышку ярко-красной крови, брызнувшей в воздухе. Ухватившись за стул, я начал подниматься, когда кто-то ударил меня по затылку.

Я наклонился вперед и за мгновение до того, как рухнул на землю, подумал о Мелани. О нашем ребенке.

О том, что я почти наверняка вернусь в тюрьму.

Я облажался. Плохо.

Глава 17

Д ве недели спустя

Дорогой Пэйнтер ,

П олучил а твое письмо с просьбой навестить тебя, прежде чем они отправят тебя обратно в Калифорнию. Я много думал а об этом, и однажды даже съе зди ла в тюрьму. Я просидел а в машине полчаса, а потом повернул а с ь , потому что просто не готов а говорить с тобой.

И не знаю, когда буду готова.

Я понимаю, что ты запаниковал, когда узнал о ребенке, я тоже запаниковала. Я плакала на полу в ванной, потому что мне было так страшно. Это ужасно – внезапно обнаружить, что станешь родителем. Но вот в чем дело ... ты не только запаниковал. Ты сбежал и сделал то, что, как ты знал, может вернуть тебя в тюрьму. Это был выбор, который сделал ты, и есть серьезные последствия. Теперь у меня будет ребенок, а тебя не будет рядом два года. Ты хоть понимаешь, что за все время нашего знакомства мы провели вместе всего несколько недель?

Ты спросил, не могу ли я дождаться тебя. Нет. Прямо сейчас в моей жизни есть толькоодин человек, который действительно имеет значение, и это тот, кто растет в моем животе. Четырех недель, проведенных вместе, полных вопросов без ответов и тайных поездок вдали от меня, недостаточно, чтобы построить совместную жизнь. Это несправедливо по отношению ко мне и нашему ребенку – сидеть и ждать человека, который сбежал от нас. И да, ты говоришь, что сожалеешь об этом, но ты также сделал что-то гарантированное, чтобы разлучить нас. Тебе даже не придется игнорировать своего ребенка. Ты ушел по умолчанию.

И я думаю, что это то , чего ты действительно хотел .. . чтобы эта проблема исчезла.

А теперь е е нет.

Я не ненавижу тебя. Как бы то ни было, мне грустно. Я бы сказал а , что ты разбил мне сердце, но это неправда – я не могу позволить себе разбитое сердце. Теперь я мать, или скоро стану ею. Если я собираюсь заботиться об этом ребенке, то не могу позволить себе тратить больше времени и энергии на человека, который всегда будет ставить свой МК на первое место.

Я заслуживаю того, кто по ставит на первое место меня . И наш его ребен ка .

Мелани

Спустя два месяца

Дорог ая Мелани,

Надеюсь, у тебя все хорошо. Я был разочарован, что ты не приш ла ко мне, пока я ждал в тюрьме округа Кутенай слушания по условно-досрочному освобождению, но я все понимаю. Ц еню письмо, которое т ы послал а , и я согласен с тобой . Ты имеешь полное право держаться от меня подальше, и я не виню тебя за то, что ты злишься.

Я тоже злюсь на себя.

Теперь у меня было много времени подумать о том, что я сделал. Возможно, тебе неинтересно это слышать, но мне очень жаль. Я прошу прощения за все эти вещи. Я долж ен был поддержать тебя, когда ты рассказала мне о ребенке. Нет никакого оправдания, но я хотел бы объяснить. У меня было дерьмовое время взросления, и дети пугают меня. Но чем больше я думаю о ребенке с твоими глазами, тем больше хочу его. Я надеюсь, что ты дашь мне шанс стать отцом, когда я вернусь отсюда.

Я также сожалею, что меня бросили обратно в тюрьму теперь , когда ты нужда ешь ся во мне больше всего. Мне жаль, что меня не будет рядом, когда родится ребенок, и что когда ты устанешь , и тебе понадобится помощь, меня не будет рядом.

Я никогда себе этого не прощу.

Пак говорит мне, что Джессика и Лони тебе очень помогают и что у тебя все хорошо. Он прода с т мой байк, и принесет тебе деньги, как только сможет. Я надеюсь, что т ы подумае шь о том, чтобы использовать некоторые из них, чтобы при ехать ко мне, когда родится ребенок – может быть, привести его ко мне. (Или ее, если это д евочка. Наверное, я предположил , что это мальчик, но мне все равно. Я просто хочу встретиться с ним.) Если нет, то надеюсь, что т ы пришле шь мне фотографии.

Может быть, моя жизнь была бы другой, если бы у меня был отец. Может быть, я не был бы таким мудаком. Я обещаю тебе, что если ты дашь мне шанс, как только я выйду, я буду настоящим отцом для нашего ребенка.

Я все еще люблю тебя,

Пэйнтер

С емь месяцев спустя

Пэйнтер ,

Держу пари, ты никогда не ожидал услышать меня, да? Хантер разозлился, когда я сказала ему, что хочу написать тебе, но потом мы еще немного поговорили об этом, и когда я объяснила, почему он понял.

Это потому, что мы знаем, каково это – потерять ребенка.

Я знаю, что у вас другая ситуация, потому что твой ребенок жив и здоров, но, вероятно, т ы чувствуе шь , что потерял ее. Может быть, если я расскажу о ней побольше, это поможет. (Надеюсь, т ы уже все это знае шь , но мне было неудобно спрашивать Мелани об этом в данных обстоятельствах.)

В любом случае, малышка Изабелла прекрасна. Я высылаю несколько фотографий из больницы. Кит и я обе очень взволнованы – мы спросили Мелани, можем ли мы быть ее тетями, и она сказала «да». Когда мы услышали, что у нее начались схватки, то захотели быть там, хотя нас и не было в комнате. Мы ждали в коридоре, предназначенном для некоторых очень интересных людей, наблюдающих. Для многих взволнованных бабушек и дедушек, что-то в этом роде. Джессика и Лондон были внутри вместе с ней. Я быстро ехала и продолжала ускоряться, потому что боялась что-нибудь пропустить, но оказалось, что времени у меня предостаточно.

Я не знаю, как много ты слышал , но на какое-то время стало страшно. У Иззи (так мы ее называем) были проблемы с развитием , а потом Мел впала в депрессию. Они должны были сделать экстренное кесарево сечение, и ребенок в конечном итоге получил м и коний ( я знаю, это хрень – вероятно, неправильно написал а ) в легких. Она провела в отделении интенсивной терапии более двух недель и заболела пневмонией. Даже сейчас мы должны внимательно следить за ней, и мы все дежурили по сменам, присматривая за ней.

У нее апноэ, что означает, что она иногда перестает дышать. (Есть сигнализация, которая должна сработать, если это произойдет, но трудно доверять машине что-то настолько важное.) Это действительно страшно. Хорошая новость заключается в том, что они думают, что она пере растет это, и тогда не будет никаких проблем . Мелани была невероятно сильной. В тот же день, когда ее прооперировали, она встала с постели и села в инвалидное кресло, а затем заставила нас отвезти ее в отделение интенсивной терапии к Иззи. Ей было наплевать, что она только что перенесла операцию или что доктор сказал ей держаться подальше.

Эта девушка-боец, и она будет очень хорошей матерью.

Мне пора идти, но я надеюсь, что у тебя все в порядке. Хантер говорит, что он надеется, что ты ешь дерьмо и что ты придурок, но он улыбался, когда говорил это. Он также передает свое почтение.

Береги себя ,

Эм

Мелани

Ю жн ая К алифорни я , исправительно е учреждени е

Я не была готова к встрече с ним.

Я накачивала себя в течение нескольких недель – я даже позвонила Джессике рано утром, чтобы в последний раз ободрить себя перед тем, как покинуть гостиничный номер. Она напомнила мне обо всех причинах, по которым я хотела, чтобы Иззи узнала своего папу, но теперь, когда мы действительно были здесь, в зоне посещения, я не могла вспомнить ни одной из них.

Я могла думать только о том, как сильно он ранил меня в последний раз, когда мы разговаривали.

Я в панике огляделась, раздумывая, стоит ли мне просто уйти. Тюремщица, стоявшая рядом со мной – та, что сопровождала нас, – поймала мой взгляд.

– Они будут здесь через минуту, – тихо сказала она, ободряюще улыбаясь. Она не выглядела так, как будто должна была работать в тюрьме. Женщина, вероятно, была примерно ровесницей Лони, и хотя она не была красавицей-моделью, но не была и непривлекательной. Она посмотрела на Иззи, и ее лицо смягчилось еще больше.

– Извини, что пришлось обыскивать сумку с подгузниками, – добавила она. – Ты не поверишь, сколько людей пытаются протащить контрабанду.

– Я понимаю, – тихо сказала я, хотя на самом деле с трудом могла это осознать. Как я попала в мир, где люди ожидали, что я буду нагружать подгузники моей дочери наркотиками?

– Ты готова? – спросил Пак, его лицо, как всегда, было мрачным и пустым. Лучший друг Пэйнтера вызывал у меня неловкость, но я не могла отрицать, что он оказал мне огромную помощь. Иногда мне казалось, что я не могу обернуться, не обнаружив рядом какого-нибудь байкера, присматривающего за мной. Это было одновременно и хорошо, и плохо – мне нужна была помощь, но я ненавидела чувствовать себя зависимой. Как бы я ни винила Пэйнтера в том, что случилось, я винила и «Риперов».

Они втянули его в это дело.

Они и их «клубный бизнес».

Мы неловко стояли рядом с остальными посетителями, начиная от других молодых матерей с детьми и заканчивая людьми лет пятидесяти-шестидесяти. Некоторые из женщин вполне могли сойти за проституток – насколько я знала, так оно и было.

Посещают ли проститутки своих сутенеров в тюрьме?

Это была мрачная мысль, но еще более мрачным было то, сколько женщин были вынуждены заниматься проституцией, чтобы содержать своих детей, пока их отцы сидели в тюрьме? Я посмотрела на Иззи, мирно спящую в моих объятиях, и поняла, что сделаю все, чтобы позаботиться о ней. Все, что угодно.

Дверь в дальнем конце комнаты открылась, и в комнату вошли люди в оранжевых комбинезонах. Маленький мальчик рядом со мной закричал «Папа!», когда рванулся к страшному на вид латиноамериканцу, покрытому бандитскими татуировками. Он улыбнулся, поднял мальчика на руки и крепко прижал к себе, целуя его волосы.

Потом вошел Пэйнтер.

У меня перехватило дыхание, тысячи различных эмоций боролись за контроль. Гнев. Любовь. Другие чувства... Какая-то отстраненная часть меня отметила, что он выглядит лучше, чем когда-либо, хотя его лицо стало намного жестче, чем раньше. Его волосы отросли и свободно свисали до плеч. Бледно-голубые глаза искали нас, мгновенно опустившись на драгоценный сверток жизни в моих руках.

Он остановился, потом сглотнул.

– Пошли, – сказал Пак, дотрагиваясь до моего локтя и подталкивая меня вперед. Я шагнула к Пэйнтеру, наши глаза встретились. Я стояла перед ним, напряженная и смущенная. Пака со мной не было, поняла я. Он отступил назад, предлагая мне все, что мог в данных обстоятельствах.

– Привет, – тихо сказала я.

– Привет, – ответил Пэйнтер. – Спасибо, что пришли.

Это было даже сложнее, чем я себе представляла.

– Я хотела, чтобы ты познакомился с ней, – ответила я ему, чувствуя себя неуверенно. – Ты должен знать свою дочь.

Он посмотрел вниз, на крошечное спящее личико. Она родилась с головой, полной светлого пушка. Я надела на нее маленькую белую головную повязку с цветком – она подходила к ее сарафану, подарку от Лони.

– Можно... можно я ее подержу? – тихо спросил он.

– Конечно.

Он протянул руки, и я осторожно передала ее, задержав дыхание, когда наша кожа соприкоснулась. Это было все еще там, притяжение между нами. Интенсивное и электрическое. Иззи вздрогнула, ее маленькие ручки поднялись, когда она открыла глаза.

Бледно-голубые, как и у него.

Они уставились друг на друга, отец и дочь, и что-то в моей груди сломалось. Он протянул к ней палец, и маленькая Изабелла крепко схватила его, издав тихий булькающий звук.

– Она прекрасна, – прошептал он, и хотя мы были окружены людьми, казалось, что мы были единственными в комнате. Только я, он и наша дочь ...

– Ты не хочешь посидеть с ней? – спросила я.

– Да.

Я огляделась, найдя свободный столик. – Давай пойдем туда.

Пэйнтер подошел медленно и осторожно, держа Иззи так, словно она была сделана из стекла. Казалось, он что-то шепчет ей, и все мои сомнения в том, что он ее полюбит, исчезли. Он уже влюбился в нее – влюбился так же сильно и быстро, как я в первый раз, когда увидела ее в отделении интенсивной терапии.

– Эм прислала мне фотографии, – сказал он, когда мы уселись за стол. – Она рассказала мне, как ты рожала. Похоже, ты проделала потрясающую работу.

