Папа на недельку

15

ГЛАВА 15

Как и у всех у меня в детстве были любящие родители, которые жить друг без друга не могли. И один день перевернул всю нашу с матерью жизнь. Отец погиб в автокатастрофе, не справился с управлением и улетел в кювет. Хорошо, что ехал один, никто больше не пострадал. Мне к тому времени было двенадцать лет.

Мать не смогла оправиться от такого удара и пустила свою жизнь под откос. Начала пить с местными мужиками, ей все равно было, кто рядом с ней. Я просила ее, чтобы бросила это занятие, но она меня не послушала. Хорошо, что квартира у нас была двухкомнатная и я в своей комнате закрывалась на крючок, чтобы никто не смог зайти ко мне.

— Так, гражданочка, сейчас вам нужно отвечать по делу, а рассказы потом, — возразил следователь.

Нет, пока не расскажу, ничего больше говорить не буду. Это я этой девчонке рассказываю, что жизнь меня заставила быть такою.

Единственной отрадой у меня было, то, что в поселке недалеко от нас жила бабушка, вот у нее я и зализывала свои раны. Бабушка звала меня жить к себе, но я боялась оставлять мать одну. По пьянке и сгореть можно, да все что угодно. А так, хоть какой-то контроль с моей стороны был за матерью. Однажды пришли с органов опеки и хотели меня забрать в интернат, но мать не дала, сказала, что исправиться. На какое-то время она притихла, а потом с новой силой взялась за старое.

В последнее время она жила с Сергеем, местным алкашом. Он нигде не работал и жили они с матерью на пенсию по потере кормильца. В тот вечер они напились и затеяли драку. Мать так кричала, что мне пришлось вступиться. Но я получила пинком от Сергея и упала за шкаф. Мать хотела мне помочь, но он ее вырубил одним ударом. Схватил меня в охапку и потащил в мою комнату. Я начала отбиваться, но силенок было мало, и он швырнул меня на кровать.

— Хорошая девочка, успокойся, тебе должно понравиться! Все будет хорошо, доверься мне, я тебя любить буду! — Он навалился на меня, стал стягивать с меня одежду, и вдруг обмяк. Над нами стояла мать с чугунной сковородкой в руке. Я стала вся мокрая от крови, которая стекала на меня из головы Сергея.

— Прости меня дочка! Прости, хотя нет мне прощения! Жить нужно было ради тебя, а я не могла оправиться от горя! Любила я твоего отца, сильно любила! А все эти мужики так, и только выпивкой заливала свое горе! — Она столкнула с меня Сергея и крикнула, — беги дочка, я виновата, и я одна буду за все отвечать!

— Нет, мама, ты не виновата, ты меня защищала и тебе за это ничего не будет! — кричала я. Я расскажу в милиции всю правду, он хотел изнасиловать меня!

— Не будем об этом говорить, скажу бил меня, вот я и защищалась. А у меня много синяков и шишек. А ты беги к бабушке и живи с ней, меня, наверное, посадят. Хотя, он живой, пульс есть, но крови много потерял. Сейчас побегу скорую помощь вызову и милицию. — Она поцеловала меня и выпроводила в дверь. — Бабушке скажи, чтобы сюда сейчас не совалась, как будто ничего не знаете. Я люблю тебя, Галочка, еще раз прости меня, не держи на меня зла!

Мать судили, признали виновной, в нанесении Сергею тяжких телесных повреждений. Он потерял трудоспособность и получил инвалидность. Хотя этой трудоспособности у него никогда и не было, терять нечего было. Почти пять лет я ей писала письма в тюрьму. Она скоро должна была уже выйти с колонии. Но вместо этого нам пришло письмо, в котором администрация колонии писала, что моя мать сильно заболела и умерла.

Так мы ее с бабушкой больше и не видели. Ехать за телом было далеко и мы дали разрешение, чтобы ее похоронили там же. Так я уже полностью стала сиротой. Но скрашивало мою жизнь то, что рядом со мной была добрая, любящая бабушка. Которая поддерживала меня все эти годы.

Я очень скучала по матери. По сути, я ее и не видела нормальной, то пьянки, то гулянки. Зачем она так сделала, нужно было жить ради меня, ради своей дочери. «Тогда зачем ты меня родила мама! Спрашивала я у нее, но не слышала ответа»!

Хорошо, что к этому времени я окончила школу. И хотела ехать поступать в институт. Бабушка сказала, что выучит меня, чего бы ей это ни стоило. А сейчас начало лета, время у меня еще есть. Пока и погулять можно, немного расслабиться.

Дружила я с поселковым парнем. И не то, чтобы любила, просто проводила с ним время. Не пришла она ко мне еще любовь. В тот вечер он позвал меня в клуб на танцы, и я без раздумий согласилась. Так и раньше было, потанцуем и он провожает меня домой.

Надела свое самое любимое платье, волосы у меня волнистые. Отчего прическа получается красивой. Да мне бабушка и так говорила, что я самая красивая изо всех девчонок поселка. Но это она так, подхалимничала. Самая обыкновенная, таких как я много.

Вечер был теплым, дул ласковый ветерок. Это то, что мне нужно, после жаркого дня. Сам позвал, а самого еще и нет. Вот так свидание у нас. Я не стала ждать и по тихонько пошла к клубу. А это не близко от дома, минут двадцать шагать нужно. В поселке есть и многоэтажные дома и частный сектор. Бабушка живет почти на окраине поселка. Ничего, доберусь. А может быть Валера пойдет мне навстречу. Но тут меня догнала машина и остановилась. Я быстро отскочила с дороги и понеслась к домам.

— Куда понеслась! — из машины кричала Тоня, наша поселковая девчонка. — Иди сюда, мы тебя подвезем до клуба!

— Испугаешься тут, поздно вечером машин в поселке мало ездит, — я села на заднее сиденье к девчонкам. — А это кто с вами, кивнула я на ребят сидевших впереди.

— Отличные ребята, только сегодня познакомились. Вот угощают нас пивом и мне так хорошо стало, — Тоня икнула. — На, выпей немного, расслабься.

— Нет, я не пью, насмотрелась в детстве на мать. Теперь оно мне и на дух не нужно.

— Ну и зря, так хорошо стало, летать хочется.

— Девчонки, а куда это нас везут! Совсем в другую сторону, на выезд из поселка. Ребята, остановите, мне в другую сторону! — и я стала дергать ручку дверцы. Но дверца не поддавалась. Я похолодела, — куда нас везете, девчонки, вы что, ничего не соображаете!

— Ой, мне плохо! — и вторую девушку начало рвать прямо в машине.

— Ё, мое, Даник, она мне всю машину загадит. Посмотри, что там с ней. Выведи ее на чистый воздух, пусть там блюет. А вам тихо сидеть, понятно! — и он показал нам оружие.