– Я пыталась. Кесарево сечение – грубый метод, я действительно хотела сделать все естественным путем, понимаешь? Говорят, так лучше для ребенка. Но я просто не смогла, я пыталась и пыталась, но она не выходила.

Он поднял на меня напряженный взгляд.

– Она идеальна, – повторил он, делая ударение на слове. – Ты все сделала правильно, Мел. Мне рассказали обо всем, через что ты прошла, сражаясь за нее. Я не могу себе представить, что кто-то когда-либо делал лучше.

Быстро моргая, я боролась со слезами, щипавшими мои глаза.

– Жаль, что тебя там не было, – прошептала я.

– Мне бы тоже этого хотелось.

Иззи тихонько вскрикнула. Его глаза вернулись к ней, расширяясь в чем-то похожем на панику. Она подняла руки, протягивая их высоко и зевнула. Затем ее глаза сузились, а нос сморщился. Я знала этот взгляд.

– Что с ней такое? – быстро спросил он, его голос был почти паническим.

– Может быть, отходят газы, – сказала я. – А может, она какает. Просто дай ей минутку.

Но Иззи не понадобилось и минуты. Серия громких, влажных, хлюпающих звуков вырвалась наружу. Лицо Пэйнтера исказилось от шока и ужаса – как будто он ожидал, что у нее закружится голова или что-то в этом роде. Он снова посмотрел на меня.

– Что же нам делать?

Я рассмеялся, не смогла удержаться.

– Просто дать ему пару минут, – сказала я ему. – Убедись, что она закончила. Тогда я пойду, переодену ее.

П э йнтер

Попка Мелани покачивалась, когда она вышла переодеть Изабеллу. Моя дочь – насколько это было нереально? Я увидел разницу в теле Мел с момента беременности – она поправилась. Ее грудь тоже была больше. Намного больше. Я так чертовски скучал по ней с тех пор, как меня посадили. Это было совсем не так, как раньше. Хуже. Не то чтобы проводить время в камере было приятно, но осознание того, что я упускаю что-то такое удивительное, такое важное – превратило это в чистую пытку.

И на этот раз у меня даже не было писем от нее, чтобы пройти через это.

Я надеялся, что это не займет много времени, чтобы поменять подгузник Иззи. У нас было ограниченное время для посещения, и я не хотел тратить его впустую. Одному Богу известно, когда – или если – она снова навестит меня. Господи, я любил девочку больше, чем когда-либо думал, что это возможно, и теперь, наверное, не увижу ее еще несколько месяцев.

– Ну, как дела? – спросил Пак, его голос был тихим, когда он опустился на сиденье напротив меня. Я пожал плечами.

– Ну, если не считать того, что я в тюрьме и пропустил первые пять месяцев жизни моего ребенка, то чертовски здорово. Как твои дела?

Пак медленно улыбнулся. – Лучше, чем у тебя. Я присматривал за ней для тебя.

– Спасибо, – сказал я. – На этот раз я все испортил, брат. Очень сильно.

Он кивнул. – Да.

Я сдержал смех, наклонившись вперед над своими ногами.

– Мне нравится, как ты всегда стараешься меня утешить.

Пак поднял бровь. – Как будто ты хочешь, чтобы я заливал тебе в уши?

– Вполне справедливо. Как прошла поездка?

– Хорошо, – сказал он. – Странно путешествовать с ребенком, но она была хороша. Немного плакала во время взлета. Мел пришлось ухаживать за ней в самолете. Думаю, ей стало немного не по себе.

Нахмурившись, я бросил на него тяжелый взгляд. – Ты смотрел на ее сиськи?

– Да, потому что у меня фетиш на молоко, – сказал он, закатывая глаза. – Ты больной ублюдок, ты знаешь это?

Это заставило меня снова рассмеяться, и он присоединился ко мне.

– Значит, ты здесь в безопасности без меня? – наконец спросил он.

– На этот раз все сложнее, – признался я. – Но у меня за спиной Пайпс. Это дерьмо, происходящее в Холлис-Фоллз, беспокоит его, и многие союзы развалились. Мы слегка опираемся друг на друга. И, конечно, есть Фестер ... Он был очень рад, что я вернулась.

Пак фыркнул. – Как поживает извращенец Принс?

– Ты будешь шокирован, узнав, что он все еще отвратительный маленький придурок, – сказал я. – Но пойми – они начали новую художественную программу. Помогаю учить, а он один из моих учеников. Он не так уж плох, пока сосредоточен. Немного больше интересуется анатомией, чем хотелось бы. Вроде как одержим тем, как соединяются мышцы и суставы ... и как они выглядят разорванными на части.

– Удачи, – ответил он, ухмыляясь. Я показал ему средний палец, и мы оба откинулись на спинки стульев, глядя друг на друга. Я мог бы сказать гораздо больше, но какой в этом смысл? Внутри ничего не изменилось. – Не буду врать – рад, что я на свободе.

– Вполне справедливо.

– У меня есть кое-какие новости для тебя, – тихо сказал он. – Знаю, что ты слышал кое-что из этого, но решил посвятить тебя в остальное. Они сказали тебе, что Марш носил с собой чертову кучу метамфетамина?

– Да, Пик упоминал об этом еще в Кер-д'Алене, – сказал я.

– Ну, в конце концов, он признался в содеянном. Между ударом ножом полицейского и наркотиками, которые нашли при нем, он сядет, по крайней мере, на три года. Может быть, и больше, в зависимости от его поведения – парень точно известен не тем, что может удержать свое дерьмо под давлением.

– Это хорошая новость. А остальные?

– Они закрыли еще двоих. Талия на свободе, никто не знает, где. Марш злится – он обвиняет тебя в том, что случилось, но это не имеет значения.

– Скатертью дорога.

– Да. Гейдж все еще в Холлис-Фоллз. Помогает тем, кто остался перестраивать. То есть тем, кого стоит оставить ... Поговаривали, что они берут пример с «Риперов».

– Может быть, это и к лучшему, – сказал я, думая о Корде и других братьях, которые были так несчастны под Маршем. – Пайпс рассказал мне кое-что, но его разведданные ограничены. Мы слишком далеко, чтобы оставаться на связи, понимаешь?

Пак кивнул.

– Ну, у меня тоже хорошие новости, – сказал он. – Вообще-то Пик хотел, чтобы я обсудил это с тобой. Твоя работа все еще висит в мастерской, и тот парень, который говорил с тобой о покраске своего байка, приходил еще пару раз. Очевидно, он дружит с арт-дилером и показал ему несколько фотографий твоих работ. Они хотят устроить выставку в галерее.

– Хм, – сказал я, не совсем понимая, что делать с этой информацией. Пак склонил голову набок.

– Я думал, ты будешь более взволнован.

– Так и есть. То есть, я думаю, что да. Но не совсем уверен, как это может сработать ... У меня не так много работ, и я не могу сделать больше, находясь за решеткой. И он знает, что я под замком – уже написал ему, что мне придется отдать аванс.

Пак кашлянул. – Вот тут-то и начинается самое странное. Наверное, то, что ты сидишь в тюрьме – ну, знаешь, закоренелый уголовник, мотоклуб и все такое – делает тебя еще интереснее. Парень говорит, что дилер вышел из себя, назвал тебя опасным.

Я фыркнул.

– Эта хрень реальна?

– По всей видимости. Он хочет навестить тебя. Пик набросился на него, сказал, что мы сначала свяжемся с тобой. Не хочет, чтобы с тобой обращались как с каким-то цирковым уродцем, понимаешь? Но это могут быть реальные деньги – Мел в них точно не купается. Если начнешь зарабатывать, это будет иметь большое значение.

– Сделай это, – коротко сказал я.

– Что сделать? – спросила Мел, подходя к нам. Иззи проснулась и бодрствовала, и ее переодели в свежую одежду.

– Есть один парень, который хочет устроить выставку моих работ, – сказал я ей. Ее глаза расширились.

– Отличная новость.

– Возможно. Я не собираюсь слишком волноваться, пока мы не увидим, как это сработает. Можно мне снова подержать Иззи?

– Конечно, – сказала она. Я потянулся к малышке, тыльной стороной ладони касаясь нижней части ее груди. Ее глаза метнулись ко мне, и она быстро заморгала. Слезы? Нет, не совсем, но ее глаза были красными и определенно грустными. Я притянул Иззи к себе и наклонился, чтобы вдохнуть ее мягкий, детский запах.

Мне пришло в голову, что после сегодняшнего дня я, возможно, никогда больше не почувствую этого запаха. Боже. Это было намного хуже, чем я мог себе представить ... я чувствовал, как мои внутренности рвутся наружу, каждая секунда с ней драгоценна и совершенна и возможно пролетает быстрее, чем должна.

– Пак, ты не оставишь нас на минутку? – спросил я его. Он кивнул, направляясь к торговым автоматам. Мелани села за стол напротив меня. Я надеялся, что она сядет рядом со мной, но безуспешно.

– Я уже извинился в своих письмах, – начал я. Она подняла руку.

– Это достаточно трудно, и не выслушивая твоих оправданий, – сказала она, стараясь говорить спокойно. – Я не хочу этого слышать.

– Я буду хорошим папой.

– Не сможешь, – резко ответила она. – Тебя нет с нами рядом, и не будет еще полтора года.

Сделав глубокий вдох, я заставила себя сохранять спокойствие.

– Я понимаю, – медленно произнес я. – Но как только я вернусь, все изменится.

– Посмотрим.

– Нет, я серьезно. Я буду рядом с вами обоими. Я обещаю.

Она пристально посмотрела на меня, затем обвела взглядом комнату. Другие семьи сидели за столами, другие отцы держали своих детей, играли с ними в игры или раскрашивали. Вместе читали сказки.

– Сколько из них давали такие же обещания? – спросила она грустным голосом. Блядь.

– Словами это не исправить – понимаю. Но как только выйду, сама все увидишь. Я позабочусь о тебе и Иззи.

Она отвела взгляд в течение долгих минут. Малышка снова забулькала, потом вытянула свое маленькое тельце, брыкаясь ногами. Потом Иззи улыбнулась мне, и весь мир исчез.

Да, звучит глупо, но это гребаная правда.

– Я позабочусь о тебе, – прошептал я, наклоняясь, чтобы поцеловать ее в нежную щеку. – Я обещаю. Твоя мама мне пока не верит, но я ей докажу. Докажу вам обеим. Папа здесь, малышка.

– Пока что, – пробормотала Мелани. Я ничего не ответил, в конце концов, что, черт возьми, я мог сказать?

Она была права.

Мелани

Иззи начала плакать, когда мы наконец-то вырвались из тюрьмы. Визит длился четыре часа, но казалось, что прошло минут сорок. Вот как быстро все закончилось. Я тоже не могла винить ее за это – мне тоже хотелось плакать.

– С ней все в порядке? – спросил Пак, его большая рука лежала на верхней части рулевого колеса.

– Все отлично, – ответила я. – Хотя она, наверное, скоро захочет есть.

– Я тоже голоден. Мы можем заехать и захватить что-нибудь на обратном пути в отель. Если не хочешь чего-то еще, пока мы здесь? Есть немного времени, чтобы убить сегодня днем.

– Что, например, сходить на экскурсию?

– Если хочешь.

Я обдумала эту идею, но мысль о том, чтобы осматривать достопримечательности с лучшим другом Пэйнтера и новорожденным ребенком, не показалась мне забавной. – Нет, давай просто поедем в отель. Иззи не мешало бы вздремнуть, а мне нужно немного пространства.

– Ты все понял.

Он включил радио, и мы сели в машину. Выражение лица Пэйнтера, когда мы уходили, преследовало меня. Я хотела возненавидеть его за то, что он сделал, но боль, которую он испытал, когда вернул мне Иззи, была настоящей.

Он любил ее.

Я не была уверена, что он это возможно – он не хотел детей. Предпочел тюрьму нашей дочери. Не то чтобы он сел и поставил галочку с надписью «тюрьма» вместо «отцовство» на тесте, но он охренительно хорошо знал, что его офицер по УДО жаждала крови, когда он покинул штат.

Но он действительно любил Иззи. Я видела это.

– Собираюсь начать посылать ему фотографии, – резко сказала я Паку. Он бросил на меня быстрый взгляд и кивнул.

– Наверное, ему это понравится.

И это было все.

Я решила, что Пак мне нравится. Он был большим и страшным, с отвратительным шрамом на лице и всеми социальными навыками убийцы с топором, но он знал, когда нужно держать рот на замке.

– Спасибо. Спасибо, что привел нас сюда.

Он снова посмотрел на меня.

– В любое время, Мел. В любое время.

Г лава 18

Кер-д'Ален

В торой день рождения Иззи

– Торт? – спросила Иззи с надеждой в голосе. Я посмотрела на пирамиду из ярко-матовых розовых капкейков с вырезанными на них маленькими принцессами и вздохнула.

Лондон и Джессика, казалось, были полны решимости похоронить меня в розовой горе, потому что были слишком счастливы, поощряя мою дочь. Розовыми были не только капкейки, но и пластиковая скатерть, чашки, тарелки, салфетки и воздушные шарики. В особенности, вид неонового розового цвета, который почти заставляет ваши глаза кровоточить, с принцессами и единорогами, потому что Бог жесток.

Еще хуже было то, что Пэйнтер подарил ей пугающе пышное платье. Ладно, даже я должна была признать, что оно милое – маленькая пачка с яркой юбкой из тюля, прикрепленной к легкому хлопку. Спереди серебряными блестками даже было написано «Принцесса». Было бы еще симпатичнее, если бы оно не было таким отвратительно розовым. Иногда мне казалось, что Пасхальный кролик облевал всю мою жизнь, потому что все было пастельным и красивым.

В общем, какая это радость, что у меня дочь.

Вдалеке я услышала рев моторов «Харлея» и, подняв глаза, увидела Пэйнтера и Риза Хейса, выезжающих из-за угла на стоянку. Этого звука было достаточно, чтобы пробиться сквозь вызванный капкейками транс Иззи, я бы даже не стал спорить, что это возможно.

– Папочка! – закричала она, бросаясь к ним через лужайку. Это был великолепный день для вечеринки по случаю Дня рождения в парке – было бы идеально, если бы он не пришел. Но я также знала, как сильно он хотел разделить с ней этот праздник.

Жаль, что это означало, что я не могла расслабиться и наслаждаться вечеринкой, как я хотела. Мудак. С тех пор как он вернулся, он всегда был милым. Слишком хорошим. Это было похоже на игру, шоу, которое он разыгрывал, чтобы доказать, что он действительно изменился, и я должна простить его. Это было прекрасно и прекрасно, но, в конечном счете, означало полное дерьмо, потому что Пэйнтер все еще танцевал по ту сторону закона, и мы оба это знали. Я не могла позволить себе привыкнуть к тому, что он рядом, или зависеть от него. Это уничтожит меня, если – нет, когда – разразится следующий кризис. Из-за Иззи я не могла позволить ему сломить меня.

То, что сейчас он не был в тюрьме, не означало, что в его будущем не будет камеры.

– Ты готова к этому? – спросила Джессика, подходя ко мне. Она точно знала, как я отношусь к этой ситуации – я не могла говорить с Лони о «Риперах», но Джесс – совсем другая история.

– Ага, – сказала я, приклеивая на лицо счастливую улыбку. – Все будет замечательно. Взрыв. Слишком много веселья.

– Ты переусердствуешь, – ответила она, толкнув меня плечом. – Просто постарайся расслабиться. Через несколько часов все закончится, и ты снова будешь дома с Иззи.

Я закрыла глаза, борясь с волной паники.

– Нет, не буду.

– Что ты имеешь в виду?

– Пэйнтер сегодня берет ее с собой на ночевку, – сказала я, чувствуя, как моя улыбка превращается в нечто, что не могло быть красивым. – Он хотел этого уже пару месяцев, поэтому я поставила ему ряд условий. Он выполнил их. Никак не ожидала, что он с ними справится.

Ее глаза расширились. – Почему я не слышала об этом раньше?

Я пожала плечами.

– Никогда не думала, что он на самом деле это сделает, – призналась я. – Когда он попросил меня приехать и проверить его дом, я была ошеломлена. Он все продумал. У него даже есть детская кроватка для нее, и он купил все ее любимые продукты. Лони будет на связи, если ему понадобится помощь, и, конечно, я буду следить за своим телефоном. Иззи в восторге – мы собрали целый чемодан мягких игрушек, чтобы отвезти их к папе домой.

– Вау, – сказала она. – Не ожидала.

Я наблюдала, как Пэйнтер посадил Изабеллу на байк, позволив ей притвориться, что она за рулем. Боже, с каждым днем она все больше походила на него – ее белокурые волосы сияли на солнце, как маяк, а голубизна глаз становилась все ярче. Мало того, она любила рисовать пальцами. Ладно, все дети в этом возрасте любят рисовать пальцами, но даже воспитательница детского сада сказала, что у нее есть признаки таланта. Я не была уверена, что чувствую по этому поводу.

– Расслабься, – сказала Лони, обнимая меня за плечи. – Это просто вечеринка и ночевка. Он справится.

– Вот это меня и пугает, – призналась я. – А что, если она любит его больше чем меня? Он только и делает, что развлекает ее. Это мне приходится делать настоящую работу и говорить ей «нет». Такими темпами она возненавидит меня к двенадцати годам, а потом он когда-нибудь женится, и она захочет жить с ним и своей новой мачехой, а я останусь совсем одна…

– Мел! – сказала Джесс, щелкая пальцами перед моим лицом. Я посмотрела на нее. – Не сходи с ума, детка. Ей всего два года.

Я моргнула, глядя на нее.

Черт, она была права. Я теряю его.

– У меня сегодня свидание, – призналась я. – Меня это тоже немного пугает ...

– Свидание? – спросила Лони, пристально глядя на меня. – Серьезно?

– Эй, это не так уж странно, – сказала я, нахмурившись. – Я хожу на свидания.

– Всего два раза, – ответила Джессика. – С тех пор как родилась Иззи, ты дважды выходила из дома, и оба раза быстро возвращалась домой, чтобы проведать дочь. Это нездорово – ты заслуживаешь личной жизни. И Пэйнтер должен взять на себя часть ответственности. Она и его ребенок.

Вдалеке я услышала взволнованный крик Иззи, когда Пэйнтер поднял ее и посадил себе на плечи. Потом они с Ризом пошли по траве к нам, смеясь и болтая по дороге. Я должна была признать, что Риз был великолепен. Он и его дочери приняли меня в свое лоно, как одного из своих, так что мне пришлось приложить немало усилий, чтобы держаться на расстоянии, иначе меня засосало бы в большую семью «Риперов».

Все было бы не так уж плохо, я это знала... Девочки снова и снова предлагали мне посидеть с ними, и я знала, что они хотят мне добра. Но каждый раз, когда я видела цвета «Риперов», я думала о том, что Пэйнтер пропустил рождение Изабеллы. О бесконечных ночах, проведенных с ней в палате интенсивной терапии, когда она все еще приходила в себя после операции. Потом мы наконец-то добрались до дома, и я провела несколько недель одна в темноте, обнимая ее, боясь заснуть, потому что единственное, что стояло между моим ребенком и смертью, был электронный монитор, который должен был сработать, если она перестанет дышать.

Я не доверяла этому монитору.

Только не после той ночи, когда я проснулась, чтобы пописать, и обнаружила, что Иззи посинела от недостатка кислорода. Гребаная машина была бесполезна. Я никогда в жизни не была так одинока и напугана, и казалось, что прошла целая вечность, прежде чем я перестала бояться. Перестроить свою жизнь было нелегко, но я сделала это. В основном. В конце концов, у меня появились новые друзья. Я была не единственной матерью-одиночкой на курсе по программе медсестер в колледже. Появление Иззи немного продлило мое обучение, но я и сама неплохо справилась.

Даже лучше, чем хорошо.

Теперь у меня была собственная квартира, приличная работа и медицинская страховка. Больше никакой государственной помощи – это была приятная перемена. Большая часть моего детства прошла на пособие, и я слишком хорошо помнила, как люди смотрели на меня и мою маму свысока. Они и на моего отца смотрели свысока, но меня это не волновало. Он был просто пьяницей.

– Так какой же у нас план? – спросил Риз, когда они подошли к навесу для пикника.

– Торт! – воскликнула Иззи. – Торт торт торт торт! Торт Иззи!

– Похоже, у нас будет торт, – сухо сказала я, стряхивая с себя мрачные мысли. – Я возьму спички.

– Понял, – сказал Риз, вытаскивая «Зиппо». Он не курил, так что я никогда не понимала, почему он носил ее с собой, наверное, способность разжигать огонь в любое время очень полезна. Он передал ее Лони, которая зажгла свечи, а я достала телефон, чтобы записать видео. Пэйнтер спустил Иззи вниз и усадил ее перед липкой пирамидой.

– С Днем Рождения тебя... – пели мы, и Изабелла пела громче всех. Она хлопнула в ладоши и, когда мы закончили, бросилась за капкейком, схватив тот, в котором еще горели свечи.

– Черт, – сказал Пэйнтер, прыгая вперед, чтобы поймать его. Иззи в ярости повернулась к нему и ударила его по руке.

– Мой!

– Изабелла, это не нормально, – твердо сказала я. Она пристально посмотрела на меня.

– Торт Иззи.

– Ты можешь взять торт, когда извинишься, – сказала я ей. Ее взгляд потемнел, и она стала еще больше похожа на своего папочку, только это было смешно, а не страшно. Джесс фыркнула. – Пожалуйста, никаких неуместных отзывов.

Пэйнтер бросил на меня взгляд. – Это ее день рождения, Мел. Не будь упрямой ослицей.

О нет. Ни хрена себе – он не может подорвать мой авторитет. Не говоря уже о его словах в мой адрес...

– Иззи получит торт, когда извинится за то, что ударила тебя, – сказала я. Он осторожно поставил перед ней капкейк. Я склонила голову набок, свирепо глядя на него.

– Изабелла, извинись, – сказала Джесс, привлекая ее внимание. – Скажешь это с тетей Джесс?

Девочка посмотрела на Джессику и улыбнулась. – Прасти.

Я вздохнула с облегчением, понимая, что это может быть признаком грядущих событий – Иззи была умным ребенком. Слишком умно. Если она поймет, что может натравить своих родителей друг на друга, то к тому времени, когда она пойдет в среднюю школу, мы уже будем в полной заднице.

Я почувствовала еще одну волну паники, если я не могла контролировать двухлетнего ребенка, то как я должна была контролировать ученицу средней школы?

– Хорошо, принцесса. Время капкейков, – сказал Пэйнтер, перекидывая ногу через спинку скамейки и усаживаясь рядом с дочерью. Она улыбнулась ему, запихивая капкейк в рот, не обращая на меня ни малейшего внимания. Так было всегда ... Иззи была насквозь папиной дочкой.

Я ненавидела это, и вроде как ненавидела себя тоже.

Что за сумасшедшая женщина ревнует к собственной дочери?

* * *

– Она справится, – сказал Пэйнтер, холодно глядя на меня. Мы стояли рядом под навесом для пикника, наблюдая, как Иззи играет в салочки с Джессикой на игровой площадке. Теперь, когда мы остались одни, он перестал улыбаться. На этот раз тюрьма подействовала на него еще сильнее. Он стал еще мрачнее, еще спокойнее. Его искусство тоже было мрачным. Судя по тому, что я видела в его мастерской, в его картинах была новая сила, но также и новое чувство опасности.

Неудивительно, что его работы продавались как сумасшедшие.

На самом деле, это было немного несправедливо. Пэйнтер совершал преступления и попадал в тюрьму, и все, что он делал, это возбуждал потенциальных покупателей. Я надрывала задницу и много работала, но все равно не могла позволить себе новую машину. Тот факт, что он предложил купить мне одну, только еще больше жалил.

Мудак.

– Обещаешь позвонить, если она испугается? – сказала я, ненавидя всю эту ситуацию.

– Конечно, – ответил он. Но этого не случится, она любит мой дом, и к тому же она уже уезжала из дома – провела ночь с Лондон и Ризом. С ней все будет в порядке. Не накручивай себя.

– Хорошо, – прошептала я, побежденная. – Сегодня вечером меня не будет дома, но все равно буду очень признательна, если позволишь ей позвонить мне перед сном. Хочу пожелать ей спокойной ночи.

– С кем? – небрежно спросил он. Я бросила на него взгляд.

– С другом.

– Свидание?

– Не твое собачье дело, – огрызнулась я. Дерьмо. Зачем я это сделала? Слишком оборонительно, что было полной неожиданностью.

– Кто-нибудь, кого я знаю? – спросил он, стиснув зубы. Я повернулась к нему, приподняв бровь.

– Ты трахаешь все, что движется, – выплюнула я. – И еще смеешь меня допрашивать?

– Ревнуешь? – спросил он, пристально глядя на меня. Нахмурившись, я изощренно показала ему средний палец. Он поднял бровь.

– Если ты хочешь, чтобы я перестал это делать, приходи сегодня вечером к Иззи, и я буду счастлив ограничиться только тобой, Мел. В любое время, когда захочешь быть подо мной, дверь открыта.

От этих слов меня обдало волной жара, и я почти уверена, что мои соски стали твердыми, как камни. Он издевательски улыбнулся.

– Я все еще помню твой вкус, детка – не говоря уже о том, как твоя пизда крепко обхватывала мой член. Не шути со мной, Мел. Я не какой-то маленький мальчик, с которым можно играть в игры.

Я отступила назад, широко раскрыв глаза.

– Тебе не следует так говорить, – выдавила я. Его улыбка стала неприятной.

– Мел, я сделал все, что ты просила, – сказал он. – И нет ни одной гребаной вещи на свете, которую я не сделал бы для Изабеллы. Но мне надоело плясать под твою дудку только для того, чтобы ты не накидывалась на меня как стерва, когда я хочу увидеть свою дочь. Она и мой ребенок тоже.

– Ты не спишь ночами, пытаясь придумать новые способы быть мудаком? – спросила я. – И я никогда не просила тебя сделать что-нибудь для меня. Я буду так же счастлива, если ты исчезнешь. Мы с Иззи отлично справлялись, пока ты не вернулся и не решил поиграть в папочку.

Что-то вспыхнуло в его глазах, и он шагнул в мое пространство. Я попыталась отступить, но почувствовала, как стол для пикника ударил меня по заднице, блокируя.

– Я ни во что не играю, – сказал он тихо и жестко. – Я облажался. Знаю, что облажался, я извинился за это, и сделал все возможное, чтобы исправить это. Я никогда не верну это время без нее обратно, и я буду сожалеть об этом до конца своей гребаной жизни. Но я ни за что не позволю тебе или кому-то еще встать между мной и моей дочкой, Мел. Я ценю все, через что ты прошла, и благодарен, что ты мама Иззи, но не думай, что ты избавишься от меня. Ты никогда не избавишься от меня, Мелани. До конца твоей гребаной жизни я буду здесь, потому что у нас общий ребенок. Так что перестань быть такой противной все время.

Я стояла, дрожа, когда он поднял руку к моим волосам, убирая короткую прядь за ухо. Его пальцы прошлись по мочке, посылая мурашки вниз по моему позвоночнику и между ног. Воспоминания повисли между нами, тяжелые и сладкие.

– Мне больше нравилось, когда у тебя были длинные волосы, – прошептал он.

– Было слишком много мороки, чтобы заботиться о них, – сумела ответить я, чертовски желая не чувствовать тепло, исходящее от его тела.

– Если будешь трахаться сегодня вечером, подумай обо мне, – ответил он, его глаза горели. – Вспомни, каково это было, когда я был внутри тебя.

Как может кто-то настолько мерзкий быть таким сексуальным?

– Верно, потому что ты всегда думаешь обо мне? – усмехнулась я. Он жадно облизал губы, потом наклонился и прошептал мне на ухо:

– Каждый раз я притворяюсь, что это ты подо мной. Не важно, кто это, я закрываю глаза и всегда вижу твое лицо, Мел. Только скажи, и я наполню твою голодную пизду.

Я закрыла глаза, отчаянно нуждаясь в пространстве.

– Ты не можешь так говорить.

Он провел носом по моей щеке, принюхиваясь.

– Почти год, – прошептал он. – Почти год я на свободе и делаю все, что могу, чтобы помочь тебе. Финансово, по дому. Я сказал глупость, когда ты рассказала мне об Иззи, а потом стала безрассудной. Я заплатил за это потерей первой части жизни моей дочери. Я больше ничего не потеряю. Я больше не буду пытаться сделать тебя счастливой, Мел, так что вот новые правила. Ты можешь трахаться сколько угодно, но держись подальше от моего мира. Ты возвращаешься в него, я беру все на себя. Поняла?

Мои глаза снова распахнулись, и я дернулась назад с такой силой, что упала бы через стол, если бы он не подхватил меня.

– Что?

– Ты слышала меня, – сказал он с каменным лицом. – Новая игра, Мел. Я закончил кататься на суке, так что ты можешь чувствовать себя хорошо. Считай, что предупреждена.

С этими словами он повернулся и пошел прочь.

Полгода спустя

Отделение неотложной помощи медицинской центра Кутенай

– Тоджер вернулся, – сказала Шерри, подталкивая меня плечом. – Напился до чертиков и его зад так и не почистили с тех пор, как он был здесь в последний раз. «Камень, ножницы, бумага», чтобы увидеть, кто будет иметь с ним дело.

Я кивнула, и мы сосчитали до трех. Она оказалась бумагой, а я камнем. Дерьмо.

– Везучая сучка, – сказала я, закатывая глаза. Она рассмеялась и помахала мне мизинцем. Тоджер был достаточно безобиден, даже если от него и пахло дохлой рыбой. Этот парень был здесь уже много раз, просто один из многих психически больных бездомных парней, которых мы регулярно встречали. Около полугода назад он нашел временное жилье, но в последний раз, когда он был там, он признался мне, что ЦРУ установило жучки в квартире, и что он не был там в безопасности. Насколько я знала, он снова стал спать под трибунами на мемориальном стадионе. – Копы привезли его сюда?

– Нет, станция обогрева вызвала скорую, – ответила она. – Он попытался захватить их, похоже белая горячка.

Я приподняла бровь. – Серьезно? Он пытается протрезветь?

– Кто знает? В любом случае, тебе лучше пойти туда и проверить его. Мы поместили его в палату, но доктор Айвз занята настоящим делом, а доктор Бейкер пошла перекусить, пока может. Сказала, что Тоджер все еще будет там, когда она вернется.

Вполне справедливо – Тоджер часто лежал в реанимации, но на самом деле ему требовалось длительное лечение. Когда я только начинала, то приставала к больничным социальным работникам, пока они не нашли ему что-нибудь, чувствуя гордость за себя. Он продержался меньше недели, прежде чем ушел из программы, сказав, что ему не нравятся психиатрические препараты или люди, указывающие ему, что делать.

Из-за отвратительного запаха, я подумала, что он не любит, когда его заставляют купаться.

– Проверю, как он, – сказала я, вздыхая. Сделав быстрый глоток кофе, я покинула сестринский пост и направилась в его палату.

– Я твоя должница! – Шерри рассмеялась, и мне потребовалось все мое мужество, чтобы не показать ей средний палец. Зная мою удачу, какой-нибудь администратор увидит меня и настучит начальству.

Я почувствовала его запах еще до того, как увидела. Для маленькой городской больницы у нас было более чем достаточно бездомных, так что я привыкла к пациентам, от которых несло фекалиями и несвежим алкоголем. Честно говоря, это было лучше, чем запах крови и гнили, который чертовски пугал меня. По крайней мере, ты можешь смыть с себя дерьмо, и Тоджер вряд ли умрет на мне. Я вошла в комнату и потянулась к занавеске.

– Тоджер, я слышал, ты вернулся…

Он ударил меня сзади.

Мне потребовалась доля секунды, чтобы сориентироваться, а потом я начала драться. К сожалению, этого было достаточно, чтобы он успел схватить меня за горло. Боже мой, неужели это происходит на самом деле? Приторно вонючий Тоджер атаковал меня, задыхаясь, и я даже не могла позвать на помощь. Он ударил меня головой об пол, посылая яркие вспышки боли, взрывающиеся через мой череп.

Я оттолкнулась, отчаянно пытаясь сбросить его с себя. Мои ноги зацепились за компьютерный блок, и он с грохотом покатился по скользким плиткам. Он врезался во что-то, а затем металл грохотом упал на пол.

– Я убью тебя, сука, – прошипел он мне на ухо, снова швырнув мою голову об пол. – Я тебя раскусил. Ты слишком долго кормила их информацией обо мне, но теперь ты заплатишь. Ты умрешь!

Последние слова прозвучали громко, а затем он начал протяжно, пронзительно кричать, когда его пальцы сжались вокруг моей шеи. Громкие крики прорвались сквозь туман в моей голове, а затем в комнату хлынул поток людей. Санитары оттянули его, отрывая пальцы от моего горла, и потащили прочь. Каким-то образом я нашла в себе силы отползти назад, прижавшись к стене и наблюдая за Шерри в действии, ангелом мщения с иглой для подкожных инъекций. Она бросилась к нему, быстро и жестко уколов.

Тоджер продолжал бороться, но я знала, что лекарства подействуют быстро. Реальность вокруг меня казалась далекой и трудной для восприятия – шок. Затем Шерри оказалась рядом со мной, хладнокровно оценивая, как я улавливаю обрывки разговора на расстоянии.

– Проверь ее.

– Ограничение... никогда не думал, что это случится.

– Ему уже несколько месяцев становится хуже ... позвони в психушку ...

– Мелани?

Я сосредоточилась на лице Шерри, моргая.

– Ты в шоке, детка. Оставайся со мной, ладно?

– Я в порядке, – прошептала я, пытаясь сосредоточиться. У меня болела голова ... сильно. Но больше ничего. Никаких переломов, ничего подобного. – Со мной все будет в порядке. Не волнуйся.

Шерри коротко рассмеялась.

– Как всегда героиня, не так ли? – сказала она, хотя я уловила нотку страха в ее голосе. – С другой стороны, может быть, мы наконец-то найдем стационарную койку для Тоджера. По крайней мере, на какое-то время.

– Он вернется, – прошептала я, слабо улыбнувшись ей. – Наверное, даже не вспомнит, что случилось.

Это заставило ее рассмеяться.

– Печально, но факт, – сказала она. – Просто смотри, они надерут ему задницу через пять минут после холодной.

– Все в один рабочий день, – уныло сказала я, качая головой. Самая большая ошибка. Перевернувшись, я блеванула на пол.

Просто замечательно – он гарантировал мне сотрясение мозга.

Засранец. Следующие пару дней будут отстойными.

П э йнтер

Я наклонился над бильярдным столом, выстраивая свой удар. Игра началась как предлог, чтобы обернуться вокруг симпатичной маленькой рыжеволосой девушки, которая флиртовала со мной через бар в течение последнего получаса, но она оказалась удивительно хорошим игроком. Внезапно я столкнулся с настоящим вызовом. Пришлось признать, что это меня завело.

И насчет гребаного времени тоже. Большинство женщин, которых я встречал в эти дни, были скучными. Конечно, мне нравилось, когда мне отсасывали, но я все равно закрывал глаза и представлял себе Мелани на их месте. Мой член, казалось, никогда не понимал, что она больше не интересуется нами, независимо от того, сколько раз мой мозг объяснял эту реальность.

Охренительно смешно. Все это.

Отодвинув кий, я выполнил свой удар. Шар ударился с удовлетворительным треском, посылая зеленое твердое тело к задней угловой лузе. Рэд мило надула губки, потом подошла и поцеловала меня. Я только накрыл ее рот своим, протягивая руку, чтобы схватить ее за задницу, когда телефон в моем заднем кармане зажужжал.

Я решил проигнорировать его.

Господи, но я не хотел обращать на это внимания. К сожалению, один из недостатков жизни в МК – всегда отвечать на проклятый телефон, потому что брат может попасть в беду. Сжав в последний раз щедрую задницу Ред, я отстранился, чтобы схватить свой телефон.

Мелани.

Она никогда не звонила, если только речь не шла об Иззи, и я не мог придумать ни одной причины, по которой она могла бы позвонить в полночь в пятницу, если бы это не было срочно.

Хорошенькая рыженькая перестала существовать.

Поймав взгляд Пака, я одними губами прошептал Мелани, направляясь в открытый внутренний дворик бара, подальше от музыки.

– Эй, что случилось? – спросил я, чувствуя тревогу.

– Пэйнтер? Ты там?

– Одну секунду, – сказал я ей. – Я выйду на улицу, где тихо.

– О’кей.

Это заняло минуту, но я, наконец, нашел клочок уединения в задней части дома. – Эй, что происходит? Иззи в порядке?

– Она в порядке, – сказала Мелани, и ее голос прозвучал странно. Резко, как будто она кашляла. – Послушай, мне нужна твоя помощь.

Что ж. Это было совсем другое.

– Ладно...

– Дело вот в чем: моя смена должна была закончиться в восемь, но в больнице произошел несчастный случай. Иззи с няней, и они хотят оставмть меня здесь на ночь. Лондон уехала из города и…

– Нет, все в порядке, – сказал я, и мой мозг мгновенно переключился на другой режим. Я слышал, как некоторые парни ворчали, что их бывшие всегда сваливают на них детей, но Мел была не такой. Если она и позвонила, то только потому, что у нее не было выбора. – Я помогу. А в чем дело?

Она не отвечала с минуту, и я перешел от озабоченности к подозрительности.

– Мелани? Что происходит?

– На меня напал пациент, – медленно призналась она.

– Какого хрена? – спросил я, похолодев. – Почему?

– Он психически болен, – быстро сказала она. – Наверное, даже не вспомнит, как это сделал. Слушай, ничего страшного, но они хотят оставить меня на ночь, чтобы убедиться, что травма головы не серьезная. Я сказала им, что это не так, но ты знаешь, как это бывает. Ответственность.

– Я еду в больницу, – сказал я. – Я хочу посмотреть сам.

– Нет, ничего особенного, – сказала она. Я бы поверил ей, если бы она не говорила так, будто проглотила целый грузовик гравия. – Я в порядке, но няне Иззи утром на работу, и ей действительно нужно домой, отдохнуть. Она у меня дома. Я позвоню ей и сообщу, что ты уже в пути. Иззи крепко спит – она даже не заметит, что что-то случилось.

Я хотел было поспорить с ней, но потом решил, что это пустая трата времени.

– Хорошо, я сейчас туда отправлюсь.

– Спасибо, Пэйнтер, – ответила она устало. – Это была тяжелая ночь. Знать, что Изабелла в безопасности – большое облегчение.

* * *

– Спасибо, что присмотрела за Иззи, – сказал я рано утром следующего дня Мари, старухе Хоса. – Она, наверное, проснется около семи, и если расстроится из-за того, что Мел здесь нет, ты можешь позвонить ей, и мы поговорим с ней.

Мари кивнула, ободряюще улыбаясь мне. Никаких жалоб от нее, несмотря на то, что мы вытащили ее из постели в пять утра, Хос – счастливчик. – Не беспокойся, мы отлично проведем время вместе. Просто иди и убедись, что с Мелани все в порядке, а я буду прикрывать тебя здесь.

– Спасибо.

Я направился к двери, зная, что еще слишком рано идти к Мел, и мне было все равно – не мог больше сдерживаться, мне нужно было увидеть ее самому. Пак последовал за мной. Прошлой ночью он бросил девочек, чтобы пойти со мной, потому что именно таким другом он и был. Хос тоже предложил приехать, но я решил, что двух байкеров будет достаточно, чтобы люди в больнице не трахались нам мозги, но не так много, чтобы нам пришлось беспокоиться о том, что они вызовут охрану, мне не нужны приключения на наши задницы.

Мы подъехали к медицинскому центру Кутенай и припарковались, остановившись у справочной, чтобы найти палату Мел. Маленькая пожилая леди, сидевшая за столом, вероятно, не должна была так просто предоставить нам эту информацию, но несколько ласковых слов, и она «встала в очередь». Иногда меня пугало, как легко манипулировать женщинами.

Любыми женщинами, но не Мелани – она видела меня насквозь.

Мы пошли по указателям наверх, и нашли нужный коридор. Высокая, сексуальная черная цыпочка с косами была на посту медсестры, и я оставил Пака флиртовать с ней, пока искал палату Мел. Дверь была закрыта. Я тихонько постучал и, войдя внутрь, обнаружил ее крепко спящей на кровати.

Вот дерьмо.

Она выглядела ужасно. По всему ее лицу и шее – синяки. Но никаких мониторов, подключенных к ней – это ведь хороший знак, верно? Рядом с кроватью стояло кресло с откидной спинкой, странный, тощий предмет мебели, который, вероятно, должен был выглядеть нормально, но был выключен ровно настолько, чтобы звенеть всевозможными «институциональными» колокольчиками.

Я сел, наклонившись вперед, чтобы рассмотреть ее. На ее шее были следы пальцев. Следы пальцев. Кто-то положил руки на мою женщину, пытался убить ее, а я даже не знал, что это происходит. Я почувствовал, как закипает ярость, начинаясь глубоко в животе, скручивая и напрягая каждый мускул моего тела, пока я готовился к насилию.

Вот только защищать ее было не от кого. Только Мелани, бледная и разбитая на больничной койке.

Какого хрена произошло ?

Прошло двадцать минут, и дверь открылась. Вошла малышка с косами, оглядывая меня.

– А ты? ... – спросила она.

– А я отец ребенка, – ответил я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно. – Малышка Мел – моя дочь. Она позвонила мне вчера вечером, сказала, что произошел несчастный случай и ей нужно, чтобы я присмотрел за Изабеллой. Сделал это, и теперь здесь, чтобы убедиться, что с Мел все хорошо.

Ее лицо немного смягчилось.

– Мелли в порядке, – сказала она. – Она сможет рассказать тебе все подробности, когда проснется, но мы просто наблюдаем за ней.

– Эй, – прошептала Мел. Она пыталась открыть глаза, поднимая руку к голове. Облегчение затопило меня, хотя и не могло полностью успокоить буйство внутри. – Блин. Я чувствую себя как смерть.

– Как дела, Мелли? – спросила медсестра. – Ты помнишь, что случилось?

Мел медленно кивнула. – Да. Тоджер – никогда не предвидела этого.

Косы фыркнули.

– Никто из нас тоже. У тебя компания.

Мелани посмотрела на меня, и я склонил голову набок, стараясь сохранять спокойствие.

– А где Иззи? – спросила она, нахмурившись.

– Я провел с ней ночь, а сегодня рано утром пришла Мари, – сказал я более резким голосом, чем намеревался. – Они с Хосом отведут ее на блины или еще куда-нибудь – это сведет ее с ума. А теперь расскажи мне, что здесь происходит.

– Мелли, ты хочешь, чтобы он вышел из комнаты? – спросила Косы. – Он здесь с другом, но я могу вызвать охрану.

Ее взгляд был вызывающим, давая понять, что она будет защищать свою коллегу-медсестру по мере необходимости – очевидно, флирт Пака не дал долгосрочных результатов. Неудобно, но и приятно одновременно. Мне понравилась идея, что коллеги Мел заботятся о ней.

– Нет, все нормально, – сказала Мелани. – Я хочу вернуться домой как можно скорее. Не хочу, чтобы Иззи психовала.

– Я тебя услышала, – сказала Косы. – Как только все нормализуется, ты сможешь отправится домой. Позволь мне снять твои жизненные показатели, а затем я посмотрю, смогу ли я найти врача, чтобы показать ему.

Наверное, мне следовало бы выйти в коридор, пока она работала, но я ни за что не упущу Мелани из виду, пока не узнаю всю историю. Эта ситуация была слишком похожа на то утро, когда я впервые встретил ее. Мы тогда тоже были в больнице – дом Лондон взлетел на воздух, и Мел попала в зону взрыва.

– Нажми кнопку вызова, если я тебе понадоблюсь, – сказала медсестра, протягивая ей маленькую дистанционную штуковину. Я глубоко вздохнул, успокаиваясь, и одарил ее милой улыбкой, и она смягчилась, совсем как пожилая леди внизу. Слишком легко.

– Почему ты здесь? – спросила Мелани, когда Косы ушла. Я думаю, что она пыталась казаться жесткой, но это прозвучало более жалко, чем все остальное.

– Чтобы выяснить, что, черт возьми, произошло, – сказал я ей, изучая синяки. – Ты выглядишь дерьмово.

– Пошел ты.

– В любое время, хотя сегодня ты, наверное, не в состоянии. А теперь расскажи мне всю историю.

Она на секунду впилась в меня взглядом, так что я просто скрестил руки на груди и стал ждать.

– Один из завсегдатаев «скорой помощи» – бездомный напал на меня.

– Почему?

– Он психически болен, – сказала она, пожимая плечами. – Параноик. Наверное, решил, что я пытаюсь что-то с ним сделать. Это из-за его лекарств.

– Так что же с ним сделали?

– О, они дали ему успокоительное и отвезли в психушку. Они стабилизируют его, и тогда он, вероятно, снова выйдет.

– Серьезно? – спросил я, вздрогнув. – Никаких обвинений, ничего?

– Это не имеет никакого значения, – сказала она, вздыхая. – Система не создана для таких людей, как он. Он больной, а не злой. Я не хочу, чтобы они выдвигали обвинения.

– Значит, они просто выпустят его?

– Нет, пока не стабилизируют его. Кто знает, может, он поймет, что натворил, и на этот раз останется на таблетках. Это хреновая ситуация, но я думаю, что все возможно.

Мне не нравилось это дерьмо. Мне это совсем не понравилось.

– Так что же помешает ему вернуться и снова напасть на тебя?

– Надеюсь, лекарство, – ответила она. – Посмотрим. Я осторожна, Пэйнтер. Это был просто случайный несчастный случай, не похоже, что он хочет меня убить. Скорее всего, он даже не вспомнит, как пытался это сделать. Просто отпусти это, ладно?

Я встал и принялся расхаживать по комнате, пытаясь осмыслить ситуацию. – Так что я должен объяснить нашей дочери, что ее мать избита до полусмерти из-за какого-то сумасшедшего парня, и когда она спросит, может ли это случиться снова, я просто отвечу: может быть? Нет. Тебе нужно найти работу получше, Мел. Это пиздец.

– Я скажу ей, что произошел несчастный случай, я в порядке, и это больше не повторится. Нет причин пугать Иззи.

– Есть тысяча разных способов исполнять функции медсестры. Я не понимаю, почему ты хочешь быть рядом с сумасшедшими, поножовщиной и несчастными случаями. Почему кто-то выбирает именно это?

– Потому что это сложно и увлекательно? – огрызнулась она. – Потому что я нужна этим людям, и каждый день меня толкают на предел моих возможностей? Все может случиться, и мне это нравится – никогда не бывает скучно. Ты лучше всех должен это понимать, Мистер МК «Рипер». По крайней мере, я латаю раны людей, а не делаю их.

Я резко обернулся, глядя на нее сверху вниз. – Прошу прощения?

– Ты адреналиновый наркоман, Пэйнтер, – сказала она. – Ты чертовски хорошо зарабатываешь своим искусством, но все свое время проводишь на гребаном мотоцикле. Донорский цикл, вот как мы их здесь называем, ты это знал? Ты ввязываешься в драку, попадаешь в тюрьму, и все это только для того, чтобы получить удовольствие.

– Я был чертовым святым с тех пор, как вышел из тюрьмы, и ты это знаешь. Я не безрассуден, хорошо забочусь о нашем ребенке, и не подвергаю себя большему риску, чем ты. Конечно, я в мотоклубе, но это тебя вчера избили до полусмерти. Ты такой же адреналиновый наркоман, как и я. Признать это.

Мы смотрели друг на друга сверху вниз, и, несмотря на черные глаза и кольцо синяков, мой член становился твердым. Ее грудь вздымалась, а соски смотрели на меня сквозь тонкую больничную рубашку.

– Пошел ты, – наконец сказала она. Я рассмеялся.

– В любое время – мы уже обсудили это, – сказал я, чувствуя странное облегчение. Если бы она была достаточно сильна, чтобы бороться со мной, она была бы в порядке. – Обещай мне, по крайней мере, одну вещь.

– Какую?

– Если ты собираешься работать здесь, я хочу, чтобы ты прошла несколько курсов самообороны в оружейном магазине, хорошо? Ругер проводит их, и он хорош в том, что делает. Может быть, и об оружии узнаешь.

Она нахмурилась, глядя на меня. – Зачем мне знать, как пользоваться оружием?

– А зачем тебе вообще знать, что такое самооборона? – резонно возразил я. – Потому что мир опасен, и на тебя напали. Это заставит меня чувствовать себя намного лучше. Сделай это.

Глаза Мел сузились.

– Пожалуйста, – добавил я, закатывая глаза. Она пожала плечами.

– Ладно. Хотя я все равно собиралась это сделать. Пройти курсы, имею в виду. Больше никогда не хочу чувствовать себя такой беспомощной.

Я улыбнулся, зная, что выиграл, хочет она это признать или нет. – Сколько еще ты здесь проторчишь?

– Только до тех пор, пока они не проверят мои показатели.

– Я подожду и отвезу тебя домой. Мы можем все объяснить Иззи вместе. Похоже, тебе нужно поспать. Хочешь, я возьму ее на ночь?

Глаза Мелани сузились.

– Да, это было бы замечательно. Мудак.

– Сука.

– Я бы сказал «сними комнату», но у тебя она уже есть. Хочешь, чтобы я постоял на страже у двери?

Мы обернулись и увидели, что Пак смотрит на нас с мрачным выражением лица. Однако я уловила в его глазах намек на смех. Рядом с ним стояли Косы.

– Доктор будет здесь через пять минут, – проинформировала она. – Может быть, папочке стоит подождать снаружи?

Я рассмеялся.

– Да, я так и сделаю. Ты поедешь домой на моем байке, Мел. Все будет как в старые добрые времена.

Она показала мне средний палец, и Пак расхохотался. Я последовал за ним в коридор, прислонившись спиной к стене и чувствуя странное удовлетворение собой.

– Тебе нравится подъебывать ее, не так ли?

Я пожал плечами, отказываясь признать это, даже если это было правдой. Черт возьми, это было лучше, чем соскочить.

Г лава 19

Мелани

Ч ерез месяц после четвертого дня рождения И ззи

Июл ь

– Ты такая горячая, Мел, – прошептал Грег, проводя руками по моей заднице. Он крепко прижал меня к себе, неловко покачиваясь в такт музыке, и я подумала – «Действительно ли он такой игрок, на котором настаивала Шерри».

– Все пожарные – игроки, – сказала она мне. Так что развлекайся с ним, но не особо обольщайся. Тебе нужен кто-то стабильный. Наш новый охранник продолжает флиртовать с тобой ...

Но мне не хотелось ей верить. Мы с Грегом идеально подходим друг другу – как в сказке. Кроме того, он парамедик, и я уже несколько месяцев наблюдала, как он работает. Красивый, стройный ... грубоватый и готовый в том смысле, который мне не хотелось признавать, он меня полностью заводил, но это было так. Так оно и было.

«Он напоминает тебе Пэйнтера», – коварно прошептал мой мозг.

«Заткнись, сука!» – зашипела в ответ моя вагина. У него, наверное, очень хороший член.

« Ты пьяна. Перестань быть такой шлюхой » .

« Ты игнорируешь член – у нас не было секса целую вечность! »

Я моргнула, понимая, что мой мозг был на 100% прав – я определенно была пьяна, потому что иначе какого черта я представляла себе спор со своей вагиной посреди танцпола?

Возьми себя в руки, девочка Мелли.

Грег пригласил меня в «Железный конь» выпить (что превратилось во множество напитков), и теперь была почти полночь. Музыка была дерьмовой, но толпа была в восторге, и я хорошо проводила время – достаточно хорошо, чтобы всерьез задуматься о том, чтобы поехать с ним домой. Ну, для чего-то серьезного. «Думала», возможно, не самое лучшее слово, учитывая, что все стало чертовски нечетким после того последнего раунда шотов. Но я определенно была возбуждена, и прошло много времени с тех пор, как я трахалась. Со времен дантиста – нет … тьфу. Это было ошибкой.

Он был таким ... чистый.

Грег уткнулся носом в мою шею, потом я почувствовала что‑то теплое и противное. Ой. Мой. Бог. Он вылизывал меня? Да. Он вылизывал меня, как какая‑то собака. Ладно, может пойти с ним домой, не такая уж хорошая идея.

Все это проносилось в моей пьяной голове, когда внезапно Грег исчез. Я чуть не упала, когда чья-то твердая рука обхватила меня за талию, и я почувствовала высокое, сильное тело, пахнущее кожей и едва уловимым запахом льняного масла.

– Пора сваливать, Грег, – произнес знакомый голос. Я моргнула, пытаясь понять, что происходит. Грег смотрел на меня, что-то похожее на ужас промелькнуло на его лице.

– Она твоя? – спросил он.

– Мать моего ребенка, – жестко ответил Пэйнтер. – Ты хочешь потрахаться, Грег? Ты хочешь трахнуть маму моей Иззи? Дай угадаю – ты хочешь попробовать все виды грязного дерьма с моей девушкой. Как ты думаешь, чем это закончится для тебя?

Глаза Грега наполнились ужасом, а затем он отступил так быстро, что я удивилась, не услышав ни «бип-бип», ни свиста.

– Извини, Пэйнтер. Не хотел проявить неуважение.

Внезапно он исчез, бросив меня на танцполе, как ЗППП. Я отпрянула от Пэйнтера, набросилась на него и ткнула пальцем в грудь.

– Кем ты себя возомнил, блядь?

Он посмотрел на меня сверху вниз, его лицо было мрачным.

– Каково правило, Мел?

– Что?

– У нас есть одно правило – какое?

– Что ты мудак?

– Держись подальше от моего мира, – сказал он. – Я отступил, не претендуя на тебя. Но и ты держись подальше от моего мира, а это значит – никаких байкеров.

– Грег не байкер.

Пэйнтер приподнял бровь. – Он постоянно болтается с «Риперами». Или, по крайней мере, был хэнгэраундом. Теперь, когда я увидел его руки на твоей заднице, у меня такое чувство, что он больше не будет здесь ошиваться. Все равно мне никогда не нравился этот ублюдок.

Я моргнула, пытаясь сфокусировать взгляд, как в прямом, так и в переносном смысле. Все было бы намного проще, если бы я не выпила так много. Дерьмо.

– Откуда мне было это знать? – спросила я, расстроенная тем, насколько невнятны мои слова. Я не смогу противостоять этому ублюдку, если даже не смогу правильно говорить.

– Надо было спросить, – сказал он. – А теперь заплатишь штраф.

Я моргнула, пытаясь осознать это, а затем прежде, чем успела сказать: «ненавижу байкеров», Пэйнтер схватил меня за бедра и рывком притянул к себе. Он достаточно прикасался ко мне за эти годы, чтобы я хорошо понимала, что неистовое влечение между нами никогда не умирало. Теперь оно с ревом ожило, затуманивая мои мысли почти так же, как водка. Мы начали раскачиваться в такт музыке, я прижалась к нему, когда его рука медленно погладила меня по спине. Другой рукой он поймал мою голову и прижал к своей груди.

Знакомая боль пронзила мой живот, и хотя я должна была сказать ему, чтобы он отвалил, я не была полностью уверена, что смогу стоять прямо, если не буду держаться за него. Если бы он хоть что-то сказал, если бы он хоть начал меня лапать, то я бы собрала всю свою силу воли, чтобы остановить его. Вместо этого мы просто медленно танцевали.

Я почувствовала, что падаю вниз.

Это было приятно. Слишком, слишком приятно.

Музыка сменилась, заиграла еще одна медленная песня. Пэйнтер окружал меня. Не важно, что еще произошло между нами за эти годы, это никогда не менялось – жгучая потребность, которую я чувствовала к нему, желание потереться об него и раздвинуть ноги ... Боже. Было больно. Это действительно было больно, я так сильно хотела его. Мне следовало бы отстраниться, но вместо этого я зарылась носом глубже в его грудь, вдыхая его невероятный аромат, мои соски напряглись.

Его рука скользнула ниже, поймала мою задницу и непристойно сжала. Его член затвердел напротив моего живота, медленное покачивание бедер становилось все более агрессивным. Мы перешли от раскачивания к трению, и мое тело наслаждалось каждой секундой этого.

Очевидно, прошло слишком много времени с тех пор, как я трахалась.

– Господи, Мел, – прошептал он, наклоняясь и утыкаясь носом мне в шею. Жар его дыхания, мягкость губ контрастировали с твердостью его тела ... Это было почти больше, чем я могла вынести. Боль между моими бедрами нарастала, превращаясь в активную потребность, которую я не могла сдержать.

Это была очень плохая идея.

Я даже не заметила, как он повел меня к тускло освещенному столику в глубине бара. Пак был там вместе с Бэнксом и парой незнакомых мне девушек. Пэйнтер схватил стул в углу у стены, притянул меня к себе на колени и поймал мой рот своим, прежде чем я успела возразить.

Этот поцелуй не был поспешным.

Он не был ни жарким, ни отчаянным, ни опасным, во мне просто медленно разгоралось пламя, пока я полностью не забыла обо всех вокруг нас. Когда он переместил мои бедра, чтобы оседлать поперек стула, мне было все равно, что за нами кто-то может наблюдать. Я была слишком пьяна, и не только из-за выпивки.

Его член протиснулся между моих ног, большая рука вела меня, пока мои бедра медленно терлись о его. Другая рука была глубоко погружена в мои волосы, удерживая меня в плену, когда его язык нырнул глубоко внутрь. Давление начало нарастать, и все, о чем я могла думать, было то, как сильно я хотела, чтобы он тоже был внутри меня.

Отчаянно.

– Что, черт возьми, здесь происходит?

Джессика. Это был голос Джессики. Я замерла. Целуюсь в баре с Пэйнтером, и Джессика только что поймала нас... Боже. Я потеряла свой гребаный рассудок – другого объяснения тому, что я только что сделала, не было. Я попыталась вырваться, но Пэйнтер крепко держал меня. Потом я услышал глубокий голос Пака.

– Иди к черту, Джесс, – сказал он. – Не твое собачье дело, что они там делают.

Мне удалось поднять руки и изо всех сил надавить на Пэйнтера. Его руки ослабли, хотя он все еще не отпускал меня полностью. Глядя на Джессику, я точно видела, как сильно я облажалась, именно это было написано на ее лице.

– Ты что, с ума сошла? – спросила она, широко раскрыв глаза. – Вы оба! Так что Мел напьешься и быстро трахнешься... И куда это приведет Иззи? Да что с тобой такое, черт возьми?

Боже. Я была такой шлюхой.

– Убирайся отсюда, Джесс, – сказал Пэйнтер, прищурившись. – Это не твое дело.

Пак встал, оттолкнув девушку, сидевшую у него на коленях, и шагнул к моей лучшей подруге так, что это можно было назвать только угрозой.

– Нет! – сказала я, снова толкая Пэйнтера, на этот раз сильнее. Он неохотно отпустил меня, люди повернулись и уставились на нас. Вот дерьмо. Я была той девушкой, которая устраивала сцены в барах.

Чертов алкоголь. Неужели я ничему не научилась, наблюдая за отцом?

– Джессика права, – сказала я, вставая. В процессе я врезалась в стол, отчего впечатляющая коллекция напитков разлетелась в разные стороны. – Это огромная ошибка.

– Пошли, – сказала Джесс, хватая меня за руку. Пэйнтер подскочил, обхватил меня за талию и притянул обратно к себе.

– Остановись, – сказал он, и его голос дрогнул, как выстрел. Мы все замерли. – Это касается только меня и Мелани, так что никто из вас не имеет права голоса. Мел, нам нужно поговорить. Где-нибудь в тихом месте. Наедине. Пак, позаботься о моем счете, а я тебя потом отдам. Ладно?

– Конечно, – сказал Пак. Джесс открыла рот, чтобы возразить, но тут Бэнкс шагнул к ней, обнял ее за плечи и притянул к себе. Это выглядело почти как обычное объятие, но когда она сердито оттолкнула его, он не отступил ни на дюйм. Волчья улыбка появилась на лице Бэнкса, когда он наклонился и что-то прошептал ей на ухо. Я не могла расслышать, что он сказал, но выражение ее лица испугало меня – ожидание или страх?

Пэйнтер толкнул меня на пол, положив большие руки мне на плечи, чтобы направлять. Потом мы прошли через дверь, вышли на прохладный ночной воздух, музыка лилась из бара позади нас.

– Какого черта, Пэйнтер? – успела спросить я, когда он потащил меня по улице, идя так быстро, что я едва поспевала за ним.

– Мы собираемся обсудить это дерьмо.

Я споткнулась о бордюр. Он поддержал меня, и я посмотрела на него снизу вверх.

– Твои долбаные длинные ноги убьют меня, – выплюнула я. – Притормози, придурок.

В ответ Пэйнтер поднял меня и перекинул через плечо. Я закричала, и на другой стороне улицы группа пьяных парней начала улюлюкать и смеяться над нами.

– Господи, да что с тобой такое? – крикнула я, не совсем уверенная, кричу ли я на Пэйнтера или на парней. Он мог быть убийцей, они ведь не владеют информацией о нем.

Мы подошли к его внедорожнику, и он, балансируя мной, как мешком с картошкой, вытащил ключи. Замок радостно защебетал, а потом он открыл дверь и опустил меня на пассажирское сиденье.

– Сиди спокойно, – сказал он, протягивая руку, чтобы схватить ремень безопасности и пристегнуть меня. Я нахмурилась, когда он подошел к водительскому месту, пытаясь решить, стоит ли мне бежать. Было уже поздно, и мне нужно было ехать домой.

С таким же успехом можно поговорить с этим придурком и покончить с этим. Он забрался внутрь и с утешительным ревом завел машину. Сиденья были из мягкой кожи, декадентской и пышной. Очевидно, мир искусства относился к нему хорошо.

– Для придурка, которого я ненавижу, у тебя очень хорошая машина, – неохотно сказал я. Пэйнтер коротко и горько рассмеялся.

– Так приятно слышать, что ты одобряешь это. Теперь я смогу спокойно спать по ночам.

– Почему ты должен быть таким уродом?

– Потому что у меня яйца синие, а член такой твердый, что больно, – прорычал он, поворачиваясь ко мне лицом. – Это чертовски смешно, Мел. Почему мы продолжаем так драться? Я хочу тебя, ты хочешь меня, у нас есть общий ребенок. Что за чертовщина?

– Ты бросил меня одну! – крикнула я, свирепо глядя на него. – Иззи была так больна, Пэйнтер. Они не были уверены, что она выживет. Ты понятия не имеешь, каково это, сидеть и ждать, когда она сделает следующий вдох, надеясь, что он не будет последним. Мы нуждались в тебе. Я нуждалась в тебе. Неужели я должна притворяться, что ничего не произошло? Что ты не предпочел тюрьму нам, когда мы нуждались в тебе больше всего?

– Это неправда! – крикнул он в ответ. – Да, я облажался. Я признался, что облажался тысячу раз. Тысяча и один, считая только что. Но это не значит, что у меня был гребаный выбор прийти и помочь тебе, Мел – они не просто позволяют тебе выйти из тюрьмы, потому что ты говоришь: «пожалуйста, мистер Уорден, выпустите меня, потому что я нужен моей девушке».

– Чушь собачья! – закричала я на него. – У тебя был выбор, Пэйнтер. Ты был на условно-досрочном освобождении, ты знал, что они хотят тебя заполучить, и все равно повернулся и уехал со своим клубом, как чертов трус, когда я сказала тебе, что беременна. Только не говори мне, что у тебя не было выбора. У тебя всегда есть выбор.

Пэйнтер быстро заморгал, потом уставился прямо перед собой, сжимая руль так крепко, что побелели костяшки пальцев.

– Ты права.

Эти слова потрясли меня. Пэйнтер повернулся ко мне, его глаза горели от напряжения.

– Я испугался, когда ты рассказала мне об Иззи, – сказал он. – Ты тоже испугалась – ты сказала мне, что сидела и плакала на полу в своей ванной, когда узнала, черт возьми. Сказала мне, и я не знал, что сказать. Я никогда не хотел ребенка, а потом ты разозлилась и ушла, и я сделал свой выбор. Я не хотел сталкиваться с этой реальностью, поэтому вместо этого поехал с клубом. Я думал, что поездка прояснит мою голову, что мы все выясним, когда я вернусь. Вместо этого они посадили меня, и мне придется жить с этим всю оставшуюся жизнь.

– Пэйнтер …

– Иногда я все еще боюсь, когда смотрю на нее, – продолжал он, медленно качая головой. – Она такая маленькая, крошечная штучка, и есть так много разных способов сломать ее, Мел. Даже если мы этого не сделаем, там целый чертов мир только и ждет, чтобы причинить ей боль, когда она вырастет. Дрянные девчонки, похотливые мальчишки, школа, грипп – и это только начало. Лучшее, что мы можем сделать, это просто двигаться вперед, один день за другим. Тогда меня с тобой не было, но сейчас я рядом. Надрываю задницу, строю свою карьеру, зарабатываю деньги, чтобы поддержать ее – законные деньги, кстати – но ты хочешь, чтобы я вернулся в прошлое и изменил историю. Я просто не могу этого сделать, Мелани. Даже для тебя.

Моргая, я уставилась на него, пытаясь осмыслить его слова.

– Ты не должен был оставлять нас, – прошептала я.

Пэйнтер покачал головой, наклонился, чтобы включить передачу, и выехал на улицу.

– Черт, но ты не можешь отбросить свою обиду.

– Я сделала то, что должна была сделать, сама. Ты исчез. У меня никогда не было такого выбора, даже когда дела шли совсем плохо.

Пэйнтер резко нажал на тормоз, и внедорожник съехал на обочину.

– Какого черта? – ахнула я, хватаясь за дверь.

Он повернулся ко мне.

– У тебя были варианты, – сказал он, его голос был более напряженным, чем я когда-либо слышала. – Так же, как и у меня. Я уже признался в этом – я выбрал тюрьму. Ты выбрала нашего ребенка. Ты могла бы сделать аборт, но не сделала. Ты выбрала трудный путь, и вырастил адского ребенка на этом пути. Я никогда, никогда не прощу себя за то, что оставил тебя одну, но каждый гребаный день благодарю тебя за то, что ты была сильной, Мелани. Я не могу представить себе жизнь без Иззи. Она – лучшее, что когда-либо случалось со мной. Спасибо тебе за это.

Мое дыхание участилось, когда мы уставились друг на друга. Он был прав. Я была чертовски сильна, и была вознаграждена за эту силу удивительным, красивым ребенком, который заслуживал самого лучшего в жизни.

– Всегда пожалуйста, – выдавила я, сглотнув. Пэйнтер наклонился, схватил меня за затылок и притянул к себе для грубого поцелуя. Это не было обольщением – совсем нет. Он засунул свой язык мне в рот, и я почувствовала каждую частичку его гнева и разочарования. Мне хотелось бить его, целовать и трахать, пока он не признается в этом... Я не знала.

В чем я хотела, чтобы он признался?

Я услышала щелчок ремня безопасности, а затем он подхватил меня под мышки и дернул через центральную консоль. Затем руль оказался у меня за спиной, и поцелуй стал глубже. Теперь настала моя очередь проявлять агрессию, хватая его за волосы и отдергивая их назад, отчасти для того, чтобы причинить ему боль, а отчасти для того, чтобы я могла атаковать его своим языком. Огонь, который я ощутила в баре, не шел ни в какое сравнение с тем жаром, который охватил меня сейчас. Я пошевелилась, пытаясь найти какой-нибудь способ подобраться к нему достаточно близко для большего контакта, но это было невозможно.

Наконец мы оторвались друг от друга, задыхаясь, и прижавшись друг к другу лбами.

– Это просто смешно, – сказал он. – Пойдем со мной домой. Нам хорошо вместе, Мел. Ты же знаешь, что это так.

Я думала об этом. Что нам мешает провести вместе всего одну ночь? Что бы ни случилось между нами, в нашей химии никогда не было ничего плохого. Он поймал мою руку и поднес к губам, чтобы поцеловать костяшки пальцев. Блуждающий огонек уличного фонаря упал на его кольцо – «Рипер».

Его МК.

Мой мозг медленно восстановил контроль, когда я провела по нему большим пальцем.

– Вот почему, – сказала я, желая отключить реальность и просто пойти с ним. – Они всегда будут на первом месте. Ты хороший папа для Иззи, но твой клуб важнее всего остального. Я хочу для себя большего, Пэйнтер. Я заслуживаю лучшего. Вот почему я не могу пойти с тобой домой.

С этими словами я оттолкнулась от него, неловко скользя по пульту. Он уставился на меня в темноте, тишина между нами была такой тяжелой, что мне казалось, я задыхаюсь.

Наконец он заговорил.

– Это что, какой-то гребаный ультиматум?

– Нет, – сказала я, чувствуя себя яснее, чем за всю ночь. – Нисколько. Я никогда не попрошу тебя оставить «Риперов» ради меня, Пэйнтер. Точно так же, как я никогда не соглашусь на мужчину, который не на сто процентов мой. Мы хотим разных вещей. Вот почему все это такая большая трата времени.

– Это чушь собачья.

Не знаю, чего я ожидала от него услышать, но это было не то.

– Ты лицемерка, Мелани, – продолжал он. – Всегда говоришь о том, насколько злой клуб, но кто прямо сейчас сидит с нашим ребенком, чтобы ты могли пойти и повеселиться?

– Дансер, – призналась я, чертовски жалея, что не попросила соседского подростка посидеть с дочерью. Но та в прошлый раз пригласила своего парня, и хотя я была уверена, что Иззи ничего не видела, я не чувствовала, что могу доверять двум похотливым подросткам, чтобы наблюдать за ней ...

– Да, и кто помог тебе переехать в твой дом?

– Ты и Риз.

– Я, Риз, Хос и проспекты, – сказал он. У меня появилось неприятное ощущение, что я не выиграю этот бой. – Когда твоя машина сломалась, кто ее отбуксировал и починил?

– Риз, – прошептала я.

– Да, и кто из нас оказался в больнице после того, как этот бездомный ублюдок напал на тебя? Назови меня сумасшедшим, но если я правильно помню, это была ты, Мел. Знаешь, ты со своей работой, где ты видишь больше крови, кишок и разрушений за одну ночь, чем я вижу за год?

– Это несправедливо, и ты это знаешь, – отрезала я. – Ты забыл один ключевой момент: моя работа – лечить этих людей, помогать им.

– И я уверен, что Иззи очень утешит этот факт, когда ты окажешься мертвой, потому что какой-то парень по имени Тоджер устроил тебе засаду на парковке, – прорычал он. – Но хорошая новость в том, что он, вероятно, даже не вспомнит, что он сделал, так что я думаю, что все в порядке, не так ли?

– Ненавижу тебя. Лучше бы ты остался в этой тюрьме, – прошипела я. – Тогда мне никогда не пришлось бы иметь дело с твоим дерьмом.

– Это то, чего ты действительно хочешь? – спросил он. – Чтобы я ушел – правда? Потому что я тот, кто приходит к тебе, чтобы починить гребаную раковину, когда она протекает. А сушилка – помнишь, когда сломалась твоя сушилка? Я нашел для тебя новый крейгслист и подключил его. Думаю, ты забыла эту часть. Но если ты действительно хочешь, чтобы я ушел, я могу это сделать. На прошлой неделе мне предложили стипендию по искусству в Нью-Йорке – возможность учиться у людей, которые знают свое дерьмо. Люди, которые могут многому научить меня. Они ждут ответа, Мел. Это все, о чем я когда-либо мечтал, прямо здесь, на гребаном блюде, ожидающем меня. Это то, чего ты действительно хочешь?

– Что? – ахнула я, ошеломленная. – Тебе предложили стипендию?

– Да, чертовски хорошую, – сказал он, все еще с каменным лицом. – Ты же знаешь, что моя дребедень продается все лучше и лучше ... все эти горожане любят ее, потому что она такая дикая и живая. Это может быть большим событием.

Я чувствовала себя так, словно меня ударили под дых. Иззи ... Как я ей скажу? Боже. Я никак не могла осознать это.

– Все еще ненавидишь меня, Мел? – тихо спросил он. Я покачала головой, потому что не хотела ... конечно, не хотела ... мысль о том, что он снова уйдет, причинила мне такую же боль, как и в первый раз. В этом, конечно, и заключалась проблема ... не то чтобы мне было наплевать на него, но это меня слишком сильно взволновало. – Ты действительно хочешь, чтобы я ушел?

– Нет, – прошептала я, и это было правдой. – Я хочу сказать, что хочу, чтобы у тебя была такая возможность, но ... Боже, это убьет Иззи. А как насчет клуба?

– Несмотря на то, что ты об этом думаешь, они мои братья. Им на самом деле не насрать на мое счастье. В отличие от некоторых. Ему не нужно было произносить эти слова. – Я могу взять отпуск в любое время, когда мне будет нужно, ты это понимаешь? ББ сделал это, когда его мама умирала. Признаюсь, раньше я боялся, что меня выгонят, если я не буду полезен. Но они моя семья, Мел. Ты уже должна была это понять. Бизнес – это бизнес, но семья – это совсем другое. Поездки на мотоцикле с братьями, общение. Деловая же сторона – это просто средство для достижения цели.

Боже. Я вздрогнула, несмотря на жару, бившую через внедорожник.

– Ты ведь уже согласился, не так ли? Ты уходишь от нас.

Пэйнтер рассмеялся, но в его смехе не было ни капли юмора.

– Нет, Мелани, – мягко сказал он. – Вовсе нет.

– А почему?

– Потому что я скорее умру, чем потеряю свою дочь. Это мой дом, Мел. В детстве моя жизнь была дерьмом. Отца не было. Моя мама ни черта не стоила, и как только я попал в систему, все было кончено. Ты думаешь, они могут предложить мне в Нью-Йорке что-нибудь более ценное, чем то, что я уже получил здесь? У меня есть второй шанс с Иззи, и я никогда не отпущу ее. Никогда. Я лучше умру, чем снова потеряю ее.

Засопев, я поняла, что мои глаза начинают слезиться. А, черт. Я ненавидела, когда плакала. Ненавижу. Это. И как он посмел повернуть все это против меня? Его я ненавидела тоже.

Слава Богу, он не бросил нас.

– Рада, что ты остаешься, – выдавила я из себя. Пэйнтер фыркнул, затем переключил передачу и вырулил на дорогу. Я шмыгнула носом, когда он направился к моему маленькому домику в Фернане. Он был небольшой, но у него был огороженный двор, в котором Иззи любила играть. Мало того, когда-нибудь он станет нашим.

Никаких домовладельцев, беспокоящих нас. Никаких договоров аренды или повышения арендной платы.

Больше никогда.

– Это было лестное предложение, – признался Пэйнтер, отказываясь от «Шермана». – Но я уже потеряла слишком много из жизни Иззи. Не говоря уже о том, что я чертовски ненавижу города. Слишком много проклятых людей. Все равно, что снова оказаться в тюрьме.

Это заставило меня рассмеяться, жалкий звук, но все же лучше, чем плач.

– Прости, что назвала тебя мудаком, – сказала я после долгого молчания.

– Все в порядке, – ответил он. – Я такой и есть. И то, что ты в одиночку пережила с Иззи и все такое, никогда не будет хорошим. Но с тех пор я повзрослел, и я преданный мудак. Однажды ты поймешь, что я серьезен, когда говорю, что я здесь, чтобы остаться навсегда.

Боже, но я хотела верить ему. Слишком сильно хотела этого.

* * *

После этого мы не разговаривали, и через десять минут подъехали ко мне. Лони выросла здесь и жила до тех пор, пока не переехала к Ризу. Не в этом же доме, конечно. Тот сгорел из-за утечки газа. Она использовала страховые деньги, чтобы восстановить дом, и сохранила его в качестве арендной платы. В прошлом году я пришла к ней и сделала предложение, спросив, могу ли я купить его по контракту.

Когда она сказала «Да», я с трудом в это поверила.

– Не забудь, завтра я веду Иззи на семейную вечеринку в клуб, – сказал Пэйнтер, когда мы остановились на подъездной дорожке.

– Помню, мы с ней собираемся утром испечь печенье. Она хочет привезти что-нибудь, как это делают большие девочки, – сказала я ему. Он улыбнулся.

– Знаешь, ты могла бы поехать с нами.

Я вздохнула и закрыла глаза.

– Наверное, у меня будет похмелье, – призналась я. – Пожалуй, лучше останусь дома. Накопилось много белья, нужно наверстать упущенное.

– Трусиха.

На этот раз я не стала спорить.

– Спасибо, что подвез, – сказала я, глядя на него. Он задумчиво смотрел на меня в темноте.

-– Это еще не конец.

Я не могла придумать, что сказать в ответ, потому что знала, что он прав.

Это никогда не закончится между нами.

Г лава 20

В воскресенье днем–месяц спустя

– Больше розового? – спросила Джессика у Иззи. Маленькая девочка безумно рассмеялась, схватив контейнер с розовыми кристаллами сахара и встряхнув его над верхушками капкейков. Пару недель назад я прочитала статью, в которой говорилось, что наука доказала, что нет никакой связи между употреблением детьми сахара и сумасшедшим поведением.

Наука лжет.

– Там больше глазури, чем торта, – заметила я, прислонившись к кухонному столу. Шерри фыркнула.

– Это самое лучшее, – возразила она. – Торт существует для того, чтобы передать глазурь – это единственная причина, по которой вы его печете.

– Не тебе же придется торчать всю ночь с ребенком, накачанным сахаром.

– И не тебе тоже, – многозначительно сказала Джесс. – Это бомба замедленного действия для Пэйнтера. Это значит, что у тебя есть свободная ночь, и все же что-то мне подсказывает, что у тебя нет горячего свидания. Почему у тебя нет парня, Мел? Ты красивая, умная, хорошо зарабатываешь, и тебе действительно не стоит сидеть дома одной.

Она многозначительно подняла бровь. Я широко раскрыла глаза, глядя на Иззи, безмолвно настаивая, чтобы мы не разговаривали при ней.

– Не думай, что ты так легко отделаешься, – мрачно сказала Джесс. – Иззи, ты уже закончила?

– Ага, – сказала Иззи, широко улыбаясь нам. Вся нижняя половина ее лица была измазана глазурью. Захотелось состроить рожицу. У нее даже в волосах кое-что было.

– Тебе нужно принять ванну, пока папа не приехал, – предложила я ей. – Пошли!

– Папа сказал, что я смогу съесть чипсы! – гордо объявила она, соскальзывая со стула и направляясь в ванную.

– Мы поговорим об этом, – предупредила меня Джесс. – Тебе уже двадцать пять. Если не будешь упражнять свои женские части, они сморщатся. Ты хочешь сморщенные женские причиндалы?

– А что такое женские части тела? – спросила Иззи.

– Тетя Джессика сделала неправильный выбор, – чопорно сказала я ей. – Иди, запрыгивай в ванну. Я сейчас приду.

Иззи смутилась, встряхнулась, как щенок, и побежала в ванную.

– Ты не можешь говорить такие вещи в присутствии Иззи! – сказала я. – А теперь смотри – она спросит меня об этом в присутствии Риза или Пэйнтера.

Джесс с вызовом приподняла бровь.

– Если бы ты оторвалась от своей задницы и нашла себе мужчину, мне не пришлось бы говорить такие вещи.

Я посмотрела на Шерри, ища союзника. Она рылась в холодильнике, потом с торжеством достала пиво.

– Не обращай на меня внимания, я просто готовлюсь к шоу, – сказала она с усмешкой.

Я услышала, как в ванной включилась ванна. – У тебя нет парня, Джесс.

– Нет, но я выхожу. Трахаюсь. Черт, у меня был секс по телефону с Бэнксом в прошлые выходные. Я в игре, Мел. И Шерри тоже.

Шерри подняла бутылку, произнося тост за меня.

– Этот новый охранник снова спрашивал меня о тебе, – сказала она, пошевелив бровями. – Он думает, что ты симпатичная. Хочет пригласить тебя на ужин. У меня есть его номер – давай позвоним ему.

– Мама! Моя утка покакала чем-то черным и мерзким! – крикнула Иззи из ванной. Джесс подняла бровь.

– Звучит не очень хорошо.

Я вздохнула. – Я сейчас вернусь. Постарайся не сделать ничего плохого, пока меня не будет.

Джессика закатила глаза, а Шерри рассмеялась.

Я нашел голую Иззи, стоящую в ванне и смотрящую вниз на сгустки какой-то отвратительной плесени, плавающей на поверхности ванны.

– Фу, – сказал я, поднимая ее. – А где утенок?

– Я посадила его под арест, – сказала она мне очень серьезным голосом. – Она указала на маленькую байкерскую утку, сидящую на краю ванны. Пэйнтер подарил ее ей – он привез ее с одной из своих пробежек с клубом. Какой-то слет в Сиэтле.

Взяв утку в руки, я внимательно ее изучила. И действительно, из дыры на дне торчал кусок чего-то мерзкого.

Плесень.

– Детка, мне очень жаль, но эта птица должна уйти, – сказала я, готовясь к истерике. Иззи удивила меня, кивнув головой в твердом согласии.

– Не люблю какашки.

– Мне тоже многое в них не нравится, – согласилась я.

Схватив кусок туалетной бумаги, я выловила маленькие кусочки плесени с поверхности воды и слива. Теперь мне придется отбеливать проклятую ванну, что всегда было удовольствием – по крайней мере, я был экспертом. Иззи могла быть настоящей принцессой, когда дело касалось одежды и цветов, но когда дело касалось грязи, она могла быть наравне с любым мальчиком. (Уже дважды я находила в ее комнате маленькие домики для червей, тщательно построенные из пластиковых стаканчиков, грязи и маленьких занавесок из тканей. Она даже укладывала их на ночь в маленькие клумбы с червями. Тьфу...)

– Давай вместо этого быстро примем душ, – сказала я ей, потянувшись за парой мочалок. Иззи внимательно наблюдала, как я кладу их на дно опустевшей ванны. Подняв ее, я положила ее обратно на тряпки, затем встала и схватила душевую головку. У нас был хороший длинный шланг специально для таких случаев. Пэйнтер установил его после того, как она приняла грязевую ванну, и нам пришлось опрыскивать ее снаружи.

– Закрой глаза, – предупредила я ее, осторожно проливая воду на кусочки глазури. Это не заняло много времени – быстрый шампунь и полоскание, а затем мы закончили. Завернув ее в полотенце, я быстро растерла ее, прежде чем отправить одеваться.

– Хочу ли я знать, что это было за утиное дерьмо? – спросила Джессика, когда я вернулась на кухню. Они были заняты – глазурь была убрана, стол вымыт, и она аккуратно укладывала капкейки в прямоугольную форму для торта.

– Плесень, – коротко ответила я. Джессика скорчила гримасу. – Эй, я возьму это на себя, сделаю клизму в любой день!

– Боже, ты помнишь того старика с запором? – спросила Шерри. – Я никогда в жизни не видела столько дерьма. Это просто продолжало выходить и выходить ...

– У тебя самая отвратительная работа на свете, – заявила Джесс. – Я не могу понять, как ты это делаешь.

– Кстати, ты можешь взять на себя мою позднюю смену в четверг вечером? – спросила Шерри меня. – Хочу пойти на вечеринку в честь рождения ребенка к девушке, с которой училась в школе.

– Не знаю, – ответила я. – Мне придется найти кого-нибудь, чтобы присматривать за Иззи – постоянная няня на этой неделе уехала из города. Может быть, Лони и сможет, но она уже сидит с ней в среду.

– Я уверена, что все будет хорошо, – быстро сказала Джесс. – А если она не сможет, я приеду.

– Отлично, – сказала Шерри. – А я вместо тебя выйду в среду вечером.

Я нахмурилась. – Мне не нужно, чтобы ты отработала мою смену – Иззи уже запланировала ночевку с Лони и Ризом.

– Но тебе все равно отработаю вместо тебя, – сказала она, злобно ухмыляясь. – Потому что у тебя свидание с Аароном. Он приглашает на ужин в Коллап, а потом на вечеринку, поскольку ни одного из вас нет в графике на утро четверга.

– О чем, черт возьми, ты говоришь? – спросила я, чувствуя холод глубоко в животе.

– Ты написала ему, когда Иззи принимала ванну, – сказала Джессика. – И сказали ему, что Шерри предложила вам связаться. Он пригласил тебя на свидание. Все это было очень мило – ты ему очень нравишься, и я думаю, что он тебе тоже нравится. По крайней мере, такое впечатление ты произвела своим текстом, маленькая злая кокетка.

– Я была поражена, – подтвердила Шерри. – Не знала, что в тебе это есть.

Я смотрела на них, гадая, сможет ли Пэйнтер помочь мне избавиться от двух тел, не оставив никаких улик.

Возможно.

– Дай мне мой телефон.

Вместо этого Джесс протянула мне одно из матовых розовых чудовищ.

– Присоединяйся к темной стороне, Мелани. У нас есть тортик.

– Я не собираюсь с ним встречаться – и пошла ты, потому что этот тортик розовый, а я ненавижу розовый.

– Тебе не обязательно идти на свидание, – быстро сказала Шерри. – Конечно, это будет, наверное, неловко, как ад, если ты отменишь его. Ты очень обидишь его, понимаешь? Он думает, что тебе это интересно. И будь справедлива, Мел. Он симпатичный.

Я уставилась на капкейк, представляя себе охранника. Аарон. Аарон Уэйтс. Он казался довольно милым парнем, и Шерри была права – он действительно был симпатичным. Не такой большой и крепкий, как Пэйнтер, но и не такой гладко подстриженный и блестящий, как этот чертов дантист.

– Не воспринимайте это как знак того, что все в порядке ... – наконец сказала я, потянувшись за капкейком.

– Конечно, нет, – ответила Джесс, изо всех сил стараясь не злорадствовать. – Это все из-за моей ужасной проблемы с контролем импульсов, понимаешь? Так трудно преодолеть себя. Я обязательно поговорю об этом со своим психотерапевтом.

– Не смей вешать мне эту хуйню, – сказала я, впиваясь зубами в розовое чудовище. Это было действительно вкусно – было только правильное соотношение глазури к торту. Я терпеть не могла, когда глазурь была недостаточно густой. – Ты уже много лет не ходила на терапию и вполне способна контролировать свои порывы, когда захочешь.

Это было правдой, и звучало бы намного лучше, если бы я не разбрызгивала крошки вместе со своими словами.

– Та‑да! – крикнула Иззи, вбегая на кухню. На ней было новое платье принцессы, на этот раз ярко-зеленое, слава Богу. Она была похожа на белокурую принцессу Мериду из мультфильма из «Храбрая сердцем», в комплекте со штопорными кудрями. Учитывая, что у нас с Пэйнтером были прямые волосы, я никогда не понимала, что это такое, но это было восхитительно.

– Ты выглядишь великолепно! – сказала Шерри, поднимая ее и разворачивая к себе. – Почему ты так нарядилась? Идешь на бал?

– Нет, папа научит меня стрелять из лука, – гордо ответила она. – Я полностью готова. Он говорит, что девушка должна знать, как защитить себя в этом мире.

– Он вооружает ребенка? – спросила Джесс, понизив голос. – Почему меня это не удивляет?

Я кивнула, жалея, что у меня нет лука и стрел. Я не была уверена, на ком бы я предпочла его использовать – на Джессике или Пэйнтере.

Или, может быть, Шерри.

Я просто надеялась, что мне не придется использовать его на Аароне.

В среду вечером

– Уверена, что все в порядке? – спросила я у Лони. – Чувствую себя странно, прошу тебя присмотреть за ней пока я на свидании, потому что сегодня должна была работать. Я не хочу навязываться.

Лони закатила глаза.

– Все в порядке, – сказала она. – В любом случае, у Риза какие-то клубные дела. Его не будет дома до позднего вечера. И я рада, что ты выходишь, ты молода. Тебе должно быть весело, и ты знаешь, как я люблю играть в бабушку. И Риз, вероятно, встанет с ней пораньше и приготовит блины. Определенно выигрышная ситуация для меня.

Это заставило меня улыбнуться, потому что для человека, который так много жаловался на то, что его окружают девушки, Риз был подозрительно доступен, когда мне нужна была няня. Иззи обвила его вокруг своего мизинца и знала это.

Боже, помоги мне, когда она будет подростком.

Снаружи донесся рев «Харлея», и я бросила быстрый взгляд на Лони.

– Риз? – спросила я. Она покачала головой.

– Пэйнтер? – предположила она.

– Я его не жду.

– Папа! – крикнула Иззи, вбегая в гостиную. – Я слышу его мотоцикл.

Она вскочила на диван и выглянула в окно. – Это не папа.

Склонившись над ней, я выглянула наружу и увидела Аарона – моего спутника – слезающего с большого черного «Харлея».

– Вот дерьмо, – пробормотала я. – Он же байкер

Мы с Лони быстро переглянулись. Она знала все о правиле Пэйнтера «никаких байкеров», хотя считала, что это чушь собачья. Я знала это, потому что она не раз говорила мне об этом.

– У них сегодня вечером вечеринка в клубе, – быстро сказала она. – С тобой все будет в порядке.

Многообещающе.

Аарон позвонил в дверь, и я пошла открывать, заставляя себя улыбнуться. Все это было неловко и неудобно, как будто я лгала ему. Довольное выражение его лица тоже не помогло.